Герцог - дракон. Шанс для беглянки

1. Побег

Я стою у приоткрытой двери, не веря собственным ушам.

– Нужно избавиться от нее… представим, что скверну навела именно она, используя черную магию, – звучит ровный, отточенный голос мачехи. – Всплывет и прошлогодняя лихорадка. Кто еще мог наслать мор, как не она с ее странными снадобьями и способностями?

Воздух вырывается из моих легких. Сердце колотится так громко, что, кажется, заглушает шум дождя за окном.

– А все-то ее благодарили, – вплетается голос Алисии. – «Какая самоотверженная наша баронесса, какое чудо совершила!». Пили ее зелье и славили. Что будем делать с этим?

Я прислоняюсь лбом к косяку. В висках стучит.

– Я уже обо всем позаботилась, моя дорогая. Есть свидетели. Король будет здесь завтра, – продолжает мачеха, и в ее голосе звенят ледяные нотки. – Его приезд – твой шанс стать королевой, Алисия.

– Но, ведь…

– Представим ее как угрозу самой короне и ее сразу же казнят.

Я прижимаю ладонь к губам, чтобы не выдать себя даже дыханием. Меня хотят не просто опозорить. Меня хотят казнить. Слово падает в душу, как ледяная игла. Как они могут?

– Беги, Элли. Пока они строят планы за закрытыми дверями.

Мысль приходит тихо, четко. Это голос Корвуса - моего фамильяра. Я делаю бесшумный шаг назад, вглубь коридора, залитого желтым светом вечерних ламп.

Тихим призраком я скольжу в свою комнату. Запах лаванды, трав и старой бумаги смешивается с ароматом дождя из открытого окна.

На резном карнизе сидит он. Корвус. Больше обычного ворона. Черные, как смоль, перья с синеватым стальным отливом. Клюв – острый, темный. А глаза… два круглых янтарных угля. Он смотрит на меня.

– Бежать. Нужно бежать сейчас.

– Да, – выдыхаю я.

Я вытаскиваю из тайника в стене старый дорожный саквояж. В него летит самое необходимое: темно-зеленый плащ, простая одежда, кинжал, кошелек. И главное мои тетради, мои рецепты. Кулон – серебряная ветвь с каплей янтаря я прячу под платье.

Корвус указывает клювом. Я натягиваю прочные, поношенные сапоги. Мое простое шерстяное платье серо-голубого цвета остается на мне, в нем я похожа на служанку, а не на баронессу.

Я накидываю плащ, натягиваю капюшон на рыжие волосы и распахиваю окно настежь.

Спускаюсь вниз по по плющу на стене замка. Черная тень отделяется от карниза и растворяется в сумерках.

Наконец сапоги вязнут в мягкой, земле.

Я приседаю в кустах сирени. Где-то высоко в тучах мелькает черное пятно – Корвус.

Конюшни. Нужен Буян. Мой гнедой, сильный жеребец. Я крадусь, прижимаясь к стенам.

– Все спят. Иди, – слышу голос Корвуса.

В конюшне тепло и пахнет сеном. Буян, почуяв меня, тихо ржет. Простая уздечка, потник, самое легкое седло.

Вывести его – мука. Каждый шорох копыта по мокрому булыжнику отдается в висках грохотом. Но Корвус молчит, а значит, путь чист. Калитка поддается со стоном.

И вот мы – за оградой. Передо мной сырая чаща. Все шумит, капает, шелестит.

Я вскакиваю в седло.

– На север. Быстрее, – говорит Корвус.

Буян двигается по размокшей тропе. Мы едем всю ночь. Дождь то стихает, то возвращается.

Я промокла насквозь, дрожу, но не останавливаюсь.

Под утро дождь прекращается. Но до самых сумерек я не позволяю себе остановиться.

Но Буяну нужно отдохнуть и мне тоже, мы останавливаемся у ручья. Я пью. Корвус сидит на ветке.

– Они уже могут быть в пути. Не задерживайся, – беспокоится он.

В отражении воды вижу бледное лицо с огромными зелеными глазами.

От баронесса Эллианы Вайтвуд, ничего не осталось.

Корвус внезапно замирает у меня на плече.

– Шестеро. Впереди. Оружие. Разбойники.

Я быстро собираюсь и сворачиваю с тропы, уводя Буяна в ельник. Корвус взлетает в небо.

И тут появляются они. Грязные, с блестящим оружием. Разбойники.

– Эй, глянь-ка! След!

– Конь крупный. И, чую, не один.

– Не двигайся, – слышу голос Корвиса.

Но один из разбойников уже приближается к моему укрытию…

В этот момент с неба изливается тень.

Сначала я думаю, что это облако. Но тень растет, становится плотнее. И запах… запах грозы и пепла.

Он приземляется на поляну с мягким, пугающим шелестом.

Это дракон!

И он прекрасен. Его чешуя – как будто выкована из грозовой тучи и сапфирово-синего льда. Каждая пластина отливает металлическим блеском. Крылья похожи на королевскую мантию из живой тьмы. Хвост лежит на земле, неподвижный и смертоносный.

Его голова узкая, вытянутая, с рядом коротких, изогнутых рогов. Из ноздрей вырываются легкие клубы пара.

2. Лагерь

Я следую за герцогом по мокрой тропинке, стараясь не отставать. Каждый его шаг – широкий и уверенный. Мои сапоги шлепают по грязи, а сердце глухо стучит где-то в горле. Корвуса не видно, но я чувствую его присутствие где-то выше, в ветвях.

Скоро лес расступается, и я вижу озеро. Огромное, темное, зеркальное. У самой воды разбит лагерь: несколько прочных полотняных шатров, сложенные в пирамиду седла, тлеющий костер. От него пахнет дымом и жареным мясом. Людей немного – несколько человек в простой, но крепкой одежде, с виду больше воины, чем слуги. Они замирают, увидев герцога, и склоняют головы.

– Ваша светлость, – один из них, коренастый мужчина с седой щетиной, делает шаг вперед.

– Коня осмотреть, – коротко бросает Арон, не останавливаясь. – И накормить.

Слуга берет Буяна под уздцы, бросая на меня беглый, ничего не выражающий взгляд.

Я машинально отпускаю поводья, чувствуя себя лишней.

– Ты, – герцог оборачивается ко мне. – Со мной.

Он направляется к самому большому шатру, темно-серому, с вышитым на пологе гербом Скайборнов.

Я плетусь следом, чувствуя, как взгляды оставшихся у костра людей скользят по моей спине. Плащ мой все еще мокрый, волосы выбились из-под капюшона.

Внутри шатра просторно и… удивительно аскетично. Деревянный складной стул, походный столик с картами и бумагами, сундук, походная кровать, застеленная темным одеялом. Пахнет деревом и чем-то пряным.

Герцог сбрасывает с себя рубаху. Мышцы на его спине играют при каждом движении.

– Открой сумку, – говорит он, голос ровный, как будто мы делаем это каждый день. – Там должна быть сухая рубаха.

Я замираю у входа. Воздух перехватывает у меня в горле. Я резко отворачиваюсь к стенке шатра, уставившись на переплетение темных нитей в полотне. Щеки пылают, по спине бегут мурашки, совсем не от холода.

Тело у него… Я никогда не видела ничего подобного.

Слышу, как он роется в сумке.

– Ты же лекарка, – раздается его голос позади, и в нем слышится легкое, сухое недоумение. – А мужчину стесняешься. Как же ты лечишь? Или только травами и шепотками?

Я не оборачиваюсь, глотаю комок в горле.

– Я… я в основном женщин и детей лечила, – выдавливаю я, голос звучит странно высоко. – И… раны, конечно. Но мужчин… не часто.

«Никогда», – мысленно добавляю я. Мой «кабинет» был в дальнем флигеле, куда приходили служанки, конюхи, крестьянки с детьми. Мужчины из нашего круга со своими хворями обращались к придворным лекарям. Но когда пришла скверна….

Герцог ничего не отвечает. Слышно, как он натягивает сухую рубаху. Потом шаги приближаются ко мне. Я замираю, не зная, что делать.

– Повернись.

Я медленно поворачиваюсь, опустив глаза. Он стоит уже одетый, в свежей рубахе с расстегнутым воротом.

В этот момент снаружи раздается голос:

– Ваша светлость? Срочные вести.

– Войди, – говорит Аррон, и я чувствую что он не отводит от меня взгляда.

В шатер входит тот же коренастый мужчина. Он бросает быстрый взгляд на меня, затем обращается к герцогу.

– Гонец из Эдемвейла. Только что прибыл. Новости с границы.

– Говори.

– Сбежала. Вчера ночью. Из под самой стражи.

– Кто? – голос герцога становится жестким, как сталь.

Слуга выдерживает паузу, четко произнося:

– Баронесса Эллиана Вайтвуд. Обвиняемая в распространении скверны, отравлении и чернокнижии. Ее разыскивают по всему королевству. Награда за поимку живой или… – он бросает еще один взгляд на меня, – …мертвой очень велика. Говорят, она крайне опасна. Темная ведьма.

Мир сужается до точки. Пол уходит из-под ног. Весь воздух вырывается из легких разом. Я не дышу. Не могу. В ушах – оглушительный звон.

Я чувствую, как все мышцы в моем теле сковывает ледяной спазм. Конец. Это конец. Все кончено.

Я стою, уставившись в грязный пол шатра, видя только разводы от мокрых сапог. Моя рука инстинктивно сжимается на груди, где под платьем лежит фамильный кулон. Он жжет, как раскаленное железо.

Тишина в шатре становится плотной, давящей. Я чувствую на себе тяжелый, изучающий взгляд герцога.

Наконец, Арон Скайборн медленно выдыхает.

– Темная ведьма, – повторяет он, и в его голосе звучит нечто среднее между размышлением и сарказмом. – И сбежала на север. Интересно.

Потом его внимание возвращается ко мне. Его ледяные глаза буравят меня, проникая сквозь плащ, грязь и ложь.

– Элла, – говорит он, и мое фальшивое имя на его языке звучит как приговор. – Ты, часом, не встречала в лесах опасную беглянку с рыжими волосами и зелеными глазами? Говорят, такие приметы.

Я поднимаю на него взгляд. Мой собственный голос кажется мне чужим, плоским.

– Н-нет, ваша светлость. Не встречала.

Он смотрит на меня еще долгую, мучительную секунду. Потом отводит взгляд к слуге.