Герцогиня из трущоб

Глава 1

БЕСПЛАТНО!

- А ну отойдите от меня вы, извращенец! - заорала, что было мочи, размахивая шпагой перед лицом незнакомого мужчины, недоуменно и раздраженно смотревшего на меня с другого конца постели. Не моей постели, надо заметить! 

Я вообще понятия не имела, где нахожусь, и как сюда попала. Последнее, что я помнила, это как несла эль двум завсегдатаям паба, в котором работала вот уже три года, с тех пор, как мне исполнилось шестнадцать. А после этого провал, в итоге я проснулась здесь и, что, по-вашему, увидела? Роскошную постель, огромную комнату, всю обитую бархатом, с позолоченной лепниной на потолке, потрескивающий огонь в камине на пол стены и... мужчину! Судя по его лицу, он-то совсем не был удивлен тому, что я тут с ним лежала! Ну, может был, но совсем чуть-чуть! Значит, этот подлец меня как-то одурманил, похитил и притащил сюда для исполнения своих гнусных целей и желаний. 

Хорошо, что рядом с кроватью я обнаружила шпагу. Конечно, я старалась не думать о том, зачем рядом с кроватью кто-то оставил шпагу, потому что сейчас она была очень мне нужна. Чтобы защищаться, разумеется.

- Вы кто такой?! - я начала осторожно слазить с постели, все еще тыча острием шпаги в обнаженную грудь незнакомца.

Если бы ситуация, в которой я оказалась, не была столь ужасающей и аморальной, я бы даже смогла восхититься привлекательностью и мужественностью человека напротив. За свою жизнь, проведенную в трущобах северного Нодлона, я привыкла часто видеть мужчин, но ни один из них не был похож на этого. Мужчины из моего "мира" носили грязные, потрепанные вещи, не брились и не мылись неделями, пахли либо рыбой, которую ловили весь день в местном болоте, либо элем, которым накачивались по вечерам и ночам. Этот человек был другим - красивым и ухоженным, с благородными чертами лица, гладко выбритым подбородком и светлыми ясными глазами, смотревшими на меня откровенно непонимающе.

Чего он так уставился?! Невинного из себя строить собрался?!

- Я задала вопрос... Кто вы и зачем...

- Мариэлла, вы головой ударились? - наконец прозвучал хриплый баритон с нотками недовольства. - Спешу вам напомнить, что это моя спальня. И это мне следует вас спросить, что вы здесь делаете? Но учитывая то, что вы, очевидно, умом тронулись, все же сначала отвечу на ваш вопрос: я - Николас Ротерфорд, герцог Бэлфорд. Ваш муж. 

Кто? Муж? Какой еще муж?! Какой еще герцог и... какая я ему Мариэлла?! Я - Мика. Мика, а не Мариэлла!

*************

- Это я умом тронулась?! - мне захотелось рассмеяться, но уверена, что смех бы мой сейчас прозвучал нервно и неестественно, уж больно тревожно мне стало после заявления мужчины о том, что он - мой муж, а я - некая Мариэлла. Настолько спокойно и невозмутимо он говорил об этом, что не знай я точно, кем являюсь, то определенно поверила бы ему. - Вы, наверное, сами умом тронулись! Или выпили слишком много эля вчера вечером, раз путаете меня со своей женой!

- Эля? - темная бровь мужчины поползла вверх. - Я не пью эль. Эль - напиток бедняков и дикарей, Мариэлла, вам ли не знать?

Ах, ну конечно же, его высокоблагородие (как он там представился?), ну да, герцог Бэлфорд слишком хорош, чтобы накачиваться дешевым элем. Аристократы всегда были слишком напыщены и тщеславны, чтобы опуститься до еды и питья простолюдин. Я вдруг задумалась насчет имени мужчины. Мне оно показалось знакомым. В нашем пабе частенько ведут разговоры о богатеях. Прислуга из зажиточных районов Нодлона и торговцы любят распространять слухи. Кажется, однажды я что-то слышала о супругах Ротерфорд, но никак не могла вспомнить, что именно.

- В чем дело? Вы наконец начали приходить в себя? - произнес мужчина и начал подниматься, привлекая все мое внимание к своему обнаженному телу. Взгляд против воли скользнул по мускулистой груди и животу, а затем опустился на простыню, прикрывающую бедра герцога. Она вот-вот собиралась упасть. 

Я завизжала и направила острие шпаги прямо в то место, на которое совсем не хотела смотреть. Вообще нисколечко!

- Немедленно сядьте! Вы что удумали делать, господин герцог?! Снимать с себя простыню?!

Ротерфорд вновь опустился на кровать и, кажется, окончательно растерялся и разозлился. Глаза его превратились в узкие щелочки, взгляд стал холодным и стальным, на скулакх заходили желваки.

- Господин герцог? В какую игру вы опять играете, Мариэлла? Я невероятно устал от ваших бестолковых игрищ и интриг. Если вы не прекратите, я сам поставлю точку и отправлю вас...

- Никакая я не Мариэлла! - прервала его суровую речь, в сердцах топнув ногой. - Я - Мика. Обычная девушка. Мне девятнадцать лет. Я работаю в пабе на севере Нодлона, живу в деревушке у болота в доме своей тетки, которая приютила меня после смерти отца. Если кто из нас и играет здесь в игры, то это вы... ЧТО ВЫ ТВОРИТЕ?! 

Я не успела высказать ему, все, что планировала, потому что мужчина все-таки поднялся и простыня уже начала падать, поэтому мне пришлось срочно зажмуривать глаза и отворачиваться от него. Сердце билось как ненормальное, и я не была уверена, какие именно чувства сейчас испытывала ярче всего: страх или стыд, смущение или недовольство? Наверное, каждое из них понемногу, а еще где-то в глубине таилось любопытство. Крохотный такой огонек, но все же мне было интересно взглянуть на столь привлекательного мужчину в его, так сказать, первозданной красоте. Да о чем ты думаешь, Мика?! Тетка бы тебя за такие мысли в молебной комнате на неделю заперла бы! 

Совсем рядом послышались тяжелые шаги Ротерфорда, а когда спустя не знаю сколько времени он оказался очень близко, до носа донесся приятный запах табака и хвои. Надо же, и мужчины могут хорошо пахнуть, оказывается...

- Посмотрите на меня, Мариэлла.

Покачала головой так, что аж шея хрустнула. Ай! Больно!

- Это приказ! - рявкнул герцог.

Вот еще! Жене своей приказывать будет! А я не она! В этом я уверена. Почти... В любом случае, если я открою глаза, то увижу его голым, а как бы любопытно мне ни было, стыдно, страшно и неловко было больше. 

Глава 2

- Кто это? Кто... я?

- Мариэлла Ротерфорд, герцогиня Бэлфорд, - тихо произнес мужчина, продолжая удерживать меня руками. - Вы что вчера пили?

Да я уже теперь не знаю, было ли вообще "вчера", и если было, то с кем?! Со мной или с... Мариэллой?! Моя жизнь же не могла мне присниться?

- Я... - попыталась что-то сказать, но выходило только невнятное кряканье. - Это... я? Но... я... я же старая! - наконец сумела выговорить хоть что-то. 

На мои слова бровь герцога плавно поползла вверх, после чего он все-таки расцепил руки и слегка отошел назад. Его обнаженный вид продолжал меня нервировать, но уже не так, как раньше. Знаете ли, узнать, что ты - это не ты, намного страшнее, чем смотреть на голого мужика!

- Вам еще тридцати нет, Мариэлла. Кроме того, с каких пор вы стали недовольны своим внешним видом? Сколько я вас знаю, внешностью и красотой вы всегда гордились. Даже чрезмерно. Именно ваша красота однажды пленила меня и заставила совершить самую непоправимую и глупую ошибку в своей жизни.

- Это какую же? - перевела взгляд на отражении Ротерфорда в зеркале. Он горько усмехнулся на мой вопрос, повернулся к роскошному дубовому гардеробу и вытянул оттуда белоснежную рубаху и светло-коричневые бриджи.

- Женился на вас, - ответил мужчина, направляясь к ширме. Мой взгляд совершенно случайно скользнул по его широкой спине и попытался опуститься ниже, но я вернула негодяя обратно. 

"Нельзя вожделеть! Нельзя смотреть на мужчин! Это грех, Мика! Твои глаза будут гореть в адском пламени миллионы лет!" - звучали в голове слова голосом моей доброй тетушки Ангелинэль.

Честно говоря, я все еще пребывала в шоке, поэтому ответить что-то путное на заявление Ротерфорда вряд ли могла. Во-первых, я понятия не имела, кто он такой и как мы поженились. То есть, как они поженились с Мариэллой. Мне даже стало немного жаль женщину. Такая красавица, а спит отдельно от мужа, и явно он не особо ее любит. Во-вторых, если я все же не тронулась умом и моя жизнь в трущобах Нодлона мне не приснилась, то нужно было поскорее понять, как так получилось, что я сейчас здесь и самое главное - где Мика? Ну, то есть мое настоящее тело?! 

Раньше я, конечно, слышала про магию, колдунов и ведьм, но не верила и считала это сказкой, а теперь засомневалась. Наверное потому, что в данный момент мне было проще поверить в волшебство, чем в собственное сумасшествие.

- Итак, надеюсь, с вашей личностью мы разобрались? - спустя минут пять Ротерфорд вышел из-за ширмы уже одетый. Выглядел в одежде он не менее привлекательно, чем без нее. Белый цвет невероятно подходил к его темным слегка вьющимся на затылке волосам. Поразительно! Два столь привлекательных человека, а жизнь у них не складывается. Любопытно, почему? Стоп, нет, Мика, тебе не должно быть любопытно! Вообще не следует интересоваться ничем, что связано с этими Ротерфордами! А вдруг, это он - тот самый колдун, который перенес меня в тело жены? Мало ли, может, она ему настолько надоела, что он решил избавиться от нее, а сейчас делает вид, что ни в чем не виноват?

- Что вы там говорили о том, что вас зовут Мика и вам девятнадцать, ах да, еще про паб, в котором вы работаете? Неужели вы опустились до того, чтобы проводить время среди работяг и пьянчуг? Очевидно, это возымело последствия. Вы либо перепили, либо свихнулись, либо... играете в игры, в которые так любите играть. И ни один из вариантов мне не нравится, Мариэлла. Буду откровенен, если ваши странные развлечения не прекратятся, я исполню угрозу, что не раз приходилось вам озвучивать, и отправлю вас в зимнее поместье Ротерфордов, где вы проведете всю оставшуюся жизнь в одиночестве, вам ясно?

Повернулась к мужчине, уперев руки в бока и нахмурив брови.

- Если я такая плохая жена, что же вы раньше этого не сделали? Насколько мне стало понятно из ваших слов, мы даже в одной комнате не спим, так почему же вы так долго тянули с тем, чтобы отослать меня, а, господин герцог?

- Ваша Светлость.

- Что? - недоуменно захлопала ресницами.

- Обращение к герцогу - Ваша Светлость, если уж вы так жаждете официальности. Меня смешит спектакль, что вы разыгрываете. Вам прекрасно известны правила высшего света. Развод в наших кругах не так-то просто получить. Это осуждается. Позор ляжет на вас, но самое главное, что позор ляжет и на мою семью, чего я определенно не желаю. Отсыл супруги тоже повредит репутации, так как люди станут задавать вопросы. Но если вы шастаете по пабам и пьете, то это ударит по репутации гораздо сильнее, чем ваш отъезд. А из двух зол, я предпочитаю выбирать меньшее.

Ротерфорд приблизился вплотную ко мне, обхватил мой подбородок пальцами и слегка потянул вверх. Его светло-серые глаза пытливо изучали мое лицо, будто видели впервые. Если так подумать, то он действительно видел меня впервые. Я имею в виду себя настоящую, но герцог так убежденно говорил о том, что я - его жена, и что просто обманываю его, называя себя Микой, что я невольно засомневалась в его причастности к происходящему со мной. Может, он и не колдун...

Его палец смял мою нижнюю губу, отчего мне стало трепетно и неуютно. Я привыкла к тому, что мужчины иногда распускают руки. Тетушка научила давать им отпор. Но давать отпор герцогу мне почему-то сейчас не хотелось. Может, на меня так действовала его привлекательность? Или я просто не отошла от новости, что у меня теперь новое тело?!

- Я вызову нашего семейного врача сегодня, Мариэлла. Он вас осмотрит. И если только он скажет, что... - мужчина запнулся. Его взгляд устремился мне за плечо. Пальцы Ротерфорда прекратили терзать мои губы, рука упала вдоль туловища, и он направился туда, куда смотрели его хищные серые глаза. - Что это, Мариэлла?! - рыкнул мужчина, вытащив из-под подушки небольшую склянку с ярко-зеленой жидкостью. - Так вы за этим приходили?! Хотели отравить меня?!

******************

И я была бы рада ответить ему хоть что-то, но дело в том, что я понятия не имела, зачем именно "Мариэлла" пришла вчера в спальню к мужу, и что за склянку он держал сейчас в руках. А так как Ротерфорд, очевидно, ни капли не верил в то, что я действительно не являюсь его женой, то любые попытки объяснить ему это еще раз скорее приведут к тому, что он сдаст меня в дом для душевнобольных, находящийся на окраине Нодлона. К тому же разъяренный вид мужчины до такой степени меня напугал, что я вовсе язык проглотила. Просто стояла выпучив глаза и открывала-закрывала рот, чувствуя, как легкие сжимаются от страха.

Глава 3

Дверь моей спальни, то есть спальни Мариэллы, с грохотом захлопнулась. Я прислонилась к ней ухом, вслушиваясь в звуки удаляющихся тяжелых шагов герцога. Слава богу, до комнаты он меня проводил без лишних вопросов, хоть и косился подозрительно. Ну как проводил - спальня герцогини, как оказалось, располагается рядом с покоями самого Ротерфорда, так что далеко идти не пришлось. Меня даже удивило, что он поселил свою жену, которую, очевидно, терпеть не мог, так близко от себя. Может, чтобы было проще следить за ней?

Когда шаги мужчины окончательно стихли и соседняя дверь тоже скрипнула и закрылась, я с облегчением выдохнула и осела на пол, переведя взгляд на просторную комнату, в которой мне, видимо, предстоит жить, пока я не разберусь с тем, что же все-таки случилось, как я оказалась здесь, и где настоящая герцогиня.

- Ничего себе... комнатка! - от смеси изумления и восхищения у меня открылся рот, потому что спальня, на которую я смотрела, была не просто большой и красивой, а роскошной. По сравнению с ней герцогская спальня являлась лишь скромной обителью. Как же богат этот Ротерфорд, что его жена может себе позволить жить в таких хоромах?! Я неторопливо поднялась на ноги, с интересом рассматривая золотые канделябры, висевшие на обшитых бархатом стенах между узорчатыми мягкими коврами. Не могла отказать себе в том, чтобы прикоснуться к одному из ковров. Такой мягкий ворс, тонкая безукоризненная работа. Раньше мне подобная красота даже не снилась. Помню, один раз в наш паб заглядывал торговец коврами, но те, что продавал он, разительно отличались от этих произведений искусства.

Закончив рассматривать ковры, я направилась к гардеробу. Что там Ротерфорд говорил про пеньюары? Что у Мариэллы шкаф от них ломится? Не то чтобы я не знала, что такое пеньюар, просто однажды я видела ночных бабочек паба в этих показавшихся мне странными и нелепыми одеяниях. Тогда я не поняла, что мужчины и сами женщины находят в них привлекательного, а сейчас мне было любопытно поглядеть, такие же ли пеньюары носят герцогини? Но, открыв дверцу, обнаружила вовсе не одежду, а целый шкаф драгоценностей.

- Боже Всемогущий! Если продать все эти драгоценности, можно будет обеспечить безбедное существование целому району северного Нодлона! Разве это справедливо, что богатые живут вот так, толком не работая, а бедные вынуждены пахать за каждую лишнюю крошку черствого хлеба?!

Разозлившись, захлопнула дверцу, и продолжила изучение спальни герцогини дальше. В любом случае, воровать я не собираюсь, так что нечего заглядываться на чужие драгоценности. Может я и нищенка, но честь и достоинство у меня есть. 

Кроме тонны украшений, секретера с закрытыми на замок ящичками и сундука со шляпками, мне также удалось обнаружить отдельную комнатку с одеждой, где, кстати, я и нашла пеньюары, прикоснувшись к шелковым тканям которых, я поняла, что "ночные бабочки" паба ходят в чем-чем, но только не в пеньюарах...

Еще в спальне было огромное зеркало, такое же, как в комнате у герцога. Я встала перед ним, чтобы в очередной раз взглянуть на свое новое отражение. Мариэлла действительно была красивой женщиной, но и мое настоящее тело меня вполне устраивало. Хоть жить в нищите очень трудно, но другой жизни я никогда не хотела, потому что просто не знала, как бывает по-другому.

Неожиданно за дверью раздался громкий топот, крики и... хрюканье? Стоило мне распахнуть ее, как внутрь с визгом залетел маленький поросенок и сразу же метнулся под кровать. Следом за поросенком вбежала девочка лет шести-семи с темными кудрявыми волосами, перевязанными розовой лентой. Заметив мое присутствие, девочка резко остановилась и со страхом в огромных голубых глазах уставилась на меня.

- В... ваша Светлость, - сделала девочка неуклюжий реверанс и затараторила:

- Я прошу прощения. Пигги вырвался и так быстро побежал, что я не успела его поймать. А потом вы открыли дверь и вот...

- Катарина! Деточка! Ты же знаешь, что заходить в покои герцогини нельзя. Если она узнает... - в дверном проеме возникла полноватая фигура невысокой женщины в чепчике. Так же, как и девочка, увидев меня, она замерла, и вцепилась пальцами в дверной косяк, пытаясь отдышаться. - ... она отругает несчастную миссис Флопер, - выдохнула женщина, после чего тоже присела в реверансе. - Ах, Ваша Светлость! Вы здесь! Нам так неудобно. Мы сейчас уйдем. Дети иногда бывают очень непоседливыми.

Что же за человек, эта герцогиня, что ее слуги и дети боятся?! Она начинала нравиться мне все меньше и меньше...

- Мы не можем уйти, - захныкала девочка, с отчаянием глядя на меня, - Пигги нужно забрать. Я вытащу его из-под кровати. Пожалуйста, Ваша Светлость, не ругайте миссис Флопер. Это я во всем виновата. Ругайте лучше меня, но только позвольте сначала достать Пигги. Ему же будет страшно!

Мне стало жаль несчастного ребенка, который был готов выслушать порицания, лишь бы защитить своего розового друга. Я опустилась на корточки рядом с ней и ласково улыбнулась малышке.

- Ничего ужасного ты не сделала, Катарина, и я вовсе не собираюсь ругать ни тебя, ни миссис Флопер. И даже помогу тебя достать твоего поросенка Пигги.

Видимо, таких слов от герцогини девочка услышать никак не ожидала, поэтому задержала дыхание, словно боясь сделать очередной вдох.

Ужасная, ужасная женщина эта герцогиня! До чего она ребенка запугала!

- Миссис Флопер, я так понимаю, что это прекрасное маленькое создание не ваша дочь, тогда чья же? - перевела взгляд на женщину и задала вопрос, совсем забыв о том, что подобные вопросы задавать мне не стоило, ведь для всех я - Мариэлла Ротерфорд, и остальным может показаться странным, что она их не узнает! Собственно, именно это и произошло, когда в ответ на мой вопрос, миссис Флопер сначала закашлялась, потом у нее задергался глаз, и только через минуту она все-таки прохрипела:

- Катарина в...ваша дочь, Ваша Светлость...

********************

Великие небеса! Я - мама! Видимо судьбе было недостаточно того, что я оказалась в чужом теле, чужом доме и рядом с чужим мужем, поэтому она еще решила сделать меня мамой чужого ребенка. Ребенка, который, очевидно, боится и не очень-то любит свою мать.