Герцогиня-служанка

Глава 1. Пятнадцать лет счастья

– Дорогой! Это ты? – улыбаясь, выкрикнула я, стряхнула муку с ладоней и поспешила к входной двери.

Звонок раздался неожиданно, я как раз раскатывала сочни для пельменей. Любит их мой дорогой Андрюша.

– Бегу, бегу! Что-то ты рано, – улыбаясь, распахнула дверь. – Добрый день, вы к кому? – я смотрела на высокую брюнетку в чёрном строгом костюме.

– Хм-м… Такой я вас себе и представляла, – она резко развернулась к стоящей на асфальтированной дорожке машине.

Я наблюдала, как она подошла к заднему сиденью, вынула из машины переноску, хлопнула дверью и направилась обратно ко мне.

– Посторонитесь, – переноска больно ткнула в бок.

– Вы кто?! – я кинулась за наглой незнакомкой. Мозг выдавал самые невероятные идеи: дальняя оборзевшая родственница, новая прислуга, странная соседка по деревне… Даже подкинул вариант, что Андрей без меня обратился к суррогатной матери, и вот он, сюрприз. Но далеко на подсознании болталась красная вывеска: «Милая, крепись, но у тебя выросли рога». Кто хочет в это поверить? Вот и я цеплялась за другие варианты.

Вы, наверное, сейчас подумали, ой, очередная располневшая клуша домашняя, которая живёт только мужем, печёт пироги, варит пельмени, стирает пыль с мебели и смотрит драгоценному добытчику еды в рот? А вот и нет! Не угадали. Я современная девушка! Хотя нет, не буду обманывать, давно уже не девушка, а молодая тридцатипятилетняя женщина, стройная и ухоженная.

Пятнадцать лет в браке. Да, мой Андрей со школы был в меня влюблён, провожал до дома, признавался в любви. Первый поцелуй, первые робкие объятья. Прогулки под луной, армия, а после неё сразу свадьба.

Родители, мои и мужа, дали денег на развитие своего дела. И закрутилось: сначала один успешный контракт, за ним другой, незаметно пролетело года три. Мы купили небольшой дом в живописном месте, сделали ремонт, ещё через несколько лет стали подумывать о детях, но врачи запретили. У меня с детства больное сердце, я совершенно не думала, что это может стать серьёзным препятствием, но после тщательного обследования и консилиума мне было сказано: шансы покинуть сей мир немаленькие, лучше не рисковать.

Очень хороший выход – суррогатное материнство, о котором мы последние года два задумываемся и откладываем деньги.

Что-то я отвлеклась.

Да, я не работаю, такое решение принял муж. Спорить тогда не стала, но выторговала разрешение учиться на курсах. Вот за пятнадцать лет я и освоила лепку из глины, шитьё, макраме, научилась делать маникюр и педикюр, штук двадцать различных «дипломов» лежало в столе. Кулинария – это отдельная песня, готовить я любила с детства и постоянно посещала мастер-классы известных шеф-поваров. От манной каши до сложного торта — любой каприз меня любимой и моих родных.

Если подвести итог, то скучно не жила. Муж утром на работу, и я — на обход нашей маленькой деревеньки. Спорт, спорт и вновь спорт, делала всё, что разрешал лечащий врач! После прогулки мой любимый огородик, и не с банальной картошкой, а с тремя теплицами, в которых меня радостно встречали редкие цветы. Нет, летом в грунт я всё же высаживала морковь и зелень. Лиза, которую нанял Андрей в деревне, с удовольствием помогала с посадками.

Муж ворчал, требуя всё сровнять с землёй, засадить шикарный зелёный газон и не портить вид морковью и кустами крыжовника. Зимой молчал, уплетая мои соленья-варенья, а летом вновь ворчал, напоминая мне о здоровье.

Он напоминал, давал денег, и я ни в чём себе не отказывала. Спа-салоны, массажи, обёртывания, маникюр, красивые причёски, и в тридцать пять лет мне никто не давал и двадцати пяти.

В общем, жили мы счастливо, до того злополучного дня, когда раздался неожиданный звонок в дверь.

– Двери закройте, Белла, ребёнка простудите, – женщина поставила переноску в кресло. После её слов все предложения разума осыпались прошлогодней листвой, а красная вывеска выскочила на первый план.

– И не подумаю! – взвилась я, повышая голос. – Выметайтесь из моего дома, кто бы вы ни были! Я сейчас полицию вызову, – быстрым шагом направилась на кухню, чтобы взять телефон, но незнакомка, подскочив ко мне, с силой дёрнула за руку, сделав мне больно.

– Я посмотрю, ты догадливая и на редкость крикливая! Андрюша говорил, что чуть ли не умираешь, болезненная очень, а я вижу, что здоровьем так и пышешь. Так вот, слушай сюда, пустышка. Андрей мой и только мой! Хватит тебе сидеть на его шее, собирай свои вещи и уматывай из его жизни! Ты всё поняла? Дрянь! Родить не можешь, всю жизнь сломала моему любимому и другим дороги не даешь!

Я отступила на шаг, потом ещё на один. Как же больно и пакостно стало на душе.

– Это неправда! Всё ложь! Это не ваш ребёнок! – кричала я, цепляясь за воздушные замки. – Вы всё подстроили!

Я всё же кинулась на кухню за телефоном. Сейчас позвоню мужу, и он вызовет полицию. А потом, отойдя от ужаса, мы вместе с ним посмеёмся.

Но до телефона не успела добраться, женщина добралась быстрее до меня, вновь отпихивая с такой силой, что, упав, я сильно ударилась о пол.

– Вы ненормальная? Это статья! Сесть захотели за нападение?

– Что тут происходит? – в дверях с огромным букетом белых роз стоял мой Андрей.

Я улыбнулась и начала подниматься. Вот сейчас он выставит сумасшедшую из дома.

Глава 2. Луковые оладьи

– Матушка! Это не мы! – завыли два девичьих голоса. – Она сама!

– От голода и болезни бедняжка умерла, – со вздохом произнёс тихий писклявый голос, и моего лица коснулось что-то пушистое с острыми коготками.

С мыслью, что это мышь или крыса, я, закричав от ужаса, подскочила. Крика не получилось, я, скорее, прохрипела, да и не подскочила, а лишь приподнялась.

– Жива! Матушка, она жива! – воскликнула Аделла.

О, оказывается, я знаю её имя?!

– Сама вижу.

Мой взгляд скользнул по даме средних лет. Госпожа Генриетта Хортон, она же моя «любимая» мачеха.

Женщина была далеко не красавицей. Вытянутое лицо, маленькие глаза, тонкие поджатые губы, крючковатый нос и очень худое тело. Тяжёлое бархатное платье цвета фуксии ей было не по размеру, можно и не присматриваться, чтобы понять: оно ей велико. Спину Генриетта держала прямо, её тонкие пальцы без каких-либо колец нервно сжимали потёртый тёмно-синий веер.

Я перевела взгляд на молодых девушек, чужая память тут же сообщила, кто передо мной.

«Сёстры» выглядели не лучше мачехи. Нет, я не про красоту. Тут было всё в порядке. И Аделла, и Виорика пошли ликом в отца. Волосы цвета спелой пшеницы у обеих были тщательно убраны в незамысловатые причёски. Аккуратные носики, большие глаза, пухлые алые губы, но вот сами — бледные и худые, скорее всего, как и я. Мой взгляд упал на тонкую руку.

Недоедали все. Пусть война не затронула этот край, но её отголоски доносились и сюда. Во-первых, император требовал продовольственные запасы, во-вторых, сама Генриетта после смерти мужа и отца той девушки, в теле которой сейчас я, не берегла деньги и транжирила их направо и налево. Покутила мадам знатно, пытаясь устроить личную жизнь не только юных дочерей, но и свою.

Да вот только желающих не нашлось, война внесла коррективы.

– Госпожа Генриетта, леди Аннабель куриного бульончика… – четыре пушистых лапки придерживали меня с разных сторон.

– Что? Ей куриного бульона?! – мачеха аж на месте подпрыгнула от возмущения. – Когда мы в последний раз все ели курицу? – она с силой отпихнула от меня одного из моронгов, тот отлетел и ударился о стену.

Второй, охнув, отпустил меня и бросился на помощь Шусти. Сестрицы переглянулись и вяло улыбнулись друг другу.

В целом замке из прислуги остались лишь Шусти и Роби.

Моронги всю жизнь преданы своему хозяину, и даже если наступает голодный год, не покидают его.

Ростом от метра двадцати до полутора. Полностью покрыты длинной пушистой шерстью, за исключением лица. Цвет шерсти может быть как кипенно-белым, так и антрацитовым. Шусти был белоснежным когда-то, сейчас его шерсть скаталась и была грязно-серой, и не потому что отсутствовали вода, мыло или ещё что. Им это не нужно, они магией чистят свою шкурку. А потому что хозяйка страдала, угасала на глазах. Цвет шерсти Роби имел тёмно-синий оттенок. Оба моронга были одеты в видавшие виды костюмы слуг. На ногах обуви не было, но она им и не требовалась. Чёрная и плотная кожа на подошвах ступней хорошо защищала от проколов.

– Как вы смеете обижать моих слуг?! – прохрипела я, усаживаясь ровнее.

Лицо мачехи нужно было видеть, оно вытянулось, хотя куда ещё сильнее. Глаза сощурились в щёлочки.

– Твоих слуг, неблагодарная? – я просто чудом уклонилась от ладони, летящей в мою сторону. – Да ты тут на птичьих правах! Кто не дал согласие на твою свадьбу со стариком Маклафином? Кто тебя поит и кормит на последние гроши? Я ради вас продала последние драгоценности! – шипящая Генриетта обвела взглядом меня и своих дочерей. – И что получаю взамен? Хамство и неповиновение? А я хотела тебе дать день отлежаться и заставить своих нежных дочурок приготовить еду. Нет! – она потрясла раскрытым веером перед моим лицом. – Как хочешь, где хочешь, но чтобы достала еду! Убирайся с моих глаз!

– Матушка, – на лице Аделлы появился неподдельный испуг. – В городе для благородных и работы нет, где же Аннабель сможет заработать?

– Пусть милостыню просит, неблагодарная, но еда чтобы была! Смотри-ка, слуг я не должна трогать! – спесивая и голодная мачеха выскочила за дверь, за ней, задрав голову вверх, отправилась Виорика.

– Какая же ты глупая, Аннабель, – морщась, сообщила Аделла. Я подумала, что она осталась посочувствовать или что-то посоветовать. Но нет, позлорадствовать. – Если из города ничего не принесёшь, то не показывайся на глаза матушке хотя бы день. Но, сама понимаешь, что-то тебе приготовить придётся, – сообщила она и выскочила за дверь.

И вот только после того, как они ушли, мне удалось осмотреться.

Лежала я на каком-то топчане в углу грязной кухни. Оказывается, безропотная Аннабель сама согласилась прислуживать злющим родственницам, только бы её реже били.

– Хозяйка, зачем вы заступились? – моронги подошли ко мне и протянули руки. Я погладила каждого и обняла, чем вызвала волну удивления.

Оказывается, Аннабель так никогда раньше не поступала. Не дерзила, не отвечала, моронгов не обнимала, жила забитой мышью.

Глава 3. Огр Крагренрос и другие приключения

Мы с Шусти минут десять шли по красивому ухоженному парку. Редкие прохожие косились на нас, опускали взгляд и быстро проходили мимо. Думаю, никто не заметил, как я покинула замок.

– Вот это да, – прошептала себе под нос, стоило оказаться на шумной улице. Хорошо, что я накинула на лицо вуаль, потому что откровенно на всех глазела, крутила головой, удивляясь.

Мимо спешили благородные дамы в сопровождении двух, а иногда и трёх воинов. Часто пробегали моронги в красивых одеждах, но были и в потрёпанных, со свалявшейся шерстью.

– Эй, вдова, чего встала столбом, дай пройти! – меня окликнул бородатый гном, за спиной которого стоял небольшой отряд из очень похожих на него сородичей. Все при оружии. Братья, что ли?

– Ой, извините, – сторонясь, повинилась.

– Худющая, как палка, не дай Бог встретиться с такой ночью, – прошептал один другому, проходя мимо меня.

– Да, от испуга можно и топор потерять, – усмехнулся второй, откровенно меня рассматривая.

– Шусти, в этой вуали очень плохо видно. Могу ли я её поднять?

– Госпожа, не стоит, – ответил тот.

– Веди к ростовщику, – наклонившись, попросила слугу.

– Тут недалеко, в двух улицах от замка, – ответил Шусти, и мы быстрым шагом направились в нужную сторону.

Улицы были на удивление ухоженными. Моё воображение ранее рисовало в голове разруху, мусор и несчастный угрюмый народ. Но нет, всё было как в обычном городе.

– Смотрите под ноги, госпожа!

Я уткнулась в широкий живот. Да, именно так и было: моё лицо встретилось с животом. Я медленно подняла взгляд и вскрикнула. На меня смотрел… Огр? Или орк? Мамочки… Голый зелёный живот, широченная грудь такого же цвета, мощная шея, квадратный подбородок, выпирающий верхний клык, большой рот, нос в пол-лица, небольшие глаза и нависающие надбровные дуги с чёрными бровями.

– Ам-м… – всё, что смогла выговорить. В душе смешались страх и восхищение.

– Госпожа, что вы замерли?! – гаркнул громила. – Один медяк.

– Что «один медяк»? – оглянувшись на Шусти, я попятилась к обочине. На ногах зелёного незнакомца были широкие серые штаны и подбитые железом ботинки, навскидку не меньше семидесятого размера.

– И еда, – добавил тот, уставившись на вуаль.

– Хорошо, – выдавила я, не осознавая, на что соглашаюсь и, главное, зачем. Не иначе, от испуга ляпнула.

И вот тут удивился представитель незнакомого мне народа.

– Вы берёте меня на работу, госпожа? Договор? – он сделал всего лишь шаг, оказавшись вновь рядом, резко протянул широкую ладонь, в которой тут же утонула моя. – Я, огр Крагренрос, буду работать на госпожу… – он замер на мгновение, ожидая услышать моё имя, пришлось назвать, он крепко держал мою руку. – …Госпожу Аннабель Хортон до тех пор, пока она мне платит один медяк в день и кормит едой.

В голове промелькнула мысль, что он сумасшедший или ловкий преступник, но в этот момент с моих ладоней соскользнула знакомая голубая магия и нарисовала на чужом запястье маленький герб. Я его узнала, герб рода Хортонов, он в замке много где встречался, даже в углу видавшего виды зеркала на кухне.

– Вы благородная? – прошептал огр, выпуская руку, я же на мгновение приподняла вуаль, чтобы получше рассмотреть того, с кем заключила договор.

– Не нужно об этом так кричать! – выступил вперёд Шусти. – Поступил на работу, так веди себя подобающе! Госпожа сделала милость (я понимала, что глупость), наняв тебя. Хозяйка, мы привлекаем внимание, – моронг обратился ко мне. – Стоит всё же идти по делам.

– Да, да, – отмерла я. – Шусти, у меня есть магия? – я всё ещё не могла поверить в чудо, произошедшее чуть ранее.

– Огр Крагренрос, отойди на несколько шагов, нам с госпожой нужно поговорить, – приказал Шусти, и огр его послушался. Получается, что в этом мире есть иерархия между слугами? А-а-а… Хочу всё знать! – Хозяйка я не мог прилюдно вмешиваться в разговор госпожи, но вы совершили непоправимое. Никто в этом городе не нанимает огров.

– Почему? – я покосилась на Крага. Какое же у него замудрённое имя! Буду звать Крагом.

– Они глупые и думают лишь о том, чтобы набить желудок, а ещё в любой момент могут нарушить магическую клятву, так как не чувствуют магического отката. Не больно им.

Глава 4. Что ж ты, доченька!

– Госпожа, приехали, – за плечо тронул Шусти.

Я открыла глаза и резко села.

– Да, выхожу, – прикрывая зевок ладонью, тряхнула головой. Затем осмотрела платье. На улице практически стемнело.

– Доченька, дорогая, что же ты, не спросив разрешения, ушла на поиски работы? – ко мне от главного входа спешила мачеха. Вот это поворот. Я уже думала, что придётся отбиваться от крика и нападок. – Что тут происходит? – она замерла, будто только сейчас увидела огра и гномов. – Кто это? Мне стоит беспокоиться?

На её ладонях появилась магия, но не такая как у меня, а странного смешанного цвета, голубого и красного.

Глава гномов вежливо поклонился мачехе и протянул руку, показывая отметку моего рода.

– С сегодняшнего дня мы слуги госпожи Аннабель.

– Какая радость, – улыбка на её лице была искренней. Умеет себя «матушка» держать при посторонних. – Я старшая рода, госпожа Генриетта Хортон, опекун моей милой дочурки, – мачеха пояснила гномам, на огра она не смотрела. – Но как тебе удалось, дорогая, их всех нанять? Нам нечем платить слугам, сама же знаешь? – видно было, что мать-герцогиня хозяйским взглядом пересчитала всех присутствующих. – Рассказывай, я вся в нетерпении, – и она меня обняла, да с такой силой, что чуть ли не воздух из лёгких выбила. – Хотя сначала поужинаем, ты покажешь слугам комнаты, сторожку и поднимешься в мой кабинет для разговора. Заносите продукты на кухню.

– Хорошо, матушка, – нацепив улыбку на лицо, поняла, что разговор ничем хорошим не закончится. – Сейчас всё разогрею, и моронги подадут.

Гномы переглянулись и быстро освободили телегу от скарба. Шусти проводил до ворот нанятый транспорт, закрыл их и быстро вернулся.

Пока я грела курицу с картошкой, нарезала хлеб, сыр, раскладывала фрукты и наливала компот, всё думала, какую же подлость подложит мачеха.

– Госпожа, кроватей не хватает всем, – виновато произнёс Шусти, пытавшийся разместить вновь прибывших в комнатах слуг.

– Я поговорю сегодня с мачехой, возможно, она разрешит взять старенькую мебель из господских спален.

Стоило моронгам унести еду, как я тут же опустилась на топчан: предчувствие чего-то нехорошего поселилось в душе. Хотелось лечь, закрыть глаза и уснуть.

– Госпожа, вас мачеха зовет, – похоже, я задремала, так как за плечо меня тряс Роби. – Ей не понравилась принесённая еда, я слышал, как она ворчала, а её дочки между собой шептались, что опять хотят блинчиков, – доложил он.

– Куда идти? – смотри-ка, еда не понравилась. Сказали бы спасибо, что вообще её принесла.

– В кабинет вашего отца, я провожу, – шепнул он, и мы поднялись на второй этаж.

– Проходи, Аннабель, – произнесла Генриетта, стоило двери за мной закрыться. Женщина не злилась, не хмурилась, её лицо не выражало никаких эмоций. Стояла она прямо, высоко подняв голову.

Кабинет был обставлен дорого, даже удивительно, что мачеха ничего отсюда не распродала.

– Сегодня больше готовить не буду! – нервничая, выпалила я. И зачем только?

– Мы наелись, спасибо. Проходи, присаживайся, – мачеха аккуратно разложила три документа с печатями, подписями и магическими завитками голубого и красного цвета.

– Что это? – я присела на мягкий стул с высокой спинкой.

– Ты читай, читай, возможно, после обморока тебе память отшибло, так я напомню.

Первый листок оказался письмом, в котором Аннабель умоляла настоятельницу женского монастыря разрешить с позволения матушки Генриетты взять её в послушницы, а далее и в монашки. Что титул ей не нужен и она с радостью передаст его одной из сестёр прямо во время свадьбы оной.

Я читала слёзное письмо, в котором девушка расписывала, что сразу после смерти батюшки поняла своё предназначение. Так она же там была совсем ребёнком?! Какое предназначение? Письмо было заверено не просто мачехой и её магией, а и нотариусом. Какой бред. Вторая бумага оказалась ответом настоятельницы, которая с радостью соглашалась принять бедное дитя под крыло, но при условии, что она внесёт посильный взнос в виде земель или денег.

Денег-то у меня нет, а вот земли, со слов моронгов, имеются, и немалые угодья. Я мысленно сжала кулаки и дёрнула бумагу в разные стороны. И она не порвалась! Даже не получилось надорвать!

Глава 5. Мачеха

Вдова герцога Хортона была не в себе от гнева. Она, сжимая кулаки, ходила по кабинету, её глаза искали, что можно разорвать или бросить на пол.

Совсем недавно в этой комнате побывал гном и подтвердил слова Бель. То, что он хозяин ресторации, где будет работать Аннабель, нет никаких сомнений, и то, что девушка не платит им за службу, тоже оказалось правдой. Магия печати не дала бы соврать.

– И ведь не постеснялась, негодяйка, попросить кровати и шкафы для слуг! – Генриетте как «лучшей на свете герцогине» пришлось разрешить взять старую мебель из господских комнат.

То, что падчерица водит её за нос, та не сомневалась, её раздражало другое: что она не может понять, как той это удаётся.

Генриетта была уверена, что Бель продала что-то ценное. Только вот что и как ей удалось припрятать драгоценность, если Аннабель как послушная дочь первой отдала всё свои украшения и наряды? Неужели падчерица столько лет притворялась забитой дурочкой?

– Что происходит?! – закричав, Генриетта с силой стукнула по столу и неожиданно погладила место удара. – Не верю! Что забитая мышь в одночасье превратилась в деятельную леди. Если бы я не знала Аннабель, то подумала бы, что её подменили. Нет! За её действиями точно кто-то стоит. Но кто мог девчонке внушить мысли о неповиновении? И, главное, для чего?

Женщина обошла стол и села в кресло. Её взгляд упал на бумаги.

– Я должна найти новые рычаги давления. Что или кто ей дороже всего? – она задумчиво смотрела на долговые расписки, коими трясла перед носом падчерицы. – Моронги! Их шерсть становится всё лучше, а значит, Бель начала о них заботиться. Вот на них и поймаю «любимую доченьку», придёт время. Она расскажет, что украла и с кем спелась. Я смогу избавиться от неё раз и навсегда! А пока буду наблюдать, – Генриетта аккуратно свернула документы, подписанные Аннабель, и отложила. Её взгляд вновь вернулся к двум письмам.

Долговые расписки портили настроение ещё больше. Но раздражало и то, что монастырь уже несколько раз напоминал, что с нетерпением ждёт Аннабель к новому месту жительства, но земли они готовы принять незамедлительно.

Генриетта знала, что с храмовниками шутки плохи. Слишком большое влияние они имели на императора. А тут целая герцогиня плывёт в руки, да только Генриетте нечего предложить им. Земли-то давно в залоге. Не просто так женщина разорила замок, продав всё, что имело хоть какую-то ценность, она как могла платила проценты. И даже продала несколько земельных участков и лес, убедив Бель, что это необходимо для страны.

Наивная дурочка поверила, что мачеха отправит всё до последнего золотого на поддержку наших войск на войне. Кто же знал, что война так затянется. Генриетта не просто так тратила деньги направо и налево, она мечтала вновь выйти сама замуж и пристроить своих малышек.

Да только богатые семьи не спешили смотреть на невест без титула, да и свадеб последние годы было очень мало. Все ждали окончания войны. И наконец воцарился хрупкий мир.

Генриетта вновь хотела купаться в роскоши, и брак одной из дочерей с богатым наместником поправит её пошатнувшееся положение. В идеале жених заплатит все долги, осыплет тёщу денежным дождём, и поможет ей в этом родовая магия. Красные огоньки заиграли на кончиках пальцев.

– Хм, где она научилась так готовить? – женщина неожиданно спросила сама у себя. – Ни разу не пробовала таких нежных блинчиков и такой вкусной тушёной капусты с курицей. То, что падчерица принесла вечером на ужин, ни в какое сравнение не идёт с тем, что она подала на обед. Ещё один вопрос. Ничего не понимаю! А когда я не понимаю, то начинаю злиться.

Женщина взяла чистый листок бумаги и перо.

– Она хочет жить свободно, перестать быть герцогиней? Я ей это устрою, но сначала пусть поработает на меня. Я вытяну из неё всё до последнего медяка. Смотри-ка, ворует у родных и втихую продает ценности!

Перо заскрипело по бумаге.

Через несколько минут перед герцогиней лежал список требований.

– Пусть только попробует возразить и не выполнить, – красная магия соскользнула с пальцев герцогини. Она знала, что наместник едет в их замок со свитой и, скорее всего, на следующей неделе уже станет хозяйничать тут. К тому моменту её любимые дочурки должны выглядеть свежо, быть одеты по последней моде, так что Бель придётся раскошелиться.

Уходя из кабинета бывшего мужа, герцогиня словно капли раскидала красные магические светлячки: они ей сообщат, если кто-то захочет сюда проникнуть, да только все документы женщина хранит у себя в комнате, в магическом сейфе.

***

Глава 6. Обоз или дальняя дорога

Обоз, вереница, караван, назови как хочешь, но кареты и гружёные повозки значительно замедляли передвижение небольшого войска, что не нравилось наместнику и сопровождавшим его людям.

Император потребовал доставить продовольствие в отдалённое герцогство, имевшее выход к морю.

Продуктами и необходимыми для жизни товарами наместник должен был завоевать сердца новых подданных.

Ему лишь не нравился приказ – жениться на наследнице рода Хортон. Но третий внебрачный сын императора-завоевателя не имел права ослушаться. Он лишь надеялся, что девушка окажется хоть немного привлекательной и желательно неглупой.

– О чём задумался, Дарион? – справа подъехал молодой человек.

– Да вот, размышляю о своей жизни. Скучно в дороге. Еле плетёмся.

– Осталось несколько дней пути, и мы будем на месте, – ответил собеседник.

– Тайгриан, скажи, за что с тобой так? Прославленного военного генерала сослали в захудалое герцогство. Чем провинился? Или и в этот раз не ответишь?

– Дарион, ты опять пытаешься искать подводные камни там, где их нет, – улыбнувшись, ответил Тайгриан. – В сотый раз повторяю: был выбор остаться при дворе в столице и помирать от скуки на балах или сопроводить благородного наместника до нового места жительства.

– Если ты о тех двух попытках нападения разбойников на обоз, то не смеши мои мысли. Мне не удалось меч вынуть из ножен, как всё было закончено.

– Да, ты прав, я тоже не успел, – усмехнулся Тайгриан, вспоминая кучку головорезов.

– Господин! На ближайшие двадцать километров деревень, постоялых дворов или города не обнаружено, – отрапортовал один из вернувшихся разведчиков, поклонившись сначала Дариону, а затем и Тайгриану.

– Что ж, – Тай оглянулся на обоз. – Впереди есть открытая местность или приемлемый для стоянки кусок леса?

– Есть, генерал Тайгриан, в часе пути отсюда, на окраине леса… Нет, обозу понадобится два часа, – поразмыслив, все же ответил тот.

– Хорошо, бери половину воинов, подготовьте места для стоянки и костров. И найдите воду. Ручей или реку.

– Слушаюсь, – ответил разведчик и тут же направился к небольшому отряду воинов.

– Что ж, а мы пока поползём дальше, – усмехнулся генерал.

– Это хорошо, что разобьём лагерь на природе, – Дарион поморщился.

– Вспомнил последнюю стоянку? – Тайгриан свёл брови и тоже поморщился. – Ужасно кормили. В кусках подаваемого холодного мяса жира больше было, чем самого мяса. А сколько приправ насыпали! Сухие лепёшки застревали в горле, отказываясь проскальзывать даже с водой. Жаль, что ты не дал наказать хозяина харчевни. Это не еда, такое и свиньи отказались бы есть.

Ту ночь запомнили многие, кто отважился поесть в незнакомом месте. Животы, привычные к грубой, иногда даже не прожаренной еде, взбунтовались. Мясо оказалось несвежим. Оно долго в чём-то вымачивалось, посыпалось приправами, варилось полдня и лишь потом было подано на стол наместнику и его людям.

– Тай, не время наказаний. Хотя всё же хозяин не получил ни одного медяка, думаешь, для него это не наказание? Он знал, что мимо будет проходить обоз, разведчики его предупредили. И что он нам, скалясь, подал? Хорошо, что сестра не согласилась там ужинать.

– Ты прав. Надеюсь, в герцогстве нам будет оказано больше уважения. Тем более, вскоре ты сам станешь герцогом, Дарион. Ты знаешь, как выглядит герцогиня?

Молодой человек мотнул головой, отрицая.

– Да не переживай ты так! Всё, что тебе от неё нужно будет, так это титул и наследник. А потом сможешь отправить её в деревню к своей тётушке, здоровье подлечить, а сам будешь жить так, как душе захочется.

– Вариантов много, но есть надежда, что девушка будет симпатичная и характером покладистая.

Тайгриан улыбнулся и, развернув лошадь, поскакал вдоль обоза.

В это же время в одной из карет.

– Милая, милая Дебора, как я бесконечно счастлива, что ты сопровождаешь меня и моего брата в этом нелёгком пути, – игральные цветные кубики упали на маленький столик. – О, у меня выпала серебряная корона, ты пропускаешь ход, – молодая красивая девушка с милыми чёрными кудряшками радостно захлопала в ладоши. И не дуйся, ты и так три раза подряд выигрывала у меня.

Глава 7. Что я наделала?

Домой ехала уставшая, но довольная, поздно вечером без капризов согласилась на карету. Кто меня в темноте узнает: едет карета себе по пустынным улицам, если только пьяная компания мимо пройдёт или запоздавший путник. Я задёрнула шторку и откинулась назад, напротив дремал моронг. Гномы же ехали позади, в ещё одной карете, но несколько всё же были со мной. Нет, не со мной внутри кареты, а кто-то сидел с кучером, кто-то сзади на запятках. Возможно, и на крыше, с них станется после слов главного.

«Охрана госпожи — прежде всего, – гордо сообщил Твёрдый, а потом, улыбаясь в усы, добавил: – Помощь в таверне – это пока никто не знает вас в лицо. Если госпожу раскроют, то мы будем охранять во все глаза, руки и топоры!»

Как пафосно. Улыбнувшись, подумала, столько дел удалось переделать. Вот куда бы я без помощников? Магию больше в приготовлении не использовала, хотя та так и норовила поучаствовать.

Гномы нашли плотников, те с помощью магии починили всё, что требовало починки. По ресторации разносился запах дерева, краски, и всё это смешивалось с ароматами жареного мяса и овощей на гриле.

Какие-то мелочи плотники пообещали доделать на следующий день. Под конец дня я всё же заказала обновление столешниц, лавок, стульев. Те пообещали всё обработать, царапины убрать и покрыть свежим лаком.

На поздний ужин дорогим родственницам я везла тушёное мясо с овощами, фрукты и пирожки с вишнёвым вареньем. Должна признаться, что пирожки я делала себе любимой и работникам, но четыре оставила (один для моронга, которому пришлось оставаться в замке и прислуживать).

Днём Эри Морская, после того как закончила намывать зал, по моей просьбе сбегала к модистке и, отдав аванс, отправила ту в замок.

Со слов вернувшейся девушки, мадам Лерки очень возмущалась: оказалось, что она уже имела дело с моими драгоценными сестричками и мачехой. Те не оплатили последние заказы, но платья требовали, примерив, не хотели отдавать, заверяя мадам, что очень скоро принесут деньги. Женщине пришлось пригрозить стражей правопорядка и напомнить, что судья приходится ей троюродным братом. Обозвав мадам Лерки скрягой, сквалыгой и непорядочной женщиной, мачеха всё же отдала платья.

Поинтересовавшись, продала ли та платья, и услышав ответ, что кому они нужны, ведь в салоне мадам всё шьётся на заказ, я радостно хлопнула в ладоши и отправила с Эри одного из гномов. Во мне тлела надежда, что уж гном сумеет скинуть цену.

Так и получилось. Днём посыльный был отправлен в замок с обновками. Я мысленно радовалась, что в списке всё больше галочек напротив заданий от мачехи.

В этот раз на крыльце нас никто не встречал.

Охрана разошлась по своим комнатам, я же умывшись, отправилась на кухню. Сразу было видно, что на ней кто-то днём хозяйничал.

Посуда была вымыта, но разложена не на свои места, и, самое главное, на плите в кастрюле варилось мясо.

Я на всякий случай огляделась и поинтересовалась у моронгов, где кухарка.

Оказывается она, лишь начало темнеть, ушла.

На мой вопрос, почему варится мясо, Роби пожал плечами и пояснил, что кухарка попросила последить за ним и примерно через час снять с огня и убрать в холод, а она утром продолжит готовить госпожам на обед.

Хм-м… продуманная женщина. Нужно с ней познакомиться. Но как, если я утром уйду, её ещё не будет, а вечером уже не будет?

– Госпожа, вы вернулись? – на кухню заглянула улыбчивая Пози Пирсон. – Прекрасно, меня отправила госпожа Генриетта, узнать, скоро ли будет ужин и почему так поздно вы вернулись домой.

– Сколько вопросов, Пози. А вы почему ещё не ушли домой?

Она уставилась на меня удивлённым взглядом.

– Так как мы можем уйти, если госпожа ещё спать не легла? И куда мы пойдём? Мы с племянницей вновь живём в замке. Госпоже Генриетте ночью может понадобиться моя помощь, да и утром мы встаём раньше господ. Но я понимаю, – она вошла на кухню.

– Что понимаешь? – поинтересовалась я.

– Ваши сёстры рассказали, что вы потеряли память. Как я вам сочувствую. Совсем худенькие стали, и вы, и госпожа Генриетта, – на её глазах появились слёзы. – Но теперь я буду следить за её питанием. Что у вас на ужин?

– Пози, приходи минут через десять, а лучше помоги Шусти накрыть на стол, моронги, как только всё разогреется, подадут в столовую.

– Слушаюсь, – она присела, выказывая мне уважение, и тут же вышла.

После того как Роби поел, они с Шусти отнесли блюда наверх. Я же, поняв, что относительно свободна, отправилась искать библиотеку.

Но меня всё же мучил вопрос: что было в конверте, содержимое которого мне не показала мачеха? Может, моронги смогут мне в этом помочь?

В библиотеке было пусто, холодно и темно. Выйдя обратно в коридор, подхватила магический фонарь, работающий на каких-то камнях.

Мамочки, в нашей деревенской библиотеке книг в два раза меньше было. Тут же стеллажи в два моих роста, полки длинные. На каждой по сотне книг, какие-то тонкие, какие-то такие толстые, что без помощи постороннего их не поднять.

Я приуныла. Полки не подписаны, оглядевшись я не нашла журнала, в который могли бы быть внесены фолианты.

Глава 8. Три желания

Я не заметила, как уснула. Разбудил меня обеспокоенный Роби.

– Хозяйка, быстрее, поднимайтесь! Шусти погибает! Спасите, – он всхлипнул.

Подорвавшись, я побежала к кабинету, по дороге костеря себя за свой промах. Зачем я послушала Шусти и отпустила его одного?

– Что случилось? Почему? – не сбавляя темпа, бросила вопрос назад.

– Раньше никогда… никогда… не стояло ловушек от вашей мачехи. Она никогда не запирала документы, – всхлипывал тот, не отставая.

– В ловушку заманила, а я и попалась, – бормоча, раскрыла двери. – Где Генриетта? – в моих глазах застыл ужас. – Быстро за ней!

Роби дважды просить не пришлось.

Шусти висел в воздухе, лишь изредка вздрагивая. Его одновременно опутывали синие и красные нити, тонкие и опасные.

– Сейчас же освободите его! – крикнула в потолок, пытаясь достучаться до родовой магии. Синие магические верёвки было исчезли, но через мгновение оказались вновь на теле моронга, у которого в зажатом кулаке находились бумаги.

Ресницы закрытых глаз Шусти подрагивали.

– Сейчас, миленький, – я кинулась к дверям, но тут же остановилась. В кабинет вошла Генриетта Хортон.

– Чего кричишь? – в её взгляде плескалась радость.

– Освободи моронга! – крикнула я.

– Не забываешься ли ты, доченька? – выплюнула она и сжала правую ладонь в кулак. Путы с силой сжали беднягу Шусти.

– Извините, матушка, – присев, склонила голову.

– То-то же, – она прошла к креслу, лёгким движением пальцев ослабила путы, моронг медленно опустился на пол.

Наконец он смог вдохнуть полной грудью, но глаза так и не открыл.

– Воришка, значит? Документы принеси, – она посмотрела на стоящего рядом Роби. Тот тут же повиновался.

– Что произошло? – в дверях показались гномы, что дежурили ночью.

– Вора поймали, – усмехнулась вдова и поднялась. – Этого в подвал, – она щёлкнула пальцами, красные и синие магические верёвки исчезли. – Наутро состоится допрос и казнь. Очнётся, дать воды. Я уверена, что его подкупили, мы узнаем, кто…

– Как казнь? – пошатнувшись, схватилась за край столешницы.

– Аннабель, моронг, дававший клятву служить вечно нашему роду, нарушил её. Или ты хочешь выдать ему денег и спасибо сказать? Так любой захочет у нас воровать.

Мне хотелось крикнуть: «Да что в этом разорённом замке воровать?»

– Нет, нельзя казнить, они служат верой и правдой. Это я приказала ему проникнуть в кабинет, – слова давались с трудом. – Меня и наказывайте.

Да, я боюсь боли, не хочу быть битой, но и допустить смерть Шусти не имею права.

– Можно было догадаться, но зачем, Аннабель? Неужели я тебе самолично не показала документы?

– Простите, и меня, и Шусти. Такое больше не повторится.

– Я уверена, что не повторится, – магические оковы исчезли с запястья моронга, но на правом остался еле заметный браслет. – Ты понимаешь, что он означает, Аннабель? – она увидела, куда я смотрю. – Стоит только тебе ослушаться моего приказа, как он тут же убьёт этого моронга. Разорвёт на частички, – Генриетта подошла ко мне вплотную и улыбнулась. – Пошли вон! – неожиданно женщина рявкнула на замерших гномов, дождалась, пока те закроют дверь, и продолжила: – Понимаю, что страх пройдёт и, возможно, ты даже перестанешь жалеть Шусти, отдав его на растерзание магии, поэтому сейчас мы с тобой заключим магический договор на три желания. После того как ты их выполнишь – Шусти будет свободен. На раздумья одна минута.

– Согласна! – выпалила я, решив, что приказ приготовить ей завтрак тоже будет считаться за желание.

– Вот молодец! – она быстрым шагом подошла к столу, взяла белую бумагу, написала широким почерком три раза «желание», приложила к бумаге свой указательный палец, отпечаток тут же окрасился в красный, дёрнула меня за руку и замерла, ожидая, что я по своей воле приложу палец.

Содрогаясь от отвращения к родственнице, я сделала, то, что она попросила.

«Нет! Я так этого не оставлю! Я должна перехитрить магию мачехи! Фигу ей с маслом, а не исполнение желаний!»

– Как только я потребую желание, оно тут же отразится на бумаге и появится перед твоими глазами. И не стоит со мной играть в игры, милая «доченька», – она перевела взгляд на Шусти. – Забирай, – Роби не пришлось просить дважды, он подхватил брата на руки и тут же исчез за дверью.

– Спасибо, – полупустой листок спрятала в кармане и уже было отправилась к дверям, как услышала:

– А ты стала очень хитра, Бель, прислала мне мои же платья.

«Которые вы не выкупили!» – хотелось выкрикнуть, но я сдержалась.

– Утром жду блины. Свободна. Ах, да, к вечеру приготовь что-нибудь новенькое. Картошку с мясом ещё раз не стоит подавать. Разнообразнее готовь, дорогая, – я уверена, что внутри мачеха ликовала.

Глава 9. Наворотим

– Ой, проспала, ой, опоздала. Да как же так? Растяпушка! – шептал мамин голос.

– Тр-р-р-р… – знакомо зазвенел будильник из моего мира. Кот яростно топтался по моему животу.

– Выходной, мам, дай поспать… – я резко села, не понимая, что происходит. Какая мама? Где я?

В темноте, кряхтя, поднимался маленький человечек, сплетённый из магии, в его руках трезвонил голубой будильник.

– Чуть не сломала, – он посмотрел на меня, я же зажала рот руками.

Магический незнакомец выключил будильник.

– Подожди, это же мой будильник, я ни с чем не спутаю его дребезжащий звук. В детстве он меня в школу поднимал. Ты кто? – уставилась на человечка, который подтягивался вверх по одеялу, пытаясь вновь забраться на кровать. – Я слышала голос мамы.

– Это я говорил! – он протянул мне будильник.

– Вот и царапина в виде первой буквы моего имени, – я провела по пузатому боку. – Даже сейчас помню, что он был зелёный.

– Я старался. Вставай, всё проспала, твоя злыдня-мачеха скоро глазёнки откроет да как потребует румяных блинов, а ты ещё в кровати греешься, – он, не церемонясь, начал стаскивать с меня одеяло. – Моронг всю ночь у Шусти просидел, вот и не разбудил тебя. Пусть ещё немного поспит, – деятельный некто побежал к умывальнику.

– Ты кто? – нет, было подозрение, кто он, но очень хотелось услышать ответ из его уст.

– Ты и так догадалась, кто я, – улыбнувшись, проверил, на месте ли мыло, зубная палочка, порошок. – Мысленно меня звала, хотела помощи от родовой магии. Так вот! – он поднял руку, вытянув указательный палец в сторону потолка. – Встречайте, единственный в мире неповторимый – я!

– А кто «я»?

– Хм-м, – он задумался.

– Ты мой магический родовой фамильяр? – несмело спросила. – Только родился, и у тебя нет имени?

– Да, да! Именно так, – важно ответил тот.

– И я могу тебе дать имя?

– Не просто можешь, а должна! Какой я единственный и неповторимый без имени? Называй скорее.

– Столько красивых имён, что я растерялась.

– Тогда умывайся и думай! – он побежал к тумбочке и схватил расчёску.

– Нет, так очень неудобно, – отмахнулась я от подлетевшего помощника, попытавшегося вонзить расчёску мне в волосы.

– Подожду, – отцепив волосы от щетины, отлетел в сторону.

– Насчёт имени, как тебе Мартин? Джеральд? Эдвард? – только хотела предложить выбирать, как фамильяр произнёс:

– Красиво! Шикарно! Мартин Джеральд Эдвард! Да я практически сам герцог с таким прекрасным именем, – моё запястье опоясала голубая магия, а Мартин с тремя именами значительно подрос.

– Вот и прекрасно, – положив полотенце на место, подошла к тумбочке. – Я сама причешусь.

Попробовала забрать расчёску.

– Нет, причёска у герцогини должна быть красивой! – и он в одно мгновение сделал на моей голове конский хвост.

– В этом мире дамы не носят таких причёсок, – прошептала я, пытаясь снять магическую резинку.

– Будешь законодательницей волосяной моды, – он отложил расчёску. – Идём готовить.

Вздохнув, поплелась переодеваться.

Похоже, мой новоиспечённый фамильяр об этом мире знает столько же, сколько и я. В нём нет вековых знаний предыдущих поколений. Из моей памяти берёт информацию. Зато я услышала голос мамочки.

– Мартин, – я позвала из-за дверцы шкафа. – А ты можешь становиться невидимым? Не хочу дразнить мачеху раньше времени.

– Могу, лишь прикажи, можешь и мысленно, – сообщил тот. – А могу становиться невидимым, когда кто-то приближается.

– Это хорошо, так и сделаем. А ты не иссякнешь?

– Иссякнуть? Я же фамильяр, твой магический накопитель. Раньше был просто родовой магией, лежавшей где-то, а ты взяла и представила меня морем, жизнь дала. Да я… Да мы… таких дел наворотим!

– Да, похоже, главное слово тут «наворотим», – переодевшись, закрыла шкаф. – Идём готовить, великий воротила.

Мартин оказался очень ловким, рукастым, просто незаменимым помощником на кухне. Блинчики только успевали приземляться на тарелку. Горка была такой высокой, что позавтракали все: и гномы, и огр, и моронги.

Как же я была рада увидеть бодрого Шусти. Ростом он был чуть ниже Роби, но шерсть блестела не хуже, чем у братца.

– Оставайтесь сегодня оба дома, – погладив Шусти по голове и прошептав «извини», виновато посмотрела на красную отметину на его запястье.

Знакомство Мартина с моим небольшим личным отрядом прошло на удивление спокойно, учитывая, что никто и никогда не видел фамильяров.