Гермиона: дороги, которые нас выбирают

Глава 1

- Гермиона… Ты точно не хочешь выйти за меня замуж? – в голосе Драко звучали смирение, надежда и ужас одновременно. Боялся он, понятное дело, не меня, а Миллиссенту Булстроуд. К третьему курсу она выросла почти на голову выше Малфоя, приобрела фигуру профессионального игрока в регби и стала еще более решительной. И теперь многозначительно улыбалась «любимому Дракоше» с другого конца поля для тыкв.

Был прекрасный сентябрьский день. Горы заливало ласковым, солнцем, они полыхали всеми оттенками красного и оранжевого, небо было пронзительно голубым. Ничего удивительного, что мадам Спраут решила устроить третьекурсникам внеплановый сбор урожая. Тыквы в этом году уродились, но погода, несмотря на описанную идиллическую картинку, подкачала – с самого нашего приезда температура не поднималась выше десяти градусов, а в последние дни и вовсе стоял минус – трава по утрам хрустела от инея, а деревья буквально за две недели из зеленых превратились в красно-желтые, хотя обычно это случалось ближе к концу октября. Поэтому Хагрид попросил о помощи и нас отправили в поля. Я ничего не имела против прогулки, тыквы разрешали переносить с помощью магии, а травология была сдвоенной со Слизерином, поэтому теперь я вместе с Драко левитировала один особенно огромный экземпляр. Только вот он постоянно отвлекался.

- Может, хватит? – когда Драко в очередной раз попытался встать так, чтобы между ним и Миллисентой оказалась я и желательно тыква, при этом наступил мне на ногу, я потеряла терпение. – Иди и скажи ей…

- Ты что! – перепугался он. – Папа сказал быть вежливым. Гермиона, ты должна меня спасти. Я не смогу.

В голосе блондинчика слышалась вселенская печаль. На самом деле, было от чего – совместимость с мисс Булстроуд у него была весьма высокая, шестьдесят восемь процентов. Многие и с меньшим брак заключали. И пока что это был лучший показатель. Ну, за исключением меня – семьдесят два, чтоб вас.

- А ее родители еще не делали расчеты? – я вздохнула. Бывает и так, что совместимость высокая – а симпатия только с одной стороны. Честно сказать, от Милли разило любовью, как от ядерного реактора – радиацией и Драко грозил в ней захлебнуться. Поначалу я посмеивалась, но девица, похоже, действительно не собиралась упускать такого шанса.

- Делали, но пока самый выгодный вариант – я, - нахмурился Драко, глубже ввинчиваясь в теплый шарф. Пар шел изо рта, руки мерзли даже в перчатках, хотя ветра не было и солнце пригревало. Подозреваю, дело было не в погоде.

В этом году впервые со времен появления Поезда студенты попали в Хогвартс через камин в Дырявом котле. Для такого случая нам даже составили график – чтобы студенты школы в полном составе не разрушили маленький паб до основания. И по возможности просили воспользоваться собственными каминами, при наличии. Так что вся наша компания в полном составе вышагнула из камина Минервы Макгонагалл в начале девятого утра первого сентября. Рано, зато без толпы – было время и вещи разложить и себя в порядок привести. И даже с Поттером парой слов перекинуться – успокоить, что с его драгоценным крестным все в порядке. Ну, как оно вообще может быть. О том, что «кто-то» подкинул ему задачку в виде Хвоста, он не упоминал – из чего я сделала вывод, что о моем участии не догадался и слегка выдохнула. Своих проблем хватает.

Затем был пир, радостные встречи, вкусная еда и приветственная речь Дамблдора. Не скажу, чтобы очень вдохновляющая. То есть он пытался, честно. Но скрыть обступивших Школу дементоров не получилось. Я уже поняла, что преподаватели не решились везти нас поездом, потому что пришлось бы проходить через их кольцо, пересекая границу школы – ведь железнодорожная станция была в Хогсмиде. И даже здесь, в стенах школы, их присутствие ощущалось очень сильно. В первую очередь – холод. Незаметный, невидимый, он сопровождал нас весь этот учебный год и в замке, наверное, было даже хуже, чем снаружи. На улице можно подставить лицо солнцу, вдохнуть свежего ветра, у озера было гораздо легче – видимо, воду эти твари недолюбливали, не зря ведь их отселили на остров. Но в каменных стенах деться было некуда. Камины горели круглые сутки, огонь ревел, домовики сбивались с ног, но согреться можно было, разве что сунув руки прямо в пламя. Все мы очень быстро освоили заклинание карманного огонька – они у многих трепыхались в стеклянных зачарованных банках. Но все это создавало лишь иллюзию тепла, потому что от этого холода не было спасения. К декабрю начало казаться, что зима проникла, обхватила меня изнутри, впиталась в кости, в душу и в один из дней я просто не проснусь – засну и превращусь в ледяную статую.

Двигаться в такой обстановке хотелось все меньше, заклинания получались хуже, но тогда, в сентябре, мы этого еще не знали и Дамблдор уверял, что если соблюдать осторожность, то нам ничего не грозит.

По словам мистера Малфоя (источник - Драко) на имя директора пришло огромное количество писем от недовольных родителей, но решение допустить дементоров в Хогвартс было принято самим министром. И дело вовсе не в нашей охране – полагаю, с этим прекрасно справлялась и магическая защита Хогвартса, - а в том, что дементоров попросту не смогли загнать обратно на остров. Азкабан был разрушен, часть заключенных сбежала, оставшихся перевели в подвалы аврората, жрать темным тварям стало нечего. И единственным выходом было предложить им временный «перекус» в виде почти тысячи пышущих энергией юных магов. Поэтому все делали вид, что договорились – дементоры согласились не пересекать границу, очерченную Дамблдором (им, судя по всему, и так хватало кормежки), а министр срочно ремонтировал Азкабан и уверял общественность в «беспрецедентных мерах защиты».

Так начался мой третий учебный год. В целом – спокойно. Внешне. На самом деле я даже радовалась, что вновь оказалась в Хогвартсе – летнее вынужденное бездействие выматывало, я скучала без Тетнора, без Рабастана, а также, что греха таить, считала, что в Хогвартсе будет проще добраться до Снейпа как до источника информации. К Малфоям он приходил редко. Корвус этому, конечно, только обрадовался, о тренировках с мастером легиллименции он вспоминал с содроганием, да и я видела, что брат сильно изменился по сравнению с прошлым годом. Куда и делись детские обиды? Сейчас он не вспоминал про свою первую неудачную любовь, а молчаливое присутствие стало восприниматься иначе – раньше он смотрел на других как волчонок, с затаенной опаской, теперь же я иногда замечала за ним задумчивый изучающий взгляд, словно он рассматривал других, как бабочек под микроскопом. Не могу сказать, нравилось ему увиденное или нет, но взгляд был похож на взгляд Снейпа, если бы тот стал вполовину добрее. Я надеялась, что с возвращением в Хогвартс они возобновят свои занятия, хотя удовольствия от процесса явно ни одна сторона не испытывала.