Жадность фраера

Глава 1. Пропажа.

С тех пор, как Пал Ваныч Гусяев он же «гусь №1» вышел в отставку, Андрей Аверьянович Гусыгин, «гусь №2» стал напарником опера по фамилии Шапошников. Сотрудники не оригинальничали, придумывая прозвище, за глаза он ожидаемо был Шапкой. Звался Семёном Кондратьевичем, был человеком женатым, обстоятельным, с пухлыми щеками и редкими, зачесанными к затылку волосами. Жена родила ему трех дочерей, и он нежно любил и баловал их, однако не терял надежды получить и наследника. По воскресеньям возился с детьми во дворе, чиня качели, велосипеды; мастеря с местной пацанвой то воздушных змеев, то кораблики.
Этим вторником Шапошников немного опоздал на работу, вошел в кабинет, на ходу приглаживая волосы частым гребнем:
- Здравствуй, Андрей Аверьяныч. Что наш? Не вызывал?
- Не.
- А я что опоздал-то. Соседка задержала. Малец у нее сбежал что ли. Утром встала, его нет. А ему всего-то…
- Всего-то сколько? – переспросил Гусыгин у внезапно замолчавшего напарника.
- Так вот я и считаю. – потер переносицу Шапошников. – Он выходит уже и не малец. Ему выходит лет шестнадцать уже. Как быстро растут чужие…
Дверь кабинета распахнулась, дежурный Хаснутдинов крутнул лопоухой головой:
- Гуси, на вылет! Труп мужчины на пустыре обнаружили.
Гусями сотрудников убойного отдела называли по привычке, еще со времен пары Гусяев+ Гусыгин, тем более что никто не обижался.

Трясясь в дребезжащем служебном бобике, «гуси» продолжили разговор.
- Так вот, соседка-то смотрит, нет пацана. Туда-сюда, во двор, там-сям. Нету. И постель не смята. Он ведь, шкодник, привык допоздна сидеть в компании. Она и не следит, встает-то рано. Ну во-от, - протянул Шапошников, вытирая пальцами уголки рта. – А сегодня, вишь, и не ночевал даже.
- Может с барышней какой? – предположил Гусыгин.
- Да ну, какой там. Он прыщавый дрищ. Не думаю, нет.
- А батя что?
- А что батя, батя у них так, в красильне какой-то работает. Командировки какие-то бывают, он не особо за сыном следит. Сыт, обут, в школе не орут, что еще надо.
- Да найдется, - доброжелательно сказал Гусяев.- Может на рыбалку с пацанами…
- Какая рыбалка, Андрей Аверьяныч. В нашем пруду только лягушки с пиявками и водятся.
- Кстати, о лягушках, слыхал анекдот про… - тут машина резко остановилась, тряхнув пассажиров вперед. Оказалось, приехали.
На месте их ждал участковый, пара мужчин в синих мятых спецовках и полная женщина с бидоном – те, кто нашел тело.

Глава 2. Пустырь.

Пустырь относился к заводской территории: обширная заросшая бурьяном площадка, посреди которой возвышались кирпичные развалины старого заводского корпуса, разбомбленного еще в войну. В бурьяне Гусыгин заметил протоптанные дорожки к развалинам, к заводскому забору, к груде металлолома позади кирпичной стены.
- Докладывайте, - обратился Шапошников к участковому на правах старшего в паре.
- Докладываю. Вот эти граждане шли на утреннюю смену, хотели сократить дорогу через пустырь и обнаружили тело мужчины с ранами на голове. Мужчина признаков жизни не подавал, вызвали милицию.
- Показывайте, где тело.
Участковый с Шапошниковым пошли вперед, к развалинам, а Гусыгин достал блокнот и приготовился записывать показания свидетелей.
- Итак, кто первый? Вы? – обратился он к мужчинам.
- Нет, она первая увидела, - указали те на тётку с бидоном.
Тётка оказалась бойкая, шустро отрапортовала как шла и чуть не споткнулась о торчащие ноги:
- Хорошо, что бидон был пустой, я ведь чуть не упала! Хотела его бидоном огреть! Я думала, он пьяный, поторкала его ногой, а чую, какой-то он, ну… коченелый. Глянула, а у него кровь на голове и ну шуметь: «Люди! Сюда! Караул!» Вот, мужчины подошли. И тот, - она указала рукой кто именно, - побежал на проходную, звонить в милицию. А мы тут ждали.
На вопросы, знаком ли им этот человек, не работал ли он на заводе, свидетели лишь отрицательно качали головой да пожимали плечами: не видели, не знаем.
Записав их данные, Гусыгин отпустил свидетелей и прошёл к товарищу.
Шапошников выговаривал участковому, параллельно делая фото:
- Следить надо было! А теперь что, все следы затоптаны!
- Я следил! – огрызался тот. – До меня еще все истоптали.
- Тётка еще и труп пинала, - поддакнул участковому Гусыгин. - Думала – пьянь. А ты чего, сегодня за фотографа?
- За фотографа, - кивнул Шапошников. – Сунул мне аппарат, Романыч-то, а сам к жене в роддом помчался. Трешку дал. За труды. – хохотнул. – А мне что, пощелкаю.
Гусыгин пригляделся к трупу.
Лежит действительно как пьяный, носки ботинок внутрь, рука под голову. Если бы не темное пятно на затылке, можно подумать, спит человек, перебрал просто.
Шапошников убрал аппарат:
- Действуй, Андрей Аверьяныч. Мы с участковым по кустам пошарим.
Андрей описал одежду, позу, осмотрел карманы пиджака, в одном – мятая пачка папирос, спички. В нагрудном – металлическая расческа. В кармане брюк аккуратно свернутые купюры - толстенькая пачка, колода игральных карт, ключ, мелкие монеты, одна из которых на веревочке. Документов не нашлось. На пальце кольцо-печатка. Одет опрятно, с некоторым шиком.
- А голову-то ему знатно проломили, - оценил Андрей. – Кирпичом так не сделаешь. Возможно, готовились.
В окрестностях ничего похожего на орудие убийства не нашлось и коллеги, сдав труп подъехавшим сотрудникам, отправились в отдел.

Глава 3. Фото.

- Предлагаю после обеда пройтись по злачным местам, где картежники собираются, - предложил Гусыгин. – Эх, а фото ведь не готовы ещё.
- И не известно, когда будут. – Согласился Шапошников.
- А что тот практикант в лаборатории, не возьмется печатать?
- Этот студентик? – с сомнением переспросил Шапошников. – Хотя да, ты прав. Если нашему Романычу жена сына родит, тот неделю будет гудеть. Схожу, отдам ему аппарат.
После сытной еды из служебной столовой тащиться искать картёжников совершенно не хотелось, тем более что собирались такие компании вечерами.
Андрей предложил пройтись по дворам в окрестностях завода, мол шёл человек пешком, значит живёт не слишком далеко. Они склонились над картой.

- Это вот, - указывал Шапошников пальцем, очерчивая квадратики. – Это вот заводские дома. А эти вот три – городу принадлежат. Тут халупы под снос, но там ещё живут. Старики в основном, кто не хочет переезжать с насиженного места.
Вот тут, видишь? Тут раньше церковь была, теперь развалины. В ней очень даже крепкие подвалы, я тебе скажу. Завод раньше там хранил столовские припасы. Потом уж свой склад построили. Тут сараи да пара гаражей. Больше ничего примечательного.

- А это куда дорожка? – поинтересовался Гусыгин.
- Это тропа рыбака. - заулыбался Шапошников. – К реке идёт. Только от той реки остался ручей, да и тот заилился. Завод к себе воду отвёл. Вот и обмелело.
- Ну что, как сделаем? Я по домам, а ты по бильярдным?
«Бильярдные» было слишком громкое слово для того заведения, куда собирался Шапошников.
Старая городская баня работала шесть дней в неделю, кроме вторника. Вот при этой то бане был бильярдный зал и по соседству еще помещения, где собирались любители азартных игр в картишки. Слава об этом заведении шла нелестная, но находились работяги из заводских, кто с удовольствием оставлял там часть своего заработка, надеясь на удачу.
Договорившись о разделении обязанностей, «гуси» вместе вышли из кабинета и тут были остановлены практикантом Алёшей, он спешил к ним со свежими, ещё не просохшими фотографиями убитого. Отдав каждому по два снимка: со спины с места происшествия и в анфас, сделанного с хорошей подсветкой в прозекторской, он проговорил:
- Спешил, думаю, это лучшие. Многие просто смазаны. Их не вытянуть, но я попробую.
- Спасибо, спасибо Алёша, очень вовремя! – сказал Шапошников.
И уже Гусыгину, наедине:
- Цену себе набивает. Смазаны вишь. А я, блин, не фотограф! Пускай сами в следующий раз делают. И нахрена я взял эту чёртову трёшку! Теперь Романыч загрызёт, что карточек нет нормальных.
- Не переживай, какие-то кадры всё равно будут. – утешил его Андрей.
На крыльце они разошлись. Шапошников - в бильярдную при бане, а Гусыгин - к заводским окрестностям.
Андрей нёс фото двумя пальцами, за уголок, чтоб не залапать влажные снимки. Он поднёс к лицу снимок с лицом убитого. Под глазами мешки, натекло, когда лежал лицом вниз. Андрей стал рассматривать внимательнее и машинально составлял описание: Лицо овальное, вытянутое, скулы высокие. Брови прямые, светлые. Глаза среднего размера (ну, понятно, закрыты и цвет не видно). Нос. Вот нос с горбинкой. Слева на щеке родинка, ближе к глазу. Уши… уши средние, не оттопырены, на правом же царапина. Или ссадина. Губы полные, хорошо очерчены. Такие девушкам нравятся, наверное. Подбородок узкий, выбрит хорошо. Слева как будто тонкий шрам от угла рта к щеке. Небольшой. Сантиметровый. Но, может просто качество фото такое. Надо будет зайти в морг, порассмотреть получше. И запрос в картотеку сделать, кто знает, может «наш клиент».