Жаль твою новую

Глава 1

— Женька-а-а! Слышала? Нет, ты слышала-а-а? — трясла ее за плечо подруга.

М? — оторвалась Брусникина от замачивая поджаристой гренки в желток яичницы-болтуньи и повернулась на требовательные тычки. С такой тряской не сразу попадешь во вкуснятину хлебушком. Придется отвлечься. Подняв вопросительно темные брови, Евгения уставилась синими глазами на неугомонную сплетницу.

Татьяна указательным пальцем перстовала на экран телефона, сделав такое лицо, будто пришли новости о конце света.

— Твой бывший женится. Прикинь, тварь какая? Нашел же себе еще одну дурочку… Прости – прости! — Танюха сложила руки перед собой с сомкнутыми ладонями, будто Мария-Магдалена в раскаянии. — Просто я в шоке, Женьчик. Вот! Знакомая репостнула на свою страницу, — развернула к ней «лицом» экран Заречная.

— Жаль его новую… Но, что поделать, Танюш?! Жизнь не стоит на месте, — потеряв интерес к блюду, Брусникина подняла стакан минералки и сделала внушительный глоток, запивая «нежданчик».

Газы ударили в нос, и она зажмурилась.

Миша женится? После их развода прошло два года — вполне закономерный срок, чтобы начать другие отношения. Учесть ошибки и сделать выводы.

Брак для Евгении стал синонимом разочарования. В горе и в радости их супружеская жизнь с Михаилом Миллером чуточку недотянула до десяти лет. И вдруг, оказалось, что радость на двоих, а горе — только ее. Лучше бы изменил, честное слово.

Пару лет назад матери ее нужна была срочная операция на сердце. Ей назвали за «срочность» такую сумму, что ноги подкосились, Женька еле по стеночке выход нашла. Глотая свежий воздух и слезы, она позвонила мужу. Кому же еще? Самый родной, самый близкий человечек на всем белом свете.

— Мась, может обойдется? Квоту подождать… — начал было мусолить муж и подозрительно замолчал.

— Ты меня не слышишь? Нет у нас времени ждать! Нет его! — ее накрыла истерика. Женька кричала в голос, не замечания ничего вокруг. На глазах сплошная пелена страха и сомнений. — Миш, мама может умереть в любой момент. Нужно срочно найти… Не знаю… Занять. Взять кредит. Продать что-то…

— Успокойся, Женя, и подумай здраво. У нас таких денег нет. Квартира и так в залоге, ипотеку еще пять лет гасить. Выдыхай. Решение всегда лежит на поверхности, нужно только его увидеть.

Женька бегала загнанной лошадью по знакомым и родственникам. Перед отцом, который их бросил много лет назад стояла на коленях. Получила с барского плеча крохи, но с таким видом папенька расщедрился: «Помни мою доброту».

Она поседела за несколько дней и отощала так, что больно было смотреть. Кредит ей не одобрили в банке. Наскребла сколько-то по знакомым, но это был такой мизер… Вот тогда Женя и встретила писательницу Татьяну, которая не задумываясь, добила остаток суммы.

— Это всего лишь деньги, спасти твою маму важнее. Вернешь когда-нибудь, — она положила перед молодой женщиной две пачки купюр, обернутые банковской лентой. Обнявшись поревели. Одна с облегчением, другая — за компанию. Расписку с Брусникиной писательница не взяла категорически.

Операция прошла успешно. Маме заменили сердечный клапан и что-то с сосудами намудрили. Сказали, что будет жить еще сто лет и радоваться.

Только Женька смогла выдохнуть, как получила новый удар. Муж, оказывается дело открыл с другом. Вложились оба прилично. Мишин партнер дом родительский продал, а муж наследство получил от дяди немалое. Миллер благополучно скрыл сей факт, так как у него были свои планы на будущее, перспективы…

— То есть, твои мечты разбогатеть, важнее жизни моей мамы? Ты так распределил приоритеты? Думаешь, я стану жить с человеком, к которому ни на грамм веры нет? — ее трясло от предательства Михаила. Зуб на зуб не попадал.

— Женя, ты не понимаешь! Без этих вложений мы не поднимемся. Так и будем жить от зарплаты до зарплаты, как нищеброды, — он театрально закатил глаза, словно это Женька — идиотка и ничего не смыслит в перспективах.

— Лучше я буду нищебродкой, но жить хочу по совести! — по бледным щекам борозды слез разочарованием. Мозг сморщился, не желая понимать, откуда в Михаиле столько цинизма? — Как же я ошибалась в тебе, Миша…

Да, бывало такое, что муж экономил и отговаривал от спонтанных покупок и поездок. Лишний раз с подружками в кафе не посидишь. Детей долго откладывали. Миша говорил, что сначала нужно встать на ноги, а уж потом…

Меж двумя ударами сердца, она услышала хлопок входной двери. Муж сбежал от объяснений, выкрикнув, что они поговорят спокойно, когда Женька перестанет «делать из мухи слона»…

Евгения в тот же день собрала вещи и ушла, подав на развод и на раздел имущества. Больно и горько было осознавать, что чужой человек тебе готов прийти на помощь, а супруг, что давал клятву «вместе навсегда» — обыкновенный лжец. Даже сказать не смог ей глядя в глаза: деньги есть, но не про вашу честь… Мишке проще было умолчать, обрекая тещу на гибель.

P/S: Да-да! У нас «та самая» Татьяна из романов: «Не со мной» и «Три способа найти мужа»

Глава 2

— Бракосочетание Михаила Миллера и Екатерины Дугиной состоится… — Татьяна продолжала рыться в чужом «белье», листая светскую ленту новостей и комментировать все, что видит и читает. — Слушай, подруга! — воскликнула после недолгого молчания, когда она сосредоточенно изучала фоточки с помолвки. — Невеста удивительно похожа на тебя… Ну, прямо младшая сестрица. Жень, у тебя нет там никакой сестры или кузины, на худой конец?

Таня уставилась зелеными глазами на подругу, у которой объявился двойник. Отпила кофе из высокого стакана. Ее второй подбородок колыхнулся, проталкивая жидкость.

— Нет. Я одна у мамы… Хотя, у папы еще могут быть дети, о которых мне неведомо. Тот еще ходок был по молодости, — хмыкнула брюнетка и грустно отвела глаза, стыдясь нерадивого папаши. — Но, смущает фамилия — Дугина. Впервые слышу. И с чего ты взяла, что Мишкина новая любовь на меня смахивает? — Женя подозвала официантку и заказала еще один молочно-ванильный коктейль.

— Женька, ты как из леса вышла… Дугины — это сеть парфюмерных магазинов. Твой бывший занимается поставками из-за рубежа. Чуешь логическую цепь? Для него все совпало в одной женщине, — писательница вытянула пухлые губы в трубочку, пытаясь втолковать о Мишкиной «лестнице» успеха.

Это же бинго! Дочка состоятельных родителей и фактурой удалась в бывшую жену, которую он пытался безуспешно вернуть. Тот же типаж Белоснежки — брюнетка со светлыми глазами и мраморной кожей. Только у оригинала вид серьезней и складочка между бровей залегла, от того, что Женька хмурится постоянно. А, у мишиной невесты есть все признаки пластических операций. Красота-то липовая, не настоящая. Штамповка.

Трепыхался Миллер примерно год. Затем, его вялые ухаживания и извинения совсем сошли на «нет». Обмельчал мужик. Нет в его жизни места подвигу и свершениям. С кого романы писать? Одни козлодои ленивые развелись. А ведь так прытко начал…

Миллер оплатит все долги Евгении и от своей доли в квартире отказался в пользу бывшей жены. Запоздалые благородные жесты Женька не оценила. Ей до сих пор снятся кошмары, что она не успевает средства собрать для лечения матери… Она отрезала и ограничивала общение с оступившимся бывшим супругом. Ладно, раньше что-то делили. Теперь же все! Разведены и Женя паспорт поменяла, вернув девичью фамилию… Можно смело посылать настырного муженька в разные дали.

Миллер — гад ползучий и до матери добрался. Слюни распустил, что осознает свою вину. Хотел, как лучше. Думал, иначе будет и болезнь тещи подождет. Извините, примите зятя обратно… Без дочки вашей весь мир вокруг одинаков и безлик. Если нужны финансы, на поправку здоровья, то всегда «пожалуйста».

— Миша, — прервала его словарные излияния Ольга Владимировна. — Не стану вмешиваться в ваши дела с Женечкой. Дочка всегда была принципиальна, и ты прекрасно знаешь ее устои: все называть своими именами. У меня к тебе претензий и обид нет, я тебе не родная мать… Если честно, я не знала, что дочь ищет деньги для моего лечения. Знай, в какую кабалу она себя загоняет, отказалась бы от операции. Я уже свой век отжила. Жаль, только внуков до сих пор не дождалась. Миша, спрашивать тебя не стану, как бы ты поступил, если твоя мать нуждалась в помощи…

Ольга Владимировна вздохнула и провела рукой по кухонному столу, будто крошки невидимые сметала. Она налила в две чашки чай, который так и остался нетронутым. Тяжелый, не простой разговор давил на обоих. Михаил чувствовал себя скованно и неуютно перед тещей. Чувство вины? А толку, если он уже изменить ничего не мог. В тот момент Миллер просто горел своим проектом, грезил. И оказался прав, дела пошли в гору и превзошли самые смелые ожидания… Только, для кого это все, если Женьку он потерял?

Когда-то ему казалось, что деньги решают все. И вот, денег прибавилось, а любовь ушла… Будто продал душу дьяволу, обменял свет на золото. Радость победы сменилась на пустоту вокруг. Нет больше смеха той, ради которой, собственно, старался выбиться, жилы рвал, ночами не спал…

Что еще нужно сделать, что вернуть Женьку? Он заколебался стучать в закрытые двери и стоять на голове. Если теща не поможет, то ловить больше нечего.

— Однако, — бросила колючий взгляд на поникшего зятя. — Девять лет вы прожили без скандалов и дочь моя была счастлива. Поговорю с ней, но давить и уговаривать не стану. Подарок свой забери. Не приму. — указала рукой на новую швейную машинку в коробке, поставленную на пол тесного коридора.

Ольга Владимировна сдержала слово, рассказав о визите бывшего зятя. Добавила то, что видели ее глаза — Миша страдает без нее. На лице тень печали лежит.

— Мам, давай не будем о нем. Не порти настроение. Одиночество лучше, чем жить во лжи.

Глава 3

— Что думаешь делать? — Татьяна никак не хотела оставлять неприятную для Женьки тему.

— Ничего. Я сама была инициатором разрыва и развода. Мы друг другу — никто теперь. Пусть на ком хочет, на том и женится, — брюнетка нарочито медленно мешала коктейльной трубочкой в молочной пенной смеси. — Или, ты что предлагаешь? Заявиться к ним на свадьбу и устроить балаган?

Брусникина посмотрела в веснушчатое лицо и шутливый тон у нее слетел, как и улыбка погасла. По хитрым блестящим глазкам, стало понятно, что писательница именно об этом помышляет — испортить Миллеру бракосочетание. И это вам ни какая-то скромная студенческая свадебка, которая была у нее! Приглашена будет верхушка важных людей города, сильные мира сего. Для пафосного события сняли целый особняк с парковой территорией. Приглашения были выбиты золотым теснением на венецианской бумаге. Евгения не поленилась и тоже заглянула в социальные сети, чтобы понять, о чем толкует Танюха.

— Тань, что бы ты не задумала, нас не подпустят и на пушечный выстрел. Да, и нафига это нужно? Отстал наконец-то и слава Богу, — она положила свою ладонь поверх мягкого запястья с разными браслетиками в бусинах и просто витиеватое серебро.

— То есть, ему можно тебе нервы трепать? А мы даже рукой помахать с краешку не достойны или рисом в них кинуть… Торт пятиярусный попробовать? Скучно же, ну? — полные губы Таньки обиженно надулись. Она так давно на свадьбах не куралесила. Творческая натура в совпадения не верила. Если попался ей пост о свадьбе человека, с которым хоть с боку –припеку была знакома — это знак!

— Зато будет весело пятнадцать суток отсидеть за вторжение на чужую территорию. А где мы пригласительные возьмем? — уцепилась Женя за вариант, что простым смертным суждено быть на празднике только обслуживающим персоналом. Да, и то это не случайные люди, а сотрудники нанятой фирмы, знающие друг друга в лицо.

— Пригласительные я добуду, — уверенно кивнула рыжая зачинщица.

— Тань, ты должно быть шутишь? — Женька закашлялась и чувствуя заботливые хлопки по спине, смотрела на подругу сквозь рефлекторные слезы непонимания.

— Тебе нужна встряска, Жень. Надо что-то менять. Ты красивая женщина, которая обожглась и теперь шарахается от мужиков, как от огня. Иногда, чтобы воспрять из пепла, придется сгореть дотла… Образно говоря, — спохватилась Таня, заметив, как широко распахнулись синие глаза и темный зрачок расширился, под восприятие мозга: «Ахтунг! Внимание. Опасность!» — Время, чтобы подготовиться у нас есть. Ты должна выглядеть на миллион, детка! — ее еще раз шлепнули по загривку, хотя Женя уже не кашляла, просто слово сказать не могла от потрясения.

Женька смотрела на подругу и думала, что там с логикой вообще сложно. Эксцентричная писательница в желтом канареечном свитере с блестящей брошкой на груди в виде золотой рыбки, была полностью уверена в своей задумке. Брусникину нужно перезагрузить и лучший способ — свадьба бывшего мужа.

Где здесь запасной эвакуационный выход?

***

Иногда Михаил забывался, что перед ним не бывшая. Стоило Кэти открыть рот, как все очарование пропадало. Гнусавый противный капризный голосок, аж тянуло отскочить в сторону и бежать… Его держала только выгода от данного союза. Миллер удвоит свое состояние, если не того лучше. Такие перспективы открывались, дух захватывало. Он отработает положенный контракт и расторгнет брак с бесполезной куклой.

Женька — боль в его сердце. Гордая девочка, сумевшая себя переломить и отказаться от любви, о которой ворковала в минуты близости. Миллер, считал, что не все потеряно. Завоевал один раз, сможет снова. Пройдет время, и он докажет, что все было не напрасно. Бросит к ее ногам немыслимые богатства, как убитого мамонта и скажет…

Пока еще Миша не придумал те заветные слова, что тронут ее сердце. В голове крутится песня Стаса Михайловна: «Все для тебя…». Но, такое не прокатит с Брусникиной. А, пока…

— Мишик, ты не забыл, что сегодня ужин у моих родителей? — Катерина в прозрачном пеньюаре на голое тело, потянулась, чтобы дотронуться до его волос. Ее тело соблазнительно изогнулось, но совсем не трогало. Напряжение он скинул и достаточно.

Михаил отвел голову, не позволяя себя «вылизывать» как кота после случки. Секс был неплохим, и Катька вполне натурально стонала, оглядываясь в позе наклона: «Ты там скоро? Долго еще будешь елозить? У меня колени затекли».

— Не забыл. Есть время поработать. За час до встречи заеду за тобой, — он накинул на себя рубашку, и поискал глазами, куда зашвырнул свои брюки.

— Ой, вечно ты о работе-е-е, — заблеяла Кэт. — Это скучно. Давай, слетаем на Карибские острова…

— Слетаем на Курилы, — усмехнулся Миллер, наблюдая у невесты заторможенный мыслительный процесс и проблемы с географией: «Это где? Это что? Между Мальдивами и Гоа?» — хлопала Дугина ресницами.

Она конечно же, будет гуглить, когда Миша уйдет. Нужно будет выложить в сторис свои планы, чтобы подружки обзавидовались…

Глава 4

Прошла неделя с момента их разговора. Женя решила, что Татьяна отступилась от своей бредовой идеи. Они почти не виделись, созваниваясь изредка по вечерам.

У Женьки аврал на работе с отчетами. Все отделы их фирмы трясет, каждый боится за свое тепленькое насиженное место. Причиной всему смена руководства. Их продали. Да-да, как мешок картошки можно продать бизнес вместе с сотрудниками. Правда, никто не неволит. «Если что-то не устраивает, то выход там же, где и вход» — любил говорить бывший генеральный директор. Что до нового хозяина, то его пока никто в глаза не видел.

— Ну, купила новое платье? — первым делом спросила Татьяна, обвив ее за локоть полной рукой.

Они договорились вечером сходить на новый фильм. Для Жени хоть какая-то разгрузка. У нее все еще перед глазами скакали цифры из бухгалтерской отчетности и голос главбуха: «Девочки! Цигель, цигель ай лю-лю! Кто не заполнит данные со своих филиалов, пойдет в пешее эротическое с завтрашнего дня».

Женька успела в последний момент. Не всем так повезло… С северного направления: Дивногорск и Зеленогорск из-за перебоя электроэнергии не смогли отправить таблицы. Их бухгалтер волосы на себе выдергивала и пила успокоительное. А толку? Это была не ее вина, но все-равно прилетело: «Уволена!». Никого не волнуют причины. Нет результата и оправдания — нет.

— К-какое платье? — моргнула измученная нервотрепкой Брусникина.

— Такое, в котором ты будешь на свадьбе бывшего мужа удивлять, дорогая, — рыжая пышка сделала вид, что обиделась. А сама, вместо того, чтобы подняться на эскалаторе в зону «синема-кинотеатра», потянула подругу совершенно в другу сторону, к отделу женской одежды.

— Нет, не то! Фу, в этом только в монастырь сдаваться. Бежевый — не твой цвет! Посмотрим на сине-голубые оттенки. Нет, ну чтобы так… Мы, не настолько в отчаянии, — цокнула языком Танька, увидев Женю в откровенном наряде с разрезами со всех сторон.

Брюнетка вздыхала и натягивала на себя новую тряпку. Сколько их перемеряли? Женя со счету сбилась.

— Стоять! — гаркнула писательница, испугав всех вокруг. Менеджеры магазина и несколько посетительниц, выполнили резкую команду и замерли, как в той детской игре: «Морская фигура, замри!».

— Это же оно! — хлопнула Таня в ладоши, восхищенно раскрыв глаза. — Миллер полные штаны напузырит от досады. Посмотрись в зеркало, Женька. Ты же — королева! Глаз не оторвать… — она оглянулась, показывая обеими руками на подружку, чтобы взять остальных в свидетели.

Женщины, что оказались неподалеку, дружно закивали. С громогласной полной рыжей дамой спорить никто не хотел, себе дороже. То платье, что сейчас на Жене, нахалка буквально вырвала из рук другой покупательницы, зашипев:

— Оно наше!

— Но, я первая увидела… Мне точно подойдет, — девушка потянула на себя робко тряпочку.

— Тебе подойдет саван для нестандартных людей! Понимаешь, почему нестандартных? — Татьяна демонстративно закатала рукава на своей просторной рубашке-тунике, обнажая сильные, натруженные в набивании клавиш на ноутбуке руки. Двинула легонько претендентку на платье пузом. Та и сдалась без боя.

— Тань, зачем ты так? — расстроилась Женька, и сначала не хотела принимать наряд.

— Затем, что это воровка! Я видела, как она под одежду прятала топик… зелененький такой. Смотри, как быстро свалила. — Танькина голова странно повернулась, как у совы на сто восемьдесят градусов, сканируя обзор вокруг.

— Мы берем это чудное платишко и примерим вон те туфли, — распоряжалась «генеральша» без погон.

Из отдела женщины вышли груженые пакетами. Осмотрелись. Музыка играет ненавязчиво. Люди гуляют, кто семьями, кто в одиночку. Пахнет фастфудом.

— Что-то я проголодалась, Жень. Давай, пожрем, — стала обмахиваться рукой Танюха, будто ей плохо стало, уровень сахара в крови понизился.

— А, в кино? — зыркнула на подругу Евгения.

— Я тебе так расскажу. Смотрела уже этот фильм, — Таня облизнулась, представив себе тортилью с поджаристой курочкой и хрустящими листьями салата, солеными огурчиками… М-м-м!

Глава 5

— Для эффектного выхода в свет мы все купили… Твои любимые духи с запахом черешни и пудры подойдут. Пригласительные у меня, — Танька полезла в сумочку, и стала рыться в ее недрах.

У нее там сущий бардак. Творческий, как любит говорить писательница. После того, как на столе образовалась небольшая горка из самых невообразимых вещей, больше похожих на набор вышибалы: кастет, строительная изолента, зеленое яблоко, патчи для глаз, кусачки из маникюрного набора, теннисный мяч, несколько погнутых зубочисток… И наконец, два небольших прямоугольника с выгравированными голубями легли на стол.

«Михаил и Екатерина рады пригласить Вас на свое бракосочетание…»

По кончикам пальцев ток вибрировал. Хотелось пощупать новое счастье бывшего мужа, перечитать несколько раз. Возможно, Татьяна права и наступит для нее момент истины? Она отпустит обиды, познает всепрощение и начнет жить заново? Психологический ход?

Еще Татьяна с умным видом, запихивает свое добро обратно в безразмерную сумку и маячит глазками: «Смотри, какая я молодец!».

Псевдоним Танюхи, еще можно узнать, а вот…

— Кто такая Ева Ручи? Тань, ты у кого-то украла или выбила приглашение шантажом? — Женька перестала жевать тост с зеленью и беконом. На вкус, как песок с травой. Спасал только кофе, заглушая все другие ароматы.

Появилось странное чувство, что назревает какой-то кабздец. И она совершенно не знала, что с ним делать. Под какой «монастырь» она подписывается с легкой руки подруги?

— Это не обман, Жень. Просто, твое новое амплуа, — распахнув зеленые блаженные глаза, Танька явно верила в то, что творила. Запихнув, как не в себя две тортильи и бургер, пышнотелая дева, казалось, в приподнятом расположении духа и сомнений подруги не разделяла. — Не ради мести, дорогая, а только ради своего будущего… Я просто чувствую, что ты должна быть там. Понимаешь? — Таня подалась вперед, положив пышную грудь на столешницу, раздвигая пустые коробочки из-под фастфуда.

— Наприглашали для массовки всяких известностей. Кто станет проверять? Ты идешь, как начинающая, но подающая надежды художница… В пару к автору популярных женских романов, — Танька положила руку на грудь, которая колыхнулась от глубокого вздоха.

— Ху-художница? — удивилась Женя.

Нет, они были с Татьяной месяц назад на мастер-классе, мазали акварелью по бумаге. Все писали белые воздушные одуванчики. У Женьки получались цыплята на палочке. Если спросит кто-нибудь ненароком… Ей, что отвечать?

— Ой, не грузись! — будто услышала сокровенные мысли, подруга. — Пошли, нам еще в ломбард нужно заглянуть. Иногда такие вещи попадаются, закачаешься.

И оказалась права! У скупщика дармовщины они увидели серебряное колье удивительной тонкой работы.

— Фамильное, — тонкие губы хозяина ломбарда расползлись в хищной улыбке в предвкушении барыша. — Вы не знаете его настоящей цены, милые дамы.

— Лопни мои глаза, Женька. Оно идеально подойдет тебе, — пихала в бок Танька, нашептывая на ушко.

Женя и сама не могла отвести взгляда от украшения. Витиеватый металл почернел местами, но состаренным выглядел еще лучше, чем блестящие собратья рядом. Сапфиры грустно поблескивали. И манили, манили…

— Цену заломили, как за золото, — Танька решила поторговаться. — Тут смотрите, застежка сломана. Изделие требует ремонта. И здесь…

— Двадцать пять тысяч — последняя цена. Заметьте, милые дамы, это в рублях, — его лицо вытянулось как у хорька, унюхав, что женщины заинтересованы.

Таня и Женя отошли посовещаться в уголок.

— Скряга старый. Сам, небось, за слезы принял, крохами откупился… А, тут «двадцать пять тыщ»! — Татьяна передразнила плюгавенького мужика, скривив губы.

— Тань, оно — мое. Понимаешь? Мне не столько этот поход на свадьбу Миллера дался… Если все дороги вели к нему, — Женя была зачарована и очарована. Такая красота стоит денег. И она готова отдать за нее последнее.

— Берем! — гавкнула на хозяина ломбарда Таня, тот аж вздрогнул. Но, поняв, что это не ограбление и бить его тоже не собираются, тут же засуетился, расправил узкие плечи.

— Поздравляю, милые дамы! Пусть оно принесет вам удачу! — упаковав в коробочку, протянул Жене, точно определив, что синеглазая стала новой хозяйкой колье, хотя покупали они его в складчину.

Глава 6

— Не трясись, Жень. Ты выглядишь императрицей, — они подъехали на нанятом Татьяной Роллс Ройсе с водителем. Кто-то выпорхнул из автомобиля птичкой, кто-то оступился, запутавшись в ярко-оранжевом платье. А затем, кряхтел, поправляя складочки на брюшке и сердито отфыркивался.

Если их сравнивать, то к парадному входу прибили красавица в ультрамариновом и апельсин. Танька махнула небрежно пригласительными и сразу же поинтересовалась у «проверяющего билетики»:

— Любезный, где стол?

— Фуршет оборудован в малом зале и рядом с площадкой, где состоится церемония, — вежливо указал ей путь встречающий.

— Так и знала, что еде сэкономят, — ворчала писательница. — Чем богаче, тем жаднее. Недавно была на простой сельской свадьбе, так там столы ломились от мяса, рыбы, разносолом… Два разных мира.

Весна. Сады цветут. Но, не для Евгении. Она, как льдинка шарахалась от предложения за ней поухаживать, выпить за знакомство… Таня увидела знакомую пару и заговорилась с ними. А ей что делать?

Перебирая пальчиками холодящее кожу колье, Женя прохаживалась в дали от основной площадки в тени яблонь и плакучих ив.

— Не понял? Ты почему не в белом платье? — к ней подошел поддатенький мужик средних лет. — Катька, скоро кольцами меняться, а у тебя ностальгия по девичьей свободе, что ли?

— Я — не Катя, — Брусникина прикинула, что мужик залил глаза и невесты от другой девушки отличить не может.

— Хватит мне зубы полоскать! Где твоя мать? — не внимая к ее возражениям, дядька обхватил тонкое запястье и потащил ее в сторону дворца.

— Отвали, придурок! — Женька, цепляясь за ветки и втыкая каблуки в щебенку, пыталась вывернуться и лягнуть наглеца хорошенько, чтобы порядочных женщин со всякими Катями не путал.

— Федор, ты что творишь? — подошел высокий мужчина в костюме с сединой на висках. Гордая осанка. Синие глаза. Хищный крупный нос.

— Дочь твою дурную пытаюсь образумить. Ты гляди во, что вырядилась? Свадебное платье за хренальон денег куплено, а она в этом щеголяет. И ведь отпирается… — плотный мужик утер запястьем пот со лба, будто устал ослицу толкать.

— Подожди, Федя… Это… Это не Катя, — растерянно таращился на нее мужик. И побледнел, будто привидение увидел.

— Как, не Катя? Брат, ты гонишь? — толстяк выпустил ее руку и стал ходить кругами, осматривая с ног до головы, словно Женя музейный экспонат.

Евгения потирала покрасневшее запястье и думала, какими огородами сбежать от странных мужиков.

— Вон, Катька в окне маячит! Нервы треплет стилисту, — указал пальцем на второй этаж отец невесты, Владислав Дугин. — В белом, как и полагается… Ты кто будешь, девонька? — повернулся к копии своей дочери и прищурился, прикидывая ее возраст.

Его голос урчал обманчиво мягко. Ему только внебрачных детей на торжестве не хватало. Сколько у Дугина было связей на стороне… До женитьбы и после. Официально числилась только одна дочь. Попытки родить ему бастардов Влад пресекал любым способом: откупом, шантажом. Порой, приходилось идти на крайние меры…

От красавицы в синем платье за версту пахнет скандалом. Если ее увидят… То сделают выводы. Эта самозванка — одно с Катькой лицо. Хотя! Такая, да не совсем. В синеве глаз светится ум и настороженность. Его бы дурочка уже разревелась и верещала во всю глотку, пуская слюни.

— Так как тебя зовут? — тут же включился невысокий дядька.

Евгения уже хотела поведать на чистоту, но вовремя вспомнила, что они с Танькой нелегалами на свадьбе.

— Ева Ручи. Художница, — Женька, откинув прядь темных волос за плечо, выдержала испытывающий взгляд отца той самой девушки, что скоро станет женой Михаила.

В груди колотилось сердце, которое не понимало: «Почему у мужчины такие знакомые глаза?». И, что им всем нужно? Ну, похожи он с новобрачной. Женя не сомневалась, что Миллер специально подобрал девушку, срисованную с нее. Назло!

Мужчины обменивались переглядами, будто общались мысленно и понимали друг друга. Коротышка отошел, чтобы позвонить.

— Ева-а-а! — по склону катилась оранжевая Танька. — Я тебя везде ищу-у-у, — подхватила подругу под руку и повела, обернувшись на синеглазого мужчину, у которого челюсть свело, что им помешали. — Там журналистка с телевидения, хочу тебя познакомить… — нарочито громко базлала Татьяна, которой не понравилась ситуация: Женька стоит в окружении, а старперы явно что-то замышляют. От высокого откровенно веет скрытой угрозой. Прямо Дон Карлеоне, мать его!

— Что обормоты от тебя хотели? — рыжая пышка громко дышала Брусникиной в ухо, притаптывая рядом в босоножках на высокой платформе.

— Один принял меня за невесту Катю, а другой — ее отец все допытывался, кто я такая, — Женю подмывало обернуться. Между лопаток пекло, словно ее высматривают в несколько глаз.

— Интере-е-есно, — затянула Танька, вытянув губы в трубочку. — Давай, поподробней.

Глава 7

Отпиваясь холодным фруктовым коктейлем в тени кустов отцветшей сирени две красотули тихо вели беседу.

— Странно все это, Жень. Ты уверена, что твой отец… Ну, тот, кто от вас ушел? — Танькин любопытный нос картошкой если сунулся в дело, то хрен оторвешь.

— Я сейчас ни в чем не уверена. Нужно спрашивать у мамы. Но, уж если близкие родственники нас перепутали… — Евгения передернула плечами.

Синеглазый отец Екатерины совсем ей не понравился. От таких отмороженных людей следует держаться как можно подальше. Поэтому, они с Татьяной, как те девчонки, стоят в сторонке и платочки в руках теребят. Потому, что на десять девчонок… По статистике у одной, кто-то да окажется внезапный отец, как в турецком сериале… М-да.

— Ой, смотри, Жень! На скрипках запиликали. Регистратор в костюмчике стоит в тексте знакомые буквы ищет. Вон, вон жених пришел, — комментировала писательница громким шепотом.

Женя и без нее прекрасно все видела, близорукостью не страдает. Удивительно, сколько помпезности. Женщины сверкают бриллиантами, мужчины все, словно сошли с обложки делового журнала. И Миллер все такой же продуманный гад. Нашел себе пару под стать. Жаль его новую. Честно. У Мишеньки голый расчет попасть в нужную лунку, вытянуть счастливый билет в безоблачное будущее. Девять лет, будто вырваны из жизни и еще два года, чтобы оправиться от причиненной им боли и отряхнуться от лжи.

Если бы Таня слышала ее мысли, то наверняка возмутилась общими фразами: «Никогда ни о чем не жалей. Самое бессмысленное занятие на свете — это возвращаться в свое прошлое и думать, что могло быть все иначе».

Но, что делать, если оно само возвращается по кругу? Снова и снова.

Заиграл марш Мендельсона и тот мужчина с темными волосами и проседью на висках, повел по дорожке ворох белых кружев.

Да, она была прекрасна. Плавные покачивания бедер. Гордо вскинутая голова с изящной диадемой. Миша взволнованно поправляет галстук-бабочку и смотрит на нее с полуулыбкой на грешных губах, которые должны сказать «да» другой.

— Козлина! — не выдержала Танька важности момента и эмоционально вскрикнула.

Ветер, как назло был в ту сторону. Миллер поднял глаза и… Замер, будто увидел нечто мучительно сладкое из мира грез и мечтаний.

«Женя» — беззвучно вывели уста жениха, и он сделал шаг вперед, пытаясь ее рассмотреть. Кто-то рядом стоящий дернул за рукав, но Миллер отмахнулся. Спрыгнул с пьедестала и поднимаясь на цыпочки выглядывал, вытягивая шею. Подпрыгивал кузнечиком.

— Стой, где стоишь или я за себя не ручаюсь! — крикнул Катькин отец, прибавив шагу.

Брачующаяся уже не важно вышагивала, а запинаясь в длинных юбках семенила, едва успевая за папинькой. Дорожка казалась нескончаемой. Дугин порыкивал и дергал доченьку за собой, совсем не смахивая на заботливого родителя. Диадема на ее темно-каштановых волосах съехала на бок. Фата зацепилась за арку, которую они проходили и осталась болтаться в белых розах.

— Ну, па-а-па! — ныла Катерина, прихрамывая, ибо успела подвернуть ногу на высоких каблуках. Она цеплялась на него на честном слове. Отпусти Владислав Дугин руки, и невестушка рухнет на землю белым сугробом.

Приглашенные переглядывались. Кто-то все снимал на телефон, злорадствуя, что у Дудиных пошла свадьба наперекосяк.

Намеченный зять метался загнанным зверем, с потерянным взглядом на бледном лице. Он только что видел бывшую жену и вот ее не стало… Вместо нее просто кусты, просто трава. Декорации кругом стремные, будто в куколки кто-то не наигрался. От пиликанья скрипок стало так хреново на душе, словно его при жизни хоронят.

Евгения привиделась? Миллер должен был узнать, проверить наверняка. Неужели Женька все еще питает к нему чувства? Иначе, зачем она здесь?

Прежде чем что-то кольнуло в груди, Миллер понял, что бежит сломя голову. Ему наперерез низкорослый дядька невесты с красным лицом. С другой стороны, подсекает начальник охраны несостоявшегося тестя.

— Женя-а-а! — срывая голосовые связки, зовет он ее, свое видение в синем платье, свою единственную любовь.

Тем временем, две женщины, присев в кустах, не заботясь о дорогих нарядах, наблюдали за происходящим.

— Ставлю, что Миллер добежит до нас, — Танька, оттопырив нижнюю губу, сдула зеленый листик, который лез в лицо. Брезгливо скинула с оранжевого округлого плеча гусеничку.

Брусникина же, казалось, совсем не дышала, вцепившись в материю платья на острых коленях, прижатых к груди.

Глава 8

Миша хорошо бежал, можно сказать, красиво. В свои тридцать с небольшим, он был в хорошей физической форме. Когда удача была практически у него в кармане, на полпути… Миллер споткнулся на ровном месте. Сверху упал, нагнавший охранник. Дядька невесты добавил веса. Завязалась борьба.

— Тань, у тебя паук в волосах. Подожди, я уберу, — заметила Женя милого мохнолапого восьминожку. Он так забавно решил переплетать рыжие волосы писательницы, пока та увлеченно «болела» за сбежавшего жениха.

Кто ж знал, что у Таньки арахнофобия?

— У-а-а! — взвыла носорогом пышная дева, осознав, что услышали ее уши, и ломанулась, через кусты.

— У-а-а-а! — бежала она, воя квадратным ртом. Ее мясистое лицо было перекошено от паники и страха. При каждом скачке челюсть подпрыгивала. Глаза выпучены. Она неслась, не разбирая дороги.

Потасовка притихла, заметив дикое создание, трубящее как слон на всю округу. Колыхая жирами, Татьяна промчалась мимо, словно горящий метеор.

— Какая женщина, — мечтательно проводил глазами рыжую валькирию дядька, который заламывал ноги несостоявшемуся зятю.

— Черт! Она сейчас как бильярдный шар разнесет всю свадьбу к херам, — начальник охраны схватился за рацию, чтобы предупредить о приближающейся катастрофе.

Но, на нижней поляне и так все видели. Гости, заметив траекторию «полета» оранжевого орущего болида, стали разбегаться в разные стороны, кто – куда.

— У-а-а-а! Па-а-аук! — трубила Танька, размахивая короткими руками, неминуемо приближаясь к рядам зрителей на бракосочетании Дугиных.

— Свят! Свят! — крестился ведущий микрофоном.

Женщина в панике налетела на арку стремительно и как-то неровно, врезавшись в цветы. Лепестки белых роз фонтаном полетели в разные стороны. Фата, ранее оставленная невестой, укутала Таньку плащом, и теперь он эпично развивался позади нее…

— Па-а-апа! Сделай что-нибудь! — ревела Катька, понимая, что ее красивой свадебке конец… И вот она, финальная точка, разносит подиум, запутавшись в проводах.

— Психологическая атака. Я еще такого не видел, — нервно хохотнул отец невесты, придерживая глупую дочь одной рукой под локоть, а второй махая несмелой охране. — Че встали, бараны! Распутайте ее живо!

Владислав Дугин смекнул, что хоть один заложник будет. Зятя, судя по всему промохали. Его братец рукожопый держит в руках туфлю и озирается по сторонам, не понимая, куда женишок сдристнул. Начальник охраны, теперь уже точно бывший, покраснев, орет по рации.

В одном Дугин точно был убежден, ему нужна девушка в синем платье. Она связующее звено… Миллер точно к ней ускакал, потеряв голову. Но, и это не главное… Важно взять у девки ДНК. Не бывает таких совпадений. Только не с ним.

— Не реви, дура. Другого мужа тебе найдем, — тряхнул доченьку, размазывающую слезы и сопли по щекам.

— Позор, папа. Какой позор! Что люди скажут? — Катерина, как затравленный зверек озиралась на погром, осматривала свой помятый свадебный наряд. Хотелось еще больше завыть от несправедливости, что не будет шикарных фоток в социальных сетях, как и красивого мужика под руку с ней.

— Я утрясу. Обставим так, что ты сама его бросила. Поняла? Хватит ныть. Иди и приведи себя в порядок. Нужно будет дать короткое интервью.

Он свистнул одного из подчиненных и передал потрепанную дочурку из рук в руки.

— Найдите мне вторую, брюнетку в синем платье. Приметы? Похожа на мою Катьку, только лицо умнее, — он рычал в рацию, приближаясь к тому месту, где самоизловилась рыжая гостья.

Дугин присел на корточки, внимательно рассматривая сокрушительницу, которая начала приходить в себя, лежа на спине и барахтаясь в проводах.

— П-простите, я тут немного пошумела, — сконфузилась Танька, пытаясь выдать улыбку, но получалась у нее откровенно, не очень. Будто зубы свело.

— Немного? — поднял брови Владислав. — Знаешь, во сколько обошлось мне твое «немного»?

— Если дело в деньгах, — Тане удалось принять сидячее положение и взглянуть на все здраво, со стороны. — Не так уж много я сломала. Вот ваша фата, — она отлепила от себя воздушную тряпочку.

— Репутация знаешь сколько стоит? — в его голосе послышались угрожающие интонации.

— Не, а я тут при чем? Это у вас жених сбежал, теряя тапки, — Танька вмиг преобразилась из жертвы обстоятельств в стервозу. На ней где сядешь, там слезешь.

Глава 9

Владислава Дугина перекосило от ярости. Нижняя челюсть как у бульдога пошла вперед, глаза кровью налились. Писателишка сраная в конопушках еще дерзить ему вздумала?! Он же ее на одну руку посадит, а другой прихлопнет. Вот же, тварь божья… Пыхтит, выбираясь из проводов, бубнит под нос какую-то ересь: «Где моя сумочка? Где мой телефончик?».

Она, что совсем страх потеряла?

— Ничего ты мне сделаешь, Влад, — зеленые наглые глаза, вдруг уставились на него.

Стерев пот со лба ладошкой, она так ласково ему улыбнулась во все зубы, раздув щеки. Вздохнула, отрясая подол апельсинового платья.

— С чего такая уверенность? — Дугин распрямился и смотрел презрительно на это несуразное существо с высоты своего роста.

Пышка поманила его пальчикам, дескать, нагнись на ушко скажу. У Дугина совсем переклинило. Где-то на краешке сознания тикал счетчик, словно секундомер… И ведь, придурочная манит и манит, не переставая лыбиться.

— Ну? — пригнулся Владислав, заинтриговавшись, что же такое может сказать круглое недоразумение.

— Видишь тот коптер? — она мотнула рыжей головой в сторону одного из беспилотных летающих аппаратов. — Это наш прямой эфир, дорогуша. Все, что здесь происходило «до» и «после», уже в сети.

— Я тебя засужу, — просвистел Дугин сквозь зубы.

— Хренушки. У меня разрешение есть на съемку, — Татьяна поправила волосы рукой и важно приосанилась, сделав руку в бок. — За подписью Екатерины Дугиной, которая так и не стала Миллер. Славы захотелось девочке. И она ее получила, — подмигнув ошалевшему папеньке, Танька поковыляла мимо, колыхая шикарными бедрами.

Пока Дугин скрежетал зубами, склоняя имя дурной дочери на разные падежи, писательница прогулочным шагом дошла до аллеи. Обернулась, дабы убедиться, что за ней не следят.

— Женька! — крякнула громким шепотом. — Жень, ты где-е-е? Хватит партизанить. Уходим.

Покрутилась вокруг своей оси. Потопталась. Похмыкала, приложив указательный палец к пухлым губам, раздумывая с чего начать поиски подруги. Ну, не провалилась же Евгения в кроличью нору, в конце-то концов?! Раздвинув ближайшие кусты, покричала туда, спугнув парочку птичек.

***

С другой стороны сада шныряли, обыскивая каждое насаждение дугинские подручные. Но, вся их добыча состояла из второй мужской туфли, галстука – бабочки и небольшой заколки для волос.

***

Миллер влетел в лоно не совсем дикой природы. Пробираясь сквозь ветки, которые грозились выколоть ему глаза, он самоотверженно шел, выставив руки вперед. Иногда замирал, прислушиваясь к голосам, определяя их дальность и вслушиваясь, о чем говорят цепные псы его экс-тестя.

Совершенно случайно выцепил взглядом цветное пятно… Она казалась синим райским цветком, самым красивым из существующих. Лучики солнца гладили тонкую лебединую шею. Темные пряди волос. Миша помнил их на ощупь. Мышечная память подкинула образ, как он пропускает ее волосы сквозь пальцы, и утыкается носом под мочку уха. Втягивает неповторимый запах и дуреет.

«Не позволено тебе больше прикасаться. Променял ты свою любовь на выгоду, осел» — простелила горькая правда в висок.

— Женя, — беззвучно вывел сухими губами. В горле скребло, будто стекловаты пожрал.

Сердце сжалось от боли. Шаг и еще один осторожный шажок. Источник его боли все ближе. Кровь барабанит в виски. Вот оно, настоящее сокровище, а не та безделушка, которую согласился назвать второй женой. Идиотина, да и только. Надолго бы его хватило?

— Миллер, тебя не учили, что подкрадываться нехорошо? — синие глаза полоснули презрением.

— Жень, ответь мне на один единственный вопрос, и я уйду, — он шлепнулся рядом в позе лотоса. Под задницей хрустнула ветка и возможно, он кого-то раздавил. Михаил уставился на свои пятки в грязных носках.

— Задавай свой вопрос и чеши дальше. Это место занято. Ясно? — она недовольно поджала губы. Одернула юбку, прикрывая ноги, чтобы этот не пялился. Сорвала один листик сирени и стала из него выделывать кораблик.

— Зачем ты пришла на свадьбу, Женя? Давай, только честно.