Желанное счастье для двоих

Пролог

Пролог

- Мия, открой дверь. Я знаю, что ты дома.

Ответом мне стала звенящая тишина. Сколько раз я звонил и стучал? Раз сто, не меньше. Нет, так у меня ничего не выйдет. Котенок не впустит, тут нужно радикально – выстрелом в голову. Понимаю, что позже пожалею, но нет иного выбора. Набираю в легкие больше воздуха и кричу от отчаяния, вкладываю в голос всю скопившуюся боль:

- Ярик попал в больницу!

И не верю собственным ушам, когда слышу спешный топот ног. Это меня она ненавидит, считает последним уродом, но Ярик не виноват в моей тупости. В трусости и нежелании смотреть правде в глаза.

Но Ярика Мия любит всем сердцем, ведь прямо сейчас наступает на собственную гордость и отпирает дверь.

- Что с Ярик…ом…

Последнее выдает с придыханием, ойкает, потому что я нетерпелив. Хватаю ее за талию и мигом разворачиваю спиной, сразу бережно прижимаю к себе. Кутаю в своих огромных лапах. Обнимаю. Заключаю в ловушку. Не отпущу больше, не смогу!

Не хочу говорить, слова будут лишними. Окунаюсь с головой в привычные ощущения, отчаянно вдыхаю запах сочных персиков, присущий только ей одной. Шумно втягиваю драгоценный аромат, как пылесос, хочу вобрать все до последнего.

Уже и забыл, насколько хорошо Мия ощущается в моих руках. Маленькая, хрупкая. Мягкая, словно плюшевая игрушка. И теплая. Родная…

- Ты сказал, что Ярик в больнице, - упрекает, а я вздыхаю.

- Прости, я соврал. Иначе ты бы не вышла ко мне, - трепетно шепчу на ушко, но котенок больше не дрожит от страсти в моих объятиях.

Держится гордо, даже не шелохнется. Громко сглатывает, а затем шумно выдыхает. Нервничает.

- Ярик сильно скучает. И собака воет. И мне без тебя плохо. Подыхаю…

- Ты сам меня выгнал, - напоминает с издевкой, будто я страдаю провалами в памяти.

Но я помню каждое свое слово. И ее твердое обещание перед тем, как уйти. Оно до сих пор мучает меня, бьет хлыстом по душе.

- Знаю. Тогда я был старым идиотом.

- Будто сейчас стал молодым, - ворчит, но, вопреки всему, жмется ко мне. Как и раньше, ищет ласку. Защиту. Мой маленький котенок...

Не знаю, что еще сказать, не понимаю, как вымолить прощение и вернуть ее доверие. Делаю отчаянную попытку: тянусь рукой к животику и нежно, практически невесомо прикасаюсь к нему. Кожу приятно покалывает от касания, но не успеваю насладиться сладким мгновением. Мия резко убирает мою руку, отпихивает от себя со злостью фурии, как нечто опасное. Будто боится, что причиню вред ребенку. И я позволяю котенку грубость, лишь бы почувствовала себя комфортно. Показываю, что именно она контролирует ситуацию.

- Мия, - безысходно шепчу над ухом, - скажи, что мне сделать, чтобы ты простила меня?

Котенок разворачивается в моих руках, вскидывает голову. Хмурит брови и нервно кусает губы. И мой темный взгляд с жадностью приклеивается к ним. Как маньяк, с жадностью следит за каждым движением. Вот зачем она привлекает к губам ненужное внимание? Хочу до одури поцеловать, даже медленно тянусь, но сдерживаюсь в последнюю секунду. Одно неверное движение и все старания коту под хвост.

- Я… я не знаю…

Выпаливает, но что-то не так. Ее глазки потухают, замечаю, что и без того бледная кожа становится цветом побелки. Мия болезненно охает и мгновенно оседает в моих руках. Успеваю подхватить котенка на руки, но из-за ступора застываю столбом. Что делать? Куда бежать? Она же беременна! Паника туманит мозг, не нахожу иного решения, просто в отчаянии толкаю дверь и заношу драгоценное сокровище в квартиру. Туда, куда раньше вход мне был строго воспрещен, но плевать. И сразу с порога натыкаюсь на картину - фото счастливой молодой семейной пары в день свадьбы. Буквально испепеляю взглядом мужика, дышу как ревнивый дракон в его сторону. Ведь он нагло обнимает на снимке МОЮ Мию. Моего крошечного котенка! И улыбается в камеру так широко, будто сорвал миллионный куш. Ревность летит огненной стрелой в спину, прорывается сквозь ребра и вонзается в сердце. Дышать трудно, каждый вдох режет грудь острым ножом. Но переступаю через себя ради хрупкой девушки у меня на руках. Забываю обо всем, оставляю «мусор» в прихожей. Отношу Мию в спальню и бережно укладываю на кровать.

Глава 1

Глава 1

Эрнест

Мрачная зимняя погода не радует, как и картинка вокруг. Позади меня – обшарпанное здание, со старыми окнами и скрипучими полами. Я даже на приличном расстоянии могу услышать, как жалобно, будто прося о помощи, стонут половицы от безжалостного топота детских ног. И сразу морщусь из-за резкого дуновения ветра. Оно принесло мне тошнотворный запах будущего обеда. Еды, от которой хочется блевать.

И вроде я уже могу выдохнуть, ведь моя миссия выполнена, но не все так просто.

Стоим с мелким, которого забрал буквально пять минут назад из детдома. Смотрим друг на друга, как два барана на новые ворота. Я – потому что фиг знает, что с пацаном дальше делать. А он – с какой-то странной надеждой в наивных детских глазах. Ощущение, будто вызов мне бросает. Проверяет. Испытывает нервы на прочность. Ищет брешь, чтобы пробиться сквозь нее. Моргаю, хочу разорвать зрительный контакт, но ничего не выходит. Гляжу на него, такого серьезного, сосредоточенного и сердце кровью обливается. Не верю, не понимаю, не осознаю до конца, почему жизнь настолько сурова? И задать вопрос некому, он так и повиснет в воздухе. А затем расковыряет давно засохшую рану ногтем, чтобы помнил, не забывал о лучшем друге. О товарище, которому ни позвонить, ни увидеть нельзя. Был человек, и нет. А ведь буквально неделю назад мы строили планы, обсуждали учебу мелкого. Личную жизнь… И где теперь это все?! Вздыхаю, а малой копирует мой жест. Мнется рядом, поправляет полупустой рюкзак с вещами на плече. Черт возьми, из кучи пожиток малому взяли пару труселей, джинсы и несколько свитеров. Куртку и сапоги выдали здесь, будто впопыхах его выдирали из законной квартиры! Одежда явно на размер больше, крестник смотрится в ней по-идиотски. Я уже молчу о цвете этого выцветшего нечто…

Пацан гордый, не отводит взгляда. Высокомерно задрав голову, пялится на меня с кривой усмешкой. Ну точно, будто Андрюха на меня с того света уставился и говорил: «Теперь он – твоя забота. Твоя семья. Твой крестник. Твой сын, в конце концов».

Внутренности сжимаются до размера грецкого ореха от первичного страха. Он разрастается темным нефтяным пятном в светлом море, постепенно отравляя кровь. Даже руки начали трястись, чего со мной еще никогда не случалось.

Одно дело – приходить по выходным, вручать мелкому очередную безделушку и издали наблюдать за его играми. Не воспитывать, а защищать от грозного отца. Вырывать в последний момент ремень из лапищи друга, чтобы не позволить таким образом наказать крестника за какой-то дурной поступок.

Подумать только. Еще вчера я гордо называл себя чайлд фри, а уже сегодня я, внезапно, отец. Отец десятилетки! Пятиклассника…

- И что нам теперь делать? – спрашиваю у крестника и хмыкаю.

Ну, а, что? Вдруг у него есть четкий план? Может, инструкция где-то припрятана? У всего в этом мире есть инструкция! И у мелкого она должна быть. Найти бы, вызубрить и выдохнуть. Вот только рано я обрадовался.

- Маму искать, - выдает малец на полном серьезе. Даже палец вверх тычет, будто сгенерировал гениальнейшую идею.

- И где, по-твоему, нам искать ее? – иронично выгибаю бровь, а Ярик задумывается.

Реально, хмурит малюсенькие брови, стучит пальцем по подбородку. А еще коронное «хм-м-м…». И я едва сознание не теряю. Перед глазами плывет, да и внутри ураган, сметающий на своем пути остатки здравомыслия. Шустро упираюсь ладонью в стекло машины, нахожу для себя крепкую точку опоры. И только после предаюсь воспоминаниям.

Андрюха! Всегда так делал, когда не мог сразу придумать решение. А ведь раньше я не подмечал таких мелочей за крестником. Ну, делает что-то, и норм. Я даже не задумывался, на кого похож Ярик. Помню, брякнул однажды Андрюхе, чтобы сделал тест ДНК. Ведь крошечный сверток, который подкинули ему вместе с документами под дверь – вообще неизвестно, от кого нагулянный. Да и не похож он был на Андрея – голубоглазый, светловолосый, курносый. Орущий комок нервов. А у друга были черные, чуть вьющиеся волосы. Нос орлиный, тонкие губы и карие глаза. Кто же знал, что внешность ребенка поменяется по мере взросления. И теперь на меня с той самой ироничной усмешкой смотрит мелкая копия лучшего друга. Выдает очередную идею фикс:

- В торговом центе!

- Что? – переспрашиваю, так как потерял нить разговора в воспоминаниях.

- Ну, маму искать! – вещает мне все с тем же поднятым указательным пальцем к небу. – Или можем в супермаркет поехать. Папа говорил… - мелкий резко осекается и прячет взгляд.

Ярость вспахивает спичкой, разжигает злобу до неконтролируемого пожара. Он разрастается и тянется по венам, выжигая остатки доброты. Накажу! Засужу и засажу каждую гадину, которая безжалостно рубила правду матку при пацане. Да как только у теток из опеки наглости хватило сказать Ярику в лицо, что его отец умер? И что малец больше никому не нужен. Не удивительно, что наша с ним первая встреча три дня назад прошла сухо. Малыш принял условия игры жестокого мира. Не ждал, что луч света все же пробьется сквозь плотные грозовые тучи. И корю себя тоже, костерю последними словами. Да если б я только узнал еще в первый день, то даже из квартиры не позволил вытащить рыдающего Ярика. Удушил бы любого, кто мог встать на моем пути.

Замечаю, как крестник опускает при мне голову и рассматривает дырявые сапоги, будто они нечто привлекательное в данную минуту.

Хочется сделать тоже самое, но беру эмоции в твердый кулак. Если я добровольно впихнул невпихуемое в свою жизнь, пора становиться примером для подражания. Ну, или хотя бы, быть ответственным за того, кого… окрестил.

- В центр, так в центр, - подмигиваю опешившему Ярику.

Он расплывается в милой усмешке и хватает меня за руку. Миллионы разрядов проносятся по коже в тот же миг. Впиваются в нее невидимыми иголками, только лишь потому, что в моей огромной лапище нечто ценное. Маленькая и хрупкая ладошка. Сожми я ее, и точно раздавлю… Но, в то же время, такой странный тактильный контакт дарит по настоящему летнее тепло в холодную январскую зиму. Тянется жаром по венам и забирается глубоко в душу.

Глава 2

Глава 2

- Ее хочу!

Эхом отдаются слова, прокатываются по стенам, звенят по стеклянным витринам и, наконец, достигают ушей. Свистят как тормозные колодки, но ремонту, увы, не подлежат.

Смотрю со скепсисом на мелкое недоразумение, а затем перевожу вопросительный взгляд на пацана. Я молчаливо спрашиваю у него: «Ты здоров, ничего не перепутал»? А он будто понимает мои мысли, кивает как Китайский болванчик очень много раз. В глазах уже рябит!

- А давай, может, вон ту?

Возвращаю кивком головы свое и Ярика внимание на брюнетку около ювелирки. Можно сказать, увожу его из опасной территории, но мелкий отрицательно машет головой.

- Тогда, вон ту.

Рыжая. Яркая. Ну, должна же она приглянуться. Он ведь тоже мужик, пусть будущий. Но надо как-то развивать в нем чувство прекрасного!

И снова отказ, да такой размашистый, что Ярик едва с ног не падает, пока мотает головой. Даже нос скривил, словно я ему манную кашу или пенку от молока предложил.

- Ее!

И ногой притопнул, как капризный малый. Ну, ты посмотри на него. Медленно, неохотно разворачиваюсь и снова глазами «здороваюсь» с девчонкой. Ростом примерно метр шестьдесят не больше. На ней бесформенная светлая курточка, в которой девица выглядит слишком нелепо. Девчонка кутается в ней, обнимает себя, словно прячет ценные сокровища под одеждой. Да я уверен, там и прятать нечего – доска гладильная! Лица почти не видно, ведь она натянула практически на нос шапку, хотя в торговом центе жара. Нервно оглядывается, точно чувствует мое пристальное внимание.

Находит меня вдруг, цепенеет. Всматривается так пристально, что уже и сам сомневаюсь, реальный ли я. Может, неудачная голограмма?

Почему-то, даже на приличном расстоянии, ощущаю ее яркие эмоции. Они быстро смеются калейдоскопом: сначала недоверие, затем шок, а теперь – страх. Последнее, наверное, я нагло выдумал. Но все же, стоит, как вкопанная, не может ни оторвать глаз, ни отвернуться.

Что-то царапает внутри, прорывается сквозь густой туман амнезии. Которой, к слову, я никогда не страдал. Огромные глаза даже не моргают, или мне так кажется. Девчонка дышит вообще? Она в одну секунду стала копией своей куртки – цвета светлого асфальта. Кажется, от нехватки кислорода скоро в обморок свалится. Да что я, монстр в ее глазах, почему такая реакция?!

Проходит какая-то жалкая минута, девчонка берет себя в руки. Отворачивается, срывается с места и бежит, только пятки сверкают.

- Кажется, мы ей не понравились, - заключил разочарованно Ярик, и я с ним полностью согласен.

- Да ну она… - осекаюсь, не хочу оскорбить ни девицу, ни выбор пацана, - не лучший вариант.

Пытаюсь отвлечь его внимание:

- А как тебе та с собачкой в руках на экскаваторе?

Ну, хотя бы милый песик должен перетянуть внимание. Крестник даже не взглянул, сразу вогнал меня в ступор:

- У тебя, как и у папы, отвратительный вкус! – он обиженно скрещивает руки на груди.

Фыркает как ежик и замыкается. Не хочет больше искать, смотрит под ноги.

Вот тут бы я поспорил, но прикусываю язык. Ничего, мелкий подрастет и поймет, что вкусы – дело тонкое.

Хватаю его за руку и веду на второй этаж, там как раз детский отдел. С ходу достаю платиновую карту и делегирую продавцу свои полномочия. Ей виднее, как и во что одевать пацана, вот пусть работает. Оплачу все, даже скупиться не буду. И пока Ярик показывает не понравившейся ему тете капризы, с усмешкой падаю на диванчик. А все потому, что не следовало мне глазки строить. Ярик – тот еще ревнивец. Что отца оберегал от сомнительных девиц, что меня. Вот и теперь не изменяет своим детским принципам.

Покорно жду, пока малец хоть что-то выберет, но ни на секунду меня не отпускает странное чувство. Чувство дежавю или что-то такое… Сам понять не могу. Через мою постель прошло много разных девиц, всех и не упомнишь. Но та девчонка не выходит из головы. Засела там и неумело стучит по извилинам, как по ксилофону. И из-за этого, кажется, у меня начинает глаз дергаться. Заколдовала взглядом, ведьма! Провела на мне тайный обряд «на запоминание». И ведь думаю о ней какого-то черта. Роюсь в чертогах памяти, открываю мысленно все шкафчики, припорошенные толстым слоем пыли. Но нет ее нигде. Да и могла ли быть? И дело не в том, что она как ходячее недоразумение. Она… правильная. Такая себе на вид невинная, а я от таких девиц специально держусь подальше. Они – для классических офисных менеджеров, а не для прожорливых зубастых акул, как я. Проглочу ведь и даже не выплюну. Прожую полностью, наслажусь каждой косточкой без исключения, получая истинное удовольствие.

Ярик прав в какой-то степени. Та девчонка могла бы стать прекрасной матерью. Она бы точно не оставила ребенка под дверью на холодном бетонном полу. Но выбирать себе мать, как мясо на рынке? Надо бы объяснить ему, что так делать нельзя. Люди – не вещь. Придется ему довольствоваться тем, что есть. То есть, мною.

- Ваш сынишка просто чудо, - залебезила продавец, - я ему подобрала много комплектов, вот еще курточки и…

- Достаточно.

Она так старалась, что чуть из юбки не выпрыгивала. Чего не скажешь про моего так званого сына. Встал посреди зала и надул щеки. Так, понятно, шопинг окончен, тушите свет.

Расплачиваюсь и загребаю миллион бумажных пакетов с маркой модного бренда. Сразу удивляюсь сам себе. Шмотки, и не для бабы, а просто для ребенка! Но мы теперь с мелким в одной лодке, так что улыбаюсь ему и подмигиваю, вручаю несколько пакетов. Ярик, наконец, чувствует себя нужным, хватает их и несет с явной гордостью.

- Заходите к нам еще! – летит в спину, но отмахиваюсь.

Хватит с меня. Потом делегирую еще на кого-то. Надо бы няньку найти, но уже заранее понимаю, что будет трудно. Андрей пытался и не раз. И старую, и молодую. И даже мужиков! Так называемый усатый нянь. Даже такое существует, уму непостижимо. Ни с кем наш паршивец и трех дней не продержался. И, думается, фамилия друга давно в черном списке любого агентства по найму нянек. Но моя-то еще нет! Чем черт не шутит?

Глава 3

Глава 3

Мия

Подумать только, на дворе зима, январь месяц, но пушистая жопа умудрилась найти свежую лужу среди чуть подтаявшего снега. И ладно бы так, нашла и нашла. Смотрю со смесью шока и скепсиса, как некогда чистый, бело-коричневый корги летит ко мне на крыльях счастья и раздраженно стону. Моська перепачкана, с нее медленно, но уверено сползает комками грязь. Тело – отдельная тема. Грязища налипла и кое-где успела засохнуть малюсенькими сосульками. Пес радуется, припрыгивает на одном месте, кружится рядом со мной. Ну как тут можно долго злиться?

- Ты не корги, ты хрюшка! – ругаю его, а Джек радостно тяфкает, отряхивается и большая часть грязи неминуемо спикирует на мою светлую куртку и теплые лосины.

Со скепсисом оглядываю себя – я как долматинец, вся в пятнах и уродливо коричневых разводах. Теперь мы оба стоим, как две грязнючие свинюшки и не сдерживаю заливистый смех. Звонкий звук неизбежно проникает в уши, но ощущается мною, как нечто чуждое. Не верю, не осознаю, что радостные эмоции вырвались у меня из горла. Я заточила их год назад, заперла на амбарный замок, но милый и ласковый малыш корги высвободил из меня былую радость. Энергичность. С размаха короткой лапки, даровал им амнистию. Вдохнул в меня жизнь за две прошедшие недели, что мы провели вместе.

Пока хохочу, замечаю, что Джек уже посматривает в сторону парка и виляет сладкой попкой-сердечком. Знает, что вечерами мы ходим через него к привычному для собаки адресу.

- Нет, малыш, не пойдем.

Он грустнеет на глазах, и я впадаю в привычное уныние вместе с ним. Чтобы ни произошло, Джек тоскует по хозяину. Найти которого – нереально. Телефон выключен, сколько бы я ни пыталась звонить – абонент вне зоны. Остается только ходить по адресу, выгравированному на жетоне. И пусть я привязалась к малышу, нашла в заботе о нем свой смысл жизни, свою отраду. Но с легким сердцем и чувством выполненного долга верну хозяину. Если найду… Заметила малыша две недели назад, его мучили бомжи: таскали везде за собой на холоде и кормили помоями. Пришлось у них выкупить собаку, иначе добровольно не отдавали корги.

- Ты себя видел, хрюшка? Идем домой, отмоем тебя. И меня заодно.

Джек бросил мимолетный взгляд в сторону парка, а затем, забывшись, радостно побежал за мной.

Искупав маленькое чудовище, высушила и снова вывела на прогулку. Не смогла смотреть без боли на сердце, как он терся около двери и подвывал, будто раненный. Что-то почувствовал? Может быть, именно сегодня нам повезет?

Надежды было мало, но привела Джека по адресу, указанному на жетоне. Малыш оглядывался, словно искал своего «родителя», но ни к кому не подбегал. Просто топтался у нужного нам подъезда и изредка скулил. Его плач резал меня скальпелем по живому без наркоза, сама чуть не ревела из-за несправедливости.

Из подъезда выпорхнули подростки, и Джек сам потащил меня внутрь. Как и в прошлые разы, повел по лестнице прямиком на пятый этаж. Привел к квартире девяносто пять.

И снова звоню. Первый, второй, третий. Четвертый раз держу долго и упорно, но в квартире, кажется, никого нет. Ужасная догадка бьет молотом голове до противных мушек перед глазами. Да так сильно, что физически ощущаю боль, резко упираюсь ладонью в железную дверь и стону. Неужели переехали, а собаку выбросили?

Джек смотрит на меня преданными глазами, а я не понимаю, как такого малыша можно выбросить на улицу? Не хочу верить, но вспоминаю, насколько прогнил этот дурацкий мир и уже ничему не удивляюсь.

Сразу присаживаюсь около корги на корточки, треплю по головке. Млею с милой улыбкой, ведь чувствую под пальцами шелковистую шерстку после купания.

- Не волнуйся, малыш. Я тебя точно не брошу.

Говорю с ним, словно с маленьким ребенком, пытаюсь утешить. И он благодарит меня мгновенной лаской. Лижет щеку так, что я уже вся в слюне, но дико радуюсь и смеюсь. Отогреваюсь искренней и неподдельной любовью преданной собаки. Ослабляю свои барьеры и позволяю теплоте проникнуть глубоко в поры, а затем – в кровь.

Джек вдруг перестает лизать и прислушивается. Сначала забавно клонит голову в одну сторону. Замирает, меняет положение, при этом его ушки смешно топорщатся. Проходит секунда и эта неугомонна батарейка срывается с места. Дергается к цели вперед так отчаянно, что не успеваю заблокировать рулетку. Случайно выпускаю ее из ладони, и она с противным звяканьем падает на бетонный пол. Тарахтит на каждом этаже и эхом отбивается от стен подъезда.

- Стой! Куда!

Бегу следом, но пес уже, судя по противному лаю, на первом этаже. Сердце ухает в пятки, когда слышу писк домофона. Кто-то открыл дверь! И сразу все стихает. Булочка вырвалась во двор…

Адреналин из-за страха впрыскивается в кровь, гонит ее и меня на пределах возможностей. Не хочу потерять Джека. Не сейчас, умоляю! Не таким способом!

Несусь ураганом на первый этаж и чуть не сбиваю бабулю с ног. Извиняюсь на ходу, ведь нет времени на любезности. Вся дико трясусь, но открываю дверь и практически сразу выдыхаю. Джек на стоянке, все хорошо. Вот неугомонный! Уже «танцует» и водит хороводы вокруг мужчины. Мне бы порадоваться, но догадка душу наждачкой царапает. Стачивает ее до кровоточащей раны. Хозяин? Поэтому Джек бросился к нему сломя голову? Наверное, так и есть. По крайней мере, вижу по поведению собаки, что он узнал человека. То на задние лапки встанет, то передними упрется в ноги мужчины. Бегает и кружится вокруг него с довольным скулением.

Иду к ним очень медленно, оцениваю поведение мужчины и собаки. Я не отдам Джека кому попало! И неплохо бы выяснить причину пропажи! Подхожу уже достаточно близко и слышу ворчание мужика:

- Да уж, псина, потрепал ты мне нервы.

А «псина» довольна, ластиться, но мужик не спешит ни гладить, ни на руки поднимать – будто и не нужен он ему вовсе. Что-то тут явно не так!

- Джек! – подзываю к себе, проверяю реакцию.

Глава 4

Глава 4

- Поедешь со мной?

Его слова, как гром среди ясного неба. Сбивают с толку и вышибают твердую почву под ногами. Что за странный вопрос? И вопрос ли это был? Кажется, мужик уже все для себя решил. Ему даже мое разрешение не нужно. Рукой беспардонно скользит по талии, приобнимает и притягивает меня к себе. Ну, каков нахал! Облапал всю, осталось только поцеловать для полного счастья.

- Нет! – кричу ему категорический отказ в лицо и дерзко вырываюсь.

Да он и не удерживал меня, скорее, намеками подталкивал к правильному решению. Да уж, переспать с незнакомцем – это последнее, что мне нужно.

- Знаете, что, мужчина, катитесь со своими предложениями…

- Эрнест, можно просто Эрик, - перебивает меня с широкой улыбкой, - и на «ты», я ведь еще в самом расцвете сил.

Давлюсь возмущениями и наблюдаю, как Эрик игриво дергает бровями. Вроде мило, но как-то попахивает подставой. Поджимаю губы, ведь не понимаю, как себя с ним вести. Глупое заигрывание! Да он же, наверняка, женат. И их ребенок тому подтверждение.

Поэтому, не нахожу ничего лучше ехидства:

- С расцветом вы явно погорячились, Эрнест. Сколько вам, лет пятьдесят? Седина в бороду, бес в ребро?

- Тридцать восемь. – Снова игриво подмигивает, будто его не задели мои слова. - Так понимаю, свое имя ты мне чисто из вредности не скажешь?

- Мия.

Мы явно больше не увидимся, так к чему это нелепое знакомство?

- Мия, - тянет, смакует на языке, как самый сладкий десерт.

Выпаливает настолько интимно, что дрожу и явно не от холода. Эрик, как зоркий орел, подмечает мое странное состояние, трактует по-своему:

- Если замерзла, забирайся в салон, там тепло.

О, нет! Если я усядусь в теплое авто, то точно разомлею. Поддамся странному порыву, который возникает каждый раз, стоит только вдохнуть неповторимый древесный запах. Аромат, действующий на меня, как валериана на кота. Нет, я точно сошла с ума…

- Эрнест, мне кажется, вам пора домой. Вас наверняка жена заждалась, к тому же, Джека уже пора накормить.

В подтверждение моих слов, корги активно залаял. Стал скрестись в окно и нетерпеливо порыкивать. Можно сказать, железное терпение пса закончилось. Он и так достаточно долго просидел спокойно.

Эрик шикнул на Джека, но его таким не возьмешь. Если наглая жопа чего-то хочет – то получит это любым способом.

Ухмыляюсь про себя, потираю ручками. Жду того самого момента, когда Эрик со вздохом примет поражение и уберется восвояси. Ну а я вернусь в свой прежний мирок.

Вот только предложение мужчины снова зависает просьбой в воздухе:

- Поехали со мной. Хочу тебя кое с кем познакомить.

И так многозначительно смотрит на меня, что категорическое «нет» застревает неисправным лифтом где-то в горле. Вместо этого, иду, зачем-то, на поводу странных желаний:

- С кем? И зачем? – не с женой же…

- Ты ведь хочешь увидеть реального хозяина собаки? Вот и познакомитесь. Может быть даже, он разрешит тебе навещать своего пса.

Загораюсь идеей, как яркая лампочка, сразу согласно киваю головой. Размахиваю слишком активно, ведь боюсь передумать в любую секунду.

Мгновенно прыгаю в салон под удивленный взгляд Эрика. Он забирается следом и, будто понимает мои сомнения, сразу блокирует двери, заводит двигатель.

Который раз с опаской прислушиваюсь к себе. Жду панической атаки или хотя бы удушающего страха, но его нет. Машина плавно едет, а я совсем не ощущаю этого. Да и Эрик не превышает скорость, кажется даже, что плетется черепахой.

Замечаю, в какой район меня завозит новый знакомый и хмыкаю. Элитный новострой, квартиры в котором стоят, наверное... Даже прикидывать не хочу! Осматриваю себя со скепсисом и снова хмыкаю.

Чуть больше года назад мне было бы крайне неловко из-за внешнего вида. Я бы, вообще, постеснялась выйти из квартиры не накрашенной и в мужской куртке. В ней я просто теряюсь, становлюсь бесформенным облаком. Уже молчу о пятнах на одежде, ведь в спешке оттирала грязь с курточки. А все спасибо Джеку! Выгляжу, как бомжиха, но, плевать.

Выйти первой не успела. Эрнест шустро оббежал машину и подал мне руку. Игнорирую добрый жест и самостоятельно выскальзываю из высокого джипа. В этот момент меня будто кто-то издевательски толкает в спину, поскальзываюсь на подножке и лечу гордой птицей прямиком в раскрытые объятия. Меня хватают за секунду до позорного падения.

Застываю столбом, ведь не хочу вырываться. Даже двигаться лень! Вместо этого, тянусь к теплу, прижимаюсь щекой к приятному материалу пальто и шумно дышу тем самым ароматом. Он настолько идеален, будто создан специально под Эрнеста. Не приторный, тонкий, с едва различимыми нотками мускуса и дерева. Мужчина не теряется, скользит одной рукой по спине, опускает к пояснице и укладывает ее на талии. Надавливает и чуть прижимает меня к себе, хотя мы и так слишком тесно друг к другу. Чересчур интимная поза. Одно дыхание на двоих…

Джек разрушает тонкую магию, вырывается из машины через переднюю дверь. Кружится вокруг нас с довольным ворчанием. Ощущение, будто ритуал проводит. Затягивает нас в свой странный водоворот.

- Джек, сидеть! – рявкаю на него, и он сразу подчиняется, покорно усаживает попку на асфальт.

Смотрю на него с прищуром и, клянусь, вижу в загадочных омутах хитринки. Не эта ли пушистая задница толкнула меня к Эрику в объятия?

Вот теперь с легкостью высвобождаюсь из «сладкого плена». Не хочу смотреть мужчине в глаза, поэтому хватаю рулетку корги с асфальта. Подмечаю боковым зрением, как мужчина забирает пакеты из салона, закрывает машину.

- Идем.

Джек уверенно несется вперед за Эрнестом, ну и я плетусь следом за ними. И ладно собака – это его дом, но меня-то куда несет?!

Не понимаю себя и своего желания. Но иду, какого-то черта, у него на поводу. Переступаю порог квартиры, ведь мужчина галантно открыл предо мною дверь. Сбежать было бы глупо… Но, наверное, еще глупее было приехать сюда! О чем ты думала, Мия?! Наверное, за год мозги атрофировались. Забыли, как работать, вот и выдали мне поломанную идею.

Глава 5

Глава 5

Эрнест

- Что, пиццу? – пищит или шипит от злобы маленькая колдунья, впивается в меня колючим взглядом.

А я не могу ни о чем думать, только об ее аппетитной заднице. И не только о ней! Я до сих пор в себя прийти не могу. С того самого момента, как девушка подошла ко мне возле дома Андрюхи. Щипаю себя едва не каждую минуту, ведь считаю, что крепко сплю.

Я бы и не узнал «мелкое недоразумение» из ТЦ, если бы ни ее куртка и шапка, слишком хорошо запомнил нелепую одежду. И теперь я готов взять каждое свое слово обратно. И вкус у малого явно лучше моего. Как и зрение, ведь он смог разглядеть девушку, а я посчитал ее неликвидом. Идиот!

Мне понравилось кукольное личико и ярко алые губки естественного цвета. Невинные, как у пугливого олененка, зеленые глаза. А уж когда девушка сняла с себя бесформенный мешок под названием куртка, завис. Да у нее же фигурка – отпад! Такую грех прятать за этой новомодной одеждой оверсайз! Лосины выгодно обтянули стройные ноги и округлую попку, что я едва сдержался от довольного рыка. Ладонь так и тянулась, чтобы звонко шлепнуть аппетитную задницу. Чудом сдержался, да и Ярик помог. Утащил «свою маму» в комнату.

А дальше мне понадобилась вся имеющаяся выдержка. Ради того, что я увидел в своей спальне, мог простить псу даже испорченный ковер. Мия хоть осознавала, что творила, когда вставала раком и выпячивала зад? В моей, черт возьми, комнате! Да, пусть девчонка и лезла за собакой, но, ох… Кровь от возбуждения устремилась ниже талии и все, здравые мысли покинули мою дурную голову. Не сдержался, слишком аппетитной оказалась зависшая в воздухе задница. И ведь не ударил, а нежно обласкал пальцами. Кто же знал, что девушка настолько остро отреагирует на мелкую вольность. Ударилась спиной и охнула от боли, можно сказать, резко отрезвила меня.

И все же, Мия – как одна сплошная загадка. Не возможно ее разгадать, оттого и бешусь. Тянусь за девчонкой из-за таинственной ауры, окутавшей ее с ног до головы, не могу уже отпустить просто так. Тянет к ней какого-то черта, будто кто-то привязал нас невидимой нитью. Ни разорвать невозможно, ни убежать.

Мия пыталась, но в итоге все равно оказалось в моей пещере. Никогда не приводил девиц к себе в квартиру, а ее захотел. Будто уже заранее знал, что только она будет гармонично смотреться в моем доме. В моей кровати, на моих простынях. Подо мной…

Я вдруг осознал, что на меня уставились три взгляда, включая пса. И что не так? Неужели все мои мысли на лбу написаны или я что-то ляпнул вслух? Нахмурился, порылся в памяти и вспомнил:

- Что не так с пиццей?

- Это не еда для ребенка! – и даже пес в ее руках гавкнул, словно согласился.

- А я не ребенок, - попытался меня оправдать Ярик, но…

Да знаю я и без нее, что фаст-фуд вреден, но не умею готовить! И няньку до сих пор не нашел. Попытался разочек, но та и дня не продержалась, Ярик выжил ее из квартиры. О чем гордо сообщил того же дня. Нахально позвонил мне в офис и заявил будничным тоном:

- Нянька ушла.

Вздыхаю, уже придумываю, как оправдаться, но меня опережает Ярик:

- Некому нам готовить, мы одинокие и несчастные мужчины. И папка готовить совсем не умеет, - и пока я с раскрытым ртом пялюсь на него, засранец добавляет с поистине милой усмешкой: - ему бы жену хорошую. Пропадет ведь, слабенький он у меня.

И еще этот жалобный взгляд, словно у побитой жизнью собаки. Мелкий манпулятор смотрит на девушку, как бездомный пес, просящий забрать его с холодной улицы в теплый дом.

Она молчит, но и я молчу, ведь очень хочется услышать ответ. Мия мило краснеет, щеки заливаются нежным румянцем.

Откуда-то из глубины неизведанной мною части души поднимается чувство заботы. Хочу подойти и обнять девушку, прижать голову к своей груди и запрятать от всего мира. Но вместо этого, стою истуканом и до боли стискиваю пальцы в кулаки. Нельзя!

Мия отводит зачарованный взгляд от Ярика, перехватывает на руках собаку, будто хочет запрятаться за ним, как за щитом. Находит в себе силы для сопротивления:

- Ярослав.

Мы с мелким оба дергаемся на командный тон Мии. Клянусь, даже пес в руках застывает, словно опасается, что и его отругают. Но уже в следующую секунду собака отправляется в руки хозяина. Ярик неохотно забирает питомца, а Мия сразу раздает ЦУ:

- Ты – шустро в ванну, мыть Джеку лапы. Мыло для него найдешь в пакете, он в коридоре. Ты, - указывает пальцем мне в грудь, и я застываю гипсовой статуей, не дышу даже, - никакой пиццы или любой другой доставки кроме продуктов из супермаркета.

Переглядываемся с мелким, он хитро улыбается мне и добивает:

- О-о-о, ну, все понятно, пойду я… мыть лапы Джеку, - Ярик хохочет и убегает быстрее, Мия не успевает хоть что-то еще сказать.

Ну а я… улыбаюсь так широко, что аж страшно за себя становится. И впервые произношу то, что не говорил до этого ни единой бабе:

- Слушаюсь и повинуюсь, - подмигиваю все еще раскрасневшейся от смущения девушке.

Можно сказать, сильнее вгоняю ее в краску, буквально окунаю в нее с головой. Что поделаешь, направится смотреть, как бледная кожа приобретает розоватый оттенок.

***

И все-таки малой – умелый манипулятор. Осознаю это, когда последняя очищенная мною картошка летит в кастрюлю с водой. Какого черта я ввязался в это все? Главное, сам смылся к себе в комнату, а я должен помогать!

Но, стоит поймать взглядом порхающую, словно бабочку от одного цветка к другому, Мию, и сразу забываю обо всем. Слежу, как голодный хищник, за каждым ее хаотичным передвижением. За каждым взмахом руки, каждым жестом. Фотографирую глазами, чтобы запомнить, насколько гармонично вписалась девушка в интерьер кухни. Будто специально под нее делали!

- Где у тебя сковородки? – она разворачивается слишком резко и ловит меня на горячем.

Глава 6

Глава 6

Мия

В пятый раз обновляю банковское приложение, но сумма на балансе не меняется. Но и я не сдаюсь, обновляю страницу снова и снова, ведь не верю глазам.

- Да ну не может быть! – злобно рычу в экран, будто от этого что-то изменится.

У меня осталось три тысячи, серьезно? Когда я успела растрынькать деньги? Шестеренки в голове с противным писком тяжело запускаются, стонут, но постепенно набирают нужные мне обороты. Коммуналка, еда… корги! Точно, я заплатила бомжам за него тридцать тысяч, а потом еще накупила Джеку всякого добра. Подобрала дорогой корм. А еще ежедневные вкусняшки. Вот ты и вылетела в минус, Мия!

Чувство отчаяния расползается по телу противными мурашками и охватывает тело холодной дрожью. Пытаюсь глубокими вдохами приручить их и остановить, чтобы ни устраивали в мыслях хаос. Чтобы не разгоняли моих и без того напуганных тараканов в голове.

- Кажется, мне срочно нужна работа, - заявляю в пустоту безжизненным голосом.

Дергаюсь в испуге, ведь слово «работа» режет слух. Скребется так противно, слово ногтями по стеклу. Я ни дня не проработала, даже не знала, что за зверь такой и с чем его едят. Ромочка, мой любимый муж, делал все, чтобы я чувствовала себя комфортно. Зарабатывал достаточно для нас двоих, ни в чем не отказывал. Да и родители мне пересылали деньги. Тогда я всерьез считала своей работой – заботу о муже. Но теперь все изменилось. У меня нет больше «работы». Пьяный мажористый урод год назад отнял у меня любимого человека. А вместе с тем нагло украл смысл жизни… И в который раз доказал, что в этом мире все решают деньги. Чем их больше, тем лучше. Ведь наших накопленных с Ромой оказалось недостаточно для того, чтобы преступник понес наказание. Откупился, гад, даже хватило наглости мне в лицо посмотреть!

Мысленно задвигаю губительные мысли в самый дальний ящик, запираю их на замок, а ключ выбрасываю. Я хоть и хочу справедливости, но нет ее. А размышления об этом медленно и мучительно убивают меня. Не это сейчас в приоритете.

Работа. Мне. Нужна. Работа!

Сказать легче, чем сделать. Я и не подозревала, что найти любую вакансию настолько нереально. Сколько я обзвонила номеров? Уже сбилась со счета. Никому не нужен работник без опыта. Я даже позвонила, ради интереса, туда, где требовалась уборщица. Уборщица с моим-то красным дипломом! Но и там нужен опыт. Да у меня этого опыта – три года семейной жизни! О чем и сообщила, но с меня тихо посмеялись. Как и завуалировано посоветовали подтереть одно место моим дипломом.

Ну, ничего. Рано отчаиваться. Кто ищет, тот всегда найдет. С такими воодушевляющими мыслями я и вышла из квартиры. Точно помню, что в кафе неподалеку требовался работник. Плевать, кем работать, лишь бы набраться того самого опыта, а дальше разберусь.

Я обошла практически все места, которые располагались неподалеку дома, но... Удача, кажется, развернулась ко мне задницей. Все открытые двери оказались для меня «закрытыми».

Губительная мысль стала пробраться сквозь непроходимые джунгли в голове. Она четко прокладывала себе путь, нещадно разрезая перед собой преграды. А, может быть, попросить денег у мамы Веры? Ведь я делала так последние несколько месяцев. Вернее, это мама Вера скидывала деньги на карту, считая, что мне пора «выйти в люди». Что настало время выбираться из пучины траура и пытаться жить дальше.

И я реально не хотела ничего, ровно до того момента, пока не увидела корги у бомжей. Показалось что он, как и я, потерялся в этом мире, оказался не в том месте и не в то время. Не с теми людьми!

Поэтому шустро вздыхаю и отгоняю прочь дурную мысль. Я не имею права просить денег, я же не маленькая! Тем более, у свекрови. Она и так слишком хорошо ко мне относится, любит как собственную дочь. И даже после смерти сына продолжает заботиться, хотя ей тоже нелегко. Нельзя быть такой наглой эгоисткой, Мия! Ты же физически здоровая женщина, так какого фига ведешь себя, как капризный ребенок?!

Я слишком долго страдала и реально считала свое горе оправданием. Оправданием своей немощности!

Остановилась около кафе и встала столбом. В отражении стеклянной витрины увидела себя со стороны и ужаснулась. Не от внешнего вида, а от воспоминаний. Я только то и делала, что ныла и жаловалась, проклинала всех вокруг. Разругалась со всеми подругами. Считала несправедливым то, что другие счастливы, в то время как у меня, казалось, сердце выдрали когтями из груди. Еще и свекрови досталось несколько раз. Медленно вспоминаю, что наговорила ей однажды и стону, хватаюсь от отчаяния руками за голову. Разговор против воли всплывает в памяти. Бередит старые раны и смело издевается надо мной:

- Мия, родная, мы с Сергеем купили путевки в Египет. Может быть, и тебе с нами поехать? Отдохнешь, развеешься. Ну что ты сидишь в четырех стенах?

Я аж на кровати подскочила из-за нахлынувшего негодования. Он вспыхнул в груди злобой, ее и выплеснула на свекровь:

- Египет? Развлекаться? А ничего, что Рома погиб? Ничего, что он лежит там сейчас, в холодной земле… Вы его уже так легко забыли?! У меня траур, а вы предлагаете бросить все и полететь на курорт? Да как вам только наглости хватает!

- Никто Ромочку не забывал, но, Мия. Практически год прошел, нельзя так. Живые должны жить, а ты заживо хоронишь себя в пустой квартире. Разве мой сын такого будущего хотел для тебя?

- Я сама решу, что мне делать!

Злилась на маму Веру, раздражалась каждый раз, когда она звонила мне и предлагала то по магазинам сходить, то в кафе. Последней каплей терпения стал отдых. Ведь я не понимала тогда, что мне не желают зла. Наоборот! О, боже…

- Да как я теперь ей в глаза смотреть буду? – спрашиваю у своего отражения в витрине, но оно молчит.

Да и не вижу я его толком – темно, силуэт еле различим в ночных сумерках. Как по команде, над головой вдруг зажигается яркий фонарь и весь путь, откуда я пришла, заливается мягким светом. Уже стемнело… Сколько я бродила вот так, углубленная в свои проблемы?

Глава 7

Глава 7

Эрнест

В голове все еще бьется пагубная мысль, но задвигаю злобу в самый дальний угол. Сметаю, как ненужный мусор и прячу под ковром. Ведь лень искать совок и идти выбрасывать черте куда. Вместо этого, сосредотачиваюсь на перепуганном котенке в моих руках.

Убил бы гниду, задушил бы собственными руками! Это ж надо было, решил подрезать меня, урод! Понимаю, что упущу придурка, если поддамся порыву Мии, но все же мысленно машу рукой. Да какого хера я должен отказываться от сладкого поцелуя? Тем более, у меня видеорегистратор висит на лобовом стекле. Найду и накажу «жертву купленных прав за сало», но позже. А сейчас…

Отчаянно целую, потому что девчонка будет во мне бурную химическую реакцию. Хоть и несмело целует, без языка, но, черт возьми! Вереница мурашек пробегает по телу возбуждающей дрожью, которой я не в силах сопротивляться. Она взбудораживает меня и оживляет, зажигает страсть за секунду.

Углубляю наш поцелуй и стону из-за вибрации в груди. Ощущение, словно Мия разрисовывает изнутри безжизненную черно-белую картинку своими яркими красками. Превращает ее в живой 3д рисунок.

Ловлю томный стон малышки и полностью теряю связь с реальностью. Хочу ее до боли в мышцах. Вопреки всем здравым мыслям. Хочу прижать к себе, заклеймить и больше никогда не отпускать. Ведь пока она цепляется за меня, как за сундук с сокровищами, готов сделать все, что угодно. Даже наизнанку вывернуться, но чтобы была всегда рядом. Вот только ситуация совсем не подходящая.

Как бы ни было тяжело, но отрываюсь от ванильных губ. Но не отстраняюсь, так и стою согнутым, хотя поясницу жутко ломит. Плевать.

Даю нам обоим возможность отдышаться. Себе – чтобы нахрен не слететь с катушек. И ей, чтобы пришла в себя и осознала, что произошло между нами. Мия моргает, но она, кажется, мыслями где-то далеко отсюда. Оглядывается вокруг, а затем выдыхает.

- Мы живы… - шепчет и словно не верит в собственные слова.

Вздрагивает и снова трясется от страха. Согласен, ситуация вышла не из приятных, но я опытный водитель, поэтому сумел избежать столкновения. Не растерялся и вывернул руль в последний момент, направил тачку в сугроб.

Тоже оглядываюсь на дорогу, многие водителя остановились, но среди них жадно ищу взглядом то долбанное «бмв», что подрезало нас. Нет его нигде, смылся, гаденыш. Ну, ничего. Не на того нарвался! Возвращаю взгляд на малышку.

- Со мной ты в безопасности, - говорю зачем-то, а Мия кивает.

Хочу, чтоб понимала – ее жизнь я никогда не подвергну опасности. Всматриваюсь в глазки котенка, но взгляд девушки будто не живой. В нем плещется что-то губительное и мне совершенно не нравится эта неразгаданная эмоция. Мия словно впала в транс и заново переживает какой-то личный кошмар.

Присаживаюсь около нее на корточки, хватаю заледеневшие ладони и отогреваю собственным горячим дыханием. Хотел бы я знать, что произошло с ней в прошлом. Догадываюсь, ведь ее страх слишком очевиден, но есть так много «но» в догадках. Авария? Или ее сбили на дороге? Или в аварию попал кто-то из близких? Или она сама стала виновницей ДТП? От последней мысли отмахиваюсь. Но держу ее в памяти на всякий случай. Даже если так, помогу всем, чем смогу. В моей юр фирме много грамотных юристов и адвокатов, что-то придумаем. И сразу поражаюсь от собственных мыслей.

Все, поздно пить боржоми. Залип в Мию. Встрял, будто в густой мед и уже не могу добровольно выползти из приторного плена.

- О, боже…

Котенок «выныривает» из пучины транса, растеряно касается пальцами своих губ и замирает. Ага, вспомнила, красавица, что натворила? Но поздно, котенок, назад дороги не будет. Я не позволю! Не отберешь у меня теперь крылья, выросшие под действием эйфории.

- Я сейчас вызову эвакуатор, а затем проведу тебя домой. Тут все равно не далеко.

Кивает без возражений, но и не пытается что-то еще сказать. Отлично. При ней звоню, боюсь отходить даже на метр. Убежит же, и лови потом ее, как испуганного котенка. Забьется в дальний угол, где ее точно никто достать не сможет, а я так не хочу. Договариваюсь и замечаю, как к нам бежит мужик.

- Помощь нужна? «Скорую» вызвать?

Отмахиваюсь от чужой помощи. Не хочу даже видеть рядом с Мией левого мужика. Как и не желаю, чтобы на нее смотрели откровенно заинтересованными взглядами.

- Все в порядке, езжай.

Он пожимает плечами и уходит, а я вытягиваю из салона своего перепуганного котенка. Попутно пишу сообщение товарищу по работе, скидываю ему местоположение. Прошу, чтобы оформил ДТП как положено.

Оставляю, как и договорился со службой, ключ в тачке. А Мию увожу прочь от места аварии.

И злюсь, что ее дом в пяти минутах ходьбы. Нужно распрощаться, а я не могу этого сделать. Держу ее в объятиях, ведь нет желания выпускать из рук драгоценный камень.

Мия делает этот шаг за меня – высвобождается и отходит, прячет руки в карманах куртки. Даже в глаза не смотрит, свои ноги рассматривает, чертовка!

Вся дрожит, но не понимаю, от холода или пережитого стресса? Как будто котенку мало было нарваться на пьяного урода в кафе! Даже не хозяин – управляющий, а возомнил из себя пуп земли, скотина! Ничего, и с ним разберусь чуть позже. А пока хватит и физического увечья.

Да я как услышал панический писк Мии в трубке, едва не поседел на всю голову. Порадовался, что был поблизости на встрече, рванул оттуда так резво, что наверняка отпугнул клиента. Но плевать. Мия была на тот момент в приоритете. Почему – до сих пор не могу вразумительно ответить. Тянет к ней и все тут. Нет объяснения.

- Иди домой, котенок, - отрываю от себя слова с неохотой, но понимаю, что так нужно.

Хватит с нее потрясений за короткий вечер. Вынуждаю себя помалкивать насчет работы. Завтра предложу, не сейчас. Пусть отдохнет, расслабится. А мое предложение может и подождать денек.

- Да… я пойду…

Глава 8

Глава 8

Мия

«Подумай над моим предложением. Утро вечера мудренее. И спокойной ночи, красавица»

Чувствую, как дрожат руки от волнения, что аж телефон в ладонях подрагивает. Пытаюсь снова прочесть, но не вижу букв, они плывут перед глазами. Различаю лишь: «спокойной ночи, красавица». Улыбаюсь так, что на душе тепло, падаю лицом в подушку и пищу в нее. Дрыгаюсь всем телом, хочу хоть так снять странное напряжение.

Не понимаю своей реакции. Я… смущена? Или поражена? Или все месте? Медленно переворачиваюсь и отчаянно трясу головой, прогоняю пагубные мысли. Нужно ведь что-то ответить, но…

Ернест

Был(а) в 2.42

И вправду, ушел спать. Но что делать мне? Не усну же теперь! Я и до этого маялась без сна. Обдумывала наш с Ериком поцелуй снова и снова, искала оправдания своего странного поступка, но так и не нашла их. А заодно корила себя последними словами за то, что так глупо убежала домой.

Скрылась от мужчины, но не от возникших проблем. Я поцеловала его! Сама… добровольно! И, стыдно признаваться – мне понравилось. До дрожи в коленках и игривых бабочек в животе. Забылась, отдалась в умелые руки мужчины, хотя не должна была! Поплыла от мужского запаха и тепла рядом. И все же, беру мысленно эмоции в кулак и пишу:

«И тебе спокойной ночи»

Дописала следом:

«А насчет няни для Ярика, я подумаю»

Тут не о чем думать на самом деле – хочу. Это намного лучше, чем снова заниматься бессмысленными поисками работы. Я не археолог и вряд ли откопаю для себя сокровище в скором времени. Нужно смотреть правде в глаза – работа няни на данный момент лучшая для меня. Но справлюсь ли? И не навлеку ли на себя еще больше проблем?

Ладно, обо всем этом я подумаю чуть позже. После того, как встречусь с мамой Верой.

***

Вбегаю в кафе запыханная, сразу снимаю курточку и шапку. Опоздала! Не могла уснуть до утра, вот и проспала.

Замечаю маму Веру за столиком и иду к ней. Дергаю заржавелыми губами, тяну их в подобии улыбки, и свекровь сразу сияет. Неужели у меня вышел даже не кривой оскал? Свекровь улыбается в ответ и указывает мне на стул напротив.

- Я боялась, что вы не придете, - выдаю с ходу правду, но мама Вера отмахивается.

Смотрит на меня с таким нерушимым лицом, будто огорчена в моих мыслительных способностях. Пожимаю плечами.

- Знаешь, Мия, я утром сначала решила, что твой телеграм взломали, - она ангельски смеется и я мгновенно окутываюсь с ног до головы ее позитивом.

Заряжаюсь, будто ранее была разряжена под ноль, а сейчас постепенно набираю проценты и даже могу работать без перебоев. Могу улыбаться!

- Чтобы ты пригласила меня, да еще и в кафе, нонсенс!

Свекровь смотрит на меня с лукавством в глазах, а я продолжаю подзаряжаться от нее жизненной силой. Мама Вера, в отличие от меня, стильно одета, совсем не по возрасту. Белый свитер и модные темные штаны свободного кроя. Легкий макияж и прическа. Никогда бы не дала ей пятьдесят пять лет. Максимум сорок и то с натяжкой!

Сейчас нас со стороны можно принять за сестер, но никак не за свекровь и невестку. Мне и раньше нравилось ее чувство стиля, с ней приятно было ходить по магазинам и подбирать новые луки. Но после трагедии с Ромочкой, всего этого я насильно лишила себя. Посчитала, что не имею права радоваться жизни. Хотя свекровь была первой, кто отговаривала меня от тех пагубных мыслей. Пыталась всеми силами снова вселить жизнь, но я не желала того же.

- Я хотела бы извиниться перед вами, - говорю и стыдливо прячу глаза.

Предпочитаю смотреть в чашку с кофе, которую мама Вера заранее заказала для меня. Чтобы хоть как-то избавиться от неловкости, хватаю ложку и энергично мешаю латте, хотя там и размешивать нечего. Кофе я всегда пью без сахара.

Свекровь накрывает мою «взбесившуюся» ладонь своей, и я сразу ощущаю тепло. Моя – ледяная. Останавливаю себя от бессмысленного занятия, но боюсь поднять взгляд. Как же неловко признавать собственные ошибки! И извиняться за них. До зуда во всем теле хочу сбежать, скрыться за железными дверями квартиры ото всех, но сижу. Мысленно прибиваю себя к стулу гвоздями. Я должна это сделать. Через не могу.

- За что? – подбадривает свекровь и будто отмахивается: - Прекращай.

- Да как это, за что?! – Вспыхиваю, но мгновенно остужаюсь об ласковый взгляд мамы Веры. – Я вам столько всего наговорила, что стыдно теперь. Ворчу, а она продолжает улыбаться мне. Похлопывает по ладони, и я расцениваю этот жест в знак капитуляции.

- Лучше расскажи мне, как у тебя дела? Мы так давно не общались. Что сподвигло тебя, наконец, выйти в люди?

Рассказываю ей лишь малую часть, намерено избегаю лишних подробностей об Эрнесте. Но свекровь, как рентген – видит меня насквозь:

- Получается, мужчина пробудил в тебе желание жить? – она усмехается, а я хмурюсь.

- Пес! Это сделал корги! – кажется, не ее я пытаюсь убедить, а себя.

- Хорошо-хорошо, - притворно соглашается и добавляет с волнением: - а что с работой? Тебе денег не хватает? Если так, я могу… - перебиваю ее:

- Нет. Я хочу попробовать себя хоть где-то. Думаю, Рома сделал меня слишком зависимой от него во всех смыслах. Как в моральных, так и в материальных. Нет, конечно же, я была безгранично счастлива с ним. Но теперь нужно учиться быть самостоятельной. Не хочу больше ни от кого зависеть, понимаете?

Она кивает, прекрасно понимает мои слова и даже без возражений соглашается. Поддерживает все теми же успокоительными похлопываниями по ладони.

- Конечно, попробуй. Мальчик взрослый, если что понадобится, он сам тебе подскажет. Но только не иди у мальчугана на поводу. Дети – те еще манипуляторы. Не успеешь оглянуться, как тебе уже на шею сядут.

Мы обе тихо смеемся, потешаемся над ситуацией. Я поражена от звучания собственного хохота. Не верю, что такой звук снова непринужденно срывается с губ. Я оттаиваю! Вновь испытываю давно похороненные под бетоном эмоции. Радость – это то, что я пыталась закопать навечно. Но кое-кто нашел и беспардонно раскопал искусственную могилку. Открыл камеру заточения и выпустил невиновных заложников на волю.

Глава 9

Глава 9

Слова эхом выстрелили по ушам. Показалось, будто кто-то рядом ударил в колокол и оглушил меня на несколько минут. Бывшая жена… Неужели мама Ярика? Мерзкая тетка, даже хорошо, что ребенок не остался с ней! Она мне не понравилась с первого взгляда и по мере нашей беседы, лишь укрепила неприязнь.

- Не придавай значения ее словам. Как минимум, одному человеку и одному животному ты точно нужен!

- Да чхать я хотел на ее мнение, - возразил Эрнест и шустро бросил на столик несколько купюр, - идем.

Знаю я его непоколебимое «начхать». Все мы на словах герои, но я по себе знаю, как глубоко порой ранят те самые равнодушно брошенные фразы. Сколько раз я говорила себе: «меня не цепляют уколы подруг, пофиг на их мнение». А на самом деле слова с особой жестокостью бередили старые раны. Срывали давно зажившие корочки, царапали снова и снова, до крови.

Эрик вытянул меня на улицу и подвел к своему джипу. В открывшихся обстоятельствах, я иначе посмотрела на нашу вчерашнюю аварию. А ведь нет больше страха, наоборот. Можно сказать, я обросла новой броней поверх потрескавшейся старой. Броней злости к одной наглой тетке. Поэтому без колебаний уселась на переднее сидение. На этот раз – пристегнулась. Уже хотела снова начать успокаивать мужчину, но он опередил меня внезапным вопросом:

- Ты подумала над моим предложением? Ты согласна?

- А… хм… да… - ответила невпопад, так как совсем не ожидала подобного поворота. Мы же о другом говорили пять минут назад!

- Отлично, поехали за Яриком в школу.

Что? На что я согласилась, блин? Я же не давала еще согласия! Да как так вышло? Ай, короче. Разве не этого я добивалась?

И все же, так странно, что мы случайно встретились с Эриком, можно сказать, по чистой случайности. А ведь я даже не собиралась выходить на улицу! Слишком много этих самых случайностей в последнее время. Будто кто-то намеренно сталкивает нас вместе.

Но это ладно. Меня все еще распирает от любопытства, поэтому разрываю тишину в салоне:

- Могу я задать вопрос?

Эрик оборачивается ко мне и вскидывает бровь:

- Ну.

- Получается, твоя жена нас специально подрезала вчера?

- Бывшая, - кривится он и добавляет: - да, но Вика ведь не думала, что у меня в джипе будет еще кто-то.

- То есть, ты защищаешь ее?! – выпалила в сердцах, но быстро пожалела о неправильном мнении.

Эрик буквально метнул в меня молнией, чем без слов ответил на мой глупый вопрос.

- Прости. Просто…

Умолкаю, не хочу делиться личным. После того, как мажора сначала задержали, а позже отпустили, найдя для него внушительное оправдание, я разуверилась в людях. Поняла, что справедливости можно добиться лишь, имея огромные деньги.

- Я сказал так не для того, чтобы оправдать Вику, - мягко заговорил Эрик, и я расслабилась, - если проще выразиться, ее мишенью был я. К счастью, мы отделались легким испугом. Тем не менее, свое наказание она получит в виде лишения прав. Думаю, уже получила…

Он хмыкнул, а я выпалила с непониманием:

- Но она же села за руль.

Эрик пожал плечами:

- Не мои проблемы.

- Так, подожди… - я, определенно, запуталась в странной истории, - вы встретились из-за той аварии, правильно? – Эрик кивнул, тогда я продолжила: - А в чем же она хотела тебе помочь по старой дружбе?

- Да так, есть одна мелочь, не бери в голову.

- Нет, ну… если что, то я могу помочь!

Уверенность в моих словах прозвучала непоколебимо. Но, как только Эрик взглянул на меня с некой долей лукавства в глазах, нахмурилась. Не плохо бы понимать, о какой помощи идет речь! Нельзя слепо соглашаться, Мия!

- Не нужно давать обещаний, которые не сможешь выполнить, - он подмигнул, но больше не стал ничего говорить.

А я не стала настаивать. Нет, так нет. Тем более, мы уже заехали на парковку некогда родного для меня лицея. Что тут сказать – совпадения удивительная штука.

- Надеюсь, ты разрулишь проблемы.

Я выползла из джипа как раз в тот момент, когда Эрик появился рядом с вытянутой рукой для помощи. И на этот раз я даже не упала ему в объятия. Прогресс!

- Конечно справлюсь! – мужчина гордо выпятил грудь и добавил с кичливостью: – у меня самая успешная юр фи…

К сожалению, все слова Эрика потонули в радостном детском крике:

- Ми-и-и-и-я-я-я-я-я-я!

Ярик появился, будто из ниоткуда. Можно сказать, прилетел к нам стрелой. Впился в меня ручками и обнял так крепко, что на миг перехватило дыхание. Стояла как вкопанная и не могла пошевелиться, ведь ребенок не выпускал меня из объятий. Бормотал что-то непонятное, видимо, из-за бурных радостных эмоций. Слезы подступили к глазам, ведь я не думала, что мальчуган настолько прикипел ко мне. Да мы виделись всего разок! Разве это возможно?

С волнением кошусь на Эрика, но не нахожу на его лице и частички гнева. Ну, как бы… не хорошо ведь, если ребенок начнет привыкать к посторонней тетке. Пытаюсь мягко отстранить от себя Ярика, а он прилип. Приклеился клеем «момент», теперь так просто не отлипнет. Придется болезненно отдирать.

- Яр! – строго восклицает Эрик, но его сынок даже не дергается. – Отпусти Мию.

- Не-а, - упрямиться малыш и крепче липнет ко мне, сжимает ткань куртки в кулачках.

- Ярослав Андреевич! – рычит так, что даже я напрягаюсь.

Но, на удивление, Яр отлипает, отходит на пару шагов. Вижу, как светлое личико мрачнеет на глазах, и мальчик опускает голову.

- Яр… - вздыхает Эрик, подходит к сыну, но тот выставляет между ними руку.

Не хочет подпускать, возводит толстую стену обиды. Обрастает колючками.

Отходит к джипу и забирается на заднее сидение. Не щадя машину, со злостью хлопает дверцей, но Эрнест никак не реагирует, молча принимает злость ребенка.

Усаживаемся и сразу трогаемся с места. Пока едем, поглядываю на Ярика и не могу понять кое-чего. Но и спрашивать боюсь. Насколько будет этично уточнять, почему Эрик назвал сына чужим отчеством. Может быть, это у них такая мера наказания? Если так, то очень странная и обидная. Обязательно поговорю об этом с Эрнестом, но позже. Когда Ярика не будет рядом.

Глава 10

Глава 10

Чувствую, как кровь отливает от лица и, чтобы не упасть из-за ослабших коленей, хватаюсь рукой за металлическую стойку. Я растеряна и дезориентирована просто из-за одного неверного суждения! Оно жжется в груди ядом и выворачивает внутренности наизнанку.

Ярик мгновенно подскакивает ко мне и всматривается в лицо с беспокойством, а я не могу взять себя в руки. Нервничаю так, что сводит желудок спазмом, а перед глазами все плывет.

Да чтоб этому деду память потерять! Зачем бередить мою рану? Зачем так издеваться над растерзанным сердцем? Да разве может у нас с Ромой быть десятилетний ребенок? Мне всего двадцать три!

- Вы все напутали! – кричит на него Яр, будто ругает за меня. – Мия – моя няня!

Он хватает меня за руку и уводит подальше от охранника, усаживает на лавочку около окна. Мне бы открыть его и вдохнуть свежего воздуха, но просто сижу, стараюсь отдышаться. Нельзя позволять панике взять надо мной верх!

Нахожу в себе силы, глубоко вдыхаю и медленно выдыхаю.

- Ты иди на урок, а я схожу к директору.

- Э-э-э, а-м-м-м… - Ярик подозрительно косится на вход, и я сразу понимаю, что будет дальше.

Замечаю, как в лицей входит статный мужчина, что-то показывает охраннику. Тот не сразу, но пропускает мужика. И он незамедлительно идет к нам. Весь такой официальный: деловой костюм, галстук, портфель в руках. Даже ботинки у него начищенные до блеска! Ну, приплыли.

- Да когда ты успел! – восклицаю, а Ярик нервно улыбается мне, пожимает плечами.

Да, я отдала ему телефон вчера вечером, но ведь специально следила, чтобы хитрец никому не звонил.

- Дядя Сережа! – Ярик с радостью обнимает мужчину, а я сразу подмечаю некоторое сходство с Эрнестом.

Особенно выражение лица, ведь пока незнакомец смотрит на меня, мурашки бегут по коже. Глаза – точная копия Эрика. Цвета шампань, такие не спутаешь. Смотрят на меня с любопытством, сканируют, но без злобы или отвращения. Поэтому ловлю приятное чувство дежавю. Отвлекаюсь на добрый взгляд и забываюсь на миг. Можно сказать, выпускаю проблемы из плотно сжатого кулака, прогоняю их прочь.

Ярик отстраняется, и мужчина сразу уточняет:

- И что мы натворили, Ярослав Андреевич?

Андреевич? Снова это отчество! Уже не спишешь на совпадение, но молчу, ведь не меня спрашивают. Перед Сергеем Ярослав не тушуется, как перед отцом, смотрит с уверенностью, будто точно знает, что дядя ему сто процентов поможет.

- Да фигня, меня подставили! Хотят дело повесить!

- Ярик! – одергиваю его, а он отмахивается, продолжает гнуть свою линию:

- Дядь Сереж, вся надежда только на тебя. Это Фролов из пятого «Б», отвечаю!

Я же закатываю глаза, а мужчина мягко смеется. Тем не менее, просит Ярика идти на урок. И малец слушается его, мне остается только пулять наглецу в след молнии.

- Сергей, - замечаю протянутую мне ладонь и пожимаю со скепсисом.

Огромная и теплая лапища полностью накрывает мою. Пользуюсь моментом и встаю, коренастому мужику хватает сил, чтобы удержать наше равновесие.

- Послушайте, Сергей. Я не знаю, что вам наговорил Ярослав, но… - он останавливает поток слов жестом руки.

- Меня прислал Эрнест. Попросил разобраться в ситуации. И, уж поверьте, если малой начудил, накажем по полной строгости закона.

Давлюсь слюной и ничего не могу вякнуть в ответ. Просто смотрю на него и сердце болезненно сжимается. Ноет от тоски какого-то черта. Складывается полное ощущение, будто с Эриком общаюсь. Не могу игнорировать явное сходство, поэтому ляпаю вопрос:

- Вы братья?

Он кивает, подмигивает мне с хитринкой в глазах.

- Я его старший брат – Сергей Левицкий. А вы… - под натиском невозможно промолчать:

- Мия… Мия Шумейко, - выпаливаю свою фамилию, хотя не собиралась.

Захотелось из-за требовательного взгляда Сергея. Он доволен моим ответом, улыбается и жестом руки предлагает пойти к директору.

Шагаю тяжело, будто это меня вызвали на ковер. Отчетливо слышу каждый стук сапог по паркету, будто слон идет, а не хрупкая я.

В приемной директора Сергей не дает мне вставить слово, сам представляется и объясняет, почему мы явились. Нас буквально с ходу просят войти в кабинет. Ну, я думаю – дело не терпит отлагательств.

Узнаю директора: все тот же одноцветный темный костюм, нелепая прическа по типу завивки и легкий, практически незаметный макияж. Лицо, как и раньше – непроницаемая маска. Смотрит на нас с Сергеем неодобрительно, словно мы – родители самого дрянного ученика в школе. Вижу, как она раскрывает рот, чтобы высказать нам претензии, но Сергей опережает директора:

- Татьяна Михайловна, прежде чем вы начнете обвинять Ярослава, я хотел бы уточнить некоторые делали. Вы уже просматривали записи с камер наблюдения?

Кошусь сначала на него, а затем на директора. Она поджимает губы, явно не довольна вопросом, но отвечает с пренебрежением. Кидается фактом прямо в лицо:

- Не надо мне здесь включать адвоката. По правилам, в туалете нельзя устанавливать камеры!

- Верно, - спокойно и с улыбкой отвечает Сергей, но настаивает на своем: - я видел, что в коридоре прямо напротив туалета висит камера. И с улицы, как оказывается, тоже есть видеонаблюдение. Судя по ее расположению, окно туалета хорошо просматривается.

Татьяна Михайловна закатывает глаза и резко облокачивается на спинку кресла. Не знает, куда деть руки, поэтому резко хватает ручку со стола. Крутит меж пальцев, чем непроизвольно выдаёт свою нервозность.

- Чего вы добиваетесь? – спрашивает Сергея и буравит убийственным взглядом.

Не нравится ей, что проблема пошла по другой тропинке. Но, странно, разве директриса не хочет разобраться? Или никто и не планировал? А Ярик просто удачный кандидат на наказание? Или в чем тут причина?

Стыдно становится до отвратительного зуда по коже, ведь я бы не стала докапываться до истины. А повелась бы на угрозы директора и согласилась на наказание Ярика. Как и на возмещение ущерба лицею. И Эрнеста заставила бы провести беседу с сыном. Боже, куда я лезу и зачем? Мое дрянное чувство справедливости ни к чему хорошему не приведет!

Глава 11

Глава 11

И вроде я хотел разрядить напряженную атмосферу, но Мия прям загорелась:

- Я не понимаю, - вскидывает голову и рьяно размышляет: - пока был со мной, он никогда не грыз обувь! Ну, бывало, шкодничал, но… прости, мне жаль.

- Ты собралась взять его вину на себя?

- Нет, но… - перебиваю упрямицу с лукавой усмешкой:

- Ну и все, отругай его и поставь в угол.

Она принимает мои слова буквально: оборачивается на притихшего Джека, хмурится. Ищет взглядом угол, а затем указывает на него пальцем. Не жду покорности наглой жопы, но Джек с неохотой ползет туда, куда указывает Мия. Усаживается, а затем ложится, опускает морду на лапы.

- Плохой пес! Лежи там и думай над своим поведением! – журит его и мы втроем, включая Джека, вздыхаем.

Яр подзывает меня, поэтому наклоняюсь к нему, а он сразу шепчет на ухо:

- Пожалуй, я косячить при ней точно не буду…

Не могу сдержать хохота, ржу на всю комнату, пока чувствую на себе ярый взгляд маленькой фурии:

- Где больше двух, говорят вслух!

- Я к себе, - тут же находит решение Ярик от неловкой ситуации, а затем с удивлением оглядывается: - а, я же и так у себя. Это вы уходите!

Сначала выталкивает меня из комнаты, а затем и опешившую Мию.

- Яро… - он захлопнул дверь прямо перед носом, малышка не успела ничего сказать.

Котенок застыла у закрытой двери, повисла, как глюкнутая программа. Пользуюсь ее растерянностью – хватаю под локоть и дергаю на себя. Малышка впечатывается в меня, охает в грудь, чем вызывает ответную реакцию. Я вздрагиваю от ее жаркого дыхания, будто от разряда тока, но прижимаю к себе Мию за талию. Держу крепко, не позволяю ей выскользнуть из плена. Завожусь с пол оборота только потому, что от нее у меня протекает крыша. Капает на мозги с каждым разом все отчетливее, сводит с ума, превращая в безумца.

Да она и не спешит вырываться – все еще «висит», не работает мыслительный процесс в черепной коробке. Так и стоим, оба боимся пошевелиться. Даже не дышим!

Первый решаюсь сделать шаг: медленно наклоняюсь к малышке, даю ей время подумать. А затем с жадностью прижимаюсь к ее губам, ловлю непроизвольный рваный выдох и с жадностью втягиваю в себя. Разгораюсь за секунду изнутри, но сдерживаю себя и свой рьяный порыв. Какой бы сладкой и нежной она ни была, не следует торопить события. Это ведь я для себя уже все решил окончательно, осталось только поставить малышку перед фактом.

Целую ее мягко и невинно, не спешу переходить границы, а сам превращаюсь в один сплошной комок нервов. Оставляю это право за девушкой. За пугливым котенком, что трясется сейчас в моих руках. То ли от холода, то ли от переполняемых ее чувств. Но не могу игнорировать явное притяжение, оно поровну разделено между нами и постепенно засасывает в трясину.

Наконец, Мия осознает, что проиграла собственным демонам. Ослабляет барьеры и расслабляется в моих руках, стонет от поцелуя так, что я едва не теряю связь с реальностью. Хочу утащить малышку, запереться с ней в комнате, бросить на кровать и любить. Любить до хрипоты в голосе!

Чувствую, как Мия несмело тянется к плечам ладошками, скользит ими по груди, приподнимается на носочках и приоткрывает сладкие губки…

Звук телефона в этот райский миг ощущается мною, как звонок из ада. Жужжит где-то в кармане штанов и раздражает, как внезапно возникшая зубная боль при отсутствии денег.

Не хочу отвечать, мысленно машу рукой и проклинаю того, кто так безцеремонно наяривает мне.

- Ответь… - выдыхает мне в губы Мия и медленно отстраняется.

Охает, ведь осознает, что натворила. Жалеет! Все, момент упущен. Черт возьми, я с огромным трудом сорвал невинный поцелуй и не ясно, как скоро снова появится такая идеальная ситуация. Достаю телефон и смотрю на экран, но ничего разобрать не могу – перед глазами плывет из-за перевозбуждения. Адреналин все еще хлыщет в крови и бурлит кипящей водой. Убью… кто бы там ни звонил – он труп! Это ж надо было так обломать меня! Наконец, распознаю фотку и принимаю вызов:

- Брат, вот ты совсем не вовремя, - рычу в трубку, а Серега ржет на том конце провода.

Смешно ему? Мне вот не очень! Вижу, как Мия делает шаг в сторону, будто собирается уйти, поэтому ловлю ее за запястье. Останавливаю под взглядом удивленных глаз. Даже различаю вопрос, заданный мне губами, без звука:

- Уверен?

Киваю. Это явно не секретный разговор, но вот если сейчас Мия сбежит, то считай, что никакого поцелуя и не было. Отмажется ведь, переведет тему, а я так не хочу. Я ее хочу, как никогда и никого в жизни!

- Посмотрел я записи с камеры, - напоминает о себе брат.

- И? – тороплю его из-за возникшей вдруг паузы.

Напрягаюсь, считая, что Ярик мог быть все же причастен. Да и фиг с ним, стекло можно восстановить, но с доверием нам тогда придется поработать основательно. Даже Мия напрягается и нервно кусает нижнюю губу, отвлекает меня этим от разговора с братом. С жадностью залипаю на покрасневшей губе, тяжело сглатываю, ведь очередное желание выстреливает внутри фейерверком. Не выдерживаю накала и с неконтролируемой жаждой тянусь к малышке, как вдруг меня снова нагло обрывают:

- Эрик, окно там вообще мелочи! – и снова дает дозированную информацию, что я закиваю за мгновение:

- Ты звонишь поиздеваться? Или говори, что там, или я вешаю трубку! – рявкаю, а Мия округляет милые глазки.

И, черт возьми, еще сильнее кусает губу, до крови! А затем медленно слизывает ее, порхает языком по распухшей плоти, а я еле различимо рычу под нос. Не могу сосредоточиться на разговоре, ведь все мысли сейчас только о Мии. Но брат умеет отрезвлять разум:

- Неужели я оторвал тебя от чего-то важного? – тянет с издевкой и добивает словами: - у тебя там нянька точно для Ярослава?

Вижу, как Мия ахает и заливается румянцем, мигом закрывает лицо руками. Отчаянно мотает головой и что-то ворчит себе в ладони, явно оправдывается. Только, перед кем и зачем?