Железо и Соль

Пролог

Ошибка. Ни проступок, ни оплошность, не детская наивность, а фатальная ошибка, за которую приходится расплачиваться кровью. Юная нимуэ была слишком молода, чтобы понимать, что такое страх, рядом не было ни матери с наставления о том, что лучше не разговаривать с незнакомцами, ни сестёр, вечно бормочущих что-то под ухом.

В тот день она ушла далеко в лес, дальше, чем положено, глубже разрешённого. И лишь вернувшись домой ближе к закату поняла, насколько это был опрометчивым поступком: рассказать всё мальчику, о котором она ничего не знала, в доказательство ещё и показать родимое пятно на шее. Девочка воодушевлённо рассказывала о том, что ей всё-таки удалось подружиться с кем-то самостоятельно, без помощи матери, но Равенна не менялась в лице. Скорее из радостного она трансформировалась в напуганное, настолько, что слёзы непроизвольно начали собираться в уголках глаз.

Подавляя рвотные позывы, и спрятав дрожащие руки в перчатках, она сжала кухонный большой нож в руках под продолжающийся рассказ дочери. Медленно оборачиваясь, она спрятала нож за спиной.

- Милая, – грохочущие сердце с трудом позволяло произнести слова не запинаясь. – Помнишь я говорила о... – сглотнув колючий клубок, застрявший в горле, опускается на одно колено, – о родимом пятне?

- Конечно! Вот оно! – Гордо продемонстрировала девочка шею.

И только сейчас Равенна поняла, насколько сильно укоренились обычая нимуэ, жить в полной свободе, вседозволенности и полном доверие к окружающим. Инвои не те, которые станут щадить маленькое дитя. Возраст не важен, все нимуэ представляют опасность для инвоев.

- А что я говорила о разговорах с незнакомцами? – Глаза девочки моментально округлились, и она медленно попятилась, пристально следуя за каждым движением матери.

- Но ведь это всего лишь мальчик.

- А я всего лишь просила держать всё в тайне. – Равенна встала на ноги, уже не пряча за спиной нож. – Подойди.

- Мам?

- Подойди я сказала. – Приказным тоном проговорила Равенна, взяв с кухонного стола полотенце и протянув его дочери. Девочка медленно стала подходить, не отнимая взгляда он бликующего в свете луны острия. – За любыми действиями всегда будут последствия. – Прошептала Равенна, передавая ей в руки полотенце. – Зажми между зубами, будет больно.

- Мама, не надо! – Надрывным голосом, прохрипела девочка. На бледном лице зрачки расширились куда сильнее, дыхание становилось всё прерывистее, а верить в настоящее и вовсе не хотелось.

Сгорбившись к дочери, Равенна повернула её в пол-оборота и поджав губы, втянула в себя воздух и слегка откинула голову, чтобы убрать с глаз мешающие слёзы. Дрожащей рукой и под начавшееся рыдание она стала приближать метал к шее дочери, крепче сжав нож она быстро прижала широкое брюшко к голой коже.

Шея натянулась как струна в ту же секунду, металл стал раскаляться, вырывая из горла девочки почти неестественный крик, сам голос обугленной плоти.

Дыхание Равенны мгновенно меняется, становится сбивчивым, и она тут же убирает нож, осматривая образовавшийся волдырь. Вина растекалась по горлу острыми клинками, и подхватив уставшую дочь на руки упала с ней на колени. Прижала голову девочки к груди, невесомо поцеловав в макушку.

- Воды, мам! Пожалуйста! – Попыталась дочь выбраться из объятий матери, но Равенна сумела её удержать на месте.

- Рано, девочка.

Дочь успокоилась лишь глубокой ночью, и с уже перебинтованной шеей, она умиротворённо спала на боку, стараясь не задеть новую рану. А Равенна? Она сидела на краю кровати в своей комнате, держа в руках давно остывший нож, с тусклым пятном на брюшке от куска плоти, въевшийся в металл. Солёные капли слёз падали прямо на него, шмыгнув носом она хватает с тумбы то же полотенце и зажав между зубами прижигает пятно и на своей шее.

Не было ей настолько больно от ожога как от самого представления, что сделала то же самое со своей дочерью. С той, которую обещала не стыдить за то, кто она. А в итоге просто взяла и отрезала кусок личности и истории. Уронив нож на пол тут же, прикрывает лицо рукой, отрицаю любой скрип в доме, чтобы хоть на мгновение ощутить в себя в Храме.

- Мам? – Раздался сиплый голос девочки со спины, и Равенну тут же выпрямилась и дрожащей губой быстро вытирала слёзы со щёк.

- Так было нужно. – Шмыгнула она носом, стараясь не оборачиваться. – Ты не должна быть найдена.

Глава 1. Институт

[Архив ИскРы → Файл повреждён. Восстановленный фрагмент]

"Мир не делится на свет и тьму, если лампа в руках слепого."

— магистр Холден о "Сто потоков слияния"

Впервые за долгие годы меня снова вырвало перед походом в Институт. Теперь уже не в качестве ученицы, а ассистента. Плохой знак, перенервничала, спала от силы часа три, ничего не ела, пока ждала ответа от научного руководителя проекта М.А.Б. Проект, конечно, расшифровывается как «Манипуляция Аномальными Биотипами», вот только в простонародье его обзывают «Механизмом Активации Боли». Очередной плохой знак… Может стоит отказаться и просто жить спокойной жизнью?

Оглянувшись на оставленный на кровати бардак из нескольких брючных костюмов, приходится всё же сдаться. Не должна я позволять таким мыслям посещать мою голову, иначе весь мой пройденный путь до этого теряет смысл.

Подойдя к зеркалу, нажимаю на сенсор сбоку. После мягкого гудения на стекле проступает полупрозрачная сетка. Контур лица выстраивается в чёткую цифровую маску, будто кто-то ведёт невидимым пальцем по скулам, под глазами, вдоль линии подбородка. Всё подчёркнуто до абсурда.

[Загрузка... Статус: штатная] бездушный голос ИскРы [1] ворвался в тишину ванной.

На правой щеке проступает синеватое пятно, скрытое в обычном свете, но под линзой алгоритма оно почти светится. Лоб неестественно бледный, щёки слишком впалые.

- Подсветить, – тихо бормочу я, когда зеркало обращает моё внимание на область под глазами.

[Внимание: зона нестабильности. Сосудистая сетка 12%, пигмент ниже нормы]

Иными словами, выгляжу как мёртвая. Вздохнув поглубже, приходится немного разогнать ритм сердца, чтобы вернуть себе естественный румянец.

- Сравнить.

[Эталонное сравнение включено]

Рядом возникает голографический срез, моё «идеальное» лицо, таким каким его хотят и привыкли видеть, равномерный тон кожи, живые, без мешков глаза, а с другой стороны, мой стандарт, когда никого нет рядом. Бледная, напуганная, почти болезненно худая. В какой-то момент что-то навязчивое приходит в голову, и я надуваю щёки отражению. Показатели моментально меняются.

Усмехнувшись собственному зеркалу, выдуваю весь воздух, начиная готовить принадлежности для макияжа.

- Уровень вмешательства? – Даже не обратив внимание на зеркало, продолжаю я раскладывать тональный крем, консилер и туш по возрастающему порядку.

[Умеренный. Рекомендации: тонировка капилляров, подавление периорбитального пигмента, повышение температуры скуловой зоны на 1.5°C]

Выравниваю тон, визуально подтягиваю скулы и как последний штрих наношу туш. Помадой пользоваться, особенно в лаборатории, смысла нет. Закончив вмешательство, я жду вердикта.

[Согласование с архивным шаблоном: завершено. Видимость симптомов: низкая. Готовность: 72%]

Почти инвой. Сойдёт. Если я когда-нибудь настолько сойду с ума, чтобы не подготовится так к работе, внешние изменения будут минимальны.

Отключаю зеркало, и в отражении возвращается моё настоящее лицо. Не всё так плохо. Не всё так критично. Прикусив уголок губ, хватаю тяжёлую чёрную куртку и выхожу из квартиры. Перед Институтом приходится сначала зайти в Центр Реестра Биосущностей.

Воздух в коридоре донельзя стерильный, словно все мы ждём вердикта врача. Помимо меня у стены, стоит женщина, держа девочку за руку. Невольно я вспоминаю мать, уже пятнадцать лет как умерла. Рефлекторно я касаюсь шрама на шее, спрятанного под серой, как и мой костюм, повязкой. На стуле ожидания ещё двое парней, возможно, лет на семь младше меня. Обычные ЯДРА же получают в восемнадцать… вроде так. Я затянула с получением нормального ЯДРА из-за учёбы, но уж перед работой его точно надо приобрести.

Само учреждение скорее похоже на мавзолей, только вместо мёртвых тут хранят идентичность.

Все в очереди сидят так тихо, будто ждут не идентификационного аппарата, а документы о приговоре. Каждый знает, после записи ты уже не принадлежишь себе. Тебя фиксируют, и всегда будешь под наблюдением, даже когда спишь. Особенно когда спишь. Я в очередной раз прокручиваю браслет из сплава стекла и смолы, представляющий временное идент-ЯДРО.

Свет в коридоре дрожит, и прямо перед дверью вспыхивает голограмма безупречно собранной женщине в юбке-карандаш и белой блузке. Даже блики на её волосах просчитаны до запятой.

- Криста Вальконер. – Произносит ИскРа ровно. – Прошу пройти в кабинет выдачи идент-ЯДРА.

Вхожу и приметив аккуратно уложенные волосы, машинально слегка приглаживаю выбившуюся прядь, и сажусь напротив женщины. Она что-то ещё проверяет в своём компьютере, невесомо водя тонкими пальцами по столу, будто плавает в потоке информации.

Полупустой кабинет настолько белый, что хоть глаза выколи. Лишь подсвеченная голограмма клавиатуры на деревянном столе и маленький кактус рядом со стеклянным монитором.

- Получение идент-ЯДРА задержалось. Жду объяснений. – Отрывается она от экрана, повернувшись наконец ко мне. Над тонкими губами образовалась тёмная линия теней, и я невольно сглотнула.

Нельзя придираться к тому, что у неё и так есть вся информация!

- В восемнадцать я сразу поступила в Институт Магической Стабилизации, отучилась три года, ну а последние пять лет я повышала квалификацию, чтобы начать работать ассистентом второго класса.

- Хорошо. – Нажав на какую-то кнопку под столом из стены выдвигается маленький футляр чёрного цвета. – Так как до этого у вас было временное ЯДРО, я обязана зачитать вам инструкцию. Это, – раскрывает футляр стороной ко мне, под бледно-синим свечением, тёмный металл блестит. Дерьмо! Это железо? – Ваш новый персональный носитель, привязанный к биоподписи. Удаление, подделка или деактивация караются как преступление против государственной безопасности.

Глава 2. Чистка

[Институт Изучения Искусственного Разума, 487.02 — архивная запись]

"Магию нимуэ труднее всего заметить там, где ищут её слишком усердно. Каждое измерение изменяет объект, истинная сущность ускользает в момент наблюдения."

— проф. Элайна Лихо́, глава отдела этических наблюдений

Мигающий алый ещё не угас, но, по крайней мере, больше нет оглушающего звука. Пусть он и в тёмной униформе, но белые волосы Пса всё равно сильно выделяются. Он не двигается резко, не шумит, просто стоит и смотрит по сторонам с оружием на перевес. Волосы на затылке встают дыбом, ладони потеют настолько, что едва удается удержать перчатку в руке. Дышать приходится как-то механически, неудобно и больно.

- Сработал артефактный датчик, – спешит Тал оправдать меня, вытирая вспотевшую и гладкую макушку головы. Голос непривычно высокий, будто перед нами не рядовые Цепные Псы, а сам Император. – Ложное срабатывание. Нестабильная магия ткани, магматическая кривая прыгает. Бывает…

- При пограничном резонансе. – Прерывает Тала этот с белыми волосами. Низкий баритон будто проникает глубже самого сознания, оставляя отпечатки на каждом воспоминании. – Что именно произошло? – Ходить он вокруг незафиксированной установки. Этот голос скатывается, будто ледяная капля воды, по позвоночнику и замерзает где-то между лопатками. – Ты первая к этому прикоснулась? – Механически киваю, зажав перчатку в руке ещё сильнее. Я совершенно её не ощущаю. – Почему?

Я ассистент. Я ассистент, и точка. Больше ему знать не нужно!

- Я ассистент второго круга при отделе магостабилизации. Эта моя обязанность передвигать образцы, заполнять протоколы. Возможно, сработал аномальный отклик. – Машу я рукой в сторону колбы, стараясь отвести от него взгляд.

Вот же дура, сама себя накрутила!

- Ассистент допустил прямой контакт, без изолятора. – Чеканит Ниресс. – Стандартная ошибка новичка.

- А она новичок? – Тычет он пальцем в мою сторону, будто я не стою и толики его внимание, пока Фауст просто за всем наблюдает. Какая надменность!

- Я могу пройти магическую чистку. – Нужно идти на опережение, если не хочу, чтобы меня заподозрили.

Никто не любит чистку, но так я хотя бы докажу чистоту своих намерений. Тем более простая проверка в моём случае ничего не даст. Бонусом, я смогу увидеть Северную Башню изнутри.

- Это не столь необходимо! – Дрожащим голосом произносит Тал. Мне казалось, что слова Тала обеспечат мне защиту от этой процедуры, но у Пса явно другие планы.

- Идём. – Дёргает он головой в сторону выхода.

Путь от лаборатории до Северной Башни занимает не больше пяти минут в подземной капсуле, но каждый шаг за её пределами будто сквозь вязкий воздух. Идём по внутреннему коридору соединяющие два здания подземным ходом, но даже невооружённым взглядом можно понять, это два разных мира.

Чёрная глотка из стали и стекла, откуда словно выкачан воздух. Потолок настолько высокий, что в тёмных оттенках с трудом можно что-то различить. Почти зеркальный пол и стены будто сделаны не полностью из металла, а из какого-то сплава, что можно даже увидеть собственное отражение. Мой серый халат выглядит неестественно в этой черноте, становится жутко. Лишь мои тёмные волосы вписываются в интерьер. Бледная кожа становится почти прозрачной под холодным свечением, и даже слабый румянец кажется чем-то инородным. Янтарные глаза в этом месте вообще отливают тёмным карим. Хорошо хоть моя худоба пока не выглядит как болезнь, отправили бы, наверное, на допрос ещё раньше.

Каждый шаг на этом полу будто чужой, будто ступаешь не по полу, а едва удерживающему вес тела болоту. Стеклянная ловушка. Холодно-белый свет направлено освещает дорогу в сторону коридора попросторнее, вытягивающийся будто бесконечная артерия здания.

Стены непроглядно тёмные, окна маленькие, что удивительно, первый этаж вполне просторный, но он словно сгущает давление. Неравномерный, тусклый свет направленных полос оставляют между собой провалы в тени, в которых легко можно затеряться взглядом. Если до этого я ещё слышала шаги Псов, ступив на новую территорию, их звук просто затерялся, заставив меня обернуться.

Никогда прежде мне не приходилось посещать Северную Башню, и видимо не зря. В Институте только и шепчутся, что за этими стенами не бывает случайностей. Свободного прохода просто нет. Башня стоит как выжженный клинок в теле города, и каждый, кто переступает её порог, уже не выходит прежним.

Даже учитывая, в каком я месте, по собственной глупости я иду вперёд сама, горделиво расправив плечи и не позволяя Псам унюхать хоть толику сомнения в моей осанке. Стараюсь идти уверенно, но непроизвольно щёлкаю ногтем по краю зуба.

- Ты только не переживай. – Раздаётся лёгкий голос Фауста, когда он подходит ближе, из-за чего я снова оглядываюсь. – В чистке нет ничего страшного. Разве что, кроме голой правды. – Подмигивает он, и я едва не закатываю глаза.

- Не стоит обманывать. – Хрипло бросает второй, всё ещё не назвавшийся. Голос будто нож, скользящий по льду, так и хочется прикрыть уши. – Не каждому везёт выйти оттуда так же легко, как войти.

- От твоих наставлений уши вянут. – Отзывается Фауст, легонько похлопав меня по плечу и направив в сторону уже не юной дамы сбоку.

Стойка приёма настолько чистая и зеркальная, что я не смею даже дышать на неё. На её лице нет улыбок, она не задаёт вопросов, лишь что-то печатает. А когда Фауст открывает рот, женщина взмахом указательного пальца требует паузы, и закончив отрывается от виртуальной клавиатуры и возводит на нас взгляд.

- Нужно провести стандартную чистку. – Произносит Пёс-без-имени, встав по стойке смирно рядом с моим плечом. Женщина медленно переводит взгляд с Фауста на второго, вытащив сферическую мнему[1], которая тут же отображает перечень вопросов в светлисте.