Жёлтые ботинки

Желтые ботинки

Легкий толчок, и поезд тронулся. Ещё одна «фотография», ещё одного города – станция начала медленно ползти мимо окна, исчезая в ночи.

Чай в стакане закончился. «Как всегда, не во время и неожиданно», – с грустью подумала писательница, посмотрев на дно стакана. Мысли опять разбежались. Вот если бы она пила кофе, можно было погадать на будущий год. Пакетик с чаем болтался на дне фирменного стакана поезда в красивом резном подстаканнике, и чай представлялся слабым гадательным артефактом.

Взгляд писательницы перекинулся на пустое место напротив. «Как-то грустно ехать в одиночестве», – промелькнуло в голове, как вдруг…

Дверь купе с грохотом распахнулась.

Писательница от неожиданности вздрогнула.

На пороге стояла молодая женщина. В руках у нее был зонт, с которого капала вода, даже нет, лилась потоками вода.

Писательница машинально посмотрела в окно, дождя же вроде не наблюдалось. Зима – может, мокрый снег? По прогнозу – ясно и мороз. Писательница посмотрела на стекло в окне – оно было сухим. Странно. Она опять посмотрела на свою мокрую новоиспеченную попутчицу.

Девушка ловко собрала зонтик и поставила его в угол. Повернулась к писательнице и произнесла:

– Вечер добрый, дождь льет как из ведра, а на дворе конец декабря, а все равно что ноябрь.

Писательница ещё раз посмотрела на зонтик, а потом на все такое же сухое окно вагона. Пожала плечами, но вслух произнесла:

– Льет.

Попутчица легким движением скинула пальто и стянула шапку, освобождая непослушные кудрявые волосы, которые до этого момента таились под ровными узелками вязаной шапки.

Девушка начала доставать из сумки свои вещи, а писательница с интересом наблюдала за своей попутчицей и наконец смогла полностью её рассмотреть.

Девушке на вид было не более тридцати лет, хотя возможно она из тех, кто и в сорок пять выглядит на тридцать. Рыженькая, с пышной гривой непослушных кудрявых волос. На лице веснушки, на дворе зима, а она по-весеннему веснушчатая. От этого наблюдения губы писательницы расплылись в улыбке. Веснушки – как лучики солнца, всегда вызывают улыбку в любое время года.

На девушке был объемный клетчатый свитер, явно не по её размеру. Оранжевые полоски пытались переспорить коричневые и постоянно бросались в глаза. Так же на ней были синие джинсы, ничем особенно не приметные, самые что ни на есть обычные. А вот что привлекло по-настоящему больше всего внимание (это даже не копна непослушных волос или спорящий сам с собой свитер) – цвет ботинок этой незнакомки. Они были яркого желтого цвета. Мягко говоря, цвета не по сезону (хотя, возможно, это предрассудки).

Достав из своей тканевой котомки необходимые ей вещи, она подняла свои огромные, цвета спелого каштана, глаза на писательницу. В них читалась душевность и теплота, а еще какая-то еле уловимая загадка.

– Я Ксюша, приятно познакомиться, – проговорила девушка своим веселым, еще более молодым, чем даже её внешность, голосом и широко улыбнулась писательнице.

Писательница тоже представилась и тоже улыбнулась. Подумала: «Жаль, у меня нет таких веснушек!»

Поезд дернулся, заходя в очередной поворот, опрокинув стоявшую на полке сумку веснушчатой девушки. Сумка при падении раскрылась, и оттуда посыпались листы бумаги и цветные карандаши.

– Ой, – пискнула незнакомка. Хотя собственно, почему незнакомка?

– Ой, – пискнула Ксюша.

– Вы художница? – заинтересованно спросила писательница, рассматривая радугу из карандашей, которые раскатились на синем, как море, ковре вагона-купе.

– Да, – не отрывая глаз от карандашей, застенчиво ответила Ксюша. – Я еду со своей выставки, представляете!

– У вас была своя выставка, как замечательно! Это так невероятно! – искренне удивившись, порадовалась писательница, обращая внимание на то, как расцвело лицо девушки от ее слов.

– Вы знаете, а этого могло и не случиться! – все ещё подбирая разбежавшиеся карандаши, произнесла художница.

– Да? Вот как, почему же? – спросила писательница, подмечая, что вероятно сейчас она узнает невероятную историю…

***

Ксюша.

Ноябрь. Лил дождь. Идя на работу, я вся промокла, так как зонт приказал долго жить, а запасного зонта с собой никто, как известно, не носит. Как ужасно изменилась погода, если вспомнить солнечный, почти по-летнему теплый октябрь. А только второе ноября.

День на работе не задался, как и утро в принципе. С утра мы с Сашей поссорились. Как всегда, из-за разности во взглядах на приоритеты. Я хотела провести вечер дома – порисовать, так как всю неделю мечтала взять в руки карандаши, но каждодневные дела не давали такой возможности. И вот долгожданный вечер, но Саша имел на него совершенно иные виды ­ – хотел шумную компанию его друзей при моем обязательном присутствии. Саша – мой парень, мы с ним вместе уже почти два с половиной года. Вроде как дело идет к свадьбе, хотя…признаться честно, я этого как-то боюсь. Так вот, из-за ссоры мне было обидно, так как я себя виноватой не чувствую. Точнее, как, я последнее время все время себя такой чувствую – виноватой во всем, но сегодня не больше обычного. И утренние разборки выбили меня из колеи, как следствие – я опоздала на работу, чего со мной обычно не случается.