Жемчужина приграничья 2. Жена генерала

Пролог

Это 2-я серия Литсериала "Жемчужина приграничья"
1-я БЕСПЛАТНАЯ серия "Жемчужина приграничья. Невеста генерала" https://litnet.com/ru/reader/zhemchuzhina-prigranichya-nevesta-generala-b480254

Пролог

Рассвет еще не успел позолотить горизонт, как ко мне в комнату постучались.

— Простите, госпожа, — в дверь зашла вчерашняя служанка и начала что-то раскладывать на диване. — Господин генерал просил передать, что через час нужно выезжать. А вам еще надо успеть умыться, позавтракать и одеться. Вот, он попросил передать вам новое платье. А то ваше алое не подходит для дороги, — и с любопытством на меня глянула.

Видимо, надеялась, что я ей сейчас расскажу, почему заселилась в гостиницу без вещей и почему на мне вчера было платье, подозрительно похожее на подвенечное.

Зря ждала. У меня за последние дни было много приключений, но делиться ими со случайной девушкой я точно не собиралась.

Да, я вчера чуть и в самом деле не вышла замуж, но мне повезло — меня спасли от этой участи. Вот только взамен я должна… выйти замуж, но теперь уже за своего спасителя. Иронично получилось. Но самое удивительное, что я не против. По крайней мере, пока.

Нет во мне жесткого отторжения при мысли, что скоро мне придется выйти замуж за генерала. Хоть я и попала в этот мир совсем недавно и не разбираюсь, что здесь и как, да и элементарно боюсь разоблачения, ведь моя душа заняла чужое тело, но этому мужчине почему-то хочется довериться. Нет, не полностью. Рассказывать, что я попаданка, никому не собираюсь, но раз мне все равно нужно выйти замуж, то уж лучше за него, чем за инфантильного юнца Дримвана, который не нашел ничего лучше, чем похитить меня.

Да — генерал не верит в любовь (хотя я и сама уже не знаю, во что верю), да — я его еще толком не знаю, но… Он мне нравится как мужчина. У меня даже волоски на коже при его приближении встают дыбом! А как он целуется…

Что-то не туда меня заводят мысли. Взрослая женщина, а все туда же!

Я надела приталенное хлопковое платье зеленого цвета. Оглядела себя в зеркале. Не мои, уже ставшие привычными, наряды, да и размер пришлось подгонять шнуровкой, но выглядит вполне прилично. Ехать в алом шелке было бы не то чтобы неудобно, но опрометчиво.

Удивительно, что мужчине вообще удалось что-то найти из одежды ночью. Хотя тут, скорее всего, не обошлось без хозяина гостиницы. Хотя сейчас нужно думать не об этом, а о том, что впереди меня ждет тяжелый разговор с отцом, и мне нужно будет объяснить произошедшее. Исчезновение из дома почти на двое суток мне точно не спустят. Вернее, не простили бы. Если бы не предложение руки и сердца от генерала.

А потом меня ждет подготовка к свадьбе. Интересно, сколько чьих-то планов на генерала разрушит эта помолвка? И грозит ли это чем-то лично мне?

Как же мало я знаю о местном обществе… Но ничего. Дорогу осилит идущий. Или не осилит… Но буду надеяться, что это не мой вариант.

Глава 1

Глава 1

Обратно мы ехали целой кавалькадой. Впереди дозор, моя карета, окруженная всадниками, будто в ней перевозят золотой запас провинции, затем Дримван под конвоем старого друга генерала, который до этого помогал меня выкрасть, и замыкающие.

Кто бы знал, как мне хотелось самой скакать на лошади, а не сидеть в душной неудобной карете! Но я не знала, умела ли бывшая хозяйка этого тела ездить верхом, да даже не знала, разрешено ли местным дамам скакать на лошади! Это раздражало и заставляло нервничать. Сколько еще таких мелочей, на которых я неосознанно могу проколоться? Сама я в юности занималась в конном клубе и знала, с какой стороны подойти к лошади. Уже потом, когда поехала учиться и начала работать, забросила это дело, но навык никуда не делся.

Развлекать меня, сидя со мной в карете, тоже никто не собирался. Одна радость: на этот раз на меня не глазело два мордоворота, и я могла устроиться поудобнее.

На обед почему-то, минуя окрестные деревни с трактирами, мы остановились на том же месте, что и вчера с Дримваном.

— В чем дело? Почему мы не остановились в трактире? — спросила я генерала, когда он открыл передо мной дверь кареты и помог выйти.

— Я вам не сказал, но когда получил сообщение от Матео, то отправил к вам в дом сообщение, в котором описал ситуацию и просил не поднимать шум. Если мы с вами сейчас заявимся в какой-нибудь трактир и вас нечаянно узнают, то сохранить инцидент с вашим исчезновением в тайне станет еще сложнее.

— Думаете, есть шанс, что о нем все-таки не узнают? — удивилась я.

— Вряд ли. Но будет лучше, если все останется на уровне слухов.

Внезапно, распихивая солдат, ко мне подскочил Дримван, и встав на одно колено, ухватил меня за руку:

— Эмма, не делай ошибку! Не выходи за него замуж! Я понимаю, что повел себя не лучшим образом, но я тебя люблю! А с ним ты будешь несчастна!

Зубы эн Даркена чуть слышно скрипнули, он ухватил парня за шкирку и поднял на уровень своих глаз. Камзол врезался в шею, и парень захрипел.

— Значит так, щенок, — пророкотал мужчина ему в лицо, — ты до сих пор жив только потому, что я знаю и уважаю твоего отца. Но если и дальше будешь действовать мне на нервы, я смогу его убедить, что пара сломанных ребер пойдут тебе только на пользу. — Притянул задыхавшегося парня к себе ближе и тихо добавил: — Увижу еще раз рядом с Эммой — пеняй на себя, — и отпустил.

Дримван упал ему под ноги и закашлялся. Посмотрел на меня полным отчаяния взглядом, в котором читалось: «Я же тебе говорил, что он бешеный!», но больше не проронил ни слова. Его быстро подняли под руки и увели прочь.

Сцена была некрасивой и неприятной, но Дримван большего не заслуживал. Он решил, что вправе решать за меня, как мне жить? Пусть не жалуется, что теперь решают за него. Предыдущая хозяйка этого тела наверняка считала бы иначе, но я — не она.

Эн Даркен пристально посмотрел на меня, ожидая моей реакции. Пауза затягивалась.

— А что у нас сегодня на обед? Я проголодалась и не отказалась бы перекусить.

После секундной паузы мужчина чуть улыбнулся и ответил:

— В гостином дворе нам собрали обед. Вы не против тушеной утки?

— Только за, — я сглотнула — очень хотела есть. — А вы не против, если я немного прогуляюсь в ближайшие кустики? — попыталась я завуалировать желание сходить в туалет.

Похоже, меня поняли правильно, но настороженность во взгляде все же появилась:

— Да, конечно, только не уходите далеко.

Глава 2

Глава 2

Далеко я и не ушла.

Стоило мне скрыться в ближайшем пролеске, как прямо на меня выбежала какая-то женщина. Она запыхалась, а в ее заплаканных перепуганных глазах плескался ужас.

Неожиданно она обессиленно упала на колени, ухватила меня за юбку и взмолилась:

— Прошу, помогите! Прошу…

— А-а-а! — раздался уже мужской голос, и из-за кустов выскочил бородатый всклокоченный мужик с перекошенным от гнева лицом и топором в руках. — Убью!

Не успела я толком испугаться, как над моим плечом свистнул нож и воткнулся прямо в сердце нападавшего. Тот так и застыл в нескольких метрах от нас с занесенным над головой топором. А потом глаза его закатились, и он рухнул замертво.

Я смотрела на убитого, на женщину у своих ног, и никак не могла прийти в себя и поверить в то, что сейчас произошло.

— Эмма! — меня обняли сильные руки, и я заторможено посмотрела вверх. На меня с беспокойством смотрел генерал. — Ты как?

— Он… мертв?

— Да. Он на тебя напал.

— На меня? — растерянно переспросила я, и женщина у моих ног разрыдалась.

— Я не видел ее. Только его с занесенным топором, — спокойно ответил мужчина.

Так спокойно и уверенно, что меня понемногу начал отпускать шок, но поднялась непонятная внутренняя дрожь. И только теплые руки генерала на плечах не давали впасть в истерику и заставляли держаться.

В это время из-за деревьев медленно показалось несколько испуганных мужиков. Их тут же обступили солдаты, и мужики изатравленно переглянулись.

— Что здесь происходит? — тихо спросил генерал, но у меня от интонаций его голоса мороз пробежал по коже.

— Так это… Убить он ее хо-хотел, — под испытующим взглядом эн Даркена, заикаясь, ответил один из мужиков. — А мы, значится, следом, чтоб того… Ну, отбить нашу знахарку, если получится.

— Что-то вы не сильно торопились ее отбивать.

— Так он же того… Совсем бешенным стал. Мог и нас покалечить. Мы думали, он выдохнется, а там мы его и повяжем. Чтоб, значится, опамятовал. Он же того… Неплохой мужик… был.

— А зачем же тогда на женщину с топором кинулся? Да еще в лесу?

— Так не в лесу! — оживился второй мужик. — Он ее от самой нашей деревни гнал. Тут, ежели через лес, недалече.

— А гнал-то зачем?

— Так жонку егойную она убила. Чтоб дите ихнее забрать.

— Ложь! — выкрикнула женщина у моих ног. — И как только язык такое говорить поворачивается?! Фет, разве я когда хоть кому-то в деревне дурное сделала?!

Мужик, названный Фетом, потупился:

— Так бабка Вэнна сказывала…

— Твоя бабка Вэнна еще не то сказывать умеет! Во всей провинции трудно найти большую сплетницу!

— Так Джиэда ж померла.

— А я тебе что, великая Лимфея, чтобы суметь всех вылечить?! Или думаешь, мне не хотелось спасти жизнь девчонке?! Ведь совсем молоденькой была. Я еще год назад говорила, что рано ей замуж! И беременеть рано! Так кто же меня послушал?! А теперь я виновата в том, что она родами померла?! Вот такие как он, — ткнула пальцем в убитого, — и вы виноваты в ее смерти, а не я!

Мужики насупились, набычились, не желая принимать правдивость ее слов:

— Да что ты такое несешь, женщина?! — пробасил третий мужик. — Женское дело — рожать! А не смогла — значит, слабая была! Мужики-то тут при чем?!

— Ах, при чем?! То есть девочку, только-только бросившую первую кровь, замуж брать и брюхатить можно, а подумать о том, что ее организм еще к такому не готов — нельзя?!

— Ах ты, стервь! — зарычал мужик, и только наличие рядом солдат с оголенными саблями сдержало его от того, чтобы броситься на женщину с кулаками.

— Молчать! — рявкнул за спиной генерал, отпустил мои плечи и помог женщине подняться. — Пойдемте к стоянке. Там все расскажете, — и снова меня приобнял, разворачивая назад.

— А как же?.. — я покосилась на убитого.

— Не беспокойся. Этим займутся мои ребята.

Глава 3

Глава 3

Женщину, начавшую понемногу приходить в себя, усадили на одно из бревен, расположенных полукругом около кострища. Повинуясь импульсу, я присела рядом и обняла ее. Признаться, я бы тоже не отказалась порыдать после всего произошедшего, но гордость и пристальный взгляд генерала, который я постоянно на себе ловила, не давали впасть в истерику.

Знахарка была еще далеко не старой, но и юной девой ее не назвать. А еще в ней чувствовалось… воспитание? Она не походила на деревенскую женщину. Все в ней — и осанка, и правильная, лишь слегка разбавленная сельским говором речь — говорило об этом. Но что я могла знать о местных нравах и том, где и как учат знахарок? В любом случае, я поставила себе мысленную зарубку. Но сейчас и меня, и генерала больше интересовали причины, приведшие к трагедии.

Женщину звали Мартиной. И по мере ее рассказа я проникалась произошедшим.

Оказалось, что убитый похоронил уже двух жен. Одна будто бы сгорела в лихорадке еще до появления в деревне Мартины, другую он избил до смерти, но сказал, что она упала с лестницы, когда лазила на чердак. Деревенским было выгодно принять такую правду, но знахарка видела характер травм и ни на минуту не поверила в историю с падением.

Разумеется, и деревенские понимали, что все не так просто, и слухи о мужике ходили нехорошие, но убитый был единственным на всю деревню хоть и плохоньким, но кузнецом.

После смерти последней жены прошло больше пяти лет — никто не хотел отдавать за него своих дочерей. Но в многодетной неблагополучной семье местного пьяницы подросла дочь. И за откуп в виде козы ему отдали ее в жены.

Мартина понимала, что этой свадьбы не избежать, и просила мужика хотя бы годик подождать с детьми. Но разве ж он ее послушал? Поначалу знахарка даже подумала, что это к лучшему — он сильно поколачивал Амату, но стоило ей забеременеть, перестал поднимать на нее руку. Видимо, сильно хотел ребенка.

А сегодня у Аматы начались роды. Бедняжка рожала больше суток, и на свет появилась вполне здоровая малышка. Вот только сама роженица этого не пережила и, несмотря на все старания знахарки, скончалась через несколько часов после родов.

В тишине, повисшей после этого рассказа, было слышно, как стрекочут в траве кузнечики и шелестит листва. Мужики, которые периодически пытались что-то вставить и сверкали глазами, понурились.

Рассказ знахарки оставил на душе тяжесть и ощущение безысходности. Ведь эта девочка не одна такая. И умирают они не на войне, не от какой-то напасти.

— Мартина, — я прокашлялась. Не ожидала, что голос так сядет. — А почему сплетничают, что ты ее убила, чтобы забрать ребенка?

Лицо женщины скривилось в невеселой улыбке.

— Я не могу иметь детей. Когда-то… — Женщина на несколько секунд ушла в себя, мотнула головой и продолжила: — Неважно. Но перед свадьбой я просила, чтобы Амату отдали мне в услужение. Я обещала научить ее знахарским премудростям. А Венна почему-то решила, что раз уж мне не досталась Амата, то я возжелала получить ее дочь. Придумала, будто я разглядела в ней какой-то колдовской дар и он передался малышке. Большей ерунды я в жизни не слышала. Знахарство — это наука о травах и врачевании. Причем здесь колдовство?! Но деревенским это объяснить крайне сложно. Да будь я и в самом деле колдуньей, меня бы храмовники уже давно сожгли на святом костре Лимы!

У меня по коже пробежали холодные мурашки. Колдуньей в этом мире быть крайне опасно, и если от Дримвана и его мамаши пойдут слухи о моей колдовской сущности, то встречи с храмовниками точно не избежать. Нет, я не колдунья и ничего такого в себе не чувствую. Но вдруг они могут как-то увидеть, что в теле Эммы другая душа?

— Кто вас, колдуний, знает, — проворчал в это время один из мужиков. — Вы и от взора самой Лимфеи спрятаться можете.

— Фет, вот от тебя не ожидала, — с укором посмотрела на него женщина. — Я же тебе всего полгода как перелом срастила, а жене твоей спину вылечила.

Мужик потупился и промолчал.

Как же у этих деревенских в головах все запущено… И как Мартине с таким отношением возвращаться в эту деревню? Ведь ее еще и в смерти этого гада могут обвинить, и самосуд устроить. А новорожденная девочка? Вдруг они и в самом деле решат, что она родилась колдуньей, и тоже захотят извести ребенка?!

Не уверена, что так и будет, но в груди защемило, а в голове проносились только паническое: нельзя этого допустить! нельзя!

Но как я могу им помочь?! Я — попаданка, ничего не знающая об этом мире, которая сама находится в очень двусмысленном положении.

Подняла глаза и встретилась взглядом с генералом. Он сидел напротив и смотрел со странным выражением темных глаз. Будто чего-то выжидал. Но чего?

А ведь если подумать, то я не простая селянка. Я аристократка. А в этом мире это что-то да значит. Да, я сама подвержена куче условностей, но эти условности дают мне и многие права.

Наверное.

И если исходить из этого, то…

— Мартина, скажи, есть ли кому позаботиться о новорожденной малышке?

Глава 4

Глава 4

— Что, сумела-таки убежать, да? И за малой пришла, как я и говорила! — подслеповато щурясь из-за соседнего забора, проскрипела сухая, скрюченная в три погибели бабка с горбом на спине. — А я говорила! Люди добрые, вы только поглядите на ентую колдунью! Она еще и девку какую-то с собой привела! Точно из своего колдовского племени, чтобы всех нас тута извести, как бедную Амату!

Чтобы не вызывать лишних пересудов, мы отправились в деревню втроем: я, Мартина и генерал.

Кузнец жил на окраине, и своим появлением мы никого переполошить не успели. Троих мужиков из-под конвоя пока тоже не выпустили, решив, что можно сделать это позже.

Зато на выходе из дома нас уже поджидали. И не только бабка. Из-за забора на нас глядела почти вся деревня.

— Ты бы, бабка, закрыла рот, — спокойно сказал вышедший следом за нами генерал. — Ты, как я посмотрю, рядом живешь. Так почему к ребенку не подошла, не помогла обиходить?

Когда мы здесь появились, с новорожденной была только худенькая девчушка лет десяти. Мартина сказала, что это сестра Аматы. Она перепеленала ребенка и накормила молоком, подоив козу кузнеца. Благо младших братьев и сестер у нее было много, и она умела справляться с детьми и хозяйством. Она бы, может, и не решилась заходить в дом кузнеца — не любил он, когда семья Аматы к ним заглядывала, — но ребенок так долго кричал, что она не выдержала и решила, что за помощь ребенку кузнец ее не поколотит.

Надо было видеть перепуганные глаза девочки, когда вместо кузнеца в дом вошли мы. Только увидев Мартину, она немного успокоилась.

Знахарка тут же осмотрела новорожденную, удостоверилась, что с ней на самом деле все в порядке, и отправила сестру Аматы за матерью и отцом. По сути, на этого ребенка права имела только семья девушки. У кузнеца родни в этой деревне не было.

— А ты кто такой, что указываешь, что мне делать, а?! — снова прищурилась старуха, силясь нас получше разглядеть. — Куда кузнеца дел?! Али думаешь, что у нас принято в чужие дома вламываться и детей забирать?

В толпе одобрительно загудели.

— А ты, бабка, приглядись повнимательнее, кому хамишь, — спокойно, очень спокойно, пророкотал генерал, и народ как-то разом затих.

Наконец, дошло, что перед ними не деревенские и даже не мещане. Но бабка, похоже, и в самом деле плохо видела и привыкла лаяться до последнего:

— И кто ж это заглянул в нашу глушь? — с иронией проскрипела она. Неужто сам наместник, али его бравый генерал к нам пожаловали?

— Надо же, разглядела, — хмыкнул генерал.

— А чего ж без свиты? Токмо с одной бабой да убивцей поганой?

— Тебя не спросил, — бросил он и свистнул так громко, что я чуть не оглохла. — Будет тебе сейчас и свита, и убийца. А тебя за ложь и подстрекательство я как представитель наместника на его землях буду сейчас судить.

Отзываясь на свист командира, за деревней раздался ответный, и на малоезженой дороге появились всадники. Лошадь одного из них тащила волокуши с убитым. Карету сюда не погнали — на такой дороге можно ось повредить. Народ, как волна, откатился от забора кузнеца и опешившей бабки.

— Как енто генерал? — в панике заозиралась бабка. — Да не может такого быть! Брешешь!

— Собака брешет да такие темные дуры, как ты, — тихо прорычал Серж, раздражаясь. — Взять ее! — приказал подоспевшим всадникам.

— Люди добрые-е-е! — завопила бабка. — Да что ж енто творится-я-я?! — и понимая, что никто не торопится ее спасать, сделал вид, что сомлела.

Но дрожащие веки ее выдавали.

Генерал нервно дернул плечом. Не нравилось ему все это, ох как не нравилось. Наверное, уже жалел, что пошел у меня на поводу и согласился помочь знахарке и малышке.

Но надо было видеть счастливые глаза Мартины, когда я ей предложила забрать малышку и приютить обеих у себя в доме. Как она сказала, о таком она не могла даже мечтать и будет растить девочку, как собственную дочь.

А в деревне новорожденной все равно жизни не будет. Даже если семья Аматы ее заберет к себе, люди навсегда приклеят к ней клеймо ведьмы.

— Отнесите старуху в ее дом. И впредь пусть думает, что говорит. Язык что помело, — недовольно бросил Серж и обратился к селянам: — А вы зачем слушаете эту юродивую? Много полезного она вашей деревне принесла?

Народ осторожно загудел, снова приближаясь к забору и спешившимся всадникам.

— Так мать старосты… — донеслось откуда-то из толпы.

Серж укоризненно покачал головой.

— Господин генерал, а что с кузнецом-то нашим? — прерывая поднявшиеся обсуждения, подобострастно кланяясь, вперед вышел мужчина. — Кто ж его того… убил?

— Я и убил. Он напал на мою невесту и поплатился за эту жизнью. — Среди людей снова поднялся гул, гораздо более сильный, чем до этого. Но генерал шума будто и не заметил и продолжил в той же спокойной манере: — Где родители Аматы и староста?

— Я староста, господин генерал, — продолжая кланяться, ответил задавший вопрос мужчина. — А вона родители погибшей, — и указал на стоявших неподалеку худую, высокую чуть сгорбленную женщину с испуганными глазами и заросшего по самые глаза клочковатой бородой плюгавого испитого мужичонку.

— Подойдите, нужно поговорить. — Все это время в сарае мычала измученная недоенная корова, и генерал не выдержал. — И займитесь кто-нибудь животиной! — развернулся к дому и тихо в сердцах добавил: — Что за народ?!

В доме без лишних сантиментов сговорились, что новорожденную передают под опеку знахарки Мартины. Генерал вручил опешившей матери Аматы золотой, и она, не веря своему счастью, тут же куда-то его спрятала и настороженно покосилась на мужа, который уже явно прикидывал количество самогона, который можно купить на эти деньги.

Конечно, по меркам города золотой — не такие великие деньги. Но здесь, в деревне, селянин мог его не увидеть и за всю жизнь.

— А как же я? Я тоже отвечаю за малышку, — сдерживая дрожь в голосе, набрался наглости староста.

Глава 5

Глава 5

Снова знакомый балдахин над головой, привычная кровать и, наконец, тишина… Но, несмотря на очень непростой день, заснуть не получалось — одолевали мысли.

Лежать в кромешной тьме не хотелось. Я встала, отдернула шторы и раскрыла окно, впуская свежий вечерний воздух. Вздохнула всей грудью. Свет луны, на которую наползали тучи, неверно осветил комнату, на стенах загуляли тени. Невольно я вернулась мыслями к нашему возвращению.

Его постарилась обставить очень тихо. Карету зашторили, большинство солдат на въезде в город отпустили, а Дримвана с охраной оставили за городскими стенами. Его судьбу будут решать наши с ним отцы. И я очень надеюсь, что они решат оторвать его от слишком ушлой мамаши и из него еще получится что-то путное.

Матео, начальник отряда наемников, которые выкрали меня из дома, а потом по дружбе сообщили о моем похищении генералу, ехал с нами, чтобы лично рассказать обо всем моему отцу. На этом настоял генерал, и я была искренне ему за это благодарна. Все-таки свои документы Эмма, а значит уже и я, выкрала из кабинета сама. И доказать, что я не хотела этого похищения, было бы сложно. Хотя это, откажись генерал от женитьбы на мне, вряд ли помогло бы сохранить мне репутацию. Но подобные признания нужны еще и для того, что уладить разногласия с отцом Дримвана и соответствующе наказать парня. Спускать такого нельзя ни ему, ни его мамаше.

После того, как отец выслушал рассказ генерала и наемника, взгляд его, обращенный в мою сторону, потеплел. Одно дело, когда его любимая дочь идет против воли родителя, и совсем другое, когда ее похищают. К тому же отец выжидающе поглядывал на генерала и явно ждал от него просьбы отдать меня ему в жены. Иначе бы зачем генерал помчался за мной в другой город, если бы не имел никаких матримониальных планов? Хотя от него можно ожидать чего угодно. И из глаз отца не уходило беспокойство.

— Иди, отдыхать, дитя мое, — он подошел ко мне и поцеловал в лоб. — Тебе пришлось многое пережить. А нам еще нужно кое-что обсудить.

Матео уже покинул кабинет, и я тоже была бы рада уйти и оставить мужчин наедине, но…

— Да, отец, но перед тем, как я вас покину, я бы хотела попросить у вас за двоих человек, которых привезла из этого вынужденного путешествия, — я опустила глаза долу, всячески демонстрируя кротость и смирение.

По прибытии я под присмотром своей служанки отправила своих гостей в кухню, чтобы их накормили и помогли устроиться отдохнуть. Но вот дальнейшую их судьбу должен был решить отец. И если он не согласится их приютить, я уже знала, к кому обращусь за помощью.

Чем дальше, тем чаще я ловила на себе собственнические взгляды генерала и женским чутьем понимала — он не откажет мне в помощи.

— О чем ты? — удивился отец, не ожидавший от меня возражений.

— О знахарке и ее новорожденной дочери. — Мужчина на это заявление недоуменно нахмурился, и я поспешила продолжить: — Отец, я чувствую ответственность за них. Это из-за меня погиб родной отец девочки, хоть он в этом и сам был виноват. Я не могла их оставить в том положении, в котором они оказались…

Отец нахмурился еще больше, снова прошел к своему столу, сел, сложил руки перед собой и строго велел:

— Рассказывай.

Я вздохнула, посмотрела на Сержа, который мне едва заметно кивнул, и рассказала, как все было. Отец после моего рассказа некоторое время молчал.

— Спасибо вам, господин эн Даркен, что защитили мою дочь, — наконец, склонил он голову, глядя на генерала. — Несомненно, само проведение привело вас в наш дом и направило на помощь моей девочке. Я перед вами в неоплатном долгу.

— Я надеюсь, что совсем скоро все наши взаимные долги станут неактуальны, —улыбнулся Серж, и в глазах отца появилось еле скрываемое облегчение, ведь такие долги между дворянами могут списать только родственные связи. — Я хотел поговорить с вами наедине и не при таких обстоятельствах, но….

Генерал встал, одернул свой черный, чуть запыленный далеко не парадный китель, церемонно поклонился мне, отцу и произнес:

— Господин эн Валеж, я прошу руки вашей дочери и обязуюсь сделать все, чтобы она была счастлива.

— Не сомневаюсь в вашем слове, генерал, — отец встал из-за стола, подошел к Сержу и тоже церемонно ему поклонился: — Я буду рад этому союзу, — и отечески улыбнулся ему и мне. — Эмма, девочка моя, подойди.

Я подошла к мужчинам, отец взял наши руки и соединил. Серж снова склонил голову, и я последовала его примеру. А потом отец провел двумя пальцами круг, благословляя нас, и, не сдержав чувств, обнял обоих.

— Да благословит ваш союз Лимфея и Лима! — Отвернулся, пряча блеск в глазах, и снова уселся за стол. — Ступай Эмма, нам еще нужно кое-что обсудить с Сержем. Я ведь могу теперь вас так называть? — с улыбкой спросил он генерала.

— Конечно, буду только рад, — поднял наши сомкнутые руки и, заглянув мне в глаза, поцеловал тыльную сторону моей ладони.

Отчего-то этот жест показался очень личным, как и пристальный взгляд его темных глаз. Сердце в груди застучало быстро-быстро, к щекам прилил румянец. Оставаться рядом с этим ходячим тестостероном и оставаться спокойной оказалось крайне сложно. Вернее, невозможно.

Что там Серж говорил насчет страсти? Кажется, с этим в наших отношениях проблем не будет.

— Эмма, — улыбаясь, привел меня в чувство отец, — тебе стоит отдохнуть и прийти в себя.

— Да, конечно. — Серж с неохотой отпустил мою руку. Я направилась к двери и только там вспомнила, что вообще-то не решила проблему. — Отец, а как же знахарка с малышкой?

— Пусть пока живут, — махнул он рукой. — Потом придумаем, куда лучше направить твою проснувшуюся тягу к благотворительности.

Глава 6

Глава 6

— Не понимаю, к чему такая спешка?! — уже в который раз истерила мачеха. — Полгода — это минимальный срок для свадьбы! Минимальный! Разве вы не понимаете?! И то пойдут неприятные слухи!

Женщина всплеснула руками и, все же не выдержав, подскочила с диванчика и начала расхаживать перед собравшимися.

— Эльна, дорогая, не стоит так беспокоиться, — попытался ее утихомирить отец.

Но мачеха была возмущена до глубины души и не могла успокоиться.

— Два месяца — это нереальный срок!

— Госпожа Эльна, — вступил в беседу уже и генерал, — я не могу задерживаться дольше озвученного срока. Нет у меня полугода. Два месяца — это максимум, который я готов вам дать для подготовки свадьбы. А потом мы практически сразу отправимся в путь.

— Ну так и езжайте в свои земли! Не знаю, что у вас там «горит», но ведь вы можете вернуться сюда через год или даже полтора! Мы будем вас ждать и готовиться к свадьбе!

Генерал покосился на меня и прищурился.

А я что? Меня вполне устроила и бы годовая отсрочка. Но после того, как он спас меня от Дримвана, я не в праве пойти против его решения. По крайней мере, в том, что касалось сроков нашей свадьбы, раз уж я на нее согласилась.

— Нет, свадьба будет через два месяца, — пророкотал он.

— Да вы представляете, как это будет для всех выглядеть?! Тем более после тех слухов, которые пошли после… — мачеха осеклась и снова всплеснула руками.

Ей очень хотелось припомнить мое похищение, но она сдержалась. Не следовало о таком трепаться даже в узком кругу.

— А мне плевать, — тихо и так спокойно произнес генерал, что я поняла: он почти в бешенстве. Мужчина не привык, что ему перечат, по крайней мере не в тех вещах, по которым он уже принял однозначное решение. — Я хочу уехать из Эверета с женой. И мне плевать, как на это отреагирует свет. Или род эн Валежей не в состоянии организовать свадьбу за ЦЕЛЫХ два месяца?

Мачеха от такого тона и слов застыла на месте, как перепуганный суслик, а все остальные напряглись.

— Друг мой, ну зачем же так нервничать? — видя, что дело обретает скандальный оборот, в разговор вмешался сын наместника, который сегодня приехал вместе с генералом. Видимо, ему понравилось наше общество, и он рассчитывал на легкую необременительную беседу, но не срослось. — Думаю, госпожа Эльна имела в виду совсем не это. Она, как и мы все, просто переживает за благополучие Эммы и вашей будущей семьи. Думаю, нам всем нужно выдохнуть и немного проветрить голову перед обедом.

— Д-да, — нашлась мачеха, — сегодня стоит страшная духота. Пойду распоряжусь, чтобы на обед подали морепродукты, — и практически сбежала от пристального недовольного взгляда генера.

Да уж, не с тем она решила спорить. Это ей не отец, из которого можно вить веревки, если это, конечно, не касается его дел и репутации семьи.

— Прошу прощения за резкий тон моей жены, — начал было отец.

Но генерал его прервал:

— Господин эн Валеж, не стоит. Я понимаю, что женщины иногда слишком много внимания уделяют этикету и соблюдению приличий. Но в нашем случае ничего нарушено не будет. Я лишь выполняю волю наместника. Он выразил пожелание, чтобы я женился до своего отъезда и…

— Серж, может, не нужно понимать все так буквально? — внезапно спросил эн Гевар, бросив на меня быстрый взгляд.

Глаза генерала снова чуть сузились, но смотрел он теперь на друга:

— Геральт, и в самом деле, не провериться ли нам с тобой немного перед обедом? — наконец, спросил он. — У наших гостеприимных хозяев есть замечательный парк перед домом…

От генерала повеяло таким холодком, что я порадовалась, что смотрел он в этот момент не на меня.

— Да, парк у нас замечательный, — отец постарался немного сбить вновь возросшее напряжение. — Эмма знает самые красивые дорожки и может провести для вас экскурсию.

Что?! Вот тут отец ни разу не прав! Я не хочу быть буфером между двумя мужиками, которые хотят то ли что-то обсудить, то ли выяснить отношения! Я, конечно, понимаю его стремление не допустить конфликта будущего зятя и сына наместника, но не верю в свои дипломатические способности, когда дело касается друзей. Так что если они решат бить друг другу лица, то без свидетеля в моем лице.

— Ой, вы знаете, я еще не выбрала платье, в котором спущусь к обеду. Надеюсь, гости простят мне мою маленькую слабость и желание быть красивой, — и наивно хлопнула глазами.

Эн Гевар тут же расплылся в доброжелательной улыбке, а Серж чуть заметно хмыкнул, взять мою руку с подлокотника диванчика и, глядя мне в глаза, поцеловал пальчики.

— Конечно, моя дорогая невеста, вам я готов прощать очень многие слабости.

Прозвучало двусмысленно, но без перехода за черту приличий. Отец так и вовсе изобразил на лице умиление.

Меня же выдавали предательски заалевшие щеки. Все-таки этот мужчина действовал на меня крайне неоднозначно.

Я поспешила откланяться и вышла из гостиной.

И все же, с чего вдруг сын наместника решил намекнуть, что быстрая свадьба генерала — не совсем то, чего на самом деле хочет наместник? И почему не поговорил об этом с другом раньше? Или все же это была его личная инициатива?

Глава 7

Глава 7

«Да уж, все те же лица, все на том же месте. Прямо не комната, а шпионский пост», — мысленно иронизировала я, заметив, как парочка — генерал и сын наместника — снова решили остановиться под моим открытым окном в тени дерева.

Причем, судя по напряженной тишине, которая царило между ними, все это время они гуляли молча.

— И как это понимать? — наконец, тихо пророкотал генерал, уставившись на клумбу впереди.

— А как это выглядит? — хмыкнул эн Гевар.

— Выглядит? А мне тебе это объяснять нужно?

— Ой, да ладно тебе! Неужели ты годик подождать не можешь? Ты же не стремился к этому, а тут такая спешка. Неужели молоденькая эн Валеж так тебя зацепила?

— Геральт, мы с тобой слишком долго знакомы, чтобы я сейчас постеснялся съездить тебе по роже, — все так же тихо проговорил генерал и перевел взгляд с клумбы на друга: — Чья это инициатива?

Блондин выдохнул и перестал валять дурака:

— Не напрягайся так. Отец тут ни при чем. Считай, что это просто шутка с моей стороны.

— Шутка?

Я не видела, как изогнулась бровь генерала, но очень ярко себе это представила.

— Серж, ну в самом деле, к чему такая спешка? В высшем общества так не принято.

— В высшем обществе много чего не принято, а всего несколько дней назад мне пришлось спасать одну небезызвестную тебе особу от скоропалительного принудительного замужества.

— Ну, это да… Но это же исключение, — пожал плечами эн Гевар. — Или ты опасаешься, что на нее положит глаз кто-то еще?

— Ты бы сам почаще из ее декольте свои глаза доставал, — произнес генерал раздражённо.

— Но я не… — попытался было оправдаться мужчина, но прервал сам себя и многозначительно произнес: — Даже так…

— А что в этом удивительного? Геральт, я собираюсь сделать ее своей женой. А к своему я отношусь очень ревностно. Тебе ли этого не знать? — и раздраженно дернул плечом.

— Н-да, — блондин заложил руки за спину. — Ну а что тебе мешает остаться в Эверете хотя бы на пару месяцев дольше?

— Кому как не тебе знать, что мне пожалованы земли, на которых нужно навести порядок. Твой отец не зря отдал их мне. Кахетцы уже давно с большим интересом поглядывают в их сторону. А после смерти последнего из графов эн Лагер обстановка там и вовсе накалилась. Так что нет у меня еще пары месяцев. Иначе в собственные земли мне придется прорываться с огнем и мечом.

— Тем более! Зачем тебе тащить с собой Эмму? — генерал ответил не сразу, и блондин нарочито потрясенно спросил: — Неужели все дело в том предсказании?

— Я не верю в предсказания, — раздраженно отмахнулся от него генерал. — Здесь другое…

— Что, боишься, что твою жемчужинку снова умыкнут? Или что лечить будут и вылечат? — иронично произнес блондин, но привычного отпора не получил. — Да ладно!

— Да иди ты. Я бы на тебя посмотрел, если бы ты с ней раньше общался. Но дело все равно не только в этом… — Генерал снова помолчал, а потом вздохнул. — Я не привык в себе копаться и сомневаться в собственных решениях. А решение я принял, так что советую больше на отсрочку свадьбы не намекать.

Мужчины снова замолчали, и блондин внезапно хохотнул:

— Эх, все-таки придется мне придумывать себе срочные дела за пределами Эверета.

— С чего вдруг? — пророкотал генерал, а я в который раз отметила, что слушала бы его голос и слушала.

— Моя мать спит и видит, как меня женить. Ты был последним, кем я мог более-менее прикрываться. Думаешь, почему я из-за твоей свадьбы напрягся? — Геральт почесал затылок. — Ты же общался с самыми перспективными невестами Эверета. Мог бы и войти в мое положение. И вообще, знал бы раньше, что в семействе эн Валеж есть такая вот Эмма, сам бы на ней женился!

— Ну-ну, — с заметной угрозой в голосе произнес генерал. — И после этого ты на целый год хочешь отправить меня из Эверета?

— Ты разгадал мой коварный план, — пошутил блондин, но внезапно посерьезнел. — Кстати, о Дримване. Что-то с ним решили?

— А что решать? Пойдет служить на границу. Может, там из него сделают человека.

— Его мамаша будет в ярости.

— Вот уж о чем я думаю в последнюю очередь, — хмыкнул генерал.

— Это да… Но хочу тебя предупредить, что дама она крайне мстительная. К тому же ходят слухи, что она завсегдатай местной колдуньи.

— Колдуньи? Здесь такая имеется и ее до сих пор не сожгли на очистительном костре Лимы?

— Ты же знаешь, что местные аристократки любят пощекотать себе нервы. Пусть лучше развлекаются с колдуньей, которая пока не наглела, чем придумают что-то более неприятное. И советую не забывать про родителей других невест. Насколько я знаю, некоторые из них сильно рассчитывали на союз с тобой.

— Это их проблемы, и вообще гадюшник у вас тут еще тот. И ты удивляешься, что я хочу поскорее отсюда уехать?

— Не преувеличивай. Все как и везде, — пожал плечами блондин. — Пошли в дом, а то я уже начинаю плавиться от жары.

— Ты здесь уже столько лет и до сих пор к ней не привык?

— Будто к ней можно привыкнуть…

Мужчины пошли к входу в дом, а я подумала, что не так уж плохо побыстрее отсюда уехать…

Глава 8

Глава 8

Весь первый этаж уже был забит нарядными людьми. Голова кружилась от духоты и парфюма. Я стояла в обществе матери и отца и встречала гостей. И если кто-то думает, что это совсем необременительное занятие, то он сильно ошибается. Необременительным оно было первые минут двадцать. Но когда тебе приходится стоять на месте больше часа и беспрестанно улыбаться — это не то «удовольствие», которое хочется повторить. Но ситуация требовала жертв.

Этот прием мы с мачехой подготовили за неделю в авральном режиме. Да я на подписывание одних пригласительных потратила почти день! Потом был выбор меню, цветов, украшений и прочей мелочи. И, конечно, пошив платьев! Как же, ведь «идти на столь значимое событие в старье (, которое я, к слову, ни разу не надевала) неприемлемо!» — это дословное высказывание мачехи.

Я за эту неделю вымоталась больше, чем в школе, будучи учителем и классным руководителем оравы великовозрастных оболтусов! Я уже с ужасом представляла месяцы перед свадьбой и тихо радовалась, что их будет всего два.

А сегодня предстояло объявить о нашей с генералом помолвке и очень скорой, по местным меркам, свадьбе. Конечно, о помолвке догадывались и с интересом поглядывали в сторону офицеров, среди которых прогуливался генерал, но все же официальной причиной бала был мой выход из полугодового траура после смерти моей тетушки и наставницы. Как оказалось, именно по причине этого траура Эмма до сих пор и не была представлена наместнику и не ездила по многочисленным балам.

Нет, подруги, конечно, у Эммы были, но в последние месяцы наведывались к ней редко — обсуждать им с Эммой было нечего. Вернее, она не желала слушать о прекрасных балах, где блистали другие, а не она. Неудивительно, что Эмма сильно чудила. От скуки и не такое сотворишь. Думаю, даже за Дримвана она так стремилась выйти замуж только от скуки.

Но подобное положение дел мне было только на руку.

А вот и под ручку с мужем к нам подошла мать Дримвана.

— Эмма, деточка, ты, как всегда, мила, — она улыбалась так натянуто, что даже удивительно, как ее не перекосило.

Честно говоря, я надеялась, что она сегодня не явится. Если бы не отношения между нашими главами семейств, я бы ее в жизни не пригласила.

— Спасибо, вы тоже прекрасно выглядите, — я тоже фальшиво улыбнулась.

— Да? А я думала, что по мне издалека видно, в каком я трауре, — улыбка женщины превратилась в оскал.

Да ну?! Она думала меня этим смутить? Вообще-то строить обиженку должна сейчас я.

— А у вас что, кто-то умер? — не сдержалась я, и мачеха так сильно ухватила меня за руку, что это грозило появлением синяков.

— Умер? Умер?! — повысила голос гостья, и ее ноздри возмущенно расширились. — Мой сын!..

— Ваш сын всего лишь отправляется служить своему государству. — Рядом неожиданно появился генерал и ожег женщину холодным взглядом. — Вы должны радоваться, что у него появилась такая возможность.

Женщина явно хотела ответить что-то резкое, но ее муж так сильно сжал ее предплечье, что она поморщилась от боли. И тем не менее ее злорадный взгляд, брошенный на меня напоследок, мне очень не понравился.

— Сколько же в доме эн Валежей сегодня гостей, — отвлек меня от нерадостных мыслей Серж. — Возьмите, — и протянул нам с мачехой по бокалу с соком.

Как я была ему в этот момент благодарна! Пить хотелось страшно!

— Благодарю, господин генерал.

Мужчина улыбнулся и ушел. Жаль, что у меня такой возможности не было.

Вечер проходил по стандартной программе: сначала легкая беседа под напитки, а как только все собрались, хозяева вечера появились в зале и объявили танцы. И на первый меня пригласил Серж.

Как я испугалась, когда впервые подумала о местных танцах — не передать словами! Я ведь их не знаю! Но мне снова удалось прикрыться потерей памяти и договориться только об одном обязательном танце. Он был очень похож на вальс, и проблем у меня не вызвал. Вот этот танец мы сейчас с генералом и танцевали.

— Вы сегодня особенно прекрасны, — сделал мне комплимент мужчина.

— Спасибо, — потупилась я.

И вот вроде бы и комплемент вполне стандартный, но когда его говорят таким голосом… Честное слово, в первую брачную ночь я заставлю его читать мне сонеты! И мне будет хорошо уже только от этого.

— Вы знаете, что очень мило смущаетесь?

— А вы знаете, что иметь такой тембр — преступление? — не выдержала я.

— Что?

О! Зачем я это сказала?! Наверное, чтобы увидеть выражение лица этого мужчины.

— Вы никогда не пробовали петь?

— Петь? — снова удивился мужчина. — Нет.

— Ну и хорошо.

— Вам так не нравится мой голос? — в тоне генерала прорезались недовольные нотки.

— Что вы, Серж. Я просто радуюсь, что вы не певец, иначе после сегодняшнего объявления я бы вряд ли пережила гнев и разочарование огромной армии ваших поклонниц.

Мужчина прищурился, переваривая замысловатый комплимент.

— Так вам нравится мой голос? — решил уточнить он.

— Очень, — честно ответила я и, не выдержав его взгляда, снова потупилась.

Генерал на это ничего не ответил, но до самого конца танца выглядел таким довольным, что я подумала: этому мужчине нужно делать комплименты почаще — вон как они его бодрят!

Но стоило танцу закончиться, отец остановил музыкантов и заговорил:

— Дорогие гости! Мы очень рады видеть вас здесь сегодня! И мы хотим, чтобы вы разделили с нами радость! — Мы с генералом подошли к родителям, и отец встал между нами и взял наши руки. — Мы хотим объявить о помолвке доблестного генерала нашей империи Сержа эн Даркена и моей дочери Эммы эн Валеж!

В зале раздались радостные возгласы, но всех их перекрыл громкий визгливый голос матери Дримвана:

— Чему вы радуетесь?! Разве вы не видите, что Эмма эн Валеж уже не та девушка, которую мы все знали?! Она стала колдуньей! Ее нужно сжечь на священном костре Лимы!