Жена фаворита королевы. Посмешище двора

Глава 1

— Госпожа Аннабель, что же это! Очнулась! Ой! — противный, скрипучий голос вытягивает меня из темноты. Холод парализует, нестерпимо холодно, я ног-рук не чувствую, а старуха продолжает верещать, — Ганс, согрей воды, срочно. Госпожу нужно отогреть, ожила, очнулась!

Приоткрываю глаза и тут же зажмуриваюсь. Это не просто старуха, а настоящая ведьма, седые волосы всклокочены, драная шаль, огромный нос и на щеке родимое пятно. Белёсые глаза смотрят остекленелым взглядом, может она слепая. Господи, если она прикоснётся ко мне, то я заору от страха.

И она прикоснулась, но ничего ужасного не произошло, проворные руки расстёгивают крючки, старушка быстро и уверенно снимает с меня мокрое платье оно, кажется, от холода превратилось в сосульку. Следом чулки, кружевные панталончики, корсет, а я с диким удивлением наблюдаю за её действиями, были бы силы, начала б визжать, но сил нет, язык с трудом шевелится во рту:

— Где я…

Мой голос, но не мой. Я понимаю, что говорю, но звуки издаю совершенно иные. Это не русский язык. Мамочки…

— Дома, милая Анни, это я, твоя любимая няня Нора, ты меня узнаёшь?

Я зажмурилась и снова приоткрываю глаза, но ничего не поменялось, кручу головой.

— Нет, мадам, я вас не знаю!

— Вот тебе раз! Святой Франц, была глупышкой, а стала круглой дурой. Но хоть не заика! Ох, а ведь скоро приезжает ваш муж! А вы в таком виде, и синяк под глазом. Как вас угораздило в колодец свалиться? Мы искали-искали, собачка ваша и то быстрее соображает, тявкала над ямой в саду. Так вас и нашли.

— Меня тут не должно быть! — мой стон слишком хриплый, дышать тяжело. Похоже, я основательно простудилась в этой яме. — Я же лежала на операционном столе, у меня диагноз, мне операцию…

Начинаю лепетать, вспоминая то, что последнее помню из своего «вчера».

— Диагноз? Это что проклятье? — старуха продолжает меня раздевать, осматривает ссадины на теле, и причитает, о том, что я окончательно лишилась рассудка.

— Да, наверное, проклятье! — тихо соглашаюсь. Сопротивляться сил нет. Няня надела на моё грязное окоченевшее тело белую, пахнущую свежестью сорочку из плотной ткани. И ещё раз позвала Ганса.

— Да тут я, няня, тут. Давайте отнесу госпожу греться. Матильда приготовила молока, сейчас принесут.

Огромный детина Ганс, схватил меня на руки, и через мгновение я уже визжу до хрипа, потому что окоченевшим конечностям нестерпимо больно в горячей воде.

— Тише, тише! Аннабель, голуби на крыше сдохнут от твоего крика.

Старуха выгнала Ганса на кухню, а сама принялась отмывать меня. К боли от слишком тёплой воды, добавилась боль от множества ссадин и царапин.

— Госпожа, что же случилось? Надеюсь, вы не решили с собой покончить? — шепчет на ухо старая ведьма.

— А зачем мне с собой кончать? У меня есть причины? — смотрю на неё и замечаю, что не такая она и ужасная. И забота этих странных людей согревает. Но я вообще ничего не помню. Только операцию, яркий свет и просьбу анестезиолога считать от десяти до одного…

— Конечно, есть. Ваш муж как шлюха спит в покоях королевы, весь двор об этом знает и потешается над вами. Вы же приехали из столицы три дня назад вся в слезах.

Смотрю на старуху и не понимаю, это карма? Реально, проклятье? Ведь мой муж Владислав спит со своей начальницей, и я об этом тоже узнала совсем недавно. И в этой жизни то же самое?

— Зря вы меня достали из этого колодца, — шепчу потрескавшимися губами. Старуха поливает мою голову из ковшика, намыливает куском грубого мыла, но тут же капает ароматное масло на макушку.

— Эх, девочка моя. Ничего зазря в этом мире не происходит! Если ты умрёшь, нас отсюда выкинут на улицу, пойдём в батраки, а я уже старая, так что сдохну на следующий день после тебя, — старуха всхлипнула и вытерла слезу.

Мне стало так стыдно, протянула руку и погладила няню по плечу. Она лишь улыбнулась и начала проворнее меня мыть. Тут же прибежала дородная женщина и принесла огромную кружку молока и кусок пирога.

— Нора, как она? — спросила шёпотом, видимо, Ганс уже оповестил всех, что я окончательно поглупела.

— Лучше, Матильда, лучше! Давай еду и идите наводить порядки, с минуты на минуту прибудут гости.

— Гости? — не успеваю сделать глоток молока, как Нора поражает меня новостью.

— Да, Ганс слышал звук охотничьего рога. Это снова ваш муж с королевой охотятся в наших угодьях, как пить дать, приедут снова над вами издеваться…

Не успевает Нора закончить фразу, как с улицы ворвался звук дикой охоты, свора гончих, топот копыт, и снова гулкий отвратительный звук горна или рога, фиг его знает. ПиоЭры, что б им!

— Помогите мне одеться быстрее, — отдаю молоко и пытаюсь встать. Но не успеваю, бесцеремонно распахиваются двери, и вижу толпу любопытных охотников. А они видят меня во всей красе, в чугунном корыте у жарко растопленного камина, новая версия пин-ап шоу Диты фон Тиц, только в главной роли я Кристина Измайлова, в теле какой-то несчастной обманутой жены, нелепость ситуации зашкаливает.

Одна из дам громко рассмеялась, а за ней все остальные, они и не думают о приличии, о том, что мне стыдно, неприятно и больно. Они приехали с одной целью ­— издеваться над той, кого няня назвала Аннабель.

Глава 2

Матильда быстро сообразила и своим широким телом загородила меня, но сказать самой королеве ничего не может. А незваные гости, хихикая, рассматривают меня в ванной.

— Чем обязана? Так стало скучно, что решили приехать сюда, я для вас настолько дорога? Не беспокойтесь, несчастный случай позади, со мной всё в порядке. Подарки можно оставить Гансу, надеюсь, что вы не с пустыми руками в гости пожаловали. Назад дорогу знаете! — прорычала я. И заметила, что этот монолог стал полной неожиданностью для всех. И для Норы, и для королевы, уж такую расфуфыренную особу сложно спутать с кем-либо из свиты. Шикарная брюнетка, сияющая бриллиантами, стоит первая и с презрением наблюдает моё унижение, и, кажется, ловит садистский кайф.

Только меня сейчас бесят не гости! Боль, ситуация, как я вообще сюда попала. А эти клоуны в дверях вообще не волнуют, совершенно! Они для меня похожи на ряженых аниматоров с Дворцовой площади Питера. Особенно мужчина с длинными светлыми волосами, какой-то женственный, фу, терпеть таких не могу.

Я верю в то, что «ЭТО СОН!», типичный пример «голого сна», сейчас операция закончится, ещё несколько часов буду приходить в себя после наркоза, и этот дурацкий сон закончится. Так что мне вообще плевать на то, что сейчас происходит вокруг. Скоро это всё исчезнет, и я очнусь в своей любимой Калининградской квартирке, и …

Все продолжают молчать, но недолго из дальней комнаты неожиданно выходит огромный пёс и начинает рычать на незваных гостей.

— Анабель! Я тебе ещё месяц назад приказал пристрелить эту тварь! — неожиданно закричал тот самый длинноволосый ряженный. И до меня вдруг дошло, вот это прекрасное пугало и есть мой муж?

Ничего не могу с собой поделать, они ещё не знают мой характер. Встаю в ванной, и сорочка тут же прилипает к телу, я практически голая перед ними. Но мне всё равно. Няня накинула на меня огромный плед, и я крикнула:

— Ганс, отнеси меня в постель, проследите, чтобы гости не задерживались долго, тут на дорогах по ночам опасно, а расположить на ночлег такую ораву, прибывшую без предупреждения у нас нет возможности. Спасибо, что навестили, к вашему сожалению, я всё ещё живая, не дождётесь! Счастливой дороги назад!

В этот момент Ганс подхватил меня на руки и понёс в спальню, там уже тепло от камина, няня следом плетётся с молоком и куском пирога. И завершает процессию огромный пёс.

— Ганс, а как зовут собаку?

— Вот эту? Или вы про маленькую, что в кровати?

— Всех, — я удивляюсь своей любви к собакам, в своём мире я скорее кошатница.

— Большой – Волк. Маленький – Фиц. Вы, госпожа вообще ничего не помните?

— Ничего!

— А завтра жалование выплатить не забудьте? Или сразу к управляющему обращаться? — не такой и глупый этот великан, про жалование помнит.

Стоило мне лечь, укрыться и согреться, собачка тут же перебралась ближе, Волк лёг подальше от камина на каменный пол. Но наша идиллия продолжалась недолго. Двери распахнулись так театрально, что я и без вступления поняла, сейчас начнётся трагедия.

— Вы что себе позволяете! Это королева! Как минимум, нужно было поклониться и поздороваться.

— А вас стучаться не учили? Вас и вашу королеву? Врываться в закрытое помещение, во время того, как больной человек принимает лечебную ванну, это, по-вашему, культурное поведение, достойное королевы? Но я уверена, что ваш член сгладит все острые углы сегодняшней негостеприимной встречи. Уж постарайся, не опозорь честь нашей семьи!

Мужчина замер, широко раскрыв глаза, да и рот. Кажется, я его снова ввела в состояние ступора? Или он туповат? Но смешно наблюдать за его мимикой. Нормальный вроде мужик, но сколько жеманства, взять бы кочергу и выбить из него дурь…

— Аннабель, это правда, что вы упали в колодец?

— Да и потеряла память! Даже не помню, как зовут моих собак, а уж про вас и подавно. Вы вообще кто?

В этот момент он от неожиданности сел на кровать.

— Я ваш муж, вы же сами же бегали за мной целый год, ах да! Упала и забыла!

Меня начинает смешить наш разговор, воспринимаю эту ситуацию как забавное недоразумение, ну я же отсюда скоро исчезну, по моим расчётам, примерно утром. Улыбаюсь мужу, он так и не назвал своё имя.

— Напомни, как тебя зовут? Буду вспоминать, на досуге, очень ты забавный!

— Фредерик ван дер Берг. Ничего смешного, я вернулся за вами. А вы что натворили — это ужасно, нам сейчас у королевы вымаливать прощение и умолять её принять вас во дворце снова.

По его голосу и волнению неожиданно ощущаю, что он чем-то напуган. Длинные пальцы вздрагивают под кружевами сорочки, красиво выглядывающими из-под расшитых серебром рукавов мундира. Кажется, что я попала в сказку Гоффмана. Несколько раз потрясла головой, пытаясь скинуть с себя наваждение, но бесполезно. Собачка лизнула мне руку, и я понимаю, что это реальность. Чтобы окончательно не скатиться в панику, решила уточнить у мужа некоторые вопросы:

— А с какого перепуга я должна просить крышу над головой у королевы? Мой замок сносят? Будут строить скоростной автобан или супермаркет?

Он бедный смотрит на меня ошалелым взглядом, протянул руку и коснулся лба.

— Ты вся горишь! В таком состоянии, конечно, тебя забрать не могу. Приеду через неделю. Боюсь, как бы не опоздать.

— Да что случится-то, через эту неделю? — я уже начинаю злиться, потому что и правда чувствую жар.

— Возвращается из-за границы герцог Эдуард фон Рэндорфф! Ваш свирепый опекун. И раз вы без его ведома вышли замуж за меня, то и лишаетесь наследства. Об этом знаем только он, я, вы и наш секретарь. Но Эдуард давно мечтает захватить эти земли и замок. Так что, мне жаль, он прислал письмо секретарю, с требованием освободить поместье. Всё ваше состояние переходит ему.

— А если мы разведёмся? — я как-то сразу увидела простой способ решения проблем.

— Тогда меня выкинут из дворца, как недостойного, а вас отправят в монастырь, потому что никто не женится на разведённых женщинах.

Глава 3

Я села в постели, осмотрелась и осознала себя в новом пространстве. Если честно, то до этого момента, в моём сознании одновременно существовало как бы две точки во вселенной.

Так со мной уже случалось. Две недели в Турции, потом вернулись с мужем домой, и я ещё неделю не могла понять, где я, что я, и, главное, зачем. Забавное ощущение.

А сейчас ко мне подкрадывается паника. Настоящая, всепоглощающая, усугублённая тяжёлой простудой. Я хочу домой! В свою маленькую квартирку.

В одинокую маленькую жизнь преподавательницы живописи и рисунка в школе искусств. Летом иногда рисующей портреты туристов на Острове Канта. Вот и всё, что у меня осталось. Кот и тот сбежал в этом году. А за ним и муж, решивший, что взрослая, богатая хозяйка бизнеса, гораздо интереснее, чем начавшая полнеть обычная серая мышка. Муж меня так и называл — Крысь, сволочь такой.

Потому что меня на самом деле зовут Кристина, и к тридцати пяти годам, я стала типичной тёткой, быстро потеряв юношескую свежесть вместе со здоровьем и возможностью рожать. Вот и всё.

Эти ужасные воспоминания меня расстроили ещё больше, чем то, что я сейчас нахожусь непонятно где, в непонятно каком времени. И в теле юной девицы. Похоже, что Аннабель та, которая настоящая круглая дура, влюблённая в своего мужа, и готова терпеть унижения, надеясь, что милый Фредди скоро наскучит Её Величеству, и этот кучерявый обмылок вернётся в лоно семьи и на остаток жизни его хватит.

Только вот жить придётся в коморке, а не в этом замке.

— Аннабель, ты задумалась? Что хочешь на завтрак? — няня относила на прогулку Фица и выпускала Волка и теперь вернулась за новыми поручениями.

— А зеркало у нас есть? — не успеваю отвлечься от своих мыслей о прошлой жизни, но важный вопрос задаю. Единственно важный, стоит ли Аннабель моих переживаний, на что я променяла свою неспешную жизнь в Калининграде.

— Да, конечно, в будуаре за дверью, — старушка начала тщательно взбивать подушки и перестилать постель, пока я на слабых ногах, по стеночке прошла в будуар, ожидая увидеть небольшой зеркальный квадратик.

Но я ошиблась. Огромное винтажное зеркало в деревянной оправе стоит на отдельной подставке. Очень красивая вещь, как и всё в этом старинном замке. У меня голова кругом, руки чешутся, хочу взять масло и начать писать эту комнату, пока холодный утренний свет заставляет сиять медные краны.

Ах, да! Зеркало!

Встаю перед ним, стараясь не смотреть раньше времени. Сердце от волнения начинает отбивать чечётку.

Открываю глаза и чуть не падаю!

— Няня! Это я?

— А кто же? Баронесса Аннабель фон Розен, девица восемнадцати полных лет от роду, богатая наследница, но сирота.

— Очуметь! Просто очуметь!

В зеркале я вижу невероятное чудо, молоденькая девушка, почти ребёнок, нежное с алыми губами и розовыми щёчками личико. Аккуратный красивой формы носик и огромные голубые глаза. А волосы! У меня в прошлой жизни тонкие, пепельные волосы, которые как ни укладывай, всё равно будет скучный мышиный хвостик.

А у Аннабель такая грива светлых с золотистым отливом, волнистых волос. Фигурой тоже можно только восторгаться.

— Боже, это когда я встала из ванны мокрая, и почти голая, они молчали, потому что не ожидали увидеть настолько красивую девушку?

На моём лице сама собой появилась злодейская улыбка. Это не они надо мной, а я над ними вчера издевалась! Королеву задела моя красота, она ревнует! Ведь Фредди прибежал в комнату и смотрел на меня жадным взглядом. А я не поняла, потому что не знала, как выгляжу.

Да, ссадины, да синяк у глаза, но почти незаметный.

— С такой внешностью, я, пожалуй, смогу побороться за это наследство! Уж женщина, выжившая в женском коллективе школы искусств, и при дворе выживет. Наверное, — сказала сама себе и неожиданно почувствовала себя лучше.

Умываюсь, ещё раз долго любуюсь собой в зеркало и понимаю, что не хочу я возвращаться туда, откуда попала сюда. Пусть даже без замка, но у меня есть это тело, мой ум и я умею рисовать, а рисовать я умею потрясающе.

— Не пропаду! — шепчу себе в зеркало и возвращаюсь в постель.

— Анни, Анни! Ты живая? — в комнату ворвался голосок, маленькая очень миленькая девочка вбежала и не спрашивая разрешения, влезла ко мне на кровать. Сразу стало так светло и ярко в моей спальне, даже Волк перешёл поближе к нам и снова лёг.

— Госпожа Линда! Так нельзя! Аннабель болеет! — ворчит Нора, но улыбается.

— Тебя зовут Линда? — спрашиваю ангелочка.

— Ты совсем ничего не помнишь? Вообще? Или чуть-чуть? — ужас на личике девочки пугает даже меня.

— Совсем, даже своё имя, — отвечаю, но тут же обнимаю её. Обожаю детей, а такая милая девочка — это мечта всей моей взрослой жизни.

— Госпожа Линда, вас ждёт гувернантка, нужно заниматься, а после занятий госпожа Аннабель с тобой посидит. Через неделю-две возвращается герцог, вам придётся держать перед ним экзамен, и вы же не хотите лишиться содержания?

— Не волнуйся, милая няня, он обо мне и не вспомнит! — девочка улыбнулась, поцеловала меня, погладила Фица и убежала.

— Нора, у меня есть сестра? — шёпотом спросила у няни.

— Тс-с-с! Это незаконнорождённая дочь Эдуарда, он её всем представляет как двоюродную племянницу, и воспитанницу. Печальная история, и я подробностей не знаю, а девочка не знает, кто её родители.

Мне бы надо было в этот момент выразить сожаление, но я вдруг нащупала единственный способ, как договориться с герцогом. Ради ребёнка, он может быть, и меня тут оставит. Пусть хоть в роли опекунши, сестры, воспитательницы, гувернантки, кого угодно, только не дворец любовницы моего мужа.

Уже какой-то план. Судьба ко мне благосклонна. Не успела я потереть ручки, как няня сломала все мои проекты.

— Его сиятельство недолюбливает и дочь, и вас, потому что считает невероятно глупыми, простите, госпожа. Но что есть, то есть.

— Жаль, очень жаль, — вздыхаю, потому что мои планы как построились, так и разрушились. Это как можно было недолюбливать такую красивую Анни и такую невероятно милую Линду.

Глава 4

Три дня я проболела, и кашель, и лихорадка, от которой меня поили невыносимо противной настойкой. Однако на четвёртые сутки почувствовала себя значительно лучше. Появились силы встать с постели, привести себя в относительный порядок. Заплела две косы и завязала голубые ленты. Выбрала простенькое платьишко, огромную шаль, потому что в замке по-осеннему прохладно, на ноги пришлось надеть длинные чулки, немного колючие, но тёплые. В этих толстых чулках нога влезла только в деревянные сабо. Стоило сделать пару громких шагов, как Волк вскочил и гулко гавкнул!

— Волк, пошли проверять наши владения! Надо понять, стоит ли бороться за это богатейство или с глаз долой из сердца вон. Некоторые замки в содержании настолько дорогие, что все силы и средства выкачают из кармана владельцев.

Вспомнила друзей, которые уже седьмой год строят на побережье «дачку». Ни отпуска, ни выходных. Я так не хочу.

Волк встряхнулся и всем своим видом показал готовность к службе.

Подумала, поняла, что идти на осмотр лучше бы с записной книжкой. Пошарила в комоде и отыскала небольшой милый блокнотик и карандаш. Полистала и поняла, это любовная муть Аннабель и бредовые мечты о любимом Фредди! Она его боготворила, это не любовь, а маниакальная привязанность. Даже страшно стало, подозреваю, что об этой страсти во дворце легенды ходят. Я реальное посмешище двора, и этого методично добивалась Аннабель, не упуская ни малейшего шанса опозориться.

И последняя поездка в столицу, яркое тому подтверждение.

Листаю её каракули, написанные несколько странной латиницей, и понимаю суть написанного, сначала мне показалось это забавным, пока не дошла до последней страницы.

Чёрное, нарисованное этим же угольным карандашиком сердечко, пронзает нож и подпись.

«Я всё ещё девственница!»

Мои глаза округлились, карандаш выпал из руки, кажется, я сейчас снова грохнусь в обморок.

Возвращаюсь на первую страницу и читаю всё снова, каждую страницу их всего около двадцати, не любительница писать прошлая версия Аннабель.

Первая запись более года назад, судя по датам. И так я узнала, что тут сейчас примерно 3 новера (ноября, судя по всему) век непонятен, а год 21. М, да!

Вчитываюсь в текст, в каждое слово и пытаюсь понять то, что остаётся между строк.

А остаётся страшная и жестокая трагедия, бедной влюблённой дурочки, почти ребёнка. Фредерик соблазнил девушку, но только поцелуями, потому что королева жутко ревнивая, она считает моего мужа собственностью и от молоденькой баронессы, им нужен только титул. Спать со своей женой Фредди боится, чтобы не получить от королевы мстительный выпад.

Она королева, против такой женщины не пойдёшь! Уж «Железную маску» и «Графа Монте-Кристо» я читала, этой стерве ничего не стоит запереть любовника в казематы и забыть его там.

Сглатываю ком, не такая простая ситуация в нашем, мать его, королевстве! Фредерик, конечно, поганец, каких поискать, но мне его жаль. Он смотрел на меня в тот вечер очень нежно, но даже не посмел прикоснуться. Мой муж — собственность королевы, как бы вообще не крепостной с фиктивной родословной.

И она меня в покое не оставит.

Надо бы уточнить, если мы женаты, а я до сих пор девственница, значит, брак недействительный и держался он только на слепой любви Аннабель?

У меня появился шанс на свободу. Вот только выбор невелик. Не стану же я кричать на каждом углу, что развожусь с Фредди, потому что девственница.

С этими мыслями, осторожно вырвала последний чистый лист, а блокнот спрятала в раму картины, судя по пыли, там никто не станет смотреть, а мне этот дневник может пригодиться, как свидетельство моей невинности.

— Волк пошли обходить наши владения. Для начала дом, а там посмотрим.

Не успеваю выйти из комнаты, как навстречу выбежала маленькая Линда, румяная, довольная, что смогла сбежать с занятий.

— Линда, милая! Ты уже завершила свои уроки? — обнимаю её, целую и беру за руку.

— Да! Чем займёмся? — улыбаясь смотрит на меня с обожанием, так же как и я на неё. До чего миленькая девочка.

— Ты мне покажешь дом и всё расскажешь! — поясняю свои планы, и она тут же прибавила шаг и потянула меня в сторону лестницы.

— Наверх, там гостевые комнаты, есть гостиная и маленькая библиотека.

Мы поспешили на самый верх. Оказалось, что замок трёхэтажный. По моим представлениям маленький, но стоило начать осмотр, и я поняла, что это огромное здание. Это сколько его нужно зимой дров и угля, чтобы сохранить тепло?

В комнатах чисто, свиту королевы можно было и разместить, ещё бы и место осталось. Пять небольших комнат. В каждой маленький будуар, с «биотуалетом» и краны довольно современные, потом я узнала, что на каждом этаже есть бак, и каждое утро Ганс накачивает воду ручным насосом, да уж, технологии! С деловитым видом я оценила качество полов, не скрипят и это хорошо. Запах приятный, плесени нет и в помине! И потолки чистые — крыша не протекает. В целом верхний этаж вселил в меня уверенность, что не так всё плохо. Наверное, толковый управляющий в замке, а это уже успех.

Прошли по всем комнатам, прохладно везде, но огонь не разводили. Обогревает каждый этаж по два камина. Столько забот и возни. Но что есть, то есть.

— Тебе нравится? — шепчет Линда, она уже заскучала.

— Да, очень нравится, тут можно играть в прятки, — говорю, а сама записываю свои мысли об этом этаже. Работы намного меньше, чем я себе представляла. Линда снова меня отвлекла от «работы».

— А как это? — она удивилась, а я ещё больше.

— Ты не знаешь такую игру? Это просто. Выбираем ведущего, он закрывает глаза, а мы берём по конфете и быстро прячемся в доме, досчитав до десяти, Ганс идёт нас искать. Кого первого найдет у того забирает конфету, проигравший ищет в следующий раз.

— Нам надо поиграть в эту игру, но прятаться не от Ганса, он быстро найдёт, а от гувернантки.

— Договорились! Обязательно поиграем, когда осмотрим весь дом, потом обед, отдых и…

Глава 5.

— Простите, сударь, но это невозможно! Потеря памяти не относится к психиатрическим диагнозам. Скорее мне следует обратиться к врачу общей практики или хирургу. Моё психическое состояние в абсолютной норме, говорят, что я стала чуть умнее. Но это обычное свойство молодого организма, умнеть с возрастом!

Выдаю ему этот монолог с таким видом, что у несчастного доктора от удивления пенсне свалилось с носа. Кажется, я чуть перестаралась! Пытаюсь спасти ситуацию наивным выражением личика, но это не помогает. «Гость» уставился на меня и взгляд этот не предвещает ничего хорошего.

— Может, чаю? Перед обратной дорогой в столицу из дома больной сиротки! — продолжаю давить на его жалость.

— Её Величество настаивает на вашем обследовании, — он продолжает гнуть свою линию и очень настойчиво, вот откуда ветер дует. Какая же она тварь, решилась сжить со свету Аннабель, пока не вернулся опекун. Выдыхаю, собираюсь и выдаю ответ, надеясь, что он вполне в духе местного светского общества, только бы не спалиться, что я вообще другая женщина:

— А у неё есть учёная степень в области медицины, что она может настаивать? Скажите ей, что осмотр и беседа со мной убедили вас в моей полной вменяемости.

— Вот в этом я не уверен, ваша речь, я же общался с вами летом и вы, сударыня, не могли и пары слов связать.

— Что, настолько тупая была? — вот они меня удивили, я поднимаю взгляд на Ганса, и тот безжалостно качает головой в знак согласия. Если даже Ганс считал меня тупенькой, страшно представить, кем я вообще была.

— Вот видите, госпожа, с вами не всё в порядке!

— Стоп! Пока я была тупой дурочкой, это всех устраивало и меня в психушку не сдавали. Стоило удариться головой, поумнеть, и всё? Я теперь опасная, слишком умная и место мне в закрытой лечебнице? Вы не находите это ненормальным? Господин Фрейд? — я на грани срыва, знаю свой характер, только бы сдержаться!

— Грейд моя фамилия!

— Пусть так, но с вами я не поеду, королеве передайте на словах, что пусть забавляется с моим мужем, мне на него плевать. Приём окончен, дверь вон там!

— Я вынужден пригласить сюда своих помощников, не усугубляйте своё положение, баронесса! — он сдал шаг ко мне, а я почти отпрыгнула от него и спряталась за широченной спиной слуги.

Грейд достал свисток и противно засвистел, двери раскрылись и в холл вошли трое таких же огромных мужланов, как и мой Ганс. Перевес силы на их стороне. Моё сердце несколько раз бешено метнулось в панике по грудной клетке и скатилось в обморок в пятки, если я сейчас последую за ним, то очнусь в карете, в смирительной рубашке, за решёткой…

Волк неистово залаял на них. Скандал грозит перерасти в бойню, я толкаю Линду, чтобы она бежала и пряталась в комнате, сама хватаю кочергу и готовлюсь дать бой. Но тут все замерли. В комнату со стороны кухни вошёл джентльмен, очень солидный и вид у него грозный. Я решила, что это тот самый герцог, мой опекун. Но оказалось, что я ошиблась.

— Господин Бишоп! — доктор вдруг вытянулся и слегка склонил голову, поздоровался.

— Да, я вернулся в баронство Розен, даже пыль дорожную не успел стряхнуть с камзола и что вижу? Подопечную моего господина пытаются забрать по приказу королевы? Кстати, я не увидел у вас приказа, он должен быть на бумаге и с двумя подписями, Её Величества и короля регента. Покажите, уважаемый, сделайте милость.

Доктор стоит и мрачнеет от злости, потому что бумаг нет. И это устный приказ, прихоть королевы, упрятать меня за решётку в ужасное место и забыть. Оставив Фредерику мой титул. Не знаю зачем, может, инстинкт самосохранения во мне сработал, но я сделал шаг к Бишопу и взяла его за руку. Отчего он тоже вздрогнул, удивлённо посмотрел на меня. Похоже, прошлая версия Аннабель ненавидела этого джентльмена. Но сейчас он мой самый надёжный защитник.

— Раз бумаг нет, то не смею задерживать. Кроме того, через десять дней возвращается его сиятельство герцог, и вы же не хотите навлечь на себя его гнев, тем, что похитили его подопечную?

После этих слов доктор слегка поклонился, развернулся и поспешно вышел вслед за своими амбалами.

— Как я испугалась! Они бы заперли меня в этой психушке навечно. Зачем я сказала, что хочу развод, — проворчала я, ставя кочергу на место.

— Сударыня, Нора рассказала мне о случившемся. Пройдёмте в кабинет, нам нужно поговорить обстоятельно, надеюсь, что вы не сбежите от неудобных вопросов?

— Боюсь, что я не знаю на них ответ, сударь. И бежать мне некуда, — уже начинаю привыкать к удивлённым лицам. Знать бы, как раньше разговаривала Аннабель, то, возможно, ответы в её стиле не так бы действовали на несчастных людей.

Иду за управляющим, в дальнее крыло замка, это как отдельный домик или пристройка, снаружи не видела, изнутри непонятно. Но тут тоже сухо, чисто и тепло. Оглядываю стеллажи с книгами. Есть даже романтические в красивых переплётах, судя по названиям, они способны скрасить моё одиночество. Подхожу к полке и беру пару, почитать вечером.

— Не возражаете? Почитаю перед сном.

Кажется, я его убила сейчас…

— Что происходит? — он не спросил, а прохрипел.

— В смысле? Шла, упала в колодец и очнулась вот такой, как сейчас? Ничего не могу поделать, пыталась поглупеть, но не получилось.

— Аннабель совершенно другая, она говорила сильно заикаясь, с трудом подбирала слова, вот сейчас бы она начала истерику, потому что терпеть меня не может, она в эту комнату никогда не заходила из принципа, а к книгам никогда не прикасалась, с трудом научилась читать и писать. Вы хоть понимаете, чем вам это грозит? Милая незнакомка?

Он подошёл ко мне очень близко, взял за руку и пристально посмотрел в глаза. Настолько долго, что у меня слёзы навернулись, но взгляд я не отвела. Какая-то дуэль сейчас происходит.

И как ему объяснить кто я на самом деле…

Но объяснить я не успеваю, он вдруг говорит то, отчего мои волосы на голове зашевелились от ужаса.

— Закон о ведьмах приостановлен, но не отменён. Этот человек, только номинально начальник лазарета для душевнобольных. Но вообще его должность — великий инквизитор. И вас обвинили в колдовстве, ведьмой назвали! Вы хоть понимаете, чем это вам грозит?

Глава 6

— Простите, я не знаю, как вас зовут? — заикаясь спросила управляющего, он снова внимательно посмотрел на меня, словно ищет хоть какие-то «следы» настоящей Аннабель во мне. Но кроме внешности, ничего нет.

— Ричард Бишоп, управляющий вашим поместьем, меня нанял ещё отец Аннабель.

— Спасибо, я правда ничего не помню, очнулась уже в комнате, у камина, Нора лечила меня, но я сразу стала говорить так, как сейчас. Может быть головой ударилась? А может быть в детстве меня кто-то напугал, я стала дурочкой, а после падения, ударилась, и в голове всё встало на свои места, могло же такое случиться? Или всех умных тут в психушку к инквизитору отправляют и мне ничего не поможет?

Мою нервную речь Бишоп выслушал очень внимательно, потёр свой массивный подбородок с лёгкой небритостью. И снова посмотрел мне в глаза.

Сама вижу, что он перебирает разные варианты, как помочь, но продолжает молчать, отчего меня начинает трясти ещё больше.

— А герцог? Может быть, он заступиться за меня? — шепчу, и слеза скатывается по щеке.

— Герцог уже в дороге, даже если я телеграфирую ему, то это ничего не даст, против королевы он вряд ли выступит. Он приедет, когда приедет, и вами если и займётся, то после всех важных дел.

— Он так ненавидит Аннабель? — я проговариваюсь, называю себя в третьем лице, и Бишоп это тоже заметил.

Ответил в таком же стиле.

— Она его раздражает своей тупостью, а после нелепого брака с нищим дворянином, а мне кажется, что на самом деле Фредерик мещанин, это позор, вот так разбазаривать своё достояние и титул. Герцог с вами не разговаривал после свадьбы, да и вы его ненавидите, если мягко выражаться. Однако, кто-то из дворца пару дней назад послал за мной в Палау гонца, парнишка примчался на коне и предупредил, что вам уже второй раз грозит расправа, я долго ехал в карете до столицы, а потом понял, что могу не успеть, и ранним утром пересел на коня, как чувствовал, что надо спешить. Кто-то о вас в столице переживает, но кто, я не знаю.

Бишоп прошёл к буфету и налил себе какой-то крепкий напиток.

— Ой, мне тоже плесните глоток, надо сосуды расширить, чтобы думалось лучше, может, Фредди послал за вами? Он мне показался заинтересованным, — сама не заметила, как в очередной раз сдала себя с поличным. Ричард ухмыльнулся, и протянул мне бокал, на дне буквально глоток, по запаху напоминает коньяк. Залпом выпиваю и стресс «проглатывает» спиртное, теплом по телу пробежала волна, сейчас бы кофе. Вздрагиваю, жаром к щекам прихлынула кровь, чувствую, что зажигаю в Бишопе нездоровый интерес. Но я уже не хочу топить себя ещё больше, поэтому молча ставлю бокал, не намекая, что он маловато налил.

— Не знал, что вы умеете пить! — он забавно, как Волк поднял брови и смотрит с большим удивлением, как я выпила и не поморщилась.

— А что тут уметь, открыл рот, глотнул и все. Так что же мне делать? Королева не оставит меня в покое, герцог не заступится, ему выгодно упрятать меня в психушку, потому что представляю, сколько он стыда натерпелся от такой воспитанницы. Фредерику доверия мало, да он пустое место, как маленький Фиц в моей постели, так и он у королевы спит. Ох! Что же делать!

Тру пальчиками виски, коньяк согрел, но идей не подкинул. Да и какие тут идеи, я ничего не знаю об этом мире, о моей семье, законах, правилах…

— Вы и правда очень поумнели, я несколько минут рядом с вами и понимаю, что вы действительно не Аннабель, но очень на неё похожи. Вас кто-то нанял? Её убили?

— Бог с вами! Может, у Аннабель были приметы? Шрам или родинка, что-то что нельзя подделать? — пытаюсь поймать последнюю спасительную соломинку. Если Бишоп обвинит меня в преступлении, то и психушка раем покажется.

— Я знаю, что у Аннабель с детства была приметная родинка, но на попке, вы же…

Он не успел ничего сказать, как коньяк, сделав круг по моему телу, снова ударил в голову. Я резко повернулась спиной к несчастному управляющему. Задрала юбку и приспустила кружевные панталончики.

— Ну что? Есть мушка? Умоляю, не молчите! — до меня и не доходит, что у Бишопа дыхание сбилось от моей выходки.

— Е-е-е-есть! Прикройтесь, ради бога, я же мужчина! Господи! Как теперь успокоить свою плотскую страсть! — задыхаясь простонал несчастный Ричард.

— Да, бросьте, вы что голых женщин не видели?

— Баронесса! То женщины! А то вы! Такое привлекательное создание, даже мёртвого из могилы поднимет. А если ещё слушать ваши речи, такие жаркие, ироничные и …

— Бишоп, выдыхаем! Раз-два! И наливаем. Надо выпить! Решение само себя не найдёт! — поправила свой наряд и улыбнулась. Зря я, наверное, так с ним.

Мы снова приняли по несколько глотков спасительного коньяка или виски, кто его знает, как это пойло тут называют. Бишоп покраснел, но держится.

— Родинка на месте, да и вы похожи на себя. Вы это вы. Но как?

— Не могу сказать. Такая очнулась, — побоялась признаться, что я совершенно другая женщина, опытная, слегка стерва от жизни такой с мужем козлом, но в теле этого милого ангелочка, от одного вида которого у мужчин в штанах всё твердеет. Неплохая опция, только вот пользоваться ей надо осторожно.

— У меня появилась идея, — Бишопу второй бокал явно пошёл на пользу.

— Так! Давайте, пока мы не напились от безысходности.

Он улыбнулся, и я чувствую, что проникся ко мне симпатией и искренне хочет мне помочь.

— Вы снова притворяетесь дурочкой, а я привезу из столицы моего друга, очень известного доктора. Он сделает заключение, что вы временно умнели, вследствие удара головой, а потом ваша гениальность неожиданно пошла на убыль. И так от вас отстанут.

Он очень долго посмотрел на меня.

— А мне идея нравится, но в части про доктора. А вот про глупость не совсем поняла, открывать рот, хлопать ресницами и молчать?

Глава 7

После моих откровений бедный Бишоп чуть не поймал сердечный приступ. Со стоном попытался выпроводить меня на кухню к Матильде обедать! А потом сказаться больной и лечь в постель.

— До моего приезда не поднимайтесь с постели, ну и взвинтили вы меня! Как теперь успокоится? — несчастный ведёт меня по тёмному коридору, а я ощущаю, как горит сильная мужская рука, что держит меня под локоть. Боится, что я уже пьяненькая и готовая упасть? Зря! Он бы с нами 8 марта хоть разок отметил и понял, что я вообще ни в одном глазу. Просто был план, выпить как следует, уснуть и очнуться в своём мире. Тут мне не выжить, теперь я в этом уверена на сто процентов. Чтобы не расплакаться от нахлынувших чувств и жалости к себе, останавливаюсь и в темноте вглядываюсь в лицо моего неожиданного рыцаря:

— Бишоп, поклянитесь, если меня бросит муж, герцог и вообще все, и я окажусь на улице, то вы меня приютите, — неожиданно, пока мужчина такой горячий, решаюсь на последний авантюрный план. Один надёжный кавалер, это уже что-то. Он бы мне той Кристине, очень понравился, влюбилась, не задумываясь, а вот он на меня настоящую, даже не взглянул бы. Но сейчас я Аннабель, и выгляжу ребёнком рядом с ним.

— Клянусь! Неужели вы думаете, что кто-то вас действительно выкинет?

Он произнёс это слово, осознаю, что его значение в этом языке двоякое, «вытолкнет, столкнёт», и я услышала совсем другое, как озарение. Так кстати оказалась открытой дверь в парадную столовую, втягиваю несчастного Бишопа и прикрываю дверь. Приподнимаюсь на носочки, и на ухо управляющего шепчу:

— Мне кажется, что Аннабель не сама упала в колодец, её, то есть меня столкнули, посмотрите на мою шею, два синяка и на лице. Меня кто-то придушил, и бросил умирать. Какой-то мужчина или крепкая женщина, так что очутиться на улице, для меня лучше, чем оказаться в психушке или сдохнуть в канаве от рук очередного убийцы.

Надо было видеть лицо Бишопа. Он вдруг обнял меня, и поцеловал в лоб. Смутился, как подросток.

— Клянусь, я вас не оставлю! И постараюсь найти, того, кто это сделал. Простите, не сдержался…

— Да бросьте, а вдруг это кто-то от герцога. Ему это выгодно, нет меня, нет позора, нет наследницы, а у него алиби, также и королева, приказала, а потом лично приехала проверить, расстроилась бедняжка, что я живая. Эх, Бишоп, кажется, я нужна только вам и Линде. Постарайтесь меня защитить.

— Ох, сударыня, ваш ум, красота и то, с каким жаром вы умеете говорить, сводят с ума. Не могу больше рядом с вами оставаться. Пожалейте, не дразните, я и так весь ваш, — он отстранился, наклонился и поцеловал мою руку.

Откланялся и сбежал в столицу за доктором. Бедный, мчался верхом из столицы, а теперь не успел отдохнуть и обратно, но хоть в карете. Впервые мужчина совершает ради меня такие грандиозные подвиги. Если бы не коньяк в крови, то я, наверное, сейчас упала бы тут от избытка чувств и страха за себя.

Вздохнула, поправила свой домашний наряд, локоны и прошла на кухню, не обращая внимание на протесты кухарки, что госпоже тут не место, с диким аппетитом набросилась на обед. Матильда смирилась, улыбнулась, подала пирог, плошку с наваристой похлёбкой и какой-то напиток, напоминающий компот. У меня есть вопросы ко всем, кто живёт в этом замке, но задавать их я собираюсь между делом, уверена, что слуги всегда знают больше, чем хозяева. Проверим мою теорию:

— Вкусно. А скажи-ка мне, милая Матильда, в каких отношениях я с Бишопом? — не успеваю договорить, как получаю ответ:

— Как кошка с собакой! — выдала кухарка и подлила ещё компот в мою кружку. Жаль не коньяк. Сижу, открыв рот и забыла дышать. Быстро же мы с ним примирились.

— А сколько дней его не было в поместье, он же в город уехал? Я про день спрашиваю, когда я пропала! — меня терзают некоторые сомнения.

Матильда закатила глаза и начала загибать пухлые пальцы, считая и вспоминая, что и когда происходило.

— Долго не было, кажется, он за день до несчастья уехал в порт, это дальше столицы, много дальше. В экипаже день трястись, это почитай только от столицы.

Теперь наступил мой черёд закатывать глаза.

— Значит он не мог знать, что тут случилось. И не мог видеть кого-то постороннего, ну, чужого в нашем поместье? — решила отвести подозрения от Бишопа, кто их знает, этих слуг. Не такие они и глупые, как обычно думают господа. Быстро все сопоставят, поймут и сделают выводы, что я подозреваю моего нового защитника. Надо держать ухо востро, лишнего не болтать.

— Чужих у нас бывает мало, но бывают. Королевские охотничьи угодья за ручьём, там и замок есть, и постояльцы всякие. Погонят зайца, плюют на границы и к нам заезжают. Надоели, Волк однажды загрыз псину одного ни то графа, ни то барона, ох скандал разгорелся, но герцог всё уладил.

— Значит у нас тут небезопасно. Линду одну не выпускать! — говорю, а у самой всё сжалось внутри, чуть не стошнило. Эти твари всё время, пока я лежала в колодце, охотились где-то недалеко, вот и ответы на острые вопросы. Меня точно пытались убрать по приказу из дворца.

— Да, госпожа! Всё скажу и няне, и гувернантке, — кухарка с удовольствием смотрит на то, с каким аппетитом я уплетала обед до этой минуты. А теперь и кусок глотаю с трудом.

— Спасибо! Очень вкусно. Но голова разболелась! Пойду лягу, Бишоп решил привезти врача из города, наверное, ужин стоит приготовить, если они вечером успеют приехать.

— Как скажете, госпожа! Всё сделаем, — Матильда улыбнулась, и я медленно пошла к себе, размышляя, как же мне играть роль дурочки. И самое неприятное, что теперь я точно знаю правду, Аннабель перешла дорогу кому-то очень влиятельному. Вот тебе и дурочка из переулочка…

Иду по огромному холлу на первом этаже к лестнице, и слышу звук шагов, оборачиваюсь, ну надо же. Это поместье продолжает удивлять.

Из библиотеки вышла молодая женщина. Напоминает красавиц с картин Карла Брюллова. Высокая, статная, волосы как вороново крыло и такие же густые чёрные брови. В нашем мире вела бы популярную страничку в соцсетях, стала бы топчиком.

Глава 8

Бишоп вечером не вернулся, подозреваю, что он после нашего с ним тесного общения решил снять напряжение в объятиях платных девиц. Подумала так и меня неприятно передёрнуло.

В расстроенных чувствах уснула, даже не ужинала, всё теперь кажется совершенно печальным и моя судьба и перспективы.

Утром разбудил стук в дверь и громкий шёпот Бишопа:

— Аннабель, это я!

— Входите! — простонала, хотелось бы играть роль больной, но после послания из дворца, играть не приходится, я на грани нервного срыва.

— Вчера сложный пациент отнял слишком много времени у господина Рихтера. Пришлось ждать, когда он освободится, да с неотложными бумагами просидел до позднего вечера. Но на вас лица нет, милая! Что случилось?

Молча протягиваю ему лист письма с гербом и печатью. Бишоп долго и внимательно изучает послание, трёт лоб, похоже, что он сам в откровенном замешательстве. Но поговорить о делах насущных нам не позволил врач, вошёл, вытирая руки полотенцем, обычный пожилой мужчина в деловом костюме, но поверх накинул халат. Нацепил очки и внимательно посмотрел на меня.

— Добрый день, баронесса фон Розен.

— Добрый день, — ответила я и запнулась на слове день. Может и правда, Аннабель возвращается.

Давно пора, задержалась я тут, мне своих неприятностей хватает, а решать проблемы ненормальной девицы не входит в мои планы.

— Мне господин Бишоп всё рассказал. Повернитесь спиной, я осмотрю вашу голову. Послушаю лёгкие, дыхание, есть ли хрипы. Зрение, слух не ухудшились?

— Кажется, нет. Ай! — он сразу нашёл гематому на затылке. Потом осмотрел оставшиеся на шее и лице побледневшие синяки, и молча кивнул Бишопу. Я решила не вмешиваться, после выпытаю у управляющего всю правду.

Но стоило врачу попросить меня открыть грудь, как Ричард сбежал.

— Вы переохладились, но дыхание стабильное, однако хрип я слышу. Удар головой серьёзный, скорее всего, гематома так на вас подействовала, не хочу затруднять долгими рассуждениями. Оставлю настойку для приёма вовнутрь, пять капель в горячий напиток. Мазью натирать перед сном грудь от кашля, и порошок от головной боли, не злоупотребляйте им. Лучше на ночь и не более того.

— Я вас поняла, а эти синяки на шее, они же похожи на удушающие? — спрашиваю врача шёпотом.

— А вы, госпожа, вообще ничего не помните? — Рихтер тоже наклонился ниже и спросил шёпотом, чтобы даже Волк не услышал.

— Абсолютно! Память начинается только с момента, как няня меня начала раздевать. Даже не знаю, кто и как меня вытаскивал.

— Я сейчас разговаривал со старой женщиной, и вот какой интересный факт она мне сообщила.

Рихтер взял мою руку и прослушал пульс, словно проверил, живая ли я на самом деле или он тянет время, начинаю нервничать.

— Так, что она сказала? — повышаю голос от нетерпения.

— Что в дом принесли вас мёртвую, сердце не билось, а потом вы вдруг вздрогнули и застонали, но совершенно точно, по её мнению, вы уже успели окоченеть. За трое-то суток нахождения в холодной яме.

Мои глаза полезли на лоб от страха и ужаса. Если эти сплетни доползут до дворца, то инквизитор вернётся по мою душу.

— Господин Рихтер, думаю, что у меня была кома. Летаргический сон, как там это состояние называют. А эти простые люди не разобрались и испугались. Разве может ожить мертвец?

Начинаю лепетать, испуганно хлопая ресницами.

— Не может! Но я бы хотел вас ещё раз увидеть, через неделю.

— Это вряд ли, у меня через неделю не будет средств на врача. Спасибо большое, буду признательна, если вы напишете, что я нормальная, не ведьма, и не умерла.

— Не беспокойтесь. Моё заключение оправдает вас в глазах общественности. Так и напишем, кома, потеря памяти вследствие падения и удара головой. После переохлаждения воспаление дыхательного горла и лёгких. Всего хорошего, удачи!

Проговорил и, не дожидаясь от меня ответа, вышел. А я осталась гадать, поверил он мне или всё же я действительно умерла. Так вот почему ко мне не пускают Линду, и все как-то странно смотрят, словно я зомби. Но я же реально живая. Руки тёплые, личико румяное, глазки сияют. Что им ещё надо?

Через полчаса я услышала, что от замка отъехала карета. Но Бишоп остался, проводил врача, забрал у него «справку», что я вменяемая, живая и вернулся в мои покои.

— Аннабель! Вы спите?

— Нет, я страдаю! Всё складывается наихудшим образом, — мой стон заставил Ричарда улыбнуться.

— После визита Рихтера вас не должны беспокоить. Однако, что меня удивляет в этом послании, это новость о помолвке нашего герцога и королевы. Это как снег на голову посреди лета.

— Так это наш герцог, я и забыла его имя! А расстроилась только из-за того, что меня выселяют.

— Но такой приказ может отдать только сам Эдуард фон Рэндорфф, но мне об этом он не сообщал, даже намёка не было.

— Об этом упоминал Фредерик, что письмо герцог отправил секретарю Её Величества. Но почему не вам? — вновь перечитываю послание.

— Это очередные нападки королевы. Она хочет вас выкинуть из замка до возвращения герцога.

— Да зачем ей это надо? Она же получила все: Фредди, Эдуарда, как его …дорфа, корона, власть, красота и богатство, чего ей ещё надо? Мою голову на подносе? — мой голос срывается на хрип, самое время пить настойку, желательно с коньяком. Но я укрываюсь теплее, слёзы текут из глаз. Ненавижу несправедливость.

— Видите ли! Был как-то неприятный инцидент, с которого всё началось, я знаю только в общих словах.

Он проговорил это смущаясь, похоже, что о давнем событии не принято говорить.

— Ой, Бишоп, не томите!

— Два, кажется, года два назад на зимнем балу кто-то придумал шарады, и мужчинам предложили отдать за поцелуй молоденьких девиц некую сумму на благотворительность, так сказать! — Ричард снова смешно замялся, не зная, как продолжить. Понимаю, что в его понимании это событие выглядит непотребно, поцелуи не продаются, женщины из высшего общества не торгуют собой, даже ради благотворительности. Пауза затянулась…

Глава 9

Бишоп с проворностью маленького Фица принёс графин, рюмочки, и даже пару запечённых в сахаре яблок. А для меня из кухни Матильда приволокла огромную пивную кружку (бочку) с ароматным яблочным компотом, сокрушаясь о моём самочувствии, водрузила на маленький столик, тот подозрительно скрипнул, но устоял. Когда суета с каплями, лекарствами, подушками закончилась, Бишоп налил себе глоток. Чувствую, как ему сейчас непросто. Против королевских выпадов он пустое место, всего лишь управляющий. Мне нужен защитник, способный устоять против Её королевского величия, чтоб её…

И такой человек существует, он выложил кучу денег только за мой поцелуй! Надежда есть, чувствую себя полководцем, уверенным в своей победе, но моя жертва пока где-то прячется. Я должна победить и положить у своих ног упрямого герцога. Заставить его умолять меня о свидании.

То, что я замужем, как-то вылетело из головы. Ах, да! Память же потеряна.

— Надеюсь, что визит Рихтера не так дорого обошёлся? — я вдруг опомнилась, вернулась к проблемам насущным, мне самой скоро деньги понадобятся.

— Поверьте, дорогая Аннабель, оно того стоит. Он лучший! Поэтому никто не решится оспаривать этот вердикт! — Ричард поспешно проговорил и протянул мне тарелку с угощением. Сразу впиваюсь зубами в мягкое, пахнущее корицей яблоко с хрустящей сахарной корочкой!

— Восторг! Вкуснотища-то какая! — закрываю глаза и с придыханием произношу эту фразу, слишком, наверное, эротично. Язык напоминает немецкий и когда я себя услышала, вспомнила старые порнофильмы, невольно рассмеялась. А Бишоп не в силах сдержать волнение, встал, чтобы откланяться и сбежать, наклонился поцеловать мою руку и в эту секунду нашу идиллию нарушил неожиданный гость!

— Аннабель! Как вам не стыдно! Вы замужняя женщина, но в постели, принимаете у себя мужчину, да ещё и пьёте! — в мою спальню с пинка открыв дверь, влетает Фредерик, муж собственной персоной!

— А Фредди, какими судьбами? Пью я исключительно лекарство, и не беспокойтесь о моей чести, вы её уже уничтожили. Присаживайтесь, Бишоп нальёт вам с дороги отличный коньяк! Мы отмечаем моё воскрешение из мёртвых, согласитесь, повод значимый!

Обидно, что допрос Ричарда откладывается, а мне надо задать ему столько важных вопросов... Зато есть новая жертва!

— Госпожа, это не коньяк, это травяная настойка на шнапсе. Очень тонкая работа Норы! — не обращая внимание на разъярённого Фредерика, поправил меня Бишоп. Долгим взглядом намекаю Ричарду, что нам надо напоить мужа. И Ричард тут же налил Фредди полную рюмку, он, как мысли мои читает!

— Она мастерица. А кстати, зачем вы заявились, Фредди? Учить меня морали, странно для любовника Её Величества, — Бишоп снова наливает «сыворотку правды» по рюмкам.

— За вами! Её Величество благосклонно предоставила нам покои во дворце и вам почётную должность фрейлины. Завтра пришлют карету, до этого времени предстоит собрать ваши вещи! — в его тоне нет ни капли раскаянья, ведь это из-за него я обязана покинуть свой родовой замок.

Сижу, прикусив губу, размышляю над тем, что ответить и как поступить. Информации мало о законах, и я даже не понимаю, как потом обернётся любой мой шаг. А уж служить при дворе не имею никакого желания.

Бишоп сидит в кресле и забавно смотрит то на меня, то на Фредерика. Должна отметить, что муж у меня красавчик. Сладенький как это яблочко, что я сейчас ем. А на самом деле тяну время.

— Фредди, напомни, почему мы вдруг поженились? Я не чувствую к тебе никакой страсти? Это был какой-то сговор? Вы меня вынудили на этот шаг? М? — подаю тарелку с огрызком Бишопу, сама встаю с постели и как была в сорочке, прохожу в будуар, вымыть сладкие руки. Ричард мигом отвернулся, стесняясь моего пикантного вида, хотя платья в этом мире в разы откровеннее, чем ночнушка из очень плотной ткани, скрывающая моё тело от горла до пяток с длинными пышными рукавами, но они такие фантазёры, сразу оба покраснели.

Возвращаюсь в постель, голова и правда болит, кружится, диагноз я сама себе могу поставить, сотрясение мозга, после такого удара-то. Вот только дел у меня неотложных столько, что болеть некогда.

— О чём, вы? Милая Аннабель, вы же влюблены в меня без памяти, — сказал и прикусил губу. Наверное, с королевой этот трюк срабатывает, но меня рассмешил.

— Вот именно, без памяти, но вопрос в другом, с чего вдруг такая спешка? Не поэтому ли поводу? А?

Депеша лежит у меня под подушкой, достаю письмо с печатью и протягиваю мужу.

Фредерик раза три прочитал и побледнел.

— Что, любовница выходит замуж? Да ещё и за моего опекуна? Который вас терпеть не может? Надолго ли мы едем в столицу? Как мне кажется, милый мой муж, ровно до того момента, как нога герцога, как его там, Эдуарда, переступит порог дворца королевы. А мы с вами пойдём далеко и надолго. Я в монастырь или психушку, а вы в гарнизон на границе, откуда живыми не возвращаются!

Выговариваю это и замечаю смешные пассы Бишопа, он пытается мне напомнить, что в этой жизни я – дура!

— Ой, Бишоп, и так понятно, что мы тут все идиоты! Что претворяться-то? Наливайте, Фредерика надо спасать от сердечного приступа.

Бишоп молча наполнил следующую рюмку шнапсом. Протянул Фредерику.

Что-то подсказывает мне, что муж не слишком умеет пить, но при Бишопе откровенничать не хочет. Пришлось проявить хитрость и попросить Ричарда сходить на кухню за куском пирога, он быстро сообразил и вышел, но дверь не закрыл.

— О, Аннабель! Я влюблён в тебя, но что мне делать? — тут же заскулил муж, испугался дальнего гарнизона, в случае моей смерти? И смотрит, не моргая, чуть не рыдает.

— Что вы так уставились на меня?

— Ничего, ты очень красивая, и какая-то совершенно другая. И моё сердце уже рассыпается от мысли, что ты меня теперь не любишь…

Он подсел ближе и схватил меня за руки, начинаю опасаться за свою бесценную девственность. В случае чего начну визжать и звать Бишопа.

— Милый, ты грелка в постели королевы. Как я могу тебя любить?

Глава 10

— Та-а-ак! С этого места подробнее, мой друг! И обойдёмся без лжи! — прищурила глаза и сморщила носик. Вижу, как это подействовало на мужа. В глазах появилась такая поволока влюблённости, и ему реально кажется, что я должна от этого заскулить от восторга?

— Ах! Аннабель, меня вызвали на дуэль, а поединки под строжайшим запретом. Стреляю я очень хорошо, поэтому филигранно попал в моего противника, слегка ранив. А он просто промазал. Нас хотели отдать под трибунал, но противник откупился штрафом, а я попал в поле зрения королевы.

— С кем дуэль и по какому поводу? — признание мужа заставило меня задуматься. Что-то в этой истории не клеится. И настоящая Аннабель знала правду, но теперь уже не скажет. И даже записочку не оставила. А эти все молчат.

— Не могу сказать. Дал клятву!

— Ой, да бросьте вы! Из-за женщины? — накидываю красивый халат, похожий на какое-то турецкое одеяние, рассматриваю вышивку, но и за Фредди неустанно слежу. Ещё бы голова не болела, это лекарство Рихтера ни черта не помогает.

— Да, из-за женщины!

— Ну кто бы сомневался. И поди с Эдуардом? — ляпнула от фонаря, совершенно не задумываясь и попала, да ладно? Муж потемнел, как грозовая туча.

— Госпожа, вы же потеряли память! — процедил сквозь зубы.

— Когда нет памяти, приходится включать интуицию! Мой друг! Раз я всё узнала, то последний вопрос, это из-за меня? Мне же было-то 16 лет.

— Хорошо. Сдаюсь, я лишь намекну. Вы мне понравились на первом балу, когда юных девиц представляют при дворце. Обычно это происходит в 14-15 лет от роду, но опекун не позволял вам выходить в свет. Вы сильно заикались, очень! Поэтому почти всегда молчали, даже не здоровались, только улыбались и слегка кивали в ответ. Я увидел вас, влюбился и приглашал на все танцы, какие только успевал. А потом герцог разозлился, мы поругались и в результате дуэль.

Фредди помог мне открыть огромное окно наподобие французских и выпустить собак на прогулку, сели на небольшой диванчик, и продолжили беседу.

— А потом я в вас влюбилась, и вы предложили пожениться? — задаю наводящий вопрос, становится всё интереснее и интереснее.

— Больше я ничего не могу сказать!

— Не можете, Фредди, или не хотите? Я ведь начинаю подозревать, что вы меня вынудили, вы или ваша королева?

— Это дело государственной важности, настолько запутанное, что стоит мне проговориться, и уже гарнизон покажется раем.

Фредерик вскочил на ноги, склонился, поцеловал мою руку и хотел бежать. Но я уцепилась за его пальцы, просто так он не сбежит!

— Последний вопрос! Почему я всё ещё девственница?

— Запрет королевы! Я не смею ей изменять, пока у нас связь!

— Подумать только, такой верный любовник, что даже с женой не изменяет любовнице! — я проговорила это слишком громко. Как бы никто в доме не подслушал, Виолетта, например.

— А вам бы хотелось?

— Уже нет! Но вернёмся к насущным проблемам. У меня утром был доктор Рихтер, светило медицины, и он сказал, что я очень больна. Меня две недели нельзя трогать. Инфлюэнце и всё такое, вы же не хотите во дворец привезти заразу. Так и скажите, что госпожа баронесса болеет, ждёт своего опекуна, и когда тот приедет и сам меня выкинет из замка, тогда и буду думать, где прятаться. Меня Бишоп заберёт к себе содержанкой, мы уже договорились!

— Аннабель, умоляю! Не делайте глупости! Останьтесь моей женой, так лучше для всех! — простонал Фредерик и снова уселся рядом.

— Лучше для вас? Вы забыли? Я же глупенькая! Глупости, это моя суть! Причём на законных основаниях, при дворе снова появится повод судачить обо мне.

— Я думаю, что Эдуард вам не позволит, скорее убьёт вас, чем отпустит от себя. А потом меня.

— Не поняла, он меня любит?

— Нет, что вы! Он просто не хочет терять ваши земли, доходные дома в столице, фабрики и верфь в порту, вы очень богаты, госпожа Аннабель. Очень! И как бы сказать деликатнее, он считает вас собственностью! Больше я ничего не могу сказать, простите. Так хочу вас поцеловать, но не хочу всё разрушить! Мне кажется, что вы со временем поменяете своё мнение, и простите меня!

Он встал, поправил свой камзол, поклонился и стремительно вышел. Жеманность в нём куда-то магическим образом исчезла, понял, что на меня эта мишура не действует, стал собой?

Я зависла в пространстве! Есть о чём подумать!

Богатая, очень красивая, всем мешаю, ничего не помню, но закон безжалостен, раз я замужем, то должна следовать за Фредериком. Однако герцог приватизировал меня, и, кажется, собирался отправить в монастырь? А ещё секрет, Аннабель не была дурой. Она просто сильно заикалась, и с ней никто не разговаривал. Никто не учил грамоте, никто не верил в её разум, просто оставили как есть, чем глупее богатая наследница, тем проще прибрать к рукам её имущество! Вот же сволочи!

Есть с чем разобраться. Зато, теперь стало хоть немного понятно. Королеве, да и Эдуарду я как кость в горле. Если они поженятся, то станут ещё богаче, а я лишусь последнего.

Может быть Фредди не самый плохой вариант, не для жизни, но хотя бы не загреметь в какое-то закрытое заведение. Голова кругом. Вот попала!

— Бишо-о-оп! Зайдите ко мне, мой друг! — крикнула в коридоры замка, и через пару минут управляющий появился на пороге.

— Завтра утром поедем в контору, хочу проверить все бумаги, пока Эдуард не вернулся. Что-то мне кажется, тут не про любовь, а про жадность! Никто меня и не любит, кроме вас, Норы и Линды!

— А где Фредерик? Он уже уехал?

— Кажется да, в охотничьи угодья королевы, верхом после шнапса, как бы не свалился и не сломал шею, а то обвинят нас в злодеянии.

Ричард довольно улыбнулся, поцеловал мою руку и вышел. А я закрыла дверь на ключ, раз болею, значит, болею! Собаки остались в гостиной, мне надо побыть одной.

Рано утром меня разбудил лай Волка, снова какие-то охотники промчались мимо нашего замка, надоели!

Но пора и нам с Бишопом собираться в столицу.

Глава 11

Кажется, я начинаю ориентироваться в пространстве, это совершенно точно наша Калининградская область. Но теперь она называется Пруссией? Моё баронство или проще – поместье, находится где-то в районе Митино, пара часов в карете, а на машине долетели бы минут за десять.

Мои вопросы покажутся управляющему дичью, но я же потеряла память, так что:

— А скажите мне, Бишоп! Какой сейчас год?

— Две тысячи двадцать второй от Рождества! — он так быстро ответил, а я ещё быстрее потеряла дар речи. Ведь была мысль, что я попала, ну каким-то магическим образом в тело моей пра-прапрабабки. О которой я и понятия не имела. Но тут как-то всё совершенно не так. Первая мысль, что это розыгрыш, но я решила не поддаваться.

— Хо-ро-шо! Продолжим, а как называется страна, в которой мы находимся, явно не Руссланд?

— Нет, госпожа, все мечтают жить в Московии, мы имеем честь граничить с этим государством. И наша королева хотела выйти замуж за наследника, но он предпочёл взять в жёны свою подданную.

— Так! А вы из Англии? Бишоп не прусская фамилия? — пытаюсь нащупать тонкости современной геополитики.

— Только тот факт, госпожа, что вы потеряли память, прощает вас. Но нашего королевства нет на этом свете уже пять сотен лет. Великое похолодание, льды покрыли старую добрую Англию.

Проговорил Бишоп со стоном.

— А почему? — задаю вопрос шёпотом, и стук копыт поглощает звук, но Бишоп догадывается по губам.

— Падение огромного метеорита, «Кара небесная», учёные рассчитали, что Земля наклонилась, изменив ось. Тёплое течение поменялось. Многие страны погибли, как Англия. Но мы не забыты богом, потепление начинается, теперь лето как раньше три месяца, и зимы не такие лютые.

— Вот вы меня, конечно, удивили. А пароходы, паровозы, про самолёты вообще молчу, ничего этого нет?

— Воздухоплавание на шарах, но не рекомендую это опасное занятие. А паровой двигатель есть, и даже у вас на фабрике!

— А у меня есть фабрика? — мои глаза округляются, Фредди говорил, что я богатая, но в тот момент я не оценила сути услышанного, богатство для преподавателя школы искусств вещь абстрактная, как «миод» у Винни-Пуха.

— Две фабрики, три доходных дома в столице, верфь в Пиллау. Баронство Розен и ещё по мелочи из наследия матери.

Голова закружилась! Начало неприятно тошнить.

— Умоляю, пусть он остановится, — шепчу Бишопу.

Тот трижды стукнул в стену кареты. И экипаж замер. Открываю дверь и выпрыгиваю без подножки. Под ногами хрустит мёрзлая трава, голые деревья выстроились в ряд у дороги, а вдали уже виден старинный город, как на ретро фото, холодный воздух возвращает меня в реальность.

— Как называется наша столица? Кёнигсберг?

— Нет, госпожа, Кронсберг. Всегда так назывался, и мы в Пруссии, есть еще Франция со столицей в Лионе, Римская империя, Североафриканские эмираты, Турецкое царство, Чайна, Индия, Новая Англия слишком далеко в южном полушарии, все остальное покрыто льдами или водой. И, конечно, Руссланд, империя двадцати царств, каждое в несколько раз больше нашей Пруссии. Но вы никогда не интересовались этим, Аннабель. Что случилось?

— Мне кажется, я поняла, что со мной произошло. Аннабель умерла. И я умерла, но в своём мире, однако мы с ней спутали тела, и я попала в параллельную вселенную от нашей. Вы бы с ума сошли, если бы видели, как устроен наш мир, сколько техники и какой прогресс. Я выгляжу ненормальной. Но считайте меня ненормальной, потому что сама понимаю, каждое слово моё похоже на бред. И я реально схожу с ума от одной мысли, что моё тело там, в нашем мире умерло, бедные мои родные…

Слёзы катятся по щекам, я оплакиваю себя, свою смерть и жизнь, понимаю, что назад я не вернусь.

Бишоп стоит рядом со мной и смотрит так, словно я инопланетное существо, вытираю горькие слёзы, всхлипываю и вдруг начинаю говорить с ним по-русски:

— Дорогой Бишоп, я сама в шоке от произошедшего, но согласитесь, заика Аннабель и по-прусски плохо говорила, ведь это не немецкий язык, Германии нет, а есть Пруссия. А я с вами говорю на чистом, современном русском. Какие вам ещё доказательства предоставить?

Бишоп сглотнул, почесал лоб дрожащей рукой и вдруг выдал на плохом русском:

— Значит так, милая моя Аннабель, кроме меня вы никому об этом не говорите, я же считаю, что вы были в коме, слишком долго и чудесным образом увидели будущее, ну что-то подобное и у вас открылись некоторые способности. За ересь о другом варианте развития истории для вас не пожалеют дров и вспомнят, как жечь ведьм, понимаете меня!

Он очень крепко взял меня за предплечья, слегка наклонился и очень пристально посмотрел в глаза. Меня передёрнуло. Он красивый, сильный, но для Аннабель слишком взрослый, и понимает это, а ещё между нами огромная пропасть, я баронесса, а он служащий, пусть и состоятельный, но без чина. Неожиданно ощутила в нём горячую симпатию, я ему очень нравлюсь, однако, он не посмеет.

— В моём мире меня зовут Кристина, и мне намного больше лет, я не такая красивая, как Аннабель. Но я влюбилась бы вас не задумываясь, Бишоп. Простите, мне уже лучше, можно ехать! — вытираю слёзы, и это я тоже сказала по-русски, теперь это наш с Ричардом секрет. Он несколько секунд стоял у края дороги и смотрел в ту сторону, где море, я ощутила, его смятение, такое же и у меня.

Делаю шаг в сторону кареты, и сама забираюсь в неё по откинутым ступеням. Бишоп мрачнее тучи также сел в карету, и остаток дороги мы молчали.

— Госпожа, времени у нас не так много. Мне нужно проверить бумаги и подписать их, а вам я отдам книги и документы на собственность. Я думаю, что вы с вашим умом разберётесь, если что-то заинтересует, то спросите. Только умоляю, на людях не говорите со мной по-русски.

— Договорились, — улыбнулась и сказала именно на родном и великом. Бишоп улыбнулся. Карета остановилась, и мы вышли на улицу. Лакей тут же поклонился, открыл двери в «офис», мне ещё долго придётся привыкать к удивлённым лицам, Аннабель никогда в жизни не приезжала «на работу».

Глава 12

Мы засиделись за бумагами и опоздали купить игрушки для Линды, но Бишоп всё устроил, зашли в лавку, и хозяйка нам благосклонно позволила выбрать подарки, несмотря на довольно позднее время.

Мне понравилась милая кукла, напоминающая меня, и маленькая собачка, похожая на Фица.

Нам красиво упаковали покупки, и Ричард рассчитался.

Это как-то неожиданно, мы слишком много времени проводим вместе, и я ощущаю, с каким трепетом он ко мне относится.

— Создалась иллюзия, что мы с вами родственники, этот вечер и мы покупаем куклу. Бишоп, я уже начинаю переживать за ваше сердце! Не хочу его разбить.

— Разбивать нечего, оно разбито смертью жены, Фиона долго болела, после трагично закончившейся беременности. Вы для меня пока очень желанны, но умоляю, простите дерзость. Я начинаю приучать себя к мысли, что вы для меня как дочь! Так проще для всех! — пока мы шли от лавки к карете, он прошептал мне спасительную версию и пожал руку, но незаметно.

На нас очень внимательно смотрят прохожие. Это только я не понимаю сути диссонанса. Богатая, знатная девушка идёт под руку с простолюдином, но мне плевать. Пока я только с Ричардом чувствую себя в безопасности.

— У меня план, если жизнь станет невыносимой, сбежим в Россию, — улыбаясь шепчу по-русски своему управляющему.

— Хороший план. Но есть одна проблема на ближайшие дни.

— Какая, хотя у нас этих проблем не счесть.

— Я должен присутствовать на верфях пару дней, это важно. До приезда Эдуарда, хочу все проверить, и с клиентом работа есть по обсуждению убранства яхты.

— Мы строим яхты? — обожаю море и яхты, невероятная новость, кажется, моё лицо засветилось от счастья, Бишоп улыбнулся.

— Строим, но я переживаю, как вы без меня? Если что, садитесь в карету и без остановок в Пиллау, там меня все знают! Только умоляю, не оставляйте Линду одну!

— Хорошо, Бишоп! Так и сделаю! А что с девочкой может произойти? — я вдруг испугалась, сейчас-то она одна, я чего-то не знаю? Даже прибавила шаг, чтобы быстрее вернуться домой.

— Её могут забрать в закрытую школу, а это не самое приятное место. Пока вы рядом, ей ничего не угрожает. Через два дня я вернусь в столицу и навещу вас, а сейчас Антонио возничий отвезёт вас домой. Берегите себя, пожалуйста, Аннабель! — он прошептал эти слова по-русски. На нас покосились две дамы, словно мы шпионы. Но моё сердце теперь неспокойно, мало бед, так ещё и малышку у меня могут забрать?

Почти бегом дошли до кареты, Бишоп отдал распоряжения кучеру. И мы простились сухо, как подобает госпоже и её управляющему. Через два часа, когда совершенно стемнело, карета въехала в баронство. Только Волк пару раз громко взвыл в гостиной. Чуть позже вышел сонный Ганс, закрыл ворота, и я только узнав, что с Линдой всё в порядке, ушла к себе, отказавшись от ужина.

Так устала за день, что быстро разделась, умылась и спать. Волк лёг у входа, мой второй после Бишопа верный охранник.

Утром счастливая Линда получила свои подарки, и так прыгала от радости, что я испугалась!

— Милая моя, а у тебя разве нет игрушек?

— Есть, но мало и скучные! Эдуард считает, что это все женские глупости! — она так по-взрослому ответила, что я чуть не прослезилась. Обняла девчушку, поцеловала и попросила посидеть несколько минут неподвижно у окна.

— А зачем?

— Я тебя нарисую! Вчера у Бишопа в конторе взяла несколько больших листов бумаги, планшет и хороший карандаш, хочешь портрет?

— Очень хочу, а ты умеешь? — шепчет Линда, пока я усаживаю её в кресло, и достаю из сумки планшет с листами, управляющий на таком делает записи, когда инспектирует фабрики, а я теперь рисую.

— Вот и посмотрим. Но пока я рисую, скажи-ка мне, милая, в какую школу тебя хотят отправить и кто? — этот ужасный вопрос мне не даёт покоя, спрашивать у Виолетты не хочу. Может и не стоило эту тему поднимать в разговоре с ребёнком. Но я должна знать, какие ещё опасности нас поджидают.

— Это всех девочек-сироток, отправляют учиться. Нищенки учатся только читать, богатые девочки с домашними учителями, а такие, как я должны уезжать в закрытую школу, изучать все науки. Я буду медицинской сестрой, так сказала Виолетта. Но я боюсь уезжать, очень боюсь. Мне же можно будет забрать куклу с собой?

Она говорит и личико такое серьёзное, словно уже всё предрешено. И это данность. Моё сердце сжалось от боли, я так долго и со звуком выдохнула: «Ух-х-х-х!».

Глаза ничего не видят от слёз. Молча встаю, подхожу к девочке и обнимаю её.

— Детка, ты не сиротка! Ты моя! А пока я богатая, ни в какую школу тебя не отправят! Только пока никому об этом не говори, а то злые люди могут сделать нам назло, чтобы больно уколоть.

— Не скажу, а злые это герцог и Виолетта?

— Похоже на то! Ну, теперь садись, я всё же нарисую тебя! — целую её в щёчки, и мы смеёмся. Пока даже переварить не могу информацию. Ведь вроде же она дочь герцога, или Нора что-то путает? Ох, сплошные загадки!

Терпения у Линды хватило на двадцать минут. Но с моим опытом, этого более чем достаточно, ещё раз поцеловала мою любимицу и отпустила хвастаться подарками. А сама с невероятным удовольствием продолжила рисовать. Такую куколку-девочку изображать одно удовольствие. Где-то тени растёрла пальцем, локоны и дорисовала куклу. Так хочется сделать её портрет маслом, просто руки чешутся от вдохновения. Да я бы и Нору с удовольствием нарисовала. Обожаю колоритных старушек, теперь я любуюсь её старостью. Меня в этом мире вдохновляет всё! Думаю, что без средств к существованию не останусь! Профессия, знаете ли, спасёт, накормит и согреет.

Результатом я осталась очень довольна. Но пока решила Линде не показывать. Убираю карандаш и свою сумочку с печатью в комод и неожиданно замечаю, что вещи лежат иначе.

Вчера не заметила, и утром не успела обратить внимание. Но теперь пристально осматриваюсь и понимаю, что кто-то во время моего отсутствия знатно тут пошарил.

Первое, что сделала, это вылила и высыпала в раковину лекарства Рихтера, они теперь точно не внушают доверия.

Глава 13 Камень

Утро выдалось слегка морозным, но солнечным. Неприятный визит во дворец скрашивают прекрасные виды за окном кареты. Очень интересно, зачем я вдруг понадобилась королю-регенту?

Скорее всего, накануне возвращения Эдуарда, они хотят потребовать от меня съехать. Одинокая, хотя и замужняя дамочка, одна в доме с мужчиной, не простым мужчиной, а вроде как женихом самой королевы. Это только ей можно спать с моим мужем, а мне с её женихом даже в одном доме нельзя находиться? Я готовлю пламенную речь, даже думаю расплакаться, умолять, просить и ныть. А там посмотрим.

Тем временем карета подкатила к входу, но не парадному, а со стороны сада. Под шелест мелкого гравия, я с помощью кучера спустилась на землю и поёжилась от холода и от страха. Ничего не помню, не знаю, как обращаться к королю, и даже не понимаю, куда идти.

Из дворца навстречу вышел молодой человек, присмотрелась, для лакея слишком хорошо одет. Да и красивый, кто бы это мог быть, не успеваю приехать, а уже позор, не знаю, как обращаться.

Парень заметил меня и широко улыбнулся. Быстро поменял траекторию движения. Подбежал и вместо приветствия выхватил сумочку.

У меня, молодой дамы, спешащей на приём, вот так по-детски выхватил ценную вещь и побежал в сторону сада?

Если бы не ключи от сейфа и моя печать, то я бы не поспешила за ним. Но печать очень важна.

Пришлось почти бежать.

Он же здоровый кабан! Лет двадцать от роду. Но детство что в голове, что в жопе. И меня это разозлило. Даже в городе люди себя приличнее вдут, чем во дворце. Хотя может он дурачок?

Ненормальный детина добежал до огромного дерева, как-то взобрался на довольно высокую ветвь. И начал дразнить меня:

— Ну, проси меня! Заика, долго, может, научишься говорить как нормальные люди, и я женюсь на тебе! — и заржал как конь.

Вот если мне суждено показывать свою дурь и притворяться глупой, то сейчас самое время! Надо поступить совершенно непредсказуемо и, кажется, я знаю как. Потому что всё моё естество пропитано лютой ненавистью к этому парню, не понимаю почему, но я его готова убить. Кажется, что не всё забылось, сильные эмоции Анни, я помню.

Осмотрелась! Тут живут очень педантичные люди. Вокруг дерева так аккуратно сделан бордюрчик из природных камней, хороших таких, размером с мою ладонь. Кончиком туфли попинала камни, и один поддался. Наклоняюсь и поднимаю увесистый «Аргумент!»

— Ничто так не улучшает переговорный процесс, как вовремя поднятый камень!

— Чего? — его губы скривились от ужаса, потому что я уже начинаю метиться. Даже если этот не попадёт, то тут этих камней много, до вечера хватит кидать!

— В колено или в лоб? — спрашиваю и улыбаюсь.

— Дура, это камень!

— Конечно, если в лоб, то вы свалитесь и сломаете шею, и мне придётся орать, звать на помощь, ведь вы сами упадёте. Ну, а колено послужит хорошим уроком, что ко мне лучше не приближаться!

Не успел он ответить, как я очень метко, а я вообще меткая, попадаю ему в колено!

Пожарная сирена воет тише! Но я не обращаю внимание, наклоняюсь за следующим камнем!

— Подавись своей сумкой! Дура ненормальная!

— Вот именно! Дураков трогать опасно, мы непредсказуемые! — поднимаю сумочку и всё же кидаю в него камень, но теперь в плечо, пусть выучит урок.

— Ведьма! — завизжал парень и всё же свалился с ветки.

— Сударь, ведьма – это почётное звание каждой уважающей себя женщины! Спасибо за комплимент! — снова приседаю в реверансе, разворачиваюсь и быстрым шагом иду в сторону замка, замечаю, что наш поединок наблюдали несколько человек, и у всех снова то самое выражение на лицах, как в первый раз, когда я открыла рот в день, когда очнулась. И самое неприятное, что навстречу мне бежит муж.

— Аннабель! Что случилось? — его трясёт от паники. За меня переживает? Нет, за себя.

— Да какой-то придурок пристал! — начинаю ворчать.

— Это принц Альберт! Боже! Что ты с ним сделала?

Не ожидая продолжения истерики мужа, возвращаюсь к грустному принцу, он отшатнулся, а я настойчиво беру его под руку и веду вперёд. Бедняга хромает, сопит, но не сопротивляется.

— Значит так, если не хочешь опозориться, что девчонка тебя сделала, то говори всем, что неудачно свалился с дерева, понял? Придурок! Камней ещё много вокруг, следующий прилетит в лоб! — шепчу ему со злостью, он ошалело смотрит на меня. Вдруг наклоняется и целует руку.

— Благодарю, баронесса, за помощь, дальше я сам! — теперь его взгляд изменился. Пронзает меня, вглядывается в глаза, пытается найти отличия от обычной Аннабель, но я знаю, что их нет.

— Всегда пожалуйста! — улыбаюсь, приседаю в реверансе и ухожу к мужу.

— Фредди, отведите меня на аудиенцию к королю-регенту!

— Аннабель, он вчера уехал в свою резиденцию на побережье, во дворце только Её Величество, и принц Альберт, но она никого не принимает, — наклонился и прошептал. — Критические дни и огромный прыщ на лбу!

Достаю из кармана бумагу и показываю мужу.

— Это действительно приглашение от короля, подожди, кто-то подправил дату. Вот тут! Это очередной розыгрыш! — простонал Фредди.

— Отлично, значит, вовремя брошенный камень решил все мои проблемы! Всего хорошего!

Радуюсь, что моя карета не успела скрыться за поворотом, спешу сесть и уехать!

— Анни, можно я с тобой? — в тишине морозного воздуха этот крик мужа услышали все, и даже королева. Неожиданно я заметила её силуэт в окне, мы как два ковбоя на диком западе, ждём, у кого первого сдадут нервы.

— Нет! Оставайся со своей хозяйкой, у меня дела в конторе! Прощай!

Села и стукнула кучеру в стену. В тот же миг кони помчали меня прочь из дворца. Это чей-то идиотский розыгрыш, и сколько таких будет. Повестка в таком тоне написана, что я не посмела бы не приехать.

От обиды очень хочется плакать. Меня все ненавидят. И вырваться из этого порочного круга невозможно. Мне не позволят. Стоит только психануть и уехать, найдут и закроют в психушку, а самое ужасное, что такая же участь ждёт и Линду…

Глава 14

Приехала в городскую контору, двери кареты открылись и меня встречает Бишоп. Кажется, когда он увидел моё опухшее от слёз лицо, его ноги чуть не подкосились.

— Ох, Аннабель! Что случилось?

— Сбила камнем с дерева принца Альберта! Случайно, я не знала, что это принц! Очередной розыгрыш! Подлый, мерзкий и низкий. Они вызвали меня, чтобы снова поиздеваться. Но не получилось! — всхлипываю, когда есть кому пожалеть, слёзы снова начинают театрально капать с пухленьких щёчек. Бедный Бишоп, понимаю, что извожу мужика, но ничего поделать не могу, что-то от настоящей Аннабель во мне осталось. Я в прошлой жизни так эмоционально рыдать не умела.

Протягиваю Бишопу письмо короля, он читает, мрачнеет.

— Аннабель, но это письмо похоже на настоящее, вы попали на приём в кабинет к Его Величеству? — тихий голос Ричарда заставил меня дрожать от паники.

— Но Фредерик сказал, что короля нет во дворце? Что мне делать? Если этот Максимилиан на меня рассердится, то это конец и катастрофа. Меня всё равно не оставят в покое, я совершенно не понимаю, как вести себя, что делать, — мой стон сквозь слёзы пробирает до паники.

— Тише, может быть короля действительно нет сейчас в столице. Скоро вернётся герцог, и эти недоразумения прекратятся, я в этом уверен! Может быть, ваше настроение улучшит приятная покупка? — он, наверное, рассчитывал на платье, но я вдруг поняла, чего хочу больше всего!

— А деньги у вас с собой? Тут есть мастерская художника, или лавка для художников? Хочу купить холст, кисти, краски, пожалуйста, отвезите меня в такое заведение!

Ричард сделал дико удивлённый взгляд, но быстро опомнился, что-то приказал кучеру, и мы поехали на окраину столицы.

Через два часа торгов, разборов, обсуждений, записывания некоторых новых для меня рецептов, Бишопу пришлось выложить круглую сумму кронсов, но он заверил, что на чердаке замка есть мольберт, это же приличный дом! Несколько холстов, ящик с красками, кисти, растворитель, разбавитель - обычное льняное масло. Лак и белила с грунтом. Но с красками мне придётся повозиться. Тут таких как в нашем современном мире нет. А с другой стороны, это своего рода медитация! Может быть, перестану думать о ненормальных людях из дворца.

— У госпожи глубокие познания относительно материалов для художников! Моё почтение! — хозяин мастерской улыбнулся. Наверное, считал меня неумехой, которой хочется занять себя, от нечего делать. Но теперь его мнение в корне поменялось!

Жду не дождусь, когда начну работу. Но первым я напишу портрет Линды. И пусть весь мир подождёт.

Уже в карете на обратном пути в поместье Бишоп вдруг очень долго посмотрел на меня и признался:

— Простите меня, Аннабель, но я неделю назад написал письмо герцогу! Узнал, что он остановился в Варшаве на несколько дней и курьерской почтой отправил прошение…

— Вы что сделали?

— Я умолял его, оставить вас в замке Розен, потому что в любом другом месте, Аннабель, вы погибните, простите. Но я не переживу, если с вами что-то случится.

И отвернулся в окно. Наступил мой черёд удивляться. Я даже не поняла радоваться или огорчаться, ведь по сути, я сама этого хотела остаться в этом поместье, надеясь, что во дворце обо мне забудут.

Мне так хотелось ему рассказать о том, что происходило ночью в моей комнате, но вдруг поняла, что бедный Бишоп с ума сойдёт от волнения. Или начнёт проситься ко мне на ночлег, или как Волк свернётся калачиком на коврике.

У меня и так сердце кровью обливается, стоит только подумать о переживаниях Ричарда. Остаток пути мы молчали, я только сказала, что хочу написать несколько портретов, но Бишоп отнёсся к этой идеи с недоверием, ну тем лучше, потом, когда увидит, поймёт, что ошибся.

Карета подкатила к парадному входу, и кучер несколько раз позвонил в специальный колокол. Я замешкалась, собирая свои покупки, Бишоп держит тяжёлую коробку с красками, двери открываются, и мы замираем в глубочайшем удивлении.

— Фредди? С какого перепуга, ты тут нарисовался? — мой стон заставил мужа улыбнулся, падлюка какой, удовольствие словил?

— Меня выгнали из дворца! — опомнился и виновато опустил голову, осчастливил, нечего сказать. Бишоп чуть не швырнул в незваного гостя короб, но промолчал. Нам этот визитёр добра не принесёт, я и так понимаю, меня бы герцог ещё потерпел какое-то время, но вот этому постояльцу тут никогда не будут рады. Что-то мне подсказывает, что и это специально, лучший способ вынудить герцога изгнать меня – прислать назад Фредди. Шах и мат мне от королевы?

— Завтра возвращается герцог, не думаю, что ваше присутствие в этом доме уместно, настоятельно советую до восхода солнца убраться! — прорычал Бишоп моему мужу, стоило мне повернуться спиной и уйти вперёд.

— И не подумаю! Или с женой или никуда! — выдал Фредди.

— Вот в никуда и убирайтесь сударь, не хватало ещё одной дуэли завтра на рассвете, если не с герцогом, то со мной! — продолжает рычать Ричард.

А я остановилась, повернулась и добавила:

— Контрольный выстрел в голову будет за мной! Фредди, честное слово, это уже не смешно, сам тонешь и меня топишь! А у меня ребёнок на руках. Пощади и отвали на все четыре стороны! — начинаю подозревать, что король во дворце всё же был, и муж специально меня с ним поссорил, все в угоду своей лютой любовнице?

Закрываю лицо руками, выдыхаю и понимаю, что пора бежать куда подальше. Эти твари от меня не отстанут.

В этот момент Бишоп остановился, был злым, а стал свирепым! Внезапно громко свистнул и карета, которая уже медленно покатила к конюшням, остановилась. Я замираю, Ричард поставил свой багаж на ступени, довольно резко и больно схватил Фредерика за руку и шею, муж вскрикнул, но не вырывается. Даже не успеваю понять в чём проблема, комнаты на третьем этаже пустые есть.

— Сударь! Думаете, что я забудусь и позволю вам провести ночь под одной крышей с Аннабель? Чтобы дискредитировать её? Брак фиктивный! Вот пусть таким и остаётся, проваливайте на постоялый двор в соседнем посёлке, а утром убирайтесь в столицу, чтобы я вас не видел. Убью!

Глава 15. Невероятное открытие

Вхожу в свою комнату, все художественные материалы Бишоп унёс в кабинет, а у меня есть нехорошее предчувствие! И оно меня не подвело.

Зажигаю керосинку, все масляные лампы, и сразу замечаю, что вот сегодня тут кто-то провёл основательный обыск. Вещи как бы на своих местах, но все перевёрнуты, потому что утром, мне пришла в голову идея, расставить «метки». Обычные предметы: плед, шаль, халат, шпильки, полотенце, зеркальце, расчёска.

Тот, кто проводил «досмотр», даже не понял, что попался.

Сразу подумалось, что это мужчина, который «приснился» мне накануне ночью. Скорее всего, не герцог, а кто-то нанятый королевой, детектив, сыщик, кто угодно, да просто надёжный слуга. Профессионал бы всё оставил как есть, а этот вошёл через окно, замечаю, что оно не закрыто на замок, а лишь плотно прикрыто. И жёлтый лист на коврике… Вот и улика. Закрываю замок, и шнурком очень крепко завязываю ручки, теперь с улицы не зайдут. Задёргиваю шторы!

— Что же ты искал или искала? — не списываю со счетов и женскую руку, та же Виолетта, вполне может служить кому-то.

Осматриваюсь, пытаюсь хоть немного включить интуицию.

— Давай, Аннабель, помоги мне! — шепчу и неожиданно понимаю, что тут работает логика!

Есть в комнате одно место, которым все брезгуют. Это ковёр, на котором дрыхнет Волк!

Не раздеваясь и не умываясь с дороги, опускаюсь на колени, откидываю ковёр, пахнущий псиной, и замечаю, что одна паркетная планка не так плотно прижата. Только бы никто не догадался до меня. Вытаскиваю из волос шпильку, которой и убить можно при случае, и поддеваю крышку тайника, она поднимается. И я вижу бумаги, свёрнутые втрое, глазам своим не верю и счастью тоже.

Быстрее разворачиваю и читаю написанный красивым почерком документ. Это конфиденциальный договор Аннабель и верховных правителей. Первая бумага – моя дарственная «Короне». Акции в каком-то прииске, причём прииск этот находится в России. И суконная фабрика, ничего себе, какая я щедрая! Переворачиваю лист и там есть подпись и печать Его Величества. Но нет моей! А срок подписания истекает через неделю.

— Я не успела подписать? Король меня ждал с этими бумагами? — руки начинают так трястись, что и текст не могу разобрать. Выдыхаю, пытаюсь хоть немного прийти в себя, голова ужасно болит после кареты и магазинов. Сквозь слёзы пытаюсь понять суть второго документа.

— Меня что? Освобождают от опекунства герцога Эдуарда фон Рэндорффа? В случае, если я соглашаюсь стать фрейлиной Её Величества и выйду замуж за Фредерика и поделюсь богатством? И я почти ничего не теряю, только часть доходов? Король-регент жалует мне свободу в обмен на щедрые пожертвования казне? Сделка не с Вильгельминой? И я сегодня этот шанс упустила по вине Фредерика и королевы?

Теперь к головной боли добавилась паника, документ тоже подписан только Его Величеством, а моего согласия нет! Король на меня очень сердит. Вот и ответ, благодаря мужу я сегодня стала опальной баронессой, лишившейся благосклонности короля.

Слышу за дверью шаги и быстрее проверяю третий документ, это наш с Фредди брачный контракт, поспешно читаю, кажется, это формальный брак, и без подписи на первых двух бумагах, он недействителен, но именно этот договор оказался подписанным со всех сторон: Аннабель, Фредерик Ван дер Берг и король-регент. Главное условие – вышвырнуть из дворца молодого любовника королевы Вильгельмины! Как я понимаю, и этот пункт сегодня исполнен! Наш брак ещё не признан официально, пока я не подпишу дарственные? Вот тебе и цена красивого мужа.

— Твою ж налево, самое важное и не подписано! — шепчу, понимая, что продолжаю оставаться собственностью герцога, за дверью кто-то покашлял и постучали! При этом фиктивно замужем за придурком. Не такой он и придурок, если брак признают, то все мои достояния перейдут в распоряжение мужа?

Я быстрее сложила бумаги обратно, но не так, как они лежали, а просунула их в щель под полом дальше, так надёжнее, закрыла тайник панелью и прикрыла собачьим ковриком.

— Апчхи! Я занята, подождите!

— Госпожа, ужин! Герцог вернулся только что, а сейчас нас всех ждут в столовой! — настойчивый голос Виолетты за дверью меня неприятно удивил, никогда она даже не подходила. А тут такие требовательные нотки! Не возомнила ли она себя хозяйкой в моём баронстве?

Мне нужно несколько минут подумать! Принять важное решение. Если завтра приехать к королю и покаяться, извиниться, подписать бумаги и получить свободу.

Плевать, на брак с Фредди! Ну, был Славик, а теперь Федя. Я с ним даже спать не собираюсь! Просто подпишу бумаги, от должности фрейлины откажусь из-за болезни. Бишопа оставлю себе на хозяйстве, а вот Герцога выкину из своей жизни без сожалений! Пусть женится на королеве и спит с сиятельной шлюшкой. Которая не могла дотерпеть до замужества и утешалась в объятиях Фредерика, они все друг друга стоят!

Смотрю на себя в зеркало и тихо шепчу:

— Я свободна! Как же это приятно! Боже храни короля!

Снова стук в дверь, теперь уже взволнованный голос Бишопа.

— Аннабель! Через пять минут начнётся ужин, его сиятельство не любит, когда кто-то опаздывает!

— Позовите сюда Волка, и я выйду!

Пришлось отдать псу команду, «лежать и охранять». Выхожу из своей комнаты, под барабанную дробь собственного сердца. От волнения начинает подташнивать, все уже в гостиной, я слышу приглушённые разговоры и новый для моего слуха баритон.

Какой голос, боже, он через уши попадает в сознание, согревает, как шнапс, и опускается вниз живота жаром возбуждения. Такого просто не может быть. Заткнуть уши, чтобы не слышать?

Понимаю, что даже не удосужилась спросить у Бишопа, как выглядит Эдуард. Сама себе сделала сюрприз, но вспоминая дневник Аннабель, на многое рассчитывать не приходится.

Хоть бы он был уродцем, чтобы сегодня же вечером подписать бумаги и завтра во дворец, просить у короля аудиенцию. Может быть, Альберт не пожалуется о моей выходке!