Жена на передержке

Глава 1. НАСТОЯЩЕЕ. Сольник, или с бухты барахты

* ПЕРЕДЕРЖКА.

Прямое значение. Временное содержание животного. Это может быть квартира, частный дом, дача, вольер или даже подходящая по размерам утеплённая будка. Животное находится на передержке, пока куратор ищет ему хозяина.

Переносное значение. Искажение, подмена одного другим (в изложении, разговоре, рассуждениях)

Источник – АЛИСА – виртуальный помощник. На основе других источников. Возможны неточности.

В вечерних ресторанах,
В парижских балаганах,
В дешевом электрическом раю
Всю ночь ломаю руки
От ярости и муки
И людям что-то жалобно пою.

Александр Вертинский «Желтый ангел»

Я молилась богу, чтобы он дал мне хорошего мужа.

И бог дал мне хорошего мужа.

А мой муж не молился –

и ему досталось то, что досталось.

Современный сетевой юмор

- Он опять пришел! – в мою гримерную пролезает, именно пролезает, моя, во всех смыслах пухлая, коллега и подружка по ресторанной сцене Арабелла (в миру Анна).

Ее выход на сцену только через полтора часа. Она в коротком шелковом черном халатике, открывающем ее, тоже короткие, полненькие ножки. Халатик кокетливо демонстрирует часть красного кружевного нижнего белья, смелого и безумно дорогого.

- Машка! Ты слышишь?! Ты где?

- Ты еще микрофон возьми! – откликаюсь я, выглядывая из-за дверцы платяного шкафа, из которого достаю платье для своего первого номера. – Или со сцены объяви…

Анна не обращает внимания на мою иронию. Ее пухлые губы, пухлости которых она уделяет особое внимание, растягиваются в довольную улыбку.

- Ты мне проспорила тысячу! – она радуется, как ребенок. – Гони!

Для наших зарплат тысяча – смешная сумма. Радоваться ее получению нелепо. Но я знаю, Анька довольна не суммой выигрыша, а самим его фактом. Спорить по любому поводу – ее хобби. А уж выигрывать – главное развлечение.

- Возьми в сумочке, - ответно улыбаюсь я подружке. – Поздравляю!

Анька без смущения хватает мою винтажную сумочку-кошелек, открывает ее и достает тысячную купюру. Она победно размахивает ею и хвастливо говорит:

- Зря спорила со мной! Мой выигрыш был очевиден!

- Рада за тебя, - усмехаюсь я, надевая длинное черное платье.

Оно с воротом под горло, открытой спиной и разрезом справа до серебряного банта-резинки черных чулок. Платье из мягкой блестящей ткани, по-разному играющее в свете многочисленных софитов сцены. Роман заказывал его в Италии, как и большинство наших нарядов. Как и все скатерти, салфетки, шторы в загородном клубе-ресторане «Королева Марго».

Не удерживаюсь и все-таки смотрю в витражное смотровое окно своей гримерной. Оно огромное, во всю стену. Выходит в главный внутренний зал, располагаясь прямо напротив сцены, но на втором этаже. Стратегически место уникальное. Со стороны зала оригинальный цветной витраж, со стороны гримерной все видно.

Роман Романович рассказывал, что до перестройки здания это был отдельный кабинет для предыдущего управляющего. Он любил наблюдать за всем, что происходит внизу, в зале. Тогда зал был один, очень большой. Теперь, после капитальной перестройки, залов три. По центру главный - золотой, по бокам белый и черный.

Он, который «опять пришел», сидит за одиночным столом, самым близким к сцене.

- Никто про него ничего не знает! – докладывает мне Анна и, вздохнув, добавляет. – Никто из обслуги и нас, артистов, конечно.

- Зачем тебе знать, кто он? – равнодушно пожимаю плечами, прикрепляя к платью огромную брошь в виде белокрылого ангела. – Что тебе даст эта информация?

- Как что?! – Анна усаживается на мой маленький миленький диванчик.

Диванчик по длине больше рассчитан на ее небольшой рост, чем на мой - выше среднего. Тут же в возбуждении она вскакивает:

– Я себе придумала, что он появляется ради меня, а не тебя! – искренне, как-то по-детски заявляет моя напарница. – Есть такое психологическое упражнение – визуализация. Надо сделать свою мечту материальной. Постоянно представлять себе, что у тебя уже есть все то, что тебе надо! И вести себя соответственно. И всё!

- Что всё? – смеюсь я, мне очень нравятся ее непосредственность и непредсказуемость.

Анна – воплощение победы над грехом уныния.

- И всё! Это у тебя в кармане! – смеется и Анька. – Но пока моя визуализация не сработала – он точно по твою душу. Между прочим, так и Роман думает, и Мирон, и партизаны, и вся кухня!

- Ну… Если вся кухня, то тогда… конечно… - иронизирую я.

Партизанами мы продолжаем называть моих музыкантов, с которыми я когда-то начинала петь, будучи еще студенткой музыкального факультета института искусств. Потому что группа наша так и называлась - «Партизаны». Первое время нам приходилось выступать чуть ли не в подворотнях, потом в парках. Потом мы подросли до квартирников (я, кстати, их очень любила) и даже домов культуры, пока нас не «подобрал» Роман.

Глава 2. ПРОШЛОЕ. Деформированная семьи, или новый дом

Я сегодня смеюсь над собой:

Мне так хочется счастья и ласки,

Мне так хочется глупенькой сказки,

Детской сказки, наивной, смешной.

Александр Вертинский

В жизни всегда есть две дороги:

одна легкая,

другая – по которой шляюсь я.

Современный сетевой юмор

16 лет назад

- Это называется деформированный состав семьи! – строгий мужской голос, который разбудил меня несколько минут назад, теперь по-настоящему пугает.

Я выбираюсь из своей теплой постели и опускаю на холодный пол босые ноги. Мама и бабушки разговаривают с кем-то в нижней комнате, которую мы используем как гостиную. Все говорят громко, эмоционально.

- Четыре женщины, собака, кошка, тоже женского пола, - голос мужчины полон иронии. – Как в таком окружении вы воспитываете девочку?

- Прекрасно воспитываем! – голос бабушки Любы дрожит явно от возмущения, а вовсе не от страха. – Как девочку и воспитываем! Что за извращенные сомнения?

- Я бы даже сказала, как леди! – заносчиво говорит баба Вера.

- В любви и согласии, а главное, в честности! – это реплика принадлежит уже бабе Наде.

Я подхожу к клетке с хомячком Алисой и непроизвольно хихикаю.

- Мы деформированные! – сообщаю я ей. – И из-за тебя тоже!

Хомячок Алиса фыркает, считая мои слова полной глупостью, и принимается жевать капустный лист.

- Более гармоничным считается и является воспитание в смешанной семье, - тон мужчины становится мягче, доброжелательнее, как будто он хочет кого-то уговорить, а не разозлить.

- У нас смешанная, - возражаю я невидимому мне собеседнику. - Правда, Тореадор?

Я обращаюсь к рыбке-петушку, фантастически оранжевому, заносчиво смотрящему на меня сквозь аквариумное стекло. Имя свое рыбка получила в день покупки в честь нашего с мамой приезда из Москвы, когда начала героическое сражение с цветным камнем на дне аквариума.

- Тореадор! Смелее в бой! – спела тогда бабушка Надя, по профессии врач-гинеколог.

Справедливости ради надо сказать, что мужчиной рыбка назначена произвольно, по моей инициативе.

- Понимаешь, Маша, - терпеливо объясняла бабушка Вера, по профессии врач-ветеринар, доктор наук и автор научно-популярных книг для детей. – Самцы у рыб-петушков очень задиристые, поэтому по двое и более в одном аквариуме их не держат. Чтобы у этой рыбки были дети, надо точно знать, какой у нее пол. Если девочка, для размножения нужен мальчик – и наоборот.

- Вот и определи ее пол! – смеялась бабушка Люба, по профессии врач-стоматолог. – Ты же специалист!

- Это нереально, - спокойно возражала бабушка Вера. – Я не такой узкий специалист. У рыб всё только опытным путем.

- Будет мальчиком, - решила я, шестилетняя девочка, глядя, как оранжевая рыбка активно атакует большой красно-желтый камень. - И будет Тореадором, как дяденька в телевизоре.

- Шесть лет – возраст становления личности, - голос мужчины становится бархатным, очень приятным. – Я дам ей все, что только можно дать.

- Мы сами все это даем! – наконец-то я слышу голос мамы.

Моя мама – врач-педиатр. Она умеет очень строго говорить с родителями своих пациентов.

Хотя… сейчас мамин голос слегка дрожит, как будто мама боится, но изо всех сил старается не показать этого. Я сразу начинаю сердиться – я не люблю, когда мама расстраивается.

Вытаскиваю хомяка Алису из клетки. Нахожу тапки и спускаюсь вниз, нарочно грозно топая ногами по деревянной лестнице. Пусть сразу испугается!

На первом этаже за нашим круглым столом сидят пятеро взрослых: мама, бабушки и незнакомый мне мужчина. Ему, наверное, много лет, потому что у него есть немножечко морщин, как у моих бабушек.

- Вы разбудили ребенка! – возмущается баба Вера.

- Зачем ты спустилась, Маша? – ругается баба Люба.

- Вся в мать! – констатирует баба Надя.

- Марш наверх! – командует мама.

Я стою на нижней ступеньке и во все глаза смотрю на мужчину. Он чудовищно прекрасен. У него густые пшеничные усы, как у старика-лесовика на иллюстрации в детской книжке. Он в военной форме. У него погоны с огромными звездами. Их целых три.

- Ты генерал? – заинтересованно спрашиваю я.

Мама, бабушки одновременно осуждающе ахают.

- Вы генерал? – тут же поправляюсь я, вспомнив уроки этикета от бабы Любы.

Мужчина смотрит на меня очень внимательно, прищурив умные карие глаза, потом отвечает густым, как у Деда Мороза, голосом:

- Так точно! Генерал-полковник!