Жена Нелюбимого

Пролог

Моему мужу лет сто. Или сто пятьдесят. А даже если и меньше, то разве это что-то меняет? Мой муж – стар. Морщинист. Кожа его свисает. Она покрыта пигментными пятнами. А на залысинах благонравного красуются корки перхоти.

Мне же всего двадцать лет. Я связана. И это брак не по любви. Как такое могло случиться со мной?

Ответ прост: деньги. Маленькие золотые монетки, которые так легко потерять, но столь сложно нажить. Кружочки, из-за нехватки которых у моей семьи сначала отобрали дом, потом – все самые прелестные вещицы, затем – просто стоящие вещи…

А когда матушке – вдовствующей аптекарше – пришлось продавать нашу единственную лавку, лишь бы расплатиться с долгами моего старшего братца, которого за них могли бросить в яму, тогда и появился мой будущий муж. Старый, но непомерно богатый. Явился он, конечно же, как Темный Тир – в самое мрачное время нашей жизни. Мы продали аптекарскую лавку, и более не могли позволить себе жить даже в каморке над ней. Городское управление грозилось забрать младших детей в сиротский дом. Братец выручил у матушки денег и, не расплатившись по долгам, укатил куда-то далеко. Мы были брошены, никому не нужны, абсолютно беспомощны. Кредиторы братца поджимали, и вот уже в яму могли посадить мою мать…

В нашем мире где магию и свет уже давно заменили автомобили, суета и так называемый «прогресс» - это означало верную смерть.

Тут-то и появился мой будущий супруг. Я помню его фигуру, стоящую в дверях тетушкиной каморки и освещенную слабым утренним светом. Зачем он пришел туда? Что ему было нужно? Тетушка подрабатывала гадалкой, но верить в то, что господин Бернард (так звали моего мужа), пришел к ней в столь ранний час за астрологическим прогнозом, я отказываюсь по сей день. И, между тем, он пришел.

Положил тетушке на стол денег. Забрал какую-то бумагу, свернутую в трубочку. Бросил беглый взгляд на меня, стоящую у таза с водой и стирающую одежду малышне. И все. Больше ничего. Ровным счетом пустота.

Однако, после я все чаще видела его в каморке моей тети. Один день я даже набралась храбрости и спросила ее зачем приходил этот господин. В ответ получила лишь упрек. Тетя всегда слыла жестоким нравом, а теперь, когда мы жили у нее в нахлебниках, то не имели и права пискнуть. Не то чтобы задавать вопросы.

-Это мой хороший знакомый, - твердо ответила она, -И не суй свой нос в то, что тебе не положено знать.

Я обиделась, но высказать свою обиду не посмела. В дальнейшем, я молчала, когда наш гость снова появлялся в доме.

И сколь же ошеломлена была я, когда тетушка подозвала меня однажды и сказала:

-Господин Бернард желает просить твоей руки. Я настоятельно рекомендую тебе согласиться.

Эти слова прозвучали для меня как приговор. «Настоятельно рекомендую согласиться». Раньше, я думала такое возможно лишь в сказках да романтических книжках, которые читали клиентки моей тетки-гадалки. Богатый мужчина в возрасте предлагает свои руку и сердце юной деве в беде. Все эти книги неизменно казались мне глупой выдумкой, но вот сейчас я самолично столкнулась с этим. И сказка стала моей реальностью. С одним лишь исключением. Обычно пожилой господин, предлагающий девушке свои руку и сердце, не любим но «аристократичен, утончен» или, хотя бы, приятен в наружности. А коли нет – то он имеет какую-то тайну. Непостижимую и очень-очень загадочную.

Но нет. Это не про моего мужа.

Мне бы хотелось сказать, что в мужья меня звал аристократ. Граф. Герцог. Князь. Принц в изгнании. Однако, такие господа объезжали наш захолустный городок стороной. Мне достался разбогатевший мещанин. «Мыльный король» как я потом узнала. И все же, это не было бы бедой, обладай мой муж добрым нравом. Или же светлой душой. Но…Супруг мой жесток. Это холодный, прагматичный человек. Эгоист и циник.

Впрочем, об этом чуть позже. Сейчас же речь идет о последних днях моей свободы.

А это были очень грустные дни.

Едва услышав о грядущей помолвке, я побежала к матушке, продававшей в то время на рынке целебные травы и растения. Упав к ее ногам, я рассказала все произошедшее, и начала молить не выдавать меня замуж. Не скажу, что матушка была полностью на моей стороне. Слишком много долгов. Слишком тяжелое положение, в которое попала моя семья.

И все же, мне удалось отсрочить приговор. Однако с этого злополучного дня начались торги, на которых я была главным товаром. Господин Бернард предлагал выплату долгов. Мы – отказывались. Моей семье покупался новый дом. Мы – говорили нет. Младшие дети направлялись в хорошие учебные заведения. Нет… Матушке покупалась новая аптекарская лавка…И так далее и тому подобное. Тетушка моя, гадалка, вела дело подобно заправской рыночной торговке. В конце, несмотря на все мои слезы и мольбы, согласие матушки было получено. Конечная цена моя была огромной: выплата всех долгов, дома для матушки и моей тети, престижные школы для братьев и сестер, бакалейная и аптекарская лавки, плюсом по десять тысяч золотых на счет каждой из моих родственниц. Да, я дорого обошлась нелюбимому мужу. И это при том, что красавицей я себя отнюдь не считаю. Я не высока и не стройна. Обычный средний рост. Телосложение… Ранее, меня можно было назвать пышненькой, но тяжелые годы со смерти отца не прошли даром, и теперь я стройна, но скулы мои широки, и от того создается впечатление ложной «доброты» тела. Пшеничные волосы, хоть и вьются легкими кудрями, но никогда не могли сравниться с достоянием тех красавиц, что заплетают их в косы до колен, а потом могут распустить и полностью скрыть шевелюрой свою наготу. Я – старшая сестра четырех детишек. Мне некогда сидеть у зеркала и причесывать кудри. От того я ношу короткую, чуть выше плечей, прическу. Не думаю, что до свадьбы муж когда-либо видел мои карие глаза. В лицо друг друга мы не смотрели. Так же, как не обменялись ни единым словом. Ни единым взглядом. Не то чтобы говорить о прикосновении или даже дружеском рукопожатии. Господин Бернард игнорировал меня весь период наших «ухаживаний». Тогда зачем же я ему? Разве мог он без памяти влюбиться в ту, на кого даже не глядел? С кем никогда не разговаривал? За что были уплачены такие деньги? На этот вопрос мне страшно даже ответить. Моим последним аргументом в пользу отказа от брака было то, что Бернард мог запросто оказаться хуже Синей бороды из сказок, что я читала младшим. Но тетя заверила мою матушку, что она уже давно знает моего жениха и ведет с ним дела, и что ничем подобным, как убийство юных дев господин Бернард не занимается. При этом на вопрос, что за дела могут быть у нее и богатого торговца мылом, моя тетя снова не дала никакого ответа. Однако лично я до сих пор убеждена, что, убивай Бернард молодых девиц, он вряд ли стал бы рассказывать об этом. Даже тем, с кем ведет «дела». Впрочем, моя последняя надежда остаться в живых стоит на том, что убивать юных дев можно и за меньшие деньги. Закончим тем, что моя матушка сдалась. Меня благословили. На семейном ужине тетушка торжественно соединила мою руку и руку господина Бернарда. Это был первый раз, когда мы прикоснулись друг к другу. Тут я могла бы рассказать, что рука его была холодна. Кожа слизкой… Но, говоря это, я бы соврала. Рука моего жениха была теплая. Морщинистая и чуть шершавая. Более я ничего не запомнила, так как весь ужин сидела в собственных переживаниях.

Глава 1. "Медовый месяц"

С момента моей свадьбы пошел месяц. «Медовый месяц» - как называют это время для большинства молодожен. Ведь первый месяц это тот период, когда любовь еще бурная, страстная, пылкая, а лодка совместной жизни еще не разбилась о берега повседневности. Одним словом, для большинства молодоженов это должен быть месяц безграничного счастья. И я не была исключением. Правда, отнюдь не по общепринятым причинам. Моя радость состояла в том, что почти весь первый месяц после брака я не видела своего мужа. Господин Бернард поселил меня в специально снятом доме, а сам, практически сразу после бракосочетания, даже не отобедав с семьей, уехал по делам на далекий север. Я была этому несказанно рада. В отъезде муж не писал мне, но моя тетка периодически высылала ему счета. Большинство из них – свои личные. Но мудрено подделанные так, будто они за вещи, купленные для «молодой жены». Все счета были исправно оплачены. Я не жаловалась. К тому моменту мне было все равно. И, хоть мне и перепала часть красивых платьев, перчаток, туфель и шляпок, но это ничто по сравнению с тем, как подправила себя моя тетушка.

Впрочем, я не особо возражала. Как я уже сказала, мне было практически все равно. В моих глазах, жизнь моя закончилась, даже не успев начаться. Я стала официальной рабой человека, которому никогда не смотрела в глаза. И, что даже хуже, я была замужем ни разу до того не полюбив. Во всех любовных романах, почитаемых посетительницами моей тетушки, молодая красавица, выдаваемая за старика, обязательно должна иметь конюха в запасе. Красивого, любящего конюха. Я же, за всю свою жизнь, ни разу не влюблялась. Этого не произошло не от холодности души. О нет. Я была бы рада улететь на крыльях грез, но увы…Мой отчим умер, когда мне было тринадцать лет. И с тех самых пор на плечи мои легла куча забот. Помощь по дому. В аптеке. Младшие братья и сестры. Мне было некогда искать любовь. Более того, мне было не с кем ее искать. Весь город знал: мы утопаем в долгах. Матушка слишком добра и отдает слишком много лекарств в кредит. А долги мало кто возвращал. По крайней мере нам. Мы прогорали. И никто, абсолютно никто не хотел водиться с семьей утопающих. К тому же, в поисках личного счастья мне никак не помогала репутация старшего брата. Впрочем, об этом чуть позже...

А на момент моего замужества я имела то, что имела: нелюбимый муж и никакого просвета на горизонте.

Примерно через две недели после замужества ко мне пожаловал странный гость. Высокий и худой, словно палка, он представлял собой несуразное подобие человека. Скорее манекен, на которые повесили несоразмерное пальто со слишком длинными рукавами.

-Что вам нужно? – спросила я, напрочь позабыв все аспекты приличия.

Мы стояли на пороге снятого для меня дома, и гость мой, не снимая черных очков, и даже не опуская головы, чтобы взглянуть на меня( а он был невероятно высок) спросил:

-Вы госпожа Бернард?

С секунду я не знала, что ему ответить. К своему новому имени, так же как и к статусу замужней дамы, я еще не привыкла. Но моя тетушка – почти постоянная гостья в моем доме – поспешила на помощь.

-Да, это она, - с важностью сказала та, - А чего вы изволите?

-Меня зовут Сомар, - ответил незнакомец, - Я приехал по заказу господина Бернарда.

-По заказу? – пробормотала я.

Я снова оглядела великана. Это был мрачный тип. Смуглая кожа. Впавшие скулы. Синяки вокруг глаз. Зачем мой муж послал ко мне этого человека?

-Что вам нужно от меня? – начала было я, но тетя моя меня перебила.

-Проходите-проходите, - сказала она, - В этом доме всегда рады гостям господина Бернарда.

На это я не смогла сказать ничего. Ведь дом оплачивал мой супруг.

Сомар пошел мимо меня в прихожую, снял свое темное пальто, и мы с тетей дружно ахнули. Длинные, слишком длинные рукава пальто скрывали руки нашего гостя. А руки эти…Ни я, ни даже тетя никогда не видели таких рук. Слишком короткие для мужчины, они едва доходили до пояса, и почти одну треть длинны руки составляли пальцы. Худые, костлявые, напоминающие ножки водяного жука.

-Рас-располагайтесь, - побормотала тетя, - Я принесу чаю.

И она убежала в спасительную тьму кухни.

Я же осталась один на один с гостем.

-Что вам от меня нужно? – снова повторила я свой вопрос.

-Господин Бернард прислал меня сделать ваш портрет, - ответил Сомар.

Такого я точно не ожидала.

-Мой портрет? – повторила я.

Но Сомар не стал отвечать второй раз. Вместо он уже прошел в небольшую комнату, служащую нам гостиной, и начал передвигать в ней мебель.

Я молча последовала за ним.

Примерно час я следила за тем, как Сомар передвигает стулья и кушетки. Открывает и закрывает занавески. Включает и выключает свет.

Наконец, «художник» коротко кивнул и, подойдя ко мне, взял за руку и подвел к табуретке, стоящей возле камина.

-Сюда, - то ли приказал, то ли попросил он.

Я послушно села.

Сомар достал из своего безразмерного пальто бумагу, краски и какой-то странный черный порошок. Сначала, я не поняла, что это. И лишь потом…

Сомар не пользовался ни карандашом, ни кистью. Он рисовал своими длинными пальцами. Для грифельных линий он окунал тонкий ноготь в специальный порошок, разбавленный с водой, слои же красок он наносил подушечками пальцев.

От всего этого мне становилось жутко. Совсем не по себе. Хотелось вырваться, бежать, но куда?

За все те часы, что Сомар рисовал меня, никто: ни тетя, ни мама, ни даже младшие дети, не зашли проведать нас. Всем было страшно и неуютно от одного вида этого человека. Что же до меня, то похоже моя семья похоронила меня еще в день моей свадьбы.

Глава 2 Прощание

Примерно через неделю я вернулась домой после прогулки с младшими детьми, чтобы найти у себя в комнате большой розовый сверток, аккуратно перевязанный алой лентой.

Лишь увидев его, я застыла на пороге. Это было словно в предвестии бури. Не знаю почему, но этот красивый, аккуратно завернутый подарок вызвал во мне самые темные чувства.

-Что это? – ледяным тоном спросила я тетушку, распивающую на кухне чай с моей матерью.

-О чем ты, дорогая? – словно не догадываясь, ответила та.

-Розовый сверток на моей кровати. Что это? От кого он?

Мама, отлично понимающая, о чем я говорю, потупила глаза в пол. Тетушка же продолжала словно ни в чем не бывало.

-А, этот… Его привез курьер сегодня днем. Подарок тебе от твоего мужа.

На последних двух словах моя тетя сделала особое ударение.

Я лишь кивнула в ответ. Я знала это и так.

Вернувшись в спальню, я еще долго сидела на подоконнике, не осмеливаясь прикоснуться к «подарку». В душе моей было ощущение, будто на кровати лежит дохлое животное. Мне было мерзко и неприязненно подходить туда. И, между тем, я должна была сделать этот шаг.

Наконец, набравшись сил, я подошла к кровати и развернула упаковку.

Внутри, под шелковой розовой бумагой, перевязанной алым атласом, находилось красивое дорожное платье. Перчатки. Туфли. Шляпка. А так же белье и бархатная шкатулка, содержащая жемчужные бусы.

Все было безупречно и со вкусом подобрано. И от всего этого меня била мелкая дрожь. Я знала, что все это значит, еще до того, как нашла в шкатулке с бусами небольшой конверт, запечатанный ваксой.

Я взяла в руки письмо, и, разорвав конверт, в миг прочла свой приговор:

«Моя Деббора, прошу вас прибыть в наш теперь уже общий дом –поместье Колд Вест, не позднее двадцатого числа этого месяца. Все необходимые приготовления выполнены, и я буду ожидать вас около трех часов по полудню. Н. Бернард.»

Письмо выпало из моих рук вместе с прилагающийся денежным чеком на мою дорогу.

-Не позднее двадцатого, - повторила я про себя, - Значит уже через три дня.

-Дебби, - внезапно услышала я голос матери.

Она стояла в дверях и наблюдала за всем происходящим. Сейчас, когда я думаю об этом, то понимаю, что она была там почти с самого начала. Проследовала за мною из кухни словно кошка. Притаилась тенью возле двери. Выжидала, пока я открою сверток. Пока прочту письмо. И вот лишь теперь она проявила себя.

-Да, матушка? – словно издалека услышала я свой голос, - Вам что-то нужно?

Усталая седая женщина подошла ко мне, и села на край моей кровати. Мне же, жестом, указала занять место рядом.

-Дебби, доченька, - сказала она, кладя свою руку на мою. И я была удивлена тем, какой низкий и хриплый ее голос. А еще более тем, как она говорит со мной. За годы, минувшие со смерти отчима, я не привыкла слышать от матери что-либо более чем «Смени меня в аптеке», «Посиди с младшими», «Прибери по дому».

Наше общение сошло на выдачу указаний и их беспрекословное выполнение. Даже во врем всей аферы с моим браком, узды правления были взяты моей тетушкой, и голос матери я совсем не слышала. И вот теперь она – тут.

Я посмотрела в ее глаза, и увидела в них океан боли. Тяжесть жизни. Страдания. Потери. И все в одних лишь глазах. В такие минуты я понимаю, почему отец выбрал ее.

-Дебби, - повторила мама, - Я знаю, что ты уезжаешь. И понимаю, как ты сейчас все видишь и чувствуешь. Но я верю, что ты выдержишь все, и сможешь пройти этот путь не сломившись…

Она замолкла. И мы обе знали, что она имела в виду «не сломившись, в отличие от меня».

Мама провела рукой по моей щеке. Поцеловала меня в лоб. А после она просто встала и ушла. Провожать меня на следующий день она не стала. В такие минуты я понимаю, почему отец ушел от нее.

На следующее утро, бегло распрощавшись с семьей, я села в присланный за мною автомобиль, и направилась в сторону Колд Вест. Дорога была не близкой и занимала почти два дня. Поэтому по вечерам мы останавливались в небольших придорожных гостиницах, заранее оплаченных моим мужем.

Это были милые, тихие местечки. В них никто никого не расспрашивал о целях пути, и мало кто кем интересовался. От того ли, что слишком много путников проезжало через эти «артерии жизни», или от чистой усталости – я не знаю. В одной из гостиниц, на второй день моего пути, со мною произошло странное происшествие. Было вечер, и уже следующим днем я должна была прибыть в Колд Вест. Мысль мало радовала меня, но, точно так же, она меня и мало интересовала. Поэтому я устроилась с книжкой у окна. Не помню, сколько лет я не имела возможности спокойно посидеть и почитать. Сюжет книги, взятой «на прокат» у одной из подруг тетушки, был прост: юная богатая вдова влюбляется в бедного племянника своего покойного мужа. Сделает ли она правильный выбор? И что победит: страсть или мораль? Весьма предсказуемо, сюжет книги завел героев очень далеко от морали, и я уже собиралась закончить чтение, как услышала слабый стук в свое окно.

Я подошла ближе. Поднесла к стеклу свечу, и в ее отсвете увидела Алекса – своего старшего брата. Он был смертельно бледен, а губы его не переставая что-то шептали.

-Алекс? – удивилась я, - Что ты здесь делаешь?

Я попыталась открыть окно, но раму заело. Тогда я положила руки на стекло и стала пристальнее вглядываться в лицо брата.

-Алекс? – тихо спросила я, - Что случилось? Почему ты здесь?

Глава 3 Дом, парк и... одиночество

Дом, принадлежащий моему мужу, некогда служил поместьем одной старой аристократической семьи. Но аристократы, как это часто бывает, разоряются. И на их место приходят нувориши – люди, заработавшие свои деньги кровью и потом. Многие из таких «новых богачей» втайне мечтают о жизни в сказочном дворце. Так, видимо, и мой супруг, будучи мыльным магнатом, смог позволить себе купить старинное поместье.

Колд Вест представлял из себя прекрасный старинный особняк. Два этажа. Серый мрамор. Большая парадная лестница, встречающая приезжающих гостей. Открытый балкон. Стены, увитые плющом. Все сделано без изысков, но с идеальным вкусом. Перед парадной лестницей располагалась лужайка с фонтаном, выполненным в виде античной вазы. За домом - старинный розовый сад. Сам дом был окружен лесопарком с вековыми деревьями.

Пока я ехала, мрачные дубы смыкали над моей машиной свои ветви, и создавалось впечатление, словно мы внутри древесной арки. Не въезжай я в Колд Вест в качестве пленницы, мне непременно было бы интересно, как выглядит этот парк летом. Но сейчас, промозглым осенним днем, мне было абсолютно все равно.

У парадной лестницы меня встречали четверо: высокая сухожилая дама, подобных которой я видала лишь в окнах дорогих магазинов – так строго, но вместе с тем дорого и со вкусом была она одета. Маленький толстый мужичок – без сомнения повар. И двое пареньков в темных одинаковых костюмах. Все, как я полагаю, являлись слугами господина Бернарда.

-Мы приветствуем вас, госпожа Бернард, - с легким поклоном обратилась ко мне женщина.

Тон ее был очень вежливым. Жесты – почтительными. И все же, по глазам, я поняла, что она видит меня сквозь новый дорогой костюм, и для нее я – не более чем уличная оборванка, уцепившая богатого мужа ради денег.

Да, у нас вряд ли получится дружба. Лакеи же и повар не проявили ко мне вообще никакого интереса. Первый вежливо поклонился и уже через секунду отбыл в неизвестном направлении, мальчишки же подхватили мои чемоданы и побрели с ними внутрь дома.

-Я Марта Грейс – экономка господина Бернарда, - представилась дама, - Пойдемте, госпожа, я покажу вам дом и ваши комнаты.

И не успела я поприветствовать женщину в ответ, или же представиться ей своим именем, как она повернулась ко мне спиной, и очень плавно, с истинным аристократизмом, начала подниматься по лестнице. Безусловно, мадам Грейс не терпелось показать мне, кто здесь настоящая леди.

Я не особо возражала, ибо мысли мои были заняты совсем иным.

На пороге меня, как и подобает в моем новом статусе, встретили слуги, но где же мой супруг? Отчего он не встречает меня сам?

Так, погруженная в мрачные раздумья, я впервые ступила на порог Колд Веста.

Внутри дом поражал своим величием и тьмой. Возможно, ему не спроста было дано такое название. Промозглость и сырость царили почти в каждой, из дорого обставленных комнат.

Лестница, украшенная китайскими вазами, гостиная красного дерева, комнаты, обитые шелком с дорогим изысканным рисунком – все эти помещения, казалось, не топились целую вечность. Более того, из окон пробивалось столь мало света, что мне захотелось попросить экономку зажечь для нас свечу, но язык мой так и не повернулся, чтобы обратиться к этой грозной женщине.

Наконец, мы оказались в длинном темном коридоре, вмещающим в себя кажется с десяток дверей.

-Как странно, - подумалось мне, - Снаружи дом не казался столь большим.

Впрочем, мои сомнения развеялись, едва я увидела свою комнату.

Это было маленькое, но очень уютное помещение. Голубой шелк на стенах. Огромное зеркало в позолоченной раме. Небольшая кровать. Туалетный столик. Шкаф в стене.

Полагаю, ранее в таких комнатах жила прислуга. Но сейчас ее переделали и обставили под мои нужды.

Впервые я мысленно поблагодарила мужа: такая маленькая комната, похоже, была более легко протапливаема – я увидела под окном решетку новомодной паровой батареи –и таким образом в моей спальне было очень тепло и уютно.

-Господин Бернард будет ждать вас к обеду в три часа, - произнесла экономка Грейс, и дверь в мою комнату закрылась. Я осталась одна.

Сняв пальто, я огляделась по сторонам и заметила на кровати очередной розовый сверток.

Внутри оказалось красивое кашемировой платье алого цвета и коралловые бусы с серьгами. Никакой записки. Ничего лишнего.

Я села на кровать и, впервые за долгое время, зарыдала.

Глава 4 Хозяйка дома

Не знаю, чего я ожидала по прибытии в Колд Вест. Брак мой был заключен отнюдь не по любви, но все же… Наверное, мне хотелось какой-то ясности. Некой определенности в моих отношениях с господином Бернардом. Ведь зачем-то ему все это было нужно? К чему забирать девушку из семьи, брать на себя труд жениться на ней, да еще и платить ее семье такие огромные деньги? А потом даже не встретить молодую жену у входа в дом? Во что играет со мною мой супруг?

В два часа я начала готовиться к обеду. Привела себя в порядок в ванной, расположенной возле моей комнаты, уложила волосы – чего я ранее никогда не делала- накрасила губы яркой алой помадой – подарком тети на прощание. Зачем? Хотела ли я понравиться мужу? Нет. Но предстать перед этим человеком чучелом бедной нищенки, вырванной им с родной помойки? Увольте. Я хотела показаться ему с достоинством. Явиться с высоко поднятой головой. Возможно, он думает, что купил меня. И это отчасти так. Но мне хотелось, чтобы он увидел меня сильной, вот и все.

Ровно в три я спустилась по главной лестнице поместья. Внизу меня уже ждала экономка Грейс. Жестом, она указала мне идти за собой. Малая столовая, использующаяся, как я чуть позже узнала, лишь для семейных обедов, находилась в одной из комнат, выходивших окнами на розовый сад. Я как сейчас помню то странное, первое ощущение от вида мертвых поздней осенью роз. Там, за большими окнами, увенчанными сверху прекрасными витражами, словно притаился дикий зверь, весь покрытый колючками. Сотни голых, розовых кустов. Лабиринты тонко переплетенных друг с другом деревцев. Мне стало холодно и страшно. Странно. Но эти мертвы розы в тот день вызвали во мне много больше чувств, чем собственный муж.

Господин Бернард сидел за небольшим, круглом столом. Сальные волосы его, довольно длинные для старика, были завязаны в хвост. Одежда- идеально аккуратный костюм. Очки на носу. Перед ним лежали какие-то стопки бумаг, сбоку –стояла чашка чаю. Более ничего из еды в его «обеде» не было. По правую же руку от моего супруга было накрыто на меня.

Тарелка супа. Хлеб. Масло.

Я подошла к своему месту, но сесть не осмеливалась. Господин Бернард же вел себя так, будто бы меня и вовсе не было. Он увлеченно читал какие-то бумаги и попивал свой чай.

Наконец, я не выдержала.

-Зачем вам все это? – спросила я.

Несмотря на то, что говорила я тихо, слова мои гулко прозвучали в общей мертвой тишине столовой.

Мой супруг поднял на меня голову. На секунду глаза наши встретились.

В водянистости его зрачков мелькнуло нечто едва уловимое. Мелькнуло, и погасло в общей старческой усталости.

-Добрый день, дорогая, - как ни в чем не бывало, сказал он.

Однако, я не собралась отступать.

-Зачем вы женились на мне? – твердо спросила я.

Губы, испещренные морщинками, вытянулись в улыбке.

-Я люблю, когда вокруг красивые вещи, - ответил господин Бернард, - Ну что же вы, садитесь!

И он указал мне на мое место возле него.

Я послушно села. С того самого дня началась моя новая жизнь в качестве жены господина Бернарда.

Было бы неправдой, скажи я, что моя жизнь в Колд Вест была ужасна. Это далеко не так. Более того: моя жизнь даже не была плоха. Очень скоро я уяснила себе, что господин Бернард не врал, говоря мне, что любит красивые вещи. Его отношение ко мне – холодное, отстраненное – никак не менялось. Первое время мне было страшно. Наслушавшись поучений тетушки про женский долг, я запирала дверь на ночь, вздрагивала при каждом шорохе в коридоре. Возможность того, что муж мой может захотеть близости отвращала и пугала меня одновременно. Но время шло, а господин Бенрнард не высказывал ни малейшего намека на нашу супружескую жизнь. Между тем, мне продолжали покупать наряды и украшения, и я должна была присутствовать при каждом завтраке/обеде/ужине, или же иногда сидеть в его библиотеке, пока он пишет какие-то бумаги либо же читает книгу. Разговор со мной мой супруг никогда не завязывал, и, похоже, я действительно нужна была лишь как домашний атрибут.

Тем временем я потихоньку начинала вживаться в роль хозяйки дома. Познакомилась с лакеями – тихими, забитыми мальчиками. Часто проверяла кухню (я заметила, что муж мой любит лишь определенные блюда, на некоторые же реакция его довольно болезненна, и от того я сочла долгом хозяйки следить за каждым меню. ) Делала я это, увы, не из сильной любви к благонравному, а скорее от скуки и чувства долга перед окружающими, еще не притупившегося с момента моего расставания с собственной семьей. Экономка все еще смотрела на меня свысока, но все же отдала мне одно из небольших развлечений Колд Веста – еженедельный выезд в город за покупками. Обычно по воскресеньям я брала с собой одного из лакеев, и мы направлялись в Бертвуд – близлежащий к нам город, находящийся где-то в часе езды от поместья.

Там я ходила по рынкам, закупалась продуктами и прочими необходимыми поместью вещами, а еще с неким удовольствием тратила мое «содержание», выдаваемое через ту же Грейс раз в неделю в виде чеков.

Иногда я покупала подарки младшим детям, и тут же отправляла их им по почте. Порой – писала письма и посылала небольшие сувениры бывшим подругам из школы. Но очень скоро мне это наскучило. Я не была жадна, но вся эта переписка была столь пуста, что зачастую напоминала мне общение с мертвыми, либо же письма просто в некуда. И каждый раз, бросая в ящик письмо, любо заворачивая посылку, мне казалось, будто там – на другом конце – никого и нет, а я лишь шлю и шлю приветы в пустоту.

Поэтому я перешла к подаркам «по случаю» своим младшим, а друзей и вовсе забросила. Возможно, это было роковой ошибкой, но тогда я об этом не думала.

Часто, закупившись на рынке, я давала лакею на чай, оставляла покупки в нашей машине, а сама заходила в какое-нибудь маленькое кафе. Там я могла просидеть час, два, три… Одна, но, вместе с тем, окруженная людьми. Даже такое общество было предпочтительнее мертвой тишины и одиночества Колд Вест.

Глава 5 Хранилище ценностей и розовый сад

Моя жизнь в Колд Вест стала входить в русло. В какой-то момент я осознала, что нет более вокруг мамы, и малышей. Что я не нужна никому, но, вместе с тем, я никому ничего больше не должна. У меня возникла масса свободного времени. Я много читала. Практиковалась в своих маленьких, подзабытых талантах: потихоньку начала рисовать.

У моего мужа была любимая комната – «хранилище ценностей», как я ее называла.

Это была большая красивая комната, находящаяся на первом этаже дома. Огромные окна ее были устремлены в розовый сад. Между ними стояли статные мраморные колонны. Другую стену украшали зеркала, создавая эффект неограниченного пространства. Хрустальная люстра свисала с потолка сотнями кристаллов, но самым главным было не это.

Да, мой муж любил красивые вещи. И это – правда… Наборный столик из дорогих пород дерева. Кресла, созданные из цельных кореньев, но обработанные столь искусно, что можно было посчитать это дерево за камень. Китайские вазы. Редкие цветы в горшках. Картины известных художников. Скульптуры обнаженных женщин, выглядевших будто они живые. В эту комнату мой муж ставил большую часть своих «сокровищ». Попав туда впервые, мне показалось, будто я на причудливой барахолке для богачей. Так много всего находилось в этой большой зале. Но очень скоро я привыкла. Господина Бенарда часто не было дома, и комната превратилась в излюбленное место моего пребывания. Сначала я, словно в музее, разглядывала предметы. Но позже, когда я знала каждое из сокровищ, я просто садилась в огромное кресло, развернутое к окну, и смотрела на мертвый зимний сад. Чудовище из роз не перестало пугать меня, но я с неким волнением ждала его пробуждения весной.

Господин Бернард очень скоро узнал об этом моем пристрастии, но отказывать мне в нем не стал. Напротив, если он оказывался дома в те часы, что я проводила в «комнате сокровищ», он молча садился в соседнее кресло, и мы об наблюдали за тишиной сада. Это было единственное времяпровождение, которое я разделяла со своим мужем.

Иногда, конечно, в дом приезжали гости – коллеги и деловые партнеры моего мужа. Но никогда – одни и те же лица. И очень скоро я научилась относиться к таким людям так же, как и они относились ко мне – абсолютно формально.

Однако, в один из таких визитов произошло странное происшествие.

В тот вечер к нам приезжал господин Трэвор. Это был сухой, абсолютно лысый старик, давно работающий с моим мужем. Со мной он, в отличие от многих других «коллег» господина Бернарда, обращался хорошо. Даже немного по-отцовски, и мне было приятно его общество. После ужина мужчины удалились в кабинет – решать свои дела, а я, распрощавшись с ними, направилась к себе в комнату. Там я сняла платье, украшения, и легла в постель. Прочтя несколько глав книги, я уснула. Проснулась же я от странного ощущения, будто на меня кто-то смотрит.

Это было мерзкое, щемящее чувство. Будто бы кто-то наблюдал за мной, пока я лежала в постели. И, пусть глаза мои были закрыты, я твердо чувствовала чужое присутствие в комнате. Когда же с меня спала пелена, отделяющая реальность и мир ночных кошмаров, я открыла глаза, но в комнате никогда не было. Я встала. Зажгла свечу. Огляделась вокруг.

Все было так, как я это и оставила. Однако ощущение того, что за мною кто-то следил не оставляло меня.

Больше той ночью я не уснула.

Утром, за завтраком, я спросила мужа, не оставался ли на ночь в поместье наш гость.

Господин Бернард посмотрел на меня так, будто бы впервые видел (столь редко мы разговаривали), и ответил, что Трэвор уехал поздней ночью, не желая опоздать на утренний поезд в столицу.

На этом наш разговор закончился. И все же, я могла поклясться, что ночью в моей комнате кто-то был. И это не давало мне покоя.

После той ночи я завела себе маленькую собачку-корги. Фрея, как я ее назвала. Муж мой отнесся к новому домочадцу практически так же, как и ко мне: спокойно, без интереса. Иногда Фрейе перепадала кость с его стола. Днем мы с Фрейей гуляли по парку, а по вечерам она спала в моих ногах. Так, в маленьком лохматом существе на низеньких ножках, я, никогда ранее не испытывающая любви к животным, обрела истинного друга.

Ближе к весне я решила заняться розовым садом.

Осведомившись у экономки, я узнала, что в Колд Вест вот уже несколько лет нет садовника.

-Отчего же? – спросила я, наблюдая из окна за пока еще спящим колючим зверем.

Та лишь пожала плечами. Злая, холодная женщина. Возможно, она так и не приняла меня как хозяйку дома. А может она действительно не знала, почему у моего мужа такие причуды.

Вечером, за ужином, я спросила господина Бернарда не будет ли он против такого моего времяпровождения.

Мой муж отложил свои столовые приборы и устремил на меня взгляд своих мутных глаз.

-Вы разбираетесь в розах? – спросил он меня.

-Нет, - честно ответила я.

-Тогда, может, вы просто отличный садовод?

Я помотала головой.

-Возле дома вашей тетушки, откуда я вас забрал, я не заметил ни одной клумбы…

Голос супруга был спокойный, но, между тем, ледяной. В нем сквозили пренебрежение и злость.

-Так вы против? – прервала я господина Бернарда.

-Отчего же? – рассмеялся тот, - Делайте что хотите.

Внутри меня все кипело негодованием. Мерзкий старческий смех действовал на нервы. И все же, я не смогла заставить себя встать из-за стола.

Позже, вспоминая этот эпизод, мне было горько. Почти за восемь месяцев замужества господин Бернард сумел отлично меня выдрессировать, при том не говоря мне ни слова. Более того, наш аргумент за столом, был первым нашим длинным разговором. Разве это не печально?

Наконец, наступили теплые деньки. Я закупила на воскресном рынке все, необходимое мне для работы, и, в сопровождении моей верной Фрейи, вышла в сад.

Глава 6 Страх

В тот вечер мне пришлось признать для себя одно: я боюсь господина Бернарда.

Был ли это страх, вызванный недосказанностью между нами, или все же нечто иное – я разобраться не могла. Это волновало и терзало меня. С усмешкой вспоминала я прошлые годы, когда у меня было столько дел, что думать о мнении какого-то там старикашки было совсем некогда. Однако, теперь все изменилось, и я одна была тому виной.

Но, если я и не могла побороть своего отношения к мужу, то искоренить страх перед садом я была обязана.

Не знаю, отчего это стало для меня столь важно, но после того дня, я посвящала розарию каждую свободную минуту. Иногда, копаясь в земле, обрезая мертвые стебли, пытаясь привить новые побеги, я замечала, что за мною следят. Поднимая голову, я видела в окне второго этажа силуэт своего мужа. Это абсолютно точно был он. Могла ли я ошибиться тогда, в первый день?

На воскресном базаре я купила рыбок для фонтана, и теперь Фрея проводила долгие минуты, бегая по бортику и пытаясь поймать лапой хоть одну из золотых красавиц.

Шел последний месяц весны. В воздухе витали солнце и тепло. Первые из моих подопечных начали показывать свои нежные бутоны. Я была почти счастлива. Гости по-прежнему заглядывали в Колд Вест крайне редко, а если такое и случалось, то почти всегда все приготовления на себя брала экономка Грейс. Семья моя, исправно получая деньги со счетов моего мужа, молчала. Они не приезжали ко мне ни разу. Я и сама не звала их. Поместье спало своим вечным сном, потихоньку погружая в него и меня. В свои двадцать один я начинала чувствовать себя старухой: забытой и ненужной. Дом, маленькая собачка, розы в саду – вот все, что составляло мой день. Мало тогда я знала, как сильно все изменится.

Одним теплым весенним вечером, когда я почти уже заканчивала работу в саду, на мраморных ступенях, ведущих вниз, появился господин Бернард.

Фрея, виляя хвостом, побежала к нему, ожидая лакомства. Я же была лишь озадачена.

-Добрый вечер, - поправляя пряди под косынку, поприветствовала я мужа.

Его не было в поместье около недели. И, хоть приехал он сегодня где-то после обеда, я видела его

впервые за день.

-Дебби, - обратился ко мне супруг, - У меня для вас новость.

Я подошла ближе. Взяла на руки собаку, чтобы та не мешалась со своими прыжками под ногами.

-Скоро в Колд Вест приедет мой племянник, - сообщил мой муж.

Я кивнула, хоть и не совсем понимала, что это могло означать для меня: гостями всегда занималась Грейс.

-Признаюсь, приезды Нэйтана всегда не ожиданы и неприятны для меня, - пояснил господин Бернард, - И я не знаю, на сколько времени он задержится в Колд Вест.

Я снова кивнула. Фрея вывернулась из моих рук и побежала в сторону фонтана в розарии.

Мой супруг продолжал:

-Дела обстоят так, что по средине недели я вынужден буду покинуть вас. Если мой племянник изволит остаться дольше, то ваша задача, Дебби, не дать ему чувствовать свое превосходство в доме.

Возразить или же задать своих вопросов я не успела. Господин Бернард договорил. Развернулся. Ушел. Я снова осталась одна.

Глава 7 Итак, брата звали Алекс

Удивительно, как мало внимания я обратила тогда на слова мужа. Да, к нам приезжали гости, но разве это касалось меня? Живя здесь – в Колд Вест – я начала расчерчивать мир. В нем были я и «остальные», и орбиты наших планет соприкасались все реже. Поэтому я сходила на кухню, осведомилась у повара о том, что у нас припасено на случай приезда особых гостей, потом распорядилась Грэйс убрать одну из гостевых спален, и пошла спать сама. Все указанное мною, было бы сделано и без меня. Я знала это, но не играть в хозяйку не могла, тогда как приезд «нового» человека меня вовсе не интересовал.

В этот вечер Фреqя засыпала плохо. Бедная собачонка все бегала и бегала по комнате, пытаясь устроиться то у моих ног, то у окна, а то и вовсе у двери. Это было непохоже на мою любимицу, но я списала все на погоду и дневное перевозбуждение. Ближе к полуночи я выключила свет и легла спать.

Проснулась я снова от ощущения того, будто за мною кто-то наблюдает. Фрейя спала, теплым калачиком согревая мои ноги.

Я слегка приоткрыла ресницы. В темноте комнаты надо мною склонился чей-то силуэт.

Увиденное, заставило меня распахнуть глаза и вскочить с кровати.

-Кто вы?! – крикнула я, но ответа не последовало. В спальне я была одна.

Пробиваемая мелкой дрожью, я встала с постели.

Фрейя тоже проснулась. Сначала она сонно подползла ко мне и начала лизать мои руки, но через минуту уши ее вздернулись и собачка рванулась к двери.

Корги – одна из самых добрых пород, это правда. И потому я никогда еще не видела свою любимицу Такой.

Словно одержимая, Фрея лаяла и бросалась на дверь.

-Фрейя, Фрей, - пыталась успокоить ее я, - Там никого нет. Мне просто приснился сон. Страшный сон.

Я попыталась взять собаку на руки, но она снова вырвалась и продолжила ломиться в закрытую дверь.

Подойдя к столику у кровати, я хотела зажечь лампадку, но та не послушалась.

Напряжение мое, немного снятое собачьими «поцелуями» снова начало нарастать.

-Тихо-тихо, - приняла я последнюю попытку унять собаку, - Ты всех разбудишь…

Я села на корточки, чтобы погладить любимицу, и тут заметила, что за дверьми моей спальни кто-то стоит.

Какой-то мужчина. Я четко видела два ботинка в нижнюю щель.

-Господин Бернард? – спросила я, - Это вы?

За дверью – лишь молчание.

Собака принялась лаять и скулить одновременно, прыгая то на дверь, то на мои ноги.

Я же взяла каминную кочергу и распахнула дверь: кто бы там ни был, я не собиралась с ним церемониться.

Кочерга со звоном выпала из моих рук. На пороге стоял Алекс. Мой блудный брат.

Тело мое парализовало. Фрейя же, увидев гостя, заскулила и забилась куда-то под кровать.

Алекс, а вернее то, что осталось от моего брата – ибо он был бледен, как труп, - протянул ко мне руки.

-Что тебе нужно? – дрожащим голосом спросила я призрака.

-Уезжай, - тихо ответил Алекс, - Беги отсюда, а иначе…

И плоть на его теле начала иссыхать, сжиматься, превращая моего красивого некогда брата в безобразную мумию.

Я не могла смотреть на это.

Закрыв лицо руками, я закричала.

Крик мой, сливающийся с собачьим визгом, раскатился по дому. Обитатели Колд Вест повыскакивали с кроватей, и по коридорам загремели шаги.

Алекс исчез. Я почувствовала это, но не могла, просто не могла убрать рук со своего лица.

Очень скоро, я услышала приближающиеся шаги, и чьи-то сильные руки оказались на моих плечах.

-Дебби, что с вами? – услышала я голос своего мужа.

Я отняла ладони от заплаканных глаз.

-Лишь кошмар…, - пробормотала я.

Господин Бернард помедлил. Убрал руки с моих плеч. На секунду глаза наши встретились. А после – он развернулся и ушел.

Упав на кровать, я бессильно заплакала.

Весь следующий день я не могла выбросить Алекса их головы.

Какое право имел он приходить ко мне? Мертвый или живой?

Сейчас я наверняка кажусь пустой, даже бездушной, но, поверьте, отношения мои с братом никогда не были простыми. А фаза, в которой они находились сейчас…Многие люди зовут это ненавистью.

Алекс – Александр – мой старший, и единственный кровный, брат. Младший Чарли – сын отчима от первого брака. Еще есть Гордон – но он совсем малыш, и отцы у нас разные…Его отец – это даже не мой отчим. А Алекс – мой родной старший брат. Первый ребенок моей матери. Единственный, кто, вместе с мной, унаследовал ее светлые волосы.

Когда-то Алекс был любимчиком в семье. Красивый. Умный. Очень веселый – мой брат был душой компании. Сердцем нашей семьи. Помню, как мы играли с ним на заднем дворе нашей аптеки. Это были странные, подчас дикие игры. Пираты. Разбойники. Маги и колдуны. Мы залезали на деревья. Протыкали друг друга шпагами. Издирали колени. Порой проливалась настоящая кровь… Но мы никогда не злились друг на друга. Все было лишь игрой, и по вечерам мы дружно сидели у камина, рассказывали сказки и штопали друг другу одежду.

Уже в то время мало кто в моем родном городе хотел общаться с нами. Правда причиной тому была еще не бедность. Просто мало кто находил смелости говорить или играть со «странными детьми», или «его детьми», как нас тогда называли. Но нас с Алексом это не волновало. Слухов мы не воспринимали: отец покинул нас сразу после моего рождения, и для меня с Алексом этот человек был словно персонаж из книги: далекий и воображаемый.

Глава 8 Тот, кто так и не приехал

Примерно через неделю наступили теплые деньки.

Почти лето. Я радовалась теплу и ярким солнечным лучам. Только сейчас я поняла, как мне не хватало этого длинной холодной зимой в Колд Вест. На выходных я, по обыкновению своему, съездила в город. Купила продуктов, наиболее подходящих, на мой взгляд, для приема «близких людей».

Когда-то, когда еще был жив мой отчим, он непременно почивал бабушку, тоже ныне умершую, пирогом с творогом и ягодами. Это было праздничным, семейным блюдом для особо дорогих гостей. Стоя в творожной давке, я вспоминала, как я помогала маме лепить тесто, и как мы выбирали сезонные ягоды… И внезапно, я осознала, что воспоминания эти приходят ко мне словно сквозь какую-то дымку. Будто это было не со мной, а с какой-то иной девочкой. А может, мне кто-то рассказал эту историю о счастливых матери и дочке?

Так и не купив творога, я развернулась и вышла из лавки.

-Вы в порядке, госпожа Бернард? – спросил меня лакей. Не помню кто это был из двоих: Гарри или Ларри?

Я лишь пожала плечами.

Через два часа, приобретя новое платье и выпив чашку кофе, и все же вернулась в творожную лавку. Быстро купила килограмм самого подходящего творога, и поехала домой.

Жива моя семья в моей душе или нет, это не повод отказывать в гостеприимстве племяннику мужа. Пусть даже я его никогда не видела.

Тогда, на пути домой, этот самый племянник представлялся мне худеньким пареньком в очках. Не знаю, отчего такое мнение…

-Наверное господин Бернард не справедлив к бедолаге, как и ко всему живому, - подумалось мне, когда я вернулась домой.

После я приняла ванну, почитала книгу и более не думала о новом родственнике.

Однако, в день назначенного приезда мне пришлось немало удивиться.

Нэйтан обещает прибыть в Колд Вест к обеду. По крайней мере так сказал господин Бернард. К его приезду был накрыт стол, и все обитатели Колд Вест вышли встречать гостя в назначенный час. Это было странно. Мой благоверный редко кому оказывал подобный прием. Невольно мне вспомнился свой собственный приезд в поместье. Впрочем, вещи не нужно встречать, их доставляют. А вот Нэйтан, похоже, был важным человеком для своего дяди.

От того я, господин Бернард, экономка Грэйс, повар и оба наших лакея выстроились встречать автомобиль, который заранее был оплачено моим супругом, и должен был привезти Нэйтана прямо с железнодорожной станции. Однако никто не ехал. На улице было жарко, и мы прождали на палящем весеннем солнце добрых пол-часа…

Под конец, господин Бернард посмотрел на часы и по лицу его пробежала гримаса раздражения.

-Проклятый щенок, - прошипел мой муж, - Он не может прибыть вовремя, даже когда я проплатил ему машину.

С этими словами господин Бернард развернулся на каблуках и направился в дом.

-Когда этот неблагодарный отрезок моей сестры приедет, - крикнул муж на ходу экономке, - накройте ему в кухне. Пускай поймет свое место!

Меня такая реакция мужа не удивила, но и не обрадовала. За почти восемь месяцев брака, или, вернее говоря, совместного проживания, я поняла, что супруг мой – человек властный. Господин Бернард любил, чтобы все было так, как угодно ему. Люди были не более чем вещи, которые обязаны были стоять на своих местах там и тогда, когда ему нужно. А коли бедный племянник задержался: или его поезд опоздал, или же на то была иная причина, то супругу это было все равно. Мне стало жаль мальчика.

И все же, наш караул был распущен, и я пошла в свою комнату.

Скинув праздничное платье, которое муж подарил мне специально для встречи «щенка», я переоделась в прогулочный костюм и крикнула Фрейю. Пока та бежала ко мне откуда-то с первого этажа, я быстро оглядела себя в зеркало.

Зима в Колд Вест не прошла даром.

Я более не недосыпала, и никто не загружал меня тяжелой работой, от чего кожа моя (в особенности руки) стали мягкими и нежными. Скулы несколько заострились. Фигура, когда на нее подобрать нужный наряд – особенно хороша.

За все то время, что я была предоставлена самой себе, я научилась делать красивые прически и наносить макияж.

Вот и сейчас – золотые кудри мои были уложены, глаза –подведены, а на губах красовалась яркая красная помада. Конечно, я готовилась к праздничному обеду, но снимать макияж я не собиралась. Чем он может помешать мне на прогулке? Тем более, что с моим брючным костюмом темно-зеленого цвета все смотрелось просто идеально.

Итак, не дождавшись племянника моего мужа, я взяла Фрейю и вышла на прогулку в парк.

Глава 9 Спящий

Парк, окружавший Колд Вест, был велик. Огромные вековые деревья, внутреннее озеро, валуны камней, поросших мхом. Некогда все это было охотничьим угодьем, примыкающим к поместью. Теперь таких забав уже никто не проводил, но изредка я видела пугливого оленя, или хвост пушистой лисицы. Однако, чаще всего моим единственным компаньоном была Фрейя. Вот и теперь мы с ней брели по одной из узеньких, почти заросших дорожек парка. Фрейя – впереди. Я – чуть поодаль. Мысли об Алексе и том, что могло с ним статься, непрестанно преследовали меня последние дни. Были ли мои видения лишь следствием расшатавшегося воображения, или же душа брата действительно приходил ко мне?

Я подняла с земли сухой древесный лист. Повертела его в руке. Положила на ладонь. Представила, каким он был во всей своей зелени. Красивый…

Я положила лист на землю.

Неужели Алекс теперь мертв, словно этот лист…?

Сама мысль, при всей сложности моих отношений с братом, пугала.

Ранее мы были друзьями. Настоящими. Крепкими. Связь наша произрастала не только по кровной линии и материнской утробе. И я, и Алекс были истинными детьми своего отца. А он был одним из последних волшебников нашего быстро меняющегося мира… Теперь, похоже, осталась я одна…

От раздумий, меня оторвала моя Фрейя.

До того бессмысленно бегающая туда-сюда, она вдруг остановилась и навострила уши.

-Фрей, что случилось? – нагнулась я к собаке, и потрепала ее за холку. Фрейя расслабилась и опять было принялась бегать туда-сюда, как внезапно, снова что-то учуяв, убежала с дорожки и понеслась в лес.

-Фрейя! Фрейя! – окрикнула я собаку, но той уже и след простыл.

Делать было нечего. Некогда охотничьи, леса были не безопасны для маленькой корги, и я бросилась вслед за своей питомицей.

Минут через пять я нашла ее. Собачка стояла возле высокого раскидистого дерева. Толстый слой мха покрывал его ствол, а на ветвях уже готовы были распуститься жирные почки.

Фрейя, обычно такая живая и подвижная замерла, глядя куда-то вниз: в ложбину между корнями. Поначалу я испугалась, но потом заметила, что сама моя любимица была скорее рада, чем напугана. Фрея оживленно виляла хвостом, и на мордочке ее не было и тени страха.

-Дуришь, подруга, - вздохнула я, решив, что собака играет со мной.

Я подошла к дереву, и хотела было взять Фрейю на руки, как увидела его. В ложбине между корнями, греясь в лучах весеннего солнца, спал мужчина.

Он лежал на спине. Глаза его были закрыты. Во рту-травинка.

Невольно, я замерла. Никогда ранее в парке Колд Вест у меня не было такой находки. Кто это мог быть? Конечно, парк был огромен, и территория его никем не сохранилась, и все же…До ближайшего поселения был час езды. Вряд ли кто-то захочет пройти это расстояние, чтобы полежать здесь на траве. К тому же, одет мужчина был вовсе не как среднего класса горожанин.

На нашем с Фрейей незнакомце был хороший, дорогой на вид костюм. Немного мятый, конечно, и все же: я уже давно научилась разбираться в цене и качестве вещей. Пальто было светло-бежевым, и мне стало даже жалко, что в нем лежат на траве…

Фрейя сделала движение и хотела было подойти ближе к мужчине, но я остановила собаку.

-Тише, - шепотом произнесла я, - Мы не знаем кто это…

Мужчина потянулся во сне.

Я вздрогнула, но почему-то не отошла.

А он был красив. Высокий. Сильного телосложения. Бледноватая кожа. Легкая не бритость. Светлые волосы: не длинные, но и не короткие. Мужественное лицо.

Невольно, я залюбовалась незнакомцем.

Фрейя, тем временем, вырвалась из моих рук и кинулась к мужчине.

Я испугалась. Сильно. Вдруг эта дурочка разбудит его? И что нам тогда делать?

Мысль о том, что парк – это владение моего мужа, а, следовательно, и мое – полностью покинула меня. Я словно находилась на чужой территории. Подсматривала за спящим. Мне было немного не по себе, но, вместе с тем, меня пронизывало странное любопытство.

-Кто это может быть? – вертелось в моей голове.

Краем глаза я заметила, что из кармана пиджака торчит небольшая книжка, подозрительно напоминающая выездную грамоту – главный документ в нашей стране.

Повинуясь порыву любопытства, я нагнулась чуть ближе, желая рассмотреть так ли это. И тут незнакомец открыл глаза.

-Так значит, вы и есть Дебби, которой достанется все, - игриво сказал он, глядя прямо на меня.

В мгновение все рухнуло. Тайна. Интерес. Я резко осознала, кто это. И более того, этот нахал вовсе и не спал, а все это время следил за мною, чуть разомкнув ресницы! А теперь еще и сверлил своими карими глазами.

-Не возражаете, что я прилег отдохнуть в вашем парке, тетушка, - делая ударение на последнем слове, произнес племянник господина Бернарда.

-Мы ждали вас к обеду, - только и смогла произнести я.

Племянник улыбнулся.

-Я решил слегка передохнуть перед этим театром абсурда, - сказал он.

Между тем, я пришла в себя.

Так значит вот он какой, Нэйтан Бернард. Наглый, мерзкий тип. Как он смеет говорить мне в лицо все эти вещи?

Найтан встал, отряхнул пальто, погладил Фрею по холке и снова бросил на меня свой испепеляющий взгляд.

Неприязнь начала закипать во мне, и Нэйтан, видимо, заметил это на моем лице, так как сказал:

-Вы рассержены, милая тетушка? Тем ли, что я пропустил обед? Или вас не устраивает что-то другое?

Глава 10 "Семейный" ужин

Я практически ворвалась в Колд Вест – несчастная Фрейя, на своих маленьких лапках, еле-еле поспевала за мной.

Начинало вечереть, и экономка Грейс зажигала свет в большой прихожей. Я сняла пиджак, одетый на прогулку и, стараясь выглядеть так, будто ничего не произошло, пошла наверх.

С Грейс я, как уже неоднократно говорилось, совсем не общалась, и поэтому мне было весьма неожиданно услышать за своей спиной ее голос.

-Я вижу, госпожа Бернард, вы встретили юного Нэйтана, - сказала она.

Я обернулась. Неужели мой гнев был столь очевиден?

Грейс же, будто ничего не замечая, продолжала свою работу.

-Нэйтан – не такой, каким кажется, - плавно, словно в раздумье, говорила она, - И я не советовала бы вам им увлекаться.

Это было уже слишком! Все это время я терпела, что эта женщина смотрит на меня так, будто прислуга в доме я, но такое обвинение…

-Не понимаю, о чем вы, - процедила я сквозь зубы, - Мы обе знаем, я – замужем.

-Этого я не отрицаю, - ответила экономка, и на тонких губах ее появилась полуулыбка, - Между прочим, господин Бернард просил вас прийти сегодня на ужин в шесть вместо семи вечера.

И Грэйс, зажгя последнюю лампу, удалилась.

Мне не оставалось ничего, кроме как сходить с ума от злости и собственной беспомощности.

Да, племянник мужа оказался не таким, как я его себе представляла.

Мне отчего-то думалось увидеть худенького парнишку в очках. Бедно одетого. Робкого. Этакий несчастный родственник. Нэйтан же был полной противоположностью образу. К тому же – грубиян. И нахал. Мерзкий тип…

Меня бросало в гневную дрожь, едва я вспоминала его слова. Впрочем…

Я поднялась к себе в комнату и начала переодеваться к ужину. В чем-то этот мужчина был прав.

Как должно быть выглядит мое положение со стороны? Двадцатилетняя девушка и мужчина за сто. Разве можно подумать, что все по любви? И разве это действительно по любви?

Да, все эти месяцы я уверяла себя: меня купили, и иного выбора у меня не было… Но так ли это?

Выбрав для ужина нежно-бежевое платье, я спустилась вниз.

Мой муж, как всегда, сидел за столом, читая свои бумаги.

Я пожелала ему приятного вечера и села рядом. Один из лакеев внес мой ужин. Перед тем как приступить к еде, я замешкалась.

-Господин Бернард, - обратилась я к супругу, - Разве мы не будем ждать к столу вашего племянника?

Ухмылка скользнула по лицу мужа.

-Этот наглец не счел нужным являться к обеду, - сказал он, - Так и мы не станем ждать его к ужину.

На это я лишь пожала плечами и приступила к еде.

После ужина мы с супругом, по обыкновению, пошли в «хранилище ценностей». У меня там стояла картина, которую мне хотелось дорисовать, а господин Бернард продолжил разбирать какие-то бумаги за любимым бюро. Часа через два мы пожелали друг другу доброй ночи и разошлись. Все было как обычно.

Оказавшись в спальне, я сняла свое красивое платье, облачилась в уютную пижаму и залезла с книжкой в постель. Фрейя устроилась возле моих ног и вскоре уснула. Ко мне же сон не шел. Я встала. Походила по комнате. И внезапно мне в голову пришла странная идея: почему бы мне не спуститься на кухню за куском творожного пирога? Возможно, этот знакомый с детства вкус успокоит мои нервы…

Очень тихо, я открыла дверь своей комнаты и вышла в коридор. Было совсем темно, и я взяла с собой небольшую лампадку, чтобы освещать дорогу. Фрейю я будить не стала.

Признаться, я лично провозилась над пирогом весь вчерашний вечер: мне отчего-то хотелось по-семейному приветить племянника. Что ж, теперь я надолго оставлю подобные затеи…

Спускаясь по лестнице, мне показалось, будто я слышу внизу некий шум.

Света лампадки едва хватало, и я совершено не ведала, кто может находиться там – во тьме прихожей.

Однако, я точно знала, что повар и оба наших лакея уезжают на ночь в город, тогда кто же еще не спит этой ночью?

Отгоняя паранойю, я спустилась вниз прихожей, и направилась в сторону кухни, как услышала чьи-то тихие шаги за своей спиной.

Возможно ли, что это снова Алекс решил явиться мне? Или шутки со мною играет собственное воображение?

А шаги приближались.

Я застыла на месте, не в силах пошевелиться. Чья-то рука упала на мое плечо.

Вскрикнув, я выронила лампадку, и она погасла.

Я осталась в кромешной тьме холла.

Паника взяла свое, и я бросилась бежать. Возле входа в кухню находилось большое окно, и свет, отбрасываемый им на пол, казался мне просто спасительным.

Бегом, я оказалась там, и тут, в арке, отделяющей холл и кухню, показалась фигура.

Я вскрикнула от неожиданности. В ответ раздался звонкий мужской смех.

Нэйтан, одетый в светлую мужскую пижаму, вышел мне навстречу и остановился возле окна так, что в свете луны я могла четко его видеть.

-Добрая ночь, Дебби, - сказал он, - Вижу, вам не спится.

Чувство гнева снова нахлынуло на меня.

-Это вы…там…, - неразборчиво пробормотала я, теряясь где-то между остатками страха, неловкостью и злостью.

-Я где и что? –приподняв бровь, спросил меня Нэйтан.

Внезапно, мне стало сложно ответить ему. Вдруг вся история была лишь плодом тьмы и воображения.

Я опустила глаза и тут заметила его. Мой творожный пирог! В руках Нэйтана!