Жена по договору

Глава 1

Найлара

— Я удушу тебя, братец! — я шипела разъярённой коброй, и вовсе не чувствовала себя драконицей в этот момент. Если бы эта бессовестная сволочь сейчас не сидела в императорском дворце, а высунулась под открытое небо — видят боги, я перекинулась бы и прокусила ему бок!

— Най, ты же понимаешь, что мы должны что-то делать с Соцветием, а это… — обожаемый старший братик был уверенным в себе наследником престола даже сейчас, но я не собиралась его слушать.

— Ты! Посмел! Устроить мой брак! За моей спиной! — я зашвырнула в Релана кресло, но сволочной принц увернулся, и оно разбилось в щепки о каменную стену. Я перевела дыхание. — С человеком! С варваром из дыры, где поклоняются белому слизняку! — в братца полетело второе кресло.

Как раз комплект, чтоб его! И второе тоже не попало, это же Релан… он, конечно же, вновь увернулся.

— Най, да выслушай же ты мен… — снова начал он, и я проморозила камень под его ногами, отчего это недоделанное императорское высочество наконец-то растянулось на полу. Ковры я сожгла и того раньше, и, к моему сожалению, пламя братик легко отразил.

Релан тоже перешёл на шипение:

— Избалованная безмозглая девка, ты можешь выслушать, наконец! — он перелетел к противоположной стене, но я мстительно заморозила пол под ним снова. Братишечка растопил лёд, и в конце концов просто завис в воздухе. Леветирующий дракон, такая нелепица!

— Это ты возомнил себя вершителем судеб, а не я! Я драконица! А не человечка, которую продают, как скот! — мебель в братцевой комнате кончилась, по крайней мере та, которая попадала в моё поле зрения. Но небольшой огненный шар тоже неплохо подходил, чтобы донести свою позицию самовлюблённой заднице по имени Релан.

— Да никто не собирался тебя продавать, Най! Всё, с меня хватит. Раз ты продолжаешь вести себя, как малолетняя истеричка, ты будешь меня слушать! Хочешь ты того или нет!

Я хотела было что-то сказать, но обнаружила, что не могу произнести ни слова. И двинуться тоже не могу. Просто стою и смотрю на дорогого наследничка, и всё, что мне остаётся — это прожигать его взглядом, да искать контрзаклинание против той дряни, которой он меня обездвижил. Да ещё так, что я даже не заметила, как он эти чары сплёл!

— Теперь у меня есть минут пять-десять, пока ты расплетёшь заклинание, и тебе придётся меня выслушать, — тут же успокоился любимый родственничек, и уселся на каменный пол, поджав под себя ноги. — Во-первых, никто тебя никуда не продаёт. Ты моя сестра, и я тебя люблю, Оххрос тебя забери! Во-вторых, прекрати швыряться предметами, и подумай. Ты сама не далее, как неделю назад отчитывалась отцу о том, что латские шпионы заполонили всё, словно крысы. Ты сама говорила, что разведка не справляется, Най! И это правда, я был там, когда началась эта демонская заварушка с младшим принцем Даланны. Мы знали, что латы что-то затевают, но понятия не имели, что они выращивают своего демонолога! Если бы я знал, я предупредил бы Ника, в конце концов. В конечном счёте, до нас долетают только самые поверхностные новости. А там — гнездо демонов под голубым небом. Этот человек всё ещё не найден, и мне придётся туда вернуться, сестрёнка. Формально я ещё там, если хочешь знать, и использовал теневой портал только ради того, чтобы поговорить с тобой.

Я нащупывала плетение, и, кажется, уловила, за какую нить его нужно тянуть, чтобы распутать. Релан! Только он мог модифицировать чары немоты так, чтобы они парализовали, и не требовали вербального компонента вовсе…

Но самое противное, что дорогой братец говорил очень разумные вещи. Мы, могущественные драконы, умные, одарённые, какие угодно, действительно понятия не имели, как на другом материке развелось столько проблем размером с голову нашего с Реланом прапрадедушки! Разведка доносила одни лоскуты, мешало и расстояние, и большая вода между нами. А то, что творили эти необученные недоумки, могло погубить не только Айэхем, но и весь мир. Империю вместе с ним.

Но это же не значит, что он имел право принимать такие решения за моей спиной! Я ненамного слабее этого серебряного! Я была в паре шагов от того, чтобы самой унаследовать Империю! И теперь он мне заявляет, что они с Никласом решили, будто нам стоит пожениться. С человеком он это обсудил, а с собственной сестрой забыл! Мало того, что я в самой глубокой демонской бездне видала их отвратительные обряды, так я не продержусь среди чопорных даланнцев и недели!

— Да-да, я не сомневаюсь, что ты уже поняла, в чём ключ заклинания, — фыркнул братец. — Но ты ещё и остыла и вышла из состояния, в котором с тобой говорить невозможно. В-третьих, может я, конечно, глупец, но единственный способ разобраться с проблемами на севере, который приходит мне в голову — это послать туда одного из нас. Но я сомневаюсь, что соцветцы примут шпиона, посла, кого угодно. А притворяясь человеком много не навыясняешь, это уже показала наша разведка. Мы ухватываем сам клубок, но теряем его нити, которые расползаются ядовитыми змеями. А королеву им принять придётся, хотят они того или нет. И Никлас хочет всё изменить. Отказаться от ложного безумного бога, начать учить девочек магии и всему остальному. Только знаешь, что будет, если он сделает это без поддержки, Най? Его порвут на лоскуты! Убрать его и Рика уже пытались. Я лично в это влез, поэтому безуспешно. Будет война, в которой латы нагреют руки, и опять вляпаются в магию, с которой неспособны совладать. Кого они призовут следующим? В этот раз на Айэхем чуть не ступил Владыка Кошмаров, и неизвестно, не будет ли второй попытки. А кто дальше? Кровавый Вихрь? Или, может быть, Алая Смерть? Я не сомневаюсь, что по скудоумию можно призвать и что-то пострашнее, чему мы пока не дали названия.

Я расплела треклятое заклинание, встала, и скрестила руки на груди:

— И к чему ты клонишь, братец?! Я должна пожертвовать своей жизнью, потому что разведка не справляется со своими обязанностями, так, что ли?

Глава 2

Никлас

Больше всего в своём положении Никлас ненавидел две вещи: постоянную ложь, и то, что он вечно должен был сидеть сложа руки, по уши зарывшись в чужие слова. Будущим королям не пристало лично совать голову в петлю, поэтому они должны ждать. Ждать Никлас ненавидел тоже, особенно когда кто-то другой рискует жизнью, и эта жизнь ему небезразлична.

Но вместо того, чтобы отправиться вместе с любезно предоставленным Реланом и Лантассой отрядом магов вытаскивать друга, он должен был заниматься бессмысленным бумагомарательством. Ладно, это было нужное бумагомарательство, но слоги не складывались в слова, а слова — в предложения, когда на сердце было настолько неспокойно.

Ко всему прочему, вестник ярко-фиолетового цвета и удивительных размеров принёс в клюве письмо от Найлары, и открывать его не хотелось совершенно. Ник догадывался, что о нём думает невеста, и не ожидал ничего хорошего от строк, написанных её рукой. Как будто этого было мало, в дверь кабинета раздался стук, и очередной «распорядитель», а на самом деле обыкновенный секретарь, робко приоткрыл дверь. Седьмой за месяц, может, хоть этот будет выполнять свои обязанности как должно?

— Ваше Высочество, разрешите побеспокоить? К вам прибыл мужчина, который представился Реланом. Мне пропустить его?

Ник мысленно фыркнул. Сколько там дней ему оставалось высочествовать? После всего, что с отцом творила несколько лет покойная Аннушка, на роль правителя государства он не годился. Яд разъедает разум… И, к счастью, король пришёл в себя достаточно, чтобы осознавать эту печальную истину. Дата отречения назначена, хотя, разумеется, не объявлена пока официально. И дата его коронации тоже…

Но вслух сказал другое:

— Этот посетитель входит в список тех, кого ты можешь пропускать без согласования. Запомни его в лицо, и впредь просто объявляй о его приходе. Если мне будет неудобно с ним говорить, я сам предупрежу.

Релан и его анонимность… формально императорский наследник должен был торчать вместе со своими драконами, теми, что не отправились на борьбу с демоном, призванным дорогим братишкой. Но вместо этого он ходил, где вздумается, и изображал простого наёмника. Правда, неизменно с пользой для Империи. Вот кто вообще сомневался в том, для чего Моралесам нужен его брак с их дочерью? Контроль. Драконы окончательно перестали доверять людям, и хотели сами проконтролировать, чтобы те не увязли по уши, утянув за собой и остальной мир.

Самое раздражающее, что Ник своим сородичам и сам совершенно не доверял. Людская глупость, жадность и алчность, особенно латская, были постоянным источником проблем. Как и сама вера в Светлейшего. Если уж на то пошло, дело в основном в ней, а глупых, алчных и жадных особей хватает среди любого разумного народа.

Никлас потёр виски, отгоняя головную боль, и с удивлением обнаружил, что молчаливый секретарь уже оставил его, а Релан — явился и прикрыл за собой дверь. Выглядел принц-наёмник несколько бледным, а под глазами у него залегли тёмные круги, но, как и сам Ник, коллега по королевскому ремеслу не мог обращать внимание на такие мелочи, как банальная усталость. А имя секретаря в этот раз придётся запомнить. Он наконец нашёл на эту должность кого-то толкового.

— Я поговорил с Най, — начал будущий родственник сразу с дела. — Сестрица была в ярости, но остыла, подумала, и согласилась. Так что… я думаю, что помолвку мы заключим заочно, а свадьбу назначим через два месяца, после твоей коронации. Пусть всё будет красиво. Возражения?

Никлас вздохнул. Неужели он с другими людьми тоже общается в этом тоне, и давит одним своим присутствием? Почти наверняка, раз уж его приказы выполняются, и даже чаще всего с первого раза. Впрочем, это всё не имело значения. Ответил он всё равно так, как считал нужным:

— Никаких, мы обо всём уже договорились. Хотя я, разумеется, послал твоей сестре официальное письмо. А ещё уволил очередного распорядителя, потому что он заменил мою бумагу на свою чушь. Ну да ладно, это мелочь. Насколько всё плохо? Только честно, раз уж ты явился в своей полутайной ипостаси наёмника, а не во всём блеске и великолепии серебряной чешуи.

— Ну, сестрица от тебя не в восторге, как и от Даланны в целом. Но она готова работать. А ещё к её окончательному переезду тебе придётся выполнить список требований. Полагаю, её вестник уже должен был тебя настигнуть. Это зачарованная стопка бумаг. Её официальный ответ, её настоящий ответ, и список того, что ты должен ей обеспечить до того, как она станет твоей женой.

— Твою сестру не смущает, что мы даже не знакомы толком? — виски продолжали ныть ещё сильнее, и Никлас старался никак это не показывать. Но от головной боли перед глазами плясали мушки, и поэтому самоконтроль давался с трудом.

— Разумеется, смущает. С точки зрения любого нормального дракона при ваших с ней вводных никакого брака быть не может. Но мы пошли навстречу в этом вопросе, а тебе придётся пойти навстречу в том, чтобы у неё было всё, чего она вписала в тот список. Ладно. В любой момент меня может вызвать Лантасса, если ей покажется, что она не справляется с вашей тварью. Пожалуй, я не буду ждать этого славного мига. Высшие демоны… непредсказуемы.

— Ты наследник Империи, разве ты можешь так рисковать? — это всё головная боль, если бы не она, Ник не стал бы задавать Релану столь личных вопросов. В каком-то смысле они были друзьями, это правда, но… лишь до тех пор, пока интересы Даланны и Империи совпадают.

— Именно потому, что я — наследник Империи, я обязан рисковать, — тонко улыбнулся Релан. — Разумеется лишь в тех случаях, когда это необходимо.

Почти дружеские отношения давали Релану некоторые преимущества, так что теневой портал он активировал, не прощаясь. Но перед этим обдал Никласа волной целительной магии, забирая с собой головную боль, и сказал:

— Я позволил Рэю и Коринне стать приманкой для демона. Поэтому — я должен быть там. Они рискуют по моей вине, моя ответственность — вытащить их.

Глава 3

Найлара

Парадокс моей жизни заключался в том, что даже перед совершенно отвратительным замужеством я не могла просто взять и уехать. На мне было слишком много всего завязано, и в данный конкретный момент это… раздражало. Больше всего на свете мне не нравилось думать, кому и как теперь передавать дела. Особенно если учесть, что Таэрн вбил себе в голову восхитительную идею совместного путешествия.

Хотя он и вызывал желание его стукнуть, полезность младшего Алькарро была неоспоримой, как и его ум. Это, правда, иногда само по себе служило поводом для очередной колкости в его адрес. Чаще всего мысленной. Но среди чужаков Таэрн должен был стать моим союзником, хотя бы потому что верность императорской семье была для него самой жизнью.

Если бы не мама, Лантасса не смогла бы отомстить за свою семью. При всех её несомненных талантах во множестве областей. А такое не забывается и через тысячи лет, не то, что через сотни. Проблема в том, что здесь медный был бы ещё полезнее, чем там. Да и тётушка тоже, но она и так торчит на севере Оххрос знает, сколько времени, и даже почти не связывается ни с кем в Империи. Кроме сына.

Но с ней всё понятно. Тётушке просто скучно, её лекарские способности в таком объёме в Империи не нужны, к тому же, её боятся и уважают. А у варваров что? Они даже не понимают, кто такая Лантасса Алькарро, и с кем они вообще говорят, насколько это легендарная личность. Поэтому она может посвятить себя подлинному призванию, и заодно спасти чью-нибудь жизнь. А сын её что там забыл? Не матушку же, в самом деле, этим двоим общаться не мешают никакие расстояния…

От многочисленных бумаг и распоряжений уже, казалось, болели глаза, так что на Таэрна я просто отвлекалась. Тем более, что он возомнил себя моим секретарём, и кроме писем от Релана насчёт состояния Даланны в целом, начал таскать и множество другой срочной корреспонденции. Что-то я перенаправила по назначению, но в большинстве случаев приходилось вникать и связываться с кем-нибудь, чтобы задачей занялись. Разведка… в каком-то смысле она будет подчиняться мне, в какой бы точке мира я ни находилась, но оперативной работой и координированием придётся заниматься Акорису, как бы он это ни ненавидел. Дракона лучше у меня сейчас нет, а доучивать молодняк нет времени. Всё треклятая свадьба, чтоб ей было пусто…

Наконец, с бумажной волокитой было покончено. Запястье болело, и нестерпимо хотелось размять крылья, но поскольку мне нужно было поговорить с матушкой, а не с отцом, приходилось держать чешую при себе. Хотя она то и дело пробиралась на лицо, пытаясь закончить превращение против моей воли. Слишком устала. Слишком меня раздражала даже не столько сама идея Релана, сколько…

Я действительно не могла предложить альтернативу! С учётом менталитета северян вообще и Соцветия в частности, с учётом подрывной деятельности пустоголовых мужиков в бесформенных балахонах, и того, что пустить нас готовы только в Даланну, кроме свадьбы надёжного способа успокоить этот регион нет. Да и свадьба, в общем-то, лишь инструмент, а когда я прилечу туда, работы будет столько, что вся бумажная волокита в стенах родного дома покажется материнскими объятиями.

Очень грустно злиться на кого-то очень любимого, например, на старшего братика. Но того печальнее, когда эта сволочь ещё и права. А у нас был именно этот случай. Снова вздохнула, сверилась с расписанием матери — у неё не должно было быть в это время никаких посетителей, и послала ей краткий сигнал. В ответ пришло, что она свободна и ждёт меня в своих покоях. Маме никогда не нужно было объяснять, что у меня случилось, и зачем мне нужно её участие и добрый совет.

Можно было прогуляться по замку, но я шагнула в кабинетный портал, задав координаты нужных комнат. Устала. Нет ни времени, ни сил, ни желания любоваться каменными лестницами и ходить по ним лишний раз. А летать по замку мне нравилось только в детстве, хотя он, конечно же, позволяет это в определенных пределах. В каждых покоях знатного дракона всегда есть место для обеих его ипостасей, так что в отличие от Даланны, у нас не бывает низких потолков. А мне придётся ведь как-то свыкнуться с отсутствием простора…

Пришла в голову смешная мысль: а вдруг этот Никлас боится высоты? Тогда он точно не сможет пролететь на моей спине над своим замком, и даже эта малость мне будет недоступна… но, к счастью, матушка уже сидела за своим любимым столом-деревцем, и изящно отпивала кефраш из крохотной чашечки. Стол она вырастила сама, когда только вышла за отца…

— Ты знала?! — не получилось не пустить в голос терзавшее душу возмущение, но матушка, как всегда, лишь спокойно и ласково улыбнулась.

— Присаживайся, Одалика, — она кивнула на уютные подушки напротив себя. Когда-нибудь она перестанет меня так называть… впрочем, нет, это матушка, она не перестанет.

Я честно села, хотя от нетерпения тут же принялась дергать ногой. Совершенно неподобающее поведение для принцессы императорского рода… по мнению людей. Мы, драконы, никогда не забывали, что и наши правители тоже живые, и у них все те же недостатки, что и у прочих смертных.

— Ты не ответила на вопрос! — с мамой я и сама себе напоминала восьмидесятилетнего ребёнка, но она только понимающе улыбалась.

— К чему отвечать на вопросы, ответы на которые ты знаешь, Одалика? — логично заметила она. — Да, Релан, разумеется, спрашивал нас с отцом, разумная ли это идея, прежде чем пользоваться ею. Я ответила — решение должна принимать ты. Ты его приняла, дорогая, ещё до того, как вошла в эту дверь. Так почему же ты чувствуешь возмущение? Ты надеялась, что мы с отцом будем тебя отговаривать? Или хотела, чтобы за тебя решение всё-таки приняли — но другое, более приятное?

Мама умела задавать такие вопросы, на которые сами собой возникали в голове очень неприятные ответы. Ну, ещё бы. За её спиной был и огромный эльфийский опыт, и невероятный пласт пережитого. Да и просто моя мама была умной и мудрой женщиной. Но иногда именно за это её хотелось чем-нибудь больно стукнуть.

Глава 4

Никлас

Лица почтенных монархов вытянулись, когда Никлас поклонился им, и произнёс свои дерзкие слова. Они с отцом не только шли против традиций и веры, но и не испытывали за это никакого раскаяния, позволяя себе невероятную наглость! Ник без труда читал возмущение на их лицах. Ещё бы… наверняка кто-то из старцев сейчас оправится от шока, и начнёт спрашивать, где Олдарик.

Но прежде, чем это случится, Никлас успеет сделать собственные выводы и выстроить линию поведения в голове. Он не таясь рассматривал других монархов, ловя малейшие изменения в выражениях лиц. Герхард Седьмой тут же отвёл взгляд, как только Ник посмотрел ему в глаза. Правитель Ройса выглядел каким-то серым, как будто его припорошило песком из-под конских копыт, и то и дело оглядывался на свой почётный караул.

По два стражника занимали место возле каждого монарха, а на маленькой трибуне на ступень ниже сидел секретарь, который записывал всё, что будет происходить на заседании. На своего секретаря Герхард тоже косился, кусая и облизывая губы, несмотря на густую каштановую бороду, в которой уже поблескивало множество серебряных нитей.

Герхард Седьмой недавно выдал своего брата в Империю, и совсем не хотел и дальше спорить с Даланной, ведь помолвка Никласа с дочерью Атройзиса в их кругах секретом уже не была. Значит, в прямой конфликт вступать не будет, но непременно постарается напакостить исподтишка.

Никлас перевёл взгляд на гостеприимного хозяина вечера. Альвхильд, король Раггерда, иногда прикрывал глаза, и не проявлял особого осуждения. Только выразительно смотрел на пустующее место, предназначенное Нику, да нетерпеливо постукивал ногой по каменному полу. Не союзник, но и не враг. Не так уж и плохо, если учесть, сколько всего Никлас и отец сделали «не так» по мнению почтеннейшего собрания.

Что более неприятно, в этот раз кроме королей присутствовал и тот, кого Никлас предпочёл бы сжечь так, чтобы и пепла не осталось. Дарэ Асмунд не полагал нужным прятаться или избегать даланнцев, а значит, ничуть не смущался того факта, что вина его латов в заговоре доказана, а против него собраны необходимые свидетельства. Его Святейшество смотрел прямо и слегка улыбался, а белоснежная борода была уложена волосок к волоску, как и длинные седые волосы. Во взгляде Первосвященника Никлас читал то, что принято называть «отеческой укоризной», но не сомневался, что правды в прочтенном также много, как воды в глубине пустыни.

Никлас перевёл взгляд на оставшихся двух монархов. Сигр Второй освободил своё место для Его Святейшества, а сам скромно стоял возле Первосвященника, и смотрел на Ника, презрительно поджав губы. Он единственный встретил прямой взгляд своим, и на дне блекло-карих глаз этого глубокого высушенного старика без труда читалось всё, что он думал. Разумеется, ничего хорошего, недаром именно его столица стала рассадником веры в Светлейшего и местом резиденции Асмунда.

И, наконец, Тиарнанн. На губах бравого морского волка, чьих воинов на море боялись даже драконы, играла жесткая усмешка. Он слегка приподнял смоляную бровь, как будто спрашивая, как долго Никлас будет задерживать начало заседания. Всё равно ему это не поможет — вот что Ник читал во взгляде человека, когда-то придушившего собственного сына, вздумавшего устроить мятеж.

Игра в гляделки заняла не больше минуты, но Никлас успел сделать все нужные выводы, и, наконец, проследовал на своё место. Он ожидал, что на его слова что-то ответят, но почтенное сборище решило сделать вид, что заседание началось как обычно. Их Величества, разумеется, не желали брать слово первыми, поэтому вперёд вышел распорядитель. Невзрачный лысоватый мужчина средних лет откашлялся и произнёс:

— Тысяча двести шестьдесят седьмой год от Вознесения Светлейшего. Шестнадцатое число Первых Морозов. Объявляется сто сорок первое заседание Совета Соцветия, основная тема заседания — срочная коронация Его Высочества Никласа Олдарика Стефана Ингвара Ормарра фир Даланна из рода Алга…

Дальше распорядитель начал перечислять многочисленные положенные Никласу титулы, и тот попросту перестал слушать. Иногда голову Ника посещала забавная мысль, что они тратят прямо-таки непозволительно много времени на то, чтобы произнести все эти титулы и вспомнить всех предков, и это время можно было бы потратить намного полезнее. Вспомнился суд по вопросу несостоявшегося покушения на него и отца. Тяжбы длились много дней даже несмотря на то, что часть процедур Никлас бессовестно упростил, да и зачитывались вслух отнюдь не все документы по делу, это только он тонул в мировом океане из бумаг.

Впрочем, Их Величества не хотели ждать, так что распорядитель тоже торопился, переходя, наконец, к сути. Насколько это возможно для соцветского бюрократа:

— Заседание собрано Его Величеством Тиарнаном Фионнбарром Лугайдом Донном фир Карнидейл при поддержке открывающего это заседание Альвхильда Йорунна Сива Ярова Торбьёрна фир Раггерда. Слово Его Величеству Тиарнанну!

Открывающим называли того короля, в стране которого проходило заседание, хотя, разумеется, всеми формальностями занимался кто-нибудь другой, а короли лишь присутствовали и скандалили. Головная боль понемногу начинала возвращаться, но Никлас старательно её игнорировал. Последние несколько дней? Недель? Может, даже месяцев? Словом, последнее время он очень плохо спал, и зачастую не имел времени на сон вовсе, а потому голова недвусмысленно намекала, что ему нужно отдохнуть. К несчастью, дела Даланны на мировой арене пока были слишком плохи, чтобы Ник мог себе это позволить. Если бы заседание созвал Герхард или Сиг, можно было бы немного расслабиться, но Тиарнанн…

Не тот человек, с которым хотелось ссориться, особенно сейчас. С ним с трудом тягался даже отец, да и Релан говорил, что на его памяти более жестких, бескомпромиссных и, главное, склонных идти в своих решениях до конца королей в Соцветии ещё не было. Никто не любил Тиарнанна, ни собственные подданные, ни соседи. А вот считаться с ним были вынуждены все, даже по тем вопросам, которые его не касались.

Глава 5

Никлас

Вернувшись с собрания, протокол которого он так бессовестно нарушал, Никлас свалился с магическим истощением. Как назло, в отличие от Рэйнера у него даже не было «Драконьей крови», и это были банальные последствия перерасхода магических сил, недосыпа и усталости. Несколько часов он даже не проспал — провалялся в каком-то забытьи, за пределами которого ничего не слышал и не видел.

Но даже из этого полуобморочного состояния он вынырнул всего лишь спустя восемь часов. Обычно он позволял себе спать только четыре, надеясь выспаться, когда они поженятся с Найларой и у него будет, кому доверить хотя бы часть необходимых дел.

Разумеется, о его состоянии слуги тут же доложили матушке, так что очнулся Ник в своей постели, и родительница сидела у неё и смотрела на него с кроткой укоризной, как получалось только у неё.

— Сын мой, я разочарована вами. Светлейший говорил в Жизнеописании…

Даже только очнувшись, Ник всё равно не хотел это слушать:

— Довольно, матушка. Если вы хотите сказать, что я о себе не забочусь — это неважно, я забочусь о своей стране. Если вы волновались — то я жив, и это просто небольшие последствия переутомления, всё уже в порядке. Если же вы хотите меня отчитать — то я не ребёнок. Отречение отца пройдёт уже завтра, и вы сможете уйти туда, куда мечтали. В монастырь.

Эта отповедь едва не забрала все с трудом восстановленные силы, но матушка скорбно посмотрела на него, осенила Знаком Света, и, укоризненно покачав головой, вышла из спальни. Правда, спустя несколько минут пришли слуги, и помогли ему привести себя в порядок, а ещё накормили обильным завтраком. Матушка всё же заботилась о нём, в своей своеобразной манере.

Никлас не знал, что ей на это сказать, поэтому как обычно погрузился в работу. События развивались слишком быстро, и на столе было невозможное количество писем. Но первым, разумеется, он посмотрел послание от Лантассы. И едва не упал обратно в сон-обморок от облегчения. Коринна и Рэй были живы! Тварь остановили! И братец сделал что-то с собой, поэтому сам не был на себя похож. Что ж, это многое меняло, и поддерживало ту легенду, которую они с отцом хотели создать. Одной проблемой меньше, даром, что Никлас предпочёл бы и вовсе не придумывать, что с этим всем делать.

Перед отречением нужно было поговорить с отцом. Олдарику, несомненно, уже доложили, что его наследник вернулся из портала и сразу же провалился в сонный обморок, и скорее всего папа сделает верные выводы. Конечно, как выражалась Лантасса, «после длительного отравления когнитивные функции будут восстанавливаться с трудом», но в отце уже было намного больше от него-прежнего.

Хотелось бы придумать, как исправить свой паршивый вид, и суметь изобразить перед отцом бодрость тела и духа, но лить ради этого в глаза стимулятор было бы безответственно, а без него Ник выглядел ровно так, как себя чувствовал. Поэтому разобрался с самыми срочными письмами, вежливо ответил на угрозы нагло покинутого Совета Соцветия, и, не откладывая, отправился к отцу.

Тот снова, как и до отравления, большую часть времени проводил в своём кабинете, за огромным дубовым столом. В окружении подаренных Реланом магических светильников и кип бумаг. Слишком много среди этой корреспонденции было секретного, чтобы они могли доверить её разбор кому-то постороннему. Ник посмотрел на иссохшего старика, в которого превратился ещё недавно полный жизни относительно-молодой маг, его папа, и демонстративно постучал по косяку двери, раз уж отец умудрился не заметить, как Ник вошёл.

Его Величество Олдарик Третий явно никого не ждал именно в это время, и коротко вздрогнул. Раньше у него был очень острый слух, но от яда пострадало слишком многое. А вскоре Ник понял, почему отец не запер дверь — явилась Лантасса Алькарро, и проворчала:

— Я разрываюсь между пациентами, которые требуют моего внимания! Мы только вытащили девочку из чрева твари, и я стабилизировала её и Рэя, а теперь вот нужно проверить, как проходит ваше выздоровление, Ваше Высочество.

Отец смущенно отвёл взгляд, а вот Лантасса в этот раз выбрала облик молодой симпатичной рыжеволосой девицы, и лукаво улыбалась полными губами. Её настроение испортить сейчас было очень сложно, Ник это видел.

— Лантасса, я пью всё, что ты мне прописала как мой лечащий врач. Не нужно обращаться со мной, как с ребенком, — мягко попросил отец. — Спасибо, я чувствую себя намного лучше.

— Ну хорошо, тем более, вам с Ником нужно поговорить без меня. Но я тебя просканировала, Олдарик. Восстановление правда идёт хорошо. На самом деле, ты мог бы и не подписывать отречение, если не хочешь, у тебя есть все шансы вернуться к тому, каким ты был до болезни, — они отбросили формальности. Слишком давно Лантасса Алькарро знала даланнскую королевскую семью. Драконы…

— Я знаю, — голос отца звучал ещё более мягко, но настойчиво. — Спасибо за лекарства и назначения. Но ты права, — он выделил это голосом. — Чета Геллерхольцев спасла нам с Никласом жизни, поэтому твоё место с ними, если уж ты не хочешь вернуться домой.

Старая драконица только укоризненно покачала головой. Для неё и отец и сын в равной степени были неразумными детьми. Впрочем, к просьбе прислушалась, и вскоре шагнула в портал, оставив их вдвоём. Когда это произошло, отец мелко засеменил к двери, и запер её на все замки, включая потайные. Потом рухнул обратно в кресло и помассировал виски до боли знакомым жестом.

— Как ты, отец? — тут же спросил Ник, усаживаясь в большое красное кресло «для посетителей». Кроме самых доверенных людей и близких отца тут никто не посещал, но он упрямо называл бархатное чудовище именно так. Впрочем, кресло было удобным и очень привычным. Ник уселся туда, и сразу почувствовал облегчение. Он был дома, как бы ни складывалась жизнь.

— Руки всё ещё дрожат, да и ходить долго не могу. Поднимать тяжести строжайше запретила Лантасса, как и стоять на ногах больше двадцати минут подряд. Память понемногу возвращается, способность соображать тоже. Но физически и магически я тебе не помощник, сын, всё, на что я способен — это разбирать бумаги и злиться на собственную недалёкость. Лантасса говорит, что восстановление может занять год или два. И я, разумеется, подпишу отречение. В таком виде я бесполезен для Даланны, и мы не можем ждать год, нас сожрут. Да и… ты сам всё знаешь.

Глава 6

Найлара

Продолжать полёт было страшно. Я десять раз пожалела, что решила поступить, как велят традиции, а не шагнула в теневой портал безо всякого эскорта. Останавливала моё самобичевание лишь тревожная мысль о том, что тогда Эреллин и Саамах могли так и остаться спящими агентами. Или того хуже, попытаться учинить резню во дворце или в столице. Тогда не миновать жертв среди подданных Империи, а то и среди домочадцев…

Нет, лучше уж так. По крайней мере, от их когтей и чар не пали невинные. С другой стороны, если подобные агенты успешно изображали нормальных драконов, пока летели со мной, то кто знает, есть ли они во дворце? Как только я хотя бы немного отдохну, нужно обязательно связаться с семьёй и предупредить их! Но пока я даже не встретилась со своим дорогим женихом, чтоб ему пусто было, так что об отдыхе и связи через зеркало можно было лишь мечтать. Умеют ли даланнцы вообще зачаровывать зеркала на связь? Одно маленькое зеркальце у меня было с собой, конечно, да и Таэрн увлекался зеркальной магией, но хотелось бы, чтобы умели.

Пока я пыталась придумать, как и когда буду докладываться отцу, выжившая часть отряда самоорганизовалась, и проверяла, у кого какие повреждения. И, конечно, Таэрн в первую очередь пристал ко мне:

— Ваше императорское высочество, вы обожгли крыло лучом дезинтеграции. Вам повезло, что нежить попала не в голову и не в сердце, и вы не были на тот момент сильно ранены, иначе мы бы с вами не разговаривали. Но теперь я должен это вылечить, раз уж не сумел предотвратить.

Крыло пульсировало болью, но летать мне это не мешало, так что я планировала оставить всё как есть до Даланны. Собиралась было так и ответить, но внезапно серьёзный Таэрн опередил меня:

— Мы не знаем, какие ещё ловушки нам готовит полёт, Най. А если ещё какая-то нежить в тебя всё-таки попадёт? У тебя самые серьёзные повреждения в отряде, будь добра, поступай по протоколу.

В этот момент он мне остро напомнил свою матушку, и я наконец поверила, что Лантасса не зря гордится сыном. Его образ улыбчивого шута — просто маска, а я… порой слишком сильно в неё верю. Не стала ничего говорить, просто кивнула, перекинулась в дракона и встала перед крохотной по сравнению с телом рептилии фигуркой человеческой ипостаси Таэрна. Тот без видимого труда ступил в воздух, и завис там прямо рядом с моим крылом. От его рук распространилась золотисто-зелёная магия, и там, где до этого была острая боль, начало медленно разливаться тепло.

Младший Алькарро полностью унаследовал таланты матери, если не превзошёл их. Ему понадобилось всего несколько минут, прежде чем крыло полностью очистилось от последствий дезинтеграционных чар, и я с удивлением осознала, что боль мне на самом деле очень мешала. Даже как будто усиливала тревогу за наше будущее. Я вернулась в человеческий облик, потому что так проще было с ним говорить:

— Спасибо, Таэрн. Ты был прав, я даже не думала, насколько это серьёзные повреждения.

Медный дракон закатил глаза:

— Ты никогда не думаешь, просто бросаешься кого-то спасать и ловишь ранения. Тебе стоило родиться в семье боевиков, а не в императорской, — ворчал он тоже редко, и до меня начало доходить, что Таэрн… за меня волновался? Это неожиданное открытие нужно было ещё переварить.

— В любом случае, благодарю тебя. Как остальные? Кому-то ещё требуется срочное лечение? — постаралась перевести тему, потому что его беспокойство меня смущало.

— Мне понадобится ещё час, чтобы мы могли лететь дальше, — лаконично отозвался Таэрн, но затем продолжил доклад. — Все выжили, кроме захваченных, аномальная активность спала, и тревожности на фоне больше никто не ощущает. Полагаю, что нужно предупредить столицу о спящих агентах такого типа, скорее всего их было больше, просто наш враг не рассчитал, кого именно ты с собой возьмёшь. Это больше похоже на магическое программирование некоего спящего демонического вируса, чем на что-то ещё. Скорее всего, Эреллин и Саамах оставались собой до последнего, а потом это нечто убило их и заняло тела. Я доложу Его Императорскому Величеству, и скажу, когда можно отправляться дальше. А ты — поспи. И поверь мне, если бы тут были твои родители, это был бы приказ.

Я только вздохнула. Когда он успел вообще провести такой объемный анализ? И откуда у него столько сил, чтобы и лечить других, и докладываться? Начинала подозревать, что этого медного на самом деле попросили отправиться со мной родители, больно много у него было инструкций. А ещё я склонна была согласиться с гипотезой о том, что враг собирался отправить с нами больше двух «агентов», а значит они всё ещё где-то «спят».

— Спасибо. Ты прав, — не стала спорить, хотя вряд ли я смогу заснуть. По крайней мере, теперь наличие Таэрна в отряде не вызывало у меня таких сомнений. Он был полезен и в бою, и, как выяснилось, после. Если он ещё и как дипломат окажется неплох, я перестану называть его медным шутом…

Но пока просто попробовала действительно подремать на земле хоть полчаса. Осень в Карнидейле пока ещё радовала теплом, но я знала, что это ненадолго. К тому же, дальше на север скорее всего уже было холоднее, а нам именно туда, вглубь. Я знала даже, почему так. Гаваням Карнидейла повезло с тёплыми морскими течениями, идущими с юга. Но зачем сейчас вспоминать географию, я не могла честно ответить даже себе.

В конце концов и правда ненадолго задремала, но это не принесло желаемого облегчения, и показалось, словно я только-только закрыла глаза и вот уже надо их открывать:

— Вылетаем, — как-то очень легко распорядился Таэрн. — Я предупредил императора, будет масштабная проверка силами тайной полиции. Если симптомы такой одержимости всегда одинаковые, то Крылья Императора найдут заражённых.

— Значит, вылетаем, — согласилась.

Как ни крути, а это очень сильно облегчает жизнь, когда есть кто-то, способный взять часть твоей работы на себя и выполнить её хорошо. Но лететь в Даланну всё равно не хотелось. Очень уж мне не нравилось, что началось одновременно с этим союзом. Мог ли мой новоявленный жених быть замешан в судьбе Эреллина и Саамаха?..

Глава 7

Никлас

Дорогая невеста отреагировала на Никласа весьма холодно не только в письмах, но и при личной встрече. Когда Найлара в своём потрясающе красивом драконьем облике начала красоваться, и летать перед ним, он подумал было, что не всё так плохо, и из этого ещё выйдет что-то кроме шаткого политического союза, как ему того и хотелось. Но потом она вернула себе облик прекраснейшей из женщин, и всё пошло наперекосяк.

Ник не страдал проблемами дорогого друга Рэйнера, и неплохо читал чужие эмоции — в противном случае в политике ему было бы не выжить. И то, что он видел, вызывало желание спрятаться под одеяло, как в детстве, и сделать вид, что там злые монстры его не достанут. Конечно, как принца, его ругали за это даже тогда, а сейчас он и вовсе отмахивался от глупых ассоциаций сам.

И всё же… он искренне не понимал, что делает не так. Почему Найлара скривилась, когда он назвал её красивой, и уколола напоминанием о болезни отца? Она, очевидно, поняла в его словах что-то своё, но что именно, и почему оно ей не понравилось? И ведь не спросишь же… она это воспримет или за слабость, или за глупость, и Никлас даже себе не мог ответить, что хуже.

Дальше — больше. Напоминания о том, что он не первый её мужчина, от которого сердце болезненно сжималось и хотелось скрипеть зубами. Разумеется, он понимал, что никто не будет хранить себя для единственного двести лет, это нелепо. Но зачем же так грубо об этом напоминать?! Ткнула, как котенка мордой в лужу, отчего захотелось просто разорвать эту жалкую помолвку, раз уж у него нет и шанса прийтись этой высокомерной ящерице по сердцу. Но он сдержался. Союз с Империей ему нужен, да и… он же знал, что это будет сложно? Так почему же настолько злится от того, что ожидал и так?

Родовой замок Алга ей совершенно не понравился, вызвав легкое презрение во взгляде. Ник верил, что, хотя бы покои, которые спешно отстроили специально для неё, понравятся Найларе, и он получит хотя бы тень улыбки. Но вместо этого взбалмошная девчонка бросилась на него с обвинениями!

Никлас лично проектировал треклятый глубокий балкон, чтобы там мог поместиться взрослый дракон, пройтись, и даже вылететь оттуда при желании, и он подводил туда Найлару, рассчитывая хотя бы на благодарность. Простое словесное «спасибо»! Но сначала он увидел, как трепещут крылья её носа, потом — как поднимается верхняя губа, обнажая маленькие клыки, которых не было ещё минуту назад, а по лицу и шее побежали золотистые чешуйки. И она взревела:

— Может, вы ещё кандалы сюда принесете, чтобы удобнее было держать меня в этом каменном мешке?!

У Никласа не было ни единого проблеска понимания, что ей настолько не понравилось. И главное, ему совершенно не хотелось после такого «приятного» приёма искать к Найларе какой-то подход. Впервые в жизни захотелось ударить женщину. Совсем ненадолго — и всё же Ник знал, что перед мысленным взором мелькнула картина, как он поднимает руку и отвешивает драконице знатную пощечину. Удивительно красивая… и удивительно взбалмошная особа!

— Что вы себе позволяете, даэ фир Эльтенбраг?! — специально вспомнил древнее название Империи, и заодно напомнил ей, что она больше не у себя дома.

Только этого, конечно, Нику и не хватало. Воевать с Советом, воевать с союзниками, и, для полного комплекта — воевать с собственной невестой. Знал бы, что этим кончится, может, вообще не вляпывался бы в этот союз!

Найлара очевидно прекрасно поняла его намёк, и тоже перешла на Очень Вежливый тон.

— Ах, так вы у нас знаток истории, дайн Никлас? Значит, это оскорбление вы нанесли мне намеренно? Что ж, буду иметь ввиду. Дедушка в конце концов выбрался из каменного плена, хотя его держали в таком мешке несколько лет, и почти не кормили. Вот и меня вам не удержать, если вы считаете, что мы должны быть врагами!

Какой дедушка? Какой каменный мешок? Ник вообще ничего не понимал из того, что несла эта женщина. И удивился настолько, что ляпнул:

— Да какой ещё мешок? Это балкон! И откуда у вас вообще взялся дедушка…

И тут же покраснел до корней волос, осознавая, какую глупость он только что сказал. Действительно, Найлара же появилась из небесной росы, и у неё ни родителей, ни дедушек быть не может. Что за болван он сегодня!

— Оставьте меня, мне нужно побыть одной, — в конце концов сказала драконица, глядя на него очень странным взглядом. На его глупый вопрос она не ответила, и конфликт продолжать не стала — хотя бы это радовало. Но она ведь была ранена, и на них кто-то напал…

— Хорошо, но я пришлю к вам целителя. Дайнеке Алькарро будет рада вас видеть, — вторую фразу он поспешно добавил, увидев, что Найлара явно собирается отказаться. И, как он и ожидал, драконица закрыла рот, так ничего и не ответив. Просто кивнула.

Никлас с облегчением вышел из её покоев. Да что это вообще было? Что этой женщине не так, при чём тут её дедушка, почему она считает балкон чем-то плохим?! У принца снова заныли виски, но к его удивлению, как только он ощутил головную боль… Найлара снова открыла дверь, подошла к нему, и с её пальцев сорвались зеленые искры целительной магии. После чего она — молча — захлопнула дверь обратно.

И вот как её понимать? Сначала устраивает скандал на ровном месте сразу же в день знакомства, потом лечит, едва уловив каким-то драконьим способом тень его недомогания. Никлас решительно не понимал, как на неё реагировать, но больше и не злился. У него было слишком много дел на сегодня.

***

Вернувшись в кабинет, Ник первым делом обратился к своему секретарю, чтобы тот вызвал туда кого-нибудь из драконов, которые могут рассказать, что с ними приключилось по дороге в Даланну. Секретарь, чьё имя принц постоянно забывал, хотя парень держался на этой должности намного дольше своих предшественников, только кивнул, и убежал, лично собираясь позвать дракона к Его Высочеству.

Пока парня не было, Никлас успел ответить на два письма, и начать задумываться, что его подчиненный слишком долго отсутствует. Но как раз в тот момент, когда молодой король уже встал, чтобы позвать кого-нибудь ещё, в кабинет постучали. Ник поспешно сел на место, и ответил:

Глава 8

Найлара

Чешуя Оххроса, как же я устала! Когда я ехала сюда, то думала, что меня перед свадьбой познакомят с ключевыми политическими фигурами этого региона, введут в курс дела и поручат что-то полезное. Вместо этого я занималась какой-то бесполезной ерундой. Составляла меню свадебного пира, придумывала приглашения для гостей, терпела примерки платьев, и начинала тихо ненавидеть Даланну.

Ко всему прочему, с того памятного разговора, когда Никлас привёл меня на балкон, мы толком не виделись. Нет, он извинился! Даже лично, хотя пробыл рядом со мной совсем недолго. Объяснил, что не был в курсе этого нюанса нашей истории, и сказал, что организовать мне место для превращений иначе у него нет возможности.

Я извинилась тоже, за резкость и неуместные подозрения в злом умысле. Но с того момента меня как будто задвинули на женскую половину гарема, а ведь я выходила замуж отнюдь не за Всебесцветного Императора, и женой должна была стать единственной, а не сто двадцать первой! Всё, что я делала действительно нужного — я делала строго по своей инициативе. Например, связалась через зеркало с родственниками Эреллина и Саамаха, и оповестила их о случившемся.

Больно было смотреть в помертвевшие глаза потерявших детей дракониц. А я даже не могла сказать, что сделаю всё, чтобы виновные понесли заслуженное наказание! Я рассказала Никласу, что случилось, и он… отправил меня заниматься свадьбой, сказав, что эту проблему решит сам.

Даже мои драконы как-то незаметно перешли под его прямое руководство, а со мной осталась лишь Ландалла, которую человеческое Величество, очевидно, сочло просто служанкой. Если бы я знала, что так будет, то взяла бы с собой больше женщин! Чтобы не остаться среди необразованной прислуги и шуршащих платьев. Нет, я умела выглядеть хорошо по человеческим меркам.

Могла даже безо всяких слуг накрасить лицо, умела носить сложные наряды, знала несколько языков и этикеты разных стран, но… это всегда была лишь малая часть того, чем я занималась. Теперь же я изнывала от скуки, и лезла на стену. Но молчала, только летала над Даланной по ночам, разминая хотя бы крылья. Потому что мне и без того было стыдно за то, что я не разобралась в причинах именно такого формата помещения для меня. Разве я могу ещё больше конфликтовать, не дожидаясь даже того, как мы поженимся?

К тому же, Никлас ответил, когда у меня будут более интересные задачи:

— Ваше Высочество, пока вы лишь гостья Даланны. Вы можете обживаться в своих покоях, общаться со всеми, с кем считаете нужным, упражняться в магии — что угодно. Но власти в этой стране у вас пока нет, поэтому я не могу привлечь вас к тому, к чему вы бы хотели. Нападение на вас — юрисдикция Даланны, это произошло рядом с нами и над нашим небом. Поэтому я могу лишь привлекать драконьих специалистов, а никак не принцессу крови.

И я смирилась. Это звучало разумно, он ни разу не намекнул ни на мой вид, ни на пол, поэтому я занялась изучением религии Светлейшего, раз уж вынуждена бездельничать. И с каждым днём всё больше закипала, глядя на эти тексты. Я не устроила Никласу очередной скандал только потому, что он как раз пытался со всем этим бороться.

Но того дня, когда свадьба по омерзительному обряду должна была состояться, я дождалась с огромным трудом. Задолго до рассвета меня уже наряжали, брызгали и натирали благовониями, укладывали волосы, и я с трудом сдерживала лезущую сквозь кожу чешую. Но, наконец мучения закончились, и в мои покои пришёл брат, который должен был провожать меня в Светлейший Храм, как мужчина-представитель рода. Передать с рук на руки Никласу, как хорошую племенную кобылу.

— Ты чудесно выглядишь, сестрёнка, — заявил дорогой братец, игнорируя возмущенные взгляды служанок. Перехватил мой, и тут же добавил: — Смотри, не обратись случайно от переизбытка чувств, а то платье порвется, и ты себя скомпрометируешь. С точки зрения даланнцев, разумеется.

— Я хорошо себя контролирую, — процедила я, пытаясь быть не раздраженной. — Ты должен вести меня в храм от замка просто за руку? Вот и веди.

— Должен, — согласился Релан. — А ещё должен присмотреть за моей огненной сестрёнкой. Там будет огромная толпа людей и не только, приглашены даже обожаемые почти уже твоим Величеством церковники. Поэтому вам как никогда нужно, чтобы церемония прошла безупречно, — это он уже не говорил, а транслировал мыслесообщением. Брат взял меня за руку, и мы мучительно медленно отправились к храму, где меня ждал жених.

Я должна была стать королевой этого негостеприимного края, поэтому мой ритуал отличался от общепринятого среди верующих в Светлейшего. На мне было белое платье, вышитое алой нитью из пустынного шёлка. Безумно дорогой материал, и всё же — по местным законам я должна была продемонстрировать всем, что Никлас не первый мой мужчина. От этого я чувствовала себя обнажённой, и злилась, что прекрасно чувствовал братец.

— И ты боишься, что я не смогу пережить этот унизительный кошмар, который они называют брачной церемонией, — я отвечала ровно так же, мысленно, а сама улыбалась как марионетка в кукольном театре, и шагала вперёд, краем глаза наблюдая, как за нами набирается толпа. Многие женщины и девушки восхищенно косились на Релана, но оно и неудивительно. В человеческом облике он был синеглазым брюнетом, и пошёл в кого-то из предков матушки тонкими чертами лица и какой-то неуловимой притягательной порочностью.

Не будь этот олух моим братом, я сама бы на него так смотрела. Но, во-первых, я слишком хорошо его знала, а во-вторых, как брат он вызывал в основном желание себя стукнуть.

— Тебе нужно учиться сдержанности, Най. Ты хороша, пока не задевают тебя лично, но стоит кому-то наступить тебе на хвост — и огненный характер пылает из-под каждой чешуйки. Я думаю, участие в даланнском свадебном фарсе пойдёт тебе на пользу. Абстрагируйся. Посмотри на игроков на этой доске, подумай, кто будет мешать нам больше всего, а с кем можно смириться. Ты здесь не для того, чтобы устраивать Никласу шестнадцать скандалов по двадцати девяти поводам в день. Ты — глаза и уши Империи, и её когти, когда это будет уместным.