1 Понедельник
Когда мужчина обещает счастье – книга 3
«От сумы, да от тюрьмы – не зарекайся…»
Громкие музыкальные трели, нарушая предрассветную тишину летнего утра, разбудили спящую, московскую квартиру.
Открыв глаза, Ларион встал, взял в зубы со столика мобильный телефон и пошел в спальню.
Ах, как не хотелось ему будить ее сейчас, уставшую от ежедневной суеты, уснувшую далеко за полночь, но долг есть долг!
Услышав звонок, Кира открыла глаза, посмотрела на Лариона и взяла из его пасти телефон.
- Слушаю вас, - не глядя, ответила она и, прикрыв рот рукой, зевнула. – Говорите.
- Хорошо, что ты ответила! Срочно приезжай ко мне! Случилось несчастье… - хриплый мужской голос подрагивал в телефоне, – я, кажется, убил ребенка…
Борясь с дремой, Кира пыталась узнать голос мужчины, позвонившего в столь неурочный час, но, когда до нее дошел смысл произнесенных им слов, подскочила в кровати.
- Что за идиотские шутки? – возмутилась она – от такого черного юмора сон пропал. – С кем я разговариваю?
- Не узнаете, Кира Дмитриевна? – с горькой иронией спросил мужчина.
И Кира узнала, и удивилась… Вячеслав Львович Бурмистров – один из владельцев крупного банка! За два месяца их, можно сказать, «шапочного знакомства», они созванивались всего пару раз.
А вот с его телохранителем Николаем она «общалась»: он рассказывал ей новости, веря, что именно она – Кира Дмитриевна Чичерина принесла ему удачу, хотя на добрую фею Кира была совершенно не похожа: обыкновенная женщина бальзаковского возраста с кучей личных проблем и двумя дочерями-подростками со своими кучами проблем.
- Это вы, так шутите, Вячеслав Львович? Или что? – взяв с тумбочки недавно подаренные часики из розового золота с крошечными бриллиантиками, Кира поднесла часики к глазам – без четверти три!
- Мне, Кира, не до шуток! Закончилась моя спокойная жизнь! У меня мало времени и поэтому отнеситесь к моим словам серьезно: я сказал вам правду - в моей спальне на кровати с ножом в грудилежит… и кто это сделал, я не знаю...
- Если все это правда, вам надо срочно вызвать своих адвокатов и сообщить о случившемся в полицию…
- Сообщить в полицию? Ты наверно шутишь, - перейдя на «ты», мужчина невесело усмехнулся. – С полицией мы потом как-нибудь разберемся, а сейчас для меня важнее, чтобы ты приехала ко мне домой и помогла – другого выхода из этой ситуации я не вижу.
Почувствовав волнение хозяйки, Ларион положил лапу на ее руку. Его длинная, рыжая шерсть мягкой, щекочущей волной коснулась человеческой кожи. Кира погладила пса по голове.
- Хорошо, – покладисто согласилась она. – Но мне кажется, вам лучше…
Но Вячеслав Львович слушать ее советы не стал – он, вообще, к женским советам относился с большим пренебрежением.
- Приезжай, на месте все решим, - перебил он и отключился.
А Кира какое-то время еще сидела в кровати, сжимая в руке телефон, гладила собаку, справляясь с потрясением от услышанного признания.
Ужас какой!
В том, что ее знакомый банкир был способен на убийство, Кира, ни сколько, не сомневалась - бизнес дело жестокое и грязное, а бизнес, в котором крутятся большие, ну, очень большие деньги, и подавно.
Его неожиданное признание заключало в себе столько вопросов, что голова у Киры шла кругом.
Откуда взялся этот ребенок в доме Бурмистрова (он не женат и детей у него нет! или есть?)?
Как можно сомневаться в своих действиях? А Вячеслав Львович явно сомневался в содеянном, и этому было только два объяснения: либо он был в таком состоянии, что не помнил, что творил, либо он этого просто не делал!
Если он это сделал, то зачем? Зачем богатому, публичному человеку убивать кого-то самолично (если только не из мести), когда можно избавиться от человека, заплатив киллеру за «грязную работу».
Но убийство ребенка? Это уже ни в какие рамки!
На лицо была какая-то маниакальная, педофильская агрессия! Агрессия кровавая и безжалостная, на которую Вячеслав Львович был не способен!
Не способен, не в силу своих физических возможностей: плотному, хорошо тренированному мужчине выше среднего роста легко справиться с ребенком, а в силу своей индивидуальной непереносимости крови!!!
Кира знала об этой индивидуальной особенности организма Бурмистрова - от вида даже слабого намека на кровь (повязки на «поцарапанном» пулей плече) Вячеслав Львович бледнел, закатывал глаза, ноги его подкашивались, и его приходилось поддерживать и приводить в чувство. Поэтому его признание и вызывало у Киры столько сомнений.
Если же он этого не делал, то кто сделал?
И почему в его доме? В его кровати?
Но даже если допустить, что Вячеслав Львович все-таки виновен в содеянном преступлении (под влиянием алкоголя или наркотиков человек способен на такое зверство), то, причем здесь она?!
Она не имеет никакого отношения ни к правоохранительным органам, ни к криминальным структурам. В этой ситуации ему скорее требуется человек, который скроет совершенное преступление и профессионально уничтожит следы оного. Она этого делать не умеет… И не станет! Становиться соучастником преступления?! Ну, уж нет!
У нее дочери - Виктория и Алиса, любимый Шубин, родители – Ирина Андреевна и Дмитрий Андреевич, отец Шубина, собака Ларни фон Виндек, лошадь Дебби Слай, морской свин Пончик, говорящий попугай Капитан Флинт, кот Маркиз и кто там еще?.. Ах да, «Ягуар» - Леопольд и требующая ремонта конюшня с дюжиной лошадок...
Так думала Кира Чичерина, мчась по утренним, пустынным московским улицам в Южное Бутово к своему «малознакомому знакомому».
На заднем сиденье ее новенького «Ягуара», подаренного ей недавно на день рождения Вячеславом Львовичем Бурмистровым! за «особые заслуги» перед все тем же Вячеславом Львовичем Бурмистровым!, дремал большущий, рыжий колли Ларион, привыкший охранять свою непоседливую хозяйку и ее с ним общую собственность.
Нет! Кира не была черствым человеком, даже наоборот, старалась помочь «ближнему», за что ей часто попадало от Шубина и его отца, и искренне жалела погибшего ребенка (если все это не ночной кошмар перепившего мужчины), но она умела абстрагироваться от ситуации, отключать эмоции, и анализировать ситуацию с позиции постороннего человека. Поэтому-то она так хладнокровно рассуждала всю дорогу о признании банкира, но не находила ответа на один главный для нее вопрос: «Причем здесь она?»
2
Молочно-белый «Ягуар», сверкающий перламутром и хромом, кометой пролетал перекрестки, оставляя за собой шлейф светящегося бледно-розового света. «Хвостатая комета» в предрассветном сумраке летнего утра неслась по маршруту, не встречая на своем пути ни единого препятствия.
Но как ни спешила Кира в загородный дом Бурмистрова, наша доблестная полиция оказалась проворнее и быстрее ее.
Подъехав к коттеджному поселку на окраине Южного Бутова, «Ягуар» послушно замер у закрытых ворот. Высокий забор огораживал огромную территорию бывшего радиоцентра, отданную на откуп богатым предпринимателям, от быстро разрастающегося города.
Кира нетерпеливо посигналила.
Из домика с железной лестницей на второй этаж вышел охранник в камуфляжной форме и наклонился к открытому окну иномарки.
- Здравствуйте, - вежливо поздоровался он, сверяя номер машины с номером, записанном на листочке в его руке. - Вячеслав Львович предупредил нас о вашем приезде… но туда сейчас лучше не соваться – полиции полно. Вы бы сначала поговорили с его адвокатом – Борисом Яковлевичем – он приехал раньше полиции и в курсе всего происходящего в доме. Подождите, я дам вам номер его мобильника – он записал его на всякий случай…
Охранник ушел, и у Киры появилась реальная возможность уехать – «точка невозврата», проехав которую уже не вернуться назад в прежнюю жизнь.
Поступок прямо скажем трусливый - внутренний голос подсказывал ей не ввязываться в это криминальное дело и сбежать пока не поздно, но Кира, связанная обещанием, внутреннего голоса не послушалась.
Вернувшийся охранник протянул в окошко листок с номером телефона
- Спасибо, - смиряясь со своим выбором, поблагодарила Кира – «точка невозврата» была безвозвратно пройдена! - Поеду, посмотрю, что происходит в доме, а там видно будет. Скажите… Как вас зовут?
- Юра.
- Скажите, Юра, давно полиция приехала
- Минут десять-пятнадцать назад. Если хотите, можно посмотреть в журнале - там записано точное время проезда на охраняемую территорию... Сначала адвокат Вячеслава Львовича приехал, а потом полиция.
Взглянув на часики, Кира отметила для себя время: 4.02.
- Вы уж не бросайте своего мужика, - смущаясь, попросил охранник, понизив голос. – Если Вячеслав Львович что-то серьезное натворил, и его посадят, то без поддержки ему в тюрьме не выжить. Брат у меня двоюродный сидел, поэтому и знаю… Только вы никому об этом не говорите, а то не видать мне этого места – «утечка информации через ненадежного родственника». Я чего вам это говорю – Вячеслав Львович мужик хороший, хоть и банкир, не жмот и не сволочуга, как некоторые здесь: всегда здоровается и деньжат ребятам подкинет. Зачем сегодня по его душу метны прикатили, я не знаю, но и нам, мужикам, нужно опереться на кого-нибудь в трудную минуту, если не на жену, то на кого же еще?
- Конечно, не брошу, - удивившись, что охранник принял ее за жену Бурмистрова, пообещала Кира, а про себя подумала: «Если бы ты знал, парень, что речь идет об убийстве ребенка – ты бы так же просил за Вячеслава Львовича? Или нет…»
3
«Ягуар» замер у красивых, кованых ворот, сквозь которые был виден большой, трехэтажный дом из красного кирпича с эркером, балконами и огромной террасой под легким разборным навесом.
За воротами на заасфальтированной площадке у гаража стояли машины - старенькие иномарки, некоторые с синими полосами и мигалками на крышах – только одна выпадала из этого «рабочего» класса: новенькая темно-синяя «БМВ».
«- Адвокатская, - догадалась Кира и, взглянув дальше, передернула плечами».
Около белой с красными полосой и крестами «Скорой помощи» стояла темная машина, точная копия «Скорой» только без окон, в которую, как раз, несколько человек запихивали носилки с накрытым черной пленкой телом. Из-под пленки свешивалась худенькая детская ручка с синяками на запястье.
Какой ужас!
Все сказанное Вячеславом Львовичем оказалось правдой!
До последней секунды Кира еще сомневалась в услышанном признании и только теперь осознавала весь ужас случившегося.
Закрыв глаза, она подышала открытым ртом – главное, не зацикливаться на увиденном и подумать о чем-нибудь постороннем. Если придерживаться этой простой «хитрости», то становится легче, меньше переживаешь…
«- Во сколько обойдется ремонт квартиры? Ремонт конюшни подошел к самому ответственному этапу: замене водопроводных труб – одни расходы!»
Из ворот выезжала машина, и новенькому «Ягуару» пришлось испуганно отпрыгнуть в сторону, пропуская выезжавшую с участка труповозку.
После отъезда «темной» машины, стало немного спокойнее – ведь если не видишь чего-то, то, возможно, этого и не существует!
Кира въехала на участок. К «Ягуару» подбежал невысокий, худощавый блондин с голубыми глазами и искренне обрадовался встречи.
- Хорошо, что вы приехали, Кира Дмитриевна! У нас тут убийство!
Выйдя из машины, Кира выпустила «на свободу» сонного пса.
- Убийство произошло в одной из спален на хозяйской половине – это на втором этаже, слева от лестницы - две спальни: одна личная, другая для девиц… ну, сами понимаете - холостяцкая. Так вот, в этой спальне Вячеслав Львович и обнаружил убитого ребенка. Встал среди ночи, ему почудился какой-то шум – он подумал, что одна из его бывших пассий снова пробралась в дом, зашел туда – а там труп!
- И что?
- Он позвонил адвокату, а когда тот приехал… Честно признаюсь вам, Кира Дмитриевна, мы хотели завернуть тело и вывезти из дома, но тут, как назло, полиция налетела. И откуда она взялась, зараза?! Будто кто-то ее нарочно вызвал в самый неподходящий момент.
- И что? – от волнения Кира снова задала тот же нелепый вопрос.
- И ничего! Вячеслава Львовича обыскали, допросили, закрыли на втором этаже в его кабинете под охраной полицейского, и менты по всему дому расползлись, как тараканы – отпечатки снимают, фотографируют и все такое.
- И… - Кира тряхнула головой. – Вячеслав Львович просил меня срочно приехать, обсудить что-то важное.
- Сейчас к нему никого не пускают, хотя Борис Яковлевич и уговаривает следователя относительно вашего присутствия в доме. Вам обязательно надо увидеться с Вячеславом Львовичем – он так и сказал своему адвокату: «Если не получится увидеться с Кирой – хана мне брат Бориска!».
- Но, как же я попаду в его кабинет?
Ларион подбежал к хозяйке и сел рядом, Кира погладила длинную с белой проточиной морду собаки.
Николай задумался.
По мнению Киры, он был надежный молодой человек: в сложной ситуации он не «спрятался в обоз», а встал рядом с ней – плечо к плечу и «сел в седло, и взял меч», и сражался, и защищал, и помогал…
Солнце уже показалось из-за леса. Оно взбиралось на небо по верхушкам елей, окрашивая все вокруг в розово-голубые тона. Вместе с солнцем проснулся и ветер. Налетел, растрепал волосы людей, пузырем надул их одежду и, запутавшись в железном кружеве кованых ворот и ветвях деревьев, присмирел, став обычным летним, ласковым ветерком.
- Кажется, придумал… Если войти в дом через заднюю дверь, подняться из служебных помещений по винтовой лестнице на третий этаж, там выйти на маленький балкончик в библиотеке, который находится, как раз, над длинным балконом личной спальни Вячеслава Львовича и проходит под спальней для девиц, перелезть через балконную решетку, спрыгнуть на балкон второго этажа, войти в спальню, а уже оттуда запросто попадете в смежный со спальней кабинет. Мент стоит в коридоре у дверей кабинета. И вам удастся поговорить с Вячеславом Львовичем.
- Да что вы такое говорите, Коля?! – возмутилась Кира, представив себе, как висит на балконной решетке третьего этажа и прыгает вниз на балкон нужной спальни второго этажа, и от страха передернула плечами. - Я не воздушный гимнаст и выделывать немыслимые кульбиты на уровне третьего этажа не могу!
- Но попробовать то можно, Кира Дмитриевна, - с надеждой взглянул на гостью Николай, вспоминая при каких трагикомических обстоятельствах с ней познакомились Бурмистров и он.
- Не, не, не, забудь! - помахала рукой Кира, рассматривая балконы второго этажа. – Мы пойдем другим путем! А рядом что за балкон?
- Гостевой спальни. Только в дом никого не пускают.
- Ну, это мы еще осмотрим…
Кира потянула из машины за ремешок свою сумочку и по дорожке быстро пошла к дому. Пес бежал за хозяйкой, глядя по сторонам, бывать в незнакомых местах он не любил - мало ли кого встретишь на чужой собственности.
Не смотря на август зеленый газон радовал травкой, на клумбах и рабатках цвели разноцветные цветы, толстые плети плюща увивали углы дома из красного кирпича, огромные кусты рододендронов цвели последними бело-розовыми шапками соцветий, но… в этом саду поселилась осенняя печаль увядания: заботливые руки садовника давно не приходили на помощь природе, удаляя отцветшие цветы и сорняки.
Отгоняя тревожные мысли, Кира подошла к дому.
- Сюда нельзя, гражданочка! – остановил ее молоденький полицейский на первых ступеньках полукруглого мраморного крыльца перед дверью. – Остановитесь!
4
- Кажется, я, и правда, сломала ногу, - констатировала Кира и сердито зыркнула глазами на капитана. – Добились своего?! Справились с беззащитной женщиной? Теперь я в собственный дом своими ногами войти не смогу!
- Не волнуйтесь, Кира Дмитриевна, сейчас позовем врача из «Скорой помощи», он вам поможет, заодно и зафиксирует травму.
Николай сунул ей в руку свой носовой платок и заговорил со следователем:
- Киру Дмитриевну необходимо внести в дом и уложить в кровать – ей нужна медицинская помощь, если вы не дадите на это разрешение, то о вашем безобразном поведении сегодня же будет доведено до сведения прокурора города.
- Ладно, - вынужден был согласиться Знаменский, сознавая двоякость своего положения – с одной стороны его слово закон: в дом посторонних не пускать, а с другой стороны жалобы начальству ему были не к чему – карьера для него была намного важнее. - В дом вносите, но разговаривать с задержанным она будут только в следственном изоляторе и в присутствии следователей!
Николай кивнул высоким, плечистым телохранителям и те, подхватив лжехозяйку на руки, быстро внесли ее в дом, сам же он пошел к гаражу за врачом.
Ларион бежал за хозяйкой, восседающей на троне из мужских, крепких рук, и был совсем не против еще раз показать всем какой он злой и страшный пес.
Попав в чужой дом, Кира старалась не вертеть головой, исподволь рассматривая холл с художественным паркетом и широкой деревянной лестницей из красного дерева с резными балясинами, шикарно обставленную гостиную, куда телохранители внесли ее, ожидая прихода врача.
Ее усадили на диван, сняли босоножку с вывихнутой ноги, заботливо подставили под ногу круглый пуфик.
Ларион лег рядом с хозяйкой, положив длинную морду на вытянутые вперед лапы – работу свою он выполнил: хозяйку защитил, теперь можно и отдохнуть.
Врач «Скорой помощи» перебинтовал поврежденную лодыжку, заклеил ссадины пластырем на коленях и предложил сделать обезболивающий укол, но Кира наотрез отказалась – у нее должна быть сейчас ясная голова, а после укола ее обязательно потянет в сон. Выписав рецепты на мазь и обезболивающее и написав заключение после осмотра (зафиксировал, таки, факт наличие травм), врач в полголоса поговорил с полицейским капитаном и, получив вознаграждение за проявленную заботу от благодарной «пациентки», ушел.
- Несите, Киру Дмитриевну, на второй этаж, в первую гостевую спальню, - по-хозяйски распорядился Николай, рукой отстраняя с дороги предпенсионного возраста домоправительницу в темном платье с белым, кружевным воротником, на ходу поясняя ей ситуацию. – Кира Дмитриевна подвернула ногу на ступенях крыльца.
- Я всегда говорила, что мрамор очень скользкий материал, а в сырую погоду особенно! Только я не уверена на счет собаки… от нее столько шерсти в доме.
Домоправительница или проще говоря экономка (первое женщине нравилось намного больше) брезгливо двумя пальцами взяла за ремешок снятую с ноги гостьи босоножку и заспешила вслед за телохранителями, в надежде получить у них разъяснения по поводу появления в их доме незнакомой женщины.
Капитан Знаменский замыкал «торжественное, королевское шествие», буравя спины всех нагловатыми глазками - идти на поводу у шустрого охранника и слезливой дамочки, он явно не собирался: с ними он ни о чем не договаривался и «вознаграждение» от них не получал, но произошедшие обязательства сулили другие переговоры - на горизонте маячило новое «вознаграждение», что не мало способствовало поднятию его настроения.
Гостевая спальня была небольшой с белой с золотом мебелью на изогнутых ножках в стиле Людовика ХVI, с широкой кроватью, накрытой атласным, белоснежным покрывалом. Главным же для Киры и Николая в этой спальне было наличие балкона рядом с нужным балконом хозяйской спальни.
Киру уложили на кровать на клетчатый плед, заботливо расстеленный на покрывале предусмотрительной домоправительницей, и мужчины удалились. Ларион лег прямо на ворсистый ковер у кровати, чем вызвал молчаливое негодование домоправительницы.
Возникла неловкая пауза.
- Ну, что ж, давайте знакомиться, - предложила экономка, присаживаясь на кончик кровати – конечно же, на клетчатый плед. – Меня зовут Раиса Васильевна, а вас, как я слышала от Николая, Кира Дмитриевна.
- Да… - подтвердила гостья страдальческим голосом от зарождающейся ноющей боли в ноге.
Домоправительница поджала губы и начала разглаживать складки на клетчатом, ворсистом пледе.
Кира сразу же поняла, что чем-то не угодила женщине, но это ее мало волновало – надо было срочно удалить эту женщину из комнаты.
- А вы замужем? – неожиданно поинтересовалась домоправительница.
Дернув бровью и не ответив на вопрос, Кира демонстративно отвернулась к окну.
- Вам что-нибудь нужно? – сухо спросила домоправительница, поднимаясь с кровати.
- Нет, спасибо.
Женщина вышла из комнаты, унося в своей душе обиду на гостью хозяина за такое неуважительное к ней отношение – ей редко давали понять, что она мешает и вопросы ее неуместны. У экономки были веские причины задавать такие странные вопросы….
Поднявшись с кровати, Кира сняла с другой ноги босоножку и, прихрамывая – припухшая нога, будто свинцом наливалась при каждом шаге, дошла до двери. Открыла ее и, выглянув в коридор, увидела дежурившего у дверей хозяйского кабинета полицейского. Закрыла дверь спальни на задвижку и приказала Лариону охранять - пусть теперь попробует капитан Знаменский проверить ее присутствие или отсутствие в комнате.
Теперь можно было действовать!
Взяв свою сумочку, Кира вышла на балкон и подошла к перилам. На расстоянии чуть больше метра начинался другой балкон «хозяйской» спальни – чтобы незаметно проникнуть в кабинет к Бурмистрову, необходимо было попасть именно на него.
- Надо просто сделать большой шаг, - успокаивала себя Кира. - Ну, очень большой… с одного балкона на другой.
Между балконами от земли до маленького балкончика на третьем этаже поднимались толстые плети отцветших плетистых роз.
5
В кабинете Бурмистрова царил полумрак – темные шторы были задернуты, и вся обстановка погружена в искусственную полутьму: письменный стол с креслом на колесиках, кожаные кресла у низкого столика, большой, кожаный диван...
Войдя в кабинет, Кира едва различила в кресле у письменного стола неподвижный, человеческий силуэт.
Откинувшись в кресле, Вячеслав Львович Бурмистров покорно ждал своего последнего часа – потому, что все то, что произойдет сегодня с ним дальше, за пределами этого кабинета, нельзя уже будет назвать жизнью - его настоящая жизнь сейчас медленно утекала безвозвратно, и он всем телом ощущал этот уход, но не пытался остановить его и как-то бороться…
- Вячеслав Львович, - тихо позвала Кира.
Человек в кресле не пошевелился.
Бросив сумочку на диван Кира, прихрамывая, подошла к окну и раздернула тяжелые занавеси – солнце ярким потоком залило комнату.
- Да будет свет! – пафосно провозгласила она.
Мужчина вздрогнул от хлынувшего в кабинет света и человеческого голоса и открыл глаза.
- Вы все-таки пришли… - голос его был тихим и печальным.
Волна скорбного уныния обрушилась на Киру из глаз «преступника». Черная, тонкая бородка с усами резко выделялась на бледном, круглом лице банкира - еще недавно Кира завидовала ровному, коричневому загару, покрывавшему холеное, тренированное тело Бурмистрова.
- Меня не хотели пускать, но разве меня может удержать какая-то там полиция.
Стараясь не смотреть в глаза банкиру, Кира подошла к письменному столу, оперлась на него руками и, как лошадка, согнула ногу, освобождая от нагрузки вывихнутую лодыжку - с каждой минутой нога болела все больше и больше, изнутри будто кувалдой, били по суставу.
- Это правда, полиция против вас бессильна! - горько усмехнулся банкир и потер лицо руками, чтобы взбодрится. - А я уже начал забывать, какая вы есть на самом деле… Ну, что ж, не будем терять времени! – Вячеслав Львович взял Киру за руку и притянул к себе, вынуждая встать на больную ногу. Кира скривилась от боли и сжала вторую руку в кулак, чтобы не застонать. – Кира Дмитриевна! Я официально прошу у вас руки… Я не могу просить у вас еще и сердце, потому что, у нас будет чисто деловое соглашение – брак по расчету.
- У нас с вами? – уточнила Кира, пытаясь понять, куда может завести ее столь странное предложение, в общем-то, мало знакомого мужчины.
Да, однажды она помогла ему избежать опасности, но все это вышло совершенно случайно – так сложились обстоятельства! – она просто подвернулась ему под руку в нужный момент! И сейчас она поехала среди ночи не потому, что питала любовь или дружеские чувства к Вячеславу Львовичу Бурмистрову, а потому, что считала себя должницей этого человека - ведь дорогая иномарка это тебе не флакон французских духов ко дню рождения.
Кира считала именно так – за все в жизни надо платить!
Вот теперь настало ее время платить по счетам!
- Вы попросили меня приехать, чтобы предложить брак по расчету?
- Именно за этим. Криминальной стороной возникшей ситуации уже занимается мой адвокат – он купил для меня лишних два часа свободы, в течении которых мне необходимо решить все свои возникшие затруднения. Имущественной стороной моего затруднения сейчас занимается нотариус, но без вашего согласия у нас ничего не получится. Я очень прошу вас, Кира, помочь нам выйти из критического тупика.
- Что я должна сделать?
- Выйти за меня замуж! Вы получите гораздо больше, чем можете себе представить…
«- Ха-ха-ха! «Когда мужчина обещает счастье – несчастье нависает над тобой!» - не поверила Кира, вспомнив строчку из стихотворения Лопе де Вега и попыталась ускользнуть от ненужных обязательств»
- А если я замужем?
- Правда? – притворно удивился претендент на ее руку. - А разведка в лице Николая доложила обратное… Я понимаю, что мое предложение вас, Кира, шокирует, но другого выхода из данной ситуации я не вижу: мне придется сидеть очень долго, а терять все свое состояние из-за ложного обвинения, ох как не хочется. При заключении нашего брака есть надежда, что кое-что к моему освобождению вы все-таки сохраните.
- Как я понимаю, на время вашей «отсидки» вы предлагаете мне стать Змеем Горынычем, охраняющим ваши несметные сокровища? – прикрываясь щитом иронии, Кира старалась не думать о совершенном в этом доме убийстве. - Змею Горынычу свои несметные сокровища вы доверяете, поскольку ему, как чешуйчатому пресмыкающемуся, кроме еды ничего из вашего богатства не надо, а вот окружающим вас людям вы доверять не можете: им кроме еды нужно многое… и хорошо бы за ваш счет.
Бледные, пухлые губы Вячеслава Бурмистрова скривились улыбкой.
- Образно, но верно! Я знал, Кира, что вы все правильно поймете и постараетесь помочь мне. Так вы согласны?
Сердце Киры болезненно сжалось – ну, почему замужество ей предлагают совершенно не те мужчины!
- А разве вы оставили мне выбор? - она положила свою ладонь сверху руки банкира, все еще держащего ее за руку. – Я согласна. Но оставлю свою фамилию – иначе ищите себе другого Змея Горыныча.
«Жених» посмотрел на свою будущую супругу и засомневался: правильно ли он делает, втягивая в свои «неприятности» эту, в общем-то, малознакомую женщину, если, конечно, десять лет тюремного заключения, как грозовая туча маячившие на его горизонте, можно назвать простыми неприятностями.
А что ему остается делать в его положении? Отдать все, что он имеет и такой ценой купить себе свободу? Но где гарантия, что после того, как он подпишет документы и переведет все свои активы на чужие счета, его не посадят в тюрьму и сохранят жизнь?
Нет! Он не может никому доверять! Никому, кроме нее! Один раз она уже спасла ему жизнь, вырвала из рук бандитов, возможно, спасет и в этот раз…
Ну, а если у них ничего не получится – значит, такова его Судьба! Он не обвинит ее ни в чем, ни на минуту не усомниться, что для его спасения она сделала все возможное, что в человеческих силах!
6
Ушлый адвокат – мужчина среднего роста и среднего возраста с хорошими манерами и интеллигентным лицом смотрел прямо в глаза своему клиенту и думал о том, что справедливости нет на белом свете, а уж у представителей правопорядка ее и в помине не найдешь! Взять хотя бы его: он умный, добрый, заботливый, а жена стерва – денег ей всегда мало, за ребенком не следит – спихнула его на няньку, занимается только собой! Разве о такой безрадостной жизни он мечтал в молодости? Где она, ваша справедливость?!
Но вслух (мало ли кто, что думает!) постарался завоевать расположение восходящей на трон королевы – «Король пал! Да здравствует Королева!»
- Кира Дмитриевна права – нельзя терять веру в справедливость. Правда, для ее торжества потребуется много денег, но мы с Лаврентием сделаем все, что в наших силах, чтобы ложные обвинения с тебя были сняты и как можно скорее.
- Ваши слова да Богу в уши! Ладно, через пять минут зови следователя…
Адвокат кивнул и покинул кабинет.
На короткое время «молодые» остались одни. Нужные слова не находились и в комнате повисла неловкая пауза.
- Поздравляю с законным браком, - невесело пошутил Бурмистров, разряжая напряженную обстановку. – Кстати, по обычаю жених должен подарить невесте обручальное кольцо, но поскольку мы перескочили помолвку…
Он снял с безымянного пальца массивную золотую печатку с дорожкой мелких бриллиантов на черном камне и протянул Кире.
- Возьми! Будем считать, что это мой свадебный подарок. Он особо ценен тем, что внутри кольца код к сейфам в моей спальне и в моем кабинете в офисе банка. В офисе ничего интересного для тебя нет – отдай бумаги Лаврентию – пусть разберет, а вот в спальне…
Кира послушно взяла с мужской ладони кольцо и надела на средний палец – печатка была велика. Она повернула печатку камнем вниз и сжала пальцы в кулак - так она точно ее не потеряет.
- Покажи Лаврентию документы и убери их в сейф в спальне. Он за плазменным экраном – нажмешь кнопки сбоку экрана: сейф и появится, наберешь код... Там ты найдешь кучу наличных – это на непредвиденные расходы, все официальные траты производи с кредиток – они тоже в сейфе. Обговори с Лаврентием ваши дальнейшие планы – он мой друг и мне многим обязан. Надеюсь, он помнит добро. Хотя, если честно, я уже никому не доверяю, но ему точно не выгодно меня топить: вряд ли новые владельцы оставят его в кресле – уж очень внешность у него не подходящая… И не очень, откровенничай с Борисом – это так на всякий случай.
- Хорошо. Только я с Лаврентием не знакома.
- Еще познакомишься, успеешь влюбиться и голову потерять! Куда мне тогда податься, если развод попросишь…
- Ну, и шутки у тебя!
- Мне, Кира, не до шуток! Не забывай, меня обвиняют в убийстве! Кстати, как тебе быть женой убийцы? – сарказм в голосе новоявленного мужа приобретал жестокие нотки. - Не противно?
Стараясь скрыть подступившую к горлу жалость, Кира посмотрела на стоящего напротив мужчину и покрутила пальцем у своего виска.
- Это, твое личное дело: быть убийцей или не быть им - брак у нас по расчету. Но то, что ты виноват именно в этом преступлении, мне не верится. Если бы ты задушил, заказал, застрелил…
- Какие страсти ты рассказываешь!
- …тогда я бы еще засомневалась в твоей невиновности, но самому зарезать человека… Нет, это вряд ли.
- И на том спасибо. Но почему?
- Ты тогда падал в обморок от одного вида повязки, даже не крови - особенность своего организма. Печальная история мальчика, вынужденного по приказанию отца зарезать для плова ягненка, которого сам вынянчил и выкормил из соски… не скоро забываешь человеческую жестокость. Так что, пусть окружающие думают и говорят, что хотят – я останусь при своем мнении.
Назовут меня пьяным – воистину так!
Нечестивым смутьяном – воистину так!
Я есть я – и болтайте себе, что хотите!
Я останусь Хайямом – воистину так!
- Ну, спасибо, женушка, утешила! В последние минуты свободной жизни услышать Омара Хайяма.
- Почему в последние? – Кира хитро прищурилась и поделилась внезапно возникшей у нее идеей. – Ведь я попала в кабинет вопреки полицейским запретам… Почему бы тебе не сбежать из дома таким же путем? Спрыгнуть с балкона, пробраться в гараж, спрятаться в мою машину… Ну, же, бери деньги, ценности и вперед в бой с драконами!
- Ты серьезно предлагаешь мне побег? – в голосе Бурмистрова звучала такая явная обреченность, что Кира засомневалась в успехе своего авантюрного плана – для него требовалась смелость и готовность к риску, здесь же этих качеств не было и в помине. – В этом деле задействованы такие силы, что я против них бессилен. Если они смогли подстроить такое в моем же доме, то, что уж говорить о моей выдаче правоохранительным органам: они меня из-под земли достанут - для них это пустяк.
- Но нельзя же сдаваться! Надо бороться, доказывать свою невиновность!
- Нет! – твердо заявил Вячеслав, и Кира поняла, что уже все решено – он сделает так, как считает нужным. - Подвергать опасности тебя я не стану! Лучше доверимся адвокатам – их знаниям и возможностям. И запомни Кира – это все теперь твое: ты можешь жить в этом доме, распоряжаться вещами, деньгами, продавать или покупать – ты полноправная хозяйка всего, что у меня есть.
- Но…
- Поздно возражать! Документы подписаны – мы теперь муж и жена! Просто делай, как я сказал, и не майся сантиментами. Или ты так не можешь?
- Не могу! – честно призналась Кира - обременительная ноша ответственности за чужое имущество, взваленная на плечи, начинала давить.
- Вот горе мое! Другая на твоем месте радовалась бы такому богатству и побыстрее запихнула бы меня в камеру…
- Я не другая! И не надо меня ни с кем сравнивать!
- Ладно… - Бурмистров посмотрел на сидящую рядом женщину, на ее опущенную голову, на сжатые коленями руки и глаза его наполнились предательской слезой – чувство благодарности переполняло его. – Раз ты у нас такая щепетильная и принципиальная… Сделаем так – считай, что ты на меня работаешь – только не секретаршей, а женой - и я плачу тебе зарплату!
7
Утерев невольно набежавшие слезы, Кира опустила глаза вниз и увидела на ковре под столом золотую печатку Бурмистрова – видимо, печатка соскользнула с пальца, когда она встала с кресла и схватилась за опухшую лодыжку.
Поджимая больную ногу, она осторожно опустилась на колени, охнула, плюхнулась на попу и полезла под стол за печаткой.
- Рано уезжать! Ты же хотел со мной что-то обсудить…
Услышав этот голос, Кира замерла под столом, тут же забыв и о Вячеславе Львовиче Бурмистрове, и о его неприятностях, да и о своих собственных проблемах тоже…
Обаятельный, бархатистый баритон незнакомого мужчины живительным бальзамом изливался на страдающую душу, и душа замерла в восторженном упоении. Кира не вслушивалась в слова – просто наслаждалась музыкой мужского голоса... Но резкая боль в ноге привела ее в чувство.
Прогоняя наваждение, Кира потрясла головой – она взрослая, разумная женщина, а не юная, восторженная старлетка, легко впадающая в фанатичную влюбленность только заслышав звуки чарующего, мужского голоса – и наваждение растаяло. Она уже могла спокойно слушать этот бархатный, ласкающий слух баритон и по достоинству оценить столь редкий божественный дар, данный простому человеку.
Голос был действительно необычный – мягкий, нежный, обворожительный и волнующий одновременно, но Кира не могла влюбиться в этот голос (хотя общеизвестно, что женщины любят ушами) и поддаться незримым волшебным чарам – она уже была влюблена в другой голос, чуть ниже по тембру, пусть и не такой «красочный» – в голос своего «любимого Шубина».
Подняв с пола массивную, золотую печатку, Кира поудобнее села на пол под столом, вновь надела печатку на средний палец и, вытянув руку, немного полюбовалась ей. Бриллианты в полутьме (под столом) на черном камне сверкали особенно ярко.
Неожиданно дверь кабинета скрипнула, и Кира, прижав руку с печаткой к груди, сжалась под столом.
- Борис! – обратился обладатель бархатного баритона к адвокату Бурмистрова, входя в кабинет. – Ну, хоть ты ему скажи, что это неразумно – может, он тебя послушается! А где наша молодая?
Кира уже хотела сказать: «Я здесь», но представила себе, как это будет выглядеть – вылезать из-под стола на четвереньках «без одной ноги» попой кверху, цепляясь за все что под руку подвернется, да еще ругаться чуть ли не матом – нога с каждой минутой болела все больше, не очень лицеприятное зрелище, тем более для первого знакомства с «новобрачной».
Поэтому она, как всегда, передумала, не стала вылезать из-под стола и отзываться, решив, что человек заглянет в кабинет, ее не найдет и преспокойненько пойдет искать ее дальше по дому.
Сидя под столом, Кира недоуменно прислушалась к изменившемуся вдруг удивительному мужскому голосу – почему-то он потерял свое магическое обаяние и бархатистость, став почти обыкновенным.
Но, вопреки ее ожиданиям человек с бархатным баритоном не вышел из кабинета и не пошел ее искать, а вошел в кабинет и не один…
В кабинете произошло какое-то движение, кто-то неслышно (ворсистый ковер заглушал шаги) подошел к письменному столу, зашуршали бумаги, и раздался удивленный возглас мужчины с изменившимся баритоном.
- Он что сума сошел? Все имущество передал в управление этой женщине? Почему?
- Я его предупреждал, но он и слушать не захотел. Сказал: «Ты, брат Бориска, если что, за мою спину спрячешься, а она меня за свою спину от пули спрятала – даже если обманет, буду считать, что за свою жизнь с ней расплатился…».
- А сколько раз мы его от разорения спасали, он не считал…
- Нам остается только одно – принять все как есть, и извлечь из этой ситуации максимум пользы, – недовольно констатировал адвокат и, взяв со стола из футляра ручку с золотым пером Бурмистрова и любуясь ей, задумчиво продолжил: – Странная дамочка – эта госпожа Чичерина Кира Дмитриевна, так неожиданно свалившаяся на нашу с тобой голову. Приехала с утра пораньше и раз - подписала все бумаги. Одним росчерком пера этой великолепной ручки стала обладательницей всего имущества Славы! Но ты бы видел, с каким видом подписала! Будто сделала ему одолжение…
- Еще бы ей такое не подписать! Собственности на десятки миллионов долларов, да акции банка, – заключил баритон и, усмехнувшись, самым обычным, ну может чуточку более красивым голосом, чем обычный, упрекнул адвоката: - А ты, Борис Яковлевич, ручечку то эту великолепную положи на место – не ровен час хозяин вернется и, не найдя подарка, осерчает…
- Ты все шутишь, Лавр, но от шуток твоих не весело, ядовитые они, как жало скорпиона.
- Ладно, не сердись на меня, брат Бориска! Выиграем дело, я тебе на радостях такую же ручку подарю, как и брату Вячеку, и даже с монограммой! Но только, что мы будем делать с этой новоявленной женой? Она нам, зараза, все карты смешает – будет путаться под ногами со своими правами и документами перед носами трясти – искушение оставить себе все это богатство очень большое.
- Справимся, брат Лавруша. Пусть эта дамочка тратит деньги брата Вячека, а мы его делами займемся. Хорошо бы еще узнать, что это за дамочка и откуда она взялась на наши головы.
- Этим уже занимается служба безопасности нашего банка.
Разговаривая, мужчины направились к двери, и кабинет опустел.
8
Кабинет опустел, но Кира все сидела под письменным столом, пережидая боль в ноге и переваривая услышанное…
Она старалась не думать о Бурмистрове, о его преступлении и своих новых проблемах (с большими деньгами появляются и большие проблемы – только дураки думают, что у богатых людей «все в шоколаде»), но привычная «таблетка» не зацикливаться на ситуации сейчас почему-то не действовала, хотя Кира честно пыталась подумать о ремонте своей квартиры.
«- Красить стены или поклеить обои? Если поклеить те бархатные нежно-голубые обои, то нужно рулонов десять… Ремонт квартиры, ремонт конюшни, а еще надо приглядывать за домом Вячеслава Львовича – не могу же я разорваться…»
«- Ну, ты даешь старуха! Приглядывать за домом! – внутренний голос Киры иногда вмешивался в ее рассуждения, превращая ее монолог в диалог – ведь в споре рождаются истина! – Ты сейчас где?»
«- Под столом, - честно ответила Кира и тут же почувствовала себя круглой дурой. – Я в доме Бурмистрова».
«- Он тебе кто?»
«- Знакомый!»
«- Ты точно с дуба рухнула! Забыла, что здесь только что произошло? Ты вышла за него замуж!»
«- Да, да, да… Я вышла замуж!... «Я вышла замуж… Я должна… Я вас прошу меня оставить…»»
«- Эй-эй-эй, ты куда-то не туда. Я тебе про твое замужество толкую, а ты стишки читаешь! Ты вышла замуж за миллионера, нет, за миллиардера и теперь это все твое: и дом, и сад, и гараж, и машины, и газон перед домом – можешь его расковырять и засадить морковкой – никто слова не скажет!»
«- Стоп! Как-то это все неправильно…»
«- Здрасьте, приехали! Ты зачем замуж выходила? Чтобы все бросить на произвол судьбы и заняться своим гребаным ремонтом в еще не купленной квартире? Пусть с ней Дмитрий Викторович разбирается, как пообещал, а тебе теперь она на фиг не нужна! Теперь ты хозяйка загородного особняка и еще много чего!»
«- Да, да, да… Надо срочно связаться с Лаврентием Павловичем и адвокатом Вячеслава, как там его… Борисом Яковлевичем! Узнать о Вячеславе…»
«- Да-а! Случай уникальный и лечению не подлежит! Я тебе твержу, что ты стала богачкой, а если твой новоявленный супружник неожиданно преставится, то есть помрет во цвете лет в тюремных казематах, то станешь миллиардершей и хозяйкой всего этого, а ты о чем волнуешься?!»
«- Так! Что бы я этого больше не слышала! Да, я могу «здесь жить, распоряжаться вещами и деньгами», но это не значит, что все это принадлежит лично мне».
«- А кто об этом знает? Ведь у вас с мужем устная договоренность, а человек хозяин своему слову: он слово дал, он и обратно взял!»
«- Все! Хватит! У меня просто баснословная зарплата и я должна добросовестно ее отрабатывать».
«- Сидя под столом? – съязвил напоследок внутренний голос и обиженно замолчал».
«- Точно! А чего это я тут сижу? «Мне же надо действовать!»»
И Кира начала выбираться из-под стола: осторожно перевернулась, встала на колени, охнула и снова плюхнулась на попу – к боли в лодыжке добавилась еще и боль в коленях – здорово она «приложилась» коленями о мраморные ступени!
Кира посидела немного, прикидывать новый способ вылезания из-под стола без упора на больную ногу и колени…
- Вот так знакомая! – услышала она возмущенный голос экономки, открывающей дверь кабинета, и руками подтянула больную ногу обратно под стол. – Зову ее зову, а она дрыхнет без задних ног! Собака ее лохматая только за дверью надрывается. Даже проводить Вячеслава Львовича не вышла! Гнать ее надо отсюда в шею! Нахлебница! Видно, поживиться захотела, ан не вышло! Много вас таких у хозяина было… И Алка его сетей не избежала! Ведь говорила ей дуре, что он на ней не женится! Не послушалась…
Домоправительница подошла к письменному столу с другой стороны хозяйского кресла, сняла телефонную трубку и набрала номер.
Сжавшись и стараясь дышать через раз, Кира сидела под столом, сознавая комизм ситуации – как бы она выглядела, если бы экономка села в хозяйское кресло и придвинулась к столу! – но вылезать из-под стола было опять уже поздно.
После нескольких гудков домоправительнице ответили, и она тихо заговорила, опасливо оглядываясь на дверь кабинета.
- Хозяина арестовали! – сразу же без предисловий ошарашила женщина собеседницу. - Так что ты, Алка, на время угомонись и не езди пока сюда.
- Как арестовали?! – испугался молодой, женский голос на другом конце телефонного провода. – За что?
- За что, за что – за убийство! Вот за что!
- Тетя Рая, зачем ты меня пугаешь?
- А ты что думала, дурочка, в сказку попала?! Принца на белом коне отыскала! Щас! Этот принц еще и не на такое способен! – В трубке возникло громкое завывание, даже Кира, сидя под столом, слышала бабий плач. - Хватит реветь, дура!
- Жа-ал-ко-о, - всхлипывая, рыдала женщина.
- Жалко? Нашла кого жалеть! А меня тебе не жалко? Мы все скоро работы лишимся – хозяина то арестовали! А себя тебе не жалко? Себя пожалей, дурища безмозглая! Это же надо умудриться забеременеть от какого-то прощелыги! Ладно бы от хозяина залетела – денег с него запросила бы не меряно.
- Не получи-илось…
- Не получи-илось! – передразнила плачущую женщину домоправительница. – Плохо старалась! Училась бы на примере его бывших жен: хоть детей не родили, а денежки с него получили. Эх, простота хуже воровства! Ты лучше, Алка, подумай, что следователю говорить будешь, когда тебя в полицию вызовут…
- Меня? – очень удивилась племянница экономки и перестала плакать. – Причем тут я?
- А ты как думала, девонька? Убийство! Это тебе не ватрушки с творогом! Всех нас вызовут и тебя заодно – найдутся добрые люди, о тебе вспомнят! Вспомнят, как ты к хозяину через забор лазила, как тебя охрана из его постели вытаскивала, какие ты скандалы ему устраивала, как угрожала. Ты столько нервов из-за этого кобеля измотала, а теперь еще и это разбирательство на твою голову.
- Никакой он не кобель!
- Как это не кобель? Уж я, то его натуру кобелиную хорошо знаю! Тут далеко ходить не надо! Знаешь, кто сегодня к нему с утра пораньше приехал?
9
Закрывшись в хозяйской спальне, новая хозяйка особняка и телохранитель Бурмистрова совещались, как когда-то в Шубинской квартире, сблизив головы и понизив голос.
Кира полулежала на маленьком диванчике в спальне, подложив под вывихнутую ногу сразу пять маленьких подушечек. Сброшенные на пол шкуры горой лежали в сторонке.
Сознавая, что одной ей не справиться, Кира понимала, что не может доверять и обсуждать дальнейшие планы с Борисом Яковлевичем, да и незнакомый Лаврентий Павлович на роль доверенного лица и советчика тоже не подходил: она не доверяла красивым мужчинам, а, судя по голосу и опасениям Бурмистрова, он был именно таким неотразимым красавцем с чарующим и покоряющим женские сердца голосом.
Другое дело Николай - в трудную минуту он не испугался, разделив с ней ответственность, и Кира решила на него положиться.
- Наш брак с Вячеславом Львовичем зарегистрирован и все его имущество на время его ареста переходит под мое управление. Возможно, мне придется переехать сюда жить, на какое-то время.
- Здорово! – обрадовался Николай.
- Вячеслава подставили, - Кира придвинулась еще ближе к телохранителю и зашептала ему прямо в ухо, - и я думаю, что эти люди смогли так ловко все устроить только потому, что у них в доме есть сообщник.
- Не может такого быть! – шепотом возмутился Николай, но, немного подумав, согласился. – Вы правы, Кира Дмитриевна, поселок обнесен высоченным забором и охраняется видеокамерами по всему периметру, к тому же внутренняя охрана участка – правда, это один человек и собака - мимо собаки чужой не пройдет.
- Вот именно: чужой не пройдет! К тому же здесь не все любят хозяина.
Услышав такое правильное суждение от нового человека, Николай удивился.
- Да уж, кое-кто его действительно недолюбливает: например, садовник – недавно он устроил жене настоящий скандал, приревновав к хозяину.
- Оказывается, мой муж не отличался разборчивостью… но это его личное дело. Нам с вами, Коля, надо решить, как действовать дальше.
- А что тут решать – будем искать настоящих преступников.
- Тише ты! Они могут нас подслушивать.
- Первое, что мы сделаем, проверим, нет ли в доме жучков и скрытых камер; второе, выясним, кто, где находился в эту ночь из людей; третье…
- Убрать отсюда эти шкуры.
- Шкуры? – отстранившись, Николай посмотрел на «новую хозяйку».
- Ну, да, шкуры - убрать их в какой-нибудь чулан, - распорядилась Кира.
- Ладно, - согласился телохранитель, - скажу Раисе Васильевне, чтобы убрала.
- Никаких Раис в спальне и кабинете!
- Вячеслав Львович тоже запрещал входить в свою спальню без него... Вы что, Кира Дмитриевна, решили занять хозяйскую спальню?
До этой секунды Кира не думала о выборе своей комнаты – к ее услугам были гостевые спальни, но, если спать там, то сейф в хозяйской спальне останется без присмотра, а ведь именно за это она получает зарплату: Змей Горыныч должен неотлучно охранять сокровища! А где находятся сокровища? В хозяйской спальне!
- Решила… И еще, я порошу вас, Николай, заняться всеми организационными вопросами, домом, охраной, расходами на все это.
- Конечно, на меня можете рассчитывать. Только домом и расходами занимается Раиса Васильевна…
- Ваша Раиса Васильевна давно шпионит за Вячеславом Львовичем, - зашептала Кира, - и передает информацию какой-то женщине, а та в свою очередь может передавать ее кому угодно.
- Наша экономка?
- Она самая. Надо нанять детективов – пусть отработают нашу версию. Как я поняла в кабинете есть сейф – где он и кто о нем знает?
- О сейфе все, - пожал плечами Николай. – А о ключе под пепельницей только мы с Раисой Васильевной - вдруг срочно понадобятся деньги на хозяйство.
- Ну, что ж, пойдем, посмотрим, есть ли в нем деньги.
Опираясь на руку телохранителя, Кира поднялась с диванчика, доковыляла до письменного стола в кабинете и, кусая губы, рухнула в кресло.
- Совсем плохо? - участливо поинтересовался Николай, приподнимая пепельницу и шаря под ней рукой в поисках ключа от сейфа. – Странно… Ключ был здесь. Может, Вячеслав Львович брал его и забыл положить на место…
- А может, другой человек забыл положить ключ на место…
Какого же было изумление Николая, когда, подойдя к деревянной панели, он увидел не закрытую дверцу сейфа, вделанного в кирпичную стену.
Он распахнул сейф.
- Пусто!
- Твоя Раиса постаралась! - вспомнив, что экономка споткнулась о ковер, Кира попросила: - Посмотри на полу, на ковре, может, что-то валяется…
Николай посмотрел под ноги и с удивлением поднял ключ.
Кира взяла ключ и сунула к себе в карман,
Посмотрев на свою опухшую ногу, она попросила Николая найти ей какую-нибудь просторную «обувку» и договориться о машине с водителем.
- Я сам отвезу вас домой.
- Нет, - не согласилась Кира, - лучше начните выполнять наш план. Ларион поохраняет здесь до моего приезда, а потом разберемся. И еще, Николай, попросите всех работающих собраться в гостиной – думаю мне надо всем официально представиться в качестве жены Вячеслава Львович
Николай ушел, а Кира взяла связку ключей с письменного стола, держась за стенку, вышла из кабинета в коридор и, опять же по стеночке, добралась до спальни, в которой оставался Ларион.
Пес, услышав шарканье по паркету у двери, насторожился, но услышав голос хозяйки, завилял хвостом.
Открыв дверь спальни, Кира погладила собаку, подняла с пола босоножки и, снова по стеночке, потащилась в кабинет. Там она позволила себе передохнуть: уселась в хозяйское кресло, собрала в папочку все бумаги, разбросанные по столу, сверху положила свидетельство о браке и, сунув папочку под мышку, стала объяснять Лариону его задачу: охранять не только кабинет Вячеслава Львовича, но и смежную с ним спальню, зайти в которую пес поостерегся – так, заглянул в открытый дверной проем и улегся посередине кабинета, чтобы видеть и дверь кабинета, и спальню.
10
Через пятнадцать минут (после ее «приземления» в кресло) весь обслуживающий персонал, включая ночных охранников, собрался в гостиной, и Кира, представившись и показав брачное свидетельство, познакомилась со всеми.
Она и не думала, что в доме вместе с хозяином проживает столько народу, и пообещала на днях поговорить с каждым в отдельности работником и выслушать пожелания или жалобы. Но с домоправительницей разговор должен был состояться немедленно – воровства в доме она не потерпит: ей придется отчитываться перед Бурмистровым за каждый истраченный рубль, а тут такая недостача – пять тысяч долларов!
- Спасибо всем и извините, что оторвала вас от дел, - собравшиеся начали расходиться, а Кира, посмотрев на экономку, громко произнесла: - А вас, Раиса Васильевна, я попрошу остаться.
Экономка вздрогнула, повернулась и понуро встала у двери, пропуская остальных.
Как только все вышли из гостиной, Кира тут же потребовала у экономки вернуть взятые ей деньги. На что Раиса Васильевна на требование отреагировала очень бурно: стала громко возмущаться несправедливыми обвинениями, а потом закатила настоящую истерику со слезами, клятвами и хватанием за сердце.
Сидя в кресле, Кира, молча, смотрела на рыдающую женщину и думала о своем: через несколько дней возвращаются из «отпуска» ее дочери и родители, и ей придется объяснять им, почему так кардинально изменилась и их жизнь – ведь они не давали никакого согласия на это.
За два месяца их летнего отсутствия она успела столько всего «наворотить»: развелась с мужем, с которым «промучилась» вместе тринадцать лет; занялась покупкой новой квартиры; завела любовника; купила половину конюшни; получила в подарок на день рождения новенькую, дорогущую машинку; снова влюбиться в того же мужчину, «отказавшегося» в молодости жениться ней; рассталась с любовником; «отыскала» для старшей дочери родного отца и деда (ну очень богатого!); нашла «клад»; получила наследство и… вишенка на торте… час назад вышла замуж за мало знакомого человека, поставив на карту все свое имущество. О как!!!
Хотя Кире и была присуща доля авантюризма, но рисковать она могла только собой, если дело касалось здоровья или благополучия ее дочерей, она становилась холодной и расчетливой, как всякая заботливая мать.
Так правильно ли она поступила, согласившись на этот брак, или нет?!
Собственные проблемы заботили Киру куда больше, чем истеричные всхлипывания домоправительницы.
Ждать конца истерики она не стала.
- Я считаю ваши действия воровством! Прошу немедленно вернуть деньги, и только потому, что Вячеслав Львович разрешал вам без его ведома распоряжаться деньгами, я не вызову полицию. Я еще не решила увольнять вас или нет, но, если вы останетесь в этом доме, прошу вас запомнить - деньгами в этом доме распоряжаюсь только я.
- Вячеслав Львович мне доверял и разрешал… - возразила Раиса Васильевна, вытирая платком красные глаза.
- А я нет! Охрана будет предупреждена, о том, чтобы никто не входил и не выходил с территории без моего разрешения, вплоть до задержания и вызова полиции – это напрямую касается вашей родственницы.
Кира холодным взглядом уставилась в лицо домоправительницы, ожидая возврата денег, и той пришлось подчиниться – Раиса Васильевна выложила из сумки спрятанные в конверт деньги и всхлипнула напоследок.
- Я вас больше не задерживаю, Раиса Васильевна, - холодно произнесла «новая хозяйка», и оглянулась на стук в закрытую дверь гостиной. – Войдите…
Неся в руках несколько коробок, Николай подошел к Кире и разложил на столике коробки с обувью. – Вот, Кира Дмитриевна, из магазинчика местного принесли на выбор – вы посмотрите, может что-то подойдет…
И Кира занялась примеркой: ни кроссовки, ни босоножки, ни туфли на низком каблучке ей, конечно же не подошли, она выбрала простые резиновые шлепки на толстой сплошной подошве – добраться бы ей до дома, а там она себе обязательно что-нибудь подберет.
Раиса Васильевна, видя этот выбор презрительно хмыкнула.
Кира обернулась на домоправительницу, передумавшую уходить и рассчитывающую на заступничество нового «приближенного» «новой хозяйки».
- Простите, Кира Дмитриевна, - снова зашмыгала она носом, давя на жалость, - больше такого не повториться. Не увольняйте меня, пожалуйста, мне очень нужна эта работа.
Удивившись таким «крутым разборкам», Николай хотел заступиться за женщину, проработавшую с ним вместе долгое время, но Кира не дала ему такой возможности: строго посмотрела на него и покачала головой – «Не влезать! Убьет!».
- Хорошо, - в раздумье, произнесла «новая хозяйка», вспомнив предупреждение древних мудрецов: «Держи друзей рядом, а врагов еще ближе».
Комкая в руках платочек, Раиса Васильевна удалилась.
- На столе деньги – на хозяйство. Надо сменить замки в кабинете и срочно поставить на балкон спальни решетку – постарайся сделать это сегодня.
- Зачем? – удивился Николай. – У нас же охрана…
- Милый мой, Николаша, - вздохнула Кира, - включи мозги! С вашей охраной в охраняемом доме появился труп, и вашего охраняемого хозяина посадят лет на пятнадцать! Мне такая охрана на фиг не нужна! Поеду к Ивану Степановичу посоветуюсь, может, завтра же сменим всю охрану и персонал – подвергать себя и своих дочерей опасности я не желаю.
- Жалко ребят…
- Сначала к Коробову, а уж потом разберемся с твоими ребятами. Да, и, пожалуйста, отчет о денежных тратах мне на стол.
Николай подумал, что зря согласился быть «домоправителем» - охранником работы было на много меньше.
С трудом поднявшись с кресла, Кира сунула под мышку папочку с документами, подняла с пола свои босоножки и, проверив наличие ключей в сумочке, «пошлепала» в новой обувке к выходу из дома, «переваливаясь» с больной ноги на здоровую, как хромая утка.
- И еще, Николай, не доверяй никому!
Но у лестницы Кира передумала.
Сильно хромая, она вернулась в кабинет, подозвала к себе собаку.
11
Даже в самом своем страшном сне Вячеслав Львович Бурмистров никогда не оказывался в таком безвыходном положении, как сейчас.
Может потому, что он не был готов к столь радикальным переменам в своей жизни, уверовав в свою счастливую звезду, и совершенно не ожидая изменений, тем более в худшую сторону.
Он находился на пике своей карьеры, хотя еще года три назад о таком положении и не мечтал. Деньги лились к нему рекой, и никаких грозовых туч на его жизненном горизонте не наблюдалось.
Он был человек предусмотрительный и осторожный, не рисковал без нужды, не жадничал, но беда пришла к нему, откуда не ждал.
Иногда ему снилось, что он разорился, бредет нищий по улице, и все прохожие показывают пальцами на его лохмотья, а знакомые опасливо переходят на другую сторону, и к кому бы он ни обращался с протянутой рукой, выпрашивая милостыню, никто ему не подавал.
Просыпаясь в холодном поту, он шептал: «От сумы, да от тюрьмы - не зарекайся!» и приберегал кое-что «на черный день».
Сначала он прятал крохотную шкатулочку с драгоценными камнями под крыльцом своего родного дома в Подольске, но, когда мать умерла, и он передал дом во временное пользование своей соседке-однокласснице, с которой у него когда-то случился мимолетный роман, шкатулку пришлось перепрятать, чтобы была всегда под рукой и не нашли случайно чужие люди.
Как ни странно, но благодаря падению рубля, банк Вячеслава Львовича Бурмистрова пошел в гору и в течении последних пяти лет ежегодно разрастался, поглощая мелкие, разорившиеся региональные банчата и залоговую недвижимость (в уплату не выплаченных кредитов). Недвижимость (в том числе разорившиеся предприятия и фирмы) перепродавались за смехотворные суммы, а наличные сверх мизерной цены платились огромные – стать владельцем «заводов, домов, пароходов» хотели многие, особенно криминальные структуры, уставшие от передела собственности, войн и крышевания все тех же «заводов, домов, пароходов», решившие, наконец, заняться легальным бизнесом и получать легальные доходы - ну, почти легальные. Неучтенные деньги делились между учредителями банка, «советниками» со стороны и всеми заинтересованными государственными службами – денег хватало всем, и банк не трогали: не доставали проверками, не отбирали лицензию, не насылали ОМОН и не обвиняли во всех смертных грехах.
Легальные доходы позволяли Бурмистрову жить на широкую ногу, а нелегальные тратились на все остальное, что не подлежало налогообложению: на вещи, драгоценности, дорогие безделушки и женщин. Правда, на последних денег тратилось гораздо меньше, чем на свою собственную персону – в какой-то степени домоправительница была права, назвав хозяина скупердяем, он, и правда, был прижимист, но это не отпугивало охотниц за богатым мужем (перспективы на будущее супружество лишь разжигали страсти вокруг богатого холостяка).
Два его предыдущих брака закончились разводом – здесь Лаврентий Павлович и Борис Яковлевич успели хорошо подготовиться, убедить «богатого жениха» подстраховаться, заключить брачный договор и не включать в общую собственность добрачное имущество – делить при разводах довольно кратковременных браков стало нечего, и бывшие жены, кусая губы от злости, навсегда уходили из его жизни. Он даже содержание им не платил – покупал им косметический либо парикмахерский салон, и они от него отставали. Детей у него не было, алименты платить не надо – он этому радовался, но после смерти матери стал иногда задумываться о наследниках своего состояния: кому оно достанется, если не его детям?!
Но предположить то, что он сядет в тюрьму, да еще по такой статье, а все его состояние окажется в руках недоброжелателей – даже врагов, он не мог: просто не задумывался о том, что может оказаться в такой безвыходной ситуации. Ему всегда казалось, что он от всего застрахован: и охрана есть, и деньги, и здоровьем Бог не обидел… А вот поди ж ты!
«От сумы да от тюрьмы - не зарекайся!!!»
От сумы он уберегся, а вот от тюрьмы нет!
Теперь он сидел в одиночной камере следственного изолятора – за деньги, оказывается, и здесь можно получить определенные блага – и думал «за жизнь».
В чем же он так ошибся, и за что Судьба так жестоко наказала его тюремной камерой?!
12
Шикарный, черный шестисотый «Мерседес» быстро домчал Киру домой – на правах хозяйки машиной распоряжалась она и телохранитель (в отсутствие Бурмистрова) охранял ее персону. Кира могла бы наслаждаться поездкой на такой машине, но нога все больше болела, и она всю дорогу искала удобное положение ноге, пристроив ее на сиденье.
По привычке, Кира сама открыла дверь иномарки и тут же получила очередное замечание телохранителя – здоровенного, тридцатипятилетнего мужчины с каменным лицом и такими же каменными плечами.
- Первым всегда выхожу я, - ровным голосом поучал он «объект охранения» - Николай настоял, чтобы ее сопровождал телохранитель и именно Виктор. – Проверяю обстановку. Подъезд. Вы сидите в машине. Открываю дверь – вы выходите…
- Ладно, ладно, - вздыхая, проворчала Кира, мстительно думая о том, что через день-два опухоль спадет, и она будет, как прежде, одна ездить на своем Леопольде, и телохранители лишатся своей работы.
- Это вряд ли, - будто прочитав ее мысли, все тем же ровным голосом возразил телохранитель. – Если вы поедете на своей машине, мы будем следовать за вами. Лучше вам, Кира Дмитриевна, сразу смириться с нашим присутствием.
- Ааа…
Но спрашивать, откуда он узнал о ее желании побыстрее пересесть в свою машину Кира не стала и, злясь от бессилия (богатым тоже не сладко приходится), занялась поисками ключей от квартиры в своей сумочке.
Дома, первым делом она выпила обезболивающее, сразу две таблетки, потом полила цветы (кто знает, когда ей удастся выбраться домой) и, переодевшись в джинсы и свободные невысокие кроссовки, собрала в спортивную сумку необходимые вещи.
Сумка получилась довольно тяжелой, и Кира с надеждой посмотрела на Виктора, но он только качнул головой – по «телохранительским» правилам руки телохранителя всегда должны быть свободными.
Повздыхав, Кира потащила тяжелую сумку из квартиры, похвалив себя за то, что вовремя разместила «животин», как говорит дед Михалыч, по разным местам, а то бы пришлось тащить самой еще и клетки с питомцами: кот Маркиз остался в загородном доме Дмитрия Викторовича Юшкина-Сумарокова и Павла Шубина, совершенно не желая покидать свои роскошные апартаменты, а Пончика и Капитана Флинта оставила на попечении сторожа Михалыча на конюшне. Там дедок развел бурную деятельность, показывая «морского свина» и «говорящую птичку» деревенской детворе и старушкам соседкам.
Телохранитель все время находился рядом, помощи своей не предлагал, но, как показалось Кире, очень хотел дать ей пинок для скорости, ибо хромала она сама и тащила тяжелую сумку к машине со скоростью сонной улитки.
На Таганке в маленьком трехэтажном доме с белоснежной лепниной и сахарными ангелочками над входом, с роскошным интерьером и доброжелательным персоналом в офисе Дмитрия Викторовича Юшкина, Киру, не смотря на «спортивную» одежку, узнали. Узнали, с уважением оглядели, стоящего за ее спиной, телохранителя и даже сообщили о ее визите «по инстанции».
- Здравствуйте, Кира Дмитриевна, - вставая с «венского» стула, поздоровался охранник у двери и тихо заговорил в микрофончик.
- Здравствуйте, - ответила Кира и, хромая, поплелась по холлу.
- Добрый день, Кира Дмитриевна, - засияла улыбкой длинноногая красавица-администратор, поднимаясь из-за сверкающей стойки. – Чем могу вам помочь?
- Мне надо поговорить с Иваном Степановичем и Игорем Юрьевичем, узнайте, пожалуйста, могу ли я с ними сейчас увидеться. Предварительной договоренности у нас не было.
Красавица-администратор потыкала наманикюренным пальчиком несколько кнопок.
- Иван Степанович вас ждет. Проводить?
Кира мотнула головой и, хромая, поплелась в кабинет начальника службы охраны фирмы (благо он находился на первом этаже).
Красавица- администратор опять потыкала наманикюренным пальчиком несколько кнопок и кому-то доложила:
- Кира Дмитриевна приехала. У Ивана Степановича.
В офисе Дмитрия Викторовича Кира намечала сделать сразу два дела: проконсультироваться по поводу подписанных ей и Бурмистровым документов с молодым, но очень толковым нотариусом Игорем Юрьевичем Костиковым, занимающегося наследством Иосифа Львовича Каплан, доставшегося ей по чистой случайности, и посоветоваться на счет охраны дома Бурмистрова с Иваном Степановичем Коробовым – начальником службы охраны предприятий Юшкина, а заодно нанять частных детективов для расследования «дела мужа» из агентства «Панцирь», принадлежащего Павлу Шубину и его отцу.
Со сменой охраны и прислуги в доме Иван Степанович, выслушав ее краткий рассказ, посоветовал подождать, хотя бы на время частного расследования – разбежится уволенный персонал кто куда, а потом ищи их по всей стране и собирай информацию, а сейчас они все под рукой и допросить их можно в любой момент.
- Как вы не понимаете, Иван Степанович, - горячилась Кира, искоса поглядывая на замершего у двери телохранителя. Ни один мускул на его каменном лице не дрогнул, когда он услышал недовольные высказывания «объекта охранения» об увольнении охраны и персонала. - При этой непрофессиональной охране в доме совершено убийство! Кто-то «свой» помог чужим людям проникнуть в дом и совершить все это. Я не могу доверять этим людям!
Начальник службы охраны задумался – по сути Кира была права: такую охрану следовало бы немедленно сменить… а, может, ее надо просто усилить…
- Не волнуйтесь, Кира Дмитриевна, я пошлю к вам ребят на усиление охраны по ночам, за одно они последят за вашими охранниками и персоналом, может, что подозрительное заметят и во всем разберутся.
Выходя из кабинета, Кира столкнулась с телохранителем Юшкина высоким здоровяком Сергеем.
- Здравствуйте, Сережа! – искренне обрадовалась Кира, глядя на него снизу вверх. – Как вам без Дмитрия Викторовича?
Прежде чем подойти ближе к Кире Сергей посмотрел на Виктора.
Они были примерно одного роста и телосложения, но Виктор постарше, и он был при исполнении, поэтому Сергей молча спросил у него разрешение поближе подойти к «объекту» его охранения и после легкого кивка, почувствовал себя свободнее.
13
Кабинет молодого нотариуса был небольшим, но лаконичным и элегантным, выдержанным в шоколадно-фисташковых тонах (мебель приятного шоколадного цвета, занавеси на окнах и оббивка стульев и кресел светло-фисташкового), без ярких цветовых пятен, отвлекающих внимание от работы.
С нотариусом Кира «советовалась» намного дольше.
- На первый взгляд, Кира Дмитриевна, вроде все в порядке, - прочитав документы, обтекаемо начал молодой нотариус, стараясь не замечать «постороннего» человека в кабинете, - я не специалист в этой области: в составлении брачных и доверительного управления договоров и соглашений – там очень много подводных камней, например, если один из супругов после подписания брачного договора через какое-то время или при разводе посчитает, что его права ущемлены и он или она оказываются в более невыгодном положении при разделе имущества, чем другой супруг, то суд может вынести решение о не признании брачного договора действительным.
- Еще должно быть составлено соглашение – кто какое имущество получает из «общего котла», мне бы хотелось получить назад свое имущество…
- Имущество вашего супруга, как я понял, много больше вашего… Зачем же вы хотите получить маленькую часть «общего котла», как вы выражаетесь, когда можете получить гораздо, гораздо больше – половину всего?
- Да не нужна мне его половина! – слегка возмутилась Кира. – Я хочу вернуть свое: бабушкину квартиру, мою шестисоточную дачку, половину моей конюшни и новую квартиру, которую Дмитрий Викторович вроде бы оплатил, но документы мне пока не отдал и ездить туда не разрешил.
Молодой нотариус покачал головой.
- Вы снова всех удивляете! Зря вы, Кира Дмитриевна, отказываетесь от собственности мужа – ведь он сам, по доброй воле, решил передать вам все свое имущество в доверительное управление…
- Да нет, не сам, - не вежливо перебила Кира молодого нотариуса, - его вынудили так поступить… Извините, Игорь Юрьевич, давайте оставим эту тему.
Молодой нотариус помолчал, сложил в папочку документы Киры, отдал ей, пошуршал своими бумажками – не хотел говорить при «постороннем», но в предстоящем разговоре он был очень заинтересован и поэтому продолжил разговор.
- Хотелось бы вас поздравить, Кира Дмитриевна…
- Спасибо.
- …и себя тоже.
- Вы тоже женились?
- Да нет, - замахал руками Игорь Костиков, - я не со вступлением в брак хотел вас поздравить… Ой, и со вступлением тоже, конечно… Я про дело о наследстве Иосифа Львовича Каплан.
- Что-то новое по делу о наследстве?
- И да, и нет! Вы, по-прежнему, остаетесь единственной наследницей состояния Каплан, но мне удалось найти маленькую «неконкретность» в формулировке в завещании Иосифа Львовича, увлекшегося завещательным возложением и упустившего одно единственное слово «движимое». Я понятно излагаю?
- Я знаю, что Дмитрий Викторович объявил что-то вроде конкурса среди юристов… - Кира повернулась к Виктору и пояснила: - Иосиф Львович и Ираида Брониславовна умерли и оставили довольно странное завещание: имущество получит тот, у кого на день смерти окажутся их любимцы: попугай Капитан Флинт и кот Маркиз. Иосиф Львович хотел «насолить» родственникам жены, которые должны были стать наследниками их имущества и постарался… затруднить им жизнь с полученным наследством. Но попугай и кот – совершенно случайно, оказались у меня, и Дмитрий Викторович и Игорь Юрьевич пытаются облегчить мне получение наследства. Так Игорь Юрьевич?
- Ну-у, если совсем по-простому… - с нетерпением продолжил нотариус. – В завещании имеется перечень всего имущества: «Все движимое и недвижимое имущество и денежный вклад наследует человек, который на день смерти обоих супругов заботится об обоих питомцах и проживает вместе с ними…», потом же Иосиф Львович упоминает только недвижимое имущество - квартиры и денежный вклад, получение которого строго оговорено, а про движимое имущество ни слова… а это значит, что вы получаете все движимое имущество семьи Каплан.
- Движимое – это мебель…
- Мебель!? – взвился молодой нотариус и тут же взял себя в руки, - и мебель тоже, но главное картины, коллекция монет Иосифа Львовича и ювелирные изделия с бриллиантами и драгоценными камнями Ираиды Брониславовны. Поверьте, Кира Дмитриевна, стоимость «этого» движимого имущества много-много-много больше, чем стоимость обеих квартир.
- А квартиры?
- От квартир, к вашему сожалению, придется отказаться - вы же не хотите посвятить жизнь бесконечной цепи котов Маркизов и попугаев Капитанов Флинтов пока не закончится денежный вклад семьи Каплан. Дмитрий Викторович заверил, что от квартир вы точно откажетесь, и они перейдут в собственность нашей юридической фирмы. И одну из них получу я – пообещал мне Дмитрий Викторович.
- Поздравляю.
- Спасибо, с нетерпением жду, когда вы подпишите бумаги. А вот с денежным вкладом сложнее: поскольку вы откажитесь от квартир, а заберете питомцев к себе, то вы будете получать денежное содержание на питомцев из денежного вклада, вплоть, до смерти обоих питомцев, только после этого вы или ваши наследники (в зависимости от того, сколько продлиться жизнь обоих питомцев) получат оставшиеся деньги со вклада…
- Сколько там живут попугаи? В общем, денежного вклада в ближайшие сто лет мне не видать, - засмеялась Кира.
- Выходит так, - покачал головой молодой нотариус, замялся и понизил голос, - Кира Дмитриевна, а нельзя ли съездить на квартиры Иосифа Львовича и Ираиды Брониславовны и посмотреть их, в живую, так сказать. Одна из них будет моей и хотелось бы выбрать…
- Но у меня нет ключей…
- У меня есть, только без наследницы я не могу поехать. Здесь не далеко – за час управимся.
Кира вопросительно посмотрела на Виктора – можем съездить?
Телохранитель кивнул и Кира согласилась.
Дополнительную охрану, детективов и консультацию у нотариуса Кира оплатила с карточки Бурмистрова (коды она выучила еще в машине).
14
Квартиры были почти одинаковые – стандартные трешки с девятиметровой кухней и одним санузлом, в старых девятиэтажных, кирпичных домах и находились почти рядом: на Белорусской и на Савеловской.
Так что Виктор рассчитывал за час управиться и отвезти «объект» в Южное Бутово, но как известно, мы полагаем, а Бог… не очень, то прислушивается к нашим «хотелкам» и «предполагалкам».
Подойдя к квартире Ираиды Брониславовны, Кира посмотрела в закрытую соседскую дверь и помахала рукой – Виктор насторожился и тут же прикрыл «объект охранения» широкой спиной от соседской двери.
Но соседская дверь распахнулась и на пороге квартиры возникла дородная хозяйка в выцветшем халате и стоптанных тапках.
Кира высунулась из-за мощной фигуры телохранителя и поздоровалась:
- Добрый день. Как поживаете?
- Живем не тужим! А тебя опять арестовали? – обрадовалась соседка новостям. – Или снова через балкон к Ираиде полезешь?
- Нет, - вздохнула Кира, вспомнив, как перелезала на соседний балкон за котом Маркизом, - на этот раз у нас ключи есть… я, вроде как, наследница Ираиды Брониславовны и Иосифа Львовича.
- Ты чего, в ихнюю квартиру будешь заселяться? – не поверила соседка.
Игорь Костиков, наконец-то, справился с замками, и Виктор, рванув на себя железную дверь, буквально затолкнул «объект охранения» в квартиру.
И пока дверь квартиры закрывалась, Кира прокричала:
- Я потом все расскажу…
- Нельзя общаться с посторонними людьми, - начал поучать Киру телохранитель.
- Она не посторонняя, - возразил непослушный «объект охранения», – она соседка Ираиды Брониславовны и способствовала получению мной наследства.
- И как же способствовала? – из вежливости полюбопытствовал молодой нотариус.
- Кота ловила, вернее я ловила, - уточнила Кира, - а она помогала…
На этом интерес к коту у Игоря Костикова пропал и он, достав телефон, начал снимать квартиру, чтобы потом похвалиться родителям и послушать их советы на счет ремонта.
- Вам тоже не интересно послушать про кота? – спросила Кира у замершего у двери телохранителя.
Виктор молчал, и Кира, вздыхая, пошла на кухню.
«- Столько мужчин в квартире, а поговорить не с кем - вот бы, попить чай у соседки и поболтать, как в прошлый раз…»
Она посмотрела на подоконник и ахнула – цветы на солнцепеке почти завяли. Она схватила чашку и стала «отпаивать» заложников обстоятельств.
- А цветы кто-нибудь поливает в квартирах? – спросила она у Игоря Костикова. – Мы были здесь дней десять назад – хорошо, что я их полила и в поддонники воды налила, а то бы совсем пропали.
- Как-то об этом никто не думал, - равнодушно пожал плечами нотариус.
- Что же им полгода ждать пока их польют? У вас же ключи есть, - возмутилась Кира. – Хорошо, что я Маркиза забрала, а то бы и его на полгода в квартире заперли.
- Я не могу ходить в квартиру без наследницы, - уточнил Игорь Костиков.
- Тогда мне дайте ключи, – потребовала Кира, – я буду поливать.
- Не могу. В завещании четко сказано: «можно жить с попугаем или котом», а у вас ни того, ни другого на руках нет, и, значит, жить в этих квартирах вы не можете. Так что извините, Кира Дмитриевна, ключи я вам дать не могу.
- Значит, им что, помирать на солнце? Ну, уж нет! Тогда я забираю их с собой!
- Но-о…
- Нет! Движимое имущество – мое! – жестко пресекла Кира все возражения. - Вы сами сказали!
- Если их в описи нет – забирайте, а если есть…
- Если есть - составим акт, что в связи с необходимостью ухаживать за цветами, я их забрала, а потом верну – в целости и сохранности!
Нотариус поперебирал бумажки, почитал и разрешил забрать цветы– в наследственной описи комнатных цветов не было.
Но комнатных цветов в квартире было много – штук двадцать с «хвостиком»… Как она их снесет вниз? И на чем повезет? На шестисотом «Мерседесе»?
Неожиданно Кире пришла идея, она протиснулась между Виктором и стеной, вышла на площадку и постучала в соседскую дверь.
Дверь тут же открылась
- Вам цветы не нужны? – без долгих приветствий и объяснений, выпалила Кира.
Соседка похлопала глазами, соображая.
- Комнатные, что ли? Бесплатно?
- Бесплатно, бесплатно, - замахала руками «наследница». - Только скорее забирайте.
Прихрамывая, Кира выносила цветы из квартиры, а соседка, позвонив своим подругам, распределяла их между желающими.
Задержка в сорок семь минут расстроила Виктора, он не любил менять намеченные планы. На второй квартире они потеряли час с лишнем, пристраивая комнатные цветы из пустующей квартиры – пришлось Кире брать в руки по паре горшков и ходить по квартирам, предлагая растения.
Себе она оставила три цветка – уж очень они ей понравились: огромный с красными «початками» и белым покрывалом антуриум, среднего размера с белыми цветами спатифиллюм и Венерину Мухоловку для сторожа Михалыча – он любит все экзотическое, пусть порадуется, кормя цветок мухами и таракашками.
Потом Кира искала во чтобы завернуть отобранные ей цветы, чтобы аккуратно уложить их в багажник машины, и чтобы земля из горшков не высыпалась и не пришлось потом «отмывать» багажник шестисотого «Мерса».
Потом нотариус долго просматривал бумажки, ища в списках движимого имущества большие, махровые полотенца, в которые Кира «упаковала» горшки с цветами – полотенец в списке не было и их можно было взять.
Потом, они с нотариусом (благо он взял самый большой цветок) тащили цветы к машине, потом, осторожно укладывали в багажник, потом Кира усаживалась в машину, а потом они поехали… потеряв еще час.
Но по дороге Кира вспомнила, что надо заехать в аптеку, и они заехали в аптеку за мазью и обезболивающим.
Действуя по правилам, Виктор зашел в аптеку, все осмотрел, вернулся к машине, открыл дверь – Кира начала выбираться из машины, потом, цепляясь за перила подниматься по ступеням, потом, отстояла очередь – купила обезболивающее, а мази не оказалось, потом, медленно, спускалась по ступеням, еще медленнее, усаживалась в машину…
15
У чугунных кружевных ворот дома Бурмистрова стояло несколько черных машин, мужчины в темных костюмах о чем-то спорили с охраной.
- Что там? – поинтересовалась Кира у Виктора.
- Кто-то приехал, а их не пускают.
- Это, наверно, ребята из «Панциря», - и узнав одного из спорящих, полезла из машины.
- Сначала я, - ровным тоном напомнил телохранитель, открывая дверь машины и загораживая собой «объект охранения» от людей.
Но Кира его не послушала - она уже наполовину вылезла из машины, что же ей теперь залезать обратно, подождать минутку, пока «бдительный страж» осмотрит окрестности и опять вылезать?! У нее болит нога, болят колени, руки, спина, голова, она устала и хочет спать…
Но Виктор ее не пожалел: положил руку на плечо и пригвоздил к сиденью. И держал так до тех пор, пока не оценил обстановку.
«- Отомстил, - подумала Кира и на телохранителя не обиделась – работа у него такая: отвечать за жизнь глупого, непослушного «объекта охранения»».
Когда ее отпустили, Кира выбралась из машины, забрала с заднего сиденья пакет с остатками продуктов, сунула в пакет папку с документами и потащилась к дому. Дохромала до калитки и приказала охране открыть ворота и пропустить «гостей».
- Краснов, Евгений! – позвала Кира и помахала рукой знакомому.
- Кира Дмитриевна, здравствуйте, - улыбаясь во все тридцать два зуба, подошел молодой, плечистый парень, но увидев предупреждающий жест телохранителя, остановился.
Кира обернулась и поинтересовалась:
- Виктор, а вы меня до какого места охраняете: до дома, до участка или по времени?
- До участка…
Шагнув за калитку, Кира снова посмотрела на телохранителя.
- … если на участке никого нет.
- Понятно, - смирилась «новая хозяйка», - тогда пойдемте в дом.
Хромая, Кира плелась по дорожке, буквально волоча пакет с продуктами по траве. С разрешения Виктора, Краснов взял у Киры пакет с продуктами, а потом подхватив ее на руки быстро понес к дому.
«- Красота! – подумала Кира, держась за шею улыбающегося Краснова. – Меня, как секс-символ, мужчины буквально носят на руках!»
Поблагодарив Евгения, Кира познакомила его с Николаем и попросила их разобраться с охраной дома и участка, а когда мужчины вышли из дома, стала осторожно подниматься на второй этаж, таща за собой пакет с продуктами – вдруг ей ночью захочется перекусить, а по «телохранительским» правилам нельзя есть продукты, выпавшие из поля зрения телохранителя или оставленные без присмотра – лучше уж она дотащит их в кабинет и оставит под охраной Лариона – съестное он точно не выпустит из поля своего зрения...
Неслышно Виктор вошел в гостиную, сел в кресло, вытянул ноги и закрыл глаза… но сел так, чтобы были видны холл, дверь и лестница – профессионал, он и во сне остается профи.
В отличии от Станислава свою работу Виктор любил и считал интересной. В том «проколе», что недавно случилось с его «объектом охранения», он частично винил себя: по писаным и неписаным законам телохранители должны находиться с «объектом охранения» двадцать четыре часа в сутки (по сменно, конечно), только тогда можно говорить о личной безопасности «объекта охранения», но эти правила по настоянию клиента были нарушены (вряд ли кто-то захочет, чтобы в туалет его сопровождал посторонний человек и находился с ним в одной комнате во время сна или любовных утех – а «утех» у «охраняемого объекта» было предостаточно, каждую ночь и по нескольку часов: со стонами, криками, розовыми, меховыми наручниками и кожаными плеточками) – телохранители охраняли «объект» только после выезда с участка, на участке и в доме «объект охранения» был полностью предоставлен сам себе. И вот что из этого вышло! Второго такого досадного промаха Виктор допустить не мог – поэтому ночи он будет проводить в доме, в гостиной, охраняя покой «новой хозяйки».
А Кира, доковыляв до кабинета, открыла дверь, «сняла» с поста Лариона, сказав волшебное слово «гуляй» и, войдя в кабинет и поставив пакет на письменный стол, повалилась на огромный, кожаный диван, пристроив больную ногу на подлокотник.
Повалилась и закрыла глаза…
Проснулась Кира от громкого собачьего лая и мужских голосов в коридоре. В комнате было сумрачно – вечер плавно перетекал в ночь.
С трудом поднявшись с дивана, Кира открыла дверь и зашикала на Лариона, Николая и Евгения.
- Тихо вы, наверно, все спят давно!
- Некому спать то – вы одна и спите в доме.
- В каком смысле одна? В доме что никого нет, кроме меня?
- Ну да, - Николай не мог взять в толк чем так удивлена «новая хозяйка». – Вячеслав Львович так распорядился.
- Понятно, - протянула Кира и подумала: - «Чтобы ему развлекаться с девицами не мешали».
- Кира Дмитриевна, вы в машине сумку оставили, - Евгений Краснов недовольно протянул ей лакированную сумочку, – там телефон разрывается. Я говорю Николаю, что надо отнести, а он против…
- Конечно против, человек спит, да и Вячеславу Львовичу не понравиться, что его жене ночью посторонние мужчины названивают.
- Пал Палыч не посторонний. Он даже очень близкий…
- Ну, вы еще подеритесь! Детский сад, штаны на лямках!
Оба молодых человека опустили глаза, но каждый остался при своем мнении.
- Ну, раз сил у вас хватает на споры, берите, ка, из спальни шкуры и тащите их куда подальше.
Кира забрала сумочку и сразу проверила печатку Бурмистрова – она и, правда, растеряха и забываха – печатка была на месте, спрятана в бархатный мешочек, мешочек в косметичку. И Кира тут же дала себе слово выучить еще и оба записанных на печатке кода.
Николай и Евгений прошли в спальню Вячеслава Львовича, сгребли все шкуры и отнесли на чердак в кладовку. В спальне стало легче дышать, но ложиться на огромную кровать Кира не решилась.
Выпроводив молодых людей, она вместе с Ларионом закрылась в хозяйском кабинете и смежной с ним спальне, закрыла балконную дверь и, натащив на диван маленьких подушек из спальни, устроилась сверху.
16 Вторник
Все это время с его отъезда в Германию на лечение после аварии Кира скучала по Павлу Павловичу Шубину – не по тому молодому, надменному красавчику Павлуше Шубину, в которого когда-то была влюблена без памяти, а по взрослому, незнакомому, состоявшемуся мужчине, заставившего ее изменить свои чувства к нему: от слезливой, унижающей жалости и «долговой обязанности» поддерживать больного человека перейти к восхищению его мужеством и упорством, целеустремленностью и терпением, увидеть в нем настоящего мужчину – серьезного, волевого, чуть надменного и чуть властного, но очень привлекательного и мужественного. Она влюбилась в него без памяти, как только смогла разглядеть в этом унылом, худом инвалиде-колясочнике, зацикленном на своей болезни, того единственного мужчину, без которого она дышать не могла… Влюбилась, поверила ему, и дала им обоим шанс быть вместе. И теперь она безумно скучала по его чуть заикающемуся голосу; по серым, внимательным глазам, следящим за ней с любовью; по его осторожным, нежным прикосновеньям к ее телу; по его жарким ласкам и вспышкам страсти, накрывающих их обоих с головой, дарящих наслаждения; по трепетным волнующим поцелуям, по твердым и одновременно чутким рукам, держащим ее руку и гладящим ее кожу… Возможно, это была еще не любовь (по ее мнению), но она была безумно влюблена в этого мужчину-инвалида и, как только поняла это, тут же рассталась с нежным и страстным любовником, с которым была (по своему, телом) счастлива. Ей очень нравилось, что этот властный мужчина-Шубин, привыкший командовать людьми, становился рядом с ней заботливым и нежным, что сталь в его глазах и железные замки на его сердце плавились под ее требовательными поцелуями и нежными и страстными ласками, чувствуя над ним власть и одновременно признавая его власть над ней. Она могла «вить из него веревки», пользуясь его особым отношением к себе, но до какой-то определенной черты, после которой он замыкался, сжимал кулаки и отводил глаза, голос его становился жестким и равнодушным. И его неподчинение ей и жесткость в каких-то моментах тоже нравились – мужчина должен уметь отстаивать свое мнение и заставлять подчиняться (иначе какой он начальник!), и она с радостью подчинялась ему, когда его руки жадно ласкали ее тело, а губы трепетали от зарождающейся страсти… Кира понимала, что строить отношения со взрослым, состоявшемся мужчиной гораздо сложнее, чем с юношей – тогда она и не думала «строить отношения», они были просто влюблены друг в друга, а отношения строились сами собой, складывались, притирались и склеивались, а теперь все иначе. Но ей нравилось, что у него свое дело, которое он поднял с нуля, за которое он болеет и без которого не представляет себе жизни, что у него карьера и работа главные в жизни и никаких фанатичных увлечений (рыбалка, охота, альпинизм и т.д.) не наблюдалось – красть время у любимых и детей, чтобы побухать с друзьями и посидеть с удочкой из-за пары рыбок, Кира считала преступной тратой времени. Конечно, ей очень хотелось узнать какое место в его жизни теперь занимает она, возможно, не самое главное, но ей очень хотелось, чтобы место это было поближе к первому. Конечно, как мудрая женщина, она не собиралась проверять и ставить его перед выбором, она прошла через такое испытание, и хорошо понимала, что человек счастлив только тогда, когда из дома спешит на любимую работу, а с работы спешит домой к любимым.
Кира набрала номер и ей тут же ответили.
- Привет, - сказала она, и по тому, как он молчал в телефоне, поняла, что он сердится и все уже знает. – Прости за поздний звонок… Я хотела позвонить, но уснула, а сумочку с телефоном в машине забыла. Шу-уби-ин, не сердись!
Павел молчал.
- Ладно, ладно, скажу главное – я вышла замуж. Можешь меня поздравить.
- Не до-ождешься, - буркнул Павел, и Кира поняла, что он давно уже все знает, что сидел с телефоном в руке, ожидая ее объяснений, и безумно ревнует.
- Ааа… Иван Степанович постарался, - улыбаясь, догадалась Кира – ей приятна была его ревность. – Наверно с тобой посоветовался кого из ребят ко мне направить.
- Не без этого, я, как-никак его непо-осредственный начальник.
- Начальник, начальник, - подобострастно поддакнула Кира. - Лучше скажи, начальник, почему ты в такое время еще не спишь? У тебя же в больнице строгий режим.
- Да ладно, час роли не играет, - Павел вздохнул и помолчал, подыскивая нужные слова. – Кир, скажи честно, мне стоит во-олноваться по поводу твоего… ско-оропалительного замужества или это твоя очередная спа-асательная операция?
Кира улыбнулась, ей было приятно его волнение и ревность, но успокаивать его она не хотела – пусть поволнуется немножко, позавоевывает ее.
- Я же у тебя особа впечатлительная и легкомысленная – позвал замуж миллионер в самом расцвете лет, вот я и соблазнилась: тут же выскочила замуж… От тебя, Шубин, предложения сто лет не дождешься, а так за эти сто лет я десяток раз успею замужем побывать.
- Кира! – голос у Павла стал хрипловатым и замороженным – от ревности «башню начало сносить», но он справился. – Шутка дурацкая!
- Ну, ладно, ладно, признаю и согласна – шутка дурацкая, но уж очень хотелось тебя позлить… - честно призналась Кира. - А что тебе доложили о моем браке?
- Что он фи-иктивный, - шумно вздыхая, «доложил» Павел. - Ты сама так сказала.
- Ну-у, если сама-а сказа-ала, - тянула Кира интригу, – значит фиктивный.
- А что ты тогда улы-ыбаешься?
- Откуда ты знаешь, что я улыбаюсь? - засмеялась Кира.
- Знаю, - пробурчал Павел.
Иногда он чувствовал себя рядом с ней не взрослым, серьезным мужиком, а неуверенным, разнюнившемся подростком, пытающимся загладить перед ней свою вину за ее несбывшиеся надежды и боящимся потерять ее навсегда. Она просила его собрать все силы на борьбу с болезнью, победить ее и стать для нее тем мужчиной, без которого она не смогла бы дышать. Так она сказала… Еще она просила его забыть прошлое и жить настоящим, а он не смог этого сделать и все вспоминал, и вспоминал, возвращаясь в прошлое, как они были счастливы вместе, как она его любила и не могла дышать без него, а он… Тогда в прошлом, он испугался ее самостоятельности, ее увлеченности, непреклонной воли и «железной ручки», с легкостью управляющей огромным конем, испугался ее постоянных отлучек и спортивных сборов, ее ежедневных изматывающих тренировок, после которых ей хотелось только одного: забраться в горячую ванну «да с молочком», и фанатичного желания стать «мастером спорта» по конному спорту, испугался запаха конюшни, от которого его мать воротила нос, когда он возвращался домой после поездки на конюшню, непонимания и осуждения людей, окружавших его, испугался за свою карьеру, и то, что она была гораздо талантлевее его – ей прочили большое будущее в спорте, - и она не отказалась бы от своего любимого дела ради его карьеры, может, только ради него самого… Он поздно понял, что это и было счастье: стоять рядом с ней, держать ее руку в своей руке и видеть любовь в ее счастливых глазах… А когда понял, она была уже замужем и растила дочь, его с ней дочь, и он подумал, что она счастлива с другим и не стал мешать, а оказалось, что она все это время ждала его, а он все не приходил, и она обиделась, и не простила… А когда Судьба снова свела их вместе, он стал инвалидом и ради нее, ради их будущего захотел встать на ноги, и уехал лечиться, а она снова вышла замуж… И теперь он не знал, как поступить: вернуться, чтобы узнать счастлива ли она с другим, или остаться, продолжить лечение, поверив ей на слово. Может и, правда, пора перестать жить прошлым, пусть и счастливым, но прошлым, отпустить его и простить самому себе, наконец, свою вину перед ней, навсегда стать самим собой – взрослым, серьезным мужиком и снова завоевать ее любовь, чтобы стать счастливыми вместе с ней…
17
Если кто-то подумал, что Кира, как сделали бы многие на ее месте, легла спать – «таки нет!», как говорят в Одессе.
Первым делом она сдержала свое обещание и выучила наизусть оба кода с печатки Бурмистрова. Печатка стала ей не нужна и отправилась в сейф в спальне. Она взяла из сейфа свою зарплату – миллион, на листочке написала дату и указала свою зарплату, положила листок сверху на пачки денег.закрвла сейф, панель встала на место.
В сейф с ключом в кабинете были убраны деньги, свидетельство о браке, брачное соглашение и договор доверительного управления, которые она сфотографировала на телефон – так, на всякий случай. Ключ от сейфа она положила в последний ящик письменного стола.
Потом, выпустила Лариона из дома погулять, пошла в спальню, зажгла свет и стала прикидывать: как бы так сдвинуть «бесконечную» хозяйскую кровать, чтобы уместить в спальне хоть маленькую, односпальную кроватку – кто знает, сколько времени ей придется спать в этой комнате, охраняя «золотой запас» Вячеслава Львовича, так лучше охранять его с комфортом.
Потом, усевшись в кабинете в хозяйское кресло, пополам с Ларионом доела оставшиеся пироженки и печенюшки, запила все это йогуртом из бутылки и принялась изучать содержимое письменного стола Бурмистрова.
Ничего интересного для себя Кира в нем не нашла и пошла осматривать дом – раз в доме никого нет, значит, она никому и не помешает. Она взяла ключи от всех дверей, в ящике стола отыскала блокнот и ручку, решив составить план дома – ну, чтобы знать где что находится, и, открыв дверь кабинета, хромая, вышла в коридор. Ларион попытался пойти за хозяйкой – лежать в кабинете ему ужасно надоело, но Кира снова приказала «охраняй».
Услышав разговор и движение в коридоре, Виктор открыл глаза, бесшумно поднялся на второй этаж, осторожно заглянул в коридор и, увидев «новую хозяйку» с блокнотом и ручкой в руках, заглядывающую во все комнаты и составляющую план дома, решил на время пойти к себе и дождаться, когда неугомонная женщина угомониться, и во всем доме погаснет свет. Неслышно он спустился в подвальное помещение, открыл железную дверь «черного хода» своим ключом и вышел на улицу.
В спальню, рядом с хозяйским кабинетом (и смежной с ним спальней), в которой было обнаружено тело, Кира даже не заглянула – просто нарисовала комнату и зачеркнула ее «Х», а вот в гардеробную, с другой стороны кабинета, зашла и ахнула: комната напоминала небольшой магазинчик одежды.
Кира взяла большую, спортивную сумку и покидала туда новые, запечатанные вещи: несколько футболок и полотенец, мягкие брюки, пижаму, халат, махровую простынь, плед и серый, теплый свитер с белым оленем и высоким горлом (он был такой мягкий и теплый и так ей понравился, что она не удержалась и «стащила» его – ведь носить его она не собиралась, а собиралась подарить, он так подходит к его серым глазам…) – должна же она в чем-то ходить и спать в этом доме. Отволокла, набитую с горой, сумку в кабинет и продолжила осмотр.
В правом - гостевом крыле второго этажа было еще три гостевых спальни, оформлены в одном стиле - белые с золотом.
План второго этажа был составлен и Кира, довольная собой, поковыляла на третий этаж – там была огромная биллиардная, роскошная библиотека, курительная комната с круглым низким диваном, с ковром во весь пол, с кальянами и трубками в шкафу и множеством пачек курительных смесей и табака.
На чердаке, куда Кира поднялась по винтовой лестнице, было несколько кладовых, в одной из нах аккуратно были сложены шкуры из хозяйской спальни, и стеллажи с разными коробками, пакетами, с запечатанными подушками и одеялами (Кира прихватила новенький комплект постельного белья и подушку).
На первом этаже дома слева от лестницы располагалась гостиная и кабинет, справа - кухня, столовая, кладовая с несколькими холодильниками и стеллажами для «припасов» и продуктов.
Конечно, мебель во всем доме была дорогущая из массива дерева с позолотой в едином стиле, на стенах дорогущие картины и гобелены, но впечатления они на Киру почему-то не произвели: видимо вкусы дизайнера Бурмистрова и Киры просто не совпадали. Она больше порадовалась «своим» цветам в гостиной, заботливо размещенных на столике и даже политых.
«- Спасибо, ребята, - мысленно поблагодарила их Кира и попеняла себя за забывчивость».
В низу в подвальном помещении расположились тренажерный зал, парилка с крошечным бассейном, стиралка, кладовка, сушилка и гладилка.
Из подвального помещения был выход наружу, а рядом с дверью располагалась винтовая лестница, по которой можно было попасть на все верхние этажи и чердак.
Во входную дверь дома громко постучали, и Кира, хромая, пошла открывать дверь «незваным гостям».
- У вас все в порядке, Кира Дмитриевна? – Николай и охранник стояли перед дверью и с беспокойством посматривали внутрь дома.
- Да, в порядке, я просто с домом знакомлюсь. И спасибо, что принесли цветы в дом.
- Цветы Виктор принес, - пояснил Николай, но уходить не спешил.
Кира удивилась, не ожидая от телохранителя такой заботливой чувствительности.
- Кира Дмитриевна, раз уж вы все равно не спите… - замялся Николай, - ребята спрашивают, можно им тренажеркой пользоваться? Вячеслав Львович запрещал – он сам занимался, а вы тоже…
- Не, не, не, - замахала руками Кира, - мне верховой езды вполне хватает. Так, что пользуйтесь.
- А парилкой, - совсем уже обнаглел Николай.
- И парилкой, только при условии – чтобы был порядок и чистота.
- Кира Дмитриевна, вы прелесть! – расплылся в улыбке Николай. – Спасибо огромное, от всех ребят.
- Пожалуйста, и я знаю, что я – прелесть.
Удалось Кире поспать всего часа четыре...
Ровно в восемь ее разбудил звонок мобильного телефона.
- Да, слушаю… - не открывая глаз сонно ответила Кира, выныривая из-под махровой простыни.
- Кира Дмитриевна, это Раиса Васильевна. Мы тут перед входом стоим – откройте дверь, пожалуйста. Нам надо заниматься своими непосредственными обязанностями.
18
Благоухающая и сверкающая (Змей Горыныч должен блистать своей золотой чешуей) в почти новом, шифоновом цветастом платье спустилась Кира в гостиную – благоухающая, потому, что не найдя «дамского» шампуня в хозяйской ванной помыла голову какой-то табачно-огуречной смесью и пришлось брызгать и брызгать своим любимым, цветочным Кензо, чтобы перебить ужасный запах, а сверкающая, потому, что нацепила на себя все имеющиеся у нее «цацки» с брюликами, чтобы окончательно добить адвоката трехмиллионной «гирляндой».
При ее появлении Борис Яковлевич встал, украшенья оценил и еще больше поскучнел.
- Простите за ранний визит, Кира Дмитриевна, - склонил он лысеющую голову, - но дела, знаете ли, не ждут.
- Конечно, конечно, - расплылась в вежливой улыбке «новая хозяйка».
- Вчера вы… попросили меня… отчитаться о проделанной работе, - подыскивая слова, начал разговор Борис Яковлевич. – Я тут отчетик набросал, что сделал, куда потратил, кому сколько передал…
Кира взяла отчет и прочитала:
«Следователю Знаменскому – столько то,
отдельная камера – столько то,
завтраки, обеды, ужины – столько то,
костюм спортивный, футболки, кроссовки и средства
личной гигиены – столько то
Итого – столько то»
- Мне нужно свидание, - складывая листочек пополам, сказала Кира, - и как можно скорее.
- Это трудно… и накладно, - бесцветным голосом произнес адвокат. – Мне надо еще тысяч десять… долларов заплатить начальнику и охранникам… ну, чтобы отношение было получше. Вы понимаете, Кира Дмитриевна…
- Понимаю – дать взятку!
- Ну, зачем так прямо…
- Надеюсь, за это, - Кира помахала сложенным листочком, - вам Вячеслав заплатил?
- За это… да, но непредвиденные расходы… оплачиваете вы, Кира Дмитриевна.
- Пишите расписку, - поворачиваясь к двери, попросила Кира.
- Расписку? Зачем? – вскинулся адвокат.
- За шкафом, - машинально ответила Кира и улыбнулась – с этим Алисиным «шкафом» Кира боролась очень долго, но проиграла, девочка потом сама перестала про него говорить.
- За каким шкафом?
- Да за каким хотите, - Кира повернулась и в упор посмотрела на удивленного адвоката, тут же превратившись в огнедышащего Змея Горыныча. – Вы что же думаете, Борис Яковлевич, что я дам вам полмиллиона просто так? За красивые глаза? И без расписки?
- Все непредвиденные расходы оплачиваете – вы! – не сдавался адвокат.
- А я и не отказываюсь, только расписочку вы, Борис Яковлевич, все-таки напишите. Это ведь не долговая расписка, а простые денежные отношения между нами: такого-то числа, такая-то сумма получена тем то, от такой то, на такие-то нужды – так сказать отчет. И все! Без расписки я денег не дам! Мне перед Славой надо будет отчитаться, когда он выйдет, за истраченные деньги, я не хочу, чтобы эти полмиллиона вычитались из моей… - Кира чуть не сказала «зарплаты», но вовремя спохватилась, - из моей доли имущества.
Кира открыла входную дверь дома Лариону, и они вместе поднялись на второй этаж. Она взяла из сейфа в кабинете одну пачку денег, отложенных для себя, подумала немного и положила в сумочку отаток зарплаты, в надежде что удастся заехать на конюшню и передать деньги на ремонт, оставила собаку сторожить кабинет и спальню и спустилась в гостиную.
В холле ее ждал Евгений Краснов – улыбка у него была до ушей, щеки красные, волосы мокрые – ребята осваивали парилку.
- Кира Дмитриевна, гостя выпускать?
- Выпускать.
- Кира Дмитриевна, а можно вас попросить разрешить нам с ребятами на биллиарде партеечку сыграть – биллиард, говорят знатный у Вячеслава Львовича, - и, наклонившись к самому уху, зашептал: - Нам чердак надо осмотреть и третий этаж – следы поискать и отпечатки снять.
- Конечно, играйте, - покивала Кира головой, - только когда меня нет дома. Евгений, скажите шоферу, что через полчаса мне надо уехать.
Войдя в гостиную, Кира поменяла деньги на расписку, предварительно прочитав ее, и, напомнив адвокату о свиданье с мужем, неспеша похромала к гаражу – опухоль немного спала, но ходить было еще больно, поэтому она выбрала черные, мягкие, удобные, как тапочки, балетки.
У машины стояли Олег и Виктор.
- Виктор - это хорошо, - пробубнила Кира и поздоровалась. – Мне снова надо на Таганку. И спасибо вам за цветы.
Виктор кивнул головой и открыл пассажирскую дверь машины.
19
Выезжая из ворот поселка, Кира увидела охранника, встреченного ей на проходной в день ареста Бурмистрова, и попросила водителя остановиться.
Сначала из машины вышел Виктор, потом Кира, а потом уже к ним подошел охранник.
- Добрый день, Юра. Мы можем с вами поговорить?
- Здравствуйте, Кира Дмитриевна, - молодой парень, подозрительно поглядывая на Виктора и волнуясь, сунул руки в карманы – что подумает напарник об их разговоре? – лишние подозрения ему не нужны.
- Вы извините, что отрываю вас от дел, но мне очень надо поговорить с вашим двоюродным братом, который сидел…
- Это еще зачем? – напрягся охранник и снова оглянулся на домик - в открытом окне появился любопытный напарник, пытаясь подслушать разговор.
- Мне бы хотелось узнать у него порядки в тюрьме… Ну, если все же Вячеслава Львовича не отпустят.
- Понятно. – Юрий понизил голос и снова оглянулся. - Вы хотите узнать, как устроить ему хорошую спокойную жизнь на зоне?
- Вот, вот – спокойную жизнь на зоне, - подхватила Кира еще не определившуюся в ее сознании мысль. - Я заплачу за консультацию…
- Да бросьте, Кира Дмитриевна – какие консультации! Угостите Петруху обедом и водочкой – он вам все и расскажет. Сегодня я в девять вечера сменяюсь – так часов в семь Петр к вам и приедет. Устраивает?
- Очень хорошо. Спасибо.
- Да, что вы. Я рад хоть чем-то помочь Вячеславу Львовичу… Только, Кира Дмитриевна, не говорите никому, что Петруха мой брат – это ваш гость и все. Зовут его Петр Петрович Комаров.
- Я запомню, Юра, не волнуйтесь, а вашему напарнику скажите, что я просила вас проводить моего гостя к дому – подслушивая наш разговор, он скоро из окна вывалится.
- Так ему и надо. Значит, около семи Петр к вам приедет.
Сев в машину, Кира заметила недовольные взгляды Виктора и отвернулась к окну – ничего никому она объяснять не станет.
ТЕЛЕГРАМБот для удобного поиска книг (если не нашлось на сайте)
Поиск книг
Свежие любовные романы в удобных форматах
Любовные романы
Канал с обзорами, анонсами новинок и книжными подборками
Книжный Вестник
ВКОНТАКТЕБольшая библиотека с любыми жанрами и авторами
Большая Библиотека
Библиотека с фантастикой и фэнтези, а также смежных жанров
Фантастика
Самые популярные книги в формате фб2
Топ фб2 книги