Жена-попаданка для дракона

Глава 1

В жужжащей тишине мелодичный звон японского кофейного аппарата прозвучал как выстрел. Вздрогнув, я подняла взгляд. Придут же такие мысли в голову.

– Олеся Ивановна, ваш кофе. Георгий Романович скоро освободится, извините, переговоры затянулись.

Молодая красивая секретарь Леночка наклонилась ко мне и ойкнула. Её палец неудачно скользнул по гладкой ручке красной чашки, и та полетела на пол. Чёрное пятно и красная чашка смотрелись словно капля крови на земле.

– Олеся Ивановна, кофе на вас не попал? – большие карие глаза обеспокоенно посмотрели на мои ноги.

– Всё хорошо, Лена. И пожалуйста, называй меня Олеся. Как-то непривычно слышать своё отчество, мне всего двадцать один.

– Простите, Олеся, – девушка, подхватив чашку, поспешила в туалетную комнату.

Не знаю, почему именно сегодня я направилась к Гере на работу, возможно, потому что с утра меня грызли чёрные мысли, словно тучи в дождливый день, паря над душой. Мне хотелось обнять его, почувствовать родной запах. Вот уже неделю Георгий уходил на работу в шесть утра, а возвращался в двенадцать ночи. Бубнил, что отец его совсем заездил, заходил в ванную комнату и через несколько минут падал в кровать без сил.

Не знаю, как он питается на работе, но сегодня мы точно пойдём на обед вместе.

– Лена, вы что-то уронили, – пробормотала, поднимая сложенный вдвое белый листок. Смотреть я не собиралась, но он раскрылся. Да чего я оправдываюсь, да, посмотрела, там был маленький чёрный снимок УЗИ, приколот к верхнему правому углу. На светлом фоне в двух чёрных горошинах белели точки.

«Беременность соответствует сроку 5-6 недель», – прочитала про себя и тут же сложила листок.

– Олеся Ивановна, – появившаяся секретарь в удивлении посмотрела на снимок в моих руках.

– Лена, извините, вы уронили, наверное, из кармана выпал, когда убирали чашку. Я только подняла. Вас можно поздравить?

Девушка неожиданно помрачнела и забрала результаты УЗИ, подошла к столу, убрала бумагу в сумку и, сжав с силой ручки кожаного изделия от известного бренда, произнесла:

– Олеся, раз вы всё знаете, то предлагаю поговорить без истерик, как женщина с женщиной. Пройдёмте в кабинет Георгия Романовича.

«О чём знаю? – ничего не поняв, поднялась. – Я слышала, что у беременных женщин происходит гормональная перестройка и настроение постоянно меняется. Возможно, она хочет поговорить о Гере? Неужели тот, работая сверхурочно, и её заставляет засиживаться допоздна? Смогу ли я повлиять на жениха в этом вопросе?»

– Проходите, Олеся, – за моей спиной щёлкнул замок.

– Зачем вы закрыли кабинет, Лена? – не стесняясь, прошла к директорскому креслу. Оно выглядело дорого-богато, пусть мой Гера пока только учится у отца и является его третьим замом, но мебель в кабинете уже соответствует статусу наследника.

– Чтобы никто не помешал, – розовые губы поджались.

– Хорошо, о чём вы желаете поговорить? – сев в кресло, с любовью посмотрела на нашу совместную с Герой фотографию.

– Вы видели плод нашей любви, – Лена открыла сумочку, которую зачем-то захватила с собой, и вновь достала заключение. – Пока прошу по-хорошему, уйдите в тень.

В голосе говорившей девушки проскользнули истеричные нотки.

– В тень? Ничего не понимаю. Лена, я думала, вы меня позвали поговорить о переработках. Я знаю, что беременным нужен отдых. Какая тень?

– Вы совсем дура, Олеся? Я русским языком говорю, что у нас с Георгием будут дети, – она кинула в меня листок, но тот не долетел, всё же не стакан.

– С чего это у вас с Герой? – мгновенно поглупев, посмотрела на секретаря. – Мой Гера спит только со мной. Ваши слова – совершенный бред.

– Олеся, скажите, если информация просочится в СМИ, хотя я могу пойти и на телепередачи, – девушка то опускала взгляд на свою сумку, то поднимала на меня. – Расскажу, как Георгий Романович, обещая золотые горы, соблазнил меня. Отразится ли это на компании его отца? Ваши родители кто? Простые предприниматели, что держат два магазина?

– Откуда вы знаете? – я резко поднялась.

– Откуда? Так Георгий любит поболтать в постели о том, как вы ему надоели. Вы же ещё в школе полюбили друг друга. А первая любовь обычно недолговечна. Вы, Олеся, очень хотите выйти замуж. Настаиваете на подаче документов в ЗАГс, а Георгий сопротивляется. Не так ли?

Всё было так, как говорит Лена. Но он же сопротивляется не потому, что я ему надоела, а потому, что хотел удивить и меня, и родителей, решив сам заработать на свадьбу и кольцо. Гера давно присмотрел колечко с большим бриллиантом. Не то чтобы я против была, мне его стремления грели душу… Стряхнув мысли, подняла взгляд на соперницу.

– Георгий богат, пусть как наследник, но именно этим он и интересен женщинам. Вы не первая, кто желает заполучить его. С какой стати я должна верить, что УЗИ настоящее и что вы были с ним? Да не стал бы он…

В этот момент дёрнулась ручка двери.

– Почему кабинет закрыт? – послышался приглушённый любимый голос.

– Гера, я тут! – выкрикнула и направилась открыть дверь, но секретарь меня опередила.

Глава 2.

Голова кружилась, во рту пересохло. Холодная струйка воды стекала по моему лицу. Непроизвольно язык скользнул по губам, слизывая живительные капли.

– Вставай, – злой мужской голос раздался над головой. – Пустяковая рана, а она уже в обморок падает. – Вставай, кому говорю! Некогда разлёживаться! Дурная девка! Как ты до старшей служанки дослужилась с такими нервами?

Я распахнула глаза, огромный мужчина, нещадно трясший меня, зло застонал, всматриваясь куда-то за нами.

– Слышу топот копыт, не успеваем! Прячьтесь в лесу и не дышите. Я уведу погоню в другую сторону. Ты обязана спасти детей, – отдавал приказы незнакомец. – Ждите меня в Чёрном пределе, если к вечеру не появлюсь, то уезжайте.

– Куда? – поморщившись, выдавила из себя.

– Куда угодно, – его глаза блеснули чёрным. – Если останусь жив, то найду вас. Бегом! Они всё ближе.

Не знаю, что слышал этот странный мужчина, но в лесу лишь птички чирикали да сверчки трещали.

Одним движением руки он поднял меня на ноги, сунул в руки сумку и толкнул в спину, два мальчика, похожие друг на друга как две капли воды, побежали вперёд. Ничего не понимая, бросилась за ними. Спотыкаясь и падая, пыталась не отставать.

– От неё столько шума, – произнёс один из близнецов, резко увлекая меня за собой в небольшой овраг, полный веток, кустов и колючек. Тихий стон сорвался с губ, плечо от удара простелила новая порция боли.

Меня трясло мелкой дрожью от страха. Правая рука еле двигалась. Вопросов была тьма, но в ситуации, когда прячешься, словно кролик, от непонятно кого, задавать их вслух было как минимум опасно.

Прижав к телу громоздкую сумку, попыталась рассмотреть детей. Два мальчика на вид лет девять-десять, светлые волосы, среднее телосложение, одеты странно, словно дети богачей века семнадцатого. У каждого на шее по золотой цепочке с крупными звеньями и кулоном из красного камня. Украдкой посматривают на меня, но ничего не говорят.

«Тот огромный мужик, одетый в чёрное, назвал меня старшей служанкой. Бывает ли жизнь после смерти? Или я лежу в больнице?» – в душе собрался комок, а к глазам подступили слёзы. Но заплакать или начать себя жалеть не успела.

– Он их увёл, пора, – прошептал один из братьев и посмотрел на меня. – Чего уставилась? Поднимайся, идти пора.

«И этот слухач?» – с удивлением посмотрела на мальчишку.

В его словах не то что уважения не было, сквозило пренебрежение, будто я человек второго сорта. Служанка, одним словом.

Мелкому хаму хотелось резко ответить, но пришлось сдержаться, не время и не место.

Поднявшись, вновь побежала. С трудом перебирая ногами, старалась не отставать.

– Чёрные пределы там, – махнул рукой кто-то из близнецов.

– Стойте, золото снимите, – остановившись, попыталась отдышаться.

– Чего? Зачем нам снимать родовые магические накопители? – поморщился один из них. – Украсть хочешь? Не получится, мы сильнее тебя, человечка.

Покрутив пальцем у виска, посмотрела на удивлённые лица. Похоже, мальчики не знали, что означает этот жест.

«Точно в больнице брежу. Какие магические накопители?» – подумала про себя, а вслух полуутвердительно спросила: – Мы в бегах?

Те кивнули.

– Ищут богатых наследников, чтобы убить?

Ещё кивок.

– Именно поэтому вы должны полностью поменять свой имидж.

– Чего поменять? – один из близнецов сделал шаг назад.

– Одежду, нужно перестать походить на принцев, – поправилась я и подумала: – «Стоит следить за своим лексиконом, а то ляпну что-нибудь не то, и поминай, как звали».

– Брат, служанка права, снимай цепь, – согласился второй мальчик.

– И одежду снимайте, – подняв здоровую руку, хотела помочь расстегнуть пуговицы.

– Мы сами, – не позволили дети, продолжая раздеваться на ходу, опасно было оставаться на одном месте.

– Выкидывать нельзя, – мгновенно подобрала вещи. – Подозрительно будет.

– Но как мы пойдём? В одном исподнем? – покраснев, спросил один из мальчиков, на детях были приличные белые рубашки и лёгкие брюки из того же материала. Жаль, что обувь не спрятать.

И ведь не спросить их напрямую об именах. А они друг друга всё «брат» да «брат».

– Молодой господин, – обратилась учтиво к ребёнку. – Лучше соврать, что нас ограбили – «мы бедные сестра и братья. Напали, отобрали одежду» – чем всем своим видом заявить, что вы… Прошу, на время забудьте о своём воспитании, именах и богатстве, разговаривайте как слуги, не требуйте салфеток и вежливого обращения.

– Нам, как слугам? Даниэль? – один из братьев ошарашенно посмотрел на другого.

– Габриэль, это ненадолго, успокойся, скоро всё закончится. Харли вернётся за нами. А пока…

– А пока вы слушаете свою старшую сестру, – перебила мальчика.

– Что же, сестрёнка, вверяем свои жизни в твои руки, – мне показалось, или зрачки Даниэля на мгновение стали вертикальными?

Глава 3.

– Фаринель, откуда ты тут? – голос здоровяка дрогнул.

– Из леса шла, травы собирала, душно на улице, решила к тебе зайти да прохладного компота выпить. Твоя жена прекрасно готовит, – в небольшом зале за ближайшим столом сидела сухонькая старушка, её глаза были прикрыты. – Ох, милая, – скрипучий голос был обращён ко мне, но никакой теплоты в нём не было, несмотря на ласковое обращение. – Биги, дай им самую светлую комнату, подлечу девушку.

Пусть мужчина, которого назвали Биги, и опасался травницы, но, услышав требование и окинув нас взглядом, произнёс:

– Комнату предоставлю только после того, как они покажут деньги. Бесплатно пускать не намерен.

Я хотела шёпотом узнать у мальчишек, есть ли у нас деньги, но не успела.

– Мы не нищие, – надменно произнёс Даниэль, запуская руку в тюк с одеждой. – Золотого хватит? – жёлтый металл блеснул в воздухе и в тот же миг был пойман широкой ладонью.

В таверне было не много посетителей, но все взгляды тут же были обращены в нашу сторону. Двое мужчин с ухмылкой переглянулись.

Что он наделал, глупый богатый ребёнок! Неужели в этом свёртке деньги лежат?

– Ах ты паршивец! Как ты можешь отдавать приданое сестры?! Матушка столько лет берегла этот золотой на мою свадьбу! – кулак бессильно поднялся в воздух и тут же опустился. – «Только бы Даниэль не стал в ответ возмущаться. Молчи!» – мысленно взмолилась, одновременно щипая мальчика за руку. – Господин Биги, умоляю, это все наши деньги, дайте сдачу! Постой в комнате не стоит золотого, братец поспешил. Бедная моя мамочка! – зареветь с подвыванием мне удалось в тот же момент. Слёзы и так были наготове. Плакала горько, с эмоциями.

– Но-о… Ай!.. – похоже, Даниэль получил ещё один щепок, но уже со стороны понятливого Габриэля.

– Но у меня нет столько денег, чтобы вам сдачу отдать. Сколько наскребу, отдам, за остальным приходите через месяц, – ответил Биги. Думаю, в надежде, что не вернёмся.

– Мы согласны, – сдерживая слёзы, устало прислонилась к «брату».

– Раз договорились, то идёмте, – проскрипела старушка, бодро поднялась со своего места и, пройдя через весь зал, ступила на лестницу. – Какая комната? – не открывая глаз, спросила у Биги.

– Вторая справа, – последовал ответ. – Сейчас принесу горячую воду, одежду для детей и у жены что-нибудь поищу для вас, – он посмотрел на смутившихся мальчиков. – Стоимость вычту из золотого.

Ну зачем он опять про деньги? Слово «золотой» вновь заставило присутствующих в зале замолчать и внимательно посмотреть на нас. Надеюсь, я убедительно играла и местные жители поверили в нашу бедность.

– Брысь за дверь, подождёте, пока я перевязываю рану вашей сестре, а лучше спуститесь и поешьте в зале, а то звук из ваших животов отвлекает. Сегодня у Биги прекрасная свежая дичь.

Даниэль, положив тюк с вещами на стул, подтолкнул брата к двери.

– Для сестры попроси куриный бульон сварить, – последовало вдогонку.

– Хорошо, – ответил мальчик, закрывая дверь.

Комната была большая, с широким окном и двумя кроватями.

– Ну здравствуй, путница, – беззубо улыбнулась женщина, помогая снять одежду. – Присядь, как только обработаю рану, дам обезболивающее зелье, поспишь с дороги.

Для меня слова слепой женщины, а глаз она так и не открыла, казались с двойным смыслом. Неужели она знает, что я из другого мира? Да нет, бред какой-то.

– Спасибо, – скосив глаза, посмотрела на рану.

– Так, кость не задета, это хорошо, – я ожидала боли после того, как сухонькие руки принялись ощупывать и осматривать моё плечо. – Стрелой тебя, девонька. Смотри-ка, кто-то хорошее лекарство не пожалел, чтобы вылечить тебя, да не успел.

– Как не успел? – в испуге посмотрела на старушку. – Я умру?

– Нет, что ты, если попала в мои руки, то точно выживешь, – скрипучий смех заставил передёрнуться. – А почему не успел, тебе лучше знать, путница. Пей, – она достала из небольшой корзинки зелёный бутылёк. – Сейчас спать захочешь, и это нормально, утром проснёшься, рана затянется. И не нужно мне предлагать денег, всё же матушка тебе золотой на свадьбу оставила. Пей одним глотком, очень горькое, и не вздумай выплёвывать, второго такого у меня нет.

– Спасибо большое, – зажмурившись, опрокинула лекарство в рот. Невероятная горечь обожгла язык и нёбо, захотелось срочно запить водой. Старушка что-то шептала и, приложив незнакомые мне листочки к ране, очень умело перевязала её серым, но чистым материалом.

Боль в плече отступила. Медленно опуская голову на подушку, услышала пожелание:

– Утром уходите, не задерживайтесь в деревне, я твоим братьям шепну на ухо словечко…

Что ещё говорила старушка, я не услышала, погрузившись в сон.

Тёмная ночь окутывала моё тело. Я вышла на улицу зажечь потухший фонарь и в этот момент увидела, как два охранника медленно оседают на землю, третий, оглянувшись, открыл ворота.

«Измена? Предательство? Но кто посмел?! Должна ли я предупредить господина? Но тогда я пострадаю первой, стоит звуку слететь с губ».

Зажав себе рот, чтобы не закричать, отступила в темноту. Страх за свою жизнь требовал бежать прочь через маленькую калитку на другой стороне усадьбы. Без денег? Нет, я знаю, где тайник у хозяина, мне много не нужно, только несколько вещей на безбедную жизнь, я заслужила. Приняв решение, вошла в хозяйский дом.

Глава 4.

– Открывайте! – потребовал хозяин гостиницы. – Что у вас случилось, почему кричите? – отодвинув Даниэля в сторону, он заглянул внутрь.

– Извините, кошмар приснился, – пришлось признаться, что это я кричала.

– Собирайтесь, сейчас принесу бульон и хлеб. Вам лучше уйти, пока все спят…

– Подождите, почему бульон и хлеб? Я голодный, накормите нормально, мы вам заплатили, – нахмурился Даниэль.

Биги ухмыльнулся.

– Положу сыр и кусок отварного мяса в дорогу, или вы решили испытать судьбу с заезжими людишками?

– Фу, отварное мясо утром, – поморщился Габриэль. – Возможно, у вас имеется мягкая сдоба с маслом и чашка горячего сладкого чая?

– Мы согласны на сыр и мясо, – не хотелось ссориться с хозяином таверны, который пытался пока по-тихому нас спровадить из своего заведения. – Братец, пока не время капризничать, вернёмся домой, там будут тебе и сдоба, и масло, а пока умываться и собираться.

И тут я поняла, что плечо совершенно не болит. Нет, остался какой-то зуд, но не более.

Спрятавшись за старенькой ширмой, с удивлением и улыбкой осмотрела плечо. Местная травница просто кудесница. На месте вчерашней раны розовел небольшой шрам.

– Это ваша одежда, сдача с золотого, еда, бульон. Всё, мы в расчёте, если решите получить оставшуюся сумму, – я чуть выглянула из-за ширмы и посмотрела на Биги, – то через месяц приезжайте, но на вашем месте я бы не стал рисковать.

– Мы подумаем, спасибо за заботу, – хозяин таверны кивнул и быстро вышел за дверь. – Мальчики, подайте мою одежду, – попросила братьев.

– Это мы должны надеть? Какой ужас! – Габи двумя пальцами ворошил одежду. – Она что, нестиранная? Почему серая?

– Это ткань такая, она не покрашена. Габриэль, мои вещи отдай, а потом можешь продолжить возмущаться, но не долго, пора уходить.

Получив наконец блузку и юбку с широким поясом, вновь спряталась за ширмой.

– Да на этих штанах заплата, и колено протёрто! Даниэль, скажи хоть слово, – продолжил возмущаться наследник богатого рода.

– Слово? Переодевайся! Сейчас же! – бойкий близнец неожиданно не поддержал стоны брата. – Нам нужно добраться до Чёрного предела живыми. Уверен, что Харли уже ждёт.

Надувшийся Габриэль послушал брата, нехотя переоделся в поношенные, но чистые вещи.

– Сколько у нас денег? – выходя из-за ширмы и поправляя юбку, посмотрела на стол, где стоял бульон.

Пока дети развязывали вещи, доставали личные золотые украшения и небольшой мешочек, я, завтракая, тихо, не повышая голоса, пояснила детям вчерашнюю ошибку и попросила, чтобы впредь таких замашек не было, пока я их не передам с рук на руки Харли или другим родственникам.

Те лишь молча кивнули.

– И прошу вас ещё раз свой род и фамилию не называть, тебя зовут Габи, а тебя – Дани. Меня как сестру можете звать Тия, Лести или Сели. Громко не разговаривайте, внимания к себе не привлекайте. Всё поняли? Я за вас несу ответственность.

– Мы поняли и усвоили. Хватит нам разжёвывать по пять раз, мы всё поняли, – поморщился Даниэль, положив передо мной деньги. – Семь монет золотом, и хозяин таверны отдал пять серебром и двадцать медью.

– Раз вы никогда и нигде не расплачивались деньгами сами, то прошу вас, не торопитесь раскидываться золотом и серебром. И лучше всегда торговаться…

– Почему это не расплачивались? Однажды мы покупали в магической лавке подарок отцу, – перебил Габи, но тут же под строгим взглядом брата замолчал.

Мне с трудом удалось вытребовать у Биги расчёску, кое-как причесавшись и закрепив волосы странной заколкой в виде умильной драконьей морды, кусающей мой пучок, навела на головах мальчишек художественный беспорядок.

Деньги мы поделили на троих, как и вещи. Вышли из спящей таверны, держа в руках каждый по узелку.

Кажется, и до города-то идти было недалеко, оставалось преодолеть несколько километров, но и это нам не удалось совершить с лёгкостью.

Как же не хватало часов, но по внутренним ощущениям прошло полчаса, как мы покинули деревню.

Первым, напрягшись, замер Габриэль, за ним остановился Даниэль. Молча они, подхватив меня под руки, быстро повели вглубь леса.

– Ты слышал? – очень тихо спросил Габи у брата.

– Да, они не скрываются, делят наши вещи, ещё не догнав, – я практически не слышала шёпота Даниэля.

– И Биги костерят, что тот не предупредил о нашем уходе, хоть и договор был. Один из них требует поджечь таверну. Очевидно, что не драконы и даже не маги, люди, слишком шумные. Можем идти по лесу.

Мальчики поднялись, отряхнулись и направились в сторону города, что зовётся Чёрным пределом. Полагаясь на их звериный нюх, а я уже поняла, что они как минимум маги, а как максимум – оборотни, но скорее всего драконы. Одна надежда была, что сон про бывшую хозяйку меня посетит ещё хотя бы раз.

– Их нагоняет телега с лошадью, – прислушавшись, прошептал Габи.

– Если это их подельник, то они доберутся до города, поймут, что мы ещё не дошли, и отправятся искать в лес, – тут же выдвинула предположение, прижимая свёрток с одеждой к себе. Видя, что мальчишки поникли, попыталась успокоить: – Ничего, как-нибудь да проскочим. Не может нам всё время не везти.

Глава 5.

Двое конников тут же напряглись и выставили оружие вперёд, сидящие на телеге подняли руки вверх, показывая, что не опасны.

– Что вам нужно?! – недовольный тем, что вновь пришлось останавливаться, грубо крикнул хозяин обоза.

– Простите, что приходится задержаться, но нам нужны вот те трое, что сидят в картошке. Эти мерзавцы сегодня ночевали в нашей деревне и, уходя, украли пять серебряных у хозяина таверны, он послал нас на поиски!

Я тут же прижала детей к себе, мне стало очень страшно. Неужели сейчас выкинут на растерзание, как бездомных котят?

– Он врёт, мы впервые их видим и ничего не крали, – попробовала защититься. – Нас самих по дороге обокрали, и это правда.

– Кого вы слушаете, не верьте… – один из деревенских мужиков попытался соскочить с телеги, но тут же почувствовал на своей шее холодную сталь клинка.

– Стоять! – тихо предупредил охранник.

– А может, это вы и ограбили этих детей? Какие пять серебряных, думаете, я не отличу барчуков от деревенских детей? – засмеялся возница, размахивая кнутом. – Да на ногах мальчишек обувь дороже, чем вся ваша телега вместе с лошадью. Вы на их ладони посмотрите, они же тяжелее пера ничего не держали. Всыпьте кнута этим ущербным!

Раздался тихий свист, громкий крик мужиков, а хозяин обоза произнёс:

– Думать нужно, прежде чем оговаривать людей, пытаясь нажиться на них.

В этот момент по моим щекам потекли слёзы. За нас заступились, а значит, мы доберёмся до города.

– Чего ревёшь, всё же хорошо, – в мою сторону повернулась спутница хозяина обоза. – Доберётесь до города, сразу же к городовому подойдите, заявите об ограблении. В Чёрном пределе у вас родственники? Есть к кому пойти?

– Есть, – в три голоса произнесли мы.

– Дядя у нас в Чёрном пределе. Спасибо, что спасли, – вытирая слёзы, улыбнулась женщине.

Побитые неудачники-воры, не осмеливаясь проклинать, постанывая, забрались в телегу, один из них понукнул лошадь, та рысью понесла в сторону деревни.

Охрана города пропускала всех желающих без взимания денег, но с досмотром вещей и лиц.

Возле ворот пришлось спешиться и, попрощавшись со спутниками, уйти на одну из малолюдных улиц.

– А теперь вопрос, где нас ждёт дядюшка Харли? Мне он точно не говорил.

– В его старом доме, что находится на улице Жёлтых роз, – тихо ответил Габриэль. – Мы там были всего один раз, у отца возникли дела, и пришлось временно остановиться у Харли.

– Понятно, дорогу показать сможете?

– Столица большая, не уверен, что найдём, не лучше ли нанять экипаж? – предложил Габи.

«Столица? Мы что, в столице? Чёрный предел это столица? – расширив глаза в удивлении, замерла. – Каковы шансы, что детей будут искать именно тут? Конечно, где ещё будет жить министр, как не рядом со столицей? Уверена, что он часто тут бывает по работе, если не каждый день!»

– Лести, тебе плохо? – Даниэль потряс меня за рукав.

– Нет, всё в порядке. Задумалась на мгновение. Идёмте, вы правы, лучше нанять экипаж.

– Есть хочется, что живот сводит, – пробормотал Дани.

– Ничего, сейчас доедем до Харли, он нас точно накормит, – поддержал брата Габриэль.

Экипаж в этом мире ловили по-простому, как и у нас, вышли к дороге, подняли руку, и в тот же момент возле нас остановилась лошадь.

– Вам куда? – чуть наклонившись, поинтересовался щупленький мужчина, на его голове, несмотря на тёплое время года, была войлочная шапка.

– На улицу Жёлтых роз, пожалуйста, – хотела открыть дверь, но тут же опомнилась: – Какова стоимость?

– Десять медяков, – улыбнулся, показывая клыки, возница.

– Отец говорил, что лисы очень хитрые и им нельзя верить. Видишь, что наша сестрица уставшая, и пытаешься нажиться? – Габи почему-то морщил нос. – Так что делим надвое, пять медяков, или не поедем.

– Ваш отец наговаривает на нас, семь медяков, или не повезу, – возница попытался торговаться.

Но мальчик не уступал, мужчина махнул рукой и всё же повёз за пять.

– Габи, почему ты нос морщил? Кажется, что тут не пахнет, – уже в дороге спросила братца.

– Этот лис не ухаживает за собой, от его шерсти несёт…

– А ты попробуй весь день на жаре посидеть, – неожиданно открылось маленькое окошечко со стороны возницы, на нас уставились два ярко-жёлтых глаза.

– Извините, – ойкнув, поняла, что в этом мире практически у всех острый слух.

– Где остановиться на улице Жёлтых роз? – спросил тот.

– В самом начале, пожалуйста, – ответила я.

– Бедняки, а смотри-ка, нос воротят как богатые, – проворчал мужчина, получая от меня деньги.

– Неудобно как-то получилось, – провожая взглядом карету, посмотрела на братьев. – Какой дом?

– Чуть дальше, – махнул рукой Габриэль.

– К воротам не бросайтесь, не кричите и тому подобное, – на всякий случай предупредила мальчиков.

Глава 6.

Перед сном пообещала детям, что завтра всё выясню более подробно, пока те будут находиться в гостинице.

После тёплой ванны очень хотелось спать. И под тихий детский разговор – мальчики между собой обсуждали слухи – я незаметно уснула.

Вновь снилась чужая жизнь, отрывками в моё сознание врывались сцены из бедного детства в небольшой деревне на окраине империи. Девочка, у которой практически не было подруг, её слёзы, когда мать вновь пришивала к старенькому платью заплаты, злость, когда дети не брали в свои игры.

Её мать, будучи вдовой, неожиданно второй раз выходит замуж за мужчину, крепко стоящего на ногах, рожает ему наследника. Отношение к Селестии в новом доме прохладное, мать отчима постоянно девочку поучает, кричит, иногда побивает, родная мать начинает покрикивать на дочь, говоря, что та ленивая, глупая, и правильно, что получила. В общем, чтобы к ней относились лучше, пренебрегает первым ребёнком.

Взросление, озлобленность, ненависть к семье, в которой живёт, первые прыщи и отвергнутая влюблённость в сына богача. Не скажу, что он был прямо красавчик, да и по городским мерками его семья и не такая богатая была: два поля под посадку зерновых, пять коров. Но для Селестии он был пределом мечтаний. Девочке было пятнадцать лет, и казалось, что если она выйдет замуж за этого парня, то наконец избавится от гнёта и нелюбви новых родственников. Когда её планам не просто не суждено было сбыться, а отчим предложил ей в мужья своего хорошего знакомого, который овдовел не так давно, Селестия решила бежать.

Ей было шестнадцать, а жениху тридцать пять, старик, да ещё с тремя детьми примерно её возраста. Девушка пыталась убедить мать, что не останется в старых девах, что обязательно через год выйдет замуж и перестанет, как часто говаривала старая бабка, сидеть у её сыночка на шее, но побоявшаяся мужа женщина лишь кричала, требуя от девчонки не артачиться.

Сбежала Селестия в ночи, оставив на небольшом клочке бумаги гневное требование её не искать. Мол, она и без родных прекрасно проживёт, найдёт в столице – да, только туда желала ехать молодая амбициозная девушка – хорошее место работы, выйдет за городского замуж. Вот тогда она вернётся в деревню, и всё поймут…

Девушка выплеснула на бумагу свои обиды.

Как ни странно, но первое время Селестии везло: она без приключений добралась до Чёрного предела, сердобольные попутчики, которым она, плача, рассказывала, что сирота и едет на заработки в столицу, подвозили её от города к городу. В последнем обозе оказались воины, что служили у министра Блумфорста, они возвращались с каким-то дорогим грузом, поэтому решили присоединиться к обозу.

Селестия, поняв, что её молодое симпатичное личико вкупе с жалостливой историей сиротки и хрустальными слезами трогает чужие сердца, рассказывала о себе всем желающим. Вот именно тогда на неё обратил своё внимание глава отряда, годящийся ей в дедушки: пожалев несчастную, он предложил ей поехать с ними. Селестия напряглась, но, услышав, что служить придётся в доме министра, тут же ухватилась за эту возможность.

Первое время ей было тяжело, не так она представляла себе работу в богатом доме. Старшая служанка, усмехнувшись, даже не пыталась выслушать жизненную историю «сиротки», приказным тоном определив ту на самые тяжёлые работы: уборка территории, туалетов, вынос помоев с кухни, постоянная чистка картошки и лука. Невзлюбила девушку старшая служанка. Всё чаще издевалась над ней.

Селестия сжимала зубы, обещая себе, что не просто отомстит, а займёт место ненавистной гадины. Будет, как она, ходить в хороших одеждах и только приказы отдавать.

Не прошло и месяца, как у главной служанки нашли серебряные вилки в комнате. Как они туда попали, никто не понял, но управляющий усадьбы по приказу министра отстранил старшую служанку от должности. Нет, её не выгнали, потому что долгие годы верно служила дому и никогда не была замечена в воровстве, да только стала та на ровне с другими служанками прислуживать.

Селестия времени не теряла и очень быстро втёрлась в доверие к новой старшей служанке, которая была в разы добрее первой. Жизнь улучшилась. Она стала вкусно есть и сладко спать.

Через полгода женщина, что когда-то была старшей служанкой, неожиданно заболела и, получив хороший расчёт, была отправлена к родным на поправку.

К двадцати годам Селестия твёрдо держала в руках маленькую власть над слугами. С господами всегда была вежлива, услужлива, а с прислугой строга. Никогда не оставляла свою дверь открытой и готовила еду себе сама, ссылаясь на выдуманную аллергию. Что произошло с предыдущей главной служанкой, сон не показал, да и я, наверное, не хотела знать, что ещё натворила та, в чьём теле приходится жить.

В одном Селестии не везло, в любви, сколько она ни искала жениха, все её не устраивали, один был беден, у другого большая семья, третий – лицом не вышел. Девушка нервничала, вскоре её начнут называть старой девой. Но поиски не прекращала.

За несколько месяцев до моего перемещения Селестии пришло письмо из родной деревни: она, оказывается, время от времени писала матери, хвастаясь тем, что прилично зарабатывает и стала главной служанкой.

Родительница в ответных письмах была суха, просила денег и интересовалась, не вышла ли та замуж, требуя вернуться в деревню. Уж там они с её отчимом быстро найдут для ветреной дочери мужа.

Селестия злилась на глупую мать, но деньги отправляла, только в два раза меньше, чем просила родственница.

Глава 7.

– Ты?! – воскликнула в удивлении служанка. – Что тебе нужно? – она выглянула на улицу и осмотрелась.

– Я пришла извиниться перед вами… тобой…

– Главная служанка – и извиниться? Да ты даже моего имени не помнишь, – рассмеялась та. – Говори, что тебе нужно на самом деле, или я закрою ворота.

– Во-первых, всё же извини меня за прошлое, имени и правда не помню, после того как меня подстрелили, память подводит, в голове всё путается, – женщина хмыкнула. – А во-вторых, мне просто не к кому обратиться, никого не знаю в столице.

– Дети где? – неожиданно поинтересовалась она, на чужом лице отразилось беспокойство. Не подвело меня чутьё.

– Спрятала. Мы можем поговорить, но не тут?

Из-за того, что женщина постоянно оглядывалась, и мне стало неуютно.

– Обойди справа, там есть маленькая калитка, отпрошусь, выйду. Скажу, что сестра приехала, монетку от матери привезла.

Намёк поняла, приготовила серебряный.

– Что ты хотела? – бывшая служанка министра спрятала серебряный. Мы стояли под раскидистым деревом в каком-то тупике.

– Как тебя зовут? Извини, пожалуйста.

– Мария, – махнула та рукой. – И хватит извиняться. Давно всё забыто, в этом доме мне нравится служить. Слушаю тебя.

– Мария, ты наверняка слышала о том, что произошло в министерском доме, мне помощь с детьми нужна.

Та поморщилась.

– Какая тебе помощь нужна? Не нужно меня впутывать в свои дела. Пусть в министерском доме мне нормально жилось, но скрывать тебя или детей я не намерена, да и негде мне.

– Жаль, что негде, но мне интересны слухи, мы с мальчиками не знаем, что на самом деле произошло, жив ли их отец, что с Харли. Появлялся ли он тут? Мы в лесу разми…

– Стоп! Мне не нужны подробности, новости, какие слышала, расскажу вкратце.

Мало что было доступно общественности. Как оказалось, министра арестовать не смогли, тот раненый бежал. Что с Харли, Мария не знает. По какой причине пришли в министерский дом, власти не распространяются, но, по слухам, министр не первый год проворачивал какие-то свои дела на казённые деньги, чему имеются доказательства.

На мой вопрос, есть ли у мальчиков родственники, Мария улыбнулась и ответила: много, да что толку, их дома давно проверены, но спрашивать, где те живут, у служанки не было смысла, ибо та не знала.

От бессилия на глаза навернулись слёзы.

– Бежать вам надо, скрыться до поры. Если Харли появится, то я скажу, что вы приходили, узнав, что вы живы, он империю перевернёт, но найдёт детей. А если не объявится, то выживайте сами.

– Куда мне бежать с чужими детьми? – вытирая слёзы кулаком, всхлипнула.

– Селестия, я тебя не узнаю, – Мария крепко схватила меня за руку. – Когда загребала деньги у хозяев да клялась в вечной преданности, ты не плакала. Чего сейчас слёзы льёшь? Найдёшь выход. Уходи, я и так много сделаю, передав весточку Харли и не сдав вас властям, сердце у меня доброе да жалостливое к чужим детям. Беги как можно дальше и оглядывайся. Охотников до золота всегда найдётся. Не удивлюсь, если вас уже приметили.

От её слов я вздрогнула.

– Спасибо, Мария, если министра оправдают и мы живы останемся, то он за твою доброту тебя не забудет, – собрав волю в кулак, развернулась и, не прощаясь, ушла.

Что делать? Что мне делать? Жизнь не готовила городскую девочку к таким поворотам! Мне хотелось кричать, бить кулаком в стену, пинать придорожные камни, но приходилось сдерживаться, мимо шли люди, нелюди… А-а-а… Что за мир?! С драконами, оборотнями, волшебством. С момента попадания в тело Селестии у меня не было времени себя пожалеть, поплакать, порыдать о разбитой жизни, о потерянном мире. О выстреле и Георгии вспомнила всего раза два, и то мимоходом. Ишь как меня закрутила чужая судьба.

Бежать? Куда бежать? В этот момент вспомнилось письмо от матери Селестии. Окраина империи, захудалое место, где живут одни люди, драконов или оборотней никогда не видавшие. Из чужой памяти всплыло, что добираться до неё дней пять, если не больше.

Решившись, первым делом зашла в ближайшую аптеку и купила чёрную краску для волос, да, в этом мире она делалась на травах и продавалась именно в аптеке. Нужно было покрасить волосы мальчиков. В небольшом магазине купила две шапочки, большую заплечную сумку и простенькую заколку, всё же та, что была в моих волосах, смущала. Уверена, она показывала мою принадлежность к министерскому дому.

Мелькнула мысль продать дорогие одежды мальчиков, их золотые украшения, но, во-первых, я ничего с собой не взяла, а во-вторых, если кто-то узнает вещи и золото, то сразу же допросит продавца, который может вспомнить, как выглядела та, что их принесла.

Рисковать не стала.

Но нанять охранников не помешает. В голове всплыли воспоминания о сильных конниках, защитивших нас в лесу, память тут же подкинула картинки местной биржи труда. Огромный рынок, где продают овощи, фрукты, мясо, рыбу, бакалею – да всё что можно, вплоть до домов на бумаге – предоставлял и трудовые резервы. Там можно было найти служанок, разнорабочих, нянечек, строителей, охранников.

Глава 8

Густой пар от горячей воды поднимался к потолку скромного номера в столичной гостинице, застилая маленькое оконце, выходившее в переулок. Я тщательно прополаскивала темные волосы мальчиков, смывая последние следы красителя.

– Ещё раз повторяю, – говорила я, и мой голос звучал устало, но твёрдо. – Старайтесь не показывать свою драконью сущность даже в мелочах. В деревнях живут в основном люди, и я не уверена, что кто-то из них вообще видел дракона вблизи. Второе, забудьте о замашках богатеньких наследников, как о сладком сне. Если почувствуете непреодолимое желание похвастаться или ввернуть колкость, посчитайте про себя до десяти. Желание должно пройти. Всё, теперь сушиться и переодеваться. – Закончив смывку, я легонько подтолкнула обоих в сторону единственной спальни.

Изменение цвета волос из светлых в тёмные прошло быстро и качественно.

– Даниэль, этот унылый цвет нам откровенно не идёт, – проворчал Габриэль, с отвращением разглядывая в маленьком зеркальце своё отражение. – Выглядим, как вылинявшие воробьи.

– Подходит, не подходит, а выбора у нас нет, – парировал Даниэль, пытаясь улыбнуться, но улыбка вышла напряжённой. – Главное, что отец жив, и у нас есть шанс его спасти.

После того как я рассказала детям о встрече с Марией, они немного повеселели и согласились с моим планом.

Собрав вещи и расплатившись с хозяйкой, наша маленькая семья под внимательным взглядом последней покинула гостиницу. Купленные шапочки скрывали новый цвет волос. Я порадовалась, что Лёльга не спросила, отчего на ребятах внезапно появились головные уборы.

Понимая, что сегодня, возможно, мы не уедем, всё же решили не продлевать пребывание в одной и той же гостинице, столица большая, если что, найдём другую.

Пока мы пробирались по оживлённым улицам в сторону Главного рынка, меня не покидало стойкое, леденящее душу ощущение. Ощущение неотступного, пристального взгляда в спину. Я оборачивалась снова и снова, выдавая себя нервозностью простолюдинки, впервые оказавшейся в большом городе, но среди спешащей по своим делам толпы не могла выделить ни одного подозрительного лица. Несколько раз мимо нас грузно прошагали патрули городской стражи, но они лишь перебрасывались шутками, совершенно не обращая на нас внимания. И всё же чувство опасности, острое, как лезвие бритвы, не отпускало.

До рынка добрались быстро, и тут я на мгновение опешила. В моих воспоминаниях, почерпнутых из обрывочных знаний Селестии, он был куда меньше и скромнее. Реальность же оглушила. Главный рынок Чёрного предела был шумным, дышащим хаосом организмом, где сталкивались запахи дорогих духов, специй, пота и навоза. Торговцы наперебой зазывали покупателей, лоточники сновали между рядами, а воздух дрожал от гула сотен голосов.

И сквозь весь этот гам я снова почувствовала его – невидимый, цепкий взгляд, буквально прожигающий ткань моего простого платья на спине.

– Посторонись, тяжёлый груз! Эй, борода, с дороги! – зычный рёв носильщика, сгибающегося под мешком с зерном, на мгновение рассеял толпу.

Мне с трудом удавалось скрывать изумление. Чего только не было на этом базаре! За решётками клеток сидели магические существа невероятных пород: петух с переливающимся павлиньим хвостом, змея с тремя пушистыми лисиными хвостами, томно обвивавшая ветку. И вдруг одна из птиц, огромный орёл с оперением, достойным самого яркого попугая, уставилась на нас своими пронзительными жёлтыми глазами, склонила голову и каркнула на весь рынок:

– Человечка, купи меня и выпусти на волю! Иначе всем расскажу твой секрет! – и так громко начала кричать, приседая на жёрдочке, что от испуга я чуть не присела.

– Чего ты кричишь? Кто поведётся на твои угрозы, тоже мне птица правды нашлась, – пузатый продавец попытался успокоить живой товар, но та и не собиралась замолкать. – Девушка, приходите мимо, чего встали?! Или желаете его купить? Недорого отдам, всего пять золотых, – он посмотрел на нас и усмехнулся: – Да откуда у бедняков такие деньги.

– У драконов деньги есть, стряси с них! – орёл в попугайской расцветке не унимался. Я же, поняв, что он говорит о мальчиках, попыталась убраться подальше от правдоруба.

– Где ты тут драконов видишь? Замолчи уже, целую неделю на моей шее сидишь, продать не могу, зачем связался с твоим хозяином, на деньги повёлся…

– Дурак ты толстый, и жена тебе изменяет… На днях по рынку бегала…

Птичий голос становился всё тише, а вот мужчина обиделся на орла и кричал громко и надрывно, требуя птицу взять свои слова назад, но та лишь смеялась и продолжала издеваться над продавцом.

– Обратно этой дорогой мы не пойдём, – прошептала я себе под нос, чувствуя, как дрожат мои пальцы.

– Лести, мы, кажется, дошли, – Габриэль дёрнул меня за руку, указывая на массивные деревянные ворота, над которыми висела вывеска с изображением скрещенных мечей.

Биржа труда наёмных охранников была проста: длинные ряды навесов, под которыми стояли добротные столы, за какими-то народ болтал, за какими-то играли в карты. Где-то точили оружие, чуть в глубине виднелась тренировочная площадка.

– Девушка, вы поглазеть на мускулистых парней пришли? – неожиданно перед нами вырос высокий, плечистый мужчина, чьё лицо и руки были усеяны шрамами, словно географическая карта былых сражений. Он был немолод, но в его жилистой фигуре чувствовалась сила. – Разворачивайтесь и марш на выход. Здесь не место для прогулок с детьми.

Глава 9.

Сделав шаг вперёд, я почувствовала, как земля уходит из-под ног. Мир поплыл перед глазами в слепящем зелёном пятне его взгляда. Чтобы не рухнуть, я судорожно вцепилась в шершавую деревянную перекладину ограждения, ощущая, как дрожь поднимается от кончиков пальцев по всему телу.

— Не может быть... — этот шёпот сорвался с моих дрожащих губ сам собой, будто заговор. — Гера... Гера... Но как?

Я закрыла ладонью рот, пытаясь загнать обратно рыдания, готовые вырваться наружу. Не думая, не размышляя, повинуясь лишь слепому порыву, я рванулась на песчаную арену, отталкиваясь от перекладины.

— Гера! — это имя прозвучало как стон, как молитва. — Герочка...

Я врезалась в него с разбегу, с силой вжимаясь в знакомый, такой родной торс, обвивая его руками, словно боясь, что он вот-вот растворится в воздухе. Слёзы, которые я сдерживала все эти долгие, страшные дни, хлынули потоком, заливая его потную, покрытую пылью и ссадинами кожу.

— Гера, где мы? Это просто кошмар... Я такого натерпелась... А ты? Ты почему не искал меня? — я лепетала, уткнувшись лицом в его мощную грудь, вдыхая запах пота, кожи и стали — запах, который был и не его, и до боли знакомым одновременно.

Сильные руки оторвали меня от себя, а насмешливый голос отрезвил.

– Гер, ты знаешь эту девушку? Неужели очередная брошенная любовница? – сбоку засмеялся страж, что ранее с ним тренировался. – Падки девки на твою красоту.

Я повисла в его хватке, мои ноги беспомощно болтались в воздухе. Мои глаза, полные слёз, оказались на одном уровне с его таким родным и абсолютно чужим лицом.

— Вы кто? — голос был низким, твёрдым и холодным, как речной лёд. В нём не было ни капли тепла, ни искорки узнавания. — Я вас впервые вижу. Вы меня с кем-то перепутали.

– Гера, ты не узнаешь меня? – поджав губы, присмотрелась повнимательнее. – Это я, Олеся, твоя невеста.

– Нет у меня невесты, – он резко оттолкнул меня. Прилично отлетев, пробороздила телом песок.

– Эй, вы что делаете?! – два брата, прикрикнув на Геру, бросились поднимать меня. Спину саднило.

– Гера, – в душе заворочалось сомнение. Неужели передо мной двойник моего жениха?

– Не Гера, а Гер! Не знаю, откуда ты узнала моё имя, но убирайся прочь, пока я добрый, – поморщился тот.

На меня смотрело до боли родное лицо. Неужели я так жестоко ошиблась? Взгляд скользнул по голому торсу. У Геры не было таких проработанных мышц, кубики словно вылитые из металла, налитые силой мышцы, ладони больше, да и ростом Гер этого мира был на несколько сантиметров выше. Мой Гера не владеет боевыми навыками, которые этот незнакомец показывал ранее. Но голос-то такой же, только в нём нет теплоты, одни стальные иголки, что жалят больно душу.

– Какая Леся? Лести, ты на солнце перегрелась, – близнецы, подняв меня, зашептали в уши.

– Извините, ошиблась, очень вы похожи на одного моего… – выровняв голос, произнесла: – Знакомого.

– Не знал, что так вешаются на знакомых, – засмеялся всё тот же наёмник, выходя за ограждение. – Ой, Гер, похоже, ты где-то нагрешил, а теперь не признаёшься, ха-ха-ха-а…

– Бред не неси, – мимо прошёл недовольный не-Георгий.

– Так я не понял, вы будете нас смотреть? – те мужчины, что были выбраны братьями, посматривали то на нас, то на парня с блокнотом.

– Будем! – в голос ответили братья, уводя меня с арены.

Прислонившись к ограде, почувствовала себя опустошённой. Как такое могло произойти? Человек на одно лицо с моим любимым женихом, и голос тот же. Я вяло погладывала за спаррингом, мало что в этом понимая.

Мальчики тихо переговаривались между собой.

— Ну что, подходят? Будете нанимать? — молодой человек с блокнотом снова возник рядом, его голос вернул меня в суровую реальность.

— Сколько... стоит аренда на пять дней пути? — тихо, почти беззвучно, выдохнула я.

— Не на пять, а на десять, — поправил он, щёлкая застёжкой своего блокнота. — Им же обратно возвращаться пустыми. Вряд ли в вашей глухой деревне найдётся работа для таких специалистов.

– Десять? Хорошо, сколько будет на десять? – мысленно махнула рукой.

– Пять золотых, по два им и один бирже, плюс питание в дороге, – последовал ответ.

– Я же вас сразу спрашивала о сумме, а вы всё «порешаем». Нам дорого! Есть кто подешевле?

– Дешевле нет. Возьмите одного. Кто вообще на вас позарится? Одинокими бедняками редко кто интересуется, разбойники – они тоже разборчивые… Хотя подождите, вчера пришёл наниматься старик, он жилистый, думаю, и за…

– Вы издеваетесь?! – психанула, услышав предложение. – Мы сами найдём сопровождение.

Развернувшись, направилась в сторону выхода с биржи. Не успела сделать несколько шагов, как мой взгляд встретился со взглядом родных глаз.

Ноги сами понесли в его сторону.

– Эх ты, – встав на цыпочки, зашептала: – Столько лет тепла, любви, обещаний. А ты… – на языке вертелись обидные слова «гад, предатель, изменщик», но они предназначались не для него. – Будь счастлив, Гера.

Глава 10.

— Ты… — в его зелёных, бездонных глазах, словно молния в летней грозе, промелькнула какая-то нечитаемая, быстрая эмоция: не то интерес, не то тень старой боли. — Куда вам нужно добраться? Возможно, я смогу помочь…

Голос его был тише, в нём исчезла прежняя сталь, но я не позволила себе смягчиться.

— Извините, но нет, — ответила твёрдо, смотря в зеленые омуты. — Мы сами справимся.

Я развернулась и пошла, не оглядываясь, не замечая больше ни насмешливых взглядов наёмников, ни удивлённого помощника с блокнотом. Грусть и пустота шли со мной рядом, давящие и безмолвные.

«Что я вообще делаю? — вихрь отчаяния закрутился в голове. — Я только и делаю, что бегу! Куда? Зачем? Я хочу домой, к маме… к папе…»

Я смахнула предательски навернувшуюся слезу, злясь на собственную слабость.

«Какой-то бред. Мне всего двадцать один, а я должна спасать себя и двух чужих детей, словно какая-то героиня дешёвого романа! Кому я что должна? Может, просто всё бросить? Найти стражу и сдаться? Что они сделают простой служанке? Я ведь всего лишь человек, подневольный…»

Чёрная, удушающая хандра удобно устроилась у меня на груди, тяжёлым камнем пригвоздив к земле. Да, именно так. Сейчас же найти первого попавшегося стражника и положить конец этому кошмару.

«Стой, иномирянка».

Слова прозвучали в голове так чётко и властно, будто кто-то ударил в колокол. Голос был чужим, пронзительным.

«Еле докричался до тебя сквозь эту стену отчаяния».

Я подняла взгляд и ахнула. Оказалось, задумавшись, я пошла обратно той же дорогой и теперь стояла прямо перед клеткой с тем самым орлопопугаем. Он смотрел на меня с умным, почти человеческим пониманием.

«Чего глазами хлопаешь? Домой хочешь попасть?» — в его мысленном «голосе» слышалась горькая ирония.

Я, как болванчик, закивала, всё ещё не в силах поверить в происходящее.

«Не получится. Обратной дороги для тебя нет», — мысленно усмехнулся он, и это осознание вонзилось в сердце острой, ядовитой иглой.

«Чего тебе от меня надо?» — мысленно бросила я ему в ответ, уже почти не удивляясь этому безмолвному диалогу.

«Выкупи меня. А я сделаю тебе подарок, о котором ты никогда не пожалеешь. Выкупи — и не пожалеешь», — его слова обволакивали сознание, как тёплый шёлк, приглушая душевную боль, заставляя её отступать.

«Как такой умный, как ты, вообще попал на рынок?» — попыталась сопротивляться, чувствуя, как воля потихоньку утекает куда-то.

«Сильная. Сопротивляешься. А меня, как и тебя, предали. Магические животные тянутся к настоящим магам, они для нас слаще воздуха. Один раз в жизни доверился, а он, сковав чёрной магией, сбыл с рук вот этому толстому торгашу за жалкие два золотых. Выкупи меня и отпусти. Сердце у тебя доброе, я это вижу. А я в долгу не останусь. Ты не пожалеешь».

Его убеждение было таким настойчивым, таким тёплым и таким… правильным. Боль утихла. Страх отступил. Осталось лишь спокойное, безмятежное решение.

— Я покупаю эту птицу, — прозвучал мой голос, будто из глубокого колодца. в какой момент и как деньги, разделённые на троих, оказались в моих руках, не помню. – Пять золотых, как вы и просили.

— Эй, ты что делаешь?! — чей-то возглас, знакомый и встревоженный, едва долетел до моего затуманенного сознания. Рядом мелькнула широкая ладонь, но торговец, хищно ухмыляясь, оказался проворнее.

— Сделка завершена! — монеты исчезли в кулаке. Он сунул мне в руки потрёпанный свиток. — Ваш договор. Капните каплю крови и птица навеки ваша. Будет говорить правду только по вашему приказу. Что ещё умеет — не знаю. Прежний хозяин, когда я покупал её по временному контракту, и сам не знал, на что способно это существо.

— Хорошо, — кивнула я, ощущая странную отстранённость. Я взяла ключ, висевший на цепи, и повернула его в замке, сковывавшем жилистую лапку птицы. Острый, крючковатый клюв тюкнул меня по руке, оставив маленькую красную точку. Я поморщилась и усмехнулась:

— Хороший подарок.

– Вы что делаете? – в глазах продавца отразилось неподдельное удивление, когда, наблюдая за полётом птицы, я с удовольствием рвала договор на мелкие части.

– Лести, ты что наделала? Меня отчитывала, а сама на рынке… – Габриэль на мгновение зажал рот двумя руками. – Даниэль, но и мы не лучше, своими руками лишь по одному слову отдали ей деньги, – мальчик посмотрел на брата.

— Совсем не умеешь сопротивляться ментальному воздействию? — чья-то сильная рука грубо встряхнула меня за плечо, возвращая в реальность.

– Да что вы к нам привязались? Я не собираюсь никого нанимать, – оттолкнула руку. Гер нахмурился и отступил в сторону.

Мне стало стыдно: придя в себя, поняла, что птица обманула. Лицо пылало, на руке наливался синяк, принимавший форму орлопопугая, которого я выкупила. Но что больше удивило, на душе было очень спокойно, будто я сделала благое дело. Больше не хотелось идти к властям, сдавать себя и детей. Грусть по родителям, Гере и Земле отступила. Я поняла и приняла, что нужно жить здесь и сейчас.

– Эй, ненормальная, может, ещё какую зверюшку купишь, я буду только рад, если всех выкупишь и выпустишь, а я их потом вновь поймаю, – засмеялся торговец.

Глава 11.

– Ни от кого мы не бегаем, – отдав сумку одному из братьев, напряжённо стала ждать, что будет дальше.

«Я чего, драться собралась?» – посмотрела на сжавшиеся кулаки.

– Не нужно так нервничать, барышня, – его губы тронула удивительно мягкая улыбка. – Я всего лишь предложил помощь. Заметь, абсолютно бесплатно. – И он… подмигнул. Этот неожиданный, почти дружеский жест ввёл меня в полный ступор.

«Чего ему нужно? Подмигнул? Точно, он гуляка и бабник… Нет, – отбросила эту мысль. – Будет статный красивый мужчина ни с того, ни с сего кидаться на беднячку с детьми? Святые ёжики, мы же золотом посветили. Неужели он решил втереться в доверие и позже обокрасть нас? И не убедить же, что у нас красть нечего», – в тот момент эта мысль показалась единственно верной.

– Так куда путь держите? – он сделал шаг вперёд и потянулся к нашим скромным пожиткам.

– Никуда нам не нужно, и ни от кого мы не скрываемся, – не сдержался Габриэль. – Я прав, Лести?

– Получается, всё же скрываетесь, я помогу…

– Пожалуйста, оставьте нас, господин Гер, – я решительно подтолкнула мальчиков в спины, пытаясь увести их прочь. Но в следующее мгновение сильная рука намертво сжала ремешок моей сумки. Я вскрикнула от неожиданности и резко развернулась, готовая отстаивать наше жалкое имущество.

– Трям-м-м… дзынь! – откуда-то из-за кустов полилась тихая музыка. Неожиданно захотелось пойти куда глаза глядят.

– Вы правы, мне пора, дела ждут, – Гер посмотрел на нас остекленевшим взглядом, как-то ломано дёрнулся и пошёл в противоположную сторону.

– Тут где-то котярус спрятался, – усмехнулся Даниэль, и пока я удивлённым взглядом провожала удаляющуюся широкую спину, мальчик юркнул в кусты.

– Дани, нам срочно нужно уходить! – позвала я, но было поздно.

– Мяв… у-у-у… отпусти! – донёсся тоненький плачущий голосок.

Мальчик вышел из-за кустов, держа за шкирку, нет, за ворот рубашки кота, или, скорее, котёнка. Магическое животное было истощено, потрёпанная свалявшаяся шерсть, острые ушки с маленькими кисточками на концах, четыре лапы и хвост. Классический дворовой кот, только одет в лохмотья, задняя лапа перебинтована грязной тряпкой, а в передних он держит небольшой деревянный инструмент, чем-то похожий на гитару, но странно изогнутый и в четыре раза меньше.

– Дикий котярус, фу! – поморщился Габриэль, смотря на находку брата с явным отвращением. – Брось его, Дани, ещё какую заразу подцепишь!

– Как это бросить? – возразил Даниэль, покрутив котёнка в воздухе, словно диковинную игрушку. – Он же закон нарушил, применил магию без лицензии! Странно… – в его голосе прозвучало недоумение. – Как тебе удалось снять магическое ограничение? Обычно на вас, дикарей, накладывают печати.

– Молю, отпустите! – всхлипнул котёнок, беспомощно болтая лапками. – Я же вам помог, а вы…

– Вот ещё! Тебя нужно сдать в магический патруль! – уже совсем по-взрослому заявил Габриэль.

– Даниэль! – резко окликнула я мальчика, заставляя его встрепенуться. – Ты забываешься! Какие патрули? Мы сами в розыске! Немедленно отпусти его!

– Ой, ты права, Лести, – отступил Даниэль. – Прости, магия котяруса разозлила меня.

– А мне захотелось срочно отправиться домой, но требование было поверхностное, я сдержался, – добавил Габи.

– И у меня возникло желание уйти, – поделилась своими ощущениями.

– Прости-те-е… Я ещё маленький, только учусь, печать спала, после того как злые люди в меня камнями кидали, ногу сильно ранили, а печать на ней была, – кот затрясся, всхлипывая.

– Так, нужно уходить, – прижав к себе чёрного бедняжку – а он был почти весь чёрный как ночь, и только во лбу горел круглый белый месяц – быстрым шагом направилась вдоль узкой улочки. – Почему в тебя камнями кидали? – не удержалась от вопроса, оглянувшись назад, за спиной никого не было.

– Лести, такие глупые вопросы, – Габи посмотрел на меня с подозрением. – Ты совсем не училась? Дикие котярусы были завезены как домашние животные много лет назад из-за моря. Но, как оказалось, они очень сильные маги, которые, играя на инструментах, могут заморочить голову. В соседнем государстве в прошлой войне они сыграли не последнюю роль, объединяясь в оркестры, становились сильнейшим оружием. Если они начинали играть и петь в унисон, а голоса усиливались артефактами, то могли усыпить армию и даже город.

– Но мы умеем не только воевать, – пригревшийся котёнок подал голос. – Наши песни могут обезболить, душевные раны залечить, развеселить.

– Или заставить смеяться до смерти, – не остался в стороне Габи.

– Да за что вы так! Мы мирные котярусы, любим людей и магов, жить без вас не можем. Я всего лишь увидел, что вы попали в трудное положение, и помог вам. Не сдавайте властям, молю, я больше не буду…

– Тихо, малыш, не плачь, – я успокаивающе погладила его по спинке, чувствуя, как проступают рёбрышки. – Мы тебя никому не отдадим. Где твои родители? Мы отведём тебя к ним. Ты нам помог, и мы поможем тебе.

На мои слова пушистый комочек лишь горько замотал головой, и с его усиков скатилась крошечная слезинка.

– Нет у меня никого… Я сирота. Сколько себя помню, всё скитаюсь по дворам да помойкам. Иногда какая-нибудь добрая бабушка сжалится, кусок хлеба кинет. Раньше, когда лапа была здорова, мог мышку поймать… А сейчас… сейчас просто с голода умираю.