Жена прокурора

Глава 1

Лера

— Куда?! — мне буквально приходится тянуть подругу на свое место, потому что не успел самолет приземлиться, как она уже норовит встать, а верхняя панель самолета все еще светится предупреждением, что этого делать нельзя.

— Блин, выйти уже хочу. Ты не так давно была здесь, а я полтора года не прилетала. Соскучилась по всем.

Полтора года прошло с тех пор, как мы с ней отправились на стажировку в один из самых известных модных домов Италии. Три месяца назад я впервые за этот период приехала домой. Буквально на пару недель. Мы с Дани доросли до того, что нам больше не нужна стажировка и поддержка Пабло, который принял нас на ту самую стажировку.

Теперь мы планируем открыть свои магазины по всей стране. Создать отечественный качественный бренд одежды. Три месяца назад я летала найти подходящее помещение, переговорить с Никой и убедить ее присоединиться к нам вместе со своими идеями.

Я еще виделась с отцом, который после оглашения вердикта судьей получил десять лет с конфискацией имущества. У него отобрали все. Деньги, недвижимость, автомобили и имя. Теперь Александр Гордеев больше не входит в так называемый “высший свет”. Для меня это все неважно, потому что он по-прежнему остался моим отцом, но когда мы общались по телефону, создалось ощущение, что это важно ему.

Гораздо важнее, чем успехи собственной дочери. Наш разговор тогда получился сумбурным и сбивчивым. Я рассказывала о достижениях, пытаясь хоть как-то оживить папу, а он с предвкушением в голосе ждал досрочного освобождения.

— Господи, ну когда уже? — нервно восклицает подруга, чем привлекает внимание остальных пассажиров.

Они недовольно на нее цокают и спокойно сидят на своих местах. Но они, очевидно, приезжали в Милан на отдых, а мы там прожили более полутора лет и долго не были дома.

— Боже, наконец-то!

Как только подсветка гаснет, а бортпроводница говорит, что мы можем медленно подниматься, Дани вихрем срывается со своего места, достает из багажного отделения нашу ручную кладь и, схватив меня за руку, тащит к выходу под недовольные возгласы других пассажиров.

— Я дома полтора года не была, — рычит на девушку у выхода, которая начинает возмущаться упорности подруги.

Наконец мы оказываемся внизу. Сходим с трапа и следуем к автобусу, который отвезет нас в аэропорт.

— Вот правду говорят, что дома даже воздух другой.

— И какой же?

— Родной, наверное. Я и не подозревала, что так сильно соскучилась.

У Дани — слезы на глазах. Всегда бойкую и решительную подругу сейчас видеть такой очень странно, но я списываю это на волнение перед полетом и предстоящим открытием магазинов.

— Как думаешь, у нас получится?

— Что с тобой случилось?

Дани не перестает меня удивлять, ведь все это время, что мы готовились, именно я в нашей паре была скептиком. Наверное, поэтому Дани именно меня отправляла договариваться, именно мне поручала все дела, чтобы я видела, что у нас получается, что это не так сложно. На самом деле все оказалось еще труднее, чем я думала, но примерно на половине пройденного пути во мне проснулись азарт и вера. Конечно, у нас получится. Мы долго изучали конкурентов, видели, что они предлагают, знаем внутренний рынок и понимаем, чего хотят наши клиенты. Дело за малым — открыться и дать рекламу.

— Я, наверное, переволновалась, но сейчас вдруг стало страшно. Что, если это все зря? Что, если нам не стоило уходить от Пабло, и там нас действительно ждал головокружительный успех и много денег?

— Там нас действительно ждали деньги, но успех? Ты же знаешь, как все устроено.

— Знаю, — недовольно щурится Дани. — Как думаешь, может, уже и не возвращаться к нему, а? Пусть сам все разгребает.

— Дани, — я заливисто смеюсь, потому что это были именно мои слова несколько недель назад, когда Пабло попросил нас помочь ему с очередной коллекцией.

— А что? Пусть бы рисовал!

Я мотаю головой, потому что прекрасно знаю, что мы поможем. У нас, несмотря на разногласия, с Пабло сложились неплохие отношения. Он дал нам знания, он позволил нам практиковаться, он показал, как это все работает изнутри. Я буду безумно ему благодарна всегда, поэтому отказаться от помощи с коллекцией мы, конечно, не можем даже с учетом, что наши имена не будут озвучены.

— И все-таки мне обидно, — говорит Дани, пока ждем свой багаж. — Почему нельзя просто сделать из нас дизайнеров? Принять на работу, как всех.

— Сама знаешь, — пожимаю плечами.

Несмотря на то, что нам были открыты двери на стажировку, на официальную работу, где мы бы смогли не только зарабатывать деньги, но и стать дизайнерами модного дома, рассчитывать на это не приходилось. Ни у меня, ни у Дани не было оконченного высшего образования, красного диплома и опыта. Таких, как оказалось, не берут на работу, даже если они куда более способны, чем те, у кого все это есть. Когда мы с Дани ехали к Пабло, то понимали это, но после всех приложенных усилий, конечно, обидно. Впрочем, становиться дизайнерами там не хотелось, потому что, несмотря на полтора прожитых там года, я все равно не привыкла и, когда три месяца назад приехала домой, поняла, что хочу вернуться. Думаю, Дани тоже очень скоро почувствует то же самое, и вопрос, почему нас не взяли, перестанет быть актуальным.

Глава 2

Лера

— Мы так рады, что вы решили вернуться! — восклицает мама Дани, когда мы садимся в автомобиль.

Я намеренно забираюсь в салон первой. Скрываюсь за тонированными стеклами, чтобы не попасться Ярославу на глаза, хотя он увлечен совсем другим. Женщиной. Издалека я не могу понять, о чем они разговаривают и кто они друг другу, но даже на таком расстоянии я вижу, что он не отводит от нее взгляда.

— Ну хватит, мама, — просит подруга. — Я же сказала, что это уже решено.

Мама Дани все переживает, что мы передумаем и снова уедем. Для нее стал ударом тот факт, что дочь захотела пожить самостоятельно, бросить все силы на развитие своего таланта. А Ирина Леонидовна не хотела отпускать Дани надолго. Она могла с легкостью смириться, если дочь уезжала на отдых, но стажировка показалась ей очень серьезным и решительным шагом, на который она долго не соглашалась. Дани уже знала, что поедет, а мама никак не хотела ее отпускать.

— Вот и славно, — говорит папа Дани. — Ты, Лера, как? Свободна? Можем поехать и все вместе поужинать.

Вообще, сегодня я планировала созвониться с риэлтором и спросить, успел ли он подыскать мне новые варианты жилья. Та квартира, которую я нашла, будучи в Италии, в последний момент сорвалась. Хозяйка решила сдать ее родственникам, которые переезжают в столицу. Я узнала об этом буквально вчера, так что поздно вечером мне пришлось бронировать еще и отель. Можно было, конечно, остановиться у подруги, так как буквально на днях родители подарили ей квартиру в самом центре, но мне хочется самостоятельности. Поначалу в Италии мы жили вместе. И только в последние полгода Дани съехала, а я, несмотря на то, как сильно люблю подругу, привыкла к тому, что она больше не живет со мной.

— У Леры сегодня планы, пап… Она собирается искать жилье.

— Не хотите жить вместе? — уточняет Георгий Павлович.

— Пап, у Леры… — Дани замолкает, бросая на меня беглый взгляд. — Свои планы. Да и вам с мамой внуки не помешают. Как прикажете их делать?

От шока Ирина Леонидовна широко распахивает глаза и резко поворачивается к дочери с вопросом:

— Ты хочешь ребенка?

— Боже, мама! Я шучу, конечно. О детях я пока не думаю, но личную жизнь иметь хочу.

— Слушайте, а что если я скажу, что ничего не нужно искать, а квартира есть? Моя знакомая на днях жаловалась, что не может найти постояльцев. Люди приходят, но ей никто не нравится. Там небольшая квартира, однокомнатная, так что приходят либо молодые пары, либо одиночки. Она уже готова на семью, но с детьми в такую маленькую квартиру никто не хочет.

— А где находится квартира? — не теряется Дани с вопросом.

— В соседнем подъезде, рядом с твоей.

— Отлично. Лер, может, пусть мама наберет свою подругу?

Я соглашаюсь. Если удастся найти квартиру в ближайшие сроки, да еще и с хорошей хозяйкой, то это существенно сократит время поисков, и я скорее смогу приступить к работе.

— Тогда едем на ужин? Отказы не принимаются, — встревает отец Дани.

Отказываться больше нет причин, так что я соглашаюсь. Меня любезно подбрасывают до номера, чтобы я могла подготовиться, и мы с подругой прощаемся. На заселение у меня уходит всего ничего. Дальше — душ, укладка, одежда и легкий макияж. Я готова как раз к назначенному времени. Вызываю такси и добираюсь до ресторана в строго назначенное время. Родители с Дани уже сидят за столиком. Я специально приехала вовремя, зная, какой пунктуальностью они отличаются и как не любят опаздывать, всегда приходя заранее.

Когда делаем заказ, Ирина Леонидовна сообщает мне, что дозвонилась до своей подруги и обо всем с ней договорилась.

— Вот, — протягивает мне визитку. — Наберешь ее, она тебе все расскажет.

Я благодарю маму Дани и прячу визитку в сумочку. Дальше нам приносят заказ, и разговор перетекает в совершенно другое русло. Мы обсуждаем преимущественно работу, когда Ирина Леонидовна неожиданно восклицает:

— О, там Снежана!

Я в этот момент отвечаю на смс-сообщение риелтора и прошу у него прощения за то, что не ответила днем. Уведомляю его, что квартира, вероятнее всего, не понадобится, когда к нашему столу подходит та, кого позвала мама Дани. Когда перевожу взгляд на женщину, у меня внутри за какие-то жалкие мгновения все обрывается, потому что передо мной стоит та же женщина, с которой сегодня Ярослав виделся в аэропорту.

— Помнишь, я разговаривала с тобой сегодня по поводу той самой хорошей девочки, которая будет у тебя жить? — тут же вступает Ирина Леонидовна. — Вот она. Лера. А это моя подруга Снежана.

Я стою, как истукан, не в силах пошевелиться и как-то ответить. Вместо этого брожу взглядом по ресторану, боясь увидеть здесь Ярослава. Я знаю, что нам с ним придется столкнуться, но прямо сейчас я бы предпочла закончить ужин без эмоциональных потрясений.

— Приятно познакомиться, — Снежана первой хватает мою руку, пожимая ее.

Я отвечаю на рукопожатие и неоднозначно улыбаюсь.

— Вы пришли в ресторан одна? — зачем-то спрашиваю у нее.

— О, да… решила поужинать.

Я незаметно выдыхаю, расслабляюсь, но лишь ненадолго, потому что стоит представить, что эта женщина связана с Ярославом чем-то большим, чем просто общение в аэропорту, как у меня резко пропадает аппетит и желание снимать у нее квартиру, хотя она мне необходима.

Глава 3

Лера

— У вас все хорошо? — спрашиваю за разговор раз в третий.

— Хорошо, конечно. Мими в обед закатила няне истерику, но когда я приехал, немного стихла.

Я улыбаюсь на милое “Мими” от Амато. Он зовет так Миру с самого ее рождения. Выбрал итальянское имя и называет, а я не сопротивляюсь и иногда тоже так называю малышку.

— И не надо строить такое страдальческое лицо. Я уже говорил тебе, что ничего страшного не произойдет, если я пару недель буду отлучаться от офиса.

Я все это знаю, но не могу не думать о том, что переложила на него ответственность за свою дочь. И пускай они прекрасно ладят едва ли не с самого рождения Миры, я все же понимаю, что она ему не родная и он не обязан. Остаться с ней он предложил сам. Настаивал, выкатывал перспективы моей поездки, пока я не сдалась. Знаю, что у них все хорошо, что Амато отлично с ней справится, даже если Мира решит показать свой непростой характер и закатит истерику. В любой ситуации он справится, но я дико соскучилась и хочу быть рядом. Хочу обнять свою малышку, прижать ее к груди и никуда не отпускать.

— Эй, ты чего, плачешь? Больше не буду звонить, значит. И показывать тебе Миру, пока ты не решишь все вопросы.

— Нет-нет, — поспешно стираю с лица слезы. — Показывай мне ее, иначе я не выдержу и сорвусь к вам.

— Ты как? Как долетели? Вас встретили?

— Да, все нормально. Мы сейчас в ресторане, ужинаем с родителями Дани. Ее мама нашла мне квартиру, ее подруга сдает. Она, кстати, тоже присоединилась.

— Здорово! А ты переживала, что долго будешь искать подходящий вариант.

— Квартиру я еще не видела, поэтому не знаю.

Честно говоря, мне не нравится идея снять квартиру у Снежаны. Я понятия не имею, какие их с Ярославом связывают отношения. Деловые или между ними что-то большее? Вдруг она не просто помогала ему в поисках арендного жилья или помещения? Может быть, он встречал ее, потому что они близки?

— Выглядишь расстроенной, — замечает Амато. — Не спала после перелета?

Мотаю головой, отбрасывая все мысли.

— Покажи мне Миру еще раз.

Амато переводит камеру на дочку, которая собирает пирамидку. Совсем недавно научилась, и теперь ее невозможно оторвать. Из любых игрушек она выбирает именно кольца пирамидки и усердно натягивает их на основание. Такая смешная, в милом нежно-розовом платье, с растрепанными волосами, потому что уложить ее кудряшки слишком сложно даже мне, а уж для няни и Амато это и вовсе непосильная задача. Мира хмурится, когда складывает пирамидку неправильно, но не останавливается, переворачивает ее и сбрасывает кольца, начинает заново, задумываясь над тем, какое кольцо выбрать.

— Упрямая, — смеется Амато. — Кое-кого мне напоминает.

Он подмигивает, а у меня снова неприятное щемящее чувство в груди, потому что да, мне тоже напоминает — и увы, не меня. Пока я находилась рядом с дочкой и Амато, всех этих чувств не было. Я не видела Ярослава, ничего о нем не узнавала, а сегодняшняя мимолетная встреча в аэропорту выбила меня из колеи. Мы не разговаривали, Яр меня даже не заметил, но я все равно теперь вижу черты его лица в дочери. Она даже хмурится точно так же.

— Я могу отпустить няню? На работу сегодня возвращаться уже не буду.

— Если тебе так удобнее — конечно.

Мы разговариваем еще некоторое время, после чего прощаемся. Я отключаюсь и подхожу к зеркалу, привожу в порядок покрасневшие щеки, скрывая пятна кушоном, и успокаиваюсь внутренне, чтобы глаза казались менее воспаленными. В зал я возвращаюсь уже собранной, с прямой ровной спиной и уверенным взглядом.

— О, Лера! — восклицает мама Дани. — А Снежана как раз собиралась показывать квартиру.

Я киваю и быстро сажусь на свое место. Когда на экране появляются фотографии квартиры, я понимаю, что ничего лучше нельзя и придумать. Просторная спальня с большой кроватью и местом под напольный коврик Миры, большой шкаф с зеркалом до потолка. Никаких мелких деталей и громоздких конструкций, которые Мира могла бы на себя уронить. Я в этом плане очень переживательная. Знаю, что из-за работы не смогу все время находиться рядом и следить за дочкой. А перевезти Паолу из Италии за собой не получится, так что я вынуждена рассматривать все варианты и искать жилье, максимально безопасное для дочери.

— А вот кухня, — показывает Снежана.

Я рассматриваю квартиру с восторгом, потому что мне очень нравится.

— Я могу посмотреть квартиру лично?

— Да, конечно. Можем прямо после ужина поехать или завтра, как тебе будет удобно.

— Лучше, наверное, завтра, — советует Ирина Леонидовна. — При свете дня будет хорошо видно.

— Можем и завтра, и сегодня. Как скажешь, — Снежана смотрит на меня вопросительно.

— Я бы посмотрела сегодня, и завтра можно, если вы не заняты.

— Тогда договорились.

Остаток ужина проходит в активном общении, в котором я даже участвую. Нас с Дани расспрашивают про Италию. Я уверена, что подруга многое рассказывала родителям, но они слушают нас, не перебивая. И Снежана тоже слушает, а затем, прищурившись, спрашивает:

Глава 4

Лера

— Завтра ближе к обеду я уже буду свободна, смогу подъехать в любое время. Когда тебе будет удобно?

— В час сможете?

На два у меня запланирована встреча с арендодателем нашего помещения. Мы ей заплатили еще в первый мой приезд, но в этот раз нужно переподписать договоры и убедиться, что с юридической точки зрения все точно соблюдено. В будущем мы собираемся выкупить у нее это место под бутик, но пока что попросту не можем себе позволить такие траты. Тот бюджет, что у нас есть, уйдет на сотрудников, расходные материалы и маркетинг на первые полгода.

— Да, давай в час.

Снежана поглядывает на часы и что-то печатает в телефоне, пока я осматриваю каждый уголок квартиры. Мне безумно нравится. Здесь все обставлено по-современному, в светлых тонах. Минимум мебели, что даже к лучшему, потому что кое-что я привезу с собой. Как, например, кроватку, ходунки и обеденный столик для Миры.

— Ты осмотрись пока, мне нужно ответить, — улыбается Снежана.

Я киваю. Брожу по квартире, представляю, что и где поставлю. Меня, конечно, пугает то, что Снежана знакома с Ярославом, но так уж вышло, что его в этом городе знают все. Я думаю, стоит нам с Мирой сойти с трапа самолета, как через полчаса он будет знать, что я привезла ребенка. Раньше я думала, что это бред и никому до нас нет дела, но теперь думаю иначе. Мира очень сильно похожа на Ярика, а люди любят сплетни. Так сильно, что вряд ли пропустят эту ситуацию мимо. Я это знаю. И я собираюсь рассказать Ярославу. Если бы не собиралась — не стала бы везти сюда Миру.

Ярослав должен знать о том, что у него дочь. Я пока не представляю, как он отреагирует. Понятия не имею, что сделает, но я документально обезопасила себя и малышку. Так, как могла. Если Ярослав отреагирует неадекватно — мы просто уедем. По документам Мира — дочь Амато и гражданка Италии. Тогда я посчитала, что это правильно. Я не собиралась говорить ему с самого начала, думала, дочка и без него вырастет, но сейчас все чаще испытываю вину за то, что скрыла. Он должен был знать вне зависимости от того, как сильно мне было больно.

— Ярик, мне тут еще минут десять. Если тебя устраивает — можешь подъезжать, подпишем бумаги прямо тут, — доносится голос Снежаны.

У меня в этот момент все внутри холодеет. Я не рассчитывала, что сюда прямо сейчас приедет Ярослав. Возможно, конечно, она говорит не с Барсеневым, мало ли кто еще носит такое имя, но после их сегодняшней встречи в аэропорту я не могу быть в этом уверена.

— Тогда жду.

Я быстро закидываю сумочку на плечо и иду искать Снежану, которая как раз идет из кухни-гостиной в спальню.

— Мне нужно срочно уехать, — сообщаю ей.

— Что-то случилось?

— Нет, просто… позвонила подруга, нужно ее забрать.

— А, хорошо. Мне тоже пора.

Я хотела рассказать Снежане о том, что у меня есть ребенок. Что в квартире я буду жить не одна, а с Мирой, но сейчас на это нет времени, так что придется рассказывать обо всем завтра.

Я пулей лечу к двери. Мне кажется, Снежана не верит в мое “все в порядке”, потому что смотрит обеспокоенно, а я просто не могу здесь больше оставаться. Мне нужно выйти. Я пока понятия не имею, что делать. Такси ждать минимум пять минут, за это время он может приехать, значит, нужно отойти на безопасное расстояние. Я не боюсь, что Ярослав узнает о моем возвращении, рано или поздно это произойдет. Я просто не готова встретиться с ним прямо сейчас.

Подгоняемая неведомой силой, вылетаю на улицу и с облегчением выдыхаю, когда не вижу машины Ярика.

— Ты сильно торопишься? — спрашивает Снежана. — Минут через двадцать я буду свободна и смогу тебя отвезти.

— Не нужно, я уже вызвала такси, оно должно вот-вот подъехать к шлагбауму.

Я сжимаю в руке телефон, наспех прощаюсь со Снежаной и быстро следую на выход с территории. Как только окажусь снаружи, сверну к другим домам и уже там вызову такси. Когда до шлагбаума остается каких-то пару метров, меня ослепляет свет фар. Я молниеносно разворачиваюсь спиной и приседаю, делая вид, что завязываю шнурки. Когда автомобиль проезжает, именую себя идиоткой, потому что эта машина принадлежит не Ярику. Он, конечно, мог сменить автомобиль, но сомневаюсь что красный “жук” — то, что по статусу подходит прокурору.

Когда выхожу за территорию дома и беспрепятственно пересекаю дорогу, чтобы вызвать такси, наконец выдыхаю. А стоит добраться домой, как именую себя идиоткой. Полтора года прошло с тех пор, как мы последний раз виделись, у меня теперь есть жених, а у Ярослава, как он и мечтал — карьера. Я не должна так реагировать, но сердце бьется, словно прямо сейчас пробьет грудную клетку и вылетит наружу.

Я настолько нервна и напряжена, что, когда телефон оживает трелью звонка, едва не роняю его на пол. Звонит Дани.

— Да.

— Видела квартиру?

— Да, она замечательная. Завтра договорились о встрече еще раз, но думаю, что буду подписывать документ.

— Ты сказала Снежане о Мире?

— Не успела.

— Будем надеяться, что она будет не против. Говорила, во всяком случае, так. Завтра у нас встреча, ты помнишь?

Глава 5

Лера

— Ну, вот и все, — шепчу на ушко Мире. — Прилетели домой.

Я крепко-крепко прижимаю дочку к себе, целую в щеку, но Мира лишь отворачивается, что значит — она не в настроении нежничать. Я понимаю. Долгий перелет, она наверняка капризничала, а я здесь месте себе не находила.

— Как долетели? — спрашиваю у Амато, подставляя щеку для поцелуя и целуя его в ответ.

— Неплохо. Мире не понравился взлет и посадка, в остальном она была милым ребенком.

— Не плакала?

— Ты же знаешь свою дочь, — с улыбкой говорит Амато. — Конечно, плакала. Все пассажиры самолета нас возненавидели.

Я прижимаюсь лбом к его груди и тихо смеюсь. Представляю, как ему было сложно.

— Покажешь, где вы живете?

— Конечно.

Такси я вызвала заранее. За полчаса до того, как самолет сел. Там наверняка накапала приличная сумма, но я не хотела ждать потом полчаса, чтобы освободилась машина. Мы забираемся в салон. Я усаживаю малышку на руки, она счастливо улыбается. По глазкам вижу, что уставшая, но не капризничает. Видимо, на земле ей нравится гораздо больше, чем в воздухе. Мне, честно говоря, тоже. Сколько летаю, никак не могу привыкнуть и проникнуться любовью к самолетам.

— У тебя сегодня встреча с отцом? — спрашивает Амато, пока едем на квартиру.

— Да. В четыре. Останешься с Мирой еще на несколько часов?

— Не хочешь поехать вместе? Можем попросить Дани остаться с Мими.

— Тебя все равно не пропустят. В разрешении указано только мое имя.

Удивительно, что я так быстро и без особых проблем получила разрешение. Стоило только написать просьбу, как ее тут же удовлетворили. Посещение, конечно, назначили через две недели, словно у отца там целая очередь выстроилась из тех, кто ищет с ним встреч.

— Ты точно уверена, что безопасно ехать на зону в одиночку?

— Там есть охрана, Амато. Я ведь еду на встречу к отцу, а не в одну камеру с толпой насильников.

Я его понимаю, он беспокоится и не хочет отпускать меня одну, но внутрь его не пропустят. Максимум — он останется в неведении в машине, а я буду торопиться и сбиваться, зная, что где-то там, за воротами, обо мне переживает жених. Я не видела отца полтора года. В прошлый раз не решилась на встречу, но мы созванивались. Раз в несколько месяцев папа звонил мне, спрашивал, как дела.

Когда приезжаем, мне первым делом приходится кормить Миру смесью и укладывать ее спать. Она ожидаемо капризничает, нервничает. Ей не нравится купленная новая кроватка и вообще эта квартира. Она для нее чужая. Я даже думаю, что не получится поехать ни на какую встречу. Оставить Миру, когда она так плачет, я бы точно не смогла, но она неожиданно затихает, успокаивается и засыпает, а я с облегчением выдыхаю, перекладываю малышку в кроватку и выхожу к Амато.

— На эту тумбочку нужно купить силиконовый уголок, — указывает на тумбу в гостиной. — Мира пока не ходит, но, когда начнет, точно дотянется головой и поранится.

Амато раскрывает объятия, в которые я с готовностью окунаюсь. Крепко обнимаю его за шею, прислоняюсь щекой к сильной груди. Когда Амато рядом, все мои недавние мысли кажутся таким бредом. Он здесь, рядом, обнимает меня, заботится о моей дочери и любит меня. Вижу это в его взгляде. Он смотрит так, как я когда-то смотрела на Ярика. Влюбленно, с желанием, с ожиданием. Мне кажется, что, пока я не дала согласие выйти за него замуж, он не верил, что это когда-либо случится. Я долго сомневалась, думала, но когда мужчина предлагает твоей дочери свою фамилию и гражданство просто так, ни на что не надеясь, а потом еще и предлагает с ней посидеть, пока ты будешь решать свои дела, невольно думаешь, что обязана.

Согласилась я, конечно же, не поэтому. Не знаю, но в какой-то момент я поняла, что назад дороги нет. Что моя любовь к Ярославу пройдет, растворится, словно ее и не было. Сейчас, оглядываясь назад, понимаю, что все правильно. Яр по-прежнему сосредоточен на работе. Сильный, независимый, серьезный. Я задумалась, стоит ли ему знать о дочери. Нужно ли ему это? Но в конце концов решила, что обязана сказать. В первую очередь потому, что это будет правильно.

— Я соскучился.

Амато обнимает меня за талию, прижимает к себе, гладит округлившиеся после беременности и родов бедра.

— Я тоже соскучилась, но мне пора.

— Уверена, что справишься одна?

— Уверена.

Дорога занимает не так много времени. Наверное, мне попался таксист, который неплохо знает город, поскольку у него не возникло никаких проблем с объездом пробок. По приезде меня тщательно проверяют, забирают телефон и смотрят сумку, что я привезла, чтобы передать папе. Что-то, что кажется им подозрительным, выкладывают и запрещают проносить. В итоге я беру лишь печенье и конфеты. Колбасу с хлебом почему-то отбирают.

Комната встреч довольно убогая. Маленькая, но чистая, что не может не радовать. Я аккуратно присаживаюсь за стол и жду. Осматриваюсь, пока отца нет. Здесь стоит небольшая кровать, есть еще одна дверь, не та, через которую мы пришли. Почему-то я думаю, что сюда приходят жены и девушки осужденных, и кровать здесь стоит не просто так.

Глава 6

Лера

Лера

Сердце барабанит о грудную клетку, когда я иду по холодному коридору на выход. Разговор с отцом не удался, зашел в тупик и в результате прервался в связи с моим нежеланием больше разговаривать. Я ринулась к двери и потребовала выпустить меня из комнаты для встреч.

— Девушка! — зовут явно меня, потому что в этом сыром коридоре других девушек нет. — Вы сумочку забыли.

Мужчина в униформе протягивает мне мою сумочку, которую отобрали у меня, когда я пришла.

— Спасибо.

Я быстро разворачиваюсь и через несколько минут оказываюсь на улице. Вдыхаю поглубже, вызываю такси. Какое-то время стою неподалеку от здания тюрьмы и вижу, как сюда то и дело кто-то приходит. Мужчины, женщины, девушки. Видимо, все идут на встречу так же, как и я. Надеюсь, их там по-настоящему ждут. После разговора с отцом создается впечатление, что меня не только не ждали, но и не хотели видеть.

“Ты дура, Лера! Барсеневу ничего нельзя рассказывать, как ты не понимаешь?” — слова отца всплывают в воспоминаниях, я крепче сжимаю лямки сумочки в руках и снимаю блокировку телефона, чтобы отвлечься. Смотрю на то, как движется машина в приложении такси. Скорее бы отсюда уехать. Не уверена, что решусь навестить отца еще раз.

Едва машина такси останавливается, сверяюсь с номерами и забираюсь внутрь теплого салона. Зимы здесь чуть холоднее, чем в Италии. Не так, чтобы катастрофично, но из плюс десяти в минус пять приезжать, конечно, необычно. У меня демисезонные сапожки и пальто, которое совсем не спасает от пронизывающего ветра.

— Холодно сегодня, да? — хмыкает водитель.

В Италии таксисты хоть и разговорчивые, но ненавязчивые, если у пассажира нет желания разговаривать — замолкают, хотя встречаются, конечно, и исключения.

— Да, холодно, — отвечаю из вежливости и отворачиваюсь к окну.

Лишь когда попадаю в теплый салон и растираю руки, понимаю, как сильно замерзла, пока стояла на улице, но и оставаться в сырых, пропитанных отчаянием и страхом стенах тоже не хотелось.

— Вы как-то по-легкому оделись, — продолжает говорить таксист. — Приезжая?

Даже жалею, что не сказала ему минуту назад что-то на итальянском. Он бы ничего не понял и наверняка отстал, но я совершила ошибку, за которую теперь расплачиваюсь.

— Недавно вернулась из Италии.

— На отдыхе были?

— На стажировке. Полтора года.

— Там, небось, тепло, — не без зависти говорит водитель.

Ближе к центру я часто наталкиваюсь на таксистов, которые просто подрабатывают несколько свободных часов в день, тем самым увеличивая свой месячный доход. Этот же мужчина явно работает, и я, честно говоря, не понимаю, почему он ко мне пристал.

— Тепло.

— Скучали по родному городу?

— Да, скучала. Простите, но у меня важный разговор в мессенджере, — демонстрирую ему телефон и утыкаюсь в экран, делая вид, что занята.

Радуюсь, когда мужчина замолкает, позволяя мне погрузиться в свои мысли. Они — самые разные. Я зла на отца за то, что он не понимает, как важно рассказать Ярославу правду. Зла на себя за то, что подумала, будто папе важен кто-то, кроме него самого. Ощущение, что с высоких облаков резко и больно упала на землю, но хуже, что так было всегда, а я попросту не замечала. Не понимала, что папе куда важнее собственная карьера, жизнь, деньги. Что угодно, но не дочь.

Ярослава он не видит отцом для Мирославы и намерен продолжить ему мстить, когда освободится. Я же просто хочу спокойствия. Хочу, чтобы у Миры было счастливое детство, чтобы она знала родного отца, а он — ее. Спустя несколько месяцев после ее рождения я вдруг поняла, что не имею права ее скрывать. Первым же делом я обсудила это с Амато, хотя он и говорил, что я сама вольна принимать решения относительно Миры. Единственное, что он дает — свою фамилию и гражданство. И если в будущем я передумаю, он поймет и согласится отказаться от своих прав в пользу биологического отца.

Сосредотачиваюсь на этих мыслях. На мужчине, который ждет меня дома и который поддержит меня и поймет, что бы я ни задумала. Наши с Амато отношения развивались странно. Я его отталкивала, он продолжал таскать мне вкусный кофе и звать в рестораны. Я отказывалась. Кофе не пила, потому что было нельзя, а в рестораны не ходила, чтобы не чувствовать себя обязанной. Какие, к черту, рестораны, когда я была беременной от другого?

Но после первых пары свиданий Амато было не остановить. Тогда я еще не знала, что беременна. Я вообще поздно узнала. Сильно позже того, как отдала кольцо незнакомке и навсегда запретила себе даже мечтать о продолжении с Ярославом. Мы с Амато успели сходить на три свидания. Без поцелуев, просто болтовня ни о чем. Он влюблялся, а я отвлекалась. Потом увидела на тесте две полоски и стала его отдалять.

Безуспешно, конечно. Итальянцы умеют быть настойчивыми. Иногда — слишком. Но сейчас понимаю: если бы Амато сдался сразу, не был бы сейчас рядом. Я растила бы Миру одна и наверняка здесь, потому что Ярик узнал бы сразу. Оставил бы меня в Италии? Сомневаюсь.

Амато был не единственным, кто пытался меня куда-то позвать. Мы с Дани часто выходили в свет, знакомились с новыми людьми. У нас было много мужчин, желающих провести с нами чуть больше времени, чем несколько разговоров на фуршете. Они хотели нас в личной обстановке, но ни я, ни Дани никогда не соглашались. Были бы чуточку умнее — наверняка бы отлично устроились в этой жизни. Но я была по уши влюбленной в Яра, а у Дани оказались слишком завышенные стандарты, к тому же ей не нравились итальянцы.

Глава 7

Ярослав

— Давно начал курить? — спрашивает отец, выходя за мной на террасу ресторана.

— Прилично, — уворачиваюсь от ответа.

— Бросал бы ты эту работу, Ярослав. Все равно ведь ничего не докажешь.

Я делаю затяжку поглубже, чувствую, как обжигает легкие, затем выпускаю дым наружу. На отца стараюсь не смотреть, потому что он прав. Я добрался туда, куда хотел, а толку? Обернувшись назад, понимаю, что пошел по головам, а должного удовлетворения это мне не принесло. Никакой мести не случилось, никакой борьбы с коррупцией — тем более. За решетку отправляются те, кого нужно отправить. Те, кто ворует миллионы, продолжают сидеть на нагретых задницей креслах и вещать с экранов телевизоров о борьбе со взятками.

— Когда надо будет — брошу.

Отец хмурится, опирается руками о парапет и долго смотрит куда-то вдаль. Я успеваю докурить, но в зал мы возвращаться не спешим. Он приехал ко мне на несколько дней. Повидаться. Я все никак не мог выкроить время и съездить к отцу. Теперь здесь со временем все иначе. Я и на эту встречу едва собрался, а завтра отец уже уезжает.

— О семье тебе нужно подумать. И о детях.

Я не отвечаю. Еще два года назад ни о какой семье и детях и думать не хотелось, сейчас вот мысленно возвращаюсь к этим мыслям все чаще. Отец предупреждал, что столица меня сломает — я не верил, а теперь могу лишь вариться в том, что дало мне новое кресло.

— Ты же знаешь, что Гордеев ждет, что с него снимут обвинения? Судя по тому, что я слышал — так и будет.

Да, будет, меня об этом уже предупредили. Впрочем, когда вынесли ему вердикт, особой радости я не почувствовал. Думал, приближусь к следующему шагу. К судье, что выносила вердикт матери, и к прокурору, что был главным в ее деле. По факту прокурора отправили на пенсию, а меня поставили на его место, так что и мстить некому. А вот судья работает. Верховным. Туда при всем желании не добраться, даже если с должности прокурора вдруг перебраться в президенты.

— Не думал бросить, Ярик?

— Работу или сигареты?

Отец хмурится, растирает лоб, тяжело выдыхает. Не таким он представлял мое будущее, когда я вдруг сообщил, что хочу сменить род деятельности и с медицинского перейти в юридический.

Внезапно хочется закурить еще. Сделать глубокую затяжку, но перед отцом доставать вторую сигарету уже не стану. Он и так нервничает из-за моего переезда в столицу и чрезмерной занятости. Не стоит ему показывать еще и ставшую вдруг необходимой привычку выкуривать несколько сигарет сразу, потому что одну давно перестал ощущать.

— И работу, и сигареты.

Отец, вопреки перенесенному инфаркту, сейчас выглядит отлично. Куда лучше, чем я после полугода работы в столице. Дело в том, что так быстро не уходят с поста, к которому стремился столько времени.

Мы возвращаемся в зал, садимся за столик. Отец допивает свою воду, а я цежу заказанный стакан виски. Алкоголь почему-то не идет.

— Та девочка вернулась? — хмыкает отец, заинтересованно глядя за мою спину.

Чтобы посмотреть, о ком он, приходится повернуться. Леру замечаю сразу и тут же улавливаю изменения. Прямая осанка, высоко поднятая голова, уверенная улыбка и выверенные движения. Такая же красивая, но повзрослевшая. Видеть ее здесь охренеть как неожиданно. Настолько, что я осознаю, как долго пялюсь, лишь когда к их столику подходит официант и загораживает ее собой. Следом бегло рассматриваю ее спутника. По загару и внешности определяю, что он не местный, судя по всему — итальянец. И только потом отворачиваюсь, тут же натыкаясь на внимательный взгляд отца.

— Не знал, что она вернулась?

Неопределенно мотаю головой. Не знал, конечно. Отпустил ее полтора года назад и не следил. Знал, что если она вернется, то непременно откроет бренд своей одежды, как и мечтала, и я, конечно же, об этом узнаю и приду, как и обещал. Тот факт, что мы можем вот так, случайно, столкнуться в ресторане, даже не приходил мне в голову.

— Не думал, что эта девочка так сильно тебя раздавит.

— Она ни при чем.

Отец усмехается. Не верит, конечно. Я и сам себе не верю. С одной стороны — после Леры все изменилось. Квартира стала пустой, мысли сосредоточились на главном, лишняя ответственность ушла. Никаких проблем, сплошные плюсы. Не знаю, сколько времени прошло, прежде чем я понял, что привык, и плюсы превратились в минусы, а моя жизнь — в воронку, которую я больше не контролировал.

— Ты сильно изменился, когда она уехала.

Хмыкаю, потому что никаких изменений, конечно же, не замечал.

— Взгляд стал жестче, лицо — более хмурым. Неудивительно, что женщины у тебя теперь нет. Хоть и выглядишь ты по-прежнему неплохо, противоположный пол тебя боится.

— Я не понимаю, за отсутствием матери ты взвалил на свои плечи нотации о женитьбе и внуках?

— До внуков я уже не доживу, а на женитьбу бы посмотреть не отказался.

— Не неси чушь. И до внуков доживешь.

— Так быстро еще не рожают.

— О чем ты? — хмурюсь.

Отец смотрит за мою спину. Ему, в отличие от меня, удобно рассматривать Леру, и он пользуется этим, не стесняясь.

Глава 8

Лера

— Выглядишь уставшей, — замечает Амато, когда садимся за столик.

Сегодня у нас что-то вроде романтического вечера. Мира осталась дома с Дани, потому что няню я так и не нашла.

— Здесь душновато, — не нахожусь с другим ответом.

Рассматриваем меню, делаем заказ. Я правда чувствую себя не очень, слегка нервно и перевозбужденно, хотя этот вечер мы планировали заранее. Амато сказал, что нам не помешает сделать пару шагов навстречу друг другу после недавнего разговора. Я не обиделась, но исчезло чувство полной ответственности и принятия решений относительно Миры. Амато словно стал полноправным членом нашей семьи, и это меня обескураживает. Я готовилась к этому, когда отвечала согласием выйти за него замуж, но в итоге не могу отпустить себя и зацикливаюсь на том, что у него тоже есть право голоса.

— Я выйду на террасу? Наберу Дани и немного подышу свежим воздухом. Здесь сегодня многолюдно.

Амато кивает, просит накинуть пальто, но я упрямо иду мимо гардеробной, где мы оставили свою верхнюю одежду. Оказавшись на террасе, понимаю, что здесь все продумано. На стенах висят подвесные инфракрасные обогреватели, которые позволяют посетителям покурить, не отморозив себе все конечности.

Достав телефон, быстро набираю Дани. Подруга отвечает с четвертого гудка.

— Как вы там? — спрашиваю сразу же.

— Мамочка, вы ушли отдыхать! — тут же возмущается Дани.

— Я знаю, просто… волнуюсь!

— Зря, — шумно выдыхает подруга. — У нас все хорошо.

Мне кажется, что Дани запыхалась, но это и неудивительно с Мирой. Она пусть еще и не ходит, но ползает так, что успевай за ней присматривать, да и нашкодить может.

— Точно все в порядке? Мира не плачет?

— Ты слышишь, чтобы она плакала? Ну-ка отключайся и иди ужинать со своим Амато. Расслабься, наконец!

Я смеюсь и отключаюсь, делаю глубокий вдох и поворачиваюсь с улыбкой на лице. После разговора с подругой мне стало легче, но стоит мне наткнуться взглядом на знакомое мужское лицо, как внутри все переворачивается.

— Привет.

Голос Ярослава звучит точно так же, как я помню. Собранно, серьезно, с легкой хрипотцой. Взгляд такой же уверенный и хмурый. Под ним я чувствую себя обнаженной, хотя на мне не самое откровенное платье. Я сама его придумала, рисовала. Это первая модель нашей коллекции. Но когда мужчина, которого я любила так долго, стоит напротив, мне кажется, что я без ничего. Абсолютно голая, с открытой душой и разбитым сердцем.

— Привет.

Удивительно, но ответ дается мне легко, с улыбкой. Наверное, это шок и счастье — видеть его так близко. Замечать те же морщинки, что и раньше, видеть улыбку, изучать некогда родное лицо.

— Не знал, что ты вернулась. С приездом.

— Да, я… Спасибо. Приехала недавно.

— Прекрасно выглядишь.

Это комплимент, отпущенный просто так, из вежливости. Во взгляде читаю куда больше слов, чем сказано, но наш покой нарушают.

— Лера?

Я выглядываю из-за широких плеч Ярослава, натыкаюсь взглядом на Амато. Терраса кафе довольно немаленькая, просторная, здесь легко поместится целая толпа, но когда в такой близости от меня находятся два близких человека, мне внезапно становится мало места, и я делаю шаг назад, к парапету.

— Я принес тебе пальто.

— Не стоило, здесь… тепло.

— Не представишь нас? — конечно же, настаивает Ярослав.

Амато бы и в голову не пришло, к тому же он не понимает, смотрит удивленно на меня, затем на Яра. Не знаю, о чем думает. Он не знает, за кем я была замужем. На моем телефоне ни единой фотографии нет, а свадьбы как таковой у нас и не было. Мы в целом никогда не обсуждали мой брак: каким он был, сколько лет Ярославу — ничего.

— Да, конечно. Я… могу перейти на английский?

Ярослав удивленно вскидывает брови, криво усмехается и кивает. Чем-то сильно недоволен, но мы слишком давно не виделись, чтобы я вот так сразу могла это понять.

— Это мой жених Амато, а это… — я закусываю губу. — Мой бывший муж Ярослав.

Мужчины пожимают друг другу руки, обмениваются парой ничего не значащих фраз. Я мну пальто в руках, которое забрала у Амато. Вслушиваюсь в их разговор, чтобы ничего не пропустить.

Когда мужчины замолкают, я неловко перетаптываюсь с ноги на ногу. Вроде как причин дольше задерживаться нет. С Дани я поговорила, воздухом подышала, шок от встречи с бывшим получила, но ни шагу с террасы сделать не могу. Продолжаю упорно стоять, осматриваясь по сторонам. Тишина давит, но еще сильнее давят взгляды обоих мужчин. Они направлены на меня. Удивленный и растерянный — Амато, и вопросительный и наглый — Ярослава. Не знаю, почему он так на меня смотрит, словно я сделала что-то не так, словно нарушила все его планы, хотя я, конечно же, не могла. У него жизнь наладилась, он получил повышение.

— Я… рада была увидеться, — выдаю с улыбкой и делаю шаг к Амато.

Судорожно нахожу его ладонь и переплетаю наши пальцы. Мы никогда так не делали. Максимум я могла расположить руку на сгибе его локтя, так что понимаю, что провалилась. С лихвой выдала свое волнение, показала, что на самом деле не так спокойна, как кажусь внешне.

Глава 9

Лера

— А мы вас… — Дани тут же замолкает, видимо, заметив вначале лицо Амато, а затем и мое.

— Привет, — улыбка на моем лице появляется автоматически, как только в поле моего зрения попадает Мира.

Я забираю ее из рук подруги, целую в пухленькую щечку и прижимаю к себе. Она — мое успокоительное в любой сложной ситуации.

— Что-то не так? — шепотом спрашивает Дани. — Вы зашли мрачнее грозовых туч.

— Повздорили. Все нормально, не переживай.

Делиться с Дани произошедшим прямо сейчас, пока Амато находится в другой комнате, считаю неправильным. Мы обязательно об этом поговорим, но позже. Пока же иду проводить подругу и закрываю за ней дверь, убедив ее, что точно все в порядке и ничего ужасного не случилось.

Вместе с Мирой иду в спальню, чтобы переодеться, и тут же наталкиваюсь на Амато. Он стоит у окна спиной к двери. Когда слышит, как мы заходим, поворачивается.

— Тебе помочь? Я подержу Миру, пока ты переоденешься.

Я молча киваю. Мы с ним сегодня повздорили. Шли в ресторан, чтобы сблизиться, пообщаться на отвлеченные темы, а в итоге ни о чем другом, кроме Миры и Яра, не говорили. Поссорились, уже сидя в такси. Я сказала, что сама буду решать, рассказывать Ярославу или нет. Оставила последнее слово за собой, вынудив Амато замолчать.

— Да, если не сложно.

— Мими, иди ко мне.

Мира охотно протягивает руки и идет к Амато, улыбается и смеется, когда он начинает болтать с ней на итальянском. Пока переодеваюсь, не перестаю думать о том, что сближаться нам нужно было дома. Когда я вижу, как Амато коммуницирует с дочерью, во мне просыпаются самые нежные и трепетные чувства к нему. Он — молодец.

Не каждый мужчина переложит на себя половину ответственности за чужого ребенка, не каждый будет любить его так же, как своего собственного, а Амато ведь любит Миру, умеет с ней обращаться. Даже когда она болеет, я могу на него положиться и не переживать. Единственным человеком в моей жизни, кроме Амато, кому я могу доверить дочь, является Дани, но я стараюсь просить ее редко, потому что первое время помогала именно она. Подменяла меня, когда у Миры болел животик, помогала кормить дочку смесью. Она вовсе не обязана, поэтому я стараюсь ее не нагружать. С Амато сложнее — он охотно нагружает свою жизнь присутствием в ней Миры.

— Подумай о том, что я сказал, — говорит Амато, передавая мне дочь.

Я моментально вспыхиваю. Если бы не ничего не подозревающая Мирослава у меня на руках, я бы снова начала отстаивать свою точку зрения, но с дочкой замолкаю и киваю. Остаток вечера уходит на то, чтобы уложить Миру спать и принять душ. Когда я захожу в спальню, то впервые жалею, что отговорила Амато снимать номер в гостинице. Мне казалось это лишним. Я сняла квартиру, решив, что Амато может пожить у нас. Сейчас же я хочу остаться одна. Думать о сказанном Амато сложно, когда он рядом. Ощущение, что он настаивает на принятии решения прямо сейчас и ни минутой позже. Проходится по мне вопросительно-ожидающим взглядом, едва я переступаю порог комнаты.

Мне сложно, потому что так, как сегодня, мы ни разу не ссорились. У нас были конфликты, недопонимания, но мы всегда их быстро решали, сегодня же… Никто из нас не хотел идти на компромисс. Я — потому что давно приняла решение, и встреча с Ярославом только убедила меня, что оно правильное. Амато — потому что эта встреча познакомила его с Яром. Понятия не имею, что такого он рассмотрел в Барсеневе, но идея рассказать ему о дочери теперь категорически ему не нравится.

— Обижаешься? — спрашивает Амато и, не получив ответа, кивает. — Знаю, что обижаешься. Идешь ко мне?

Он раскрывает свои объятия, кивает на пустующее место в кровати. Я мечусь некоторое время. Сомневаюсь, потому что мы сильно повздорили, но его взгляд, искрящийся ожиданием, подталкивает меня к ответному шагу. Подхожу к кровати, забираюсь сверху и нерешительно придвигаюсь поближе. Амато обнимает меня за плечи, тянет к себе, поглаживает пальцами щеку.

— Прости, если был резок.

Я не хочу возвращаться к разговору снова. Хочу закрыть эту тему, спрятав голову в песок, но дело в том, что Амато не позволит этого сделать. Он всегда со мной разговаривает, разрешает спор, чтобы между нами не было недопонимания. То, что мы приехали домой молча и разбрелись по комнатам, скорее исключение, чем правило. Ни я, ни Амато никогда прежде так не делали. Но это лишь потому, что он никогда не позволял мне носить в себе обиды. Впрочем, раньше их и не было. Покупка цветов, на которые у меня аллергия, никак не сравнится с попыткой запретить мне рассказывать отцу моей дочери о ее существовании. А именно это Амато сегодня пытался сделать. Ненавязчиво, но решительно. Мне не понравилось.

— Я не изменю своего решения, — ставлю Амато перед фактом.

Хочу, чтобы он понимал — ничего не изменится. Я все равно скажу Ярославу про Миру. Он должен знать, потому что он ее отец.

— Хорошо. Когда ты планируешь это сделать?

— Нужно было сегодня, но как-то не возникло подходящего момента.

— Подходящего момента, чтобы сказать мужчине о ребенке, которого ты скрывала столько времени, не будет.

— Думаешь?

— Уверен.

Глава 10

Лера

— Ты просто обязана пойти со мной! — убеждает Дани все-таки решиться поехать с ней на загородную вечеринку. — Несколько дней полного релакса и спокойствия. Хорошая компания, Лера. Никаких наркотиков, пьяных парней, ничего подобного.

Я мотаю головой. Звучит заманчиво, но соглашаться я не намерена.

— Ну что? Амато тебя не отпустит?

— Конечно, нет!

— Тогда в чем проблема?

Я и сама не знаю, просто чувствую, что не готова тусить на вечеринках. Ни под каким предлогом не хочу соглашаться, но Дани, как всегда, настаивает. Продолжает мне рассказывать о том, как там круто, что эта компания — совсем не то, что некогда наши друзья. Мы тогда тоже собирались, правда, не в загородном доме, а в клубе. Я считала, что в безопасности, но мне что-то подсыпали, и я почувствовала себя плохо. С тех пор стараюсь избегать вечеринок, где не контролирую то, что наливают в бокалы. Впрочем, с того самого момента я не посетила ни одной вечеринки и не ходила в клубы. Слишком яркими были воспоминания с прошлого раза.

— Ты боишься, да? Обещаю быть с тобой рядом двадцать четыре на семь. Ну, Лера, ну, пожалуйста. Там будет иностранная группа азиатов, а одна я не поеду.

— И почему же? Там же безопасно.

— Безопасно, но… — Дани хмурится. — Пожалуйста…

Отказывать ей сложно, особенно после всего того, что она для меня сделала и продолжает делать.

— Ну же, Лерчик. Мира будет с Паолой, Амато тебе ничего не запрещает, я буду за тобой присматривать. Да и тебе нужно развеяться. Ты что-то в последнее время хмурая и недовольная, на наших сотрудниках, которых мы с таким трудом нанимали, срываешься. Это все отъезд Амато, да?

Киваю, хотя, к собственному ужасу, понимаю, что это не так. Отъезду Амато я даже обрадовалась, несмотря на то, что наши отношения стали чуть лучше, чем после того вечера в ресторане. Да и Мира будет в надежных руках. Паола согласилась приехать на несколько месяцев, пока она ждет возвращения семьи, в которую устроилась работать после нас, из-за границы.

Все это, конечно же, устроил Амато. Уговорил Паолу, снял ей квартиру на время нахождения здесь, решил вопрос с ее визой. Я узнала только тогда, когда Паола оказалась у нас на пороге. Расплакалась и бросилась обнимать няню, которая стала для меня почти что родной. После этого наши отношения с Амато и стали лучше. Я просто не могла себе позволить не пообещать повременить с разговором с Ярославом о Мире. Сказала, что сделаю это после открытия, и всеми силами теперь пытаюсь не пересечься с Барсеневым в городе снова.

— Ладно, хорошо, — соглашаюсь, после чего Дани с визгом бросается мне на шею и бесконечно благодарит. — Но пить мы будем только после того, как убедимся, что нам в стаканы ничего не подсыпали.

— Конечно!

— И когда ехать?

— В пятницу вечером. Нас заберет Ваня на своей машине.

Ваня — новый знакомый Дани. Впрочем, не такой он уж и новый. Они несколько лет общались в сети, обменивались фото, встречались пару раз до нашего отъезда.

— Кто еще будет из знакомых?

— Леня, Зарема, Вита, — называет имена наших сотрудников.

Зарема будет работать у нас продавцом-консультантом, Вита и Леня — пиар-менеджерами, хотя с рекламой мы с Дани и сами неплохо справлялись, но все же решили, что будет неплохо нанять людей, которые действительно в этом разбираются.

— Я согласна, но нужно поговорить с Паолой. Вдруг у нее планы на выходные?

Последнюю фразу я произношу с такой надеждой, что Дани, не сдержавшись, смеется и спрашивает, какие дела могут быть у итальянки в чужой ей стране?

***

— Поверить не могу, что согласилась, — мотаю головой, стоя у подъезда и ожидая какого-то Ваню, которого я знать не знаю.

Дани топчется рядом, но у нее, в отличие от меня, приподнятое настроение.

— Ты уже накатила, что ли? — замечаю, когда она поднимает руку с телефоном вверх, чтобы нас сфоткать.

— Улыбнись, Гордеева, мы едем тусить!

Для меня эта поездка дополнительный стресс, а вот для Дани — новый опыт и веселье. Она любит быть в центре внимания, обожает общаться с людьми из других стран. Я мало знаю об организованной тусовке, но, кажется, там будет несколько групп иностранных студентов — тоже будущих дизайнеров. Организацией занимается одна из бывших стажировщиц Пабло. Такая же целеустремленная и активная, как и Дани. Ей нравятся знакомства с новыми людьми. Вообще, изначально предполагалось, что вечеринка будет только для таких, как мы с Дани, но потом все изменилось. Там будут не только дизайнеры, но и представители других профессий и просто хорошие знакомые организатора.

— Это новый опыт, как ты не понимаешь? Все эти люди, возможно, будущие наши конкуренты.

В целом — выхода у меня нет, так что я просто растягиваю губы в улыбке и позирую на камеру. Через пару минут от бесконечных снимков меня спасает тот самый незнакомый мне Ваня. А еще через минуту Дани представляет нас друг другу. После мы с подругой забираемся в автомобиль, направляясь за город.

Дорога занимает около получаса, которые мы проводим со смехом. Ваня оказывается очень веселым и компанейским парнем. Анекдоты, конечно, не рассказывает, но смешных историй из жизни у него достаточно.

Глава 11

Лера

— Слышать ничего о нем не хочу! — отсекает Дани, когда я говорю ей, что не пойду тусить, потому что где-то там, возможно, ходит Ярослав. — У нас своя большая тусовка, компания. Какое нам до него дело? Не вместе же сидеть!

Я неопределенно мотаю головой. Дани, конечно, права, но одна только мысль, что мы с Ярославом можем оказаться в одном помещении и, возможно, даже друг напротив друга, приводит меня в неконтролируемый ужас. Не потому что я до сих пор что-то к нему испытываю, а потому что я храню секрет, о котором должна была рассказать давно. Мне кажется, он сразу же узнает, едва наши взгляды пересекутся.

— Ты что наденешь? — спрашивает так, словно дело уже решенное, и я точно иду с ней. — Платье надо. Там столько симпатичных парней.

Дани судорожно перебирает привезенные с собой платья. Я, в отличие от нее, взяла только два. Классическое черное и бежевое. Дани же сваливает на кровать целый ворох самых разных цветов, перебирает их, примеряет.

— Красное было классное.

— Да? Тоже так думаю. Его надеть?

Дани быстро снимает платье с пайетками и снова надевает красное, вертится у зеркала, а потом замечает, что я так и сижу на кровати в растерянности.

— Ну что не так? — присаживается рядом. — Сдался тебе этот Барсенев, Лера! У тебя своя жизнь. Дочь, Амато, свадьба скоро и открытие нашего брендового магазина. Там, в ресторане, нас ждут новые знакомства. Если будет прокурор — пофлиртуешь с кем-то из парней, покажешь ему, что у тебя все прекрасно.

Через полчаса мы выходим из нашего шале. Из двух платьев я остановилась на классическом черном. Оно больше подходит к случаю, да и мне, как представительнице нашего бренда, нельзя ударять в грязь лицом, а бежевое было куплено давно и немного износилось.

— Нас со всеми познакомят, — в предвкушении говорит Дани. — Кажется, среди группы корейцев были симпатичные.

У Дани особая любовь к азиатам. В какой-то момент ей вообще перестали нравиться наши мужчины. В Италии она встречалась с парнем из Тайланда. Недолго и несерьезно, но с тех пор подругу не заставить обратить внимание на кого-то из окружающих.

Когда заходим в ресторан, я первым же делом осматриваю территорию. Разумеется, Барсенева здесь нет. Здесь вообще никого, кроме нашей компании, нет. Зато наши сидят за сдвинутыми столами рядом со стенкой, галдят и довольно улыбаются.

— Всем привет, — заявляет Дани о нашем приходе.

Поскольку рассадка свободная, подруга тут же тянет меня на места, расположенные напротив группы азиатов. С широкой улыбкой Дани усаживается и дергает меня за рукав, чтобы тоже не стояла.

Индира быстро представляет нас всем и предлагает дальше знакомиться самостоятельно. Нас много. Больше двадцати человек. Кто-то сразу себе находит собеседников, кто-то скучающе втыкает в экран телефона, а кто-то подзывает официанта и заказывает выпивку.

Дани быстро разговорилась с сидящими напротив парнями — знакомится, выведывает, откуда они приехали. Я молчу, хотя и нас Дани тоже знакомит. Я точно не запомнила их имена, как, впрочем, уверена, и они мое.

Примерно через час посиделок и общения я расслабляюсь и вклиниваюсь в беседу. Мы обсуждаем предстоящую неделю моды в Париже. Кто-то говорит, что обязательно поедет, хотя приглашения нет, кто-то грезит о том, что получится его достать. Мы с Дани должны были там быть, но так как мы больше не работаем на Пабло, то и приглашений у нас не будет.

Когда приносят заказанные нами коктейли, я в последний раз обвожу взглядом ресторан. Ярослава нет. Или я все же ошиблась, или прокуроры по таким местам не ходят. Остался в шале, решил не показываться людям, чтобы не попасть в скандал. Впрочем, какая мне разница? Нас с Яром давно ничего не связывает.

Хватаюсь за свой коктейль, отпиваю зеленоватую жидкость из стакана через трубочку. Алкоголь довольно быстро действует на голодный желудок, я слегка пьянею, смеюсь над какой-то шуткой и чувствую себя в целом замечательно.

После десяти ресторан превращается в дискотеку. Играет музыка, многие поднимаются, чтобы потанцевать. Дани тянет вначале меня, а затем и парней напротив. Буквально приказывает им присоединиться, хотя видно, что они чувствуют себя не в своей тарелке. Волнуются, пересматриваются, словно сомневаясь. Мне их даже жаль, потому что если Дани решила, что они будут танцевать, то другого выбора у них попросту не осталось.

— Все хорошо? — спрашивает подруга через несколько песен.

— Да, порядок. Я выйду на балкон, здесь душно.

— Мне пойти с тобой?

— Нет, можешь остаться. Все в порядке.

Дани обещала, что не будет отходить от меня ни на шаг, и прекрасно с этой миссией справляется, но необходимости сопровождать меня нет. Я забираю свою сумочку с телефоном со спинки стула и направляюсь на улицу.

Оказывается, что терраса снаружи переполнена другими посетителями. Кто-то сидит за столиками, другие курят сигареты, облокотившись о перила. Я спускаюсь по ступенькам вниз, осматриваюсь. Здесь поблизости речка, так что иду к ней по освещаемой фонарями аллее. Достаю телефон из сумочки, чтобы посмотреть пропущенные вызовы и сообщения. К счастью, от Паолы приходит лишь сообщение со спящей Мирой на экране. Я улыбаюсь. Ни минуты не сомневалась, что моя малышка уже сопит. У Паолы это удивительно быстро выходит. Даже я иногда не могу уложить ее вовремя, но с няней Мира всегда послушная.

Глава 12

Лера

— Кажется, на этом месте должен стоять кто-то другой. Ты же не один приехал?

От волнения спазмом сковывает горло, поэтому голос получается слегка сиплым. Без срывов — уже хорошо.

— Не один.

Я не знаю, что хотела услышать, когда задавала вопрос, но, получив ответ, испытываю двоякие чувства. С одной стороны, мне безразлично, а с другой — все в груди сдавливает, стоит представить, что ночью он в шале будет не один. Нас давно нет, а боль при одной мысли, что он проводит ночи с кем-то другим, присутствует до сих пор.

Помню, как в одном постапокалиптическом сериале узнала о том, что после ампутации человек еще некоторое время может испытывать фантомные боли в области конечности, которой уже нет. Моя реакция на слова Ярослава чем-то похожа на фантомную боль. Нас больше ничего не связывает. Мы чужие друг другу люди. В шале его ждет другая женщина, а меня в Италии — другой мужчина.

— С компанией, — зачем-то уточняет Ярослав.

Не припомню, чтобы раньше он передо мной отчитывался. Несколько мгновений обдумываю полученную информацию, медленно ее обрабатываю.

— Пара адвокатов, еще один прокурор, судья.

— Тогда что ты делаешь здесь?

Облизываю губы, потому что они вдруг пересыхают. На улице довольно холодно, не лето и тем более не осень. Глубокая зима, а я в одном платье и с сумочкой, но мне отчего-то ни капли не холодно.

— Смотрю на твои губы, — открыто отвечает Ярослав.

Я снова подвисаю. Поднимаю голову, сталкиваюсь с бушующими в его взгляде эмоциями. Пытаюсь хоть что-нибудь понять.

— Думаю, если поцелую, получу пощечину или ответ?

Полтора года я считала, что в наш последний разговор мы все решили. Ярослав получил свободу и повышение в карьере, а я — возможность стать модельером, как всегда и мечтала. Он дал мне денег на светлое и безбедное будущее, а я ему хоть и подпортила жизнь, но надеюсь, что поспособствовала карьерному росту. Судя по тому, что он здесь — да. А если взглянуть на часы на его запястье, то уверена, что перевод в столицу пошел ему на пользу. Хотя бы в материальном плане. С эмоциональным я пока не разобралась. Все, что Ярослав сейчас показывает, слишком смешано и непонятно, но выглядит он немного уставшим. Впрочем, и я не лучше. Последние недоспанные ночи отчетливо отражаются бледным цветом кожи лица.

— Сколько ты выпил?

Не помню, чтобы между нами были подобные откровения, даже когда мы находились в браке. Сейчас же тем более все выглядит странно. Списываю на алкоголь и стресс из-за работы. Ярослав теперь большая шишка, на нем огромная ответственность, а тут я подвернулась под руку. Возможно, сыграли воспоминания.

— Полстакана виски, так что почти не считается, — с ухмылкой отвечает Ярослав.

Я впервые его таким вижу. Откровенным, даже развязным. В нашу прошлую встречу в ресторане он был собранным, деловым и холодным. Все, как я привыкла. Как и всегда прежде.

Пока я анализирую, Ярослав позволяет себе рискнуть. Придвигается максимально близко, почти вжимается в мое тело своим. Пока еще не целует, но уже задевает шумным дыханием шею. Я вздрагиваю и вспоминаю все, что успела искоренить из памяти. Все те чувства, что я испытывала с Ярославом прежде, ярко оживают. В животе порхают бабочки, между ног становится влажно, а сердце в груди отчаянно барабанит.

Я прислоняюсь затылком к дереву и запрокидываю голову вверх. Там нет никакого зеркального потолка, как тогда, на базе отдыха. Лишь бескрайнее черное небо с множеством звезд, но я почему-то вспоминаю нас на смятых мокрых простынях. Переплетенные тела, громкие стоны, хриплые выдохи и быстрые толчки. Пока во мне стремительно зарождается желание, Ярослав позволяет себе куда больше, чем следует бывшему мужу — забирается рукой под подол платья и обхватывает ладонью мою ягодицу.

Едва он накрывает мои губы своими, я оживаю. Прихожу в себя за считаные секунды. Рот наполняется давно забытым, но знакомым вкусом, и я наконец вспоминаю все, что было. Мое одиночество, реки пролитых слез, токсикоз и роды. Мне было тяжело, а его не было рядом. Он тогда дал понять, что я недостаточно взрослая, что между нами не может быть ничего кроме секса. Сейчас, судя по всему, все то же самое. Может ли Яр предложить мне больше, чем просто феерический оргазм на несколько ночей? И главное — готова ли я перечеркнуть год отношений с Амато?

Звонкий шлепок разрезает окутавшую нас тишину. Через секунду я могу вдохнуть полной грудью, потому что Ярослав отстраняется. Полностью. Оттолкнувшись от дерева, отходит на шаг.

— Все-таки ударила, — хмыкает.

— Не смей… больше… ко мне… прикасаться, — выдаю с перерывами на вдох-выдох.

Выравниваю дыхание, поправляю платье и хаотично открываю сумочку, чтобы найти там зеркальце и привести в порядок наверняка размазавшийся макияж.

Словно в наказание, звонит мой телефон. Хватает одного взгляда на экран, чтобы под ложечкой засосало от чувства вины. Амато. У него как раз закончился рабочий день. Я обещала, что буду здесь на связи, но ответить прямо сейчас, когда после поцелуя с бывшим мужем не прошло и пары минут, не могу. Игнорирую звонок, зная, что он не станет навязываться и звонить еще раз. Если я не отвечаю, значит, занята. О том, чем я тут на самом деле занимаюсь, Амато даже не подозревает. И от этого еще хуже.

Глава 13

Лера

— Почему ты сидишь в темноте?

Наше шале так резко заливает светом, что мне приходится зажмуриться, чтобы защитить глаза, но несколько капель проступивших слезинок все-таки собираются в уголках глаз.

— Прости, — Дани тут же ударяет по выключателю, и я могу распахнуть веки.

— Можешь включить.

Ко второму заходу я готовлюсь, зажмурившись заранее. Пережидаю какое-то время, чтобы дать глазам привыкнуть, и смотрю на счастливую Дани, появившуюся на пороге шале. О том, где она была, догадываться не приходится — спущенная бретелька платья, растрепанные волосы и отсутствие помады на губах говорят сами за себя. Час назад я выглядела точно так же, когда нас с Ярославом прервали и не дали переступить черту, за которой не было бы возврата назад.

— Я думала, ты спишь, — виновато говорит Дани.

— Не спится.

Я даже не переодевалась. Позорно сбежала, едва Ярослав меня отпустил, и закрылась в шале, боясь даже свет включить и выдать свое присутствие. Глупо. Господи, все это так глупо.

Мы так и не смогли поговорить. Его слова “у меня нихера не в прошлом” до сих пор крутятся в голове. На постоянном повторе, словно вирусная песня. Я их прокручиваю раз за разом, ищу скрытый смысл, хочу поверить и одновременно приказываю этого не делать. Никакого “у меня” быть не может. Это я любила его до беспамятства, и я помнила все, что нас связывало, а Яр лишь воспользовался моей влюбленностью тогда и дезориентацией сейчас.

— Так что на самом деле случилось? Выглядишь ты… ошарашенной.

Пожимаю плечами и наконец встаю с кровати. Затекшие мышцы сразу же дают о себе знать, я разминаюсь, пока стаскиваю платье, пытаясь выбросить из головы аналитику. К черту! У меня совсем скоро свадьба. Другая жизнь. Какая мне разница, что у Ярослава не в прошлом? Он вполне может ностальгировать по сексу, который у нас, стоит заметить, был сногсшибательным.

— Я просто… устала, — отмахиваюсь от вопроса Дани и отворачиваюсь от нее самой, чтобы ничего не заподозрила. — А ты? Хорошо провела вечер?

Через зеркало, вмонтированное во внутреннюю часть дверцы шкафа, вижу, как краснеют щеки Дани. Мы предельно откровенны друг с другом, но иногда нам свойственно смущаться.

— Сногсшибательно, — наконец выдает подруга и счастливо плюхается на кровать.

Я к тому моменту переодеваюсь в пижамные штаны и кофту и поворачиваюсь к счастливой и окрыленной подруге.

— Расскажешь?

— Ничего не было. Мы просто целовались, и он меня потрогал, но дальше мы не зашли.

Я забираюсь к Дани на кровать, сажусь напротив, поджимая под себя ноги. Ее рассказ помогает отвлечься и не мучиться флешбеками. Я погружаюсь в ее историю, отвлекаюсь. Так проходит какое-то время. После Дани убегает в душ, а я падаю на кровать и пытаюсь уснуть. Вместо сна лишь прокручиваю в голове события сегодняшнего вечера, зачем-то вспоминаю Ярослава и то, что так и не перезвонила Амато. Это подрывает меня с постели, уже когда Дани сопит рядом.

Стащив телефон с тумбочки и набросив на плечи теплую кофту, выхожу из шале на террасу. Время — далеко за полночь. Амато наверняка давно спит, и я взвешиваю все за и против, думаю, стоит ли звонить, и решаю написать смс. Осмотревшись и прислушавшись, спускаюсь по ступенькам вниз и шагаю по аллее. Турбаза пустынная, все давно разбрелись по своим домикам и спят.

Я пишу Амато короткое сообщение. Прошу прощения за то, что не ответила. Вру про интересное собрание, на котором я едва побыла полчаса, и говорю, что могу позвонить сейчас. Смс долго висит непрочитанным. Я проверяю, шагая вперед, не глядя. Не волнуюсь, но чувствую себя виноватой. Амато ни разу меня не проигнорировал. Если у него не получалось ответить — он следом писал сообщение, а я не ответила и не перезвонила. Написала глупое смс с оправданием.

Решаю его удалить, но когда захожу в мессенджер, вижу две галочки, означающие, что смс прочитано. Сглотнув, быстро блокирую телефон и останавливаюсь, осматриваясь. Территория комплекса не настолько большая, чтобы потеряться, но сейчас я слабо понимаю, в какой части нахожусь. Карту я видела и изучала на входе, но не успела толком запомнить. Шале, находящиеся вокруг, мне незнакомы. Они массивнее того, в котором живем мы с Дани.

Телефон пиликает вместе со скрипом открываемой двери шале. Я растерянно смотрю на Ярослава, который появляется на террасе того самого большого домика, словно почувствовав мое присутствие.

— Решила все-таки поговорить, а не сбегать?

— Понятия не имела, что здесь живешь именно ты.

Развернувшись, собираюсь уйти, чтобы спокойно прочитать сообщение от Амато.

— Может, все-таки поговорим? — Ярослав останавливает требованием-просьбой.

— О чем?

— Обо всем. О том, что я сказал.

— Мне больше неинтересно, — я все же поворачиваюсь к Яру и решительно вскидываю подбородок. — Мы не муж и жена, наши отношения давно в прошлом. Ты сказал, что у нас нет будущего, и я тебе поверила. Что изменилось сейчас?

Меня начинает потряхивать к концу тирады. Хочется снова развернуться и уйти, чтобы ничего не слушать. Все ведь в прошлом. Ярослав прислал свидетельство о разводе, отпустил, ни о чем не жалея.

Глава 14

Лера

— Эй, соня, просыпайся, а то все проспишь, — сквозь сон слышу голос подруги, а затем чувствую, как меня трясут за плечо.

Нехотя открываю веки и смотрю на радостную Дани, которая пытается меня разбудить.

— У тебя что, бессонница? Мы же одновременно легли, а я уже позавтракала, увиделась с нашим коллективом и успела пообщаться с Джунсу. Время близится к обеду, а ты дрыхнешь. Вставай же!

Открывать веки во второй раз еще сложнее, потому что, помимо того, что подруга не отстает, а я жутко не выспалась, мысли тут же занимают воспоминания вчерашней ночи. Настойчивые поцелуи, дерзкие прикосновения рук, уверенные фразы. Я обреченно стону и прячу голову в подушку, что Дани, конечно же, расценивает по-своему.

— Нет-нет-нет, так не пойдет. Давай просыпайся, принимай душ и пошли ко всем. Хватит киснуть в кровати. Так всю жизнь проспишь.

О том, что меня некоторое время не было в шале, Дани, конечно же, не знает. Как и о том, где именно я его провела.

— Ну, Лера… — снова трясет меня за плечо.

— Иду.

С трудом поднявшись с кровати, скрываюсь за дверью ванной. Я люблю Дани, но сейчас мне нужно остаться наедине со своими мыслями и самостоятельно сожрать себя за то, что я вчера допустила. Открыв кран в душе на максимум, встаю под прохладные струи и, сцепив зубы, терплю, чтобы взбодриться. Это помогает. Через пять минут я выбираюсь из душевой кабинки словно другим человеком. Наношу на лицо крем, подправляю брови, наспех сушу волосы и выхожу.

— Ну, наконец-то! Выглядишь уже лучше, — тут же комментирует Дани.

Я наспех одеваюсь, обуваюсь и выхожу за подругой на улицу. Все это на полном автопилоте. В голове полнейший хаос. Мысли сменяют друг друга, и я никак не могу собрать их в кучу. О том, что мы с Ярославом вчера едва не переспали, стараюсь не думать. Я многое ему позволила. Поцелуи, объятия, прикосновения. Себе я разрешила не меньше. Снова почувствовать его запах, снова ощутить знакомые рельефные мышцы под ладонями, снова насытиться его вкусом, который даже после чашки матча-латте никуда не уходит.

— Ты, кажется, чем-то озабочена, — замечает Дани, прекращая без умолку трещать о парне, имя которого я все никак не могу запомнить, хотя со вчерашнего вечера она произнесла его несколько десятков раз.

— Не выспалась, — пожимаю плечами.

Дани собирается спросить еще что-то, но от ее расспросов меня спасает, видимо, тот самый парень. Он подходит к нам, вежливо здоровается со мной и о чем-то разговаривает с Дани. Я знаю английский, но сейчас не могу понять ни слова. Лишь когда подруга говорит, что ненадолго уйдет, киваю, в очередной раз убеждая ее, что со мной все в порядке.

Я заказываю еще чашку кофе и наконец-то решаюсь зайти в мессенджер и открыть переписку с Амато. Перед выходом из шале я наспех поговорила с Паолой, убедилась, что моя малышка хорошо себя чувствует, но сообщения от Амато так и не открыла. Стоит зайти в мессенджер, чтобы понять, что их не так много, как мне показалось. Три. Одно отправлено ночью, как раз перед тем, как я шагнула за порог шале, в котором ночевал мой бывший муж. Второе отправлено десятью минутами позже, третье прислано утром.

“Да, мы можем поговорить. Я еще не сплю. Наберешь?”

“Все в порядке? Я уверен, что ты просто уснула, но очень волнуюсь. Набери меня утром, как проснешься. Целую”.

“Доброе утро. Буду некоторое время не на связи”.

По последнему сообщению делаю вывод, что Амато расстроен моим поведением. Обычно он пишет что-то нежное, но утром лишь сухо сообщил, что будет не на связи. Я сглатываю, бросаю взгляд на время и понимаю, что уже далеко за полдень. Я должна ему позвонить, но пока не знаю что сказать, поэтому блокирую телефон и сосредотачиваюсь на стаканчике с кофе.

Когда звякает колокольчик над дверью заведения, я поднимаю голову и не могу поверить своим глазам. В двери стоит Амато с шикарным букетом цветов и улыбкой на лице. Несколько мгновений я думаю, что недоспала и мне мерещится. Амато должен был приехать не ранее, чем через несколько недель, но вот он здесь. Осматривает кафе и, заметив меня, уверенным шагом идет к столику. Я машинально поднимаюсь и делаю несколько шагов навстречу, на автопилоте здороваюсь, принимаю цветы и отвечаю на объятия.

Я нахожусь в шоке. Во-первых, потому что понятия не имею, откуда он узнал, куда я поехала. Я не говорила, где мы будем. Вернее, предупреждала, что это будет арендованная вилла, но мы ведь сменили локацию в самый последний момент, и я попросту не успела его предупредить. А во-вторых, почему вдруг Амато решил приехать раньше? Эти вопросы крутятся в моей голове один за другим, но я никак не могу решиться задать хотя бы один из них.

— Я был у Мими, привез ей его любимого плюшевого зайца, которого мы не взяли в прошлый раз, — говорит Амато и жестом подзывает к себе официанта.

— Как ты здесь оказался? В смысле… откуда узнал, где я?

— Позвонил утром Дани. Она скинула мне геолокацию.

И ничего не сказала мне. Даже не намекнула, хотя из постели вытащила, за что ей огромная благодарность. Если бы Амато нашел меня в кровати, наверняка решил бы, что я приболела, и тем самым вынудил бы меня почувствовать себя еще хуже, чем сейчас.

Глава 15

Лера

Что является изменой? Я о таком никогда прежде не думала. Не было необходимости. В браке с Ярославом он мне никогда всецело не принадлежал. Я жутко ревновала, даже когда он просто говорил по телефону, но четко знала — не имею права. С Амато я об этом даже не думала.

Теперь вот размышляю…

Пока Ярослав идет к нам, я думаю о том, что он сейчас скажет. Это ужасно. Я вчера изменила своему жениху. Целовалась с другим. Первый раз можно смело выбросить из головы, потому что я дала пощечину, но второй — никак. Я слишком ярко его помню, и мне поэтому очень стыдно. Если Ярослав сейчас расскажет, чем мы с ним вчера занимались — сгорю со стыда, потому что такое я должна рассказать сама.

И тут же думаю…

А должна ли?

Чем ближе Ярослав подходит, тем сильнее мне хочется признаться. Это ведь и правда работает. Когда очень сильно боишься, что тебя разоблачат, ищешь подвох везде, думаешь, что это сделают сейчас. Часто именно так все тайное становится явным. Людям важно признание вины виноватым. Это лучше, чем лицемерие с улыбкой на губах.

— Доброе утро.

Ничего не происходит. Ярослав подходит и здоровается спокойным голосом с нами обоими. По мне просто мажет взглядом, а Амато протягивает руку, крепко ее пожимает.

Может быть, рукопожатием проявляет силу, но я этого не вижу. Амато не кривится, Ярослав не усмехается, какое-то безэмоциональное приветствие.

Со стороны Амато — понятно. Ему вообще наплевать на Ярослава, он его второй раз в жизни видит. А Барсеневу? Сомневаюсь, что да. Он вчера целовал его невесту, а сегодня равнодушен. Это и есть знаменитая прокурорская выдержка? Или правда плевать?

Я что-то должна сказать, чтобы дать Ярославу понять, что ему лучше держать язык за зубами, но я молчу. На его приветствие лишь киваю и хватаю стаканчик с кофе.

Это уже под кожей — всегда всецело ему доверять. Во всем. Даже спустя полтора года, что мы не виделись, я перекладываю ответственность на него. Если скажет, я пойму. Амато только жаль. Наше расставание не должно быть таким, он этого не заслужил. И моего вчерашнего поведения — тоже.

— Не ожидал вас здесь увидеть, — Ярослав делает свой выбор. — Отдыхаете?

— Лера с компанией приехала, а я вот… сюрпризом.

Мне стоит что-то сказать, но я словно онемела. Смотрю на двух мужчин, которые молчаливо между собой соревнуются. Так сходу об этом и не скажешь. Равнодушные взгляды, расслабленные позы, обычные фразы. Напряжение чувствуется на другом уровне. Им меня буквально сносит.

— А ты? — наконец влезаю.

Амато без разницы, что здесь делает Ярослав, он из праздного любопытства интересоваться не станет, значит, нужно мне. И я говорю это не на английском…

— Он что-нибудь понимает? — задает вопрос вместо ответа.

Амато смотрит на нас растерянно. Не понимает, конечно.

— Забавно, — комментирует Ярослав и поворачивается к Амато, переводя ему мой вопрос и отвечая так, как надо.

Типа переводчик. А меня от злости накрывает. Все было хорошо. До вчерашнего вечера. Прекрасно ведь. Я знала, что Ярослав в прошлом, а у меня в планах будущее. Теперь ничего этого нет. Яр появился из прошлого и уверенно даже не оттеснил, а просто к чертям отшвырнул будущее. Без сожалений. И я тоже. Сопротивления минимум, сожаления ничтожны.

Ярослав подвигает Амато, садится за наш стол рядом с ним. Вижу на лице своего еще жениха растерянность, но он не сопротивляется, позволяет. И это меня тоже почему-то бесит. Сначала место за столом, а потом что? Место в кровати? Впрочем… Ярослав едва не занял его еще вчера. Опередил и почти обыграл, а мои щеки заливает румянцем от этих мыслей.

Подошедший официант быстро записывает заказ и уходит, я же продолжаю сидеть и пить свой кофе. Мужчины общаются. Вполне нормально. Ярослав спрашивает о планах. Когда узнает, что Амато планирует жить здесь со мной, с одобрением кивает и переводит взгляд на меня. Жду, что он что-то скажет, но он лишь поздравляет. На английском, конечно же, чтобы снова не переводить.

Все очень странно. Вчера Амато был в Италии, а я в номере с Ярославом. Сегодня все троем сидим за одним столом. И кажется, что единственной, кому это противно, являюсь я. Стыдно и неловко мне. Ярославу действительно наплевать, и я пока не могу понять почему. Он ведь не считает, что имеет на это право? Потому что если да — у нас проблема. Я полтора года назад развелась, а он… получается, нет?

Господи, конечно, да. Кажется, со вчерашней ночи я потеряла не только стыд, но и разум. Ярослав прекрасно жил, построил карьеру, поднялся, трахал женщин. Сомневаюсь, что вспоминал обо мне. Я тоже неплохо жила. Родила от него дочь, тоже строю карьеру и тоже спала с мужчиной. Одним. Обманывала себя, что так и должно быть. Обычно. С оргазмами, но словно ненастоящими, с любовью, которой не чувствуешь. Интересно, как у него было? Впрочем, неинтересно. Знать не хочу. Он сломал то, что я хотела построить. Или сломала я, потому что не было и дня, чтобы я не вспоминала. Ярослава можно винить только в том, что снова полез, меня — что не забывала.

Когда приносят заказ Амато и Ярослава, становится легче. Мужчины молча пьют кофе, а я за ними наблюдаю. Они совершенно разные. И внешне, и по характеру. Одинаковая лишь ширина плеч. В остальном — полные противоположности, хотя это нормально — не искать похожего на того, кто разбил сердце.

Глава 16

Лера

Как только Ярослав уходит, я чувствую, что больше не могу находиться на этой базе в опасной с бывшим мужем близости. Когда мы в столице, я чувствую себя куда более защищенной. Мы ходим в разные рестораны, клиники, пользуемся разными ветками метро. Впрочем, Ярослав вообще не пользуется метро, у него автомобиль с личным водителем, а я только в начале карьеры. Когда-то водитель будет и у меня, но позже. Нужно немного потерпеть.

— Я снял здесь номер на несколько дней. Переедешь ко мне от Дани? — спрашивает Амато, когда мы остаемся наедине.

— У меня есть идея получше. Давай отменим бронь и поедем к Мими. Я соскучилась, и здесь мне неинтересно. Если ты не против, — добавляю, осознавая, что у Амато, может быть, другие планы.

— Не против. Ты тогда собирайся, а я отменю бронь и вызову такси.

По пути к шале нахожу Дани и в двух словах говорю ей, что мы уезжаем. Она хмурится, спрашивает, в чем дело и все ли нормально. Волнуется. Хорошо, что мой отъезд пройдет для нее незаметно. За те полдня, что мы здесь провели, Дани успела завести новые знакомства. Уверена, мой отъезд пойдет даже на пользу. По глазами подруги вижу: она в красках представила вечера без меня в компании своего нового знакомого.

На сборы уходит минут десять. Я выхожу из шале и иду к стойке ресепшн, где меня уже ждет Амато. Такси вызывать не пришлось. На базе есть собственный таксопарк, и нам предложили воспользоваться их услугами. Ждать не нужно, а по цене почти как если бы вызывали сами через приложение.

— У меня завтра вечером самолет. Надолго я прилететь не мог, — говорит Амато, когда едем домой.

— Почему ты вообще сорвался?

— Мне показалось, что-то случилось. Казалось, ты расстроена или обижена. Ты же знаешь, на расстоянии мне сложно определять твое настроение, поэтому я отпросился и сел на первый же рейс.

Если бы можно было чувствовать себя еще более виноватой, я бы, несомненно, почувствовала, но дело в том, что я испытываю максимальную из возможных степеней вины. Дальше только признание, а я четко поняла, что не смогу ему рассказать. Не представляю даже, как о таком говорят. С каким лицом и каким тоном. Такое можно сказать в пылу ссоры, чтобы сделать человеку больно, но дело в том, что мы с Амато никогда не ссоримся, а делать ему больно не входит в мои планы.

Нашему приезду Паола, конечно, очень удивлена. Она ждала меня завтра и одну, а тут Амато с гостинцами. По тишине в комнате понимаю, что у Миры дневной сон, иначе бы она незамедлительно требовала нашего внимания. Мы разуваемся, проходим в комнату. Амато вручает Паоле ее любимую ароматическую свечу в качестве подарка, а я в очередной раз поражаюсь его внимательности. Он обо всем помнит. Что любит Мира на завтрак, обед и ужин, какой мой любимый цвет. С Дани у них тоже абсолютная синхронизация, и вот Паола. Он привез ей свечку. Мелочь, а ей приятно. Она уходит из квартиры с широкой улыбкой на лице.

— Ты ему не сказала? — спрашивает Амато, когда остаемся наедине.

— Нет. Я же обещала.

— Я думал, может, представился случай.

Я мотаю головой. Случай был, и не один, но я струсила. Не знала, с чего начать. Как сказать бывшему мужу, что от нашего с ним брака остались не только воспоминания, но и дочка? Ей скоро будет год. Она невероятно смышленая и очень на него похожа. А еще у нее другой отец. И в свидетельстве о рождении, и в жизни.

Мира никак не называет Амато, она вообще еще не разговаривает, только слогами и звуками, но очень радуется его появлению, тянет ручки, как только он протягивает свои. Я не знаю, как о таком говорят. Мне кажется, что никак. Идея не говорить с каждым разом нравится мне все больше. Особенно после всего случившегося. В какой-то момент я подумала о том, чтобы бросить и вернуться. Уверена, Пабло принял бы меня обратно.

— Мы не разговаривали. Виделись, поздоровались. Он приехал в своей компании, а мы — в своей. Намеренно я встреч решила не искать.

Оказывается, когда что-то скрываешь, одна ложь легко тянет другую, и чувство вины притупляется.

Амато хочет что-то сказать, но просыпается Мирослава. Громким криком оповещает нас, что уже не спит.

— Я принесу ее.

— Хорошо.

Когда захожу в детскую, вижу заплаканную Мирославу, сидящую в кроватке. Схватившись за бортик, она растирает слезы и сопли по лицу, всхлипывает. При виде меня замолкает, и на заплаканном лице появляется искренняя улыбка. Так могут только дети. Плакать и тут же радоваться, потому что ты вернулась.

Подхватываю ее на ручки, выходим из детской. При виде Амато Мира пищит от восторга, что-то щебечет на своем особенном языке, тут же тянется к нему. Оказавшись на руках, прячет личико ему в плечо, трется лобиком, смеется. Амато целует дочку в висок, бережно обнимает. Я сбегаю под предлогом переодеться, а сама несколько минут стою и смотрю в зеркало в спальне. Мира счастлива с Амато, а он в восторге от нее. Я собираюсь отнимать это счастье у двоих людей, чтобы сообщить Ярославу о дочери. Конечно, Амато не перестанет любить Миру, а она — его, но все равно все изменится.

Наспех набросив домашнюю одежду, выхожу в гостиную. Амато сидит на диване, держит Миру на руках и внимательно слушает, как она что-то пытается ему рассказать. Смеется, когда дочка раздражается, и повторяет за ней хлопки в ладоши. Им весело, а я впервые думаю, что лишила отца дочери. Мире в этом плане повезло больше, у нее есть Амато, она считает его таким же центром вселенной, как и меня. Впервые думаю о том, чтобы оставить все, как есть. Не травмировать дочку, не шокировать Ярослава, не усложнять себе жизнь.

Глава 17

Лера

— У нас все хорошо? — спрашивает Амато, пока стоим среди других родителей и наблюдаем за тем, как на импровизированной сцене надувают мыльные пузыри.

Мира увлечена, смотрит на парня и двух девушек, хлопает в ладошки, демонстрируя свои в этом умения. Мы же разговариваем. Во всяком случае, Амато пытается. Мне же хочется провалиться сквозь землю, потому что я ужасно запуталась. Хорошо ли у нас с ним? Наверное, да. По крайней мере, пока стоим здесь, с коляской и Мирой, кажется, что жизнь налаживается, что все хорошо, что вот так можно провести пару десятков лет.

— У тебя есть сомнения?

Амато слегка качает головой, засовывает руки в карманы. Он делает так всегда, когда не уверен в ответе или решении. Это же плохой знак? Когда мужчина не уверен. Надеюсь, что только в этом, а не в целом в нас. Если это так, помолвку можно расторгать и самим расходиться.

— Я думаю, сомнения есть у тебя. И будут, пока твой бывший муж будет ошиваться рядом.

Мне не нравятся его слова. Не нравится выданное с презрением “бывший муж” и “ошиваться”, сказанное мне будто с укором.

Впрочем, подумать об этом не успеваю. Мира привлекает к себе внимание громким плачем. Ей не понравилась неожиданно громкая музыка и резкие движения одного из участников шоу. Подхватив дочку на руки, забираю ее из толпы. Амато следом катит пустую коляску.

Мы отходим на достаточно большое расстояние и только тогда удается усадить Миру обратно. До этого она ни в какую не соглашалась и цеплялась в меня ручками. Мира девочка впечатлительная и при этом очень упрямая. Если испугается — больше никогда не полезет туда, так что принимаем решение возвращаться домой. По пути Амато покупает Мими воздушный гелиевый шарик и всячески ее отвлекает от негативных воспоминаний, оставляя в покое меня.

Решив, что разговор окончен, расслабляюсь, выдыхаю, включаюсь в игру с Мирой. Домой возвращаемся веселые и отвлеченные от проблем. Мими засыпает прямо в коляске по дороге, так что Амато остается только поднять ее на руки и занести в квартиру, но нам приходится затормозить прямо на пороге. Как только открываем дверь и заходим в коридор, видим огромную лужу, что вытекает из гостиной и приближается к нам.

— Забери Мими, я отключу подачу питания к электроприборам.

Как только Мира оказывается у меня на руках, Амато шагает к щитку и все отключает. Дальше в комнату идти безопасно, но не хочется и немного страшно. Квартира относительно новая, в хорошем состоянии, понятия не имею, откуда это. Когда мы уходили, все было в порядке.

— Уложи пока Миру, а я найду, в чем проблема.

Шлепая по мокрому полу, иду в детскую. Там относительно сухо. Мира даже не просыпается, когда перекладываю ее в кроватку, лишь поворачивается на бочок и сладко причмокивает. Полюбовавшись в течение пары мгновений дочкой, возвращаюсь в гостиную, где творится настоящая катастрофа.

— Трубу прорвало, — поясняет вышедший из ванной Амато. — Я воду перекрыл, но потоп нужно убирать, пока соседей не затопили.

— Нужно позвонить Снежане, сказать ей, что случилось.

— Потом. Пока берем тряпки и убираем воду.

Киваю и быстро шагаю к небольшой кладовке-шкафу, вмонтированной в стену. Достаю оттуда швабру, ведро, бегу на кухню за тряпками. В целом убрать проблему удается довольно быстро, но мне кажется, что пол безвозвратно испорчен. Радует только то, что вина не моя. Прорвало трубу — это естественный износ оборудования, а я только заехала. Надеюсь, у Снежаны хорошая выдержка, и новость ее не сильно шокирует.

— Все, — с облегчением выдыхает Амато. — Закончили. Но из паркета вода еще какое-то время будет сочиться. Нужно звонить хозяйке, чтобы звала мастера. Он скажет, надо ли менять паркет или достаточно его просушить.

Я в этом ничего не понимаю, поэтому лишь киваю и спешу набрать Снежану. В двух словах рассказываю ей, в чем дело, отчитываюсь, что влага уже устранена. В целом информацию о потопе она воспринимает нормально, обещает попросить мужа сегодня заехать и оценить масштаб проблемы. Когда заканчиваем разговор, слышу, как Амато ругается на кухне. Надеюсь, там ничего хуже потопа не случилось, иначе я начну верить в неминуемую карму.

Встречаемся с Амато у двери кухни. Он идет ко мне, я — к нему. Он смотрит виновато, я — испуганно. Только заехала в квартиру, не хочется натворить тут ужасов.

— Я должен уехать, — сообщает мне. — Кто-то из ребят налажал сильно, Пабло рвет и мечет, надо исправлять ситуацию.

— Хорошо, — говорю растерянно, прибитая новостью.

Их слишком много за сегодня. Приезд Амато, уверенный — пожалуй, даже чересчур — Ярослав, растроенная Мира, потоп… Все бы переварить, а тут Амато уезжает.

— Звони хозяйке, проси, чтобы кого-нибудь прислала сделать трубу. У тебя маленький ребенок, тебе сегодня нужна вода.

Киваю. Знаю, что нужна. И уехать мы никуда не можем, потому что Мира с трудом привыкает к новым местам. Даже к этой квартире она еще окончательно не привыкла и время от времени закатывает истерики на пустом месте.

Уже у двери Амато останавливается, оборачивается. Обут в один ботинок и растерян. Я улавливаю эту эмоцию и тоже теряюсь. Легкость, которой мы всегда могли похвастаться в наших отношениях, куда-то уходит. Испаряется, словно ее и не было. Я не знаю, могу ли подойти к Амато и обнять его, а он, очевидно, размышляет о том же. В итоге прощаемся как-то смазанно. Он просит прощения, я прошу его не придумывать и закрываю за ним дверь.

Глава 18

Ярослав

— Ярик, ты срочно нужен! — поступает звонок от жены Березкина.

— Насколько срочно?

Обвожу взглядом территорию базы отдыха “Лески”. Хорошо здесь. Тихо, удаленно от городской суеты. Есть, конечно, и развлечения, можно потусить, завести новые знакомства, как это сделала подруга Леры. Я здесь, по сути, тоже по работе.

Нужно было обсудить предстоящее слушание где-то подальше от города. В тишине. Притвориться, что с адвокатом и судьей мы неплохие друзья, хотя ни Светлову, ни Светлицкого я терпеть не могу. Хорошо, что встретились мы с ними лишь раз. Вчера. На этом и сошлись. Вроде как договорились.

— Максимум — сегодня вечером. Сможешь? Ярик, пожалуйста! У меня тут проверка намечается, нужно, чтобы ты все пересмотрел.

— Господи, Березкина, у тебя все так чисто, что комар носа не подточит, что еще проверять?

Честно говоря, когда впервые попал к Снежане в офис — как раз-таки на проверку, то подумал, что будет где разогнаться. У нее муж — лучший адвокат в городе. Отмажет кого угодно, а уж жену-то и подавно, но у них оказалось все чисто. Даже не поверил вначале. А потом познакомился с самим Вячеславом. Узнал его получше и убедился, что там ничего не чистили, просто с самого начала его жена вела честный бизнес, не стараясь что-то утаить.

— И все же, Ярик. Приезжай, пожалуйста.

— Ладно, буду. К восьми-девяти где-то пойдет?

— Буду тебе благодарна. Виски твой любимый куплю и пасту приготовлю, хочешь? Домашнюю.

— Березкин ревновать не будет? — спрашиваю в шутку.

— Я и ему приготовлю, не переживай за друга.

Мы удивительно быстро подружились, хотя никаких знакомств я поначалу не заводил. Держался в стороне, по большей части молчал и не отвечал согласием на устраиваемые вечеринки и тусовки, хотя здесь они едва ли не каждый день. Людей при власти много, у каждого сын, дочь, племянник, зять и сват. Есть что праздновать, но я отказывался. Впервые пришел только к Березкину, и тогда это было из-за нужды. Потом как-то сошлось общение. По большей части именно из-за Снежаны. Она прекрасно сглаживала острые углы между нами, пока они не растворились вовсе.

Отключившись, откладываю телефон в сторону и обвожу взглядом территорию. Полдень. Многие ушли обедать, так что сейчас в шале почти никого нет, а те, кто остался, так же, как и я, либо сидят на террасах, примкнувших к домикам, либо не выходят на улицу.

Вчера здесь была Лера. На террасе, в доме. Я сорвался, а она позволила. Все, как и прежде, за единственным исключением — теперь я не просто физически ее хочу. Внутри растет что-то еще. Сильное и неконтролируемое. Я отпускал Леру веселиться. Тусить, развлекаться, учиться. Она должна была пройти все это, но вместо этого узнаю, что она собирается замуж. За мужика лет на десять старше. И она его не любит.

Теперь я окончательно в этом убеждаюсь. Правда, не лелею, конечно, надежды, что она до сих пор что-то чувствует ко мне, что до сих пор влюблена. Когда отпускал ее, она была. Я знаю, видел это в ее глазах, чувствовал и отпускал, потому что так должно было быть лучше для нее. У меня месть, карьера, новая жизнь, а у нее тусовки, которых не было.

— Ярик… — когда поднимаю трубку звонящего телефона, по ту сторону снова слышу голос Снежаны. — Могу тебя попросить о дополнительном одолжении?

— Валяй.

— Ты сможешь по пути к нам заехать на квартиру, которую я сдаю? Я тебе кину адрес. Надо забрать папку, я в прошлый раз оставила. Тебе там девочка откроет, она передаст.

— Ты же знаешь, что будешь мне должна?

— Познакомлю тебя со своими подружками. Хочешь? Или с клиентками. Любая будет по тебе сохнуть, Ярик.

— Не хочу. Ты же знаешь, что мне некогда.

— Знаю-знаю, весь в работе. Спасибо, что помогаешь.

— Ладно уж… к девяти буду.

С базы отдыха выезжаю поздним вечером. До последнего наслаждаюсь тишиной, зная, что уже через какой-то час меня ждет мощный поток машин, сигналы автомобильных клаксонов и просто не стихающий шум. Возвращаться в это не хочется. Теперь понимаю отца с его желанием жить за городом и упрямым отказом переехать в город. Клиники здесь, конечно, на высоте, врачи смогут оказать помощь, но с таким темпом жизни она точно понадобится, а за городом у него своя жизнь. Спокойная, тихая и размеренная.

К высотке, адрес которой Снежана прислала в мессенджере, добираюсь первым делом. Выхожу из машины, сверяюсь с цифрой на подъезде и нажимаю на кнопку вызова. Открывает мне консьерж. Смотрит хмуро, но почти сразу узнает. Он был здесь, когда я приезжал к Снежане в прошлый раз.

— Я в сто двадцатую, — поясняю. — Меня должны ждать. Папку забрать.

Думаю, что сейчас придется ожидать, пока он позвонит в эту самую сто двадцатую, но нет. Дедуля кивает и захлопывает дверь. У него, судя по тому, как быстро он возвращается в кресло и утыкается в экран телевизора, вещи поважнее меня с папками.

Поднимаюсь на нужный этаж, выхожу. Вообще, дом очень хороший, его не так давно построили, и расположение шикарное. Я сам смотрел здесь квартиру, как раз находится близко к работе, но все как-то откладывал, а теперь прямо присматриваюсь и начинаю задумываться во второй раз. Аккуратные подъезды, современные лифты, консьерж. Как ни крути, а лучше взаимодействовать с живым человеком, чем с роботом. Все эти домофоны работают хорошо, пока не начинают лагать.