Жена-рабыня для драконьего лорда

Добро пожаловать в книгу.

Уважаемые читатели, добро пожаловать в седьмую и заключительную книгу литмоба "Попаданки поневоле". Все книги литмоба можно найти здесь https://litnet.com/shrt/VUxVпопаданки_поневоле-t44152838

Все события являются результатом фантазии автора и ничем иным...

Присоединяемся к нашим бедовым попаданкам, добавляем книги в бибилотеки и подписываемся на авторов, чтобы не пропустить приятные бонусы и сюрпризы.

Аннотация:

Вы когда-нибудь приходили в себя в теле рабыни, запертой в клетке? Нет? А вот мне “посчастливилось”. А начиналось-то как! Я вышла в первый свой отпуск, первый раз полетела за границу и первый раз умерла. А потом вы уже знаете: невольничий рынок, клетка, и покупатель который хочет сделать меня своей женой. Но вот только я ею становится не собираюсь, так что посмотрим еще кто кого.

А еще я вам приготовила визуалы героев. Как считаете, похожи?

Наш драконий лорд и его таинственный артефакт

Это наша трепетная героиня с пронзительным взглядом.

Пролог

Я теряю драгоценное время на этом ужасном рынке.

— Грэбс, где тебя демоны носят? — окликиваю слугу.

— Ваша Милость, не упоминали бы вы демонов здесь. А то, неровен час, они и явятся. Мне кажется, я даже видел парочку, — слуга, несмотря на свою физическую неполноценность, был довольно шустр и проворен и успел уже оббежать весь невольничий рынок.

— Ну, что ты нашел? — я не реагирую на замечание про демонов. На этом невольничьем рынке может ошиваться кто угодно. И демонами меня не удивить.

— Есть парочка красивых рабынь, но вы должны на них взглянуть. Идемте, — зовет меня слуга.

— Мне плевать, красивая или уродливая, главное, чтобы артефакт сработал, — ворчу в ответ. Не хочу, чтоб у моего семейства был довод для отмены брака. Если семейный артефакт подтвердит, что девушка подходит мне, то они не смогут подать прошение об аннулировании брака и прекратят навязывать мне каких-то жаб в качестве жен только лишь из желания породниться с тем или иным семейством.

Я младший сын в семье и потому был всегда на вторых ролях. Этакий запасной вариант на случай, если со старшим что-то случится. Я решил не быть на “подхвате” и самому решать, как будет выглядеть моя жизнь. Пошел на военную службу и достиг определенных результатов. Получил лордство и замок в награду. Тогда-то родственники и всполошились, что у старшего детей до сих пор нет, хоть они женили его довольно давно. И вот пришла моя очередь, но и здесь я решил сделать по-своему. Сейчас найду рабыню, на которую укажет родовой драконий артефакт, и женюсь. Отправлю ее в замок, пусть живет там и делает что хочет. В пределах разумного. Специально пальцем ее не трону, чтобы детей не было, чтоб и в этом насолить моим родственничкам. Так что мне действительно не важно, какая будет девушка: красивая или нет. Худая или толстая. Главное, чтоб ее выбрал артефакт и чтоб она была невинна. Она таковой и останется в принципе, до самой смерти. Моей или своей — не важно. В наше нестабильное время ничего нельзя загадывать.

Грэбс привел меня к клетке с несколькими девушками. Некоторые смотрели на меня с ненавистью, некоторые испуганно вжались в прутья, вздрагивая от каждого шороха. Ни те, ни другие меня не интересовали. Моя будущая жена должна будет суметь дать отпор моей семье, а там матушка с тетушкой ей спуску не дадут. Они пострашнее работорговца будут. И что, она будет также и от них шарахаться? А те, что смотрят и ненавидят, тоже так себе вариант. Еще зарежет во сне. Надо что-то другое. Оглядываюсь и вижу толстяка-работорговца, что заталкивает девушку в клетку, что стоит поодаль. Жуткое зрелище. У девчонки щеки горят от пощечин, что торговец уже отвесил. На ушах и губах запеклась кровь от побоев, волосы перепачканы то ли сажей, то ли грязью. Но не все это привлекло мое внимание, а взгляд. Гордый. Так смотрит госпожа, а не рабыня. У всех этих девушек в клетках уже сломлен внутренний стержень, а у этой нет. Или она здесь совсем недавно, или отличается стойкостью. Грэбс увидел, куда я смотрю, и крикнул торговцу:

— Эй, Шо! — горбун быстро пошел в сторону клетки с девушкой, немного прихрамывая. — Почем?

— Не советую, — отзывается работорговец, замахиваясь на девушку. Но та даже и не дрогнула, не опустила взгляд, не сгруппировалась, чтобы защищаться. Нет. Она просто смотрела холодно в упор на торговца.

— Почему? — я прищурился, оценивая девушку. Сложно в опухшем от побоев лице разглядеть красоту или уродство, но ее глаза заставляли остановить на ней взгляд.

— Уже два хозяина вернули, даже с рынка уйти не успели, — отзывается смердящий работорговец, пнув девушку ногой, отчего она сложилась пополам от боли, и он смог затолкать ее в клетку. Клетка специально была размером ей по пояс, чтобы не только унизить ее нахождением там, но чтобы создать максимальный дискомфорт. Она не сможет в ней ни встать, ни выпрямиться.

— И что она им сделала? — эта девушка возбудила мое любопытство.

— Покусала, — отзывается Шо. — Бешеная сука! — и торговец плюет в клетку. — Если не продам тебя сегодня, то убью. Проблем меньше будет.

— Мне продай, — предлагаю и ловлю на себя взгляд девушки. Она оценивающе осмотрела меня, ровно так же, как несколько минут назад на нее смотрел я. А потом вообще презрительно фыркнула, словно говоря: “Ты кто вообще такой?”.

— Имейте в виду, я ее больше обратно не приму и деньги не верну. Я вас предупредил, — качает головой торговец.

— Только ответь, торговец, она девственна? — решил уточнить важные для меня вопросы.

— Да кто ж на такую бешеную посмотрит? Она же не только искусает, но и откусит все под корешок! — усмехается толстяк.

— Я все же проверю, — я достаю родовой артефакт. Работорговцу не нужно знать, что у меня в руках. Пусть думает, что я невинность проверяю таким образом. Направляю магию в камень. Камень должен засветиться или красным, или зеленым светом. Красный — это девушка не подходит мне, зеленым — подходит. Всё просто. Но результат удивил не только меня, но и Грэбса. Камень засветился синим, и магия начала рваться из камня, создавая завихрения и протягивая свои щупальца к девушке. Она хмуро смотрела на мои манипуляции, а вот Шо заискивающе заглядывал мне в лицо.

— Ну что? Берете? — толстяк понимал, что это чуть ли не последний шанс продать строптивую девушку.

— Ваша Милость, что это значит? — горбун еле слышно шепчет, чтобы ни девушка, ни работорговец не услышали.

Глава 1.

Шотландия: яркие клетчатые килты мускулистых мужчин, чарующие переливы волынки, завораживающие виды вересковых полей, средневековые форпосты, загадочные легенды и самобытные традиции. И все это обещает яркий буклет, который у меня в руках. Неужели я настолько близка к мечте? Да, да и еще раз да!

Завтра я ухожу в отпуск, а сегодня мне улыбнулась удача, и на глаза попалась реклама туристического агентства “Новая жизнь — новые горизонты” со слоганом: доставим в любую точку вселенной. Мне в любую не надо, мне нужно в конкретно определенную. В Шотландию. Это моя мечта была, как только я прочитала роман Вальтера Скотта “Роб Рой”. Моя романтическая натура требовала увидеть все вживую. И тут такая удача!

Я обычный менеджер среднего звена. Ничего примечательного или удивительного. Но по натуре я личность романтичная, хоть и тщательно скрываю это. В детстве я мечтала стать художником. Но суровая реальность внесла свои коррективы, и я стала менеджером. У них зарплата ежемесячно и в определенный день, а художник, как известно, должен быть голодным. А я голодной быть не хотела. Так что живопись осталась на уровне хобби.

Родители считали, что деньгам, которые я потратила на путевку, можно было найти более разумное применение. Отцу машину отремонтировать, а то она второй месяц стоит, потому что денег нет на ремонт. Я вообще, по мнению родителей, была избалованной эгоисткой, которая думает о себе и сидит на родительской шее. А я даже продукты сама себе покупала и часть денег за коммунальные платежи давала. Обеспечивала себя полностью сама, но жила с родителями, чем их и раздражала.

— Ты же такая вся самостоятельная и независимая, — не смогла сдержать язвительность мама, когда узнала, что я купила путевку в Шотландию на неделю. — Вот и сняла бы себе квартиру на эти деньги и съехала, раз мы тебе жить мешаем, — вывод о том, что родители мне “мешают жить”, у мамы сложился еще давно, с моего подросткового возраста. Я так ни разу не говорила, но мама упорно, изо дня в день продолжала меня упрекать этими словами. — Потерпела бы нас еще годик, и на первоначальный взнос на ипотеку хватило бы.

— Я хочу жить здесь и сейчас, а не потом когда-нибудь, — даже мамино брюзжание не могло испортить мне настроение. — Может, мне завтра кирпич на голову упадет или машина собьет, я не знаю.

— Ну-ну, ну-ну, — поджала мама губы.

— Да оставь ты ее в покое, Маша! — выглядывает папа из ванной. В руках у него гаечный ключ, а сам он испачкан в мазуте.

— Коля, моешь ты там свой карбюратор или генератор — не важно. Вот и мой, пока разрешила! А то живо сейчас на улицу отправишься, — одергивает мать отца, который всю жизнь пытался за меня заступиться и всю жизнь получал за это от матери.

— Дочь, ну хоть вискаря-то настоящего шотландского привезешь? — подмигивает отец, пока мать не видит.

— Договорились, — отвечаю так же полушепотом, воровато оглядываясь на дверь кухни.

— Я все слышу, можете не шептаться! — раздается с кухни, и мы с отцом прыскаем от смеха.

— Я ушла собирать вещи! — нарочито громко говорю, а сама подмигиваю отцу и убегаю в свою комнату.

Время пролетело в суете и предвкушении. И вот я уже в самолете, скоро приземление в Эдинбурге. Я первый раз за границей и сразу осуществила свою мечту. Я заселилась в гостиницу и, не теряя времени, пошла бродить по городу. Я не покупала никаких экскурсионных туров. Во-первых, я сама знала не меньше экскурсовода. А во-вторых, мой бюджет был очень скромным. Закинув за спину небольшой рюкзачок, я отправилась в главную достопримечательность Эдинбурга. Замок, построенный на жерле потухшего вулкана. До пятнадцатого века его использовали в качестве резиденции королей. Этот замок был всегда лакомым кусочком во всех войнах и переходил то к англичанам, то к шотландцам. В нем хранятся сокровища, относящиеся к шотландской короне. А еще там находится Камень Судьбы. Но мне больше нравится второе его название: Скунский камень. По легенде, если монарх окажется недостойным или не будет иметь законных прав на престол, Скунский камень расколется пополам с жутким треском.

Я стояла и смотрела на этот камень. Прикрыв глаза, загадала, чтобы эта поездка была для меня знаковой, судьбоносной. Чтобы с этого дня все изменилось и чтобы моя жизнь больше не была серой и унылой. Знала бы я, к чему это может привести, то помалкивала бы в тряпочку. Нагулявшись как следует, так, что ноги гудели, я побрела в гостиницу. Начал накрапывать дождь, и я мысленно чертыхнулась, так как еще полчаса назад хотела пойти в сторону ночлега, но решила полюбоваться еще удивительным городом. Завтра у меня по плану было посещение музея здесь же, в Эдинбурге, а вечером на автобусе дальше. Я за эту неделю планировала объездить всю Шотландию, не засиживаясь на одном месте. Времени в обрез, а увидеть хотелось так много.

Достала телефон, чтобы проверить: правильно ли я вообще иду. У него был критически заряд батареи, и именно сейчас он мигнул и погас. Как бы я ни старалась его привести в чувство, но ничего не помогало. Он был довольно старенький, и я хотела его поменять давно, но все не хотела тратить деньги на такую мелочь, когда была мечта. Мечта сбылась. Я стояла на окраине Эдинбурга под дождем и без связи ночью. Супер!

Как назло, пока я шла по широкой улочке, мне еще попадались спешащие по своим делам прохожие. Но я же хотела срезать путь и свернула в проулок. А здесь не было ни прохожих, ни фонарей. Я шла все дальше и дальше, углубляясь в темные улочки, и, наверно, сейчас даже и не поняла бы, куда нужно идти, чтобы выйти на ту широкую и хорошо освещенную улицу. Упрямство упрямством, но я все же решила вернуться. Телефон и так разряжен, я уже мокрая, так что какая разница — более коротким или длинным путем я пойду. В данном случае главное — дойти.

Глава 2.

Слегка открываю глаза, ожидая увидеть больничную палату. Но то, что я увидела, заставило меня широко их распахнуть. Клетка. Я в клетке, как собака. Пытаюсь поднять руки, чтобы протереть глаза и убедиться, что это не галлюцинации, не мираж, не бред сумасшедшего. На руках бряцают звеньями кандалы и цепи. Ощущаю холод металлического ошейника. Вспоминаю силуэт с красными глазами в плаще. Это что, меня какой-то маньячина поймал? Да ну, бред какой-то! Это ж только в ужастиках может быть. В настоящей жизни так не бывает. Или бывает?

Пытаюсь встать, но клетка не позволяет этого сделать. Тело болит, голова гудит, а вокруг шум, людской гомон. И все плывет перед глазами. В голове возникают картинки, как вспышки воспоминаний. Каменный домишко, соседка, кричащая о набеге орков. Орков? Зеленые монстры размером с гору влетают во двор. Отец, бросающийся спасать меня и маму и тут же гибнущий. Мать, которая старается закрыть меня собой. Я пытаюсь потрясти головой, но становится еще хуже. Следующая картинка – как меня за волосы волочат по пыльной дороге, а я вцепилась ногтями в зеленую руку орка. Но ему мои попытки поцарапать его словно комариный укус. Он лишь сильнее встряхивает меня за волосы, наматывая их поудобнее на кулак, и если я не успокоюсь, то рискую просто оставить у него в руке свой скальп. Дальше меня бросают в клетку. Дорога в трясущейся кибитке, плачь девушек, таких же как и я. И старуха, переходящая от одной к другой. Она поила горьким отваром и приговаривала: “Пей!”. Потом черное затмение. И вот я снова в себе. Я часто-часто моргаю, понимая, что все мной увиденное – это реально мои воспоминания. И у меня не шиза, я просто в другом теле. В теле девушки, семью которой убили орки. А настоящая я, Елизавета Драгина, осталась там, в проулке Эдинбурга, под противным моросящим дождем.

Сколько времени мы ехали к рынку, где меня и еще нескольких девушек должны были продать как скот, я не помню. Я была в каком-то бреду. Но, несмотря на это, пыталась даже сбежать, за что получила трепку. Удары были такой силы, что из ушей пошла кровь, и я даже на время оглохла. Как я поняла, что если б не желание продать меня подороже, так как я девственница, то меня бы ждала более суровая кара. В назидание другим девушкам. А так решили не портить товарный вид. Кормили отвратительно, только чтобы не умерли. Воды давали тоже исключительно столько, чтобы не наступило обезвоживание, не больше. На рынке мерзкий вонючий работорговец даже умудрился меня продать пару раз. Но один решил меня сразу в своей кибитке избавить от девственности, за что получил пяткой в пах. Второй решил расписать те извращения, которые будет со мной делать. После этого изъявил желание погладить меня по лицу, за эту руку я его и укусила, прокусив кожу. За оба раза я получила кучу оплеух, из-за чего почти лишилась слуха. Удары приходились по голове и телу, прикрытому одеждой. Несмотря на все, торговец с гнилыми пеньками во рту вместо зубов надеялся меня все же продать. Когда он меня заталкивал в клетку, я, откровенно говоря, нарывалась. Пусть уже выйдет из себя, да прибьет окончательно. Я понимала, что скоро моей силы воли не останется и я сломаюсь. Я уже на волосок от этого. И тогда мне станет все равно на свою дальнейшую участь, пусть уж сейчас настанет конец, пока я в себе и отдаю отчет своим действиям.

Я увидела его и не смогла оторвать взгляда от странного мужчины. Он был на этом рынке явно не в своей тарелке. Брезгливо осматривался по сторонам, морщил нос, словно ему воняло. Хотя, наверно, здесь воняло на само деле. Столько немытых, больных, уставших, потных тел. Но больше всего здесь пахло безнадежностью. Многие потеряли веру в то, что увидят что-то хорошее в своей жизни, кроме унижения, насилия и боли. Мужчина смотрел на меня не отрываясь. К нему подбежал слуга-горбун, и они окликнули работорговца. Из-за побоев и частичной потери слуха я плохо разбирала, о чем они говорят, но увидела, что торговец Шо с надеждой смотрит на этого господина. Надеется продать, жиробас алчный! Так и хочется плюнуть ему в рожу, но что-то останавливает. Значит, не до конца у меня инстинкт самосохранения выбыли побоями. Мужчина достает какой-то камень и все напряженно смотрят на него и манипуляции, что собирается совершить господин. Он делает какие-то пассы руками и камень светится синим, красиво так. Нити света вьются над камнем и тянутся ко мне. Мужчина резко сжимает кулак с камнем внутри, и все прекращается. Он отдает распоряжение слуге, и тот платит за меня работорговцу. А толстяк передает ему меня. В какой-то момент, когда цепи отдают в руки моему новому хозяину, я чувствую на запястьях и шее непонятное давление, словно меня кто-то душит. И я понимаю, что, похоже, не только цепи сковывают меня, но и что-то магическое, типа поводка. Я читала про такое в романах фэнтези, где рабыни не могли убежать, причинить вред господину и так далее. А что данный мужчина обладает магией, я увидела, когда он проделывал эти штуки с камнем. Идея о побеге сразу разбилась о суровую реальность этого мира. Или забыть, или отложить на неопределенный срок. Может, получится втереться в доверие и попросить снять эти поводки, оковы, ошейники? Хотя не понятно, на кой черт он меня вообще купил. На извращенца, которому приспичило снять сексуальное напряжение, он не похож. А значит, для каких-то других целей. И тут меня осенила догадка. Он колдун какой-нибудь, и я ему понадобилась в качестве жертвы для какого-нибудь темного ритуала. Потому и купил девственницу, да еще и рабыню. То есть никто меня искать не будет. Ну, стало на одну рабыню меньше, никто и не заметит, что что-то произошло. Рабыни же даже и не фиксируются нигде. Вон по дороге к рынку две девушки умерли, так их тела просто скинули в канаву и все. Даже закапывать не стали, а поехали дальше.

Господин шел впереди, за ним слуга вел меня на цепи, словно болонку на выгул вывели. Мы подошли к карете. Черная, на дверце был какой-то узор. То ли герб, то ли вензеля. Мужчина открыл дверцу и забрался внутрь, а слуга подтолкнул меня следом. С кандалами на ногах было невозможно широко шагнуть или поднять ногу на высоту ступеньки, чтобы забраться в транспортное средство. В итоге я в карету заползала на животе, мысленно отмечая, что живот и бока ноют от синяков и ссадин. Работорговец уже, видимо, отчаялся. Бил и пинал от души, потеряв надежду продать меня. Я кое-как сгруппировалась и села на скамью под внимательным взглядом мужчины. А когда карета тронулась, то не удержалась, так как опять же из-за кандалов не смогла вовремя ухватиться за ручку, предназначенную для того, чтобы было удобнее держаться пассажирам. Мужчина поймал меня и молча усадил на скамью, а по выражению его лица я поняла, что он брезгует ко мне прикасаться. А что? Может быть, это сойдет за вариант? Не буду мыться и буду вонять, и он никогда не прикоснется ко мне. Хотя нет. Самой противно. А во-вторых, если уж меня купили для интимных утех, то он может приказать меня помыть. И я ничего не смогу противопоставить этому приказу. Придется выполнять. И я же вроде его уже причислила к черным колдунам, которые приносят в жертву юных девственниц. Пока я думала, кто этот таинственный господин, карета остановилась. Мы вышли. Оказывается, мы приехали на постоялый двор. Интересно зачем? Он что, не местный или так прижало меня обесчестить, что и постоялый двор сойдет?

Глава 3.

Даже практически ничего не слыша, я поняла, что слуга быстро сбегал договорился о номере, пока мы ждали в зале. Первым шел горбун-слуга, дальше мой новый хозяин-рабовладелец, а я замыкала шествие, гремя цепями, как Кентервильское привидение. Слуга открыл дверь одного из самых дальних номеров, и мы прошли внутрь. Кровать с балдахином, тумбочка, шкаф, лохань за ширмой и стол со стульями. Вот и все убранство комнаты. Я так понимаю, одна комната предназначена для всех. Или я с горбуном буду ночевать в другом помещении? Может, на полу под дверью? Как раз мне самое место. Как собака на цепи.

Мужчина скинул плащ и устало присел на стул за столом. А я так и стояла, словно меня к полу прибили. Слуга засуетился, забегал. Через пару минут дверь открылась, и в комнату вошли двое мужчин и внесли пару сундуков. Добротных таких, с коваными ручками и обшитых металлом. Грузчики ушли, а в комнату вошли две девушки-подавальщицы с подносами. От запаха еды, что сразу же распространился по комнате, у меня скрутило желудок и резко закружилась голова, отчего я покачнулась. Мужчина вскочил и подхватил меня под руку, усаживая на стул. Я же, почувствовав под собой сидушку, стряхнула его руки с себя.

Мужчина говорил что-то, но я лишь смогла догадаться, что он предлагает мне еду. Молча взяла ложку и начала есть густую наваристую похлебку с овощами и мясом. Боже, как же это было вкусно! Я изо всех сил старалась не спешить и есть аккуратно и медленно, но то и дело частила ложкой. Мужчина не смотрел в мою сторону, видимо, чтобы не смущать, и тоже ел. Я даже удивилась, что он усадил рабыню, в смысле меня, с собой за стол. Похлебка съедена, и передо мной поставили кусок пирога и налили какой-то кислый компот в кружку. Пирог я уже ела медленно. Поняла, что так отвыкла от человеческой нормальной еды, что, по всей видимости, мой желудок иссох до размера наперстка и не хотел в себя вмещать больше. Но психологический голод заставлял меня есть, так сказать, “про запас”. Пока мы ели, девушки-подавальщицы и паренек натаскали в лохань воды. Горбун, похоже, готовил ванну своему господину. Он поел и теперь изучающе смотрел на меня. Показал жестом, чтобы встала и покрутилась. Я выполнила указание. А смысл ерепениться? Я, видимо, подобрела от съеденного, и меня накрыла какая-то лень. Это первый раз с момента моего попадания в этот мир, когда я поела нормально. Не полусырую кашу из каких-то зерен и не прокисший компот, а нормальную, вкусную и горячую еду. Сделав оборот вокруг себя, я замерла перед мужчиной. Он что-то говорил, но так как по губам я читать не умела, то ничего не поняла и потому стояла и молчала. Он снова повторил. Но я по-прежнему ничего не слышу, так что толку никакого от того, что он мне по пять раз повторяет. Затем подходит и щипает за руку, а я ойкаю от боли. Ну точно садист какой-то! Я была права.

Лорд Адэн Долфин

Девушка стоит и смотрит на меня как истукан. Или дурой прикидывается, или не понимает, что я говорю. Я перебрал все наречия, диалекты и языки, что знал, но она смотрит на меня, словно у меня демонические рога выросли, и молчит. Может, она немая? Подхожу и щипаю рабыню за руку. Она ойкает и морщится, смотря на меня как на ненормального. Нет, не немая.

— Ты что молчишь? — я уже злюсь.

— Ваша Милость, вы позволите? — слуга обращается ко мне и подходит к девушке.

— Да пожалуйста, — и я махнул рукой. Грэбс потянул девушку за руку, но та лишь отмахнулась от него и сердито посмотрела на горбуна. Он тоже нахмурился. Несмотря на то что слуга — горбун, он не позволял смотреть на себя презрительно. Жизнь заставила его быть жестким. Поэтому он просто взял и потянул девушку за волосы. И та, взвизгнув от боли и неожиданности, наклонилась к Грэбсу. А тот лишь заглянул в ухо девушки и покачал головой и зацокал языком.

— Что там? — я обеспокоенно смотрю на девушку и слугу. Девчонка вырвалась из его рук и зло сверкает глазами, но молчит. Смотрит то на меня, то на Грэбса.

— Ваша Милость, девушку, видимо, били сильно. В ушах полно крови. Не исключено, что она из-за этого и не слышит, а может быть, и вовсе оглохла, — докладывает мне слуга.

— Вот же мерзкий торговец, чтоб его орки порвали на лоскуты! — я в бешенстве.

— Вернем девушку? — Грэбс осторожно попятился в сторону, я чувствую, что мой дракон злится и хочет наказать работорговца.

— Нет, тебе надо найти лекаря или знахарку. Но тихо, чтоб мать с теткой не прознали об этом, понял? — я понимаю, что мой план летит в тартарары.

— А с девушкой что делать? — Грэбс косится на рабыню. А та, видимо, не понимает, что мы от нее хотим, и потому испугана и напряжена. Стало жалко девчонку, совсем молоденькая же. Но ладно, не время сейчас сентиментальничать. То же мне, вздумал жалеть. Я ей ничего ужасного не приготовил, будет как сыр в масле кататься в новом замке. Замок называется Долфин и, если до меня правильно дошли слухи, находится на довольно неспокойных землях, по соседству с орками.Но все же это лучше любой участи, которая ее ждала на этом невольничьем рынке.

К сожалению замок, скорее всего, он или на грани нищеты, или полуразрушен, но уверен восстановить его и привести в надлежащий вид получится. Габриэль не мог наградить меня чем-то стоящим. Неужели он подозревает меня в чем-то. Где я мог проколоться? Хотя нет, если б он подозревал меня в измене, то я бы уже был не жилец. А так он всего лишь пытается меня отвлечь на ремонт замка. Заодно и растрясти мой кошелек, а маман с тетушкой уже решили женить.

Задумался, а Грэбс по-прежнему стоит и смотрит на меня в ожидании распоряжения.

Глава 4.

Открываю глаза и понимаю, что голова болит ужасно. В висках пульсирует, а перед глазами нехорошие такие карусели. Что со мной? Меня отравили?

Нахожу взглядом мужчину, который сидит за столом и читает какое-то письмо. Он хмур и сосредоточен. Видимо, почувствовав мой взгляд, он отрывается от чтения и смотрит на меня.

— Ты пила из моего кубка вчера? — без приветствия начинает разговор мой господин.

— Угу, — ничего более вразумительного я выдать не могу. Во рту все пересохло, и язык, кажется, приклеился к небу. — Пить, — прошу, а получается как-то уж очень жалобно.

— Больше так никогда не делай, — мужчина зол, но сдерживается.

— Почему? Там был яд? — теперь понятно, почему меня так колбасит. От глотка даже самой низкопробной сивухи такого похмелья ну просто не может быть! Тем более что я выпила совсем ничего.

— Для тебя — да, — мужчина смотрит на меня, а у меня мороз по коже пробежал от его взгляда. А еще у меня, похоже, от ядов, что были в напитке, начались галлюцинации. Так как мне показалось, что у мужчины стали продолговатыми зрачки, как у ящерицы. Я даже вздрогнула от увиденного, заморгала, чтобы, как говорится, “развидеть”. А когда сфокусировала взгляд на собеседнике, все было в порядке.

— Извините, — я решила все же попросить прощения. Нарываться — не самая лучшая идея, как мне кажется. Лучше пусть мужчина думает, что я смирилась с ролью рабыни, и не подозревает меня в желании сбежать.

— Садись, ешь. Через полчаса будем выезжать, — командует господин, а я понимаю, что я себя с кровати поднять не могу.

— Я, пожалуй, откажусь от завтрака, — я еле сдерживаю рвотные позывы, только лишь представив еду.

— Господин, я все узнал! — в комнату влетает горбун и замолкает.

— Можешь говорить при ней свободно, — разрешает мужчина.

— Насчет целительницы, — уточняет слуга. — На невольничьем рынке была одна, но ее купили.

— Кто? — я удивленно смотрю на слугу и господина. Они что, приболели? Или это они мой плохой слух лечить собрались? Он, кстати, после сна не стал лучше. Я по-прежнему очень плохо слышу, словно мой собеседник очень-очень далеко.

— Генерал Такамар де Вали, — отвечает горбун, а мужчина еще сильнее хмурится.

— Значит, нанесем визит генералу Такамару де Вали, — усмехнулся мой хозяин, а мне почему-то показалось, что ни неизвестный Такамар, ни господин, имени которого я до сих пор не знала, не будут рады этой встрече. — Достал то, о чем я просил?

— Да, Ваша Милость, вот, — и Грэбс извлек из кармана маленький стеклянный флакон с зеленоватой жидкостью. — Но зачем он вам? — слуга явно удивлен.

— Это ей, — кивает на меня мужчина. — Она решила попробовать, что я такого пил вчера.

— Неразумно, — покачал головой осуждающе горбун, а мне так и захотелось показать язык. Вы только посмотрите на них. Сама разумность, можно подумать. Никогда глупостей не делали.

Мужчина забрал флакон из рук слуги и подошел ко мне, открыл и протянул, буравя взглядом.

— Пей, — командует, а я уже с подозрением смотрю на то, что он протягивает.

— Что это? — осторожно сажусь, так как карусели в голове ни на минуту не прекращаются.

— Лекарство, — недовольно морщится мужчина, а горбун наливает в кубок что-то из кувшина на столе, подходит к кровати и встает рядом с господином. — Пей! — снова командует мужчина, и я решительно беру уже открытый флакон и залпом выпиваю. Жидкость настолько противная и гадкая, что я забываю, как дышать. А горбун тут же сует мне в руку кубок, и я пью из него кисленький компот. Мгновение, и я чувствую, как дурнота отступила и карусели в голове останавливаются. Комната не грозит перевернуться, а я уже могу встать.

— Спасибо, — благодарю я мужчину и его слугу.

— Итак, давай договоримся, — мужчины отходят к столу, и господин снова садится на свое место, складывает письмо, что читал ранее, и смотрит сурово на меня. — Чтоб таких выходок больше не было, иначе пожалеешь. Я с женщинами не воюю, но выпороть в воспитательных целях смогу. Поняла?

— Поняла, — киваю и встаю с кровати. Поправляю изрядно помятое платье, в котором спала.

— Умывайся и ешь, нам уже пора, — и мужчина кивает горбуну, который семенит за ним. Они выходят, а я иду умываться за ширму, где стоит уже пустая лохань, но на стуле имеется кувшин с прохладной водой и таз. Умываюсь и сажусь за стол. В комнату входит мужчина и, видя, что я еще не приступила к завтраку, садится на свое место. Он молча буравит меня взглядом, а мне из-за этого кусок в горло не лезет.

— Меня зовут Адэн, я из рода Фолкеев. Но меня наградили замком под названием Долфин, так что теперь я лорд Адэн Долфин, — произнес мой хозяин.

— Элиза Драг, — представилась в ответ. Именно так звали девушку, в тело которой я попала. Я решила, что о моем иномирном происхождении лучше умолчать от греха подальше. Проблем мне и так хватает.

— Элиза, — словно попробовал на вкус мое имя мужчина. — Мне нравится, — констатирует лорд, а я лишь фыркаю, показывая свое отношение к этому факту. Мне по большому счету плевать, нравится ему мое имя или нет. — Поторапливайся, — командует Адэн, и я ускоряюсь с приемом пищи.

Глава 5.

Ехали мы весь день и вечер, и у меня затекло все тело. А еще я была голодной, и хотелось не только размяться, но и в туалет. В конце концов я не выдержала и постучала в стенку кареты. Почти сразу почувствовала, что она замедляется и вовсе остановилась. Дверца открылась, и на меня посмотрел хмурый лорд Адэн.

— Что случилось? — она бегло окинул меня взглядом.

— Я хочу есть. И по нужде, — выпалила, отбрасывая в сторону стеснение и смущение.

— Сейчас? — мужчина еще сильнее хмурится. Хотя куда уж больше? У него и так практически уже монобровь из-за того, что он постоянно их сводит к переносице.

— Немедленно, — признаюсь, что уже не могу больше терпеть.

— Хорошо, — мужчина отходит в сторону и выпускает меня из кареты. Я выскакиваю и несусь к первым попавшимся кустикам. Понимаю, что это слишком близко, и бегу к следующему. Снова оборачиваюсь и снова кажется, что меня видно. Бегу к кустику, что подальше, и таким образом убежала довольно-таки далеко. И лишь тогда с облегчением сделала свои дела.

Поправила одежду и огляделась по сторонам. Я думала, что я в поле видимости, но сейчас понимаю, что ушла слишком далеко. И где карета? Или сама судьба дает мне возможность сбежать? Смотрю на свои запястья и все не могу понять: есть на мне магические оковы или нет. Эх, была не была. Если что, скажу, что заблудилась и просто пошла не в ту сторону. И это практически правда. Я разворачиваюсь в ту сторону, где, по моему мнению, должна быть лесная чаша, и иду туда. Перехожу на бег и почему-то оборачиваюсь, но меня никто не преследует. А еще становится сложно дышать. Каждый следующий шаг дается все с большим и большим трудом. Силы покидают меня, и воздух заканчивается в легких, а я не могу вдохнуть. Иду вперед на голом упрямстве. Шаг за шагом я удаляюсь от лагеря и понимаю, что магические оковы есть. И сейчас я чувствую на себе их действие. Но уж лучше я умру, чем буду рабыней, пресмыкающейся перед хозяином. Да и я уверена, что и так мне жить недолго. Не думаю, что лорд будет долго кормить и поить меня. Уверена, что пара дней и мы прибудем к месту проведения обряда. И тогда меня пустят в расход.

Это были последние осознанные мысли, что промелькнули в моей голове, после чего я просто упала и отключилась от нехватки кислорода и слабости.

Пришла в себя я на полу кареты. И первое, что я почувствовала, — это кандалы на руках и шее.

— С ними, видимо, тебе спокойнее, — раздается голос Адэна надо мной.

— Хрен редьки не слаще, — ворчу себе под нос и пытаюсь сесть. — Не сейчас сдохну, так потом.

— Мы все когда-нибудь умрем, но не обязательно так спешить, — усмехается лорд.

— Что мне от этих пары дней? — я зло смотрю на него.

— Каких пары дней? — мужчина непонимающе смотрит на меня.

— Ну, я не знаю, сколько там вы времени мне отвели, — мне все же удается сесть, и я поджимаю ноги к груди. Злость на мужчину от несостоявшегося побега придает сил, хоть и присутствует в теле ужасная слабость.

— О чем ты? — лорд Адэн хмурится. Это я скорее понимаю по голосу, потому что в карете темно. Вечер уже, наверно.

— Зачем вы меня купили? — я, что говорится, созрела, чтобы поговорить начистоту. Лорд недовольно сложил руки на груди и откинулся на спинку сиденья.

— Твои предположения? — он хочет понять, что я думаю? Ну что ж, я сейчас ему все выскажу!

— Я думаю, что вы или темный маг, или что-то в этом роде. Принесете меня в жертву на каком-нибудь ритуале или обряде, — озвучиваю свои догадки. Я не ожидала такой реакции, но мужчина смеется. Он просто хохочет в голос. Но в какой-то момент он обрывает смех, склоняется надо мной и хватает меня за подбородок. Мне не больно, скорее неприятно. Он заставляет меня смотреть ему в глаза.

— Ты будешь жить, — шепчет мужчина, и его глаза при этих словах начинают светиться, а зрачки вытягиваются и становятся продолговатыми, как у рептилии. У меня от ужаса по телу поползли мурашки, и все внутри похолодело. — Хочешь ты того или нет, но будешь. Хотя, судя по твоим предположениям и попытке сбежать, жить ты хочешь. И если будешь меня слушаться, то, возможно, проживешь еще и дольше меня, — мужчина усмехнулся.

— Что вам от меня нужно? — заставляю себя спросить. Сейчас идеальная возможность выяснить все.

— Ничего особенного, — мужчина отпускает мое лицо и снова откидывается на спинку сиденья. — Я лорд Адэн из рода Фолкеев. Но теперь я стал бароном Адэном Долфином, так как в награду за службу получил и титул, и замок. Я младший сын, и потому стать герцогом Фолкеем мне не светило никогда, только если моего старшего брата постигла бы какая-то хворь. Но мы драконы, а это значит, о хвори не стоит и мечтать.

— Кто? Драконы? — я была настолько удивлена и поражена, что не смогла промолчать.

— Именно, — и мне кажется, что мужчина криво усмехается, но тьма в карете такая непроглядная, что я скорее догадываюсь, чем различаю его усмешку.

— Так, давайте начнем сначала, — я попыталась отбросить все предрассудки и уже придуманные мною версии того, для какой цели меня купили. Одновременно я попыталась достать из воспоминаний Элизы все, что она знала о драконах. А знала она очень и очень мало. Она знала, что они существуют, но ни разу их не видела. Ими ее пугали в детстве, что бы она не заходила далеко в лес. Так что для девушки это было что-то мифически-сказочное, нежели реально существующее. — Для чего вы меня купили? Куда мы едем? И какие у вас планы? На меня, естественно, — я смотрела в человеческие, но еще немного светящиеся глаза мужчины.

Глава 6.

Следующие три дня прошли в тишине. Мужчина молчал, и у меня порой складывалось впечатление, что он меня так наказывает. Я не думала, что в относительно комфортных обстоятельствах у меня будет потребность в общении. Я даже сама этому удивилась. Он планировал подтянуть мои знания светских манер. Хотя, может, затяжное молчание — это и были те самые манеры, которых мне не хватало. Не знаю, но из гордости сама не начинала разговор. Ему надо во мне там что-то подтягивать, вот пусть и подтягивает. Не мои проблемы, как говорится.

Вот впереди показался то ли постоялый двор, ты ли таверна, приютившаяся на обочине дороги, и лорд извлек откуда-то мои кандалы.

— Серьезно? — я смотрела на него во все глаза.

— Да, — кивает мужчина.

— Но я же ваша невеста, с ваших слов, — попыталась надавить на мужскую гордость. Но барон Долфин не ведется на мою провокацию.

— Я хочу, чтобы ты запомнила, каково это — носить кандалы. Я помню все, о чем мы договаривались, — многозначительно кивает лорд и продолжает вопросительно смотреть на меня. Сейчас переломный момент. И я прекрасно понимаю, что если я сейчас протягиваю руки и позволяю защелкнуть на себе оковы, то смиряюсь и со своим положением и безоговорочно принимаю его предложение, на которое я формально дала согласие. Суть в том, что мне некуда деваться. Так сказать, выбор без права выбора. Сцепляю зубы, что, кажется, сейчас раскрошится эмаль, сжимаю губы в тонкую ниточку и протягиваю руки вперед.

— Ты еще пожалеешь об этом, — злюсь, что даже к ушам приливает кровь.

— Ты мне еще потом спасибо скажешь, — отвечает мужчина, и я понимаю, что произнесла это вслух.

— Вот же гад крылатый! — возмущенно пыхчу и получаю выразительный взгляд. И понимаю, что и это произнесла вслух. — Да что это такое! Надо помалкивать!

— Дельное замечание, — отвечает лорд, и я удивленно таращу на него глаза.

— Он что, читает мои мысли? — мелькает в голове, при этом я плотно сжимаю губы, а значит, точно не вслух сказала. Мужчина удовлетворенно кивает.

— У нас сейчас будет очень важная встреча, в которой я хочу понять, кто друг, а кто враг. Поэтому пришлось прибегнуть к небольшой хитрости и воспользоваться очень уникальным артефактом, который я позаимствовал у одного очень и очень нехорошего человека. Хотя он и не человек-то вовсе, — усмехается барон.

— Этот артефакт дает возможность читать мысли? — я ошарашенно смотрю на мужчину.

— Практически. Но его можно использовать очень редко. И все же он может дать осечки. Так что он не гарантия, но все же стоит попробовать, — объясняет лорд. — Ты же, в свою очередь, постарайся менее выразительно думать, — шутит мужчина. — Не исключено, что у демонов есть такой же артефакт.

— Зачем же ты мне о нем рассказал? — я удивлена уровню доверия ко мне.

— Хотел проверить, не сбились ли настройки артефакта, — усмехается мужчина, явно прочитав мои мысли.

Оказывается, он просто на мне опыты проводит, а не доверяет. А заметив, что барон Долфин еле сдерживает улыбку, разозлилась еще больше. Я постаралась думать о чем угодно, чтобы не давать возможности этому… не хорошему человеку прочитать то, о чем я думаю. Я даже старалась не обзывать его в мыслях, во избежание оказаться раскрытой. Я смотрела на убранство постоялого двора, думала, где это они таких мастеров по дереву нашли, и задавалась вопросом: много ли они выручают и хватает ли им на жизнь. В общем, думала на всевозможные посторонние темы, только бы не об этом козлине крылатом, расу которого я так толком и не поняла, но он точно не человек. От особенно яркого эпитета барон Долфин попытался сдержать смешок, и получился то ли чих, то ли кашель.

— Отдельную кабинку и уведомите ваших особых гостей о моем прибытии, — властность в тоне, которым сейчас заговорил мужчина, зашкаливала, у меня даже мурашки поползли по спине. Нас повели вглубь таверны и усадили в отдельный кабинет, куда сразу же принесли еду. У меня засосало под ложечкой от одного аромата. Ну правильно, питаться не пойми чем так долго, а тут приличного вида еда, так что это естественная реакция организма, а не признак моей невоспитанности.

— Ешь, — поднимает к потолку глаза мужчина. Он явно понял, что я есть хочу, как стая гиен, и этот звук — это не их хохот, это урчание моего живота.

Я набросилась на еду и опустила ложку, когда в комнату вошли трое: двое мужчин и девушка, которая по неуверенным движениям и тому, как уверенно ее держал за руку один из мужчин, явно имела проблемы со зрением.

Мужчины кивнули друг другу, словно приветствия и расшаркивания были излишне, и сели за стол. При этом незрячую девушку усадили между собой. Я, будучи уже сытой, внимательно поглядывала на них, но старалась не думать ни о чем серьезном, скорее рассматривала их, делая какие-то ничего не значащие выводы.

— Доброе утро, — несмело произносит слепая девушка, и видно, что ей неловко. Я бы тоже, наверно, чувствовала себя не в своей тарелки, если бы не видела своих собеседников. Один из мужчин сует ей вилку в руку и шепчет что-то на ухо, попутно целуя в висок. Я хмурюсь, понимая, что положение девушки ничем не лучше моего собственного. Хорошо хоть ко мне с поцелуями и обнимашками не лезут. Убила бы на месте! И плевать на эти магические оковы и на то, что я сама погибну, если причиню своему “хозяину” вред.

— Думаю, неспроста тебя Габриэль отправил в принудительный отпуск, — произносит один из мужчин, косясь на барона Долфина. — Ты в своём окружении полностью уверен? Может быть, кто-то слил информацию о нашем тесном сотрудничестве?

Глава 7.

— Помалкивай и не высовывайся, — вдруг командует лорд и дергает за руку, чтобы я не высовывалась в окно.

— Поняла я уже, поняла, — ворчу, потирая руку. — Можно и понежнее, — мужчина бросает взгляд на меня, и я замолкаю. Слишком уж тяжелый взгляд у мужчины, словно мы не дружеский визит наносим, а будем брать заставу штурмом.

— Сиди, и если я подам сигнал Грэбсу, он пустит лошадей галопом, а ты ложись на пол кареты и забейся в дальний угол, —- говорит мужчина и выскакивает из кареты, когда та еще даже не остановилась. От слов мужчины становится страшно, но и любопытно. Отчего-то не верится, что риск реален. Если б Адэн боялся этого Такамара или чувствовал в нем врага, он бы так не приехал бы к нему. Или приехал? А что, если не такие уж они и друзья, а так… можно сказать, шапочное знакомство. Или недолюбливают друг друга, или…. Но какое еще может быть “или”, я не успела придумать. И накрутить себя не успела, так как дверца кареты распахнулась так неожиданно, что я даже шарахнулась испуганно.

— Все хорошо, — успокоил меня лорд и подал руку. Я немного с опаской протянула свою и вышла из кареты. Передо мной стоял мужчина, явно воин. Он оценивающе окинул меня взглядом, а я встала под бок Адэну, инстинктивно ища защиты. Взгляд у мужчины такой, словно он придавить им хочет. Это и есть генерал Такамар? Видимо, да.

— Моя невеста Элиза, — представил меня Адэн, а я отчего-то смутилась и почувствовала, как к щекам приливает кровь.

— Такамар, — представился мужчина без регалий, по-простому. Кивнул нам и попросил пройти с ним в заставу. Рассматривать что-то у меня особой возможности не было, да и никто мне экскурсию проводить не намеревался. Нас провели в его покои, и Такамар послал какого-то слугу за девушкой-лекарем, к которой мы, собственно, и приехали.

— Удивил ты меня своим визитом. А новость о твоей женитьбе так и вовсе шок для меня, — успевает произнести Такамар, как в комнату входит девушка. Когда она вошла, то радостно, но робко улыбалась. Но заметив нас, сразу стала отстранение. Значит, не ожидала она видеть незваных гостей и шла к Такамару. Отчего-то сразу же закралась мысль, что не просто лекарь она здесь, не просто. Она изучающе смотрит на нас и молчит, ждет, когда Такамар представит нас. Адэн сверлит ее взглядом так, что даже у меня мурашки по коже, а девушка-лекарь вся сжалась.

Такамар делает шаг ей навстречу. Она пытается скрыть улыбку, но тот взгляд, которым она посмотрела на генерала, невозможно ни с чем спутать. Она влюблена в Такамара.

— Алатея, это наши гости: лорд Адэн Долфин и его спутница Элиза, — представляет нас Такамар. И девушка снова смотрит на нас, уже более доброжелательно и с некоей долей любопытства. Девушка мне однозначно нравится. По ней сразу видно, что добрая, открытая и какая-то своя, что ли. Не знаю, чем вызваны такие ощущения, но возникло чувство, словно я встретила что-то родное.

— Лорд Долфин проделал долгий путь, чтобы встретиться с тобой, — тем временем говорит генерал. Мы помалкиваем. Я — потому что команды “голос” еще не было, а Адэн по-прежнему сверлит ее взглядом.

— Со мной? — мне кажется, девушка удивилась. Она словно силится вспомнить что-то, но не выходит.

— Все дело в моей невесте, — вдруг говорит Адэн. — Нам требуются твои услуги, Алатея. Я наслышан, что для тебя не проблема устранить последствия… — тут лорд бросает быстрый взгляд в мою сторону, — травмы.

Отчего-то Алатея погрустнела, и мне захотелось ее приобнять, утешить. Я даже зло сверкнула взглядом сторону Адэна, подозревая, что он сказал что-то грубое, что могло бы ее обидеть. Девушка смотрит в пол, опустив плечи, и тихо спрашивает.

— Что требуется от меня, господин?

— Осмотри Элизу, пожалуйста. После некоторых событий она частично потеряла слух, — уточняет Такамар.

Девушка-лекарь кивает и подходит ко мне. Мне кажется, Алатея сдерживает слезы, которые вот-вот готовы сорваться с глаз. Потому и прячет она взгляд ото всех. У-у-у-у, мужики бесчувственные. Всё они виноваты.

Девушка берет меня за руку и, наконец-то справившись со своими эмоциями, поднимает на меня взгляд, слегка ободряюще улыбается. Мне не страшно, но в то же время есть кое-какие опасения, все же меня в этом мире целители не лечили. Девушка прикрывает глаза, а я даже дышать боюсь, чтобы не помешать процессу лечения.

Мне кажется, она что-то увидела или подумала. Но когда открывает глаза, то сердито хмурит брови и недовольно смотрит на Адэна. Неужто она подумала, что это он меня так отходил, а сейчас привез на излечение? Видимо, да. Но вслух говорит:

— Синяки почти зажили, а ушки нужно лечить. Думаю, я справлюсь за один, максимум два подхода, господин, — смотрит на Адэна, но явно обращается к Такамару.

— Отлично! Мне уже доложили, что матери стало значительно легче, так что сегодняшний сеанс пропустим. А внимание удели нашей гостье, Алатея, — Такамар распоряжается, а сам, наверное, хочет поскорее избавиться от нас. Он весь в крови, грязи и непонятной слизи, которая дурно пахнет.

— Соседние покои свободны. Думаю, там будет удобнее расположиться. Лечение — небыстрый процесс, — он указывает нам на дверь, и я немного разочарованно оглядываюсь, а меня берет под руку Адэн, буксируя к выходу.

Мне же показалось, что сама Алатея не в восторге от перспективы полечить меня. У нее такие синяки под глазами и бледность, что кажется, что скоро придется ее лечить, так тяжело она ступает. Лорд же словно не видит, что лекарю самой нужен лекарь, и, перейдя в соседнюю комнату, командует.

Глава 8.

Проснулась я от стука в дверь. Потянулась, сладко позевывая. Первый раз за все время пребывания в этом ужасном мире я наконец-то таки выспалась. Хотя, конечно, было бы лучше, если бы я сама проснулась. Но и стук в дверь вызвал не такое уж и сильное беспокойство. Стук повторился, и я уже возмущенно заерзала. А где, собственно, Адэн? Почему дверь не открывает? Ответ на мой вопрос, где Адэн, возник сам собой, когда матрас подо мной зашевелился и заговорил:

— Может быть, ты слезешь с меня? — я испуганно подпрыгиваю, понимая, что лежу вообще-то не на матрасе, а на мужчине, и именно по этой причине он до сих пор не открыл дверь.

— Прошу прощения, — сползаю в сторону, по пути задевая все то, к чему так бережно относятся мужчины и гордятся по утрам.

Мужчина с трудом поднялся с кровати, видимо, я все же что-то да прижала в спешке. Как только открыли дверь, в комнату прошмыгнула служанка с подносом, которая покраснела, увидев меня в кровати. Впрочем, я тоже покраснела. Но этого, наверно, уже никто не увидел, так как я залезла под одеяло с головой. Служанка вышла, а я бы так и осталась под одеялом, если бы не аромат, что шел от подноса. Есть хотелось ужасно, и потому я вынырнула из-под одеяла и посмотрела на жующего мужчину.

— А мне предложить? — я заворчала.

— Я вообще надеялся, что ты так и будешь прятаться под одеялом, а я спокойно поем, — усмехнулся мужчина.

— Это что такое? — я, возмущенная его словами, села на постели. — Я вообще-то твоя невеста так-то, и ты должен меня кормить, поить и оберегать вообще-то! — моему возмущению не было предела.

— Вот именно, ты моя невеста, — мужчина откусил кусочек ароматной булочки, чем вызвал у меня урчание в животе, — а значит, пора привыкать, что ты ночуешь со мной в одной постели.

— Ну, это ж после свадьбы, а не до, — я выползла из-под одеяла и хотела уж было спуститься на пол, но Адэн подхватил поднос и переставил все на кровать поближе ко мне.

— Обряд в храме — это формальность. Там около замка есть один храм, заедем в него и пройдем обряд, — успокоил меня мужчина. — А пока привыкай не под одеялом прятаться, а быть моей парой.

— Привыкну, привыкну, не переживай, — я старалась плотно позавтракать, так как бог его знает, сколько мы тут еще проторчим и когда будут еще кормить.

Лорд Долфин поел и отошел к окну, что-то обдумывая, а я блаженно доедала. Когда тебя ограничивают в самых элементарных вещах, то начинаешь ценить такие вещи, как спать на мягком и в тепле, есть досыта вкусно и без спешки. Даже мытье в лохани воспринимаешь уже не как дискомфорт, а как признак комфорта, когда почти неделю не моешься вовсе. Все в нашем мире относительно.

После того как я доела и отставила поднос на столик у камина, я застелила постель и оделась. Мужчина как стоял спиной ко мне, заложив руки за спиной, так и продолжал стоять.

Служанка унесла поднос, а я заскучала. И к Адэну с вопросами не попристаешь, так что только и оставалось, что сидеть у окна и смотреть на людскую суету на заставе.

— А Алатея, она кто для Такамара? — не выдержала и спросила.

— Думаю, что что-то большее, чем он пытается всем показать, — мужчина пожал плечами. Он думал о чем-то другом, явно не об отношениях генерала и целительницы.

— О чем ты думаешь? — я не выдержала и все же “докопалась” до мужчины.

— Что этот ход с замком, со стремлением моей родни меня женить и всем, что происходит вокруг, что-то да значит. А еще у меня вопрос, почему артефакт засветился синим? — лорд Долфин посмотрел на меня таким взглядом, что я пожалела, что вообще спросила его о чем-то. Я не знала ответа ни на один вопрос и потому снова отвернулась к окну. Так мы проторчали в комнате, глазея на то, как живет застава, несколько часов, пока к нам снова не постучали в дверь. Служанка позвала нас к столу. Обедать нас пригласили в общий зал. Каждому было выделено место, и я молча села, куда мне указали. Очень боялась опростоволоситься и что-то сделать не так и тем самым опозорить Адэна перед его знакомым. Такамар выглядел вполне спокойным и довольным, а значит, с Алатеей все в порядке. Правда, ее не было за столом. И только я подумала об этом, как в дверях зала появилась девушка.

— Проходи, Алатея. Все уже собрались за столом, — говорит генерал.

Девушка, стараясь стать как можно менее заметной, идет к месту рядом со мной и садится за стол. Мужчины сидят напротив нас и, кажется, даже не обращают на нас никакого внимания. Я хочу спросить, как себя чувствует целительница, но как-то неловко.

Эта неловкость висела большую часть обеда, а может, это только я ее чувствовала, не знаю. После того как мы прикончили суп, Адэн заводит разговор с Такамаром, а я прислушиваюсь, но ничего не понимаю.

— Как тебе живется на заставе? — спрашивает Адэн у Такамара, потягивая что-то из кубка. Я же с самым светским видом, на который способна, попиваю из чашки травяной чай.

Нам никто не предложил выпить взрослые напитки, которые потягивают Долфин с Такамаром, хотя я бы, если честно, не отказалась.

— Последнее время неспокойно, Адэн, — генерал откидывается на спинку стула и ждет, замолкая. Когда служанка, что прислуживала за столом, ушла, он продолжил: – Мы уже дважды натыкались на странных тварей, которые не имеют никакого отношения к нашей фауне. Они агрессивны и убивают все, что встает у них на пути.