Жена со свалки

Глава 1

Октябрь спешил на встречу с братцем ноябрём. Начиналась третья декада месяца. За окном чернел осенний вечер. Небо было беспросветно затянуто тяжёлыми тучами.

Гришка с работы пришёл как всегда поздно. Без него за стол не садились. Верка по обыкновению была не в настроении, гремела на кухне посудой. Катерина тихой мышью сидела в своей комнатёнке-спаленке.

Уже полгода она живёт у племянника мужа, человека недалёкого, жадного и вечно всем недовольного. Он был одногодок с её сыном Юрием. Она овдовела, когда сыну Юрию только исполнилось семнадцать лет. Он заканчивал школу и стоял на распутье: поступать ли в военное училище связи, как отец, или идти в судостроительный, так как увлекался изготовлением моделей морских судов разных времён и знал о них всё, что можно было найти в энциклопедиях и специальной литературе, имеющейся в библиотеке. А пока ему предстояло сдать экзамены за десятый класс. Об экзаменах он не переживал.

В день последнего звонка пришло сообщение о гибели Валерия, мужа и отца. Муж у Катерины был военным, офицером-связистом. И гибель отца решила выбор в пользу военного училища связи. Валерий находился в одном из государств, где шли военные действия. Мужа доставили в цинковом запаянном гробу. Он подорвался на мине и там не на что было смотреть. У Юрки был сильный характер – весь в отца, и у него была цель. Он смог справиться с горем и хорошо сдать экзамены.

Юрка с отличием окончил военное училище связи, но увлечение моделированием не оставил. Вот и сейчас у неё на комоде стояла одна из его моделей старинного трёхмачтового парусника, предназначенного для перевозки грузов.

- Собирайся! – отвлёк Катерину от воспоминаний, заставивший вздрогнуть, окрик Гришки. – Отвезу тебя в твой сарай, – это он так назвал её добротный дом-пятистенок с круглой железной крышей в деревне в пятнадцати километрах от города, крупного райцентра, где они жили. – Риелтор замучился покупателей водить. Посмотрят и уезжают. Никто не берёт твою халупу. Ты всё стонала по ней, так что собирайся, отвезу.

Говорил Гришка со злой решимостью, старательно не глядя на Катерину.

- Да куда же на ночь-то глядя? – удивилась Катерина скоропалительному решению Гришки. – Ещё и не ужинали. Что я там, в пустом доме, есть буду? – оказала слабое сопротивление пожилая женщина.

- Завтра купишь продуктов, – с раздражением проговорил мужчина. – Ты же сегодня пенсию получила, вот и купишь, чего хочешь. Верк, положи ей чё-нить с собой и помоги собраться.

Верка внесла в комнату рыночный баул и принялась, молча, спихивать в него из шифоньера старенькое постельное бельё. Его и было-то всего три комплекта.

- «А куда же новые подевались? – подумала Катерина. – Я же в прошлом месяце два комплекта купила. Вчера ещё тут лежали». Но промолчала.

Верка продолжала спихивать вещи в баул. Сгребла прямо с плечиками пять платьев Катерины и четыре блузки с двумя юбками, отправила к постельному белью. Демисезонное пальто осталось висеть на плечиках. И вязаный фабричный жакет. Катерина в каком-то ступоре наблюдала за действиями Гришкиной супружницы, как та себя называла, не смея оказывать сопротивления. Потом, словно очнувшись, сама сняла с полки своё бельишко, теплые шерстяные рейтузы и двое колгот, шерстяную кофту, сняла с плечиков пальто и жакет, свернув аккуратно, положила в баул. Вынула из нижнего ящика две пары сапог – зимние и осенние, завёрнутые в куски фланели. Они не новые, но бережно пять лет ношенные, и вид имели приличный. Обувала их Катерина только на выход в люди: в магазин и поликлинику, несколько раз в театр.

Вышли в прихожую. Верка подпихнула под ноги Катерине старые утеплённые калоши, в коих она выносила мусор к контейнерам во дворе, и стала напяливать на Катерину свой старый пуховик.

- Шубу потом привезём и остальные вещи, – пообещала, натягивая рукава на непослушные руки Катерины и повязывая на голову, видавшую лучшие времена, пуховую шалёшку.

Катерину выпихнули из квартиры чуть ли не взашей. Гришка нёс полупустой баул, в котором спокойно могла бы уместиться её мутоновая шуба, хранящаяся на лоджии тщательно упакованной в полиэтиленовый мешок, исполнявший роль кофра, и новая тёплая, на синтепоне, куртка, оставшаяся висеть на вешалке в прихожей.

- Ой, а посуда, – спохватилась, очнувшись, Катерина. – И сумочку, сумочку-то с документами и телефоном в шифоньере оставили.

- Там у тебя ещё осталась посуда. На первое время хватит, – прохрипел Гришка, избегая смотреть в глаза. – Без сервизов обойдёшься. А сумку с документами с остальными вещами на следующей неделе завезу. Неделю без телефона поживёшь.

У подъезда стоял Гришкин самосвальный «газон». Гришка работал в ЖКХ и калымил в нерабочее время, перевозя покупателям стройматериалы и мебель из магазинов. Катерина направилась было к кабине, но, Верка прошмыгнув вперёд, заскочила на сиденье и захлопнула дверцу.

- В кузове поедешь, не барыня, – подтолкнул опешившую Катерину Гришка к заднему, открытому борту, закидывая в кузов баул, а следом и саму Катерину.

Зло выматерившись, Гришка влез в кабину и хлопнул дверцей. Нынче он, почему-то был злее обычного, раздражительнее. Машина тронулась с места, а Катерина, усевшись на баул, тихо залилась слезами.

Разве думала шестидесяти восьмилетняя бывшая учительница начальных классов Екатерина Власьевна Саульская, жена и мать офицеров Российской армии, что старость будет настолько безрадостной. Её сынок, радость её и надежда в тридцатилетнем возрасте за неделю до свадьбы погиб в автомобильной аварии. Ехал из деревни в город и на трассе столкнулся с фурой. Водитель фуры не справился на повороте с управлением, машину занесло. Был март, и оледеневшая трасса представляла собой каток. С тех пор прошло семнадцать лет.

Глава 2

Тем временем на выезде из города заморосил дождь. Проехали заправку, ярко освещённую огнями. Через полчаса будет свёрток на деревенскую дорогу. Кажется, раньше свернули и не в ту сторону. Или ей показалось. Нещадно мёрзли ноги. Носки-то вязаные не надела, да и рейтузы. Вот ведь, даже собраться толком не дали – в домашнем халатике да в клготах хэбэшных спровадили. Разболелась голова. Дождь сменился снежной крупой. Катерину начало лихорадить от холода и сырости. Старый Веркин пуховик тепла не держал, да и от шалёшки толку было мало.

Машина остановилась, и кузов начал дыбиться вверх. Ох, ты ж, борт-то не заперт. Катерина не успела ухватиться окоченевшими руками за передний борт, заскользила на бауле вниз.

- Господи, сохрани и помилуй, – пробормотала и заорала что есть мочи, – Гришка, паскуда, что творишь!

По стоявшему в воздухе специфическому запаху, она поняла, что её сваливают в заброшенный карьер, используемый под городскую свалку. Волосы дыбом встали от этакой догадки. Значит правду Акимовна из двенадцатой квартиры, говорила, что Гришка её дом продал и вложился в квартиру в новостройке. Весной, говорила Акимовна, переселяться будут. Внук её работал вместе с Гришкой и тоже квартиру в том же доме покупает.

Катерина, упираясь ногами в днище кузова, отчаянно сопротивлялась. Но отшлифованное грузами и временем железо не удерживало на себе скользкий пластиковый баул, и женщина, едва не задев головой отошедший снизу борт, рыбкой выскользнула и покатилась по склону, ломая руки и рёбра. Последнее, что она почувствовала, был удар головой обо что-то твёрдое и острое. «Камень», – мелькнуло в голове и её накрыло темнотой, хотя вокруг и так стояла кромешная темень. Но ненадолго.

Катерина вдруг взлетела вверх и увидела удаляющийся самосвал. «Вот и заслужила благодарность за деньги, вырученные за проданный дом», – горестно подумала она.

Ощущения были странные. Она не чувствовала запахов, физической боли, биения сердца, но чувствовала боль души, вылетевшей из изломанного тела.

Не успела Катерина освоиться со своим новым состоянием, как её подхватила неведомая сила и понесла по светящемуся тоннелю. Свет погас внезапно, и сознание померкло.

Катерина не могла видеть, как проезжавшего мимо заправки Гришку, тормознули дежурившие на дороге полицейские. Их заинтересовала машина, шедшая со стороны свалки в столь поздний час. Проверили документы и отпустили. А утром по селекторной связи прошло сообщение о страшной находке на свалке «Карьер». Женский изломанный труп обнаружили вездесущие бомжи, посетившие свалку в поисках чего-нибудь полезного

И уже никогда не узнает, как рвал на себе в зале суда волосы Гришка, получивший максимальный срок за убийство, и как рядом истерила Верка, признанная соучастницей. Правда, срок она получила значительно меньший.

Катерине же всё это было неведомо, да и ни к чему ей эти знания. Её ждали другие заботы.

***

Очнулась Катерина в подвешенном состоянии в белёсой мути. Тела не чувствовала, но в то же время ощущала себя цельной и в здравом сознании.

«Где это я? Я уже умерла?», – подумала отрешённо. Душе было покойно.

- Екатерина, – окликнул её кто-то мягким нейтральным голосом, вызвав во всей сущности непонятные вибрации.

Катерина попыталась осмотреться в поисках владельца или владелицы голоса, но ничего не увидела, кроме всё той же белёсой мути. Но вот стали проявляться очертания человеческой фигуры из уплотнившейся окружающей среды. И по фигуре, как и по голосу, определить пол было невозможно. Голова, руки, а далее непонятное сплошное уплотнение вроде балахона или рясы (?). Лица тоже разглядеть не удавалось, а вот глаза… глаза излучали сияние, пронизывающее всю её умиротворением.

- Екатерина, – снова зазвучал голос. Этот странный голос звучал вокруг и в ней. – Екатерина, хочешь ли ты жить? Я даю тебе выбор.

- Не хочу, – вяло ответила Катерина. – Так, как жила последнее время, не хочу.

- Значит, не совсем не хочешь жить, а только так, как доживала, – констатировал голос, в коем Катерине послышалась ирония. – А если я тебе дам возможность продолжить жить в другом молодом теле и в другом мире?

- Так они есть, другие миры? – вопрос был риторическим.

Верка зачитывалась книжками про попаданок. Катерина как-то раз поинтересовалась, что так увлечённо читает Гришкина сожительница, ставшая, наконец-то, «супружницей». Содержание оказалось интересным, автор описывала выдуманный мир настолько реалистично, что казалось, будто она сама там побывала. Героиня повествования была натурой цельной, живой, попадала во всякие смешные ситуации. Но самое главное и невероятное было то, что человеческая душа вселилась в зверя, неизвестной породы.

- Есть, есть, – со смешком ответило непонятное существо. – Я тебе предлагаю прожить ещё одну жизнь в другом мире, в другом теле. Но теле не человеческом.

- Подумать можно? – спросила Катерина, представляя себя в образе того зверя из Веркиной книжки.

- Только думай быстро, а то я не успею поймать другую душу на замену уходящей в моём мире.

- Хорошо, я согласна, – решилась Катерина, хотя характером была отнюдь не авантюрным.