Жених с раздвоением личности

Глава 1

– Согласны ли вы, жених, взять в жены эту женщину?

Смотрю на Рори влюбленными глазами. Это самый счастливый день на свете, и рядом мужчина, с которым я готова прожить всю жизнь. Об этом я мечтала. Улыбаюсь широко-широко. Нашего первого сына назовем Рори младшим, а нашу дочь Апполинарией. Киваю собственным мыслям. Наши дети будут так похожи на нас и…

– Нет.

– Властью, данной мне…

Мы будем жить долго и счастливо, как в сказках. А потом умрем в один день… Нет-нет, скорее всего Рори умрет раньше, а я буду оплакивать его и носить траур. Но мне не идет черный.

– Я сказал «нет».

Серьезный голос возвращает меня в реальность. Тревожно смотрю на жениха. Со своими мечтами я пропустила что-то очень важное. На свадьбах не говорят «нет», только «да!» или «согласен!».

– Нет, – в очередной раз повторяет Рори. – Свадьбы не будет.

Смаргиваю. Сердце колотится слишком быстро. Мурашки по коже. Становится трудно дышать.

– Марго, я…– Рори смущенно оглядывается, наклоняется ко мне ближе и теперь шепчет. – Мы не можем пожениться.

– П-почему? – бормочу. – В чем дело?

– Ты должна понять. Я… я влюбился.

– Ну, да, разумеется, – пауза. – Полагаю, в меня. Поэтому мы и женимся.

Молчит. Теперь уже я оглядываюсь на обескураженных гостей, натягиваю на лицо неловкую улыбку:

– Минуточку, – говорю гостям. – Мы скоро.

Хватаю жениха за локоть и отвожу в сторону.

– Милый, что ты устроил? У нас свадьба. У тебя и меня.

– Я понял, что люблю ее. Та девушка, она, – Рори берет меня за руку. – Она не такая как все… Она нежная и чувственная.

– Я тоже чувственная.

– Она сладкая, как сама жизнь.

– Я… – сглатываю. – Я тоже такая.

– А ее поцелуи…

– Рори, стоп, – так это уже ни в какие ворота не лезет. – Ты целовал другую девушку?

– Адель. Ее зовут Адель.

– Боже мой! Рори!

Внутри все разрывается. Хочу кричать. Громко-громко.

– Слушай меня внимательно, – заставляю голос звучать ровно. – Там гости, они все пришли на нашу свадьбу, которая должна состояться.

– Мне жаль, но… Я не могу потерять свою любовь.

– Ты говорил, что я твоя любовь!

– Ну ты, – снова пытается взять меня за руку, не позволяю. – Ты подходящая партия, из знатного рода, – делает глубокий вдох. – Но я понял, что настоящие чувства важнее всего.

– Ну так разлюби ее, полюби меня! Чем она лучше?.. – замолкаю, осознавая, как глупо это звучит. – Рори, сейчас ты подставляешь всю мою семью, да и свою тоже.

– Ради настоящей любви. Ради любви.

К горлу подступает ком. Задыхаюсь. Слишком душно.

– Надо сообщить гостям, – говорит Рори. – Давай мы вместе выйдем к ним и во всем признаемся.

– Вместе?

– Ну да. Ты и я.

Внезапно Рори становится мне отвратителен. Цвет его глаз кажется грязным, мутным. Его губы, о которых раньше я мечтала, теперь видятся мне уродливыми, кривыми.

– Ты сам будешь разбираться с этим, – говорю. – Мне и так на сегодня достаточно унижения.

Еще раз оборачиваюсь на гостей, еще раз им улыбаюсь.

– Марго…

– Это не ты меня бросаешь, – тычу пальцем в грудь моему горе-жениху. – Это я тебя бросаю.

– Марго…

Подбираю широкие юбки белого платья и, не оглядываясь, бегу прочь с собственной свадьбы.

Глава 2

Главное не плакать. Держать лицо. Я сильная. Я сильная…

– Передо мной можешь не притворяться, – говорит сестра, и я все же начинаю рыдать на ее коленях.

– Бросил, – шепчу, задыхаясь слезами. – Меня… у самого алтаря… Бросил…

– Ну фактически это ты сбежала.

– Потому что Рори сказал «нет».

Моей сестренке Виви пятнадцать, и она выглядит, как уличный мальчишка. Худенькая, маленькая, немного сутулая, круглое личико, маленький носик и губки. Похожа на мышку.

– Ты должна меня успокаивать, – поднимаю голову, вытираю слезы фатой. – Это твой священный долг, как подружки невесты.

– Ты и сама неплохо справляешься.

Рори казался мне идеальным. Красивым, умным, добрым. А как он танцевал… Я думала, что у нас все по-настоящему. Та самая любовь навеки… а он просто встретил другую.

– Ты опозорила наш род и все такое, – говорит Виви. – Тебя теперь никто не возьмет замуж.

Эти слова звучат слишком грубо. Тем более от такой малышки, как Ви. Шумно выдыхаю и шмыгаю носом.

– Но я хочу замуж! Хочу любви… – опять по щекам текут слезы. – Настоящей… Как у Рори и той Адель.

– Любви не существует… Это просто химическая реакция.

– Замолчи, и дай мне поплакать!

В этот день я должна была принимать поздравления и танцевать со своим мужем. Должна была улыбаться и говорить: «Это лучший день в моей жизни!». А не все это… Дверь распахивается. На пороге моей комнаты стоит отец. Высокий и худой с большой рыжей бородой, в парадном костюме. Тоже прямо со свадьбы. Снова шмыгаю носом.

– Папа, меня бросили! – бросаюсь к нему в объятия. – Рори нашел другую!

Отец прижимает меня к груди, нежно гладит по волосам, а я продолжаю всхлипы. Папа… Сильный и большой. Рядом с ним мне хочется плакать еще сильнее.

– Ее зовут Адель, и она… Чувственная, – бормочу. – Разве я не такая? Разве я не чувственная?

– Не волнуйся, – говорит папа. – Я уже нашел тебе нового мужа.

– Что? – отстраняюсь.

Слез как ни бывало. Нового мужа? Быть может мне послышалось? Смаргиваю, смотрю на папу, смотрю на Ви. Нет, не послышалось. Но так дела не делаются!

– Ты должна выйти замуж, – продолжает отец. – Только так мы сохраним честь семьи.

Отстраняюсь.

– Не понимаю, почему я должна беспокоиться о чести? – говорю. – Это же Рори меня бросил… Рори нашел себе новую подружку… Рори предал мои чувства… – вижу равнодушное лицо отца и замолкаю, осознавая, что это не имеет значения.

Больно признавать, но теперь я бракованная невеста, позорище семьи, и должна нести ответственность за то, что влюбилась в неправильного человека. Сделала неправильный выбор. Подвела наш род.

– Марго, это твой долг, – говорит отец, заметив мой обескураженный вид.

Долг. Это слово-тяжелый камень, который тянет на дно мою мечтательную воздушную душу.

– У меня есть выбор? – спрашиваю сухо, хотя и знаю ответ.

– Да. Ты либо выходишь замуж сейчас, либо не выходишь никогда.

Рвано вдыхаю и зажмуриваюсь.

Моя жизнь сжимается до этой комнаты, а время словно замедляется. Все, что было раньше становится незначительным. Надо это отпустить и думать дальше. Надо отпустить Рори и посмотреть на ситуацию со стороны. Будто я – это не я, а далекая звезда, которая случайно заглянула в окно и увидела несчастную брошенную девушку.

Чего она хочет от жизни? Семью? Детей? Большой особняк и золотые шторы? Выбор невелик: выйти за человека, которого на скорую руку подыскал для нее отец и сохранить честь семьи, или же остаться старой девой навеки вечные и опозорить свой род.

– Похоже, я плоха в выборе мужчин, – говорю тихо, с легким печальным смешком. – Так что приму то, что дает жизнь и буду использовать это.

– Правильно, дочка.

Вытираю нос рукавом. Буду плыть по течению. Раз сама с выбором ошиблась, теперь пусть жизнь решает за меня. И будь, что будет.

– И вообще при определенных обстоятельствах я полюблю любого человека, – продолжаю с уверенностью, которой не испытываю. – А если этот человек богат и молод, то все еще проще, – пауза. – Надеюсь, мой новый жених молод и богат?

Отец кивает, а Виви закатывает глаза.

– Это же чувства, они так не работают, ими нельзя управлять! – говорит сестра.

– Чувства неважны, – голос отца звучит немного грубо. – Главное, он из подходящей семьи.

Подходящей? И знатный, и богатый, и молодой, и одинокий. В чем же его подвох?

– У тебя хоть есть его портрет? – спрашиваю.

– Да, мне прислали.

И отец достает самую странную картину в моей жизни. Портрет будущего мужа.

*****
Друзья, приглашаю заглянуть в другие истории нашего литмоба #на_осколках_любви
https://litnet.com/shrt/StUw



Бросили? Предали? Это не конец! Назло бывшему открою свое дело и преуспею

Глава 3

– И это он? – кривится Виви, пренебрежительно рассматривая портрет.

– Лицо попроще, – хлопает ее по плечу отец. – Просто повернулся не лучшим своим боком.

– Он повернулся спиной!

– И эта спина – ничего.

На портрете – человек со спины. С темными волнистыми волосами, чуть выше плеч, в черном плаще. Больше ничего непонятно.

– Он такой странный, – говорит сестра. – Кто вообще рисует портреты своей спины?

– Может, в графстве Роудов так принято? – предполагает отец, а я замираю.

Графство Роудов? Это же на другом конце света.

– Мне придется уехать? – спрашиваю тревожно. – Но об этом речи не было.

– Граф Томас Роуд срочно ищет жену, ему неважно, что ты уже… – отец замолкает, подбирая слова. – Что у тебя уже есть неудачный опыт с замужеством.

– Голосую против, – поднимает руку Виви. – Пап, нельзя отпускать Марго. Она ж пропадет! А мы? Мы как без нее?

– Решение принято, – отец забирает портрет. – Собирай вещи, поезд прибудет завтра утром.

Уезжать слишком больно. Сердце ноет после предательства Рори, и сейчас, когда мне больше всего нужна семья, забота, поддержка, я уезжаю. Поезд трогается, а в глазах стоят слезы. Это все не может происходить со мной. Почему вместо «и жили Марго с Рори долго и счастливо» у меня в жизни «и поехала Марго на встречу с незнакомым женихом».

Зачем вообще Томасу Роуду невеста? И почему другие девушки отказались? Если он такой золотой, то зачем ему такая, как я?

Поезд набирает ход, и я заставляю себя вдохнуть. Меня ждет новая жизнь, и я планирую притвориться готовой к ней. Оставлю Рори в прошлом.

– Девушка, разрешите? – ко мне подсаживается цыганка.

Яркое красное платье. Пышные юбки. Длинные черные волосы. Карие глаза, большой нос. Женщина средних лет, но с молодым взглядом. Хитрым взглядом.

Но мне не нужны собеседники. Хочу побыть одна и повспоминать Рори, нашу первую встречу, наши тайные свидания… Он всегда приходит за пятнадцать минут и ждал меня под яблоневым деревом. А теперь под тем же деревом Рори будет ждать другую женщину.

– Девушка, – цыганка машет рукой перед моим лицом. – Я сяду?

И, не дожидаясь ответа, она садится.

Когда же все сломалось? Вспоминаю… Да, Рори всегда был мил со мной, но ни разу не говорил, что любит. Неужели всегда видел во мне всего лишь выгодную партию? Больно от того, что про Адель он сказал прямо: «Люблю», но почему ее, а не меня? Чем она лучше?

– Далеко едете? – спрашивает цыганка.

– До графства Роудов.

– Я тоже.

Цыганка за одно мое моргание накрывает на стол. Я поражаюсь ее быстроте и ловкости. Только что наш столик стоял пустой, и уже на нем лежит вяленое мясо, хлеб, масло.

– Ты невеста что ли? – спрашивает цыганка, зажевывая булку.

– Как узнали?

– Я ж цыганка, мне полагается все видеть, все знать.

Фыркаю. Все это глупости. Наверняка подслушала чей-нибудь разговор.

– Волнуешься? – спрашивает цыганка.

– Нет.

– Конечно, волнуешься.

– Раз знаете, зачем спрашиваете?

– А почему невеста самого графа Роуда едет в обычном поезде? Где же твоя личная повозка?

Мне надоело такое отношение. Честное слово. Подсела ко мне, теперь еще вопросы задает.

– Лучше расскажите про графство, – бросаю.

– Там часто идут дожди и короткое лето.

Не очень-то приятные новости. Глубокий вдох. Я справлюсь. В дождях есть своя романтика, да и короткое лето-это значит, что не будет долгой жары, и у меня быстро исчезнут веснушки. Ничего страшного.

– Но, наверное, тебе интересно не само графство, а жених, верно? – улыбается цыганка.

Отрицать бессмысленно.

– Жених тоже интересен.

Некоторое время цыганка просто смотрит на меня оценивающе, будто решает солгать или быть честной.

– Сочувствую, девочка, – все же она выбирает честность. – Томас Роуд – ужасный человек.

– У-ужасный?

– Худший из худших.

Глава 4

Так, спокойно. Если мой жених не во вкусе цыганки, то это еще не значит, что он не понравится мне.

– Что же в нем такого ужасного? – спрашиваю я.

– Он затворник, – шепчет цыганка зловещим голосом. – Носит черную маску и увлекается пытками.

– Разве таким можно «увлекаться»?

– Вот и узнаешь.

От ее слов по коже пробегают мурашки. Все хватит. Не стану же я верить какой-то случайно встреченной цыганке.

– Мрачный он, девочка, – говорит цыганка. – На публике редко появляется, а, когда появляется, говорит мало. Никто не знает, что у него на уме. А из его башни слышатся вопли.

– Вопли?

– Да, вопли несчастных, которых он пытает.

– Думаю, этому есть объяснение.

Должно быть по крайней мере. Пожалуйста, пусть этот Томас Роуд окажется нормальным человеком. Я уже оставила в прошлом мечты о любящем муже, главное, чтобы он в живых меня оставил.

– А не знаете, зачем Томасу Роуду вообще понадобилось жениться? – спрашиваю я.

– Так ради вступления в должность. У него умирает отец, и чтобы после его смерти графство перешло сыну, Томас должен жениться.

Звучит безобидно. Главное, что нет жуткой истории о том, что у Томаса Роуда до меня было три жены, и он всех их убил. Может, все и обойдется?

– Но ни для кого не секрет, что старший граф Роуд болен как раз из-за своего сына, из-за Томаса, – продолжает цыганка.

– Как это из-за Томаса?

– Ох, молодая дурочка. Отравил твой жених собственного отца, вот и все.

Да за что мне все это! Мысленно вою и проклинаю Рори, сорвавшему мою свадьбу. Не мог он влюбиться пораньше, пока мы не зашли так далеко? Или попозже, когда свадьба уже состоится и будет бежать некуда!

Ну ладно, нечего волноваться раньше времени. Пока ясно только одно: моего жениха в народе не особо любят. Это неудивительно. Люди обычно недолюбливают нелюдимых и скрытных, а Томас видимо как раз такой.

– Уверена, это ошибка, – говорю я. – Томас не стал бы травить отца. Это слухи.

– Ты защищаешь того, с кем даже не знакома.

– Томас мой жених. Защищать его – это мой долг.

– Какая глупая безосновательная преданность. Может, погадать тебе?

– Ну давайте.

Глава 5

Мне с детства говорили, что я красавица, но на самом деле классической красавицей с картинок я не была. Маленький рост и маленькая грудь. Курносый носик и близко посаженные глаза. А еще рыжие волосы и веснушки. Немного похожа на белочку. Так что вся моя так называемая «красота» держалась на обаянии и уверенности, и лучезарной улыбке.

Вот только сейчас было совсем не до моей фирменной улыбки. Цыганка кладет на стол карту за картой, и вздыхает так, словно из-за меня вот-вот начнется конец света. Ну что там может такое быть?

– Бедная, бедная девочка, – приговаривает цыганка. – Как же ты это переживешь? Бедная девочка…

– Ну что там?

– Берегись человека в маске.

– Постойте-ка, человек в маске – это мой жених.

– Его и берегись!

Ничего нового. Что с картами, что без них цыганка говорит одно и то же.

– А ваши карты не скажут нам чего-нибудь более конкретного?

– Говорят, – цыганка хитро щурится, – встретишь ты большую любовь.

– Ну разумеется.

– И эта любовь погубит тебя.

– Прямо погубит?

– Видишь, это карта башни! – цыганка трясет картой перед моим носом. – Она значит, что все рухнет.

– Уже рухнуло. Меня вчера бросили у алтаря.

Тут цыганка хватает меня за запястье, смотрит внимательным взглядом, прожигающим до глубины души.

– Не снимай его маску! – шипит цыганка. – Никогда не снимай маску Томаса!

– Почему? Что под ней?

– Тайна! Тайна, которая разделит твою жизнь на «до» и «после».

Звучит зловеще, и я даже вздрагиваю, но тут же себя одергиваю. Спокойно, это всего лишь глупые карты. Я сама выбираю свою судьбу. Сама.

– Ладно, я вас услышала, – заставляю себя улыбнуться. – А детей сколько у меня будет?

– Что?

– Ну это же классические вопросы. Сколько детей, насколько длинная жизнь… Что там еще? Ах да, богатства! Будут ли у меня богатства? Хочу шторы, расшитые золотой нитью.

– Смеешься надо мной?

– Никакого смеха. Карты – это серьезно, – смотрю на нее снисходительно. – На самом деле я в такое не верю.

– Ну и напрасно, – качает головой цыганка. – Это тебе еще аукнется. Аукнется, когда с муженьком не сможешь справиться.

– Брак – это не война. Зачем мне с Томасом справляться?

– Все в этом мире война. Но если ты не поймешь этого, то никогда не научишься побеждать.

***
Друзья, приглашаю в еще одну захватывающую историю из нашего моба #на_осколках_любви "Чародейская игла" от Виктории Цветковой
https://litnet.com/shrt/S9PB

По ложному обвинению моя мать заключена в Темную башню. Пощады от короля ждать не приходится. И теперь мне, потерявшей все, кроме уникального дара, предстоит разобраться в хитросплетении придворных интриг, чтобы снять с мамы тяжкие обвинения. Главное, не сломаться, избежать смертельной опасности и выжить одной, в огромном городе.

Глава 6

Меня встречают на вокзале с табличкой «В поместье Роудов», и лысоватый кучер с пышными усами ведет меня к карете. Даже не здоровается. Просто ведет. Карета намного беднее, чем у моего отца. Серые цвета, ветхая, морщусь, когда юбка цепляется за дверцу. Ну ладно, все будет хорошо. Едем так быстро, что меня даже укачивает. А виды из окна мрачные-премрачные… Тучи, сырость, дорога, вымощенная серым кирпичом. Наконец, показывается огромный особняк. А вот он больше, чем у отца. Намного больше. Видимо, граф Роуд очень богат. Рядом башня… Та самая башня, в которой, если верить цыганке, проходят ежедневные пытки. Тормозим резко, и я еле удерживаюсь, чтобы не удариться головой.

Кучер уносит багаж в особняк, оставляя меня одну-одинешеньку у кареты. Под ногами сыро, грязно, а я в туфельках.

– Эй? – осматриваюсь. – А никто не хочет донести меня на руках?

Разумеется, желающих нет, ведь я здесь одна.

– Подождите, – кричу кучеру. – А мне куда?! Вы вернетесь за мной?

Кучер даже не поворачивается в мою сторону. Что ж, отлично. Это и называется черная полоса. Сначала тебя бросает жених, потом тебя перестают замечать простые кучера, а дальше от тебя отворачивается и весь остальной мир.

Поднимаю голову выше и, подобрав подол, иду в особняк. Подумаешь туфли испачкаю, ничего, у меня еще есть. Подумаешь ноги промочу. Высохнут. Однажды этот кошмар закончиться, и я буду лежать в теплой ванне – расслабляться.

И все-таки, кем бы ни был мой женишок, он будет уважать меня и это первый и последний раз, когда я терплю подобное отношение. Как мог на встречу со мной отправить простого кучера? Как мог оставить меня одну в грязи?

Как на зло начинается дождь. Сначала пара капель, а потом еще и еще… и еще…

– Ненавижу, – бормочу, ускоряя шаг. – Вот тебе и «добро пожаловать». Здесь точно не любят гостей.

Аллея увядающих цветов, вишневые деревья, наконец-то она… лестница особняка. Дождь намочил полностью, и даже больше – он застилает все. Как же много ступенек. Все они мокрые, и я несколько раз чудом удерживаюсь на ногах и не поскальзываюсь. Гремит гром, и льет сильнее.

В особняк захожу совершенно промокшая и продрогшая. С волос течет, а платье облепливает тело. Думала, что хотя бы здесь меня встретят слуги, накормят, согреют, добрые слова скажут, но нет. Ни-ко-го. А свет выключен, шторы завешаны. Возможно, мне чудится, но определяю в воздухе запах пыли. Чихаю. Мой чих эхом разносится по пустующему замку.

– Здрасьте! – кричу я. – Прибыла невеста!

С опять мне отвечает лишь эхо.

– Меня зовут Марго Ноллисон, рада познакомиться! Спасибо за теплый прием!

Легкий стук. Ко мне по коридору идет знакомый кучер. Хоть кто-то. А то я уже было подумала, что оказалась в доме-призраке.

– Ну зачем вы зашли? – бормочет кучер. – Я же просил подождать у кареты.

– Вообще-то не просил. Ты забрал мои вещи и ушел.

Кучер злится, хватает меня за локоть, тащит к выходу. Сильная хватка. Ненормальный! Схватил! Меня!

– Госпожа будет недовольна, – говорит он. – Очень недовольна.

– Эй! – вырываюсь и чуть отбегаю от кучера. – Я не собираюсь мокнуть под дождем!

– Сколько же от вас проблем.

– Здесь вообще знают, что я приехала?

– Это не мое дело, не мое, – качает головой кучер и покидает особняк, совершенно не опасаясь промокнуть.

– Эгегей! – снова кричу. – Здравствуйте! А подойдите кто-нибудь, пожалуйста!

Не может же особняк оказаться пустым. Здесь должны быть слуги. Хоть кто-то кроме непонятного кучера.

– Раз уж никого нет, я сама похожу-посмотрю! – продолжаю крик.

Снова отвечает эхо. По коже пробегают мурашки. От холода или от страха?

– Вашему интерьеру бы не помешали лампы! – говорю громко. – Тут ничего не видно!

Поднимаюсь на второй этаж. Потрепанные ковры, лепнина на стенах. Здесь светлее, хотя бы на окнах нет жутких штор, но на стенах много пыли. Этот особняк словно замер во времени. В голову лезут устрашающие мысли. Что, если на самом деле здесь никто не живет, а меня просто заманили в ловушку? Трясу головой, прогоняя непрошенные мысли. Это все Виви со своими страшилками. Подросткам свойственна любовь к мистике и жутким историям.

Интересно, куда кучер дел мои вещи. Должно быть в мою комнату. Только… где моя комната? Быстрее иду по коридору, пытаюсь открыть двери. Дергаю за одну ручку. Заперто. За другую – тоже заперто! Это начинает раздражать. Не придется же мне выламывать двери?

– Если и здесь закрыто, то я… – дергаю за ручку очередной двери, и на этот раз получается.

На меня смотрит худая женщина с высокой прической темных волос. Одета в черный шелковый халат. Вздрагиваю от неожиданности. Призрак? Мотаю головой. Нет-нет, вряд ли призраки так тщательно выщипывают себе брови.

– Ты кто такая? – спрашивает она глухим голосом.

– Марго, – спешу я.

– Какая такая Марго? Что ты делаешь в моем доме?

«Моем доме?». Неужели это… моя будущая свекровь? Что ж, свекровь – это лучше, чем призрак.

– Марго Ноллисон – невеста Томаса, – надеваю на лицо приветливую улыбку, – а вы, я полагаю, его мать– госпожа Роуд. Приятно познакомиться!

– Убери это со своего лица.

– О чем вы?

– Прекрати улыбаться.

– Простите, что?

– Можешь не извиняться, если не чувствуешь вины.

– Это вежливость.

– И вежливость ни к чему! Она только отнимает время.

Никогда раньше не чувствовала себя так нелепо. Стою в мокрой одежде в темном коридоре перед будущей свекровью и ничего не понимаю. Несколько раз моргаю, возвращая себе боевой настрой. Это классическая ситуация. Свекрови вечно не любят невесток, так что надо просто ее перетерпеть, а потом она привыкнет ко мне и полюбит. Меня все любят, я просто такая, что меня невозможно не любить. Закусываю щеку с досадой. Рори. Он не любил.

– Наверное произошла какая-то ошибка, – говорю я. – Меня никто не встретил, не объяснил, что к чему…

Глава 7

Сглатываю. Уж точно не такой должна была быть наша первая встреча. Куда делось все мое самообладание? Мне даже не хватает сил на приветственную улыбку.

– Когда я спрашиваю, ты должна отвечать, – говорит мой жених с неоправданной злобой.

Через маленькие прорези видны лишь черные глаза, и в них бездна…

– Отвечай! – продолжает он. – Или ты немая?

Немая? А вариант притвориться немой – не так уж плох. И немой, и глухой, и слепой. После всего этого вообще не хочется никого видеть и ни с кем разговаривать.

Жених резко хватает меня за запястье и тащит в особняк. Больно. Как же больно. Пытаюсь вырваться, но не выходит. Из-под ног уходит пол, и ему все-таки удается затащить меня внутрь, туда, где обжигающе тепло и сухо.

– Свадьба в следующий четверг, – говорит Томас и наконец отпускает мою руку.

Сглатываю. Четверг. Значит, у меня есть девять дней. Мой страшный жених в маске резко разворачивается, чтобы уйти.

– Это все? – спрашиваю ему в спину.

Томас идет прочь.

– Может, ты хотя бы покажешь мою комнату?

Мои слова разносятся эхом, а Томас продолжает делать вид, что меня не существует. Да что с ним не так! К тебе приехала невеста, голодная, мокрая, злая, а ты так себя ведешь! Да это верх свинства. Но вслух я говорю другое.

– У вас тут хоть есть слуги? – стараюсь сделать голос приветливым. – К кому мне обратиться?

Но этот негодяй даже не оборачивается в мою сторону. С ума сойти!

Случилось худшее из возможного. Мой женишок– не просто тиран, он… нелюдимый! В любой другой ситуации я бы поступила, как взрослый разумный человек, обдумала бы все и сделала что-нибудь мудрое. Но сейчас от самообладания не остается ничего. Снимаю туфлю и швыряю ее Томасу в спину. Прямое попадание! Ну что, женишок, теперь-то обратил на меня внимание?

– Не смей меня игнорировать! – кричу я. – Если хочешь, чтобы свадьба состоялась, ты должен меня уважать!

– Угрожаешь? – Томас медленно оборачивается.

Мурашки по коже от его голоса. Мне страшно. Я здесь одна, никого не знаю, маленькая-хрупкая девчонка, которую прихлопнуть проще простого. Вдыхаю поглубже. Да, мне страшно, но уже поздно. Раз вступила в игру, значит нельзя показывать слабость.

– Я ведь могу уехать, – говорю, поднимая подбородок повыше. – Пока меня с тобой ничего не связывает, и пусть так все и останется. Я уеду.

– И обречешь семью на позор?

– Мне не в первый раз.

Это конец! Если я сорву и эту свадьбу, то больше никогда-никогда-никогда меня никто не возьмет замуж, а отец отправит в приют для старых дев, где они целыми днями помогают бездомным детям и лечат больных. Нет-нет, ничего не имею против бездомных детей, но это не та жизнь, которой я хочу. Но раз уж я притворяюсь смелой, то надо играть до конца.

– Я обреку обе семьи на позор, – заставляю голос звучать спокойно и уверено. – И свою, и твою. И что-то мне подсказывает, что тебе эта свадьба нужна больше.

Мы встречаемся взглядами. Взгляд. Единственное, что я могу видеть в Томасе. Цыганка сказала, что моя жизнь должна превратиться в битву и сейчас, глядя в эти жуткие черные глаза, я осознаю, что так оно и есть.

– Это безответственно, – говорит Томас.

– С твоей стороны, – я наконец-то натягиваю на лицо издевательскую улыбку. – Я же всего лишь женщина, могу совершать эмоциональные поступки, когда не получаю должного приема, мокну под проливным дождем…

Томас в один прыжок оказывается близко-близко, сжимает рукой мои щеки. Поворачивает вправо, поворачивает влево.

– Фто ты шебе пофволяеф!

– Ты, вероятно, не в курсе, – говорит он вкрадчиво. – Твой отец продал тебя мне. За эту свадьбу я заплатил значительную сумму, теперь ты не сможешь уйти. Ты моя собственность.

Глава 8

Что он такое говорит?

– Отфусти меня! – пытаюсь вырваться.

Томас отпускает так же резко, как схватил, и я отшатываюсь. Потираю щеки. Больно.

– Чувствуй себя, как дома, – говорит Томас и идет прочь.

На этот раз уходит насовсем, а я больше не пытаюсь кричать в спину. Отец продал меня. Продал… Что это значит? Он сказал, что нашел для меня выгодную партию и все. Неужели Томас Роуд на самом деле заплатил отцу за меня? Купил? Как вообще можно купить человека? И главное… зачем Томасу покупать именно меня? Возможно, дело в срочности. А, возможно, другие отцы просто не горели желанием отдавать своих любимых дочерей такому, как Томас Роуд.

– Боже мой, – шепчу. – Меня на самом деле продали. В Роуды наверняка считают, что сделали одолжение нашей семье.

Выдыхаю. Да они ведь на самом деле сделали одолжение, вот только… почему не дорожат мной, почему не встречают?

Становится совсем зябко, и я все-таки снова иду наверх в поисках своих покоев. Комнату-то мне отвели? Особняк огромный. Да, в запустении, но комната должна быть. Куда-то же кучер перетащил мои вещи!

Или нет… В любом случае Томас сказал мне чувствовать себя, как дома, так что найду себе самые большие покои и поселюсь там. Главное, чтобы двери открылись.

Спустя самые долгие пятнадцать минут в моей жизни я нашла-таки ту самую комнату. Мне со скрипом открывается одинокая дверца в самом конце коридора. Шагаю и тут же ежусь. Эта комнатушка раза в три меньше моих привычных домашних покоев, шкаф будто детский… Кровать такая, словно ее украли у кухарки. Но именно здесь на кровати лежит мой чемодан, а значит именно эту комнату подготовили для дорожайшей невесты. Распахиваю шторы и не могу сдержать отчаянного смеха. Окна выходят на башню. Ну, конечно. На ту самую башню Томаса, где, если верить цыганке, проходят ежедневные пытки.

В моей комнате нет ни стульев, ни стола, ни комода… Даже зеркала нет.

– Как в тюрьме, – бормочу я, опускаясь на жесткую кровать и тут же жалею об этом.

Надо было снять мокрое платье.

Наконец-то освободившись от сырой одежды, я опускаюсь на кровать и просто лежу, глядя в серый потолок. Хочу плакать, но слез нет. Не могу я лить слезы, когда не перед кем, когда никто не станет успокаивать.

– Проклятый Рори, – бубню. – Променял меня на какую-то Адель. Фу. Чем я хуже? Чем?

Но никого в комнате нет, так что, недолго поговорив сама с собой, лезу в чемодан за сухой одеждой.

В идеальном мире я бы приняла горячую ванну, помассировала голову ароматными маслами и расслабилась, но здесь я просто переодеваюсь. На этот раз мое платье оказывается постельного светло-желтого цвета, на простой шнуровке. Его мне подарила Виви, и от осознания этого становится чуть теплее на душе. Как будто моя сестренка рядом со мной и вместе мы способны на все.

Распускаю волосы, чтобы сохли, и застываю напротив окна. Из башни выходит Томас. Уверенный шаг, развивающийся плащ, но что-то в нем изменилось. Маска! Нет маски. Я присматриваюсь, даже щурюсь, силясь разглядеть лицо, но не могу. Он слишком далеко. Но маску снял. Куда в таком виде направляется?

Любая другая осталась бы в комнате распаковывать вещи, но мне было слишком тошно сидеть в этом замке так что… На улице прекратился дождь, и я снова вышла на улицу. Огляделась и поняла главное. За мной никто не следит. Всем плевать, чем я занимаюсь и где я. Дома за мной постоянно ходили слуги, расспрашивая о самочувствии, а в нескольких метрах за углом прятались личные телохранители, но здесь… Здесь я предоставлена самой себе. Могу гулять хоть до утра, могу общаться с кем заблагорассудится, могу даже притвориться обычной девушкой из обычной семьи, а не дворянкой, я могу все, только не с кем. Разве что…


***
Друзья, приглашаю в нашу мобную новиночку от Милады Гренж

Новый-старый муж (не) мой фасон
https://litnet.com/shrt/SMmu

Красивый шатен с такими же необыкновенными глазами ухмыляется стоя рядом с ним. При одном взгляде на него у меня стекает холодный пот между лопаток. Это же Борис! Вот только прическа другая… Не мог же он волосы отрастить, или мог? Нет, глаза, более яркие, насыщенные и голос другой.
Но даже манера держать осанку одинаковая.
— Все трое — девочки.
— Не важно, они есть.
— Ну что же отец, пришло время вас обрадовать — это моя невеста!
Седовласый искривился от раздражения:
— Ты хоть имя ее помнишь?
Молодой выразительно посмотрел на меня, а я с перепугу выпалила:
— Валерия, Валерия Анишина.
Нет, все же это не он… Но неужели этот мужчина никогда не выпадет из моей жизни? Не хватало ещё и его двойника!
— Вот видишь отец, а ты волновался, это Валерия.
Седовласый повернулся ко мне спиной:
— Мне плевать, хоть горничная, но чтобы завтра на моем столе лежали бумаги о браке!

Глава 9

– Это же ты, девчонка из поезда! – хохочет цыганка. – Что такое? Уже появились проблемы?

– Я войду?

– Да, залетай.

В поезде цыганка показалась мне какой-то слишком уж наглой, слишком развязной… Тогда я понять не могла, зачем в конце пути она ставила мне адрес и зачем расписывала, как найти свой дом, но сейчас я все понимала.

– Мне было некуда идти, – говорю я с неловкой улыбкой. – Вы моя единственная знакомая.

Цыганка сжимает мое плечо и понимающе кивает. С души падает камень. Словно холодным вечером меня накрыли махровым одеялом.

– Проходи, – говорит цыганка. – Ну хватит стоять у дверей.

– Да, конечно.

– Куда? А обувь кто снимать будет?

– Обувь?

Смотрю на свои обутые ноги, потом на босые ступни цыганки. Неловко снимаю туфли, оставляю их у дверей.

– Теперь можно, – говорит цыганка. – Ох уж эти дворяне…

Откуда ж мне было знать, что у нее принято разуваться? Раньше при входе в дома, мне не приходилось снимать обувь. Хотя… Что, если просто никто не решался сделать мне-дворянке замечание?

Цыганка наливает мне из кувшина молока и отрезает кусок яблочного пирога. Застываю всего на долю секунды, осознавая, что еще никогда на моем столе не лежало так мало приборов, но потом принимаю правила игры под кодовым названием «Жизнь» и откусываю кусок от пирога. Потрясающе.

– Спасибо, – жую с подлинным удовольствием. – Ничего вкуснее в жизни не ела!

– Тебя даже не покормили?

– Они меня не ждали, – пью молоко, вкусно. – И ведут себя так, словно делают мне одолжение.

– А разве не так?

– Нет! Конечно, нет!

– Разве ваша свадьба не потому, что твоему отцу нужны связи и деньги?

Я ставлю стакан с молоком на стол, смотрю на цыганку исподлобья.

– Это взаимовыгодное предложение, – напоминаю я сквозь зубы. – Жениху нужна свадьба больше, чем моему отцу.

– Верь, во что хочешь. Главный вопрос в другом. Что сделаешь дальше?

Молчу. Будто бы у меня есть выбор. Придется жить здесь, выйти замуж… Даже думать об этом не хочу.

– Вернуться домой ты не сможешь, – продолжает цыганка, – остаться здесь – значит вступить в борьбу. Понимаешь теперь, что я имела в виду, когда говорила о борьбе?

Допиваю молоко и застываю в поисках салфетки, чтобы вытереть рот. Салфетки нет, настроения притворяться культурной девушкой тоже, поэтому вытираю рот рукавом. Отец бы пристыдил меня за это, но отца здесь нет.

– Есть еще один вариант, – цыганка наклоняется ближе, говорит заговорчески. – Выйди замуж, а потом инсценируй собственную смерть.

Как камнем по голове. Моргаю, пытаясь понять, пошутила она или была серьезной. Цыганка довольно откидывается на стуле.

– Вы же шутите? – спрашиваю осторожно. – Я не могу притвориться мертвой.

– Почему нет? Ты убьешь двух зайцев, и отцу поможешь, и себя спасешь.

– А что мне делать потом? Куда идти? Где жить?

Цыганка жмет плечами.

– Для тебя открыт целый мир, девочка, – говорит она, – незачем быть несчастной.

Что-то в этом определенно есть. Инсценировать смерть после свадьбы? Оставить будущего мужа якобы вдовцом… Может сработать. Вот только что делать с моей семьей? Придется их обманывать, придется предать мать и отца, и хуже всего, мою сестренку Виви.

– Все должно было быть иначе, – бормочу я. – Я должна была выйти за Рори, мы бы любили друг друга и жили долго и счастливо, я бы родила детей, воспитывала бы их, следила за домом, выращивала бы цветы…

– Наивная дурочка.

– Почему нет? Многие так и живут.

Цыганка треплет меня по голове, как ребенка:

– Ты ведь даже не любила его.

– Любила, конечно.

– Нет. Ты жалеешь не о расставании с конкретным человеком, а об упущенной жизни. Я вижу разницу.

– Нет же, я его любила!

Цыганка прячет хитрую улыбку.

– Ты поймешь, когда это случится, – говорит она. – Когда ты влюбишься по-настоящему, ты поймешь.

На душе паршиво. Чувство, будто я сижу на руинах своей жизни и из обломков пытаюсь смастерить хоть какое-то убежище для души.

– Пойдем-ка со мной, – говорит цыганка. – Я знаю, кто тебе поможет.

– Поможет с чем?

– С инсценировкой собственной смерти.


***
В ожидании проды приглашаю заглянуть в новинку нашего моба от Елены Добрыниной
(Не)знакомка с Руанской дороги
https://litnet.com/shrt/S2SE

Приехать в командировку в одну из французских провинций, пойти вечером за водой в магазин и... очнуться на дне телеги в первой трети XVII века? Я бы так и прозябала в офисе, если бы Провидение не решило иначе. Правда, никак не могу взять в толк, почему один черноглазый виконт из числа королевской стражи, случайно встреченный мною на постоялом дворе на Руанской дороге, смотрит так, будто увидел привидение?

Глава 10 Горбун Макс

– Его зовут Горбуном Максом, – говорит цыганка. – Работаем с ним время от времени.

Мы идем по узкой улочке. Грязновато здесь и темновато. Пахнет элем, слышны кабачные песни, на дорожках что-то красное, возможно, чья-то кровь. Да уж… ну и местечко.

– Он кто-то вроде бандита? – спрашиваю.

– Не называй его так, это деловой человек.

– Деловой человек по кличке Горбун? Он уродец что ли?

Цыганка улыбается хитро-хитро, и я уж было думаю, что она крутит шашни с этим Максом.

– Красавец каких поискать, – ухмыляется цыганка. – Но будь с ним осторожнее, – голос ниже. – Не говори, что ты невеста самого Томаса Роуда.

– Что я тогда должна сказать?

– Ничего. Молчи. Говорить буду я. А по поводу оплаты…

У меня ведь денег нет. У отца есть, у жениха– да, а у меня самой только платья да украшения. Их, конечно, можно продать, но на что я тогда буду жить дальше, после того как сбегу?

– Он попросит об услуге, – продолжает цыганка. – Заключит с тобой сделку.

– Какую еще сделку?

– Не знаю пока. Горбун Макс посмотрит на тебя и решит, чем ты можешь быть полезна.

Чем же я могу быть полезна? Этот горбун же не попросит о чем-нибудь непристойном? Заворачиваем и останавливаемся у одного из серых домов, на стене которого написано кривыми буквами: «За все надо платить!».

– Ничего подозрительного, – ухмыляюсь я, а сердце колотится, как ненормальное.

На что я подписываюсь? И с чего вообще решила, что могу доверять цыганке? Может, она меня сейчас в рабство продаст? Или еще что похуже…

– Не боись, – хлопает цыганка меня по плечу и открывает скрипучую дверь.

Спускаемся по каменным ступеням. Сердце будто прилипает к позвоночнику. Страшно. Боже мой, что творю! Я же девушка из приличной семьи. Как до этого дошло?

– Горбун Макс, – приветствует цыганка. – Одной очаровательной особе нужны твои услуги.

Сглатываю. На что я подписываюсь?.. В этом помещении темно, но оно огромно, да и потолки высокие. Еще могу разглядеть диван, шкаф… кресло… Конечно, без света сложно понять, но все кажется довольно новым и богатым. Уж точно богаче, чем в моей новой комнате.

– Он точно здесь? – шепчу я, но цыганка поднимает ладонь, прерывая.

– Нужно инсценировать смерть, -громко говорит она в темноту. – И мы пользуемся правом на тайну.

Что за право на тайну? С трудом сдерживаюсь, чтобы не начать задавать вопросы.

– Настоящая личность девушки останется в секрете, – продолжает цыганка. – От тебя нужен универсальный план и его реализация в публичном месте.

Оглядываюсь по сторонам. Этот таинственный Горбун Макс точно здесь?

– Ты убьешь девушку у всех на глазах, а потом увезешь из графства Роудов, – продолжает цыганка. – Ни одна живая душа кроме здесь присутствующих не должны будет узнать, что она жива.

Виснет тишина. Оглушающая тишина, в которой слышу лишь бешенный стук собственного сердца. Так, спокойно. Со мной и так случилось все худшее, чего еще бояться?

– Очаровательная, говоришь? – наконец звучит голос из тени.

На безумное мгновения мне кажется, что голос похож на голос Томаса – моего жениха. Становится трудно дышать. Представляю, что сейчас из темноты выйдет он в своей маске и убьет меня на месте… Но появляется другой, совершенно другой человек.

Лисий взгляд, хитрая улыбка. Яркий красный фрак. А цыганка не лгала. Этот горбун Макс красавчик. На вид лет тридцать. Высокий и потрясающе сложенный. Не знаю кому пришло в голову назвать этого мистера совершенство горбуном. Высокий и широкий лоб, зато нос с легкой горбиной. Едва заметной, недостаточной для клички Горбун. Густые темные волосы стянуты в низкий хвост. Шагает вальяжно, чуть наклоняет голову, рассматривая меня. Да он гораздо больше похож на типичного графа, чем мой жених Роуд.

– И правда, хорошенькая, – протягивает горбун Макс. – И зачем такой красивой девушке умирать?

– Она не обязана отвечать, – говорит цыганка.

– А ты не обязана отвечать за нее.

Макс наклоняется ко мне, продолжая рассматривать каждую черточку моего лица. Замираю. Я ведь делаю то же. Его нос, губы… Кого-то он мне напоминает. Сложно понять, кого именно, но… я не могла видеть этого Горбуна Макса, я же только сегодня приехала в графство Роудов.

– Ты поможешь мне? – выдыхаю я.

– А ты – мне. Это сделка, помнишь?

Красивый. Намного красивее Рори. Нет, их даже сравнивать никто не возьмется. Рори кажется слишком смазливым и маленьким по сравнению с Горбуном Максом, в котором чувствую силу и опасность, а еще страсть. Нет-нет, не именно ко мне, а просто. Этот человек горит.

– Что я должна сделать? – спрашиваю.

– Ничего особенного, лишь… притвориться моей женой.


***
Друзья, в ожидании проды приглашаю заглянуть в новинку нашего моба от Марго Арнелл

Пп-попаданка. Пресс для принцесс

https://litnet.com/shrt/SyUn

Захотела изменить жизнь после предательства бывшего, а попала в другой мир, да еще и в пышное тело любительницы булочек! Магии ни капли, из полезных знаний – лишь принципы здорового образа жизни. Но для фитоняшки и в чужом мире найдется немало дел: похудеть, найти свое место под солнцем и покорить сердце неприступного королевского мага... Юмор, романтика и приключения прилагаются!

Глава 11

Я не удерживаюсь от смешка. Женой? В самом деле? Разве возможно такое совпадение?

– В чем дело? – спрашивает Макс. – Есть проблемы?

– А если я уже замужем?

– А ты замужем?

– Пока нет, но…

– В любом случае, ты скоро собираешься умереть, разве не все равно есть ли у тебя кто-то?

Глубокий вдох. Глупая это затея. Глупая.

– И все? – спрашиваю я. – Надо будет сыграть роль твоей супруги, и ты поможешь мне исчезнуть.

– Именно так.

Оглядываюсь на цыганку в надежде на подсказку, стоит ли соглашаться? Но цыганка улыбается. Хотела бы я знать, что значит эта улыбка. Как-то все очень странно. Возможно, меня обманывают. Возможно, это ловушка.

– Если ты согласна, то заключаем договор, – Горбун Макс берет со стола лист бумаги, что-то пишет, – как тебя зовут?

Главное, не выдать, кто я такая на самом деле. В голову не приходит ничего лучше, чем сказать:

– Адель. Меня зовут Адель.

Макс вскидывает бровь:

– Нужно говорить настоящее имя.

– Это настоящее.

Мне не верят. Макс поворачивается, качает головой, заставляя меня почувствовать себя маленькой девочкой, разбившей мамину вазу, а потом обвинившей в этом сестру.

– Марго, – выдыхаю я. – Меня зовут Марго. Фамилию не скажу, потому что…

– Мне достаточно имени, – Макс протягивает бумагу мне. – Подпиши внизу.

Я умная девочка и знаю, что перед тем, как что-то подписывать, надо это прочитать.

– Договор оказания услуг, – читаю громко и четко. – Горбун Макс инсценирует смерть Марго, Марго играет роль жены Макса.

Нет, эта бумаженция совершенно непохожа на нормальный договор.

– А где сроки? – спрашиваю. – Мне надо умереть в четверг.

И про себя добавляю «сразу после свадьбы, до брачной ночи», потому что ребенка от Томаса Роуда мне совсем не хочется.

– На четверг у меня планы, – говорит Горбун Макс.

Планы? Вот так просто? Тру переносицу. Внутри внезапно разгорается желание довести начатое до конца. Раз пришла сюда, то просто так уходить не собираюсь.

– Но мне надо в четверг, – делаю уверенный шаг вперед.

– Да? – Горбун Макс забирает договор, что-то дописывает. – Если очень надо, то организуем. Только после двенадцати.

Мне подходит. Свадьба как раз в двенадцать.

– Зачем договор? – ухмыляюсь. – Мы собираемся делать явно что-то незаконное, договор не имеет смысла.

– Этот имеет, – Горбун Макс достает из шкатулки большое перо, встряхивает его. – Дай свою руку.

– Но зачем?

Макс сам берет мою руку и кончиком пера укалывает палец.

– Ай!

– Это не больно. Теперь подписывай.

– Кровью? – ахаю я.

– Ну разумеется.

– Это уже шаманство какое-то.

– Простая магия. Подписывай.

– Это безопасно?

Горбун Макс улыбается шире и довольный облокачивается на свой письменный стол. Чирк спичкой. Зажигает свечи и смотрит на меня так, будто… умиляется? Неловко от его взгляда. Никто так не смотрел на меня раньше. Чувствую себя раздетой. И какой-то маленькой что ли… Да и сердце стучит быстрее и быстрее. Отвожу глаза от смущения.

– Ну-ну, перестань, – смеется Горбун Макс. – Давай я подпишу первым.

Забирает лист, колет себе палец и расписывается кровью.

– Твоя очередь.

Забираю договор. Руки дрожат. Во рту сухо. Что я творю? Рассматриваю каракулю, что называется подписью этого Горбуна Макса. У него необычная подпись, просто «Макс» и пририсованный сверху горб. Почерк у него размашистый и угловатый. Забавный. Скорее похож на почерк ребенка.

Ну ладно… надо просто подписать… Поражаюсь своему отчаянию. Всего секунда замешательства и ставлю подпись. Макс забирает договор и поджигает от свечи.

– Что ты творишь? – ахаю я. – А как же…

– Первый раз видишь магию, да? – спрашивает он.

– Ч-что?

– Смотри внимательно тогда.

Горячая бумага подлетает в воздух. Вспышка, и наш договор испаряется в воздухе. Точно магия! Или фокус какой-нибудь. Иногда эти вещи так похожи.

– Что это было? – шепчу я. – Что?

Макс забавляется, наблюдая за мной. Чувствую себя неуютно, обманутой.

– Теперь взгляни на свое запястье, – говорит Макс.

Смотрю. Мою руку огибает чуть видная белая линия. Резко хватаю за руку Макса. Нет-нет, обычно я не хватаю людей, да и вообще я не такая смелая, но сейчас моя рука реагирует быстрее, чем разум. На запястье Макса таких белых линий три. Встречаемся с ним взглядами.

– Договор, – поясняет Макс. – Обещание, которое мы должны исполнить. Гарантия, если тебе так угодно.

– Но у тебя три полоски…

– Так у меня не только с тобой договор, – Макс подмигивает и слезает со стола.

– И что дальше? – спрашиваю я. – Что мы будем делать теперь?

– Встречаемся завтра в два часа дня на центральной площади, у сцены, – говорит он. – И будь готова играть роль моей жены.


***
Друзья, в ожидании проды приглашаю заглянуть в новинку нашего моба от Киры Фелис
Цена вопроса - жизнь
https://litnet.com/shrt/St8z

Бросили? Предали? Струсил? На зло бывшему все смогу сама. Брошенная в день помолвки и оставленная наедине с надвигающейся войной, Эмилия дэ Эстер решает взять судьбу в свои руки. Любимый, струсив, предал ее, и теперь она должна не только справиться с личной трагедией, но и спасти своих близких, оказавшихся в эпицентре военных действий. В поисках поддержки и справедливости, она отправляется в опасное путешествие, где ей предстоит не только преодолеть физические препятствия, но и найти в себе силы, чтобы отпустить предательство и найти истинную любовь. Будет ли она способна спасти своих близких и обрести веру в людей? Или война поглотит ее навсегда?

Глава 12

– А я говорила, что он красавчик, – рядом идет довольная цыганка. – Все прошло отлично.

– У меня неспокойно на душе, – говорю негромко.

– Ну что?

– Странное чувство.

– Какое?

– Будто я продала свою душу.

– Ты бы ее продала, если бы решила остаться с Томасом Роудом, а так ты спасаешься.

– Как-то подозрительно все это.

– Назад пути нет. Договор заключен.

От этого еще страшнее. Инсценировать смерть сразу после свадьбы было импульсивным решением, а теперь у меня даже нет возможности передумать. Договор какой-то. Рассматриваю след на запястье. Едва заметная полоска. Надо было уточнить, что значит притворяться женой. Мало ли…

– Чем этот Горбун Макс вообще занимается? – спрашиваю я. – Кто он такой?

– Делец.

– То есть?

– Заключает выгодные сделки.

Снова смотрю на запястье. Выгодную ли сделку я заключила?

– Что это значит? – бормочу я. – Все еще не понимаю.

– К Горбуну Максу приходят, когда больше некуда. Как ты. Я слышала, однажды Макс обеспечил одному человеку побег из тюрьмы.

– Серьезно? Из королевской?

– О, да, – говорит тише. – Только доказательств этому нет. Макс лучший, он не оставляет следов. Ни-ког-да.

– Почему его называют Горбуном? – спрашиваю я.

– Он тащит все на своем горбу.

Пытаюсь усмехнуться, но не выходит. Через девять дней моя жизнь изменится. Я выйду замуж, умру для всего мира, а потом сбегу и начну жизнь заново.

Я не могу заснуть. Ворочаюсь с бока на бок, а в голове мысли о будущем. Мне предстоит жить там, не знамо, где, лгать семье. Представляю своих родителей. Они будут разбиты, как узнают о моей смерти. А, может… Может, сказать им правду. Зажмуриваюсь, прогоняя мысли прочь. Я не могу сказать, иначе все сорвется. Даже сестре нельзя знать. Виви еще малышка, она по любому не сможет сохранить мою тайну.

– На что я подписываюсь, – шепчу. – Это не я… Я бы так ни в жизни не поступила.

Нет. Так я точно никогда не усну. Сажусь на кровати, смотрю в окно на жуткую башню Томаса Роуда. Ночью она кажется еще страшнее, чем обычно.

– Нет-нет, – говорю себе. – Я не останусь здесь. Надо инсценировать свою смерть пока не убили по-настоящему.

Вспоминаю, как жених схватил меня. Вспоминаю злые, горящие глаза Томаса Роуда. Его лохматые темные волосы, падающие на лоб. Дикарь. Увидь я такого на улице, скорее бы сочла разбойником, чем графом. Вспоминаю, как он пугал. Ну за что мне все это!

Хочется воды, и я, взяв подсвечник, иду на кухню. Длинный мрачный коридор, каменные стены, жуткие картины, дверь моей свекровушки. Лестница. Иду в шелковом белом халате до пола, и чувствую себя ночным призраком.

– Скоро я в самом деле стану для этих людей приведением, – ухмыляюсь я. – Ничего, вы все равно не будете плакать о моей смерти.

Пробираюсь на кухню, здесь, как и везде. Темно, лишь тусклая полоса света проникает через маленькое занавешенное окно. Опускаюсь за стол. Скатерть старая, протертая.

– Как странно, – говорю себе под нос. – Вроде бы богатые люди.

На столе – глиняный кувшин с водой. Пью прямо из горла, и вода мягкая и желанная пробуждает во мне жизнь. Хорошо. Как же просто стать счастливой, достаточно утолить жажду. Расслабляюсь и продолжаю рассматривать кухню.

Слышу шаги. Медленные, осторожные. Нет-нет, никогда я не считала себя пугливой, но шаги на самом звучат жутко, будто кто-то крадется. Медленно поднимаюсь и выглядываю за дверь. На всяких случай поднимаю кувшин с водой выше, рассчитывая, что в случае опасности ударить им врага. В коридоре появляется высокая фигура в белом. По коже бегут мурашки. Кто это? Кто? Я крепче сжимаю кувшин, словно он на самом деле может стать моим оружием, словно может меня защитить.

***
Друзья, у нас еще одна мобная новинка! Встречайте историю от Виолетты Грей
Король из моих снов
https://litnet.com/shrt/StqI

В день своего развода с мужем я загадала себе новую жизнь. Удивительно. но мое желание исполнилось.. Меня сбила машина и я оказалась в другом мире, где должна стать женой Короля.
Как же я была удивлена, когда во время свадебной церемонии увидела первый раз своего будущего мужа.
Оказывается, мы уже встречались. И не раз.. В моих снах...

Глава 13

Какая глупость… Зачем? Зачем я выползла ночью из своей комнаты? За окном задувает ветер, а изо всех сил стараюсь успокоить дыхание. На самом деле, не может же это быть призрак? Призраков не существует. Наверное… Ладно. Спокойно. Я человек, а человек сильнее привидения. Даже если, во что я конечно же не верю, если это все-таки призрак, то я выиграю в схватке.

Тут фигура пронзительно кричит, и я кричу вместе с ней. Кувшин с водой падает на пол, разлетаясь на миллион осколков.

Не знаю, как долго мы обе вопим, как обезумевшие, но в какой-то момент ко мне возвращается здравый смысл. Крик женский. Фигура высокая. В белом. Госпожа Роуд. Моя будущая свекровь.

– Это я, я! – кричу я, что есть мочи. – Марго!

– Марго? – госпожа Роуд подходит ближе, подсвечивает свечей мне лицо. -Дрянная девчонка, как ты можешь меня так пугать?

– Это вы меня напугали! Боже мой… нельзя же так.

– Что ты делаешь на моей кухне?

– Пришла выпить воды.

– Воды? Ты не заслуживаешь воды!

Я немного успокаиваюсь. Бояться нечего, это не призрак, не вор-убийца, это всего лишь будущая свекровь. Хотя… ох, лучше бы это был призрак. Мне бы не пришлось выслушивать то, какая я ужасная.

– Если помру от жажды, то не останется у Вас невесты, – отвечаю я. – Хотя есть риск мне умереть с голоду, ведь никто не удосужился накормить меня с дороги.

– Тебе нужно персональное предложение?! – рычит госпожа Роуд. – Ужин каждый день в шесть! Я не собираюсь тебя отдельно приглашать.

– Ах в шесть. А никто не подумал мне сообщить?

– Я сообщаю сейчас. Ты и так должна быть благодарна…

– А завтрак во сколько? – перебиваю.

– В семь! В семь утра!

– А обед?

Госпожа Роуд демонстративно закатывает глаза и делает шумный выдох. Смотрю на нее внимательно, ожидая ответа.

– В час дня! – наконец говорит она.

– Вот и славно, – бросаю взгляд на разбитое стекло, обидно… но ничего, здесь же должны быть слуги, которые уберут… Должны же? Хоть кто-нибудь?

– Слушайте, – говорю. – Где мне найти слуг?

– Захотела служанку? Так и знала, что денег тебе маловато!

Теперь выдыхаю я. Мне понадобится много терпения.

– Где слуги? – повторяю вопрос.

– Нет! – вопит госпожа Роуд, размахивая руками. – Нет никаких слуг!

Ох, какая же нервная женщина, но теперь вместо злобы чувствую лишь веселье, ведь я знаю то, чего неизвестно ей. Это не навсегда. Надо потерпеть сумасшедшую свекровь всего девять дней, дальше я исчезну. Выдыхаю и говорю медленно и спокойно, как с ребенком:

– Вы же не сами убираетесь, значит, есть слуги, надо сказать им, чтобы убрали разбитое стекло.

– Ты разбила, ты и убирай! – продолжает махать руками. – Нахалка!

Убирать? Самой? Но сегодня и так день, когда я делаю то, чего не делала раньше. Например, я ела пирог руками и вытирала рот рукавом. А еще заключила сомнительную сделку. Ухмыляюсь. Убрать осколки – это такая мелочь. Я справлюсь и с этим, и сделаю это лучше, чем любая служанка. Беру со стола скатерть и присаживаюсь на корточки собирать осколки. что, свекровушка? Мне не слабо. Я не такая уж избалованная девчонка.

– Ты чего делаешь? – хмурится госпожа Роуд. – Тупица, это же скатерть!

Тупица? Она обозвала меня?!

– Я не собираюсь убирать битое стекло голыми руками.

– Нахалка!

– Идите уже по своим делам, – советую я. – Не стоит смотреть на то, как я работаю.

Госпожа Роуд ставит руки на пояс, наблюдает за мной. Она уже надоела мне. Из себя выводит, вот серьезно.

– Здесь твое место, – скалится свекровь, – на коленях.

Не могу сдержать смешка. Ох… какая жуть. Неужели этими словами госпожа Роуд собиралась меня задеть? Обидеть? Нет-нет, я сбегу отсюда на следующей неделе, так что надо повеселиться напоследок. К тому же… Разве можно госпожу Роуд воспринимать серьезно? Она ненормальная, возможно, больная. А на больных не обижаются. Поднимаюсь с колен, смотрю на нее, чуть склонив голову.

– Чего Вы хотите? – спрашиваю я и улыбаюсь.

– Что? – она сражена моей улыбкой. Это победа.

– Чего Вы хотите? – повторяю. – Чего добиваетесь?

Госпожа Роуд смущается, моргает чаще.

– Так и думала, – говорю я. – Если Вам просто скучно, то заведите себе кошку или увлечение найдите. Не надо срываться на мне. Я же пытаюсь по-хорошему.

– Больше не попадайся мне на кухне! – кричит госпожа Роуд. – Видеть тебя не хочу!

– Так закройте глаза и не увидите.

– Ах паршивая!

– Что за шум?!– голос звучит властно и громко, так громко, что мы с госпожой Роуд обе вздрагиваем и одновременно поворачиваем головы на Томаса Роуда. Моего жуткого жениха.

Все еще одет в черный плащ и маску. У него вообще есть домашняя одежда?

Глава 14

– Твоя невеста кричит на меня! – заявляет госпожа Роуд.

Я кричу? Серьезно?!

– Возможно, вы перепутали в темноте, – говорю саркастично. – Кричали вы, а не я.

– Ты меня за дуру держишь?

Вообще-то да, держу.

– Идите спать, – приказывает Томас. – Обе.

Звучит грубо и громко. Я снова вздрагиваю. Какой же он все-таки жуткий… неудивительно, что с таким сыном госпожа Роуд сошла с ума...

Госпожа Роуд коротко кивает и отворачивается, чтобы идти. Так просто? А меня Томас хватает за плечо. Давит больно. Что ж он какой резкий!

– Впредь не создавай проблем, – говорит он глухо.

– Я и не создаю.

– Я слышал крик.

Куда подевался здравый смысл? Почему здесь все ведут себя, как больные или сумасшедшие? Сжимаю зубы и выдыхаю:

– Это была твоя мать.

– Вы обе кричали, как резанные, – замечает Томас.

– Мы увидели друг друга в коридоре ночью, испугались.

– Больше я не хочу тебя видеть, так что не высовывайся, иначе придется запереть тебя в комнате.

Что? Я сморгнула. Это шутка такая? Запереть?

– Ты мне угрожаешь? – спрашиваю я.

– Да.

Кажется, что за этой маской не человек, а демон. Цыганка была права. Это война. Да, мне страшно. До мурашек страшно, но… Я не готова проиграть. Я исчезну отсюда через девять дней, а до свадьбы жених мне не навредит, так что я могу позволить себе быть наглой. От осознания происходящего передо мной словно открывается новый мир. Для Томаса я умру… Для всех умру. Я просто не могу сейчас поддаться.

– Однажды мы все равно увидимся, – ухмыляюсь я. – Например, на нашей свадьбе.

– До этого момента не попадайся!

Неожиданно вспоминаю Горбуна Макса, то, как он смотрел на меня, с любопытством, чуть склонив голову. Его взгляд… Почему другие не могут смотреть на меня так же? Почему в жизни попадаются такие персонажи, как Томас Роуд?

– Ты поняла?! – своим диким криком Томас вырывает меня из мыслей. – Я делаю одолжение твоей семье, ты должна быть благодарна за то, что имеешь! Ты всего лишь жалкая…

Когда на тебя кричат, когда на тебя злятся, когда собираются довести до слез, надо думать о чужих зубах. Смотрю Томасу прямо в рот, силясь пропустить мимо ушей все его злодейские словечки и проклятия. Ну вообще-то у него неплохие зубы. Ровные, белые. Наверное, хорошо их чистит.

– Почему молчишь? – Томас наклоняется ближе. – Говори, что у тебя на уме.

– Не понимаю, как во рту, из которого вылетает так много гадких слов, могут расти такие хорошие зубы.

– Чего?

Смаргиваю и перевожу взгляд с его зубов, на черную маску. Железная, тяжелая. Сделана грубо и скрывает верхнюю часть лица. Сложно понять, какой у моего жениха нос или какой разрез глаз.

– Ты злой и несчастный, – говорю, – вот и срываешься здесь на меня, но я не твоя мать, я не стану терпеть.

Мы смотрим друг на друга с вызовом. Это нечестно. Томас видит мое лицо, а я вижу лишь маску.

– Тебе не жарко в маске? – спрашиваю ехидно. – Может снимешь?

– Тебе не мешает язык? Может отрежем?

Вздрагиваю. Да, он меня не убьет, но язык отрезать на самом деле может. К горлу подступает ком, но лицо сохраняю невозмутимым, на попятную идти уже поздно.

– Жарко же в маске, от жары появляются высыпания, я забочусь о тебе, милый, – говорю с самой противной улыбкой на свете.

Томас резко хватает меня за горло. Сердце сжимается. Дышать… Хочу дышать. Хлопаю ртом, но не могу поймать воздух. Внутри все скручивается.

– Никогда не смей так говорить со мной! – рычит.

Ау, нормальные люди, где вы все? Он сильнее, он убивает меня. Горло… Дыхание… Мне надо вдохнуть. Перед глазами темнеет. Дрожу… Видя, что я совсем плоха, Томас все-таки отпускает руку, и я валюсь на пол, закашливаясь.

– Я твой хозяин, – говорит он.

Поднимаю на него покрасневшее лицо. Женишок, ты ж на самом деле мог меня придушить. Сжимаю кулаки от досады. Он сильнее. Намного сильнее, но я не стану терпеть. Сила духа важнее физической силы, а этот гад назвал себя моим хозяином. Я свободна и всегда буду свободна.

– Ты путаешь, – говорю и голос звучит хрипло. – Возможно, ты слеповат, а, возможно, из-за маски плохо видно, но это я – твоя невеста, не твоя собака.

Я была готова к тому, что он ударит, была готова ко всему. Все равно не убьет, ему нужна невеста, а все кроме смерти я переживу. Но из-под маски слышу смешок. Смешок? Смаргиваю. Я смутила его.

– Впредь не попадайся мне на глаза, – говорит жених строго и уходит прочь.

Этой ночью я сплю, как убитая. И высыпаюсь лучше, чем за всю свою жизнь.

***
Друзья, приглашаю в мобную новинку от Колыбельниковой Нины
Хозяйка заброшенного замка
https://litnet.com/shrt/Shyt

Мой муж предал меня. Изменил с моей гувернанткой, а затем обманом забрал все нажитое родителями имущество и родовое имение. Казалось, жизнь на этом закончилась. В этом мире я осталась совсем одна и без крыши над головой. Однако, необычное наследство вновь вселяет надежду на светлое будущее. Ну и что, что замок заброшен и находится на утесе горы? Мы его обязательно восстановим и горнолыжный курорт соорудим. Вот только...зачем бывший снова обивает мои пороги? Ведь я его никогда не прощу!

Глава 15

Сегодня я увижусь с Максом! Такой была моя первая мысль по пробуждении. Боже мой! Как же это все неправильно. Сажусь на кровати, зябко, окидываю взглядом комнату. Тусклый свет, потрескавшиеся стены, ужасная башня.

– Я исчезну, – говорю себе. – Какие-то восемь дней, и меня здесь не будет.

Для этого надо притвориться женой Макса. Что бы это ни значило. Это даже забавно, у меня все крутится вокруг свадеб. Кстати, о свадьбах. Интересно, как там Рори? Он поженится на своей Адель или на их свадьбе тоже скажет: «Нет!». Представляю, что он сорвет еще одну свадьбу, и на сердце радостно.

Мне нравился Рори за то, что рядом с ним было просто. Мы познакомились еще в детстве и оба считали, что однажды поженимся. Это не обсуждалось даже. Мы гуляли и могли обсудить самые разные темы. А еще у него всегда находилась интересная история или шутка. Тем не менее в моих глазах Рори всегда был немного неловким и нерешительным, хотя и называла это словом «скромный».

Замираю, даже Рори хватило духа пойти против своей семьи ради девушки, в которую он влюбился. Жаль, конечно, что этой девушкой оказалась не я, но все же внезапно чувствую восхищение. Ух ты. Я восхищаюсь бывшим, который бросил меня… и восхищаюсь за то, что он бросил.

Все, определенно пора подниматься с постели. Раз уж Рори смог сбежать, то я и подавно сбегу и буду жить той жизнью, которую выберу для себя сама. Вспоминаю, как Томас назвал себя моим хозяином. Ну уж нет! Никаких хозяев!

Спешно одеваюсь, заплетаю волосы в замысловатую прическу. Да, пожалуй, так могла бы выглядеть замужняя женщина. Нахожу платок, накидываю на плечи. Это должно сделать меня старше. Но что такое? Дергаю за дверную ручку. Заперто. Дергаю снова. И снова. И только потом замечаю записку.

Мелкий кривой почерк. С трудом различаю слова: «Ты оказалась слишком наглой, пришлось запереть, как и обещал».

Серьезно? Томас запер меня?! Как можно быть таким человеком! Но все же я не топаю ногами и не жду кулаки от досады, я самодовольно улыбаюсь. А ты не так прост, женишок. Ты оставил записку. Зачем, когда мог просто запереть? Зачем проявлять внимание к невесте, на которую тебе якобы плевать? Что ж, это значит, я победила.

На радостях раздвигаю шторы и вытираю пыль в комнате. Раз уж на следующие девять дней это место станет моим новым домом, то я не намерена жить в пыли. На подоконник кладу свои книги, привезенные из дома, ставлю статуэтку кошки – подарок сестры. После того, как комната уже не кажется тюремной клеткой, я думаю, что делать дальше. Как выбираться. Самым разумным кажется постучать.

– Откройте! – кричу и колочу в дверь. – Я невеста, а не пленница! Откройте!

Разумеется, никто не открывает. Я колочу снова и снова. Хоть кто-то. Хотя бы сумасшедшая госпожа Роуд должна услышать. Бегу к окну, собираясь кричать оттуда и очень удачно. Как раз в это время Томас выходит из своей башни.

– Открой! – кричу ему. – Вернись и открой!

Томас не реагирует.

– Боишься меня?! – продолжаю я. – Боишься девушку? Поэтому запер?! Трус!

Все еще никакой обратной связи. Ну что ж, Томас Роуд, у меня есть приемчик, который на тебя действует. Кидаю в Томаса туфлю. Промахиваюсь. Ладно, у меня есть еще одна. Кидаю вторую. Тоже не попадаю. Далеко, слишком далеко.

– Мазила! – слышу ответ Томаса, и мне чудится, что в его голосе звучит улыбка.

***
Друзья, в ожидании проды приглашаю заглянуть в новинку от Аля Арины
Секретарь дракона
https://litnet.com/shrt/StuV

Я Алекса, выпускница Академии Магии и Искусств и специалист по оборотням. Мы с дочкой Кнопочкой, самой очаровательной малышкой в мире, собирались отправиться к оборотням, чтобы открыть там приют для осиротевших малышей.
Однако у судьбы на меня другие планы.
Вместо ожидаемого распределения к оборотням, меня отправляют на растерзание драконам, и помощи ждать неоткуда.
Выражаясь словами Кнопочки, я влипла по самые бантики.

Глава 16

И мой женишок уходит. Ну и пусть. Я все равно победила, пусть и осталась без еще одной пары туфель.

После бесконечно долгих попыток достучаться до других обитателей особняка, я сажусь писать письма домой. Несколько раз начинаю, мну, начинаю снова.

Я собираюсь лгать, но так лучше. После свадьбы отец получит богатого и влиятельного родственника, жених получит право вступить в наследство, а я? Что должно достаться мне? Роль покорной женушкой и долг рожать детей этому тирану? А своей сделкой я исполню отведенную мне роль, выйду замуж, а потом умру и начну новую жизнь. В очередной раз смотрю на запястье, вздыхаю. Надеюсь, что поступаю правильно.

Будет сложно скрывать от семьи то, что я жива, но придется. По крайней мере несколько лет. Позже, когда Виви подрастет, я ей расскажу. Хотя бы сестра должна знать.

Письмо я написать не успеваю, ключ поворачивается, и мне распахивает двери знакомый лысоватый кучер. В руках держит мои туфли. Те самые, которые я бросала в Томаса.

– Обед, госпожа, – говорит он недовольно.

– Ты принес мою обувь!

– Вас ожидают.

Спускаюсь на кухню. На стол уже накрыли. Я так и не увидела слуг, кроме кучера, но точно накрывал не он. Госпожа Роуд сидит в искусном темно-зеленом платье, расшитом изумрудами. Поражаюсь этой женщине. Значит, расшивать одежду драгоценными камнями – у нее есть деньги и желание, а заплатить слугам, чтобы порядок в доме навели – нет.

– Слышала, мой сын запер тебя, – слышится приветствие от госпожи Роуд.

– Приятно, что вы беспокоились.

– Беспокоилась? – делает глоток из бокала. – Конечно, нет. Ты просто шумела все утро, у меня от тебя мигрень.

Сажусь за стол. Будем есть вдвоем? Ну ладно, кажется, нас обеих ждет пытка.

– Завтрак ты пропустила, – равнодушно сообщает госпожа Роуд. – Но я решила, что тебе нужно питаться хотя бы раз в день, а то будут проблемы с деторождением.

Я усмехаюсь. Деторождение? Какая странная женщина. То она знать меня не хочет, то задумывается о внуках. К счастью, я исчезну до того, как дойдет до брачной ночи.

Сначала едим молча. Вкусно. Стейк с картофельным пюре. Как бы мне здесь ни было противно, еда отменная. Да это вкуснее, чем дома. Хотя, голодному все покажется деликатесом!

– Какие ужасные манеры, – фыркает госпожа Роуд. – Кто учил тебя так держать нож?

– Моя мать учила.

– Ну, разумеется, я должна была понять, что у непутевой матери будет…

– А вот это не смейте, – перебиваю я. – Не смейте говорить плохо о моей матери.

– Отчего же? Дочери вырастают копиями матерей.

– Тогда хорошо, что у вас родился сын.

– Змея!

– Нет же, – отрезаю кусок мяса. – Кажется, стейк из свинины, не змеи.

– Я кормлю тебя, пою, приютила в своем доме, а ты… Ты жадная до денег!

Госпожа Роуд закипает, мне даже кажется, что у нее покраснели уши. Она ненавидит меня просто за то, что я есть.

Ой, ну и пусть думает, что хочет. Меня здесь не будет через восемь дней. Надеваю на себя улыбку.

– Да я такая, – говорю. – И что?

– Ты даже не отрицаешь! – госпожа Роуд в ужасе, а меня это забавляет.

– А как бы вы поступили на моем месте? – спрашиваю наигранно серьезно. – Поместье пришло бы в запустение, если бы я не стала невестой. Так что я просто хорошая дочь.

– Ты используешь моего сына!

– А он использует меня. Все нормально.

– Как тебе хватает наглости!

Я пожимаю плечами, продолжая обед. Какое нежное мясо. Закрываю глаза от наслаждения.

– Ты будешь страдать! – сквозь зубы говорит госпожа Роуд.

Ну вот. Снова начинается. Как же хорошо, что эта страшная женщина скоро исчезнет из моей жизни и больше мы никогда не увидимся. Неудивительно, что Томас вырос нелюдимым и злым, с такой-то мамашей.

– Ты – неподходящая партия для моего сына! – продолжает свекровушка. – Он из такого рода, что мог бы жениться на самой принцессе.

– Так почему женится на мне?

– Тебя это не касается!

Любопытно. Кто в здравом уме откажется от принцессы ради брошенной невесты из дворянского, но не самого богатого рода.

Много вопросов… Очень много.


***
Друзья, приглашаю заглянуть в новинку от Лидии Потаповой
Брошенная невеста, или (с)нежная любовь

https://litnet.com/shrt/StUX

У меня был жених и процветающий бизнес. Я предвкушала свадебные хлопоты и семейную жизнь, пока не застала любимого с другой! Это можно было пережить, но Судьба решила иначе и закинула меня в другой мир. В тело юной эльфийки – дочери опального генералиссимуса, бывшей невесты кронпринца! И новый мир с лихвой отсыпал мне как даров, так и испытаний. Например, столкнула с таинственным воином в рабском ошейнике, который украл моё сердце…

Глава 17

– Дорогая супруга, – звучит знакомый голос за спиной.

Оборачиваюсь на Макса и не могу сдержать улыбку. На этот раз в зеленом кафтане. Одет по последней моде, изысканно и ярко. Обожаю его яркую одежду. Это лучшее, что есть в ужасном сером графстве Роудов. Все такой же, каким показался вчера. Щеголь – красавец.

– Опаздываешь, милая, – Макс качает головой.

– Были… непредвиденные дела, но все же я здесь.

Макс улыбается, и у меня мурашки по коже. Такая теплая улыбка. Темные глаза смотрят с интересом.

– Ты же не боишься лошадей? – спрашивает он.

– В последнее время я ничего не боюсь.

– Отлично.

Да, Макс привел коня. Да, мы поскачем верхом. И да, я никогда не боялась лошадей. Отец научил меня ездить верхом давно, еще в далеком детстве. Макс запрыгивает и протягивает руку, чтобы забралась я. Мне требуется секунда, чтобы принять решение. Рассматриваю белые полосы на запястье. «Этот человек опасен,» – шепчет мне разум. «Но этот человек спасает тебя,» – улыбается сердце. Я слушаю сердце и хватаюсь за его руку.

Дух захватывает. Мы мчим по мостовой, заставляя прохожих сторониться.

– Ты и правда не боишься, – поворачивается Макс.

– Никогда не ездила так быстро. Никогда не ездила по городу… Это так, – выглядываю из-за спины, чтобы лучше видеть и спотыкаюсь о самодовольную улыбку.

– Как? – спрашивает Макс. – Что ты хотела сказать?

– Так весело, – замолкаю и улыбаюсь сама.

Признаться мне нравилось читать приключенческие романы, где героиню похищает рыцарь на белом коне. Сейчас наш конь коричневый с бежевыми пятнышками, а всадник – не рыцарь, а делец, да и я залезла в седло добровольно… Но все равно улыбаюсь. Есть в происходящем нечто романтичное.

Наконец, останавливаемся у одинокого кирпичного здания у реки. Макс помогает мне слезть. Мурашки по коже. Его прикосновения легкие, но руки сильные. Сердце… что ж не так с моим сердцем? Почему оно так колотится? Ах точно, мы же скакали верхом. Наверное, поэтому.

– Зачем я тебе? – спрашиваю то, что давно собиралась. – Перед кем должна притворяться твоей супругой?

– Ты не из тех, кто любит сюрпризы, верно? – Макс подмигивает, и идет в сторону странного дома. – После землетрясения все спасались, как могли, и некоторые нашли приют в графстве Роудов.

Я слышала про землетрясение, но оно казалось таким далеким. Какое отношение это имеет к моему притворству чужой женой?

– Многие семьи разлучились, и уже долгое время люди ищут друг друга, – продолжает Макс. – Тот, к кому мы идем, как раз этим занимается.

– Он разыскивает потерянных людей? Во… воссоединяет семьи?

– Именно. По крайней мере, это официальная версия.

– Ага, – ухмыляюсь. – А чем он занимается на самом деле?

– Мы идем это выяснить. Ты же хорошая актриса?

Я натягиваю на лицо приветливую улыбку и беру Макса под руку.

– Милый, – говорю сладким голоском. – Пойдем скорее, мы уже опаздываем.

– О, дорожайшая супруга, – подыгрывает мне Макс. – Твоя задача отвлечь хозяина рассказами о своем пропавшем отце.

– Каком таком отце?

– Ты придумаешь.

Лгать на ходу? Вообще я предпочитала честность. Всегда. И считала себя не самой хорошей лгуньей.

– А ты что будешь делать, – откашливаюсь. – Дорогой?

– Искать тех, кто приходит к хозяину за помощью, а потом таинственным образом исчезает.

Глава 18

– Что значит исчезает? Куда? – спрашиваю я, но Макс не отвечает, потому что распахивает двери, и мы оказываемся в домике с голубыми каменными стенами и низкими потолками.

– Макс, снова ты? – в коридор выходи высоченный человек.

Круглая голова и маленький рот, редые волосы, большое пузо. Возраст сложно определить… но, ему где-то от сорока до шестидесяти. Он такой большой, что не разберешь.

– Привет, Лупа, – кивает Макс. – Привел свою жену, как и обещал.

Лупа? Это имя? Или прозвище? Тот, кто разыскивает пропавших людей, назвался лупой? В самом деле?

Крепче сжимаю руку Макса, задавая немой вопрос: «Что значит это твое: как и обещал?».

– Неужели ты не верил о то, что я женат? – продолжает Макс.

– Нет, просто не понимаю, как ты мог скрывать такую прелестную супругу.

Делает шаг ко мне, облизывается. Нет-нет, Макс, не оставляй меня один на один с этим похотливым стариком!

– Теперь-то ты впустишь меня к себе в дом? – спрашивает Макс, облокачиваясь о дверной косяк.

Лупа хмурится, жует щеку, обдумывая, можно ли нам доверять и все же делает свой выбор.

– Макс говорил, что у вас пропал отец? – начинает Лупа, обращаясь ко мне.

– Д-да…

– Во-первых, хочу сказать, что мне очень жаль, что вам пришлось пережить такое, – касается моего запястья с нарочито заботливым видом.

– О чем вы? – убираю руку.

– Землетрясение…

– О, да-да. Это было ужасно.

Все-таки я ужасная лгунья. Признаю. Талантов много у меня, но ложь – точно не один из них.

– Рушились дома, земля дрожала, – продолжает Лупа. – Страшно, наверное, было?

– Наверное, – неловко улыбаюсь, понимая, что только что сморозила. – Я не хочу вспоминать, – быстро ориентируюсь. – Главное найти отца.

Мы присаживаемся за стол, Лупа надевает большие круглые очки и начинает вести записи.

– Опишите его, – говорит Лупа. – Опишите все, особые приметы, увлечения…

Оглядываюсь на Макса. Он подбадривающе кивает.

– Ничего, дорогая, – говорит он. – Рассказывай, как есть.

Ну спасибо, помог так помог! Мне теперь еще выдуманного отца описывать.

– Рыбачить любил, – выдаю я. – Как сейчас помню запах рыбы на весь дом.

Никогда не пахло у нас рыбой. Я вообще из земель, где рыбаков не жалуют.

– Здесь каждый второй рыбачит, – Лупа снимает с шеи ключ, лезет в сундук с кучей бумаг. – Что-нибудь более конкретное.

– Он рыжий, – говорю со знанием дела, ведь я тоже рыжая. – Невысокого роста и… у него большой нос и зубы.

– Зубы? – хихикает мне на ухо Макс.

Становится щекотно. Откашливаюсь и продолжаю со знанием дела.

– Зубы, – говорю громче, – так себе там и запишите, что ищете человека с большими зубами.

– Что-то еще? Где вы жили? Есть ли еще члены семьи?

– Да, конечно, – выпрямляю спину. – Мы жили в маленьком доме на краю улицы.

– Какой улицы?

– Нашей улицы. Дайте закончить. Мы жили вдвоем. Он и я. И еще, – щелкаю пальцами, словно вспоминая. – Наша собака. Бобик. Пес такой большой! Однажды…

– Поверить не могу, что ты пошел на это, – Лупа перебивает меня грубо. – Серьезно?

Макс откидывается о спинку стула, спокойный и расслабленный.

– Какие проблемы? – спрашивает легкомысленно. – Ты найдешь отца моей супруги? Или слишком сложно?

– Ты ведь никого не теряла, верно? – теперь Лупа смотрит мне прямо в глаза. – Никогда не переживала землетрясения?

– Нет же, говорю! Все тряслось, мы падали. Летела посуда… Бобик побежал на улицу, и мы…

– Мне это надоело, – говорит Лупа. – Макс, забирай свою ненастоящую жену и убирайтесь отсюда!

Глава 19

– О нет, нас раскрыли, – Макс всплескивает руками, а Лупа валится лицом на стол без сознания.

Моргаю. Что произошло?

– Старый добрый дротик со снотворным, – поясняет Горбун Макс.

Мысли замедляются. Что происходит вообще? Я будто попала в сон, где все случается необъяснимо просто.

– Но, когда ты успел? – спрашиваю, но Макс лишь хитро подмигивает, словно предлагая мне самой во всем разобраться.

Заглядываю под стол, вижу, что что из ноги Лупы торчит дротик.

– Лучшее нападение то, о котором никто не догадывается, – говорит Макс и довольный начинает покачиваться на стуле.

Чувствую себя глупо.

– Ты не мог так сделать с самого начала? – спрашиваю.

– Конечно, мог.

– Тогда почему ждал?

– Мне нравилось смотреть, как ты выкручиваешься. Это забавно.

Забавно? Забавно? Да это была самая неловкая ложь на свете. Неподготовленная. Я чувствовала, что меня подставили, а сейчас оказывается, что Макс просто развлекался. А я-то думала, что участвую в расследовании, делаю какое-то большое дело…

– Вообще не понимаю, – говорю, скрывая за строгостью обиду. – Зачем я тебе вообще понадобилась?

– Благодаря тебе мы открыли сундук.

– Чего? Какой сун…

Макс кивает на сундук с бумагами.

– Этот ключ от сундука слушается только Лупу, – отвечает Макс. – Все-таки он купился. Быстро раскусил тебя, это да, но в начале поверил и открыл сундук.

Смотрю и не особо верится. Сундук и сундук. Куча бумаг, сложенных второпях. Что Макс собирается здесь найти? Он присаживается на корточки и начинает копошиться.

– Что Лупа здесь хранит? – спрашиваю.

– Перепись. Списки всех, кто когда-либо приходил к нему. В общем, это те самые секретные материалы, которые любой следователь обещает сохранить в тайне.

– И мы их посмотрим?

– Мы их украдем.

Пока Макс перебирает бумаги и некоторые из них сует себе в карманы, я рассматриваю спящего Лупу. Беззащитный и побежденный. Он же проснется?

– Расскажи о расследовании, – прошу Макса. – Что значит пропадают люди?

– Их похищают.

– Понятнее не стало.

Макс отрывается от своей работы и поворачивается ко мне.

– У всех похищенных одно общее – говорит. – Они все одинокие, без семьи и друзей, переехали сюда недавно, искать их некому.

– Ты думаешь, замешан Лупа?

– Конечно, посмотри на него.

Смотрю. Похрапывает, лежа на столе. Сама безобидность.

– Видишь, какое у него подозрительное лицо? – спрашивает Макс.

– Просто спит.

Макс смеется и захлопывает сундук. Видать, наше все, что хотел. Интересно, что же он нашел? Что… Вздыхаю. Впрочем, у нас не такие отношения, чтобы вынуждать Горбуна Макса посвящать меня во все секреты. У нас всего лишь сделка, и я свою часть (какой бы нелепой она ни была) выполнила.

– Я исполнила свою часть договора, – говорю. – Значит, мы расходимся до следующего четверга?

– Да, – Макс затихает и чуть наклоняется ближе. – Если, конечно, ты не хочешь посмотреть город.

И вырываются слова, которых я сама от себя не ожидаю:

– Хочу.

Глава 20

Макс ведет меня в свою любимую харчевню и поит самой вкусной ухой на свете. Мы гуляем по городу и болтаем о всякой ерунде. Слушаем уличных музыкантов и смеемся. Уютно. Я и не думала, что уличная жизнь может оказаться такой веселой и яркой. Рядом с Максом серое графство Роудов больше не кажется мрачным. Еще пара таких прогулок, и я перестану обращать внимание на серое небо и отсутствие солнечных лучей. Уличные музыканты продолжают пение.

– А, если бы ты пел на площади, какую бы выбрал песню? – спрашиваю Макса.

– Известную всем.

– Да?

– Я плохо пою, так что смог бы заработать только, если бы мне подпевали.

Умно.

– А что насчет тебя? – спрашивает Макс.

– Я бы лучше танцевала.

– Хорошо танцуешь?

– Хочешь проверить?

Макс закруживает меня, и оказываюсь в его объятиях. Дыхание прерывает. Мы смотрим друг на друга, опасно близко. А музыканты все стараются – играют, но я уже не слышу музыки. Лишь стук собственного сердца. И мы танцуем на городской площади. Мы кружимся, не отводя друг от друга глаз. Мир не имеет значения, есть Макс… я… Скоро к нам присоединяются и другие пары.

– Смотрю на тебя и слышу твой голос… – продолжают музыканты.

Смеюсь и Макс смеется. Почему рядом с ним мне так часто хочется смеяться?

– Не думала, что ты танцуешь, – говорю чуть слышно.

– Я хорош во всем.

– Особенно в скромности.

Улыбка Макса становится еще шире и он, схватив меня за руку, бежит прочь с площади. Сердце колотится. Смотрю на наши сомкнутые пальцы. Рори редко держал меня за руку, кажется, что он вообще избегал прикосновений. Или прикосновений ко мне…

– Что ты делаешь? – смеюсь я, поспевая за Максом.

– Ты должна это увидеть. Быстрее.

Закат встречаем на набережной. Огромное небо, яркое оранжевое солнце, отражающееся в воде… Еще никогда закат не виделся мне настолько прекрасным.

– Ты необычная девушка, – говорит Макс.

– Почему?

– Ты удивленная.

– Удивленная? – отвожу взгляд от заката. – Как это?

– Вот так, – Макс смеется. – Твои брови. Они взлетели вверх, а глаза распахнулись. Когда тебе интересно, ты горишь, забыв обо всем. Когда ты смотрела на горящий договор или когда сегодня танцевала… Это было прекрасно.

Это самый необычный комплимент в моей жизни. Чаще всего мужчины, желающие сделать приятное, говорили о моей привлекательности или о красивой улыбке. Они словно все учились по одной книге, а Макс…

Солнце опускается все ниже, и я вспоминаю про особняк проклятого графа Роуда. Пора возвращаться.

– Ну вот, ты меня засмущал, – говорю я.

– Ты не из тех, кого легко смутить.

Медленно убираю свою руку. Да, мы здорово провели время вместе, но теперь пора поговорить о деле.

– Как мы провернем мою смерть? – спрашиваю я. – Что мы должны делать?

– Это моя забота.

– Что требуется с моей стороны?

– Марго, – Макс наклоняется ближе. – Я занимаюсь этим уже долгое время и все сделаю, как обещал. В четверг на следующей неделе после двенадцати, – пауза. – Конечно, мы можем все обсудить заранее, но тогда тебе придется раскрыться, а цыганка сказала, что ты желаешь сохранить личность в тайне…

– Да, в тайне, – перебиваю я.

Мне неловко. Чувствую, что обманываю Макса. Я знаю, кто он такой на самом деле, а он нет…

– Но, если бы ты сказала правду, – Макс говорит хитро. – То я бы проводил тебя до дома.

– Не стоит. Мне недалеко.

– И все же.

– Спасибо за вечер, – говорю я. – Нам пора прощаться.

– Тогда до завтра.

– До завтра, – стоп, что? Сглатываю. – Нет, мы больше не увидимся.

Нет-нет, никакого до завтра. Внутри меня борются две Марго. Первая кричит: «Ты в своем уме? Разгуливать с незнакомым мужчиной по городу без сопровождения – это верх неприличия! Это опасно!», а вторая ухмыляется: «Через восемь дней ты исчезнешь, поживи в свое удовольствие напоследок!».

– Загадай любое слово, – говорит Макс так уверено, словно мой отказ его совершенно не волнует. – Загадай, и, если я угадаю, ты согласишься.

– Ну это так глупо.

– Загадала?

– Да.

– Это ветер?

Мы смотрим друг другу в глаза, не отрываясь. Какие же у него потрясающие живые глаза, они завораживают, они хранят историю, они заставляют мое сердце биться быстрее.

Я загадала слово «бесконечноть», а не «ветер», но я широко улыбаюсь и киваю.

– Поразительно, – говорю я. – Но ты угадал.

Глава 21

Я возвращаюсь в мрачный особняк. Свежий воздух. Свободный ветер. Иду и улыбаюсь. Как мы танцевали, как смеялись. Хочу рассказать об этом сестре. Хочу сесть и написать письмо: «Дорогая Виви, я встретила мужчину, который…»

Застываю на месте. Так стоп. Всего пару дней назад сорвалась моя свадьба с Рори, а я уже почти влюбилась в кого-то другого?

– Конечно, нет, – говорю сама себе, крепче сжимая подол платья. – Ни в кого я не влюбилась. Мы просто хорошо проводили время.

Хочу подумать о Рори, повспоминать наши моменты, погоревать о сорванной свадьбе в конце концов, но перед глазами лишь лицо Макса.

Мои попытки погоревать по бывшему прерывает приглушенный вопль. Вздрагиваю и оборачиваюсь. Жутковато. Осматриваюсь, прикидывая, в какие кусты, если что смогу спрятаться и куда убежать. Все-таки ходить ночью в одиночку может быть рискованно даже для такой отчаянной девчонки, как я.

Прислушиваюсь, а вопли-то доносятся из башни моего суженного. Томаса Роуда. Что там говорила цыганка? Что у Роуда в башне пыточная? И что мне делать? Бежать и запираться в комнате? Или попытаться спасти несчастного, которого возможно пытает мой жених?

Любопытство оказывается выше страха, и я иду. Тихо-тихо открываю железную дверь башни. Темно и жутко… и сквозняк. Вхожу медленно, осматриваюсь, стараюсь не дышать, чтобы остаться незамеченной. По коридору двигаюсь на носочках. Надо было кого-нибудь с собой взять. Нельзя в такие места ходить одной… Впереди – ужасная винтовая лестница. Видимо, мой путь наверх лежит через нее. Ну ладно. Пусть. Глаза уже привыкли к темноте, передвигаться стало легче. Вздрагиваю, когда снова слышу стон. Сколько же в этом звуке боли.

– Берегись, Томас, – шепчу я, сжимая кулаки. – Не будет тебе спасения после того, что ты натворил.

На ступенях лежит тело. Мне страшно… Боюсь подойти и увидеть мертвеца. Но тело вздрагивает и снова стонет.

– Будь все проклято, – хрипит человек на ступенях. – Будь все проклято…

И он опять стонет. Внутри все сжимается. Этому человеку невыносимо больно, его знобит, ему нужна помощь. И я, позабыв про страх, спешу на помощь. Томас меня все равно не убьет, ему нужна живая невеста.

– Все будет хорошо, – я опускаюсь на ступени, кладу к себе на колени голову несчастного.

Потные спутанные волосы. Испарина на лбу. Бедняга натерпелся. Все-таки без света я с трудом могу различить его лицо, даже возраст не разобрать, лишь гримасу страдания.

– Все пройдет, – глажу его по голове. – Надо выбираться отсюда пока тебя не нашли.

– Уходи, – хрипит он.

– Только с тобой, давай, надо встать.

Человек поднимает на меня голову, и даже в темноте я вижу, как расширяются его глаза.

– Марго! – выдыхает он. – Какого черта ты здесь делаешь?

– Боже мой! Томас?!

Мысли путаются. Это же Томас Роуд! Мой жених – тиран! Он лежит на ступенях в собственной башне и стонет от боли! Он без маски, но лица все равно рассмотреть не выходит, все скрывают волосы.

Я медленно-медленно отползаю от Томаса, но жених хватает меня за запястье. Больно.

– Как ты сюда попала? – рычит он.

– Через дверь.

– Я запер тебя.

– А я взяла и вышла.

– Да как ты посмела, – и он снова сгибается по полам и стонет. – Убирайся!

Мне его жаль. Бедный… бедный Томас Роуд. Какой бы сильной ни была моя ненависть к нему, сейчас внутри не остается ничего кроме жалости.

– И оставить тебя в таком состоянии? – спрашиваю.

– Со мной все в порядке! – продолжает рычать Томас.

– А, понятно. То есть лежать на ступеньках и стонать от боли для тебя в порядке вещей?

– Да! Убирайся!

Ладно. Тем лучше. «Никогда не помогай, когда не просят» – вот главное правило мудрых людей.

– Тогда отпусти мою руку, – говорю я.

– Какую руку?

– Эту. Мою любимую. Правую.

Только тут до Томаса доходит, что он схватил меня за запястье. Он рвано выдыхает и разжимает пальцы. Больно. Останется след.

Я встаю и собираюсь идти прочь. Собираюсь… Прочь… Смотрю на Томаса. Никогда не видела столько боли, у меня сердце сжимается от его вида.

«Не просят– не помогай, – шепчет разум, – просто иди, куда шла! Например, домой, спать!». Но я не смогла бы сейчас заснуть, не после увиденного. Да и Томаса нельзя оставлять в таком состоянии. Я не брошу его. Не смогу. Что ж я какая сердобольная.

– Пойдем, тебя надо уложить в постель, – говорю я твердо.

– Не приближайся! – рычит Томас, размахивая руками. – Убирайся! Уходи!

– Томас, ну хватит. Не веди себя, как ребенок.

Он резко вскакивает, и в один прыжок оказывается передо мной. Так близко. Так жутко. В темноте сверкают его глаза полные безумия. Томас прижимает меня к стене. Он же не убьет меня? Да, конечно, я невеста, но Томас выглядит, как сумасшедший, а значит от него можно ожидать всего. Он близко и без маски, но нормально рассмотреть всего лица не выходит. К прикована к безумию в черных глазах, он дикарь, зверь, сумасшедший.

– Зачем ты сюда явилась! – кричит Томас, брызжа слюной. – Ты не должна видеть, никто не должен!

Зажмуривается от боли.

– Проклятая девчонка, от тебя столько проблем! Почему это ты?

Он страдает, он дрожит, он кривится от боли. Томас со всей силы бьет по стене кулаком. Прямо у моего лица. Внутри все переворачивается, я думала, что ударит по мне, и после такого удара от моего лица не останется ничего. Тело каменеет, даже дышать тяжело.

Томас рычит и падает на колени. Бьет пол. Нет, не просто бьет, еще и скребет. В этот миг я пугаюсь больше, чем когда-либо в жизни. Не могу ни дышать, ни моргать, его страдания словно высасывают меня изнутри. Я должна пойти за помощью, но не могу отвести взора от Томаса.

– Убирайся, – кричит он, продолжая скрести пол. – Твое время не пришло!

Я окончательно решаю, что мой жених – Томас Роуд сумасшедший, как и его мать. Возможно, безумие – это наследственное. Он кричит на полу собственной башни, разбивает руки в кровь о стены, разговаривает с теми, кого нет и корчится от боли. Признаться, собираясь на свадьбу, я могла ожидать чего угодно, но только не этого.