Женимся! Семья за одну ночь

Пролог

– Поздравляю с женитьбой, друг!

Не размыкая глаз, накрываю телефон ладонью, чтобы приглушить поток льющихся из динамика звуков. Голова раскалывается, веки свинцовые, мозг превращает набор слов в кашу, лишенную смысла. Бью по дисплею и вдавливаю его в матрас, чтобы заткнуть раз и навсегда, но надоедливый голос продолжает транслировать по громкой связи какую-то хрень.

– Я, конечно, не ожидал от тебя… И от нее тоже… Да что уж там, никто от вас такого не ожидал! Но мы рады. Надеюсь, ты сделал это не ради контракта?

Хрипло прорычав ругательство, поворачиваюсь набок и открываю один глаз. Яркий свет беспощадно режет по глазам, словно мне в лицо швырнули битого стекла. Я будто ослеп, а лучше бы оглох, чтобы не слушать весь этот бред.

– Совет да любовь! Молодой жене привет, – добивает меня радостный возглас.

Совсем идиот? Я принципиальный холостяк, и у меня есть только одна дама сердца – моя дочь.

Кстати, кто звонит? Фокусируюсь на имени контакта: «Матвей «Александрия». Да чтоб он несварение желудка схватил от своей же стряпни! Петросян в колпаке! Надо было еще тогда закрыть его ресторан к чертям собачьим, а не писать объективный отзыв. Наша дружба с первого дня приносит мне одни проблемы.

– Мой ресторан всегда открыт для вас. Годовщина свадьбы, крещение ребенка...

– М-гу, хорошая шутка, – ворчу я, наконец-то обнаружив кнопку отключения. – Фу-ух! – Перекатываюсь на живот и, уткнувшись лицом в подушку, наслаждаюсь благодатной тишиной.

Недолго… Потому что в нос резко бьют винные пары.

Поднимаюсь на локтях, всматриваюсь в бордовые пятна на темно-серой наволочке, веду взглядом вниз, по испачканной простыни. В моей постели будто освежевали кого-то, и он долго истекал кровью. Но даже этот вариант был бы лучше и безопаснее, чем…

– Я же не пил вчера?

Любой алкоголь мне противопоказан. Один глоток может привести к необратимым последствиям. Поэтому я не пью. Никогда и ничего крепче кефира.

– Нет, точно нет, – сажусь на кровати и спускаю ноги на пол, обхватываю взрывающуюся изнутри голову руками.

Наверняка у этой жуткой мигрени есть какая-то другая, логичная причина. Например, магнитные бури, злые духи или чакры забились. Я на все согласен, лишь бы не ужасаться, восстанавливая события минувшей ночи.

А что, собственно, было вчера?.. Черт!

Определенно не свадьба! За одну ночь невозможно жениться.

Уверен, небольшому провалу в памяти тоже есть нормальное объяснение. И я его найду.

Но сначала в душ.

«Я на тебе никогда не женюсь…» – всплывает в сознании строчка из дурацкой песни, пока я несу свое ватное тело в сторону двери. Отгоняю навязчивый текст и отмахиваюсь.

Бред! Откуда это? Я мужик серьезный, в караоке модные шлягеры не ору. Да и вообще, у меня репутация! Важный контракт на носу.

В ванной пахнет сладкими ягодными духами, которые кажутся мне знакомыми.

«Ты как малиновое варенье. Так бы и съел», – опять вторгается в мозг непонятная фраза. А следом: «Я лучше съем перед ЗАГСом свой паспорт…»

Сдаюсь! Ни хрена не понимаю.

Выбрасываю белый флаг. Просто дайте спокойно помыться.

Переступаю бортик кабинки и на белоснежном поддоне сразу же замечаю несколько коротких рыжих волосков. Надеюсь, они не оттуда, откуда я думаю?

Включаю холодную воду, чтобы смыть все это и освежиться, подставляю лицо под хлесткие струи.

Думаю… Получается фигово. Ничего не сходится.

Дело в том, что я никогда не привожу женщин домой. Это главный принцип. Табу на левых баб в родных стенах. Здесь живет моя дочь, которой незачем встречаться со случайными шалашовками, а постоянной партнерши у меня нет. Не хочу. Мне и так хорошо. Даже на автопилоте никого не притащил бы.

Яростно растираю лицо ладонями – и в какой-то момент ощущаю, как щека горит от царапины.

– Какого…

Выставляю обе руки перед собой. Концентрирую взгляд на правой. Мысленно ору матом, а в реальности теряю дар речи.

На безымянном пальце красуется… обручальное кольцо.

– Что за говно, Высоцкий? Как же ты так встрял?

Пулей вылетаю из душа, обернув бедра полотенцем. На ходу пытаюсь снять кольцо, но оно как будто в кожу вросло. Теперь разве что вместе с пальцем открутить.

Лихорадочно осматриваю комнату в поисках улик, рывком стаскиваю постельное белье, босой ногой наступаю на что-то маленькое и твердое. Нахмурившись, поднимаю с пола чокер с подвеской Инь-Янь. Криво сложенный пазл разлетается на мелкие части.

Невозможно! Точно нет!

Зло сжав украшение в кулаке, ищу свой паспорт. Сразу надо было с этого начинать. Судорожно листаю страницы, которые словно слиплись на графе с семейным положением.

С третьей попытки разворачиваю документ.

А вот и штамп…

– Да откуда ты здесь, блин горелый? – сокрушаюсь я, запускаю пятерню в волосы.

Глава 1

Незадолго до брака…

Александра

– Сашка, ты же не собираешься опять ехать на этом? – причитает мама, пока я выкатываю из гаража ярко-желтый мопед. Не дамский транспорт, согласна, но и я не королева Англии.

– Я опаздываю, мам, – важно сообщаю, пыхтя и не оглядываясь. – Из ресторана позвонили, срочно вызывают на работу. Весь коллектив собирают, проверку какую-то ждут, при этом в детали никого не посвящают. Меня саму дико раздражает эта ситуация, но выбора нет. Ты же знаешь, как я дорожу своей работой. Лишние деньги нам не помешают, особенно если это высокая зарплата сомелье. А главмымра так и ждет, за что бы меня оштрафовать, – добавляю чуть слышно и обреченно. С начальством мне не повезло – цепляется к каждой мелочи.

– Вызови такси!

Мама подходит ближе, закутывается в просторный теплый халат, скрещивает руки на груди и укоризненно смотрит на меня.

– Нет, – бросаю я с улыбкой. – В наши дебри мало кто согласится ехать в такую погоду. Пока найдут хоть какого-нибудь захудалого водителя на старой каракатице, которую не жалко, уже утро наступит. К тому же, сейчас час пик и машины стоят в длинных пробках, как засоры в старых трубах. Я вечность добираться буду! Зато железный конь у меня маневренный… – Похлопываю по кожаному сиденью ладонью, а потом, невзирая на мамины протесты, перекидываю через него ногу. – Я на нем путь срежу через дворы и переулки.

– Упрямая! – закатывает глаза. – Вся в отца.

– Сочту за комплимент, – подмигиваю ей и, удобнее оседлав мопед, надеваю шлем.

– Сегодня годовщина его смерти, – произносит она потухшим голосом.

– Я помню, – лепечу внезапно онемевшими губами. Протягиваю руку, подаюсь вперед, чтобы погладить маму по предплечью. – Не ложись без меня, я постараюсь вернуться до ночи. Посидим вместе, переберем старые фотографии, повспоминаем папу. Я привезу его любимое вино.

– Как скажешь, – смягчается, а в ее глазах блестят слезы. Чувствую, что и по моим щекам скатываются горячие капельки, часто моргаю. – Ты такая молодец. Он бы гордился тобой.

– Гордится, – поправляю ее. – В настоящем времени. Сидит там на облачке все эти годы и наблюдает за нами, – указываю пальцем вверх. Небо хмурится и громыхает, словно отец надрывно кашляет. Сквозь серые тучи пробивается слабый луч солнца, падает маме на лицо. – Видишь, солнечный поцелуй. Это значит, что он очень любит тебя до сих пор.

Знаю, все это звучит наивно и по-детски, но действует: она улыбается сквозь слезы, немного отвлекается. После смерти отца она так и не вышла замуж, посвятила себя моему воспитанию. Никого не смогла впустить в нашу жизнь и тем более полюбить. Брак родителей не был идеальным: случались и ссоры, и недопонимания, и проблемы. Но в этом и соль! Он строился на любви и взаимных эмоциях. Их отношения всегда были искренними, живыми, неподдельными, так что такие сильные чувства… не умирают.

– Ох, и сказочница ты у меня, Сашка. – Мама поправляет на мне шлем и опускает визор. – Кому угодно зубы заговоришь.

Улыбнувшись, завожу мопед и слишком резко трогаюсь с места под возмущенное бурчание, доносящееся мне вслед. Черт, зря я так.

Еду по прямой медленно и аккуратно, но стоит мне повернуть и скрыться из поля зрения мамы, как я ускоряюсь, насколько позволяет железный малыш.

Как назло, начинается дождь. Погода ухудшается с каждым новым километром, будто я въезжаю в зону циклона. Крупные капли бьют по моему шлему, скатываются по светло-желтому прозрачному визору, застилают обзор.

Объезжаю очередную пробку и, чтобы сократить дорогу, ныряю в подворотню. Направляюсь в сторону школы и машинально снижаю скорость, ведь неподалеку дети, а они – народ импульсивный и редко соблюдают правила дорожного движения. Если кто-то выскочит под колеса, я должна успеть затормозить.

Капот мопеда прорезает плотную стену дождя, а я замечаю маленькую одинокую фигурку на остановке. Сидит на скамейке под крышей, болтает ножками, а рядом валяется портфель.

– Это не мое дело, – бормочу, проезжая мимо. – Я тороплюсь, – уговариваю себя, сжимая руль. – А-ай, к черту! Не такие уж большие штрафы в ресторане, – выпаливаю на эмоциях и разворачиваюсь.

Скорее всего, потом я об этом пожалею, но сейчас останавливаюсь рядом с девочкой. Паркуюсь на площадке с запрещающей разметкой, включаю аварийку.

Снимаю шлем и, привстав, выкрикиваю:

– Малая, у тебя все в порядке?

– Я с незнакомыми не разговариваю, – дерзко бросает она, глядя на меня исподлобья. – Тем более, с такими подозрительными. – Рассматривает мои заляпанные джинсы и мокрую кожаную куртку. – Вы что, байкерша? – Забавно выгибает брови домиком.

– Нет, конечно, – смеюсь, слезая с мопеда.

Кажется, парой фраз для самоуспокоения здесь не отделаться. Жаль, но придется задержаться, ведь уехать совесть не позволяет. Разве можно бросить такую кроху под дождем? Сердце щемит от одной мысли, что она будет грустить на пустой остановке в одиночестве. А если пристанет кто-то?

– Давай знакомиться, я Саша. – Направляюсь к ней и сажусь рядом. – А тебя как зовут?

– Не скажу, – девочка надувает губы, отодвигается от меня.

Глава 2

Ранее

Олег

Застегиваю ширинку, поправляю пояс брюк и подцепляю двумя пальцами белобрысый длинный волос с отутюженной черной ткани. Брезгливо бросаю его на пол. Когда она только успела на меня «полинять»? Терпеть не могу подобное.

– Олеженька, уже уезжаешь? – Писклявый голосок заставляет передернуть плечами.

Подхватываю ремень, оборачиваю его вокруг бедер и лениво оглядываюсь. Из душа выплывает Кристина, укутанная в одно лишь полотенце, грациозно дефилирует ко мне. Окидываю взглядом ее мокрые волосы, сосульками свисающие к плечам, струйки воды, стекающие с кончиков прядей, россыпь капель на покрытой мурашками коже. Морщусь, когда девица тянется ко мне, и делаю шаг в сторону, чтобы увернуться от любого контакта.

– Крис, черт! – Развернувшись, выставляю ладони перед собой. – Ты же видишь, я одет. И обращайся ко мне полным именем, без неуместных сюсюканий, сто раз предупреждал.

– Даже в постели? – Упрямо поднимает руку к моему лицу, но я перехватываю ее запястье. Киваю, смотрю на нее с укором. – Какой же ты сухарь, Олег! – Обижается Крис и надувает губы, зато наконец-то отдаляется от меня на безопасное расстояние.

– Да. Ты знала, на что шла.

Невозмутимо сканирую себя взглядом на предмет наличия других следов. Дотошно заправляю рубашку в брюки, защелкиваю пряжку ремня. Предпочитаю, чтобы все было идеально.

– Тебе не понравилось? Я что-то сделала не так? – лепечет блондинка, покосившись на смятую кровать. Единственное, что нас с ней связывает.

Сдерживаю тяжелый вздох. Кристина – подходящая кандидатура для секса, но не для общения. Впрочем, я в принципе не знаю, о чем и, главное, зачем разговаривать с женщинами. У нас, мужчин, с ними нет общих интересов, а большинство из девушек – слишком примитивные. Исключением была моя жена… Но ее давно нет, а другие ей в подметки не годятся…

Крис еще ничего: понятливая, ненавязчивая, послушная. Это сегодня она вдруг в наступление пошла. Застала меня врасплох. Может, случилось что? ПМС или другие женские пакости? Надеюсь, у нее это пройдет… Не хотелось бы искать новую партнершу, на это у меня нет ни времени, ни сил, ни желания. Каждый день расписан по минутам.

Именно поэтому наступаю себе на горло и выдавливаю скупую улыбку:

– Все было шикарно, малыш, – произношу я равнодушно. – Обязательно повторим в конце недели, – мысленно пролистываю свой плотный график. – В субботу у меня будет пара свободных часов вечером. А сейчас я спешу.

Накидываю пиджак, достаю портмоне и отсчитываю несколько купюр. Чтобы не притрагиваться к мокрой Крис, похожей то ли на русалку, то ли на водяного или утопленницу, я оставляю деньги на тумбочке.

– Ты платишь мне, как девочке по вызову? – не унимается она.

Закашливаюсь от неожиданности.

Нет, определенно с ней что-то не то! Ретроградный меркурий, луна в козероге или несварение желудка после той дряни, которую она заказала в номер. Предупреждал же ее: лосось на роллах выглядел несвежим. Ответила, что у меня профдеформация и я придираюсь.

– Как-то дешево ты себя оценила, Крис, – хмыкнув, выгибаю бровь. – Это деньги на такси. Попроси на ресепшене, чтобы тебе подобрали хорошую машину.

– Я думала, ты меня подбросишь. – Кристина продолжает меня удивлять. Не девушка, а мешок с подарками, такими, которые дарят плохим родственникам, лишь бы отбояриться.

– Прости, это не входит в мой график. Сегодня у меня жесткий цейтнот, – посматриваю на брендовые наручные часы. – Надо дочку из школы встретить и отвезти ее к бабушке. Потом по плану одна забегаловка, где меня, кажется, уже ждут, хотя визит должен быть тайным.

Конечно, я на эмоциях искажаю факты. Не забегаловка, а элитный ресторан. Однако его ушлое руководство, что лезет без мыла в задницу, меня невероятно раздражает. Пора бы запомнить, что я не продаю отзывы. Денег мне хватает – прибыль мне приносит бизнес. А это для души. Я принципиален и объективен. Как бы они ни готовились, но если у шефа руки не из того места растут, ничего их не спасет.

– Мы могли бы вместе заехать за твоей малышкой, – хлопает длинными ресницами Крис. – Мы с тобой три месяца встречаемся, а я ни разу ее не видела. – Опустив глаза, накручивает влажный локон на палец. – И с твоими родителями не знакома.

Хреново. Я вижу баб насквозь, знаю, чего от них ожидать. Первые тревожные звоночки бьют набатом в голове. Кристина решила меня заарканить. Что ж, ее точно пора менять. Жаль.

– Маруська не музейный экспонат и не цирковая зверушка, чтобы на нее смотреть, – парирую жестко, чтобы не оставить блондинке ни шанса. – Она ребенок, оставшийся без матери. Случайные привязанности могут ее травмировать.

– Это намек на то, что у нас все несерьезно, а я не подхожу на роль твоей жены? Даже в перспективе? – Вспыхивает и злится она, тем самым лишь подтверждая мои догадки.

Крис нарушает мою зону комфорта, пытается влезть в личное пространство. Придется прощаться. И чем скорее, тем лучше. Как только закончу с одним важным контрактом, сразу займусь своим «досугом». Отношениями это сложно назвать, мне они не нужны.

– Я никогда не женюсь, Крис. Ни на ком, – отчеканиваю я по слогам. – До встречи, малыш.

Глава 3

– Не ругай Сашу! – возмущенно выкрикивает Маруська, подскакивая со скамейки. Топает к нам с портфелем. Так грозно, будто меня им огрести собирается.

Саша, значит? Это никак не проясняет ситуацию. Особенно в момент, когда острая коленка метит мне в пах.

Каким-то чудом, наверное, на первобытных инстинктах мне удается увернуться и перехватить тонкую ножку, впившись пальцами в упругую мышцу, обтянутую джинсовой тканью. Отделавшись легким испугом и касательным ударом по бедру, весьма ощутимым, следует признать, я продолжаю крепко держать брыкающееся рыжее чудо.

Саша… Дурацкое имя. Унисекс.

Да и девчонка странная. Худая, мелкая и низенькая такая, что в грудь мне дышит. Короткостриженая. Дерзкая, в конце концов! Леди так себя не ведут. Вылитый пацан, еще и невоспитанный.

– Прекратите меня лапать, – яростно пыхтит рыжая, как взбесившийся ежик, ни на секунду не прекращая отбиваться и выворачиваться.

– Что? Вообще таких желаний не возникает, – снисходительно усмехаюсь. – Ты не в моем вкусе, угомонись, – повышаю голос, а она все яростнее лупит по мне кулачками. Вреда не причинит, но нервирует, как пчела назойливая.

Вопреки здравому смыслу, вместо того чтобы оттолкнуть, я впечатываю Сашку в себя. Одной рукой обнимаю ее за хрупкие плечи, фиксируя как можно сильнее, а вторая ладонь сама случайно перемещается на округлые ягодицы.

Рыжая замирает. Я тоже.

Думаю, как бы выйти из казусной ситуации с минимальными потерями. А лучше без них. Уткнувшись подбородком в огненную макушку, невольно впускаю в себя ее аромат. На удивление, вкусный. Пахнет ягодами в сиропе. Хоть что-то женственное есть в этой драчунье. Или я просто голодный – в отеле есть побрезговал. Сглатываю вязкую слюну, а пальцы машинально сжимаются на аккуратной попе.

Пацанка напрягается, тазом подавшись ближе ко мне. Промокшая под дождем, она оставляет влажные следы на моем костюме. Впервые плевать. Наверное, от шока.

Наша неправильная близость длится буквально доли секунды, а ощущение, что время вокруг замедлилось. Зато после вынужденной паузы все происходит стремительно.

Сашка бьет меня носком кроссовки по голени, испачкав выглаженные брюки, наступает на ногу, безжалостно потоптавшись по лакированным туфлям из итальянской кожи. Обеими ладонями упирается мне в пресс.

– Вообще охамел! – Толкает меня эта зараза, а напоследок успевает отвесить пощечину.

Отряхивается лихорадочно, будто в птичьем помете извалялась, морщится, бурчит проклятия себе под нос и фырчит, как выбравшаяся из капкана лисица.

У меня наконец-то появляется возможность нормально рассмотреть ее. Вдруг в отделении полиции придется фоторобот нападавшей составлять.

Она похожа на горящую спичку. Худенькая, с огненной головой. Взлохмаченные после нашей потасовки пряди торчат в разные стороны, как языки пламени. Лицо усыпано веснушками, яркими даже в пасмурную погоду. Глаза небесно-голубые и большие, как у мультяшной героини, но злющие.

Все-таки передо мной девчонка – и это плюс. Но неадекватная, что определенно огромный минус. Как бы мягко и бесшумно избавиться от нее…

– Извини, я, кажется, немного обознался, – потираю пылающую щеку и неумело оправдываюсь, сделав кучу ошибок в слове «облажался». Ведь именно это я и сделал. Чуть девушку не прибил ни за что.

– Да пошел ты… – вспыхивает она, но, покосившись на Маруську, проглатывает грубые ругательства. Впрочем, я и так догадываюсь, куда мне идти. Направление было задано еще в момент покушения на мои детородные органы. – Извинения свои засуньте себе… кхм-кхм… туда, за что вы меня щупали, – переходит на «вы», вспоминая правила приличия, однако надолго ее воспитания не хватает. – Маньяк!

– Тебе показалось, – мрачно бубню, не найдя лучшего объяснения. Сашка вскидывает светлые тонкие брови и расстреливает меня жгучим взглядом. – Ладно, черт с тобой, – отмахиваюсь я. – Солнышко, поехали домой? – протягиваю ладонь дочке.

Она почему-то медлит, зато рыжая вдруг отталкивает мою руку и становится между нами, закрывая своей щуплой фигуркой притихшую Маруську.

Не понял…

– Вы кто такой вообще? – Девушка вскидывает подбородок. – Маруська, ты его знаешь?

– Я ее отец, – тяжело вздыхаю. – Отойди.

Хочу убрать ее с пути, но снова получаю шлепок по руке.

– Мару-усь? – тянет она вопросительно, не сводя с меня глаз.

Малышка подозрительно молчит.

Опять не понял…

Строго смотрю на дочку, подзываю жестом, а она показывает мне язык, прячется за свою новую знакомую и упирает руки в бока. Отца родного непонятно на кого променяла!

– Я маму нашла, – заявляет вдруг дочь, кивая на фурию. – А ты орешь, как всегда! Все портишь! Не поеду с тобой, останусь с мамой.

Этого еще не хватало! Только через мой труп!

Я с такой «мамой» на второй день в петлю полезу, если она раньше меня туда не засунет. Еще и со злорадной ухмылкой табуреточку из-под ног выбьет.

Черт, говорили мне родители, что у Маруськи дефицит внимания и ей не хватает женской ласки. Не верил. Зря. Теперь она решила первую встречную домой притащить, как бродячего котенка.

Глава 4

Александра

Я пулей вылетаю из машины самого противного мужчины в этом городе. Надо же было уродиться таким самодовольным нахалом! Следует признать, симпатичным… Но это не дает ему право смотреть на других сверху вниз, будто все вокруг – пыль на его выглаженных брюках и грязь под идеальными кожаными туфлями, по которым я беспощадно протанцевала канкан. К слову, это было приятно…

Я получила какое-то неправильное удовольствие, особенно когда увидела растерянное выражение его вытянутого лица. Он был похож на инопланетянина, который впервые услышал слово «нет» и не мог понять, что с ним делать. Не завидую его жене, если она когда-нибудь у него появится. Одна надежда на бойкую Маруську, она-то сможет отстоять новую маму...

– …как защищала меня, – с тоской произношу я вслух и сплевываю дождевую воду, настырно бьющую по лицу.

Отвратительная погода. Ужасное знакомство.

Какое счастье, что мы прощаемся и больше не увидимся. Никогда!

Вжав голову в плечи, запахнув куртку и скукожившись, я бегу к служебному входу. Шлепаю по лужам, чувствую, как кроссовки промокают и наполняются водой. О прическе даже думать не хочу – после столкновения с этим говнюком она похожа на развороченное гнездо пьяного голубя.

Сгорбленную спину прожигает пристальный взгляд. Ощущаю его почти физически. На крыльце оборачиваюсь, и в этот самый момент черно-графитовый внедорожник трогается с места, оставляя после себя грязные водовороты.

На смену одной проблеме тут же приходит другая…

– Вы опоздали, Александра, на двадцать семь с половиной минут, – преграждает мне путь главмымра. Постукивает острым и изогнутым, как у ведьмы, ногтем по циферблату «картье». Скривившись, брезгливо осматривает меня с ног до головы.

– Здравствуйте, Милена Игоревна, – цежу сквозь онемевшие в полуулыбке губы. – Смею напомнить, что вы вызвали нас в выходной день. Без официального приказа.

– Штраф, – рявкает та незамедлительно. Впрочем, этого и следовало ожидать. Я всегда страдаю за длинный язык и обостренное чувство справедливости.

Элитный ресторан, в котором я работаю, принадлежит известному миллионеру. Однако он сам здесь ни разу не появился. Это всего лишь свадебный подарок молодой жене. Новой. Очередной. Которая возомнила себя великим ресторатором.

В глубине души я молюсь, чтобы хозяин скорее избавился от своей пассии. Если верить слухам, его любви хватает от силы на несколько лет, а после жена меняется на улучшенную модель, как айфон или машина.

– Переодеться можно? – Развожу руками, демонстрируя себя во всей красе. Под ногами собираются лужицы.

– Нужно. – Передернув плечами, управляющая отступает в сторону, чуть ли не сливаясь со стеной, чтобы я ее не зацепила и не испачкала, пока буду проходить мимо. – Тебе повезло. Уважаемый человек, которого мы ждем, задерживается. Приведи себя в порядок, если это вообще возможно, и иди в зал, – надменно приказывает Мегера. – Выкинешь еще что-нибудь, оштрафую из-за тебя весь коллектив.

«Oу, o, теперь ты в армии», – навязчиво звучит в голове, но я благоразумно смыкаю губы.

Милена будто чувствует, что век ее недолог, и свирепствует, упиваясь остатками власти и отрываясь на подчиненных. Параллельно присматривает себе нового кандидата в мужья из богатых посетителей. Вероятно, тот самый «уважаемый человек», которого мы ждем всем составом, тоже в списке жертв. Он бы совершил подвиг, забрав Мегеру Игоревну от нас, но почему-то совсем не торопится это делать…

Команда ресторана выстроена в зале, как желторотые курсанты на плацу. Присоединяюсь к этому почетному караулу. На ходу приглаживаю кое-как высушенные и приглаженные гелем волосы, поправляю форму и бейджик. Белоснежную блузку из невесомого шелка пришлось надеть на голое тело, потому что я промокла до белья. Спасает ситуацию бордовая безрукавка, которая скрывает небольшую грудь. Без пуш-апа я выгляжу совсем плоской. Строгие брюки завершают образ, который играет против меня. Недаром тот хам меня пацаном обозвал. Мне всегда было плевать на мнение окружающих, но сегодня… пренебрежительные слова абсолютно чужого мне мужика горько царапнули душу.

– Пошел ты, – я зло фыркаю, сжимаю кулаки и уверенно вздергиваю подбородок. Еще из-за какого-то недолюбленного самца я буду расстраиваться!

– Что? – отзывается Илья, который стоит рядом по струнке смирно и лишь губами шевелит.

Он официант. В ресторане весь обслуживающий персонал состоит из мужчин. Личный фетиш начальницы. Она получает эстетическое удовольствие от созерцания парней и не терпит рядом с собой красивых конкуренток. Собственно, по этой же причине приняла в штат меня – не увидела в угрозы в такой посредственной девушке.

– Не слишком ли подозрительно встречать тайную проверку с фанфарами? – ехидно шепчу я в ответ.

– Скажи это Мегере, – в шутку предлагает он. Нам обоим приходится давиться смехом, не издавая лишних звуков. С Ильей мы добрые друзья, поддерживаем друг друга, помогаем по работе. Находить общий язык с мужчинами мне всегда было проще, чем с представительницами своего пола. Наверное, я родилась не в том теле. Рубаха-парень, а не нежная фиалка.

– Я и так оштрафована. Хочешь моего увольнения? – чуть слышно бубню, поглядывая на вход.

В холле какая-то суета. Неужели к нам наконец-то прибыл ревизор? Спешил со скоростью улитки. Впрочем, мне это на руку. Иначе я бы его приветствовала в образе мокрой курочки Рябы.

Глава 5

– М-да уж, сервис оставляет желать лучшего. – Он на секунду зажмуривается, когда я резко опускаю меню прямо перед его носом, обдавая хамское лицо легким ветерком. – В следующий раз хотя бы представься.

– Мы ведь с вами уже познакомились. Успели забыть мое имя? – напоминаю ему о нашей стычке на остановке. Ой, зря! Судя по тому, как Высоцкий оттягивает узел галстука и ослабляет ворот рубашки, он нервничает. – Следующего раза не будет, потому что я сомелье и у меня другие задачи, – выпаливаю на одном дыхании, хотя самое время прикусить язык.

– Чем бармен отличается от официанта? – надменно уточняет Высоцкий, словно специально испытывая меня на прочность.

– Сомелье, – цежу, едва сдерживаясь.

– Александра, твоя работа заключается в том, чтобы предлагать и разливать напитки. Разве я не прав? – Изгибает губы в ехидной улыбке. Да он издевается надо мной! Гладит против шерсти и дергает за кисточки на ушках, как кошку.

– А ваша в том, чтобы есть за деньги, – парирую я, кивая на столик, за которым Высоцкий вальяжно развалился, как царская особа.

– Я оплачиваю счета. – Критик поднимает указательный палец, взмахивает в воздухе и упирается им в меню, постукивая по кожаной обложке. – А это мое хобби.

– Такое хобби чревато последствиями в виде лишнего веса. – Я многозначительно киваю на его живот, как назло, подтянутый. Там под рубашкой, наверное, и пресс с кубиками имеется. Ведьмак, ест и не толстеет! – Подумайте о рисках на досуге.

– Ты тоже, – не остается он в долгу и, заметив мое недоумение, поясняет со сдавленным смешком: – Женский алкоголизм неизлечим.

После короткой перестрелки взглядами мы молча отворачиваемся друг от друга. Берем короткую передышку, негласно объявляя перемирие.

Высоцкий важно разворачивает меню, неторопливо листает его, внимательно изучая. Делает какие-то пометки в своем блокноте, но почерк настолько кривой, что я ничего не могу разобрать. Ему бы во врачи податься, а не в ресторанные критики, и выписывать рецепты, которые потом не в каждой аптеке расшифруют.

Вздохнув, оставляю попытки разглядеть его записи – и переключаю внимание на пустой зал. Боковым зрением замечаю какие-то тени в дверном проеме, ведущем в служебные помещения. Мегера подослала кого-то приглядывать за мной?

– Почему больше нет посетителей? – с подозрением уточняет Высоцкий, мельком окидывая взглядом помещение.

– Так вас ждали, – простодушно пожимаю плечами. – Всю ВИП-зону закрыли для посещений. Гости теснятся в других залах и на застекленной террасе.

– Хм, все-таки как-то пронюхали… Я всегда работаю без предупреждения, как контрольная закупка. В этом и смысл, – бурчит он себе под нос. – Будешь записывать заказ? – косится на мои пустые руки.

– Я запомню, – хмыкаю самоуверенно. – Список блюд и их состав я знаю в совершенстве, потому что часто помогаю гостям подобрать вино к ужину, – начинаю с азартом, но сразу осекаюсь. – Однако вам мои советы не пригодятся, так что молча подожду, пока вы определитесь.

– Да, алкоголь мне неинтересен, – отмахивается гость с пренебрежением. – Наоборот, мне он противопоказан.

– Зачем тогда позвали меня вас обслуживать?

– В надежде, что ты не позволишь им меня отравить. Просто не сможешь оставить Маруську сиротой, – Олег мягко улыбается и в этот момент кажется мне почти нормальным мужчиной. И даже немного привлекательным. Однако иллюзия быстро испаряется. – А еще я только тебя могу терпеть, как бы парадоксально это ни звучало. Ты хотя бы не лебезишь, – неожиданно признается. – Все остальные меня дико раздражают. Особенно ваша управляющая, слишком… навязчивая.

– Переживаете за свою честь? – Я тихонько прыскаю, но тут же стискиваю губы в прямую линию. Не дай бог Мегера примет это за кокетство и решит, что я на ее жертву покушаюсь. Чур меня!

– Мне есть чего бояться? – бархатно посмеивается Олег, развернувшись ко мне и облокотившись о резную спинку стула.

– Прекратите так широко улыбаться и строить мне глазки, иначе у меня будут проблемы, – шиплю, озираясь с опаской.

– Не льсти себе. – Он откровенно хамит, и за это хочется плюнуть ему в тарелку. Может, так и поступлю. У официантов есть примета, что после этого гость добрее становится. – Давай быстрее покончим с этим, – обращается то ли ко мне, то ли к себе самому. – Итак, будь добра, мне блюдо от шефа и…

– Кхм-кхм… – испуганно покашливаю.

Шеф на больничном, а его сложное произведение кулинарного искусства никто не может повторить. На выходе получается сухое и горелое нечто. Высоцкий точно закроет наш ресторан после дегустации. Где мне новую работу по специальности искать? Нет, меня такой расклад не устраивает!

– Что? – рявкает Олег, скрипнув зубами.

В ответ мило улыбаюсь, лишь усиливая его подозрения.

– Подумайте еще…

– Хм, допустим. – Одарив меня тяжелым взглядом, он возвращается к меню. – Морской еж с соусом Юдзу, – вопросительно косится в мою сторону.

– Ваши вкусы весьма специфичны, –произношу я с томным придыханием.

Высоцкий закашливается, а я лишь неопределенно пожимаю плечами. Не могу же я признаться, что в последних поставках ежей не было. Ни одного, даже самого захудалого. На них сэкономили, потому что, по словам Мегеры, «никто такую дрянь у нас не заказывает». Действительно, до визита ревизора блюдо не пользовалось спросом. А на складе в остатках бедные морские твари наверняка успели состариться и истлеть. Боюсь, их попытаются реанимировать, лишь бы угодить Высоцкому.

Глава 6

Замираю, растопырив руки, и позволяю икре, кусочкам помидора и авокадо беспрепятственно скатываться по фирменной безрукавке. Почти не дышу, чтобы не впускать в себя тяжелое амбре бывшего деликатеса. Подтаявшие льдинки, в которых лежал еж, мечтая упокоиться с миром, со звоном осыпаются мне под ноги.

– Вычту из зарплаты, – щелкает пальцами управляющая и отшатывается от меня, как от прокаженной. – Макс, приготовь еще раз.

– Продукты… закончились, – мямлит он, поймав мой яростный взгляд. Чуть заметно киваю ему в знак одобрения.

– Тогда вынесите мне блюдо от шефа. Надо же чем-то клиента накормить. – Милена Игоревна поправляет декольте так старательно, будто в случае чего готова Олега к груди приложить, как младенца. – Александра, приведи себя в порядок. Целый день с тобой что-то случается, – Гадина еще и насмехается надо мной.

– Да и черт с вами! – Срываю передник, лихорадочно протираю им себя и бросаю прямо на пол. – Видит бог, я пыталась, – фыркаю, разворачиваясь к ней спиной.

– Стоимость формы тоже возместишь, – брызжет ядом главная кобра мне вслед, а я едва сдерживаюсь, чтобы не показать ей средний палец.

Бешеной гарпией влетаю в уборную для персонала, не закрыв за собой дверь. С отвращением расстегиваю безрукавку и стягиваю с себя, небрежно кидаю в раковину. Включаю воду на полную мощность, не рассчитав, что брызги могут отрикошетить в меня. Невесомая блузка, которая и так ничего не скрывала, становится местами прозрачной. Если так пойдет и дальше, я домой в трусах поеду…

– Нет, дорогая, пешком, – обреченно выплевываю, обращаясь к своему отражению в большом зеркале. – Ведь из-за этого чудака, который все никак не нажрется, я и мопеда лишилась!

Зажмурившись, упираюсь кулаками в край раковины. Делаю глубокий вдох через нос и медленно выдыхаю ртом. Мечтаю, чтобы все испарилось, а происходящее оказалось лишь дурным сном.

Когда открываю глаза, понимаю, что я больше не одна. Боковым зрением улавливаю движения и тень.

– Вообще-то это служебный туалет, – шиплю, не оборачиваясь.

Узнаю незваного гостя по шагам и… запаху. Мужской, брутальный елово-кипарисовый шлейф тянется за ним еще со злополучной остановки, словно метит все по пути. Приятный, волнующий, но вперемешку с ежовыми испарениями образует удушливый газ.

– А я здесь по работе, так что мне подходит. – Высоцкий нагло становится рядом и поворачивает вентиль на соседнем кране. – Должен же я руки перед едой помыть. Что с тобой опять стряслось? – Покосившись на мокрую безрукавку, поднимает бровь с изломом.

– Ваш морской еж, – признаюсь я как на духу, отстирывая склизкие внутренности от костюмной ткани. Надо было накормить критика этим…

– Бедный ежик! Я знал его, Горацио… – насмешливо декламирует нахал. Мне и так тошно, а он забавляется.

– Вы еще и классику любите?

– Обедал однажды в одном ресторане… Официанты там читали Шекспира. – Олег кривит тонкие губы. – Отвратительно читали, скажу я тебе. Впрочем, еда была еще ужаснее.

– Что случилось с заведением?

– Оно вскоре закрылось… Почему-то, – многозначительно усмехается критик недоделанный. Гордится собой, упивается властью – это видно невооруженным глазом. Павлин.

– Вы не задумывались, что из-за вас каждый раз лишаются работы десятки человек?

– Я рассматриваю это в несколько другом ключе. Благодаря мне сотни человек остаются живыми и здоровыми, – парирует он, выключая воду, и отряхивает руки.

Озирается в поисках полотенца или сушилки, но, задумавшись, достает выглаженный бежевый платок из нагрудного кармана пиджака. Важно и не спеша промакивает ладони.

– Тц, мизофоб, – цокаю тихо, не прекращая мучить свою форму. Пытаясь спасти ее, я делаю только хуже. Может, позволить ей спокойно отправиться в вещевой рай?

– Значит, ужин можно не ждать? – Высоцкий все никак не уходит, словно ему доставляет удовольствие наблюдать за моими жалкими потугами привести себя в порядок. – Или это новый оригинальный способ подачи блюда? На официантке, – произносит с игривыми нотками в бархатном голосе.

– У вас чересчур бурная фантазия. Как будто в личной жизни чего-то не хватает.

– Всего в избытке, но, знаешь, ты не устаешь меня удивлять.

Поднимаю голову, и наши взгляды сталкиваются в отражении. Мой вспыхивает, а его… кружит по моему лицу, спускается к блузке, фокусируется на груди, торчащей под тонкой влажной тканью. У меня мурашки по коже то ли от холода и сырости, то ли от пристального и откровенного мужского внимания.

– Может, прекратите пялиться на мои… – Я мысленно перебираю все возможные эвфемизмы и проглатываю каждый. – На меня?

– Оцениваю дресс-код, – нахально ухмыляется Олег, пока я краснею от стыда и злости. – Порой это тоже входит в отзыв, так что ничего личного.

– Оценили? Идите ужинать. Вас обслужат.

– Почему не ты? – Он становится боком к зеркалу и теперь без помех смотрит на меня, внимательно изучая мой профиль. – Я тебя хотел.

Его фраза звучит двусмысленно, и я взрываюсь. Со шлепком бросив безрукавку в наполненную раковину, вытираю мокрые руки о нижний край блузки – и поворачиваюсь к Высоцкому.

Глава 7

Олег

– Ваш заказ, Олег Геннадьевич, – разливается елей над ухом, вызывая острое желание отряхнуться и помыться.

В нос бьет гремучая смесь приторных запахов от удушающей ванили до прогорклой бабкиной помады – и это напрочь уничтожает обоняние. Впрочем, может, и к лучшему. Потому что блюдо, которое оказывается на столе передо мной, выглядит непрезентабельно. Сомневаюсь, что мне понравится его аромат.

– Что это? – скептически кривлюсь. – Где мой морской еж? – специально напоминаю, хотя уже знаю ответ.

Утомленный жизнью, он решил покончить с собой в объятиях официантки. Достойная смерть, ему можно только позавидовать. Все лучше, чем скучно отправиться в мусорное ведро. Судя по тому, что я успел увидеть и унюхать в уборной, именно эта участь была уготована испорченному блюду. Я бы точно к нему не притронулся.

Схематично рисую ежа и напротив вывожу кучу собачьего…

– Кхм-кхм, – предупреждающе покашливаю, уловив чересчур пристальное внимание и шумное, томное дыхание чуть ли не над ухом. Передергиваю плечами.

– Блюдо от шефа, – радостно сообщает мне Сашкина замена, и я узнаю в ней управляющую.

Какая честь. Явилась собственной персоной. Вспомнить бы, как ее зовут…

Впрочем, похрен!

– Состав? – бесстрастно уточняю я.

Вложив ручку в блокнот, закрываю его и отодвигаю в сторону, чтобы не светить пометками. Вряд ли кто-то разберет мой почерк – даже любопытная рыжая не смогла, а как вытягивала шею, пыхтела и кусала губы, думая, что я ничего не замечаю.

Шпионка на выезде. Агент Веснушка – всюду сует свой конопатый нос.

На защиту ресторана встала грудью… Причем в прямом смысле! Аккуратненькой такой, небольшой и упругой, как у девочки. Вроде бы, ничего особенного… Зато в туалете чуть меня в нокаут не отправила одним своим видом. Внезапно. Сам не ожидал от себя такого ступора.

Ох, млять, Высоцкий, о чем ты только думаешь? Жри этот подгоревший продукт жизнедеятельности криворуких кулинаров – и постарайся не отравиться. А потом дуй домой, к дочери!

Надеюсь, запас активированного угля в аптечке еще не исчерпан. Боюсь, пригодится.

– Эм-м, ну-у, соста-ав хоро-оший. М-м, – мямлит хозяйка этого безобразия и мычит, как корова на выпасе.

Терпеливо жду, сможет ли она выжать из себя хоть что-нибудь внятное, а взгляд тем временем устремляется в сторону служебных помещений. Мельком замечаю Сашку, укутанную в мой пиджак.

Невольно усмехаюсь.

Чудная девчонка. Рыжие все такие? Словно с другой планеты...

Сашка пролетает мимо приоткрытой двери и скрывается в подсобке, где к ней через пару минут присоединяется какой-то недоносок.

Хмурюсь. Ухмылка, которая почему-то прицепилась к моим губам, мгновенно исчезает. Все-таки надо было заставить Сашу обслуживать меня в таком виде, как есть. Чтобы не прохлаждалась непонятно с кем в рабочее время. Бардак!

Буравлю взглядом пустой дверной проем, но обзор вдруг заслоняют два бидона. Машинально отшатываюсь, пока меня не придавило или не удушило ненароком. Тяжело вздыхаю, покосившись на женщину, которая оказывается неприлично близко.

Откинувшись на спинку стула, я наблюдаю, как она склоняется над принесенным блюдом, прищуривается и рассматривает его. Серьезно? Еще пара сантиметров ниже – и ее грудь из моего ужина отбивную сделает.

Нет уж, пробовать я это точно не буду. Хватит с меня на сегодня экзотики.

– Скажите, как вышло, что сомелье знает меню и в целом ресторан лучше, чем его управляющая? – выплевываю с укором, скидываю салфетку с колен. – Позовите мне Александру.

Зачем? Черт меня дернул! Скучно без нее стало.

– К сожалению, она не может вас обслужить. Но я справлюсь не хуже, – широко улыбается мадам не первой свежести, натягивая блузку и открывая декольте. Надеюсь, у нее ничего не треснет.

В поисках спасения я цепляюсь за мужчину в поварском колпаке, который приближается к столу. Если я правильно запомнил слова Сашки, то это и есть Рафаэль.

– Греческий салат, – коротко презентует он свое блюдо. – Милена Игоревна, вы на раздаче забыли, – тихо добавляет, а она багровеет от злости. Разумеется, не привыкла выслушивать замечания от персонала.

Видал я таких «управленцев». Получила через постель власть, вцепилась в нее наращенными ногтями – и пьет кровь подчиненных на завтрак, обед и ужин. При этом сам ресторан загибается.

– Мне все ясно, – выдыхаю я, облокотившись о край стола.

Пока у нее пар из ушей не повалил и пламя изо рта не испепелило повара, я с удовольствием забираю тарелку. Если верить Сашке, то это единственное съедобное блюдо в этом месте. А я чертовски проголодался! Отдаю Рафаэлю блевотину от шефа, жестом прошу унести.

– Может, что-нибудь еще? – не унимается грудастая хозяйка.

Подцепив греческую фиолетовую оливку и кусочек феты, погружаю вилку в рот. Перекатываю на языке, попутно оценивая вкус заправки. Неплохо. Не образец высокой кухни, но… вполне сносно. Накалываю дольку помидора и отправляю ее следом.

Глава 8

Александра

С трудом и надрывным пыхтением выбираюсь из высокого минивэна. Ищу ногой точку опоры, но не достаю до асфальта. Совсем немного не хватает, и это невероятно раздражает. Еще и офисная юбка, надетая специально для собеседования, сковывает движения.

– Ненавижу большие машины, – ворчу себе под нос, держась за дверцу. – В них я чувствую себя маленькой и неуклюжей.

– Да ты и так мелюзга, Сашка, – громко и заразительно хохочет Рафаэль, подхватывая меня одной рукой за талию и легко опуская на землю, будто я ничего не вешу.

– Ну вас! – фырчу, поправляя одежду.

Повар продолжает смеяться, так по-доброму и тепло, что я не могу на него обижаться. Отмахиваюсь, обращая все свое внимание на здание нового ресторана, где мы собираемся попытать счастья. Я сбилась со счета, в который раз…

В нашем послужном списке – сплошные отказы, причем в грубой форме. Работодатели даже слушать нас не желают: стоит им открыть резюме и пробить имена по базе, так сразу указывают на дверь.

Мегера не преувеличивала, когда угрожала испортить мне карьеру. Уволила по статье, да еще и такую дрянь в трудовой указала, что та до сих пор краснеет от стыда. И все из-за выскочки Высоцкого! Ладно, я ему как кость в горле, а за что Рафаэль под раздачу попал?

– Почему вывеска завешена? – киваю я на самый верх стеклянного здания.

– Название ресторана держится в секрете. Сюрприз, наверное, – пожимает плечами Раф. – Сегодня вечером открытие. Персонал экстренно набирают.

– Хм, думаете, нас с места в карьер сразу? Бросят на торжественное мероприятие? – скептически морщу нос. Подозрительно.

– Для начала взяли бы вообще в штат, – тяжело вздыхает над ухом Илья, следом за мной вывалившийся из машины.

– Ты вообще зачем уволился? Мегера тебя не прогоняла, – напоминаю ему, взмахнув указательным пальцем в воздухе.

– Что мне там делать без вас? Не уволила, так сожрет. Не знаю, что хуже, – резонно замечает парень. – Да и закроют ее ресторан. Вот посмотришь. Как статья того критика выйдет, так все… Мегере капут, – проводит ребром ладони по горлу.

– Что ж, ребятки, идем внутрь, а то опоздаем, – Рафаэль укладывает мощные лапы нам на спины и подталкивает к крыльцу. Ему кажется, слегка, а я чуть не отлетаю, как теннисный мячик. – Прости, – хмуро бросает он. – Я сразу на кухню, потому что Матвей Васильев, хозяин заведения, лично проверяет поваров. Мне рассказывали, он просит что-нибудь приготовить и сам пробует.

– Ты справишься, – подмигиваю ободряюще.

– А вам туда, – указывает Рафаэль направление, когда мы заходим в длинный коридор. – Друг шефа, правая рука и по совместительству управляющий занимается подбором обслуживающего персонала.

Растерянно киваю и, понурив голову, плетусь к нужному кабинету, как на плаху. От уверенности и смелости не остается и следа, когда заношу руку над поверхностью двери, чтобы постучаться. Таблички нет: видимо, впопыхах не успели повесить. Такое стремительное открытие меня настораживает, но выбора нет.

С надеждой оглядываюсь на Илью.

– Дамы вперед. – Пятится приятель к стене.

– Вот засранец, – закатываю глаза и, в очередной раз одернув узкую юбку, опасливо захожу в кабинет управляющего.

Меня встречает… высокая спинка кожаного кресла. В панорамных окнах отражается силуэт мужчины, сидящего в нем. Покашливаю, обозначая свое присутствие, и он лениво разворачивается ко мне лицом. Выглядит уставшим и невыспавшимся. Неудивительно – в ресторане наверняка сейчас аврал.

– Здравствуйте… – начинаю я и запинаюсь, не зная, как к нему обращаться.

Это провал. С порога на вылет!

– Глеб, – свободно представляется он, широко и искренне улыбаясь.

– Гле-еб… – тяну в ожидании отчества.

– Просто Глеб. Проходи, присаживайся. – Мужчина указывает на стул напротив. – Как зовут? Где работала? Только давай быстренько, – встряхивает часами на запястье.

– Александра, – шумно сглатываю, а потом продолжаю как член общества анонимных алкоголиков: – Я сомелье… и меня уволили с предыдущего места работы.

Вкратце рассказываю управляющему, что произошло на самом деле. Слушает молча, не задавая вопросов. Попутно листает мои документы, читает резюме.

– Все? – небрежно уточняет Глеб, когда я умолкаю. Мычу в знак согласия и заранее расстраиваюсь, мысленно приготовившись к очередному отказу. Но Глеб вдруг выпаливает довольно: – Ты принята, иди переодевайся. Вечером работаешь на открытии, – отчеканивает он, а я роняю челюсть и округляю глаза. – Вакансии сомелье у нас не предусмотрено, конечно, но нам остро нужен администратор, а я ни одну кандидатуру еще не одобрил. До тебя. Если справишься сегодня, должность твоя.

– Что? А как же… – мямлю я, облизывая пересохшие губы. – У меня ведь нет рекомендаций. Точнее, есть, но такие, что лучше бы не было.

– Дело вот в чем… – Подается он вперед, сцепив кисти в замок. – Была у нас в главном ресторане администратор с безупречными рекомендациями. Образование, опыт работы, внешние данные… Просто конфетка.

– И? – сипло попискиваю.

Глава 9

Олег

Видит бог, я не хотел сюда идти. Не мой уровень заведения – слишком простой, посредственный ресторанчик. Плевать мне было на уговоры Михайлова, я сразу понял, что он хочет моими руками устранить набирающего обороты конкурента. Ненавижу, когда мной пытаются манипулировать, да еще и так бездарно. Мысленно поставил себе галочку заглянуть в одно из заведений неудавшегося заказчика и проинспектировать его с особым пристрастием.

Что делать с Васильевым – до последнего момента не знал. Пока не наткнулся на короткий ролик в интернете, где его ревнивая жена громит зал, полный посетителей. Я не любитель перфомансов, но статья обещает быть яркой и сочной, если нечто подобное повторится на открытии.

Ведомый внутренним огнем, любопытством и азартом, я пересекаю просторный зал, довольно уютный и светлый. В ресторане Васильева не прослеживается пафоса, наоборот, все как-то… по-домашнему, и это подкупает.

В глубине души надеюсь, что новое заведение меня не сильно разочарует. Разгромить его мне не составит труда, но… это все равно, что забрать конфетку у младенца. Я привык иметь дело с гигантами и акулами бизнеса. Бороться на равных.

– Вот и первый косяк, – выдыхаю я с сожалением, заметив за своим столиком девушку, которой быть там не должно. Немного спасает ситуацию то, что я узнаю в ней тренера по детскому фитнесу, где занимается моя Маруська. Невольно улыбаюсь, обескураженный неожиданной, но приятной встречей. – Ксюша?

Сажусь напротив и тут же импульсивно передергиваю плечами, почувствовав на себе чей-то пристальный, пронзительный взгляд. Меня будто препарируют невидимым скальпелем, вытаскивают внутренности, чтобы зажарить их и сожрать.

Недоуменно оглядываю посетителей вокруг, но все уткнулись в свои тарелки и заняты дегустацией блюд. Неужели здесь так вкусно готовят, что не оторваться? Это мне еще предстоит проверить, а пока что беру себе короткую рекламную паузу.

– Привет, рада видеть, – отзывается Ксюша, не вкладывая в ответ ни единой эмоции. Чисто механически. Сама тем временем озирается в ожидании кого-то важного.

– Ты тоже заказала этот столик? Где чертова официантка? – мрачно выплевываю, вытягивая шею. И чуть не сворачиваю ее, закашлявшись неожиданно.

Дергаю кадыком, сглатывая ком. Могу поспорить, что среди толпы, в самой глубине зала, мелькнула огненно-рыжая макушка! Нет, это невозможно. Она в другом ресторане работает, где я дал ей хорошие рекомендации. Наверное, мерещится… Замучила бестия! Скоро сниться начнет. Впрочем, уже…

– Я не свое место назвала на входе, – тихо оправдывается Ксюша, отвлекая мое внимание. – Случайно. Извини, персонал ни при чем.

Барабаня пальцами по столу, прохожусь по девушке оценивающим взглядом. Симпатичная – я это давно отметил, еще когда Маруську после тренировок забирал. Спортивная, миловидная, длинноволосая, скромная. Вполне в моем вкусе. Могла бы стать достойной заменой Кристине – и ходить далеко не надо, время и силы тратить.

– Ты какими судьбами в этой богом забытой кафешке? – Тянусь к столу, чтобы подать салфетку, когда Ксюша случайно размазывает помаду на губах. Кусает их на нервах, переживает. Еще и от меня вдруг шарахается.

– Пришла поддержать мужа, – дерзко бросает она. – У него сегодня открытие.

Удар под дых – и больше нет желания ухлестывать за ней. Семьи я не разбиваю и вторыми ролями довольствоваться не люблю. Или только моя, или не нужна совсем.

Быстро теряю запал, переключаюсь на оценку ресторана. Делаю некоторые пометки в блокноте, перебрасываюсь с Ксюшей парой фраз, попутно добывая информацию о команде поваров и самом Васильеве.

В очередной раз кружу равнодушным взглядом по залу, ищу официантку, чтобы сделать заказ, и…

Воздух застревает в легких, взрывая их изнутри.

Меня будто хватают за шкирку, тащат через проход между столиками и впечатывают в стену, размазав по ней безжалостно. Отскребают, собирают ошметки, чтобы продолжить надо мной издеваться.

С разбега ныряю в ведьмовское болото знакомых хитрых глаз. Хватаю ртом воздух, как утопленник. Вижу ее – и каменею. Не понимаю, почему реагирую так.

– Ты? Саша… Александра, – зову по имени, лихорадочно ослабляя галстук. Чем ближе рыжая, тем жарче мне становится.

Она как огненный всадник апокалипсиса. Если скачет прямо на тебя, значит, пощады не жди. Не принесет ничего хорошего, кроме локального конца света. Особенно если у нее в сообщниках красное бургундское. На хрена? Мы не заказывали!

– Добрый вечер. – Рыжая останавливается рядом со мной, слишком близко, практически вплотную, отравляя своим сладким ароматом.

Она сама как ягодное вино, манящее, но опасное лично для меня. Мое персональное проклятие. За какие грехи?

Лукаво подмигнув мне, мастерски откупоривает бутылку. Делает это так красиво, что я на доли секунды фокусируюсь на ее изящных руках, на острых локотках, на хрупких плечах, которые чуть заметно напрягаются в процессе, на ложбинке груди, заманчиво мелькающей в вырезе блузки. По тонкой шее поднимаюсь взглядом к лицу... такому ехидному и хитрому, что мне становится не по себе.

Что Сашка задумала?

– Я не пью, у меня непереносимость алкоголя, – очнувшись от гипноза, я выставляю перед собой ладонь, но рыжая проблема игнорирует мой жест, продолжая орудовать с бутылкой. – Убери! – рычу сквозь стиснутые зубы.

Глава 10

Александра

Высоцкий не лгал… Ему не то что пить нельзя, а даже рядом с вином находиться противопоказано, и на этикетки от бутылок смотреть я бы ему тоже запретила. Мало ли…

Если он после бургундских ванн такое вытворяет, чего стоит ожидать, если он примет внутрь? Знать не хочу! Страшно, и в то же время… чертовски приятно.

– Надеюсь, я от вас ничего не подцепила. Тьфу-у! Вы меня всю обслюнявили!

Я никогда не признаюсь в этом вслух, но… он целуется как бог. Умело, настойчиво, страстно, заставляя мои коленки трястись под его пахом, превращая всю меня в желе, сбивая сердечный ритм. И такого эффекта Олег достигает одним языком! Просто целует, даже не лапает, не раздевает, не пытается залезть под юбку. Джентльмен с внезапным помутнением рассудка.

Его руки на моих щеках, остальные особо опасные части тела надежно упакованы в унылый костюм с винными узорами.

А что, если бы… Нет! Даже думать об этом забудь, Сашка! Ты девушка приличная… Была…

Мысли путаются. И все из-за него.

Этот змей-искуситель из кипарисовой рощи продолжает страстно целовать меня. Так, будто я его доза адреналина. Будто он по-настоящему кайфует от меня. Будто готов всю жизнь есть только мои губы. На завтрак, обед, ужин, а потом еще во время ночного дожора. Постоянно. Неотрывно. Жадно.

Мы – девчата – народ простой и непривередливый. Нам многого не надо. Почувствовать себя желанной, получить тарелку лапши на уши и завести парочку бабочек в животе. И все, идеально приготовленное блюдо. Аль денте.

– М-м-р, – мурлыкаю, не скрывая наслаждения.

Потом я обязательно приготовлю наглому чревоугоднику порцию отборных грубостей, приправленных острым сарказмом, а сейчас… Плавлюсь в его руках, обнимаю в ответ, ощупываю крепкие мышцы ладонями.

На меня ни один мужчина с таким пылом не набрасывался. Признаться, я не пользуюсь популярностью у сильного пола, да и сам Высоцкий меня пацаном обзывал и нос воротил.

Точно пьяный. Первобытно рычит мне в рот, как зверь, загнавший жертву.

– Александр-ра, – Высоцкий хрипло произносит мое имя, разорвав поцелуй и отстранившись от меня. – Я так понимаю, ты свободна. – Высоцкий делает шаг назад, невозмутимо одергивает полы смятого пиджака. Стараюсь не смотреть вниз, на его брюки. И не упасть, пока неловко сползаю со столешницы.

– Я на работе, – шумно сглатываю, все-таки опустив взгляд. Весомый аргумент…

– Я не об этом, – лукаво ухмыляется Олег, как ни в чем ни бывало поправляя пряжку ремня. Ему там ничего не жмет? Мокрая ткань натягивается, а я понимаю, что продолжаю пялиться, куда не следует. – Ревизию в таком виде я проводить не могу, поэтому сейчас поеду домой, – деловито сообщает, будто озвучивает план своей секретарше. – Сегодня после девяти у меня будет пара свободных часов. Я пришлю за тобой такси в восемь тридцать и оставлю водителю адрес, куда тебя отвезти.

– Зачем? – недоуменно уточняю я, чувствуя, как брови ошалело ползут на лоб.

– Саша, зачем, по-твоему, здоровому взрослому мужчине встречаться с половозрелой одинокой девушкой? – Олег сухо оценивает меня, как блюдо в меню. Наверное, следующим этапом разберет на ингредиенты. Там, куда он меня приглашает под покровом ночи.

– Вы мне отношения предлагаете? Протрезвели бы для начала.

– Тц, я не… Разумеется, нет, – выплевывает он с насмешкой. – Впрочем, если ты мне подойдешь и понравишься, можем обсудить график встреч на нейтральной территории, а также условия.

На мгновение теряюсь. С такой наглостью я сталкиваюсь впервые и не сразу соображаю, как реагировать. Жаль, еще одной бутылки вина под рукой нет. Только на этот раз лучше сразу треснуть гада по голове, чтобы мозги на место встали – сейчас в штаны, видимо, утекли.

– У-у-у, Олег Геннадьевич, как у вас все запущено, если приходится секс у обслуги клянчить, – ехидно тяну. – Соболезную, но ничем помочь не могу.

По-товарищески похлопываю его по плечу, но тут же отшатываюсь, будто током пораженная, и упираюсь ягодицами в раковину. Олег, изменившись в лице, надвигается на меня, а в его глазах вновь вспыхивает пламя.

– Саша, ты… – Скрипнув зубами, Олег шумно вбирает носом воздух. Ноздри раздуваются, как у бешеного быка, а я – красная тряпка. – У тебя рот когда-нибудь закрывается?

Высоцкий раздражен и возбужден одновременно. Его явно заводит наша перепалка. Странные брачные игры… Он наклоняется ко мне, обдавая губы жарким дыханием.

– Еще и наклонности у вас какие-то нездоровые, – машинально лепечу, не сводя глаз с его лица, приближающегося к моему.

Ну нет! Опять?

Незаметно протягиваю руку к раковине, провожу под сенсором, включая воду. Пальцем резко зажимаю носик крана так, чтобы под напором пустить струю прямо в изумленную физиономию критика. Пока он протирает глаза и матерится себе под нос, я успеваю прошмыгнуть мимо него и улизнуть из туалета.

– Уборка, – сообщаю гостям, с которыми сталкиваюсь в коридоре. – Воспользуйтесь, пожалуйста, другой кабинкой. Прямо и налево, – любезно указываю направление, бедром подпирая дверь.

Если Олег захочет, то вынесет ее вместе со мной. Благо, он слишком опасается скандала, чтобы устраивать сцену при всех. Бурчит что-то приглушенно по ту сторону деревянного полотна, пыхтит сдавленно, а меня на дикий смех пробирает. Видимо, это нервное. У нас обоих.

Глава 11

Месяц спустя

Олег

– Что ж, поздравляю нас с заключением контракта, – пожимает мне руку Георгий Летов, главный редактор проекта «РевиЗоркий». – Это наш с вами первый шаг к долгосрочному, я надеюсь, сотрудничеству. В тексте договора указан год, но если этот сезон станет успешным, то мы с удовольствием продлим…

– Не будем загадывать, – перебиваю его, высвобождая ладонь из влажной хватки, и незаметно вытираю о платок.

Исподлобья поглядываю на довольную мину холеного блондина и начинаю жалеть, что вообще ввязался в эту авантюру. Заигрался в хобби. Но назад пути нет. Не буду лукавить, идея проекта мне понравилась, с первых секунд зацепила, да и не хотелось, чтобы с телеэкранов народ кормили отборным дерьмом. Теперь придется расхлебывать последствия своей принципиальности и азарта.

– С этого дня вы персона публичная, Олег Геннадьевич, поэтому старайтесь избегать конфликтов и воздерживаться от резких заявлений и поступков. – Летов постукивает перьевой ручкой по столу, оставляя едва заметные следы на идеальной деревянной поверхности, чем дико раздражает моего внутреннего перфекциониста. – Любой серьезный скандал бросит тень на имидж нашего канала, а за это предусмотрены штрафы…

Он многозначительно играет бровями, напоминая о спорном и весьма расплывчатом пункте контракта, который сразу царапнул мне слух. Но я отмахнулся от тонкого писка интуиции, потому что ничего подобного мне не грозит. Я уравновешенный мужчина с холодным рассудком и умной головой на плечах. Я просчитываю каждый свой шаг, контролирую встречи и окружение, всегда держу руку на пульсе. Чего мне бояться?

– Я похож на человека, у которого могут быть проблемы с репутацией? – оскорбленно спрашиваю я, вздернув бровь.

– Наоборот, у вас безупречные рекомендации. Мы некоторое время следили за вашей деятельностью, прежде чем предложить контракт. И нас все устроило, – Летов загадочно говорит о себе во множественном числе, будто мы не вдвоем сидим в кабинете, а напротив меня, как минимум, вся съемочная площадка. Впрочем, может, у них так принято. Телевизионщики – чудные люди.

– Что же вас смущает? – недовольно бросаю я. Он меня утомляет, а мы еще даже работать вместе не начали.

– Пока ничего, но у вас могут быть конкуренты, недоброжелатели или… любовницы, которые способны подставить вас из ревности, – тянет редактор таким тоном, будто даже о Крис пронюхал.

– Нет никого, я в активном поиске, – уверенно говорю, а в этот момент раздается сигнал телефона, как в насмешку над моей полуправдой.

На дисплее – фотография эффектной пустоголовой блондинки, с которой я так и не успел расстаться. Просто игнорирую ее на протяжении нескольких недель, откладывая неприятный разговор на потом, когда у меня появится свободная минутка. Если она вообще будет... Сбрасываю без зазрения совести, ведь миллион раз просил Кристину не тревожить меня в рабочее время, да и вообще не звонить первой. В конце концов, должна же у нее быть хоть капля гордости...

Неожиданно вспоминаю Сашку. В последний раз я ее видел в тот роковой вечер в «Александрии», когда мы целовались в туалете, а после… все. От нее ни слуху ни духу. Даже когда я явился на повторную ревизию, то не застал рыжую администраторшу в ресторане. Оказалось, она попросила выходной. Именно в мой день, как будто заранее знала! Я должен был радоваться, что никто не выносит мне мозг, не язвит и не маринует меня в вине, но… вместо этого испытал непривычное ощущение, будто в блюдо не добавили приправ. Даже пересоленный влюбленным Матвеем «Цезарь» показался пресным. Хотя в целом кухня у него достойная. Я бы с удовольствием поужинал там еще раз, не опасаясь отравиться. Заодно проверил бы, не уволили ли Александру еще и оттуда. Невезучая она какая-то… После Милены, у которой серое вещество головного мозга превратилось в силиконовое декольте, я уже ничему не удивлюсь. Мстительная озабоченная баба, зато теперь недо-ресторан уничтожен, а папик Силиконовой Долины продает его с молотка. И хоть бы кто рыжее спасибо мне за это сказал!

– Завидный холостяк, значит? Зрительницам это понравится, – издалека доносится поскрипывание Летова, о котором я на секунду забыл.

– М-гм, – мычу неопределенно, опять погружаясь в свои мысли.

Допустим, Сашка изображает оскорбленную невинность, хотя ничего страшного я ей не предложил. Наоборот, с такими нестандартными параметрами и внешними данными любая другая сочла бы за честь. Я, можно сказать, принципы свои нарушил. До сих пор не понял, что на меня нашло в тот момент. Больше точно не повторится, тем более после контракта с пунктиком про имидж. Такая, как Сашка, мне не подходит.

Однако могла бы поблагодарить за мопед. Молчу уже про цветы, которые я ей прислал, как дурак, в качестве извинения. Крис на протяжении трех месяцев чуть ли не акробатические трюки в постели вытворяла, но от меня даже несчастной розы не дождалась, потому что я терпеть не могу всю эту сентиментальную ерунду. А для этой… вдруг заказал.

– Мда-а, – шумно тяну, прокручивая телефон в руке.

– Олег Геннадьевич, мы договорились? – вторгается в мой мир редактор проекта. Он еще не ушел? Жаль…

– Да, разумеется, – я машинально соглашаюсь, хотя пропустил мимо ушей его надоедливое жужжание.

Нехотя принимаю липкое рукопожатие и жду, пока Летов покинет мой кабинет. Вздыхаю с облегчением, как только за гостем захлопывается дверь, но уже пару секунд спустя вновь напрягаюсь. Телефон оживает, демонстрируя мне идеальную голливудскую улыбку Кристины. У глупых женщин есть один главный минус… Они не понимают намеков. Значит, придется резать…

Глава 12

Александра

В сотый раз окидываю внимательным взглядом банкетный зал и нервно тереблю кулончик Инь-Янь на шее. Этот медальон на чокере, состоящий из двух половинок, мне подарила мать со словами, что он притягивает удачу и хороших людей… С намеком между строк – и мужика хорошего. Она не оставляет попыток устроить мою личную жизнь, а мне и так прекрасно. Свобода дороже и слаще эфемерного чувства принадлежности кому-то. Тем более, если на горизонте не мелькает достойного мужчины, которому хотелось бы принадлежать.

Вымерли настоящие рыцари, как динозавры. Остались только кони… Циники и бабники вроде Высоцкого. Сомневаюсь, что мама бы одобрила отношения, в которых я девочка по графику. Не для того она свою волчью ягодку растила, чтобы потом ее вызывали на часик в отель.

Наверное, я слишком старомодна, но секс для здоровья мне неинтересен. Живут же как-то монахи и феминистки, так что его значение сильно переоценено. Да и удовольствие сомнительное. Другое дело, когда любовь. До дрожи и замирания сердца. До помутнения рассудка. До свадьбы…

Когда «вместе и навсегда», как у супружеской пары, которая с минуты на минуту торжественно войдет в оформленный цветами зал, встанет под свадебную арку, чтобы произнести клятвы.

– Волнуешься? – слегка толкает меня плечом Илья, и я от неожиданности едва не слетаю с высокого барного стула. – Все-таки первая свадьба в «Александрии», нам бы не облажаться, – протяжно вздыхает, присаживаясь рядом, и промакивает тканевой салфеткой взмокший лоб. Отбираю у него салфетку, комкаю и прячу под стойкой. Еще бы скатерью обтерся!

– Не облажаемся, – твердо заявляю я, пресекая его панику. – Кухня работает, за поваров и еду я даже не переживаю. Официанты в полной боевой готовности, только ты расклеился, – грозно смотрю на Илью, а он расправляет сгорбленную спину и виновато качает головой. Вновь концентрируюсь на зале, по которому снуют представители свадебного агентства. – Организаторы все подготовили, сотрудница ЗАГСа в кабинете управляющего, оберегает, как зеницу ока, книгу регистрации и печать. Расписывать будут на месте, – уточняю в ответ на заинтересованное хмыканье парня. – Молодожены уже подъезжают. Что может пойти не так?

Стоит мне произнести последнюю фразу, как на телефон поступает сигнал от Мирона Алексеевича, который дежурит на входе. Мимо него даже муха не пролетит, так что я могу не бояться обделить вниманием или вообще потерять спонтанных гостей.

– Посетители? – догадывается Илья и подскакивает с места, выравниваясь по струнке.

– Да, но на этот случай у нас тоже все предусмотрено, – гордо поднимаюсь, довольная собой и своими организаторскими способностями. – Я их встречу и проведу в отдельный ВИП-зал. На кухне за такие внеплановые заказы отвечает Рафаэль. Все схвачено, – подмигиваю дерганому коллеге и, пригладив ладонями приталенный темно-серый пиджак, вышагиваю на каблуках в холл.

Я почти привыкла к дресс-коду администратора «Александрии» – элегантный костюм с узкой длинной юбкой, очерчивающей бедра, изящная светлая блузка с теплым персиковым оттенком и обязательно туфли. Женственно, красиво, хоть и не очень удобно по сравнению с брюками и обувью на плоской подошве, в которые прятала меня Мегера, чтобы я сливалась с мужским коллективом. Удивительно, но в новом, не свойственном для меня образе я чувствую себя увереннее и грациознее.

Все меняется в один момент, как только я вижу, кто решил посетить наш ресторан…

На пороге – Высоцкий собственной персоной. Для меня он как черный кот. Если появляется, значит, быть беде.

Наши взгляды скрещиваются, как шпаги фехтовальщиков перед смертельным боем. На секунду теряю равновесие, покачнувшись на проклятых каблуках. Олег протягивает мне ладонь, чтобы помочь, но именно этот жест мотивирует меня самостоятельно удержаться на ногах.

Никаких контактов! Ни до чего хорошего они нас не доводят. Я специально притворилась мертвой в тот день, когда он заявился к нам с повторной проверкой. Солгала, будто мне плохо, и отпросилась у Васильева. Боюсь, повторно этот трюк не сработает.

Мужская рука так и зависает в воздухе, а я нацепляю на лицо дежурную улыбку. Холодный взгляд проходится по моей фигуре, вызывая мурашки на коже, поднимается к груди, фокусируется то ли на декольте, то ли на чокере с бело-черным медальоном. Уголок сжатых губ дергается вверх в кривой, наглой ухмылке.

– Здравствуйте, Александра. – Бархатный, с хрипотцой голос обволакивает все тело и проникает сквозь одежду. Обжигает каждую клеточку. Пробирает до костей.

Чертяка ресторанный! Рядом с ним я чувствую себя обнаженной.

– Олег Геннадьевич, вы как знали, когда нагрянуть. У нас как раз свадьба, – отвечаю я резко и на нервах, опустив слова приветствия.

Фраза звучит двусмысленно, зато Высоцкий наконец-то отрывается от созерцания моих черно-белых «глаз» и находит мои собственные. На дне его зрачков мелькает тень страха. Хочешь отпугнуть мужика – достаточно заикнуться о женитьбе, пусть даже гипотетической. Само слово «брак» вгоняет сильный пол в состояние ступора.

– М? – Олег выгибает бровь, максимально заостряя излом. – У нас?

Заторможенно указывает пальцем на себя, потом переводит на меня… Отрицательно мотаю головой и, быстро перекрестившись, возвожу молящий взор к потолку. Не дай бог! Подумав, постукиваю по деревянной стойке ресепшнена. Чтобы наверняка…

Глава 13

Надеюсь, что не увижу больше ни крота, ни его Дюймовочку, но в холле меня настигает цоканье каблуков. Острые ногти вонзаются в мое запястье, и Кристина тащит меня к гардеробной.

– Пс-с, я вспомнила, где тебя видела, – шипит она мне в лицо, вынуждая поморщиться. – Слушай, мне Высоцкий сейчас предложение будет делать. Я задолбалась ждать, пока он созреет, так что не позволю, чтобы официантка Милены все испортила!

– Сомелье, – поправляю на автомате, закатывая глаза. – Кристина, мне плевать на вас. Совет да любовь, – припечатываю я, скрипнув зубами.

Они идеальная пара! Павлин-выскочка и пустая погремушка. Долго в любви и верности не проживут, судя по тому, как Олег зажимал меня в туалете, но в брак поиграть успеют. Высоцкий получит ее тело, она – его банковские карты. Так себе сделка, если учесть «отмотанный пробег» Крис, но куриная слепота неизлечима.

Маруську жалко… Эта белобрысая стерва ее в интернат отправит.

Какие же мужики идиоты! А этот… просто король дурачья!

– Набиваешь цену? – недоверчиво щурится будущая невеста Высоцкого. – Сколько ты хочешь за молчание?

Наглый вопрос, произнесенный надменным тоном, взрывает сотни петард внутри меня. Схватив Крис за плечо, заталкиваю ее в угол, как можно дальше от посторонних глаз. Я гораздо ниже ростом этой швабры, но это не помешает мне убить ее при желании, потому что дури у меня хоть отбавляй.

– Послушай, ты… – угрожающе цежу, закипая от возмущения, – хохлатка белая, – завуалированно оскорбляю. И пока она соображает, кто это, перехожу в наступление. – Мне не нужны твои деньги, потому что догадываюсь, каким местом ты их зарабатываешь. И Высоцкий меня абсолютно не интересует, – говорю уверенно, а у самой ощущение, будто нос сейчас вырастет, как у Пиноккио. – Меня в этой ситуации волнует только один человечек – Маруська…

– Это что еще за баба? – ревниво перебивает меня Крис, и на мгновение я теряюсь.

– Маруська – его дочь…

– А, точно! Вспомнила, еще имя такое сельское, из головы вылетело.

– Неудивительно, у тебя там сквозняки, – умудряюсь прошипеть я, а потом вдруг повышаю голос, да так, что чуть ли не ору ей в лицо: – Так вот, слушай меня внимательно. Если ты его Маруську обидишь, я тебя найду и все наращенные патлы пучками повыдергиваю, усекла?

– Грубиянка, – испуганно попискивает она, вжимая голову в плечи. Точно курица с белым хохолком.

– Кхм, а что здесь происходит? – Как гром среди ясного неба, раздается над нами хриплый баритон Высоцкого.

– Ничего, вашей даме срочно потребовалось носик припудрить. Туалет там, – выбрасываю руку, пальцем указывая на дверь.

Кристина от испуга активно кивает – и бездумно убегает в заданном мной направлении. В панике не думает о том, что оставляет меня наедине со своим без пяти минут женихом.

– Она же только оттуда. – Олег задумчиво смотрит ей вслед, а потом обращает все внимание на меня. На его губах играет легкая, самодовольная улыбка, как будто он подслушал то, что ему понравилось.

– Чему вы удивляетесь? – говорю я невозмутимо и сдуваю выбившийся из прически рыжий локон со лба,. – Вы же убеждены, что при виде вас все дамы кипятком должны писаться.

– Кроме тебя? – неожиданно уточняет Высоцкий и, сфокусировавшись на мне, опять облизывает наглым взглядом.

– У меня иммунитет и энурезом не страдаю. Олег Геннадьевич, я спешу, – отворачиваюсь, чтобы уйти, но чувствую теплую ладонь на своем плече. Грубо сбрасываю ее, ускоряя шаг.

– Александра, – настойчиво зовет меня критик. Не реагирую. – Да что ж такое… – он начинает злиться, а я иду еще быстрее. – Саш…

Средний палец сам взлетает вверх, задерживается на доли секунды, вместо тысячи слов объясняя Высоцкому, какого я о нем мнения.

– Пацанка невоспитанная, – бубнит он мне в спину.

– Пижон самовлюбенный, – парирую, так ни разу и не оглянувшись.

Скрываюсь в банкетном зале – и остаток вечера посвящаю работе. Концентрируюсь на свадьбе, координирую работу персонала, лишь изредка поглядывая на Илью, который носится с подносами в ВИП-зал, на кухню, в бар и обратно, как угорелый. На секунду даже жаль товарища становится – загоняет его критик, да и хохлатка поможет. Может, премию для него попросить? Так сказать, за вредность…

Благо, в зале все идет по плану: молодожены счастливы, гости немного подшофе, фотограф не жалеет пленки, оператор снимает без остановки. Только сотрудница ЗАГСа почему-то не торопится домой, будто ждет кого-то, хотя главные виновники торжества уже вступили в законный брак.

– Хм, а что, еще кто-то расписывается сегодня? – недоуменно выдыхаю себе под нос, озираясь по сторонам.

– Ну, как тут? Все хорошо? – запыхавшись, уточняет Илья и устало наваливается на барную стойку.

– Да, идеально, – машинально бросаю я, упуская из вида регистратора. – А в ВИП-зале как?

– Норма-ально, – тянет официант с подозрением. – Ты весь вечер об этом критике спрашиваешь, как будто заинтересована в нем лично.

– Тебе показалось, просто он человек влиятельный, а нам проблемы не нужны. – Забираю у него стакан сока и залпом выпиваю половину. Даже вкуса не чувствую от жажды.