Женское доминирование

Женское доминирование

Майя

Майя – молодая женщина тридцати двух лет, сидела в глубоком кожаном кресле напротив массивного дубового стола. Её строгий, идеально сидящий брючный костюм тёмно-синего, почти чёрного цвета подчёркивал красивую фигуру. Ни грамма косметики на лице, ни разу не крашены химической краской русые волосы. Ничего искусственного, только отличный, неяркий маникюр на аккуратно сложенных руках.

Внешне она излучала полную собранность. Но внутри всё было иначе.

Ее длинные изящные пальцы , неосознанно переплетались и снова расплетались на сжатых коленях. Неглубокое дыхание чуть приподнимало строгий лацкан пиджака. Взгляд скользил по стенам, уставленным дипломами и книгами, по невероятно аккуратному столу босса, по тяжелым шторам на окне. Лишь бы не застывать взглядом на двери или часах… Не хватало выдержки, если честно, раз за разом светло-карие глаза возвращались к массивным дверям кабинета.

Сбежать. Устала дико сидеть здесь.

Каждая минута тянулась невыносимо долго. Она ловила обрывки звуков, доносившихся из-за приоткрытой двери. И чувствовала себя скованной, пленённой кобылкой, которой хотелось вырваться через преграды на свободу и скакать… скакать в полёте и силе своего тела.

Чтобы отвлечься, Майя мысленно перебирала пункты предстоящего разговора, репетировала фразы. Но босс заставлял ждать. Это такая форма абьюза.

Мать его.

Ожидание в этом кабинете, наполненном символами его власти, казалось особенно тягостным. Она чувствовала себя одновременно приглашённой и незваной гостьей на этой территории, где время текло по его правилам. И всё, что ей оставалось – это сидеть в этом удобном, но чужом кресле, сохраняя видимость полного контроля, в то время как внутри всё сжималось от нетерпения и тихой, но нарастающей нервозности.

Сам Кир Максимович, мужчина далеко за сорок, развалился в своём кресле-троне. На его лице, изрезанном морщинами усталости и раздражения, застыло выражение глубокой сосредоточенности. Вокруг него витал ореол не просто начальника, а хозяина, чьё слово – закон, а гнев страшен. Его боялись. Все. Даже его младший брат Виктор Максимович.

И этот страх почти осязаемо витал в воздухе кабинета.

Майя старалась дышать ровно. Она ждала. Уже больше двадцати минут.

Кир Максимович не просто игнорировал ее присутствие. Он был погружен в свой смартфон. Экран ярко светился в полумраке кабинета. На его лице, обычно хмуром и недовольном, мелькали странные тени – то ли усмешка, то ли заинтересованность, то ли усталое раздражение.

Ему было явно не до работницы.

В этот момент Майя была не просто не важна. Она была невидима. Пусть сидит. Пусть ждёт. Его мир сейчас в экране смартфона и таинственной переписке. Дела компании, проекты, люди – всё это было фоном, шумом, мешающим его личному, мутному и, судя по выражению его лица, не самому приятному общению.

Каждый его тихий хмык или вздох заставляли Майю внутренне вздрагивать. Её волнение начало окрашиваться в новые тона: унижение и горечь. Она пришла по делу, важному для отдела, для компании. А он... Он тратил время на… Кого-то.

Тогда она тоже обратила внимание на свой смартфон.

— «Майя, есть работа. Дорого», — пришло сообщение от давней знакомой.

— «Я подумаю», — быстро набрали пальцы.

— «До восьми вечера».

— «Поняла».

Она опять посмотрела на босса. Его усталость и злость, которые он вымещал на всех, теперь были направлены не на неё.

Кир Максимович смотрел пристально, и она быстро убрала телефон, выпрямилась.

Босс выглядел не просто уставшим – глубокие складки у рта, тёмные круги под глазами, жёсткий взгляд. Он выглядел измождённым и в то же время раздражённо зацикленным на этой переписке. Ему уже никто не отвечал, он перечитывал, что уже было в чате.

Майя поняла: ждать можно бесконечно. Ожидание стало не просто мучительным , оно стало унизительным.
Она набрала в лёгкие воздуха. Весь её безупречный вид, вся собранность пошли прахом под тяжестью несправедливости. Она больше не могла ждать.

— Кир Максимович, — её голос прозвучал чуть громче, чем она планировала, но чётко, — я хотела доложить о ситуации с проектом аквапарка. Моя концепция... её присвоил Игорь Семенович. Сосед по столу. Он скопировал мои чертежи и расчёты, пока я была в командировке. А потом целый проект слил с моего компа…

В кабинете повисла густая, звенящая тишина. Кир Максимович медленно, словно сквозь сон, поднял глаза от экрана смартфона. В них не было ни удивления, ни интереса, только тяжёлая, усталая скука и раздражение от того, что его отвлекли от переписки.

— Доказательства? — проскрипел он односложно. Его голос был низким и хриплым, как звук удара камня о гравий.

Майя внутренне сжалась.

— Черновики у меня дома, записи в рабочем блокноте, пометки в электронном документе от моего пользователя... Я могу предоставить!

Кир Максимович махнул рукой – коротким, резким движением, словно отгоняя назойливую муху.

— Нет доказательств. В вашем отделе камера только на входе, — безапелляционно отрезал он. — Слово против слова. И Семенович уже подал проект как свой. Что я могу сделать?

Майя замерла. В её голове пронеслись все аргументы, все несправедливости... Но она видела: его это не волновало. Абсолютно. Его мир был там, в телефоне.

— Но... Кир Максимович... Это же... — начала она, чувствуя, как к горлу подступает комок.

— Всё, — перебил он её, не глядя. Тон был ровным, окончательным. — Идите. У меня дела.

Он даже не взглянул на неё. Всё его внимание было сосредоточено на наборе очередного сообщения. Майя встала, машинально поправляя пиджак. Ноги подкашивались.

— И помолчите об этом, — бросил он ей вслед, не отрываясь от экрана. А то Виктор Максимович давно просит оптимизировать штат. Вы должны быть благодарны за то, что я не увольняю вас за пустые обвинения в адрес коллег. Идите.

Слова «должны быть благодарны» повисли в воздухе, жгучие и унизительные. Они означали: «Ты никто. Твои проблемы – это твои проблемы. Молчи и радуйся, что я терплю твоё присутствие здесь».