Женское счастье, или По рекам судеб

Глава 1 Девушка проснулась...(Р0724

Начало, год 1978год. Москва

Конец февраля, весна еще робко стоит на пороге не решаясь войти. А солнечный луч, яркий, победный проскользнул сквозь задернутые шторы и проникнув в комнату спящей девушки, стал потихоньку подкрадываться к ней. Поиграл в золотистых прядях длинных волос, раскиданных по подушке и продолжил свой путь, спускаясь к сомкнутым прозрачным векам, опушенным густыми длинными ресницами. Солнечный луч был настойчив и горяч, ему удалось разбудить девушку, заставить открыть глаза, а ей так не хотелось просыпаться от сладкого сна… А, вот в глаза девушки ему заглянуть так и не удалось. Проснувшись, она слегка потянулась и села в кровати, улыбнувшись солнышку и началу нового дня, затем достала спрятанную под подушкой толстую тетрадь, из которой выпала цветная фотография ее кумира - голливудской кинозвезды Дэвида Хейворда. Голубоглазый, златокудрый красавец, казалось, он проникал своим ясным пронзительным взглядом в самую душу даже с фотоснимка. Смотреть – не насмотреться…

- Доброе утро, любимый! Сегодня я видела тебя во сне, ты смотрел на меня своими удивительными глазами. Какое счастье, что на свете есть ты! Нет ничего в мире прекраснее тебя, лучше, добрее тебя! Как я люблю путешествовать по твоему лицу, погружаться в глаза, в которых нет дна, в твоих ресницах можно заблудиться, как в лесу среди шелковой листвы. Твой рот подобен красивому цветку, рисунок губ – само совершенство. Да, ты - истинно Человек эпохи Возрождения, итальянцы как всегда правы, сам Да Винчи был бы счастлив запечатлеть тебя на своих холстах. Ах, как бы я хотела стать ветром или птицей, чтобы пролетать близко от тебя!

В дверь постучали, - это мама. Девушка торопливо спрятала фотографию под подушку. Мама открыла дверь комнаты:

- Доброе утро, Светланка, пора вставать. А я уже убегаю, завтрак на столе, не забудь захватить с собой бутерброды в фольге. Будет время, отнеси пожалуйста вещи в химчистку. Я на сутках сегодня, так что оставляю дом на тебя. – и мама ушла, закрыв за собой дверь.

Света встала с кровати, убрала тетрадь с фотографией в потаенное место, хотя прекрасно знала, что у мамы нет привычки копаться в ее вещах, да и дома она бывает мало, постоянно то на сутках, то в командировках. Мама - главная операционная сестра, ассистирует на операциях главврачу и ведущему хирургу военного госпиталя им. Бурденко, профессору Захарову Владимиру Александровичу, он без нее операции не проводит. Дочь привыкла бывать дома подолгу одна, у медиков работа посменная.

Взглянув на часы, Света стала быстро собираться в школу, сегодня она явно опаздывает, во всем виноват сон, такой явственный: она видела Его, говорила с Ним, как наяву… и до сих пор не может прийти в себя от этой «встречи».

Раздался звонок в дверь, это соседка по лестничной площадке и по школьной парте Майка. Обычно Света первой выходит из квартиры и ждет ее, а сегодня… уже нет времени позавтракать. Света схватила со стола бутерброды в фольге, приготовленные матерью, и сунув их в сумку, быстро оделась и вышла из квартиры, заперев за собой входную дверь.

Майка, рыжеволосая курчавая бестия с васильково-синими глазами, облаченная в новую импортную куртку известного лейбла, довольная и счастливая обновкой, но Света, кажется, и не заметила этого.

Майя обиженно обронила Свете:

- Ты даже не заметила, что я в новой куртке!

- Красивая, тебе идет. – равнодушно отозвалась Света, спускаясь следом за подругой по лестнице их пятиэтажки без лифта.

- Нет, ты сегодня какая-то не такая…- Майя даже остановилась, заглядывая в лицо Светы:

- Света, ау! Что с тобой?

-Да так, просто сон видела странный…

Майка усмехнулась: – Сегодня контрольная по математике, а ты про сон! Проснись Света!

Выйдя из подъезда дома, они пересеклись с другом детства Лешей Ларионовым, который шел через их двор к метро Краснопресненская. Он поздоровался с девочками. Майка ответила на его приветствие, а Света даже не заметила Лешу и прошла мимо, погруженная в свои мысли. Майка догнала подругу.

- Какой хороший парень Леша и давно влюблен в тебя. – начала Майка, но Света не отозвалась. У Майки лопнуло терпение:

- Да ты слышишь меня? Я тебе говорю, что Леша давно любит тебя.

Майя понизила голос и слегка вздохнула:

- Но, если честно, не представляю тебя офицерской женой в военном городке. Нет, казарма не для тебя! И, потом, мы твердо решили стать журналистками, ездить по разным странам. Не… нет у Лешки шансов! Хотя, может он станет со временем генералом, как его отец и его будут возить на большой черной машине. –

Тут Света не сдержала улыбки от Майкиных слов:

-Ох, до чего же ты мудрая, Майка! Ну, прямо, как умудренная жизненным опытом женщина!

Майка с довольным видом приняла комплимент:

- Просто у нас дома мама постоянно висит на телефоне со своими подружками, вот и набираюсь опыта.

Обе засмеялись и побежали к школе по тропинке, петлявшей между гаражами. И так все десять лет. Раньше к ним бывало присоединялся Леша, но он старше и теперь учится в военном училище, а у них еще все впереди: и аттестат, и поступление в ВУЗ.

Глава 2 Смятение чувств, или Как не потерять свое лицо

Открыв ключом дверь, Алексей вошел в просторную прихожую. Высокие потолки, большие окна с видом на Москва-реку, квартира высшего военного ведомства разительно отличалась от типового жилья с маленькими кухнями и прихожками. С тех пор, как умерла мать Алексея, в квартире остро ощущается присутствие мужчин и отсутствие женщин. Это чувствуется даже с порога. Когда Леша учился в школе, их хозяйство вела приходящая домработница Наталья Петровна, но теперь они справляются и без нее. Отец обедает на работе, он в училище. Живут они с папой почти по-спартански, главное, чтобы было легко и просто убираться. Леша справляется с ведением их небольшого хозяйства, а когда есть время готовит ужин к приходу отца. Мамины вещи, хранящие память о ней, стоят, по-прежнему, на своих местах в ее комнате. Ее старинный трельяж, вышивки, вазочки, фотографии в рамках, флаконы с остатками любимых маминых духов… Здесь все будет так, как было при ней, безвременно покинувшей этот мир, когда ей не было и тридцати лет. Сыну Леше тогда только исполнилось пять лет, но он помнит ее и запах ее любимых духов. Прошло четырнадцать лет, отец по-прежнему один, а ведь ему всего сорок восемь. Мама сгорела за месяц от лейкемии. Сама врач, она все прекрасно понимала про себя и старалась держаться до последнего. Вот с тех пор они и живут вдвоем. Отец совсем не думает о себе, много ездит по командировкам, рано получил генеральские погоны, а сейчас занимает ответственный пост в министерстве обороны. Леша о выборе профессии даже не задумывался, он как все мужчины в его роду будет военным, так было еще и при царях.

Отец, услышав, что вернулся сын, вышел из своего кабинета.

- Пап, ты дома? Ты сегодня рано. - удивился Алексей.

Отец ответил:

- Да, пора обедать. Мой руки и садись за стол. Леша пошел в ванную, а про себя подумал:

- Мне девятнадцать с гаком, а отец, кажется, все не замечает этого. Что делать, - офицерская привычка командовать. Однако подкрепиться все же не помешает. - Редко бывает, что отец рано приходит домой с работы. Леша разогрел обед, нарезал хлеб, положил столовые приборы на стол. Он привык делать все по-военному четко и быстро, как на дежурстве в училище.

Обед был незамысловат и короток. Благо, что рядом с домом очень неплохая кулинария, в которой Леша частенько покупает полуфабрикаты, а готовить их совсем незатруднительно: положил на сковородку, крышкой накрыл и… Сегодня были вполне приличные голубцы. Его иногда консультирует женщина из той же кулинарии, тетя Шура, она давно работает и хорошо знает Лешу. Она-то и подсказала, что после обжарки хорошо потушить голубцы в сметане и добавить немного томатной пасты.

- И впрямь вкусно получилось, по-моему, отец остался доволен. Хотя, ему, вроде как, все равно что есть: пельмени, котлеты, картошку. Он молчит все больше, но спасибо сказать не забывает. -

Подойдя к зеркалу, Леша оглядел себя. Он редко смотрится в зеркало и равнодушен к модным тряпкам, но вспомнив сегодняшний разговор с Майей, спросил у отца:

- Пап, а у нас остались чеки?

Отец отозвался из другой комнаты: – Какие чеки? –

- Ну, которыми тебе платят за иностранные командировки, чеки в «Березку» -

Отец, как бы вспоминая:

– Да.., посмотри в ящике стола. Я покупал на них книги и что-то еще… А что? -

Леша ответил: – Мне бы хотелось кое-что купить. –

- Возьми сколько надо. - отозвался отец.

- Спасибо, папа! –

Леша открыл ящик стола, где лежала пачка чеков Внешпосылторга. На эти чеки можно было купить дефицитнейший товар в специализированных магазинах «Березка». Мечта многих советских людей - приобрести там вещи недоступные простым смертным. Торговля этими чеками была почти легальной. Нет, конечно, открыто их никто не продавал, но и счастливых владельцев чеков было не так уж и много. Курс в разные времена был 1:3, бывало и выше, но всегда находились люди готовые купить эту «вторую валюту» СССР. О долларах тогда речь не шла, за торговлю валютой можно было получить срок, а при Хрущеве были случаи и расстрелов.

В Москве в ту пору было несколько магазинов «Березка». Перед входом в этот рай изобилия кучковались спекулянты, торгующие чеками, как правило - одни и те же лица хорошо знакомые милиции, время от времени появлявшейся около магазина. Те и другие делали вид, что не замечают друг друга. Со знакомыми барыгами у них действовал нейтралитет или пакт о ненападении, но стоило перед магазином появиться новичку, как тут же появлялись блюстители закона и уводили неопытного «бизнесмена» в стоящий неподалеку милицейский УАЗик. Если договаривались - отпускали, а если новичок артачился, то дело заканчивалось приводом в отделение милиции и увесистым штрафом с изъятием чеков. А бывалые фарцовщики спокойно продолжали свой бизнес. Зачем им конкуренты, сбивающие цену? Свои грядки они охраняли ревностно и урожаем делится не желали, а прибыль не заставляла себя ждать. Все были довольны. Такова была эта «отрыжка» дефицита.

Алексей оказался впервые в этом магазине, все полки которого ломились от заграничных товаров. Он прошел в отдел мужской одежды, растерянно осматриваясь по сторонам. К нему подошел продавец и поинтересовался:

-Молодой человек, у вас чеки Внешпосылторга есть? -

-Есть. - ответил Алексей.

Лицо продавца сменило свое выражение от небрежно-пренебрежительного до заинтересованно-подобострастного. В нем появилось что-то лакейское из разряда «Чего желаете?». Видя растерянность Алексея, он спросил:

Глава 3 Мечты и планы

Когда Леша вошел в квартиру, то увидел отцовскую шинель в коридоре на вешалке. Услышав голос отца, прислушался. Он с кем-то говорил по телефону в своем кабинете. Леша крадучись проскользнул в свою комнату, где быстро снял с себя одежду, купленную в «Березке», затем направился в ванную, сунул голову под кран и стал тщательно смывать «творение» стилиста Сергея. Затем не менее тщательно стал вытирать волосы полотенцем, после чего, вопреки рекомендациям того же Сергея, частым гребешком старательно расчесал волосы, пригладив их ладонью, тем самым окончательно распрощавшись с образом Дэвида Хейворда. Вглядываясь в зеркало, он снова узнал в нем себя и от сердца отлегло.

На выходе из ванной, Леша натолкнулся на отца, в задумчивости даже не заметившего сына. Надев шинель, отец вышел из квартиры, закрыв за собой дверь. Алексей подошел к окну кухни, выходящему во двор и заметил у подъезда служебную машину, ожидавшую отца. Затем он увидел, как отец вышел из подъезда и уехал на автомобиле. Тут только Алексей заметил на кухонном столе записку и деньги. Отец писал, что срочно уезжает в командировку недели на две-три, так, что пусть сын один командует дома. Что ж, ему не привыкать, сын офицера, внук офицера, сам будущий офицер. Но в последнее время он все чаще думает о Свете, о том, что их будущие пути все больше расходятся. Он думал, вернее надеялся, что она станет медиком, как ее бабушка и мать, да и в его роду женщины тоже были связаны с медициной. Раньше Света говорила, что хочет стать врачом, работать в госпитале, но вдруг захотела стать журналисткой. И все из-за этого Дэвида Хейворда, чтобы взять у него интервью! А это совсем не вяжется с его тайной надеждой связать их жизни в будущем. Он мечтал, что будет служить где-то в гарнизоне, а она там же работать в медчасти, они поженятся, будут вместе всю жизнь… Выходит, этот голливудский актер, сам того не ведая, разрушил все его планы, всю его жизнь! Ведь кроме Светы ему никто не нужен, он знал это всегда, с самого их детства.

Утром следующего дня, умываясь перед зеркалом в ванной, Алексей заметил, что его волосы после сна упорно не намерены расставаться с «изюминкой» стиля Дэвида Хейворда. Вихры на голове не желали быть приглаженными и стояли насмерть, вопреки всему. Им даже частый гребень, смоченный водой не указ. Времени оставалось совсем мало, придется идти в таком виде в училище. Пригладив волосы и поглубже натянув на голову шапку, Леша вышел из дома и поехал в училище, где сразу с порога получил замечание от дежурного офицера, указавшего ему, что такая прическа не соответствует уставу училища и ему необходимо привести себя в должный вид. Едва дождавшись окончания занятий, Леша зашел в ближайшую парикмахерскую, где постригся «под ноль», окончательно расставшись с творением стилиста и образом голливудского красавчика.

Весна в этом году наступила быстро, совсем немного осталось до экзаменов в школе, затем предстоит вручение аттестатов зрелости, выпускной бал, а там самое главное - поступление в МГУ. Света уже сказала маме о своем решении, та согласилась с ней, хотя и надеялась, что дочь пойдет в медицинский по стопам бабушки и матери. Мама раздобыла журнал с выкройками и отрез ткани цвета незабудок. Любимый цвет Светы, говорят, что он очень подходит к ее глазам. Ткань недорогая, но тонкая, воздушная, как и ее мечты. Фасон решили делать простой, единственным украшением которого будет обилие воланов и рюшей.

Свете вспомнилось, как вчера они с Майкой встретили на остановке Лешу.

- И вправду, что это он вдруг решил поэкспериментировать со своей внешностью? Может Майка чего взболтнула, прическа действительно как у Дэвида. Она сама даже немного опешила, хотя Дэвид старше их, ему уже за тридцать, но с годами он становится только лучше. –

Света покупает кассеты с его фильмами, но видео у них нет, это недоступная роскошь для их семьи. Она смотрела фильмы Дэвида у Майки на их видеомагнитофоне, но при ее маме неудобно, она почти все время дома, а видео у них стоит почему-то в спальне родителей. Майка говорила, что отец купил еще один про запас, но он запечатан в коробке и они им не пользуются. А так хочется смотреть на него постоянно, она все время думает о нем, пишет ему письма и стихи в своем дневнике. Информации мало, те немногие вырезки из газет и журналов Света хранит в своем заветном дневнике, который ведет уже больше года. Он самый лучший, самый талантливый, самый красивый! Нет, ради этого она обязательно выучит английский и поступит на журфак и обязательно встретится с ним, чтобы взять интервью!

Глава 5 Встреча с жизнью

О существовании пословицы «Человек предполагает, а Бог располагает» Света знала давно от бабушки, а вспомнила о ней лишь стоя перед стендом, с вывешенными списками поступивших на журфак МГУ. Ее фамилии там не было. Майкина фамилия была, она прошла на вечернее отделение, одного балла всего не хватило для поступления на очное. Но, видимо, так действительно угодно Богу и Судьбе. Хотя, если честно, объективная причина все же была. Света незаметно для экзаменаторов переписала Майкино сочинение, а на свое элементарно не хватило времени. Поэтому и не добрала балл даже на вечернее. Сработал синдром школьной подруги. В школе подобное проходило и не раз, а в МГУ – нет. О сдаче экзаменов в другой ВУЗ Света и не помышляла, она решила, что обязательно будет поступать в следующем году и только в МГУ на журфак. Нельзя ломаться из-за первой же неудачи и останавливаться на полпути к своей мечте!

Выйдя из здания МГУ, Света пошла к смотровой площадке на Ленинских горах. Здесь вся Москва как на ладони: Москва-река, а за ней стадион Лужники. Кругом идут работы к Олимпиаде-80. В Москве есть настоящие горы, хотя если совсем честно, горами их назвать сложно, скорее это холмы, изрезанные оврагами или просто высокий правый берег Москва-реки. Но место это, еще с древности вписанное в историю Москвы, является одним из семи холмов столицы. Здесь полтора века назад Герцен с Огаревым дали свою клятву…

А ей сейчас хочется побыть одной, даже хорошо, что она без Майки. Света спустилась по склону, нашла удобное место под деревом и расстелив на траве газету, села, обхватив руками колени. Клятву она, конечно, давать не собирается, но нужно разобраться с мыслями и решить, как жить дальше. В голове стали возникать планы на ближайшее будущее, об отдаленном сейчас не время думать, но именно ее настоящее и близкие перспективы помогут ей достигнуть своей далекой и пока недосягаемой цели, а сегодня Света поняла, что надо отделять мечту от цели. А для начала надо разобраться в себе.

- Первое: нужно найти работу. В идеале в редакции газеты или журнала, но туда без знакомства не возьмут. Майку отец устроил по блату на внештатную работу в новый журнал для женщин или как сейчас говорят «глянцевый». Устроил чисто для справки в ВУЗ и стажа. Кто-то из центрального издательства отоваривался в его магазине и на просьбу директора-распорядителя дефицитных товаров помог с трудоустройством его дочери. Майка уже зондировала и для нее должность. Могут взять курьером, но тогда времени готовится совсем не будет, много поездок по городу входит в обязанности курьера. Второе: записаться на подготовительные курсы МГУ и весь год усиленно готовиться к поступлению. Она уже узнала когда будут принимать заявления на подготовительные курсы, - через месяц. -

Посидев еще немного и поразмыслив о своем будущем, Света убрала за собой газету и стала подниматься вверх по крутому склону холма, покрытым уже желтеющим лесом.

Мама приняла новость спокойно и предложила:

- Давай к нам в больницу санитаркой. У тебя будут выходные после суток, будет время читать, готовиться к экзаменам. -

Света подумала и решила, что мама права. Она молода, полна сил, днем на работе, а по ночам на сутках можно и заниматься. Она по-прежнему ведет дневник, где делится мыслями со своим кумиром Дэвидом Хейвордом, нет дня, чтобы она не писала ему и ей это действительно помогает, только ему она доверяет все свои сокровенные мысли. Ему и дневнику.

К работе в госпитале Света привыкла быстро, не гнушается ничем, к счастью, она не брезглива, а это немаловажное качество для медиков, ведь приходится работать с людьми часто беспомощными и помогать им в самых естественных для живых людей потребностях. Она учится делать уколы и другие простые процедуры. Мать в госпитале старается много с ней не соприкасаться, у нее дела поважнее, главной медсестре на операциях трудно найти замену. Она давно работает в этом госпитале, ее очень уважают и ценят все сотрудники, не говоря о ведущем хирурге Захарове Владимире Александровиче. А у Светы в ее отделении образовался свой круг общения: люди все хорошие, всегда помогут, подскажут, - женщины в основном, но есть и ребята-медбратья, работающие в мужском отделении для тяжелых, госпиталь-то военный…

Постепенно все вошло в четкий ритм. Молодость прекрасна своим ожиданием будущего. Все делается во имя этого будущего: школа, ВУЗ, работа. Так уж устроен человек, он всегда чего-то ждет. И только однажды, когда многое позади и уже многое свершилось или не свершилось, ты начинаешь понимать, что жизнь, как ни крути, прошла. Своя прошла, но есть жизни детей, внуков… и опять ожидания, надежды… Так мало мы живем настоящим, все чаще будучи уже в возрасте думаем о прошлом, не умея ценить сегодняшний день.

Света после дежурства возвращалась домой. Ноябрьский ветер продувал насквозь ее легкое демисезонное пальто. Немного постояв на остановке в ожидании автобуса и рискуя окончательно замерзнуть, решила добраться до дома пешком проходными дворами, где ветру негде разгуляться среди деревьев и зданий. Она шла сквозь знакомую арку, ведущую в ее двор, как ее окликнули. Света повернула голову. К ней торопясь приближался Алексей.

- Привет! - поздоровался он.

Света кивнула в ответ.

-Устала? Как на работе, тяжело, наверное? –

- Да нет…-

- Вот всегда так, – отозвалось в душе Алексея – весь день думаю о ней, а как встречу, то не знаю, что и говорить. Она тоже молчит все время. Она и маленькая все больше молчала. Майка, - та известная болтушка, она как посредник между нами. – Алексею всегда хотелось хоть чем-то помочь Свете и ее маме, но он не знал, чем. Как-то в разговоре с ними обронил:

Глава 6 День рождения, или Нечаянная радость

- Она и впрямь сегодня немного устала, ночь тяжелая была. Вот и Леша скоро закончит училище и станет младшим офицером, как его отец когда-то. А у нее отца нет, мама так и не вышла замуж. Отец погиб, когда она была совсем маленькая. Замерз в казахской степи. Во время снежного бурана заглох мотор машины. Когда его нашли было уже поздно. В их доме всегда жили одни женщины. Только бабушке удалось на склоне лет устроить свою личную жизнь. После смерти бабы Маши, ее бабушка, разменявшая шестой десяток, неожиданно для всех вышла замуж за друга детства вдовца Рэма Михайловича и вот уже несколько лет вполне счастлива с ним. -

Света улыбнулась, вспомнив о бабушке. Как любит она приезжать к ней в деревню, да и мама там все свое детство провела. Деревня вырастила, выкормила в непростые послевоенные годы, тогда баба Маша была еще крепка и управлялась и с коровой, и с курами, и с козами. То ли война мобилизовала силы организма, но баба Маша стала чувствовать себя настолько хорошо, что отпустила племянницу Тоню в Москву, ухаживать за новорожденной внучкой Светочкой. Так несколько лет Антонина прожила в Москве, рядом с дочкой и внучкой. Работала медсестрой в детском садике рядом с домом, куда потом ходила ее внучка Светочка. Их старый дом на Соколе пошел под снос и они получили небольшую двушку на Красной Пресне. Когда бабе Маше опять занеможилось, да и внучка подросла к тому времени, Антонина вернулась к тетке в родные Холщевики и продолжила свою работу в местном медпункте.

Дочь с внучкой, конечно, помогали, когда приезжали. В шестидесятые, при Хрущеве, крестьян обложили непомерным налогом на скотину и прочую домашнюю живность, корову пришлось продать. В деревне всегда работы невпроворот, но управлялись со всеми делами легко, с песнями. Ирина поет прекрасно, у нее великолепный голос. Когда-то, еще учась в деревенской школе, пела в хоре, была солисткой, но дальше самодеятельности дело не пошло, да и она всегда хотела стать медиком, как ее мать – деревенский фельдшер. После медучилища закончила первый курс медицинского института в Москве. Познакомилась на летней практике с Юрием, только закончившим институт геодезистом-картографом, быстро вышла за него замуж, сразу забеременела и родила Свету. Затем случилось это несчастье в ту злополучную ночь в казахской степи. Ирине пришлось оставить институт, она к тому времени уже работала в военном госпитале им. Бурденко у ведущего хирурга Захарова Владимира Александровича. Вот с тех пор, скоро уже двадцать лет она работает под его началом. Владимир Александрович - военный врач, оперировать начал совсем молодым на войне, подобно Пирогову. Да и сейчас в мирное время постоянно оперирует, но, к счастью, уже не жертв войны, а военнослужащих, получивших ранения на учениях и стрельбах, что не часто, но все же случается в армии. В госпитале бывают и спортсмены из ЦСКА с разными видами спортивных травм. Ребята молодые, все больше хоккеисты, звезды фигурного катания и других видов спорта. Персонал, конечно, старается угодить своим кумирам, щедро раздающим автографы и фотографирующимися на память с медиками, но Света почти не замечает знаменитостей из мира спорта и относится ко всем одинаково, как к прославленным спортсменам, так и к рядовым военнослужащим. Скорее, наоборот, к простым ребятам из воинских частей, родители которых далеко и не могут приехать навестить своих сыновей, Света относится с большим теплом и заботой, чем к избалованным знаменитостям. Пишет письма за тех, кто сам не может писать и отсылает их по адресам. Незаметно для себя Света полюбила работу в госпитале, здесь она ощутила свою нужность и пусть небольшую, но все же помощь в выздоровлении пациентов. Они тоже платят ей взаимностью, а некоторые пытаются за ней ухаживать, но… быстро замечают, что у молоденькой медсестрички нет личного интереса в общении и ее одухотворенные, задумчивые глаза совершенно лишены девичьего кокетства. Многие из горе-поклонников сдаются и отходят в сторону, решив, что девушка уже в кого-то влюблена, а им только и остается, что любоваться ею исподволь на расстоянии.

- Она похожа на Ангела, совсем неземная. - шепчутся между собой ребята. Конечно, ей дарят цветы, шоколадки, которыми она угощает других больных, тем самым невольно зарождая в их молодых сердцах интерес к ней, как к девушке. Одни пациенты сменяют других, все повторяется вновь и идет по кругу...

А Света, по-прежнему, ведет свой дневник и мечтает о встрече с Ним, поэтому так отстраненно-задумчива и молчалива. И еще она много читает, готовится к будущим экзаменам. В молодости все переносится с легкостью: и работа сутками, и недосып. Времени совсем мало остается и хоть они работают в одной больнице с мамой, но видятся еще реже чем прежде, их смены часто не совпадают. С Майей тоже видятся мало, несмотря на то, что она учится всего три раза в неделю по вечерам, а внештатная работа в женском журнале не забирает много сил и энергии, просто не всегда у Светы есть время на общение с подругой, которая любит поболтать об интригах в их редакции, где всем верховодит некоронованная королева – любовница главного редактора. Красивая и холеная, но высокомерная и мстительная незамужняя особа лет около тридцати. Она чует в Майе молодую смену и старается, по словам самой Майки, «задвинуть ее подальше». Майя, разумеется, платит ей взаимностью. В основном, все разговоры на эту тему, Света слушает из вежливости, а самой эти склоки настолько чужды и неинтересны... Но Майка, заботливая душа, никогда не забывает принести ей журнал с фотографиями и статьями о Нем. В их гламурной редакции есть свои источники информации и связи с зарубежными СМИ, но многие статьи на иностранных языках без перевода. Света на ночных дежурствах, когда выпадает немного времени, переводит со словарем и усиленно учит английский, без этого в журналистике никак. Здорово, что у нее теперь есть видеомагнитофон и много кассет на английском с субтитрами, это очень помогает ей быстрее осваивать язык на слух, что самое трудное. Конечно, она подсматривает текст на русском, но часто просматривая фильмы, с каждым разом подглядывает все меньше, запоминая живую речь, привыкая к интонациям и к голосам актеров. У нее есть почти все фильмы с Дэвидом, которые она смотрела неоднократно. А с видаком, вообще, вышла особая история, которая стоит того, чтобы ее рассказать.

Глава 7 Мечта приближается

Сегодня у Леши выпал тот редкий день, когда он свободен. Занятия в училище закончились рано и он решил съездить в центр Москвы, побродить по любимым улицам, может сходить в кино. Осень одарила теплыми, солнечными деньками, стоит настоящее «Бабье лето». В парках около цветников сладко пахнет алиссум, мелкие белые соцветия которых источают медовый аромат, привлекающий насекомых и поздних бабочек.

В киоске «Союзпечать» на центральной улице Горького, рядом с издательством «Известия», он познакомился с женщиной-киоскером и договорился с ней, чтобы она оставляла для него журналы и газеты с публикациями о Дэвиде Хейворде. Сегодня ему повезло, в польском журнале опубликована статья о нем с фотографиями. Купив журнал и отойдя в сторону от плотного людского потока, непрестанно текущего по главной улице столицы, Алексей, внимательно вглядываясь в красивое лицо кинозвезды, улыбающееся с обложки, произнес:

- У тебя тоже нет шансов. - и аккуратно убрал журнал в свой дипломат. Журнал он отдаст Майе, чтобы она передала его Свете. - Только пусть не говорит, что это он купил, а скажет, что взяла в редакции. Главное доставить ей радость. А ему так бы хотелось сходить с ней в кино, в театр, погулять по Москве. Они изредка встречаются, в основном случайно, пересекаясь в ее дворе. Каждый раз проходя мимо Светиного дома, он надеется увидеть ее. А Света всегда торопится на работу или домой с работы, часто не замечая его, погруженная в свои мысли, наверняка об этом красавчике из Голливуда, который и ничего не знает об этом, а лишь всем улыбается с обложек журналов. А его, Лешу она воспринимает только как друга детства, почти как брата. Ведь если б не Майка, он так и не решился бы прийти к ней на День рождения, да еще и посидеть за столом. Майка схватила его за руку и буквально потащила за собой. Даже немного стыдно за себя… Он, без пяти минут офицер, не такой уж и слабак на учениях, а перед девушкой робеет, как подросток, а ему ведь скоро двадцать! -

Осень в этом году прошла как-то незаметно для Светы. Жизнь протекала в однообразном ритме: работа, подготовительные курсы МГУ, дом, а в выходные еще и занятия английским. Времени практически нет, вернее, оно расписано по часам и минутам. Новый год тоже прошел незаметно и даже буднично. Майка на праздники уезжала с родителями в Сочи, была там всего-то несколько дней, но вернувшись сказала, что Новый год с пальмами и без снега, это, конечно, интересно, но с елками и со снегом как-то привычнее и радостнее. Хотя призналась, что поменять обстановку иногда полезно и даже необходимо, с ней трудно не согласиться.

Сегодня у Светы выходной после суток, можно немного отдохнуть и, наконец, отоспаться, но вдруг в квартире раздался звонок. Звонок безотрывный, так никто не звонит. Света поспешила открыть дверь. На пороге стояла Майка.

-У меня тааакая новость!!! – чуть ли не прокричала она с порога, буквально ворвавшись в квартиру Куприяновых.

- Ну, Светка, держись за стенку, не упади! Дэвид в Москве! Приехал неожиданно, никто об этом не писал, все с держалось в тайне по условиям контракта! Представляешь, он сейчас где-то неподалеку, дышит с нами одним московским воздухом! - и только заметив Светину неестественную бледность от этой фантастической новости, умолкла с тревогой глядя на подругу.

А Свете и в самом деле стало нехорошо, ноги вдруг ослабли, не хватало воздуха и она осела на обувную галошницу в прихожей. Майка заволновалась:

- Тебе что, плохо? Водички дать? Может скорую вызвать? -

Света усилием воли взяла себя в руки:

-Нет, Майя, не надо никакой скорой. Просто все так неожиданно…-

А Майка застрекотала со скоростью пулемета:

- Ой, что в редакции творится! Только сегодня узнали! Наша главная Змейка на больничном, очередное «воспаление хитрости», но это как раз и к лучшему! А сейчас - самое главное… только крепче держись на стуле! Мне дали в редакции задание взять интервью у Дэвида Хейворда! Так уж сложилось, что во всей редакции всего трое прилично знают английский: одна пожилая тетенька-переводчица, я и главная Змейка, но она больна, а интервью назначено на завтра, так как Дэвид приехал всего на два-три дня. Поэтому мои шансы высоки, вернее, наши с тобой шансы. Ты пойдешь со мной в гостиницу «Интурист». Сможешь завтра с утра? –

- Да, завтра я выходная. - тихо ответила Света.

-Все складывается как нельзя лучше! – обрадовалась Майка. – Сейчас будем думать в чем пойдем. Ой, сколько дел навалилось сразу! - не угомонялась она.

- Пойдем ко мне, выберешь в чем завтра пойдешь на интервью. Мы должны быть на высоте! - Майка буквально за руку потащила упирающуюся Свету в свою квартиру. Но Света лишь покачала головой:

-Не надо, у меня все есть. Надену водолазку с юбкой, это просто и мне идет. Интервью ведь ты будешь брать, а я, вообще, ни при чем. Вот только сапоги у меня старые, но где мне за ночь другие купить. -

-Сапоги есть у меня! Новые австрийские! Сейчас принесу. -

Через несколько минут Майка вернулась с большой обувной коробкой, в которой лежали великолепные черные замшевые сапожки на высоких шпильках.

-Глянь какая красота! Легкие, теплые, а мягкие, как перчатки! Самые модные в этом сезоне! - Не без гордости констатировала Майка. – Примерь! - и она протянула Свете сапоги.

Сапоги оказались впору и сидели на стройных Светиных ножках просто идеально!

Глава 8 Когда сбываются мечты

Утро следующего дня порадовало легким морозцем. На высоком небе расплескалась безбрежная лазурь, насквозь пронизанная солнечными лучами. Свету радовало, что сегодняшняя встреча произойдет при такой ясной, жизнерадостной погоде, характерной для конца зимы с ее антициклонами и прозрачным, хрустальным воздухом. Впрочем, сегодня любая погода будет всего лишь фоном, дополнением к ее счастью. Майка уже вернулась из салона с роскошной стрижкой, вся разодетая в импорт из «Березки», благоухающая модными французскими духами. Она настаивала, чтобы и Света воспользовалась ее косметикой и духами, но та категорически воспротивилась. А волосы, как и советовала подруга, Света собрала в высокий «хвост». А что еще делать с такой лавиной длинных прядей, доходящих ей до колен…

Отец Майки подвез их к метро Краснопресненская, дело осложняло то, что Света, не привыкшая ходить на высоких тонких шпильках, неуверенно шла по обледенелому тротуару и не могла быстро идти по улице. Майка давно на шпильках бегает и зимой, и летом, ей это привычно. Отец хотел подвезти их к самому «Интуристу», но Света сказала, что на метро гораздо быстрее, всего-то две остановки с пересадкой.

Спустившись в метро, девчонки почувствовали на себе со всех сторон взгляды. Не было никого, кто бы не загляделся на красавиц, даже дети смотрели на них с восторгом, а одна девочка лет пяти воскликнула:

- Принцесса! –

К кому из них двоих относился ее возглас, подружки, конечно, уточнять не стали, - то ли к одетой в роскошную дубленку Майе, а может и к Свете в скромном пальто поверх которого была накинута павлопосадская шаль, делавшая ее больше похожей на русскую красавицу из сказки, чем на принцессу. Они лишь улыбнулись девочке и быстро вышли из вагона на станции Проспект Маркса, теперь носящую название Охотный ряд.

Гостиница была в двух шагах от метро, окна фасада выходили на Красную площадь и бой кремлевских Курантов был слышан отовсюду. Когда девушки вошли в здание гостиницы «Интурист», Майка незаметно шепнула Свете:

- Теперь слушайся меня, говорить буду я, а ты молчи. -

Они вдвоем подошли к стойке администратора гостиницы. Майя достала из сумочки редакционное удостоверение с паспортом и предъявила их дежурному администратору, та посмотрела, а затем спросила, указывая на Свету:

- А эта девушка? – Майка, не моргнув глазом, ответила:

- Это девушка фотограф из редакции. -

Администратор, внимательно посмотрев на них, а затем на доску с ключами от номеров, сказала:

-Мистера Хейворда сейчас нет в номере, подождите в холле.-

Девушки прошли в большой просторный холл и уселись в мягкие кресла напротив центрального входа в гостиницу. Здесь им будет легче увидеть возвращение знаменитости. Перед глазами постоянно мелькали красивые роскошно одетые девушки. Стайки «жриц любви», а попросту валютных проституток под прикрытием сутенера здесь дело привычное, их никто не трогает, все как бы не замечают, они здесь свои. А вот незнакомые девушки, одиноко сидящие в холле, привлекли к себе внимание и буквально через несколько минут к Майе и Свете подошли двое молодых людей в штатском. Представившись сотрудниками, отвечающими за порядок в гостинице, попросили предъявить документы, поинтересовавшись кого девушки дожидаются в холле гостиницы «Интурист». Майя предъявила свои документы, повторив еще раз, что она является сотрудницей журнала «Жизнь женщины» и дожидается киноактера Дэвида Хейворда, чтобы взять у него интервью. Затем оперативники Аркадий Поспелов и Александр Быстров попросили документы у Светы. Она раскрыла сумочку, но не обнаружила там своего паспорта. Несмотря на все доводы и попытки Майи убедить оперативников в том, что Света часть ее команды, что она ответственна за фотосъемку на интервью, старший по званию лейтенант госбезопасности Поспелов отдал распоряжение своему подчиненному, младшему лейтенанту госбезопасности Быстрову проводить девушку к выходу из гостиницы. Александр молча выполняет приказ и повел Свету к служебному выходу на улицу.

В конце длинного темного коридора Александр распахивает перед девушкой дверь служебного выхода и Света оказывается на улице, где на заснеженных задворках располагаются технические службы гостиницы. Здесь даже дворник еще не поработал лопатой и песком. Света на тонких шпильках оказалась на самой вершине обледенелой возвышенности. Рядом ступеньки и поручень пандуса, но яркое солнце светит прямо в лицо девушки, слепит глаза. Она теряет устойчивое равновесие, скользит и с трудом удержавшись на ногах, съезжает с обледенелой горы вниз к проезжей части проходного двора. В этот самый момент, проезжающая мимо черная «Волга» резко тормозит, открывается дверца машины и из нее прямо на пути девушки возникает мужчина, успевший широко раскинув руки, поймать ее, не дав упасть под колеса машины.

Она падает в его объятья, шаль соскальзывает с ее головы, волосы разметались и золотистым водопадом касаются земли. А он крепко держит ее на своих руках. Они смотрят глаза в глаза и не могут оторваться друг от друга. В ее глазах отражается синева высокого неба, нежные розовые губы полуоткрыты и легкое облачко ее дыхания смешивается с его дыханием, настолько рядом их лица. Дэвид, улыбаясь помогает ей встать на ноги, заботливо поддерживая, спрашивает по-английски: «Как Вы? Все в порядке? Вас проводить? Шофер может отвезти Вас»

Он, голливудская знаменитость, помогает ей дойти до тротуара. Девушка не в состоянии ответить и понять, что с ней происходит, она совсем потеряла связь с реальностью, а он говорит ей на прощание:

Глава 9 Звезды тоже сомневаются

Интервью закончено и Дэвид Хейворд, наконец, остался один в своем роскошном гостиничном номере люкс с окнами, выходящими на Кремль. Пресс-секретарь Сэм пошел провожать эту русскую журналистку из какого-то гламурного журнала.

Все прошло стандартно-сухо, вяло и неинтересно, на эти вопросы он уже сто раз отвечал в самых разных СМИ. Не обошлось и без вопроса о его неземной красоте, которая ему, дескать, мешала получать серьезные роли. Дэвид внутренне усмехнулся, встал с кресла и подошел к огромному во всю стену зеркалу гостиной, в котором отражается московский Кремль с его звездами на башнях. Впечатляет, особенно вечером и ночью. Он подошел вплотную к зеркалу, внимательно вглядываясь в свое отражение в полный рост. С фигурой у него все О кей! Он, по-прежнему, гибок и строен. А вот на лице безжалостное время уже ставит свои печати. Тридцать два исполнилось недавно! Нет, до старости еще далеко, еще горят глаза, улыбка по-прежнему манит к нему поклонниц. В фильмах он, вообще, выглядит моложе, а многие утверждают, что с годами он становится все более харизматичным и мужественным. Да, в ранней юности он и в самом деле был несколько слащав, этакий sweet boy или sugar boy, хрупкий блондин с голубыми глазами в длинных ресницах. Ох, и доставалось ему в школе от мальчишек за его девчачью, ангелоподобную красоту! Били постоянно, а он терпел, вжавшись в стену. Потом стал сниматься в телесериалах, играть в театральных постановках, бросил школу с ее издевательствами от одноклассников. И вот он, признанная Звезда мирового кино! Миллионные гонорары, награды, кинофестивали, нескончаемая череда любовниц и армия поклонниц, мечтающих взять автограф или хотя бы прикоснуться к нему. А уж ночь провести с ним… Сколько заманчивых и непристойных предложений было у него с тех пор, как он заявил о себе в искусстве… были и предложения от голубой тусовки, за которой стояли влиятельные боссы Голливуда, а также предложения руки и сердца от вдов-миллионерш, от богатых наследниц. И как только он удержался на краю и не пал в пучину страстей и пороков богемы! Семья, родители, хорошие умные книги и театр, - вот что спасло его и не дало соблазниться на низменные пороки. Он иногда грешит тем, что играет и в жизни, привык лицедействовать, надевать спасительные маски, которых у него множество. Так проще жить, а главное, люди сами хотят, чтобы он соответствовал своим экранным героям из их любимых мелодрам. А он, напротив, стремился уйти от образа героя-любовника, экспериментировал со своей внешностью, часто стараясь играть почти уродцев. Только после нескольких подобных ролей, критики признали в нем талант и «простили» ему его красоту. А скоро время и вовсе сотрет ее с его лица, появляются новые молодежные кумиры, но в тайных уголках своей души, он знал, чувствовал, что подобных ему и Алену Делону пока нет, тоже пишут и в СМИ.

Дэвид отошел от зеркала. - Странное чувство у него осталось от проведенного интервью… нет, он вел себя вполне профессионально, старался как мог поддерживать эту горе-журналистку с ее заезженными вопросами. Он играл по полной, старательно изображая заинтересованность и неожиданную реакцию на своем лице, но как это все начинает раздражать! Он ясно осознает, что все больше и больше окружает себя ирреальным миром и сам становится заложником своих ролей, подавляя в себе свое настоящее, живое начало, то что заложила в нем природа и его семья. Сегодня утром он встретил девушку, вернее, она сама упала к нему на руки и он все еще под впечатлением от этого: от ее глаз, волос, от всего ее нежного юного облика. В его душе светло и прекрасно. В то мгновение, что она была в его руках, он вновь почувствовал себя прежним, как в молодости. Он был собой! -

Размышления Дэвида прервал своим появлением пресс-секретарь Сэм Моррис. Войдя в номер-люкс босса и посмотрев на часы, он предложил спуститься в ресторан гостиницы, чтобы пообедать. Дэвид согласно кивнул.

Посетителей в ресторане мало, зато много одиноко скучающих девиц, старающихся привлечь внимание этих двоих иностранцев, но все тщетно, иностранцы не замечают их призывных взглядов .

Сэм внимательно смотрит на Дэвида, наконец, тот выходит из раздумий:

-Я все еще под впечатлением сегодняшнего утра. Это интервью, фотосессия, я там как бы отсутствовал, мысленно я был с той девушкой, упавшей мне на руки. Ее глаза, ее волосы! Настоящая русская Рапунцель не выходит у меня из головы. Давно так никто не волновал меня! Ее взгляд, полураскрытые губы, которые мне так хотелось поцеловать. Это как в юности, когда все впервые. -

Пресс-секретарь бросил с легкой усмешкой:

- Ну, ты и романтик! В Голливуде столько красоток перецеловал и даже премии за это умудрялся получать…-

-Да, но это все игра, а здесь все было по-настоящему и она тоже. В Голливуде редко увидишь что-то настоящее, глядишь, как и это под стандарт подгонят. Совсем нет личностей. -

Секретарь Сэм не удержался от вопроса:

-А эта девушка – личность? -

-Несомненно! - ответил Дэвид.

-И как ты распознал? Ведь она не проронила ни слова. Она, наверное, и не поняла твоего английского…-

Дэвид мечтательно:

-Я все увидел в ее глазах. -

-И что ты там увидел? - поинтересовался Сэм

-Любовь. -

Сэм рассмеялся:

-Ну, чем удивил! В тебя влюблены девушки по всему миру. Она молоденькая, может и фильмы твои не смотрела. Что-то я не заметил здесь рекламы и кинотеатров довольно мало. Да, сегодня нам с тобой предстоит вечерний банкет с местными чиновниками и боссами, тебя ожидает горячий прием их жен, дочерей и любовниц. Так, что готовься к атаке, еще успеем немного отдохнуть, а завтра рано утром в самолет и прощай промерзшая Москва, полетим туда, где тепло, в Лос-Анджелес! –

Глава 10 Падение

Вот и наступила весна 1979 года. Света по-прежнему работает в военном госпитале, Леша Ларионов заканчивает военное училище в Москве, а Майя продолжает свою внештатную работу все в том же журнале, где случайно узнает от одной из сотрудниц, что летом на московский кинофестиваль приедет Дэвид Хейворд.

- Но это интрига, никто еще точно не знает, - как сказала Майе сотрудница из отдела культуры и рекламы, - приедет процентов на восемьдесят-девяносто.-

Девчонки, особенно Света, ждут лета с волнением и трепетом. Фестиваль состоится где-то в конце июля. А в августе Света опять будет поступать на журфак МГУ, на вечерне-заочное отделение и продолжать работать в госпитале, нужно помогать маме. Работа в госпитале нравится ей, но поступить в МГУ, стать журналисткой - ее давняя заветная мечта, которой она не изменит ни за что.

Все свое свободное от работы время Света посвящает учебе, чтению книг, а также своему дневнику. Он единственный, кому она доверяет все свои секреты, о которых даже маме и подруге не рассказывает.

А вчера вечером к ней в квартиру позвонила Майка, как всегда оживленная, шумная и прямо с порога, не заходя в квартиру, выпалила:

- Все, узнала! МКФ состоится с 17 по 27 июля! Так, что готовься к встрече! - и захлопнула дверь, оставив подругу совсем ошарашенной этой новостью. Едва придя в себя, Света достала дневник, где сделала новую запись:

-Ура! Он приедет в июле на МКФ! Как я жду его! Как жду лета, как никогда раньше не ждала! –

И вот наступил он, такой долгожданный июль 1979 года. Город весь в зелени, бьют фонтаны на городских площадях, люди в парках и скверах едят вкусное московское мороженное, прячась в тени от жары. Москва прекрасна. Девчонки шутят, что теперь Света не скатится с горки прямо в руки Дэвида.

Майке - главной добытчице информации, удалось «подкупить секретного агента» в их редакции. Коробка шоколадных конфет, банка растворимого кофе и сотрудница отдела рекламы слила ей информацию где остановится Дэвид Хейворд: все в той же гостинице «Интурист», где он останавливался зимой. Он приедет в качестве почетного гостя МКФ, привезет свой внеконкурсный новый фильм. Просмотры фильмов будут проходить в кинотеатре «Россия». Билеты на открытие и показ его фильма достать невозможно! Но будет проход по красной дорожке, а следовательно, возможность увидеть его!

И вот наступил долгожданный день 17 июля, день открытия МКФ. Перед кинотеатром «Россия» уже выстелена красная дорожка, по бордюру стоят большие вазоны с ярко цветущими анютиными глазками, настурцией и другими летними цветами. Погода радует любителей жары своим открытым, безоблачным небом, с которого льется июльское горячее солнце.

У барьера, ограждающего красную дорожку, ведущую по широкой лестнице к центральному входу в кинотеатр, толпится народ. Много молоденьких девушек, в волнении ждущих своего кумира, несравненную голубоглазую звезду Дэвида Хейворда. По толпе пронесся слушок, что Дэвид уже в кинотеатре, что ждать надо было не здесь, а в другом месте, где он и прошел незамеченным. Перед барьером царит толчея и неразбериха.

Майка расталкивает всех с редакционным удостоверением в руке:

-Пропустите, я – журналистка! –

Ей все же удается пробраться к ограждению, за которым по красной дорожке уже начали проходить известные и не очень деятели кинематографа. Люди аплодируют узнаваемым лицам, некоторые из них торопливо раздают автографы, спеша подняться по лестнице к главному входу кинотеатра. Свете не удалось пробраться вслед за Майей, толпа оттеснила ее к самому краю, где вообще ничего не увидеть. Она отошла назад и встала на небольшое возвышение, с которого ей было видно происходящее на красной дорожке.

Вдруг подъехала Волга, из нее быстро вышел Дэвид Хейворд в черном смокинге с бабочкой, потрясающий голливудский красавец! Стали слышны приветственные возгласы. Толпа задвигалась, раздались аплодисменты. А он стоял в сопровождении своего долговязого пресс-секретаря и какой-то женщины средних лет, видимо, переводчицы.

Майка, стоящая у самого края ограждения, оказалась совсем близко и воспользовавшись этим, по-английски обратилась к Дэвиду:

-Мистер Хейворд, пожалуйста несколько слов Вашим поклонникам. -

Дэвид подошел к барьеру, где множество рук протянули ему программки МКФ для автографов. Он стал их подписывать и дойдя до Майи, расписался на двух программках (вторая была для Светы), затем, улыбаясь и глядя прямо в лицо Майе сказал:

- Вы что-то хотели узнать, мисс? – Майка не нашла ничего другого, как спросить:

- Как вам Москва? Какая лучше летняя или зимняя? –

Дэвид, не растерявшись ответил:

-Москва прекрасна и зимой, и летом. Главное - солнце и улыбки друзей! – и улыбнувшись Майе еще раз своей обворожительной улыбкой, махнул на прощание толпе, повернулся и быстро зашагал по широкой лестнице ко входу в кинотеатр, где его и сопровождавших его лиц, дожидались хозяева МКФ во главе с небезызвестным всей стране режиссером, а также министром культуры, директором Мосфильма и другими лицами из руководства, прибывшими на открытие кинофестиваля.

Света, неотрывно наблюдавшая со своего возвышения, стояла не в силах оторвать взгляд от уходящего Дэвида. И пусть ей не удалось пробиться к барьеру, она все же увидела его.

Глава 11 Преступление без наказания, или О чем узнал только дневник

Оперативник Аркадий Поспелов, оглядываясь по сторонам, открывал ключом дверь комнаты отдыха для персонала гостиницы. Он знал, что имеется только две пары ключей, одна на посту дежурной по этажу, другая у него, как лица ответственного за безопасность. Александр, стоя рядом, поддерживал Свету под руку.

Отперев дверь, Аркадий жестом пригласил войти Свету в сопровождении Александра. Это был однокомнатный номер с большой кроватью.

-Здесь ты можешь отдохнуть, а потом мы отвезем тебя домой. Где ты живешь? - поинтересовался Аркадий.

Света назвала свой адрес и телефон, Аркадий быстро записал за ней. Девушка заволновалась:

- Мама на работе, на сутках, придет завтра утром. Не звоните ей, а то она будет волноваться. -

Аркадий, стараясь ее успокоить, заверил:

-Не волнуйся, я сейчас принесу тебе немного поесть и чаю, а дверь пока закрою. Не бойся, тебя здесь никто не побеспокоит. Я – лейтенант органов безопасности Аркадий Поспелов, а это мой сослуживец – младший лейтенант Александр Быстров. Сиди здесь тихо. -

Оперативники вышли и закрыли дверь на ключ. Аркадий, слегка подтолкнув в бок Александра, тихо усмехнулся:

-Ну, что, хороша? Нельзя упустить такую красоту, настоящая принцесса из сказки! Мы хоть с тобой и не кинозвезды, но тоже парни хоть куда. Договорились, я – первый, ты – второй. А сейчас нужно покормить нашу птичку и напоить коктейлем по рецепту местной красотки, которая доверила его мне. Пташка будет тиха и спокойна, а затем отвезем ее по адресу места жительства, учись студент! –

Александр молча согласился, а Аркадий направился к служебному лифту в конце коридора и скоро вернулся с подносом еды для Светы. Отперев дверь, оперативники вошли в комнату отдыха. Света сидела на краю кровати в нервном возбуждении порываясь уйти, но ее тело, сплошь в синяках и ссадинах ужасно болело, а платье было разорвано и испачкано от падения на асфальт под ноги толпы.

Аркадий подвел Свету к большому зеркалу на стене:

-Глянь на себя! И куда ты пойдешь в таком виде в поздний час? Поешь, поспи, а утром мы отвезем тебя домой еще до прихода твоей мамы. Кстати, во сколько она приходит с работы? –

- В 10 часов утра. – тихо отозвалась Света.

- А у нас смена заканчивается в 8 утра, так что успеем тебя отвезти до прихода мамы. На, поешь и выпей, это доктор прописал, - Аркадий протянул девушке коктейль на апельсиновом соке. Она послушно выпила его, затем немного поела из принесенного Аркадием. Коктейль девушку успокоил, глаза у нее стали закрываться. Она устала и незаметно для себя начала засыпать, сидя на краю кровати. Александр вышел из комнаты, оставив ее одну с Аркадием. Он слышал, как Аркадий, повернув ключом, запер дверь номера, а ему ничего не оставалось делать, как сидя неподалеку в кресле ждать.

Через некоторое время из комнаты отдыха вышел Поспелов. Было заметно, что он смущен и отдавая Александру ключ, Аркадий сказал:

-Заходи, она тиха и послушна. -

Взяв ключ, Александр зашел в комнату и запер дверь. Его взору открылась картина, напоминавшая полотна старинных мастеров. На кровати спала обнаженная Света, ее длинные золотистые волосы слегка прикрывали прекрасное, юное тело. Она была похожа на спящую Красавицу из сказки. Александр залюбовался ею, не в силах оторвать от нее глаз. Она так близко и она в его власти.

Аркадий, угнездившись в мягком кресле гостиничного холла, успел погрузиться на дно теплого, уютного сна, как вдруг почувствовал, что кто-то с силой трясет его за плечо. Сон на дежурстве дело нехорошее и даже неприличное, но он не на боевом посту по охране секретного объекта, так что можно себе позволить и соснуть чуток в тиши и полумраке гостиничного коридора.

Аркадий, слегка потянувшись, как ленивый кот, нехотя открыл глаза:

- Ну, конечно, Сашка, будь он неладен! – мелькнуло в голове, когда он увидел перед собой лицо Александра.

- Ты чего? Только сон интересный начался…- с неудовольствием начал было Поспелов… и вдруг получил от Александра увесистый удар в плечо:

-Ты говорил, что она проститутка. Я, как дурак поверил, а она оказалась девственницей, целкой, понимаешь? -

Аркадий быстро сменил появившееся на миг растерянное выражение лица и оно стало по-прежнему уверенно-нахальным, т.е. его обычным лицом:

-Ну и что? Нечего по гостиницам ходить и кинозвезд ловить. Ну, кто ж думал, что она такая… ничего страшного не произошло. Нужно срочно увезти ее отсюда. Сейчас вынесем эту фанатку через служебный выход, бумаги я оформлю, как на пьяную. Пойду машину подгоню. -

Он нехотя встал и ступая по мягкому ковру, направился к служебной лестнице в конце коридора. Александр, схватившись руками за голову, опустился в кресло, в котором только что спал Аркадий, оно еще хранило тепло его мясистого, не по годам расплывчатого тела. Поборов в себе брезгливость к этому, оставленному Аркашкой влажному теплу, Александр с трудом приходил в себя:

-Вот так незаметно, потихонечку и становишься подлецом. Сегодня он сделал даже не подлость, а преступление. Да, самое настоящее преступление! Теперь оно будет с ним до конца его дней и эта девушка всегда будет перед его глазами. Всегда! –

Глава 12 Счастье есть!

Прошло несколько дней. Синяки и ссадины постепенно зажили. На работу Света ходила в блузке с длинными рукавами, никто ничего не заметил, так что к приезду мамы и следов не осталось.

В один из дней в квартире Куприяновых раздался телефонный звонок. Сняв трубку, Света услышала голос Алексея:

-Света, привет! Как ты себя чувствуешь? – и услышав в ответ, что все нормально, Алексей продолжил:

- Я должен завтра уехать в командировку ненадолго, папа тоже пока в отъезде. Могу я тебя попросить, пока нас нет, приходить поливать цветы и кормить кота? И, услышав положительный ответ, обрадовался:

-Спасибо тебе! Ты бы не могла зайти ко мне? Я покажу, где что лежит и передам ключи. –

Она пришла, как и условились, вечером. Леша показал ей свою квартиру, сказал чем кормить кота Тимофея, который принялся тереться о Светины ноги. Алексей провел Свету по комнатам их большой генеральской квартиры, где он живет с отцом уже много лет. Большие окна, высокие потолки, массивная старинная мебель. На стенах много фотографий в рамках и часы с боем, отмеряющие ход времени не первое столетие.

Света внимательно осматривает это холостяцкое жилище, где видны отпечатки профессии хозяев. Все в полном порядке, все вещи на своих местах, нет ничего лишнего. В квартире чисто и прибрано руками Алексея. Даже когда он был еще маленьким и у них была приходящая домработница, Леша всегда помогал ей. Ему было как-то неловко, когда уже немолодая и довольно грузная женщина, краснея и потея от напряжения сил, пылесосила в их квартире.

Леша на правах хозяина поставил на плиту чайник, чтобы напоить девушку чаем, а она, немного осмотревшись, сказала:

-Знаешь, мы с тобой всю жизнь рядом, а я никогда не была у тебя дома. Маленькая, я побаивалась твоего отца, он такой величественный в форме, его возили в большой черной машине, а у нас в доме никогда не было мужчин. -

Они седели рядом на большом диване. Алексей встал, достал из шкафа старинный семейный альбом и они вместе начали рассматривать фотографии.

-У нас в роду все мужчины были военными, служили в царской, а потом в Красной армии. Мой дед брал Берлин. -

Леша показал фотографию дедушки-генерала у поверженного Рейхстага.

-Он погиб там же, в самом конце войны. Похоронен в Германии. -

Света внимательно рассматривает фотографии. Леша, пожалуй, впервые так близко к ней, что она даже чувствует исходящее от него тепло, он слегка волнуется, немного покраснел или ей это кажется…

А Алексей продолжает показывать фотографии своих предков:

-Это моя прабабушка. Она была сестрой милосердия на фронтах Первой мировой войны. Она тоже, как и ты, работала в госпитале. -

Света совсем рядом склонилась над альбомом и он краем глаза видит, как бьется маленькая голубая жилка на ее виске под тонкой белой кожей. Он не может отвести взгляда от ее нежного профиля, от пепельно-золотистых волос, которые ему так хочется погладить, стоит всего лишь руку протянуть…

-Как ты себя чувствуешь, Светик? - Он впервые так назвал ее.

Она поднимает из-под длинных ресниц свои серо-голубые, как вешние воды глаза, и попадает в его золотисто-карие. У нее слегка кружится голова от этого неожиданного погружения. Она впервые так близко к Леше, она и не знала, что у него такие теплые, полные янтарного света глаза. Она привыкла относиться к нему как к другу детства, почти как к брату. Сегодня она увидела в нем нечто другое, в его взгляде столько любви и сдержанной нежности. Нежданное, неведанное чувство заполонило ее. Что это? Только ли благодарность за его помощь, за его сильное мужское плечо, которое без лишних слов и вопросов он подставил ей…

Алексей смотрит, не отрываясь, в самую глубину ее светлых глаз. Она протягивает к нему руку, гладит его по лицу и робко целует. Он обнимает и целует ее в губы. А она кладет ему свою голову на плечо и закрывает глаза. Он рядом с ней и не верит своему счастью.

- Я люблю тебя давно, кажется всю жизнь. Сама мысль о том, что тебя кто-то может обидеть, приводит меня в ярость. Я хочу защищать тебя. Позволь мне защищать тебя? -

Света, счастливо улыбаясь:

-Я позволяю тебе, Леша, защищать и любить меня. Я очень этого хочу! –

Любовь, подобно океану, накрыла обоих с головой, накатили неожиданные волны этого волшебного и присущего только людям чувства. Любовь и молодость, что может быть прекраснее…

Августовский вечер. В комнате почти темно, но она видит его глаза, полные янтарного света. Они теплом своих тел согревают друг друга. Этой ночью они не расстанутся. Завтра он уезжает, а она будет ждать его. Сегодня они стали взрослыми, как если бы взявшись за руки, прыгнули вдвоем со скалы в море или океан. Океан любви, нежности и новых, неведанных доселе чувств.

-Как жаль, что ты завтра, вернее, уже сегодня уезжаешь! Я буду ждать, считать дни. -

-И я буду считать дни, моя любимая, и даже часы, чтобы поскорее увидеть тебя. А потом мы поженимся, если ты не против? -

Света смущенно:

-Нет, не против. –

Леша целует ее руку:

-Мы будем жить долго-долго, дружно и счастливо. У нас будут дети: мальчик и девочка. -

Глава 13 Родные люди

Вернулась из командировки Ирина. Лицо обветренное, загорелое и какое-то чужое, незнакомое. Дочь сразу заметила перемены, произошедшие с матерью, ее погруженность в себя, молчаливость и даже отстраненность.

Света ходит по дому тихо, стараясь не беспокоить мать. Ей случайно попалась в руки ее фотография в военной форме с боевой наградой на груди. Снимок выпал из дорожной сумки, с которой Ирина ездила в командировку. Дочь, осторожно взяв в руки фото, положила его обратно в сумку. Медики - военнообязанные, а они с мамой еще и работают в военном госпитале. Ясно одно, эта командировка была необычной, хранящей какую-то тайну, но дочь не спросит какую…

Сегодня тот редкий случай, когда они дома вдвоем. Ирине положен небольшой отпуск после командировки, а у Светы выходной после суточного дежурства. За утренним чаем она спросила, глядя на задумчивую мать:

-Мамочка, как ты? –

Ирина подняла на дочь глаза и тихо сказала:

-Прости, дочка, что много молчу. У меня небольшой отпуск. Давай поедем к бабушке в деревню? -

-Как здорово! Я возьму с собой учебники и буду заниматься! -

-Ты, по-прежнему, на журфак? - Поинтересовалась мать.

-Нет, мама. Я хочу быть медиком. Хочу стать врачом, как ты.

Ирина, внимательно вглядываясь в дочь:

-Ты хорошо все взвесила? Медицина – это боль, страдания, к этому трудно привыкнуть. -

Света, утвердительно кивнула:

-Мамочка, я почти год в госпитале проработала и работу бросать не собираюсь. Пойду на вечернее. -

-В таком случае, собирай вещи, учебники. Я попрошу оформить отпуск нам двоим. -

Света обрадовано обняла и поцеловала мать:

-Мамочка, как нам будет хорошо вместе на речку ходить, в огороде копаться. Как я люблю деревенскую жизнь! -

Мать, наконец, улыбнулась:

-Решено, едем! -

И вот они в деревне у своей любимой бабушки Тони, которая еще до войны жила здесь и училась в старой деревенской школе, ее деревянное здание в окружении рябин стоит до сих пор. В этой школе училась и ее мама Ирина. Света и сама проводила в Холщевиках свои школьные каникулы. Многие жители деревни для них как родня и искренне радуются, когда они приезжают из Москвы погостить. Односельчане обращаются к ним с какими-то просьбами не только медицинского характера, но и чисто бытовыми; что-то купить, привезти или просто посоветоваться. А если что, то и сами всегда придут на помощь. Люди в поселке добрые, отзывчивые, да и Куприяновы таковы; что бабушка, что мама с дочкой. Это их истоки, их малая Родина. В старом отчем доме многое хранит память детства Ирины и ее матери Антонины: вышитые их детскими руками подушечки, куколки, вязанные салфетки. Все это теперь бережно сохраняется бабушкой, как когда-то хранилось тетей Марией, заменившей Антонине мать.

Родилась Антонина в Москве, в 1923 году. Ее мать Лидия рано овдовела, отец Павел после тяжелого ранения, полученного на Гражданской войне, прожил недолго и умер в возрасте двадцати шести лет. Их дочке Антонине было года три, когда мать вышла замуж во второй раз за друга своего умершего мужа, с которым он воевал в РККА на Гражданской войне. Григорий был старше Павла на семь лет, был его командиром, наставником и надежным товарищем. Держась рядом, они становились вдвое сильнее; простой деревенский парень с рязаньщины Павел и опытный командир Григорий, родом из Москвы.

Лидия была в их отряде не только сестрой милосердия, но и действующей боевой единицей, выражаясь в духе того времени. Она была способна в нужный момент подменить собой бойца за пулеметом «Максим», могла палить по белым из винтовки или нагана. После окончания курсов сестер милосердия молоденькая Лида попала на фронт, где повстречала деревенского парня, своего ровесника Павла и выпускника московского университета Григория.

Всю Гражданскую они прошли бок о бок. В девушку были влюблены оба друга: простоватый Павел и умный, образованный Григорий.

А Лида? Она сама себе боялась признаться в любви к Григорию, считала себя, полуграмотную, ему неровней. Когда Павла тяжело ранило в бою, откуда его на себе вытащил Григорий, она день и ночь не отходила от раненого и он вернулся с того света только благодаря Лиде и огромному к ней чувству. Вот тогда она поняла, что судьба ее решена и сказала свое «Да» Павлу, чем окончательно и бесповоротно вернула его в жизнь, заставив захотеть жить в мире, где есть она.

Григорий стоически молчал и ни разу не позволил себе намекнуть о своих чувствах ни самой девушке, ни другу. Он, взращенный на лучших мировых образцах литературы, был способен на такое благородное молчание, на такую жертвенность. Павлу, да и самой Лиде, было невдомек, что творилось в душе их друга и командира. Григорий сам скрепил их семейный союз фронтовой печатью и сидел за свадебным столом с его нехитрым угощением. И был тогда межу ним и Лидой всего лишь только один взгляд, который они подарили друг другу, но оба навсегда запомнили этот взгляд, который был гораздо красноречивее слов.

Войны имеют счастье заканчиваться. В 1922 году закончилась братоубийственная Гражданская война. Павел с Лидой к тому времени уже обосновались в Москве, куда им помог перебраться все тот же Григорий. Из письма соседей Павел узнал, что дом его родителей в деревне Лозинка Скопинского уезда сгорел дотла и возвращаться с беременной женой ему было некуда. Так волею судеб и с помощью друга Григория они и оказались в Москве.

Глава 14 Бабушка и родная деревня

Бабушка встречала их на крыльце старого дома, окруженного высокими кустами золотых шаров, слегка поникшими после недавнего дождя. На ней было простое платье с фартуком из синего сатина в горошек и косынка, скрывающая седину волос, скрученных в «луковицу» на затылке. Все это делало из Антонины Павловны деревенскую старушку. На взгляд ей можно было дать лет шестьдесят и даже больше, хотя совсем недавно исполнилось пятьдесят шесть лет, по нынешним меркам далеко нестарая женщина, а тогда, в конце 70-х, уже довольно пожилой человек.

Был у их бабушки один секрет, которым она после смерти Рэма Михайловича перестала пользоваться. Секрет состоял в том, что бабушка умела преображаться, да так, что в одночасье молодела лет этак на десять… Стоило ей лишь покрасить свои седые волосы в золотисто-блондинистые тона и соорудить «фирменную» прическу, - пучок-ракушку из пышных от природы волос, нанести немного пудры на лицо и совсем чуть-чуть розовой помады на щеки и губы. Затем она доставала из шкафа одно из модных платьев, сшитых своими руками и, облачась в него, становилась действительно лет на десять моложе. Вкус у нее был, шила она ловко и быстро.

Но главным козырем у бабушки были все же ноги. Когда был жив ее Рэм Михайлович, она любила выйти «в свет», - прогуляться с ним под руку по деревенским улочкам в туфлях на каблучках. Рэм, знавший Антонину еще со школьных времен, смотрел на нее влюбленными глазами и видел в ней все ту же Тоню, какой она была в их общей юности. Овдовев и немного погоревав о жене, Рэм пришел к порогу своей первой любви Антонины. В свое время война и фронт развели их по разные линии жизни, но судьба, сделав петлю во времени, соединила их, уже на шестом десятке и дала пять лет прожить в любви и согласии до самой смерти Рэма Михайловича.

Отставник, капитан 1-го ранга Старшинов Рэм Михайлович, по горячим просьбам односельчан и их единогласному голосованию на деревенском сходе, возглавил колхоз «Светлый путь», таким образом стал председателем уже разменяв шестой десяток. Проработал он на этом посту более пяти лет и добился немалых успехов, но то ли возросшая не по годам нагрузка, то ли сердце уже немолодого бывшего подводника подвело, а может все и сразу, но умер он в одночасье на своем рабочем месте, когда Антонина была на приеме в медпункте. Смерть была мгновенной, оторвался тромб, он даже не успел позвать на помощь секретаршу за тонкой перегородкой, отделявшей его кабинет.

Вот с тех пор Антонина и перестала прихорашиваться, быстро превращаясь в старушку. Единственное, что спасало и согревало ее душу, так это уважение и любовь односельчан и, конечно, дорогих ее дочери и внучки. Но у них своя жизнь в Москве и хоть езды до Холщевиков всего час на электричке и ходу от станции километра два, не больше, но часто не наездишься. Дочь много работает, да и внучка тоже. А сегодня у Антонины радость и она вышла встречать своих дорогих людей. Вот они идут к ней по бетонке, к их дому почти на краю деревни. Антонина Павловна с порога дома махнула им рукой.

-Идут ее девчонки и сумки как всегда несут. Уж сколько раз говорила, не везите много, но все бесполезно. Да и как в деревню приехать с пустыми руками? Сейчас набегут к ним деревенские, у всех старики, дети, будет обмен гостинцами, затем накроют стол, а в печи уже готов гусь и на столе гора пирогов, испеченных их матерью и бабушкой. Конечно, придут соседи, подруги Ирины с детских лет, а вот ее ровесники стали потихоньку уходить и на деревенском кладбище за оградками, покрашенными голубой краской, все больше свежих могил. - С такими мыслями встречала своих дорогих гостей, стоя на крыльце родимого дома, бабушка Антонина.

Она вздохнула, вспомнив Рэма: - Сейчас бы он довез их на своей машине и не тащили бы они сумки от станции. Хорошо, что им знакомы обходные пути, идут через лес, а это путь короткий. –

После смерти мужа Рэма приезжал из Москвы его сын и забрал их новые «Жигули». Антонина не стала оспаривать наследство, хоть и ее копеечка была на них потрачена, полторы тысячи полновесных советских рублей и это при ее зарплате медсестры в семьдесят рублей. Но грех жаловаться, сейчас, помимо зарплаты, она получает и пенсию, да еще имеется небольшое приусадебное хозяйство: куры, гуси. Была коза, но не любят люди козье молоко, хотя оно и полезное. Свои приезжают нечасто, а сама Антонина его тоже не очень уважает еще с детства. Тетя Маша иногда приказывала ей его пить, она пила сквозь силу, но с тех пор в рот не брала. Врачи рекомендовали Рэму, как ветерану-подводнику, для него и козу держала. Потом пришлось с ней расстаться. Сразу после смерти Рэма Антонина продала свою Пушинку соседям и теперь она каждый раз блеет, когда видит бывшую хозяйку. Узнает поди ее…

Калитка скрипнула и дочь с внучкой идут к ней навстречу, задевая еще мокрые после недавнего дождя кусты вдоль дорожки.

-Бабушка, ты, как капитан на мостике, стоишь и смотришь, – поставив сумку около крыльца, Света бросилась обнимать бабулю.

Подошла Ирина. При первом же взгляде на дочь мать заметила ее осунувшееся лицо и обветренный темный загар чужого солнца. Она раскрыла ей на встречу свои объятия и они обнялись.

-Ну, что стоим, заходите! - Антонина, широко распахнув дверь, пропустила вперед дорогих своих людей.

В доме все не меняется годами, даже десятилетиями. Все та же знакомая с детства обстановка: довоенный буфет, подаренный Марие сестрой Лидией и ее мужем Григорием, когда они жили в тех малюсеньких комнатках полуподвала особняка на Новинском бульваре. Буфет был слишком громоздким и никто не позарился на него, когда особняк родителей Григория пошел под заселение жильцами в порядке уплотнения. Остальную мебель растащили по чужим углам, а может и сожгли в печках и буржуйках во время Гражданской, но к возвращению с фронта бывшего хозяина дома Григория, из мебели его семьи только этот огромный буфет и остался. Он стоял в коридоре образовавшейся коммуналки и на него вечно натыкались жильцы, особенно по ночам, когда вставали по нужде и из-за экономии не включали свет, да и электричества частенько не бывало по причине постоянных сбоев, план ГОЭЛРО еще только предстояло осуществить.