Жестокая сказка

Глава 1

- Тебе давно пора расслабиться, - уверенно заявляет Ярик. – Сходи в клуб, оторвись от работы, уйди в загул. Молодая девчонка, а у моей бабки личная жизнь покруче выглядит.

- Да, - рассеянно киваю. – Наверное, стоит и это задание взять. Контракт с немцами очень важен для компании. Шеф будет рад, если я помогу с документами. Не зря же язык учила в университете.

- Эй, Юлька, - его ладонь опускается на мое плечо, заставляя вздрогнуть и повернуться, слегка сжимает. – Ты вообще меня слушаешь?

- Что? – закусываю губу и нервно усмехаюсь. – В чем проблема? Разве он успел отправить файлы в бюро переводов?

- Ты меня пугаешь, - хмурится. – Куда тебе столько задач? Конечно, шеф будет рад, если на одного человека все это дерьмо свалит, причем по дешевке, но…

- Я справлюсь.

- Зачем? – отпускает меня и как будто даже раздражается. – Всех денег мира не заработать. Год назад универ закончила, успеешь еще карьеру построить.

- Сейчас просто такой период, - не слишком желаю вдаваться в подробности. – Я буду рада любой возможности дополнительного заработка.

- У тебя проблемы? – удивляется. – Бабки занять?

- Долгая история, - отвечаю уклончиво. – Нужна срочная подработка. Возьмусь за все. За все абсолютно.

- Полегче, - хмыкает. – С такими заявками еще встрянешь в какую-нибудь передрягу. Смотри. До зарплаты вполне готов помочь. Да и в целом – обращайся. Для того ведь друзья и нужны.

- Спасибо, я справлюсь.

Ярослав выручал меня с самого первого дня на рабочем месте. Душа любой компании, невероятно позитивный парень. Между нами завязались приятельские отношения. Глядя на его лучезарную улыбку, тянуло улыбнуться в ответ. Пусть мне и трудно верить чужим людям, настолько мощное обаяние сразу подкупало.

Мы жили поблизости, поэтому практически всегда возвращались домой вместе. Было приятно пройтись после напряженного дня в замкнутом пространстве офиса.

- Что случилось? – хмурится парень. – Брат забухал? Снова буянит?

Жгучий стыд опаляет щеки. До сих пор сожалею о том дне, когда Ярик стал случайным свидетелем очень безобразной сцены, увидел и услышал то, что не следовало. Мой брат пьет, не просыхая. Вообще не прекращает алкогольных возлияний, вот уже пять лет без бутылки его не вижу. Напивается вдрызг. Дружки вносят его на руках в бессознательном состоянии, и это далеко не худший расклад.

- Все в порядке, - выдаю в ответ.

- Уверена? – протягивает с явным подозрением. – Так. Давай, выкладывай. Сколько денег надо? Конечно, я не богач, зато могу у своего дядьки занять. Он крутой чудак, нежадный. Поэтому не парься. Вернешь потом. Когда сможешь, тогда и отдашь.

- Нет, - решительно отказываюсь. – Я никогда и ничего не беру взаймы. Но если твой дядя предложит мне подработку, рассмотрю любой вариант.

- Почему отказываешь? – искренне удивляется. – Тут не банк. Проценты не набегут. Да и я бы не предлагал, будь там подвох.

- Ненавижу долги, - сглатываю с огромным трудом. – Понимаю, предлагаешь из лучших побуждений. Но такой у меня принцип. Пожалуйста, извини, не принимай отказ на свой счет. Никаких кредитов, сама заработаю.

Ложь. Пусть и частично, однако все равно ложь. Я бы заняла у Ярослава, у его дяди. Да хоть у самого дьявола. Наплевала на принципы, на понятия, вбитые внутрь разума моей жуткой судьбой. Предала бы саму себя. Только никто на свете не даст мне ту безумную сумму денег, которая понадобится в скором будущем. Никто. Кроме… проклятье, даже размышлять не стану. Хватит.

Рефлекторно сжимаю кулаки, стискиваю челюсти, отчаянно стараюсь преодолеть тошноту моментально подкатившую к горлу при мысли о единственном реальном спасителе.

Нет. Ни за что. Я не приду к палачу на поклон, не стану просить о помощи, не напомню о прошлых обязательствах.

Он уехал. Давно. Забыл обо мне. Надеюсь. Я так и не стала его жертвой. Монстр остался голодным. Наши дороги разошлись навсегда. Вот и прекрасно.

Я буду сильной. Найду другой путь. Время еще есть. Несколько месяцев. Я выкручусь и решу вопрос без чертовых долгов.

- Госпожа Стрелецкая? – обращение заставляет вздрогнуть. – Юлия Стрелецкая?

Я и не замечаю, как мы оказываемся возле дома, доходим практически до порога и сталкиваемся с девушкой-курьером, которая и окликает меня по имени.

- Верно, - согласно киваю, сбрасываю муторное оцепенение. – Но это ошибка. Я ничего не заказывала.

- Минутку, - выпаливает курьер и направляется в сторону автомобиля, обклеенного эмблемами известной службы доставки. – Подождите.

- Может, брат? – предполагает Ярик. – На твое имя заказ сделал.

- Вряд ли, - оглядываюсь по сторонам, сама не отдаю отчета в собственных действиях, дурное предчувствие обрушивается на плечи. - Брат бы на себя и заказал.

- Слышал, у него трудности по бизнесу…

Остаток фразы заглушают тяжелые удары пульса по вискам. Неясное волнение внутри нарастает. Холод пронизывает до костей, раскалывает тело на части. Отчаянно мотаю головой, стараюсь отогнать непонятно откуда взявшийся морок. Зря, не помогает.

Что со мной? Что происходит? Откуда вдруг такая гнетущая тревога?

Девушка возвращается с огромным букетом роскошных роз.

- Ого, - Ярик одобрительно присвистывает. – У тебя появился ухажер. Так вот откуда темные круги под глазами. Работа больше не виновата.

- Глупости, - отмахиваюсь, а после обращаюсь уже к курьеру. – Послушайте, это точно ошибка. Я не…

- Адрес ваш, - замечает уверенно. – Данные совпадают.

- Никто бы не прислал мне такие цветы, - улыбаюсь. – Поверьте.

- Видимо, это поздравление, - отвечает она. – Ошибка исключена. Кто-то захотел вас порадовать в особенный день.

- Но сегодня самая обычная дата, - возражаю.

- Тогда еще приятнее. Значит, вас решили порадовать без повода. Держите, - вручает подарок. – Распишитесь, пожалуйста.

- А там нет записки? – спрашивает Ярик. – От кого заказ? Что за тайный поклонник? Нам же интересно.

Глава 2

- Вы говорили, лечение работает, - звук собственного голоса кажется совершенно чужим, а тело леденеет. – Риск осложнений минимальный. Суммы должно было хватить до конца месяца. Почему все настолько резко изменилось?

- Хронические заболевания вашего отца обострились, - раздается ровный ответ. – Я давал определенные гарантии, однако в подобной ситуации трудно предсказать все наверняка. У него до сих пор есть шанс победить болезнь, но действовать нужно срочно.

- Срочно? – переспрашиваю на автомате.

- Больше нельзя откладывать, - замечает врач. – Чем раньше, тем лучше.

- Когда? – теряю свой пульс, ощущение, точно попадаю в ловушку, в клетку, которая вдруг захлопывается, окружая железными прутьями со всех сторон. – Сколько времени осталось?

- Мало, Юленька, мало, - вздыхает и отводит взгляд.

А мне хочется броситься вперед, расцарапать его лицо. Понимаю, этот человек совсем не виноват. Наоборот, он многое сделал для моего отца, всегда старался помочь. И все-таки трудно побороть рефлекс. Прижимаю ладони к бедрам, нервно сминаю юбку, стискиваю скрюченными пальцами. Даже если вчерашние раны от шипов откроются и проступит кровь, ткань не испачкается. Черная материя. Как моя жизнь. Как сама безысходность.

- Сколько? – сухо повторяю вопрос. – Меньше месяца, верно?

- Неделя, - говорит наконец. – Возможно, две недели. Но дольше я бы ждать не стал. В случае промедления последствия могут быть необратимы. К тому же, далеко не каждая клиника берет пациентов его возраста.

- Ему шестьдесят два, - роняю тихо. – Я читала, что можно и старше. До шестидесяти пяти. Существуют отличные клиники в Германии. Полагаю, у вас налажены контакты. Там найдется место, просто надо заплатить.

- Я помогу обо всем договориться, не волнуйтесь, но средства действительно нужны в самое ближайшее время. Если хотите, могу начать процесс оформления без оплаты, так будет быстрее, чем потом улаживать все в последний момент.

- Да, - киваю. – Приступайте.

- Стоимость значительная, - вкрадчиво произносит он. – Разумеется, процесс легко прервать или отложить. Об этом не переживайте, но я обязан вас предупредить.

- Я найду деньги, - заявляю твердо. – Вам не придется ничего прерывать или откладывать. Я сделаю все, чтобы мой отец получил самое лучшее и качественное лечение. Плевать на цену. Заплачу столько, сколько потребуется.

- Я понял вас, Юленька, - мягко улыбается. – Не волнуйтесь. Сегодня же отправлю своим немецким коллегам все необходимые документы. Это прекрасный центр, располагается недалеко от Мюнхена. Отличное оборудование, квалифицированные специалисты.

- Благодарю, - выдаю чуть слышно и поднимаюсь. – Неделя – крайний срок, но я очень постараюсь справиться раньше. Как только соберу средства, сразу с вами свяжусь.

- Позвольте проводить вас…

- Не стоит, - отмахиваюсь и покидаю кабинет.

Мир рушится. Хотя мне стоило быть заранее готовой к подобному исходу. В сущности ничего удивительного не произошло. Мы и раньше обсуждали вероятность осложнений. Интенсивное лечение не проходит бесследно для ослабленного организма.

Отцу требуется пересадка сердца. А я обязана найти сто двадцать тысяч евро на операцию. До следующего вторника. Крайний срок. Дольше тянуть опасно.

Примерно девяносто тысяч понадобится на саму операцию, остальное уйдет на последующую реабилитацию. И это только начало. Дальше придется продолжать остальные процедуры. Желательно тоже в Германии. В лучшей клинике мира.

Я сделаю все. Абсолютно все и даже больше. Но где взять чертовы деньги?

Судьба смеется над моей семьей. Издевается. Снова и снова, по бесконечному порочному кругу. Мы искупаем грехи нашего давно погибшего предка. Черт, уже не только его. Мой брат тоже совершил ужасное преступление, пытаясь защитить меня. Предал свою любовь, предал самого себя, за что и поплатился. Судьба не прощает никогда и ничего.

Раньше подобная сумма казалась смешной. Доход моего отца составлял гораздо больше ста тысяч. Брат тоже преуспевал в бизнесе. Внешне мы всегда были успешны, не знали поражений. Красивый фасад скрывал гниль, разъедающую всех нас. Боль. Ужас. Никто посторонний не мог заглянуть за эффектные декорации, оценить настоящий масштаб поражения.

Но пять лет назад все изменилось. Проблемы посыпались одна за другой. Отец снова заболел. Брат не выдержал поражений в бизнесе, утонул в бутылке. Полный крах.

Признаюсь. Мне казалось, что мы давно живем в аду. Благоустроенном, комфортном, уютном, однако все равно – в пекле. Только новая реальность показала, как сильны подобные заблуждения. Всегда может стать хуже. Всегда. Падать есть куда.

Деньги иссякали. Связи рушились. Банкротство одной компании стало закономерным исходом. Вторая держалась на грани. Пока что – держалась. Мне чудом удалось взять управление на себя, переоформить документы и попытаться сохранить хотя бы малую часть былого, наладить производство, взять курс на прибыль, а не на убыток. Но дело развивалось очень туго. Слишком поздно я решилась на этот отчаянный шаг и забрала бразды правления у брата.

Хотя какая теперь разница? Прошлое не изменить. Сожалеть глупо. Впрочем, я едва наработала опыт, займись этими вопросами раньше, могла бы попросту уничтожить надежду на будущий успех. А так шанс сохраняется.

И все равно – не важно. Бизнес даст серьезный доход не раньше конца этого года. В лучшем случае через пять месяцев. Если бы состояние отца не ухудшилось так резко, можно было бы еще выиграть время, дождаться денег и пустить на лечение. Развивать компанию не вышло бы. Ну и наплевать. Я бы каждый грош оттуда вытащила, только ирония в том, что тащить нечего. Везде пустота. Нужно время.

Автомобили проданы. Дом заложен. Рискованные махинации брата отняли у нас все. Шаг за шагом Олег превратился в алкоголика, опустился на дно и перестал трезво мыслить. Я была слишком погружена в учебу, свободное время проводила в больнице, ведь отец уже тогда начал болеть. Сильно. Серьезно. Гораздо хуже прежнего. Недуги сыпались один за другим.

Глава 3

- Красивая ты, - замечает Татьяна, когда мы оказываемся в салоне ее шикарного автомобиля. – Никогда моделью не подрабатывала?

- Нет, - отвечаю тихо, на автомате, мысли совсем о другом.

- Но предложения поступали? – хмыкает, заводит двигатель. – Уверена, отбоя от агентов не было: и на улице тебя останавливали, и в торговых центрах. Почему не соглашалась?

- Что? – вздрагиваю, сглотнув, продолжаю: - Ну это не очень серьезное занятие. Мне и правда часто давали визитки, просили мой номер или просили позвонить им, если вдруг решусь попробовать, предлагали бесплатные фотосессии.

- Так почему отказывалась?

- Просто не мое, - смотрю в сторону, на залитую солнцем улицу. – Я не умею позировать. И в целом эти люди смахивали на мошенников. В общем, не знаю, не тянуло туда и все.

- Зря, - роняет она. – Могла карьеру сделать.

- Шутишь? – ловлю ее взгляд, но не вижу там ни насмешки, ни издевки, впечатление, точно девушка действительно произносит все абсолютно серьезно.

- Ты очень красивая, - повторяет она. – Причем без макияжа. Натуральная блондинка. Стройная. Даже странно, что в наш офис устроилась, там же одни курицы кучкуются, смотреть на них стыдно и жалко.

- Ты тоже там работаешь, - выдаю ровно.

Девушка усмехается.

Я знаю, что ее считают стервой. Заносчивой, жесткой, острой на язык. Она способна одной фразой довести до слез, даже начальник тушуется перед ней. Одно время шли сплетни, будто их связывают неформальные отношения, но в реальности этому мало верили. Наш руководитель выглядел очень бледно на фоне Татьяны, явно не мог обеспечить ей высокий уровень жизни.

Модельная внешность. Идеальная ухоженность. Пусть я и не стремилась к таким стандартам, невольно отмечала продуманность образа.

Странно. Зачем она со мной заговорила? Еще и предложила подвезти? Мы почти не общались, ограничивались стандартными фразами, обсуждали исключительно сам процесс работы. Татьяна в принципе ни с кем на работе не общалась.

Невольно хмурюсь, чувствую напряжение.

- Рассказывай, - вдруг произносит девушка.

- О чем?

- Что у тебя случилось? – продолжает невозмутимо сыпать вопросами. – По здоровью проблема? Анализы плохие? Или с кем-то из родственников беда? Ты сидела там и чуть не рыдала. Бледная как смерть. Давай, выкладывай. Вдруг помогу?

- Не думаю, - отвечаю, стараясь проявить вежливость и сдержанность. – Я не привыкла обсуждать свои проблемы.

- Твое дело, - кивает, после окидывает меня оценивающим взглядом. – Но может реально могу помочь? Зачем же так быстро отказываешься? Не объясняй суть вопроса, скажи, как исправить ситуацию.

Лучшее, что я могу сделать сейчас, это выйти. Убраться подальше и пресечь возможности для любых похожих бесед. Но довольно трудно осуществить подобное, когда авто движется по дороге. Пусть и на средней скорости. Все равно.

- Дай угадаю, - не унимается Татьяна. - Деньги нужны?

Легко догадаться. Мой вид выдаёт меня с головой. Девушка застала меня в такой момент, когда я показала гораздо больше, чем хотела.

- Разберусь, - бросаю сухо. - Свои трудности я решаю самостоятельно.

- Ясно, - смеётся. - Гордая. Раньше я тоже такой была. Гордой и глупой. Все на чудо надеялась, принца ждала. Думала, красоты хватит. Только нет. Счастье к ней комплектом не идёт.

Я плохо понимаю, к чему она клонит. Если честно, не хочу понимать. До офиса ещё минут двадцать и все. Терпеть придётся долго. Сминаю юбку, стараясь успокоиться.

- Я знаю, где можно классно заработать, - заявляет Татьяна, разом подтверждая все мои самые худшие опасения.

- В модельном агентстве? - не удаётся сдержаться.

- Есть место поинтереснее, - отвечает уклончиво. - Вот скажи, сколько тебе надо?

- Много.

- Сколько? - настаивает.

- Сто двадцать тысяч, - откашливаюсь. - Евро. И эта сумма нужна до конца недели. Очень сомневаюсь, что я смогу заработать столько в том месте или в любом другом.

Не знаю, зачем я это говорю, зачем сообщаю Татьяне о своей проблеме, пусть и в сжатой форме. Ощущаю дикую смесь раздражения и отчаяния. Отупляющая безысходность накатывает на меня и мешает сосредоточиться, поступить верно.

- Ну почему, - протягивает девушка. - Все возможно. Я не думала, что у тебя настолько серьезная ситуация. Но варианты есть.

- Серьёзно? - не верю своим ушам. - Кто заплатит мне такую сумасшедшую сумму денег? За какие... хм, заслуги полагается подобное вознаграждение?

- Есть одна особая организация, - улыбается Татьяна. - Для избранных. Там все очень строго и серьёзно, принимают только после рекомендации. Необходимо пройти медицинский осмотр, предоставить документы.

- Какие документы?

- Паспорт. Обычно только паспорт. Но могут и больше попросить. Они проверят, нет ли у тебя судимостей...

- Это элитный бордель? - спрашиваю прямо.

- Это место, где сбываются мечты, - парирует небрежно. - Мечты красивых девушек. И мечты тех мужчин, которые могут позволить себе этих девушек. Причём все происходит по обоюдному согласию. Ты сама решаешь, на что готова. Некоторые приходят просто посмотреть. Но система для всех дам одинаковая: надо провериться в клинике, которая одобрена руководством, предоставить документы и ждать, когда пригласят. Рекомендация тоже обязательна. Иначе никто не пустит. Это очень закрытое общество. Все под контролем. Случайных людей там не бывает.

- Это БДСМ-клуб? - хмурюсь.

- Нет, - отмахивается. - Но фанаты этого направления там тоже есть. У каждого свой вкус. Никто не принудит тебя к тому, к чему ты не готова.

- И ты туда всех зазываешь? - мрачно усмехаюсь.

- Я тоже была в трудном положении, - отвечает спокойно. - Но мне требовалось гораздо меньше. Десять тысяч долларов. Я справилась за неделю.

- Что-то не сходится, - отмечаю сухо. - Чудес не бывает. Никто не платит такие суммы за интимные услуги.

Глава 4

Я прохожу медицинский осмотр в той клинике, которую называет Татьяна, прихожу на прием к определенному врачу и добываю все необходимые справки. Моя девственность получает документальное подтверждение. Дальше остается лишь направить документы, передать все требуемые бумаги руководству заведения. Ожидание длится недолго, уже утром следующего дня получаю приглашение: темную прямоугольную карту, которая легко могла сойти за рядовой дисконт в магазин, если не приглядываться, не изучать детали. Карта изготовлена из металла, гравировка, нанесенная поверх, явно ручная. Карнавальная маска высечена на поверхности с идеальной точностью, выкрашена в красный цвет, а ниже каллиграфически выведено «Бэлла».

- Классно, да? – улыбается секретарь моего начальника. – Они каждый раз новые пригласительные выдают. Цвет маски ты сам выбираешь, исходя из собственных предпочтений, а имена определяет главный администратор. Конечно, постоянные посетители сами могут придумать себе прозвище, для особенных гостей и условия особенные. Настоящие имена называть запрещено. Во всяком случае, в самом клубе. Никаких камер и мобильных телефонов не допускается. Полная конфиденциальность. Разрешается взять сумку с личными вещами вроде расчески, косметики, но никаких запрещенных веществ, оружия. Таблетки тоже лучше не брать, даже самые обычные, пилюли от головной боли или противозачаточные могут на входе отобрать. По твоим меркам приготовят специальный наряд. Переоденешься и получишь маску внутри, в отдельной комнате, а после тебя проводят в главный зал. Там и встретимся.

- А сразу вместе поехать нельзя? – спрашиваю, верчу карту в заледеневших пальцах, ощущаю, как внутри зарождается тревога. – Я думала, мы вдвоем туда отправимся.

- Не волнуйся, - отмахивается. – В клуб несколько входов. Пускают все равно по одному, каждому назначают разное время. Проще будет уже внутри пересечься. Не бойся, я тебя не брошу.

Разумеется. Ведь Татьяне полагается щедрый процент за приглашение невинной девушки. Она сообщает об этом, когда одобрение на мой приход в заведение уже получено. И такая информация меня немного успокаивает. Во всяком случае, понятно откуда вдруг столько помощи со стороны практически незнакомого человека. В бескорыстную версию мне мало верилось изначально. Лучше сразу реально оценить ситуацию.

- Тебе достаточно подойти к двери, даже стучать не нужно. Охрана увидит и пропустит. Покажешь им свою карту, тогда тебя проводят, вручат все необходимое, - продолжает вводить меня в курс дела Татьяна. – Будешь готова – выйдешь. Я сама тебя там найду. Знаю же твою маску. Не переживай, подберем тебе адекватного дефлоратора. Хотя за вечер много разных предложений получишь. Уверена, побьешь рекорды.

Дефлоратор. Звучит ужасно, мерзко, вызывает стойкое отвращение. От одного этого слова передергивает. Между тем, Татьяна не замолкает. Открывает мне все разные тонкости и подробности относительно масок, уровней и градаций гостей.

- Подожди, - пытаюсь ее притормозить. – Зачем ты настолько детально объясняешь? Я приду туда единственный раз. Больше не потребуется, поэтому нет никакого смысла тратить время на эти обсуждения.

- Раз? – пораженно выгибает брови. – Ну посмотрим.

- Нечего тут смотреть, - отрезаю я. – Мне нужны деньги. Срочно. Я хочу получить максимум, но быть у вас постоянной гостьей не планирую. Поэтому…

- Поглядим, - смеется. – Ой поглядим.

От ее реакции становится еще гораздо неприятнее. Девушка уверена, меня затянет. Легкие деньги. Безумные суммы, которые всякие больные на голову психи готовы выложить за ночь развлечений с элитной проституткой. Черт, неужели мне может такое понравиться?

Сомневаюсь. Очень сильно сомневаюсь.

Но приходится выслушать Татьяну до конца, хотя мой и без того перегруженный мозг отказывается обрабатывать новые данные, отторгает их, будто ему передается реакция моего тела. Тошнота охватывает рефлекторно. И тошно мне от самой себя.

Столько лет учебы. Столько стараний и трудов. Перезапуск бизнеса. Куча подработок. Все это оказывается лишено какого-либо смысла. Все это без толку. Приходит беда и я могу заработать деньги лишь телом.

Паника бьется внутри как второй пульс. Подозрительная ситуация. Разве нет? Безумцы согласны платить за невинность. Помню, мне и прежде попадались статьи об аукционах, мол очередная девушка продала девственность за сумасшедшую сумму, однако же эта информация воспринималась как «газетная утка».

Неужели кто-то реально заплатит мне за право быть первым? Сто двадцать тысяч. Вот просто так. За обычный секс, за чертову дефлорацию. Без дополнительных услуг? Без чего-то действительно омерзительного и ужасного? Одна ночь и деньги в кармане.

Ощущаю напряжение. Дикое, зашкаливающее. Но тут уже ничего не поделать, придется рисковать при любом раскладе.

Я запоминаю основные моменты из рассказов Татьяна, придаю значение лишь тому, что считаю важным для себя лично. Не существует особенных масок для тех гостей, которые желают получить невинную девушку, ведь теоретически соблазниться способен каждый. Однако есть отдельные ценители такого рода забавы, они выбирают на ночь девственниц, на других даже не смотрят, исключения случаются редко. Часть из этих мужчин буйные и связываться с ними опасно. А страшнее всех категория в закрытых черных масках. Раз за разом секретарь моего начальника повторяет, что ни за какие деньги и предложения не стоит с ними связываться. Никогда. Ни при каких обстоятельствах.

- Сначала большая часть гостей собирается в главном зале, - объясняет Татьяна. – Клуб очень просторный. Там несколько уровней. Вся основная часть располагается в подвале. Наверху только фасад и комнаты для переодевания. Главные помещения находятся ниже. Существуют комнаты для уединения. Разные гостиные, в зависимости от предпочтений. Вот для любителей БДСМ создано отдельное крыло, для тех, кто групповыми забавами балуется. Для ценителей экзотики, но думаю, ты еще не обо всем готова слышать.

Глава 5

- Куда собралась? - рявкает Олег, преграждая мне путь.

- Отойди, - требую холодно. - Прошу, не надо устраивать сцены.

- Ты моя сестра! - восклицает он. - Нечего по ночам шляться.

- Ты с ума сошёл? - пытаюсь оттолкнуть его от двери и выйти, но брат гораздо сильнее меня. - Олег, мне нужно на работу.

- Что это за работа? В такое время!

- Восемь вечера, - откашливаюсь. - У нас срочный проект. Позвонил босс и вызвал меня. Документы надо подать до завтра.

- Завтра суббота, - мрачно выдаёт брат и сурово сдвигает брови. - Кому ваши документы нужны на выходных? Что за чушь ты мне здесь втираешь?

Отлично. Солгать толком не получилось. Но я не сдаюсь и продолжаю уперто настаивать на своём, пробую привести разумные доводы.

- Хватит, - обрывает Олег. - Ты никуда не пойдёшь. Даже если реально кто-то там вызвал. Моя сестра будет проводить ночи дома. Все. Без обсуждений.

Брат кажется трезвым. И злым. Очень злым. Но от него так и несёт спиртным. Опасное сочетание.

- Олег...

- Нет! - орет он.

А после хватает под плечи и тащит наверх, да так грубо, что кроссовки по пути слетают, остаются на лестнице. Брат заталкивает меня внутрь комнаты,   захлопывает дверь и закрывает на ключ. Сдурел, окончательно сбрендил. Но я не рискую с ним тягаться. Физически явно уступаю.

- Дома будешь, - бросает он, стукнув кулаком о поверхность. - Поняла? Никаких ночных вылазок. Никакой чертовой работы! Уволю тебя оттуда. Дрянь, уволю!

Я молчу. Если честно, сейчас мне трудно на него обижаться. Брат чувствует, что я намереваюсь влезть в авантюру и пытается защитить. Или мне хочется так думать? Это приятнее, чем понимать, что он чокнулся и пребывает в алкогольной горячке.

Но я должна выбраться из дома. Поскорее. Нельзя терять ни минуты. Сегодня тот самый день. Точнее та самая ночь.

Я не могу рисковать. Все уже назначено. Татьяна будет ждать меня. Другого шанса не светит. Если теперь не получится, то дальше будет просто поздно. Для всего поздно. Надо действовать. Немедленно.

Подхожу к окну. Распахиваю шторы. Идей получше нет.

Когда-то меня уже закрывали так. На замок. В собственной комнате. В ту жуткую ночь, когда открылась правда о моем дяде, о том, что он натворил, окропив всю нашу семью кровью. В ту ночь, когда мою мать забрали навсегда. Жестокие люди. Нет. Не люди. Звери. Чудовища. Монстры.

Сердце колотится. Бешено стрекочет. Сердце бьется на осколки. Мелкие, кривые, колкие. Сердце обмирает от тех ужасных воспоминаний.

+++

Они пришли ночью. Мрачные люди. Темные. Даже не помню, сколько их было. Просто много. Очень много. Думаю, больше десяти человек. Ужасающие фигуры заполнили наш дом. Заслонили собою свет. Погрузили в холод.

Мужчины. Один страшнее другого. Крупные. Нет, здоровенные. Бородатые. Хмурые. Одеты в чёрное.

Я поняла, что все будет очень плохо. Почему? Как? Не знаю. Просто поняла.

- Девчонку закройте, - прозвучал хриплый голос, жесткий, ледяной, как ножом по телу прошёлся. - Остальных в зал. Двери заприте.

Меня буквально выдрали из рук матери. Как плоть от плоти оторвали. Потащили наверх.

- Нет! - кричала мама. - Пожалуйста, только не трогайте мою дочь!

Никто не собирался трогать меня. В ту ночь. Никто не желал причинять мне вреда. Пока что. У этих людей был свой дьявольский кодекс чести. Больной. Извращённый. Искаженный. Но кодекс. Детей они не мучали. Отрывались на взрослых. Моей жизни ничего не угрожало. Впрочем, тогда я этого знать не могла. Меня переполнял ужас. Дикий безотчетный страх. Сердце билось так сильно, что создавалось впечатление, точно оно вылетело наружу, вот там и бьется, стрекочет как проклятое.

От этих людей исходила тьма. Клокочущая. Вязкая. Тошнотворная. Они зашвырнули меня в комнату как нашкодившего котёнка, заперли на ключ, отправились обратно.

Я не сразу сумела открыть окно. Щеколду заело. Но я дергала ее до тех пор, пока железяка не поддалась. Мои пальцы ободрались в кровь, похлеще моих счёсанных коленей смотрелись. Но я не чувствовала боль. Или не замечала? Понадобилось много времени, чтобы вылезти на улицу. Я пыталась быть осторожной. Не шуметь. Я не отдавала себе отчёт в том, что могу сорваться, расшибиться о землю. Я должна была двигаться. Действовать.

Не представляю, как мне удалось уцелеть. Наверное, повезло. Приземлилась мягко. Никаких ушибов. Ни единой травмы. Выбралась чуть ли не по карнизу. Да и не помню, как выбиралась. Темень. Пустота в голове.

Я думала, позвать на помощь. Побежать к соседям. Однако повсюду виднелись мрачные тени. Эти темные фигуры окружали наш дом. Если бы я попыталась двинуться дальше, меня бы заметили.

Страшная сказка. Мрачная. Ужасающая. Злая. Эта сказка совсем мне не нравилась, но никто не спрашивал мое мнение.

Я прошмыгнула обратно в дом. Хотела понять, что происходит. Где родители. Где брат. Откуда взялись эти непонятные пугающие люди.

Я умудрилась проскользнуть. Притаилась в углу. Я нашла своих родных, укрылась во тьме.

Отец говорил что-то. Очень много говорил. Как будто пытался спорить. Но его голос дрожал. Сильно, непривычно срывался, ломался. Тот, с кем он говорил, звучал жёстче. Грубее. Как будто рубил словами. Я не понимала смысл. Вроде бы слышала все, разбирала фразы, но суть убегала от моего разума. Брат плакал. Громко. Жалобно. А я отчаянно старалась разобраться.

С кем говорил мой отец? Что произошло?

Я слышала голос только одного мужчины. Это он раньше приказал закрыть меня наверху. Это он был тут главным.

Наконец мне удалось сосредоточиться и разобрать хоть что-то.

- Я забираю твою жену. Сейчас, - сказал жуткий мужчина. - А твою дочь заберёт мой сын, когда ей исполнится восемнадцать.

- Нет! - заорал папа. - Не отдам!

Дальше послышались звуки ударов.

- Прошу, - умоляла мама. - Хватит.

Брат плакал громче. А я потянулась вперёд, хотела понять, рассмотреть. Другие мужчины не вмешивались. Стояли как столбы. А тот главный уложил моего отца на пол.

Глава 6

Я смотрю на себя в зеркало. Оцениваю образ. Чувства смешанные. Противоречивые. Внутри закручивается раскалённый клубок.

Красная полумаска, расписанная золотом. Красное платье. Яркое. Вызывающее. Алое. Кровавое. Даже туфли красные. И нижнее белье. Все идеально подходит мне по размеру. Даже странно. Понятно, я предоставила параметры фигуры, однако удивительно, что все настолько идеально сидит. Просто один в один.

Абсолютное совпадение.

Но в целом я выгляжу чудовищно. На девственницу совсем не похожа. На сказочную принцессу тоже. Скорее уж на шлюху. Может, дорогую, эффектную, холёную. Только все равно шлюху.

Ладно. Организаторам виднее. У них больше опыта. А моя задача довольна проста - найти клиента. Выгодно продаться.

Черт, все происходящее кажется совсем нереальным.

Холодею изнутри. Пальцы леденеют настолько сильно, что я совсем перестаю их ощущать. Бедра мелко подрагивают, а желудок точно кислотой обдаёт.

Я сделаю это. Сделаю. Да?

Страшно. Мерзко. Неприятно. Но я чувствую мстительную радость от того, что моя невинность достанется постороннему покупателю, а не злейшему врагу. Рустам Ахметов не получит от меня ничего. Никогда. Ну по доброй воле так уж точно. Проще перекусить самой себе позвоночник, чем лечь под него.

Между нами ненависть. Жгучая и гремучая.

Я больше не хочу возвращаться в прошлое. Однако разум захлестывает тягучая волна.

+++

- Юля, извини, но нам придётся прекратить общение, - говорит Артур и отворачивается, прячет глаза. - Так будет лучше для всех.

Почему? Что случилось?

Я хочу задать много вопросов, но храню молчание. Боюсь усугубить ситуацию. Мой единственный друг отказывается говорить со мной. Возможно, он не хочет, чтобы я видела его слабым? Наблюдала за ним, пока он в таком состоянии?

Пару дней назад на Артура напали. Парень возвращался домой один после очередного занятия в музыкальной школе, когда на него напали, жестоко избили, переломали руки, раздробили пальцы. Ужасная трагедия. Врачи не уверены, что он сможет восстановиться после такого кошмара. А значит ему больше никогда не воплотить мечту. Не играть на скрипке.

И откуда только взялись эти безумные хулиганы? У нас хороший район. Никакого криминала нет.

Почему напали на подростка? Артуру как и мне, только четырнадцать лет. Украсть у него нечего. Да они и не взяли ничего. Жуткое стечение обстоятельств.

- Хорошо, - говорю я. - Тогда потом приду.

- Нет, - мотает головой. - Нет. Не надо.

- Прости, я...

- Юля, я не хочу проблем, - прерывает парень. - Твой друг ясно сказал, что в следующий раз свернет мне шею. И знаешь, я ему верю.

- Что? - поражаюсь. - Какой друг? Я ни с кем не...

- Это он на меня напал.

- Там были хулиганы, - сглатываю. - Пять человек. Ты сам...

- Один, - обрывает. - Он был один. А про хулиганов я со страха наплёл. Я бы, что угодно придумал. Я и тебе не хотел правду говорить. Но ладно. Раз начал, то объясню как есть.

- Я не понимаю.

- Твой друг просто бешеный. Ненормальный. Настоящий псих.

- Какой друг? - еле губами двигаю.

- Высокий. Огромный. Темный. Уверен, он старшеклассник. Ну точно старше нас. Может и студент. В общем, он сказал, чтобы я держался подальше от тебя, если не хочу сдохнуть.

+++

Где ты, Рустам Ахметов? Выходи. Я собираюсь продать девственность. Давай. Вмешайся. Останови меня. Только придётся весь клуб разнести. Иначе никак.

Отхожу от зеркала. Берусь за ручку двери. Надо идти.

Проклятье. Он преследовал меня с детства. Просто я не сразу поняла. Только после жуткого случая с Артуром начала все сопоставлять, вспоминать, собирать факты воедино. Он отгонял от меня тех, кто ему не нравился. В основном парней. Мальчиков. Мужчин. Но иногда страдали и женщины. Например, преподаватель по математике. Ей нравилось унижать учеников, издеваться, выдумывать обидные клички. Я была для неё своего рода «любимицей», на мне она отрывалась сильнее, обычно удавалось стерпеть, не реагировать, но был раз, когда она довела меня до слез. Я выбежала из класса и рыдала на крыльце. Долго. Очень долго плакала и не могла успокоиться. На следующий день учительница не вышла на работу. Ещё через день мы узнали, что она в больнице. После жестокого избиения. Женщина так и не вернулась. Переехала в другой город.

Похожих историй было много. Год за годом это тянулось за мной. Кровавый след. Череда странных совпадений, которые леденили душу. Иногда казалось, я сама себя накручиваю, сгущаю краски. Доказательств не было. Про друга сказал только Артур. Остальное действительно могло оказаться случайностью. Или нет?

Ахметову нравилось меня запугивать. Нагонять ужас. Он держался вдалеке, но в то же время всегда незримо присутствовал рядом. Он отсекал тех, кто по его мнению проявлял ко мне излишнюю симпатию. Моим обидчикам доставалось за компанию. Этот монстр всегда был щедр на ужасные дела. Не скупился на жестокость.

Я выхожу из комнаты. Попадаю в главный зал, миновав извилистый коридор. Оказываюсь среди пестрой толпы.

Боже. Как сильно хочется напиться. Обычно алкоголь вызывает отвращение. Брат постарался, привил мне своим скотским поведением рвотный рефлекс к спиртному. Но тут нереально быть трезвой.

Я беру первый попавшийся бокал, хватаю с подноса проходящего мимо официанта и делаю несколько крупных глотков.

- Белла, ты что творишь, - шипит Татьяна, отнимая у меня напиток. - Это очень крепкий коктейль. Тебя поведёт за секунду. Сбавь обороты. Я выберу тебе вещь полегче.

- Я не хочу полегче, - мир кругом идёт, виски опаляет боль. - Я хочу отсюда уйти. Ты можешь показать выход? Я не уверена, что найду. Тут много коридоров.

- Что? - она выпучивает глаза так сильно, даже маска не скрывает. - Ты пошутила?

- Нет, - выпаливаю. - Я передумала. Поняла, не смогу. Это была плохая идея. Поэтому ничего не выйдет.

Глава 7

Когда жуткие незнакомцы забрали мою мать посреди ночи, мне казалось на наш дом напали монстры. Чудовища. Вампиры. Иначе зачем их мрачный предводитель вечно повторял про кровь? Что я и моя мама должны отдать все. До капли. Вернуть долг.

Господи. Глупая. Наивная. Еще ребенок. Но пришлось рано повзрослеть и понять, что самые ужасные монстры и чудовища не таятся в тени. Нет никаких вампиров. Никаких мифических порождений тьмы. Зло не прячется. Свободно прорастает при свете дня. И ничего необычного, ничего сверхъестественного здесь нет.

Самый страшный зверь в мире – человек.

Ахметовы. Эта семья владела нашим городом. И не только. Реальность покорно прогибалась под них. У моего отца не было ни единого шанса им противостоять. Оставалось лишь подчиниться, выполнить условия. Четко. Мой дядя обрек нас выплачивать общий долг. Из поколения в поколение. Он первым пустил кровь.

Моя мать помогла ему. По ошибке. По собственной наивности. Поверила в ложь, превратилась в марионетку изощренного манипулятора. Помогла отобрать жизнь.

Но черт… это ведь все равно его вина. Его грех. Его преступление. Не наше.

Только у семьи Ахметовых свои правила. Свои законы. Свои взгляды на правосудие и справедливость. Закон им не писан. Их боятся трогать не только другие бандиты, но и правоохранительные органы.

Мой дядя выбрал не ту жертву. Проклятье. Я почти уверена, что он считал иначе. Этого и добивался, специально нарывался на возмездие других чудовищ. Мечтал обратить нашу жизнь в ад. Так и не простил нам нашего счастья. Завидовал, гнил от желчи и обиды. Ведь моя мать выбрала не его. Предпочла моего отца.

Он не простил. Затаил злобу.

Дьявол. У монстров не бывает сердца. Только тьма внутри. Ненависть. Жажда насилия. Жажда крови. Сосредоточение всех пороков.

Пять лет назад.

- Я скучал, - говорит Рустам Ахметов, скалит зубы, склоняется, почти дотрагиваясь до моих губ. – Ждал, когда смогу с тобой поиграть.

А я ждала, чтобы ты сдох. Очень. Каждый день мечтала об этом. И каждую ночь. Желала, чтобы другие звери растерзали тебя в клочья, разодрали на куски, чтобы ты наконец исчез из моей жизни, отпустил.

- Ты больше не убегаешь в лес по ночам? – его рот слишком близко к моему, дрожь прошибает тело, а желудок сводит спазм. – Принцессам опасно бродить в таких местах. Но тебя так и тянет в темноту.

Нет. Меня тянет выблевать на твою мерзкую рожу. Содрогаюсь от одного лишь его присутствия до такой степени близко.

- Везучая, - ублюдок заправляет прядь моих волос за ухо, небрежно поправляет мои волосы. – Тогда смогла вырваться. Другим повезло меньше.

- Д-другим? – голос срывается.

- Хотела быть первой? – спрашивает с издевкой. – Даже последней не станешь!

Он берет меня за горло. Не давит. Не душит. Берет просто потому что может. Потому что считает, что со мной все разрешено. Все допустимо. Все можно.

Мне исполнилось восемнадцать. И я чудом избежала казни. Другая девушка расплатилась за грехи моей семьи. Брат подставил собственную жену под нож палача. Однако Ахметов хочет совсем другую жертву. Во всяком случае, этот Ахметов.

Чертова семья. Ненавижу их. Ненавижу! Всех. До единого.

- П-пусти, - шепчу.

- Смотри, принцесса, - хрипло бросает зверюга. – Мой член измену не прощает. Придет день – и я тебя везде распечатаю. А, если кто вдруг успеет вперед пройти, разворочу так, что мало не покажется.

Отлично. Вперед. Сволочь. Подонок. Я достанусь тебе разве что мертвой. Вот тогда сможешь сделать с моим телом все, что угодно. А иначе… ничего тебе не светит. Никогда.

+++

Наше время.

- Я пошутила, - говорю Татьяне и стараюсь изобразить улыбку. – Конечно, глупо уходить. Но просто стало интересно. Неужели нельзя отказаться? Есть же белые маски. Кто-то приходит только посмотреть, понаблюдать за развратом. Или я не понимаю?

- Ты выбрала другую роль, - следует сухой ответ. – Возврата не будет. Здесь никто не оценит такую твою шутку.

Она не верит мне. Ну и наплевать. Моя проблема гораздо серьезнее, ведь я и правда хочу покинуть этот чертов маскарад, причем прямо сейчас.

Глава 8

- Все настолько строго? – продолжаю серию вопросов, которые явно раздражают мою собеседницу. – Были случаи, когда кого-то наказывали? Почему? Откуда вдруг такие строгие правила?

Черт. И правда сильно напрягаюсь. Разве шлюха не имеет права отказаться в любой момент? А, если ей станет плохо? Если ее вдруг затошнит и вырвет на клиента?

- Мне казалось, ты гораздо умнее, - холодно произносит Татьяна. – Хочешь нарваться на серьезные проблемы? Давай, двигай к охране. Проверь сама. Попроси их тебя выпустить. Посмотрим, что будет. Подставь нас обеих. Вперед.

Открываю рот, но ничего не успеваю произнести вслух, потому как девушка сдавливает мою руку, будто в тисках. Закрываю глаза, издаю глухой стон.

- Идиотка, - шипит она. – Даже думать забудь про отказ. Поздно. Теперь ничего назад не отыграешь. Решила сдохнуть? Я не согласна. Мне моя жизнь дорога. С чего ты начала над своей розочкой трястись? Такой шанс только раз выпадает. Одна ночь – и куча бабла. Кто бы тебе в реале за трах столько отвалил? Пользуйся, лови возможность. Тем более, деньги нужны. Поздно теперь выкаблучиваться и права качать. Пришла – действуй по договору.

- Ты мне руку сломаешь, - бросаю тихо, мрачно усмехаюсь: – Зачем товар портить?

- За дело, - заявляет жестко, однако отпускает и как будто смягчается, старается вновь выдерживать тон закадычной подруги, при этом не забывает методично жалить по уязвимым точкам: - Вот скажи, тебе деньги на операцию нужны? На пороге больницы торчала. Догадаться легко. Кому помощь требуется? Брату? Отцу? Слышала, братец у тебя проблемный, пьет и не просыхает. Про отца твоего тоже много болтают. Вроде серьезное заболевание. Онкология? Угадала?

Молчу. Очень стараюсь совладать со вспышкой гнева. Потираю запястье, которое мне минуту назад чуть не вывихнули, не выкрутили из сустава.

- Любая была бы рада оказаться на твоем месте, - уверенно замечает Татьяна. – Сама не ценишь собственное везение. Думаешь, легко невинность продать? Да не каждую девку купят. Твоя красота дорого стоит. Вот и радуйся. Выжми максимум. Ладно бы еще для себя хотела заработать, но тут причина поважнее, близкого человека от смерти уберечь. Как ты сможешь смотреть в глаза родным, если не испробуешь все средства ради их же спасения? Благородный поступок. Правильный. Мозгами пораскинь. Где еще ты за один раз столько срубишь? Особенно наличкой. Без риска спалиться. Никто не принуждает возвращаться сюда снова. Сегодня дожми и хватит.

Если бы отец догадался, как именно я собираюсь зарабатывать на операцию, то сразу бы отказался от лечения. Брат бы тоже не пришел в восторг. Но теперь и правда слишком поздно сомневаться. Подозреваю, Татьяна не просто так перепугалась, не только за потерю своего процента переживает. Проблема глубже.

Охраны тут много. Серьезная система безопасности. Никто не выпустит меня.

Черт побери. Сама себя в ловушку загнала. Но с другой стороны, выхода реально нет. Либо Ахметовым сдаваться и помощи просить, либо так. В первом случае одной ночью ничего не закончится. Мой палач будет рад дорваться до свежего мяса. А уж какой кайф ему доставить подобный визит. Ну прямо явка с повинной. Предел его дьявольских мечтаний.

Лучше действительно лечь под какого-то неизвестного толстосума. Сжать зубы, закрыть глаза и потерпеть. Подчиниться любым приказам. Одноразовая акция выглядит намного привлекательнее пожизненного рабства. Если посудить, то вряд ли проститутки рады своему ремеслу. Стану шлюхой. На одну ночь. Смирюсь. Выбора нет. Хоть как. Никто не позволит мне сорвать проклятый бал.

Во рту пересыхает. Пальцы так и тянутся к бокалу. Алкоголь необходим. Анестезия. Я плохо представляю другой расклад. Нужно напиться. Перестать соображать.

- Без фокусов, поняла? – уточняет Татьяна. – Не смей здесь ничего пить. Сама тебе принесу обычную шипучку. А, то всякое бывает. Лучше не рисковать.

- В смысле? Что – всякое?

- Тут разные типы есть, иногда встречаются халявщики, хитрюги, которые платят бармену за особый коктейль, - следует охотное пояснение. – Выпьешь пару глотков и не заметишь, как за копейки с гостем уйдешь. Я так однажды попала по полной программе. Отработала почти бесплатно. На реабилитацию в клинике больше ушло. Хорошо, что еще все нормально зажило, пластика не понадобилась.

- Ч-что? – желудок болезненно сжимается.

- Помни мои советы, - усмехается. – Ничего здесь не пей. В особенности алкоголь. От проверенных клиентов угощения принимай. Никогда не уходи с «черными масками». Легко запомнить. Соблюдай правила – не огребешь.

Красивая жизнь. Возразить нечего.

- Жди меня тут, - заключает девушка. – Принесу выпивку и приведу тебе адекватного дефлоратора. У меня несколько вариантов. Оценишь и сделаешь свой выбор.

Могу ли я ей доверять? Нет, ни капли. Но и к остальным доверия не будет. Кругом незнакомцы. Чужаки. Богачи, привыкшие к абсолютной вседозволенности. Для них открываются любые двери и не существует стоп-слов.

Проклятье. Напиваться опасно. Сбежать нельзя. Пути к отступлению отрезаны. Реальная западня.

А с виду все выглядит прилично. На данный момент. Милый карнавал. Разнообразие пестрых масок, элегантные наряды. Приятная музыка, расслабляющая. Гости спокойно общаются, беседуют, будто на светском мероприятии. Ничто не намекает на вероятность кровавой оргии под конец. Впрочем, тут принято по этажам расходиться, по уровням и по комнатам. Сперва идет торг, обсуждение услуг и стоимости, дальше – основное действо.

Я стараюсь настроиться. Правда – очень сильно стараюсь. Убеждаю себя изо всех сил. Подключаю воображение. Но получается паршиво.

Боже, как я вообще здесь оказалась? Как могла думать, будто совладаю с поставленной задачей? Заманчивое предложение, однако на практике… ломаюсь.

Меня трясет. От жгучего холода. От одуряющей безысходности.

- Белла, - чуть не блеет тонкий голосок поблизости. – Разрешите пообщаться?

Глава 9

- Кто тебя обидел? – раздаётся ровный вопрос.

Без чувств. Без тени эмоций. Обдаёт холодом и в жар окунает. Гремучее сочетание. Безумное, бешеное.

Мой пульс зашкаливает. Ощущение, будто уши закладывает. Сквозь тягучую пелену все происходящее воспринимаю.

Этот голос кажется удивительно знакомым. И чертовски чужим.

- Кто?

Я даже не уверена, что он реально это произносит. Возможно, путаю очередной вопрос и жесткий толчок крови в затылок.

Легкое прикосновение жалит, заставляя вздрогнуть. Оторваться от разглядывания маски, переместить взгляд ниже. На своё запястье.

Незнакомец проводит указательным пальцем по красному следу, который вскоре станет темным и превратится в синяк. Замечаю, что на нем надеты чёрные кожаные перчатки.

- Я не люблю, когда обижают женщин, - произносит мужчина, разрывая тактильный контакт.

Как один и тот же голос может тревожить и успокаивать? Действовать на нервы и расслаблять? Он будто вводит в транс, в гипнотическое состояние.

- Кто вы? – спрашиваю, безотчетно стараясь поймать его взгляд, изучить темные глаза в зияющих прорезях железной маски.

Напрасно. Металл создаёт удивительный эффект. Резные узоры преломляют отблески свечей. Точно оптическая иллюзия. Особенно сильно чувствуется здесь, в полумраке. Невозможно долго смотреть. Больно становится. Причудливая игра света и тени доводит до слез. Заставляет смежить веки, заморгать, потерять остроту зрения.

- Ты можешь называть меня Граф, - эта фраза отзывается внутри меня волной бесконтрольной дрожи.

Я рефлекторно жду продолжения. Гадких слов. Развязных приставаний и предложений. Но нет, ничего такого не происходит, и близко подобного нет. Мужчина просто обходит меня, следует дальше.

Наблюдаю за ним. Жадно. Сама не осознаю почему.

Такой высокий. Огромный. Темный. Мрачный. Он очень сильно знаком. Его фигура, весь его вид. Но... нет.

Что-то странное творится с походкой этого человека. Идёт вперёд уверенно, а люди расступаются, пропуская его, уступают дорогу так, будто он и есть негласный хозяин заведения. Мужчина держится прямо, однако словно припадает на одну ногу. Точно колено искалечено. Прихрамывает? Хромает. И очень сильно. Явно.

Я не могу понять, почему меня так сильно колотит. Почему я никак не могу оторвать взгляд от его мощной широкой спины. Внутри жжёт. Ощущение, будто старая рана открывается. Мучит, терзает, бередит, загнанные в капкан всполохи прошлого.

- Ох, что ты наделала, - бормочет Татьяна, опять возникшая рядом. – Как ты умудрилась его привлечь?

- Никак, - выдыхаю с трудом. – Я ничего не делала.

- Вряд ли тебе поступят ещё предложения, - тихо замечает девушка. – Никто не рискнёт. Может только Данте потянет, но не факт. Есть у меня ещё один на примете, только бы не сорвался.

- Что? Не понимаю, - мотаю головой. – Этот человек ничего не предлагал. Не думаю, будто у него есть интерес. Кто он вообще такой?

- Надеюсь, - выдаёт сдавленно. – Поглядим. Вдруг уйдёт с другой девушкой. Тогда проблем нет. Скоро станет понятно, на ком остановит выбор.

- Кто это? – лихорадочно облизываю пересохшие губы. – Кто?

- Отморозок, - выпаливает, понизив голос. – Больной на всю голову. Девушки ведутся на его деньги, на власть. Их заводит вся эта аура опасности. Но потом никто из этих тупиц подобному выбору не рад.

- Почему у него такая маска? – интересуюсь сдавленно. – Почему нет никакой карточки с именем?

- Его и без того все знают, - бросает мрачно. – Граф. Он тут редко бывает, но метко. И поверь, никто не рискнёт перейти ему дорогу или перебить ставку. Девчонки липнут к нему. Жаждут острых ощущений. Идиоток хватает.

- А почему, - запинаюсь. – Почему с ним нельзя связываться?

- Ты глухая? - заявляет резко. – Или совсем отупела? Не видишь, как все притихли?

- Вижу, но...

- Он всегда в маске. В перчатках. Скрывает чудовищные шрамы. Говорят, прежде его враги пытали. Чуть не прикончили. Но он выжил. И с тех пор обожает других терзать. Способен довести любого до настоящей агонии. Он палач. Садист. В постель к нему только полная дура пойдёт. Но да, таких дур много. Ведутся легко, идут за ним как зачарованные. А потом рыдают кровавыми слезами. Повезёт, если выживают. Хотя... как знать? – усмехается с горечью. – Может изувечить, изуродовать. Такое сотворит, что сама о смерти попросишь. Дольше одной ночи с ним точно никто не продержится. Даже при большой удаче. Он ломает женщин. Отбитый ублюдок. Безумный и одержимый. И знаешь, у него особая слабость к блондинкам. Видно, потому тебя и выбрал. Новенькая. Свежая, ещё и волосы светлые. Неудивительно, что повелся в момент.

- Он ранен? – спрашиваю глухо.

- Ты про что сейчас?

- Сильно хромает.

- Напилась, пока меня не было? – вырывает бокал из моих пальцев, недоверчиво изучает содержимое. – Ты слышала о чем я говорила? Его пытали давным-давно. На нем шрамы и ожоги. Ногу тогда тоже повредили. Но причём здесь это?

- Просто спросила, - закусываю губу.

- Включи мозги, - пробует мой взгляд поймать. – Очнись, идиотка. Да чем же он вас всех берёт? Отмороженный урод. Извращенец. Нет, я разное встречала, но девственницы на этого психа никогда не велись. В основном мазохистки по нему текут. Ну или чокнутые авантюристки. Экстрим ищут. Не понимают, с кем связываются. Он же бешеный. Ты своё тело возненавидишь. Никаких денег потом на лечение не хватит. Он тебя на куски порвёт. Ты... ты меня сейчас слышишь? От него девок либо мертвыми выносят, либо залитыми кровищей. Пойми, даже искать тебя потом никто не будет. У этого ублюдка все и везде схвачено. Его не накажут. Он сам здесь главный закон. Правосудие гребаное. Никто ему не указ. Любая нормальная женщина бежала бы прочь, как от огня. Белла, слышишь? Эй, приди в себя.

Слышу.

Я наверное с ума сошла. Почему-то мне кажется, только этот мужчина не причинит мне никакого вреда. Только ему и могу здесь доверять. Тело отзывается. Тянется вперед, за мрачной фигурой рвется, откликается, содрогаясь от лихорадочной дрожи.

Глава 10

Вечер набирает обороты. Гости начинают вести себя гораздо более свободно и развязно. Кто-то спешит уединиться. Пестрая толпа разнообразных масок вдруг серьёзно редеет. Между тем, Татьяна успевает подвести ко мне нового клиента. Даже не слушаю, о чем он говорит. Не воспринимаю. Пухлый мужчина, на вид приятнее, чем Данте. Однако мой разум отказывается обрабатывать услышанную от него информацию, упрямо игнорирует все.

Я сижу на уютном небольшом диване рядом с этим совершенно посторонним мужчиной и тупо киваю. Он хохочет, веселится, явно наслаждается нашей беседой. Полностью отключаюсь от реальности.

Дура. Какая же я дура. Была бы умная, не пришла сюда. Сразу бы поняла, что не смогу себя продать. Трезво положение оценила.

Мой взгляд скользит по людям вокруг. Бесцельно. И вдруг наталкивается на до боли знакомую фигуру. Ощущение, точно врезаюсь в бетонную стену. Бьюсь с разгона. Сердце наружу вылетает. Не чувствую, не замечаю ударов.

Пульс застывает. Леденеют пальцы. Горло перехватывает стальной обруч.

Граф восседает на другом конце зала с видом полноправного правителя. Хозяина и властелина. Единоличного. А у его ног трется блондинка. В буквальном смысле. Сидит на полу, обхватив высокий кожаный сапог и трется о него щекой. Черт, она чуть ли не вылизывает его обувь. Мерзкое зрелище. Но что-то внутри колет. Саднит, ранит меня. Бред. С чего бы мне реагировать? Да, сперва тоже показалось, он обратил внимание, проявил симпатию. Но тут полно более интересных кандидатур. А учитывая его наклонности и вкусы, вряд ли этот мужчина захочет девственницу.

О чем я думаю? Зачем? Дикость. Я должна радоваться, что этот больной садист не выбрал меня. Надо поскорее убираться отсюда. Брать уже безопасного кандидата от Татьяны. Покончить со всем. Отработать и забрать гонорар.

Я смогу. Я справлюсь. Нет... дьявол. Ничего подобного. Я не выдержу, точно не выдержу этого, не сумею лечь под незнакомца ради денег.

Снова смотрю в сторону. Туда, где находится Граф. Но его больше нет в поле зрения. Наверное, ушёл. Забрал ту девушку на ночь, отправился творить свои чудовищные дела.

Стараюсь сосредоточиться, услышать о чем без умолку трещит мужчина напротив, но вдруг осознаю, что мне противен звук его голоса.

Все здесь противно. Абсолютно все. И я сама в первую очередь. Хочется домой вернуться, запереться в ванной комнате и часами тереть тело мочалкой. До красноты, до царапин. Любой ценой избавиться от всей этой пакости.

Закрываю глаза. На миг смежаю веки. А когда снова распахиваю, вокруг резко становится темнее. Ощущение, будто надо мной нависает тень. Надвигается гроза.

Мой собеседник подскакивает и удаляется с быстротой, которая казалось бы совсем не свойственна настолько крупному человеку. А передо мной возникает бокал, который протягивает рука, обтянутая чёрной перчаткой. Впечатление, точно хрусталь заключает в себе кровь.

- Что это? - спрашиваю, уже принимая бокал из пальцев мужчины. - Какой это напиток?

- Гранатовый сок.

Огромная фигура крадет свет. Заслоняет собой целый мир. Даже когда Граф усаживается рядом, полностью перекрывает обзор.

Куда делась та блондинка? Зачем он пришёл?

Думаю, мне нельзя это пить. Нельзя принимать ничего из рук отмороженного на всю голову маньяка. В памяти всплывают все слова Татьяны. И про то, как легко подмешать в коктейль всякую дрянь. И про интересы этого жуткого незнакомца, от которого девушек выносят изувеченными или мертвыми.

- Бэлла, - обдаёт жаром. - Если бы я хотел взять тебя силой, то давно бы насадил на член. Выдирал бы крики из твоей груди. Но я хочу, чтобы ты сама решила. Сама сделала свой выбор.

Он так странно произносит мое имя. Точнее прозвище. С таким особым чувством и выражением. Мощно. Твёрдо.

- Откуда вдруг столько доброты? - горько усмехаюсь.

- Это твой первый раз, - даже не смотрит на меня, мимо глядит. - Полагаю, ты сама должна решить, под кого готова лечь ночью. Кого хочешь.

- Я просто шлюха, которая пришла продать себя, - выпаливаю. - А отказаться уже нельзя. Всем наплевать на добровольность. Красивая иллюзия.

Граф обхватывает меня за талию и усаживает к себе на колени. Лицом к лицу, заставляя раздвинуть ноги и оседлать его. Фасон платья удачный, ничего лишнего не оголяется. Но от такой неожиданной близости потряхивает. Жестко и неизбежно продирает.

Дьявол. Я чувствую его плоть. Огромную. Вздыбленную. Чувствую так явно и близко, что дышать прекращаю.

Пью. Осушаю бокал практически залпом. За пару глотков. Терпкий сок жжет горло изнутри. Алкоголя не замечаю. Не улавливаю. Но я в таком состоянии, сама себе не могу доверять.

- Я хочу увидеть твоё лицо, - выдаю наконец, стараюсь поймать горящий взгляд, но проклятая маска опять доводит до слез, мешает нормально рассмотреть, не даёт заглянуть в зияющие прорези.

- Не хочешь.

Палец, обтянутый перчаткой скользит по уголку губ, задевает щеку и опускается ниже, к подбородку. Он просто вытирает капли сока. Просто...

- Хочу, - произношу твёрдо и отставляю пустой бокал.

Я нарушаю все правила, когда порывисто тянусь к его железной маске.

Глава 11

Маску трудно снять. Казалось бы, все легко и просто, подцепить край пальцами, дёрнуть и готово. Но нет, ничего подобного не происходит. Даже не удаётся нащупать грань, а уж сколько не тяну, все бесполезно. Совсем. Ничуть не приближаюсь к разгадке. Закусываю губу от нервного напряжения, тяну ещё сильнее, однако все мои старания напрасны. Никакого результата. В итоге попросту застываю, продолжая держаться за прохладную железную поверхность, которая жалит мои ладони.

С огромным опозданием понимаю, что именно сейчас вытворяю. Дергаю тигра за усы. Реально. Растравляю гнев голодного зверя. Чужака. Голодного. Дикого. Бешеного.

Просто безумие. Я с ума сошла. Иначе наваждение не оправдать.

Отлично. Осознание - первый шаг на пути решения проблемы. Теперь самое время исправить ситуацию, извиниться за наглость и отдернуть руки, оставить монстра в покое. Не дразнить, не нарываться.

Только я продолжаю касаться черной маски. Не отлипаю. Наоборот, впиваюсь до такой степени сильно, что белеют костяшки пальцев.

- В Китае за это отрубают руки, - спокойно говорит Граф, и холод его голоса не скрывает даже глухая стальная поверхность.

- В Китае? - просто переспрашиваю.

Похоже, до меня не вполне доходит смысл его слов. Что-то неизбежно теряется. Или я не соображаю.

Вдруг он подмешал мне наркотик в гранатовый сок? Разве таким терпким вкусом не легче всего перебить ощущение других веществ?

- Там есть похожий клуб. По всему миру есть похожие клубы, - ровно продолжает он. - Если девушка пробует снять маску с гостя, ей должны отрубить кисти рук.

- И вы считаете, это нормальной практикой? - роняю глухо, но свои пальцы убирать не тороплюсь.

- Нет, - чеканит без чувств. - Я же говорил, не люблю, когда обижают женщин. Тебе стоит не просто слушать, а слышать то, что я говорю. Какого черта вдруг перешла на «вы»?

Ему плевать. На все. На жуткие наказания в похожих клубах. На то, как я к нему обращаюсь. Последняя фраза без эмоций. Ледяная. Просто вопрос.

И мне наплевать. На доводы разума. На безопасность. Татьяна же предупреждала, советовала держаться дальше. Что творю?

Я сижу у него на коленях, ощущаю вздыбленную плоть там, где меня ещё не касался ни один мужчина. И хоть между нами хватает слоёв одежды, это все равно ощущается горячо.

Я поглаживаю поверхность маски. Неосознанно. Провожу кончиками пальцев по резной поверхности. Эти графичные линии случайность? Или они повторяют его чудовищные шрамы?

Слезы стекают по моим глазам. Больно на маску смотреть. Но ещё больнее будет отвести взгляд и разорвать контакт. Мне кажется, этот мужчина мое единственное спасение. Не только здесь. В мире. Он бы мог защитить даже от проклятого Рустама Ахметова. От кого угодно!

Могу ли я доверять Татьяне? Она же предупредила меня, сказала, что отказываться от контакта нельзя. Что мешало ей нагородить всякой чуши и подложить меня под психа? Ради выгоды. Ради отдельного процента.

- Говорят, отсюда не уйти, - замечаю тихо. - Скажи, я и правда не выйду за пределы клуба, пока не продам девственность?

- Ты можешь уехать с гостем.

- И он... отвезёт меня домой? - уточняю сдавленно. - Ко мне домой. Я о том, что не уверена, хочу ли доходить до конца и... как я могу отказаться от сделки? Как я могу покинуть это заведение, не предоставляя интимных услуг?

- Никак, - он произносит это короткое слово таким тоном, что я отдергиваю руки, будто обжегшись.

- Неужели...

- Я бы мог вывести тебя, сыграть в джентльмена и проводить до дома, - голос пронизан издёвкой. - Но я не стану этого делать.

- Почему? - очередной тупой вопрос.

Выразительный взгляд чувствуется кожей. Граф не дотрагивается до меня. Просто смотрит, но впечатление такое, точно жестко и грязно лапает, клеймо выжигает.

Мысли окончательно сбиваются. Меня колотит в лихорадке.

- А если я назначу слишком высокую цену? - лихорадочно облизываю губы, сжимаю кулаки, будто готовлюсь к атаке. - Если назову безумную сумму, которую никто и никогда за девственность не заплатит?

- Сколько?

- Много, - осекаюсь. - Очень много.

- Сколько? - повторяет без тени эмоций.

Проклятье. Без понятия. Медлю пару бесконечно долгих секунд и, очертя голову выпаливаю:

- Миллион, - прочищаю горло. - Миллион евро.

Граф молчит. Видимо, в шоке от наглости. Кто заплатит такие деньги за обычный секс? Пусть и с девственницей. Да хоть с первой красавицей.

- Ты предоставляешь полный доступ к телу за миллион. Верно? - раздаётся ледяное уточнение.

Киваю на автомате. А потом понимаю, что не совсем осознаю значение этого «полного доступа». Насколько полный? Черт. Надо бы разобраться, прежде чем давать абсолютное согласие.

Граф поднимается, забрасывая меня на плечо. Как трофей, как игрушку, как безвольную куклу. Все происходит так быстро, что я не успеваю толком сообразить. Он действует ловко, мастерски. Будто вечно проворачивает похожие трюки.

Кровь приливает к голове. Пульс бьет по вискам.

Дьявол. Что это значит? Он... согласен? На миллион? На чертов миллион?!

Мужчина продвигается с легкостью и уверенностью, которой не ждёшь от хромого человека. Держит меня жестко, безжалостно впивается ладонью в мое бедро. Он тащит меня в свою берлогу, в логово, где творятся жуткие дела.

Глава 12

Я сбрасываю оцепенение, только когда Граф заталкивает меня в автомобиль. Однако прихожу в себя далеко не полностью. Просто интуитивно отползаю по сиденью подальше, забиваюсь в угол и будто невзначай пробую открыть дверцу, дергаю ручку. Это рефлекс. Автоматический жест, продиктованный жаждой жизни, запоздало включившимся инстинктом самосохранения.

Блокировка. И это не сюрприз. Мужчина усаживается рядом, и автомобиль приходит в движение, моментально срывается с места.

- Запомни, никогда нельзя убегать от дикого зверя, - чеканит голос из-под жуткой железной маски. - Ты пробуждаешь ярость. Страсть охотника. Хищник только распаляется, если добыча пытается ускользнуть.

- А что нужно делать? - затравленно смотрю на него, слежу за мрачной фигурой, ожидая подвоха в любой момент, но он глядит исключительно перед собой.

Ледяное безразличие. Внешне. Черт, как же это идёт в контраст с теми словами, которые он произносит.

- Встать на колени, - чеканит холодно. - Склонить голову. Животные принимают прямой взгляд за вызов. Прояви покорность.

- Но люди не животные, - бросаю, чуть дыша.

Странный звук. Кажется, это смешок. Дьявол забавляется, относится с издёвкой к моей фразе.

- Я бы поспорил, - наконец выдаёт он. - Но мы здесь не для этого.

Резкий рывок. Перед глазами все плывет. Мир раскалывается на части. Пальцы впиваются в меня, действуют жестко и властно. Я сама не замечаю, как опять оказываюсь на коленях у этого мужчины.

Граф наглядно демонстрирует свои намерения. Очень явно и ощутимо. Огромный член упирается в мои ягодицы. От настолько близкого контакта меня прошибает ледяной пот. Дрожь бьет тело электрическим током.

Вот для чего мы здесь. Для секса. Грубого. Жесткого. Даже жестокого. Он заплатил за меня и волен вытворять любые мерзости. Я должна отработать. Полный доступ. Без ограничений.

Я не слишком опытна в таких вопросах, но примерное представление имею. Понимаю, что происходит между мужчиной и женщиной в спальне, знаю про различные способы контакта. Но я никогда не думала, что испытаю подобное, всегда жила с мыслью об одиночестве. Никаких парней. Никаких женихов. За каждым молодым человеком, проявившим ко мне внимание, мог прийти Рустам Ахметов. Я не стала бы искушать судьбу. Смирилась. Поняла неизбежность своего будущего. Я не хотела, чтобы проклятый монстр убивал невинных людей, лишь за то, что они посмели обратить на меня внимание и начать ухаживания.

Забавно и жутко. Я не познала поцелуя, но познаю секс. Логично. Проституток никто не целует. Граф не станет тянуться к моим губам своими, не захочет снять маску. Да и если бы захотел... побрезгует. Я шлюха. Я пришла в закрытый клуб для извращенцев, чтобы продать себя. Невинная. Но шлюха. Иначе меня не назвать.

Но лучше так, лучше он. Чужой человек. Посторонний. Кто угодно. Выбора нет. Если бы не проклятая сделка, помощи ждать вообще неоткуда. Явилась бы я за помощью к Рустаму Ахметову, он бы меня уже насиловал. Позлорадствовал бы, понасмехался, а потом завалил, подмял под себя и врезался одним ударом. Этот больной зверюга иначе не умеет. Только рвать. Раздирать. Драть плоть на куски. Ему само понятие нежности чуждо. Он тьма. Мрак. Жуткий и безнадежный. Холоднее льда. Однажды он убьёт меня. Точно убьёт. Исполнит свою детскую мечту придушить принцессу.

Хотя... я сделала не самый безопасный выбор. Даже если Татьяна приукрасила реальность и оболгала Графа, он все равно опасный тип. Его боятся. Страшатся до тряски в поджилках. Такого человека не стоит злить.

- Мы едем в отель, - говорит мужчина, проводя ладонью по моей груди, оценивая покупку. - Твои деньги доставят в номер. Все по-честному.

Я дрожу под его пальцами как в лихорадке. Никак не могу успокоить нервы, взять себя в руки.

- Чего ты боишься? - спрашивает он.

- Н-ничего, - мотаю головой лихорадочно.

Очередной смешок. Ладонь проходится по животу, оглаживает бёдра, опять к груди возвращается.

- Хочешь, чтобы я причинил тебе боль?

- Нет! - восклицаю тут же. - Нет, конечно...

В темноте салона маска не преломляет лучи света, не искрится от отблесков, поэтому смотреть ему в лицо гораздо проще. Черт побери. Ну и глаза. Он выглядит как отбитый псих. Как безумец. Абсолютно ненормальный. Его одержимо горящий взгляд не сочетается со спокойствием в голосе. Или я обманываюсь? Создаю иллюзию?

Господи, я сама отбитая. Сбежала от одного чудовища и пошла с другим. Ещё и лягу под него, отдам своё тело.

Но разве это не лучшая месть? Нарушить планы Ахметова. Отобрать у него то, чего желал столько лет. Моя невинность достанется другому. И вряд ли ублюдок сумеет выступить против Графа. Тут не обычный парень из соседнего двора. Матёрый игрок. Его боятся и уважают.

- Я рад, что ты повеселела, - говорит мужчина.

Вдруг понимаю, и правда улыбаюсь. Во что я превращаюсь? О чем думаю? Бежать надо. Хотя бы попытаться.

А отец? А операция?

Меня изнутри раздирает.

- Отпустите меня, - говорю тихо. - Пожалуйста. Высадите прямо тут. Я сделала ужасную ошибку, когда решила, что смогу себя продать. Я не... извините, не выйдет. Я не представляю, как себя заставить. Даже на одну ночь. Я не...

- Кто сказал про одну ночь? - обрывает холодно.

- Я продала вам девственность за миллион, - во рту пересыхает. - Одна ночь и все. Так мне объяснили. Правила...

- Миллион евро за твою невинность, - тон остаётся равнодушным и ледяным, но член твердеет, упираясь в мой зад. - Только все сразу взять нельзя. Скучно. Нет интереса.

- Что это значит? - сердце не бьется.

- Будет столько ночей, сколько я захочу.

Глава 13

- Так нельзя! – выпаливаю. – Против правил.

- Разве? – очередная насмешка. – Кто платит, тот и решает, как играть. Бэлла, ты и правда невинна. Во всех смыслах. Такой девственности придется долго лишать.

- О чем вы? – напрасно пытаюсь сглотнуть. – Речь шла про единственную ночь, никто не упоминал долгий срок. Как ты вообще представляешь…

- Прекрасно, - ледяное замечание заставляет моментально заткнуться. – Срывать плод за плодом. Нет ничего слаще. Нет ничего более пьянящего. Развращать тебя. Превращать в настоящую шлюху.

- Я не… - запинаюсь.

- Ты сама сказала, - ловко возвращает мне мои же слова. – Порядочные девушки не приходят в подобные клубы, чтобы подороже продаться.

- Я же сказала, я совершила ошибку, - настаиваю. – Пожалуйста, отпустите меня. Я предлагаю договориться обо всем по-хорошему. Найти вариант, который устроит нас обоих.

- Бэлла, - палец, обтянутый кожаной перчаткой скользит по моим губам, обводит контур невыносимо медленно, призывая замолчать. – Я обещаю не делать с тобой ничего такого, что тебе не понравится. Сегодня.

Отлично. Звучит очень заманчиво. А как насчет остальных дней? И вообще, могу ли я верить незнакомцу? Он легко способен обмануть.

- Мы едем в отель, - мягко замечает Граф. – Там звукоизоляция далека от идеала. Если бы я хотел развлечься с тобой по-настоящему, выбрал бы совсем другое место. Тебе нечего бояться.

- Как долго, - запинаюсь. – Сколько это продлится?

Смех. Приглушенный. Ладонь опускается на мое горло. Поглаживает. Заледеневшее тело вмиг отзывается на горячие прикосновения. Кожа вбирает тепло. Моя кожа. Его.

Черт раздери. Ощущения странные. Мне нравится то, как он трогает меня. И это совершенно ненормально. Даже аморально. Но этот человек купил такое право.

Проклятье. Точно дьявол. Сатана собственной персоной.

- Я должен тебя попробовать, - его хриплый голос иглами входит под кожу. – Потом решу.

- Сейчас, - настаиваю. – Мне нужно знать сейчас. Три ночи? Подряд? Или с перерывом? Я хочу понимать, какой период займет… хм, моя отработка.

- Три, - хмыкает. – Откуда такая цифра?

- Девственность, - начинаю и осекаюсь, не отваживаюсь продолжать дальше, вроде бы и понимаю суть, но как это все вслух озвучить вообразить не могу. – Полный доступ. Вы сами сказали. Значит, возьмете разные виды невинности, а после я свободна. Верно?

- Я не услышал твой ответ, - замечает ровно.

Пальцы сжимаются на горле. Чуть сильнее. Соскальзывают вниз. Опять на грудь, забираются под платье, под белье, сжимая соски, выкручивая, вызывая тягучую и обжигающе острую волну. Оборачиваюсь, невольно смотрю на водителя.

Тот никак не реагирует. Все его внимание сосредоточено на дороге. Наверняка привык к таким грязным сценам.

- Говори, - произносит с нажимом, ни на секунду не прекращает свою странную ласку, мучительную и сладостную одновременно. – Что за три девственности? Куда я должен тебя трахнуть?

- Никуда! – восклицаю решительно. – Вам лучше отпустить меня. Высадить на любой остановке и больше никогда не трогать.

- Это заводит, - выдает он.

- Что именно?

Черт побери. Меньше всего на свете хочу его заводить и провоцировать на какие-либо действия. Еще вдруг возбудится до степени «настоящих» развлечений. Летальных или тех, после которых бедных девушек выносят изувеченными. Не желаю ставить опыт.

Или Татьяна лгала? Ох, лучше бы лгала.

- Я, - нервно закусываю губу, не сразу решаюсь продолжать, однако я просто обязана испробовать все шансы. – Если честно, я принадлежу другому человеку. Поверьте, не стоит с ним связываться. Когда он узнает про мое решение, точно не придет в восторг, вряд ли обрадуется. Это страшный мужчина. Бешеный и безумный. Дикий зверь. Он чудовище, и он уверен, моя девственность должна достаться именно ему. Вся моя девственность. Во всех смыслах. Его жутко обозлит такая вот ситуация. Идея с этой продажей. И… вы не захотите проблем. Правда. Не надо рисковать. Я не стою того. Просто глупая девчонка, которая наломала дров и сама не ведает, что творит. Если дотронетесь до меня, если возьмете мою невинность, он вас убьет.

- Он? – переспрашивает с насмешкой. – Ты принадлежишь другому мужчине, но у тебя нет никакой реальной защиты и ты нуждаешься в деньгах. Что за неудачник?

- Почему же, - пожимаю плечами. – Богатый. Успешный. Он бы дал любую сумму, если бы я попросила. Но у нас трудные отношения. Долго объяснять.

- Кто он? – интересуется холодно.

- Рустам Ахметов, - выдаю, чувствуя, как вспыхивают щеки, как моментально загорается мое лицо от гремучей смеси страха и стыда.

Если бы только Ахметов знал, что я называю его имя, сидя на коленях у чужого мужчины, ощущая вздыбленный член, впитывая чужую похоть, пусть и через ткань. Проклятье. Он бы мне все кости переломал. Забил бы до смерти. Не простил бы такое глумление.

Глава 14

- Ты принадлежишь мне.

Уверенно и четко, как неоспоримый факт. От этой фразы меня прошибает новой волной дрожи. А член, плотно прижатый к моему заду, становится тверже, даже трудно поверить, что это живая плоть. Ощущение, будто в меня вжимается огромная дубина. Раскалённая железная палка. Толстая и массивная. Разве такой гигантский прибор поместится в женщину?

Так. Может, Граф действительно положил что-то в карман брюк. Может, зря пугаюсь ужасающего размера?

Дура. Хватит цепенеть и молчать. Отвечай.

- Вы не поняли? - прочищаю горло. - Вы не знаете Рустама Ахметова? Никогда не слышали про него? Я не верю. Любой человек в нашем городе понимает, что опасно переходить дорогу этому мужчине. Вы правда решили отобрать у него законную собственность?

Сама не представляю, как последний вопрос срывается с моих губ. Никогда бы не подумала, что по доброй воле назову себя собственностью Ахметова, так сильно унижусь и признаю себя его вещью. Но в данный момент подобный ход кажется отличной идеей. Долгие годы ни одна бандитская группировка не рисковала тронуть бизнес моего отца, в самые смутные и тяжелые периоды нам ничего не угрожало. Слава о клане Ахметовых гремела на всю страну и только полный псих мог пойти против них.

- Я понял, - спокойно произносит Граф. - Ты моя.

- Нет, нет, - мотаю головой и пробую слезть с него, отодвинуться. - Вы совсем не поняли...

- Я буду трахать тебя до утра, - обрывает поток слабых протестов. - Мой член выбьет память об Ахметове. Ты забудешь, что он вообще существует.

Сильно сомневаюсь. Ненависть к этому ублюдку течёт в моих жилах как вторая кровь. Я бы рада забыть, стереть его из своей памяти навсегда. Но тут никакой член не спасёт и не поможет, даже настолько громадный.

Автомобиль тормозит. Меня вытаскивают наружу. Подхватывают на руки и заносят в отель. Дух вышибает от всего происходящего. Огни слепят. Блики подсветки ударяются о поверхность железной маски и я совсем ничего не способна разглядеть. Закрываю глаза, чувствую, как слезы стекают по разгоряченным от волнения щекам.

Граф продвигается вперёд быстро, порывисто. Такой ловкости и скорости не ожидаешь от человека с хромотой. Похоже, он очень развит физически. Его тело твёрдое и горячее. Впечатление, будто под чёрной рубашкой скрыта броня, металлические пластины покрывают широкую грудь и мощные руки.

Я почему-то совсем не хочу ему сопротивляться. Безумие. Стоило бы хотя бы попробовать, вырваться и побежать, сбросить неудобные туфли, рискнуть. Но я не хочу. Проклятье, мне нравится его близость. Дурманит. Пьянит.

Может, я реально пьяная? Алкоголь снова действует? Я не так часто и много пила в своей жизни, чтобы понять, как это работает. Что со мной происходит? Почему мне настолько горячо и хорошо в объятьях незнакомца?

От него вкусно пахнёт. Чем? Разобрать трудно. Наверное, парфюм. Известные и дорогие духи. Черт разберёт. Но я льну лицом к его телу и делаю глубокий вдох. Наваждение. Проклятье. Да что со мной творится? Ещё секунду назад я затеяла торг и угрожала ему гневом заклятого врага, а теперь сама тянусь и ведусь.

Граф должен пугать меня. О нем ходят ужасные слухи. Его лицо скрыто под маской. И дело явно не в правилах клуба. Ему явно есть, что скрывать. Там точно чудовищные шрамы. Уродство.

Отличного мужчину я выбрала для первой ночи. Хромой. Садист. Психопат. Он не боится ничего не свете. Никого. Даже Рустама Ахметова.

Вот. Наверное, в этом причина моей внезапной симпатии. Впервые в жизни встречаю человека, которому Ахметовы не указ.

Кажется, что для него никто не указ. Персонал отеля смотреть на нас боится. Все отводят глаза, отворачиваются. Тут реакция однозначная. Графа узнают и никто не хочет ему мешать. Ни единого вопроса. Никаких замечаний. Мы спокойно минуем холл, игнорируем стойку регистрации. Дальше - лифт. Нужный этаж. А я, как законченная идиотка, млею в его руках.

Роскошь вокруг воспринимается как нечто нереальное. Сказочное. Это самый большой и знаменитый отель нашего города. Тут все по высшему разряду. Простых смертных не пропустят. Далеко не каждого возьмут прислуживать.

Я отмечаю детали на автомате. Поражаюсь красоте и утонченности. Сочетанию стилей. Гармонии в интерьере, где классика ненавязчиво и умело переплетается с новыми технологиями. Единство и борьба противоположностей.

Но потом все мои мысли сбиваются, когда Граф опускает меня на огромную кровать. Тут уже не до изучения красивостей. Страх накатывает с новой силой.

- Где деньги? - спрашиваю я, сжимая кулаки так, будто готовлюсь обороняться, отползаю к изголовью кровати.

Граф ничего не отвечает. Просто стоит и смотрит на меня. С высоты своего роста. Его фигура крадет весь свет.

- Я не уверена, как все тут устроено. Но просто мне говорили, что деньги вперёд.

Стыдно. До жути. Что я такое несу? Хотя все правильно. Проститутки должны требовать оплату заранее. Если им не выдадут необходимую сумму, то это видимо считается изнасилованием. А если... если проститутка не может определиться со своими собственными желаниями, как это назвать?

Я окончательно теряюсь и выдаю ещё несколько бессвязных фраз. Сама не понимаю, что несу. Мелю языком, что попало.

Граф отходит в сторону и возвращается с чемоданом. Раскрывает его и кладёт на постель передо мной.

- Пересчитывать будешь? - насмешливый вопрос.

Я даже смотреть боюсь на такую сумму. За эти деньги и правда одной ночи мало. Да и обычного секса мало. Миллион. Чертов миллион евро. Сдуреть.

Только безумец заплатит столько.

- Да, - ухватываюсь за соломинку, вернее за пачку денег. - Я должна проверить. Не обижайтесь, пожалуйста, но...

Это же прекрасная идея. До рассвета деньги считать.

- Утром проверишь, - отрезает Граф.

Сбрасывает чемодан на пол. Пачка наличных, которую я успела схватить, сама выпадает из пальцев.

- Раздевайся, - жесткий приказ.

Глава 15

Странный поцелуй.

Сама не понимаю, что творю. Не ведаю. Должно стать мерзко. Гадко. Ведь это и правда не очень приятно: елозить губами по железной поверхности. Но я не ощущаю никакого дискомфорта. Совсем. Ничуть. Ни капли.

Господи. Зачем я это делаю? Надеюсь, на чудо? На то, что монстр превратится в прекрасного принца? Спасёт меня от жуткого дракона? Верю, будто проклятье сниму, избавлю от страшного колдовства? Чушь. Ерунда полнейшая. Этот мужчина просто купил меня. Заплатил за ночь. За много ночей. Между нами нет и не может быть ничего романтического.

Тогда почему так сильно бьется сердце? Почему тянет содрать с него эту маску? Заглянуть в лицо? В глаза? И не важно, что там, просто увидеть жажду.

Пальцы Графа зарываются в мои волосы, вплетаются в пряди, наматывают локоны на кулак и жестко оттягивают назад. Отстраняют от себя, вынуждая разорвать контакт.

- Пожалуйста, - бормочу я. - Снимите маску. Позвольте мне посмотреть. Я клянусь. Я не испугаюсь. Не буду кричать. Честное слово. Меня совсем не волнует ваше уродство.

Замолкаю. Понимаю, что могла таким образом задеть его. Нервно сглатываю. Лихорадочно облизываю губы. И стараюсь исправиться.

- Понимаете, мне не важно, есть ли у вас шрамы или ожоги. Не важно, красивое ли у вас лицо. Правда. Поверьте, совсем не важно. Я не устрою истерику и не сбегу. Я приму все. Просто хочу видеть, кто станет моим первым мужчиной.

Граф молчит.

- Пожалуйста, - повторяю с нажимом. - Разве я много прошу? Клянусь. Даю вам слово. Я ваша. Я не откажусь. Не буду противиться. Я отдамся вам. Сделаю все, чего захотите. Только покажитесь. Без маски.

- Какое соблазнительное предложение, - замечает без чувств. - Не сбежишь? Все мои приказы выполнишь? Смелая стала. Ничего тебя не пугает.

Он обхватывает меня за талию и усаживает выше, подвигает ближе к изголовью, укладывает на спину, устраиваясь между раздвинутыми ногами. Нависает как скала, закрывает мрачной тенью.

- Хочешь, чтобы я снял маску? - голос срывается, звучит ещё более хрипло, чем прежде.

- Да, да, - повторяю моментально. - Прошу вас.

- Я чудовище, - в тоне прорезается усмешка. - Когда ты увидишь мое лицо, будешь орать и умолять о пощаде. Все чертовы клятвы обратно заберёшь. Запретишь такому уроду тебя касаться.

- Нет, - мотаю головой. - Вы зря не доверяете. Вы не понимаете...

Уверена, никакие шрамы не напугают меня. Никакие ожоги. Даже, если под маской голая плоть, без кожи, я не устрашусь. Не имеет значения, что там.  Главное, чтобы не Рустам Ахметов.

Дьявол. Точно. Это единственное на свете чудовище, способное отвратить меня. Вызвать тошноту, омерзение, гадливость. Вот тогда я бы и правда орала как чокнутая. Обезумела. Ошалела.

- Бэлла, - обрывает он. - Все останется, как есть.

- Почему вы...

Пальцы больно выкручивают мои соски, будто намеренно отвлекают от глупых вопросов. Ядовитая стрела простреливает низ живота. Снова и снова. До жути жарко. До одури. Режет.

Я не должна чувствовать это. Не должна. Боже. Нет. Что со мной?

Он чужой мужчина. Незнакомец. Даже не хочет показать своё лицо. Трогает меня в перчатках. Не раздевается, никак не пытается сблизиться.

Стоп. Разве я хочу сближения? Это секс. Голый секс. Сделка.

Тогда почему мне настолько горячо? Везде. Внутри. Ощущение, точно жидкое пламя растекается под кожей. Выжигает жилы, вынуждая простонать.

- А можно, - запинаюсь. - Можно хотя бы перчатки...

Граф щёлкает пальцами. Свет моментально теряет яркость. Видимо, система такая. Особый датчик срабатывает.

Воцаряется полумрак. Шорох одежды. Понимаю, эта уступка мне все же оказана. Первая и последняя. Он стягивает перчатки.

Что-то не так с его руками? Боялся их показать? Там тоже шрамы?

Боже. Он думает, что шрамы меня волнуют. Нет, ничуть. Ни ожоги. Ни следы от кислоты. Да пусть там хоть струпья будут. Мне наплевать. Просто... просто...

Проклятье. Не могу объяснить. Но я хочу видеть его. Ощущать. Голой кожей. По-настоящему. Это безумие. Это ненормально.

Здесь слишком темно. Теперь ничего не разглядеть. Кроме его горящих глаз. И ощущение такое, будто он пожирает меня. Видит во тьме как хищный зверь. Ловит каждое мое движение.

Мне чудится или света совсем нет?

Железная маска над моим лицом. Мощное тело впечатывает меня в постель. Пальцы опять сминают грудь. И черт побери, от этого движения подбрасывает, прошибает разрядом тока. Жадные касания. Алчные. После них точно будут синяки, порочные отметины.

Но мне наплевать. Я никогда такого не чувствовала. Никогда прежде. Без перчаток все ощущается совсем иначе. Больше никаких преград.

- Кто тебя трогал? - рычит Граф. - Здесь. Так. Кто?

- Н-никто, - запинаюсь.

Его голос. Очень странно отзывается внутри. Отбивается. Откликается. Если бы не эта проклятая маска, я бы точно могла разобраться.

- А здесь? - пальцы прочерчивают резкие линии вдоль живота и властно накрывают лоно, вырывают сдавленный стон из груди. - Другой мужчина дотрагивался?

- Нет, - выпаливаю сквозь выдох.

Граф сатанеет. Что-то меняется в его поведении. Неуловимо. Безнадежно. Что-то реально страшное и темное прорывается наружу. Беснуется. Рушит лёд образа.

Это уже не тот холодный и равнодушный мужчина, согласившийся выложить за меня миллион евро. Одержимый. Дикий. Бешеный. Он пугает меня?

Нет. Господи, нет. И от этого действительно страшно.

- Течёшь совсем не как девственница, - чеканит Граф, проводя пальцами по складкам, ощущение, будто он хочет действовать жёстко, но срывается на ласку, поглаживает, задевает чувствительные точки, заставляя меня выгнуть спину.

- Я шлюха, - роняю с горечью. - Я продала себя вам.

- Отлично, - бросает, вновь напуская холод. - Я доволен покупкой. Тебя и готовить не нужно. Сама рада мой член принять.

Глава 16

Закрываю глаза. Вжимаюсь в постель, отчаянно стараюсь унять жар, полыхающий внутри, осознаю собственную испорченность и сгораю от стыда. Выгибаюсь под мужчиной. Губы сжимаются в одну тонкую линию. Шея напрягается до боли.

Разве это нормально? Разве это должно быть так? Мы оба в масках. Посторонние люди. Но между нами пульсирует нить накала. Раскаленная. Разгоряченная. Такая, что мир вокруг дотла сожжет.

- Смотри на меня, - приказывает Граф.

Хочет, чтобы я понимала, кто именно овладевает моим телом. Опасается, будто другого мужчину представлю? Но только некого воображать. Нет никаких принцев. Только звери. Монстры. Чудовища. Драконы. Порождения тьмы.

Я подчиняюсь и проваливаюсь в бездну горящего взгляда. Однако быстро нарушаю отданное распоряжение. Смежаю веки. Рефлекторно. Вздрагиваю. Невольно дергаюсь, пробую ускользнуть. Ведь пальцы, еще пару секунд назад по-хозяйски изучавшие мое лоно, сменяются огромным вздыбленным органом. Крик забивается в горле. Тело вмиг охватывает мелкая дрожь.

Когда он успел раздеться? Там. Внизу. Когда умудрился высвободить эту здоровенную штуковину? Теперь создается ощущение, будто его плоть еще больше. Крупнее. Толще. Тверже. Настоящая дубина. Такой только на части рвать.

Понятно, почему девушек в крови от него выносят. Тут и стараться не нужно. Никакие пытки не понадобятся. Достаточно вогнать вглубь до одури горячий орган. Неужели это можно втолкнуть внутрь живого человека без наркоза?

Дыхание перехватывает. Шок сотрясает, вынуждая покрываться испариной. Под кожей лед вступает в схватку с пламенем.

Просто не могу это контролировать. Не могу. Инстинкт. Тянет сдвинуть ноги, сомкнуть бедра. Но я лишь сильнее потираюсь о литые мускулы своего хозяина на эту ночь.

Мои ладони упираются в широкую грудь. Кажется, пытаюсь оттолкнуть. Но черт, совсем не похоже, будто я и правда отталкиваю его. Обжигаюсь о жар стальных мышц. Стоит отдернуть пальцы, отстраниться. А я ласкаю его, иду на поводу у зова природы. Как бы дико и страшно это не прозвучало, впечатление, точно часть меня узнает незнакомца, доверяется ему, жаждет полного слияния.

- Руки прочь, - чеканит Граф. – Или мне придется тебя связать.

Покоряюсь. Ледяной тон отрезвляет.

- Начинаю сомневаться в твоей невинности, - заключает издевательски. – Вдруг я купил использованный товар? Так и норовишь сама на член заскочить. Вроде девственница, а умеешь мужика распалить.

- Я не знаю, что со мной, - выпаливаю, сжимая кулаки. – Ты… ты очень странно действуешь на меня. Страшно.

Граф раздирает мое нижнее белье. Срывает жалкие клочки ткани. Даже чулки нещадно уничтожает. А я понимаю, что ничего не меняется. Без того голой себя ощущаю.

- Может, отпустить тебя? – спрашивает мрачно.

Его слова так не сочетаются с действиями. Леденящий душу контраст. Он дарит иллюзию свободы. Но при этом пальцы скользят по телу с такой неистовой жадностью, что у меня воздух забивается в легких, застывает. Настоящий завоеватель. Дождался. Дорвался.

Он трогает мое тело так, будто долгие годы с женщиной не был, воздерживался от плотских утех. Жесткие захваты. Грубые поглаживания. Пальцы сжимают и сминают, доставляют удовольствие на грани боли. Клеймят, выжигая пылающие метки.

Дьявольский мужчина. Жуткий. Пугающий. И женщин у него было много. Безумно много. Он способен измучить, истязать до смерти, провести по всем кругам ада.

А со мной другой. Точно… сдерживается?

Наверное, меня спасает девственность. Хоть мужчина и бросает колкие слова, издевки. В реальности осознает, что станет первым, от того и смягчается.

- Нет, - закусываю губу. – Не отпускай.

Его член вжимается в лоно настолько плотно, что ощущается пульсация разбухших вен, сила и мощь раздутого от похоти органа.

Мой позвоночник выгибается. Невольно прохожусь своей увлажнившейся плотью по его, затвердевшей и разгоряченной.

Всхлипываю. Я растекаюсь, а он каменеет. Граф дает мне время привыкнуть. Не торопится врываться внутрь. Выжидает, распаляя внутри порочное пламя.

- Сними эту чертову маску, - вдруг рявкает он.

Поскольку я соображаю с трудом, не вполне осознаю происходящее, мужчина сам сдирает мешающую ему деталь. Отбрасывает подальше, оголяя мое лицо. Даже густой полумрак не скрывает огонь безумия в его глазах.

А он? Он не хочет снять свою чертову маску?

Разлепляю губы, но вопрос не срывается, забивается глубоко в горле. Просто судорожно втягиваю воздух. Дрожу еще сильнее и отчаяннее, чувствуя, как деревенеет мужская плоть.

- Чего ты хочешь? – жестко спрашивает Граф, продолжая бесстыдно изучать мое тело, проводить по острым граням порока. – Скажи мне. Чего ты хочешь сейчас?

- Чего? – инстинктивно переспрашиваю.

И вскрикиваю, когда он трется своим огромным членом о мое лоно, вынуждает извиваться, льнуть плотнее, тут же отстраняться, содрогаться от противоречивых ощущений.

- Чего ты хочешь? – повторяет мрачно.

Его руки везде. Он везде. Все тело ему подчинено. Без остатка. Разум мятется, пробует взбунтоваться, только тут любые старания напрасны.

- Тебя, - сама не понимаю, что за чушь несу, как этот бред с моих губ слетает. – Я тебя хочу.

- Бэлла, - выдает хрипло, принуждает вздрогнуть от одного лишь звука.

Большой палец медленно скользит по моему рту. Обводит линию. Мне дыхания не хватает, жадно воздух втягиваю. Отдаюсь кипучему безумию. Тону во мраке.

- Ты моя, - заявляет резко. – Моя.

Громадный орган входит внутрь. Осторожно. Неумолимо. Неспешно. Растягивает влажные складки. Толкается внутрь, срывая преграду, и заполняет до предела.

Это происходит быстро. Слишком быстро. За один миг. Вот я была невинной девушкой, чистой и непорочной, а вот уже оказываюсь насаженной на гигантский жилистый член. Распята. Погружена в грех. Нанизана на жесткую разгоряченную плоть.

Боль накатывает как расплата. Принуждает вскрикнуть, глухо простонать. Мужчина не двигается, позволяет телу примириться с чудовищным размером. Только лучше мне не становится. Лоно буквально распирает, раздирает на части.

Глава 17

Я плохо понимаю, что говорит Граф. Слышу его голос, различаю речь, но смысл проходит мимо, ускользает от сознания, объятого агонией. Мозг просто отказывается воспринимать и оценивать реальность.

Боль нарастает с каждой секундой. Накаляет нервы, натягивает жилы как стальные канаты, прошивает и прошибает изнутри. Пожирает как изголодавшийся хищник.

А ведь мужчина застывает, проявляет терпение. Ждет.

Боже. Что произойдет, когда он толкнется во мне? Когда начнет утолять похоть? Когда отпустит контроль и возьмет свою собственность? Даже представлять жутко.

Его член слишком велик для моего тела. Огромен. Порвет на куски. Я не способна его принять. Не способна удовлетворить.

Я истеку кровью под ним. Ему не придется стараться. Достаточно трахнуть. Двинуться пару раз. Здоровенная штуковина изувечит нутро. Растерзает. Раздерет.

Мышцы судорожно сокращаются. Безотчетно пытаются вытолкнуть захватчика. И от этого становится хуже.

Черт возьми. От всего становится хуже. Дышать невыносимо. Малейшее движение ощущается так, точно лоно поливают расплавленным свинцом. Из такой ловушки невозможно выбраться. Нет спасения. Нет ничего.

Мир сужается. Темнеет. Меркнет.

Меня трясет. Пульсация только усиливается. Впечатление, будто гигантский орган набухает и увеличивается в размерах. Проклятье. Куда еще больше?

Он человек? Дьявол. Демон. Чудовище. Монстр, которому я себя продала по доброй воле. За миллион. За жизнь родного отца.

Надо думать про деньги. Надо напомнить себе, что все закончится. Нет, нет, пожалуйста, я не хочу, пусть он оставит меня в покое, пусть прекратит.

- Больно? – спрашивает Граф.

Это… это точно вопрос?

Я едва соображаю, но выдавливаю улыбку. Я же совсем не хочу, чтобы меня вышвырнули за дверь номера без денег. Я обязана доиграть партию до конца. Я сильная. Я сумею.

- Н-нет, - мороз пробегает по коже. – Все хорошо.

Он выдергивает свой исполинский член из моего лона. В один момент. Крик продирает горло. Теряю рассудок от боли. Больше не выходит терпеть, стиснув зубы.

Сейчас снова войдет. Сейчас. Вот. Ворвется вглубь, растянет до упора, порвет. Сейчас затолкает эту кошмарную громадину обратно. Я умру. Сдохну здесь. Под ним.

Граф поднимается с постели.

Ничего не происходит. Точнее – не происходит ничего из того, чего я жду, воображаю в ярких красках. Мужчина отходит куда-то, а я ощущаю себя полной идиоткой. Никчемной. Жалкой. И ноги сдвинуть не могу. Не выходит, тело не подчиняется.

Что не так? В чем проблема? Ему не нравится причинять боль? Рассказы Татьяны были ложью? Вдруг она желала подложить меня под определенного гостя, под того, кого сама выбрала?

Вопросы вспыхивают и гаснут.

Граф возвращается и обхватывает мои запястья, перехватывает их толстой шелковой лентой, заводит руки за голову, привязывает к резной спинке кровати.

Я не сопротивляюсь. Разрешаю ему все. Шок сковывает льдом. Инстинкт самосохранения просыпается слишком поздно. Дергаюсь рвано и судорожно, пораженно всхлипываю.

- Зачем, - бормочу с ужасом. – Зачем ты делаешь это? Я согласилась. Я… не буду мешать. Пожалуйста, развяжи меня. Прошу. Не надо… я… я же подчиняюсь. Правда! Я…

Конечно, свобода очень иллюзорна. Этот мужчина гораздо сильнее. Скрутит и без дополнительной фиксации.

Но проклятье. Прежде было спокойнее.

- Развяжи, - продолжаю настаивать. – Развяжи меня!

Щелчок пальцев. Свет гаснет окончательно. Комната целиком и полностью погружается во мрак. Контуры реальности теряются. Однако готова поспорить, этот гад видит и во тьме. Может, гораздо лучше, чем на свету. И он чувствует меня. Слишком хорошо.

- Я ненавижу ложь, - говорит Граф. – Если тебе больно, то не надо молчать и корчить из себя бравую шпионку. Ты не на допросе, а мой член не пыточный агрегат.

- В первый раз всем больно, - бросаю сдавленно. – Я бы потерпела. Это бы прошло. Я бы привыкла. Разве не так все происходит?

Что-то касается моего лица. Области глаз. Висков. Какая-то ткань. Мягкая, плотная. Это повязка. Он выключил свет и еще повязку надел на меня. Для чего столько странных мер предосторожности? Что этот страшный человек скрывает?

Звон металла. Гулкий. Протяжный.

Сердце сжимается и застывает, когда понимаю: Граф избавился от маски.

- Пожалуйста, - повторяю твердо. – Я послушная. Покорная. Убери шелковые ленты. Они очень сильно пугают меня. Обещаю делать все, что нужно. Обещаю выполнять каждый приказ. Клянусь, я…

Кровать пружинит под тяжестью его веса. Замолкаю, не в силах продолжать, не способна вымолвить ни единого слова. Жуткие образы захлестывают сознание ледяной волной, заставляют снова задрожать. Опять прокручиваю в памяти слова Татьяны, живо рисую вероятные способы развлечений Графа. Его потребности трудно удовлетворить. Он заплатил серьезные деньги, астрономическую сумму и может принудить к чему угодно.

Боюсь даже представить.

Не хочу, нет. Совсем не хочу.

Холод страха сковывает по рукам и ногам. Без всяких проклятых лент. Но очень скоро становится жарко.

Мужское тело накрывает меня, прижимается вплотную, обдавая кипятком.

Я не готова к этому. Совсем не готова. Жадно ловлю воздух ртом.

Нет, Граф и раньше наваливался сверху, но это ощущалось совсем иначе, ведь он был одет, обнажал только возбужденную плоть. Я не чувствовала его обжигающе горячей кожи, не улавливала исходящий от него огонь. Теперь пламя пожирает меня. Резко. В момент. Без предупреждения.

Мужчина голый. Абсолютно голый.

Он устраивается между моими широко раздвинутыми бедрами, прислоняется так близко, что дышать становиться тяжело. Нереально. Невыносимо. Прежде чем я успеваю выдать хоть слово, его губы вонзаются в шею. Впечатываются, напрочь сбивая мой пульс.

Так меня никто не целовал. Никогда. Жадно. Яростно. Дико. И в то же время окутывая щемящей нежностью. Лаской. Колючей лаской, опасной, леденящей кровь, однако и до одури воспламеняющей.

Глава 18

Я просыпаюсь на рассвете. Привычка. Мой внутренний будильник срабатывает безошибочно. Первые лучи солнца ласкают мое лицо, пробиваясь сквозь неплотно задернутые занавески. Тело сковывает дикая усталость и ломота.

Открываю глаза. Встревоженно приподнимаюсь на кровати, оглядываюсь по сторонам. Понимаю, что мои руки больше не связаны, инстинктивно растираю запястья, на которых красуются выразительные следы от шелковых лент. А казалось боли нет, путы особо не передавливают руки, однако же я умудрилась кожу в кровь разодрать. Впрочем, это далеко не единственные отметины на моем теле. Отбрасываю простыню, оглядываю себя в рассеянном свете, льющемся из окна. Невольно холодею. Столько синяков и царапин. Кровоподтеки. Засосы. Следы от укусов. Складывается впечатление, будто меня избили. Грубо отымели. Да. Так и было. Наверное. 

Но разве можно испытать оргазм от избиения? От грубости и жестокости? Вряд ли. Черт побери, я была настолько заведена и возбуждена, что не ощущала боли. Или почти не ощущала.

Растираю виски, стараюсь унять нервный трепет. Но мне ведь нравилось все это. Очень нравилось. Жесткие захваты. То, как пальцы зарывались в волосы и безжалостно дергали назад. Как тяжелая ладонь впечатывалась в зад.

Я орала. Громко. До жути громко. Захлебывалась стонами. Теряла сознание от кайфа, тонула в экстазе.

Господи. Как стыдно. Даже шлюхи себя так не ведут. Я наслаждалась своим падением. Разве это нормально?

Провожу пальцами по смятому постельному белью, отмечаю цвет, будто вижу впервые. Чёрный. Простыни, наволочки. Все чёрное. Как моя чертова жизнь.

Смеюсь. Глухо. Почти без звука.

Но все кончено. Я могу забрать деньги и уходить. Я честно все отработала. Или нет? Потребуется больше ночей?

Мое тело перепачкано чём-то странным. Да и на постельном белье замечаю непонятные следы. Белесые засохшие отметины.

Гулко сглатываю и заливаюсь краской, когда понимаю, что это мужское семя. Сколько же раз он кончил? Два. Три. Проклятье. Больше. Мне казалось, за ночь можно заниматься сексом довольно ограниченное количество раз. Мужчине требуется время на восстановление. Верно?

Граф не человек. Дьявол. Демон. Потому и сила у него неистощимая. Потому я и сошла с ума под ним, в его власти окончательно забылась и потерялась.

Глупости. Что за бред? В нем нет ничего мистического. Просто мужчина. Хотя... хм, он может быть кем угодно, однако точно не «просто мужчина».

Я стараюсь не думать о том, что происходило ночью. Не вспоминать. Но мысли сами врываются в мое сознание, заполоняют разум. Калейдоскоп поз. Разврат. Порок. Грех в чистом виде.

Лицо горит. Низ живота болезненно ноет. Мышцы напряжены до спазматических судорог.

Я рада, что Графа нет. Он ушёл. Вот и отлично. Оглядываюсь ещё раз. Соскальзываю с кровати, обхожу комнату и не замечаю никаких следов его присутствия. Такое чувство, будто его и вовсе тут не было. Захожу в ванную комнату. Тоже пусто. Обхожу номер. Обнаруживаю ещё несколько комнат поменьше. Ну прямо королевские апартаменты. Только моего хозяина нигде не найти. Исчез.

Может, не надо лгать самой себе? Я испытываю лёгкое разочарование, когда нигде не нахожу Графа и понимаю, что он покинул номер. Мне бы хотелось встретить утро иначе. Проснуться в горячих объятиях. Понежиться рядом со своим первым мужчиной.

Боже. Я дура. Безмозглая идиотка.

Он купил меня. Просто купил. На ночь или на пару ночей. Наплевать. Он клиент. А я шлюха. Глупо ждать нормальных человеческих отношений при таком раскладе.

Он не мой парень. Не жених. Не муж. Чужой мужчина. Посторонний. Так с какой радости ему тут задерживаться? Я должна оставить дурацкие мечты. Нужно смотреть на мир трезво.

Это всего лишь договор. Сделка.

Я должна радоваться, что он не покалечил меня, не причинил вреда, не совершил ничего из того, о чем предупреждала Татьяна.

Я в крови. Но этой крови ничтожно мало. Остатки моей невинности. Никаких серьёзных повреждений нет. Надо выдохнуть и двигаться дальше.

Отправляюсь в душ, привожу себя в порядок. Стараюсь угомонить эмоции, успокоить разбушевавшиеся чувства.

Девственность не самая важная потеря. Я бы в любом случае не завела нормальные отношения. Так зачем себя хранить?

Пробую рассуждать здраво. Цинично.

Мне нельзя любить. Нельзя рожать ребёнка. Я совсем не хочу, чтобы однажды Ахметовы искалечили жизнь моей дочери или моего сына. Кто знает, вдруг снова решат взыскать долг? Вдруг история повторится?

Возвращаюсь обратно в комнату. Подхожу к чемодану, поглядываю на стопки купюр. Сверху лежит записка, где отпечатан номер такси, которое ждёт меня возле выхода. Ничего личного. Ничего лишнего. Никакого намёка на новую встречу. А ведь Граф говорил про несколько ночей.

И что с того? Не имеет значения. Даже лучше.

Я получила деньги. И удовольствие. Так чего ещё желать?

Рядом на стуле сложена моя одежда. То, в чем я пришла в клуб. На полу стоят новые кроссовки. Идеально по размеру подобраны. Я же босая приехала. Вот пришлось потратить чуть больше средств на восполнение моего гардероба.

Граф заплатил за меня миллион. Кроссовки как чаевые.

Безумная мысль. Идиотская. Нервная улыбка растягивает мои губы.

Наряжаюсь и только потом замечаю на столе орхидеи. Кроваво-красные. Вчера их тут не было? Или я не придала значения? Небрежно веду пальцами по нежным лепесткам.

Забавно. Ахметов дарит розы. Граф орхидеи. Так много цветов. Но при этом я обречена на одиночество.

Внутри больно. Не в теле. Глубже. Гораздо глубже. Мне почему-то трудно дышать, воздух становится огненным. Или ледяным? Трудно понять.

Я ожидала чего-то... другого. Чего? Любви с первого секса? Даже думать смешно. Смешно и горько.

Ждала, что Граф назовёт своё имя? Снимет маску, при этом не закрывая мои глаза повязкой? Станет прекрасным принцем и одолеет дракона, который долгие годы жаждет меня сожрать?

Глава 19

Новости от врача должны успокоить меня, стать приятным сюрпризом, позволить выдохнуть. Это же решение всех проблем. И мои дурацкие принципы в абсолютном порядке, и отец получит лечение в лучшей клинике мира.

Идеально. Разве нет?

Тревога снедает меня изнутри. Неясное предчувствие терзает душу. Мрачное, муторное. Полное ощущение того, что я совершила ужасную ошибку, которую нельзя исправить. Не стоило приходить в клуб, не стоило выбирать Графа, не стоило проводить с ним ночь. Но какой смысл сожалеть о том, чего никак не исправить? Стало легче, когда я отказалась от денег, не взяла оплату. Но теперь понимаю, это просто иллюзия. В реальности ничего не изменилось. Все только усугубилось.

Граф знает обо мне гораздо больше, чем могло показаться. И он не намерен так легко и быстро оставлять своё «приобретение» в покое. Или же это жест доброй воли? Решил порадовать постельную игрушку? Зачем?

Я откладываю телефон в сторону и стараюсь сосредоточиться на работе. Работа мне все же нужна. Главный источник дохода. Непонятно, какая судьба ждёт наш семейный бизнес. Деньги важны.

Тогда какого черта я от них отказалась? От миллиона. И даже не жалею. Точно дура. Хм, а вдруг Графу польстил мой отказ? Вдруг он решил, что настолько хорош как любовник? Проститутка от денег отказалась. Приятно, не ждал.

Раз я не взяла плату, между нами нечто вроде отношений. Или как это назвать? Господи, никак. Между нами ничего нет. Ночь голого секса. Без эмоций. Без чувств. Тогда почему мне опять хочется разрыдаться? Почему так больно внутри? И откуда этот гнетущий страх, сдавливающий горло?

Я едва протягиваю до перерыва, стараюсь отвлечься, погрузиться в рабочие вопросы, но получается с трудом. Мысли так и вьются вокруг всех этих событий. Впечатление, будто сама себя загоняю в угол. Раньше у меня был единственный преследователь. Рустам Ахметов. Теперь появился ещё один жуткий тип, цели которого и вовсе неизвестны. У меня даже имени его нет. Никаких примет. Я могу увидеть его на улице, пройти мимо и не узнать.

Стоп. Вряд ли. Он хромает. Он довольно крупный мужчина. Это уже ключевые детали. Пожалуй, если я встречу его, то сразу догадаюсь, вычислю в толпе. А ещё был его запах. Ощущение рук. Губы на моем теле.

При мысли об этом жар опаляет низ живота. Внутреннюю сторону бёдер сводит судорогой, мелкая дрожь пробегает по моим ногам.

Я будто чувствую его губы там. Снова. На лоне. На влажных складках. Язык проникает вглубь, заставляя меня орать.

Судорожно втягиваю воздух. Обрываю безумное видение, приложив огромное усилие воли.

Это же бред. Ужас. Это просто чудовищно.

Я хочу этого мужчину. Снова хочу?

Мотаю головой, сосредоточенно смотрю в экран. Работа не идёт. Кошмар какой-то. Прежде интим меня мало интересовал. Вообще не интересовал, если по правде. Иногда тело отзывалось. Млело и жаждало ласки. Но все ощущалось настолько слабо и поверхностно, что не стоило внимания. Мне никогда не хотелось секса. Про отношения я мечтала, понимала, не светит такого расклада, но воображать подобное нравилось. Я представляла поцелуи, нежные объятья, четко видела, как держусь с любимым человеком за руки, прогуливаюсь по парку, по берегу моря. Эти фантазии помогали отключиться от жестокой реальности, скрыться от сурового мира, в котором я существовала.

Что изменилось? Что Граф задел во мне? Неужели на секс можно подсесть? Как на алкоголь. Как на иглу. Раз попробовал и пропал. Увяз.

Нет. Ерунда. Я не хочу такой зависимости. Никакой не хочу. Разум управляет телом, а не наоборот. Хотя вспоминая безумную ночь с пятницы на субботу, начинаю серьёзно сомневаться в подобном заключении.

Я не мечтала о сексе. Не думала, что буду чем-то подобным заниматься, ещё и наслаждение получать, дикое и острое, запредельное.

Все. Хватит. Это больше не повторится. Если Граф снова появится на моем пути и попробует предложить новую встречу, отвергну его предложение. Никогда не соглашусь.

Я слишком много думаю о нем. Пора с этим покончить.

- Слушай, а ты с Татьяной когда виделась? - спрашивает меня одна из коллег, лишь только начинается обеденный перерыв. - Вы вроде неплохо ладили. В последние пару дней тесно общались.

- Я не видела ее с пятницы, - говорю чистую правду.

- Она никуда не собиралась уехать?

- Разве она бы мне рассказала? - удивляюсь. - Мы не настолько хорошо общались, чтобы делиться планами.

- Ясно, - кивает. - Просто Таня трубку не берет. Шеф к ней домой мотался. Так она дверь не открыла. Но может, ее дома нет.

Тревога захлестывает. Паника колотит изнутри.

Странно. Что могло произойти? Почему Татьяна пропала? Я не могу никому рассказать правду о клубе. Но возможно, стоит обратиться в полицию? Что если ей попался психованный клиент? Маньяк? Извращенец? Заведение буквально кишит мутными типами. От того Данте мороз по коже. Да и остальные не лучше.

- Не думаю, что Татьяна уехала бы без предупреждения, - тихо говорю я.

- Да, странно, - протягивает коллега.

- Юлек, - рядом возникает Ярик. - Краду тебя на перерыв. Как и договаривались.

- Прости, - бормочу, нахмурившись. - Не выйдет...

- В смысле?

- Работы много, - опять же, чистая правда, первая половина дня как миг промелькнула, я ничего толком и не сделала. - Давай отложим.

- Работа не волк, - посмеивается парень и вытягивает меня из-за стола, чуть ли не силой действует, шепчет на ухо: - Нам надо срочно поговорить.

- Ой, голубки, - закатывает глаза наша коллега. - Приятного обеда.

- Ярик, ты чего? Что случилось? - шиплю почти беззвучно. - У меня куча дел. Шеф сегодня злой. Татьяна пропала. Там куча дел.

- Эта стерва укатила на моря, - отмахивается. - Не грузись на ее счёт. Видно, окрутила ухажера и пока не сбежал, махнула с ним тусоваться.

- Ты про что сейчас? Она никогда...

- Да была история, - обрывает. - Ты ещё не работала у нас. Пару лет назад. Танька без предупреждения свалила с парнем на Гоа. Махнула на курорт. Сообщила уже оттуда. Шеф бесновался, истерил, но простил. Мол, там тур горящий, не до формальностей вроде подачи отпуска. Конечно, меня бы за выходку типа такой сразу бы уволили. Но Танька его любимица, ей можно.