Жестокий брак

1

Нервно расхаживаю по огромной спальне.

Она вся украшена цветами. Белые розы и лилии. Мои любимые. Утопает в ароматах.

С волнением бросаю взгляды на огромную кровать, расхаживая вокруг нее. Она реально просто огромная. Больше, чем вся моя комната, когда я училась в закрытой школе в Англии.

Усыпана лепестками роз. Застелена белоснежным атласом…

Подхожу к окну. Распахиваю его, жадно хватая свежий воздух распахнутыми губами.

Тереблю платье и тут же разглаживаю невидимые складки.

Свадьба была скромной. В доме у моего… Теперь уже мужа.

Гости еще остались внизу. Он сказал мне подниматься наверх. И что скоро будет. Еще какие-то вопросы ему нужно решить.

До сих пор не верю, что это случилось.

Я вышла замуж!

Прижимаю ледяные ладони к полыхающим щекам. Не верю. Будто это все не со мной!

– Ты выходишь замуж, Анна.

Дернулась, когда отец прочеканил это ледяным голосом.

Вся сжалась внутри. Скомкала ткань платья так, что тонкая ткань разорвалась.

– Но… Пап. Так же нельзя!

Игорь ведь погиб. Это было ужасное горе. Я сама чуть не умерла, когда узнала, что брата больше нет!

– Какая может быть свадьба? Сейчас?

Ведь положенный траур – год. И я верила, что отец не нарушит такого. Не погонит меня насильно замуж. Как он решил выдать меня за омерзительного и старого своего партнера! Неужели ему настолько плевать? На меня, на Игоря? Разве деньги и его положение важнее живых людей? Нас?

Смотрю на отца и будто впервые вижу. Как будто он чужой мне человек.

– Ты выходишь замуж, Анна. Это не обсуждается.

После того, как он в прах разругался с братом, и особенно после его гибели , отец очень сильно изменился. Стал жестким, хоть и раньше был предельно строг. Даже жестоким.

Не только со мной. Даже с его новой женой и дочерью.

Никто даже не пытается теперь с ним спорить. Слушаются беспрекословно. Дом , который и без того не был особенно приветливым и уютным, теперь превратился в какое-то заведение строго режима.

– Когда?

Вскидываю на отца умоляющие глаза. Но это на него не действует.

– Завтра, Анна. Все уже назначено. И чтобы без глупостей. Ты меня поняла? Никаких выходок я не потерплю!

– Как завтра?

– И не дави на жалость из-за Игоря. Если бы он слушал отца и не полез бы, куда не нужно, был бы жив сейчас. Поэтому повторяю, Анна. Никаких выходок. Поняла меня?

Только обреченно киваю.

Осознать не могу, что это все со мной.

– Иди собирайся. Сейчас в салон поедешь. Платье выберешь. Церемония будет скромной. В доме у твоего жениха. Траур все-таки, – мрачно сверкает глазами. – Не до гулянок.

– А… Жених?

– На свадьбе увидитесь. Это все, Анна. Тебе пора ехать. Если не хочешь в чем попало замуж, конечно, выходить. Для вас, женщин, это ведь важно.

Кривится. Как будто ему противны женские заморочки. И женщины в принципе.

Рыдать и упрашивать бесполезно. Я прекрасно это знаю. Остается только одно. Смириться.

И вот…

Я в спальне своего уже мужа.

Я представляла это иначе.

Вроде бы муж должен молодую жену на руках в спальню принести. Ну, или как минимум, подняться туда вместе с ней.

Но я одна. И понятия не имею, что нужно делать!

Снять платье и дожидаться его в постели? В белье? Или его тоже нужно снять?

Может, вытащить все шпильки из прически? Расчесать волосы, чтобы они потом не выглядели торчащими клочьями, принять душ и почистить зубы? И уже так ждать в постели мужа?

Или оставаться в таком виде? Красивой, как я была на церемонии?

Боже, что делать?

Нервно тереблю кружево, в сотый раз прохаживаясь возле огромной постели.

Почему мне никто не рассказал, как правильно поступить в брачную ночь?

Но…

У меня нет мамы, которая могла бы помочь. А мачеха и ее с отцом общая дочь меня просто ненавидят! Только и думают о том, как бы от меня избавиться, чтобы отец принадлежал только им!

И это при том, что Рената была любовницей отца еще пока он жил с мамой. У нас была, как мне казалось, очень счастливая семья! Я, отец, мама и Игорь.

Но… Все оказалось ложью. И отец женился почти сразу после смерти матери. На самой настоящей змее!

Надо было почитать что-то в интернете. Ну, на форумах же должна быть информация? Люди делятся всем на свете!

Но эта мысль слишком запоздала. У меня нет здесь ни ноутбука, ни телефона. Все осталось где-то внизу.

И я слишком нервничаю, чтобы копаться сейчас в этом. А если муж войдет и застанет меня , сидящую в интернете? Это будет очень странно. Для первой брачной ночи!

Моя единственная подруга еще не замужем. Так что посоветоваться тоже не с кем!

Все, что мне остается, это нервно расхаживать по нашей спальне. Надеяться на то, что меня или озарит, или … Все как-то само собой сложится.

Он ведь опытный мужчина. Наверняка знает, что делать.

Может, нужно просто его дождаться?

Но проходит уже очень много времени , - понимаю, бросая взгляд на часы.

Больше часа уже прошло. Разве его деловой разговор не должен был закончиться быстрее?

Осторожно выглядываю за дверь.

В этом доме я впервые. Ничего здесь еще пока не знаю. Все же произошло так быстро!

Голоса явно стихли. Музыки тоже не слышно.

Похоже, все разошлись, в доме удивительно тихо.

Где же тогда мой муж?

Выхожу из спальни, стараясь все равно двигаться осторожно. Не хочу, чтобы все потом говорили, что невеста в брачную ночь гонялась за женихом.

Спускаюсь по лестнице, перед этим запомнив, какая именно дверь ведет в нашу спальню.

Их здесь слишком много, разных комнат. Зачем ему столько? Не пойму. Слишком огромный дом, как по мне.

Гости и правда разошлись. Внизу меня встречает гробовая тишина. Свет приглушен. Почти темно.

Замечаю полоску света из-за приоткрытой двери.

Направляюсь туда.

Толкаю дверь, и…

2

Я словно прирастаю к месту.

А он даже не останавливается.

Продолжает дергать бедрами в бешенном ритме.

Карина тоже меня замечает. Бросает на меня ядовитый победный взгляд, уродливо и широко раскрывая рот.

– Ох, Герман! Я тебя люблю! Ооооох! Божееееее!

Меня как плетью бьет от ее крика.

Резко разворачиваюсь. Срываюсь с места.

Толкаю тяжелую входную дверь и просто бегу…

Бегу по ночной дороге, вылетая с территории роскошного особняка. Не разбирая, куда…

Слезы застилают глаза. Обжигают.

Задираю голову вверх. Хватаю раскрытым ртом воздух.

Нога подворачивается. Я валюсь прямо на землю. Каблук с треском ломается.

Но я просто снимаю туфли. Отшвыриваю их в сторону.

И продолжаю бежать. Так быстро, как только могу.

Боже, ну почему? Это ведь ОН! Герман!

Впиваюсь ногтями в ладони так, что начинает идти кровь.

Хочется скулить. Да просто выть от отчаяния!

Когда-то отец решил меня выдать замуж. У него начались жуткие проблемы в делах. Решил таким образом поправить свое состояние. Уберечься от краха.

Он нашел мне ужасного мужа.

Мерзкого, толстого и старого.

Я встретилась с ним всего один раз. Но этого хватило, чтобы понять, что характер у него еще отвратительнее, чем внешность.

Это был мой приговор. Жить не хотелось, когда думала о том, что придется провести свою жизнь… Вот с этим!

И сейчас, когда он снова за меня все решил, я до безумия боялась.

Уверена была, что это снова его какой-то партнер. Старый тиран, который , как и тот, собирается запереть меня в своем доме. Лишить любого права на свою жизнь. Заставить превратиться в куклу, которая только и должна, что подчиняться мужу , рожать детей и появляться с ним на приемах. Как красивая картинка для мерзкого старика.

Чуть в обморок не упала, когда уже у алтаря, к которому меня подвел отец, увидела ЕГО.

Даже не поверила!

Думала, я от шока и стресса уже бредить начинаю.

Это же ОН. Герман. Моя мечта!

Моя первая и единственная любовь.

С детства в него влюблена была. Еще когда они с братом к нам в дом приходили. Украдкой подглядывала за ними. Любовалась каждой его черточкой! Каждым жестом!

И когда в первый раз отец замуж меня собирался отдать.

Я ведь мечтала, что Герман станет моим первым! У меня был месяц и я отчаянно надеялась провести это время с ним!

Он целовал меня. Ласкал. Мы с ума сходили от страсти в его старом доме!

Я даже начала надеяться, что именно Герман спасет меня от навязанного брака!

Но…

Он выставил меня. В последний момент. Когда я сама к нему пришла. И даже унизилась до того, чтобы просить его сделать меня своей! Чтобы он. Не тот ужасный боров! Чтобы я могла хоть что-то приятное вспомнить, когда отправлюсь в эту тюрьму брака!

А он просто меня выгнал. Хоть я верила, что наши чувства взаимны!

И в тот день…

В день, когда должна была быть моя помолвка.

Он был там. На втором этаже. С ней. С этой самой Кариной!

Она терлась об него, а я изводилась от ревности. И от ужаса того брака, который меня ждал!

Но…

Спас меня не Герман.

Жених опаздывал. Отец был в страшной ярости.

После мы получили сообщение, что Задорожный попал в аварию. Через несколько дней скончался, так и не приходя в себя.

С тех пор я уже надеялась, что отец не будет больше выдавать меня замуж ради выгоды.

И про Германа заставила себя забыть. Даже не искала никакой о нем информации.

Пыталась вырвать из своего сердца. Из своей жизни. После того, как он поступил со мной от так!

Но…

За несколько дней до этой свадьбы я его видела. В нашем доме. Очень рано утром. Еще даже не рассвело.

Даже решила тогда, что мне померещилось.

И только уже когда он поднимал мою фату, чтобы поцеловать, ударило озарением.

Это ведь и правда был он! Приходил к отцу просить моей руки!

«Мне снится твой запах, малыш. Мои простыни им пропитаны. Ты сводишь меня в ума»

Его хриплые слова всплывают в воспоминаниях, как насмешка. Он говорил мне это. Он меня ласкал! И…

И я была сегодня самой счастливой невестой в мире!

С ума сходила от волнения, когда ждала его в спальне!

Поверить в свое счастье не могла!

Не отрывала от него взгляда весь вечер!

Значит, он все же любил, – отчаянно стучало в моем сердце.

Раз за год не смог забыть всего, что между нами было. И пришел просить моей руки!

А сейчас…

Сейчас я ничего не понимаю. Ничего, кроме дикой боли, которая разворотила мне сердце.

Зачем он так? Зачем надо было тогда жениться?

Приходить в дом отца после того, как тот настрого приказал Герману никогда в нем не появляться?

Отец же его ненавидит. Я уверена была, что Герману пришлось приложить огромные усилия, чтобы он согласился на этот брак.

И вот теперь… Карина!

Выходит, никогда он меня не любил! И с ней не расставался даже!

Но тогда… Зачем?

Едва не падаю, не успевая притормозить с огромной скорости.

Передо мной с ревом останавливается огромный внедорожник. Преграждает путь.

Пытаюсь обойти его, но дверь распахивается.

Из машины выходит Герман. Злой, как сто чертей.

По нему не видно. Лицо, как всегда, просто каменное.

Но глаза полыхают яростью. И челюсти крепко сжаты.

Кому, как не мне, знать, что под всегда спокойной, даже ледяной внешностью, скрывается самый настоящий вулкан?

Только горит и плавится он не для меня!

– Что ты устроила, Анна?

Цедит сквозь сжатые зубы.

– Я? Это я устроила?

– Давай без истерик. Садись в машину.

Окидывает меня взглядом с ног до головы. Останавливается на босых и, конечно же, грязных, ногах.

– Я никуда с тобой не поеду!

Отступаю назад. Пячусь.

– Это не обсуждается, Анна. Ты теперь моя жена. И будешь делать, что я скажу.

3.

Поднимаюсь наверх.

Аромат цветов теперь душит. Как на похоронах.

Пытаюсь дернуть корсет платья. Дышать очень трудно. Воздуха не хватает!

Но не справляюсь, конечно. Здесь множество крючков и они все сзади.

Подхожу к огромной зеркальной стене.

Потолок, кстати говоря, здесь тоже зеркальный. Я дурочка, еще краснела и задыхалась от волнения, представляя себе, как все это будет. В нашу брачную ночь мы сможем видеть все, что будем делать… Вся наша страсть будет отражаться в этих зеркалах. И от этого сердце билось, как сумасшедшее!

– Не жалеешь, что пошла со мной?

Герман отстраняется. Тяжело дышит, как и я.

Замечаю, как у него расширились зрачки.

Обхватывает мое горло. Прижимает пальцем дико пульсирующую на нем венку.

– Нет, Герман. Нет….

Шепчу, облизывая губы.

Вспыхивая сама, наблюдая, как в его глазах проносится вспышка.

Он притягивает меня к себе ближе.

Слизывает капельки сока с краев моих губ.

Спускается ниже. По подбородку. По шее.

Всасывает. Слегка прикусывает. Тут же зализывает языком и пробегается губами. До самого декольте. Почти до точки, где с такой бешеной силой ударяет мое сердце.

– Нам это мешает.

Герман чуть отстраняется.

Подхватывает пальцами края моего платья.

Подниматься не приходится.

Оно и так короткое. А сейчас задралось уже до самого бедра.

Я бы и не поднялась. Не могу даже пошевелиться.

Шумно сглатываю, когда просто пожирает меня горящим взглядом.

Как завороженая, смотрю, как дергается его кодык. А глаза вспыхивают.

А после притягивает к себе.

Чуть нажимает на спину, заставляя выгнуться.

Кожа к коже. Горячо. Искрит. Кажется, что я плавлюсь, как растопленное масло, когда наша кожа соприкасается.

Горячий. Он такой горячий. Или… Я тоже?

Герман отстраняется. Снова рассматривает меня.

Проводит с чуть легким нажимом пальцами по моим губам.

Заставляет их распахнуться. Проталкивает внутрь палец.

Не понимаю, что он хочет, чтобы я сделала?

Вот так?

Втягиваю в себя. Всасываю.

Кажется, я угадала. Потому что ловлю его хриплое урчание.

Значит, правильно.

Вбираю в себя его палец еще сильнее.

Становлюсь смелее.

Натягиваю и одновременно слегка прикусываю. Царапаю зубами. Пробегаюсь языком по шершавой подушечке пальца…

– Станцуй. Для меня.

Вопреки тому, что Герман говорит, его руки так и сжимают мои бедра. Не отпускают.

Проводит щекой с чуть колючей щетиной по яремной ямке. Зарывается лицом.

С шумом, жадно втягивает мой запах.

А у меня внутри все сжимается. Сжимается и вспыхивает.

– Прямо здесь?

– Почему нет? Тебе что, шест обязательно нужен?

– Я… Попробую.

Осторожно поднимаюсь, чувствуя, как меня покачивает. Совсем неуверенно стою на ногах.

Герман хочет танец?

А мне казалось, что мы сейчас перейдем к самому главному…

Что ж. Так, может, даже лучше.

Мне нравится, как он на меня смотрит. Как пожирает глазами. Как они вспыхивают бешеным желанием!

А танцевать я умею. Не зря столько лет танцами же занималась!

Отхожу на несколько шагов. Разворачиваюсь к нему так, чтобы он мог рассмотреть меня всю.

Мне нечего стесняться.

Фигура у меня просто идеальная. Мне всегда все завидовали.

Крутые упругие бедра. Осиная талия. Подтянутая попка и пышная высокая грудь четвертого размера. На контрасте с тонкой талией бедра и грудь выглядят еще большими. Красиво. Я знаю. Сколько раз рассматривала себя в зеркале!

Белье тоже сегодня шикарное. Самое лучшее выбрала, которое нашла.

Даже стоит дороже, чем мое платье.

Тонкое кружево. Причудливые переплетения. Я ведь собиралась сегодня расстаться с невинностью! Выходит, подготовилась…

Уверенно становлюсь лицом к Герману.

Поднимаю руки вверх.

Чуть приоткрываю губы, запрокидываю голову, открывая шею.

Не отвожу от его глаз взгляда. Стараюсь даже не мигать.

Медленно. Очень медленно провожу языком по губам. Сверху вниз.

Вижу, как его кадык дергается.

Герман даже подбирается, как будто готов сейчас вскочить и оказаться рядом со мной. Сгрести в охапку.

Начинаю плавно двигаться. Вспоминаю, чему учили на курсе танцев живота.

4

Хочется разнести здесь все. Особенно эти красивые зеркала и окно!

Но, увы.

Эта пластиковая бутылка вряд ли справится с таким заданием. К тому же, наверное, мне все же лучше бы выспаться. Завтра, чувствую, предстоит довольно трудный день…

Хоть, конечно, и ворочаюсь всю ночь.

Мне чудятся стоны и скрип кровати. Которых я, конечно же, слышать не могу.

Про то, как мне больно, заставляю себя не думать.

Как и о том, что жаль, что Германа не сейчас подстрелили. Тогда бы я не перевязку бы ему делала. А с удовольствием отодрала бы повязку. Так, чтобы ему стало до жути больно!

***

– Ваши вещи привезли. Спуститесь к завтраку или накрыть здесь? Ох, простите. Я Зоя. Ваша личная горничная.

Если она и удивлена, что я в спальне после брачной ночи одна, то не подает виду.

Хотя выглядит слегка смущенно.

Или все в доме в курсе, что Герман и не собирался бывать в моей спальне? Кроме меня, конечно же. Наивной дурочки.

– Поставьте там, пожалуйста. И я не голодна.

– Зовите меня, если что-нибудь понадобиться, – Зоя кивает, указывая на кнопку в изголовье кровати. – Это для связи.

– Хотя… Принесите мне кофе, пожалуйста.

Выспаться, конечно, не удалось. Вид у меня так себе, скажем прямо.

После бессонных ночей на дежурствах в больнице и то выглядела получше. Но Герман оказался тяжелее, чем тяжелые пациенты.

– Конечно. Одну минуту.

Зоя довольно быстро возвращается. Я даже не успеваю распаковать и развесить вещи.

Хотя все распаковывать мне, конечно же, не нужно. Только найти сейчас подходящую одежду для дома и какое-нибудь платье для приема у отца. С которого я сюда больше не вернусь!

– Анна, это что за голодный протест?

Увы. Вместо кофе и Зои на пороге появляется Герман.

Окидываю его хмурым взглядом, посильнее заворачиваясь в полотенце. Одеться так и не успела!

Он выглядит человеком, не спавшим всю ночь. Волосы растрепаны. И даже смуглая кожа, которая когда-то мне казалась красивой, как-то посерела.

Рубашка застегнута только до середины. Рукава закатаны до локтей.

– Никакого протеста, – отворачиваюсь, усаживаясь за столик.

– Ты должна позавтракать. И почему ты не одета?

– Наслаждаюсь первым своим утром замужем. Разве молодые жены носят одежду?

– Оденься, Анна.

Почти рычит. Еще и сквозь сжатые зубы. Прожигает меня своим черным мрачным взглядом. Зубы себе сейчас все раскрошит , так сжал челюсти.

– А ты? Уже позавтракал? И не один, наверное? Надеюсь, вы там внизу не перебили всю посуду? Я ведь поняла уже, что ты питаешь слабость к столам.

– Анна, прекрати. Зоя, принесите нормальный завтрак. На двоих. Да, кофе, пожалуй, оставьте.

– Я не собираюсь завтракать с тобой, Герман. Принимать пищу полезно только в приятной компании. Иначе можно пищеварение себе испортить.

– Ты же доктор у нас почти, – явно же насмехается, – Так что вылечишь свой желудок. Или на лечебные воды можно съездить.

– Ты что? Издеваешься!

Почти кричу, когда за Зоей закрывается дверь.

– Я не собираюсь с тобой завтракать! Да я видеть тебя не могу! Разве не понимаешь? Уходи отсюда, Герман!

– Это моя спальня. И мой дом. И моя жена. Так что прости, Анна. Придется тебе потерпеть.

Наливаю себе кофе. Завтракать с ним точно не собираюсь. Даже глоток и тот в горло не лезет. О мысли про еду вообще тошнит.

Потому что все это должно было быть не так!

Сегодня- ароматная ванная. И завтрак в постель. И красивый рассвет на двоих. Вот что должно было быть!

– Покажешь мне, что ты выбрала для приема? Кстати. Почему вещи до сих пор не распакованы? Моя прислуга не справляется? Я найму других людей.

– В чем я пойду, тебя не касается, Герман! А вещи не распакованы, потому что они сегодня же вернутся обратно!

– Правда? И куда же ты собираешься вернуться?

– Домой!

– Твой дом здесь теперь, Анна.

Герман подходит. Нависает. Подавляет меня своей энергетикой.

Обхватывает мой подбородок, заставляя посмотреть ему в глаза.

– Ты разве не поняла еще? Обратной дороги нет.

– Вот и посмотрим!

Замолкаю, потому что приносят наш завтрак.

Желудок начинает предательски урчать, выдавая меня с головой.

Герман бросает на меня насмешливый взгляд.

Полотенце чуть не падает, я едва успеваю подхватить его рукой.

– Ты прав, Герман. Мне нужно одеться.

Только он намеков явно не понимает. Еще и пялится на меня, снова сжимая челюсти. Как будто я его дико злю. Только вот не я выбирала быть здесь с ним сейчас.

– Молодоженам можно и так завтракать, ты права. Так что ешь, Анна. А то все остынет.

Как ни в чем ни бывало принимается за завтрак. Намазывает сливочным сыром тост и протягивает мне.

Боже! Да он же просто издевается!

Быстро расправляюсь с икрой и омлетом. Проглатываю кофе практически не чувствуя вкуса.

– Ты доволен? Может, теперь уйдешь?

– Теперь да. Через час приедут стилисты, Анна. И привезут платье, раз ты так и не выбрала ничего из своих.

– Ты собираешься мне указывать даже что надевать?

Это уже слишком. Я знала, что Герман тиран! Еще по нашей первой встрече в том клубе! Но не представляла, что настолько!

– Я забочусь о своей жене. Разве это не логично?

Герман вежливо кивает и наконец выходит. Даже дышать становится легче.

Только вот рукам больно. От невыносимого желания его придушить!

Ну, ничего. Это все ненадолго!

Послушно позволяю стилистам колдовать надо мной.

Выходит и правда очень красиво. Я выгляжу даже лучше, чем на свадьбе!

Они творят просто какое-то волшебство. Вся моя кожа будто светится изнутри. Прическа, макияж. Все настолько идеально, что хоть сейчас на обложку глянца.

Даже вхожу во вкус.

Мне нравится!

Что ж, Герман. Посмотришь напоследок, какой красивой девушкой ты пренебрег!

Хочу, чтобы он задохнулся, когда на меня посмотрит. Как раньше. Хочу увидеть тот дикий блеск в его глазах!

5.

Какая же она стерва! Как вообще посмела сюда явиться?

Уверенная такая. В роскошном платье.

Осматривает все здесь, высоко подняв голову. А в глазах сверкает блеска победительницы, и…

И Герман направляется прямо к ней!

Да как он посмел ее сюда вообще притащить!

– Это я ее пригласила, – Дара расплывается в такой улыбке, как будто она ребенок, которому подарили игрушку его мечты. Или он настоящего Деда Мороза увидел.

– Такое же событие, правда! Ваш праздник заслуживает того, чтобы о нем узнал весь мир! А кто это сделает лучше, чем блогерша с миллионами подписчиков?

Отставляю стакан.

Хватит мне это все выслушивать!

Пойти к гостям, что ли и правда? Может, даже с кем-то пофлиртовать, чтобы Германа задеть? Пусть видит, как это все со стороны смотрится!

– Пошла спасать свой жалкий брак?

Насмешливо летит мне в спину. Как камнем.

– Ничего у тебя не выйдет! И, кстати, Анечка. Из твоей комнаты получилась шикарная гардеробная для моих старых вещей!

И сейчас я даже не сомневаюсь, что отец и правда это позволил. И что моей комнаты больше просто нет!

Похоже, он просто вычеркнул меня из жизни!

За что? Потому что я ему напоминала о том, что он матери изменял? О том, как мерзко с ней поступил, заведя вторую семью на стороне?

С глаз долой, – и вроде бы совесть уже притупилась.

– Поздравляем з замужеством!

– Анна, вы выглядите прост великолепно!

– В этом браке вы просто расцвели! Вот что значит брак по любви!

– А где же счастливый супруг?

Сама бы хотела это знать. Может, уже где-то зажался со своей любовницей?

Зубы сводит от натянутой улыбки, гости мелькают перед глазами. Их лица расплываются в уже сплошное пятно.

Я никого здесь не знаю. Но стоило мне уйти от Дары, как меня просто оттеснили поздравлениями. Герман и его любовница пропали из поля зрения.

Зато я вижу отца.

Он вместе с Ренатой гордо стоит на возвышении посреди сада.

Принимает поздравления. Рядом с ними гости складывают подарки.

Надеюсь, он не запишет на меня их стоимость, потому что я вроде как уже и не его дочь, получается?

Пользуюсь моментом, когда наконец ко мне никто не подходит.

Проскальзываю по узенькой дорожке посередине пышных кустарников роз.

Оказываюсь в той части сада, где никого нет. И… Бегу. Просто бегу, сжав кулаки и стиснув зубы. Несусь вперед.

Буквально падаю в нише из деревьев на оббитый тканью пуфик.

Это мое место.

Сюда я весь этот год, что жила в этом доме, приходила, когда мне становилось отчаянно плохо. Когда не выдерживала злых шипилек Дары и презрительных издевок ее матери.

Часами напролет здесь могла сидеть.

Иногда плакать. Чтобы никто не видел.

– Мамочка, зачем ты меня оставила, – шепчу, всхлипывая. Обняв колени руками. Как в детстве, когда мне было очень плохо.

Боже, какими мелкими кажутся теперь все мои те прежние трагедии!

– Мне так плохо без тебя, – беззвучно плачу, сотрясаясь плечами.

– И ничего на самом деле не нужно. Ни денег этих. Ни дорогих платьев и драгоценностей. Если бы ты просто была сейчас рядом…

Откидываюсь на широкий ствол дуба.

Вслушиваюсь в тишину. Как будто мама может мне ответить. Разве что голосом ветра в листве…

Хочется сбежать. Прямо сейчас . Бежать по этому саду, а после в лес.

Затеряться от всех. Навсегда. И больше никогда не возвращаться.

Но…

Отец прав.

Куда я пойду?

Денег у меня нет. Жить негде и не на что.

О своей мечте стать доктором придется забыть.

Да и куда я на работу устроюсь?

Герман очень хорошо показал мне, что меня отпускать не собирается. А, значит, меня найдут и вернут. И притом очень быстро! Как я спрячусь?

Особенно от того, чья работа находить информацию. И людей.

– Карина, это лишнее. Не сейчас.

Вздрагиваю, слыша голос, от которого мне больно.

– Ты же должна понимать.

С ней он говорит иначе. Нежно. Его голос звучит бархатом. Как….

Как со мной когда-то!

– Ну что поделать, любимый. Я соскучилась. К тому же, хотела посмотреть, как вы смотритесь с этой…

– Карина. Ты говоришь о моей жене. Выбирай слова.

– Да я вообще о ней говорить не собираюсь! Но взглянуть было любопытно. На свадьбу же меня не пригласили!

– Давай потом поговорим. Сейчас не время и не место.

Они еще о чем-то шепчутся.

После вижу, как из лабиринта розовых кустов выходит Карина.

Отряхивает прическу от листьев. Поправляет платье.

Господи! Да что же сегодня за день! И вообще, что за черная полоса в моей жизни?

Они здесь… Точно не для разговоров уединились!

Он прямо сейчас, на празднике в честь нашей свадьбы еще и изменял мне с Кариной! В моем заветном месте, куда я с мамой прихожу поговорить!

Какое же Герман чудовище!

И что только он нашел такого в этой крашенной блонде, а?

Кости одни вон торчат. Хотя кому я вру.

Карина выглядит как модель. Красивая, хоть там, похоже, была не одна пластическая операция. Ухоженная. Явно из салонов все время не вылезает. Не то, что я…

Очень хочется сейчас впиться руками с ее идеальную прическу. Или разодрать на ней это золотистой платье.

Его тоже Ливанов выбирал? И драгоценности к нему? Подарил ей их в честь нашей свадьбы?

Но я, конечно, сдерживаюсь. Не собираюсь до такого опускаться.

– Анна!

Подпрыгиваю, когда слышу прямо над собой резкий голос Германа.

– Ты что здесь делаешь?

6

– Это мой дом, Герман, – со злостью огрызаюсь.

Нет, ну почему они должны были испоганить именно МОЕ место? Слезы обжигают глаза.

– И если ты не заметил, то я здесь одна. В отличие от тебя ни с кем не уединяюсь.

– Анна. Ты должна быть среди гостей. Какого черта ты здесь делаешь?!

– Нет, Герман. Это МЫ должны были быть среди гостей! Принимать поздравления и делать вид, что мы так счастливы! А ты что устроил? Оставил меня там одну? Это ты вообще-то хотел приехать на этот праздник. А мне он совсем не нужен.

– Пойдем, Анна.

Герман обхватывает мое запястье. Тянет на себя, чтобы я поднялась.

Быстро окидываю его взглядом.

Волосы слегка растрепаны. Второй рукой он застегивает пиджак.

Было или нет?

– От тебя воняет чужой женщиной.

– Мы сейчас пойдем к гостям, Анна. И будем улыбаться. Как и положено молодоженам.

– Серьезно? Для тебя так важна репутация, Ливанов? Чтобы все думали, что мы и правда счастливая семья? Ты вчера был так зол, что меня кто-то мог увидеть на дороге. А сам? Это, по-твоему, правильно, притащить сюда свою Карину? Еще и трахаться с ней? На нашем празднике!

– Карины здесь уже нет. Она уехала.

Цедит сквозь сжатые зубы.

Со злостью.

Бесится, что я их застала? Как будто это я притащила любовника на прием!

Уверенно тащит меня за руку к открытой части парка, где собрались гости.

Хоть не моей тропинкой, а другой дорогой. Единственная радость.

– Ай!

Чуть не падаю, когда нога подворачивается на толстой упавшей ветке.

Но Герман реагирует мгновенно. Подхватывает меня на руки. Буквально впечатывает в свою налитую мышцами грудь. К которой наверняка прижимал только что другую…

– Больно? Подожди.

Подносит меня у высокому дубу.

–Обопрись на него спиной, можешь? Я сейчас посмотрю, что там.

– Оставь меня в покое! И не смей прикасаться!

– Анна. Не будь ребенком. Я должен посмотреть, не повредила ли ты ногу.

Он не слышит. Просто прислоняет меня к стволу.

Сам опускается на корточки.

– Какая нога? Эта?

Решаю не отвечать.

Но непроизвольно кривлюсь от боли, когда он сжимает ногу.

– Тсссс. Я просто посмотрю.

Поднимает ее. Снимает туфлю.

– Так больно? А здесь?

Нажимает на разные точки на моей ноге.

Боже, а его руки оказываются, умеют быть такими нежными… Только об этом не надо думать. От этих мыслей еще больнее!

– Значит, здесь.

Герман просто всматривается в мое лицо. Ловит реакцию, понимая, что я не собираюсь с ним разговаривать.

– Я вызову доктора. На первый взгляд ничего страшного. Похоже, ты ее просто подвернула. Должно сейчас пройти. Но на всякий случай пусть все таки проверит.

– Уже не болит, Герман.

– Точно?

– Абсолютно. Я могу идти.

– Аня, ты уверена.

Уверена!

Уверена я, черт возьми, что от твоей заботы мне еще больнее, чем от того, что ты на меня рявкаешь и отчего-то злишься!

Когда понимаю, что ты можешь быть совсем другим…

Намного больнее.

С ней он… Вот такой?

– Я уверена. Верни мне мою туфлю, пожалуйста.

Не отдает. Осторожно надевает ее на ногу сам.

Поднимается, глядя на меня с беспокойством.

– Давай попробуешь сделать несколько шагов. Если больно, вызываю доктора. Я держу.

– Не больно.

Нога все-таки болит. Его рука обжигает мой локоть.

Но не хочу ему этого показывать.

– Можешь меня отпустить, Герман. Все в порядке. И нам нужно поспешить к гостям, а то мы совсем их одних оставили. Некрасиво получается.

– С чего бы такая смена настроения?

– Может, мне повезет кого-то сегодня встретить. У нас же открытый брак, как я поняла. Нужно почаще бывать на людях. Заведу и себе любовника. Тогда мы оба будем с тобой просто счастливы в нашем браке!

Герман сжимает мой локоть так, что сейчас, кажется просто сломает!

Я в один миг оказываюсь прижатой к стволу дерева.

– Чтобы я этого больше не слышал!

Цедит сквозь зубы, обхватывая рукой мое горло.

– Ты поняла, Анна?

Рычит. Крылья носа раздуваются на максимум. Глаза сверкают таким огнем, что сейчас весь парк может спалить.

– Чтобы даже такого в голове твоей не было даже в шутку. Еще раз услышу, и…

– И что? Задушишь? Убьешь?

– Лучше тебе этого не знать, – цедит сквозь сжатые зубы. Явно клокочет от ярости!

– Вот вы где!

Слышу позади Германа незнакомый голос.

– Не можете намиловаться? А я ведь говорил Валерию, что устраивать прием на следующий день после свадьбы идиотская идея! Вам бы из постели не вылезать! Дня три, не меньше!

Глаза Германа все еще не обещают мне ничего хорошего. Но его рука отпускает мою шею.

Хоть его лицо до сих пор рядом с моим. Слишком близко, я на губах чувствую его дыхание.

– Да, мы увлеклись, – Герман отодвигается от меня наконец.

Судорожно вдыхаю воздух, замечая, как мужчина окидывает нас смеющимся взглядом.

– Обо всем на свете забыли, понимаю! И про время, и про гостей! Сам молодым был. Эх, как же давно. Весь медовый месяц мы с Инночкой вообще из спальни не выходили. Ловите момент, пока вы так молоды и горячи! Потом вспоминать только будете! Но вас уже все ищут!

– Мы идем.

Герман поправляет свою одежду. Как будто ей было от чего растрепаться!

Отряхивает мое платье с видом заботливого мужа.

– У вас… В волосах цветок запутался, – мужчина со смехом вытаскивает крошечный бутон из моей прически.

– Жаль даже, что вас спугнул. Но ничего. Вы ведь дома наверстаете!

Подмигивает и пропускает нас вперед.

Герман берет меня за руку. Переплетает наши пальцы.

И это было бы, конечно, трогательно. Если бы он не сжимал их так, как будто бы я попала в тиски.

Хотя почему как будто?

Я и так в тисках.

И понятия не имею, как из них выбраться!

– Нашлись наконец-то!

7

Улыбаюсь. Комкаю салфетку в руках и улыбаюсь

Кстати, вот кто улыбается абсолютно сейчас искренне, то это Дара с Ренатой. Прямо светятся.

Если они так хотят надо мной поиздеваться, то я не доставлю им такого удовольствия!

– Спасибо, Дара. Но мы едем уже домой с Анной. Присядь пока, если не можешь идти.

Герман чеканит ледяным голосом.

Отдирает пальцы Дары со своего плеча. Указывает ей на стул метрах в десяти от нас.

Дара бросает на меня взгляд, полный ненависти. Ровно такой же, как мачеха.

– Пойдем, любимая. Гости пусть догуляют. Не терпится остаться с тобой наедине, – снова обвивает мою талию. Голос- чистый бархат.

– И, пожалуй, отправимся на медовый месяц все-таки. Хоть у меня и были дела. Но… Назар прав. Нужно ловить такие моменты! А то нам потом будет нечего вспомнить!

Назар, тот самый, который нашел нас в саду, усмехается и салютует нам бокалом.

– За молодых!

Громко выкрикивает и остальные подхватывают его тост.

– Я с отцом только попрощаюсь, – бормочу, даже не в силах говорить внятно от всего этого вечера.

Но…

У Германа явно другое решение.

Он вдруг резко дергает меня за талию, впечатывая в себя.

И… Накрывает мои губы таким горячим поцелуем, что все начинают аплодировать. И присвистывать. Потому что этот поцелуй не заканчивается!

– Мерзавец, – шиплю, когда Ливанов все же перестает терзать мои губы. – Убить тебя хочу.

Он отстраняется и мы оба тяжело дышим. Будто после тяжелой пробежки или тренировки.

Герман так и не отпускает меня. Вдавливает в свое мощное мускулистое тело.

– Беги прощаться с отцом. Я жду в машине. Или сходить с тобой?

– Нет!

Выпаливаю так, что гости начинают с удивлением на нас смотреть.

– Я сама пойду, Герман, – отвечаю уже мягче. И как можно спокойнее.

Я тоже плохая актриса. Потому что не была готова так притворяться!

– Только недолго, любимая.

Зачем он притворяется, если никто не слышит? Слишком тихо говорит. Или кто-то позади есть? На кого это рассчитано?

Буквально вырываюсь из его стальной хватки.

Слышу в спину смешки гостей и слова о том, как сильно муж не хочет выпускать жену из объятий.

Конечно, с отцом я прощаться не собираюсь. После того что он сказал, вообще не хочу его видеть!

Просто…

Мне нужно взять паузу. Побыть хоть пару минут одной.

Мы весь этот вечер были с Германом рядом. Этого для меня слишком много. А еще ведь предстоит дорога домой. И, собственно, ночь в одном доме. Мне нужно вдохнуть кислорода. А это там, где рядом нет его.

Просто брожу по дому, по коридорам. Заглядываю в гостиную.

Пусть я жила здесь очень недолго. Всего какой-то год, потому что после смерти матери отец « позаботился» обо мне. Сразу же женился, а меня отправил в закрытую школу в Англию.

Я никогда не была здесь счастлива. Рената и Дара не упускали возможности меня уколоть или придумать какие-то мерзости про меня для отца. Всеми силами старались вытеснить из его сердца и из моей жизни.

Но…

Почему-то сейчас становится грустно. Накатывает ностальгия.

Все же, этот дом был частью моей жизни.

Я здесь мечтала. Училась. Старательно выписывала важные тезисы из книг, прикрепляя их на стену у своей кровати, чтобы были перед глазами перед сном. Чтобы лучше запомнить…

Здесь я мечтала и о Германе…

Была наивной влюбленной дурочкой.

Здесь…

Здесь, оказывается, жизнь еще не била меня так сильно, как ударила теперь!

Толкаю дверь своей комнаты, и замираю на пороге.

Дара не соврала. Теперь здесь и правда нет ничего моего. Все сорвано, в каких-то мешках свалено в кучу.

Зато повсюду висит ее старая одежда. Такую мне было бы за счастье носить. Но для Дары это уже старье. Дизайнерские коллекции, которые аж из прошлого сезона. И выбросить ей жалко и носить их она уже не будет.

Отец пожалел для меня денег на обучение и просто крыши над головой в его же доме!

А за те деньги, которые он для Дары выбрасывает на шмотки, можно было бы хорошую квартиру купить. В элитном районе, на секундочку.

И мне горько от того, что меня и правда будто вышвырнули. Как помойного котенка.

Почему отец так жесток? Еще и стер все воспоминания обо мне, получается. Позволил превратить мою комнату во что-то вроде склада для старого хлама.

– Анна? Все хорошо?

Мне на плечи ложится сильные руки.

– Пошел все-таки за Дарой отмывать рубашку?

В хорошее я уже не верю. Одно предательство вокруг!

– Искал свою жену. Ты слишком долго. С тобой все в порядке?

Нет, Герман. Очень даже не в порядке! И ты сам прекрасно знаешь причину!

– Ты готова ехать?

– Да.

Здесь больше прощаться не с чем. И не с кем.

Игнорирую поданную Германом руку.

Уверенно иду вперед, хоть нога до сих пор и болит.

Мы прощаемся с гостями, и мне приходится натянуть болезненную улыбку, когда отец выходит попрощаться . Отшатываюсь, когда он пытается меня поцеловать в щеку.

– Неблагодарная ты, Анна.

Жестко чеканит мне на ухо, поймав мою руку и не дав увернуться.

– Потом поймешь. Еще спасибо мне скажешь.

Дара провожает меня взглядом, полным ненависти. Зато улыбается Герману так, что сейчас ее виниры повылетают.

При них позволяю мужу взять меня за руку. И даже обхватить талию. Изо всех сил изображаю счастливую жену. Всем назло!

Мы садимся в машину, и улыбка тут же слетает с лица Германа.

Он даже на меня не смотрит. Как будто здесь меня вообще нет!

Утыкается в свой телефон. Пролистывает сообщения.

Сердце падает вниз. Кажется, даже биться перестает.

Серьезно? Он так по ней скучает, что сразу рвется к телефону, чтобы с ней связаться?

И этих сообщений явно много, потому что у Германа уходит на них несколько минут.

Замечаю, как хмурая складка между черными густыми бровями разглаживается. Он… Даже улыбается! И на этот раз вовсе не для гостей притворно.

8

***

Заснуть не получается, конечно, как я ни стараюсь.

Уже скоро рассвет, а я до сих пор ворочаюсь с боку на бок.

Поднимаюсь с постели. Жутко хочется пить.

Нажимать кнопку вызова и будить Зою совсем не хочется. Я ведь не хозяин этого дома, который уверен, что все должны подчиняться исключительно его желаниям!

Уже направляюсь к двери, накинув халат и настраиваясь на неприятную встречу со своим персональным Цербером, как…

Картинка вспыхивает перед глазами. Озаряет меня, как вспышка молнии!

Бросаюсь к шкафу. Начинаю все перетряхивать, и…

Да! Она есть!

Эта бархатная коробочка с бриллиантовым колье и серьгами!

Очень дорогая вещь! Огромные бриллианты даже слепят глаза!

Отец подарил мне их на мои восемнадцать. На самом деле чтобы откупиться от того, что решил выдать меня замуж тогда, испортив мне всю жизнь!

Но…

Теперь они могут меня спасти!

Прижимаю коробочку к груди. Сердце начинает биться с такой силой, что даже чувствую отдачу!

Даже странно. Что ни одна из мегер в доме отца не решила их себе присвоить. Отец бы даже и не увидел!

Это же мой шанс!

Интересно, сколько это может стоить?

Целое состояние! Не меньше!

Я точно смогу хотя бы снимать квартиру за эти деньги. И оплатить университет!

На остальное мне хватит подработок.

Только бы Герман не нашел меня и не вернул бы насильно…

А, может…

Сделать себе поддельные документы? И уехать из страны?

Это вариант! Тогда меня вообще никто не найдет!

А учиться везде можно. Не станет же Герман прочесывать все медицинские ВУЗы по всему миру!

Только…

Осталось придумать, как эти драгоценности незаметно вынести из дома и продать. Найти надежного человека. И придумать что-нибудь с документами!

Быстро запихиваю свое сокровище поглубже в шкаф.

От волнения пить хочется еще сильнее.

– Вы куда-то собрались?

Распахиваю дверь и тут же натыкаюсь на насмешливую ухмылку своего конвоира.

– Ты так и стоишь здесь постоянно? Прямо лицом упираясь в мою дверь? Даже стула нет. Или какого-нибудь диванчика.

– Служба такая, – мрачно отзывается, становясь ко мне ближе. Полностью заграждая путь.

– Я воды хочу. Или сока. А, может, и чего-нибудь перекусить.

– Вам принесут сейчас. Чего именно вы все-таки хотите?

Почему у меня ощущение, что он меня ненавидит? Явно же издевается. Смотрит с издевкой.

– Почему я не могу сама пойти на кухню? Я же не в тюрьме! И не пленница здесь!

– Потому что хозяин так приказал.

– Правда? Вот дословно? Приказал, чтобы я не выходила за порог комнаты? В доме же никого нет. И я знаю, что сразу за входной дверью охрана Германа. Да весь двор ею кишит! Но если ты боишься, что я сбегу, вполне можешь пойти со мной. Мне не спится. Может, я дом хочу осмотреть. И пройтись.

– В принципе, такого приказа не было, – отвечает с явным недовольством.

Поеживаюсь под его взглядом. Он будто оценивает меня, как…

Не знаю! Какую-то продажную девку, что ли!

Смотрит неприятно. Осматривает с ног до головы.

– Хозяин приказал подавать вам прямо сюда то, чего вы захотите.

– Ну, а я желаю пройтись по дому.

Хм. Может, Герман и не такой тиран, как кажется? А это все самодеятельность этого его охранника?

Такой вариант дает надежду.

– Хорошо.

Он кивает и отодвигается. Хоть и не сразу. Снова будто ощупывает меня неприятным взглядом.

Прикидывает, попытаюсь ли я сбежать?

В доме лишь приглушенный свет. Тишина просто звенит.

Мои шаги гулко разносятся на весь дом, хоть я и в мягких тапочках.

Зато мой конвоир двигается совсем бесшумно. Но я слышу звук его дыхания прямо мне в спину. Он идет слишком близко.

– Кухня там, – указывает рукой, когда мы спускаемся вниз.

Жаль, в таких условиях дом я рассмотреть совсем не успеваю. Но… Главное, что я вышла уже хотя бы из комнаты. Это ведь уже первый шаг!

В кухне совсем темно.

Несколько секунд просто стою а пороге, моргая, чтобы привыкнуть к темноте.

Наконец замечаю холодильник.

Делаю всего шаг к нему, как…

Свет резко включается с громким хлопком. Как будто кто-то со всей силы ударил по выключателю.

– Рустам, оставь нас.

Слышу приказной голос Германа. Такой. Которому невозможно не подчиниться.

Муж сидит за столом, широко расставив ноги.

Рубашка расстегнута до пояса. Галстук болтается развязанный.

Решила бы, что он пьян, то точно знаю, что Герман не пьет алкоголь.

Он выглядит… Очень странно. Кажется, он в ярости!

– Какого черта ты здесь делаешь, Анна?

Резко поднимается, подтверждая мою догадку.

Окидывает меня таким взглядом, как будто пытается сжечь. Испепелить.

– Я что здесь делаю?

Взрываюсь.

Герман с яростью наступает на меня.

– Я вышла воды попить вообще-то. Я тебе жена, Герман! А не пленница! Разве я не имею права даже на такое?

– Именно, Анна. Жена.

Он хватает меня за руку. Наклоняет лицо к моему.

Впечатывается так, что я ощущаю всю сталь его напряженных мышцы.

Делаю шаг назад, упираясь в стол. Дальше некуда.

– Жена, – выдыхает уже хрипло.

Проводит костяшками пальцев по щеке.

– Так какого черта ты делаешь, а?

– Что? Что я делаю, Герман? Я ночую дома, а не у любовниц, как ты! И не притаскиваю их на приемы! Не уединяюсь с ними! Или тебя там выгнали? Потому ты и вернулся? И теперь свою злость срываешь на мне?

– Какого черта, Анна, ты мельтешишь в таком виде перед моими охранниками, а? Решила прямо в доме завести себе любовника? Какого черта ты все выпячиваешь напоказ?

Он опускает взгляд на мою дико вздымающуюся грудь.

Да. Она открыта. Вырез здесь слишком низкий и он ее подчеркивает. Поднимает. Очень красиво, между прочим.

– Расхаживаешь в таком виде по дому! Стоишь у окна! Ты что решила? Соблазнить всех моих парней своим видом?

9

Утром еле продираю глаза.

Яркий свет уже бьет из окон.

Понятия не имею, сколько я проспала. И как вообще мне удалось заснуть.

В той же позе, в какой и повалилась на постель. Прямо лицом в подушку.

Помню, как еще долго молотила по ней кулаками. Хотелось орать, но я подавляла в себе этот крик, рвущийся наружу. Выплескивала кулаками.

На подушке капли крови. Не моей. Германа.

Лицо запухло от такой позы. На щеки налипли перинки.

– Доброе утро, Анна. Вы уже встаете или еще поспите?

– Уже встаю. Принесите мне завтрак, пожалуйста, Зоя.

Тру глаза. Все равно мешки под ними уже не убрать. Голова чугунная.

Зато желудок урчит. Он, в отличие от меня, очень даже проснулся.

Я ведь на приеме у отца ничего толком и не ела… Там ядом отравиться было можно.

– Господин Ливанов приказал, чтобы завтрак накрыли в гостиной. Когда вы распорядитесь.

– Он дома? Уже ведь поздно. Разве ему не нужно по делам?

– Специально отложил несколько встреч, чтобы с вами позавтракать. Ждал, пока вы выспитесь.

Зоя улыбается вполне добродушно.

Думает, наверное, что это у нас такая любовь.

Ее не смущает, что Герман явно же не ночует в моей спальне?

Похоже, нет. Или она думает, что у богатых просто так принято? Спать в разных комнатах. Как у каких-то королей.

– А если я не хочу завтракать в гостиной?

– Тогда я накрою для двоих здесь. Или желаете на террасе? Отсюда очень красивый вид.

– Спасибо, Зоя, – тяжело вздыхаю.

Отвертеться явно не получится. Если я не выйду, Герман придет сюда. Раз он так решил.

– Я спущусь через полчаса.

Есть надежда на то, что Герман просто уедет? Ну, не может же он прямо все дела отложить?

Быстро принимаю душ и привожу себя в порядок насколько это возможно после такой ночи.

Раз уж разговора с Германом не избежать, то нужно хотя бы собраться с мыслями. Чтобы не сорваться, как вчера ночью.

– Зоя? Что вы делаете?

Замираю, когда вижу, что Зоя копается в шкафу. Слишком близко к той самой моей заветной полочке с моим сокровищем.

– О, наконец нашла! А мне казалось, что я на другую полку положила!

Вытаскивает именно мою коробочку! Да что ж такое!

– Герман Станиславович приказал отнести все драгоценности в его сейф. Не дело это им просто так в шкафу среди одежды находится.

– Почему?

Вдавливаю ногти в ладони.

Надо не выдать сейчас, как сильно я напряжена!

– Разве в доме есть люди, которым Герман не доверяет? У вас что-то хоть раз здесь пропадало? То, что воры сюда могут пробраться, ведь исключено. Охрану во дворе я прекрасно видела. И там же камеры. Они, кстати, везде?

Спрашиваю якобы невинно. А мне ведь жизненно важна эта информация!

– Конечно, везде, – Зоя усмехается. – Я бы даже сказала, их слишком много. Одно место прямо с трех ракурсов на три камеры снимать. Перебор, как по мне. Но вы ведь знаете. Хозяин занимается охраной, а к своей личной относится максимально тщательно.

– Ну так тем более. Пусть тогда это все остается здесь. Чтобы у меня под рукой было, если нужно будет куда-то поехать. Герман ведь не всегда бывает дома. Да и зачем его дергать по таким пустякам?

– Простите, Анна. Но так распорядился хозяин. Кстати, завтрак подадут ровно через пять минут.

Вытаскиваю из шкафа первое попавшееся платье.

Не мигая смотрю, как Зоя выходит из спальни, вынося с собой то, что было для меня единственным шансом на спасение из этого дома…

– Доброе утро.

Герман кивает, когда я появляюсь в гостиной.

Стол уже накрыт. Но блюда явно принесли к моему появлению. Аромат заставляет желудок снова требовательно заурчать.

Киваю, усаживаясь сбоку от него.

Исподтишка рассматриваю.

Он выглядит идеально. Как всегда, предельно спокоен и собран. Лицо не выражает ни единой эмоции. Как картинка из журнала.

И, кроме так и не заживших от моих укусов губ, о вчерашнем в нем сейчас ничего не напоминает.

– Тебе что-нибудь подать?

Абсолютно спокоен. А я с трудом сдерживаю дрожь в пальцах.

– Нам нужно поговорить, Герман. Всерьез.

– Для этого я тебя и ждал, Анна.

– Хорошо.

Нервно тереблю салфетку под столом. С чего начать?

Очень важно сейчас повести этот разговор правильно. Другого шанса может и не быть.

Герман меня не торопит, и я накладываю себе еды, чтобы пока собраться с мыслями.

– Герман, я не понимаю, зачем нам жить вместе, – опускаю глаза.

Стараюсь сконцентрироваться только на себе. Чтобы снова не сорваться на эмоции.

– Тебе явно не нужен этот брак. Мне тоже. Мы друг другу максимально неприятны и неинтересны. Какой в этом смысл?

Краем взгляда все же замечаю, как Герман напрягается.

Снова с силой сжимает челюсти.

Но его лицу пробегает гримаса.

Но он быстро справляется со своими эмоциями. Снова надевает свою проклятую ледяную маску уже через несколько секунд.

А ведь когда-то у нас все по-настоящему горело!

У Германа просто напрочь срывало тормоза, когда я была рядом!

Его руки обжигали. Глаза кричали о такой дикой страсти, что я сходила с ума.

Мне было даже наплевать, что « мужу», которого тогда нашел мне отец, я достанусь не девственницей. И что он, как сам обещал, меня за это убьет.

На все наплевать… На весь мир!

Я задыхалась от счастья в его руках. В его постели.

И…

Когда-то Герман прогнал свою Карину. Ради того, чтобы быть со мной!

Сердце громким, рваным стуком отзывается на эти воспоминания.

Сейчас Герман изменился. Стал жестче. Мужественнее. В глазах еще больший уверенный блеск.

Он подавляет одним взглядом. Будто припечатывает.

Плечи явно шире. Грудь сильнее перекатывается мышцами, которые облепляет белоснежная рубашка. Создает красивый контраст с этой смуглой кожей. А я помню эту смуглую кожу на моей. Белой. Это было…

10

– десерт?

Зоя участливо интересуется. А я не заметила, когда она появилась.

– Нет, спасибо. Только кофе.

– Анна, господин Ливанов распорядился вызвать вам стилистов. На какое время вам удобно? Они загружены под завязку, конечно. Тем более, сегодня, когда вся столица приглашена на прием у господина Арбенина. Но для вас приедут в любое время, которое вы выберете. Попросили только время назначить заранее, чтобы они свой график успели спланировать.

– Мне не…

Я вообще не хотела бы никуда идти с Германом!

Пусть с Кариной своей по приемам ходит.

Какое мне вообще дело?

На мнение общества мне наплевать. Я там вообще ни разу, по большому счету-то и не бывала. Я не из тех, кто из кожи лезет, чтобы блистать в кругах верхушки столицы.

И вообще. Кто Германа научил всему этому?

Платья подбирать, да еще и так, чтоб миллиметр к миллиметру садилось! Украшения, стилисты.

Парню, который выбивал себе дорогу в жизнь на боях без правил, а после круглосуточно пахал, чтобы достичь своего положения, было уж точно не до этого!

Выходит, к этому его приучила Карина.

И мне противно, что он передает мне то, что делал для нее!

Но…

Очень быстро вспоминаю, как я роскошно выглядела вчера.

Никогда даже не думала, что я могу быть такой!

Так что… Глупо отказываться. И совсем не для Германа я хочу выглядеть так шикарно.

Пусть Рената и Дара подавятся, когда меня увидят. И… И эта крашеная блондинка тоже!

– Так как? Отменять?

– Нет, Зоя. Не нужно. Пусть подъедут к трем. Думаю, до шести как раз справимся.

И я даже готова принять платье, которое мне пришлет Герман. Понимаю после того, как осматриваю свой довольно бледный по сравнению со вчерашним нарядом гардероб.

– Какая красота!

Они как раз располагаются в моей спальне, когда доставляют платье от Германа.

Сама глаз не могу отвести.

Нежно-розовый. В пол. Ткань… Боже, кажется, она дышит и вообще, будто живая!

– Девочки! Работаем! Концепцию поняли! Чистая струящаяся нежность! И невинность!

Мне помогают одеться. Восторженно охают, прямо с каким-то благоговением прикасаясь к ткани.

– Боги! Это же Орланд! Я знаю, откуда это платье! Из той коллекции, которую от создал в единственном экземпляре каждое платье!

– Точно!

Я смотрю на себя в зеркало и понимаю, что здесь и макияжа с прической никаких не нужно.

Это платье будто волшебное. Делает красивой каждую, кто его наденет.

Но обмираю, когда слышу, что это за наряд.

Про эту коллекцию Орланда слышала даже я. Это же… Оно же стоит миллионы! Мне страшно к нему даже прикасаться.

– Я… Я не могу в этом идти!

А если я его испорчу? Да оно в тысячу раз дороже, чем то бриллиантовое колье!

И единственное такое во всем мире!

Даже не представляю, как Герман смог его заполучить!

– Анна! Да вы что!

– Половина женщин руку бы себе собственными зубами бы отгрызла, и только за одну возможность его просто примерять! А выйти в свет! Боги! Это же фурор!

Я до конца не уверена.

Но усаживаюсь в кресло.

Стилисты колдуют над моим лицом, ногтями и волосами, а я все думаю о том, что его нужно снять. Надеть что-нибудь попроще.

– белиссимо! Это невероятно!

Осторожно раскрываю глаза, и…

Замираю.

Это и правда просто невероятно!

Даже пытаюсь себя ущипнуть, но главный здесь, Паулин, быстро перехватывает мою руку.

– Не трогайте! Этой красотой можно только любоваться! Я просто должен теперь сделать фото, чтобы увековечить этот шедевр!

– Да-да, белла мия, красота , как и молодость, так быстро пролетают! Нужно ловить этот момент! Я должен его запечатлеть!

Зажмуриваюсь от вспышек фотоаппаратов.

Меня, как самую настоящую звезду, фотографируют со всех сторон.

Чувствую себя растерянно. А еще до сих пор не верю, что то отражение в зеркале, которое я видела, это я!

– О, а вот и наш пылкий влюбленный!

– Тааааак. Встаньте рядом! Вам тоже не помешало бы навести немного лоска, но… Так даже лучше. Мужчинам не всегда идет излишняя идеальность!

Чувствую себя марионеткой. Меньше всего хочу позировать рядом с Германом.

Но… Паулин уже как-то слишком быстро берет в свои руки. И я подчиняюсь, даже особенно и не раздумывая.

– Тааак. Теперь опустите руки ей на талию! Нет-нет! Касаться необязательно! Не нужно! Просто остановите ваши руки рядом! Как можно трогать вообще такой шедевр! Это же… Это же как зачерпнуть пальцем крем из идеального торта, мамма мия! А у нас здесь не торт! А произведение искусства!

Дыхание Германа обжигает мое плечо.

Пальцы пробегаются по шее.

Он наклоняется к моим волосам.

И я, черт возьми, не могу этого прекратить! Потому что на нас все смотрят!

Даже сказать ему ничего не могу, не говоря уже о том, чтобы оттолкнуть!

– Вот так. Подойдите к постели. Ближе. Гаяне, снимай! Вот в этом ракурсе! Да!

Он мечется вокруг нас. Щелкает пальцами, когда пытается поймать хороший ракурс.

Радуется, как ребенок.

– Так будет лучше.

Мне на шею снова опускается тяжелое колье.

Холодит кожу.

Огромные круглые нежно розовые камни. Вокруг усыпаны бриллиантами, а с самого краю узорчатое , почти кружевное переплетение золота, в котором будто капли росы сверкают крошечные камни.

– И серьги. Я сам не рискну продеть.

Они такие же. По три увеличивающихся книзу круга. Ровно в узор колье.

Цвет камней в тон платья.

– Это… Восхитительно! Невероятно!

Паулин начинает еще быстрее метаться по комнате от восторга.

– Где вы нашли эти камни? Это же очень редкий вид!

– У меня ведь одна жена, верно?

Бархатный голос Германа звучит так, как будто он и правда самый любящий муж на свете.

– Разве она не стоит того, что тоже в единственном экземпляре в целом мире?

– Душу бы продал за такое! Снимаем!

11

Это бьет под дых. Особенно, ее наглость и ее уверенность.

Хочется сбежать, но здесь, увы, не дом отца. И нет моего любимого сада.

Пячусь в нишу , стараясь незаметно спрятаться в тень.

Мне кажется, сейчас все начнут на меня смотреть. Смеяться над тем, что я пришла сюда с мужем, а он – для встречи с любовницей!

Замечаю небольшую арку. Просачиваюсь и выдыхаю.

Здесь маленькая комнатка для отдыха. За ней двери уборной.

И, главное, здесь никого нет!

Запираюсь в кабинке.

Воду не трогаю, хоть так хочется плеснуть ледяной в лицо. Выглядеть я теперь просто обязано на все сто!

Просто прислоняюсь к двери и дышу.

Никогда раньше у меня не было панических атак. Но теперь я жадно и рвано ловлю распахнутым ртом воздух.

– Ты видела, в каком платье она пришла?

– А украшения? Это же с ума сойти! Отец для мамы гонялся за этими эксклюзивами. Они ведь в единственном экземпляре! Сапфиры хотел купить, но это стоит… Как целый остров!

– Руку бы себе отгрызла, чтобы меня муж так любил и подарками осыпал. Бывают еще в нашем мире такие счастливые браки!

Ага. Знали бы они только, какой наш брак « счастливый»

– О, Дара! Привет!

Вздрагиваю, когда слышу имя сводной сестры.

Может, это еще и не она? Ну, вдруг другая какая-то Дара, я же всех не знаю в этом высшем свете.

– Твоя сестра так красиво смотрится с Германом Ливановым! Сразу видно, что они счастливая пара! Видела, какими подарками он ее осыпает? А не ты ли говорила, что выйдешь замуж за него, м? Причем, всего-то еще пару дней назад.

– Ага! Уверенная такая была! Нос задирала! Говорила, я выше вас всех поднимусь, потому что за Ливанова замуж выхожу скоро!

– Даже кольцо показывала!

Слышу ядовитый смех.

Понятно теперь. Откуда Дара такая змеюка.

От матери, конечно, в первую очередь, это да. Гены никуда деть не выходит.

Но ее подружки точно такие же! Настоящий змеюшник!

– Кольцо до сих пор на мне, – Дара отвечает уверенно и с вызовом.

Так и вижу, как она при этом закатывает глаза.

– И что? Где же тогда твое обручальное, а?

– Ага. Почему-то оно-то как раз сверкает на пальце твоей сестры!

Снова хохочут.

Конечно, где-то в глубине души мне даже приятно, что Дару так осадили. Но теперь понимаю, что мстить мне она за это будет всерьез.

Хотя… Какая уже разница?

Зато точно еще сильнее отца против меня настроит. Теперь вряд ли у меня есть шанс как-то его еще уговорить.

– Ливанов мечтал на мне жениться! Вы же видели. Мы везде появлялись вместе! Да он от меня не отходил на каждом вечере!

– Ага. И что же отошел, а? Да так далеко, что теперь твоя Анна роскошные украшения носит. Промахнулся? Не в ту дверь зашел, как теперь модно?

Снова хохот. Фу. Даже мне мерзко.

Хоть Дара, конечно, и заслужила.

– Просто отец мне другого жениха нашел. Намного лучше! У него бизнес не здесь, а в Европе! И у него миллионы! Он еще к тому же и дипломат. А Ливанов что? Просто выскочка. Которому наследство от отца досталось. Еще и криминальное, говорят, какое-то. Он мне все цветы вытоптал под моим окном, когда умолял, чтобы я за него все-таки замуж вышла! Но там вариант намного лучше. И мужчина поинтереснее. Я как его увидела, сразу про Ливанова забыла!

– И что ж он так просто отступил, а?

– Ага. Прям так тебя любит, что на сестре твоей женился!

– Ой, девочки. Я вас умоляю. Как будто вы не знаете, как это делается. Он с отцом уже договорился. Там интересы по бизнесу важные. Отцу невыгодно было это сотрудничество терять. Так что впихнул ему то, чего не жалко.

Сжимаюсь вся внутри.

А если это правда?

« Твой отец предложил мне тебя. А я не отказался», – гудит в ушах голосом Германа.

Ледяным. Холодным голосом.

Он так сильно разочарован тем, что вместо Дары получил меня?

– На самом деле Ливанов только и думает, как он нее избавиться. Хочет развестись через положенное время и жениться все равно на мне. Даже вчера на приеме у отца в честь их несчастной свадьбы он мне звонил! Признавался в любви! Только и говорил о том, как мечтает, чтобы я была на ее месте!

– Ой, да прям таки! Так и говорил?

– Вот, можете сами посмотреть. Звонки от него входящие! Да он даже на эту Анну и не смотрит! Любит меня, а спит со своей любовницей, Казанцевой. Он даже в брачную ночь отправил Анну в спальню, а сам с гостями остался! И ночует, между прочим, тоже у любовницы. Вы ее сторис за вчера видели? Там же по фото явно видно, что Герман трахал ее прямо после приема у отца! Вот!

Закрываю глаза, медленно оседая спиной по двери.

Так и вижу перед глазами то самое фото, которая Дара сейчас всем показывает.

– Да он с этой Кариной же прямо сейчас! Видели, как Анну бросил и к ней помчался? Ясно же, что он с женой не спит даже. Он же мужик здоровый, ему трахаться нужно. Не удивлюсь, если они где-то прямо здесь с Казанцевой это и делают. Прямо сейчас! А, может, уже и к ней поехали.

– И что? Твоя сестра такое терпит?

– А куда ей деваться? Она же второй сорт. Радуется, что хоть кому-то отец ее пристроил. Хотя жалкое это зрелище, конечно. И она. Такая жалкая вся. Прямо гадко, что у нас с ней немного общей крови!

Осторожно приоткрываю дверцу кабинки.

Они что, в этой комнате отдыха весь вечер сидеть собираются?

И тут же захлопываю, потому что вижу входящего Германа. Дара сразу поднимается ему навстречу со своей слащавой улыбкой.

– Герман!

Выдает с придыханием.

А мне хочется провалиться сквозь этот кафель. Больше ни за что не поеду ни на один прием!

Но…

Несколько секунд, и в дверь, за которой я так отчаянно прячусь, раздается уверенный стук.

Боже!

Это провал!

Я ведь сейчас опозорюсь прямо при всех!

Особенно если Герман сейчас начнет отчитывать меня своим металлическим голосом.

12

Осматриваюсь по сторонам, но Карины нигде не замечаю.

Она точно не владеет навыками Рустами делаться невидимой в толпе. Наоборот. Она каждый раз слишком явно привлекает к себе внимание.

Карина очень эффектная, признаю.

И даже красивая.

Наверное, будь ситуация другой, я бы даже следила бы за ее страницей. Интересовалась бы секретами ее такого роскошного вида. Может быть, даже бы восхищалась.

Но это не значит, конечно, что я оправдываю Германа!

– Ярослав.

Он подводит меня к высокому стройному брюнету.

Взгляд – пронзительный. Не хуже, чем у самого Ливанова.

Такое чувство, что он способен за несколько секунд увидеть то, что спрятано в самой глубине души.

– Анна, очень приятно.

Арбенин подает мне руку и я вкладываю в нее свою, ощущая приятное теплое рукопожатие.

– Даже удивлен, что Герман наконец решил связать себя браком. Он же всегда был против этого. Планировал остаться холостяком до конца жизни. Кстати, и мне очень советовал то же самое.

Не понимаю, подшучивает сейчас хозяин вечера над Германом или там что-то большее за его словами стоит.

Потому что мужчины обмениваются странными взглядами. В которых явно скользит что-то, чего не говорят вслух.

– Но теперь я понимаю, почему он так поступил. От вас трудно не потерять голову, Анна.

– Можно на «ты».

– Тогда и я для тебя просто Ярослав.

Кажется, Герману не нравится наше общение. Он хмурится и сильнее сжимает мою талию. Но молчит.

А вот мне Ярослав на удивление нравится.

Я слышала о нем, что он олигарх. Акула бизнеса. Знаю, что Герман когда-то работал на него.

Представляла его себе холодным и жестким. Примерно, как мой отец, только еще хуже.

Ведь те, у кого в руках деньги и власть, выгрызают ее, часто переступая через других.

Это непростые люди. Тяжелые. Властные. Опасные.

Но, похоже, Арбенин вовсе не такой. И это приятный сюрприз на этом вечере.

Впрочем, лучше не делать преждевременных выводов.

– Ты сам прекрасно знаешь, что твое решение жениться было… Поспешным. Ты сильно ошибся в той женщине, Яр. И я был прав.

– Надеюсь, твоя жена во всем безупречна, Гер. Иначе вряд ли она сможет с тобой прожить.

Они вроде бы и смеются. Но на миг в их взглядах мелькает что-то вроде скрещенных шпаг.

Не могу понять. Они действительно друзья, как сказал мне Герман? Между ними как будто бы какое-то противостояние. Какой-то конфликт, но он не на поверхности.

Мне нужно знать.

Нужно разобраться в том, чем живет Герман. Кто его окружает.

Чтобы… Воспользоваться каждой возможностью для своей свободы!

Поэтому я жадно ловлю каждое слово, которым обмениваются мужчины.

И то, что Герман не собирался жениться, тоже не пролетает мимо моих ушей.

Зачем же ему все же понадобился этот брак?

Дара ведь явно соврала.

Никаких общих дел у него с отцом не было.

Наоборот.

Ему Герман в чем-то дорогу перешел. И то серьезно.

Он и Игорю настрого запретил с Германом общаться! А ведь они были лучшими друзьями!

Что-то здесь явно не так…

– О делах нужно поговорить, Гер. Есть много вопросов. Мы привыкли на таких встречах их обсуждать, – поясняет уже мне, окидывая меня любопытным взглядом. – Но дела подождут до завтра. Наслаждайтесь отдыхом.

Ярослав кивает и отходит куда-то к другим гостям.

Я неловко переступаю с ноги на ногу, не зная, что делать или говорить.

– Нам часто придется ездить в такие места?

– Не любишь блеск высшего света?

Герман усмехается. Подхватывает с подноса напитки и протягивает один из них мне.

– Не особенно. Как по мне, просто трата времени.

Дара со своими подружками уже снова вернулись в зал. Вот, кому здесь интересно. Женихов богатых ловить.

Кокетничают с мужчинами, так улыбаясь и хлопая ресницами, что мне смешно становится. Прячу смешок за бокалом свежевыжатого морковного сока. Кстати, обожаю именно его.

Но не забывают пропаливать мне спину ядовитыми взглядами.

Ощущение такое, что на мне уже налипла вязкая слизь от них.

Особенно от Дары. Там в глазах столько ненависти!

И явно не за то, что над ней подружки, такие же змеюки, насмехались. Очень похоже, что она и правда нацелилась на Германа!

Да и вообще начинаю понимать, что для многих он здесь завидный жених.

– Потанцуем?

Герман наклоняется к моему лицу.

Переводит руку с моей талии на локоть.

Медленно скользит вниз, пока не добирается до моей ладони. Сжимает ее, переплетая наши пальцы.

Герман торжественно ведет меня на возвышение, предназначенное для танцев. Сейчас там никого нет, только мы одни.

Начинает играть музыка. Я замираю, узнавая ту самую мелодию, под которую танцевала перед ним когда-то…

Будто в прошлой жизни.

Потому что он стал совсем другим…

– Станцуй. Для меня.

Вопреки тому, что Герман говорит, его руки так и сжимают мои бедра. Не отпускают.

Проводит щекой с чуть колючей щетиной по яремной ямке. Зарывается лицом.

С шумом, жадно втягивает мой запах.

А у меня внутри все сжимается. Сжимается и вспыхивает.

– Прямо здесь?

– Почему нет?

– Я… Попробую.

Осторожно поднимаюсь, чувствуя, как меня покачивает. Совсем неуверенно стою на ногах.

Герман хочет танец?

А мне казалось, что мы сейчас перейдем к самому главному…

Что ж. Так, может, даже лучше.

Мне нравится, как он на меня смотрит. Как пожирает глазами. Как они вспыхивают бешеным желанием!

Уверенно становлюсь лицом к Герману.