Жестокое сердце мажора

Глава 1. Этот шот был лишним

— Ты чертовски пьяна, — бросаю обвинение своему отражению в зеркале, неуверенно тыча в него пальцем.

Затем цепляюсь за прохладную раковину и опускаю голову, чувствуя неприятное головокружение.

Дерьмо. Мне хреново.

Шумно выпустив из груди воздух, прислоняюсь к стене и ударяюсь затылком о кафель.

Я выпила всего две маргариты с моей лучшей подругой… а ну и еще один шот у барной стойки, которым меня угостил какой-то красавчик…

Черт, почему здесь так жарко?

Телефон вибрирует в сумочке, я на ощупь нахожу его и подношу к лицу.

Перед глазами все расплывается, и я зажмуриваюсь.

А потом мне приходится прищуриться, чтобы поймать плавающие на экране буквы.

Алиса:

Ты где?

Я хочу написать ей, что мне нехорошо, но телефон выпадает из рук.

Да, твою ж ма-а-ать… Если он еще и разбился…

Я хнычу, беспомощно глядя вниз, на гаджет, но опуститься за ним не рискую.

Что-то мне подсказывает: подняться я уже не смогу.

Но кто я такая, чтобы бороться с гравитацией?

Спустившись по стеночке, тянусь за телефоном, но, конечно, что-то идет не так и я падаю на четвереньки.

— Вот же черт, — ворчу себе под нос и снова тянусь за телефоном, когда перед моими глазами появляется пара черных кед.

— Действительно черт, милая. Я планировал увидеть тебя на коленях при других обстоятельствах.

Этот голос, он такой глубокий… такой чувственный… твою мать, это что-то невероятное, и мне хочется потянуться к источнику этого звука.

Но… я не успеваю посмотреть на него.

Сильные руки сжимают мои предплечья, и в следующее мгновение я оказываюсь в вертикальном положении.

Воу…

Перед глазами — чертова карусель из твердых выпирающих мышц, которые не очень-то скрывает черная футболка.

Я вытягиваю руки, чтобы остановить вращение картинки… но прикосновение такое приятное… черт, меня будто пронзают микроимпульсы, которые проникают в самую чувственную часть… Боже, обязательно быть таким сексуальным?

— Сочту за комплимент, карамелька.

Ч-что? Я сказала это вслух?

Я прикрываю глаза и проглатываю стон разочарования.

А когда поднимаю взгляд выше, меня встречают жгучие карие глаза.

Они смотрят так пристально, затягивают в чернильную глубину темного золота, что у меня мурашки по коже.

Этот парень кажется мне смутно знакомым.

Минутку.

Это ведь тот самый высокомерный говнюк!

Он же капитан и лучший нападающий прошлого сезона хоккейного клуба «Адмирал». А также самая скандальная звезда КХЛ и любимец СМИ. За его плечами не одна серия плей-офф по разбиванию женских сердец. Господи, откуда в моей голове все это дерьмо?

Мне стоит держаться от него подальше, но то, с какой ухмылкой он пялится на меня… провоцирует во мне что-то другое… какую-то странную энергию под кожей и даже глубже.

Боже, по-моему, я не в себе. Но это так приятно…

— Что ты делаешь, милая?

— Не знаю… — шепчу я и тянусь к его красивым губам, чтобы попробовать их на вкус, но неведомая сила тянет вниз, что-то туманит мои глаза… А потом темнота обволакивает меня целиком…

Черт, кажется я вляпалась...

Глава 2. Чертова футболка.

Я просыпаюсь от жуткой жажды, которая дерет пересохшее горло.

Медленно разлепляю веки и облизываю обветрившиеся губы.

Смотрю прямо перед собой и не сразу соображаю, что вижу свое отражение в потолке. Он почему-то зеркальный…

Так. Стоп.

Поворачиваю голову, но тут же зажмуриваюсь, потому что в лобной части будто металлические шарики катаются и стучат изнутри по вискам, как долбаный маятник.

Туда-сюда, туда-сюда, бум, бум!

А потом до меня доходит, что я, черт возьми, не знаю, где нахожусь, и в груди образуется чудовищная воронка.

Она начинает закручиваться сильнее, когда я снова смотрю на свое распластавшееся тело в отражении и обращаю внимание на два момента.

Во-первых, я лежу на огромной пафосной кровати с белыми простынями. А во-вторых, на мне футболка. Мужская. И нет, это, черт возьми, не просто футболка, это футболка с эмблемой хоккейного клуба «Адмирал»!

Ой, нет, нет, нет и еще раз нет… умоляю, господи, только не это.

Я судорожно ощупываю себя, чтобы успокоиться хотя бы наличием нижнего белья… но его абсолютно точно нет.

Я совершенно голая под этой чертовой футболкой.

Твою мать.

Отчаянно хлопаю ладонями себя по лицу и задерживаю дыхание, пока легкие не начинают гореть.

А потом истерично трясу руками и ногами, ненавидя себя за то, что согласилась пойти в этот долбаный клуб.

Последнее, что я помню, это свою подругу, с которой мы отмечали ее последние беззаботные деньки под девичьей фамилией, потому что через месяц она станет глубоко замужней женщиной!

Потом — немножко бара, а дальше — все как в тумане.

Но в этом тумане кое-что было.

Твердое мускулистое тело, обжигающие карие глаза и губы… которые я, кажется, пыталась поцеловать.

Рычу немного обреченно и несколько раз стучу кулаками по простыням.

Зачем? Зачем я это сделала?!

Рывком откинув одеяло, решительно сажусь на краю кровати, но тут же жалею о резких движениях и успокаивающе поглаживаю виски пальцами.

Взгляд упирается в тумбочку, и - о чудо! - я вижу на ней стакан воды и шипучую таблетку рядом с ним.

Святой Эдвард Каллен!

Я, не раздумывая, поглощаю прохладную воду залпом.

Не останавливаюсь, пока мое пересохшее горло не приходит в норму, а после небрежно возвращаю стакан на тумбочку.

Облизнув губы, я морщусь.

Фу. Соленые.

Но к черту, я бы выпила хоть целую бутылку ессентуков, если бы это помогло мне избавиться от похмелья. Хотя бы немного.

Боясь пошевелиться, чтобы желудок не вывернуло наизнанку, я сижу несколько долгих минут и позволяю минералке прижиться.

Кто-то прочищает горло преднамеренно громко, и тогда все внутри угрожающе сжимается.

Мне требуется большой глоток воздуха, прежде чем я нахожу в себе силы обернуться с гулким сердцебиением в груди и встретиться с надменным взглядом Глеба Самсонова. Капитана команды, футболка которого красуется на мне.

— Ты…

Дыхание переходит на ускоренный режим, пока мой взгляд блуждает по сидящей фигуре.

Глеб в одних джинсах, низко приспущенных. Футболки на нем нет. Только мускулы, несколько татуировок и крест на груди. Его волосы торчат в беспорядке, лицо не выдает эмоций, но взгляд, которым он смотрит на меня и мое тело в его футболке… Господи, этот взгляд меня бесит!

Сжав кулаки, я вскакиваю с кровати и сердито топаю к нему, а остановившись, бросаю прямо в лицо горячее обвинение:

— Как ты мог?!

Он лениво раскидывает руки.

— Что именно, милая?

Моя грудь вздымается от возмущения.

— Ты… ты воспользовался мной!

_______________

Сегодня действует последняя скидка на подписку истории про друга Смайла - Илая Багирова ;)

https://litnet.com/shrt/hxDU

На днях книга завершится и цена поднимется, выгоднее чем сейчас - не будет!

Смайл там тоже мелькает)))))

Глава 3. Ковбой хренов!

— Воспользовался?! — он кладет руку себе на пресс, запрокидывает голову, и комната оглашается глубоким смехом. И ему не обязательно быть таким сексуальным в этот момент. — Нет, — Глеб стирает ухмылку с губ большим пальцем, возвращая свой чертовски притягательный взгляд ко мне. — Не думаю, что это так, Карамелька. Я предпочитаю трахать девушек в сознании. И не под наркотой.

Мои глаза от возмущения становятся больше.

— Что? Я не… Я не употребляю наркоту, придурок!

Он вскидывает бровь, как и полагается плохишам.

— Не принимаешь, да? — он царапает нижнюю губу белоснежными зубами. — Ну тогда тебе следует быть внимательней, принимая шоты от незнакомцев. Разве тебе мама не рассказывала об элементарных правилах безопасности для девочек?

— Очевидно, нет, раз я оказалась без трусов в квартире одного высокомерного засранца! — огрызаюсь, резко реагируя на его укус за мое больное место.

Он морщится от брошенных в него слов, а я хотела бы усилить его гримасу, впившись ногтями так глубоко ему в кожу, чтобы он задохнулся от боли.

— Ты грубая.

— А ты козел, который пользуется слабыми девочками!

Вот он сидит, прожигая меня своим недовольным взглядом, а вот — возвышается надо мной и толкает назад.

Не сумев удержаться на ногах, я с визгом заваливаюсь обратно на кровать.

Все происходит настолько быстро, что головокружение сбивает меня с толку.

Но я мгновенно прихожу в себя, ощутив на себе тяжесть.

Распахиваю глаза и, опустив взгляд, лицезрю Самсонова, который сидит на мне сверху, расставив колени по бокам от моего живота. Ковбой хренов!

Мое горло дергается, и я с вызовом вздергиваю подбородок.

— Слезь с меня, извращенец!

Но вместо этого он склоняется к моему лицу, упершись руками в постель по обе стороны от моей головы.

— Я хочу кое-что прояснить.

Я пыхчу через нос, крепко стиснув зубы.

Он наклоняется еще ближе. Так близко, что его горячее дыхание покалывает на губах.

— Ты действительно думаешь, что мне нужно подкарауливать пьяных девиц в туалете, чтобы затащить их в постель?

Я не могу сосредоточиться на его вопросе, потому что эти долбаные губы — все, о чем я могу думать.

Их близость вызывает странные эмоции, и я отворачиваюсь, позволяя своему дыханию стать громче.

Тяжело сглатываю, собираюсь с силами и пытаюсь скинуть этого мудака с себя, но делаю только хуже, соприкасаясь своей грудью с его. Сотня разрядов пронзает меня, и я резко втягиваю носом воздух.

— Хорошая попытка, — его ухмылка обжигает мою щеку. — Отвечаю на свой вопрос: мне достаточно отправить сообщение в чат, чтобы одна из кисок согласилась составить мне компанию на вечер. А может, и не одна. Они, знаешь ли, очень отзывчивые, когда дело касается моего члена.

— Фу, заткнись!

Я упираюсь ладонями в его охренительно твердую грудь и давлю на нее, требуя пространства.

— Пожалуйста, слезь…

— Уверена? Твои красные щеки говорят о возбуждении, — он касается языком моей скулы, и я издаю писк, вжимаясь в матрас, пытаясь с ним на хрен слиться! — Вчера ты была откровенней в своих желаниях, но, как я и сказал, я не связываюсь с неадекватными.

Он назвал меня неадекватной?!

— А сегодня ты можешь поблагодарить меня за хорошее поведение и раздвинуть свои сладкие ножки, — мурлычет козлина прямо в ухо и прикусывает мочку, подключая мое тело к электрической сети иррационального удовольствия.

— Еще слово, — я впиваюсь ногтями ему в грудь, — и я двину коленом по твоей палочке от чупа-чупса!

И тут я снова слышу его низкий соблазняющий смех. Но на Самсонова не смотрю. Не буду. Пошел он на хрен.

— Палочке от чупа-чупса? — его дыхание снова близко, а потом он прижимается к моему животу, и я чувствую то, что заставляет мое тело оцепенеть, а губы раскрыться от удивления.

Опять этот чертов смех.

— Так я и думал. Твоя киска еще не встречала достойных предложений.

С этими слова он скатывается с меня и заваливается рядом на спину.

Я же вскакиваю на ноги и раздраженно натягиваю его футболку.

— Моя киска, — произношу с отвращением, — не твое дело!

Он лениво подпирает голову рукой, глядя на меня так, будто это его забавляет.

— А могло бы быть моим. — Подмигивает. — Рекомендую попробовать. Недовольных не было.

Я изображаю улыбку, вкладывая в нее побольше яда.

— Спасибо, но я как-нибудь обойдусь. Где моя одежда?

Глава 4. Утилизированное платье.

— Ты про свое платье, которое выглядело как диско-шар и едва прикрывало твою маленькую задницу?

— Я про платье, на которое я потратила свои последние деньги, кретин!

И которое я планирую вернуть!

— В любом случае его уже нет, — легкомысленный тон прилетает ударом по голове.

Я застываю с раскрытым ртом.

— Т-то есть его нет?

Глеб небрежно жестикулирует, закидывает руки за голову и заваливается на спину.

— То и есть. Я его выкинул.

Мой мозг заторможен, поэтому я не сразу обращаю внимание на брошенные слова и зачем-то смотрю в потолок, лицезря распластавшееся на кровати тело.

Он ловит мой взгляд в зеркальном потолке и подмигивает, обхватывая свой стояк поверх джинсов…

Меня будто хлыстом стегают, и я вздрагиваю, переводя взгляд на реального Глеба.

Но поздно: жар уже ощутимо ползет к моему лицу.

Растерянно облизываю губы.

— Ты его… что?

Глеб поворачивает ко мне голову, его темные глаза удушающе скользят по моей шее, прежде чем подняться выше.

— Выкинул, — повторяет легкомысленно. — Тебя вчера выворачивало наизнанку, милая. Так что, после того как я снял с тебя все тряпки, они отправились в утилизацию.

Мои глаза, наверное, становятся размером с шайбу.

Мне даже не моргнуть.

И я не знаю, отчего у меня такая реакция: оттого, что он выкинул платье за двадцать тысяч рублей вместе с биркой, разрушив мой великолепный план, или оттого, что видел меня в неподобающем виде: в рвоте, а потом — абсолютно голой…

Мое дыхание становится громким и учащенным. В такт сердцебиению, которое от стыда превышает все нормальные пределы.

— Ты… ты… — прерывисто шепчу и делаю вдох, испытывая ненависть к себе за то, что со мной сейчас происходит. И за реакцию своего тела.

Это все он!

Его взгляд, голос, близость и действия.

— Кто тебя просил выкидывать мои вещи? — выпаливаю, не найдя более лучшего решения, чем нападение. — Ты хоть знаешь, сколько оно стоило?!

Он рывком садится на край кровати и взъерошивает волосы.

— Честно говоря, мне все равно. Я не собирался хранить испачканные рвотой вещи в своем доме.

Боже. Мне стыдно. Мне определенно стыдно.

Я обхватываю голову руками и начинаю мельтешить по комнате.

От бессилия мне хочется проклинать его последними словами, но глубоко в душе я понимаю, насколько это глупо.

Все, что касается вчерашнего вечера, ГЛУПО!

Но… двадцать тысяч… Господи, я планировала вернуть это долбаное платье. А что теперь?

Глеб все это время молча наблюдает за мной. Я чувствую его взгляд, от которого зудит под кожей.

Мне нужно в душ.

Мне нужно домой.

Я останавливаюсь и тру ладонями лицо.

— Платье нет смысла доставать из помойки, да? — произношу тихо и наконец поднимаю взгляд на Глеба.

— Нет. Но я могу одолжить тебе свою одежду. Достаточно будет твоего «спасибо», ну или можешь отблагодарить меня иначе. Думаю, я заслужил, — он многозначительно скалится, откидываясь на локти. — У меня не проходит стояк с того самого момента, как я увидел твои соски.

Какого хрена?!

В мгновение ока я наполняюсь таким жаром, что готова сжечь его одним только взглядом. И я благодарна ему за это. Ненавидеть куда проще, чем испытывать угрызения совести и чувство вины перед этим засранцем.

— Забудь! Потому что это больше не повторится!

Он ухмыляется.

— Я бы не был настолько категоричным.

Я обреченно рычу сквозь зубы и, топнув ногой, пускаюсь… а черт знает куда. Но останавливаюсь в дверях и делаю медленный успокаивающий вдох.

— Где здесь ванная?

— Прямо и направо.

Буркнув: «Спасибо», выхожу из спальни и, следуя указанному направлению, вскоре оказываюсь в просторной ванной, которая в корне отличается от светлой спальни.

Кругом черная плитка, цветом будто сливающаяся в одно целое со столешницей и раковиной. Черт, глаза можно выколоть, пока нащупаешь кран. Но, к счастью, я нахожу, где включается белая подсветка, встроенная в потолок, пол и стены.

А когда встречаюсь со своим отражением поближе, сдавленно выдыхаю.

То, что я вижу, страшно даже в огороде поставить вместо пугала.

Тушь размазалась под припухшими глазами. Ресницы неряшливо слиплись. Губы выглядят так, будто я всю ночь ползла по пустыне Сахара в поисках воды, а волосы… проще налысо постричься, чем распутать весь этот треш.

Я склоняюсь над раковиной и стону от разочарования.

Господи, и как у него еще встал на меня?..

Хотя складывается ощущение, что у этого извращенца эрекция — явление круглосуточное.

Разозлившись, открываю кран и начинаю остервенело плескать в лицо холодной водой.

Затем я беру его зубную пасту и, выдавив на палец, наспех чищу зубы, а уже после, как могу, руками привожу волосы в порядок и, окинув себя еще раз оценивающим взглядом, выхожу из ванной.

Возвращаюсь в спальню, но Глеба там не нахожу. Плетусь дальше по коридору, стараясь не оценивать интерьер его квартиры, который стоит дороже, чем все мои органы на черном рынке. И в итоге застаю его на кухне.

Он стоит спиной ко мне и, судя по звукам и движениям рук, что-то нарезает.

Я открываю рот, но сказать ничего не успеваю.

— Садись. Сейчас я сделаю тебе одну вещь, и от похмелья не останется и следа, — говорит он, не глядя на меня, а потом включает блендер, и я хватаюсь за виски из-за бесячего громкого звука. Черт. Будто у меня в мозгах сверлят.

Такое ощущение, что этого парня прислал ко мне сам дьявол. А мне еще надо как-то продержаться рядом с ним в роли свидетельницы на свадьбе подруги.

Кое-как я забираюсь на барный стул и устало подпираю голову рукой, наблюдая, как органично Глеб смотрится за готовкой. И как двигаются его мышцы… нет. Бред какой-то.

Ничего в этом такого нет.

Он обычный парень!

Ну почти…

Ловким движением Глеб переливает жидкость не очень приятного цвета в стакан и ставит передо мной.

Я морщу нос.

— Что это?

Глава 5. Поспорим?

Спустя десять минут, после того как я облачилась в его спортивный костюм и свои туфли, мы наконец выезжаем из элитного района Москвы.

Будучи в квартире с окнами, полностью закрытыми жалюзи, я и понятия не имела, что провела ночь в одной из башен Москва-Сити. Позже, в скоростном лифте, где у меня заложило уши, я начала чувствовать подвох.

Разумеется, такая снобистская задница не могла иметь жилье в обычном спальном районе.

А сейчас, сидя в его зеленом спорткаре, в салоне, который пропитан запахом благородной дорогой кожи, я стараюсь шибко не обольщаться, потому что завтра меня ждет классический плацкарт с ароматами разносортной еды, сырого постельного белья, носков и узкими проходами, где вечно толпятся люди.

Моя реальность сильно отличается от той, в которой прекрасно существует Самсонов.

И она всегда будет пролегать между нами непреодолимой пропастью.

Телефон Самсонова, установленный на приборной панели, пиликает от кучи уведомлений.

И я почти успешно не смотрю на его экран, зная наверняка, что ничего хорошего там не увижу.

Но все же в какой-то момент взгляд цепляется за сообщение от какой-то Юли. И могу сказать вам, что она довольно-таки настырная дама… а погодите… Нет. Там просто еще какая-то Маша шлет ему аудиофайлы.

Ой, все! Его личная жизнь меня не касается!

Раздраженно отгоняю от себя удушающие мысли об этом бабнике и устремляю взгляд в окно.

Единственное, что меня с ним связывает, — свадьба моей лучшей подруги и его лучшего друга.

Через месяц нужно всего лишь пережить с ним один день. А потом я вычеркну Глеба Самсонова из своей жизни.

Все просто. Думаю, я справлюсь.

***

Квартира Илая и Алисы находится в районе Нового Арбата, прямо напротив огромного книжного магазина.

Я обещаю себе зайти туда завтра, пока Самсонов паркует тачку в небольшом кармане.

Мечтая выбраться на улицу, дергаю ручку, но она не поддается. Пробую еще раз — та же картина.

Прочистив горло, я решаю включить дурочку:

— В твоей пафосной машине не работает дверь.

— Она заработает, когда ты повернешься и поцелуешь меня.

Я запрокидываю голову, набираю полные легкие воздуха и, шумно выдохнув, поворачиваюсь к Самсонову, встречаясь с его нахальным взглядом.

— А чего еще желает ваше величество? — натягиваю ядовитую улыбочку.

— Поцеловать тебя в немного другие губы, — он опускает глаза на мои бедра, пошло облизывая уголок рта, но быстро возвращается к моему лицу.

Я даже не хочу знать, как выгляжу сейчас.

Это было неожиданно… горячо.

На мгновение я теряюсь от его наглости, но быстро беру себя в руки.

— Вот именно поэтому я никогда не поцелую те… Ай! — взвизгиваю, оттого что он дергает меня за прядь волос. — Что ты… Ай! — снова дергает, но на этот раз не отпускает, а тянет за локон к себе, и мне приходится поддаться.

Глеб близко, я чувствую его мятное дыхание на своих губах и машинально ерзаю на сиденье, чтобы избавиться от напряжения, скопившегося тяжестью внизу живота.

Он определенно знает, что делает, и меня бесит, что я ведусь! Дрожь пробегает по позвоночнику. И это от Глеба тоже не ускользает. Иначе почему его губы кривятся в довольной ухмылке?

— На что поспорим?

— Ч-что?

— На что поспорим, что в следующую нашу встречу ты будешь умолять меня о поцелуе?

Хотелось бы мне сказать, что следующей встречи не будет, но, к сожалению, это не так. Но я все равно пытаюсь укусить его:

— Я не спорю с придурками.

— Ты просто никогда не целовалась с ними, Карамелька, — воркует он опасно низким голосом, который делает со мной странные вещи. — Поверь мне, придурки в этом лучшие.

Глеб подается вперед, опираясь на подлокотник, и его лицо оказывается в нескольких миллиметрах от моего.

Черт.

Я хочу отстраниться, но он по-прежнему держит мой локон на своем пальце. Крепко.

— Ну так как насчет того, чтобы не тратить время и поцеловать меня сейчас?

Мурашки расползаются по коже, когда он проводит большим пальцем под моей нижней губой.

Но потом я напоминаю себе, что, возможно, эти пальцы побывали в ужасающем количестве вагин, и шлепаю его по руке.

— Прости, но я не занимаюсь благотворительностью. Я предпочитаю целовать нормальных парней.

Небольшая улыбка появляется на его губах.

— Это то, в чем ты себя убеждаешь, да?

Пожимаю плечами.

— Прости, что не соответствую стереотипу девушек, которые падки на твой член.

Мое сердце подпрыгивает от внезапной волны жара в груди.

Упс. Я это сказала.

— Забавно слушать твою ложь, когда при упоминании о моем члене у тебя слюнки текут.

Он мягко щелкает меня по подбородку, и мое предательское дыхание переходит на короткие вдохи.

— Ну все, хватит… я же сказала, что не буду тебя целовать, — упираюсь ладонями в грудь Самсонова и отталкиваю его, наверняка выглядя жалкой пациенткой кардиологического отделения.

Но придурок даже не пытается сдвинуться с места.

Его длинные пальцы медленно потирают прядь моих волос, вынуждая мой пульс зашкаливать где-то в горле.

И когда я открываю рот, чтобы съязвить, выходит не очень убедительно. Точнее, вообще не выходит, потому что я сосредотачиваюсь на том, как он снимает локон со своего пальца и с нежностью заправляет мне за ухо.

— А это мы еще посмотрим.

Подмигнув, Глеб возвращается на свое место.

Я же вжимаюсь в спинку сиденья, стараясь не задохнуться искрящимся вокруг напряжением.

На приборной панели опять тренькает его телефон. И я ничего не могу с собой поделать, когда смотрю на экран и вижу очередное женское имя.

— Не трать свое время, — киваю на смартфон. — Юля, Катя и Маша с удовольствием предоставят тебе все свои губы.

Улыбка на лице Глеба становится шире.

— Твоя ревность лучше поцелуя, милая.

У меня отвисает челюсть: как мастерски он перевернул все в свою пользу!

В считанные секунды жар приливает к щекам, и я поддаюсь горячей эмоции, не соображая, что сама приближаю лицо к Глебу.

Глава 6. Не тот тип.

Очередное сообщение на экране мобильного привлекает мое внимание.

Свайпаю вверх и, пока стою на красном, пролистываю скопившиеся уведомления и открываю последнее.

Юля - клуб:

…

Ну так что? Не хочешь продолжить то, что вчера ты не довел до конца?

Я сейчас одна.

Далее — прикрепленное фото, на котором ее стройная загорелая фигура лежит на кровати, так соблазнительно вытянувшись, что в кадр попадает полукружие приплюснутой груди, на которую опирается Юля, выпячивая сочную голую задницу.

Ах ты ж…

Царапаю нижнюю губу зубами, чувствуя, как член наливается жаром, и мне приходится его поправить.

Такие девушки, как Юля, прекрасно знают, что и как сказать, какие подобрать слова, знают, что не выносят мужчины, а от чего они без ума.

Они знают, чего нужно коснуться рукой, губами или, вот как сейчас, умудряются возбудить на расстоянии одной фоткой.

Им не нужно подсказывать. Они все знают сами.

Минимум проблем —максимум удовольствия.

Сигналы машин сзади вынуждают меня оторваться от телефона.

Но оно и к лучшему.

Не хватало еще приехать на тренировку со стояком, учитывая, что он меня мучает рекордное время.

Со вчерашнего, блядь, вечера.

А все потому, что я не смог позвать Юлю к себе домой из-за одной маленькой задницы, которая стала моей самой большой и единственной проблемой с вечера и до утра.

С момента, когда я увидел ее в этом чертовом платье, сверкающем ярче гребаного диско-шара.

Было сложно не заметить ее.

Поэтому, когда Лену начал обхаживать один местный мудак, любитель накачивать девушек и по-скотски использовать их в туалете, как биологический мусор, я был вынужден помешать его планам, потому что эта рыжая бестия — лучшая подруга будущей жены моего друга.

Я просто взял на себя роль хорошего полицейского.

Вообще, изначально в планах было доставить ее домой к Багирову вместе с Алисой, но, когда Лену начало выворачивать прямо в моей машине, планы резко изменились.

Моя квартира была ближе, и я пожертвовал своим чертовым уединением, лишь бы она не заблевала мою приборную панель еще больше.

Алиса попросила меня присмотреть за ней, потому что в такси в таком состоянии Лене тоже было противопоказано ехать.

Зато она прекрасно чувствовала себя в моей ванной, после того как я избавил ее от тряпок и затащил в теплый душ, мучая свой стояк каждый раз, когда ее торчащие сиськи терлись об меня.

Так что вместо горячего секса с Юлей у меня был квест «помой и уложи неадекватную подружку друзей в постель».

На самом деле я рассчитывал на утренний реванш, но меня трахнули словесно и очень жестко. Совсем не так, как я хотел.

Усмехаюсь собственным мыслям, выпячивая языком нижнюю губу.

Впервые я встретил эту бестию на товарищеском благотворительном матче, который проходил в Питере.

Не знаю, как она получила билеты, которые я достал для своего кореша и его девушки, но вместо них в вип-ложе я увидел какого-то тюбика, а рядом —анимешную фантазию с двумя хвостиками и большими глазами.

А ее ярко-розовые губы и кислотно-желтый свитшот всю игру вынуждали мои глаза нервно дергаться.

Она не особо подходила под типаж Юли, то есть тех, кого я обычно трахаю, и это должно было заставить меня сразу задуматься, но мой приятель явно был не против раздвинуть ее мягкие влажные губки. А я хотел узнать, смогут ли ее глаза стать еще больше, когда она примет его в себя.

Но-о-о… Лена относится к совершенно другому типу девушек.

Прежде чем они дадут то, чего ты хочешь, они отымеют твой мозг вдоль и поперек. Возможно, не один раз.

БЧто ж. Если она хочет поиграть, я хороший игрок.

Глава 7. Кодекс подружек.

Дверь передо мной открывается, и я с порога тычу пальцем в свою подругу, прежде чем она успевает открыть рот.

— Ни. Слова!

Алиса, вскинув ладони, отходит в сторону, пропуская меня вперед.

Я прохожу в ее квартиру, демонстрируя свой «лухари лук»— спортивный костюм от знаменитого бабника и мои лодочки на десяти сантиметровых каблуках, которые я так яростно скидываю, будто ненавижу их всем своим существом.

На самом деле они ни при чем. И я просто обожаю эти туфли. Просто сорвалась на них из-за одного придурка.

— Классный прикид, — хихикает подруга, чем зарабатывает мой гневный взгляд.

— Ну и что это было? — психую, но тут же прикрываю рот ладонью, состроив мучительную гримасу: — Прости. Царевич спит, да?

Алиса улыбается, качая головой.

— Нет, он с папкой на прогулке.

Отлично. Значит, могу себе не отказывать в эмоциях.

— Ну и что это было? Какого хрена я оказалась у этого кобелины? Нет, — предупреждающе выставляю указательный палец, — я понимаю, что сама нафеячила, но как же кодекс подруг? Разве ты не должна была оберегать меня от таких засранцев, как Самсонов?

Алиса пытается подкупить меня своей милой улыбочкой.

— Может, чаю?

— Может, ты для начала объяснишь мне, что вчера произошло, потому что я ни черта не помню?!

Алиса убегает на кухню, но я следую за ней, требуя ответа.

Я знаю, сама виновата, но как она могла, блин, оставить меня у этого… бабника?!

— Ты вчера сильно увлеклась общением с незнакомцами у барной стойки, сказала, что в легкую разведешь их на парочку коктейлей, — начинает Алиса и щелкает кнопку на чайнике. — Потом я отвлеклась на телефон, а когда снова подняла взгляд — возле бара тебя уже не было. Я, конечно, сразу пошла тебя искать, но Глеб оказался первее, и спасибо ему за это. Если бы с тобой что-нибудь случилось, я бы себе этого не простила! — она говорит с искренним сочувствием, прижимая ладонь к груди.

Я долго втягиваю в себя воздух и задерживаю его в легких, пока их не начинает распирать.

Алиса все это время пристально смотрит на меня и на то, как я пытаюсь поймать свой дзен и перестать быть засранкой, которая после туфель решила сорваться на подруге.

— Он видел меня голой, — выдаю я железобетонно, и у Алисы отвисает челюсть. — И отмывал меня от рвоты. Супер, да? — натягиваю неестественную улыбочку. — Господи, я так никогда еще не позорилась, — хнычу и, закрыв лицо ладонями, падаю за стол. — Зачем… зачем ты меня оставила…

Секунда пожалейки — и я грозно бью ладонями по столу.

— Как это вообще произошло?

Алиса вскидывает брови и вытягивает губы трубочкой, отводя взгляд в сторону.

— Самойлова, блин, говори уже!

— Я пошла на твои поиски и увидела, как Глеб выносит тебя на руках из туалета. Он был на машине, предложил подвезти нас. И, конечно же, я согласилась, я бы одна с тобой не справилась.

Поджав губы, слушаю этот «чудесный» рассказ.

— Но потом тебя начало тошнить… прямо на приборную панель.

Я втягиваю носом воздух и прикрываю глаза. Черт. Ну блин. Нет. Нет. Не-е-ет.

— В общем, до нашей квартиры было дольше ехать, и мы решили, что тебе лучше переночевать у Глеба. — Я приоткрываю глаз, и Алиса спешит добавить: — Но я попросила его держать дистанцию!

— Класс, — тяну недовольным голосом.

— Он ведь держал?

Я сотрясаю руками воздух.

— Не знаю! Я проснулась в его чертовой футболке без намека на нижнее белье!

Алиса виновато закусывает губу.

— Но он утверждает, что ничего не было, — выдыхаю, сбавляя обороты. — И, судя по вашим рассказам, ему и правда было не до секса. Как, в принципе, и мне.

— Ну вот видишь. В итоге все ведь хорошо? Ты здесь, целая и невредимая.

Ага, разве что мне сегодня с утра предложили отблагодарить перепихоном и потерлись об меня членом, а так — да. Все хорошо. Просто шикарно.

Но подруга не виновата в том, что не предугадала похабных мыслей этого извращенца.

В конце концов, я до сих пор ей не призналась, что та пошлая фотка была от Глеба. Как и другие, которые он шлет мне вместо открыток с добрым утром.

Алиса подходит ко мне и обнимает, даже немного душит.

— Ну не злись. С кем не бывает.

— Много с кем, — ворчу.

— Ты все равно очаровашка. Хоть и ворчишь.

Она чмокает меня в щеку и идет к закипевшему чайнику.

— Ты в курсе, что у него зеркальные потолки?

Алиса оглядывается через плечо и хихикает.

— Нет, я не была у него дома. Тебе с бергамотом или мятой?

Качаю головой, совершенно не слушая подругу.

— Это же надо быть такой эгоцентричной самовлюбленной задницей, чтобы сделать зеркала даже на потолке!

Образ того, как он дрочит, наблюдая за собой через отражение наверху, как капли семени окропляют его пресс и руку, врывается в мое сознание, прежде чем я успеваю остановить свою дебильную фантазию. Нет, нет, нет… Скорее всего ему не нужна рука для самоудовлетворения, потому что у него есть целый список жаждущих его компании девиц. Возможно, Самсонова возбуждает, когда на нем скачет какая-нибудь сисястая моделька, а он смотрит на это в зеркало…

Так, стоп!

Я не буду об этом думать.

Обреченно вздохнув, подпираю голову рукой.

— А еще этот козел выкинул мое платье.

Алиса резко поворачивается ко мне с открытым ртом. Она, очевидно, в шоке.

Я поджимаю нижнюю губу и досадно киваю.

— Но самое обидное, что я не могу на него злиться за это, потому что, — жестикулирую обреченно, — сама виновата. А если посмотреть на ситуацию шире, то он еще и рыцарь в сияющих доспехах. Нет, местами, конечно, со ржавчиной, но как итог: он мой спаситель. И чертов кобель, — я со стоном бьюсь лбом об стол. — Кажется, я его ненавижу. Может, вы подумаете над заменой одного из свидетелей?

Передо мной опускается чашка.

— Я думаю, все гораздо проще.

Я вскидываю голову, глядя на Алису сквозь свисающие на лицо волосы.

— Он тебе нравится.

И тогда я снова бьюсь лбом об стол, сомневаясь, подруга ли она мне? Как может нравиться эта снобистская высокомерная задница? Или… может?

Глава 8. Где моя боевая подруга?

Я выхожу из автобуса навстречу ветру и противной мороси.

Торопливо запахиваю кожанку посильнее и складываю руки на груди, потому что у меня сломалась собачка на молнии.

Конец августа, но в воздухе уже витает запах осени, и холодно. И мне немного грустно, потому что я люблю тепло, лето и минимум одежды. А погода будто назло решила преждевременно открыть свой холодильник.

Нахохлившись, иду к дому, обходя лужи и грязь. Ну, по крайней мере, я стараюсь, пока навстречу мне не вылетает велосипедист и я, испугавшись, не отскакиваю прямо в слякоть. Да твою ж мать!

Сжимаю кулаки и рычу сквозь стиснутые зубы. Вот еще одна причина, почему я не люблю осень: все мои милые розовые кроссовочки превращаются в забрызганных монстров с налипшей грязью и листьями! С моими цветовыми предпочтениями этот сезон — сущий ад.

Помимо того, что я порядком задолбалась на ночной смене в клубе, сейчас мое настроение окончательно сходит на нет.

Я ускоряю шаг, мечтая скорее оказаться дома, забраться в теплую ванну и забыть обо всем хотя бы на пару часов.

Телефон вибрирует в кармане, и я, на ходу вытащив его, читаю сообщение от моей единственной подруги:

«Ты не думала приехать на пару дней пораньше?»

Ах, да. Свадьба уже на следующей неделе. Я со своим графиком могу пропустить все на свете.

Сбавив шаг, набираю ответ:

«Если бы я была содержанкой какого-нибудь папика, думаю, могла бы».

Он мгновенно прочитан, наверху начинают бегать три точки и тут же приходит еще одно сообщение от Алисы:

«Ты обещала взять отпуск».

Обещала, и мне его почти дали, пока я не накосячила с обслуживанием одного ВИП-столика. Если честно, меня уже тошнит от людей, которые из-за денег чувствуют себя господами всего на свете.

«Я попыталась, но Горгона, как обычно, все испортила. Ты ведь помнишь, как она меня любит?»

На сообщении едва появляется отметка «прочитано», как мой телефон звонит.

— Ты не думала уволиться и переехать к нам в Москву?

Я закатываю глаза и хочу намекнуть ей, что у меня нет такого же Багирова, как у нее, который весь мир бросит к моим ногам. Но, конечно же, не делаю этого, потому что искренне рада, что у этих ребят все сложилось. Они заслужили.

— Ага, — бурчу, — и как ты себе это представляешь? Я в Питере-то еле-еле концы с концами свожу.

— Ну не так уж питерские цены отличаются от московских, ты так-то живешь не в самом бедном районе.

— Живу — громко сказано, Алис. Снимаю. Разумнее было бы переехать в более подходящий для меня район…

— Или в Москву к более подходящим для тебя людям!

— Ха-ха, — невесело говорю и открываю дверь в парадную.

— Ну серьезно. Подумай об этом! Это ведь реально, и я готова помочь тебе с поиском работы, а насчет жилья — разберемся, первое время поживешь у нас. Мы бы не отказались от нянечки.

Я качаю головой и бьюсь лбом о стену, остановившись на лестнице. Хочется рассмеяться от воодушевленности подруги, но сил после смены нет. Да и все это звучит только хорошо, а на деле — куча проблем. И я не хочу становиться для них обузой. Но говорю я совсем другое, пытаясь казаться веселой:

— Ну нет. Слушать ваши оргии я не собираюсь.

Алиса смеется.

— Просто подумай об этом, ладно?

— Не знаю, как подумать, но помечтаю точно!

— Надеюсь, мне не придется только мечтать о свидетельнице на свадьбе? Как ты теперь приедешь? — разочарованно хнычет подруга. — Я думала, если ты приедешь пораньше, то мы сможем сходить на открытие чемпионата по хоккею. Мне одной там будет скучно. А Илай тащит меня с собой. Ты не можешь меня бросить!

Я открываю рот и зависаю, задумавшись над ответом.

Она зовет меня на просто хоккейную игру или на игру, где я увижу одного придурка, которого не заметить будет невозможно?

Однажды я уже повелась на это.

К тому же он, скорее всего, забыл меня, а вот я этим похвастать, увы, не могу.

Так что видеть этого высокомерного засранца, осиянного лучами славы в толпе фанаток, все равно что махать красной тряпкой перед быком. Но я не ревную! Нет! Меня… меня просто бесит, что я вообще думаю о нем, когда не должна этого делать от слова совсем.

— Ле-е-ен, ты тут?

— Эм-м… — тру пальцами лоб, прикрывая глаза. — А кто играет?

Будто я знаю другие команды, кроме одной.

— «Адмирал» с «Барсом».

Ну конечно.

— Не думаю, что это хорошая идея.

— Да ладно тебе, Лен. Вам все равно придется увидеться. Не будешь же ты его избегать на нашей свадьбе?

— Нет, да? — я натягиваю улыбку, которую подруга не видит.

— Нет! Любова, не выводи меня. Что с тобой вообще такое? Где моя боевая подруга? Ау? Что ты с ней сделала, самозванка!

Боевая… после того случая в клубе я больше не хочу себя считать ни боевой, ни отчаянной, потому что мой дурной характер приводит меня к глупостям, о которых я потом жалею… ну или в кровать в пафосной башне Москва-сити…

— Ладно, я что-нибудь придумаю. Насчет свадьбы так точно, я не могу пропустить этот день, — слабо улыбаюсь, ковыряя пальцем обшарпанную стену.

В трубке раздается радостный визг.

— Я тебя обожаю. И не только на свадьбу, жду к первому числу и уже беру билет на тебя! Спасибо, что согласилась, — тараторит Алиса и быстро скидывает, прежде чем я успеваю отказаться от последнего.

Игра. Матч. Крики и свист фанатов. Верзилы, носящиеся по льду за шайбой как умалишенные. Обворожительная улыбка. Которую он дарит мне, каждый раз проезжая мимо.

А ведь раньше я не любила хоккей. Не смотрела ни одного матча и, вообще, считала этот вид спорта самым скучным.

Ключевое слово — считала.

Когда у меня в руках появились билеты на хоккейный матч, мнение изменилось.

Один чертов матч. Одна грешная ухмылка. И один взгляд. А потом я начинаю следить за шестьдесят шестым номером больше, чем за другими игроками на арене.

Я совру, если скажу, что не думала этот месяц о высокомерном говнюке.

Глава 9. Малышка.

Трибуны, заполненные до отказа, оживляются, когда на домашний лед выкатывает команда «Адмирала».

Болельщики с атрибутикой вскакивают со своих мест, скандируя кричалки. Игроки приветствуют их, рассекая по льду и поднимая клюшки над головой, прежде чем приступают к разминке.

И я совру, если скажу, что мой пульс не увеличивается от вида двух цифр: шесть и шесть, еще одна — и получилась бы самая настоящая метка дьявола… по-моему, символично.

Иначе какого черта, несмотря на все мои установки не искать этот долбаный номер, взгляд цепляется за внушительную фигуру Самсонова?

Мы сидим прямо за скамейкой запасных игроков, то есть очень близко, чтобы я могла хотя бы попытаться оправдаться плохой видимостью с верхних рядов.

Хотя с чего я так парюсь? Глеб все равно не заметит моих взглядов. Судя по всему, он уже вообще забыл обо мне. Или ему просто стало неинтересно, раз он понял, что в мои трусики ему путь закрыт. По крайней мере, я себя в этом убеждаю, чтобы его отсутствие в моей жизни не было таким… заметным.

Легкий толчок в плечо возвращает в реальность.

Я вздыхаю и перевожу взгляд на подругу, которая сидит в обнимку с Багировым, лениво потягивающим пиво прямо из бутылки, горлышко которой он небрежно держит между татуированными пальцами. Я бы тоже не отказалась. Жаль, оно безалкогольное. Мне бы сейчас не помешало что-нибудь покрепче.

Алиса заглядывает мне в глаза, наклонив голову.

— Ты чего такая хмурая?

Вздыхаю немного скучающе.

— Пока что я не вижу ничего веселого, — развожу руками, делая вид, что не пялилась все это время на одного сексуального игрока.

Алиса недовольно поджимает губы.

— Я призываю вернуть мою подругу обратно, — она щелкает меня по носу, и улыбка сама по себе растягивает мои губы. — Ну вот, другое дело.

Я переключаю внимание на лед, замечая, как парни во время разминки немного дурачатся, ну один так точно.

В то же время боковым зрением вижу, как Алиса выбирается из объятий своей Пантеры и пододвигается ко мне, чтобы взять меня под руку.

Она непринужденно кладет голову мне на плечо, и несколько долгих минут мы просто смотрим на игроков, которые заканчивают разминку. А потом раздается грохот, и мы с Алисой вздрагиваем, прежде чем мой испуганный взгляд встречается со взглядом Самсонова, который только что на полном ходу врезался в защитный прозрачный барьер.

Опершись на большие руки, в одной из которых клюшка, он поднимает шлем себе на лоб и скалится, вызывая у меня желание треснуть его по лбу или хотя бы крикнуть, какой же он идиот, но каким-то чудом я сдерживаюсь. И зря…

— Ты сделала эти хвостики для меня, Карамелька? — кричит он так громко, что мои щеки мгновенно пробирает жаром.

Его забавляет моя реакция, и он улыбается еще шире, демонстрируя долбаные ямочки на щеках. Красивые. И вызывающие. Под стать своему хозяину. А потом, подмигнув мне, Самсонов опускает шлем и как ни в чем не бывало возвращается к команде.

Ну и какого хрена? Что это было и как понимать?

Неважно.

В любом случае, это не имеет никакого значения.

— Думаю, ты ему нравишься, — хихикает Алиса, чем зарабатывает мой гневный взгляд.

— Думаю, он идиот, у которого голова работает только ниже пояса.

Илай прыскает со смеху и прижимает тыльную сторону ладони ко рту, чтобы не расплескать пиво.

Но часть все равно попадает Алисе на штаны, и она, бубня себе под нос, начинает быстро оттирать их.

Шум вокруг постепенно стихает, комментатор начинает представлять команды, и я отвлекаюсь от влюбленной парочки, которая уже вовсю целуется.

Покачав головой, складываю руки на груди, устраиваюсь поудобней и концентрируюсь на игре.

Шестьдесят шестой номер стоит перед точкой вбрасывания, прямо напротив своего соперника. А в следующую секунду арбитр бросает шайбу на лед, и одним движением клюшки Самсонов завладевает шайбой и делает передачу партнеру по команде.

По трибунам прокатывается ободряющая волна криков, и игра закручивается в считанные секунды.

Лезвия коньков рассекают лед, клюшки лупят по шайбе, задавая ей нужное направление, толпа скандирует имя любимой команды, а я чувствую, как по мне разливается неподдельный адреналин.

И несмотря на то, насколько меня бесит шестьдесят шестой номер, когда он забивает первую шайбу в ворота противника, я подскакиваю вместе со всеми болельщиками.

Безраздельная радость взрывается в моей груди и разлетается конфетти.

Эмоции хлещут через край. Как у хоккеистов, так и болельщиков, и у меня тоже… И такие эмоции никогда не прочувствовать по телевизору. Это возможно только здесь. В атмосфере, частью которой ты невольно становишься…

Игроки ободряюще хлопают Самсонова по плечам, пока тот движется в нашу сторону, чтобы опять прилипнуть к защитному барьеру, стуча по нему кулаком в перчатке.

И от каждого этого громкого звука, мое сердце подпрыгивает в груди.

— Я забил этот гол для тебя, малышка!

Малышка?

Я даже с сомнением оборачиваюсь назад, чтобы убедиться, кому он посвятил это пошлое прозвище, но, наткнувшись взглядом на милую старушку, которая смотрит на большую фигуру Самсонова так, будто ей снова восемнадцать, закатываю глаза и отворачиваюсь, возвращая свой взгляд к уже пустому бортику.

— Илай после игры собирается в паб с ребятами «Адмирала», — раздается возле моего уха голос подруги, и я в нерешительности смотрю на нее, догадываясь, к чему она клонит. — С Кирюшей сегодня нянечка, и если ты составишь мне компанию, я бы тоже могла сходить на пару часиков.

______

Вчера завершилась история Илая Багирова и Алисы, тех самых у кого Глеб и Лена будут свидетелями на свадьбе, а сегодня у меня появилась возможность поставить на эту книгу отличную скидку, не упустите шанс 😉

https://litnet.com/shrt/h9o7

Если кому-то интересны визуалы вэлком в тг канал: Маша Демина

Глава 10. Блондинка.

Мы выходим со стадиона практически последними, потому что долго ждали Багирова, который до сих пор еще где-то шляется, а нам, в итоге, прислал сообщение с указанием, чтобы мы шли к машине: мол, догонит нас.

Но я только рада. Находиться там — лишняя возможность встретиться лицом к лицу с Самсоновым. А еще одна стычка с ним была бы для меня чревата неловкими последствиями. Я и без того мигаю как красный сигнал «SOS».

Не факт, конечно, что он ищет встречи со мной, уверена, ему сейчас в принципе не до этого, но то, что происходило во время игры, абсолютно точно сбило меня с толку.

Зачем? Для чего? Какую цель он преследует?

То не пишет мне целый месяц, то заставляет краснеть перед тысячной публикой из-за его чертовски пристального внимания.

Но мне не стоит тратить время, чтобы понять этого парня. Все равно не выйдет.

Я не знаю, в какую игру он играет, но знаю, что не хочу становиться ее частью.

— Ты так и не ответила мне… блин… — голос запыхавшейся подруги догоняет меня, но шагу я не сбавляю. — Лена, да не беги ты так!

— Я устала и хочу домой, — бурчу. Но это неправда. И Алиса об этом догадывается, потому и не отстает.

— Ой, да брось! Ты всегда за любой кипиш! На пару часиков, ну, пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста! — Алиса не унимается, продолжая давить на жалость. — Ты скоро уедешь, и я погрязну в семейной жизни, ну не лишай меня радости, пока ты здесь.

— Поехали со мной домой.

— Дома я бываю каждый день, а развлечься с подругой хочется за пределами скучной квартиры.

Я делаю вид, что мне неинтересно.

— Нет, Алис… извини, но нет.

— Это из-за Самсонова?! Обещаю, он не подойдет к нам и на метр! Давай просто сядем за другой столик? В другом зале?

Твердо качаю головой.

— Я не думаю, что это хорошая идея, — иду к машине Багирова по полупустой парковке, нервно жестикулируя на ходу. — Я имею в виду — вообще. — Резко разворачиваюсь. — В принципе. Мне идти туда — большая ошибка.

— Послушай, ну правда… ты ведь не будешь его избегать вечно?! К тому же сегодня он был очень милым с тобой.

Я не сдерживаюсь и смеюсь, потирая пальцами переносицу.

— Это смешно. Нет, правда, Алис. Я даже не буду придавать этому значения. Как только я уеду, он станет посвящать голы любой другой девчонке.

— Он, конечно, такой, определенно любит внимание девушек, но в нем есть и другая сторона. Уверена, ты это тоже видишь. Они все такие деловые, а когда встречают свою…

— Алис, не сравнивай. Твой Багиров — феномен, вот честно! Да и вообще, не понимаю, почему мы свернули в сторону отношений? Отношения и Самсонов — это как плюс и минус у батарейки, то есть не совместимы от слова совсем!

— Ну, может, раньше они ему и были не нужны, но то, как он смотрит на тебя, Лен, только слепой не заметит.

— Он смотрит так на каждую юбку, которую хочет затащить…

Телефон пиликает в ее сумочке, и Алиса поднимает указательный палец.

— Подожди минутку, это, наверное, няня… — Она быстро достает телефон, переворачивает и читает имя абонента. — Да, точно. Я сейчас… — Принимает вызов. — Да, Катерина, что-то случилось? Ой, извините, Илай не позвонил вам? Мы задержимся на пару часиков. Ага, да, ну где-то через часик можно будет…

Но когда я вижу две знакомые фигуры, спускающиеся по лестнице, голос подруги становится белым шумом.

Багиров с Самсоновым о чем-то разговаривают, но к ним внезапно слетается группа девушек, и Пантера, вынужденный отступить от «звезды», разворачивается и бодро идет в нашу сторону. Самсонов же попадает в свою стихию, обнимаясь и фотографируясь с любимыми фанатками.

С одной из них он делает селфи, а я смотрю, как эта девица наглаживает его большой бицепс и что-то говорит на ухо. Что-то, что вызывает у него ту самую улыбку, от которой мое сердцебиение слетает с катушек.

Один маленький нюанс: сейчас он посвящает эту улыбку другой. И мне стоит напомнить себе: этот бабник дарит ее всем подряд, как чертова шлюшка. Но больше всего меня бесит, что я злюсь, заметив его руку у нее на пояснице.

А потом наши взгляды встречаются. Он прищуривается и внимательно осматривает меня с головы до ног. И снова возвращается к моим глазам.

Вот же на хер! Его, кажется, ничего не смущает, да?

Самсонов ухмыляется, будто подслушав мои мысли, и… подмигивает мне. Он действительно подмигивает мне, пока об него трется какая-то девка?

— … Я пыталась ее уговорить, но она хочет домой, — до меня доносится часть хныканья подруги, которая жалуется на меня своему будущему мужу.

— Эй, Твихард, не будь занудой и составь компанию моей девочке, — окликает меня кошачья задница.

Он в долгу не остался и тоже придумал мне прозвище. Но я не поворачиваю голову, просто потому что не могу перестать смотреть, как Самсонов продолжает ослеплять своей улыбкой девушек, которые вот-вот снимут с себя трусики и будут трясти ими перед его лицом вместо пипидастров.

Когда выходит часть команды Самсонова и присоединяется к его цветнику, бо́льшая часть девушек переключается на других игроков. Но та чертова блондинка остается висеть на нем, будто прилипла.

Я прикрываю глаза и делаю медленный глубокий вдох, только сейчас осознавая, насколько во мне все кипит. Наверное, с ней усилий прилагать не придется, чтобы получить лакомый кусок пирога. О, господи…

— Ладно! — сотрясаю руками воздух. — Я поеду, но мне придется напиться! —

выпаливаю я на одном дыхании и первая забираюсь во внедорожник Багирова, пытаясь сглотнуть пульсацию в горле.

Мое сердцебиение сошло с ума и бьется везде, где только можно.

Хотелось бы мне, чтобы не Самсонов был причиной моего раздрая… Но достаточно посмотреть на него сквозь тонированное стекло и увидеть, как он улыбался этой блондинке, которая выхватывает телефон из его рук и начинает порхать пальцами по экрану.

У меня скручивает живот, и я заставляю себя отвернуться.

Взгляд натыкается на переплетенные руки будущих молодоженов, и я снова чувствую себя третьей лишней.

Глава 11. Пиво.

До бара добираемся за тридцать минут.

И мы приезжаем раньше команды «Адмирала».

Как и обещала, Алиса тянет меня к столику на двоих, отправив своего парня нам за выпивкой.

Спустя двадцать минут Илай ставит перед нами две большие кружки пива и мощную доску с гамбургерами, соусами и картошкой фри.

Глаза Алисы вспыхивают восторженными огоньками при виде вредной жареной еды.

Она хлопает в ладоши, пританцовывая от радости на месте, а потом тянется к Пантере, чтобы поцеловать его в губы.

К сожалению, это не короткий поцелуй, а очень даже длинный и сопровождаемый влажными причмокиваниями.

Эти двое когда-нибудь насытятся друг другом?

Я делаю вид, что ничего не замечаю, двумя руками тянусь за кружкой пива и делаю пять больших глотков, зажмуриваясь от прохладной горечи хмеля.

— Эй… Твихард, — усмехается Багиров и показывает пальцем на свою верхнюю губу. —У тебя усы.

Я недовольно вытягиваю губы, не разделяя веселье Илая, и вытираю пенку средним пальцем.

Ухмылка Багирова становится шире.

— Ну хватит вам! — Алиса машет между нами руками. — Кот, у Лены сегодня нет настроения, дай нам немного поболтать о девчачьем.

Багиров вскидывает ладони и театрально пятится, прежде чем разворачивается и в развалку удаляется к барной стойке.

Но я не успеваю перевести дыхание: на входе появляются первые игроки «Адмирала».

На их щеках с обеих сторон красные линии, такие же, как на форме, и почти на каждом висит по девушке с таким же боевым раскрасом на лицах.

В считанные секунды их становится слишком много, как минимум раза в три больше, чем есть на самом деле.

Бар заполняется мужским басом, женский смехом и цокотом каблуков.

Но того, от которого мое сердцебиение обычно учащается, я не вижу. Только и облегчения не испытываю.

Он появится, вопрос времени.

Если, конечно, не решит уединиться с той блондиночкой, что, наверное, как раз в его стиле.

— Господи, ты такая напряженная, — стонет разочарованно подруга и кидает себе в рот ломтик картошки фри. — Ты даже не слышала меня, да?

Я вздыхаю и прячусь за кружкой пива.

— Прости, — бубню себе под нос и облизываю губы, избавляясь от пивной пены. — Мне, наверное, не стоило соглашаться. Сегодня из меня компаньон так себе. Настроение и правда не очень.

Алиса кладет свою руку поверх моей и чуть сжимает.

— Просто забудь о нем, ладно? — мягко произносит она, прекрасно зная, что я понимаю, о ком речь. — Давай проведем время с пользой. Завтра мы идем выбирать платье. Я присмотрела парочку магазинов, — она достает телефон и подсаживается поближе, показывая наш завтрашний маршрут.

Я пытаюсь не терять нить нашего разговора, но то и дело мыслями возвращаюсь к Самсонову. Меня это невероятно раздражает. Особенно то, что я продолжаю гадать, почему его до сих пор нет, пока компания из его команды, Багирова и девиц уже во всю что-то бурно обсуждает, следя за каким-то матчем по телевизору.

— Ну вот, — Алиса вздыхает и подпирает голову рукой, обиженно выпячивая губу. — Ты опять меня не слушаешь.

Я трясу головой. Господи, я ужасная подруга, да?

— Нет-нет, я слушаю, — даже поворачиваюсь к ней для убедительности. — Но ты же знаешь, я согласна на любой кипиш! Куда скажешь, туда и пойдем.

Я тянусь за кружкой пива и допиваю залпом остаток. Мне нужно расслабиться хоть немного. И пиво отлично подходит для этой роли.

Алиса между тем и глотка не сделала, уплетая картошку фри, пока та горячая и хрустящая.

А потом она прищуривается и тычет в меня очередным ломтиком.

— Мне кажется, или ты что-то не договариваешь?!

Я хотела бы спрятаться за кружкой пива, но она уже пустая, поэтому я хватаю горсть картошки и неэстетично запихиваю себе в рот.

— Пойду схожу за добавкой, — бубню, вылезая из-за стола. Алиса провожает меня скептическим взглядом, но я делаю вид, что не замечаю ее внезапных подозрений.

Не хочу признаваться в том, что уже больше не имеет значения ни для меня, ни для Самсонова.

Возможно, мне стыдно сказать ей, что я была лишь игрушкой, которая наскучила самому популярному парню. Или не наскучила, судя по его сегодняшнему вниманию. Господи, я отказываюсь понимать его. И каждый раз отказываюсь, но все равно предпринимаю попытки.

Облокотившись на барную стойку, зову бармена и заказываю себе еще одну порцию нефильтрованного. Передо мной очередь, и бармен дает знак, чтобы я подождала.

Оке-е-ей.

Окидываю скучающим взглядом бар со спортивным инвентарем, бочками пива и множеством фотографий на темных деревянных стенах.

Играет музыка, и я отбиваю ритм пальцами по толстому дереву столешницы, слегка пританцовывая, чтобы отвлечься.

А потом вздрагиваю от громкого хлопка, и крик застревает в горле: сердце перестает биться, пока заторможенный мозг пытается понять причину внезапного звука.

Но она довольно проста: сильные руки по обе стороны от меня на барной стойке. О-о-о… кажется, я знаю, кому они принадлежат. И мое участившееся сердцебиение подтверждает догадку.

Самсонов придвигается ближе, и по телу разливается предательское тепло.

Я смотрю на крепкие мускулистые руки, замечая на них знакомые татуировки. Но я еще никогда не была настолько рядом с ними и немного зависаю на бабочке. Не специально, ей-богу! Пока горячий шепот у самого уха не закручивает вихрь мурашек на коже:

— Привет, Карамелька.

Я сжимаю пальцы в кулаки и прикрываю глаза, позволяя себе немного насладиться его горячим дыханием на шее и ароматом, который обволакивает меня, как это могли бы сделать его большие руки.

Мне бы напомнить себе, какой он козел, но вместо этого я медленно поворачиваю голову и оказываюсь в опасной близости от жгучих горящих глаз, что у меня перехватывает дыхание.

У Самсонова реакция другая — на его лице расплывается победоносная, высокомерная и сексуальная улыбка, которую мне внезапно хочется стереть ладонью, но вместо этого я отпихиваю от себя этого бабника и вздергиваю подбородок.

Глава 12. Незнакомец.

Губы Самсонова практически касались моей кожи.

Но только практически.

И все же… это ощущалось лучше, чем я фантазировала о его дыхании на моей коже.

Черт, кажется, я действительно влипла.

Проклятое сердце бьется в груди как раздражающий бешеный моторчик.

Он был так близко. Эти мышцы… Боже…

А этот гребаный аромат?

Легкий свежий флер, как морской бриз, и капелька цитруса.

Хоть купайся в нем!

Он до сих пор не может выветриться из моих легких, сколько бы я ни пыталась избавиться от него частым дыханием.

И кажется, он до сих пор окутывает мой мозг туманом, который сбивает с толку.

Карлайл Каллен, помоги мне!

А этот его низкий сексуальный голос с хрипотцой?! Игривые ухмылки? Взгляд, волнующий неподдельным желанием?!

Он где-то курсы проходил? Где? Я сожгу это место.

— Лена-а-а, — тянет Алиса и щелкает пальцами у меня перед лицом. — Я призываю тебя вернуться и объяснить мне уже, в конце концов, что за чертовщина с тобой творится! От кого ты убегала?

«От придурочного дружка твоего жениха», — хочется мне сказать, но нет.

К нам и без того слишком много излишнего внимания. Которое переоценивает то, что есть на самом деле.

И я даже рада, что с нашего столика не видно барную стойку.

Уверена, если бы Алиса наблюдала за моей жалкой реакцией, ей бы не потребовались мои объяснения.

Я вздыхаю, облокачиваюсь на стол и обхватываю голову руками, глядя прямо перед собой.

— Ни от кого.

— Да ну?

— Угу, — бурчу себе под нос и тянусь за кружкой пива, но Алиса шлепает меня по руке и отодвигает подальше единственное средство, которое могло бы помочь мне хоть немного успокоиться.

— Я видела. Самсонов пришел. Из-за него, да, ты вернулась с одышкой как у астматика?

Я закатываю глаза и тянусь за пивом, но снова получаю шлепок по руке.

— Знаешь, что самое обидное?! — Алиса возмущенно тычет в меня пальцем. — То, что я знаю не от подруги про ее шуры-муры с одним хоккеистом! Стоит отдать должное — ты крепкий орешек, Любова! Но я была терпелива. Надеялась, что расскажешь мне сама про свои любовные дела, или твой «кодекс подружки» действует избирательно?

А я-то была уверена, что парни не такое трепло, как представительницы «слабого» пола. Ну-ну.

— И когда это началось? — не унимается подруга. — Нет, правда. Я хочу знать, что между вами и как это вообще случилось?

Я приглаживаю волосы, набирая полные легкие воздуха.

— На том самом матче в Питере, — признаюсь я и вижу, как глаза Алисы становятся больше. — Когда ты пригласила меня на хоккей, а в итоге заболела и, чтобы билет не пропал зря, мне пришлось искать…

— Охренеть… можно, — ошарашенно произносит она. — Ты столько времени от меня скрывала?!

Я отрываю ладони от стола.

— Алис, это не было чем-то… о чем стоило бы говорить. Между нами. Абсолютно. Ничего не было. Кроме глупых переписок… — добавляю вполголоса.

Алиса недовольно поджимает губы.

— Глупых переписок.

— Ну да! Он нашел мою страничку в соцсетях и начал слать свои похабные сообщения.

— Настолько похабные и непотребные, что ты даже не заблокировала своего настойчивого преследователя?

Я опускаю взгляд.

— Ну не то чтобы… мне было просто скучно.

Алиса шумно вздыхает и начинает тарабанить пальцами по столу, пока я снова не смотрю на нее из-под ресниц.

— То фото, которое я увидела в комнате бабы Люси, это был…

— Да, — резко выдыхаю я, чувствуя, как краснеют мои щеки. Как и в тот раз, когда из моих рук выпал телефон и подруга увидела фото парня ниже пояса, который обхватил свой стояк поверх боксеров.

Я ненавижу вспоминать эту позорную ситуацию.

Алиса хмурится, пыхтит через нос.

— Ты коза, Любова.

Я виновато пожимаю плечами.

— Прости. Но между нами и правда ничего нет. Это недоразумение, которое, кстати, уже прекратилось. Все. Он больше мне не пишет.

Я хочу ляпнуть еще про блондинку, но вовремя прикусываю язык.

Алиса скептически прищуривается.

— Ты опять мне врешь! — Она хлопает по столу и придвигается ближе, чтобы прошипеть: — Он как минимум тебя бесит и как максимум тебе нравится. И это две крайности одного явления. Так что прекрати нести всю эту чушь!

Я качаю головой.

— Ладно. Не буду.

Алиса театрально вскидывает ладони вверх.

— Спасибо, господи! Моя подруга перестанет быть засранкой!

Глава 13. Ревнует?!

— Эм… А имя у тебя есть, Салахов?

Его зеленые глаза игриво сверкают.

— Для такой красавицы все что угодно. — Он берет мою руку и, склонившись, оставляет короткий поцелуй на костяшках пальцев. — Рамиль.

Ох…

Почувствовав себя немного неловко, прячу руку за спину.

— Слушаю вас! — внезапное появление бармена отвлекает моего галантного спутника.

— Одну секунду, красавица, — он подмигивает мне и переключает внимание на свой заказ.

Но от меня не ускользает тот факт, что Салахов невзначай сокращает между нами дистанцию.

Вытянув губы, сдерживаю улыбку и отворачиваюсь, чтобы дать себе немного времени, но встречаюсь с разъяренным лицом Самсонова, который сидит в компании товарищей по команде.

Вообще-то они все смотрят в мою сторону. Но только Глеб не отводит взгляда, когда я ловлю его за нахальным подглядыванием.

Жгучие прищуренные глаза прикованы ко мне, а челюсть нервно дергается.

Святой Эдвард Каллен! Мне кажется, или кое-кто ревнует?!

Нет, нет, нет… Бред. С чего бы ему это делать?

Мозг говорит мне не проверять эту глупую версию, но какой к черту мозг? Я навеселе. Рядом со мной — симпатичный парень, который не скупится на комплименты, а за всем наблюдает высокомерный мудак, терроризирующий меня весь вечер своей чертовой блондинкой.

На фиг.

Посылаю Самсонову улыбку а-ля «Смотри, что ты упустил!» и поворачиваюсь к Салахову.

— Ну вот что, Рамиль, — касаюсь пальцем его крепкого плеча. Господи, не знала, что я умею флиртовать. Улыбаюсь, склонив голову набок. — Насчет столика и компании не знаю. Но угостить пивом меня и мою подругу можешь.

Он вскидывает брови, а потом на его губах появляется белозубая улыбка.

— Тогда, может, вы с подругой присоединитесь к нам? Мы будем не против разбавить нашу мужскую компанию двумя симпатяшками.

Из меня вырывается такой нелепый смех, что я прикрываю рот ладонью.

Салахов непонимающе прищуривается.

— Я сказал что-то смешное?

— Прости, — бубню и медленно убираю руку от губ. — Просто я сомневаюсь, что это удачное предложение. Моя подруга глубоко замужняя мадам.

Салахов кивает, медленно царапая уголок рта зубами.

— А что насчет тебя? — стреляет взглядом. — Или ты тоже глубоко замужняя?

— Я нет…

— У нее аллергия на кошек, — раздается поверх моей головы низкий голос Самсонова, и я вздрагиваю, хватаясь за грудь. — Так что держи свои лапы при себе.

Что?! Что он несет?

Я морщусь, готовая выцарапать глаза этому говнюку.

Но когда поворачиваюсь, поднимаю взгляд и вижу напряженное лицо Самсонова, все мои проклятья застревают в горле.

Что-то опасное вспыхивает в его темных глазах. И какого-то черта заставляет меня заткнуться. Или это срабатывает инстинкт самосохранения. О! Кстати, на нем уже чья-то футболка.

Салахов гортанно хмыкает.

— Мне так не показалось. По-моему, она не имеет ничего против кошек. Правда, красавица?

А? Это он мне? У меня так стучит пульс в ушах, что я немного торможу.

Медленно поворачиваюсь обратно и перевожу взгляд на Салахова: он выглядит гораздо расслабленнее человека, который прямо сейчас обжигает мне спину своим присутствием.

— Тебе придется найти другой вариант, — как ни в чем не бывало выдает Самсонов. Но в его голосе нет и намека на просьбу.

Салахов выпячивает нижнюю губу языком и вопросительно смотрит на меня.

— Ты его знаешь? — кивает на Самсонова.

Мое сердце бьется в горле, и мне требуется пара секунд, чтобы мой голос прозвучал уверенно.

— Не… Ай! — я взвизгиваю оттого, что Самсонов дернул меня за хвостик. И сделал это не то чтобы нежно.

Я в мгновение ока от этого завожусь. Бешусь ужасно.

Разворачиваюсь так резко, что хвостики взлетают в воздух и кого-то задевают, но мне сейчас все равно.

— Ты совсем охренел?!

Красивые губы Самсонова кривятся в полуулыбке.

— Тебя жизнь ничему не учит, да?

Я раздраженно взмахиваю руками у него перед лицом.

— Вот только не надо притворяться, что переживаешь! Какое тебе вообще до меня дело?

Самсонов с наигранной досадой поджимает нижнюю губу, будто его оскорбили мои слова. Какой же гад. Какой же он… Или… Так, стоп!

— О боже! Подождите-подождите. — Я комкаю его футболку и, встав на носочки, демонстративно провожу носом по его шее. Самсонов тут же напрягается от моей близости. Хотя я не уверена, что он был расслаблен до этого, но это неважно. Важно кое-что другое. — Ну точно! — с издевательской улыбочкой хлопаю ладонью по его твердой груди. — Вот теперь я знаю, как пахнет ревность!

Уголок его рта подергивается в странной ухмылке.

Глава 14. Бедная попка.

Еще несколько секунд я шокированно хватаю ртом воздух, а потом бью неандертальца, несущего меня на плече, по крепкой заднице, выкрикивая с надрывом:

— Самсонов! — Дезориентировано болтаю руками в воздухе, пытаясь хоть за что-то зацепиться. — Господи, меня сейчас вырвет… — прерывисто и едва слышно бормочу, пока подпрыгиваю на его чертовом мускулистом плече.

Моему животу кажется, что оно как минимум из гранита.

— Глеб, я не шучу! Сейчас же поставь меня! — Упираюсь в его спину и пытаюсь подняться, но взвизгиваю от смачного шлепка по заднице, еще один — и я падаю обратно.

Жжение на ягодице сбивает меня с толку, потому что одновременно с ним в животе вспыхивает сноп искр, сначала болезненно, а потом щекотно.

Что за дурацкая реакция? Мне не может нравится такое! Глупости!

Вот только тепло, разливающееся под кожей, говорит об обратном. Но я списываю все на пиво. Однозначно это оно.

Я с трудом дышу. Особенно когда боль рассыпается еще большим удовольствием, вынуждая самую чувствительную точку сжаться, а потом запульсировать. Медленно. Мучительно медленно.

Что за фигня?! Я не фанатка Кристиана Грея, и тем более мне не может это нра…

Глеб резко пинает дверь, пугая этим движением, и заносит меня куда-то. Я пытаюсь посмотреть по сторонам, но волосы загораживают обзор. Но я кое-что слышу…

— Эй, какого хрена… Еб твою… Смайл, ты, блядь, как всегда. А ничего, что я здесь еще не закончил? Не мог дотерпеть до дома?!

Какого… мать его… Он притащил меня в мужской туалет?!

— Заткнись, Сокол, — едва ли не рычит Самсонов, наконец останавливаясь.

Я тут же начинаю болтать ногами и ерзать на его плече, но этим лишь зарабатываю еще один шлепок. И на этот раз он такой сильный, что выбивает из груди весь воздух.

— Уф-ф-ф, хорош, хорош, — усмехается такой же козел, как и тот, от которого пылает моя задница. — Могу я остаться и посмотреть на это представление?

— Вообще-то я здесь, кретины…

Пыхчу и дергаюсь, но моя пылкая речь, так и не начавшись, снова заканчивается визгом из-за грубого шлепка.

— Прекрати это делать! — сдавленно выдыхаю, сжимая бедра, чтобы смягчить приход. Жаль, что не помогает.

— Лучше помолчи, женщина, твоя задница нуждается в воспитательной порке. — Глеб сжимает распаленное место, и я зажмуриваюсь от ощущений, хлынувших волной к моей сердцевине. Господи, боже…

Кто-то отпускает смешок.

— Я смотрю, кому-то капитально невтерпеж.

— Вали, давай.

— Нет-нет-нет, не уходи, пожалуйста, — тараторю, пытаясь поднять голову, но, когда она внизу, это, прямо скажем, не очень удобно. От бессилия бью Самсонова по пояснице и рычу сквозь зубы: — Ты не можешь оставить меня с этим извращенцем!

— Прости, малышка, но я не привык спорить со своим капитаном.

Дверь открывается, и, на секунду приподняв голову, я успеваю заметить лишь удаляющуюся спину.

— Идиот! — кричу я отчаянно и перехожу на хныканье: — Вы оба иди…

Но мои слова вновь обрываются, потому что меня резко ставят на ноги, которые отказываются держать мое тело, как это делали его сильные руки.

Мне даже приходится схватиться за стену, чтобы не шлепнуться на пол.

Черт возьми… потираю пострадавшую ягодицу.

Задница будто в огне.

В прямом смысле этого слова, блин.

Рассеянными движениями убираю с лица растрепавшиеся хвостики и замираю, когда слышу щелчок дверного замка.

Боже… он серьезно?!

Внутри все цепенеет от неуместного предвкушения.

Кажется, я не до конца осознаю ситуацию, но это интригует еще больше.

Отчасти из-за алкоголя, а отчасти из-за глупой абсурдной симпатии к парню с замашками пещерного человека.

Делая вид, что меня это не интересует, я приспускаю штаны и поворачиваюсь задницей к зеркалам, чтобы оценить ущерб. Вот же хрен собачий… Вся ягодица в отпечатках его ладони.

— Ты видишь, что ты натворил, придурок?

14.1 Розовые стринги.

Бросаю на него гневный взгляд, но этот трахнутый на голову мудак неотрывно смотрит на часть моей попки, которую я оголила, совершенно не отдавая себе в этом отчета.

Глеб тяжело сглатывает. Проводит ладонью по подбородку и будто в неверии бубнит себе под нос:

— Ярко-розовые стринги. Ну конечно. — Он давится смешком и качает головой.

— Не нравится — не смотри!

Психую и, быстро натянув штаны, срываюсь с места.

Но уйти не выходит, потому что Самсонов преграждает мне путь. Нет. Если быть точнее, он крадется ко мне.

Наступает, а я отступаю.

Пока мои бедра не вжимаются в столешницу так сильно, что след от его шлепков оживает. Ох, черт…

Я опираюсь на ладони, пытаясь отклониться назад, но это не помогает, потому что Самсонов кладет свои руки рядом с моими и нависает надо мной.

Глупое, чертовски глупое сердце отбивает чечетку в груди. Хотелось бы мне, чтобы причина была не в этом долбанном хоккеисте, но дело в том, что он меня действительно привлекает, хотя и не должен!

— А что, если мне нравится? — его теплое дыхание лижет мои губы, а я понимаю, что потеряла нить разговора. Господи, я такая тупица, да?

Глеб проводит большим пальцем по полоске обнаженной кожи между поясом карго и задравшимся топом. И этого достаточно, чтобы я потекла, как это делает каждая его фанатка. Его губы щекочут мой висок.

— Так нравится, что я хочу сорвать эти чертовы стринги зубами и съесть. Как минимум я мог бы начать с них.

Ох… как минимум? А если как максимум?

Сердце начинает барахлить, стуча невпопад и очень слабо. Или оно просто переезжает в другое место. Куда-то в район между моих бедер. Иначе что это так пульсирует там?

Я настолько остро ощущаю пульсацию, что мне приходится сжать бедра, прикрыть глаза и испустить трепетный вздох.

Самсонов касается моей ключицы, которая оголена из-за открытого декольте топа, ведет по ней костяшками пальцев и сотни горячих мурашек вспыхивают на коже.

Может, мне опять что-то подсыпали? Или какого черта я мигаю как новогодняя гирлянда от малейшего прикосновения этого придурка?

— Ты бы позволила ему поцеловать себя?

Ох… точно. Мы возвращаемся в исходную точку, но почему-то сейчас мне не хочется кричать на него.

Я бы не отказалась покричать на нем… Зажмуриваюсь от этой абсурдной мысли.

Боже… сколько я выпила? Всего ведь пару кружек. Но его близость, кажется, все приумножила до критичных пределов.

Большая ладонь обхватывает мое бедро и сжимает его. Чувственно. Пробирая меня до фееричных ощущений. Одурманивая. Потому что я уже жажду, когда он снова сделает это.

— Отвечай, Карамелька, — с жаром шепчет он и снова бороздит пальцами мое бедро, доводя до предела.

— Не знаю… — прерывисто выдыхаю. — Может быть.

— Может быть, да?

Его рот так близко к моему, что он поглощает каждый нервный мой вздох.

— Ну… он симпатичный…

Самсонов грубее вдавливает в меня пальцы, и я издаю дрожащий всхлип.

— Симпатичный, — эхом повторяет он.

Я угукаю, теряя суть происходящего. Остается только Глеб. Его горячее дыхание. Крепкое тело. И сильные руки.

— Не останавливайся. Дай мне больше поводов сломать ему челюсть. Или пальцы, которыми он прикасался к твоим хвостикам.

Я вся дрожу, понимая, что он действительно ревновал.

— Они тебе нравятся? — шепчу, опуская взгляд на его красивый рот.

И я слышу, как дыхание Глеба тяжелеет. Он медленно облизывает губы и обнимает ладонью мою шею, прижимаясь ртом к моему уху.

— Я не могу перестать фантазировать, как наматываю их на свой кулак и жестко трахаю тебя сзади. Я мечтаю об этом с того самого дня, когда впервые тебя увидел.

Ох…

У меня замирает сердце.

— Я ответил на твой вопрос?

— Да…

— Еще вопросы? Или я могу уже наконец поцеловать тебя?

Качаю головой, не способная мыслить в принципе.

Но язык все равно шевелится и собирает буквы в слова:

— Ты… Хочешь… поцеловать меня?

Но договорить не выходит. Потому что его горячий рот обрушивается на мои губы. И я только сейчас понимаю, насколько сильно я влипла…

____

Ждем главу от Смайла?)