Живи в моих снах

Предисловие

Еженедельный тираж «Красноярского вестника» разошёлся за один день. Краевые и федеральные издательства, жёлтые газетёнки, новостные блоги смаковали новость о поимке особо опасного преступника. Телевизионные экраны пестрели однотипными репортажами, интервью в которых давали представители пресс-службы следственного комитета.

«Михаил Колосовский-младший – продолжатель семейной династии Колосовских зверски убил троих человек...» – вещали они скандальную новость.

«Михаил Колосовский убил друга из ревности...»

«Михаилу грозит высшая мера наказания...»

«Михаил Колосовский содержится в одиночной камере для психически неуравновешенных преступников...»

Десятки свидетелей и коллег молодого человека открыто рассказывали в интервью газетчикам о его нраве, вспыльчивости и отсутствии принципов. Брошенные Михаилом девушки вспоминали молодого повесу, чей скоротечный интерес к ним заканчивался с наступлением утра.

Желая сохранить репутацию крупнейшего сибирского строительного холдинга, близкие Михаила публично приносили извинения родственникам погибших, сопровождая слова раскаяния приличными денежными компенсациями.

«Очевидно, мы допустили чудовищную ошибку в воспитании Михаила и несём наказание за это. Искренне разделяем боль утраты с родными погибших...» – выражал раскаяние Борислав Колосовский в интервью краевому телеканалу.

Становилось ясно, что близкие отказались от позорного родства...

Глава 1

Считают, что правду говорить легко и приятно. Тысячу раз Михаил убеждался в справедливости этого утверждения. Он не мыслил свободы без честности, шокируя окружающих своей чрезмерной прямолинейностью. Еще вчера решимость признаться в проступке преобладала над сомнением.

Миша нервно теребил в руках ручку и со скучающим видом посматривал на докладчика, чеканившего цифры финансового отчёта.

«Надутый индюк!» – с досадой подумал Миша, наблюдая за Аркадием Беличенко – лысоватым, невысоким коллегой, который читал доклад.

В памяти всплыл совсем другой Аркадий – почти плачущий, жалкий неудачник, затянувший его – Михаила Колосовского – в пропасть лжи и финансового краха. Миша ёрзал на своём месте, считая минуты до окончания квартального собрания. Он смотрел на своих близких и убеждался в том, что принял правильное решение. Не говорить правду – вот что будет по-настоящему честно... Любовь важнее правды.

Его дедушка – Михаил Александрович – генеральный директор строительного холдинга закрыл наконец папку и отпустил сотрудников.

Когда за большим столом осталось только руководство, Михаил Александрович перевёл взгляд на насупленного внука и сказал:

– Миша, попроси Филиппа Алексеевича вернуться.

Молодой человек встрепенулся и позвонил Филу. Через пару минут в зал переговоров прибежал запыхавшийся Филипп – юрист и его личный помощник. Кудрявый блондин с пышной шевелюрой и ангельским лицом больше походил на церковного певчего, чем на эксперта в юриспруденции.

– Филипп, изучи условия госзаказа, поступившего на торги в прошлый вторник, – Михаил Александрович протянул молодому человеку документ.

Пока тот бегло просматривал материалы, в разговор вмешался Борис Колосовский – совладелец холдинга и дядя Миши:

– Миша, мы предлагаем твоему отделу самостоятельно представить холдинг на торгах. Для тебя участие в тендере добровольное.

– То есть выбор за нами? – с надеждой спросил Фил. Очевидно, заниматься бумажной волокитой не хотелось. Он передал бумаги Мише, надеясь получить поддержку. Тот взглянул на документы, собираясь найти причину для отказа, но увидев внушительную сумму госзаказа, изменил намерения.

Не это ли знак Вселенной? Только как выиграть тендер с такой конкуренцией? Решение озарило его сразу же, Миша внутренне улыбнулся и деловито ответил:

– Мы согласны.

Фил с недоумением посмотрел на него.

****

Филипп едва поспевал за идущим по коридору Михаилом. Даже случайный посетитель легко угадал бы в Мише начальника: не каждый прохаживается по коридорам с уверенностью Джорджа Клуни на церемонии вручения премии Оскар.

Превосходство отражалось во всем его облике: в высоком росте, пристальном взгляде янтарно-карих глаз, в отменно поставленном, как у актёров или ведущих, голосе.

Кай, как прозвали Мишу друзья, отвечал на приветствия проходящих мимо них коллег небрежным кивком.

Они остановились возле кабинета с табличкой: «Колосовский Михаил Львович. Начальник рекламного отдела». Миша повернул ключ в замочной скважине и распахнул дверь.

– Кай, ну и зачем тебе это? – выпалил Филипп.

– Фил, узнай все по тендеру и не задавай вопросов, – отрезал Миша, садясь за рабочий стол. – Мы участвуем.

– Что ещё ты хочешь знать? Вся информация на сайте.

Филипп насупился и сделал вид, что тон Михаила его задел. Он молчал, ожидая дальнейших указаний.

– Мне нужно знать о незаконных действиях учредителей, теневых оборотах, перечислениях благотворительным организациям.

– Понял. –  все ещё обиженно ответил Фил.

– Для меня важно участие, – смягчился Миша.

Филипп часто сетовал на несносный и вспыльчивый характер Михаила. Сейчас он по обыкновению ворчал себе под нос.

Миша погрузился в свои мысли и не обращал внимание на брюзжащего коллегу. Фил пообещал добыть информацию в ближайшее время и удалился в свой кабинет.

Шаги Филиппа отдавались эхом в пустом коридоре. Обеденный перерыв только начался. Спустя полчаса Фил распахнул дверь кабинета Михаила и опешил, увидев полуобнажённые тела, сплетающиеся на письменном столе.

Он тихонько закрыл дверь, сожалея о щекотливой ситуации, в которую поставил начальника и Ангелину Черных – менеджера рекламного отдела и, с недавнего времени, девушку Михаила.

Через пять минут из кабинета выскользнула Ангелина. Она стыдливо поправила прическу, одёрнула облегающее платье и буркнула Филу приветствие.

– Чёрт бы тебя побрал, Хризантемов. – усмехнулся Миша, застёгивая рубашку.

– Ты специально не запираешь дверь? – выпалил Фил. – Теперь понятно, почему Ангел отказалась пойти со мной в ресторан.

Миша одарил вальяжной улыбкой и указал Филу на стул. Казалось, смущение друга и неловкая ситуация, в которую попала Ангелина, его забавляли.

– Давай ближе к делу. Я записал нас с тобой на заседание экологического фонда. Это напрямую связано с тендером, – произнёс Филипп. – У меня есть подозрения...

Глава 2

Открытое заседание экологического фонда «Тайга» проходило в роскошном бизнес-центре. Блестящие презентабельные автомобили гостей теснились на стоянке. Молодых людей встретил на входе администратор в фирменной рубашке и кепке с логотипом фонда.

Миша наблюдал за последними приготовлениями ведущих перед началом мероприятия, и в нём закипали ярость и презрение к лжецам, выдающим себя за благодетелей. В верности своих догадок он не сомневался.

Видеть происходящее на сцене оказалось сложнее, чем он предполагал. Именно так, с восхищением и гордостью, смотрели на него, Михаила Колосовского, – подлого лжеца – близкие люди!

Миша достал из портфеля книгу с детективным сюжетом, подаренную Ангелиной: самое время предаться чтению и не замечать лживые лица.

«Он неподвижно смотрел в белое ничто. Этим он занимался почти три года. Его никто не видел, и он никого не видел», – читал Михаил.

Чувства, мысли, планы превратились в то самое «ничто» одним импульсивным поступком. События сегодняшнего дня словно сговорились точить его совесть и обострять вину! Молодой человек погрузился в чтение, изредка отвлекаясь на окружающие его звуки.

Ведущий походил на улыбающегося менеджера салона электроники. Выразительная речь с чётко произносимым звуком «р», напоминала рычание. Очевидно, учредители фонда выбрали столь нелепый способ привлечения внимания гостей к проблеме вымирания амурских тигров. Даже смех ведущих, которые считали свои шутки остроумными, отдавал фальшью.

Искренними были лишь аплодисменты гостей... На их желании помочь окружающему миру строилась немалая выгода кучки обманщиков.

История о Харри Холе захватила внимание Миши настолько, что окружающие звуки стали едва различимыми.

Цоканье каблучков дорогих туфель, сладкие голоса организаторов, шорох страниц рекламных проспектов, рукоплескания гостей, звуки входящих звонков – всё смешалось в зудящий гул.

Воображение Михаила рисовало огромного чёрного монстра, рычащего проклятое «р» и глупо смеющегося.

– Дашь почитать? – знакомый голос отвлёк Михаила от чтения. Он вздохнул с облегчением, увидев улыбающегося белобрысого Филиппа.

– Фил, давай уйдём отсюда.

– Знаешь, я, пожалуй, соглашусь.

Молодые люди вышли на стоянку, занесённую снегом. Мишу раздирало желание поделиться своей тайной и обсудить работу. Он огляделся в поисках подходящего места для беседы.

– Фил, надо поговорить...

‒ Давай зайдём сюда! ‒ Филипп жестом указал на уютное кафе поблизости.

Небольшая деревянная терраса колоритного кафе, используемая в  тёплое время года, была ещё закрыта. Тяжёлая дубовая дверь приветливо поддалась напору, приглашая посетителей окунуться в экзотическую атмосферу. Благоухание кофе смешивалось с пряными и хвойными ароматами. Веяло горячим апельсиновым глинтвейном с корицей и свежими булочками. Запах удивительным образом сочетался с интерьером кофейни: добротной, дубовой мебелью, грубой декоративной штукатуркой, льняными скатертями, портьерами и фреской во всю стену с изображением моря.

‒ А здесь неплохо. Даже очень... ‒ сказал Миша, оглядевшись. ‒ Ты уверен, что...

‒ Не волнуйся, здесь никого не бывает, ‒ успокоил его Филипп. ‒ К тому же у них есть аудиенц-зал.

‒ А ты откуда знаешь? ‒ с подозрением поинтересовался Михаил.

‒ Зашёл вчера, когда ездил регистрировать нас для участия в заседании фонда. Миша, успокойся, ты стал нервным, ‒ прошептал Филипп.

‒ А почему кафе называется «Фиона»? ‒ спросил друга Михаил.

‒ Сейчас увидишь... ‒ ухмыльнулся Фил. ‒ Хозяйку позови! ‒ крикнул он бариста за стойкой. Коренастая, невысокая девушка окинула их взглядом строгой компаньонки, к чьей воспитаннице пришли свататься и нажала кнопку вызова.

Через минуту в холле появилась героиня фильма ужасов в гриме: глаза густо подведены чёрными тенями, зелёная тушь на ресницах, зелёные брови... Губы накрашены тёмной помадой. И всё это «великолепие» дополнялось сотнями ярко-зелёных длинных косичек, в которые были заплетены волосы хозяйки. Девушка была одета в чёрную толстовку с капюшоном словно с чужого плеча и широченные джинсы с дырками на коленях.

‒ Боже, я словно в цирк уродов попал! ‒ вырвалось у Миши и он украдкой посмотрел на злобную девушку-бариста с бейджиком «Кира» на груди.

‒ И мне очень приятно, я ‒ Даша... ‒ сказала «зелёная» девица. Похоже, она привыкла шокировать окружающих. ‒  Чем обязана?

На её приветствие они кивнули, но не представились.

‒ Нам ключи от випки, пожалуйста! ‒ ответил Хризантемов. ‒ Я резервировал её вчера, помните?

‒ Конечно, можете проходить. – девушка протянула Филу ключи и указала направление.

В комнате был лишь один столик. Миша снял пальто и протянул его хозяйке, застывшей в дверном проёме с вешалкой в руках.

‒ Заказ будете делать? ‒ спросила она осторожно.

‒ Да, я бы хотел попробовать ваш глинтвейн! ‒ не глядя на девушку, произнёс Миша.

Глава 3

‒ Миша, зачем тебе это? В чём виноват «Альянс-Строй»? Объясни? Холдинг долгое время был единственным подрядчиком госзакупок. Ты сам прекрасно понимаешь, что с высокими требованиями... Филипп разливал глинтвейн по фарфоровым белым чашкам.

‒ Фил, я знаю! Закон изменился, всё упростили, вот и конкуренция! Теперь любой маломальский предприниматель, умеющий держать шпатель в руках, легко может подать заявку и заключить упрощённую сделку с госзаказчиком. Все кинулись участвовать в тендерах. Это бьет по холдингу.. – Ответил Михаил, поглаживая поверхность добротного деревянного стола.

‒ Не понимаю! Хоть убей! Зачем Колосовским тендеры? – не унимался Фил.

‒ Фил, необходимо куда-то двигаться, иначе нас задавят конкуренты! Неужели ты не понимаешь? Надо поддерживать репутацию!

‒ Холдинг открывает филиалы в Сибири, застраивает Красноярский край. Тебе этого мало? ‒ упирался Хризантемов, уставившись в полную чашку с дымящимся напитком.

‒ Надо укреплять отношения с госаппаратом. Любая кляуза, наговор соперников или липовая статейка продажных журналистов и, вуаля, холдинг атакуют проверки из всех инстанций! Я слышал, как это бывает: проверки КРУ, маски-шоу. – настаивал Миша.

‒ Не согласен с тобой! Уверен, Михаил Александрович и Борис Михайлович думают иначе. К тому же, у них комар носа не подточит – все набело! Ты слишком драматизируешь, Миша!

‒  Вряд ли дед и дядя разделили бы твое легкомыслие.

‒ Скажи, почему победа на тендере так важна? Что случится, если Колосовские проиграют? ‒ возразил Фил, а Миша задумался и промолчал. ‒ Ничего. Ничего не случится. Меньше головной боли с отчётностью, контроля со стороны... Фил прохаживался вдоль зашторенного плотными льняными портьерами окна озираясь.

‒ Ладно, Хризантемов, я вляпался... Проиграл на бирже кучу денег со счетов холдинга. Если мы выбьем этот тендер, строительство будет финансировать заказчик, и недостача растворится в огромных вливаниях извне... В ином случае, Борис обнаружит растрату уже в следующей квартальной проверке и открутит мне голову...

‒ И правильно сделает! Лучше сам признайся! Как ты решился? Ведь ничего не смыслишь в этом, зачем полез в дебри? – простонал Хризантемов, с тягостным вздохом опускаясь на стул.

Михаил опустил голову на стол и накрыл её руками.

‒ Мы напились с Беличенко на моей даче, ‒ ответил он, но Фил перебил его своим возгласом.

‒ Господи, с этим безмозглым очкариком? Миша, зачем? Что общего у тебя с ним? Лживый, завистливый тип... – скривился Филипп.

‒ Я доверился ему, Фил. Кто, как не профессиональный экономист, может разобраться во всём этом? Тем более, он раньше работал в Траст-банке.

Филипп недоумённо покачал головой и осторожно спросил:

‒ Сколько вы проиграли?

‒ Двести тысяч...

‒ Рублей?

‒ Евро, чёрт возьми!

‒ Продай свой кабриолет, закрой долг и забудь об этом! ‒ воскликнул Фил, поднимаясь с места.

‒ Он оформлен на маму! Я дурак по-твоему? Сотни вариантов перебрал! Самый быстрый и надёжный ‒ выиграть тендер Министерства транспорта. Аукцион уже через две недели!

‒ Объясни, как связан Владимир Крылов с фондом «Тайга»? – спросил Фил.

‒ Взгляни на фамилии учредителей и сам ответь на свой вопрос.

Фил сосредоточенно водил кончиком ручки вдоль нужной строки.

‒ Возглавляет фонд Орлов Егор Сергеевич...

‒ Да, сыночек нашего дорогого начальника следственного комитета – Орлова Сергея Юрьевича. Пять лет назад он курировал следствие по уголовному делу с участием холдинга. Международный скандал гремел больше года... – ответил Миша.

Филипп важно зачитал фамилии учредителей – близких родственников министров и прочих власть имущих персон края.

‒ Выходит, я был прав: они отмывали деньги через фонды и некоммерческие организации.

‒ Это именно то, что я хотел услышать. ‒ ответил Михаил.

‒ Как в этом замешан Крылов и «Альянс-строй»?

‒ У меня есть свой человек в тендерной комиссии, ‒ пояснил Миша. ‒ Так вот, Крылов на прошлой неделе внёс благотворительный взнос на счёт экологического фонда «Тайга» в размере нескольких миллионов рублей.

‒ Вот оно что! То есть ты не веришь, что Владимир Крылов искренне печётся об экологии Сибири? ‒ усмехнулся Фил, закрывая ноутбук.

‒ Филипп, не до веселья, поверь... Он хочет выиграть тендер, как и наш холдинг. И прикладывает все возможные усилия.

‒ Миша, а если информация будет обнародована? Ты не хочешь обратиться в прокуратуру? – Филипп деловито постучал ручкой по столу.

‒ С ума сошёл? Нет! Это не должно никуда просочиться, иначе холдингу конец! Здесь все повязаны: правительство, прокуратура, министерства... Мы разоримся! На следующий же день пришлют санэпиднадзор, ОБЭП и прочие проверки. Нарисуют нарушений на ярд! Неужели ты сам не понимаешь этого, Фил? Мы не можем противостоять бюрократической машине в одиночку! – зашипел Миша, боязливо озираясь по сторонам.

Глава 4

Михаил Львович Колосовский торопливо выскользнул из випки Дашиного кафе, столкнувшись с ней в коридоре.

‒ Извините... ‒  сказал он сухо. ‒ И принесите моему другу счёт.

Он не удостоил хозяйку взглядом, сказав это скорее стенке, нежели ей.

‒ Михаил, ‒ сказала она робко, преградив ему дорогу. ‒ Мне нужно поговорить с вами. Наедине...

Мужчина остановился и, едва скрывая презрительную усмешку, произнёс:

‒ Девушка, у вас что-то важное? Уверен, что нет, а значит нам нечего обсуждать! И не пытайтесь меня убедить в обратном. До свидания!

Кульминацией его пламенной речи был шумный лязг закрывающейся тяжелой, дубовой двери...

Дашка перевела беспомощный взгляд на сочувствующую ей Киру. Как близкая подруга, она знала о сердечных переживаниях Даши и предвидела её фиаско.

‒ Дашунь, успокойся, только не плачь... ‒ она подала стоящей как истукан подруге салфетку. ‒ Какая же он свинья! Напыщенная, избалованная! Чертов сноб!

«Ты ещё женишься на мне!» ‒ подумала Дарья, а вслух сказала:

‒ Кира, отнеси молодому человеку в випке счёт.

Даша ворочалась в постели, не в силах уснуть. Он не хочет разговаривать с ней, смотреть на неё... Испытывает брезгливость и презрение. Даже не зная её! Дурак... Неужели её чувства ‒ ошибка? Те чувства, которые расцвели почти год назад, когда она впервые увидела Мишу.

Дашка вспомнила тот жаркий летний день. Прошёл всего месяц после её возвращения из Швейцарии. В то утро родилась новая Даша ‒ с зелёными косами, ярким макияжем и обилием железных колечек на пальцах, в ушах и губах. Даша-протест. Даша-отрицание. Даша-бунтарь. Возвратившись на родину, девушка похоронила свой старый, ненавистный ей стиль швейцарского закрытого пансионата для девочек – зализанный и забитый образ. Она сменила платья на бесформенные штаны и научилась рисовать стрелки.

Отец вздыхал и хватался за сердце, но Даша была непреклонна. Крылов прекрасно знал, что в пансионате дочери не нравилось. Строгая дисциплина и высокие учебные требования изматывали её, не оставляя свободного времени.

Возвращение в Красноярск было самым счастливым днём в её жизни! Долгожданная свобода действий, передвижений, решений... Возможность реализовать мечты, давние желания.

Отец метался, стараясь выбрать для подросшей дочери лучший вуз, таскал всё время за собой... На одной из рабочих встреч с коллегами «Альянс-строй», в толпе важных чиновников и бизнесменов в дорогих костюмах Даша увидела Михаила. Вернее, Михаила Львовича, выступление которого объявил секретарь собрания.

Как ни странно, Дашу заинтересовала не только его выразительная, красивая наружность. Михаил оказался прекрасным оратором, обладающим грамотной речью и приятным тембром. Она слушала... А голос Миши, словно цветной дым или эфир, проникал в каждую клетку её сердца, каждый закоулок разума, прорастая невидимыми нитями обожания.

Дарья отчаянно почувствовала, что необходима этому человеку. Нужна, чтобы украсить его жизнь и сделать счастливым.

Это открытие смутило и испугало диковатую, выросшую в женском коллективе закрытой школы девушку. Она не пыталась заговорить или познакомиться с ним, будучи неуверенной в своих чувствах, хотя видела Мишу потом много раз. Только его голос звучал в её сердце, а глаза часто всплывали в памяти...

Михаил Колосовский, не откладывая задуманное в долгий ящик, позвонил Владимиру Крылову утром следующего дня. Тот, как будто заранее ждал  звонка и ничуть не удивился: пригласил Мишу к себе в офис.

Игнорируя звонки Фила и Ангелины, Миша припарковался возле трёхэтажного офисного здания «Альянса». С неприятным вопросом хотелось покончить как можно скорее.

‒ Доброе утро, Михаил Львович! ‒ сухо поздоровался Крылов, когда Миша заглянул в кабинет. ‒ Чаю? Или сразу к делу?

‒ Владимир Николаевич, я буду краток и начну без прелюдий: боюсь, вам придётся снять вашу фирму с участия в тендере, ‒ ответил Миша, оглядывая просторный кабинет Крылова.

‒ А не то...‒ с издевкой произнёс Крылов. ‒ Ну же, молодой человек, долой сантименты, вы же не просить пришли, а угрожать? Или я не прав? – он резко встал с места, отталкивая светло-бежевое кожаное кресло.

Миша удивился такой проницательности и ответил твёрдо:

‒ Не угрожать... Я не использую незаконные методы в работе. Мы не используем. Я пришёл обличить вас. Мне стало известно, что вы дали взятку через экологический фонд, созданный для отмывания денег...

‒ Достаточно! А вы уверены, что это взятка? Можете абсолютно точно утверждать это? Или холдинг Колосовских не жертвует деньги, не помогает больницам или различным фондам?

‒ Помогает, конечно... ‒ мягко ответил Михаил. ‒ Но не таким фондам, как этот. Владимир Николаевич, давайте прекратим препираться! Я буду вынужден обратиться в прокуратуру для проверки деятельности этого фонда и его связей со всеми благотворителями.

‒ Делайте что хотите. Я такой же спонсор, как и все остальные! ‒ картинно развёл руками Крылов.

Михаил направился к выходу. Крылов посмотрел на него взглядом побеждённого соперника и сухо произнёс:

Глава 5

Мишу словно ударила молния. Тендер вмиг отодвинулся на второй план, пропуская вперёд информацию о крупной недостаче и подставном финансовом отчёте. Завтра же зелёная сучка поедет к Борису и Михаилу, опозорит его перед сотрудниками. Беличенко лишится работы... Разве только он? Сам Миша лишится работы! Будет с позором изгнан с должности руководителя маркетинга и рекламы, потеряет доверие близких и подчиненных!

‒ Владимир Николаевич, что она хочет? Я готов заплатить ей за компромат. Внизу стоит мой внедорожник, если пожелаете ‒ он сегодня же будет вашим! Только угомоните свою дочь! Заставьте вернуть запись по-хорошему! – гневно произнёс Миша, поглядывая на зловещие часы.

‒ Она хочет тебя... ‒ вымученно ответил Крылов. ‒ Влюбилась в тебя год назад... Помнишь финансово-экономический форум в прошлом году?

Михаил кивнул.

‒ Я думал, что это пройдёт... – продолжил отец Даши, ‒ но она слышать ничего не желает. Деньги ей не нужны, Миша, с подобными предложениями можешь даже не пытаться.

‒ Зачем ей свадьба? Она же понимает, что насильно сделать меня мужем в полном смысле слова ей не удастся? ‒ усмехнулся Миша, закидывая ногу на ногу.

‒ Дашу устроит фиктивный брак на 3,5 месяца. Если ты про супружеские обязанности, то можешь быть спокоен ‒ их в её требованиях нет. Только совместное проживание на одной территории в течение указанного срока.

‒ Господи, куда я попал? ‒ Миша обессиленно опустил голову и накрыл её руками.

Крылов смотрел на него с сочувствием.

‒ Какой-то нелепый, жуткий квест с зелёным чудовищем в главной роли. – шумно выдохнул Миша.

‒ Полегче, Михаил! Это моя дочь. Возможно, она права...

Михаил вымученно улыбнулся и, пообещав ответить к завтрашнему дню, покинул кабинет.

В машине играла клубная музыка. Миша закурил и позвонил Филиппу:

‒ Фил, слушай меня и не перебивай! ‒ Вместо приветствия произнёс Миша. ‒ Мне нужна полная информация о Дарье Крыловой ‒ хозяйке кафе «Фиона».

‒ И тебе доброго дня, Мишель! ‒ весело ответил Филипп. ‒ Я смотрю ‒ ты запал? Потянуло на экзотику?

‒ Фил, мы вляпались по полной! Не до смеха сейчас! Сделай, что я прошу. Жду новости к вечеру, я позвоню.

Михаил вырулил по направлению к офису. Мельком взглянув на себя в зеркало заднего вида, он ужаснулся своей затравленной физиономии. Если Боря или мать увидят его в таком виде, определенно замучают расспросами.

День тянулся медленно. Время словно замерло, давая Михаилу насладиться привычной жизнью в последний раз. Сидя в своём кабинете, он придумывал способы избавиться от вынужденной женитьбы. Планы сменяли друг друга, соревнуясь в абсурдности.

Бар на окраине города был излюбленным местом проведения досуга так называемой «золотой молодежи». Михаила Львовича здесь хорошо знали: щедрые чаевые, разные спутницы, сопровождающие его...

Напряженный, он сел за столик в углу, где давно ждал его Филипп. Представление для избалованных посетителей ещё не началось, музыканты настраивали гитары, официанты лениво прохаживались по практически пустому залу.

‒ Фил, пока здесь не так шумно, поговорим о нашем деле... ‒ сухо произнёс он.

‒ Не буду тебя спрашивать, что случилось. Непросто мне пришлось. Твоя Даша живет в Красноярске только последний год. ‒ Фил рылся в папке, выкладывая распечатки.

‒ Она не моя! ‒ рявкнул Михаил.

Филипп оторопел.

‒ Прости, Фил... Извини... Давай ты мне на словах всё расскажешь? Мне эти бумаги не нужны, ‒ примирительно сказал Миша.

Фил привык к бурному нраву своего визави и, очевидно, не сильно обиделся. Отложив бумаги в сторону, он сомкнул пальцы в замок и произнёс:

‒ Миш, держись от этой девицы подальше, вот что я скажу.

‒ Фил, мне нужны факты. Эмоции оставь при себе.

‒ Отлично, тогда слушай: первого августа ей будет девятнадцать лет, пять лет эта девица провела в закрытом швейцарском пансионате для девочек, который закончила год назад, ‒ Фил порылся в портфеле, ища подтверждения своим словам в распечатках. ‒ А, вот ещё! Отлично владеет английским, играет на гитаре, по слухам ‒ неплохо поёт.

‒ Именно поэтому мне нужно держаться подальше от неё? Ты хочешь сказать, она слишком хороша для меня? ‒ С сарказмом спросил Миша.

‒ Миша, вернувшись в Красноярск, Дарья Крылова словно с цепи сорвалась. Ты знаешь вейп-бар «Марсель»?

‒ Что-то слышал... ‒ сосредоточенно сказал он. ‒ Постой, его хозяин Арсений Марсович? Странный, неприятный тип?

‒ Да, именно! Даша почти каждый день бывает там, поёт и играет на гитаре с его ансамблем. А ещё... обслуживает клиентов по грязным углам этого вонючего бара. – воскликнул Фил. ‒ Но и это не самое страшное... Взгляд Филиппа приобрёл уже знакомую строгость школьного завуча.

‒ Черт возьми, Филипп, не томи! Добей меня уже...

‒ Она наркоманка, Миша. Курит всякую дрянь, нюхает, поглощает колеса тоннами...

‒ Ты знаешь, сплетни меня не удивили... Адекватный человек не может выглядеть ТАК!

Глава 6

Ночь промелькнула быстро, будто её и не было. Миша обдумывал своё положение: нелепое, смешное, глупое... Находиться в ловушке зеленой ведьмы, развращенной, неадекватной, ему казалось всё же менее страшным, чем открыть правду о растрате перед руководством холдинга.

Слишком многое стояло на кону. Вся его жизнь, благополучие, карьера в одно мгновение оказались в цепких ручонках незнакомого человека, ребёнка. Глупой, «зеленой» девчонки, вообразившей себе любовь.

Мише отчаянно хотелось поделиться с кем-нибудь ситуацией, в которую он попал. Боря? Нет, он никогда не простит, если узнает. С матерью отношения были натянутыми.

Михаил пил кофе, задумчиво уставившись в чашку, когда позвонил Лев Туманов. Взрослый, опытный, совсем недавно вошедший в ближний круг Мишиных друзей– у него было больше секретов, чем у самого Миши.

Туманов раскуривал сигару, сидя на балконе своей квартиры в центре города. Терпкий аромат возвращался через щель балконной двери обратно, в большую гостиную. Лев Данилович курил неторопливо, удовлетворенно поглядывая на своих гостей, сидящих за большим деревянным столом. Девчонка – испуганная, тощая, смешная... Нервно теребила завязки капюшона огромной, будто с чужого плеча, толстовки. Она пыталась казаться смелой, решительной фурией, способной вершить чужие судьбы, но стоило Туманову позвонить Михаилу чтобы договориться о встрече, как она сникла и погрустнела...

Смешно... Ей-богу, что она возомнила о себе? Пришла искать помощи у незнакомого взрослого мужчины, узнав его тайну. Теперь и он, предприниматель Лев Туманов, в её ручонках. Лев Данилович всматривался в ярко накрашенное лицо Даши. Красивая... Кожа чистая, гладкая, с нежным румянцем. Глаза большие, синие... Всё очарование скрыто под слоем пудры, черных теней, туши... Первым его желанием было прогнать её. Вышвырнуть вон из своего дома и убедить оставить в покое Михаила. Дарья Крылова, как представилась зеленоволосая незнакомка, слезно умоляла Туманова выслушать её.

«Как она может быть такой взрослой, рассудительной?» ‒ подумалось Туманову. Он разглядывал своих гостей через щель тяжелых, бордовых портьер, прикрывающих балконную дверь. Слова Даши его тронули. Она говорила о любви к Мише так искренне. Черт возьми, он даже позавидовал ему! Туманов жадно вдыхал сигарный дым, вспоминая её слова.

«Я нужна ему», ‒ убеждала его Дашка. Ее интересовали не деньги или влияние семьи Колосовских, и даже не сам Миша с его яркой, смазливой, по мнению Туманова, красотой. ОНА нужна ему для счастья... Хочет сделать его счастливым и в каждой фразе говорит, прежде всего, о нём!

«Я хочу, чтобы он увидел меня глазами сердца», ‒ выпалила Дашка на  замечание  Туманова об её ужасающей внешности.

Как же правильно все! Так просто... Видеть глазами сердца, испытывать какие-либо чувства Михаил Колосовский был не способен в принципе! Он видел только глазами, ищущими похоти и развлечений. А она хочет разбудить в нём живое, человеческое. Может, девчонку не стоит прогонять, а, наоборот, нужно дать шанс?

Дашка пришла к нему только со своей дурацкой, неуклюжей любовью. Это он, Лев Туманов, превратил ее безумную идею в план.

Лев Данилович перевёл взгляд на второго гостя, не менее бледного и растерянного, чем Даша, юношу. Хризантемов ерошил пышные светлые кудри, сокрушаясь о собственной глупости. Туманов предвидел реакцию Миши на договор, составленный его верным другом и помощником. Определённо, он посчитает участие в этом деле Фила предательством.

Туманов закончил курить и вернулся к гостям. Горничная подала кофе. Филипп гневно смотрел на Дашу и Туманова, даже не пытаясь скрывать свою неприязнь. Они молчали, нервно ожидая главного героя этого нелепого квеста ‒ Михаила...

Туманов предложил  Даше пройти в кабинет. Как только за ними закрылась дверь, он тихонько попросил её:

‒ Я помогу тебе, девочка, только не говори Мише, что он мой сын... Я сам откроюсь ему, когда придёт время!

‒ Не беспокойтесь! ‒ ответила Дарья. ‒ Я не собиралась делать этого.

Они вернулись в гостиную и расселись на дубовые стулья с бархатной бордовой обивкой. Через пять минут в дверь позвонили.

Миша удивился звонку Туманова и неожиданной просьбе приехать к нему домой, а не в офис. Он надел белую спортивную рубашку и тёмно-серые джинсы, зачесал набок длинную челку. Накинул спортивную дутую куртку, на ходу сгребая со стола ключи от машины и телефон.

Несомненно, Туманов рассмеется в лицо Мише! Посчитает его слабаком, не способным справиться с маленькой зелёной ведьмой, а, возможно, решит проблему с шантажом в два счёта! Снова спасёт его... Как и в первый раз, почти год назад, когда Лев Данилович простил Мише многомиллионный карточный долг. Он часто думал, почему Туманов так поступил? Ведь знакомы они были поверхностно, да и правила подпольного игрового клуба не предусматривали лояльности к клиентам. Только после этого случая Миша навсегда забыл об азартных играх.

Он припарковал серебристый седан возле подъезда роскошной новостройки и поднялся в квартиру. Туманов встретил его в прихожей дружеским рукопожатием и пригласил в гостиную. Миша не в первый раз был у Туманова дома, но при каждом визите хвалил изысканный интерьер его жилища. В приподнятом настроении и предвкушении, несомненно, положительного решения своей проблемы Михаил последовал в гостиную.

Глава 7

Нет, совсем не так видел Туманов путь сыновьего исправления. Тот явно не собирался отказываться от клубов, тусовок и одноразовых девочек. Он молча поднялся, выпроводил Мишу из кабинета и позвал Хризантемова. Тот бросил виноватый взгляд на Мишу, подчинился и засеменил, прижимая к груди папку.

Миша остался наедине с Дашей. Он украдкой посматривал на неё, а потом брезгливо отворачивался. В его светло-карих глазах таилась ледяная неприязнь. Но даже тогда Дашка посчитала его острый, ненавидящий взгляд безумно сексуальным.

Даша пытала его своим присутствием, безмолвным укором в ярко накрашенных глазах, осознанием своей временной победы.

Туманов вернулся в гостиную. Он попрощался с Филом, забрал папку из его рук и занял место во главе дубового овального стола.

Невозмутимо он протянул Михаилу договор, составленный Хризантемовым. «Так вот откуда это «прости»,» ‒ подумалось Мише. Очевидно, Лев заставил Фила участвовать в этом фарсе! Безумие... Такое глубокое, что достать дна невозможно... У этой нелепости нет границ!

Ярость застилала глаза. Читать бред под названием «брачный договор» он не мог. Фразы, составленные белобрысым предателем, будто вбивали острые гвозди в конечности, полностью лишая свободы...

‒ Миша, можешь просто подписать его, и покончим с этим. Вас распишут через час во Дворце бракосочетания. – нарушил угнетающую тишину Туманов.

‒ Ты и об этом позаботился? ‒ прошипел Михаил. ‒ Я найму адвоката, обжалую договор в суде, а вас привлеку за мошенничество! ‒ Михаил вскочил с места и подошёл вплотную к Льву Даниловичу.

– В договоре можно прописать все, что угодно, это не противоречит закону. Тот был невозмутим, как скала. Миша не смог вынести его пронизывающего взгляда и сдался... Сдался. Шумно выдохнул и, вернувшись на своё место, размашисто подписал договор.

Туманов передал бумаги Даше, комментируя отвратительную сделку, пока та подписывала их:

‒ Итак, твой юрист составил всё грамотно. Кстати, полностью обезопасив тебя, Миша. Дарья не претендует на твоё имущество, вклады, дивиденды, акции. Постоянная прописка и гражданство ей не нужны. От полного финансового обеспечения её нужд, связанных со здоровьем, учебой и прочими расходами, твоя будущая жена тоже отказалась.

‒ Охренеть, какое благородство. –  с сарказмом перебил его Миша.

‒ Соглашение предусматривает правила, которые каждый из вас должен соблюдать в течение оговорённого срока... ‒ продолжал Туманов, не обращая на Мишу внимания. ‒ Соблюдение правил строго обязательно.

Миша напрягся, так как ни о каких чёртовых правилах не успел прочитать. Туманов был хладнокровен. Отчего-то Мише хотелось ему верить... Неужели он ввязался бы в такую аферу, будь она бессмысленной? Нет, никогда... Значит ему, Мише, остаётся довериться... Или воспротивиться? За последнее время он перестал верить людям. Кругом ложь и фарс, желание получить выгоду любыми, даже самыми низкими способами.

А он во главе лжецов и интриганов... Туманов замолчал на мгновение, добившись того, чтобы Миша оставил размышления и прислушался к его словам.

‒ Миша, ты подписал договор, в котором обязуешься совместно проживать со своей женой в твоей квартире в течение всего срока. ‒  Обязательным условием является запрет интимных отношений на территории квартиры с посторонними лицами. Иными словами, приводить других женщин или мужчин запрещено.

‒ Лев Данилович, у меня есть девушка, вы же знаете об этом! ‒ возмутился Миша.

‒ За пределами квартиры контролировать тебя мы не можем. ‒ сухо ответил Туманов, а Михаила резануло это самое «мы».

– То есть изменять можно? – усмехнулся Миша.

– На приятном бонусе для тебя настоял я. – с издевкой ответил Туманов.

«Всё потому, что я слишком хорошо знаю тебя, родной», ‒ подумал Лев, а вслух разъяснил молодым людям, стоявшим перед ним с вопросительными выражениями лиц:

‒ Вначале твой Одуванчиков составил типовой брачный контракт. Но наблюдая твои ненависть и неприязнь к Даше, мне стало ясно, насколько девчонке будет тяжело уживаться с тобой. Твои издевки и колкости, Миша, они...

‒ Ты прав. ‒ отрезал Михаил. – Давай ближе к делу.

– После ухода Фила я вычеркнул из контракта пункт о супружеской измене. К слову, негативные последствия для неверного супруга очень весомые, так что считай это проявлением заботы.

– Я не верю в твоё благородство. – съязвил Миша.

– Правильно делаешь. Посмотри последний пункт договора – это плата за супружеские измены.

Мишу изрядно напрягали эти въедающиеся под кожу пункты. Туманов будто вбивал их ему в голову с каждым словом, добавляя мысленно: ты наказан, наказан...

‒ Что будет в случае нарушения условий? ‒ терял терпение Миша.

‒ Сведения о твоих должностных злоупотреблениях будут направлены руководству холдинга! ‒ ответил Туманов резко, хлопнув ладонями по столу.

Мишу посетила шальная мысль: она же хотела поговорить наедине? Возможно, будь он сговорчивее, ничего этого не было... Он встал и резким движением схватил Дашу за руку. Та ахнула от неожиданности.

‒ К чёрту ваши правила! Я не настолько глуп, чтобы не понимать сути фиктивного брака. Скажите только, кто ждёт нас во Дворце бракосочетания, и давайте покончим с этим! ‒ рявкнул Миша, шумно задвигая роскошный деревянный стул.

Глава 8

Миша с грохотом захлопнул дверь квартиры Туманова, крепко сжимая маленькую ладошку Даши. Щеки ее пылали: человек, о котором она грезила последний год, тащил ее вниз по лестнице, больно сжимая запястье. Миша по-прежнему молчал и не смотрел в её сторону.

‒ Садись, ‒ сухо произнёс он, когда они подошли к серебристому автомобилю.

Даша молча подчинилась. Села на заднее сиденье, чтобы скрыть от Миши поглощающее её волнение. Оно водоворотом засасывало всю её решимость и смелость, оставляя лишь страх.

«Подтверждение брака... Право на брачную ночь...» – глаза застилало чёрным маревом ярости, когда Миша читал последние строчки договора.

По удивленному лицу Даши он понял, что она не знала о пункте.

Миша схватился за голову и тягостно застонал. Краска вмиг схлынула с его лица. Как он мог это подписать? Подумать только, кем себя возомнил  Туманов! Старый хитрый интриган! Втерся в доверие только для того, чтобы манипулировать Мишей.

То, что придумал Туманов, было оглушительно желанным и... страшным. Она чувствовала пульсацию в затылке, висках от прилива крови к лицу. Михаил Львович станет её мужем... Пусть против воли и всего на несколько месяцев. Даша наблюдала за Михаилом, умело управляющим автомобилем. Рассматривала его без стеснения, в то время как он не оборачивался, делая вид, что её не существует.

Его большие, красивые руки уверенно сжимали руль. У Даши пересохло во рту: неужели это произойдёт между ними?

Миша припарковался возле Дворца бракосочетания. Он повернулся к Дашке и металлическим голосом произнёс:

‒ Последний раз спрашиваю: возьмёшь деньги или эту машину, например? В обмен на флешку? Пойми, всё, что ты задумала ‒ ерунда, детская затея. Мне не нужна ты, не нужно вот это все...

‒ Нет, я своих решений не меняю, ‒ ответила Даша, не узнав свой дрожащий голос.

Миша вздохнул и вышел из машины. Дашка, сжимая паспорт в кармане, последовала за ним. В кабинет под номером два он зашёл без стука, больно сжимая ладошку невесты. У регистратора Фильченко, высокой, худощавой женщины с гулькой на голове, округлились глаза при виде этой странной пары.

Она нацепила на себя дежурную улыбку, только Миша резко одернул её, швырнув паспорта на стол и приказав ей поторопиться.

Фильченко сухо попросила молодожёнов расписаться в журнале и выйти в коридор. Через пять минут она вынесла паспорта, помахивая ими, чтобы просушить свежие оттиски штампа.

Понимающая регистратор вручила документы и свидетельство Дарье, угадав скверное расположение духа молодого мужа.

На обратном пути супруги по-прежнему молчали. Дарья не решалась что-либо спрашивать, Миша сосредоточенно вёл машину, нервно сжимая руль.

По мелькающим знакомым картинкам в окнах машины Даша рассматривала микрорайон, в котором жил Миша. Они припарковались возле подъезда. Напряжённое, угнетающее молчание прервал телефонный звонок. Миша ответил с теплотой и спокойствием в голосе, удивив  молодую жену.

‒ Да, Варвара Степановна, я приеду с гостьей. Приготовьте для неё комнату.

Он впервые за время их с Дашей уединения повернулся к ней и произнёс:

‒ Даша, пересядь вперёд, я хочу поговорить с тобой. В квартире домработница, поэтому сама понимаешь...

Как только она выполнила просьбу, он огорошил её своим решением, словно ушатом ледяной грязной воды:

‒ Сначала я хотел купить у тебя право отказаться от брачной ночи. Предложить взамен что-нибудь другое...

‒ Миша, я же сказала тебе...

‒ Не перебивай меня! Я размышлял над этим всю дорогу, ‒ сухо ответил он, сощурив карие, оттенка янтаря, глаза. За маской высокомерия и уверенности пряталось бессилие. Дашка читала в его взгляде едва скрываемую злость от осознания беспомощности перед ней, маленькой шантажисткой.

‒ Я решил, что брачная ночь у нас всё же будет, ‒ лениво промолвил он, пожирая жену взглядом. Даша залилась краской и стыдливо отвела взгляд. Не дождавшись ответа на своё заявление, Михаил, приняв торжествующий вид, продолжил:

‒ Если ты рассчитываешь, что я буду целовать тебя, ласкать и доводить до оргазма снова и снова, задыхаясь в твоих стонах, то смею разрушить твои фантазии ‒ этого не будет! Я накажу тебя за попытку меня принудить!

Даша уставилась на мужа, не зная, какого ответа он ожидает. Ждёт, что она испугается и откажется? Или начнёт умолять его и унижаться?

‒ Миша, я люблю тебя, ‒ ответила она. Просто и без дрожи в голосе, будто говорила об этом ему сотни раз. ‒ Почему ты считаешь, что мне не хочется доставить тебе удовольствие?

‒ То самое удовольствие, которым ты одариваешь своих клиентов в «Марселе»? ‒ брезгливо процедил он.

Даша прыснула в ответ, посчитав сравнение интимной близости с её выступлением в музыкальной группе забавным. 

‒ Почему нет? Мне будет приятно, если ты окажешься в числе моих почитателей... ‒ смущенно ответила Даша.

У Миши округлились глаза от степени её испорченности и того, как открыто она говорит об этом. Он побелел от злости и воскликнул:

‒ Даша, в том, что ты говоришь и делаешь, нет любви! Нет! Ты насилуешь меня, принуждаешь! Мне не нужна твоя любовь и ты. И женитьба никак не входила в мои планы.

Глава 9

Молодых супругов встретила в прихожей пожилая женщина лет шестидесяти, небольшого роста, с добродушным, полноватым лицом и добрыми глазами. Она отерла руки о синий передник с вышитыми снежинками. По квартире разливался аромат приготовленной еды.

‒ Мишенька, здравствуй! ‒ женщина предано улыбнулась хозяину. Переведя взгляд на Дашу, домработница еле сдержала возглас удивления и тихонько пробормотала:

‒ Миша, она, видимо, иностранка? Как разговаривать с ней?

‒ Здравствуйте, меня зовут Даша! ‒ ответила девушка, ничуть не обидевшись. Миша улыбался уголками рта, наблюдая за реакцией верной помощницы на эксцентричную Дашу.

‒ Варвара Степановна, моя гостья поживёт здесь несколько месяцев, ‒ объяснил он. ‒ Она моя дальняя родственница.

Женщина недоверчиво посмотрела на Михаила, но спорить не стала и пригласила молодых людей к столу.

От волнения Даша ёрзала на стуле, стесняясь приступить к трапезе. Миша, напротив, расслабился в привычной атмосфере и принялся за еду. Варвара Степановна приготовила густой, наваристый борщ. Она по-матерински щедро насыпала зелень в тарелку Миши и нарезала чёрный свежий хлеб с кунжутом. Даша с улыбкой наблюдала за мужем. «Наверное, не такое он надутое, высокомерное чудовище, каким хочет казаться», ‒ подумалось ей.

После обеда Миша позвал жену в комнату. В неё вели двери из просторной кухни-гостиной, в которой они только что обедали.

‒ Мучить меня своим присутствием будешь здесь, ‒ почти шёпотом сказал он Даше, когда они вошли в небольшую и уютную комнату в светло-серых тонах с бирюзовыми портьерами на окнах.

‒ В квартире ничего не трогать, не ломать и не переставлять. К моим вещам относиться бережно. Вернее, вообще никак к ним не относиться! Не трогать мою одежду, ноутбук, книги. Не заходить в мою комнату, которая находится рядом, через стенку. Тебе понятно? ‒ сухо процедил он.

‒ Понятно... Что-то ещё? – промолвила девушка, присаживаясь на бирюзовый диван.

‒ Не готовить. Я крайне редко питаюсь дома, Варвара Степановна убирает квартиру и гладит мою одежду. – чеканил Миша, распахивая створку небольшого пустого шкафа.

‒ Может, ещё что-нибудь вспомнишь? ‒ спросила Даша с невозмутимым видом. Миша посчитал её вопросы издевкой и начал терять терпение.

‒ Никого постороннего сюда не приводить. Хотя... Можешь привести кого-нибудь, тогда у меня будет шанс вышвырнуть тебя раньше срока! ‒ он ожидал увидеть хоть какие-то негативные эмоции на её лице, только оно было по-прежнему спокойным.

‒ Михаил Львович, что насчёт моих вещей? Вы не будете против, если я съезжу домой, чтобы их забрать? ‒ спросила Даша.

Миша удивленно посмотрел на неё, так как совсем забыл о своём приказе называть себя по имени и отчеству.

‒ Можешь съездить. И да, забыл совсем... У меня отдельный санузел, выходящий из моей спальни. Появляться там тебе тоже запрещено. – ответил, шумно закрывая дверцу шкафа.

Даша утвердительно кивнула и ждала наставлений мужа насчёт первой брачной ночи. Неужели он не даст инструкций на этот счёт?

Уже в дверях он небрежно, вполоборота, полушёпотом бросил ей:

‒ Я приеду с работы в девять. Пожалуйста, к этому времени смой с лица эту дрянь и вытащи железяки. Хотя... Касаться твоего лица я не намерен, поэтому всё можешь оставить как есть.

‒ Михаил Львович... ‒ также шёпотом промолвила Даша, поднимаясь с места.

Миша обернулся.

‒ Не напивайся... Пожалуйста...

‒ Кстати, хорошая идея! И почему я сам не догадался?! ‒ словесной пощёчиной закончил он диалог с молодой женой.

Вечер разливался по небу густой чернильной синью. Смешивался с молочным туманом, образуя сиреневый, мягкий оттенок. Звёзд не было: они спрятались в толще небесного пухового одеяла.

Дашка весь день помогала Варваре Степановне наводить порядок. Та сразу прониклась симпатией к аккуратной, старательной девочке. Заботливо кормила её баранками, поила липовым чаем и рассказывала о Мише. Дашка готова была бесконечно пить чай и есть баранки, только бы Варвара Степановна не останавливалась, не переставала рассказывать о Мишиных детских проделках, двойках по математике, спортивных успехах. Даша узнала, что преданная домработница ‒ бывшая няня Миши и знает его практически с рождения. Любит его беззаветно и кроме как «Мишенька» не называет. Даша еле сдерживала себя, чтобы не расспросить о большем и не выдать тем самым себя с головой.

За окном темнело, часы неумолимо тикали, оставляя всё меньше времени призрачному ощущению счастья. Сейчас придёт «Мишенька» и грубо разрушит эту сладкую атмосферу, созданную обожающими его женщинами.

Даша вежливо попрощалась с Варварой Степановной и выскочила к ожидающему ее такси.

Михаил Львович въехал в паркинг здания, где находился холдинг Колосовских. Привычно поднялся на лифте на седьмой этаж. Секретарша красила губы, рассчитывая, что в послеобеденное время шеф не появится на рабочем месте.

‒ Валерия, срочно вызовите Ангелину Сергеевну с отчётами! ‒ вместо приветствия скомандовал он.

Глава 10

Михаил задумчиво смотрел на сгущающиеся сумерки. Он вышел на балкон и затянулся найденной в глубине тумбочки единственной сигаретой. Эту привычку он бросал несколько раз, посчитав тренировки в спортзале несовместимыми с курением.

В кармане вновь загудел телефон. Входящий от Фила он беспощадно сбросил. Сообщения, которые строчил Филипп, Миша удалял, не читая.

Ощущать себя несвободным было прескверно. Перед глазами всё время назойливо вставала довольная физиономия зелёной сучки, мягко стелющей свои нелепые доводы. Хотелось стереть победоносное выражение с её лица, причинить боль и страдание, увидеть раскаяние за свой необдуманный поступок в её наглых глазах. Только тогда станет легче. Плевать на её объяснения, весь этот бред про любовь. Избалованная сучка решила заполучить приглянувшегося самца. Михаил судорожно затянулся, стряхивая искорки пепла в туманную пропасть.

Миша улыбнулся. Ему необходимо выжить девчонку из своего дома любой ценой. Обижать, задевать, доводить до слёз, жрать её негативные эмоции, подпитывать ими своё самолюбие и затронутую гордость, словно вампир. Одна мысль об этом была приятна. Настроение медленно и уверенно поднималось. Как деловито говорил Беличенко, щеголяя биржевыми терминами, ‒ «восходящий тренд».

Михаил Львович посмотрел на часы. Ее нужно трахнуть? Что ж, он сделает это. Только чуть позже...

Миша по очереди вызывал сотрудников вверенного ему отдела, чтобы устроить разнос. За короткое время насилие и принуждение, которым его подвергли, дали свой горький плод. Хотя кто сказал, что ненависть разрушает? С этим можно поспорить! Она для Михаила стала импульсом доверять только себе. Больше в его жизни не будет «тумановых» и ему подобных!

Дашка поставила лоток Стайси в туалет, которым Миша великодушно разрешил ей пользоваться. Запыхавшись, она села на пуф в прихожей и осмотрелась. Котик ласково тёрся и урчал, боязливо принюхиваясь к новому жилищу.

«Правильно, малыш, сначала придётся прятаться.» – Вряд ли Миша будет тебе рад.

Вещей было немного, Даша взяла только самое необходимое. Но её мужу наверняка не понравится то, без чего Дашка не могла обойтись: спортивный велосипед, гитара и чёрный кот.

Обустроив своё временное жилище, Даша позвонила в интернет-магазин и заказала книжные полки. Что бы ни говорил Миша, а быть мебелью в его доме, безмолвной и незаметной, Даша не сможет.

С разбором коробок было покончено. Даша посмотрела на часы. 20.50... В голове, словно колокол, звенели слова Миши: «Я приеду в девять. Смой с лица эту дрянь...»

Чтобы скрасить напряженное ожидание, она отправилась в ванную.

Даша вздрогнула и проснулась от грохота в коридоре. Щелкнул выключатель, озарив прихожую мягким, приглушённым светом.

Миша чертыхнулся, поднимая Дашкин велосипед. Она вскочила, кутаясь в белый махровый халат, который заботливо выдала ей Варвара Степановна.

В потёмках девушка нащупала свой телефон. 22.00! Получается, после горячей ванны она уснула, утонув в мягком, словно пух, халате.  Стайси урчал в её ногах, свернувшись калачиком.

Миша бесшумно разделся и прошёл в свою комнату. Как же хорошо сложились звёзды. Очевидно, зеленая кикимора уснула, притомившись перевозить своё барахло в его квартиру.

Он включил свет и обмер: Даша спала на ЕГО кровати, наплевав на запрет!

Её длинные зеленые косички, словно змеи, расползлись по его подушке, а в ногах лежал маленький чёрный котёнок.

Миша задохнулся от гнева и воскликнул прикидывающейся спящей Даше:

‒ Какого черта ты здесь забыла?

Девушка открыла глаза и плотнее запахнула халат.

‒ Извини... Я хотела принять ванну, а она есть только в твоей комнате.

Она сгребла котёнка и прижала его к груди.

‒ Проваливай в свою комнату и жди меня там. Обо всём этом, ‒ Миша жестом указал на котёнка, ‒ поговорим завтра, я очень устал.

Он отвернулся и проследовал в душ.

Строгий, властный, красивый... Её муж. Цедит слова сквозь стиснутые недовольством зубы, смотрит с недоверием и злостью.

Даша вернулась в комнату, зашторила окна, изгоняя едва уловимые остатки света. Разве о такой брачной ночи она мечтала? За стенкой шумел включённый душ, слышались уверенные шаги мужа, прохаживающегося по комнате. Сердце Даши билось с бешеной скоростью.

‒ Ну что, приступим? ‒ спросил Миша, резко отворив дверь комнаты Даши. – Ты угадала мое желание, зашторив окна. Давай покончим с этим поскорее.

Размытое белое пятно на диване шевельнулось и встало. Даша не строила планов и не следовала пунктам, заранее выстроенным для обольщения мужа. Их просто не было. Ей хотелось целовать его красивые, чётко очерченные губы, даже когда Миша сжимал их, сдерживая гнев и шипя обидные слова. Обнимать его широкие плечи с упругими, развитыми мышцами, гладить ладонями мускулистую грудь с густой порослью волос... Хотелось каждую минуту говорить о своей любви... Ведомая какими-то первобытными инстинктами, она скользнула ладонью по его щеке. Опустилась, едва касаясь пальчиками, к шее, а затем к груди, наткнувшись на препятствие. На Мише был такой же, как у неё халат.