Живу тобой

Пролог

Он стоял, заслонив своей фигурой практически всю арку из цветов. Давил собой, угнетал.

Классический пиджак, рубашка, даже галстук были черными. Казалось, будто этот мужчина, как посланник самого Дьявола, явился из Преисподней, чтобы вершить свой суд.

Ответ на вопрос, который ждали все родственники и приглашенные на торжественное событие, так и застрял в моем горле, стоило поймать тяжелый взгляд незваного гостя.

Вся семья Молотовых, их влиятельные друзья, включая генерального прокурора, мэра города, влиятельные политики столицы и страны, сверлили любопытными взглядами меня, моего жениха и внезапно появившегося мужчину, который не сводил с меня своих прожигающих насквозь глаз.

— Жаль, братишка, — наконец раздался насмешливый голос, принадлежавший главному герою моих ночных кошмаров на протяжении последних трех месяцев. — Но эта женщина не может стать твоей женой!

Тихий шепот пронесся волной среди гостей. Мои руки задрожали настолько, что пришлось вцепиться пальцами в букетик невесты. Я не сводила взгляда с лица Молотова. Но не того, который еще минуту назад собирался стать моим мужем перед свидетелями. А того, который явился, словно демон возмездия, в черных одеждах и с жаждой мести в тяжелом взгляде.  

— Какого черта ты явился сюда, братишка?! — грубо бросил Денис, заслоняя меня своей высокой фигурой.

Сейчас, когда братья замерли друг напротив друга, их сходство было заметно больше. Похожи, как две капли воды. Опасны. Красивы. Уверены в себе. Но если один из братьев Молотовых оставил мое сердце равнодушным, то второй брат, старший, заставил меня задохнуться от эмоций и воспоминаний одним лишь взглядом.

— Решил забрать то, что принадлежит мне, брат, — усмехнулся Сэм.

И я знала, о чем именно говорил этот человек. Он пришел не за какой-то вещью, которую считал своей. Он пришел за мной.

— Сэм! — глухо возмутился Денис.

— Отойди с дороги, Дэн, — прищурился Молотов.

Вернее,  я не видела лица этого человека, оставаясь за спиной Дениса. Всего лишь слышала. Но чувствовала, как меняется тембр его голоса. Как он злится, когда кто-то рискнул преградить ему путь. Тем более, младший брат.

— Мы женимся с Тиной, Сэм, — высокомерно и резко заявил Молотов-младший.

Его пальцы крепче сжались на моем локте. Молодой человек подтянул меня ближе к себе, не очень заботясь о том, что причиняет мне физическую боль. Но я сцепила зубы крепче. Что значит физическая боль, если сейчас мне предстоит испытать душевные муки?

—Тина не может выйти за тебя, брат, — нарочито спокойно, невозмутимо и довольно громко проговорил Сэм. — Она уже замужем.

Я широко распахнула глаза. Удивление? Шок? Да. Все вместе, увеличенное во сто крат.

И словно добивая меня, припечатал:

— Тина моя жена.

Легким движением руки Молотов-старший вынул белоснежный конверт из внутреннего кармана пиджака. Я пыталась рассмотреть, что именно держал Сэм, зажав между крепких пальцев. Но тщетно.

— Ты шутишь? — прошептала я сипло.

— Разве я умею шутить, Тина? — вкрадчиво уточнил Сэм таким голосом, словно вокруг нас не было ни репортеров, ни родственников, ни моего бывшего жениха. — Ты принадлежишь мне, Устинья Молотова!

*** 

1

Голова жутко раскалывалась, и я, решив воспользоваться привилегией родственных связей с непосредственным руководством, отпросилась домой на час раньше. Просто планировала поваляться в кровати, возможно, в компании крепкого чая и ноутбука, потому что утром грозное начальство велело подготовить важный контракт. И для этого в моем распоряжении оставалась целая ночь, а сейчас мне срочно нужны глоток свежего воздуха и небольшая прогулка, чтобы немного развеяться и отвлечься.

Я всегда любила бродить по городу пешком. Именно по этой причине я и выбрала квартиру в шаговой доступности от офиса компании, в которой работала ассистентом генерального директора компании «Вершина».

И работу свою я любила так же сильно, как и шефа. Пусть он был грозным и жутко требовательным, мог отправить меня посреди ночи в командировку на самый край географии. Но я все ему прощала. А как иначе? Во-первых, он был умопомрачительно красив и шикарен. Во-вторых, был порядочным семьянином, обожал жену, детей и, в перспективе, внуков. Ну и в-третьих, Никон Даниилович Вершинский был моим отцом.    

Попрощавшись с коллегами, я вышла на улицу. Летняя жара сменилась чудесной прохладой. И я запрокинула голову, подставляя лицо легкому ветерку.

Головная боль не стихала, но дышать стало гораздо легче. Даже настроение медленно поползло вверх.

Удобнее перехватив кейс с документами, двинулась в сторону пешеходного перехода.

— Тина Никоновна, и сегодня пешком? — рядом возник, словно из ниоткуда, охранник, приставленный ко мне отцом.

Парни из «Змея» уже несколько лет работают по контракту с «Вершиной». Конкретно Дмитрий вот уже полгода стал моей тенью. В первое время меня напрягало его присутствие, а сейчас я почти привыкла. К тому же, Дмитрий был приятным собеседником по той простой причине, что большую часть времени, проведенного рядом, мужчина молчал.

— Да, голова раскалывается. Прогуляюсь, — ответила я, улыбнувшись мужчине.

Понимала, что пешие прогулки приносят телохранителю определенные неудобства, однако я не видела причин для паники или беспокойства. Меня еще ни разу в жизни никто не пытался убить. Признаться, я не считала присутствие телохранителя такой уж необходимостью. Но с отцом не спорила.

Дмитрий пристроился позади меня, не мешая, но и не позволяя отдалиться на некоторое расстояние.

Неспешным шагом я пересекла сквер, задержалась у небольшого бутика, купила стаканчик латте со вкусом соленой карамели для себя, а Дмитрию — двойной эспрессо.

Мужчина спрятал усмешку, но кофе взял. И мы в такой веселой компании отправились дальше.

Почти у самого входа на территорию жилого комплекса, где я совсем недавно приобрела личное, уютное жилье, в метре от меня притормозил уже знакомый внедорожник.

Дмитрий тут же заслонил меня собой, а я, ведомая любопытством, вытянула шею, чтобы рассмотреть сам транспорт и водителя за рулем.

Разумеется, бритоголового мужчину, сидевшего на месте водителя, я узнала. Недавний знакомый, который не справился с управлением своего кашалота.

— Вот же черт! — вздохнула я, увидев, что задняя дверца автомобиля распахнулась, и из салона вышел высокий, широкоплечий мужчина.

— Баз паники, Тина Никоновна, — коротко скомандовал Дмитрий.

— Да я и не паникую, — фыркнула я. — Просто не люблю общаться с заносчивыми идиотами.

Дмитрий усмехнулся, но продолжал заслонять меня своей напряженной фигурой. А я из своего укрытия следила за незнакомцем, имени которого не знала. Но, судя по заинтересованному взгляду, направленному на меня, вот-вот узнаю.

— Устинья Никоновна, вечер добрый, — подал голос незнакомец, о первой встречи с которым я предпочла бы забыть, его взгляд на секунду скользнул к Дмитрию, моему охраннику, и тут же вернулся ко мне. — Обухов, не знал, что «Змей» стоит на страже «Вершины».

— Так уж и не знал, Сэм? — усмехнулся Дмитрий.

— Раз вы так мило беседуете, то я, пожалуй, домой пойду, — вынесла я предложение и уже начала обходить внедорожник нахального незнакомца по имени Сэм.

Не знаю, как так вышло, но наткнулась я на того самого бритоголового водителя, который чудом опередил меня и преградил путь.

— Спокойно, Дима, не трону я твою подопечную, — в спину полетела насмешка, а я четко расслышала в голосе Сэма издевку. — Не нужно подтягивать подкрепление. Дай мне пару минут. 

Фраза звучала совсем не просьбой, а, скорее, мужчина по имени Сэм ставил моего телохранителя в известность.

— Шестьдесят секунд! — нехотя процедил Дмитрий, но не сдвинулся с места.

Обойдя машину, Сэм появился передо мной. Я уже собиралась высказать заносчивому говнюку все, что о нем думаю. А думала я исключительно ненормативной лексикой. Но меня дезориентировал огромный букет ярко-алых роз на длинных стеблях. Букет был оформлен в красивую, необъятных размеров корзину, которую Сэм поставил у моих ног.

— Что это? — вскинула я бровь и, склонив голову, рассматривала то красивые цветы, то лицо странного незнакомца, имя которого я знала, но хотела бы забыть.

— Букет, — спокойно ответил Сэм. — В прошлый раз не успели познакомиться, Устинья Никоновна.

Сэм намекнул на нашу первую встречу, которая произошла не далее, как вчера. Именно его подчиненный с бритой головой и ужасными манерами едва не задавил меня на пешеходном переходе. А потом «услужливо» проводил до ресторана, где мы всей семьей праздновали свадьбу моего брата-близнеца Геры.

2

Проснулась я рано. А если учесть, что легла практически под утро, просидев над бумагами большую часть ночи, то вставать совершенно не хотелось.

Но будильник настойчиво вибрировал где-то под подушкой, возбуждая во мне жажду крови ни в чем неповинного гаджета.

Нащупала источник моего недовольства, попыталась, не глядя на экран, остановить сигнал.

Вздохнула. Кажется, получилось. Но глаза пока что разлепить не удавалось. Словно кто-то ночью смазал их супер-клеем или насыпал приличную горку песка на веки.

— Доброе утро, Устинья Никоновна! — абсолютно неожиданно раздался весьма знакомый голос.

Эти насмешливые, хрипловатые, вибрирующие нотки трудно было забыть, как и спутать с иными звуками.

И да, голос звучал слишком близко, как будто в моей голове.

— Какого лешего?! — прошипела я, мгновенно распахнула глаза.

На секунду показалось, что Молотов здесь, в моей спальне. Даже стало страшно вдруг от мысли, что этот мужчина способен вот так, легко и не напрягаясь, ворваться в мою жизнь и на мою личную территорию, наплевав на телохранителей и систему безопасности.

Но нет. К счастью, голос Молотова звучал в моем телефоне. Просто я, спросонья, перепутала звонок будильника с входящим вызовом, еще и умудрилась попутно щелкнуть по клавише громкой связи. В итоге Сэм Молотов слышит сейчас все, что творится со мной. Каждый звук и каждый вдох. И, готова спорить, смеется надо мной.

Скотина!

— Тебе понравился завтрак, Тина? — вновь заговорил Сэм абсолютно спокойным голосом, словно мы были вечность знакомы и каждое утро проводили вместе.

— Какой завтрак? — резко ответила я, вскочила с постели и тут же споткнулась о собственные тапочки, разбросанные на полу.

Бросив мимолетный взгляд в зеркало, убедилась, что вид у меня, мягко говоря, ужасный, как и настроение.

— Так, Сэм, извиняюсь, не знаю, как вас по отчеству, — решительно заговорила я. — Вам не кажется, что это не совсем прилично звонить мне ранним утром?

И только сейчас я поняла, что утро действительно было ранним. А потому я не смогла сдержать возмущенного возгласа:

— Да вы в своем уме, мать вашу?! Пять утра! 

И более того, раздался звонок входной двери, еще больше дезориентируя меня и мой сонный мозг.

— Это, наверное, курьер, — подсказал Сэм, зля меня еще больше своим спокойствием. — Открой, Тина.

— Да не пойти ли вам в …! — прорычала я, с силой сжала телефон в руке и уже собралась его зашвырнуть максимально далеко, лучше в гребаную Африку, чтобы распугивал там своей вибрацией слонов и крокодилов,  а чтобы бедные, не спящие до утра барышни имели шанс отдохнуть перед работой.

В ответ Сэм хрипловато рассмеялся. Очевидно, его позабавила моя реакция и моя ругань.

Но в дверь настойчиво звонили. Пришлось идти открывать.

На пороге маячил курьер. Улыбчивый, довольный жизнью, как будто у него мечта сбылась – принести спящему человеку завтрак в пять утра! Вот же гнида, как и Молотов этот!

— Сколько? — рявкнула я, не очень-то и церемонясь с парнем.

Если верить логотипу на униформе, парень работал в «Эйфории». Я прикинула, сколько может стоить завтрак там. Приблизительные расценки этого не самого дешевого ресторана я знала, ведь буквально пару дней назад именно там мы сыграли свадьбу моему брату-близнецу Гере.

Да, свадьба вышла шикарной. Вот только был и один момент в тот день, о котором мне хотелось забыть. Именно тогда я и встретила Молотова. А лучше бы не встречала.

— Заказ оплачен, — не переставал улыбаться курьер.

Два огромных пакета оказались перед моими ногами. Парень еще раз широко улыбнулся, пожелал приятного аппетита и исчез. Я даже не успела сунуть ему купюру чаевых, а дверь уже аккуратно захлопнулась.

— Хочу узнать, что ты предпочитаешь на завтрак, — напомнил о своем незримом присутствии собеседник.

 Я молчала, лихорадочно подыскивая достойный ответ. Что я люблю на завтрак? Кровь! Много крови одного мерзавца, решившего подпортить мою жизнь!

Пакеты  были полны всевозможных блюд, включая блины, оладьи, сырники, даже йогурт домашнего приготовления. И ароматные булочки. Еще теплые и невероятно вкусные на вид.

Он что, заставил повара «Эйфории» все это готовить в пять утра? Немыслимо просто! А я точно знала, что этот ресторан закрывается чуть позже полуночи. А все блюда были свежими, только что приготовленными.

— Кровь! — рявкнула я, пусть в животе и заурчало от легкого голода. Ведь спать я легла, позабыв про ужин. Работа занимала все мои мысли.

— Не удивлен, — хмыкнул мужчина из динамиков.

— Приятного аппетита, — глухо произнес Молотов, а следующей фразой окончательно взбесил меня: — Следующим завтраком, малышка, буду кормить тебя собственноручно.

И Молотов отключился, не дождался моего ответа.

— Да вот уж хрен тебе, Молотов! — закричала я во все горло.

Да что он себе позволяет? Завтрак? Да пусть только появится на глаза, я ему плюну в рожу! Я ему лицо расцарапаю! Да я ему….

А булочки были вкусные, да. Черт, ну откуда он знает, что люблю с карамелью и дольками персика, а? Ведь не самое распространенное сочетание!

Но в пакете лежали именно эти булочки, наряду с прочими блюдами. Но булочки, да, оказались вкусными. Как и огромный стакан кофе с шоколадной крошкой.

Нет, на ужин я точно не пойду. Будем считать, что вот эта овсяная кашка с кусочками фруктов и будет моим ужином. А Сэм Молотов пусть катится к черту!

3

Оказавшись в офисе, окунулась в работу настолько, что утренние события слегка стерлись из памяти. Но ненадолго.

В пятом часу, когда все текущие вопросы  были решены, мой грозный шеф отправил меня домой, пояснив, что мама ждет занятую бизнесом дочь с ночевкой, и возражений не принимается, потому что строгая Кассандра Юрьевна запланировала просмотр домашнего видео со свадебной церемонии моего братца-близнеца. Отец обещал подъехать немного позже. А я решила, что вполне успею заскочить домой, прихватить пару нужных мне на сутки вещей, и уже со спокойной совестью остаться на пару дней у родителей.

Нет, это не было бегством от Молотова. Пусть Дмитрий и предлагал поступить именно так.

Совсем нет.

Скорее элементарные вредность и упрямство.

И вот, когда воспоминания завтрака стерлись, а я уже обрадовалась, что молотов позабыл о моей скромной персоне, на пороге моего небольшого кабинета появилась папина секретарша Анна.

— Тина Никоновна, к тебе курьер, — сообщила она.

Я подумала, что это, должно быть, доставили документы от партнеров. Иногда мы пользовались услугами сторонних фирм. Но на пороге моего рабочего пространства появился человек в ярко-зеленом комбинезоне с логотипом цветочной компании.

Очередной привет от Молотова. Я была уверена в этом. За сутки знакомства с мужчиной я поняла одно: размениваться по мелочам он не станет. Если цветы, то шикарные и много. Завтрак — вкусный, качественный и на целую роту солдат.

Казалось, что сам Молотов привык к широким жестам.

Не стоило спрашивать курьера, от кого цветы. Понятно и так.

— И от кого такая красота? — полюбопытствовала Анюта.

Я ответила тяжелым взглядом и горестным вздохом. Молотова в моей жизни становилось неприемлемо много. Нужно срочно что-то делать с этим.

— Меня шеф отпустил, поеду-ка я домой, — сообщила Анне и, прихватив сумочку, покинула офис.

Дмитрий уже ждал меня у входа. Непривычно много парней из «Змея» маячили поблизости. Я предпочла промолчать. Дмитрий знал свою работу, а отец оплачивал его услуги по двойному тарифу, заботясь о моей безопасности.

— А давайте сразу к родителям, — пояснила я Дмитрию свой маршрут, сообразив, что в родительском доме навалом моих вещей, а если и нужны какие-то документы или что-то для работы, то вполне можно воспользоваться отцовским кабинетом.

Дима кивнул, выдал парням указания и больше не тревожил меня, позволив собрать разбежавшиеся мысли во что-то логичное и приемлемое.

А мысли действительно разбежались, оставив один лишь вопрос во всем том сумбуре, что крутился в моей голов: Зачем я понадобилась такому мужчине, как Молотов? 

Нужно бы навести справки о том, что он за человек. Но как-то аккуратно, не привлекая внимания. Об этом я решила позаботиться уже завтра.

Дорога заняла около часа. Это даже хорошо. Появилось время подумать, попытаться отыскать выход и решить, как сделать так, чтобы Молотов понял: ну не нравятся мне его знаки внимания, как и он сам.

Мама встретила меня ласковыми объятиями и шикарным нагоняем, потому что должна была и сама догадаться и примчаться еще вчера, а не торчать в своей квартире в одиночестве.

Ласковое ворчание мамы я воспринимала с улыбкой. Вот такая она моя, любимая мамочка, немного резкая, порой категоричная, полная сюрпризов. Но ведь именно за это мы ее и любим! Помимо прочих достоинств.

И вот, когда мы с мамой приготовили ужин, а папа должен был вот-вот появиться на пороге семейного особняка Вершинских, я заметила, как через распахнутые охраной ворота на нашу территорию за папиным авто въехал и другой, уже знакомый, черный, с тонированными стеклами внедорожник.

Более того, следом за папой из отцовской машины вышел мой недавний кошмар — Сэм Молотов. Мужчины о чем-то сосредоточенно беседовали, папа скупо улыбался, о чем-то рассказывая, а Сэм согласно кивал.

— Вот какого, спрашивается, хрена?! — пробормотала я, не отдавая себе отчета в том, что слишком сильно сжала рукоятку ножа, нарезая овощи для салата к ужину.

— Сейчас в угол поставлю! — пригрозила мама, шутливо хлопнув меня полотенцем чуть пониже спины.

— Ты знаешь этого человека? — кивнула я на окно, через которое отлично просматривались входная дверь и два высоких мужчины, увлеченно беседующие меду собой.

Мама, не скрывая любопытства, выглянула из окна.

— Ух ты, какой красавчик в синем пиджаке! — воскликнула мама, намекая на отца.

Я не смогла скрыть улыбку. Нет, и все же мои родители немного свихнулись друг на друге, иногда они дурачатся, как дети, а иногда ссорятся так, что лучше спрятаться в укромном месте и переждать бурю.

— Нет, этого сурового мачо я не знаю, — резюмировала мама, всматриваясь в профиль Молотова. — Но если папа притащил его домой, значит, человек он неплохой. И потом, бежевый свитер ему очень идет. Надо и отцу твоему прикупить такой же.

Мама была права. Свитер шел Молотову, оттенял смуглую кожу, подчеркивал широкий разворот плеч. А еще Сэм выглядел более человечно, что ли. Потому что в строгом костюме и галстуке Молотов внушал страх.

***

4

Раннее пробуждение, нервы, измотанные появлением Молотова в моей жизни, необходимость сохранить невозмутимый вид и спокойствие на лице — все это чрезмерно напрягало меня. Но отсиживаться на кухне оказалось невозможным. Пришлось прийти в гостиную, пока мама помчалась менять домашний наряд на что-то более официальное.

Матушка буквально силой втолкнула меня в комнату, где уже обосновался незваный и вредный гость вместе  с моим отцом. А сама проскользнула на второй этаж особняка.

— О, это моя дочка-красавица, а также моя надежда, поддержка и иногда заноза Тина! — встретил меня отец в свойственной ему манере. Вроде бы и шутит, а ведь говорит серьезно.

Сэм Молотов, который успел занять мягкое кресло и уже дегустировал папин выдержанный коньяк с подачи самого хозяина, лениво поднялся на ноги.

И все же мама оказалась права. Сейчас, когда появилась возможность рассмотреть Молотова ближе, становилось ясно: свитер шел этому засранцу, оттенял не только смуглую кожу, но и цвет глаз.

— А мы уже знакомы, да, Тина? — произнес Молотов, но руку протянул.

Я подавила дикое желание спрятать свою ладонь за спину, или сунуть глубже в карман, но карманов на мое одежде не оказалось, а за спину спрятать свою конечность  я не успела. Да и не поступают так сильные и успешные бизнес-леди. Им полагается встречать опасность лицом к лицу.

Вот и я так же поступила.

Правда Сэм сам перехватил мою ладонь, сжал обжигающе горячими пальцами, а потом и вовсе повернул вверх так, чтобы оставить на вспыхнувшей  огнем коже легкий поцелуй.

Вроде бы все в рамках приличия, к тому же и отец был рядом, смешивал коктейль для мамы, а для меня распечатывал бутылку некрепкого вина. Но, судя по тяжелому, немного насмешливому, но цепкому взгляду Молотова я поняла, что вся ситуация его забавляет. Да и руку мою он не спешил выпускать на свободу. Фиксировал настойчиво, но аккуратно так, что не могла я ее вырвать, не привлекая внимания отца.

— Знакомы, — подтвердила я, но предпочла послушать версию Молотова нашего знакомства, а не пересказывать ее.

— Интересно, — усмехнулся папа, все еще занятый приготовлением напитков у бара. — И где же вы познакомились?

Я вскинула брови, взглядом интересуясь у Сэма его версией происшедших событий. А тот, гад ползучий, принял мой вызов. Но и руки не убрал. Подушечкой большого пальца поглаживал раскаленную докрасна кожу, посылая странную дрожь по всему телу.

— Перед «Эйфорией», — произнес Молотов, — Тина торопилась, а мой водитель не заметил ее на переходе.

— А мне вот интересен другой вопрос, — все же я умудрилась я вырвать свою конечность из плена сильных ладоней, еще и на пару шагов отошла, выбрав для себя самое дальнее кресло, место на противоположной стороне комнаты, подальше от Молотова и его наглых глаз. — Что общего у господина Молотова и моего отца? Я знакома со всеми проектами «Вершины». Да, пап? А господина Молотова не встречала раньше.

Отец бросил на меня снисходительный взгляд, словно говорил, что есть у него личные секреты и посвящать в них меня, маленькую девочку, он пока что не планирует.

— Выходит, не со всеми проектами, — скупо усмехнулся Молотов и занял свое место, однако взгляда от меня не отвел, будто сканировал рентгеновским зрением, выискивая все слабости, мелочи, недостатки. 

— Самуил Георгиевич сделал нам предложение, от которого трудно было отказаться, в том числе и по охране, — пояснил папа, занял свой излюбленный диван, на котором они с мамой обычно сидели вдвоем, и усмехнулся: — Тина, Сэм будет заниматься нашей охраной. Вернее, его люди.

— Да вот уж хрен там! — выдала я прежде, чем успела подумать.

Слышала, как отец чуть не поперхнулся своим напитком, а на лице Молотова появилось такое выражение насмешки и превосходства, что я с трудом удержалась от очередной реплики.

— И чем это я не устроил Устинью Никоновну? — ровным голосом поинтересовался Сэм, закинул ногу на ногу и принялся вертеть в ладони полупустой стакан.

— Тина, давай позже обсудим все твои возражения, — вмешался отец в нашу «милую» беседу, которая должна была вот-вот завязаться и, я была уверена, перерасти в целую битву. — Документы я уже подписал, контракт заключен на год. Репутация людей Сэма говорит сама за себя. К тому же, если уж они умудрились сохранить самого Молотова живым и здоровым, с учетом опасностей, связанных с его бизнесом, то и с нашими жизнями справятся. Вернее, с тобой, дочь.

Я слушала, соображала, анализировала. Картинка получалась не самой радужной.

Во-первых, на пороге дома появился Молотов. Кто он такой, и почему отец вот так легко впустил его в наш особняк, более того — сменил охрану, оставалось загадкой.

Во-вторых, чем занимается Сэм и что за риски упомянул мой отец.

В-третьих, чем вся эта ситуация грозит мне, если Сэм будет иметь доступ к делам своих подчиненных, которые, совершенно «случайно» будут охранять меня.

Вопросов была тьма. И я знала одно: Сэм вызывал во мне любопытство.  А еще меня весьма напрягала моя реакция на присутствие Молотова, а именно, на его прикосновения ко мне. О поцелуе я предпочла забыть. И, кажется, получилось.

***  

5

Мама, как и всегда, блистала. Ее мягкая и приветливая улыбка, возможно, и усыпила бдительность Молотова. Но я прекрасно знала характер нашей обожаемой Кассандры Юрьевны. И прятала усмешку за бокалом вина.

Сэм еще не знал, с кем связался. Это с папой можно было ограничиться общими ответами, а вот от допроса матушки никто живым не ушел. Проверено опытом.

— И чем же вы, Самуил, занимаетесь? — невинно поинтересовалась мама, когда знакомство с хозяйкой дома прошло успешно.

— Сэм, — вежливо попросил Молотов, — Всем понемногу.

— Не преуменьшай своих заслуг, дружище! — хохотнул отец, а потом словно по секрету поведал нам с мамой: — У Сэма сеть ювелирных салонов, торговых центров и охранная фирма.

Я рассматривала Молотова, словно впервые увидела. А он отвечал таким же взглядом. Меня не ввели  в заблуждение слова отца. Готова спорить на свою годовую премию: Сэм далек от звания рядового бизнесмена. Слишком сильна была аура опасности, витавшая вокруг Молотова. И мое подсознание буквально кричало о том, что нужно держаться подальше от этого человека.

— «Эйфория» тоже ваша, Сэм? — невинно хлопнула глазами мама.

Молотов не торопился отвечать.  А я взглянула на маму. И не поверила своим глазам!

Так и хотелось закричать: Вот уж нет! Стоп!

Но мама в наигранном изумлении округлила глаза. Да только я прекрасно знала свою деятельную мамочку. Любила ее, конечно, безмерно. Но порой от ее активности мой мозг плавился. Как отец умудрился прожить с ней столько лет и не прибить, я так и не поняла!

— Моя, — усмехнулся Молотов.

Мама бросила на меня загадочный взгляд, но я отчетливо увидела огонек интереса, который мне категорически не понравился. И неожиданное появление Молотова на пороге нашего дома вдруг приобрело смысл.

Мысленно принялась посылать маме сигналы.

«Нет! Никто не будет устраивать мою личную жизнь! Я сама решу этот вопрос! И потом, рано мне еще думать об отношениях!» 

Но мама уже нацелилась на Молотова, а папа, судя по уголкам рта, слегка вздернутым в намеке на улыбку, поддерживал ее идею.

Дурацкую идею, если уж начистоту!

Ситуация перестала мне нравиться. И я, не глядя на Молотова, поставила свой фужер на столик и решительно поднялась со своего места.

— Прошу меня простить, — уверенно проговорила я. — Совсем позабыла, что мне нужно срочно позвонить!

Если родители и были удивлены, то не стали задавать вопросов. А на маму я взглянула так, чтобы она поняла: утром мы непременно поговорим на эту тему.

Да, это было бегством. Позорным и трусливым. Но я удалилась, закрылась в своей комнате, понадеявшись, что как только вернусь в гостиную, Сэма Молотова уже не будет в нашем доме.

Однако любопытство не позволило слишком долго сидеть в одиночестве. Да и аппетит проснулся просто зверский. К тому же провокация одного невыносимого человека сыграла важную роль в том, что я собралась вернуться в гостиную.

А всему виной короткое сообщение от неизвестного абонента, который звонил мне ранним утром, но контакт которого я так и не сохранила. Предпочла оставить безликие цифры.

— Трусишь?

Всего одно слово, а столько насмешки и высокомерия скрывалось за ним.

Я? Да кто такой этот Молотов, чтобы трусить перед ним?!

Это был вызов. Определенно.

Я не стала отвечать на бредовые сообщения Сэма. Взглянула в зеркало на свое отражение. Нахмурилась. Темные круги под глазами, строгая офисная одежда.

Появилось вдруг желание что-то изменить в своем образе. К счастью, в моей детской спальне родительского дома имелся целый гардероб. И, кажется, где-то спряталось новое платье, которое я ни разу не надевала.

Легкая ткань приятно скользнула по коже. Плевать, что скажет или подумает господин Молотов!

Далее — легкий макияж и удобные домашние туфли. Странное сочетание, но мне было удобно после целого дня на каблуках. В итоге мое отражение мне понравилось. Возможно, бокал вина поспособствовал моему решению, но я решила вернуться в гостиную. И опять же, голод никуда не делся. И я планировала полакомиться не только мясом по маминому фирменному рецепту, но и кровушкой одного очень заносчивого мужчины.

*** 

Родители в компании Молотова уже сидели за обеденным столом. Папа одобрительно улыбнулся мне. Мама остановила взгляд на моих домашних туфлях.

Я иронично изогнула бровь. Не нравятся мои тапки? А мне вот не нравится собеседник на этот вечер, но я ведь молчу.

Пришлось занять место рядом с Молотовым. Только там стояли столовые приборы.

Сэм, увидев меня, поднялся на ноги, отодвинул стул для меня.

Кажется, этот мужчина вновь стоял слишком близко ко мне. Но я решила не зацикливать внимание на нем.

— Красивая… — разобрала я бархатистый голос Молотова, готова уже была двинуть ему по холеной физиономии, или придушить морально, однако Сэм дополнил свою мысль, — обувь.

И вновь едкая усмешка в темном взгляде. Но почему-то она не зацепила меня так сильно, как раньше. Что-то интимное было в хрипловатых нотках низкого голоса. Что-то такое, от чего мне разом перехотелось вести себя капризно, словно неопытная малолетка или скандальная девица.

И я скупо улыбнулась, позволила Сэму придвинуть стул и наполнить мой бокал вином.

***  

6

Девчонка улыбалась.

Давно пора было садиться в тачку и мчаться в город, а я торчал в доме Вершинского и смотрел, как улыбается его дочь.

Ей двадцать три, она любит пешие прогулки, свежую сдобу, крепкий кофе и мелко-породистых собак. А собаки, кстати, у нее нет. Потому что все свое время проводит на работе, помогает отцу, старается оправдать фамилию и возложенные на нее надежды.

Дерзкая девочка.

Зря я приехал к Вершинскому домой. Можно же было решить все вопросы в офисе. Можно, даже нужно. А все равно приехал.

Никон позвал, а я, чертов дурак, поплелся за ним.

Сделка была выгодной, как для меня, так и для «Вершины». Контракт давно готовился, а подписали только сегодня.

Повлияла ли Тина на мое решение в пользу Вершинского? Нет, скорее, это был приятный бонус к выгодному контракту. Вопрос с охраной решил уладить сразу же. Не спорю, «Змей» имел приличную славу в определенном кругу. Но мои ребята были на порядок лучше.   

Но ведь не докажешь ничего. Устинья считает, что я преследую ее.

Так оно и есть. Пусть совпало с контрактом, да и знакомство вышло случайным. Но да, преследую я девчонку с первой встречи.

Потому что хочу.

Сама виновата, зацепила своим дерзким взглядом и длинными ногами от ушей и зелеными омутами, в которых переливалось презрение.

Не понравился ей Сэм Молотов. С первого взгляда понятно.

И это был вызов. А я в последнее время слишком часто думал только о бабках и сделках, слишком однообразной стала моя жизнь, чтобы пропустить такой шанс и не ответить на вызов юной девчонки.

Интересная, кстати, девочка. Вот вроде бы и не супермодель, а красивая, живая, гибкая. Короткий взгляд на стройную фигурку, как у меня остается одно лишь желание: схватить и присвоить.

А на все остальное плевать.

— Мясо, как и всегда, бесподобно! — расслышал я слова Тины.

В кармане настойчиво вибрировал мобильник. В городе, как и всегда, образовалась куча проблем и дел. А я, мать его, не собирался уходить из этого дома, где царила атмосфера уюта.

Даже злая, словно сто чертей, Устинья оттаяла. А ведь я прекрасно видел, как девчонка разозлилась, увидев меня здесь.

Это веселило.

Телефон умолк. Но буквально через минуту за спиной вырос Никита, личный телохранитель и помощник.

— Самуил Георгиевич, вам звонят.

— Иду, — не глядя, кивнул я и медленно поднялся со своего места.

Если уж достали через Никиту, значит, дело срочное.

— Кассандра Юрьевна, благодарю за прекрасный ужин, — обратился к хозяйке дома.

Вершинская мило улыбалась, но стальной характер выдавали глаза. Тина очень похожа на нее, и, кажется, не только внешне.

— Дела и здесь тебя нашли, Сэм, — усмехнулся Никон.

Вершинский поднялся вслед за мной, намереваясь на правах гостеприимного хозяина проводить меня. Но без прощаний с  Тиной уходить не хотел.

— Устинья Никоновна, удачного вечера, — отыскал глазами девчонку.

Та умудрилась повернуться ко мне спиной. Как-то даже стало смешно. Бегает от меня? Ну, ничего. Уладим и этот вопрос.

Тонкая ладонь взлетела вверх, легкий взмах, который можно было бы принять за прощальный жест. Но я точно знал, что Тина посылала меня максимально далеко.

— Тина! — расслышал я приглушенный осуждающий шепот Вершинской.

Что ответила Тина, осталось загадкой для меня. Времени не было, нужно было улаживать вопросы, по которым люди достали меня через охрану.

Уже в тачке, прокручивая все события вечера и дня, понял, что ужин можно считать состоявшимся. А далее у нас с Тиной общий завтрак.

Усмехнулся. Представил, как сильно разозлится малышка, когда вернется в город. Но эти мысли только добавили уверенности в правильном выборе тактики.

***

7

— Устинья Никоновна, ты несешь чушь! — отмахнулся папа, когда я устроила ему допрос на тему того, по какой же именно причине Молотов «случайно» оказался в нашем доме.

— Но как он оказался здесь? Он не производит впечатление благополучного бизнесмена! — ехидничала я. — Он тянет на криминального воротилу!

Папа рассмеялся, покачал головой, обменялся с мамой понятными только им двоим взглядами и снисходительно произнес:

— Дочь, не накручивай себя. Не стоит переживать из-за Молотова, — отмахнулся папа, — Расскажи лучше, когда ты планируешь пойти в отпуск? Карпова из отдела кадров грозит внести тебя в список уже в следующем месяце. Не хочешь навестить Геру? Или на море махнуть?

— Не хочу! — насупилась я. — У Геры медовый месяц. У мамы…. Мам, чего у тебя?

— А у меня поездка на море с мужем, да, муж? — рассмеялась мама.

— Серьезно? — удивился папа, но под грозным взглядом мамы тут же согласно закивал. — И как с тобой спорить, Сашка?

— Кассандра Юрьевна, муж! — шутливо нахмурилась мама. — Сегодня прошу называть меня только так!

Я лишь покачала головой. Нет, эти двое, которые по счастливой случайности являлись моими родителями, порой меня доводили до умопомрачения. Но я их любила.

Прихватив чашку с горячим чаем, спешно ретировалась в комнату. От моих родителей исходила слишком уж романтичная аура. А мне, разозленной и дезориентированной после встречи с Молотовым, хотелось тишины и уединения.

И закрывшись в комнате, предоставив родителям весь дом в распоряжение, я не вернулась к работе над документами. А принялась искать информацию в интернете об одной очень своеобразной персоне. Не факт, что все написанное в сети, правда, но я была рада любой информации.

А Молотов оказался весьма интересной личностью. Правда, большая часть сведений была почерпнута мною из «желтой» прессы, но фотографии оказались весьма интересными. Особенно те, на которых Сэм был с женщинами.

Интересно, он и с ними ведет себя так же нагло и самоуверенно? И завтраками кормит в пять утра?

К моему удивлению, все статьи о Молотове были вполне нейтральными. Никаких скандальных случаев, никаких разборок. Один из успешных предпринимателей города. Владелец сети ювелирных салонов. Инвестор. И больше ничего. Официально не женат. Детей нет. По крайней мере, пресса об этом не в курсе.

На снимках Молотов, как правило, был в строгом костюме, смокинге. Всегда серьезен и собран.

Но нашлось и кое-что интересное. Молотов в легких светлых брюках и без рубашки. Фото было относительно свежим. Наверное, пресс-служба господина Самуила Георгиевича еще не успела подчистить труды работы излишне расторопного папарацци. Но я, без лишних раздумий, сохранила снимок в памяти телефона.

Зачем? Да кто бы знал! Наверное, виной тому стало некрепкое вино. Или легкая романтичная аура, которая расползлась по дому от общения родителей друг с другом. Не уверена. Но фото Молотова без рубашки у меня появилось.

Еще пару секунд я рассматривала разворот широких плеч и крепкие руки. Нет, если уж быть откровенной с самой собой, то надо признать: Сэм Молотов по-мужски красив. И харизматичен.

Жаль, что опасен и непредсказуем. А поэтому я планировала максимально ограничить наше общение в будущем. Нужно держаться подальше от этого человека.

Одобрив столь правильное решение, я приняла ванну, забралась в кровать и уснула крепким сном, когда на часах еще не было и полуночи. Тогда еще я не знала, что Сэм Молотов способен не только удивлять своими поступками, но и изменить всю мою жизнь.

***

8

В офис мы с отцом приехали позже обычного времени. Почему? Потому что папа выбрал именно это утро, чтобы познакомить меня с новыми охранниками.

Зачем? Меня и Дмитрий вполне устраивал. По крайней мере прежний телохранитель выглядел миролюбиво, пусть и молчал часто.

А этот…. Всеволод … угнетал меня своей хмурой физиономией. К тому же в ухе у мужчины торчал наушник, понятно, что охранники общались между собой.  Однако меня не покидало чувство того, что Сэм Молотов знает о каждом моем шаге, благодаря Всеволоду и его парням.

Стоит ли говорить, что отношения с громилой Севой у нас изначально не заладились? Думаю, итак все понятно.

И когда папина машина припарковалась перед зданием «Вершины», я подчеркнуто вежливо и холодно произнесла:

— В помещении меня не поджидает киллер, Всеволод! Можете не провожать меня до рабочего кабинета.

— Мы не нарушаем инструкции, Устинья Никоновна, — спокойно ответил мужчина.

— Боже, да кому нужна моя жизнь, а?! — фыркнула я.

Мужчина не ответил мне, но, повернув голову в сторону, что-то коротко скомандовал парням в наушник.

Это жутко утомляло. Нет, понятно еще, будь я дочерью президента, министра, или мафиозника! Но ведь мой папа ведет спокойный бизнес, да, весьма успешный. Однако дорогу Никон Даниилович никому не перешел, чтобы вот так в усиленном режиме охранять меня.

С этим вопросом я решила разобраться позже.

— Хватит дуться, Тина, — папа отеческой рукой потрепал меня по затылку, пока мы поднимались в лифте на нужный этаж.

— Пап! — мотнула головой недовольно. — Прическу помнешь!

— О как! А перед кем это ты собралась красоваться, а? — посмеивался папа.

Я лишь скосила недовольный взгляд на отца. Еще и ехидничает! Надо маме на него пожаловаться. Вот вечером позвоню и расскажу, как мне тяжело работать с ее замечательным мужем. Пусть склюет ему немного мозга. Посмотрим, кто из нас двоих будет ехидничать!

— На обед не убегай, дочь! — уже из приемной скомандовал отец. — Я столик заказал в ресторане. Там вместе пообедаем.

— Как скажете, Никон Даниилович! — произнесла официально и направилась в свой кабинет.

Да, мое рабочее место было не самым просторным, зато располагалось в нескольких метрах от кабинета шефа. И к тому же вид из единственного окна был шикарным.

Перед дверью Аня, секретарь отца, вручила мне срочную корреспонденцию. И я, увлеченная ее просмотром, не глядя вошла в свои рабочие владения.

И тут же поняла, что настроение стремительно падает, а день с легкостью можно послать к чертям. Он испорчен.

Сэм Молотов собственной персоной царственно и чинно восседал в моем кресле. 

Дивана в моем кабинете не было, попросту не помещался. Но было шикарное кресло и несколько офисных стульев. И стол, да, стол, на котором сейчас расположился Молотов со своими, мать его, бумажками!

Он действительно решил здесь поработать? И как давно он находится здесь? Да и кто его вообще впустил!

Я замерла. Картинно распахнула дверь кабинета. Выглянула в коридор.

— «Веришинская У.Н.»! — четко прочла я табличку на двери, вернулась в кабинет и с громким хлопком закрыла дверь. — Нет, все верно. Кабинет мой! Тогда почему люди в нем расселись странные? И без записи!

Молотов с кривой усмешкой в уголке рта наблюдал за моими метаниями.

Комната и без его присутствия казалась мне маленькой, а сейчас и подавно сжалась до микроскопических размеров.

Сэму не нужно было подниматься на ноги, чтобы заполнить все пространство. Он давил собой настолько сильно и мощно, что я с великим трудом не умчалась прочь из комнаты. И только моя злость помогли мне держать спину ровной, а голову – высоко поднятой.

— Чем обязана, Самуил Георгиевич? — холодно продолжила я.

Молотов откинулся на спинку моего, между прочим, кресла и удостоил меня своим взглядом карих глаз. Просканировал с ног до головы, скользнул по моей одежде, задержался на лице.

— Говорят, ты не успела позавтракать. Проспала, — с колкой усмешкой выдал Молотов.

А я сжала руки в кулаки, представляя, что мои пальцы сожмут шею человека, который работает моим телохранителем всего лишь пару часов, не забывая шпионить за мной. Кажется, кого-то ждет грандиозное увольнение!

— И что же тебе снилось, Тина? — коварно улыбнулся Молотов.

Мне показалось, что Молотов догадался о его фотке, сохраненной в памяти моего телефона. Но как? Нет, бред. Это просто нервы. И да, ночью я спала не очень хорошо.

— Не ваше дело! — прищурилась я.

— Знаешь, позавтракать и я не успел, — задумчиво произнес Молотов, а за моей спиной раздался стук. И тут же Анна, приоткрыв дверь, просунула голову в образовавшийся проем и мягко произнесла:

—Тина Никоновна, к вам пришли. Охрана проверила. Пропустила.

Анна, не дожидаясь моего разрешения, распахнула двери шире и впустила человека, которого я действительно хотела бы задушить. Сразу же после того, как выскажу Молотову все, что думаю о нем и его завтраках.

Всеволод скупо кивнул Молотову, поставил на стол огромные бумажные пакеты с логотипом ресторана «Эйфории» и так же молча исчез за дверью.

— Это какой-то дурдом! — процедила я, но Сэм не стал меня слушать.

Даже, кажется, внимания на меня не обратил. Быстренько убрал все свои бумаги в папку, поднялся из-за стола, распахнул пакеты и принялся вынимать коробки, контейнеры и две упаковки с напитками: апельсиновый сок и ягодный морс.

9

В итоге я подошла к своему креслу и опустилась в него. Наверное, у Сэма был супер стойкий парфюм, крайне дорогой и крайне пахучий. Потому что мне показалось, будто запах этого мужчины с каждым вздохом проникал глубоко в легкие.

Молотов совершенно не стесняясь, придвинул стул к столу и потянулся к одинаковым контейнерам, под крышкой в которых были обнаружены салат, яичница с кусочками мяса, каша, блинчики. В этот раз ассортимент был немного иным. И я поняла, что повар добавил сюда блюда, которые предпочитал сам Молотов.

— Вас это забавляет? — догадалась я, проследила взглядом за правой рукой мужчины с зажатой в ней вилкой.

— Меня это питает, — усмехнулся Молотов, а потом взглянул на меня, но так и не притронулся к своей порции завтрака. — Знаешь, Тина. У меня нет времени на то, чтобы ухаживать за женщинами. У меня едва хватает времени на сон. И то не всегда.

Сэм говорил с кривоватой усмешкой. Его взгляд был темным, серьезным, загадочным. А я позволила себе скользнуть глазами по гладко выбритому подбородку и спуститься ниже, на плечи.

— Все верно, Тина, я всю ночь мотался по делам. Не успел переодеться, — словно извиняясь, произнес Сэм. — Но я привык держать слово, Тина Никоновна. А вчера я пообещал тебе завтрак.  

А я умудрилась разглядеть легкие морщинки вокруг глаз и рта. И ведь правда, Молотов пусть и выглядел шикарно, а при более внимательном рассмотрении его лица становилось понятно: устал человек.

Я сдалась. Ладно, это всего лишь завтрак. В конце концов, мы не в спальне завтракаем, а в моем кабинете! За стеной дежурит расторопная Анна, а через приемную в нескольких метрах от двери моего кабинета – работает отец.

Одним словом, я понимала, что нахожусь в безопасности.

— Тогда вам не помешает двойная доза кофе, — кивнула я и на свой стакан с бодрящим напитком.

Молотов хмыкнул, но мою порцию оставил мне. А сам быстренько разобрался с едой. Я же без особого энтузиазма ковыряла ложкой кашу. Но зато булочку съела всю. Очень уж вкусной выпечка получилась у кондитера «Эйфории».

— Мне нравятся женщины с хорошим аппетитом, — возобновил Сэм беседу.

— Тогда что вы делаете здесь, Самуил Георгиевич? — усмехнулась я.

— Все просто, — ответил Молотов, его взгляд сделался тяжелым, обволакивающим, дерзким, — Я хочу тебя. На эту ночь.

Я бы подавилась, окажись во рту еда. Это шутка? Нет, Молотов оставался совершенно серьезным.

— Найдите более послушную собачонку, Самуил Георгиевич! — дерзко бросила я.

— Это всего лишь ночь, Тина Вершинская, — парировал Сэм.

— Вы не по адресу, Молотов! — прищурилась я, готовая швырнуть Сэму в лицо его же завтрак. — Думаю, найти шлюху будет не сложно. Отдайте приказ своим амбалам. Приведут любую на ваш вкус.

— Мне не нужна шлюха, Тина, — прищурился Самиул, раздражение мелькнуло во взгляде. — Мне нужна ты.  

Я расхохоталась. Самоуверенный тип! Он что, действительно думает, будто я прыгну в его постель?!

— Рад слышать твой смех, девочка, — голос Сэма зазвучал с нотками хрипотцы, с намеком и обещанием. — Он у тебя, кстати, очень красивый.

— Послушайте, Самуил Георгиевич, — решительно проговорила я. — Давайте начистоту. Вы ведь можете получить любую, приложив при этом минимум усилий. Зачем вам девушка, у которой вы не вызываете симпатии?

— И даже так, Тина? — усмехнулся Молотов, скрестил руки на груди, и от этого движения мягкая ткань тонкого свитера натянулась, подчеркнула мускулистую фигуру моего оппонента.

— Именно так, Самуил Георгиевич, — кивнула я, дерзко глядя в карие глаза.

— И чем же я тебе не нравлюсь, Тина Никоновна? — вполне миролюбиво и равнодушно поинтересовался Сэм, но в его взгляде мелькнула сталь.

— Начнем с того, что вы – самоуверенный, жесткий, заносчивый, высокомерный, — перечисляла я, — Это только крошечная часть списка. Но самый главный аргумент в пользу того, что вы мне ни капли не интересны, Самуил Георгиевич, это ваш возраст.

Молотов вскинул брови, рассматривая меня все так же пристально, будто под микроскопом. Я мысленно упрекнула себя в прямолинейности. Взяла и обидела человека, а он меня вон, завтраком кормит уже второй раз за два дня.

Но совесть моя молчала. А я вернулась к своему стакану с кофе.

— Возраст, значит? — протянул Молотов.

— Так точно, — кивнула я, с трудом скрывая триумфальную улыбку.

— Между нами десять лет, Тина Никоновна, — парировал Молотов, — А вот Яшинский гораздо старше меня.

— Какое отношение наш маркетолог имеет к этому разговору? — фыркнула я, но застыла в ожидании.

Да сколько можно! Откуда этому гадкому Молотову известны мои тайны, даже самые крошечные?

— Прямое, — повел плечом Сэм, я отчетливо расслышала, как где-то в карманах завибрировал телефон, но Молотов не двинулся, так и смотрел на меня, изучая, — На прошлой неделе ты обедала с ним. Мило беседовала. Потом вы договорились встретиться вне офиса. И как тебе, Тина? Понравился Яшинский?

Я вздернула подбородок, поддавшись приступу упрямства. Яшинский? Нет, не понравился. Просто приятный собеседник. И да, он был лет на двадцать старше меня. Пусть и выглядел моложаво, уделял много времени своей фигуре, да и одевался стильно.

И пока я придумывала достойный ответ, Молотов поднялся из-за стола и в один шаг оказался передо мной. Я и пискнуть не успела, а крепкие руки уже крутанули кресло так, что я оказалась в ловушке. 

10

И опять все покатилось к чертям собачьим!

Сам дьявол дернул меня, притащиться к Тине в кабинет еще до начала рабочего дня. Мог бы поспать час-другой, настроиться на очередной безумный день и гребаный прием на моей территории. А вышло все иначе.

Зато позавтракал и прощупал девчонку.

Дерзкая она, боится меня. Это видно. Но не пасует. Не убегает, увидев меня, не прячется.

А вот это как раз очень плохо, потому что с каждой встречей затягивает эта девочка все больше.

И ведь решил все давно, думал, хватит пару побрякушек в подарок, пару ночей и опять станет скучно.

Да хрен там. Тина – другая. Непохожа ни на кого. С ней хотелось забыть о проблемах, смотреть на нее и думать о том, как она ладно и грамотно вписывается в мою жизнь.

Уже сидел в машине, когда Никита привез тот самый кейс, который я ждал.

На память подобрал код, открыл замок, поднял крышку.

Зелень изумрудов прекрасно подойдет к цвету глаз Вершинской. Знал бы мой постоянный клиент, для кого именно я выдернул обещанный ему заказ, удавился бы.

Но плевать. Тине эти камни пойдут больше, чем новой любовнице Волчка. Старик-депутат переживет, а взамен получит скидку на новый заказ, который мои люди уже к вечеру доставят по нужному адресу.

Игра стоила свеч. И я уже представлял Тину в этом колье, голой с камнями на тонкой шее.

Это будет убойное зрелище. Без сомнений.

— В офис! — скомандовал я Никите, а сам прикрыл глаза.

Жутко хотелось спать, но сон подождет. Предстоит уладить довольно много вопросов.

Никита уже знал мои привычки, и в салоне тачки меня ждал крепкий кофе.

Уже черт понять, какая кружка по счету за это утро. Но иначе мозги не соображали.

Щелкнул зажигалкой, затянулся горьким дымом, отпил остывающий кофе.

—Передай Всеволоду, — кивнул Нику на кейс, лежавший рядом со мной на сиденье.

Никита выполнил приказ, и уже через пару минут мы мчались в офис.

Рабочий день давно начался. Совещания, встречи, поставщики, местные клиенты — все это ждало моего вмешательства. Но прежде придется уладить еще один вопрос. Денис Молотов — мой младший брат и генератор вечных проблем на мою голову — уже оборвал мой телефон, а секретарь извела на брата кучу чашек кофе и собственных нервов.

Дэн был избалованным сыном второй жены моего отца. И только наше родство и память об отце не позволяли мне вышвырнуть щенка из бизнеса.

В приемной меня встретила секретарь. Вера Геннадьевна выглядела взъерошенной, но старалась невозмутимо улыбаться.

— Доброе утро, Самуил Георгиевич! — вежливо кивнула девушка, а потом, понизив голос, добавила: — Велел принести ему виски. Однако я сказала, что ваш бар заперт на ключ.

Промолчал. Но прекрасно представлял недовольство брата. Он привык к тому, что любая его прихоть исполняется мгновенно. Приходится все чаще показывать ему, что не все и не всегда срастается так, как хочется.

— Мне кажется, он уже немного пьян. Я пригласила охрану, на всякий случай, — коротко докладывала Вера.

— Разберемся, — кивнул я и вошел в кабинет.

Вера Геннадьевна оказалась права. Младший Молотов появился в моем кабинете не в самом трезвом состоянии.

— Чем обязан? — уточнил у брата.

Денис уселся в мое кресло, закинул ноги на стол и смотрел за тем, как я медленно приближаюсь к нему.

— Мимо проезжал, дай, думаю, братишку проведаю, — язвил Денис, но алкоголь, очевидно, задурманил его мозг, мешая думать.

Первым делом схватил брата за шкирку, вытряхнул из кресла, заставил выпрямиться в полный рост. Подрос, гаденыш. Но до меня ему не достать.

— Эй, ты чего! — возмутился брат.

— Зачем приперся? — потребовал я ответа, сильнее сдавил шею так, чтобы братец почувствовал всю мою «любовь» и степень недовольства.

— Мать сказала, что ты «подрезал» ее подарок, — тут же выложил Денис. — Говорит, она Волчка обрабатывала насчет тех изумрудов.

— И? — прищурился я.

— Ты же ее знаешь, — продолжил Денис, — Весь мозг склевала. Хочет пойти сегодня на прием именно в колье «Каприз императрицы».  

— Передай матери, что «Императрица» ей не пойдет. Волчку я уже пообещал другое колье!

Выпустил шмотки брата из захвата. В принципе, именно такого расклада я и ожидал. Мачеха любила изумруды. И очередного любовника обрабатывала именно для того, чтобы их получить. Ведь своих финансов у нее не хватило бы на такую дорогую игрушку.

— Млять, Сэм! Ты же знаешь, если мать чего-то хочет, то лучше…, — начал Денис, но я перебил его тяжелым взглядом.

— Я все сказал, — кивнул брату на выход, а сам отправился в противоположную сторону.

За потайной дверью скрывались личные апартаменты с ванной, удобной кроватью и сменным гардеробом. Сейчас кроме кофе мне нужен был бодрящий душ. Не помешает привести мозги в порядок. А еще придумать, чем надавить на мать Дениса и сделать так, чтобы она не устроила скандал сегодня вечером.

11

Почему не вызвала охрану….

Еще долго после того, как Молотов скрылся из «Вершины» именно этот вопрос мучил меня. Я понимала, что мои родители всегда поддержат меня, и даже если между мной и Молотовым начнется нешуточное противостояние, то папа встанет на мою защиту.

Я вспоминала поцелуй  с Сэмом. И губы до сих пор горели, а тело охватывало напряжение.

Нет, будет лучше для всех, если сегодняшний вечер окажется последним, когда Сэм управляет моей жизнью. Я готова была прямо сейчас по совету папы умчаться в отпуск и поваляться на берегу лазурного моря, либо побродить по городу, в котором ни разу не была. Но ведь обещала Молотову.

Черт! Кажется, я совершенно и окончательно запуталась.

Что ж, раз уж вышло все именно так, то нужно появиться сегодня вечером в «Эйфории». Опять же, возможно, новые знакомства помогут мне в будущем.

Отцу я ничего не сказала. Пусть папа и интересовался причиной того, почему я выгляжу задумчивой и не сразу отвечаю на его каверзные вопросы.

Предпочла пропустить папины замечания мимо ушей, а вот с работы убежала пораньше. Мне нужно было успеть к стилисту, чтобы навести красоту на своей глупой голове. И в итоге к восьми часам вечера я была дома. Оставался час на то, чтобы сменить наряд и добраться до «Эйфории». С транспортом проблем не было. Меня по-прежнему сопровождал и неотступно следовал за мной тот самый Всеволод, и, кажется, в подчинении у мужчины была целая машина мордоворотов. Это несколько напрягало меня. Ведь не такая я и известная личность, чтобы вот так активно меня охранять.

Мысленно сделала пометку на будущее, переговорить с папой, а если придется, и с самим Молотовым, чтобы ослабили контроль. Или же действительно придется сбежать в какое-нибудь заграничное государство и устроить продолжительный отпуск.

В половине восьмого раздался дверной звонок.

Я замерла, нанося помаду на губы, решив дополнить недостающие штрихи своему образу.

Мелькнула шальная мысль, что за дверью может оказаться Молотов. Но нет, эту идею я тут же отмела.

Что ему делать здесь? Он ведь сейчас должен находиться в ресторане. Скоро начнут съезжаться его высокопоставленные гости. Усмехнувшись, вспомнила пресловутые фото Сэма, найденные мною в сети. Среди лиц, которые я узнала на снимках, фигурировало много весьма известных персон, начиная от политиков, заканчивая бизнесменами и банкирами.

В дверь вновь позвонили. Пришлось открывать.

— Папа забыл ключ от твоей квартиры, Тина! — вместо приветствия произнесла мама, тут же входя в мою квартиру. — Он остался внизу, болтает там с твоей охраной. Кстати, Всеволод очень милый молодой человек.

— Ма! Этот твой «милый человек», кажется, может голыми руками задушить человека! — съехидничала я, но, признаться, была очень и очень рада видеть маму. Более того, знать, что на приеме у Молотова родители будут рядом со мной.

— Могу, если нужно, — раздался невозмутимый голос Всеволода, который горой неожиданно вырос за спиной мамы.

— Напомните мне, Всеволод, не переходит вам дорогу! — фыркнула я.

Всеволод пропустил мое замечание мимо ушей, перешагнул порог и прикрыл входную дверь за собой. В руках мужчины я увидела небольшой кейс с цепочкой, прикрепленной к запястью.

— Самуил Георгиевич велел передать, — прокомментировал Всеволод свои действия.

Ловко справившись с замком, охранник повернул открытый кейс ко мне. Под крышкой находился небольшой футляр. Я не двигалась, гипнотизируя взглядом украшение.

— Вау! — восхитилась мама и уже протянула руку, чтобы коснуться украшения.

Но я опередила маму. Резко захлопнула футляр. А в груди поднималось негодование.

Он что, решил, что может меня купить вот этими побрякушками?!

— Отлично подойдет к вашему платью, Тина Никоновна! — осторожно заметил Всеволод.

А я сжала зубы, чтобы не наговорить лишнего. Ведь не виноват Всеволод, что его шеф — заносчивый идиот.

— Лучше уберите это от меня, Всеволод, — процедила я сквозь зубы, — Иначе я за себя не ручаюсь!

— Тинка, ну красивое же колье! — возмутилась мама.

— Вот и надень сама! — сорвалась я на маму, а потом, понимая, что мама не виновата ни в чем, тут же полезла обниматься. — Прости, мам! Я не то хотела сказать.

— Угу, — усмехнулась мама, но обняла меня в ответ.

— Лучше надеть колье, Тина Никоновна, — осторожно посоветовал Всеволод.

— Передайте своему руководству, что я не его ш…! — процедила я, глядя на охранника снизу вверх.

— Тина! — вмешалась мама, не позволив закончить фразу.

— Так и передать? — уточнил Всеволод и закрыл кейс на замок.

— А хотя, нет, я и сама справлюсь! — усмехнулась я, мысленно перечисляя все лестные эпитеты, которыми хотела бы наградить Молотова. — Пойдем, мама! Надеюсь, высший свет любит скандалы!

— Тина, держи себя в руках! — предупредила мама, но я видела, как в ее глазах загорелись озорные огоньки.

12

Вечер оказался не так уж и плох, каким я его рисовала в своем воображении.

По крайней мере на меня если и смотрели как на диковинную игрушку Молотова, то помалкивали. Разумеется, среди гостей были и те личности, в глазах которых сквозила зависть или презрение. И, что меня совершенно не удивило, упомянутыми «личностями» были женщины. Но я, натянув на лицо максимально равнодушную улыбку, всем своим видом показывала, что плевать я хотела на мнение чужих для меня людей.

Однако одна дама была слишком настойчива в проявлении презрения в мой адрес. И она оказалась не приглашенной гостьей, а, что еще ужаснее, организатором банкета.

Некая Ирина Скулкина встретила нас с Сэмом в холле, выскочив из зала точно черт из табакерки. Смерила меня снисходительным взглядом и тут же принялась обхаживать Молотова, задавая кучу вопросов по организационным моментам.

Признаться, было даже смешно наблюдать за тем, как Скулкина мечется перед Молотовым, а тот равнодушно кивает. Более того, когда Ирина вдруг решила переговорить с Сэмом о чем-то супер-важном наедине, Молотов коротко осадил женщину.

— Ирина, не сейчас! — ледяным тоном произнес Сэм.

А я пристально изучала наряд женщины. Каждый предмет ее гардероба был подобран со вкусом. И да, стройная фигура была затянута в ярко-зеленый шелк. В ушах — красовались серьги, а на запястье браслет. Все предельно сочеталось, и становилось ясно, что у мадам Скулкиной было чувство вкуса.

А вот глубокое декольте, позволившее во всей красе рассмотреть женскую грудь, не удивило. Вернее, шею женщины не украшали драгоценности. Интересно, а Молотов понимает, что именно Ирина рассчитывала не только на роль организатора, но и более того – метила в хозяйки банкета и спутницу самого Молотова?

Готова спорить, что у дамочки имелись в распоряжении побрякушки, которые можно надеть по случаю выхода в свет. Но Ирина, кажется, ожидала драгоценного подарка  именно от Молотова.  

Я с трудом сдержала смех. Весь наряд дамочки был нацелен на то, чтобы подчеркнуть те самые камни, которые Молотов прислал мне. «Каприз Императрицы»? Так, кажется, Молотов назвал колье.

Боже! Какой облом!

А Сэм будто и не заметил ничего. Общался со Скулкиной так, как с одним из своих охранников. Подчеркнуто ледяным тоном.

Мне захотелось уйти, исчезнуть, так и не досмотрев столь абсурдное представление. Но Рука Молотова по-прежнему лежала на моей спине. Пришлось мириться с тем, что просто так сбежать не выйдет. Ну а взгляд Скулкиной меня мало волновал.

Сидеть, разумеется, пришлось по левую руку от Сэма. Мои родители оказались за соседним столиком. И если бы не ободряющий взгляд мамы, я бы действительно просто встала и ушла.

С Молотовым мы практически не говорили. Я стойко выслушивала комплименты от партнеров Сэма. Некоторые из солидных мужчин мне даже понравились. Приятные общительные мужички средних лет.

Но среди гостей были и недовольные всем, включая организацию банкета, кухню ресторана, оформление зала, и да, я тоже была изучена словно под микроскопом. Источником недовольства стала красивая женщина чуть старше сорока, появившаяся на банкете под руку с седовласым старичком, который тут же устремился к столику Молотова.

После короткого приветствия я узнала, что старика звали Артур Артурович. А дама, повисшая на его локте, носила редкое имя Эмилия. Кем именно доводилась Эмилия Молотову — не понятно. Судя по презрительному взгляду, женщина была либо бывшей любовницей Молотова, либо дальней родственницей, которую Сэм не очень жаловал. Слишком уж убийственным взглядом одарила меня гостья.

Я предпочла не реагировать на попытки как-то меня уколоть, или морально унизить. Подумаешь, великосветская львица! Пф!

Но тут за спиной Эмилии появился симпатичный молодой человек. Я бы не обратила на него внимания, однако заметила сходство. Незнакомец был похож на Молотова. Поразительно похож. Тот же упрямый подбородок, смуглая кожа и тот же цвет глаз. Однако если Молотов сейчас смотрел на меня привычно мягко, порой снисходительно, и даже усмешка Сэма не задевала меня, то от взгляда незнакомца хотелось укрыться за спиной Сэма.

— Здравствуй, брат! — усмехнулся молодой мужчина и принялся рассматривать меня, чуть склонив голову набок. — Глянь, ма, у нашего неприступного Сэма появилась новая игрушка.

— Сколько раз просила, не называть меня так! — прошипела Эмилия, натянув на ярко-алые губы презрительную улыбку. — Самуил! Значит, моя «Императрица» у этой пигалицы!

— Лапушка, перестань! — снисходительно проговорил спутник Эмилии, похлопал тонкую ладонь женщины старческой рукой и подтолкнул дамочку к свободному столику. — Сэм, не обращай внимания. Ты же знаешь ее. Ну не мог я прийти без нее, сам понимаешь.

— Все в порядке, Артур, — Молотов убрал одну руку в карман брюк, а второй крепче обнял меня.

— А меня никто не познакомит с такой красотой? — дал о себе знать брат Сэма. — Что ж, я и сам справлюсь!

Молотов усмехнулся. А его брат попытался ухватить меня за ладонь.

Я решила, что не стоит привлекать еще больше внимания к своей персоне. А потому терпеливо ждала, когда брат Сэма любезно облобызает мою ладонь.

Не сказать, что было противно или мерзко. Но и не очень приятно. По крайней мере, руку хотелось выдернуть, а в идеале — вымыть. А еще мне очень не понравился удушающий запах алкоголя, который витал в воздухе, стоило парню приблизиться.

13

Всеволод проводил меня до двери дамской комнаты. Замер у входа, всем своим видом демонстрируя намерение ждать меня здесь. Я не стала троллить парня и угрожать смыться через канализацию. Момент не подходящий, да и настроение у меня было не самым радужным.

Все мои мысли вращались вокруг Молотова.

Его взгляд больше не пугал меня. А вспыльчивая реакция на слова брата — странным образом подкупила. Разумеется, я не собиралась менять своего решения в отношении драгоценного подарка, отправленного Сэмом. Меня не купить побрякушками, пусть и такими дорогими.

Однако держаться отстраненно не планировала. Конечно же дружба с Молотовым никогда не станет моей целью, но и раз уж пообещала быть рядом с ним в этот вечер, то придется достойно справиться с этой задачей.

Войдя в уборную, встала перед зеркалом. Еще на свадьбе брата я успела познакомиться с планировкой этого помещения и знала, что кабинки расположены дальше по узкому коридору, образуя небольшой лабиринт. То есть посетителям, решившим воспользоваться одной из кабинок, не было видно, вошел ли кто-то в саму уборную.

Я прислушалась к голосам, доносившимся из глубины помещения. Конечно же, мое появление осталось незаметным для дам, вошедших сюда раньше меня.

А вот у меня появился шанс подслушать милый разговор между двумя женщинами, которым я, судя по содержанию беседы, пришлась не по душе.

— Из-за тебя я выгляжу дурой перед ним! Зинка, ты ведь сама говорила, что Молотов решил отдать колье будущей любовнице! — приглушенно возмущалась та самая Скулкина, а я с трудом не расхохоталась в голос. Выходит, я оказалась права. Ирина уже в мыслях надела на себя колье Сэма и прыгнула в его койку. Забавная ситуация.

— Да я здесь при чем! — в ответ возмутилась собеседница Скулкиной. — Старикашка мне так и сказал, что «Императрицу» Сэм оставил себе. А мы все знаем, что у каждой его пассии всегда на шее целое состояние! Знаешь, я не виновата, что ты не можешь охомутать мужика.

— Ну, Утяшева, ты уж не перегибай! — воскликнула с обидой в голосе Скулкина, а потом с бравадой в голосе добавила. — Да он все равно моим будет! Я кучу лет потратила на него. И не собираюсь уступать своего мужика какой-то прошмандовке!

За моей спиной открылась дверь. В отражении я увидела маму. Стало вдруг весело от того, что есть с кем поделиться услышанным.

И я быстренько приложила палец к губам, показывая, что там, в глубине помещения, есть кое-что любопытное.

Мама округлила глаза, заулыбалась, кивнула.

— И что там? — тихо прошептала мама.

— Молотова делят. И колье, — ответила я, — Потом все расскажу.

— Но чтобы в подробностях! — потребовала мама.

— И еще, кстати, твою дочь только что там назвали прошмандовкой, — прыснула я от смеха.

А между тем мы слушали дальше. Правда выражение лица мамы изменилось, став настолько серьезным и обещающим если не проблемы, то основательные разборки с теми, кто посмел оскорбить ее дочь.

— Я тебя просила не называть меня так! Зинки Утяшевой давным-давно не существует! Я – Эмилия Молотова! — пренебрежительно отчеканила родственница Молотова. — А теперь, Ирочка, слушай и запоминай, как именно ты окажешься в койке у Сэма. За его малолетнюю подстилку не переживай. Ее я возьму на себя!

Я бы и дальше слушала столь занимательную беседу о планах по устранению меня. Да только мама у меня всегда была вспыльчивой, еще и больше всего на свете любила своих детей, своего мужа, и ненавидела всех, кто посмел бы обидеть нас, ее близких людей.

— Эй, курицы, и долго будете кудахтать там?! — весьма громко поинтересовалась мама.

— Мам! — вздохнула я, но разве же Кассандру Юрьевну остановить, если она вышла на тропу войны.

— Какого черта ты дверь не закрыла, дура! — прошипела Эмилия, а точнее — Зинка Утяшева.

Спустя мгновение в просторную комнату выплыли две барышни. Конечно же они не рассчитывали увидеть именно меня. Да еще и не ожидали, что я услышу их разговор.

— Действительно, дура, — согласилась мама, сверкнула коварной улыбкой, смерила презрительным взглядом подружек и произнесла: — Запомни, Тиночка, одну простую вещь. Когда на горизонте появляются вот такие глупые и жадные стервы, лучше избавляться от их присутствия в твоей жизни. Нагадят так, что и мусоровозом не вывезти.

— А ты кто такая? — прищурилась Эмилия. — Еще и вырядилась, как проститутка!

— Ну что ты, Зиночка, проститутка у нас ты, — фыркнула мама. — И подружка твоя. Кстати, а Сэм знает о ваших планах?  

— Да я тебя….! — пригрозила Эмилия, а Скулкина, судя по всему, передумала вступать в конфликт, как только увидела меня в компании супруги одного из самых важных гостей вечера.

— Давайте сделаем вид, что ничего не произошло, Кассандра Юрьевна?! — вмешалась Скулкина.

— Давайте, Ирина, вы пойдете на хрен, и принесете извинения моей дочери за все, что сказали там! — с ехидной улыбкой произнесла мама. — В любом случае. Молотов узнает обо всем, что услышали мы.

— И кому же он поверит? — усмехнулась Эмилия. — Своей мачехе? Или шлюшке, с которой спит, и которую уже завтра забудет?

14

Вечер подходил к концу. Несмотря на то, что начинался прием не так уж и радужно, мне здесь понравилось.

Отличная музыка, превосходная кухня, уютная атмосфера — все было идеальным. И даже Молотов не хамил, не отвешивал пошлых намеков и не грозил сексом на грядущую ночь.

Возможно, легкое вино послужило причиной тому, что я не избегала общества Сэма и даже мило улыбалась ему.

Или же все дело в самом мужчине? Не знаю…. Да только в присутствии Молотова я, к своему великому ужасу, чувствовала некую защищенность. В итоге я расслабилась настолько, что и не заметила, как гости начали расходиться, а мои родители засобирались домой.

Вот он шанс: под благовидным предлогом скрыться от Молотова. Ведь отец может увезти меня, даже если Сэм будет возражать.

А сам Молотов будто оставлял выбор за мной. Вышел в холл вслед за моими родителями. И вроде бы держался рядом со мной, но и не настаивал, чтобы я осталась с ним.

Вот ведь дура! Ну а кто же еще?! Если и сама не знала, как поступить дальше.

Все, что я понимала: мне нужно немного свободы, нужно время, чтобы разобраться в себе, понять, что на самом деле нужно Молотову от меня.

Только секс? Наверное, так и есть.

Но почему-то с каждой минутой мне все больше казалось, что Молотову уже и секс от меня не нужен. Ведь мы и не разговаривали толком. Он даже целоваться не лез. Общался со мной подчеркнуто вежливо и отстраненно. Если бы не обжигающая ладонь, будто приклеенная к моей спине, я бы считала себя обычным гостем.

Черт раздери! Веду себя точно кисейная барышня!

И я все же решила поехать с родителями. Собралась сообщить об этом Сэму, распрощаться с ним, поблагодарить за чудесный вечер. Просто ждала момента, когда Молотов пожмет руку моему отцу и галантно облобызает ладонь моей мамы.

И вот, родители уже сидели в салоне автомобиля, а я повернулась к Сэму, натянула вежливую улыбку на свое лицо и готова была выдать пару нейтральных фраз.

Однако столкнулась со взглядом Сэма.

И не смогла произнести ни звука, пусть мой рот уже и открылся. А слова все мигом забылись. И мысли спутались.

Взгляд этого сильного мужчины оплетал с ног до головы. Будто весь вечер Сэм держал себя под железным контролем, а теперь вот, сорвался, отпустил свои эмоции.

— Останься, — негромко пробормотал Молотов.

Мужчина не касался меня. Стоял рядом. Но окутывал собой, заслонял от всего происходящего вокруг. Не позволял мне ни думать, ни шевелиться.

Конечно же, было бы безумием согласиться на его просьбу.

Конечно же, я должна была сесть в машину и уехать в родительский дом.

Конечно же, мне стоило держаться максимально далеко от Молотова и ему подобных мужчин.

Но, конечно же, я осторожно кивнула, высказав немое согласие.

Машина моих родителей уехала, а следом — автомобиль охранников.

И тут же рядом с нами припарковалась другая тачка. Тот самый внедорожник, который принадлежал Молотову.

Уже знакомый мужчина придержал дверь для меня, а крепкие руки Молотова помогли взобраться в салон. Вернее, Сэм просто подхватил меня и усадил на удобный кожаный диван.

Возмущаться было поздно. И когда машина стремительно помчалась по ночному городу, а я, повернув голову, рассматривала Самуила, устроившегося на сиденье рядом со мной, я осознала, куда умудрилась вляпаться.

Но отступать поздно.

И пока я пыталась решить, нравиться ли мне вся эта ситуация, Молотов перехватил мою ладонь своей теплой, уверенной рукой, расправил пальцы, соединил их со своими, будто сравнивая размеры.

Моя — узкая, со светлой кожей и длинными пальцами.  

Его — широкая, массивная, немного грубоватая.

Меня немного заворожило это зрелище. Было что-то интимное в том, как касаются наши ладони друг друга.

В следующий миг Сэм, вздохнув, переплел свои пальцы с моими, откинул голову на спинку дивана, и, кажется, прикрыл глаза.

— Ненавижу приемы, — пробормотал он.

— Но держался ты очень даже ничего, — усмехнулась я.

Повернув голову, даже в полумраке салона видела, что Сэм сидит, прикрыв глаза. Возможно, Молотов просто позволял мне рассматривать его. Или же действительно задремал. Если верить его словам, спит он катастрофически мало.

Решила не мешать разговорами. Так и сидела, бросая взгляды то на самого Молотова, то на проносившийся за окном пейзаж, то на свои пальцы, зажатые крепкой мужской рукой.

В салоне было тепло, но я немного замерзла. Возможно, это нервное.

Но когда я слегка вздрогнула, Сэм тут же распахнул глаза, нахмурился, окинув меня взглядом. А в следующий миг я оказалась укутанной в его пиджак.

И уже ровно через секунду я поняла одну простую, как грабли вещь: мне до чертиков нравится запах этого человека. И пиджак его пах до одури изумительно.

*** 

15

Под тихую музыку, льющуюся из динамиков, окутанная невероятным ароматом мужского парфюма, я задремала. А проснулась, когда машина остановилась, и двери распахнулись.

Сонно озираясь по сторонам, поняла, что двухэтажный дом — место проживания Сэма. Стильный особняк, с огромными окнами, посаженными деревьями по всему ярко освещенному периметру, и да, личным, судя по униформе, дворецким, как в элитных домах королевских особ.

Седовласый старичок, вытянувшись так, словно проглотил кол, невозмутимо ждал, когда хозяин перешагнет порог дома. А заодно и я.

— Константин Николаевич, это Устинья Никоновна, — неожиданно произнес Сэм, остановившись рядом с дворецким.

Старичок почтительно склонил свою седую голову, а пристальный взгляд изучил мое лицо и остановился на глазах.

— Тина, это Константин Николаевич, — продолжил знакомство Сэм, — Он здесь главный. В мое отсутствие по любому вопросу можешь обращаться к нему.

— Очень приятно! — почти синхронно произнесли мы вместе со старичком, а когда тот прикрыл дверь и, кажется, утратил интерес к моей скромной персоне, я шепотом потребовала у Молотова ответа: — По какому вопросу, Сэм? И что значит: в твое отсутствие?

— Есть хочешь? Или чаю? — вместо ответа невозмутимо произнес Сэм. — У дяди Кости замечательно получается заваривать чай.

— Не стану я заставлять старика среди ночи готовить чай! — прищурилась я.

— Хорошо, но выбора у нас нет, он его все равно приготовит, — усмехнулся Молотов, окинул меня странным взглядом, растер шею ладонью, словно пытался спрятать усталость за этим жестом, — Я бы поплавал перед сном. Буду рад, если присоединишься. Сева там собрал кое-что из твоих вещей. Можешь переодеться и спуститься вниз, в бассейн.   Если ты, конечно же, не захочешь меня утопить.

— Захочу, — брякнула я первую же пришедшую в голову мысль, а потом прикусила язык.

В холле появился Всеволод. В его руках я увидела небольшой чемодан. И да, судя по ярким, знакомым стикерам, чемодан принадлежал мне. И у меня зачесались руки, так сильно хотелось придушить не только самоуверенного Молотова, но и его работника — моего телохранителя Всеволода, который ковырялся в моем гардеробе.

Я решила, что плавать сегодня точно не буду. И вместо того, чтобы убивать Севу, я принялась бродить по дому, вышла в сад, прогулялась по открытой террасе.

— Вам сюда, — тактично намекнул Всеволод, указывая на небольшую дверь, за которой скрывалась лестница.

Я не стала уточнять и задавать вопросы, почему мне именно туда. Просто спустилась по узкой лестнице вниз и очутилась на цокольном этаже, где между колоннами разместился длинный бассейн. А там, широкими гребками рассекая воду, уже плавал Молотов.

Мужчина был полностью поглощен своим занятием и не заметил меня. А я, сбросив туфли, чтобы случайно не подскользнуться и не свалиться на белоснежной плитке, пошла вдоль бортика бассейна, аккуратно ступая босыми ногами. 

Вскоре Сэм легко вышел из воды, подхватил полотенце, лежавшее на плетеном стуле, обмотал им бедра и взглянул на меня. Мужские глаза задержались на моих ступнях, вспыхнули, на миг опалив желанием  

Совершенно случайно я уже обогнула бассейн и, скрестив руки на груди, смотрела, как Молотов двинулся в мою сторону.

А по широкоплечей фигуре стекали капли воды, отвлекая меня от более серьезных мыслей вроде той, «почему я здесь оказалась»? Нет, понятно, почему я здесь. Но вот непонятно, почему Молотов не торопиться тащить меня в свою спальню.

Вообще Самуил с каждой минутой знакомства все больше удивлял меня. Он совершал поступки, которые никак не вязались у меня с первым впечатлением об этом человеке. В моих мыслях прежний Молотов уже бы принудил меня к сексу, наплевав на мои желания. А здесь….

А здесь мы играем в «гляделки» рядом с бассейном, и через распахнувшуюся дверь к нам медленно бредет дворецкий, звеня чашками, расставленными на огромном подносе.

— Я же говорил, придется пить чай, — заговорщическим шепотом порадовал меня Сэм.

— Ваш чай! — прокряхтел старичок и прошел мимо нас.

Судя по траектории дворецкого, направлялся он именно к той лестнице, через которую прошла я, прямиком на террасу.

— Придется соглашаться, — усмехнулся Молотов, вытирая волосы полотенцем меньшего размера чем то, что красовалось на его бедрах.

Я пожала плечами. Признаться, выпить чаю на террасе, где освещение было приглушенным, — не самая плохая идея. Лучше, чем находиться с полуобнаженным Сэмом в ярком свете фонарей и пытаться делать вид, что больше всего на свете мне интересен рисунок на напольной плитке.

***

16

Прихватив туфли, не стала возвращать их на уставшие ноги. Решила, что за пределами дома вполне можно посидеть и так, босиком.

Но я очень удивилась, когда, оказавшись на террасе, увидела огромный темный мужской халат, кем-то оставленный на плетеном диванчике, а рядом — белоснежные тапочки с милыми заячьими ушами.

Обувь принадлежала не мне. А вот размер оказался подходящим.

В первое же мгновение в душе всколыхнулось отрицание. Да не буду я носить тапки любовниц Молотова! Ни за что!

А потом увидела небольшую бирку, торчавшую из заячьего уха. Тапки были новыми, к тому же удобными. И я с наслаждением запустила в них сразу обе стопы.

Мягкий мех легко пощекотал кожу, а внешний вид обувки моментально поднял настроение и заставил капельку отвлечься от того, что крупная мужская фигура маячит в жалком метре от меня.

Молотов сбросил полотенце, сменил его на халат и даже пояс завязал.

В приглушенном свете, кажется, моего смущения никто не заметил. И я устроилась на стуле, с наслаждением вытянула ноги и рассматривала белоснежное чудо на своих ногах.

А потом взглянула на Сэма.

Пожалуй, пора перестать заниматься самообманом и признать, что этот мужчина подмечает все, каждую мелочь, и не торопится высказывать свое мнение.

Пронзительный взгляд Самуила заскользил по моему лицу, опустился до мохнатых тапок, а потом вернулся к глазам. Кажется, Молотову нравилось то, что он видел перед собой.

И лицо не такое хмурое, как раньше. Снисходительный взгляд, совсем не осуждающий, пусть от мужчины и не укрылось мое смущение.

А обувь все-таки удобная.

Закинула ногу на ногу, покачивая смешными заячьими ушами. А Сэм молча наблюдал за моими действиями.

— Изумруды тебе не понравились. А вот копеечные тапки ты взяла, — с легкой усмешкой пробормотал Самиул.

— Дело ведь не в стоимости подарка, Сэм, — вскинула взгляд на мужчину.

А он вновь замолчал. Вообще Молотов не спешил вести долгие и умные разговоры. Этот мужчина больше молчал и слушал, нежели трепался по пустякам.

На террасе появился Константин Николаевич. Старик принес коробку конфет и вазочку с печеньем. А ведь на часах давно за полночь. И я не планировала пичкать организм сладостями перед сном. Но взгляд остановился на разноцветной упаковке.

И в голове сразу же куча мыслей. Ну вот зачем все это Молотову? Зачем он это делает?

На языке так и вертелись вопросы. А Молотов молчал. Константин Николаевич разлил чай по чашкам и величественно удалился, пожелав приятного чаепития.

А у меня сдали нервы.

Полуобнаженный Сэм сидел напротив.

Полыхающий огонь в его глазах бушевал так, что, казалось, вот-вот сожжет меня до пепла.

Тапки эти, удобные, мягкие, моего размера.

И конфеты! Именно эту марку я просто обожала.

И судя по взгляду Сэма, он прекрасно знал об этом.

И я не выдержала. Фиговая из меня бизнес-леди, если даже с Молотовым наедине не могу сохранять спокойствие.

— Ты это специально, да? — шумно выдохнув, подскочила на ноги.

— Что именно? — уточнил Сэм, изогнув бровь.

Ему пришлось смотреть на меня снизу вверх, и от этого во мне появилась странная уверенность.

Которая тут же испарилась.

Потому что Самуил выбросил руку вперед, стремительно обвил мою талию и дернул на себя.

Стало только хуже. Теперь его подбородок касался моего живота, и ткань платья не могла защитить меня от обжигающего кожу дыхания.

— Я попросил. Ты осталась, — усмехнулся Сэм.

Но его усмешка была мягкой. Словно Молотов перешагивал через свой скверный характер, заставлял вести себя со мной мягче, чем он привык.

— Готова спорить, мой чемодан на тот момент уже ждал меня в машине, — фыркнула я.

Сэм промолчал. Но да, я однозначно была права.

— Я охренеть как устал, Тиша, — на выдохе вдруг проговорил Молотов, не переставая удерживать меня за талию, но и не позволяя себе большего. Просто держал, не позволив убежать. — Бери конфеты и пойдем спать.

Сердце пропустило удар. Спать?

А по телу полилось приятное тепло, сосредоточилось внизу живота, заставляя признать поражение.

Я захотела этого мужчину. Пусть наше знакомство прошло, мягко говоря, не очень. Да и сам Молотов своими заявлениями и замашками больше бесил меня, чем завлекал.

 А вот тапочки и конфеты…. Против них я оказалась бессильна.

— Просто спать? — уточнила я.

— Только если ты первой не решишь домогаться моего тела, — совершенно серьезно предположил Молотов, но вдруг улыбнулся. Кривовато вышло. Зато по-настоящему.

— Странный ты человек, Самуил Георгиевич, — честно призналась я, но стало приятно от того, что Молотов не давит, не угрожает трахать меня до потери сознания, даже не отвешивает сальных намеков.

17

 Как только оказалась в том самом рабочем кабинете Молотова, я тут же позвонила маме. Но для этого пришлось сначала отыскать зарядное устройство для телефона. Свое я оставила дома, разумеется. Не планировала я ночевать вне собственных стен.

Но вышло все так, как вышло. И теперь уже ничего не поделать.

После короткого, продуктивного разговора с мамой, я поняла, что гад Сэм Георгиевич уже опередил меня. Он успел позвонить моим родителям и сообщил, что я в настоящее время являюсь его гостьей. Что уход за мной — как в санатории. Что сам он не донимает меня разнообразными посягательствами на мое юное тело. Что между нами дружеские отношения, и никак иначе.

Судя по голосу мамы, никто Молотову не поверил. А вот меня его слова задели.

Значит, у нас дружба? Бред какой-то!

Но я решила поступать по-взрослому и утонула в работе. Не собиралась я заниматься самоанализом. Работы валом!

И я окопалась в щедро предложенном Сэмом кабинете. Дворецкий Константин Николаевич дважды возникал на пороге комнаты и без спроса приносил мне бутерброды и салат.

Старичок не был назойливым, не позволял себе кривых взглядов в мой адрес. Более того, вполне спокойно реагировал на мое присутствие. Даже по имени называл. И, что еще более смешно, по отчеству.

— Тина Никоновна, а на обед что предпочитаете?

— Тина Никоновна, а кофе вам подать сюда, или в малую гостиную?

— Тина Никоновна, в саду у нас есть оборудованная для работы беседка. Не изволите устроиться в ней? Погода позволяет.

И вот таких «Тина Никоновна» была целая куча. Нет, не раздражал старик. Его забота обо мне даже умиляла. Но все-таки я предпочла остаться в кабинете. Было в этом помещении что-то терпкое и приятное. И работалось очень легко.

Я увлеклась и погрузилась в свои бумажки настолько, что не сразу заметила, как в руках оказался странный конверт. Я не ковырялась в документах Сэма. Да и была уверена, что все важное и ценное он держит в закрытом доступе. Скорее всего, пакет доставили совсем недавно. А я автоматически, не взглянув на адрес получателя, вскрыла плотную бумагу, посчитав, что эту корреспонденцию собрала Анна, когда парни паковали мой ноутбук по распоряжению Сэма.

В руки выпали флешка и папка с бумагами. Уже потом, когда подключила устройство к своему ноутбуку, поняла, что зря более внимательно не изучила злополучный конверт.

На флешке оказалось много странной информации. Номера счетов. Суммы. Коды. Пароли. Краткие сведения о некоторых известных в городе личностях, с некоторыми я лично была знакома, а некоторых увидела впервые вчера, о ком-то я просто слышала, но не видела никогда.

Так вот, информация была, мягко говоря, провокационной. Зачем мне передала ее Анна, я не поняла. Но потом взгляд упал на надпись на конверте.

Выходит, получателем был Самуил, а не я. И получилось так, что я сунула нос в компромат на «крутых» шишек города.

Черт! Черт! Черт!

Мне не нужны подобные знания. Я даже не понимала, что со всем этой информацией делать. И тут же вынула устройство из компьютера.

А в голову полезли странные мысли. И пресловутая фраза: «Меньше знаешь, лучше спишь» всплыла красным флагом перед глазами.

Я подскочила на ноги. Захлопнула ноутбук, собрала все свои бумаги, а пакет с компроматом впихнула в ящик стола.

И задумалась. Говорить об этом Сэму?

Мда, выглядит совершенно не правдоподобно. Поверит он, что я случайно влезла в его документы? А вдруг там было что-то действительно опасное?

— Вот ты и доигралась, Тиша, — прошептала я.

А следующая мысль заставила застыть на месте.

А если информация окажется настолько важной и конфиденциальной, что Молотов, наплевав на нашу гипотетическую дружбу решит избавится от свидетеля? Меня, то есть!

 А что, очень даже удобно. Один звонок Всеволоду и никаких проблем. И уже завтра моим врачом будет патологоанатом.

А родители? Их я точно не могла подвергнуть опасности.

— Тина, ты дура, насмотрелась детективов! — корила я себя, но становилось страшно.

В итоге я побросала в кейс свои документы, спрятала ноутбук и выскочила из дома. Мой чемодан так и остался в спальне. Но разве же это имеет значение сейчас?! Нет!

— Мне нужно срочно в город! — процедила я Всеволоду, когда тот вырос на моем пути. — Очень нужно! Это жизненно важно! 

Возможно, парень испытывал ко мне какую-то симпатию. Или же просто получил распоряжение от Молотова, в экстренном порядке разрешить мне пересечь пределы его владений. Не знаю, по каким именно причинам Всеволод не препятствовал мне. Но уже через десять минут парень в сопровождении еще одной машины охраны вез меня в нужном направлении.

А я не могла расслабиться. Меня дико знобило, колотило, и я не выпускала телефон из рук.

Звонить отцу? Он точно знает, что делать! Рядом с папой я буду в полной безопасности. И никакой Молотов, или его враги, а тем более друзья, мне не страшны!

И я попросила отвезти меня в «Вершину». Нет, не телефонный разговор. Да и как говорить при свидетелях?

18

В офис господина Молотова мы въехали через подземный паркинг. Не просто въехали, а ворвались на полной скорости.

Машины почти вплотную остановились рядом с лифтами. Секунда, и охрана уже доставила меня в ярко освещенную кабинку с металлическими стенами.

Всеволод постоянно держал меня за локоть. Буквально тащил на себе, как будто у меня был шанс сбежать!

Двери лифта разъехались в стороны, а передо мной выросла очередная широкоплечая мужская фигура в пиджаке и галстуке.

Никита, кажется. Этот человек был личным телохранителем Молотова и его правой рукой.

Я внутренне сжалась. Готовясь к любому исходу. Хотелось уточнить дерзко, а не станут ли убивать меня прямо здесь, в приемной Самуила Георгиевича!

Но нет. Никита осмотрел меня с головы до ног, словно сканировал на наличие повреждений.

Сам перехватил меня из рук Всеволода и повел дальше.

Без разрешения распахнул дверь офиса Молотова и бесцеремонно подтолкнул меня в логово зверя.

А там за огромным столом разместились человек двенадцать. Шла бурная дискуссия. Серьезные мужчины и женщины вели переговоры. А здесь я нарисовалась, перепуганная и в комнатных тапках.

— Все вон! — рявкнул Молотов так, что и мне тут же захотелось неукоснительно исполнить приказ и выйти вон.

Но за спиной стоял Никита, в чью широкую грудь я врезалась.

И взгляд Молотова прикипел ко мне. И никакое расстояние не спасало.

А ведь между нами метров десять. Не меньше. Но мужской взгляд обжигал.

И я решила, что хуже просто не будет. Да и телефон мой, кажется, остался в машине. Отцу позвонить не удастся. Одна надежда на то, что среди бела дня, да при свидетелях я в относительной безопасности.

Когда Никита выпроводил всех собравшихся и захлопнул дверь за собой, Сэм все еще молчал.

А мне было дышать тяжело, как будто огромная цементная плита навалилась на грудь. Ни вдохнуть, ни выдохнуть.

Сэм, не глядя, подхватил пачку сигарет со стола и зажигалку. И все никак не мог вытряхнуть из упаковки сигарету. Пока они все не посыпались из его рук на пол, а одна все же осталась.

Также, сверля меня диким, бешенным, потемневшим взглядом, Сэм щелкнул зажигалкой и жадно вдохнул табачный дым.

А я прислонилась спиной к закрытой двери. Иначе упала бы.

Зловещую тишину кабинета взорвал телефонный звонок. Оставив сигарету зажатой в зубах, Молотов очень медленно, будто ему с трудом удавалось контролировать каждое свое движение, поднес телефон к уху.

Я видела глаза Сэма через сизую дымку. И понимала, что мужчина ведет себя странно. От него лилась дикая агрессия. Настолько бешенная, что меня начало трясти.

А потом раздался глубокий, хриплый, резкий голос.

Приказ звучал хлестко. И становилось понятно, что Молотов не потерпит промедлений или, упаси бог, неповиновения.

— Два часа! Через два часа заказчик нападения должен быть у меня! И срать, как ты это сделаешь!

Я украдкой выдохнула. А Сэм вдруг со всего размаха швырнул телефоном в стену.

Новомодный гаджет рассыпался на куски от столкновения с препятствием. А мужчина подался вперед, опираясь руками в стол.

Сэм все еще смотрел на меня, но теперь уже исподлобья.  Словно ему тяжело было отвести глаза, но и смотреть было тяжело.

А я начала оседать на пол. Ноги уже просто не держали. Нервы сдали, ко всем чертям.

Сидела на полу и смотрела, как Сэм вдавил недокуренную сигарету прямо в лакированную поверхность стола, оттолкнулся руками от гладкой поверхности и медленно двинулся ко мне навстречу.

Я сидела, упираясь затылком в дверь и глядя на мужчину снизу вверх.

— Так это не ты? — прошептала я сипло. — Я думала…. Решила…. Я нашла флешку на твоем столе.

А Сэм будто не слушал. С каждым моим словом его шаги становились быстрее, и вдруг мужчина навис надо мной. Чуть наклонился, подхватил меня и впечатал в свою грудь.

Так сильно и стремительно, что я успела лишь возмущенно пискнуть. А крепкие руки уже сжались на моей спине, талии, затылке, бедрах.

Лихорадочно скользили, ощупывали, сжимали до сладкой боли.

И дрожали, почти тряслись.

Дыхание рваное, надсадное, будто Сэм преодолел не жалких десять метров, а целую тысячу, когда шел ко мне.

— Тогда кто? – всхлипнула я.

— Вот и мне интересно, — холодно с надрывом произнес Сэм, и стало ясно, что он найдет и накажет виновника.

Самуил сгреб мои волосы на затылке в свой кулак. Заставил поднять голову так, чтобы видеть мои глаза.

А я потерялась в его взоре, столько всего было в нем. Жажда. Страх. Страсть. Отчаяние.

Он не говорил. Смотрел, все еще тяжело дыша. А руки лишь крепче сдавливали меня.

Но сейчас мне нужна была эта сила. Так нужна!

Меня начало трясти. И сотни тысяч «а что, если бы» замелькали в мыслях.

Понятно было одно: всего секунда спасла меня. Кто-то замешкался, кто-то наоборот действовал профессионально.

19

Кажется, прошла вечность до того, как дыхание Сэма восстановилось, а объятия, все еще крепкие и жадные, немного расслабились.

Я слушала, как размеренно бьется сердце мужчины. И каждый удар разгонял мои страхи. Мысли, беспорядочные и сумбурные, складывались в логические цепочки. А в памяти всплывали все новые фрагменты покушения на мою жизнь.

— Я видела, как кто-то из ребят упал, — прошептала я.

Старательно гнала от себя мысли о том, что Всеволод оказался не единственной жертвой наемника.  

— Не думай об этом! — приказал Сэм, а рука мягко удерживала мой подбородок.

Глаза в глаза. Его темные, жгучие. Мои растерянные и полные слез.

— Все живы, это главное! — с нажимом добавил Молотов, а я судорожно всхлипнула, прикрыла тяжелые веки.

Хотелось плакать. Навалилась дикая усталость, словно из меня разом выкачали все жизненные силы.

— У тебя начинается отпуск, Тиша. Я все улажу, — произнес Сэм, вжимаясь щекой в мою макушку.

«Я все улажу» — звучало музыкой. И да, отпуск мне очень нужен. Осталось придумать, как сообщить маме и папе. Не хотелось расстраивать родителей новостями о покушении на мою жизнь. К тому же ни снайпера, ни заказчика не нашли. Но и скрывать такую информацию от родителей нельзя.

— Я и сама справлюсь, — попыталась возразить я. — В отпуск давно отец отправлял.

Сэм отстранился немного. Взглянул на меня так, словно я только что сообщила ему, будто лечу в космос без скафандра.

Молотов, возможно, и возразил бы. Однако в дверь кабинета негромко постучали. А дождавшись разрешения от разъяренного, но немного пришедшего в себя руководителя, вошли.

Никита, собранный, хмурый, суровый, а рядом с ним плечом к плечу Всеволод.

И я вдруг увидела сходство между ними. Ведь действительно похожи. Общие черты лица. Фигура. Выправка. Братья?

И кажется Никита был старшим. А, выходит, чувствовал свою ответственность за Севу, получившего ранение сегодня.

— Я не успела поблагодарить, — подала я голос.

Всеволод взглянул на меня. Кивнул и вновь уставился взглядом в пол. Но лицо недовольное, губы сурово пожаты, как будто мужчина был разочарован итогами своей работы.

— Был бы внимательнее, не обосрался бы, — пробормотал Сева так, чтобы расслышал только Никита, но в кабинете оказалось слишком тихо, а потому причину его недовольства узнали все мы. — Самуил Георгиевич, говорить можно?

Сева выразительно взглянул на меня. А Сэм крепче сжал руки. Хорошо, хоть недвусмысленную позу сменил. Теперь я просто сидела попой на столе, а мужчина стоял рядом, все еще крепко удерживая меня в стальных объятиях.

— Давай, — кивнул Молотов.

Сэм тут же подхватил меня на руки и перенес чуть дальше, усадив в свое рабочее кресло за собственный стол.

Мне показалось, будто я утонула в нем. Хорошо, что ноги касались пола, иначе бы просто сползла вниз.

А Самуил присел прямо на угол стола, так, чтобы видеть Никиту и Всеволода и не выпускать моей руки из своей обжигающей огромной ладони.

Я же не торопилась ее вытягивать из теплого, надежного плена. Так и сидела, слушая доклад телохранителей.

— Снайпера засекли сразу и успели перехватить. Работаем с ним, — отчитывался Всеволод. — Титовский в больнице. Жить будет. Сквозное в плечо.

— Сам как? — коротко кивнул Сэм, внимательно слушая Всеволода.

— Да царапина, — отмахнулся Сева. — Самуил Георгиевич, разрешите со снайпером пообщаться! Лично.

— Не разрешаю, — отмахнулся Сэм. — Сам поговорю. А вы пока здесь. Ник, распорядись, чтобы готовили вылет. И телефон мне новый достань.

Никита кивнул. Усмехнулся, когда увидел обломки старого гаджета Молотова, все еще разбросанные по полу кабинета.

 Всеволод разочарованно поджал губы. И мужчины вышли за дверь.

— Я в отпуске не был лет десять, — пробормотал Сэм, подался вперед, крутанул кресло вместе со мной так, что я теперь сидела, зажатая в ловушке между удобной мебелью и огромным мужчиной.

— И, конечно же, отказаться от совместного с тобой отдыха мне нельзя? — усмехнулась я.

Молотов убрал прядь за мое ухо, попутно провел костяшками пальцев по щеке. Взгляд его был серьезным. А вот на губах мелькнула едва заметная улыбка.

— Догадливая девочка, — пробормотал Сэм, а потом подтянул меня ближе к себе так, что я оказалась распластанной на его груди, прижата крепкими руками, не пошевелиться, не убежать. — И раз ты сейчас такая послушная, то останешься здесь, под присмотром, а когда я вернусь, улетим отсюда нахрен.

— Кто сказал, что я послушная? — фыркнула я.

— Ладно. Давай так: пожалуйста, подожди меня здесь, — разумеется, это не было просьбой. И даже вежливое слово не сгладило эффекта.

Но мой мозг был настолько дезориентирован, а нервы расшатаны, что я не увидела иного выхода, кроме как согласиться.

— Вера Геннадьевна приготовит чай, — пробормотал Сэм, а его руки уже пустились в путешествие по моему телу. И каждое движение становилось все более жадным и лихорадочным.

20

Сэм не хотел уходить. Видела это по тягучему взгляду, направленному на меня. Чувствовала по жадным прикосновениям, которые обрушились на мое тело, стоило телохранителям скрыться из кабинета и плотно захлопнуть дверь.

А в обжигающих касаниях вновь засквозило отчаяние и дикая жажда.

Меня моментально потянуло к Самуилу. То ли последние события пробили основательную брешь в моей выдержке и обороне, то ли просто устала от внутренних противоречий, но тут же подалась навстречу сильным рукам и обжигающему дыханию.

— Тиша…. — расслышала я хриплый голос, который тут же утонул в откровенном поцелуе.

Молотов еще не целовал меня вот так, когда сердце заходилось от жажды и эмоций. Когда каждая клеточка тела стремилась к этому мужчине. А руки, до судорог, вжимались в налитые напряжением мышцы под тонкой тканью рубашки.

Я не стала противиться, когда Сэм подхватил меня, вытянув из кресла, и прижал к себе так, что я прочувствовала рельеф его тела.

Я не отпрянула, наоборот, вцепилась еще сильнее в одежду Самуила, обхватила ногами его талию и застонала от нахлынувших на меня ощущений.

Протяжный, один на двоих стон защекотал мои нервы.  И я с тихим выдохом подчинилась напору Сэма, когда тот раздвинул языком мои губы, чтобы тут же ворваться и устроить хаос в моих мыслях и в моем теле.

Безудержный танец языка и судорожные касания сильных пальцев превратили меня в безвольную марионетку в руках опытного кукловода. Мне оставалось лишь признать полную капитуляцию перед Самуилом. И пусть завтра, вполне возможно, я пожалею о своих поступках, но это будет завтра. А пока….

— Сэм! — прошептала я, цепляясь за его шею дрожащими пальцами.

И вновь вернулся озноб. Однако на этот раз он был совершенно иного характера.

— Черт раздери! — выдохнул Молотов, не отрывая своего рта от моих губ, и тут же вновь жадно приник ко мне, сплетая наши языки.

Его руки оказались под моей одеждой. Горячая ладонь сжалась на моей попе, но этот жест не казался мне оскорбительным. Наоборот, подхлестнул к действиям. И провела пальцами по мужскому затылку, лаская напряженные мышцы.

Мои руки точно взбесились, двигались, не подчиняясь приказам мозга. И я сама не заметила, когда нырнула непослушными ладонями под мужскую рубашку.

Кажется, даже захныкала, когда ткань не поддалась с первого раза, стоило попытаться вытянуть ее из-за пояса брюк.

— Ну что ты творишь, девочка?! — процедил Сэм сквозь зубы, но и сам рывком стащил с меня блузку, не обратив внимания на то, что ткань трещала, а пуговицы отрывались, улетая в стороны.

Я задохнулась от переполнявших меня эмоций, когда под моими жадными руками оказались налитые силой и напряжением мышцы торса. И да, еще вчера, мне хотелось к ним прикоснуться, когда капли воды стекали по мощной фигуре Самуила.

А сейчас моя мечта исполнилось. Более того, я сама мысленно содрогнулась от силы и непристойности своих желаний.

Мне было страшно. И отголоски пережитого ужаса, осознание того, что я могла бы исчезнуть с этой планеты, все настойчивее бросали меня в пучину страсти.

Да, я собиралась подло и безответственно воспользоваться Сэмом, чтобы приглушить свой страх.

Мужские пальцы накрыли мою грудь. Я застонала от острого и сладкого возбуждения, когда поняла, что моя жажда разгорается все сильнее, сжигая меня изнутри.

Но Самуил перехватил мои ладони, застывшие на пряжке его ремня. Тяжело дыша, Сэм вскинул на меня свои глаза, словно пытался проглотить всю меня, не оставив и следа.

— Не здесь, Тиша, — выдохнул он грубовато, но его влажные губы оставили легкий и нежный поцелуй на моем виске, скользнули ко рту. — Не так. Не хочу тебя трахать, Тина. Мне нужно больше.

Я вспыхнула от смущения. Покраснела до корней волос. Попыталась выбраться из крепких рук.

Но Сэм, мягко усмехнувшись, пересадил меня на стол, а сам устроился меж моих разведенных бедер. Настойчиво потерся возбужденным членом, вновь швыряя меня в те ощущения, которые я испытывала еще секунду назад.

— Но и вот так не оставлю, девочка, — немного насмешливо пригрозил Молотов и навис надо мной, прижав своим телом и заставив лечь спиной на прохладную отполированную поверхность.

*** 

У меня был скудный сексуальный опыт. Вернее, почти никакого. У меня был парень, когда я училась в университете. Были свидания, поцелуи, прогулки под луной. Но ничего больше обычной симпатии Толик у меня не вызывал, пусть и проявлял настойчивость и рвался познакомиться с моими родителями.

Однажды, когда Варманков решил, что нам уже пора перейти к сексу, я согласилась. А вышло не очень. До самого главного мы не дошли. Потому что мне стало противно от его слюнявых поцелуев и томных вздохов.

Но руку в мои трусы Толик засунул, как и я в его. Просто из любопытства, потому что в двадцать лет многие мои сверстницы уже занимались сексом вовсю, а я даже вживую мужского члена не видела.

Так себе зрелище. Да и ощущения тоже не из приятных, когда мужские пальцы пытались тискать и тыкаться туда, куда мне не хотелось.

Но Сэм Молотов — это не Толик Варманков. Совершенно разные мужчины, не сравнимые друг с другом.

И когда пальцы Сэма ловко справились с застежкой на моих брюках, я поняла, что назад дороги уже не будет.

21

Казалось, будто во всем здании офиса Молотова не осталось ни единого человека. Секретарь Сэма — добродушная девушка по имени Вера, принесла мне чай, а немного позже из ресторана доставили обед.

Удивительно, но Верочка согласилась составить мне компанию. Но по словам девушки, всех сотрудников отправили по домам в экстренном порядке. И во всем здании находились только мы с Верой и куча охранников, которые разместились по этажам, у входов, на крыше и непосредственно под дверью кабинета Сэма.

После того, как Молотов ушел, оставив меня в компании секретаря, я никак не могла согреться. Чай помог. А девушка-болтушка странным образом отгоняла мои страхи, наводила на разные мысли и не позволяла расклеиться.

К тому же я планировала разговорить девушку. Подчиненная Самуила мне понравилась. И, если я верно угадала, то ее что-то связывает с Никитой.

Так мне показалось, когда я случайно увидела, как эти двое перекидываются короткими фразами.

Уже потом, спустя полчаса, до меня начал доходить весь смысл происходящего. Вовсе не я пыталась разговорить девушку и разузнать что-то о ее начальстве. А Верочка делала то же самое.

В итоге, на очередном вопросе я просто-напросто рассмеялась. А Верочка подмигнула. Сошлись на том, что я прямо спросила о личной жизни Сэма. В ответ рассказала, что Молотову удалось-таки меня покорить своим напором и красивыми жестами.

Выяснилось, что Вера Геннадьевна – законная супруга Никиты Главкова, который был не только давним приятелем Сэма, но и его правой рукой и начальником охраны.

Мои предположения оказались верны. Никита и Всеволод были братьями. И да, Сева приставлен в мои личные бодигарды не за красивые глазки, а за опыт и профессионализм.

— Я слышала, муж говорил про нападение на вас, — нехотя проговорила Вера, обхватив чашку ладонями, — Это ужасно. Поскорее бы все закончилось.

Мне показалось странным замечание девушки. Но юлить я не стала. Спросила напрямую.

— Что именно? Покушение на меня связано с делами Самуила? — произнесла я, всматриваясь в печальное лицо Верочки.

Понятно, что от шефа она может получить знатную трепку. Но и любопытство не унималось.

— Самуил Георгиевич меня прибьет, — на всякий случай предупредила Вера.

— И кто ему позволит это сделать? — вскинула я брови.

— У господина Молотова есть клиенты из не самых безопасных структур, — осторожно проговорила Вера.

— Бандиты? — усмехнулась я.

— Скажем так, люди, которые весьма влиятельны и не гнушаются кардинальными мерами, — поправила мое утверждение Вера. — А еще у Самуила Георгиевича есть сводный брат по отцу. Денис Молотов. Раньше он учился заграницей. А когда отец Молотовых умер, все имущество перешло младшему сыну и вдове. На самом деле все, состояние Молотовых -  это заслуга Самуила Георгиевича. Но перед смертью старик разругался со старшим сыном. И оставил завещание не в его пользу. А Денис Георгиевич…

Верочка осеклась, словно побоялась, что нас кто-то может услышать. Но в кабинете Молотова, я была уверена, «прослушки» точно нет. Иначе мужчина не стал бы вытворять со мной на столе то, чем занимался час назад. И воспоминания о пережитом оргазме заставили меня покраснеть.

Черт, Тина! Не о том сейчас думаешь!

— И что с Денисом? Я видела его на приеме. Обычный говнюк, — усмехнулась я, вспоминая слова молодого человека в мой адрес.

— Вот правильно, говнюк и есть, — фыркнула Вера. — Вместе со своей мамочкой. Два сапога – пара. Но я бы поглядела на физиономию этой Эмилии на вчерашнем банкете!

Верочка скорчила гримасу, когда произносила имя мачехи Молотова. А я не удержалась от смеха. Определенно, Вера Геннадьевна – замечательный человек. И, судя по всему, еще и сотрудник ценный. По крайней мере, я понимала, что «свой» человек в офисе Молотова мне не помешает. А отношения с секретарем грозного бизнесмена лучше сохранить на приятной ноте, чем враждовать.

— Эмилия? Да, занятный персонаж, — расхохоталась я. — Но возненавидела меня с первой же секунды. Плевать, конечно.

— Угу, Эмилия, как же! — отмахнулась Вера, а потом по секрету, понизив голос, продолжила: — Зинаида Утяшева она по свидетельству о рождении. Документы, разумеется, сменила. И уже двадцать пять лет значится Эмилией Молотовой. Никитка мой как-то проболтался, что эта Эмилия, — Верочка в воздухе взмахнула пальцами, демонстрируя кавычки, — за месяц свела мать Самуила Георгиевича в могилу. Старик Молотов обожал свою стриптизершу. И после смерти жены узаконил отношения. Гнилая тетка.

— Я так и поняла, — кивнула я.

— И сынок ее, — еще тише произнесла Вера, — Вы с ним осторожнее. Не удивлюсь, если это он…. И Севку задело.

Верочка загрустила. Понятно, что за брата любимого мужа девушка волновалась. Но такая уж была работа у Главковых. Приходилось рисковать жизнью в интересах клиента.

И мне тоже стало грустно. Полученная от Веры информация не очень удивила меня. А после того, как наши с Сэмом отношения стремительно перекочевали на новый уровень, смутное беспокойство настойчиво скреблось в душу.

Сэм Молотов – невероятный мужчина. И да, у него опасный бизнес. Я это и раньше знала. А вот сегодня четко поняла, что и он – смертен. И не факт, что кто-то из обозленных бизнес-партнеров, врагов, да та же мачеха или ее сынок, не наймут умелого человека, чтобы прервать жизнь Самуила.

22

Вера не могла все время находиться рядом со мной. Да и мне хотелось поскорее позвонить маме, пообщаться, осторожно узнать, что именно им известно о покушении на меня. Зная маму, она уже, вероятно, подняла на уши охрану отца. А, следовательно, и Сэма.

Разговор с мамой прошел спокойно. Мы поплакали вдвоем, повздыхали, поохали. И мама первой высказала идею, чтобы я некоторое время провела вне города, а в идеале – в дружественном государстве.

На что я, разумеется, ответила согласием, глядя на мой чемодан, оставленный охранниками в центре комнаты.

— И где планируешь отдохнуть? Сувениров не забудь привезти! — потребовала мама, посмеиваясь надо мной.

Я была благодарна моей Кассандре Юрьевне за то, что она не стала прямо в лоб выуживать из меня информацию о том, поедет ли Молотов со мной. Понятно, что мама обо всем догадывалась. Да и Сэм, кажется, не очень скрывал своих намерений в мой адрес.

Разговор с мамой закончился. Я решила, если уж мой багаж при мне, то самое время – переодеться. И да, не помешает отыскать тот самый душ, который, по словам Верочки, прятался где-то в этом же кабинете.

Ванная комната обнаружилась за потайной дверью. И я не стала отказывать себе в том, чтобы хорошенько изучить содержимое всех полочек и шкафчиков.

Не знаю, что именно я искала. Меня бы устроили женские вещички, крема, парфюм. Да что угодно, только бы убедиться, что я – не единственная женщина в жизни Сэма. Мои действия попахивали мазохизмом. Но что поделать, если до конца мне не верилось в то, что такой мужчина как Молотов способен радикально изменить свое отношение ко мне за несколько часов.

Мои поиски не увенчались успехом. Обозвав себя дурой, я быстро приняла душ, сменила одежду на удобные джинсы и тонкий свитшот, на ноги вместо тапочек – удобные мокасины, которые добрые ребятки из моей охраны предусмотрительно упаковали в чемодан. Собрала волосы в хвост и нанесла легкий макияж.

Я была готова к путешествию, оставалось дождаться Молотова.

За то время, пока Сэма не было, я успела трижды передумать. Даже попыталась подобрать несколько правдоподобных вариантов, почему нам не следует отпуск проводить вместе.

Раз шесть обозвала себя дурой. Из них пять раз – вслух и весьма громко. Чем и умудрилась перепугать Верочку, когда девушка появилась в кабинете шефа, широко улыбаясь.

— Тина Никоновна? — улыбка сползла с лица Веры, в глазах появилось беспокойство.

— Все в порядке. Так, нервничаю немного, — оправдалась я.

— Оу, ну это нормальное состояние, — осторожно кивнула Вера. — Кстати, к вам посетитель. Самуил Георгиевич одобрил визит посетителя. Велел передать, что скоро и сам появится.

— Посетитель? — переспросила я. — Ко мне? Вы ничего не путаете, Вера?

— Ничего! — из-за фигурки секретаря замаячило знакомое, улыбающееся лицо мужчины, которого я была рада видеть в любое время дня и ночи.

Жаль, что наши встречи происходили крайне редко. А потому я ценила их еще больше. И не смогла сдержать радостного визга, бросилась вперед, едва не снеся с ног желанного гостя.

— Как же я рада! Когда ты приехал? Почему не позвонил? — тараторила я, обнимая дядюшку за шею и практически повиснув на нем.

По факту, Осинин Лев Викентьевич приходился мне двоюродным дедом. Но кого волновали такие мелочи? По возрасту он был почти ровесником моего отца. И получилось так, что Левушка с самого рождения считался моим обожаемым дядюшкой. И наша любовь была взаимной.

— Ой, мартышка, задушишь старого человека! — глубоким смехом отвечал дядя Лев.

— Скажешь еще! Никакой ты не старый! — хохотала я, еще крепче обнимая родственника.

В наш город дядя Лев приезжал не часто. В основном на крупные мероприятия, либо по делам. И поскольку дядька со своей семьей не так давно гостили у нас, а крупных мероприятий не предвиделось, выходит, у Осинина наметились важные дела у нас. И мне показалось, что эти самые дела как-то должны быть связаны с Молотовым. Иначе зачем бы ему появляться именно здесь, в его офисе?

— Чаем угостишь, Устинья Никоновна? Гляжу, ты офис сменила. Попросторнее здесь, — мягко продолжил говорить Лев, когда я усадила его на диван и плюхнулась рядом.

Я до смерти была рада видеть Льва. Более того, он всегда понимал меня даже лучше, чем отец. Не так, как Гера, разумеется. Но меня радовали и поддерживали советы взрослого родственника.

— Верочка, а можно нам чаю? — обратилась я к секретарю, так и не закрывшей двери за Осининым. — А офис не я сменила. Это он меня сменил.

— Наслышан, — коротко ответил Лев, а в его голосе прозвучали стальные нотки недовольства. — Потому и приехал.

— И даже так? — вскинула бровь.

— Именно, — усмехнулся дядюшка. — Но об этом потом. Скажи лучше, мартышка, как тебя угораздило влипнуть в самого Молотова?

— Кто бы меня спрашивал, — проворчала я, немного смутившись под проницательным взглядом Льва.

— Ты не та девушка, Тинка, которая будет рядом с мужчиной против собственной воли, — серьезно проговорил Лев. — Молотова я знаю давно. И не видел, чтобы он силой удерживал кого-то из своих женщин. Давай начистоту, мартышка. Ты с ним по доброй воле? Понимаешь ведь, один твой намек, и я не посмотрю, что здесь охраны полный офис, а у Молотова масса возможностей в этом городе. Увезу тебя и спрячу так, что сам черт не найдет.

23

Сэм протягивал мне свою широкую, твердую ладонь. Я понимала, что уже все решено, что отступать не стану, да и Молотов был настроен решительно. Но в глубине потемневшего взора плескалась нежность. Разумеется, если такой человек, как Самуил вообще способен на подобные чувства.

Да, я толком не успела изучить этого мужчину. Но мне хватило и того, что я уже  знала о нем.

Сэм Молотов был красивым, решительным, упрямым, умным, жестким, но он был способен на такие эмоции, от которых я забывала, как дышать.

И сейчас, находясь в его крепких руках, забыла. Потому что на меня обрушился шквал из поцелуев, объятий, жадных касаний и аромата обжигающего тела.

Я не заметила, как оказалась распластанной на постели. А Сэм нависал сверху, удерживая вес тела на локтях. И смотрел в самую душу, отбирая оставшиеся крупицы самоконтроля.

Моя одежда улетела на пол. Рубашка Сэма – туда же.

Мои запястья оказались зажаты над головой крепкой рукой Самуила, а свободной ладонью Сэм заскользил по моему телу.

Коснулся моей щеки, спустился к шее, высвободил ноющую от возбуждения грудь из кружевной ткани лифчика. Я не смогла сдержать стона, когда шершавые пальцы сжали один сосок, а рот захватил в плен второй.

Я, застонав, прогнулась в спине, а ногами обхватила Молотова за талию. Он все еще был в брюках, пусть и без рубашки. А вот я оказалась в одних трусиках. И мое белье скрывало катастрофически мало.

Сэм сменил положение своего тела, привстал так, чтобы ему было удобно рассматривать меня. И я понимала по горящему взгляду, что моего мужчину устраивает та картинка, которую он созерцал.

Широкие смуглые ладони Самуила заскользили по моей груди, талии, опустились на живот, замерли на бедрах.

Настойчивым движением Сэм развел мои ноги в стороны, преодолев мимолетное сопротивление. И склонился ко мне. Вновь принялся ласкать мою грудь, оставляя обжигающие следы по всему моему телу, клеймя его жадными поцелуями-укусами.

Я совсем плохо соображала. Мое тело, точно послушный мягкий воск, плавилось под откровенными ласками. Пришлось вцепиться пальцами в прохладную простыню, чтобы хоть как-то удержать сознание в этом мире.

А мой мужчина только распалялся еще больше.

Сквозь полуприкрытые веки смотрела на широкие плечи с развитыми мышцами, на крепкие руки, на рельефный торс и на узкую дорожку волос, убегающую за пояс строгих брюк.

Пальцы Самуила, мягко поглаживая мои бедра, легли на тонкую, уже мокрую ткань трусиков там, где мое тело полыхало от страсти.

Я прикусила нижнюю губу, пытаясь хоть немного скрыть свою реакцию. Но Молотов это увидел, резко качнулся ближе, вжался своим ртом в мои губы, мягко раскрыл их и принялся воевать с моим языком.

Я вцепилась в широкие плечи, сжимала мужской затылок, наслаждаясь щекочущим ощущением коротких волос под пальцами.

И уже не пыталась прятать своих стонов. Разве можно было что-то скрыть от человека, который так остро чувствует меня?

А тем временем пальцы Самуила забрались под ткань, которая была последним барьером между мной и наслаждением.

— О-о-о-х! — застонала я, вскидывая бедра навстречу сумасшедшим пальцам и острым, граничащим с болью, эмоциям.

А Сэм лишь настойчиее изучал мое тело, позволив сделать несколько глотков воздуха. А потом я вновь задохнулась, потому что невозможно вынести столько наслаждения такой неопытной девушке, как я.

Губы Сэма обхватывали, целовали, сжимали острые вершинки сосков, а пальцы выводили замысловатые узоры под моим бельем.

Я уже возненавидела свои трусики, потому что они мешали мне в полной мере ощутить моего мужчину.

И Молотов будто прочел мои мысли. Рывком стянул с меня остатки белья и замер, жадным взглядом застыл на моих бедрах.

Стало вдруг неимоверно стыдно. Ну это уж слишком! Не позволю я ему пялится на те места, которые и самой-то без зеркала не видно!

Но и эти мысли испарились из моей головы, как только Самуил вновь коснулся сокровенного набухшего бугорка. А мужские пальцы глубже погрузились в меня.

— Ты такая красивая, Тиша! — жадно прижимаясь к моей груди, прошептал Самуил. — Такая тесная! Хочу тебя!

— Я тоже…, — с трудом простонала я.

А Сэм заскользил по моему телу, спускаясь ниже, оставив влажные дорожки на животе, и застыл, глядя на то, как его пальцы ласкают мое тело.

Это было настолько порочно, что я готова была провалиться сквозь землю от стыда. Но, кажется, Молотов кайфовал от всего, что вытворял со мной.

Его пальцы хозяйничали во мне, растягивая и поглаживая. А я уже не понимала, что происходит. Сама вскидывала бедра навстречу каждому движению мужской руки.

Дикое возбуждение мчалось по моему телу, заставляя стонать в голос, надрывая его до хрипоты.  

И когда терпеть уже не было сил, Сэм изменил темп. Теперь его руки скользили медленно и тягуче нежно, то отбрасывая меня за грань, то вновь возвращая в реальность.

— Не торопись, девочка моя, — хрипло рассмеялся Молотов.