Жизнь наискосок: Ведьма во мне

Пролог

…– Хочешь, покажу тебе таких же «ненормальных», как ты?  - Михаил смотрел на меня из темноты, и от его взгляда по всему телу под одеялом бежали сотни мурашек.

– Как это, покажете?

Он поднялся и протянул руку.

– Пойдём со мной…

Комнату на миг осветила луна. Замолчал круглосуточно работающий у соседей телевизор. Перестала лаять собака на улице.

Это сон, такого не бывает – думала я, откидывая одеяло и спуская ноги с кровати, чувствуя, как они ступают на мохнатый мягкий ковёр, привезённый три года назад из Турции. Озноб неожиданно прошел, теперь тело била какая-то другая, странная, но приятная дрожь.

Этот человек – мой вымысел, его не существует, куда я с ним собралась? Как вообще могу ему доверять?..

Впрочем, какая разница, если это всего лишь сон?

Я, как завороженная, вдохнула знакомый запах вишневого дыма, протянула руку в ответ и шагнула навстречу Михаилу.

На какой-то момент меня ослепила темнота, на смену которой почти сразу же пришел яркий свет. Он бил в глаза, лицо, его было слишком много. Из-за него я не видела ни себя, ни Михаила, только что было сил вцепилась в его руку, которая оказалась на удивление живой и теплой.

- Что это за место? Где мы?...

- Сейчас увидишь.

Понемногу мои глаза начали различать окружающий мир, и я смогла понять, что мы находимся в странного вида комнате. Вместо интерьера тут были лишь голые стены ослепительно белого цвета, да панорамные окна от пола до полотка, из которых также бил пронзительно яркий свет. Немудрено, что я лишилась зрения от всего этого великолепия. Из мебели здесь были только несколько низких кресел-капсул с глубокой спинкой, такого же белого цвета. Они сразу не вызвали у меня доверия, но так как ноги меня конкретно не держали, я тут же обессилено плюхнулась в одно из них.

Но чудеса на этом не заканчивались. Помимо мебели, здесь еще были люди. Хотя, с чего я взяла, что это люди? Но во всяком случае, выглядели они как люди.

Один стоял возле огромного окна, и из-за бьющего снаружи света я практически не могла его разглядеть, видела лишь смутный силуэт. Вторая расположилась чуть ближе ко мне, слегка опираясь рукой на спинку странного вида кресла, поэтому ее я видела хорошо. Хотя, лучше бы не видела.

Она была похожа на Малефисенту из известного фильма. Такие же черные одеяния до пола, на голове какие-то нелепые рога, только крыльев не хватает за спиной. Но больше всего меня поразили ее глаза – им на лице как будто было отведено отдельное пространство, они жили своей собственной жизнью – то расширялись и затягивали внутрь себя, как в бездонный темный лабиринт, то чуть сужались и отпускали. Больше на ее лице не отражалось ни одной эмоции, она стояла неподвижно, и по ее позе невозможно было понять, что она думает о происходящем.

Долго смотреть на нее я не могла, поэтому перевела взгляд на мужчину. Он, будто почувствовав это, отлепился от окна и сделал шаг вперед, переместившись в видимую зону.

Я ожидала увидеть что угодно, но по сравнению с Малефисентой, он выглядел более-менее по-человечески. Только одет был немного странно – в какой-то средневековый камзол, украшенный сверху черной с позолотой мантией. Все это облаченье дополняли русые волосы до плеч и борода, из которой вполне можно было заплетать косички. Черты его лица показались мне очень мужественными и правильными, а взгляд – пронзительным и живым.

Не успела я подумать, куда я попала, как он сделал еще шаг навстречу и сказал:

- Ну, будем знакомы. Ярослав.

Глава 1. Пожар

В моих глазах плясали оранжевые языки пламени, отражаясь в темных стеклах горящего дома.

С самого детства до жути боюсь огня. Не знаю, откуда взялся этот иррациональный страх, но пожар всегда был моим самым жутким ночным кошмаром, который  сегодня вдруг решил воплотиться в реальность. Оказывается, это происходит именно так – неожиданно, без всякого предупреждения. Просто в один прекрасный день ты беззаботно едешь с работы, радуясь осеннему солнышку и предвкушая скорый отпуск на Кипре,  а через полчаса стоишь в окружении толпы ошарашенных людей и смотришь, как огонь неторопливо, метр за метром пожирает крышу вашего жилища. И с этим ничего невозможно сделать.

Я глотала вечерний воздух вперемешку с дымом и гарью и смотрела на свои окна на третьем этаже. Они выделялись на общем синем фоне дома радужным желтым пятном. Пять лет назад, когда я отдыхала в Испании, родители решили облагородить мой балкон и сделать на нем отделку из дерева, а потом мама повесила картины. После этого он стал напоминать мини-веранду, на которой летом было так приятно попить кофе в компании нарисованной акварелью большой синей рыбки. Эта самая рыбка сейчас взирала на меня с немым вопросом, как будто хотела сказать:  «Ну и что ты стоишь?! Сделай же что-нибудь!»

А я старалась не думать о том, что там,  за балконной дверью и рыбкой, ждет Василиса. Если, конечно, еще ждет. Если не задохнулась и не отравилась угарным газом. Сколько животные могут прожить в условиях сильного задымления и отсутствия кислорода? Человек начнет задыхаться почти сразу же, а кошка?..

- Девушка, простите, а это ваш дом горит?..

Вопрос показался настолько неуместным, что я даже не сразу поняла, что он адресован мне. Растерянно повернула голову. За моим плечом стоял тощий длинный подросток в очках и с рюкзаком за спиной и смотрел на меня с нескрываемым любопытством. Ему бы еще волшебную палочку в руки, и Гарри Поттер отдыхает, - не к месту подумала я и ответила:

- Да, мой.

- Ни фига себе!  - кажется, это привело его в абсолютный восторг, но, наткнувшись на мой взгляд, он осекся и замямлил: - А я в соседнем живу, со школы шёл, смотрю, горит…  У меня тут одноклассник живет. А вы не знаете, что случилось?...

- Не знаю, - мрачно ответила я и медленно пошла вдоль дома по направлению к своему подъезду.  Там народу было немного меньше, да и пожарные отгоняли людей подальше, чтобы не мешали. В кармане настойчиво завибрировал телефон, я и забыла, что все это время судорожно сжимала его в руке.

- Ты где?! – мама кричала в трубку и, судя по всему, находилась на грани нервного срыва.

- Возле подъезда, - ответила я, успев удивиться тому, что голос прозвучал почти буднично.

- Какого подъезда?! Я тут стою, и тебя нет, нет! – в ее голосе была паника, стремительно перерастающая в истерику.

- Мама, успокойся, я здесь, рядом с мусоркой, - я вздохнула и шагнула с асфальта на газон, почти слившись с зеленым мусорным баком. Сразу же почувствовала, как мои красные замшевые ботинки на треть ушли в рыхлую после дождя осеннюю землю, но зато теперь я не смешивалась с толпой. Мама нашла меня через несколько секунд и мертвой хваткой вцепилась в рукав пальто.

- Пошли к нам, его еще долго не потушат.

Я покачала головой.

- Не могу.

- Пошли, пожалуйста! – она почти умоляла. – Я тебя тут не оставлю.

Она смотрела на меня с отчаянием, в ее глазах читалось безотчетное стремление защитить своего ребенка, уберечь, во что бы то ни стало увести от опасности. В какой-то момент мне даже стало ее жалко, чуть ли не больше, чем саму себя и свой дом. Но я правда не могла уйти.

Это очень странное чувство – как будто землю, такую привычную и твердую, вдруг взяли и резко, одним махом выдернули из-под ног. Вместо нее оставили лишь запах гари и вой пожарных сирен. Да две сотни потерянных людей, в самом прямом смысле лишившихся крыши над головой и жалко топчущихся под окнами того, что они еще недавно называли своим домом.

Впрочем, людей постепенно становилось все меньше. Развернувшийся во дворе Оперативный штаб помощи погорельцам расселил большую часть жильцов в ближайшую гостиницу, поэтому остались только самые стойкие. Мне гостиница была не нужна, да я бы все равно сейчас туда не поехала. У меня нет ни семьи, ни маленьких детей, которых надо укладывать спать и уводить подальше от страшного зрелища. Поэтому я в числе прочих таких же счастливчиков осталась стоять и ждать, когда  потушат мой дом.

Теплый осенний вечер плавно переходил в ночь. Мама ушла домой. Крыша горела уже больше пяти часов. Такое ощущение, что чем больше ее тушили, тем больше она разгоралась, в разных местах, снова и снова. Как будто вместо воды туда лили керосин. Пожарные орали матом от безысходности и усталости. Снова и снова лили воду в огонь, который никак не желал гаснуть. Вниз то и дело летели здоровые куски крыши и мансарды.

В какой-то момент я закрыла глаза и обнаружила, что даже так вижу ярко-оранжевые языки пламени. Спина ныла от долгого стояния на каблуках, не говоря уже о том, что с самого выхода с работы мне хотелось в туалет – однако и его у меня теперь не было. Нельзя сказать, что эта мысль придавала мне оптимизма, но глядя на пожарных, которые уже шесть часов кряду безуспешно тушили чертову крышу, я понимала, что мне ещё повезло.

Глава 2. «Зазеркалье»

В любой потере всегда есть несколько смыслов. В этом я неоднократно убеждалась, и этому же учит горячо любимый мной Трансферинг Реальности. Не бывает на сто процентов плохих ситуаций, и даже если кажется, что с тобой произошла именно такая, то нужно всего лишь понять, чем ты ее притянул.

Именно этим я  занималась, сидя погожим осенним днем на стоге сена и подставляя лицо теплым солнечным лучам. Моя сестра Катя вывезла меня за город на конюшню, отвлечься от мрачных мыслей и насладиться последними теплыми деньками – в наш город пришло запоздалое бабье лето.

Не то чтобы я очень люблю природу, но здесь правда было хорошо. Вкусно пахло нагретым солнцем сеном. Стоги стояли практически вплотную друг к другу, так что на них запросто можно было раскинуться пластом и смотреть на небо - а на нем не было ни облачка, оно было так высоко и такое ослепительно голубое, что хотелось забыть обо всем и провалиться в эту гипнотическую синеву.

Откуда-то поодаль доносился детский смех, лай собак и ржание лошадей, и запах костра. Хотелось лежать так очень долго, лениво перебирать неповоротливые мысли в огромной от кислорода голове, время от времени вести спокойный неторопливый разговор.

- Как тебе живется с родителями? – спросила Катя, распластавшись на соседнем стоге. По ее интонациям я поняла, что природа подействовала на нее так же затормаживающе, как и на меня.

Я задумалась на пару минут и запустила пальцы в податливый и местами колючий стог. Как они их скручивают, эти стоги? Это ж надо взять сено, как-то скатать его, придать форму… Оно же расползется?..

- Нормально.

- Мама не достает?

- Да нет…

Если подумать, мне действительно жилось более чем хорошо. Наверно, грех жаловаться: крыша над головой имеется, родители кормят, поят и всяческим заботятся о твоем комфортном существовании, не приходится, как многим моим менее удачливым соседям, мыкаться по съемным квартирам… Городское правительство наконец-то сжалилось над нами и пообещало восстановить наш дом к новому году, и более того, выплатило нам, как погорельцам, довольно приличную компенсацию.

В принципе, все складывалось очень даже неплохо, могло быть гораздо хуже. И все же, мне не давал покоя риторический вопрос: ПОЧЕМУ? Глупый, заведомо не имеющий ответа, он зудел у меня на подкорке, стучался в затылок, как надоедливый дятел, постоянно и в фоновом режиме выстукивающий: почему я? Почему наш дом? Почему со мной? Почему, почему, почему, почему?

Я тряхнула головой и села на стоге, тут же обнаружив у себя в волосах кучу иголок. Хуже нет, чем изводить себя одними и теми же бесполезными мыслями. Ну кому от этого будет легче?!

- Ты, кстати, не хочешь походить на гимнастику? – спросила вдруг Катя, по прежнему возлегая на стоге и закинув руки за голову.

- На какую ещё гимнастику? – рассеянно ответила я, думая о своем.

- На женскую, помнишь, я тебе рассказывала?

Я пожала плечами. Женская гимнастика интересовала меня сейчас в последнюю очередь. Вряд ли она даст мне ответы и поможет понять, почему сгорел мой дом.

- Ты думаешь, это то, что мне сейчас нужно?

- А ты приходи. Там не совсем обычная гимнастика, - сестра как-то загадочно улыбнулась.

- В каком смысле необычная? – я хмуро посмотрела на нее, щурясь от солнца. Оно было сегодня каким-то уж чересчур ярким для октября.

- Приходи, и увидишь. Тебе все равно сейчас делать нечего, пока дом восстанавливают, походишь, а там сама решишь.

- Куда идти-то? – спросила я, все еще пребывая мыслями где-то очень далеко.

- Центр  женского развития «Зазеркалье». Суббота, 9 утра.

Моросил противный, мелкий осенний дождь. Его ни с чем никогда не спутаешь. Это летом от дождя пахнет озоном, свежестью, прохладой; осенью – лишь безнадегой и унынием. Ну, еще мрачной неотвратимостью приближения зимы. Поэтому летом в дождь хочется гулять или пить вино на балконе, подставляя ладони под прохладные капли, а осенью – завернуться в три слоя одеяла и уснуть до весны.

Сегодня был как раз такой, классический вариант осени. От недавних солнечных деньков не осталось и следа. Небо заволокло, затянуло дождем, и кажется, все вокруг – прохожие, машины, деревья – на сто процентов соответствовали этому природному унынию. Даже листья на деревьях, еще неделю назад золотые и красивые, теперь облезли, скукожились и выглядели откровенно жалко.

А, да, еще серость и темнота – вечные спутники этого времени года. Особенно угнетают они по утрам, когда день, кажется, даже не стремится наступать. Может, и есть люди, которые любят осень и считают, что в ней много романтики, но я к ним точно не отношусь.

Так какого же черта я в такую мерзкую погоду, да еще и в субботу в 8.40 утра, когда любой нормальный человек видит сладкие, ничем не омраченные сны – прусь неведомо куда, и главное, зачем? На какую-то гимнастику, в центр с дебильноватым названием. «Зазеркалье» - кто это только придумал?.. И главное, зачем мне это надо? Спала бы сейчас себе, а потом  читала книжку с горячим кофе и смотрела сериалы… И как Катя меня на это уговорила?

Глава 3. Белая комната

С потерей дома и переездом к родителям мне пришлось стать очень терпеливой – и это при том, что терпение никогда раньше не было моим сильным качеством.

Дело в том, что я привыкла всю жизнь отмораживаться и убегать. Пожалуй, это лучшее, что я вообще умею делать в жизни. Нельзя сказать, что этот навык приносит много счастья, но зато значительно упрощает выход из различных неприятных ситуаций. В первый раз я испробовала его на отношениях с мужчинами – просто переставала с ними общаться, когда мне что-то не нравилось - потом то же самое проделывала с работой, потом с занятиями, которые начинала и бросала, ничего никому не объясняя.

В отношениях с родственниками была примерно та же схема: совсем прекратить общение с ними я, понятное дело, не могла, но всеми силами пыталась свести его к необходимому минимуму и сделать максимально формальным. Чтобы они не только не знали, что происходит в моей жизни, но даже и не пытались в нее залезть.

В результате такой линии поведения со временем я успешно отгородилась от всего внешнего мира и жила в своем замке из слоновой кости, где до недавних пор мне было очень хорошо и уютно. Но видимо, кто-то наверху решил, что хватит маяться дурью и бесцеремонно вытолкнул меня из него прямо на грешную землю. И поскольку прятаться мне больше было негде, то пришлось встретиться лицом к лицу с реальностью и людьми, которые живут в ней бок о бок со мной.

 Наверное, пришло время немного рассказать о моей семье. Я - поздний ребенок, мои брат и сестра старше меня примерно на десять лет. Естественно, они давно уже обзавелись собственными семьями и детьми и, в общем, состоялись в жизни. Мои родители – очень хорошие, интеллигентные люди, мама всегда хотела иметь много детей, мне кажется, вообще вся ее жизнь была целиком и полностью посвящена мужу и детям, а теперь и внукам. Дай ей волю, и она заботилась бы о них с утра до ночи без остановки.

Правда, иногда от этой заботы хотелось в прямом смысле залезть на стенку, поскольку моя мама, ко всему прочему, человек очень авторитарный и чаще всего забывает, а скорее, не считает нужным спрашивать чье-то мнение о своих действиях. Например, мне было очень трудно объяснить ей, что не стоит приходить ко мне в гости без звонка и открывать дверь своим ключом. Или забирать из почтового ящика мою почтовую корреспонденцию, оплачивать мои счета, складывать стопочкой на стуле в прихожей вещи, которые, по ее мнению, следует постирать,  и прочее из той же серии.

Разумеется, все это она делала исключительно из благих побуждений, а также потому, что ей нужно было куда-то деть бурлящую в ней энергию, особенно, когда закончились внуки, о которых нужно было непрерывно заботиться.

Но так как это происходило все-таки не каждый день, то пока я жила отдельно, меня это не слишком напрягало. Сейчас же на меня выплеснулась огромная лавина материнской заботы, от которой я успела отвыкнуть за почти семь лет самостоятельной жизни, и я оказалась к этому абсолютно не готова.

Я уже молчу о том, что с точки зрения мамы моя жизнь – в 31 год без семьи и детей – представляла собой воплощение пустоты и бессмысленности. Если раньше она пыталась как-то наставить меня на путь истинный – таскала с собой в церковь, внушала, что мне нужно срочно взяться за ум и найти хорошего мужа – то со временем, видимо, смирилась и махнула на меня рукой, к моему глубочайшему облегчению.

Теперь разговоры о моей личной жизни в нашей семье стали табу, только иногда я ловила в ее взгляде смесь легкой жалости и разочарования, например, когда она узнавала, что еще кто-то из моих ровесников женился или родил ребенка. В принципе, я ее понимала, ведь каждая мать хочет своей дочери счастья, а если для моей мамы счастье может быть только в детях и семье, то значит, по ее мнению, я несчастлива, и очень сложно объяснить ей, что это не совсем так. Еще сложнее рассказать о том, что детей я таки хочу, но т.к. с мужчинами все очень сложно, то неизвестно, когда они у меня будут и будут ли вообще. Поэтому в этом вопросе мы пришли к вежливому нейтралитету, суть которого заключалась в том, что мы его просто не поднимали.

В полную противоположность маме, мой папа – человек очень вежливый и деликатный, уважающий чужое пространство и никому не навязывающий свое мнение.  Наверно, поэтому они так удачно и сошлись когда-то – притянулись друг к другу, как разные полюса и прожили вместе много лет, даст Бог, скоро отметят золотую свадьбу…

Я очень люблю своих родителей, но любить их и жить вместе с ними – это две разные вещи. Поэтому мне пришлось запастись огромным терпением, чтобы никак не расстраивать их своим не самым простым характером и не испортить отношения за время пребывания в их доме.

Пока что это удавалось неплохо – я была тихой, хорошей девочкой, которая много спит и читает и не ходит практически никуда, кроме работы, танцев по выходным да какой-то гимнастики раз в неделю.

Так им было спокойно, и думаю, такая дочь их вполне устраивала.

В одну прекрасную ночь я снова обнаружила себя в большой белой комнате. Она была так же, как и год назад, залита ярким светом, только на этот раз в ней не было вообще никакой мебели - исчезли даже каркасные стулья. Я сидела на голом белоснежном полу, прижав колени к груди и обхватив голову руками, и безутешно плакала. Слезы текли по моим рукам и лицу, но до пола не долетали и растворялись где-то в воздухе. В груди у меня что-то очень сильно сжималось и жгло словно огнем, оттого я плакала навзрыд, как в детстве, и не могла остановиться.

Глава 4. Змея внутри

Спустя месяц регулярные субботних занятий «гимнастикой» я с удивлением обнаружила, что они таки дают свои результаты. Правда, результаты эти были несколько странными и иногда меня даже пугали. Откровенно говоря, я не знала, что с ними делать.

Меня начало «нести», причем со страшной силой. Сейчас объясню, что я имею в виду.  Дело в том, что по натуре я довольно мягкая и абсолютно не склонная к конфликтам, скорее напротив, к их избеганию. Конфликты меня опустошают и выматывают, я не могу относиться к ним спокойно, т.к. не обладаю для этого достаточной толстокожестью и толком не умею отстаивать свое мнение. Поэтому обычно я просто ухожу от конфликтных ситуаций или стараюсь всячески их сгладить. В этом смысле я стопроцентно отношусь к тем людям, для кого «худой мир лучше доброй ссоры». По крайней мере, так было до недавнего времени.

Наверное, не стоит объяснять, что когда ты постоянно уступаешь и сглаживаешь углы, чтобы не испортить отношения,  то со временем вступает в действие другая поговорка, а именно: «кто везет, на том и едут». И ты вполне закономерно обнаруживаешь, что этот человек – ты.

Именно это со мной произошло, когда в один прекрасный день я обнаружила, что делаю огромную кучу абсолютно лишней работы, половина из которой вообще изначально не являлась моими обязанностями, но была тактично «переложена» на меня моими обожаемыми коллегами (в особенности отделом продаж) и со временем за мной закрепилась.

Почему я это не пресекла? Ответ очевиден – не хотела портить отношения. А потом уже было как-то странно возражать, потому что вступил в действие железный аргумент: «ну ты же уже это делала!» Действительно – в прошлый раз да, почему в этот-то нет? Не удивлюсь, если именно так начиналось крепостное право.

В общем, я тащила на себе целую кучу совершенно ненужной мне волокиты и вроде как считала, что это в порядке вещей, а иногда еще и выслушивала претензии, что делаю я это недостаточно хорошо…

До тех пор, пока в один прекрасный день меня не сорвало с цепи. Причем произошло это не так, как обычно бывает, когда «достало дальше некуда», а просто ни с того, ни с сего. Ничего не предвещало, был обычный рабочий день, отдел продаж был в меру наглый и даже не особо агрессивный… Я не знаю, что со мной случилось. Но, когда Галя пришла ко мне и кинула на стол очередной документ со словами «Это надо переделать», я вдруг отчетливо сказала:

- Не буду. - Я произнесла это и сама не поняла, с чего это я вдруг не буду?..

Галя тем более не поняла, она посмотрела на меня, как на недоразумение, и видимо, решила, что ослышалась. А я подумала, что еще не поздно и я сейчас все отмотаю назад, но вместо этого повторила еще более четко:

- Я не буду это делать. Это не моя работа.

Она остановилась и уставилась на меня во все глаза.

- А чья это работа?

Раньше бы я что-то мямлила и скорей всего, уже бы дала заднюю, но сейчас ответ шел не из головы:

- Составлять дополнительное соглашение с клиентом – это работа отдела продаж, а не маркетинга. Вот и составляйте, у меня сейчас нет на это времени.

Раньше после этих слов она бы меня уже морально раздавила - но сейчас включились в работу какие-то иные силы, и расклад был совершенно другой. Несколько секунд мы смотрели друг на друга – она озадаченно и одновременно оценивающе, я - с выжидательным интересом; потом она молча взяла с моего стола документ и демонстративно вышла из кабинета.

***

Странички (Декабрь 2017 г.)

- Полина, это СРОЧНО надо переделать! – Гадин голос противным эхом отдавался в телефонной трубке. – Ты видела, что тебе Кузнецов там понаписал? Немедленно исправляй, мне что, опять краснеть за тебя перед клиентом? Отдел маркетинга, называется,  ничего нормально сделать не можете…

Так, все понятно, день начался с очередного геморроя. Я с раздражением отнесла трубку подальше от уха, чтобы окончательно не испортить себе настроение с утра, и  через силу заставила себя открыть электронный документооборот.

Ну точно, так и есть - вчера я умудрилась накосячить в соглашении по выплате компенсации клиенту, в результате финансовый отдел его зарубил, и Гадя, конечно же, напустилась на меня с утра пораньше. Теперь прицепится, как пиявка, и будет сосать кровь, пока я все не исправлю.

Вот чего нашему отделу продаж точно не занимать, так это настойчивости. Если им что-то надо, то они достанут тебя хоть с того света, будут звонить каждые пять минут, нудеть, наезжать, требовать, возмущаться, качать права, манипулировать плохими продажами и потерей клиентов – и все это из-за твоей недобросовестной работы и низкой компетенции.

Я с тоской смотрела в соглашение, которое собственноручно вчера составила и запустила на согласование. Что за бред я здесь понаписала? Какой еще НДС, где я его взяла? Конечно, зам по экономике мне это завернул. Ну что я могу поделать, если финансовые документы – не мой конек?..

А тут уже не важно, назвался груздем, как говорится – полезай в кузов… Вон, Большая Кошечка же как-то разбирается во всех этих актах, соглашениях, да еще умудряется рулить производством, закончив когда-то всего лишь факультет философии… А я, экономист с красным дипломом, должна такие соглашения как орешки щелкать – а вот фиг-то там, не получается. То формулировки перепутаю, то период не тот укажу, то вообще НДС лишний нарисую.