Жизнь после развода. Начало себя

Глава 1

Последняя вакансия исчезла с экрана, оставив после себя лишь холодный блеск монитора в темноте комнаты. Диана не выключила компьютер, просто отодвинулась от стола, и скрип кресла прозвучал оглушительно громко в тишине квартиры. Сорок. Этот возраст висел на ней невидимой, но тяжёлой гирей, пригвождая к айпаду с бесконечными формами, к телефону, который молчал уже третью неделю.

Из гостиной доносился приглушённый смех Лены. Дочь говорила с подругой о чём-то своём, школьном, незначительном. О новом клипе, о платье на выпускной, о парне из параллели. Мир, в котором счёт идёт не на деньги, а на эмоции. Диана потянулась рукой к горлу, будто пыталась расстегнуть невидимый воротничок, который душил её с каждым днём.

Она встала и прошла на кухню, машинально открыв холодильник. Полупустая полка с йогуртом, пачка масла, яйца. Завтрак, обед и ужин на следующие три дня, если растягивать. Конверт с деньгами, отложенный на курсы Лены, стал катастрофически тонким. Мысли о нём вызывали физическую тошноту.

Звонок раздался неожиданно, заставив вздрогнуть. Сердце ёкнуло иррациональной надеждой – может, всё же с того собеседования? Но на экране всплыло незнакомое имя. Снова банк. Или коллекторы. Она сбросила вызов и упёрлась ладонями в холодную столешницу.

В дверь гостиной мелькнула тень.
– Мам, ты чего?
Лена стояла на пороге, прислонившись к косяку. Высокая, худощавая, вся в отцовской худобе и материных чёрных глазах. В её взгляде читалась настороженность, слишком взрослая для её шестнадцати.
– Ничего, солнце. Устала просто, – голос прозвучал хрипло. Диана откашлялась. – Чай будешь?
– Я уже. С Катей договорились завтра в торговый центр. Пойдём?
Лёгкий укол под ложечкой. Торговый центр – это всегда просьбы, скрытые или явные. Новые кроссовки, кофточка, кофе с круассаном. Диана чувствовала, как сжимается внутри от бессилия.
– Посмотрим. У меня завтра… дела.
Дела. Величественное слово для безработицы и отчаянного скроллинга сайтов.

Лена пожала плечом, но взгляд её задержался на матери чуть дольше необходимого. Она всё видела. Видела пустой холодильник, отложенные счета, мамины синяки под глазами. Это знание висело между ними невысказанным грузом.

После того как Лена скрылась в своей комнате, Диана осталась одна с гулом тишины. Её пальцы сами потянулись к телефону. Они пролистали историю звонков, остановившись на номере, подписанном холодным и чужим – Артур.

Изменщик. Предатель. Человек, который променял их общую жизнь на молодую улыбку ассистентки. При мысли о нём во рту появлялся вкус горечи и старой боли. Она поклялась себе, что никогда. Ни за что. Её гордость была последним бастионом, последним, что отделяло её от полного краха.

Но потом её взгляд упал на дверь Лениной комнаты. Из-под неё струилась узкая полоска света. Там её девочка. Их общая с Артуром девочка. Фраза общий ребёнок, которую он так любил ввернуть в разговор для вины или манипуляции, теперь обрела звенящую, невыносимую актуальность.

Диана взяла телефон, сжала его так, что суставы побелели. Она вышла на балкон. Прохладный ночной воздух обжёг лёгкие. Внизу гудели редкие машины, жила чужая, незнакомая жизнь. Она сделала глубокий вдох, потом выдох, пытаясь изгнать дрожь из рук.

Это не для меня, – прошептала она в темноту. – Это ради неё.

Палец дрогнул, но всё же нажал на зелёную трубку. Гудки прозвучали как приговор. Один. Два. Она уже почти положила трубку, когда на том конце взяли.

Алло? – голос Артура был ровным, деловым, чуть отстранённым. В нём не было ни удивления, ни радости. Лишь ожидание. Он, наверное, видел её номер. Возможно, ждал.

Артур, это я, – выдавила Диана, и её собственный голос показался ей писклявым и слабым. – Мне нужно… Мне необходимо поговорить.

Глава 2

Они встретились в том самом кафе, где когда-то отмечали годовщины. Теперь оно было переделано под скандинавский стиль – светлое дерево, холодный металл, геометричные узоры. Как и их жизнь – старая оболочка, новый, неуютный смысл.

Диана пришла раньше. Сидела у стола у стены, сжимая в руках кружку с остывшим чаем. Каждый нерв был натянут как струна. Она видела свое отражение в огромном окне – женщина в простом синем платье, слишком строгом для этого места. Лицо бледное, губы поджаты. Она выглядела именно так, как чувствовала себя – просительницей.

Артур вошел ровно в назначенное время. Он всегда был пунктуален. В его мире время было деньгами. Он выглядел прекрасно – дорогая летняя куртка, идеально сидящие джинсы, свежая стрижка. Он легко нашел ее взглядом, кивнул и направился к столу, не ускоряя шаг. Уверенный, как хозяин.

– Диана, – произнес он, садясь напротив. Не обнял, не поцеловал в щеку. Просто констатировал факт ее присутствия.
– Артур, – она кивнула. Голос не подвел, не дрогнул.
– Заказать тебе чего-то? Кофе? – его тон был вежливым, но отстраненным, как у врача перед неприятной процедурой.
– Нет, спасибо.

Он поймал взгляд официантки, сделал легкий жест. Через минуту перед ним стоял двойной эспрессо. Все было быстро, эффективно. Без лишних слов.

Наступила тяжелая пауза. Артур первым нарушил молчание.
– Итак, ты сказала, что нужно поговорить. Я слушаю.
Он откинулся на спинку стула, приняв открытую, но не дружескую позу. Поза переговорщика.

Диана ощутила ком в горле. Все заготовленные фразы рассыпались в прах. Она смотрела на его руки – те самые руки, что когда-то держали ее. Теперь они лежали спокойно на столе, и на левой блестел новый, тонкий обручальный перстень. Укол. Глупый, но болезненный.

– Это касается Лены, – начала она, заставив себя говорить. – И… нашего финансового положения. Мои поиски работы пока не увенчались успехом.

Артур медленно кивнул, его лицо не выразило ничего, кроме внимания.
– Я вижу. Но я исправно плачу алименты. В полном объеме.
– Я знаю. И… этого недостаточно. – Диана почувствовала, как горит лицо. – Сейчас нужно многое. Курсы, подготовка к университету, одежда, просто жизнь в городе стала… Она замолчала, не в силах продолжать этот список унижений.

– Тебе нужны деньги, – четко подытожил Артур. Не вопрос, а утверждение.
– Мне нужна работа, Артур! – вырвалось у нее громче, чем она хотела. Соседний столик на секунду замолк. Диана сглотнула. – Я не за подаянием пришла. У меня есть образование. Я не могу… сидеть.

Артур взял крошечную чашку, сделал глоток эспрессо. Поставил ее ровно на то же место.
– Диана, послушай. Я понимаю твою позицию. Но мой бизнес – это не благотворительная организация. У меня там команда профессионалов. Людей с опытом. С горящими глазами. Ты сама понимаешь, – он мягко развел руками. – Твоя сфера… гуманитарная. В моей компании тебе просто негде приложить твои навыки.

Каждое слово было как удар тупым ножом. Вежливым, но безжалостным.
– Я могу научиться! – прошептала она. – Освоить что-то новое. Административная работа, документооборот…

– У меня на это есть отделы и девушки, которые этим занимаются с двадцати лет. Им платят немного, но они эффективны. Тебе нужна зарплата совсем другого уровня, я прав? Чтобы содержать квартиру и Лену.

Он называл вещи своими именами. Холодно и точно.
– Так что давай будем практичны. Я готов увеличить ежемесячные переводы. На определенную сумму. Чтобы покрыть твои… текущие затруднения.

Диана смотрела на него, и мир вокруг поплыл. Она просила руку, а он предлагал костыль. Временный, унизительный. Но дочь. Лена. Ее выпускной. Ее будущее.

– На каких условиях? – спросила она глухо. – Ничто не дается просто так.
Уголки губ Артура дрогнули в подобии улыбки.
– Умница. Всегда была проницательной. Условия просты. Во-первых, это остается между нами. Я не хочу, чтобы Лена думала, что папа просто мешок с деньгами. И чтобы моя новая семья не задавала лишних вопросов. Во-вторых, ты перестаешь эту… безнадежную охоту за работой не по профилю. Это трата времени. Лучше займись домом и дочерью. В конце концов, скоро она поступит, нагрузка спадет. Тогда и подумаем.

Он говорил так, будто составлял деловое предложение. И это было оно. Он покупал ее спокойствие и невмешательство. Он отгораживался.

Диана почувствовала, как под столом дрожат ее колени. Она хотела вскочить, вылить ему в лицо этот холодный эспрессо, крикнуть, что справится сама. Но перед глазами встало лицо Лены – доверчивое, любящее, ждущее от жизни чуда. Чуда, которое нужно оплатить.

– Хорошо, – сказала она тихо, глядя не на него, а в свою пустую кружку. – Я согласна.

Артур кивнул, удовлетворенно.
– Отлично. Детали обсудим по почте. Деньги поступят с первого числа. Не провожай, у меня совещание через двадцать минут.

Он встал, оставив на столе купюру для оплаты кофе, и вышел таким же уверенным шагом. Не оглянулся. Диана сидела еще долго, пока официантка не спросила вежливо, не нужно ли ей еще чего. Она покачала головой и вышла на улицу.

Солнце светило ярко, люди смеялись. Она шла медленно, не чувствуя под ногами асфальта. В голове стоял гул. Она продала последнее, что у нее было – остаток своего достоинства. Но купила время для дочери. Это было единственной мыслью, которая не давала ей развалиться на части.

Дома пахло едой. Диана нахмурилась. Она не готовила.
– Лена? – позвала она, снимая туфли.

Из кухни вышла дочь, в переднике, который был ей велик. На столе стояла кастрюля с простым супом и нарезанный хлеб.
– Мам, привет! Я приготовила. Не ори, я все по инструкции, ничего не спалила.

Диана подошла, посмотрела на скромный ужин, потом на сияющее лицо дочери. Сердце сжалось.
– Спасибо, родная. Но зачем? Ты же уроки…
– Успею. Хотела помочь.

Они сели есть. Суп был немного пресным, но это было неважно.
– Мам, а я… я нашла подработку, – не глядя в тарелку, вдруг сказала Лена. – Не каждый день. По выходным.

Глава 3

Утро после ссоры было тихим и неловким. Диана встала рано, приготовила завтрак — яичницу и тосты. Поставила на стол две тарелки. Лена вышла из комнаты молча, села, уткнувшись в телефон. Она ела быстро, не глядя на мать.

– Лена, послушай… – начала Диана, разламывая тост, который не хотела есть.

– Все нормально, мам. Я все поняла, – отрезала Лена, поднимая на нее глаза. В ее взгляде не было вчерашней обиды, лишь какое-то новое, твердое решение. – Просто забудем.

Это было хуже, чем крик. Диана почувствовала, как между ними выросла стеклянная стена. Она кивнула, не в силах подобрать слова.

Лена быстро помыла свою тарелку, собралась.
– Я к Кате. По проекту. Вернусь к вечеру.
– Деньги тебе нужны?
– Нет, – ответила Лена уже из прихожей. Дверь закрылась негромко, но окончательно.

Диана осталась одна в тишине квартиры. Ее победа — та самая, купленная у Артура цена собственного достоинства — горчила во рту. Она выиграла деньги и потеряла дочь. Нет, не потеряла. Просто Лена резко отдалилась, отплыла на собственную льдину.

Она села за компьютер. Руки сами потянулись к сайтам с вакансиями, но она остановила себя. Договор. Артур купил ее время. Она должна сидеть дома и быть хорошей, тихой матерью. Не лезть, не пытаться. Эта мысль вызвала прилив такой ярости, что Диана с силой захлопнула крышку ноутбука.

Ей нужно было куда-то деть эту энергию отчаяния. Она начала уборку. Стирала, мыла, чистила с жесткой, почти болезненной тщательностью. Физическая усталость должна была заглушить внутреннюю боль. Пока она натирала зеркало в ванной, ее взгляд упал на отражение. Женщина с тряпкой в руке. Женщина, которую бросили. Женщина, которую купили. Женщина, которую не слушает собственная дочь. Она с силой провела по стеклу, размазав свое лицо в мутных разводах.

Лена действительно пошла к Кате. Но не для школьного проекта. Подруга встретила ее на остановке, оглянулась по сторонам.
– Ну что, мама отпустила?
– Ничего она не отпускала, – буркнула Лена, застегивая куртку. – Я просто сделаю это. Она не будет проверять каждый мой шаг.
– Ты уверена? Это ж не шутки. Уборка — она разная бывает. Мой дядя говорит, там клиенты попадаются… странные.
– Мне нужны деньги, Кать. Не на косметику. А чтобы мама не смотрела на ценники в магазине как на приговор. Чтобы она хоть раз вздохнула спокойно.

Катя пожала плечами, достала телефон.
– Ладно. Дядя сказал, есть один адрес. Дом в коттеджном поселке. Разовая уборка после вечеринки. Платят хорошо, но работы — куча. Ты справишься?
– Справлюсь, – сказала Лена, хотя внутри все сжалось в комок страха.

Ее отвезли на микроавтобусе с еще двумя женщинами. Они были старше, молчаливые, с усталыми лицами. Смотрели на Лену с легким недоумением. Девочка. Школьница. Зачем?

Коттедж был огромным, из стекла и бетона. У дверей их встретила женщина в строгом костюме — не хозяйка, а скорее управляющая.
– Вам — первый этаж и терраса. Вам — второй этаж, — она показала на взрослых женщин. – А тебе, — ее взгляд скользнул по Лене, — кухня и столовая. Осторожно с техникой. Разбитое — вычтут из оплаты. Начали.

Работа оказалась каторгой. Липкие пятна от вина на беленом дубе стола. Горы пустой дорогой посуды. Разлитый какой-то сироп на каменном полу кухни. Лена надела перчатки и погрузилась в отчаянную борьбу с грязью. Ее спина быстро заныла, в нос ударяли резкие химические запахи. Она думала о маме. О том, как та, наверное, тоже вытирала пыль в этот самый момент. Но дома. В своей, пусть и бедной, но своей крепости. Здесь же все было чужим, холодным, враждебным. Роскошь, которой она должна была прислуживать.

Она не заметила, как на кухню вошел кто-то. Услышала только голос.
– Новенькая?

Лена выпрямилась, отбрасывая со лта прядь волос. В дверном проеме стоял молодой парень. Лет девятнадцати. Дорогие мятые шорты, футболка с принтом какой-то редкой группы. Он смотрел на нее с ленивым любопытством, как на новый предмет интерьера.
– Я… я убираюсь, – глупо сказала Лена.
– Вижу, – он усмехнулся, открыл массивный холодильник и достал бутылку сока. – Из наших или неместная ?
– Меня агентство направило.
– Ага. Значит, неместная. – Он отхлебнул из бутылки, не отрывая глаз от Лены. Взгляд был оценивающим, медленным. – А тебя как зовут?
– Лена.
– Лен. Я — Тимофей.

Он представился так, будто это имя должно было что-то сказать. Лена молчала.
– Это наш дом, – продолжил он, словно делая одолжение. – Родители в отъезде. А я тут за главного. Убирайся давай, а то запах химии какой-то.

Он развернулся и ушел, оставив на полу грязные следы от своих босых ног. Прямо по только что вымытому полу. Лена сжала губку так, что с нее капнула вода. Нужно было вытереть снова. Она наклонилась, чувствуя, как от обиды и усталости щиплет в глазах.

Работа заняла больше пяти часов. Когда управляющая отсчитала ей деньги — несколько хрустящих купюр, — у Лены дрожали руки. От напряжения, от унижения, от этого взгляда Тимофея. Но деньги были настоящими. Ее деньгами. Заработанными.

Диана к вечеру выдохлась. Квартира блестела стерильным блеском, а душа была пуста. Она снова открыла ноутбук, но не для поиска работы. Она бесцельно блуждала по соцсетям, пока не наткнулась на профиль Артура. На аватарке он был с новой женой. Молодой, улыбающейся. Они стояли на фоне гор. Яркая, счастливая, правильная картинка.

Она закрыла страницу, как будто обожглась. Это была не ее жизнь. Ее жизнь была здесь, в этой чистой, тихой, вымершей клетке. С дочерью, которая не хочет с ней говорить.

Ключ повернулся в замке. Вошла Лена. Она выглядела смертельно усталой, но в ее глазах горела какая-то странная искорка.
– Я дома.
– Как у Кати? – спросила Диана, стараясь, чтобы голос звучал нейтрально.
– Нормально. Проект сложный.

Лена прошла в ванную, включила воду. Диана сидела и слушала звук душа. Что-то было не так. В движениях дочери была не просто усталость, а какая-то чужая, взрослая серьезность.

Глава 4

Тишина в квартире после того утра стала другой. Не мирной, а натянутой, как струна перед тем, как лопнуть. Диана не стала спрашивать про пятно. Она боялась ответа. Боялась, что если тронет эту хрупкую ложь, то все развалится окончательно. Вместо этого она стала наблюдать. Вглядываться в каждое движение дочери.

Лена возвращалась домой все более уставшей. Не той приятной усталостью от прогулок с друзьями, а какой-то измотанной, тяжелой. Она отмалчивалась за ужином, а потом закрывалась в своей комнате. Иногда Диана, притворяясь, что идет на кухню за водой, слышала за дверью негромкие голоса — Лена говорила с кем-то по телефону. Не с Катей. Тон был другим — сдержанным, даже немного испуганным.

Деньги от Артура пришли первого числа. Сумма была больше обычного. Щедрая. Унизительная. Диана перевела их на карту и почувствовала себя не матерью, обеспечивающей ребенка, а наемной работницей, получившей жалованье за молчание. Она оплатила счета, купила продукты. Денег хватило, чтобы вздохнуть. Но дышать стало только тяжелее.

Однажды вечером Лена заявила, что ночует у Кати — готовятся к важной контрольной. Диана кивнула. А через час, не в силах справиться с тревогой, позвонила матери Кати.
– Алло? Ольга, привет, это Диана. Извини за беспокойство. Лена у вас? Я ей позвонить не могу, телефон, наверное, разрядился.
В трубке было короткое недоуменное молчание.
– Диана, Лена сегодня не приходила. Катя дома, готовится одна. Может, она к другой подруге?

Мир накренился. Диана поблагодарила каким-то деревянным голосом и положила трубку. Ложь. Грубая, примитивная ложь. Куда она пошла? На какую еще работу? С кем?

Диана металась по квартире. Звонить на телефон Лены было бесполезно. Писать сообщения — она бы все равно солгала. Оставаться в неведении — сойти с ума. Руки сами потянулись к куртке Лены, висевшей в прихожей. Диана, ненавидя себя, засунула руку в карман. Пусто. Затем она, крадучись, как вор, зашла в комнату дочери.

Сердце колотилось где-то в горле. Она открыла ящик стола. Ручки, тетради, старые фотографии. Ничего. Потом ее взгляд упал на полку с книгами. Учебник по алгебре. Тот самый. Он стоял чуть криво. Диана взяла его. Книга была тяжелее, чем должна была быть. Она раскрыла ее посередине. Там лежали деньги. Несколько купюр, не таких уж и больших, но своих, заработанных. И маленькая, смятая визитка. На ней было вытиснено только имя — Тимофей — и номер телефона. Дорогая, плотная бумага. Не от клинингового агентства.

Звонок собственного телефона заставил Диану вздрогнуть и чуть не выронить книгу. На экране — Артур. Она сглотнула ком в горле и ответила.
– Да.
– Диана, мне нужно заехать завтра. Я купил Лене ноутбук для учебы. Новейшая модель. Передам тебе.
Он говорил так, будто сообщал о доставке пиццы.
– Не надо, — резко сказала Диана. — У нее есть компьютер.
– Твой старый хлам? Не смеши. Она же поступать будет. Ей нужна современная техника. Я буду в четыре. Будь дома.

Он положил трубку, не дожидаясь возражений. Он не спрашивал. Он информировал. Диана опустилась на кровать дочери, сжимая в руке чужую визитку. Она была зажата в ловушку. С одной стороны — Артур, который откупался дорогими подарками, покупая себе спокойную совесть и право указывать. С другой — дочь, которая врала и тайком носила в учебнике визитку какого-то Тимофея. Кто он? Клиент? Сын хозяев? Ее ровесник? От этой мысли стало по-настоящему страшно.

Она не заметила, как прошло время. Ключ повернулся в замке. Вошла Лена. Она была бледная, но глаза горели странным, лихорадочным блеском.
– Мам, я…
Она замолчала, увидев мать, сидящую на своей кровати. И раскрытый учебник на коленях у Дианы. Деньги. Визитка. Все секреты лежали на виду.

Лицо Лены исказилось. Не от страха, а от ярости. Чистой, детской ярости.
– Ты что, роешься в моих вещах? Ты что делаешь?!
– Где ты была? — голос Дианы звучал чужим, глухим. — Ты сказала, что у Кати. А ты не у Кати. Кто такой Тимофей?

Лена бросила рюкзак на пол.
– А тебя что вообще волнует? Ты же все уладила с папой! Получила свои деньги и сидишь тихо! Так и сиди! Не лезь в мою жизнь!
– Это Тимофей — твой работодатель? — настаивала Диана, поднимаясь. Ее тоже начало трясти.
– Да! Он сын тех, у кого я убираю! И что? Он просто дал визитку на случай, если понадобятся еще раз работы! Он нормальный!
– Нормальный? — Диана засмеялась, и смех вышел горьким, истеричным. — Нормальные парни не дают визитки уборщицам, Лена! Что он от тебя хочет? Почему звонит? Почему ты врешь мне ради него?

Лена отвернулась, сжимая кулаки.
– Он не звонит. Я сама… я сама позвонила ему сегодня. Спросила, нет ли работы. И он нашел мне работу на завтра. В другом доме. Платят больше.
– Ты не пойдешь, — сказала Диана тихо и четко.
– Пойду! Мне нужны деньги! Не твои, не папины! Мои! Я не хочу чувствовать себя беспомощной дрянью, как ты!

Слова повисли в воздухе, острые и ядовитые, как осколки стекла. Диана отшатнулась, будто ее ударили.
– Как я? — прошептала она.
– Да! Ты сдалась! Папа тебя бросил, и ты сломалась! Только и делаешь, что плачешь и жалеешь себя! А потом взяла у него деньги и закрыла рот! Ты даже не пытаешься бороться! А я не хочу такой быть!

Лена разрыдалась. Гнев исчез, оставив только голую, детскую боль и отчаяние. Диана стояла, не в силах пошевелиться. Каждое слово дочери било точно в цель. Потому что это была правда. Ужасная, горькая правда.

Она сделала шаг к Лене, хотела обнять ее, но та отпрянула.
– Не надо. Не трогай меня.
– Лена, родная… ты не понимаешь. Этот мир… эти люди… они смотрят на нас свысока. Они не видят в нас равных. Твой Тимофей, он…
– А я что? Я должна всю жизнь прятаться, чтобы на меня сверху не смотрели? — крикнула Лена. — Лучше я буду мыть их полы и смотреть им в глаза, чем сидеть и ждать подачек!

Она схватила свою куртку, деньги и визитку с кровати.
– Я пойду завтра. И послезавтра. И я не буду спрашивать у тебя разрешения.

Глава 5

Утро было ледяным. Не от погоды за окном, а от тишины, что поселилась между ними. Лена молча собралась, налила себе чай, не завтракая. Она смотрела в окно, избегая встречи взглядом. Диана чувствовала каждую частицу этого молчания. Оно резало кожу, как мелкая наждачная бумага.

— Лена… — начала Диана, и голос её сорвался.

— Мне пора, — коротко бросила дочь, не оборачиваясь. — Работа. Та самая, на которую я не пойду.

Она вышла, аккуратно прикрыв дверь. Не хлопнула. Это было хуже. Диана осталась сидеть за столом, сжимая кружку с уже остывшим кофе. Руки дрожали. Весь её вчерашний порыв, твёрдое «хватит», казались сейчас детской игрой. Страх вернулся, огромный, удушающий. Но под ним, как твердая скальная порода, лежало новое знание. Сдаться — значит потерять дочь навсегда.

Она встала и пошла в душ. Холодная вода на несколько минут привела мысли в порядок. Нужен план. Простой, как гвоздь. Первый шаг — Артур. Он приедет в четыре. Он ожидает покорную, благодарную Диану, которая примет подарок и продолжит молчать. Этого не будет.

Второй шаг — работа. Любая. Не та, о которой она мечтала, а та, которую дадут. Ноги сами понесли её к компьютеру. Она открыла не сайты для офисных менеджеров, а доску объявлений. Грубая, простая правда жизни. Няня. Сиделка. Уборщица. Помощник на кухне. Её взгляд зацепился за одно объявление: «Требуется помощник в цветочный павильон на рынке. График сменный. Оплата ежедневно». Цветы. Это было хоть что-то живое. Она записала адрес и телефон.

Звонок заставил её вздрогнуть. Незнакомый номер.
— Алло?
— Диана? Это Ирина, из агентства «Комфорт». Вы нам резюме отправляли на вакансию администратора полгода назад. У нас появилась срочная временная позиция. Две недели, подмена сотрудницы. Вас ещё интересует?

Сердце ёкнуло. Администратор. Офис. Это было из другой жизни.
— Да, конечно! — слишком быстро выпалила Диана.
— Отлично. Задача — прием входящих звонков, работа с простой документацией, встреча клиентов. Можете завтра выйти? Рабочий день с девяти до шести.
— Могу! — сказала она, уже чувствуя, как по спине разливается облегчение. Пусть на две недели. Пусть временно. Это шанс.
— Тогда ждём вас завтра в девять. Адрес вы знаете. Дресс-код — строгий.

Диана положила трубку и закрыла глаза. Первая ниточка. Хрупкая, но своя. Не от Артура. Заработанная её старым, пыльным резюме.

Осталось самое трудное.

---

Лена ехала в метро, уткнувшись лбом в холодное стекло вагона. Слова, сказанные матери, жгли изнутри. Но назад пути не было. Гордость, упрямство и страх показаться слабой гнали её вперёд. Тимофей прислал адрес. Не дом, а какой-то клуб или лофт. «Нужно убраться после вчерашней тусовки. Заплачу в три раза больше, чем обычно».

Она вышла на нужной станции, в районе, где старые заводы переделывали под модные пространства. Найти нужный вход оказалось сложно. Наконец, тяжелая серая дверь подсказала номером. Она позвонила.

Дверь открыл сам Тимофей. На нём была та же дорогая, но мятая одежда. Он улыбнулся, но в его глазах не было тепла. Была какая-то азартная искорка.
— О, Лен! Вошла. Героиня трудового фронта.

Внутри было огромное помещение с голыми кирпичными стенами. И бардак. Безвкусный, дорогой бардак. Пустые бутылки, следы от еды на дизайнерском диване, разбитая ваза на полу.
— Веселились от души, — констатировал Тимофей, наблюдая за её реакцией. — Ну что, приступим? Инвентарь вон там.

Работа предстояла адская. Лена молча надела перчатки и взяла мешок для мусора. Она чувствовала его взгляд на себе. Он не уходил. Сидел на барной стойке, крутил в пальцах телефон.
— Чего напрягаешься? — спросил он вдруг. — Мамка не одобряет?
— Это мои дела, — сквозь зубы ответила Лена, собирая осколки.
— Чувствуется. Бунтарский дух. Мне нравится.

Он спрыгнул со стойки и подошел ближе. Слишком близко.
— Слушай, брось ты это. Сидинья-мытьё. Я могу тебе денег дать просто так. За компанию. Мне скучно.

Лена отступила на шаг.
— Мне не нужны твои деньги просто так. Я за работу получаю.
— Упрямая, — он усмехнулся, но в его голосе прозвучала первая нота раздражения. — Всегда все такие… правильные. Пока не понимают, какая сумма стоит на кону.

Он повернулся и ушел вглубь лофта, оставив её одну с мусором и леденящим страхом. Она поняла, что совершила ошибку. Пришла одна. В неизвестное место. Работа стала последним, о чём она сейчас думала. Нужно было просто убраться и уйти. Быстрее.

---

Без пятнадцати четыре Диана посмотрела в зеркало. Надела самое простое платье. Не для приёма гостей. Для боя. Она накрасила губы ярче обычного — боевой раскрас.

Ровно в четыре под окном затормозил чёрный внедорожник. Артур. Он вошёл в подъезд, и через минуту в дверь позвонили. Диана глубоко вдохнула и открыла.

Артур стоял на пороге с большой фирменной сумкой в руке. Он собирался войти, как обычно, как хозяин.
— Диана. Вот, передай Лене. Там всё настроено.
— Заходи, — сказала она ровно и отступила, пропуская его.

Он вошел, поставил сумку у прихожей, огляделся.
— Где Лена?
— У неё свои дела, — ответила Диана, оставаясь посередине комнаты. Она не предложила ему сесть.
— Ну ладно. Главное, чтобы учебой не пренебрегала. На ноуте теперь без отговорок будет всё делать.

Он сделал паузу, ожидая благодарности. Её не последовало. Он нахмурился.
— Что-то не так? Деньги пришли?
— Пришли, — кивнула Диана. — И я хочу тебе их вернуть. Все, что сверх обычных алиментов.

Артур замер. Смотрел на неё, как на неизвестное насекомое.
— Ты о чем? Мы же договорились.
— Договорились не мы. Договорился ты. Я слушала. Сейчас слушай ты, — её голос не дрогнул. — Я больше не буду молчать. И не буду сидеть тихо. Я нашла работу. Временную, но свою. И Лене ты этот ноутбук заберешь обратно. Она не должна чувствовать себя купленной тобой, как чувствую я.

Артур покраснел. Не от стыда, а от гнева.
— Ты сошла с ума? Какую работу? В твои-то годы! И ты хочешь, чтобы наша дочь мыкалась без нормальной техники из-за твоих дурацких принципов?
— Наша дочь уже мыкается! — крикнула Диана, и плотина прорвалась. — Она моет полы в домах у таких же, как ты! У твоих новых друзей! Потому что видит, что я сломалась! Потому что не хочет быть, как я! И твои деньги только усугубляют это! Ты думаешь, что помогаешь? Ты просто откупаешься, чтобы не видеть последствий!

Глава 6

Сообщение Лены висело на экране, как приговор. Выезжаю позже. Не жди. Диана тут же набрала номер. Абонент временно недоступен. Еще раз. И еще. Все тот же автоответчик. Холодный, металлический голос робота резал слух.

Паника, живая и цепкая, поднялась из живота, сжала горло. Диана заставила себя дышать. Глубоко. Раз. Два. Не поможет. Она схватила куртку и ключи. Не могла сидеть в этой пустой квартире, слушая тишину.

На улице уже стемнело. Она почти бежала к метро, не зная, куда именно. Адрес. Нужен был адрес. У нее был только номер телефона этого Тимофея. Тот самый, с визитки. Она остановилась под фонарем, дрожащими пальцами стала набирать его. Чужой номер. Код города московский. Она приложила телефон к уху.

Гудки. Долгие. Ее сердце колотилось где-то в висках. Наконец, щелчок. В трубке воцарилась не тишина, а гулкая фонограмма — тяжелый бас, приглушенная музыка. Вечеринка еще не закончилась.
— Алло? — голос был не Тимофея. Молодой, развязный.
— Мне нужен Тимофей, — выдавила Диана, стараясь говорить твердо.
— Тима! Тебя какая-то тетка ищет! — крикнул тот, кто взял трубку, и рассмеялся.

Шум, смех, звон бокалов. Потом другой голос. Тимофея. Расслабленный, чуть насмешливый.
— Да, слушаю. Кто это?
— Это Диана. Мама Лены. Где моя дочь?
В трубке на секунду воцарилась тишина, только музыка била в фоне.
— А, Лена. Она тут. Работает. Убирается. Все в порядке.
— Я хочу с ней поговорить. Сейчас.
— Она занята. Руки в перчатках, знаете ли. Не до разговоров. Не переживайте так, она же у меня. Я за нее отвечаю.

Фраза «она же у меня» прозвучала как пощечина. Диана вжала телефон в ладонь.
— Дайте ей трубку. Немедленно. Или я вызову полицию.
Смех в трубке стал громче.
— Полицию? За что? Девушка сама пришла на подработку. Все законно. Ладно, ладно, не кипятитесь. Лен! Маман волнуется!

Шуршание. Потом голос Лены. Сдавленный, далекий.
— Мам? Я все… Я скоро.
— Лена, где ты? Мне нужен точный адрес. Сейчас же.
— Я не знаю… Я не запомнила улицу. Это лофт такой… Мам, все нормально, правда. Я заканчиваю.
— Лена, ты меня слышишь? Уходи оттуда. Сию минуту. Деньги не нужны. Уходи!
Связь прервалась. Диана перезвонила. Абонент временно недоступен. Он выключил телефон. Тимофей выключил телефон.

У нее подкосились ноги. Она прислонилась к холодной стене дома. В глазах потемнело. Он выключил телефон. Он не дал адрес. Он сказал «она же у меня». Каждая фраза, каждый звук из той трубки складывались в ужасную, однозначную картину. Ее девочка в ловушке.

Мысли метались, как испуганные птицы. Полиция. Сказать, что дочь не вернулась домой. Но ей семнадцать. Она сказала, что на работе. Они скажут — подождите до утра. Они не поймут. Артур. Позвонить Артуру? Он был в ярости, но это его дочь. Он знает этот мир, этих людей. У него есть связи, деньги, чтобы вломиться куда угодно.

Ненависть к нему и отчаяние боролись внутри. Ненависть проиграла. Она нашла его номер в истории звонков, нажала.

Он взял почти сразу, голос обледеневший.
— Что еще?
— Артур, слушай. Лена в беде. Она у того Тимофея. Он не дает адрес. Выключил ей телефон. Она не может уйти.
— О чем ты вообще? — его тон был полон раздражения.
— Я только что звонила ему! Там вечеринка, они пьяные. Он сказал «она у меня». Он не отпускает ее! Ты должен что-то сделать! Ты знаешь этих людей!

Молчание на другом конце. Когда Артур заговорил, голос его изменился. Стал жестким, деловым.
— Тимофей? Фамилия?
— Я не знаю! Баталов, кажется! Ты знаешь их?
— Баталовы? — в голосе Артура мелькнуло что-то, похожее на уважение, смешанное с досадой. — Серьезно? Хорошо. Сиди дома. Я позвоню.

Он бросил трубку. Диана стояла, прижавшись к стене. Сиди дома. Как она может сидеть дома? Она медленно пошла обратно к подъезду, каждый шаг давался с трудом. Квартира встретила ее гулким эхом. Она включила свет везде, но от этого стало только страшнее.

Она села на стул в прихожей, уставившись в телефон. Минуты тянулись, как часы. Она представляла себе худшее. Каждую деталь. И корила себя. Это она довела Лену до этого. Своей слабостью. Своей сделкой с Артуром. Своим молчанием.

---

В лофте Лена держала в руке отобранный у нее телефон. Тимофей положил его в карман своих дорогих шорт.
— На время. Чтобы не отвлекалась. И мамаше своей не мозолила глаза.
— Отдайте. Мне нужно домой.
— Успеешь. Вот допили барную стойку — и свободна. А то как-то неаккуратно.

Он снова сел на высокий стул, наблюдая за ней. Его друзья — такие же нарядные, слегка выпившие парни и девушки — перешептывались, поглядывая на Лену. Она чувствовала себя экспонатом в зоопарке. Диким, незнакомым зверем, которого привели для развлечения.

Она пыталась убираться быстрее, но руки не слушались. Страх сковывал движения. Ей хотелось плакать, но она сжала зубы. Не перед ними. Никогда не перед ними.

— Слушай, Лен, — Тимофей слез со стула и подошел вплотную. От него пахло дорогим парфюмом и алкоголем. — Надоело мне это. Брось ты свою тряпку. Выпей с нами. Деньги твои я все равно заплачу. Двойные.

— Я не пью, — тихо сказала Лена, отступая к стене.
— Все пьют, — он усмехнулся и взял со стола недопитую бутылку какого-то коктейля. — Особенно такие скромные, как ты. Это чтоб раскрепоститься. На.

Он протянул бутылку. Лена отшатнулась. Бутылка выскользнула из его руки и разбилась об пол. Липкая розовая жидкость забрызгала ее кроссовки и голые щиколотки.

Наступила тишина. Музыку приглушили.
— Ну вот, — тихо сказал Тимофей. Его глаза сузились. — Опять убирать. Ты, я смотрю, сама себе работу создаешь.

Один из парней засмеялся нервно. Лена сжала в руке губку. Она оглянулась. Выход был далеко. За спиной Тимофея и его друзей. Телефон в его кармане. Она была в западне.

— Я ухожу, — сказала она, сделав шаг вперед.
Тимофей не отступил. Он просто положил руку на стену рядом с ее головой, блокируя путь.
— Не отпустили еще. Работа не сделана.