Жизнь после тебя. Книга 2

1

Арина

В этот день ничего не предвещало беды. Был холодный осенний вечер, я не спеша шла домой, подставляя лицо под прохладный ветер.

Особо никогда не любила осень. Вся эта слякоть, дождь, сыро… А еще дико холодно, и температура скачет от плюса до минуса всего на пару дней. А то и суток не проходило, когда теплый день сменялся диким холодом.

Именно из-за этого и не любила осень.

Но не сейчас. Не после того, как поняла, что именно в это время года родится мой сынок. Мое чудо, что я носила под сердцем. Словно сама осень желала переубедить меня в том, что и в ней есть что-то хорошее.

Это теплый плед, уютная книжка поздним вечером и чашка горячего и ароматного чая. А еще свитер с горлом, который в последние недели стал моей любимой одеждой.

Всего одно мгновение может кардинально изменить твой взгляд на ту или иную вещь. Сегодня ты не любишь молоко, а завтра оно западет в твое сердце. Или ты не любишь дождь, он приносит грусть и тоску, а уже в следующий миг наслаждаешься им.

Все может измениться в одну секунду. Даже чувства. Сегодня ты любишь, а завтра ненавидишь.

Я тяжело сглотнула, прогоняя непрошеные воспоминания о прошлом. О людях, которые не достойны даже мысли о них.

Я думаю о сыне. От одной только мысли, что он скоро появится на свет, на моем лице появляется улыбка, и на душе становится светло и тепло. Как никогда прежде.

Поглаживаю уже большой живот ладонью, тихо шепча малышу, как сильно я его люблю. Как жду его. Я и его папа. Что мы уже счастливы, что он есть у нас, и будем всегда защищать его.

До подъезда оставалось всего несколько шагов, когда на мою уже давно не тонкую талию ложатся руки. Мягко, но осторожно придерживают, и я в мгновении узнаю обладателя этих рук.

Оборачиваюсь и улыбаюсь.

— Привет, — произношу. — Ты сегодня рано? Все хорошо?

— Привет, — говорит он, а после наклоняется и целует обтянутый свитером живот. — Привет, малой. Ты как там? Не буянил сегодня? Хорошо вел себя?

Я улыбаюсь, тихонько похихикиваю, смотря на то, как Тимур разговаривает со своим сыном. Так происходит каждый раз, когда он приходит вечером с работы. Сначала ритуал с сыном, а после уже и со мной можно поговорить.

Я, конечно, не обижаюсь. Ну разве что совсем чуть-чуть.

Вообще… Никогда бы не подумала, что Тимур может принять меня. Меня и моего сына. Назвать его своим. Желать дать ему свое имя и фамилию, когда как настоящий отец, биологический, отказался от него.

Я не думала, что так случится. Не после того, какой бэкграунд между нами случился почти год назад. Но несмотря на это я благодарна ему, что он не оставил меня одну. Это… Дорого стоит. Хотя бы мое к нему уважение.

— А со своей женой не хочешь поговорить? — насмешливо произношу.

Да, мы опять поженились. Царев сделал мне предложение, оперируя это тем, что моему сыну нужен отец. Ему нужна семья. И он меня любит. Любит моего сына, хотя совсем не обязан это чувствовать и делать.

Тимур поднимает голову, подается ко мне и целует мою щеку.

— Прости, жена. Как ты? — отклоняется и пытливо смотрит на меня, оглядывает, пытаясь найти признаки того, что мне нехорошо.

В последнее время он сильнее нужного переживает обо мне, о моем физическом состоянии. Но со мной все хорошо. А до родов еще предостаточного времени. Срок нам поставили только через две недели. И раньше времени не стоит так нервничать, как это делает он.

— Все со мной хорошо, господин Царев. Хватит переживать и наседать на меня, как мама-наседка, — легонько бью его по руке, хмурюсь.

— Прости. Просто я…

— Переживаешь. Я знаю. Но повода нет. Ты же сам слышал, что сказал мой врач, еще две недели. Поэтому успокойся.

Он кивает.

— Хорошо. Прости. Идем домой? А то простынешь, — сильнее задергивает полы плаща, что надела поверх свитера.

Я закатываю глаза, но слушаюсь.

Делаю шаг вперед, когда резкая боль в пояснице скручивает меня. С моих губ срывает болезненный стон. Инстинктивно хватаюсь за мужа, который тут же подхватывает меня.

2

Арина

— Что такое? — в его голосе простреливается паника.

— Я… — хочу ответить, но вновь резкая боль не дает мне этого сделать.

Я шумно выдыхаю. Прикрываю глаза, пытаюсь сосредоточиться, сделать вдох-выдох, но получается откровенно плохо. Мысли мечутся, зацепиться не за что.

Схватки.

Одна только эта мысль бьет мне прямо в голову. Тренировочные. Точно тренировочные. Они за последнюю неделю были уже четыре раза. К тому же до самих родов еще две недели, так сказал врач, и я склонна верить ему.

— Арина!

— Тренировочные схватки, — произношу онемевшими губами, большими глазами смотрю на него.

— Схватки? — его зрачки от одного только этого слова расширяются, становятся темными. В них страх, ужас, боязнь потерять.

— Тренировочные. Все хорошо. Они пройдут.

Пытаюсь успокоить то ли мужа, то ли себя.

— Сейчас все пройдет. До самих родов еще достаточно времени…

Только договорить у меня не получается, как чувствую новую вспышку боли, а в следующую секунду по моим ногам течет что-то мокрое.

Резко опускаю голову вниз и вижу, как светлые штаны становятся мокрыми.

Ой…

— Арина…

— Я, кажется, рожаю, — всхлипываю, хватаюсь за живот и чуть не оседаю.

Следует секундная тишина, а после ругательства Тимура. В то же мгновение он подхватывает меня. От неожиданности я вскрикиваю, хватаюсь за его плечи.

— Тим, я тяжелая… Поставь…

— Ты пушинка, малыш, — произносит он и шагает в сторону машины.

Аккуратно открывает дверь и опускает меня на заднее пассажирское. А после и сам садится за руль и резко стартует с места.

Всю дорогу до роддома в моей голове набатом стучали вопросы…

Почему так рано? А вдруг что-то не так? Вдруг что-то случилось неправильное, и моему сыночку грозит опасность. Паника и рыдание скручивают меня, вырываются из моего рта. Не могу себя сдержать.

— Все будет хорошо. Потерпи, малыш, — кидает с водительского сиденья Тим.

Я киваю, но сама захлебываюсь новым приступом боли и морем страха, что с каждой уходящей секундой накрывает меня с головой.

Я кладу руку на живот, нежно поглаживаю.

— Слышишь, малыш, папа сказал, что все будет хорошо. Папа всегда держит слова.

Я аккуратно съезжаю с кресла и удобнее устраиваюсь на заднем сиденье. В одном из журналов прочитала, что сидеть при родах не желательно. Откидываю голову назад и совершаю вдох-выдох. Как доктор мой учил.

Сквозь вакуум новой схватки слышу голос мужа. Он с кем-то разговаривает. Наверное, с акушером-гинекологом.

— Потерпи, Ариш. Скоро приедем. Осталось немного. Я позвонил уже в клинику, нас ждут.

Я киваю сквозь шум и закрываю глаза. Вдох. Выдох. Поглаживаю ладонью живот. Застываю.

— Тим! Он… Он не шевелиться. Бодя не шевелиться…

__________________

Дорогие читатели!

Добро пожаловать во второй этап жизни Арины. В продолжение истории "Развод. Жизнь после тебя". Буду очень признательна за ваши лайки - для новинки это важно. И для меня тоже. Спасибо всем вам! Продолжение - каждый день.

С любовью, Ваша Анастасия Ф.

3

Арина

Ужас сковывает все тело, запуская мое сердце в ускоренном режиме. Нет… Нет, я не могу потерять своего малыша. Не могу…

Сильная, надежная рука накрывает мою, сжимает.

Я поднимаю взгляд, и наши с Тимуром глаза сталкиваются через зеркало заднего вида. Он подбадривающе мне улыбается, хотя и сам, я чувствую, на взводе, но не показывает мне этого, чтобы я еще больше не волновалась. И так много на один квадратный метр тех, кто на взводе. Кто-то из нас должен оставаться в своем рассудке.

— Эй, шкода, — укоризненно, но все так же с улыбкой произносит он. — Не пугай так мамочку. Веди себя хорошо!

Сначала ничего не происходит. Секунда, две… А после внутри себя чувствую едва различимо, но все же чувственно, маленький толчок ноги мне прямо в живот. Я ойкаю, ярко ощущая его в себе. Всхлипываю и накрываю руку Тима своей.

— Шевелиться, — сквозь слезы улыбаюсь. — Он шевелиться.

— Я же говорил, а ты боялась, — подмигивает мне и снова возвращает внимание на дорогу. — Потерпи, скоро уже приедем.

Я киваю и откидываю голову назад, прикрываю глаза. Стараюсь дышать все так же, как и учил меня врач, как бы ни было тяжело, когда приходит новая схватка, буквально скрючивая меня от боли.

— Все хорошо… Все будет хорошо, малыш. Я знаю, тебе уже не терпится появиться в этом мире, увидеть нас… Мы тебя очень ждем и любим. Будь сильным!

На мои слова внутри себя чувствую толчок, маленькая ножка сына упирается мне прямо в живот. Я морщусь, но улыбаюсь, радуясь тому, что он слышит меня и слушает. Ему нравится, когда разговариваю я или Тим.

Обычно он начинает буянить вечером, пинаться активнее, чем в течение дня. Даже утром мы слишком сонные и не хотим просыпаться. И чтобы успокоить сына, мы разговариваем с ним. Тимур много о внешнем для него мире рассказывает ему, и он внимательно слушает, как и я.

Кидаю на мужа взгляд между передышкой от схваток. Разглядываю его… Тимур будет хорошим папой! Он такой заботой и любовью окутал меня и сына, что у меня даже ни на миг сомнений не возникает, что это будет не так. А еще какой-то год назад я думала, если не наоборот, то совсем не желала впускать этого мужчину обратно в свою жизнь. Точно не как своего мужа.

Усмехаюсь.

Мы поженились второй раз. Когда в ЗАГСе поняли это, посмотрели на нас, как на сумасшедших. Зачем вообще разводились, если через несколько месяцев снова узаконили свои отношения?

Но им не понять. Не им судить. Да и слушать, кточто скажет, не собираюсь. Это моя жизнь, и я нисколько не жалею, что семь месяцев назад согласилась вновь быть с этим человеком.

— Хочешь шоколадку? У меня где-то была, — неожиданно спрашивает меня Тим.

Я ни на секунду не сомневаюсь, киваю.

— Буду.

Он улыбается и тянется к бардачку, открывает его и, смотря на дорогу и крепко держа руль рукой, шарит по нему. Что-то находит и вытаскивает, а затем протягивает мне.

— Спасибо, — сдавлено мычу, когда новая схватка пронзает все тело.

Я морщусь, сжимаю зубы, чувствуя, как эта боль отдает в голову.

— Все хорошо? — обеспокоенно интересуется Царев.

— Все нормально, — успокаиваю его, хоть это совершенно не так. — Новая схватка.

— Потерпи, два квартала и мы на месте…

Тим прибавляет скорость, вдавливая педаль газа в пол, наверняка собирая все штрафы в городе, которые после придут нам. Но это меньшее, что нас сейчас должно волновать. Главное — наш малыш.

Прикладываю ладонь к низу живота, поглаживаю круговыми движениями и вместе с тем откусываю кусок шоколадки, предварительно распаковав ее из упаковки.

От сладкого сын еще сильнее начинает активничать, ударяя своей маленькой ножкой мне под ребра. От неожиданности и боли я вскрикиваю.

— Что? — испуганно вскрикивает Тим, оборачиваясь на меня. — Что такое, Арина?!

— Все хорошо, — шумно выдыхаю. — Просто нашему сыну не терпится появиться на свет.

Машина резко останавливается. Я, не понимая, что происходит, устремляю свой испуганный взгляд в макушку мужа. Что происходит?

4

Арина

— Тим!

С его губ слетает ругательство, а после он нервно бьет ладонью по рулю, что еще сильнее пугает меня. Ладошки становятся мокрыми, а сердце выбивает какую-то ускоренную чечетку, что оно вот-вот вырвется из груди.

Хватаюсь за низ живота.

— Впереди пробка… Будь она неладна. Какая-то авария, — зло выдает муж и находит мою руку своей рукой, сжимает. — Потерпи, малыш!

Я киваю, но с каждой пройденной схваткой, будущая становится все сильнее и ярче. Мне так больно, что я едва держусь, чтобы не заорать во весь свой голос, а он у меня звонкий и сильный.

Всхлипываю и умоляю сына потерпеть. Подождать, пока мы приедем в больницу. А заодно и себе, чтобы хоть на чуть-чуть уменьшить эту боль. Но в этой жизни, чтобы что-то значимое получить, нужно за это бороться. Испытать боль. Тогда ты сильнее это будешь ценить.

А в следующую секунду тишину пронзает громкий звук гудка машины, отчего я неприятно морщусь. Тим высовывается из окна и что-то кричит, я не слышу, переживая новую схватку.

Я не понимаю, сколько проходит времени… Кажется, на какое-то мгновение я отключилась, или это мне только кажется, когда машина плавно останавливается. Следует хлопок двери, а затем голос Тимура надо мной:

— Давай, малыш, аккуратно поднимайся… Я тебя держу!

Медленно разлепляю глаза, стараюсь сфокусироваться. Глаза бегают по машине, цепляются за шоколадку в своей руке, которую я так и не доела, за обеспокоенное лицо мужа, который выглядит так, будто сейчас хлопнется в обморок.

Аккуратно приподнимаюсь, но дальше даже сдвинуться не могу.

— Что? — читает в моих глазах испуг Тимур.

— Не могу, — всхлипываю. — Не могу идти, Тим.

Хватаюсь за его руку, боюсь, что он сейчас исчезнет и я останусь одна. Я так привыкла за эти месяцы, что он рядом. Всегда на подхвате, всегда заботиться обо мне и о малыше моем… Нашем. Даже ночью за арбузом мне бегал, когда сын его захотел. А после и за селедкой под шубой, сильнее мне ее захотелось.

И потерять его сейчас для меня смерти подобно. Конечно, я преувеличиваю, но это все женские гормоны, которые скакнули в моей крови так, что меня жутко обсыпало. Несколько месяцев я даже в зеркало боялась смотреть, видя не привлекательную женщину, а какую-то уродину.

Но несмотря на это я не жалею обо всем этом времени, пока носила в себе сына. Может мое мнение и изменится… После нескольких часов родов, но я все равно не жалею.

— Тише, успокойся, Ариш, — ласково произносит Царев. — Не переживай об этом. Я возьму тебя.

— Что? — не понимаю его, что он имеет в виду.

А в следующую секунду сильные и надежные руки мужа подхватывают меня и аккуратно вынимают из машины.

— Тим… Я тяжелая…

— Ты словно пушинка, — улыбается как ни в чем не бывало. — Тем более ты носишь в животе моего сына. Все хорошо.

Я нервно улыбаюсь, но, чувствуя угрызения совести, заботясь о его спине, которая завтра будет болеть. А он ведь и поехать домой не сможет, чтобы отдохнуть, потому что тут одну меня не оставит. Я ведь его знаю.

Я обнимаю его за шею, льну и кладу голову на его крепкое плечо.

— Вот так… Умница. В клинике тебе помогут.

— Я боюсь, Тим, — шепчу сдавлено ему куда-то в шею, пока он несет меня вперед, в клинику. — Еще рано. Мне еще ходить и ходить.

— Все будет хорошо, — уверенно и даже жестко произносит, словно желает вдолбить мне эти слова в голову. — Наш сын просто спешит скорее нас увидеть. К тому же такое бывает, я читал. Так что отставить панику.

Не знаю… Этот день словно какой-то проклятый. Он не желает, чтобы на свет появился наш сын.