Жмурки с Иваном-царевичем

Глава первая

Ну и пусть катится колбаской по Малой Спасской! Козел! Казанова недоделанный! Жила без него двадцать девять лет и еще столько же протянет. Мила шмыгнула носом и смахнула некстати набежавшую слезу. Неудобно перед прохожими… Как назло, даже ветра нет, на случайность не спишешь. Да и тушь потечет, а еще на собеседование.

Вздохнула, отгоняя воспоминания, но назойливая картинка так и застыла перед глазами. Сашка, ее Сашка, милуется в кафе с какой-то насиликоненной лахудрой. Целует без всякого стеснения и так и норовит прилюдно залезть под юбку. А ее, Милу, даже за руку при посторонних не брал! Конечно, куда там. Тут обитательница подиума и мечта всех мужчин, а там секретарь финансового директора Людочка, от которой всей пользы, что подмахнуть бумаги без очереди. Впрочем, и этого тоже скоро не станет.

Вытерла еще одну слезу. Надо успокоиться. На поиск работы еще месяц, на работе пообещали оставить до конца января, а она сотрудник без лишних претензий, что-нибудь подходящее непременно найдет. Тем более новый босс оказался по-своему благороден, не гонит по статье – уже хорошо.

Усмехнулась. Работала восемь лет с финдиректором Григорием Соловьевым и горя не знала. Всякое, конечно, бывало: и переработки, и переделки, и цейтноты. Даже как-то ругались разок. Но ничего сверх оговоренного в трудовом договоре шеф никогда не требовал. А новый как с цепи сорвался! Даром что старше предыдущего. В первый же день работы недвусмысленно дал понять, что обязанности секретаря документами, переговорами и организацией встреч не ограничиваются. Нужно «большее». И он готов получить это самое «большее» на столе у себя в кабинете. Мила отказалась и теперь искала новое место.

Снова шмыгнула носом и полезла в сумочку за бумажными салфетками. Как назло, еще Новый год на носу! Один к одному, как в бульварных романах. Героиня теряет любовь, познает предательство и лишается работы. По закону жанра, конечно, дальше придется спасать человечество, порабощать демонов или тащиться в другой мир, но ей такое не светит. Вместо этого она пойдет и съест блин. С шоколадом. Калорий в нем куча, так что по урону для фигуры пострашнее атаки инопланетян будет. Почти смертельная угроза. Махнула рукой: черт с ними, с калориями, зато попустит немного и на собеседование потопает нормальным человеком.

Подошла к окошку маленькой блинной с высокими столиками, спрятанными от ветра стеклянной стеной, и привычно кивнула продавцу:

– Блин с шоколадом и капучино без сахара, пожалуйста, – озвучила буднично и, спохватившись, добавила: – здесь.

Продавец, высокий крепкий брюнет с ясными голубыми глазами, кивнул и отвернулся выполнить заказ.

Мила неловко подернула плечами. Всегда под взглядом этого мужчины чувствовала себя неуютно. Продавец гармоничнее смотрелся бы где-нибудь недалеко от берега Луары, торгуя традиционными гречневыми крепами и озаряя мир вокруг широкой улыбкой. В хмурой промозглой Москве улыбка выглядела немного издевательской. Будто, растягивая губы в голливудском оскале, он говорил: у меня все прекрасно, у вас, вижу, хуже.

Миллион раз Мила клялась себе обходить блинную с таким надменным лавочником стороной, но удобное расположение побеждало: наведывалась сюда каждую пятницу, когда ее Сашка задерживался на еженедельном рабочем совещании. Всегда удивлялась, отчего их собирают именно в пятницу, пока не выяснила, что никаких еженедельных совещаний и в помине нет.

Продавец протянул ей картонный лоток с блином, одноразовые приборы, бумажный стаканчик с кофе и маленькую шоколадку «Аленка».

– Подарок постоянному клиенту, – пояснил торопливо.

Мила поблагодарила и пристроилась за столиком спиной к прилавку. Еще не хватало, чтобы ее блинопеки жалели! Надо срочно менять место встречи с лишними калориями! Не ровен час этот самодовольный тип решит, что она ходит сюда из-за недостатка общения.

Посмотрела вокруг. Все-таки странное место. Как заговоренное. Вроде и центр, и метро рядом, а такая тишина, будто и народу совсем нет. Подмигнула наряженной елке напротив входа в подземку и принялась за трапезу. До собеседования осталось не так много времени, опаздывать было непозволительной роскошью.

После блина полегчало. Мила выкинула бумажные свидетельства своего калорийного грехопадения в стоящую рядом урну и поспешила в метро. Вакансия обещала все офисные радости, и Людмила Кощеева твердо намеревалась получить это место.

Продавец проводил ее внимательным взглядом, гадая, чем так смутил эту славную сладкоежку в розовом пальто. Не шоколадкой же! Да и назойливым показаться не должен был. Просто хотел подбодрить. Вздохнул и занялся приготовлением начинки: близились самые «жаркие» вечерние часы. Давно привык жить по расписанию людей снаружи. Первый всплеск посетителей около девяти, потом с двенадцати до двух, и последний плотный поток шел с шести до восьми вечера. В перерывах блинопек замешивал свежее тесто, мыл фрукты для начинки и становился у окошка.

Он наблюдал. Наблюдал, не снимая улыбки с лица, внимательно и осторожно, как, должно быть, подглядывают за окружающим миром секретные агенты в отставке. Вот опаздывает рыжая девушка в старом грязно-зеленом пальто, она всегда опаздывает, это видно по ее затравленному взгляду и торопливой походке. Вот мальчишка, расхристанный и усталый уже с утра, бредет в школу, вероятно, опасаясь нагоняя за невыученные уроки. А вот брезгливо-испуганно озирается солидный мужчина в дорогом костюме: похоже, сдал «мерседес» в сервис и впервые за много лет спустился в метро. Теперь рад, что вышел оттуда живым.

Сладкоежка в розовом приходила раз в неделю. Всегда с немного виноватым видом. Брала одно и то же, торопливо ела, воровато оглядываясь, и ныряла в метро. Хрупкая милая блондинка с удивительно-теплым взглядом карих глаз… Жаль, что не про его честь.

Громыхнул стоящий в углу блинной мусорный бак. Продавец прищурился и уставился на сидящую рядом большую серую крысу.

– Ваня, у тебя ветчинки не найдется? – по-свойски осведомился грызун, потирая лапу о лапу.

Глава вторая

Иван запер блинную, проверил, закрыты ли рольставни, скрывающие витрину от посторонних взглядов, и внимательно посмотрел по сторонам. Тихонько свистнул. В скупом свете фонарей мелькнула маленькая тень, и серая крыса встала на задние лапы в шаге от блинопека. Мужчина достал из кармана нейлоновый квадрат и, развернув его в старушечью сумку с длинными ручками, поднес одним краем к грызуну.

– Прыгай внутрь! – скомандовал вполголоса, и Серый повиновался.

– Ненавижу метро, – проворчал, устраиваясь в сумке удобнее. – Шумит ужасно и так много запахов!

– Пешком к полуночи не успеем, – возразил Иван. – Ты же хочешь домой уже сегодня?

– Спрашиваешь!

– Тогда в путь! Всего-то пять остановок потерпеть, – подытожил Иван и обреченно нырнул в стеклянные двери станции.

За пять лет в Москве он так и не смог привыкнуть к подземке: поначалу подъезжающий поезд будил внутри царевича такой страх, что меркли даже встречи со Змеем Горынычем и войском соседей вместе взятыми. Иван очень быстро смекнул, что железный зверь безопасен, но избавиться от противного холодка внутри никак не мог. Давно привык к автомобилям, не шарахался от мотоциклов и обычных поездов, освоил велосипед и даже специально съездил в аэропорт посмотреть на железных птиц, но метро по-прежнему вызывало священный трепет. Так что Серого понимал, как самого себя.

Нет, по большому счету, город нравился Ивану, особенно после встречи с Ядвигой, когда многое стало понятнее, но раздражающие и пугающие недостатки все-таки остались и сейчас. Старался о них не думать. Живот сохранил, ноги-руки целы, так к чему печалиться? Хорошо бы еще Ядвига не схитрила… Так хочется домой! В теплый терем к братьям, отцу, просторам полей и лугов…

Внизу на Ивана никто не обращал внимания, все спешили по своим делам. Лишь в полупустом вагоне какая-то девчушка томно посматривала из-под ресниц, но царевич привычно отвернулся. Каждой частичкой души мечтал попасть домой, к чему морочить девиц тут? Если бы хотел остаться, непременно бы познакомился со сладкоежкой в розовом пальто. По глазам вся суть видна, а у «пятничной гостьи» взгляд нежный, как кружево, и добрый, как материнская ласка.

Вышел на Китай-городе и, оставив за спиной большую кроваво-красную церковь, свернул в переулок. Вздохнул пахнущей сыростью воздух, унимая беспокойно скачущее сердце. Скоро будет дома! Как же хорошо. Повернул и остановился точно у лавки, на дороге между белеющей на холме церковью с одной стороны и светлым монастырским забором с другой. Посмотрел на часы: самое время действовать. Воровато оглянулся, извлек из кармана небольшой, со спичечную коробку, светящийся оранжевым камень. С нежностью потер ладонью, а потом сжал в кулаке. Если Ядвига не обманула, предмет вернет их с Серым домой прямо сейчас.

– Готов? – едва слышно поинтересовался он у грызуна.

– Да! – решительно ответил тот.

– Раз-два-три, – скомандовал Иван, и они с Серым тут же затянули на два голоса: – Прокляла ты нас, Яга, а не вышло нифига, мы воротимся домой, дядя Леший, дверь открой.

Иван повернулся три раза через правое плечо и, как велела Ядвига, топнул левой ногой.

Ничего не произошло. Царевич вздохнул и нахмурился. Что-то сделал не так? Или Ядвига просто посмеялась над ними? Из сумки высунулась крысья мордочка.

– Вань, а с блинами не ошибся, точно миллион продал?

– Даже чуть больше, – грустно констатировал мужчина. Покачал головой. – Может, слова не так говорим или крутимся не в ту сторону?

– Давай попробуем в другую.

Крыса вылезла из сумки и забралась мужчине на плечо. И они снова на два голоса завели заклинание-ключ. Снова замерли в ожидании чуда. Не помогло! Вздохнули и попробовали еще одну комбинацию слов, шагов и топаний. Безрезультатно.

Ивану захотелось разреветься: как ребенку, в голос, совсем не по-мужски. С досады стукнул кулаком по стене лавки и тут же потер ушибленную ладонь.

– Вань, – осторожно затянул Серый, – Ядвига говорила, что все должно быть как в тот день, может, куртка твоя мешает?

Иван послушно снял пуховик, шапку и ботинки с носками. Пристроил их вместе с сумкой на торчащий деревянный прилавок. Остался в предусмотрительно надетых шароварах и рубахе. Убегал тем утром от Яги босиком, натягивая вещички на ходу. Уж больно бабка зла была, так разогналась, что жуть, даже Серый не помог унести ноги.

Асфальт холодил ноги, но Иван не обращал внимания. Тряхнул головой, посадил Серого на плечо, и они в очередной раз повторили слова, повороты и притопы. И по-прежнему ничего не произошло.

– Обманула, стерва! – зло выпалил Серый.

– Похоже, – вздохнул Иван и, спустив крысу на землю, принялся одеваться. Предвкушение прошло, и холод дал знать о себе. – Надо наведаться в гости, узнать, в чем дело.

– А ты точно с ней сполна расплатился?

– Как с блинами, – скривился Иван, вспоминая о внесенной за возвращение домой плате. – Даже накинул чуток сверху, – сел на корточки и погладил грызуна. – Ничего, Серый, главное – сохранять присутствие духа, остальное само приложится. Завтра вечерком с ней поговорю.

Крыса дернула хвостом, будто насмехаясь.

– Вечерком для желаний Ядвиги самое то… Да только водит она тебя, дурачка, за нос. Предлагаю заглянуть к ней утречком. Пойду с тобой, иначе, чую, останемся мы тут навечно.

– Хорошо, – Иван закончил облачаться и взял сумку. Наклонился к грызуну.

– Прыгай.

– Э нет, Ванечка, я погуляю чуток. Завтра утром прямо к Ядвиге приду.

– Как знаешь.

Царевич только плечами пожал: погуляет так погуляет. На улице не очень холодно, места знакомые, отчего не подышать воздухом? Это он устал как собака, а Серому хоть бы хны. Проводил крысу взглядом и поплелся к метро.

Снимал крошечную квартирку неподалеку от блинной, пусть дороговато и не разгуляться толком, зато отдельная и до работы пешком. С другой стороны, к чему ему деньги, дома в ходу другие. Эти тащить с собой без толку, разве что потешить батюшку и братьев. А людей рядом видеть не хотелось, все-таки как ни старался Иван освоиться в новом мире, все одно время от времени попадал впросак. Возникли бы совершенно ненужные вопросы. А в Москве, Иван давно уже понял, лучше быть как крыса – незаметным и юрким, больше шансов, что получишь именно тот сыр, который надобен.

Глава третья

Мила зашла домой и заперлась. Разулась, протопала на кухню и выложила покупки. Застыла на мгновение в коридоре, раздумывая, стоит ли выходить к незнакомцу. Вроде симпатичный и маньяком не выглядит, но мало ли что… Да и на коньках она катается так себе. Вздохнула, скинула пальто: через пятнадцать минут Ивану надоест ждать и он уйдет, а она, как обычно по воскресеньям, займется уборкой.

Все-таки как сильно повлиял на нее роман с Сашкой! Все перекроила под него, как дура. По пятницам у любовника было «совещание» и она ходила есть блины, субботу они проводили вместе, а в воскресенье Мила занималась хозяйством. На неделе встречались по понедельникам и средам, остальные дни пролетали как придется: то в одиночестве, то в компании Дмитрия Львовича, то с немногочисленными подругами. Странно… Сашка и не ухаживал толком в последнее время, и о свадьбе уже год как замолчал. Как она вообще позволила морочить себе голову так долго? Дура и есть…

Вздохнула и взялась за пылесос. Нечего нюни разводить, лучше делом заняться. С тщательной злостью пропылесосила обе комнаты, кладовку и коридор и уже собралась было заняться кухней, когда в дверь настойчиво позвонили. Посмотрела на часы. С возвращения прошло тридцать две минуты. Усмехнулась: театральное опоздание закончилось, и кавалер, похоже, решил взять ситуацию в свои руки. Что ж, в таких делах настойчивость похвальна, хоть и не всегда дает нужный эффект.

Как была, с пылесосом в руках, подошла к двери. Открыла и окатила Ивана полным сомнений взглядом, мол, ты, приятель, возможно, хорош, но я-то тебя совсем не знаю. Новый ухажер ничуть не смутился. Одарил знакомой улыбкой, разве что чуть теплее обычного.

– Простите, Людмила, – тут он, как нерадивый студент на экзамене, развел руками, – я, вероятно, не внушил вам достаточного доверия, но все-таки не отказался бы прогуляться в вашей компании. Если вам не нравится каток, можем выбрать что-то другое… – прикусил губу, прищурился, а потом оживился и снова расплылся в улыбке: – Хотите, паспорт покажу?

Мила усмехнулась и покачала головой. К чему ей его документы? Смешной. С другой стороны, хорошо хоть только паспорт предлагает показать, а не что-нибудь поважнее…

– Я бы охотнее побывала в центре, – смягчилась она. – Прошлась бы по Тверской, заглянула бы в Камергерский и на Красную площадь.

– Это можно, – согласился Иван и добавил с энтузиазмом: – Знаю там одно замечательное местечко. Повара-волшебники готовят восхитительный шоколадный бисквит. Продегустируем после прогулки?

– Если не будет слишком поздно, – улыбнулась Мила. Так просто ее давно никуда не приглашали. Все выдумывали дурацкие предлоги, – подождите пять минут, я оденусь и выйду.

– Я подожду и дольше, – мягко заверил кавалер. – Вы только выходите…

– Конечно, – смутилась Мила и поспешила захлопнуть дверь.

Спрятала пылесос и мысленно порадовалась, что не успела переодеться после похода за продуктами. Не придется долго возиться. Натянула свитер, сапоги и пальто. Прихватила шапку и перчатки. Кинула взгляд в зеркало в коридоре. Не то чтобы ее сильно волновало, как она выглядит, но проконтролировать бы не мешало. Сделала глубокий вдох, пытаясь унять то ли волнение, то ли страх. В конце концов, ухажер не такой уж и незнакомец, она захаживает в его блинную года три, не меньше. Как начала с Сашкой встречаться, так и пристрастилась. Усмехнулась. Сашка исчез из ее жизни две недели назад, а блинная как стояла на своем месте, так и стоит. Так кто надежнее? Риторический вопрос. Махнула рукой на сомнения – не девочка давно, перекинула через плечо сумку и решительно двинулась к выходу.

Иван сидел на подоконнике, внимательно уставившись в смартфон. Мила украдкой оглядела ухажера с головы до ног. Неплох! Высокий, стройный, ухоженный. Ясные глаза, прямой нос, припухлые губы. Разве что на голове беспорядочная кудрявая копна, но так это из-за шапки. Подкралась, стараясь остаться незамеченной, казалось, мужчина так увлечен, что не видит ничего вокруг. Только казалось! Поднял глаза, когда была в шаге от цели. Улыбнулся. Мила отчего-то почувствовала, что краснеет.

– Страшно рад, что вы решились…

– Со мной можно и на «ты», – вернула улыбку и потянулась к кнопке вызова лифта.

– Страшно рад, что ты решилась, – повторил Иван, пряча телефон в карман куртки и поднимаясь на ноги. Сделал несколько шагов и оказался так близко, что если бы не ожидание лифта, следовало бы сделать замечание. – Предлагаю начать с Кремля.

Мила втянула носом свежий мандариново-кедровый аромат его парфюма и кивнула. Подъехавшая кабинка любезно распахнула двери.

В лифте уже спускались трое, и, чтобы не ждать следующего, Миле с Иваном пришлось встать друг к другу чуть ближе, чем следовало бы для первой совместной прогулки. Спутник молчал, лишь с улыбкой смотрел сверху вниз, словно запрещая себе протягивать руки к выбившимся из шапки светлым локонам Милы. А ей жутко хотелось поинтересоваться, что именно его так забавляет, но решимости сделать это при посторонних не было.

К мандариново-кедровому аромату примешался запах ландышей от духов одной из стоящих тут же в лифте женщин, и Мила никак не могла отделаться от желания уткнуться носом спутнику куда-нибудь в районе шеи, чтобы ничего не мешало проникаться духом Нового года. Вздохнула. Жаль, знакомы не настолько близко!

Ничего… Забыла о дистанции ближе к площади. Да что говорить, уже стоя напротив Спасской башни, позволила взять себя за руку, со странным удовлетворением отметив, что Иван, судя по всему, не намерен тянуть кота за хвост.

День выдался морозным, но безветренным, и гулять оказалось одно удовольствие. С неба светило веселое зимнее солнце, Иван рассказывал байки о московских зданиях и улицах, Мила слушала развесив уши и радовалась от души. Да, она прожила тут всю жизнь и знала большую часть поведанных историй, но в рассказах Ивана привычные с детства вещи представали с неожиданной стороны, свежо сверкали яркими гранями.