Жнецы Жизней

1 глава. Затёртая до дыр история

Противно запищал будильник, но едва издав звук, был отключен — и хорошо, что не разбит вдребезги в порыве утренней борьбы за сон. Всегда терпеть не могла будильники, эти бездушные электронные потомки своих механических предков с не менее раздражающим трезвоном. К тому же, я всё равно постоянно опаздываю. Вставать пораньше, собирать рюкзак заранее — ничего не помогает. Вечно что-то да пойдёт наперекосяк. Какой тогда толк от будильника? С этими невесёлыми мыслями я снова уткнулась носом в подушку. Ну вот надо было этой пищалке прервать такой потрясающий сон…

В нём мы с Вовой были одни в целом мире и гуляли в парке. Он смотрел на меня так, как никогда не смотрел (да и вряд ли когда-нибудь посмотрит) в реальности — с нежностью, с лаской и с бесконечной любовью. Мы держались за руки, и я могла не отрываясь смотреть в его глубокие зелёные глаза, блестящие в солнечном свете. Никто из нас ничего не говорил, но слов и не требовалось. В какой-то момент он потянулся к моим губам, и я блаженно прикрыла веки…

Розовые девичьи сопли? Пусть так! Но я-то знаю, что каждый человек рано или поздно переживал подобное, иначе откуда у подавляющего большинства столь трепетное отношение к теме первой любви? И как жаль, что ночь длится всего несколько часов, а сны, которые мы успеваем запомнить и того меньше. Я всё бы отдала, лишь бы эта невероятная прогулка продолжалась ещё хотя бы секунду. Ну или час, или день, или даже всю жизнь.

Знаю ведь, что в реальности мне не светит ничего подобного. Уж слишком я не соответствую современным стандартам красоты. Родится меня угораздило самой обыкновенной: совершенно стандартного телосложения, кареглазой и с абсолютно не выделяющимися русыми волосами, хотя я всегда мечтала о золотистых. С удовольствием бы покрасила, но родители запрещают. Ещё и веснушки эти.

— Карина, дорогая, ты уже проснулась? — прозвучал из коридора добродушный мамин голос. Он, конечно, приятнее бездушного электронного табло с динамиком, но желания вставать всё равно не прибавляет.

— Да, мамочка, — ответила я как можно бодрее, хотя, догадываюсь, получилось неубедительно.

Я встала с кровати и сонная побрела на кухню. Мама уже сидела за столом и энергично растворяла сахар в чае маленькой ложечкой. Вот у кого никогда не бывает проблем с подъёмом. Папа сидел рядом, что-то сосредоточенно печатал в ноутбуке, наверняка, составлял отчёт о новой программе, над которой работал вот уже несколько недель. Судя по быстрым, но строгим взглядам мамы, он явно нарывался на замечание о недопустимости гаджетов за столом. Паша, мой младший брат, устроился напротив родителей, жадно уплетал омлет и даже не поднял глаз, когда я вошла. Впрочем, это не особо меня огорчило, всё-таки с утра я выгляжу хуже, чем в любое другое время суток: помятая, ворчливая — зрелище не из приятных.

— Доброе утро, — первым поздоровался папа.

— Привет.

— У нас омлет! — громко объявил Паша, как раз закончив опустошать тарелку, — Кстати, сегодня твоя очередь мыть посуду.

— Что? С чего это вдруг?! — мигом взбодрилась я.

Вопрос распределения домашних обязанностей в нашей семье стоит остро. Ни я, ни Паша никогда не допустим, чтобы один делал меньше другого. Наверное, с этой проблемой сталкиваются все братья и сёстры с небольшой разницей в возрасте.

— А с того, что я вчера дежурил! — заявил брат. — Забыла что ли?

— Да, Карина, сегодня посуду моешь ты, — вмешалась в зарождающуюся перепалку мама. — Паша, а ты выносишь мусор. Договорились?

— Да, — сказали мы с ним одновременно, и не смотря друг на друга, продолжили завтрак: я занялась омлетом, Паша приступил к чаю.

Когда я отодвинула от себя пустую тарелку, папа неожиданно сказал:

— Хочу объявить вам новость, дети. Меня отправляют в командировку, в Китай. На пару недель минимум. Будем с иностранными коллегами устранять неполадки в одной их системе. Наши ребята её ставили, нам и исправлять.

— Вау! Думаю, ты быстро со всем разберёшься, — поддержала я.

Меня всегда восхищало, насколько же наш папа классный специалист. Может позволить себе работать удалённо из родного Тютинска, о котором вряд ли знают в том же Китае, и регулярно получает приглашения в заграничные командировки. Был бы у меня технический склад ума, тоже бы в программисты подалась.

— Ты права, Карина, — он ласково потрепал меня по плечу. — Где наша не пропадала?

— Поищешь там новый процессор, пап? У меня комп одну игруху не тянет, усовершенствовать хочу, — попросил Паша, затем торопливо добавил, — И ещё магнитика из Китая у нас на холодильнике тоже нет!

— Магнитик тебе точно привезу, а с процессором — как повезёт, сынок. Но посмотрю. А теперь давайте-ка собираться, иначе все опоздаем.

Я быстренько дожевала омлет, залпом выпила уже остывший чай, наспех вымыла посуду и умчалась в свою комнату. Сумка сама не соберётся, причёска не сделается, да и глаза не подкрасятся. И если с поиском учебников сложностей не возникло, то с последними двумя пунктами я провозилась знатно. Около сорока минут ушло на то, чтобы привести себя в нормальный, подобающий ученице вид, кто бы что ни говорил про использование косметики школьницами.

Взглянула на часы и обомлела — 7:45 ровно! У меня пятнадцать минут! Я быстро обежала квартиру: да, все ушли, в том числе и Паша. А ведь не пошутил вчера, что больше не будет ждать меня до последнего. Вот когда не надо он своё слово держит, а когда надо — нет. Сердитая на весь мир, а больше всего на Пашу, я понеслась в школу, надеясь, что опоздаю не больше, чем на десять минут.

2 глава. Она ждёт ТЕБЯ

Наша подруга Вероника живёт с опекуном, за семь с лишним лет я видела его всего пару раз. Это странный мужчина, которого мы все называем Виктором. Просто Виктором, я не знаю ни его отчества, ни фамилии. Более того, даже наша классная руководительница Ирина Андреевна обращается к нему исключительно по имени. Судя по всему, Виктор приходится моей подруге дальним родственником. И понятно, почему дальним — внешне они совершенно не похожи. В отличие от Вероники Виктор высок, темноволос и крепко сложен, а его кожа всегда настолько бледная, что кажется больной.

Но самая жуткая черта Виктора — вертикальные зрачки-щёлки, как у некоторых хищных животных. Когда я, будучи ещё девятилетней девочкой, впервые увидела их, то чуть не закричала от испуга. Однако Виктор коротко и вежливо объяснил, что это всего лишь генетическая особенность. Что-то вроде незначительного отклонения или рудимента, не доставляющего ему никаких неудобств, кроме небольших трудностей в общении с людьми. После этой встречи я не видела его ещё года четыре: опекун запрещал Веронике водить гостей, сам никогда не встречал её из школы, даже пропускал большинство родительских собраний вопреки всем возмущениям учителей.

Самое страшное заключалось в том, что иногда Вероника, переодеваясь на физкультуру, старательно прятала синяки: то на руках, то на ногах. Я никогда не сомневалась в том, что это дело рук Виктора. Неоднократно предлагала подруге рассказать обо всём учителям. Но Вероника всякий раз отказывалась, никогда не жаловалась, а синяки списывала на падения и случайные удары о мебель. У меня периодически возникала мысль самостоятельно доложить о происходящем учителям, но я не решалась. Вдруг Веронику заберут в детский дом? Со своим мягким, покладистым характером она там просто не выживет. Таня тоже поддерживала меня в том, что торопиться не стоит. Где-то полтора года назад мы предложили Веронике бежать ко мне или Тане, если с Виктором станет совсем уж невыносимо, и с тех пор больше не касались этой темы.

Подругу мы нашли на втором этаже, у небольшого стенда с объявлениями. На удивление, сегодня здесь собралась добрая половина всей школы. Мы с Таней, с трудом протолкавшись сквозь толпу взбудораженных мальчишек и девчонок, увидели среди блеклых, уже давно неактуальных, невзрачных рекламок олимпиад и школьных выставок большой и яркий плакат:

«Дискотека в честь открытия молодёжного досугово-развлекательного центра «Станица»!

В программе:

- Живая музыка;

- Танцы;

- Караоке;

- Бесплатный кинотеатр;

- Бесплатные мастер-классы по игре на гитаре и вокалу;

- Бесплатные игровые сеансы в виртуальной реальности;

- Турнир по настольным играм;

- Беспроигрышная лотерея для всех гостей;

- Секретный приз от досугово-развлекательного центра «Станица» для самых находчивых!

Время проведения: 18:00-22:00» — далее шли дата, адрес и телефоны.

Взглянув на дату, я едва не запрыгала до потолка — уже завтра! О готовящемся к открытию молодёжном центре «Станица» я прежде ничего не слышала. Ещё и тридцати лет не прошло с того момента, как наш город официально признали таковым: до этого он считался станицей, может, поэтому такое название у центра? В общем, раньше никто и не думал открывать здесь нечто подобное. Судя по адресу, неизвестные владельцы «Станицы» выкупили для неё старое здание в соседнем районе, которое прежде регулярно сдавали для проведения каких-то частных мероприятий. Значит, добраться до нового молодёжного центра можно просто пешком.

Не пойти на открытие будет настоящим преступлением — это я поняла сразу. Тем более, судя по количеству интересующихся, там будут едва ли не все мои знакомые. Может, и Вова придёт. Как было бы здорово! Я моментально ушла в мир фантазий, вообразив себя танцующей с Метковым. Как мы смотрим друг другу в глаза, как во время медленного танца он осторожно кладёт одну руку мне на талию, а второй мягко держит мою ладонь. От этих мыслей стало даже жарко. Но из сладостных мечтаний меня вырвали искрящаяся восторгом Таня и уже присоединившаяся к нам Вероника.

— Девчонки, как думаете, на мастер-класс по гитаре нужно брать свой инструмент или там дадут? — поинтересовалась Таня.

— Дадут, наверное, — пожала плечами Вероника. Она, наверное, была единственной, кто смотрел на афишу равнодушно.

— Кайф! А то у меня Мухтар гитарный чехол прогрыз! Маман ему столько игрушек накупила, а этого пса так и тянет на любые вещи, кроме собственных погрызушек. Вредитель!

— Не знала, что ты на гитаре играешь, — удивилась я.

— Да не, я только учиться начала. Рассказать не успела. К нам на прошлой неделе дядя приезжал. Он такое на отцовской гитаре исполнял, у меня аж челюсть отвисла! Тоже хочу теперь так уметь. Ну, или хотя бы Цоя…

Таня продолжала самозабвенно рассказывать о том, как в молодости её дядя Лёня играл с группой на улицах Санкт-Петербурга, а я перевела взгляд на совсем понурившуюся Веронику. Она смотрела куда-то сквозь нас, глаза ещё более тревожные и печальные, чем обычно. Кажется, у неё случилось что-то очень нехорошее. Неужели снова Виктор постарался? Как бы мне хотелось видеть обеих своих подруг безгранично счастливыми и лучезарно улыбающимися. Как бы мне хотелось помочь Веронике… Правда, пока я могла только попытаться подключить её к разговору:

3 глава. Печальные новости

Оставшийся день прошёл как обычно. Разве что с Вероникой я больше сегодня не пересекалась. На химии наш класс писал лабораторную работу — все по очереди смешивали разные реактивы, записывали наблюдения в тетради и составляли формулы реакций. Я искренне любила занятия в таком формате, несмотря на свои гуманитарные наклонности. А вот Таня моего энтузиазма не разделяла и целеустремлённо пыхтела над незаконченными записями в своей тетрадке. Но в конце концов сдалась и попросила дать списать.

На физкультуре играли в баскетбол. Конечно, спортсменкой в здравом уме я себя никогда не назову, но мячи всё же иногда забрасываю. У меня уже давно появилась своя тактика, небольшая игровая хитрость или даже легальный способ жульничества — всё равно как называть.

Раньше я очень расстраивалась из-за того, что мне редко бросали мяч. Все старались кидать в основном тем, кто занимается в секции или просто ловким ребятам. Но однажды я поняла, как надо: пока на меня не обращают внимания ни свои, ни соперники, начала отбегать к кольцу противников. Вот тогда-то мне и стали бросать мячи. Иногда везло, и мне удавалось принести команде пару очков. Правда, гораздо чаще я промахивалась, потому что не успевала сразу сосредоточиться на кольце, и члены другой команды тут же отнимали мяч. В подобные моменты наши девочки-спортсменки каждый раз поднимали такой вой, будто из-за моего промаха мы проигрываем как минимум чемпионат России. Особенно злилась Рита Башмакова — лицо нашей школы в городских и областных соревнованиях по лёгкой атлетике.

С Ритой и некоторыми другими спортсменками, составляющими её свиту, у меня сложились весьма натянутые отношения. Во-первых, они обожали меня задирать по поводу и без. Наверное, считали, что красивая фигура и мастерский макияж (мои кривоватые стрелки и рядом не стояли, признаю!), дают им такое право. Мы с Таней уже привыкли в подобных случаях держать оборону, но настроение всё равно неизменно портилось после очередного едкого комментария.

Во-вторых, Рита каждую свободную минуту крутилась рядом с Вовой Метковым. То подсядет к нему за парту, то в столовку позовёт, то попросит проводить до дома после школы. В общем, она позволяла себе всё то, на что у меня никак не получалось решиться. От этого я каждый раз чувствовала, что из моих ушей вот-вот пойдёт пар как в детских мультиках. Года три назад так и произошло моё первое знакомство с ревностью.

Сегодня борьба шла очень ожесточённая, никто никому не уступал — и под конец игры счёт сравнялся. Я по своей отработанной схеме уже дежурила под чужим кольцом, ожидая пас. Наконец, мне бросили мяч. Я поймала его двумя руками, быстро глянула на несущуюся на меня толпу одноклассников, затем не глядя бросила в кольцо… и промахнулась! От досады захотелось взвыть на весь спортзал. Тем временем соперники легко перехватили мяч и всего через несколько секунд забросили его уже в наше кольцо. Мужская половина нашей команды не придала значения проигрышу — настроение парней как было, так и осталось на высшем уровне. Вова, проходя мимо меня, даже сказал: «Ничего, с кем не бывает». Ух, хорошо, что он не обернулся, иначе я бы не знала, как прятать запылавшие от смущения щёки.

Зато в нашей девчачьей раздевалке мне устроили суровую выволочку:

— Летова, ну как можно так косо кидать?! — первой набросилась Рита. У меня мелькнула мысль, что её голос скорее всего слышен даже на улице.

— Да просто руки у неё из задницы, — хмыкнула её лучшая подруга Аня Комарова и обратилась ко мне. — Кольцо хоть видишь, когда бросаешь?

— Да моя бабка полуслепая и то лучше кинет! — продолжала плеваться желчью Башмакова, — Клуша ты, Летова! Тебя в команду брать, всё равно что в поражении на старте расписываться.

— Ты какого чёрта к ней прицепилась?! — вмешалась Таня. — Не попала и не попала. Апокалипсис что ли случился? Конец света? Уймись уже, кукла легкоатлетическая!

— А я что, неправду сказала? — Рита состроила озабоченную гримасу, — Тебе бы, Рыбакова, тоже стоит позаниматься, а то смотреть уже на твой черепаший бег противно! Тебя даже чокнутая Щебенко из параллели обгонит!

— Рот закрой! — взвилась я и ощутила, что на полном серьёзе готова прямо сейчас вцепиться Рите в волосы и безжалостно вырвать несколько клоков, чтобы больше мысли не возникало говорить подобное о моих подругах.

— Как угодно, ваше криворукое величество! — хихикнула Башмакова, а вслед за ней и все её подружки. — Вот только в сторону Меткова можешь даже не смотреть. Против меня у тебя шансов ни-ка-ких! Все парни оборачиваются мне вслед!

— Наверное, хотят убедиться, что такой кошмар им только привиделся, — хмыкнув, вставила Таня. Она прекрасно понимала моё состояние и была начеку.

— Вы обе мне просто завидуете! На вас, если кто и посмотрит, то лишь наши ботаники да конченные заучки! А на Щебенко так вообще никто, уж слишком у неё мозги набекрень!

Не выдержав, я бросилась на Риту. Как же мне в тот момент хотелось оттаскать её за волосы! Но не успела я крепко ухватить её шевелюру, как Аня и Таня поспешили нас разнять. Причём, на удивление, сделали это настолько слаженно, будто всегда работали команде. Выдав ещё несколько самых отборных ругательств, Башмакова наконец покинула раздевалку. Её верная свита из четырёх атлеток последовала за ней.

— Ты как? — Таня присела рядом.

— Терпеть не могу эту сволочь, — сквозь зубы проговорила я. — Ладно со мной она из-за Вовки враждует, ладно ты её жёстко подкалываешь, но Веронику-то за что постоянно поливают и в лицо, и за спиной?

4 глава. Они умерли от старости

В назначенный день мы всей семьёй поехали к бабушке в деревню на праздничный ужин. Всё прошло настолько предсказуемо, что я смогла, опираясь на прежний опыт, просчитать в какое время бабушка вынесет торт и насколько длинным будет тост папиной сестры, тёти Алёны. Единственное, что всё же удивило — это сам торт. Раньше, несколько лет подряд он был шоколадным, а сейчас бабушка испробовала новый рецепт ягодного с ещё более нежным бисквитом. Получилось невероятно вкусно: я съела целых три куска, в Пашу каким-то чудом влезло вообще пять! Объевшись сладким, мы вышли из-за стола сытые и довольные. Было бы славно после такого плотного ужина залипнуть в соцсети хотя бы на часик, но Интернета в деревне отродясь не бывало. Поэтому нам оставалось лишь лениво развалиться на диване в гостиной, неспешно обсуждая лакомство и допуская, что оно, возможно, даже стоило упущенной дискотеки. Но в глубине души я всё равно понимала — не стоило.

После семейного торжества мы поехали на вокзал, чтобы проводить папу в командировку. Поездом он должен был доехать до Москвы и уже там сесть на самолёт до Пекина. На перроне папа ещё несколько раз заверил нас в том, что вернётся очень скоро, взял со всех обещание не скучать, а с меня и Паши дополнительно — слушаться маму. Потом он в последний раз нас обнял, сел в вагон и до самого отправления состава махал нам рукой из окна. В этот момент у меня что-то до боли сдавило в груди, появилось странное чувство, будто мы прощаемся навсегда.

Домой мы вернулись в двенадцатом часу ночи, дискотека в новом досуговом центре «Станица» давно закончилась. Мама сразу велела нам с Пашей ложиться спать. Я не стала спорить, потому что ужасно устала и буквально валилась с ног. Даже соцсети не проверила. Засыпая, услышала через стену, как Паша вполголоса ругается на засбоивший роутер. Запасы мобильного интернета он потратил ещё на прошлой неделе во время игр на уроках и теперь не мог перед сном глянуть новинки любимых блогеров.

Раннее утро. Раздражающее пищание будильника. Непреодолимое желание выбросить эту штуковину в окно. Вот только на этот раз мне ничего не приснилось. С трудом оторвав голову от любимой подушки, бывшей по утрам моим главным сокровищем, я встала с кровати и вразвалочку побрела на кухню. Паша поедал блинчики, громко чавкая и шумно запивая чаем. Как следует смазав свою порцию вареньем и сгущёнкой, я тоже принялась за завтрак. Мама пила чёрный без сахара чай и ласково смотрела на нас. Может, когда-нибудь она поделится со мной секретом утренней бодрости и свежести.

Потратив раза в два меньше времени на сборы, чем вчера, я отправилась в школу с братом. Мама уже ушла на работу. По дороге говорил в основном Паша, жаловался на роутер, который в папино отсутствие придётся кое-как чинить ему. На удивление, сегодня у школьных ворот нас не встретила Таня. Странно, она всегда приходила раньше и дожидалась нас здесь, если, конечно, я не опаздывала. Может, заболела? Или решила остаться в классе, чтобы что-то повторить к уроку? Но ни одна из моих догадок не подтвердилась.

Я вошла в почти пустой кабинет: всего девять человек при том, что до урока оставалось меньше двух минут. Те же, кто присутствовал, выглядели не просто грустными, нет… пугающе опустошёнными. Никто ни с кем не разговаривал, не смеялся, не спорил — все сидели неподвижно, погрузившись в себя. Я ощутила, как по спине пробежал неприятный холодок. Это было так непохоже на наш класс, что становилось страшно. Обычно, даже когда в сезон гриппа приходит совсем немного человек, поднимается такой гул, что, по словам наших учителей, на другом этаже слышно. Наша с Таней дальняя парта у окна пустовала и казалась заброшенной. Подруги не было, как и многих других ребят. Где они все? У нас объявили карантин, а мне не сообщили? Или мы давным-давно скидывались на какую-то экскурсию, а я забыла? Хотя какие могут быть экскурсии в одиннадцатом классе, особенно весной, когда на носу экзамены…

Тоскливо прозвенел звонок. В кабинет вошла наша классная руководительница Ирина Андреевна, ведущая у нас русский язык и литературу. Она всегда в начале первого урока заходила к нам, чтобы отметить отсутствующих и сообщить изменения в расписании, если таковые имелись. Но сегодня наша любимая добродушная Ирина Андреевна не улыбалась как обычно. Наоборот, кажется, она едва сдерживала рыдания. В отличие от учеников, её глаза были наполнены тревогой.

— Ребята, этой ночью случилась ужасная трагедия, — подрагивающим голосом начала учительница, а я напрочь лишилась дара речи. Руки и ноги онемели от пугающего предчувствия. — При невыясненных обстоятельствах погибли учащиеся нашей школы. Я уверена… уверена, вы все уже в курсе случившегося. Директор принял решение объединить наш одиннадцатый «А» с классом «Б». В нём остались в живых восемь человек. Другие классы, начиная с пятого, тоже объединятся. На моём уроке проведём подробную… подробную беседу, обсудим приглашение в класс психолога, а потом вы распишитесь в инструктаже безопасности. — Ирина Андреевна вдруг всхлипнула. — Извините.

Она спешно покинула кабинет биологии, прикрывая лицо рукой.

Что?! Как это погибли? Мой мозг отказывался в это верить. В голове мелькали абсурдные мысли: «Вдруг это всё же чей-то глупый розыгрыш?». Казалось, будто прямо сейчас в класс ворвутся все наши не пришедшие одноклассники, в том числе и Таня, и хором закричат: «Повелись!». Когда учительница вышла из класса, никто так и не заговорил. Ребята сидели неподвижно словно статуи. Главная активистка нашего класса, Нина Александрова, механически листала в телефоне забавные фотографии ребят из общего чата. Двое мальчишек впились глазами в какую-то заметку нашего местного новостного интернет-портала, но вряд ли кто-то из них был в состоянии вникнуть в прочитанное. Я, почувствовав, как от ужаса подкашиваются ноги, опустилась за первую попавшуюся парту и оказалась рядом с Вовой. Он тоже сидел молча, подпирал руками голову и смотрел в никуда.

5 глава. На месте трагедии

На следующий день я вскочила ещё раньше будильника, чего уже давно не случалось. Меня разбудил пугающий своей реалистичностью кошмар. Я слышала громкую, но как будто приглушённую музыку, видела своих погибших одноклассников, танцующих в центре большого зала. Видела улыбающуюся Таню. Но вдруг в одно мгновение все они оглушительно закричали, начали стареть, и скоро на меня смотрели дряхлые, неестественно уродливые старики и старухи. Они выли, молили о помощи, тянули ко мне костлявые руки. А я ничего не могла сделать. Не могла зажмуриться, чтобы не смотреть на это. Не могла отвернуться.

Я проснулась на полу. Наверное, так сильно ворочалась ночью, что свалилась с кровати. А что, если эти маньяки не остановятся? Вдруг они придут за мной, за Пашей, за Вероникой и остальными, кто по каким-то причинам не попал на их смертоносную дискотеку?

Завтрак прошёл в полном молчании, поход в школу тоже. Вероника всячески избегала разговоров со мной. Мой внутренний голос упорно подсказывал, что она как-то причастна к произошедшей трагедии. По крайней мере, Виктор так точно! Но не на допрос же подругу вызывать. Поэтому этот школьный день я провела одна. Почти одна.

Со мной был Вова, с самого первого урока он пересел ко мне, утешал и подбадривал, пытался как-то отвлечь. За соседней партой сидела красная от злости Рита. Ей всё никак не удавалось привлечь внимание Меткова своей историей о спасении из лап коварных убийц. Более того, Вова поддержал мою мысль о том, что Башмаковой стоило сразу позвонить в полицию, а не бросать остальных ребят на произвол судьбы.

Казалось, сегодня школьный день тянулся бесконечно, несмотря на сокращённые уроки. Учителя с серыми, поникшими лицами кое-как объясняли новый материал, ученики не усваивали его, а многие даже не пыталась. В таком подавленном состоянии запомнить хоть что-нибудь было также нереально, как покорить Эверест без снаряжения.

После уроков я всё же застала Веронику в раздевалке одну, отрезав ей пути к отступлению. Пора было поговорить.

— Вероника, почему ты меня избегаешь?

— Не избегаю. Но мне тяжело, я так переживаю утрату, — последовал спокойный ответ.

— Я же от тебя не бегаю, — нахмурилась я.

— Все люди разные, Карина. Мне легче побыть одной.

— Пожалуйста, не бегай от меня, хорошо? Я вообще не могу сейчас одна, особенно, когда о Тане думать начинаю.

— Вот увидишь, через пару месяцев нам будет гораздо легче, чем сейчас, — философски заметила подруга. — Всем просто нужно время.

— Знаешь, я тебе верю. Хочешь, давай сами попробуем выяснить, как можно постареть за несколько часов, и кто в этом виноват?

— А это не опасно? — насторожилась Вероника.

— Обещаю, как только запахнет опасностью, мы мигом всё прекратим.

— Но полиция ведь и так уже проводит расследование…

— А мы своё устроим, — усилила напор я.

— Но…

— Ясно всё с тобой. Предпочтёшь остаться в неведении, почему умерла наша лучшая подруга, зато в безопасности.

Я развернулась и направилась к выходу.

— Карина, постой, — услышала я тихий голос Вероники за спиной и торжествующе улыбнулась. — Я согласна.

— Тогда обдумаем наш план действий.

Мы надели куртки и вышли на улицу. Сегодня на небо набежали густые серые тучки, грозящие в любой момент обрушиться на наши головы холодным весенним дождём. Кое-где виднелись свежие лужи после ночного ливня. У меня возникло странное чувство, будто природа только что узнала о случившейся трагедии и теперь скорбит вместе с нашим городом. Но сейчас было не до лирики. Я мысленно отмахнулась от этого ощущения и заговорила с Вероникой:

— Думаю, первым делом нужно изучить место, где проводилась дискотека. Центр наверняка был липовым. Судя по рассказам Риты, работавшие на открытии официанты прекрасно знали о готовящемся нападении. Не удивлюсь, если они сами его и устроили.

— Да, наверное, — кивнула подруга. — Но может нам не стоит туда соваться? — почти со страхом проговорила она. — В смысле, там же сейчас работает полиция, вдруг нам не разрешат?

— Невозможно отказать тому, кто не спрашивает разрешения, — усмехнулась я. — Не трусь, мы ничего трогать не будем, всего одним глазком посмотрим и сразу назад. Вдруг что-нибудь интересное увидим. Чего ты так боишься?

— А вдруг они снова нападут… эти убийцы, — Вероника поёжилась.

— Вряд ли. Ты же сама сказала — там сейчас полиция. Они ведь не дураки, чтобы под столами от дяденек в форме прятаться. Наверняка уже давно смылись. Кстати, Вероника, ещё вчера спросить хотела. Не знаешь, почему официанты, которых описывала Рита, так похожи на Виктора? Может…

— Он здесь не причём, — перебила она. — В тот вечер Виктор помогал мне с химией. И спать мы легли в одно время — почти в полночь. Он всё время был на виду. Я спрашивала. Виктор сказал, что скорее всего напавшие носили карнавальные линзы для глаз и толстый слой грима. Вампиров изображали. Так когда идём в «Станицу»? — спросила она, не позволяя мне продолжить тему.

— Давай ночью. Будет легче прокрасться, — я сама не верила, что говорю такое.

Не люблю ночь. Может для кого-то это самое романтичное время суток — свидания, поцелуи под луной и звёздами, поиск приключений, как вариант — а вот мне в темноте постоянно что-то мерещится. Ночью всё меняет свои очертания, рождаются жуткие иллюзии, среди которых может притаится реальная опасность, и это с детства меня пугает. Вернее, пугало до этого момента. Желание узнать, что на самом деле произошло с Таней и другими ребятами оказалось настолько велико, что пересилило давний страх.

6 глава. Несущие смерть

Снова всю ночь меня мучили кошмары. Всё те же лица, всё та же мгновенная старость и смерть, всё та же невозможность закрыть глаза. На этот раз меня разбудила мама, сказала, что я кричала во сне. Она предложила сходить к психологу, от чего я категорически отказалась. Совсем нет времени на душевыворачивающие беседы, а кошмары, насколько мне известно, не смертельны.

Завтрак опять прошёл в полном молчании. Паша, как обычно, в три раза быстрее меня слопал всю яичницу и умчался к себе в комнату, собирать рюкзак. Он никогда не делал этого вечером. Вскоре я тоже закончила есть и уже хотела встать из-за стола, чтобы успеть собраться, но внезапно мама взяла меня за руку.

— Подожди, Карина, — обеспокоенно сказала она.

— Что, мамуль? — мгновенно среагировала я, мамин тон настораживал. Неужели что-то случилось?

— Объяснения массовому убийству подростков на той дискотеке ещё не дали, преступников не нашли, потому я хотела попросить тебя. Приглядывай за Пашей и сама будь начеку. Если вдруг увидишь кого-то странного или заподозришь неладное, немедля бери брата за руку и бегите домой со всех ног, понятно?

— Конечно! Я всё поняла, мам. Обещаю приглядывать за своим непутёвым братцем, — я специально так сказала о Паше при маме.

— Карина! — совершенно ожидаемо возмутилась она. — Не говори так о брате! — у меня и шёл расчёт на то, чтобы немного отвлечь её внимание. По-своему, конечно, как умею.

— Пока, мамуль, я побежала, — я быстро чмокнула её в щёку и убежала в свою комнату.

Жалко маму. Наверное, даже за собственную жизнь волноваться не так утомительно, как за жизни своих детей. Теперь нужно ещё и за Пашей приглядывать. Забить на это дело я не могла. Так уж приучена с детства: делай, что хочешь, но родителей уважай и слушайся.

Через пятнадцать минут я уже была готова, Паша с рюкзаком на плече терпеливо дожидался меня у двери. Наверное, мама и ему дала некоторые рекомендации по осторожному поведению. Будет забавно, если окажется, что она ему велела приглядывать за мной! Подобное ведь уже случалось несколько раз. Например, когда в отсутствие родителей за главного оставались оба. В детстве мы с братом часто ругались из-за этого, но выросли — поумнели.

— Сколько у тебя сегодня уроков? — спросила я у брата перед тем, как мы разошлись по кабинетам.

— Семь.

— У меня тоже. Встречаемся здесь, вместе домой пойдём.

— Да запросто.

Стоило остаться одной, как мгновенно вернулись насущные проблемы и скребущие изнутри страхи: за себя, за семью, за Веронику. Что касается подруги, мы встретились только на следующей перемене в коридоре. Взглянув на неё, я ужаснулась: на руках многочисленные синяки, которые на этот раз она даже не пыталась скрыть, под глазом красовался огромный фингал. Но Вероника вела себя как обычно, словно всё хорошо и ничего не случилось. Я старалась держать себя в руках, правда надолго меня не хватило. Не выдержав, спросила напрямую:

— Вероника, это кто тебя так?

— О чём ты? — она предсказуемо прикинулась, будто не понимает, но я продолжала смотреть на неё в упор, ожидая ответа. И подруге пришлось продолжить. — Это так, просто…

— Что просто? Это ведь Виктор тебя избил, да? Скажи мне правду! Скажи!

— А что ты будешь делать с правдой? — спокойно спросила она.

Я ненадолго впала в ступор от этих слов. Почему-то они подействовали как прыжок в ледяную воду. Мой нарастающий, способный затмить разум пыл поугас. В итоге, я лишь проговорила неуверенно:

— Как что? Если он тебя бьёт, мы обязаны что-то сделать. Тебе ведь через полгода восемнадцать, до этого моя мама может стать твоим опекуном. Или с родителями Тани поговорим… если они будут в состоянии. В любом случае, нужно что-то придумать.

— Не нужно, — мотнула головой Вероника. — Всё в порядке. Виктор хороший опекун.

— Но твои синяки… Разве это нормально?

— Это не Виктор, — воспользовалась моим замешательством подруга. — Просто я вчера оступилась и неудачно упала с лестницы. Не переживай, Карина. До свадьбы заживёт.

В историю про лестницу верилось с трудом. Уж слишком часто Вероника «неудачно» падала и ударялась. Я хотела продолжить настаивать на разговоре со взрослыми или даже вызове полиции. Собиралась пригрозить, что сделаю это без её согласия, поскольку не смогу нормально жить, зная, что мою подругу бьют и, возможно, запугивают, чтобы она никому не говорила о том, что происходит дома. Но моим планам помешал, так некстати раздавшийся звонок. Ладно, подожду до следующей перемены.

Но едва урок закончился, Вероника быстро собрала учебники и выбежала в коридор. Я бросилась следом, но подруги уже и след простыл. Она как будто испарилась. Мне нигде не удавалось её найти: ни в кабинетах, ни в столовке, ни в туалетах. Неужели ушла из школы? Я ощутила неприятный укол тревоги — хоть Вероника и жила недалеко от школы, по дороге ей нужно было пройти через пустырь, практически всегда безлюдный в это время дня.

Вдруг кто-то осторожно коснулся моего плеча. Я вздрогнула, быстро обернулась в надежде увидеть подругу, но нет. Это был Вова. Я почувствовала, как что-то колюще зашевелилось в районе живота. Уж не те ли самые бабочки, которые, согласно книгам и фильмам, сопровождают почти все влюблённости героев? В таком случае это не так приятно, как я думала. Но Вова и вправду сегодня выглядел симпатичнее, чем обычно. Подстригся? Вроде нет. Новый пиджак? Нет… Но что-то в нём определённо изменилось. Секунду, а почему он так напряжён? Кажется, я что-то пропустила. Я тут же отогнала от себя лишние мысли.