Гипнотизер и Алхимик

Эпиграфы и Пролог

Внимание! Это художественное произведение, и его сюжет является выдумкой автора, основанной на отобранных документах, суждениях и гипотезах. Некоторые детали в описаниях, включая исторические, изменены, а географические локации переименованы с целью сохранения конфиденциальности. Любые совпадения с реальными именами, датами, событиями просьба считать случайными. 

ГИПНОТИЗЕР И АЛХИМИК

Новая история, или Расклад Алхимического Таро

(Гипнотизер-2)

ЭПИГРАФЫ

В случаях сложного психологического диагноза я обычно составляю гороскоп или раскладываю карты Алхимического Таро, чтобы иметь точку зрения с совершенно иного угла. И должен сказать, очень часто оказывалось так, что полученные данные проясняли некоторые моменты, которые иначе я не смог бы понять.

Да, в течение пятнадцати лет я изучал алхимию, но никогда не говорил никому об этом; я не хотел влиять на своих пациентов или моих коллег на суггестивном уровне. Но после пятнадцати лет исследований и наблюдений я пришел к неизбежным выводам. Алхимические операции были реальные, только эта реальность была не физической, но психологической. Алхимия представляет собой проекцию космической драмы. У Великого Делания (Магнус Опус) было две цели: спасение человеческой души и спасение космоса. Алхимия -  это искусство раскрытия возможностей человеческой психики. /…/

Во время консультаций мы проходим несколько стадий алхимического процесса. Какой бы ни была проблема пациента, моя задача не просто дать ответ, а провести его через этапы, чтобы к концу сессии человек трансформировался или хотя бы встал на путь достижения целостности. Целостность – это как Философский камень, венец Магнус Опус.

Карл  Гюстав  Юнг «Мisterium Coniunction»

Малое знание - опасная вещь. Впрочем, как и большое.

Альберт Эйнштейн

В городе говорят о странном происшествии. В одном из домов, принадлежащих Ведомству Придворной Конюшни, мебели вздумали двигаться и прыгать; дело пошло по начальству - Кн. В. Долгорукий нарядил следствие. Один из чиновников призвал попа, но во время молебна стулья и столы не хотели стоять смирно. Об этом идут разные толки. N сказал что мебель придворная и просится в Аничков

А.С.Пушкин ( 17.12.1833, из дневника)

Сон разума рождает чудовищ

Франсиско Гойя

Пролог

Сандовский район Тверской области, село Деревягино

О том, что в доме Окуневых творится чертовщина, участковому Сергею Дмитриевичу Егорскому сообщили их взволнованные соседи по телефону глубокой ночью.

- Сергей Дмитриевич! – вопил в трубку сосед Окуневых Петр Кукушкин. – Примите меры! У них не только шум-тарарам всякую ночь и вещи по комнате летают, теперь уже и пожары начались! То дверь загорится, то шкаф. А если дом ихний спалится, так и мы пострадаем, пожар – дело такое, все село, как спичка, вспыхнет! Приезжайте и ликвидируйте потусторонних гостей, вы же власть!

- А чего ж сами-то Окуневы молчат? - заикнулся Сергей Дмитриевич, усаживаясь на постели и спросонья не понимая сути претензий.

- Так Ляльку до смерти запугали, она орет как ненормальная и под стол прячется. А сын ее, Аркадий, сам пострадал – ему в голову чугунная сковородка прилетела. Моя жена сейчас ему перевязку делает, кровищи было – жуть! Приезжайте, Сергей Дмитриевич, без вас – беда!

 Окуневых из села Деревягино участковый Егорский знал хорошо. Лялька, которая по паспорту значилась Ольгой Матвеевной, была уроженкой этого самого села, откуда и поступил сигнал. Было ей 34 года, но из-за неприкаянной жизни и хронических болячек выглядела женщина на все пятьдесят. Окончив школу, Ольга Окунева уехала в Тверь на учебу, но толком не выучилась, так как родила сына не понятно от кого и была вынуждена с позором вернуться в родную гавань. Ходили слухи, что ребенка она не нагуляла, а ее изнасиловали пьяные однокурсники, но так как заявление девушка не подавала, все тяготы, включая худую молву, легли на ее плечи. Родители дочь и внука приняли, но семья жила небогато, держала хозяйство, а взрослые еще и работали. Отец Ольги вкалывал на гравийном карьере бульдозеристом, мать была завклубом – человек творческий, музыкальный, но непрактичный. Оба сгорели от какой-то заразы в начале двухтысячных, оставив дочери домишко, требующий постоянного ремонта, корову и кур. Замуж Ольга так и не вышла, тянула сына в одиночку, работала библиотекарем в школе в соседнем поселке, пока эту школу не закрыли. К этому моменту она получила инвалидность и далее выживала на небольшую пенсию. Сын Аркадий, которому ныне исполнилось шестнадцать, оканчивал одиннадцатилетку в райцентре Сандово. По мнению участкового, был он тихим и беспроблемным, учился не так чтобы на круглые пятерки, но учителя не жаловались. Вроде бы Аркадий даже собирался куда-то поступать через год, поскольку местный колледж для троечников был явно не его уровня. Вот только денег у семьи не было, поэтому на хорошее место, пусть и при отличном аттестате, рассчитывать ему не приходилось.

Однако совершенно было не понятно, откуда взялись скандальные гости в доме Окуневых. Дальняя родня приехала?

- Гости у них откуда? – спросил Егорский, поднимаясь, чтобы одеться.

1. Командировка в Тверь (карта Дурак)

Глава 1. Командировка в Тверь

КАРТА 0 – Дурак.

ЗНАЧЕНИЕ: Алхимик в начале работы. С завязанными глазами, он эквивалентен невежде,  это кроткий новичок, вступивший на путь к Единому, и кролик - его проводник

Новогодние праздники пролетели слишком быстро, но надо признать, что Евгений Ромашов давно так беззаботно не веселился в обществе бесконечно дорогих ему людей: невесты Оксаны Чернышовой, племянницы Татьяны и ее жениха Валентина Караваева, переехавшего в конце декабря в Москву из Иркутска вместе со своим большим добродушным псом Гертом. Отступили даже волнения, связанные с новым местом работы и необычной темой предстоящего расследования.

По профессии Женя был психотерапевтом и до некоторых пор работал врачом в частной клинике, помогая людям избавляться от тяжелых зависимостей. Однако в минувшем году вся его привычная жизнь внезапно перевернулась. Он потерял то, что имел, но зато (теперь это можно было утверждать со всей серьезностью) обрел нечто не менее ценное: любовь идеальной женщины, которой с каждым днем дорожил все сильнее. А еще мистическое путешествие на Байкал и смертельно опасная схватка с «гуру» Вангуром, практиковавшим черную магию, помогли ему расширить границы собственных возможностей, лучше понять себя и свое место в мире.

Правда, по итогам той поездки и неожиданных знакомств, на Евгения вышли спецслужбы, к чему он совсем не стремился. Он заинтересовал их своим талантом гипнотизера и острым скептичным умом, позволяющими выпутываться из любых обстоятельств. Генерал ФСБ Игнацкий, подчиненным которого Ромашов помог выполнить задание и вернуться в Москву живыми и невредимыми, сделал ему предложение, от которого, как говорится, нельзя отказаться. Вот уже целый месяц Евгений осваивался в новой должности - главы экспертного отдела засекреченного подразделения ФСБ, занимающегося паранормальными происшествиями и деструктивными культами.

Подразделение было настолько секретным, что не значилось ни в одном документе, а его сотрудники иногда даже не были знакомы друг с другом. Для подобной предосторожности были веские резоны. Генерал Игнацкий нацелился вывести на чистую воду магов, астрологов и сатанистов, на поклон к которым ходила чуть ли не вся верхушка властной и экономической элиты. Преждевременный шум был опасен для дела и стоил бы карьеры всем участникам, поскольку покровители у фигурантов были весьма и весьма могущественными.

Прежде Женя совсем не верил в магию, хотя и допускал, что способности человека изучены не полностью. Он не исключал спонтанных проявлений телепатии и «божественных исцелений», которые по своей сути обычные психосоматические явления. Однако путешествие на Байкал поколебало его убежденность, будто все экстрасенсы обязательно мошенники и манипуляторы. Встреча со старой ведуньей Гургэмой наглядно ему показала, что ведьмы и колдуны действительно существуют и, более того, умеют своим даром управлять. Нет, Евгений Ромашов не стал фанатичным приверженцев слепой веры, он по-прежнему подходил к любому вопросу с научной точки зрения, но в то же время перестал с ходу отвергать мистику. Он понимал, насколько опасны могут быть наезды на «крутых магистров черной магии», причем не только со стороны их богатых клиентов.

Поумерить скепсис ему пришлось еще и ради племянницы – единственного родного человека, оставшегося из некогда большой семьи Ромашовых. После страшной автомобильной аварии Татьяна начала видеть души умерших и общаться с ними. Ее «трансцендентный покровитель» дух покойного шамана Василия точно указал, где искать чудом спасшихся во время подстроенного кораблекрушения Женю и Оксану, благодаря чему друзья пришли им на помощь в нужную минуту. При таких весомых доказательствах хочешь-не хочешь, а поверишь в незримый мир, недоступный обычному набору чувств.

Теперь Евгению, Оксане, Татьяне и Валентину предстояла новая встреча с невероятным. После краткой праздничной передышки Ромашову и Караваеву требовалось уехать в Тверскую область по делам экспертного отдела, а девушки вызвались им помогать, не желая оставлять любимых мужчин без поддержки.

- Только запомните, для всех мы - обычные туристы, продолжающие отмечать зимние праздники, - предостерег девчонок Женя, смиряясь с расширенным составом, укреплявшим оперативную легенду. - Мы путешествуем по аномальным местам ради красивых фоток на память.

- Как на Байкале? – спросила Таня, почесывая радостно жмурящегося Герта за ушами.

- Да, но вы с Оксаной ни во что не вмешиваетесь. Наслаждайтесь зимними забавами и предоставьте нам с Валей делать нашу работу.

- А если вам потребуется помощь?

- Нас ждет всего лишь небольшая прогулка, которую с натяжкой можно назвать «разведкой», - улыбнулся Женя, - мы поедем на север Сандовского района в крошечное село Деревягино, где живет Аркадий Окунев 16-ти лет от роду. Мы с ним поговорим, выясним, чем он дышит – и все.

- Совсем школьник, - протянула Таня, которая и сама недалеко ушла от Аркадия по возрасту, ей недавно исполнилось девятнадцать. В этом году она оканчивала художественное училище, где изучала профессию декоратора.

- Да, школьник и, значит, неопасен. С Вангуром его не сравнить.

Валентин, который с недавнего времени стал правой рукой Жени, поступив на службу в его отдел, издал едва слышный звук, означающий сомнение, но, поймав предостерегающий взгляд Ромашова, промолчал. Конечно, задание было вовсе не таким простым, Евгений о многом умолчал, не желая пугать девушек (да и права не имел разглашать некоторые нюансы), но непосредственно в Тверской губернии им действительно ничто не угрожало. Сложности предполагались уже по возвращению.

- А разве Деревягино славится аномалиями? – спросила Оксана. – Никогда о нем не слышала.

2. Обстоятельства проясняются... (карта Луна)

2. Обстоятельства проясняются и запутываются одновременно

КАРТА  XVIII. Луна 

ЗНАЧЕНИЕ:  Диана с борзыми олицетворяет «новое Я», сияющее, словно Луна в ночном небе и превращающая тьму в серебро. Алхимику предстоит путешествие в глубины подсознания, многократно описанное в мифах как нисхождение в ад. Карта - символ подготовки к броску и облачения фантазий плотью. Скорпион – это темное знание и скрытые силы, обладающие огромной энергией, которые уже действуют вокруг. Возможно, пока не хватает сил управлять ими, но впереди ждет что-то важное, и не стоит его избегать

Оформившись, они не захотели обсуждать свои дела в отеле и отправились на прогулку. Решили поехать в центр, играя взятые роли, да и просто было интересно взглянуть на древний город, где никто из них раньше не бывал.

Герт радовался больше всех. Гостиница ему не понравилась, и он без понуканий, сам, полез в салон внедорожника, лишь бы не сидеть в давящих стенах.

- Куда направляетесь, что-то конкретное интересует? – поинтересовался хозяин гостиницы Семен, вручая Жене бесплатную карту Твери с фотографиями достопримечательностей на обложке.

- Просто прогуляемся по городу и где-нибудь пообедаем.

- Я помню, вы мне на почту кидали вопрос о гиде из местных, со знанием легенд и краеведческих тонкостей.

- Есть такой на примете? – спросил Ромашов, который предпочитал получать информацию от знающих людей, кому всегда можно задать уточняющие вопросы, а не из интернета, где много ерунды пишут.

- Сейчас не сезон, но я поспрашивал, вроде бы один согласился и вам подходит, - ответил Семен, поглядывая искоса в окно, где его постояльцы топтались возле машины, ожидая, когда Женя покончит с формальностями. – Вы же в Сандовский район и Весьегонск планируете, так?

- Да. Проедемся по заброшенным церквям и усадьбам. В Туханях, слышал, есть симпатичная усадьба 17 века, а в соседнем Деревягино – уцелевший собор начала 18-го.

- Верно-верно, там, среди болот, чего только не сыщешь. Вы… э-э-э… призраками интересуетесь?

- Почему призраками?

- Ну… - Семен заморгал мелкими глазками, - в Тухани все за призраком княгини Ухтомской охотятся. Чего там еще-то искать, в эдакой дыре?

- Призрак вряд ли нам попадется, - сказал Евгений, - они все больше ночами гуляют, а мы днем предпочитаем путешествовать, но от посещения аномальных мест с особенной историей не откажемся. Так что с проводником, контакты дадите?

- Николаич сам обещался подойти. Часиков в восемь, прямо здесь, в холле. Устраивает?

- Отлично. К этому времени мы вернемся.

- Только это… Должен предупредить, что он – мужик с принципами. Не всех клиентов берет. И московских не особо жалует.

- Чего так?

- Говорю же, принципиальный. Сколько денег ему не предлагай, он все равно привередничает. Может задарма месяц с одним человеком провести и забраться в самую глухомань, а за сто тыщ с другим по набережной Твери пройтись отказаться.

- Хорошо, а каких он берет? – заинтересовался Евгений.

Он отметил, что Семен этого Николаича не очень жалует, но это, скорей, говорило в пользу проводника. Семен Симонов производил впечатление человека резкого, хотя с постояльцами и старался держаться вежливо. Пухлый рот с глубокими носогубными складками, бугристые щеки, покатые плечи с широкой грудью, а главное – масляный взгляд глаз навыкате, который он старался скрыть за мясистыми веками и потому постоянно косил в сторону, избегая прямого контакта, – все это не слишком располагало. Когда же он отворачивался, демонстрируя выбритый складчатый затылок, испещрённый ямками, словно лунный пейзаж, Евгению невольно приходила на ум спорная наука френология, считающая, что подобная внешность свойственна людям страстным и диким, чьи первичные инстинкты преобладают над разумом.

Ромашов редко руководствовался френологическими канонами, но тут они полностью совпадали с его внутренними ощущениями. Да и неровные интонации Семена выдавали его импульсивность, готовность действовать и говорить, не подумав. Когда же он принимался следить за словами, то начинал нукать и мэкать, будто слабоумный, вот только дураком Семен не был. Эгоистом и гневливым психом – возможно, но только не идиотом. В целом, складывалась не слишком лестная характеристика хозяину гостиницы, однако причину его нелюбви к гиду-краеведу Жене хотелось бы выяснить сразу.

- Да кто его разберёт, э-э… по-разному, - ответил Симонов. - Знаю, охотников никогда не водит, хотя прежде сам слыл неплохим охотником, все лежбища знал, даже на медведя ходил, но потом толкнуло его чего-то, охоту стал считать убийством. А вот уфологов всяких возит, носится с ними, как с детьми малыми, хотя хуже развлечения, по-моему, и не придумаешь. Так что про призраков вы ему лучше сразу скажите, он это дело уважает, авось договоритесь.

- Трудно с ним?

- Ну… не то чтобы трудно… но согласится он работать с вами или нет, Николаич только после личной встречи скажет. Если сторгуетесь, лучшего экскурсовода вам не найти, но если откажет… попробуем кого-то еще подыскать. Зимой сложно с этим делом, все нормальные мужики по вахтам или в столицах на заработках.

- Я вас понял, - кивнул Ромашов. – Спасибо за беспокойство, надеюсь, мы с вашим Николаичем друг другу понравимся.

Поездка до центра отняла полчаса из-за многочисленных светофоров и странно устроенного, на вкус Караваева, дорожного движения. В пути они говорили о загадках Сандовского треугольника, вернее, говорил Караваев, успевая и баранку крутить, и на Таню поглядывать, а девушка ему внимала, проникаясь загадочной атмосферой тверской аномальщины.

Женя смотрел в боковое окно на проплывающие городские пейзажи и старался отрешиться от мысли, что веселые праздники закончились и начались будни. Причем, начались так внезапно и сурово, что не сулят ничего хорошего. Племянница бы назвала это сосущее ощущение неизбежности «нехорошим предчувствием», но Ромашов связывал его исключительно с неудачным выбором гостиницы. Ее владелец не нравился ему с каждой прожитой минутой все больше, причем, не нравился до такой степени, что хоть переезжай. Приходилось себе напоминать, что они не расслабляться сюда приехали и не гостить у добрых друзей, им предстояло важное дело, на фоне последствий которого первобытная личность отельера меркла и терялась.

3. Мистиеские легенды Деревягино (карта Колесница)

3. Мистические легенды села Деревягино

КАРТА  VII. Колесница 

ЗНАЧЕНИЕ:  Сублимация – колесо с внутренним солнцем – это цель возницы, в колесе, слева направо, три символа: Сера, Соль, Ртуть (3 алхимических эссенции и 3 части Колесницы). Символизирует скорость, нетерпение и дорогу. Алхимик погружается уже не в глубины «я», а в жизнь Вселенной. В этом заключен алхимический процесс возвышения, человек вырывается за пределы себя и сливается «со всем».

То, что Женя вертит головой и постоянно смотрит назад, не укрылось от Николаича. Поведение клиента показалось ему странным, но разговор он начал все же с иного.

- Раньше бывали в Тверской области? – спросил он.

Ромашов прекратил выглядывать синий «опель» и повернулся к водителю:

- Нет, прежде не доводилось.

- И почему тогда выбрали наши края да еще зимой?

- А зимой легче снимать заброшенные дома, деревья листвой не застят вид, - Женя показал на фотоаппарат, надеясь, что за первым вопросом не последует второй, более острый. Посвящать экскурсовода во все тонкости плана он остерегался. И вообще следовало понять, насколько можно проводнику доверять.

Сидоров с вопросами завязывать не собирался, ему тоже хотелось знать, с кем придется иметь дело.

- Темой колдовских семейств и аномалиями как долго занимаетесь?

- Не поверите, но только в прошлом году начал задумываться о том, что помимо материального мира существует что-то еще, невидимое.

- Что-то с вами произошло?

Женя сделал неопределенный жест, давая понять, что эту тему раскрывать пока не намерен.

- Ну, а Тверь почему? – зашел с другого конца Николаич. - Почему не Подмосковье, не Алтай, не Урал?

-  Надо с чего-то начинать. Решили с Сандовского треугольника.

Врать Евгений не любил, да и не заслуживал Николаич к себе пренебрежительного отношения, типа «отстань, мужик, не твое дело». Однако признаваться в том, что они ведут расследование и связаны со спецслужбами, не стоило. Спецслужбы не все любят, поскольку репутация у Конторы, прямо скажем, не очень, и подводить к этой новости проводника требовалось осторожно. Если вообще требовалось.

Женя хотел переключить внимание на другое, но не успел. Сидоров первым задал новый вопрос:

- А как остальные к вам примкнули? Например, ваш товарищ с седой прядью в волосах - не москвич. Откуда он?

Евгений хмыкнул: глаз у Николаича оказался наметанный.

- Валя из Иркутска. Хотя, если не ошибаюсь, родился он где-то под Ярославлем. Тут все на меня завязано: Таня – моя племянница, Валентин ее друг, а Оксана моя невеста.

- Семейный подряд получается?

- Вроде того.

Сидоров что-то заподозрил, но пока не мог сформулировать это словами Сегодня он впервые увидел их всех, включая Караваева и собаку, и если против Герта он ничего не имел, то Валя чем-то его зацепил. Женя видел, как оглядывал бывшего спасателя бывший историк, и что-то при анализе, видимо, у него не сошлось, хотя во внешности молодого человека не было ничего вызывающего. Обычный парень лет тридцати, с умными и чуть с грустинкой глазами, спортивный, спокойный. Разве что эта седина могла интриговать.

 Женя, кстати, сам до сих пор не знал, что заставило поседеть уравновешенного парня. Ромашов подозревал, что бесцветная прядь росла на месте шрама, что иногда случается. Валя не слишком распространялся о своем прошлом в МЧС, хотя героических и опасных страниц там наверняка хватало. Конечно, это обстоятельство следовало выяснить, мало ли каких фобий стоил дурной опыт, Жене, как руководителю группы, необходимо быть в курсе. Но пока он события не торопил, давал Вале время привыкнуть к себе как к непосредственному начальству и как к будущему родственнику.

- А как вы догадались, что наш товарищ не из Москвы? – спросила Оксана, наклоняясь вперед.

- Манеры у него не московские, - неопределенно обронил Николаич. – На деревенского, вроде, тоже не похож, он с псом своим общается как с членом семьи, а у деревенских жителей с собаками так не принято.

- Вы наблюдательны, - сказал Ромашов.

- Спорить не буду. Вы, кстати, тоже не типичный москвич.

- А можно узнать, чем вам москвичи не угодили?

- Да ничем, - пожал плечами Сидоров, - просто вы другая раса. Не могу объяснить, но вот смотришь на человека, на то, как он себя держит, и сразу понимаешь: этот москвич, а этот – нет. Вы не подумайте, и среди москвичей есть хорошие люди и плохие, речь не о качествах, - решил оправдаться Николаич, которому показалось, что он мог задеть пассажиров. – Но вы, наверное, уже в курсе, что я предпочитаю иметь дело с жителями других областей. С ними спокойнее. О присутствующих я, разумеется, речи не веду, вы, Женя, мне сразу понравились, но на счет других я немного сомневался. Однако сейчас смотрю и вижу: группа у вас пестрая. И на обычных искателей приключений вы не похожи.

- А вы много этих искателей встречали? – полюбопытствовал Ромашов.

- Немало. И уфологов возил, и кладоискателей, но последних по молодости и по глупости, больше не берусь. Они ж настоящие андреналинщики, готовые хоть к черту на рога, лишь бы удачу за хвост поймать. Да и не всегда у них методы честные, прямо скажу, а мне лично честь дорога. Поэтому никаких больше черных копателей и любителей поживиться в заброшенных деревнях. Но вы не такие, это сразу понятно. И по своему почину вряд ли на подобную экскурсию отправились бы, вас какая-то нужда гонит. Вот и ломаю голову, что именно вас свело вместе и что погнало в Сандово. Зачем таким, в общем-то, благополучным людям сандовские колдуны?

Николаич пытливо взглянул на Евгения, побуждая того признаться.

- Мы просто любим путешествовать, - ответил Евгений. - Путешествие – это драма, преображающая душу, то есть очень полезная вещь. А земля колдунов несет на себе печать особой энергетики, что, по идее, должно укреплять дух с удвоенной силой.

4. Могила и церковь Петра и Павла (карта Отшельник)

4. Могила и церковь Петра и Павла

КАРТА IX. Отшельник 

ЗНАЧЕНИЕ: Экзальтация - алхимик идет по следам Мировой Души (Anima Mundi) с Уроборосом (змеем времени) и вороном Нигредо(1-ого черного этапа Делания). Изолированный и отрезанный от мира, алхимик, тем не менее, является маяком для других. Отшельник – символ уверенности в собственных силах, он на верном пути.

При выезде из райцентра им неожиданно встретилось стадо кабанов. Когда огромный секач выскочил из кустов и застыл, наклонив голову к земле, всерьез угрожая несущемуся на него «железному коню», Сидоров ударил по тормозам. Пассажиров бросило вперед, но машина остановилась, не задев животное.

- Вот наглец! – то ли сердито, то ли восхищенно воскликнул Николаич.

Сзади послышался визг тормозов и сигнал Караваевского джипа, в ответ на который кабан злобно хрюкнул и, развернувшись, потрусил к противоположной обочине. За ним из кустов выбежали другие кабаны – особей шесть или семь. Следуя цепочкой, они перебежали дорогу за вожаком, не обращая внимания на машины.

 Женя смотрел на эту картинку из жизни природы, приоткрыв рот.

- Часто тут у вас такое? – спросил он у Сидорова.

- Бывает. Жителей мало, вот и потеряли всякий страх.

- Это же хорошо, - неуверенно проговорила Оксана, - экосистема восстанавливается.

- Экосистеме хорошо, - кивнул Сидоров, трогая машину с места, - а водителям не очень, аварий много. Да и пешеходам опасно поодиночке.

- Нападают?

- Конечно, они же дикие звери. А то волки еще шалят. Школьников автобус на занятия возит, но иногда ломается, и бедняжкам приходится пешком домой идти. А дети – добыча легкая, даже если группой идут.

- Ужас какой! – отреагировала Оксана.

Сидоров вздохнул:

- Я мальцом жил в деревне Егорово Ржевского района. Тоже деревенька на отшибе, ни дорог толком, ни цивилизации. Волки, если зима суровая, подходили к жилью, собак резали. Но все-таки это случалось гораздо реже, чем в наше время. Сейчас зверь на человеческие запахи и следы совсем перестал реагировать. Раньше, если волк натыкался на оброненную варежку, то шарахался от нее, как от огня. А современный хищник привык и к запаху, и к шуму. В брошенных деревнях осталось множество вещей: одежда, утварь – они там бродят и понимают, что это само по себе нестрашно. Теперь даже охота методом окружения флажков не работает. Волки спокойно через них перепрыгивают. Привыкли.

На повороте к селу Женя попросил Николаича остановиться. Он хотел поделиться с остальными тем, что услышал от историка.

Сидоров помигал предупредительно задними огнями и притормозил у неширокой проселочной дороги, уходящей перпендикулярно основной трассе. Караваев приткнул внедорожник рядом. Таня выскочила из машины первой, за ней спрыгнул Герт и, поводив носом, с лаем унесся в лес.

- Герт, Герт, назад, фу! – закричала Татьяна, испугавшись, что пес потеряется с незнакомом месте или, что еще хуже, напугает случайного прохожего.

Но Герта интересовали не прохожие, которых тут и не было, а белки, их собралась на соснах целая стая. Герт прыгал вокруг толстых стволов, проваливаясь задними лапами в небольшие сугробики, и облаивал шустрых рыжух. Белки сначала бросились врассыпную, но почти сразу некоторые из них вернулись и, громко стрекоча, нагло завертели хвостами чуть ли не у морды впавшей в раж овчарки. Одна из них даже умудрилась запустить в собаку шишкой.

Поскольку окриков Герт не слушал и продолжал изображать из себя горе-охотника, Вале пришлось лезть в снег по колено и оттаскивать его силком на дорогу.

- Сейчас намордник надену! – пригрозил он.

Герт порычал еще немного и утих, сел у хозяйских ног, беспокойно шевеля ушами и время от времени глухо ворча.

Пока Караваев с ним разбирался, Таня фотографировала окрестности, в надежде, что техника сможет запечатлеть что-нибудь необычное. Когда же все собрались вместе, Евгений очень кратко пересказал легенды о потомке князя Ухтомского и колдуньи Акулины, о кладах на Каблукской горе и Либерии Ивана Грозного.

- Выходит, парень мог свой магический фолиант раздобыть из двух источников, - произнес Валентин. – Либо схрон Ухтомского обнаружил, либо нашел клад всех времен и народов, легендарную и неуловимую библиотеку. Я читал на форуме, что у Окунева якобы оказался экземпляр старинной «Библии черта», принадлежавшей колдуну по прозвищу Петр Могила. Утверждалось, что это страшный артефакт, не всякому в руки дается.

- Да, я помню эту заметку, - задумчиво кивнул Ромашов.

- Что этакое «Библия черта»? – заинтересовалась Татьяна.

- Книга заклинаний, написанная поверх или вперемешку с церковными текстами, - ответил ей Валя. - Считается, что молитвы подпитывают силой колдовские рецепты и заговоры. 

- Вообще-то на Руси «Библией черта» всегда величали одну единственную книгу, - вставил Сидоров. – И она была связана с именем митрополита Киевского Петра Могилы. То ли он ее составлял собственноручно, то ли просто купил для своей библиотеки.

- То есть Петр Могила не мифический колдун, а реальное историческое лицо? – удивилась Оксана.

- Конечно, это реальный человек, но в народной памяти он отчего-то превратился в мифологический персонаж. Как Стенька Разин, например, или Василий Чапаев. Про Петра Могилу сложено несколько быличек с моралью, которые «ложь с намеком и урок для добрых молодцев». В них митрополита величали «мертводержцем», то есть некромантом, и изображали как умудренного жизнью старца.

- А это неправда?

- Кто ж теперь разберет? Могила по-своему примечательная личность. Он сын высокородных молдавских бояр, и его фамилия произносилась как Мовилэ, но позже была по какой-то причине искажена на русский манер. Может, для «благозвучности», а может как прозвище, отражавшее глубинную суть. Народ порой очень метко умеет дать прозвище человеку, а тут и сам Петр не возражал, словечко «Могила» ему понравилось, он им подписывался в письмах.

5. Знакомство с Аркадием (карта Башня)

5. Знакомство с Аркадием Окуневым

КАРТА  XVI. Башня 

ЗНАЧЕНИЕ: Великое Разделение красного и белого - начало Альбедо (2-й белой стадии). Эта карта символизирует внезапное изменение и даже божественное вмешательство, способное сокрушить ложную философию.  В духовном смысле Башня намекает на результат исканий. Если алхимик принимает дьявольское предложение, пусть даже пытаясь это отрицать, то его крушение неизбежно. Не стоит заигрывать с силами вне человеческой власти и понимания, как и строить здание на фундаменте чужих заблуждений.

Они сняли куртки и, понуждаемые повторным приглашением не стесняться, прошли в светлую комнату, являвшуюся одновременно и горницей, и столовой, и спальней. Женя отметил подпалины на обоях и мебели, которые фигурировали в протоколе участкового. Их пытались замаскировать, украсили стены постерами с изображениями православных икон, но обугленные черные полосы выползали из-под плакатов и тянулись до пола, создавая впечатление, будто кто-то покушался на святые образа.

А вот настоящих икон, кстати, нигде видно не было, что в деревенском доме, да еще осененным недоброй славой, выглядело настораживающе.

Женя оглянулся на Таню, молча спрашивая, как ей обстановка в целом. Племянница отрицательно качнула головой: она никаких призраков не видела и не ощущала. Ромашов повеселел. Разбираться с мошенниками ему всегда было проще, чем с потусторонними силами.

- Садитесь за стол, щи горячие, сама недавно обедала, - позвала Окунева. – Покушаете, чайку с лимоном попьете, а потом я вам амулеты покажу.

- Мы заплатим за обед.

- Даже не вздумайте! Это от чистого сердца.

- Спасибо. Это вы салфетки вязали? Очень красиво, – сказал Ромашов, решив отблагодарить хозяйку чистосердечным комплиментом, раз она денег не брала, не проснулась еще в ней коммерческая жилка.

Салфетки в комнате были всюду: на буфете, на подголовнике кресла в углу, на окошке под горшком с геранью, и даже скатерть на круглом столе тоже была ажурная. Однако комплимент не принес должной реакции, в глазах Окуневой отразилась тоска.

- Давно это было, - сухо промолвила она, - я больше не вяжу.

- А чего так? У вас талант.

- Тяги нет. Да и других забот хватает.

Безразличие к тому, что было прежде интересным и важным, один из признаков классической депрессии. По дороге в Тверь Евгений задавался вопросом, что чувствуют жильцы «нехороших квартир». Понятно, что ничего хорошего, полтергейст пугает непредсказуемостью, а растерянность и ужас провоцируют упадок духа, переходящий в депрессию. Теперь он убедился в своих предположениях воочию.

Окунева была из тех женщин, что носят эмоции в себе. По-детски беспомощная, неприхотливая и старающаяся всем угодить, она не умела защищаться ни от видимых врагов, ни от невидимых. Ольга Матвеевна улыбалась, и, наверное, со стороны всем казалось, что все у нее хорошо, однако внутреннее напряжение не уходило, и подавленное состояние затягивалось.

«Вот что мне в ней не нравилось», - понял Женя, берясь за ложку и принимаясь есть вкусные щи.

«Улыбчивая депрессия» тем и опасна, что во время общения с другими людьми человек надевает маску. Он притворяется, будто у него много энергии, но наедине с собой ощущает одну лишь непреходящую боль. Часто такие переживания остаются неосознанными, скрываются за защитным фасадом, но потом, к полному недоумению окружающих, из-за сущего пустяка «улыбчивого счастливца» прорывает, и он вдруг лезет в петлю.

Как психотерапевт Женя знал, что такой способ переживания депрессивных эпизодов встречается у лиц с психопатическими чертами характера – теми, кто, по статистике, склонен к мистическим аффектам. А людей с истероидными чертами и навещает полтергейст.

- Расскажите нам об Аркадии, - попросил Женя, когда с обедом было покончено. – Откуда у него этот дар?

- Кеша старательный, он всегда много занимался, работал над собой… а вообще, у нас в роду были особо чувствительные люди, по-научному - экстрасенсы, - зачастила Окунева, будто пономарь, читающий навязший в зубах псалом.

Однако говорить о любимом ребенке ей доставляло радость, ведь он был единственным «светом в окошке», что позволял хоть как-то переносить невзгоды. Очень скоро она разошлась и стала держаться естественнее и откровеннее.

- Это правда, что у Аркадия есть старинная книга, по которой он осваивает мастерство предсказаний? – спросил Ромашов, когда женщина утратила первоначальную бдительность.

- Чистая правда. Перешла ему по наследству от моего прапрадеда призналась Окунева, отводя глаза в сторону и непроизвольно прижимая руку ко рту, словно боялась вырвавшихся слов.

Женя склонил к плечу голову, не сомневаясь, что женщина солгала. Но что означала ее ложь: книги не было или она не перешла по наследству?

- Вы не думайте, что раз он самоучка, то все у него сикось-накось. В книге записаны рецепты на все случаи жизни, и Кеша их тщательно выполняет.

А вот это было правдой, в которую она верила. Значит, книга была. Но не в качестве наследства, женщина словно отстранялась от нее, не признавала своей. Интересно…

- А полтергейст вас сейчас беспокоит?

- Кеша с ним справился, тоже с помощью книги. Барабашка, который нас донимал, оказывается, был его первым испытанием, уроком. Слабый человек сошел бы с ума или сбежал из дома, а сильный духом победил и окреп. Я не понимала этого, но Кеша мне объяснил.

- Вы не сразу ему поверили, верно? - мягко уточнил Женя. 

- Каюсь, что далеко не сразу. Я привыкла, что должна отвечать за нашу маленькую семью, защищать ребенка, и не заметила, что ребенок уже вырос. И теперь он сам способен всех защитить.

- А как Аркадий отреагировал на ваше обращение к участковому? – задала вопрос Оксана.