Глава 5. Я должна рассказать, почему я должна.

Глава 5.

Много раз я следовала выполнению обязательств.

В подростковом возрасте должна была восемь лет посещать занятия музыкальной школы по классу фортепиано, закончить и получить диплом, чтобы исполнить желание мамы. Учёба проходила напряжённо. Отсутствие слуха, ежедневный труд и провальные уроки по сольфеджио превратили её в проклятье. Вызвали ненависть к инструменту, но я продолжала старания в надежде подтвердить поговорку "Терпение и труд всё перетрут". Редкая похвала учителя по фортепиано приносили мне радость и рвение изучить то или иное произведение еще толковее. На уроках предмета музыкальной литературы мы узнавали биографию композиторов, слушали их творения. Мне нравилось посещение этих занятий. Признаюсь, за всё время учёбы я часто прогуливала уроки. Шла с нотными тетрадями к подружкам. Главное, пройти мимо здания музыкальной школы. Помню, пока в классе проходил мой итоговый экзамен, состоящий из четырёх комплексных произведений, моя лучшая подруга сидела в коридоре, скрестив пальцы за мой успех. Диплом об окончании я получила. Но до сих прохожу мимо пианино, что стоит в квартире моих родителей.

Я должна быть стройной. В студенческие годы это не составляло мне труда. Беззаботно ужинала жареной картошкой с хлебом и конфетами за кружкой чая. Теперь же ради желанной цифры на весах я делаю быструю зарядку по утрам, по возможности предпочитаю транспорту пешую прогулку, исключаю гарнир и после шести вечера мне позволителен лишь зелёный чай без сахара. Знаю, этот выбор я сделала самостоятельно, но когда предоставляется возможность зачеркнуть, нарушить свою систему, я чувствую безграничное удовольствие, поглощая жирное и жареное! Комплиментом служат джинсы, которые, наверняка, лежат с давней поры в шкафу каждой леди. Сейчас они на мне уместны.

Я должна родить ребёнка, предпочтительнее до тридцати. Женой я стала в 26. Мысль растить ребёнка в съёмной квартире Санкт-Петербурга особенно пугала. В 27 я подписала ипотечный договор. Наше финансовое положение не позволяло приобретение отдельной квартиры. И было принято решение, для начала, оторвать кусок коммунальной комнаты в трёхкомнатной квартире со сроком, согласно договору, в десять лет. Восемнадцать квадратов с питерской пропиской. На этой площади мы прожили семь лет. Подбирать цвет стен, пола, штор, мебели было исключительно приятно. Ведь мы обустраивали свой дом! Я люблю создавать уют, атмосферу порядка, придавать обычному месту вид блеска и домашнего тепла. Вспоминая годы коммунальной жизни, залитые цирковыми приключениями и беспокойной тревогой, я ощущаю существование в другой реальности. Ранним утром в коммунальной ванной комнате я узнала, что беременна. Мне было 30. Умываясь, увидела две полоски на тесте. Не могла дышать, захлёбываясь восторгом от мурашек, не чувствовала ног. Трясущимися руками разбудила мужа. "Я беременна!" - прошептала неслушавшимися губами. "Поздравляю тебя", - ответил муж. Та попытка не завершилась успехом. Через два месяца в пору ранней осени на узи я узнала, что нет сердцебиения...

Спустя полгода, в моей жизни пошла череда приёмов у женских врачей, обследований, операций и наркозов. На больничных кроватях я провела много ночей и заполнила дома шкафчик для лекарств тестами на овуляцию. Никакой победы. Думаю, мужу было непросто принимать участие в моей одержимости. Ведь я должна родить ребёнка! Чтобы любимый муж мог стать отцом, а я услышать и познать слово "мама". Чтобы у наших родителей появился внук. Муж тоже сдавал анализы, соглашался на секс по расписанию. Мы ссорились. Разговаривая, заключали мир. Встречались с друзьями. Летали в отпуск. Завели полосатого кота. Дважды в год гостили у родителей. Дружно делали ремонт уже в нашей новой трёхкомнатной квартире.

А в 35, благодаря посещению репродуктолога и сдачи анализов, я узнала, что у меня рак матки.

Я должна жить. До сих пор помню тот день, когда узнала свой диагноз. Под песни радиостанции, мы, молча, ехали домой. Сидя на пассажирском сидении нашей машины, я смотрела в окно. В нём мелькали разноцветные листья деревьев, озарённые осенним солнцем. Для всех идущих по улице, пешеходному переходу людей был обычный день. Я посмотрела на мужа и мысленно обняла его так крепко! Я поняла, что столько ещё не успела сделать. Я не была в Париже, не выбрала шкаф в прихожую, не прочитала подаренную книгу, не пробовала индийскую, мексиканскую и китайскую кухню, не была на хоккее... я не отпраздновала десятую годовщину нашей свадьбы. Я должна жить.

И началась тяжёлая, мучительная, пугающая, истошная борьба. Моим лечащим врачом внезапно оказалась одноклассница нашего друга. Друг вылил на моего врача пышный фонтан одобрения. Сказал, что в школьные годы она могла заткнуть и переспорить любого учителя, что я - в надёжных руках. В онкологическом центре мне удалили репродуктивную систему. Помню, как стояла у высокого окна с широким подоконником в стенах больницы. Мне очень хотелось на него забраться, но я смирно стояла и смотрела на соседние окна и окна напротив. Шло моё самое любимое время суток - сумерки. Солнце уже скрылось за линией горизонта, но ещё частично освещает небо. Постепенно в окнах зажигался жёлтый свет. Я видела таких же взрослых людей, которые проходят опасный путь. И мне не было одиноко... я видела детей, рядом с которыми в белых халатах были медсёстры. Вместе они кушали, читали книги и что-то писали. На полках палаты стояли мягкие игрушки, куклы и коллекционные машинки. И было очень горько. Я плакала.

По результатам гистологии мне назначили шесть курсов химиотерапии - полгода обследований, уставших вен, цикличной сдачи анализов и каждые три недели - по шесть часов химии, после которой было варварски хреново. Я должна жить.

Постепенно я начала терять волосы. На подушке, в сливе ванной после мытья, при расчёсывании. Бурное, волевое и жёсткое испытание я переживала не стойко. Признаюсь, изменение во внешности причиняло мне тернистый дискомфорт. Я ненавидела отражение и своё опухшее лицо. Тогда я впервые решилась на татуаж бровей. Купила длинный парик. И наконец-то выдохнула. Я жила, как обычно. Неправда, скорее, делала вид, будто не было последних месяцев. Сидя дома на больничном, я разбирала шкафы, наводила лоск и попробовала ряд кулинарных рецептов. По вечерам в компании мужа я смотрела фильмы, сериалы, в выходные болела за футбольный клуб Ростов. В расписании - встречи с друзьями и бодрость духа. Я замужем за идеальным, сильным, надёжным и лучшим мужчиной. Он - мой волшебник. Взмахом невидимой палочки он воплощает в жизнь наши планы и исполняет мои желания. Мы вместе тринадцать лет - в горе и радости, в богатстве и бедности, в болезни и здравии.