Главное сокровище

Пролог

Бенорель стоял, бессильно опустив руки, и смотрел, как самые дорогие ему люди уходят. Широко и уверенно улыбаться необходимости уже не было: крутой поворот надёжно закрыл Бенореля от тех, кто ещё мог бы обернуться на прощание. Только правитель был твёрдо уверен: никто не станет ещё и ещё раз останавливаться, чтобы бросить прощальный взгляд назад. Бенорель не хотел омрачать миг прощания с любимой женой ревностью, но был твёрдо уверен, что жена забыла о нём сразу же, как только повернулась спиной. А зачем ей муж, не смогший защитить, когда рядом красавец европеец, получивший строгий наказ беречь женщину с ребёнком любой ценой? Зачем ей муж, когда она уходит с тем, к кому тянется сердце? Бенорель тоскливо вздохнул, но потом решительно вскинул голову, заслышав торопливые шаги. На каменную площадку выскочил запыхавшийся воин.

- Чего тебе, Реми? – сумрачно спросил Бенорель.

Реми правитель доверял, а потому и не счёл нужным притворяться невозмутимым и всемогущим. Верный слуга увидел уставшего и одинокого мужчину, уже давно как следует не спавшего и подточенного какой-то внутренней болью. Реми полагал, что Бенорель переживает из-за череды неудач, которая, по недосмотру Богов, всё никак не хочет заканчиваться. А может, начальник охраны прав, и среди сторонников Бенореля появился предатель?

- Так что стряслось? – твёрдо повторил Бенорель, с трудом удержав на кончике языка обречённое «опять».

- Правитель, - Реми низко поклонился (по этикету ему вообще полагалось пасть ниц и поцеловать землю у ног Бенореля), - англичане преодолели стену!

- Как?! – вскинулся Бенорель.

Сердце правителя тревожно сжалось: успеют ли жена с крошечным сынишкой убежать? Сможет ли начальник охраны, коему они доверены, спасти их?

- Я не знаю, правитель, - Реми рухнул на колени, готовый понести заслуженное наказание за то, что омрачил чело Бенореля дурными вестями.

Правитель только нетерпеливо взмахнул рукой, протирать колени в пыли не было времени.

- Собирай всех, кто ещё может сражаться, во внутреннем дворике! – приказал Бенорель, широким шагом пересекая площадку. – Англичане не должны ворваться во дворец!

«Иначе они быстро отыщут узкую тропку, по которой бежала жена правителя и его наследник, - мелькнуло в голове у Реми. – И тогда династии Бенореля придёт конец».

Слуга поспешно поклонился и поднёс к губам маленький серебряный предмет, больше всего похожий на свисток. Звук, который издал этот свисток, был протяжным, словно кто-то метался в агонии и доживал последние мгновения. Простонав так ещё два раза, Реми поспешно бросился догонять своего правителя. Начальник охраны, перед тем как покинул дворец, приказал Реми беречь Бенореля.

Схватка с англичанами была короткой и яростной. Когда Бенорель и верный Реми вбежали во внутренний дворик, воины уже были готовы и только ждали приказа своего правителя. У Бенореля защемило сердце, так мало было у него воинов, такими изможденными и израненными они были. А ведь англичан в три раза больше, они сыты и здоровы! Бенорель открыл рот, чтобы сказать своим воинам что-нибудь воодушевляющее, но его заглушил рёв английских солдат, которые необъяснимо быстро оказались у входа во внутренний дворик.

«Предатель, - мелькнуло в голове Бенореля, когда руки уже выхватили оружие и одним взмахом отсекли голову излишне проворного англичанина. – Меня предали. Но кто? Почему?»

Бенорель сражался машинально, он знал, что у него нет шансов уцелеть. Вот упал с размозжённым черепом Ануврам, покачнулся, прижав руки к животу Реми. Англичане медленно, словно подлые гиены, окружали Бенореля. Они не спешили, понимая, что правителю всё равно некуда бежать. И ждать спасения тоже неоткуда. А раз так, может, стоит попытаться взять его живым? Потом порасспрашивать про золото, коего у него, по словам верного человека, предостаточно. Да и про красавицу-жену надо будет узнать. Она из храма любви богини Прекраснейшей, надо полагать, чертовски хороша в постели. А щенка бенорелевского об стенку головой да на свалку, там ему самое место. Бенорель по ухмыляющимся лицам понял, что убивать его не станут. Хотели бы, давно бы уже взяли в кольцо и уничтожили, так ведь нет, окружили, а близко не подходят.

- Аарнна Мкаи мерсем, - рявкнул Бенорель и, вскинув меч, бросился на стоявшего ближе всего англичанина.

Тот опешил от неожиданности, шарахнулся в сторону, и на краткий миг Бенорелю помстилась свобода. А вдруг получится вырваться и бежать? Но Уна, богиня удачи, отвернула свой лучезарный лик от правителя. В бок Бенорелю вонзили кинжал. Изящный, почти невесомый, словно игрушка, в опытных руках служащий смертельным оружием. Бенорель захрипел и замер, а потом медленно повернулся. Он ещё успел увидеть и узнать того, кто его убил. Да убийца и не скрывался, голову держал высоко и смотрел гордо.

- Поче… - гаснущим голосом прошептал Бенорель и рухнул плашмя на залитый кровью пол.

- Я теперь главный! – торжествующе провозгласил предатель, ставя ногу в расшитой шёлком туфле на спину павшему правителю. - Аарнна але мерсем! Назначаю правителем себя!

Англичане замерли, некоторые смущённо потупились. Предатель обвёл их торжествующим взглядом и приказал:

- Девку, супругу этого БЫВШЕГО правителя можете забрать себе. А его щенка притащите мне. Я лично хочу снять с него шкуру!

Предатель не знал, что Бенорель успел защитить дорогих ему людей, поручив их тому, кому верил, хотя и ревновал. Неисповедимы пути Владычицы Дорог…

Глава 1. Англия. Прошло девятнадцать лет

…Бенорель, узнав об измене обожаемой супруги, ворвался в спальню и, увидев свою жену в объятиях любовника, пронзил из обоих одним ударом меча, а потом закололся сам. Из раны обманутого супруга брызнула кровь, и обратила та кровь всё золото Бенореля в прах…

- Вот, блин! – Чарльз Маккенди, студент факультета истории, раздражённо шлёпнул ладонью по странице книге.

Его друг, Майкл Льюис, торопливо потянул книгу на себя, спасая её от немедленной и безжалостной расправы.

- Ливи, ты представляешь, всё золото обратилось в прах! – Чарли обиженно надув губы, повернулся к сидящей рядом изящной пепельноволосой девушке, племяннице легендарного профессора Ричардса.

- Ты не дочитал, - Майкл повернул книгу и негромко прочитал:

- Только главное сокровище Бенореля, закрытое его мёртвым телом, не обратилось в прах, а подхваченное ветром унеслось из осквернённого изменой дворца…

- Главное сокровище?! – встрепенулся Чарли, нетерпеливо выхватывая книгу из рук друга и впиваясь в пожелтевшие от времени страницы горящими от возбуждения глазами.

- Вот она, золотая лихорадка в действии, - сценическим шёпотом провозгласил Майкл.

Мисс Оливия Ричардс, или как её называли друзья, Ливи, сдавленно хихикнула. Сценка, описанная выше, происходила в стенах университетской библиотеки, и смеяться там было воистину смерти подобно, хотя и удержаться не получалось.

- Смейтесь, смейтесь, - сварливо проворчал Чарли, не отрываясь от досконального изучения легенды. – А я как найду главное сокровище Бенореля, как стану самым богатым человеком Британии, нет, мира!

- И куда ты с этим богатством? – Оливия с нескрываемым любопытством посмотрела на друга, приступы жадности для Чарли были нехарактерны.

- Гастроли устрою по всей Европе и даже Америке! – Чарли на миг оторвался от страницы и мечтательно прикрыл глаза. – А ещё студию звукозаписи открою…

На губах Чарли появилась лёгкая улыбка. Музыка была его страстью, которую, увы и ах, родители считали просто блажью. Отец Чарльза, сэр Эндрю Маккенди, признавал только власть и деньги, а увлечение сына не приносило ни того, ни другого. А мать Чарли, леди Эмилия, последние пять лет отчаянно пыталась вернуть в объятиях многочисленных любовников безнадёжно ускользающую молодость.

- Гастроли мы тебе без всяких сокровищ организуем, - ворвался в воздушный замок Чарли негромкий голос Майкла. – Отец в конце этого курса обещал.

От неожиданности Чарли подпрыгнул на месте, чем заслужил неодобрительный взгляд из-под очков библиотекаря миссис Роббинс, и заорал:

- Что?! Что ты сказал?!!

Повторить Майкл не успел. К их столу величественно и возмущённо, словно поцарапанный прогулочным катером лайнер, двинулась миссис Роббинс.

- Мистер Чарльз Маккенди, - пророкотала женщина, остановившись в двух шагах от стола. – Вы нарушили правила работы в библиотеке, а потому я просто вынуждена попросить Вас удалиться.

- Попросить Вас удавиться, - негромко, одними губами, прошептал Майкл.

Оливия поняла реплику друга и не смогла удержать широкую улыбку.

- Вы, мисс Ричардс, также можете покинуть нашу библиотеку, - заметив улыбку девушки, обиженно прогудела миссис Роббинс.

- А Майкл? – возмутился Чарли, догадавшись, что его друга не постигла участь изгнанника из книжного рая. – Его-то Вы не прогоняете!

- Мистер Льюис умеет себя вести, - отрезала библиотекарь и, повернувшись спиной к незадачливым изгнанникам, величественно поплыла обратно к своему столу.

Чарли с тоской посмотрел на лежащую на столе книгу. Таинственное сокровище уплывало у него буквально из-под носа. Майкл перехватил взгляд друга, понимающе улыбнулся, а потом положил ладонь на стол и резко сжал её в кулак. На студенческом языке, выработанном многочисленными поколениями грызунов науки, это означало «ждите на нашем месте». Оливия согласно кивнула и, подхватив Чарли под руку, гордо покинула негостеприимные стены библиотеки. Девушке отчаянно хотелось хлопнуть дверью или показать миссис Роббинс язык, но для скоропостижной кончины существовали и менее мучительные способы.

Дождавшись, когда за друзьями закроется тяжёлая дверь, Майкл ещё несколько минут бездумно пролистывал сборник легенд Индии. Книге было около двадцати лет, её составил тогда ещё молодой и мало кому известный студент Ричардс, ныне всеми уважаемый, хоть и чудаковатый профессор, и единственный родственник Оливии. Родители Ливи были подающими большие надежды археологами, про них часто говорили, что если Атлантида когда-либо и существовала, то только Роберт Ричардс со своей супругой способны её отыскать. Но вместо Атлантиды молодой учёный нашёл в жарких тропических странах какой-то новый, ранее неизвестный вид лихорадки. Болел Роберт долго, около года. Его жена, Марта, преданно ухаживала за супругом, а потому, разумеется, также заразилась. Их не стало практически одновременно: ночью умерла Марта, а на рассвете, когда первый луч солнца прорезал грозовые тучи, скончался и Роберт. Трёхлетняя малышка Оливия, которая всё это время жила со своим дядей Бетуэлем в Лондоне, осталась сиротой. К чести молодого Бетуэля Ричардса, он не бросил племянницу, а воспитал её как собственную дочь (коей в силу застенчивого и непоседливого характера у него никогда не было).

Неожиданное открытие

Как оказалось, приключения для Чарли начались сразу после того, как порт скрылся из глаз. Сначала Маккенди показалось, что завтрак, который в него впихнула заботливая миссис Льюис, определённо был лишним, а спустя полчаса Чарли окончательно и бесповоротно уверился в том, что море он не любит. Совсем. Ни капельки. Чарли отчаянно мутило. Желудок то поднимался к самому горлу, то размеренно опускался вниз, стремясь куда-то к пяткам, перед глазами плыли какие-то разноцветные круги.

- Чарли, - прорвался сквозь плотную пелену тошноты встревоженный голос Оливии. – Чарли, ты как?

- Паршиво, я полагаю, - а теперь голос принадлежал Майклу. – Пойду, попрошу у кока бульон от морской болезни.

«Как странно, - размышлял Чарли, проваливаясь в цветную пустоту, - голоса есть, а друзей нет. Раве могут голоса ходить отдельно от людей?»

Оливия всплеснула руками, чуть не опрокинув на постель миску с прохладной водой, которой она обтирала лоб Чарли. Это же надо, какая досада! Чарли сразил приступ морской болезни. Бедняга, а он так хотел посмотреть на море!

- Как наш пассажир? – в каюту заглянул капитан Льюис. – О, вижу. Не переживайте, мисс Ричардс, Майкл уже несёт бульон.

- Может, ему микстуру какую-нибудь? – прошептала Оливия, с материнской нежностью поправляя потные завитки на лбу Чарли.

- Увы, от этой напасти микстур пока нет.

В каюту, с трудом протиснувшись мимо отца, вошёл Майкл, двумя руками держа горячую миску с бульоном.

- Вот, - пропыхтел Майкл, осторожно сгружая тяжёлую ношу (горячая, зараза, все ладони сожгла!) на крохотный столик. – Должно помочь.

Оливия взяла ложку и аккуратно, буквально по капле стала вливать Чарли в рот целебный бульон. Первый глоток Маккенди дался с трудом, но потом дело пошло лучше. Когда миска опустела, Чарли уже не только открыл глаза, но даже смог устыдиться собственной слабости.

- Если пациент хмурится, значит, он идёт на поправку! – весело провозгласил Майкл, с удовлетворением наблюдая за тем, как постепенно на щёки Чарли возвращается румянец.

- Как ты, Чарли? - Оливия с состраданием провела рукой по щеке друга, чем смутила его ещё больше.

- Нормально, - буркнул Чарли, отстраняясь от руки Ливи и стараясь казаться гордым и независимым.

- Может, прогуляемся по палубе? – Майкл улыбнулся другу. – Море посмотришь.

Чарли проворно поднялся с узкой койки (Силы Света, как на этой постели вообще можно спать?) и решительно двинулся в сторону двери. Он слышал как за его спиной негромко кашлянул капитан Льюис, но не стал обращать на это внимания. Мало ли, вдруг, простыл человек, раскашлялся.

Море было величественным и, как показалось Чарли, совершенно бескрайним. Волны лениво лизали борта корабля, словно кошка, знакомящаяся с новой игрушкой и решающая, стоит ли гонять её или пусть пока лежит смирно. Солнце тоже казалось гораздо больше, чем в Лондоне, где крыши отчаянно старались его заслонить.

- Красотища, - Чарли восторженно закрутил головой, стараясь разом охватить всё: и паруса, и волны, и солнце.

- Сколько лет смотрю, никогда не устану любоваться, - согласно откликнулся капитан Льюис.

Чарли повернулся к мужчине и окинул его внимательным взглядом. Повезло Майклу! Его отец настоящий морской волк, человек, знающий жизнь не из биржевых сводок, а по-настоящему.

- Вы, наверное, весь мир объехали, - на палубу вышла Оливия и прислонилась к поручням.

- И даже не один раз, - усмехнулся капитан.

Рядом с друзьями сына Джон чувствовал себя молодым и готовым к любому приключению, совсем как раньше. Потом жизнь изрядно обломала моряка, но вышибить из него дух авантюр так и не смогла.

- Отец! – Майкл выйдя на палубу по привычке окинул горизонт внимательным взглядом и понял, что лёгкие облачка ему совсем не нравятся.

Джон кинул на сына быстрый взгляд и чуть прикрыл глаза.

«Всё правильно, малыш, - подумал капитан, - надвигается шторм. Только пугать наших пассажиров пока не стоит».

Майкл понимающе улыбнулся и, переборов неожиданное смущение (с чего бы вдруг?), подошёл к Оливии. Девушка мельком посмотрела на него, а потом перевела взгляд на море. Майкл хотел начать разговор, но неожиданно понял, что слова теряются и категорически отказываются складываться в предложения. Да что с ним? Прошлым летом такого точно не было! В августе они, как всегда, отправились всей семьёй на яхте до Квинстауна, а осенью начались занятия. Оливию Майкл увидел только в октябре, она ездила к своей подруге во Францию и задержалась там. Майкл в деталях помнил тот миг, когда повернулся и увидел стоящую в дверях Ливи. Именно тогда он с удивлением отметил, что волосы у девушки не просто светлые, а пепельно-русые. А глаза удивительно серые, словно родники с целебной водой. Оливия бросилась к своим друзьям, обняла их, принялась со смехом рассказывать о своей поездке, а Майкл не слышал ни слова. Он с удивлением заметил, что нежная рука Ливи, лежащая на его плече, заставляет сердце быстрее колотиться. Может, он просто соскучился по своей подруге, ведь они не виделись целых четыре месяца? Но нет, они расставались и раньше, причём на гораздо более длительное время. Что же случилось?