Главный герой не моего романа

Глава 1

Аврора проснулась только к полудню после сильного жара. Как и когда она простудилась никто из слуг не смог бы внятно объяснить. Однажды молодая госпожа упала посреди белого дня в гостиной и не просыпалась почти двое суток.

За это время граф Ренвир собрал целую делегацию лекарей чтобы спасти единственную дочь, но те лишь развели руками.

- Она здорова, - говорили они.

Так что Авроре пророчили смерть.

Но она открыла глаза.

Аврора резко поднялась, судорожно хватая воздух и оглядываясь.

- Где я?! – было первым что она произнесла.

Слуги в ужасе уставились на госпожу и забегали. Снова были приглашены лекари и даже шаманы, но все твердили, что это какое-то временное расстройство и то, что Аврора несла какой-то бред всего лишь побочный эффект жара.

Мир плыл в радужном мареве, когда сознание начало возвращаться к Авроре. Сквозь тяжёлые веки она успела заметить замысловатую вышивку на балдахине — такой не видели даже в исторических фильмах. Мысль была вялой и обрывочной: "Красиво... странно..."

Потом её сознание наткнулось на обрывки чужих воспоминаний. Название книги, которое жгло изнутри: «Возвышение героя».

Имена. Даты.

События, которые ещё не произошли, но были прописаны чьей-то рукой.

И тут её будто ударило током.

Она не Аврора. Она — Наташа. Вчерашняя студентка, засыпавшая с книгой в руках. А это... это мир её вчерашнего чтения. Героическое фэнтези для мужской аудитории, где она — второстепенный персонаж пятой линии, которому уготована незавидная роль.

Сознание Наташи-Авроры раздваивалось, словно страницы раскрытой книги. С одной стороны — воспоминания о студенческом общежитии, о книге «Возвышение героя» на экране планшета. С другой — бархат платья, запах воска и чёткое знание: она — второстепенный персонаж, которого ждёт незавидная участь.

"Всего лишь девушка, соблазнённая главным героем..." — эхом звучало в памяти.

"Ступенька. Предлог. Несправедливо..."

Она закрыла глаза, и перед ней поплыли будущие события: её смерть, казнь отца, а потом — театральная месть героя, который превратит их трагедию в свои дивиденды. Славу. Привилегии. Новых женщин.

"Но я не хочу быть чьим-то вдохновением!" — взмолилась она безмолвно.

Хотя Наташа не являлась частью этого мира, но Аврора была вполне приятным персонажем. Обычная не роковая красотка, наивная и доверчивая. А герой поступил с ней подло и низко. В принципе чего было ещё ожидать от героя, придуманного мужчиной. Который считал своих жен лишь ступенькой к вершине.

А её – Аврору ждала роль "деликатеса" в пиршестве амбиций героя. Роль, от которой тошнило.

Внезапно смятение отступило, уступив место холодной ярости. Она расправила плечи, глядя на своё отражение в полированном серебре подноса.

"Хорошо," — подумала Наташа.

"Если это книга, то я стану тем персонажем, который вырвется за пределы страницы. Герой и без меня справиться."

Неделя затворничества не принесла облегчения — лишь острее обозначила абсурдность происходящего. Наташа ходила по будуару, с иронией отмечая, насколько эти интерьеры напоминали типичную экранизацию фэнтези. «Настоящий графский замок, а туалетный столик сделан будто по заказу „Сети фэнтези-реквизита“», — ехидно заметила она про себя. Каждая складка на шторах, каждый дубовый сундук кричали о вторичности.

Когда граф Ричард вошел, Наташа с трудом подавила саркастическую улыбку.

«Ну конечно, „папенька“. Типичный положительный аристократ с седыми висками и заботливым взглядом. Сейчас спросит, не грущу ли я о принце».

— Милая, сколько можно чахнуть в четырех стенах? — его голос звучал ровно так, как она ожидала. – Ты должна выходить, с тобйо ничего не случиться.

Наташа смерила его взглядом, мысленно составляя психологический портрет.

«Добряк. Наивный. Идеальная жертва для сюжета, где главный герой должен пройти по трупам».

— Наверное, ты прав, папенька, — сказала она, и в ее голосе прозвучала не вина, а усталость от всей этой театральности. — И правда, ничего не случится.

Но это была ложь. Она знала, что случится. И от осознания, что ее хотят сделать разменной монетой в дешевом сюжете, ее тошнило. В ее мире женщины давно не были призами за мужские подвиги.

— Папенька, у меня просто нет желания куда-то выходить, — заявила Наташа, и в ее тоне сквозило современное право на личные границы. Она не обязана никуда выходить, особенно если на улице ее поджидает сюжетная ловушка.

— Я боюсь, ты совсем привыкнешь к домоседству, — вздохнул граф. — А ведь тебе в следующем сезоне нужно отправиться во дворец...

«Ага, фрейлиной. То есть декорацией при принцессе, — мысленно фыркнула Наташа. — Карьерный рост нулевой, перспективы — выйти замуж за какого-нибудь вельможу. Кайф».

— Ничего страшного, — парировала она. — Это будет уже осенью.

Осенью.

К тому времени, надеялась Наташа, она найдет способ саботировать этот дурацкий сценарий, а то и исчезнуть из него.

Может, притвориться сумасшедшей? Или сымитировать болезнь? В ее арсенале были знания из мира, где люди давно научились противостоять манипуляциям — даже если эти манипуляции прописаны в «книге судьбы».

Когда граф ушел, Наташа с раздражением швырнула в стену бархатную подушку. Ее злила не только несправедливость предстоящей судьбы, но и вся эта система. Мир, созданный по канонам мужского фэнтези, где женщины — либо трофеи, либо мотивация, либо препятствия. И теперь ей, человеку из XXI века, предстояло либо подчиниться этим дурацким правилам, либо объявить им войну.

Она посмотрела на свое отражение в зеркале.

«Нет, я не буду ничьей „трагической потерей“ и не стану вдохновлять какого-то бабника на подвиги. Если уж я здесь застряла, то сделю всё для блага себя любимой»

Решив не проявлять ни малейшей инициативы, предписанной той безумной книгой, Аврора-Наташа погрузилась в размеренную жизнь уездной барышни.

Глава 2

Они замерли, и время вокруг словно остановилось, подчиняясь незримой ауре, исходившей от него. Эта мощь, этот магнетизм, что когда-то покорял королевства, теперь обрушился на неё всю свою тяжестью. Наташа чувствовала, как под этим взглядом её тело предательски слабеет, а колени начинают подрагивать.

Но именно это и стало последней каплей. Эта физическая слабость лишь сильнее раскалила её дух.

«Никогда не сдаваться!»

С этим беззвучным кличем, собрав всю свою волю, она резким движением вырвала руку из его захвата. Он, явно ошеломлённый такой дерзостью, на мгновение ослабил хватку. Пользуясь моментом, она, не глядя, отчаянно размахнулась и заехала ему... Куда именно — она не увидела, зажмурившись в самый ответственный момент.

Прогремел глухой, сочный удар. Медный канделябр в её руках жалобно вздрогнул, и от его основания откололся кусок декоративной вязи, с звоном покатившись по полу.

Демьян не рухнул, не потерял сознания. Он отшатнулся, сделав неуверенный шаг назад, и стоял, покачиваясь, как мачтовое дерево в шторм. Но куда поразительнее физической реакции было выражение его лица. Глаза, ещё секунду назад пылавшие холодной решимостью, округлились от чистого, неподдельного, почти детского изумления. Он смотрел на Наташу так, словно на его глазах законы мироздания дали трещину, а она, вместо того чтобы испугаться или проникнуться состраданием, взяла и…

— Вы... вы ударили меня канделябром? — произнес он с таким искренним удивлением, что это на мгновение обезоружило. — Но... почему?

Наташа, всё ещё сжимая в дрожащих руках тяжёлый подсвечник, отпрянула к стене, переводя дух. Адреналин заставлял сердце бешено колотиться.

— О, не знаю! — выпалила она с сарказмом, на который была способна только в состоянии крайней истерики. — Может, потому что вы вламываетесь в спальни к незнакомым девушкам глубокой ночью? Попробуйте в следующий раз постучаться, может, и канделябром по голове не получите!

Демьян попытался сделать шаг, но вдруг его лицо побелело, он пошатнулся и с глухим стоном рухнул на ковёр прямо к её ногам. Тело его содрогалось в прерывистых, сдавленных вздохах, похожих на предсмертную агонию. Холодный пот выступил на его лбу.

— Эй! Что с тобой? — её голос дрогнул, вся бравада мгновенно испарилась, сменившись леденящим ужасом.

Она склонилась над ним, и только теперь заметила тёмное, влажное пятно, расползающееся по его простой рубахе у пояса. Рана.

Та самая рана из книги, которую он должен был получить в стычке с наёмными охотниками, а она — найти и выходить его. Но она отказалась следовать сюжету, не пошла в лес, не нашла его вовремя... и теперь инфекция или потеря крови делали своё чёрное дело. Осознание своего непреднамеренного, но мощного влияния на ход событий ударило по ней с новой силой.

«Нет, нет, нет! — закричал внутренний голос. — Я не для этого! Я не хочу быть причиной его смерти!»

Но следующая мысль была уже холоднее и твёрже.

«Хорошо. Раз уж меня втянули в эту игру против моей воли, я буду играть по своим правилам. Никаких тайн. Никакого укрывания раненых мужчин в спальне.»

Приняв решение, Наташа отбежала к двери, распахнула её и крикнула в тёмный коридор так громко, как только могла:
— Стража! Отец! В моей комнате незнакомец!

В считанные мгновения покои наполнились шумом шагов, тревожными возгласами и светом факелов.

Дверь с грохотом распахнулась, и в проёме возникла внушительная фигура графа Ричарда. Его лицо было помято сном, волосы всклокочены, но в руке он сжимал обнажённую шпагу с такой уверенностью, что сомнений в его готовности к бою не оставалось. За его спиной теснились несколько стражников, вооружённых алебардами.

Не задумываясь, Наташа ринулась к отцу и укрылась за его широкой спиной, дрожащей рукой указывая на лежащего у окна мужчину.

— Что случилось, дочь?! — голос графа гремел, наполняя комнату.

— Не знаю, папенька! — её собственный голос прозвучал тонко и испуганно, и ей не пришлось даже притворяться — адреналин всё ещё заставлял её сердце бешено колотиться. — Он ворвался через окно... и он ранен! Я так напугана! Я... я всего лишь защищала свою честь!

Ситуация и впрямь была на все сто процентов ужасной. Но, глядя на ошеломлённого Демьяна и чувствуя надёжный тыл в виде вооружённого до зубов отца, Наташа поймала себя на мысли, что паника потихоньку начинает сменяться странным, почти истерическим облегчением.

Граф замер его взгляд, холодный и тяжёлый, скользнул по распростёртому на полу телу, застывшему в неестественной позе, и остановился на канделябре, у основания которого алели свежие капли крови. Челюсть графа сжалась.
— В тюремный каземат его, — отрезал он, и стражники, привыкшие к повиновению, немедленно двинулись выполнять приказ. — Под самый надёжный замок. Мы ещё поговорим.
Когда Демьяна унесли, Наташу наконец охватила нервная дрожь. План её рухнул, но ход событий был запущен. Однако герой всё равно был в её доме, но под замком И это почти не отличалось от оригинала.

Отец мягко обнял её за плечи, и, опираясь на слуг, она покорно последовала в соседнюю комнату.
— Не тревожься, дочка. Если в нём есть вина, он получит по заслугам, — голос отца звучал непоколебимо.
Наташа сомнительно прикусила губу. Нет, думала она, ничего страшного с Демьяном не случится. Она помнила, как аура героя с первой секунды обожгла её своим могуществом. А отец со всей своей стражей был для Демьяна не опаснее назойливой мошки.

Но открывать отцу свою тайну она не стала. В конце концов, он был таким же статистом на этой истории, как и она сама.
В ответ на его объятия она лишь крепче сжала плечи, и в душе у неё шевельнулось твёрдое намерение: выкручиваться из этой истории предстоит не только ради собственного спасения, но и ради этого добряка.

Оставшись наедине с собой, Наташа прислонилась лбом к прохладной древесине двери. По ту сторону остались стража и слуги. Отец хотел было приставить к ней кого-нибудь, но Наташа яростно воспротивилась.