Глаза

Глаза

Первое, что я увидел, когда открыл дверь деревянного дома, — это глаза. Карие глаза, такие глубокие и нежные, что в них хотелось утонуть.

Карий — самый распространённый цвет глаз в мире. Но именно эти глаза и стали моим проклятием.

Эти глаза не походили ни на чьи другие. Они напоминали мне теплый чай у бабушки, горячий хлеб и печь, что согревала нас в лютые зимние морозы. Это были глаза цвета шоколада, который мы ели только по праздникам. Глаза, что смотрели на меня с осторожностью и яростью.

И стрела, направленная прямо в меня.

Только сейчас я заметил стрелу в метре от своей груди и того, кто держал её наготове.

Девушка. Бледная, с черными волосами и красным шарфом, закрывавшим половину её лица. Видны были только высокий лоб, аккуратные брови и карие глаза, обрамленные длинными ресницами.

Да, сейчас война, и мы на земле врага. На земле, которую оккупировали несколько месяцев назад. Мы были на посту, когда товарищи услышали, что в горах неподалёку живёт одинокая девушка. Они решили развлечься.

Первые ушли они. Я остался на посту.

А потом раздался крик. Пронзительный, режущий душу.

Я сорвался с места и вбежал в дом. Теперь я видел, что мои товарищи лежат на полу мертвыми.

— Не двигайся, иначе убью! — процедила девушка, не отводя от меня прицела.

Возможно, я сошёл с ума. Эта девушка, которая готова была убить меня в любую секунду, казалась мне прекрасной.

Если бы не эта чертова война, мы могли бы встретиться при других обстоятельствах. Возможно, в этих же горах, но во время похода. Я бы пригласил её выпить кофе, а после — на свидание.

И мы не были бы врагами друг другу.

Девушка ещё сильнее натянула тетиву. Вокруг нас были лишь горы, снег и деревья, укрытые снежными шубами. Скорее всего, здесь я и останусь навсегда — безымянной могилой среди этого холода.

— Вы не хотите кофе? — вырвалось у меня, прежде чем я успел подумать.

Её глаза расширились от удивления, но стрела оставалась нацеленной.

— Вы издеваетесь? — с ненавистью прошипела она, натянув тетиву ещё туже. — Думаете, я отпущу стрелу, если вы скажете что-то глупое? Я вас убью, как и ваших дружков.

— Я вовсе не надеюсь на это, — ответил я, стараясь звучать искренне. — Просто захотел позволить себе маленькую дерзость. Выпить кофе с вами перед смертью.

Её молчание я принял за согласие. Под её строгим взглядом я достал из сумки термос и кружки. Налил горячий напиток, поставил одну кружку перед ней, другую оставил у себя.

Чтобы показать, что кофе безопасен, я сделал первый глоток. Девушка долго принюхивалась, словно решая, стоит ли пить. Но потом откинула шарф и сделала первый глоток.

На её лице промелькнуло удивление, сменившееся удовольствием.

Я не мог оторвать взгляда от неё. Я был очарован её образом. А потом позволил себе ещё одну дерзость: сделал шаг вперёд и медленно отпустил её шарф, который она так и не поправила.

И снова я был повержен её красотой. Курносый, но аккуратный нос, пухлые щеки, губы цвета малины и крохотная родинка на переносице.

Она смотрела на меня, ошарашенная моей наглостью, но почему-то не стреляла.

— Вы прекрасны, — сказал я. — Не могли бы вы быть столь любезны и перед тем, как убить меня, сообщить своё имя?

Она молчала. Её глаза — удивлённые и настороженные — не отрывались от меня.

Я готовился к выстрелу. Закрыв глаза, мысленно попрощался с миром.

Выстрел. Боль. Осознание.

Но боль была не такой сильной, как я ожидал. Я открыл глаза и понял, что стрела лишь задела мою щёку, пролетев мимо и вонзившись в дерево.

— Айна, — сказала она наконец.

Это было самое прекрасное имя, которое я когда-либо слышал.

— Юстин, — ответил я, чувствуя, как что-то чудесное пробуждается в моём сердце.

Три года спустя

Шум моря, запах горячих лепёшек, айрана и щебетание птиц.