Глаза, в которых гаснет душа

Глава 1. В клетке. День первый

Разлепляю тяжёлые веки. Яркий свет слепит глаза, всё расплывается. Не могу отчётливо сфокусировать взгляд на чём-то одном. Белый потолок с отблесками солнечного света привлекает внимание, и я, наконец, понимаю, что спала и у меня ужасно болит всё тело. Морщусь от головной боли. Во рту пересохло. Постепенно поднимаюсь на кровати и громко вздыхаю.

Вот чёрт, кажется, я вчера лишнего выпила… Последнее, что помню — это третий бокал с красным вином, который вручила мне сестра. А дальше всё как в тумане… Помню только то, как меня кто-то несёт в комнату.

Пить мне явно нельзя категорически. Я в какой раз убеждаюсь в этом. Первый раз я выпила совсем недавно, и с двух бокалов шампанского меня унесло в другую галактику, а наутро ужасная головная боль преследовала меня весь день!

Сажусь на кровати, свесив босые ноги на коврик, и пытаюсь размять шею, но делаю только хуже, потому что резкая боль в виске заставляет зажмуриться. Хватаюсь за голову, тихо простонав.

Оглядываю комнату, в поисках своей сумки. Мне нужна срочно обезболивающая таблетка. Но сумки нигде нет, зато на прикроватном столике вижу круглую пилюлю и стеклянный стакан с водой.

— Ох, Иришка... Позаботилась обо мне, — хрипло произношу и беру в руки стакан с прохладной водой и запиваю ей таблетку. Делаю жадные глотки, утоляя жажду и смачивая горло.

Разве можно было от трёх бокалов с вином так сильно напиться?.. Хотя да… Но почему я ничего не помню?

Чешу затылок, уперев локти в колени. Затем замечаю синяк на бедре, а после понимаю, что я в одних трусиках и чьей-то футболке… Мужской футболке!

Подрываюсь с места, едва не навернувшись от головокружения, хватаюсь за стену и плетусь к зеркалу. Смотрю на себя и в ужасе отмечаю, что это реально мужская белая футболка, прикрывающая только пятую точку. Щупаю грудь — бюстгальтера тоже нет…

Господи, я же ничего вчера не натворила?.. Я же не могла ночью с кем-то лишиться девственности?

Поднимаю футболку и рассматриваю своё тело на наличие каких-нибудь следов, но ничего необычно не вижу. Тогда начинаю себя щупать между ног, суматошно разглядывая бёдра.

Вроде всё цело и ничего не болит, не жжёт. И никаких следов крови или чего ещё. Выдыхаю, смахивая пот со лба.

Ладно, разберёмся по ходу дела…

Оглядываю комнату. Я здесь точно спала одна, потому что кровать смята только с моей стороны. Значит, я каким-то образом добралась до комнаты и легла спать.

Тогда как на мне оказалась эта футболка и где моя одежда? И чья она?..

Принюхиваюсь к запаху мужского парфюма и громко выдыхаю. Ощущаю дикий стыд. Щёки моментально покрываются румянцем.

Моя сестра пригласила меня поехать с ней в летний домик её нового парня на несколько дней. Она старше меня на два года, и мне как раз недавно исполнилось восемнадцать лет, а наши родители уехали в отпуск. Я не особо хотела, потому что компания её была мне незнакома. Её парень Ярослав учится с ней в университете на одном курсе, и он, вроде как, из обеспеченной семьи. Я согласилась, только потому, что Ирина сильно упрашивала.

Летний домик оказался двухэтажным коттеджем у озера в отдалённой местности в пятидесяти километрах от города. Стоило выйти из такси, как мне захотелось сразу вернуться домой. Отчего-то предчувствие было нехорошим.

А оно меня никогда не подводит.

Тем более, как оказалось, из девушек были только я и моя сестра, что тоже меня сильно напрягло. И четверо не знакомых парней, один из которых был парнем Ирины.

Перед поездкой я взяла с собой небольшую спортивную сумку, куда сложила сменную одежду и косметику. Сумка лежала на стуле в комнате, когда вечером я спустилась на первый этаж. На мне были джинсы и футболка розового цвета, но сейчас ничего из этого нет!

Какого чёрта?..

— Ирина… Гадина, — сжимаю зубы от злости.

Если это шутка моей сестры — я придушу её.

Но это на неё не похоже, кстати. Она не из тех людей, кто разыгрывает других.

Рыскаю по кровати в поисках своего телефона, обшариваю тумбочку и всю комнату. Его нет. Значит, он может оказаться внизу на первом этаже. Либо у сестры.

Стягиваю плед с кровати и обматываюсь, решительно собираясь спуститься и разобраться с шутником, что украл всю мою одежду. Выглядываю в коридор второго этажа. Здесь стоит тишина, и только снизу доносится глухой шум и тянет вкусным запахом еды. Желудок начинает урчать.

Подхожу к двери, что находится напротив моей комнаты, и стучусь. В этой комнате расположилась моя сестра со своим парнем Ярославом. Никто не открыл, и признаков присутствия за дверью тоже не послышалось. Толкаю дверь, оглядывая пустую комнату, и ещё больше начинаю хмуриться. Захожу внутрь и осматриваю её. Ни моих вещей, ни вещей моей сестры нет…

Дрожь проскальзывает по телу. Самые нехорошие мысли лезут в голову.

Уже начинаю сильно паниковать. И поэтому стремительно направляюсь вниз, отмечая на настенных часах в коридоре, что время — первый час дня. В просторной гостиной никого нет, и только из кухни слышится возня. Заглядываю туда, осторожно, сжимая пальцами плед на груди.

Спиной ко мне стоит высокий, широкоплечий парень в чёрной футболке и такого же цвета шортах. Он что-то ловко нарезает, а затем кидает это в кастрюлю…

Глава 2. Странный парень

Мирон Волков…

Этот немного странный парень готовит обед… Удивительно.

Поджимаю губы, скорчив рожицу. Я, конечно, не знала его до вчерашнего дня. Возможно, он подрабатывает поваром или попросту любит и умеет готовить. Но просто не вяжется его образ с готовкой. Ну вот никак.

Этот парень с мрачными тёмными глазами, которые будто бы высасывают твою душу. От него веет опасностью, поэтому весь вчерашний день и вечер я старалась с Мироном не контактировать. Хоть мы и приехали позавчера вечером, но я успела заметить в нём какую-то тёмную сторону. Да и поведение его, меня настораживало.

Ну вот, например, взять даже нашу первую встречу. Сестра со своим Яриком вывалилась быстренько с машины и быстро скрылась в двухэтажном коттедже, не дождавшись меня. Так что прямо на пороге я столкнулась с этим Мироном. Он сшиб меня с ног, и я плюхнулась задницей прямо на бетонную дорожку. Смотрел на меня несколько секунд с лёгким прищуром, а затем все же протянул мне руку со словами:

— Извини.

Но прозвучало это совсем неискренне. А потом он зыркал на меня своими тёмными глазами весь вечер, чем знатно напрягал! А вчера мы с ним поцапались ещё… Ох, как вспомню. Но об этом позже. Сейчас надо разобраться с этой непонятной ситуацией.

Прокашливаюсь громко, решая не подглядывать за парнем. Он оборачивается ко мне неторопливо с больши́м кухонным ножом в руке. Сжимает его так, будто не овощи нарезать собрался, а меня на кусочки порубить. Ну, честно. Жуткий парень, хоть и симпатичный. Ну, я бы даже сказала очень, очень симпатичный. Оглядывает меня с ног до головы и растягивается в жуткой улыбке, как заправского маньяка.

— Привет, Соня, — и голос у него пугающий, пробирающий до дрожи. Ещё и татуировки на руках и шее.

Чёрные пряди падают ему на глаза, закрывая верхнюю часть лица. И ножик этот в руке…

— Привет, — переминаюсь с ноги на ногу. — А где все?..

— Все? — переспрашивает он удивлённо. Вижу его ухмылку.

Прикидывается дурачком?

— Ну да. Ирина и Ярослав куда-то уехали?

Выглядываю через окно во двор, но там никого нет. И, кажется, не хватает двух машин. Остался только чёрный внедорожник Мирона.

— Уехали, — говорит парень, положив нож на стол, рядом с разделочной доской.

— И куда? Надолго? А Андрей и Глеб? — начинаю яростнее выглядывать во двор, а затем ещё раз проверяю гостиную.

— Я не знаю, но и они тоже уехали, — слышу я голос Мирона позади себя, когда пытаюсь открыть дверь. И оказывается, что она заперта снаружи.

Лихорадочно начинаю дёргать за ручку, пробуя все замки, но ничего не выходит.

— Да что такое… — шепчу я себе под нос.

— Она заперта, — голос парня раздаётся прямо над моей головой, и я вздрагиваю от испуга.

— Заперта? А как так?.. — поворачиваюсь к нему, впиваясь взглядом в его грудь.

Парень слишком высокий, а я сравнительно маленького роста, поэтому, чтобы посмотреть на его лицо, приходится задрать голову.

— Не знаю, — он пожимает плечами, сунув руки в карманы шорт. — Они заперли её снаружи.

— Хочешь сказать, что моя сестра и друзья её парня заперли нас в доме и уехали?.. — хлопаю глазами.

— Ага, — кивает он.

Холодею, уставившись в тёмные глаза парня.

Он же не врёт сейчас, да? Моя сестра не могла просто взять и уехать. Оставить меня здесь не могла она! Не такой Ирина человек.

Быстро прохожу мимо Мирона и иду в гостиную. Снаружи все окна закрыты решётками, даже на втором этаже. Открываю створку настежь и трогаю стальные прутья, пытаясь сдвинуть их хоть чуть-чуть.

— Не выйдет, — Мирон уже снова стоит позади меня и участливо вздыхает. — Только ждать, когда они вернутся.

— А они вернутся? Ты видел вообще, как они уезжали?

— Не видел. Но Ярослав оставил сообщение, что к вечеру приедут, — он обворожительно улыбается. — Голодная?

— А ты не видел мой телефон? — игнорирую его последние слова, ощущая, как паника подступает к горлу. — И мою одежду?..

— Не видел.

Отхожу от окна и снова возвращаюсь на второй этаж, осматриваю всю комнату. На каждом окне металлическая решётка, которую моими жалкими силами точно не выбить. Заглядываю в ванную комнату в поисках своих вещей. Ничего нет. Умываюсь холодной водой, пытаясь прийти в себя и не начать паниковать ещё сильнее. Под глазами легли тёмные круги, каштановые волосы, спутанные после сна.

Это просто глупый розыгрыш, не иначе. Наверное, Ирину заставили участвовать в этом. Они заперли меня с незнакомым парнем в доме и уехали. Когда эти придурки вернутся — я с них три шкуры спущу. Особенно с сестры, что так безответственно поступила со мной.

Ещё и умудрилась переодеть меня в чью-то футболку! Не удивлюсь, если она Ярослава. Честно говоря, парень мне её не нравится. Он какой-то… придурковатый. Несерьёзный молодой человек, живущий одним днём, у которого в голове только ветер.

Боже, надеюсь, этот Ярослав ни во что больше мою сестру не втянет.

Ладно… Вечером они приедут, и я поговорю с Ириной.

Осталось только как-то дождаться их возвращения в сомнительной компании Мирона Волкова.

Глава 3. Приехали

Хорошенько заматываюсь в большой плед и спускаюсь в кухню, где на обеденном столе уже стоит яичница и куриный суп, жареные гренки и даже салат из свежих овощей. У меня глаза на лоб лезут. Нет, не от того, сколько еды наготовил Мирон, а потому, что он в принципе всё это сделал.

Парень ставит на стол приборы и, улыбаясь, спрашивает:

— Что-то не так?

— А… — я, видать, так залипла на это всё, что выгляжу глупо перед ним. — Нет, просто удивительно.

— Удивительно, что я приготовил обед, Соня? — он наклоняет голову немного вбок.

Почему Мирон всегда моё имя добавляет в конце?.. Можно просто спросить, без уточнения. Мы ведь здесь одни.

— Ну да, — киваю.

— Я и ужин приготовлю, и завтрак для тебя, — произносит он низким хриплым голосом, а я пялюсь на него, немного начиная нервничать. — Шучу, — он смеётся, смотря на меня. — Завтра готовишь ты.

— Завтра? — хлопаю глазами. — Стой… Они же приедут вечером, да? Ты ведь так сказал.

— Да, — кивает он.

Ладно. Этот Мирон, похоже, шутник. Сделаю вид, что всё нормально, чтобы его не смущать. Хотя кто кого тут смущает.

Кидаю на него взгляд, пока парень вертит в руке ложку. У него длинные и красивые пальцы, но руки покрыты странными татуировками до самой шеи — в основном это различные символы на неизвестном мне языке. Тёмные волосы жёсткими прядями падают на лицо с макушки, а вот по краям они у него короткие. Футболка не скрывает его широких плеч и явно натренированного тела. Глаза у него почти чёрные, и, возможно, из-за этого кажется, что он мрачный. Черты лица я бы назвала аристократическими. Ну, знаете — прямой нос, удлинённое прямоугольное лицо, высокие скулы и волевой подбородок. Как ни посмотри, я не могу отрицать того, что этот парень красивый. И будь взгляд его чуточку живее, без странного блеска, а улыбка добрее, возможно, я бы влюбилась с первого взгляда.

Я человек осторожный, поэтому и отношусь к незнакомым людям всегда с недоверием. И каким бы красавчиком он ни был, но есть в нём что-то опасное.

Подхожу к столу и сажусь за него, рассматривая стряпню Мирона. Выглядит всё довольно аппетитно и пахнет вкусно. Беру ложку и черпаю бульон. Осторожно пробую. И в голове мелькает мысль, не отравит же он меня этой едой? Ну нет, конечно, нет…

— Вкусно, — говорю я, удивляясь тому, что парень реально умеет вкусно готовить.

— Я рад, что тебе нравится, — Мирон садится напротив меня. — А почему ты в пледе?

— Мои вещи пропали, — говорю я и продолжаю медленно есть. — Наверное, Ирина так пошутила.

Мирон берёт маленький нож и кусочек багета, начинает щедро намазывать сливочное масло на него. Смотрит на меня пристально.

— Хочешь?

Смотрю на бутерброд и мотаю головой:

— Нет, спасибо.

— Могла бы остаться в футболке, — он опускает глаза на мои плечи и грудь, скрытую ярко-красным пледом.

Замираю с ложкой в руке и поднимаю на него взгляд. Он знает, что я спала в футболке? Какого чёрта.

— Ты заходил ко мне… в комнату, пока я спала? — спрашиваю аккуратно.

— Заходил. По-твоему, кто оставил тебе воду и лекарство? — отвечает буднично. Кладёт багет с маслом на маленькую тарелку.

Хлопаю глазами, покрываясь краской стыда. Он видел меня… О боже.

— А-а-а… ясно. Спасибо, — хватаю воду и делаю жадные глотки из стакана. — А ты не знаешь, что было со мной вчера? Я ничего не помню… Я сильно напилась, да?

— Нет, — мотает головой. — Ты просто устала и уснула. А я отнёс тебя наверх и переодел.

Наверное, мои глаза бы выпали из орбит, если бы это можно было физически от шока.

— Погоди, ты… что сделал? — переспрашиваю шёпотом.

А потом в памяти мелькают воспоминания того, как кто-то несёт меня в комнату.

— Я взял тебя на руки и отнёс наверх, снял с тебя джинсы, затем розовую кофточку и бюстгальтер, а после одел на твоё тело свою футболку, — спокойным ровным голосом произносит.

Горло перехватило, я судорожно сглотнула. В этот момент ложка выскользнула из ослабевших пальцев и с оглушительным звоном упала на стол. Его слова ударили как молния, лишив меня дара речи.

— Так ты видел меня голой?.. — пропищала я.

— Видел, — кивает он и нагло улыбается.

— И даже не прикрыл глаза? — бормочу, ощущая, как мои щёки стремительно краснеют.

— Нет, а зачем? — начинает смеяться. — Надо было?

Стону от растерянности. И не могу поверить своим ушам. Вообще, не могу поверить в происходящее!

— Наверное, не стоило меня переодевать… Да и вообще, странно, что я уснула… — бурчу себе под нос, пытаясь заставить себя, есть дальше, хватаясь за ложку.

— Мне это было несложно, тем более доставило большое удовольствие, — тихо произносит Мирон.

Я опустила взгляд в тарелку с супом и выдохнула. Ещё бы парню это не доставило удовольствия. Глазеть на голую девушку в отключке… Надеюсь, он хотя бы меня не облапал.

Стоит только представить, что Мирон своими красивыми пальцами мог меня трогать — становится стыдно.

Гоню прочь эти дурацкие мысли из своей головы и продолжаю запихивать в себя еду. Честно говоря, аппетит сразу пропал, стоило Мирону упомянуть, что не только переодел меня, но и лицезрел мою наготу.

— Ты не голодна? — спрашивает Мирон, когда я откладываю ложку. Прищуривается, смотря на меня через свою шевелюру, что упала ему на лоб и глаза.

— Я наелась, спасибо. Слушай… А ты не мог бы дать мне свой телефон? Хочу позвонить сестре.

До меня только дошло, что я могу не ждать их приезда и позвонить через Мирона. Парень смотрит на меня несколько секунд, затем его губы приподнимаются в усмешке:

— Я не могу дать тебе свой телефон.

— Почему? — сразу спрашиваю.

— Мой оператор связи в этих краях не ловит, — он кладёт ложку на стол, берёт стакан с водой и делает глоток, прожигая меня взглядом.

Не ловит оператор связи? Погодите-ка… А не брешет ли он мне? Ведь совсем недавно говорил, что ему написал Ярослав. Так ведь?

Визуалы

Итак, народ! Вот и главные герои.

Мирон Волков — главный злодей этой истории. Парень с антисоциальным расстройством. Агрессивный тип личности. Социопат. Собственно, Соньке придётся с ним знатно повоевать.

Соня Чернова — милая добрая девушка, справедливая и сообразительная. Сразу понимает, где добро, а где зло. Ну, зло она в психе сразу распознает.

Глава 4. Настоящий псих

Я застыла, замирая на месте. Сердце колотилось где-то в горле, а воздух будто превратился в вязкую смолу, не давая нормально дышать. Голос Мирона, пропитанный сталью, заставил каждую клеточку моего тела покрыться липким потом.

Его взгляд медленно заскользил по мне, закутанной в плед, словно хищник, оценивающий свою добычу. В его глазах читалось что-то первобытное, опасное, то, что заставило мой разум кричать об опасности.

— Извини, — произнёс он обманчиво мягким тоном, но в его словах явно не было и намёка на дружелюбие. — Для начала убери эту тряпку со своего тела и садись обратно за стол.

Мой голос предательски охрип:
— Зачем?..

— Как зачем? — он приподнял брови в притворном удивлении. — Я заварил фруктовый чай. В холодильнике есть пирожные. В пледе тебе станет жарко.

— Спасибо, конечно… Но я не хочу чай, — я сжала руками мягкую ткань пледа.

В глазах Мирона вспыхнул зловещий огонёк. Он поднялся, его движения были плавными, почти кошачьими. Закрыл глаза, сделал глубокий вдох, и когда снова посмотрел на меня, его лицо озарила лучезарная улыбка…

— Да? — он изогнул бровь. — А что хочешь? Может, кофе? Или сок? — голос прозвучал почти ласково.

Шумно выдыхаю. У меня сейчас начнёт дёргаться глаз от резкой смены его настроения. Он только что смотрел на меня так, будто собирается расчленить на части, а потом расфасовать моё тело по чёрным мешкам, а после раскидать по лесополосе. А сейчас мило улыбается.

— Сок, — бормочу я, немного успокаиваясь.

Господи, что за странный тип! Каждая клеточка моего тела вопит об опасности, находясь рядом с ним. Когда же уже приедет Ирина? Рядом с Мироном я чувствую себя как на пороховой бочке — ни на секунду не могу расслабиться.

Кто он вообще такой? Откуда взялся? Единственное, что мне известно — он давний приятель Ярика. Но даже эта информация не успокаивает.

Соня, возьми себя в руки. Не может же он всерьёз причинить тебе вред? Ведь нет?..

Он же не идиот, понимает, что преступление — это серьёзно. Все знают, где я нахожусь, моя сестра в курсе ситуации… Если что-то случится, его моментально вычислят.

Эти рассуждения немного успокаивают. Я наблюдаю, как Мирон возится у холодильника — достаёт стеклянную бутылку сока, наливает в стакан. Его лицо снова принимает дружелюбное выражение, он поворачивается ко мне с этой своей приторной улыбкой.

Беру стакан, выдавливаю из себя подобие улыбки:

— Спасибо.

Разворачиваюсь, чтобы поскорее убраться отсюда подальше. Но не тут-то было!

— Может, посмотрим фильм? — его голос звучит слишком уж сладко. Кивает в сторону гостиной с огромным телевизором.

Останавливаюсь, глядя на него.

— А интернет здесь есть? — спрашиваю Мирона.

— Нет, но у меня есть пара фильмов на флешке, — продолжает улыбаться.

Нервно переминаюсь с ноги на ногу.

— Знаешь, мне сейчас не до фильмов… Лучше пойду, поищу свои вещи ещё раз.

Мирон застывает. Его глаза темнеют, словно небо перед грозой. Или мне просто мерещится?

— Бесполезная затея, — цедит сквозь зубы.

В следующий момент его рука хватает меня за локоть — крепко, почти до боли. Тянет за собой.

— Постой! — вырывается у меня писклявым голосом.

Но он будто не слышит. Его хватка становится только сильнее, а во взгляде появляется что-то звериное, первобытное.

— Да погоди ты… — босыми ногами пытаюсь упереться о паркетное покрытие пола.

Но парень никак не реагирует. Сажает меня на диван. Я сразу вскакиваю обратно.

— Что ты делаешь? — мой голос звучит почти спокойно, хотя внутри всё сжимается от тревоги. Я смотрю на него снизу вверх, пытаясь разгадать его намерения в выражении лица.

— Сядь, Соня, — его шёпот пронизан странной улыбкой, от которой по спине пробегает холодок.

— Я не хочу смотреть фильм, — повторяю твёрдо, стараясь сохранять внешнее спокойствие, хотя внутри всё бурлит от напряжения. Мне не нравится, когда кто-то пытается принудить меня к чему-то против моей воли.

— Уверена? — в его глазах пляшет какой-то нездоровый азарт, от которого у меня мурашки бегут по коже.

— Конечно, уверена, — фыркаю я, с трудом сдерживая желание выдать ему всё, что думаю.

Что с ним не так? Неужели он действительно не понимает, что его поведение выходит за все рамки?

— Очень жаль… — произносит он, и в этот момент в его руке словно из ниоткуда появляется нож.

Моё сердце замирает. Я вижу сверкающее лезвие, которое оказывается прямо перед моим лицом. Время, кажется, замедляется. Всего несколько секунд требуются мне, чтобы прийти в себя и совершить отчаянный попытку сбежать Перемахиваю через спинку дивана и спотыкаюсь о край пледа и неуклюже валюсь на пол. Переворачиваюсь на спину, не в силах оторвать взгляд от фигуры, застывшей в том же месте с ножом в руке.

Его губы растягиваются в безумной улыбке, напоминающей звериный оскал. А затем его громкий, издевательский смех разрезает тишину комнаты.

В этот момент вся моя жизнь действительно проносится перед глазами…

Всё, на что я способна — это парализовано смотреть на этого психопата, который, похоже, получает удовольствие от моего ужаса. Он прокручивает лезвие в своей руке, продолжая смеяться.

Знала бы я, что меня ждёт в этой дурацкой поездке — никогда бы не поехала!

Глава 5. Жуткая улыбка

Я едва не потеряла сознание от жуткой улыбки этого безумца и ножа в его руке. В глазах потемнело, дыхание стало тяжёлым и прерывистым, но я собрала всю волю в кулак, поднялась на дрожащие ноги и рванула к лестнице, перепрыгивая через две ступеньки.

И тут моё хроническое невезение решило напомнить о себе в самый критический момент. На последнем рывке я носком зацепилась за выступ ступеньки, и подвернула ногу. От боли потемнело в глазах — колено с глухим стуком ударилось о дерево. Успела только выставить вперёд ладони, чтобы не разбить нос об твёрдые доски.

Процедила сквозь стиснутые зубы болезненный стон и в панике повернула голову назад, вглядываясь вниз. Он стоял там — у основания лестницы, и эта его жуткая улыбка всё ещё играла на губах…

Этого хватило, чтобы заставить себя подняться, превозмогая адскую боль в подвернутой ноге. Хромая и припадая на одну ногу, я поскакала к своей комнате. Влетела внутрь и с грохотом захлопнула дверь, торопливо закрывая её на защёлку.

Огляделась в поисках чего-нибудь тяжёлого, чем можно было бы подпереть её, но в комнате не оказалось ничего подходящего. Стиснула зубы, стоя на одной ноге, и прижалась лбом к деревянной поверхности двери, пытаясь справиться с пульсирующей болью в щиколотке. Кажется, она действительно хрустнула при падении… Но сейчас это было совершенно неважно!

За дверью послышались шаги — медленные, размеренные, словно он наслаждался моей паникой. Они остановились прямо у двери, и моё сердце пропустило несколько ударов от страха. Каждая клеточка тела кричала об опасности, а разум лихорадочно искал выход из этой кошмарной ситуации.

— Соня, — позвал он меня. — Прости, что напугал тебя.

Простить?! Придурок.

— Отстань от меня, — на выдохе произношу.

— Открой дверь, — Мирон дёрнул ручку с той стороны. — Тебе разве не нужна помощь с ногой?

Ещё чего! Не собираюсь я открывать дверь.

— Нет! Ничего не нужно. У меня всё хорошо. Я дождусь здесь всех остальных.

— Да?.. — его голос стал тише и он будто улыбался. — Хорошо, твоё право.

Мирон сказал это странным голосом, а потом я услышала его шаги. Кажется, он направлялся обратно к лестнице.

Да ладно?.. Уходит?

Я шумно и облегчённо выдохнула. Даже не представляю, что было бы, если бы этот ненормальный решил ворваться в комнату. Эта хлипкая защёлка его бы не остановила. Мне кажется, этот замок легко ножом или вилкой открыть…

Я сглотнула ком в горле и, хромая, поплелась к кровати. Осторожно присела и дотронулась до щиколотки — острая боль пронзила ногу….

Господи, только бы не перелом… Этот Волков — настоящий псих. Зачем он так меня напугал? Совсем с катушек съехал…

Плюхаюсь спиной на кровать и утыкаюсь взглядом в потолок. Скоро вечер, осталось продержаться совсем немного.

Закрываю глаза, стараясь устроиться поудобнее и бережно поддерживая травмированную ногу. Не могу дождаться момента, когда увижу Ирину — я ей всё выскажу! Как она могла оставить меня наедине с этим придурком?

Моя сестра старше всего на пару лет, но, кажется, именно я здесь взрослая. Ирина всегда была легкомысленной, никогда не думала о последствиях. Помню, как в шестнадцать у неё появился первый парень. Тогда она начала уходить из дома по ночам, пока родители спали. Просила меня молчать. Возвращалась под утро пьяная, отсыпалась полдня, пропускала уроки и начала курить. Родители заметили её дурные привычки и отправили её на всё лето к бабушке с дедушкой. Вроде помогло — с тем парнем она перестала общаться. Ирина очень доверчивая и не умеет говорить «нет». Я всегда думала, что она никогда не причинит мне зла, но, как оказалось, ошибалась…

У Ирины долго не было парня, пока она не встретила Ярослава. Они встречаются всего месяц, но сестра уже по уши в него влюблена. Смотрит на него как на бога, ловит каждое слово. И вот к чему это привело! Я ему всё выскажу… Подбил мою сестру на такое безумие!

Лежу, смотрю в потолок и прислушиваюсь к звукам за дверью. Тишина. Постепенно успокаиваюсь и даже засыпаю. Снится кошмар… Волков гонится за мной с ножом. Даже во сне этот парень — псих!

Открываю глаза, когда за окном уже темно. Вскакиваю и тут же вспоминаю о травмированной ноге — стон боли вырывается из груди. Осторожно опускаю ногу на пол, включаю ночник и смотрю на распухшую щиколотку.

Только этого не хватало! Просто замечательно…

Где же Ирина? Может, они внизу? Вздыхаю и, прыгая на одной ноге, добираюсь до двери. Открываю осторожно. Выглядываю — второй этаж погружён в темноту, в доме тишина. Паника охватывает меня моментально.

Они не приехали?..

К тому же ужасно хочется в туалет. Оглядываюсь и осторожно выхожу. Где сейчас этот псих? На первом этаже тихо. Может, спит? Надеюсь, что спит.

Держась за стену, тихонько ползу к туалету. Хорошо, что он недалеко. Нащупываю выключатель и вхожу. Закрываю замок и с облегчением выдыхаю. Теперь нужно понять, почему никто не приехал и который сейчас час! Умываюсь, поправляя на себе футболку Мирона.

Выхожу из туалета, оставляя дверь открытой, чтобы свет хоть немного освещал коридор до лестницы. Делаю пару шагов и замираю, услышав тихий шорох за спиной. Не успеваю даже дёрнуться, как огромная ладонь зажимает мне рот, а вторая обхватывает талию.

Спиной чувствую горячее мужское тело через тонкую ткань футболки, а резкий древесный аромат с нотками кофе и чего-то ещё заполняет ноздри. Мычу в мужскую ладонь, чувствуя, как этот псих ещё крепче обнимает меня.

— Т-с-с, — шепчет он мне на ухо, и мурашки пробегают по всему телу. — Не пугайся, милая Соня, это всего лишь я.

Всего лишь?! Серьёзно?..

Глава 6. Не кричи

Я отчаянно извиваюсь, пытаясь оторвать его цепкие пальцы от своего рта и талии. Его прикосновения вызывают у меня животный страх, и я не представляю, на что он способен в следующую секунду. Как же глупо было расслабиться и выйти из комнаты!

— Тише, я отпущу, только не кричи, — шепчет он мне на ухо, и его дыхание обжигает мою кожу.

Я судорожно киваю, чувствуя, как его хватка постепенно ослабевает. Отскакиваю от него, забыв о больной ноге, и тут же вскрикиваю от пронзительной боли. Упираюсь рукой в стену, чтобы не упасть, и тяжело дышу, не сводя глаз с его силуэта. Свет из ванной комнаты падает на его спину, а его лицо скрыто в тени. Но даже по расслабленной позе я чувствую исходящую от него угрозу.

— Твоя нога опухла, — раздаётся его низкий хриплый голос. — А ведь я предлагал помощь.

— Что? — шиплю я. — Это из-за тебя я её подвернула! Ты сумасшедший!

— Сумасшедший? — переспрашивает он с лёгким удивлением в голосе.

— Да! Не я же! Это ты вытащил нож и напугал меня своим безумным взглядом и этой жуткой ухмылкой. Знаешь ли, не каждый день сталкиваешься с подобным!

Злость и адреналин бурлят во мне, смешиваясь в опасную смесь.

— Ты вообще понимаешь, что нельзя так шутить над людьми?

— А я не шутил, — отвечает он настолько серьёзно, что по моему позвоночнику пробегает ледяная дрожь.

— Не шутил? — переспрашиваю я, напрягаясь каждой мышцей и лихорадочно прикидывая, успею ли добежать до комнаты с повреждённой ногой.

— Не-а, — тянет он, делая резкий шаг в мою сторону.

Я отскакиваю назад и кричу от ужаса во весь голос. Мирон мгновенно затыкает мой крик, зажимая рот ладонью и вжимая меня в стену так, что из лёгких выбивает весь воздух.

— Я же просил не кричать, Соня, — рычит он с ненавистью. — Терпеть не могу громкие звуки. Особенно крики. Ещё раз закричишь — и я заткну твой рот не ладонью, а кое-чем поинтереснее, — он многозначительно кивает вниз.

Я прекрасно понимаю, что он имеет в виду, и не сомневаюсь в его способности осуществить угрозу.

Передо мной настоящий психопат. Самый настоящий из всех возможных. Один из тех, кому место в психиатрической клинике. Потому что здоровый человек не стал бы вытворять подобные вещи и произносить такие слова…

Глубоко вдыхаю через нос, стараясь унять бешено колотящееся сердце. Сглатываю комок в горле и принимаю решение вести себя максимально тихо и спокойно. В голове мелькают мысли о том, что психопатов нельзя провоцировать — нужно подыграть ему, и я решаюсь вести себя максимально тихо. Лучше и правда, лишний раз не дёргаться, а то мало ли…

Киваю, не отрывая взгляда от его тёмных глаз, которые в полумраке кажутся ещё более жуткими и пугающими. Мирон слегка наклоняет голову, изучая моё лицо, словно хищник свою добычу. Его улыбка, несмотря на кажущуюся добродушность, вызывает у меня новый приступ страха. Медленно убирает руку от моего рта, но остаётся стоять надо мной, словно охотник над загнанным зверьком.

— Итак, — выдыхает он, — давай посмотрим твою ногу.

— Угу, — киваю я, с трудом сглатывая ком в горле.

Мои руки начинают дрожать, как только он делает шаг назад. По телу пробегает волна ледяного озноба. Не могу отвести от него глаз, боясь пропустить малейшее движение. Мирон осматривает меня с головы до ног, а затем неожиданно опускается и подхватывает на руки.

Я издаю приглушённый стон, пытаясь сдержать крик. Замираю, превращаясь в каменную статую в его объятиях, пока он несёт меня по тёмному коридору, а затем вниз по лестнице.

Первый этаж погружён в кромешную тьму, но этот странный парень уверенно движется вперёд. Наконец, он останавливается и осторожно опускает меня на диван. Мои пальцы инстинктивно впиваются в бархатную обивку, ощупывая прохладный подлокотник. Внезапно раздаётся щелчок, и яркий свет ослепляет меня. Прищуриваюсь, глядя на то, как Мирон нависает надо мной, сверля мрачным взглядом.

Понимаю, что нужно сохранять спокойствие, но мой организм предательски выдаёт страх… Учащённое сердцебиение отдаётся в ушах, холодный пот выступает на лбу, дрожь пробегает по всему телу, дыхание становится прерывистым, а взгляд мечется по комнате. Контролировать это практически невозможно.

Пока он возвышается надо мной, в голове крутятся только мысли о побеге.

— Посиди здесь. Я схожу за аптечкой, — произносит он спокойным, почти будничным тоном и направляется в сторону кухни.

Напряжённо слежу за каждым его движением, пока он не скрывается за поворотом. С шумом выдыхаю и оглядываюсь по сторонам. Взгляд падает на электронные часы — десять часов вечера.

Десять часов… Уже так поздно! И почему никто до сих пор не приехал?

Осторожно поднимаюсь с дивана и подхожу к окну. Под фонарным столбом всё так же стоит одинокий чёрный внедорожник. Это осознание заставляет моё сердце забиться ещё сильнее, а в ушах начинает шуметь. Возвращаюсь, подпрыгивая на одной ноге, услышав шум из кухни.

Мирон возвращается почти мгновенно, держа в руках аптечку. Опускается на корточки передо мной, его чёрные, пугающие глаза изучают моё лицо.

— Позволишь осмотреть твою ногу? — спрашивает он.

— Д-да, — киваю я, чувствуя, как по спине пробегает мороз.

Его рука медленно тянется к моей правой ноге. Тёплые пальцы касаются кожи, вызывая табун мурашек. Выдыхаю, наблюдая за его уверенными движениями. Он ощупывает мою лодыжку с профессиональной точностью. Достаёт из аптечки мазь, аккуратно втирает её в место припухлости. Удивительно, но я почти не чувствую боли, хотя каждая клеточка моего тела напряжена в ожидании нового подвоха от этого грёбаного психопата.

Мирон ведёт себя на удивление спокойно и даже заботливо, что ли… Забинтовывает эластичным бинтом повреждённое место и помогает поставить ногу на пол. Смотрит на меня исподлобья и улыбается:

— Растяжение несильное. Через одну-две недели всё пройдёт.

— А ты откуда знаешь? — тихо спрашиваю я.

— Проходил курсы первой помощи. Да и в армии у нас была военно-медицинская подготовка, — отвечает он.

Глава 7. Тёмные, адские глаза

Мы смотрим друга на друга. Я отчаянно пытаюсь разгадать эмоции, что прячутся в глубине его тёмных зрачков, но не нахожу ни следа злости или раздражения. Напротив, его лицо излучает странное удовлетворение, а губы изгибаются в мягкой, почти ласковой улыбке. Мирон всё ещё сидит передо мной на корточках, его тёмные глаза медленно и с явным интересом изучают каждую чёрточку моего лица. Да и я, замечаю его выразительные привлекательные черты лица, что вводят меня в ступор. Его красота и мужская харизма сбивает с толку…

Но расслабляться не стоит.

Мне становится невыносимо некомфортно в этом положении. Моя задравшаяся футболка оголяет бёдра, оставляя прикрытыми только самые интимные места. Тяжело вздыхаю и всё-таки отвожу взгляд, чувствуя, как страх перед этим человеком сковывает мои движения. Его присутствие вызывает во мне первобытный ужас, смешанный с необъяснимым притяжением.

Кажется, если я продолжу смотреть в эти бездонные, почти чёрные глаза, он действительно сможет поглотить мою душу, прочитать все мои мысли и страхи. Это двойственное чувство… Одновременно влечение и отвращение — разрывает меня изнутри.

— Ты голодна? — его голос звучит неожиданно мягко, почти нежно, пока его взгляд неотрывно изучает линию моей шеи с явным интересом.

Господи… Какой же он странный.

— Эм, нет… — мой голос предательски дрожит, выдавая ложь.

Конечно же, я голодна — желудок уже давно напоминает о себе неприятными спазмами, но признаваться в этом ему — последнее, что я готова сделать.

И есть ещё один вопрос, один крайне важный вопрос… Какого чёрта до сих пор никто не приехал?!

Мирон улыбается как-то странно, а затем растягивается в широкой, почти торжествующей улыбке, будто читая меня насквозь.

— Поставлю чайник, — он поднимается, — никуда не уходи.

Сдерживаюсь из последних сил, чтобы не закатить глаза. Этот парень определённо издевается надо мной.

— Постой, Мирон… — делаю глубокий вдох, собираясь с мыслями. — А моя сестра и твои друзья… — слова застревают в горле, — от них ничего не известно?

Знаю, вопрос глупый, учитывая, что здесь нет связи, но я должна была его задать.

Мирон замирает на месте, словно статуя, и медленно поворачивается ко мне вполоборота. Его взгляд становится снисходительным, почти презрительным, как будто он смотрит на несмышлёное дитя, задающее глупые вопросы. Он приподнимает свои тёмные брови в наигранном удивлении и произносит с лёгкой насмешкой в голосе:

— А что от них должно быть известно, кроме того, что они прекрасно проводят время вне этого дома?

Я замираю, пытаясь осмыслить его слова. Втягиваю носом воздух, чувствуя, как тревога сжимает грудь.

— Погоди… — мой голос дрожит, выдавая внутреннее напряжение. — С чего ты это взял?

Мирон медлит с ответом, наслаждаясь моим замешательством.

— От них и узнал, когда они уезжали, — его слова звучат как приговор.

Хмурюсь, чувствуя, как холодный пот вновь выступает на ладонях. Нервная улыбка растягивает мои губы, когда я задаю следующий вопрос:

— Так значит, ты видел, как они уезжали?

— Видел, — его голос становится низким, почти угрожающим, от чего по спине пробегает холодок.

— Они не приедут? — мой голос едва слышен, дыхание замирает в ожидании ответа.

На лице Мирона проскальзывает тень, в его глазах вспыхивает что-то тёмное, зловещее. Улыбка не сходит с его лица, делая ситуацию ещё более пугающей. Он медленно качает головой из стороны в сторону и хрипло произносит:

— Не приедут.

Воздух вокруг нас становится густым и тяжёлым. Напряжение давит. Страшная реальность обрушивается на меня ледяной волной, заставляя замереть от ужаса. Я чувствую, как земля уходит из-под ног, а сердце пропускает удар за ударом. Кровь отливает от лица, и я едва могу дышать, осознавая весь ужас происходящего. Каждая клеточка моего тела кричит от страха…

— Ты мне соврал?.. — мой голос дрожит, срываясь на хрип, пока я пытаюсь осмыслить происходящее. Паника сжимает горло ледяными тисками.

Мирон лишь пожимает плечами, издавая короткий, циничный смешок, который только усиливает моё беспокойство:

— Да.

— И зачем ты это сделал?.. — судорожно втягиваю воздух через рот, чувствуя, как лёгкие обжигает от недостатка кислорода. Сердце колотится как сумасшедшее.

— Тебя что-то тревожит, Соня? Моя компания тебе противна? — этот ненормальный медленно поворачивается ко мне всем корпусом, окидывая мрачным, пронизывающим взглядом, от которого по спине пробегает холодок.

— Да! — кричу я, не в силах больше сдерживать эмоции. — Они оставили меня наедине с грёбаным психопатом… — меня начинает трясти от ужаса, зубы выбивают нервную дробь, а руки покрываются липким потом.

— Психопатом? М-м-м… забавно, — Мирон резко подаётся ко мне, сокращая и без того небольшое расстояние между нами.

От неожиданности я издаю пронзительный крик и инстинктивно отклоняюсь назад, отчаянно вжимаясь спиной в жёсткую спинку дивана, словно пытаясь раствориться в ней. Этот ненормальный нависает надо мной, уверено расставляя руки по обе стороны от моего тела, создавая ощущение полной беспомощности…

Его глаза впиваются в меня с такой силой, что, кажется, будто они способны прожечь насквозь. Губы искривляются в издевательской ухмылке, обнажая белые зубы.

— Да, возможно, это так… — его голос становится низким. — Я соврал тебе, чтобы ты успела привыкнуть ко мне, — произносит он с какой-то извращённой гордостью, от которой у меня кровь стынет в жилах.

Что за бред несёт этот сумасшедший? Мысли в моей голове путаются, пытаясь найти логическое объяснение его словам.

— На самом деле, твоя сестра уехала, даже не подозревая о том, что ты находишься в этом доме, — его голос становится вкрадчивым, когда он наклоняется ещё ближе. Его дыхание обжигает моё лицо, а нос почти касается моего.

Затем он слегка отклоняется в сторону ближе к моему уху и продолжает говорить шёпотом, от которого у меня бегут мурашки по коже:

Глава 8. За двадцать четыре часа до

За двадцать четыре часа до произошедшего…

— Ты опять нацепила эти свои драные джинсы?! — Ирина окинула меня презрительным взглядом, демонстративно скривив губы. Её новенький велюровый спортивный костюм с укороченным верхом, подчёркивающим плоский живот и аккуратный пупок, явно говорил о том, что она подготовилась к этому вечеру куда серьёзнее.

Боже, как же она любит всё это.

Я вздохнула, доставая из сумки свою любимую чёрную футболку. На ней красовался логотип моей любимой рок-группы — той самой, на концерт которой я мечтала попасть ещё со школы. Этой футболке было уже лет шесть, если не больше. Родители привезли её мне из отпуска, и с тех пор она стала моей любимой вещью в гардеробе. Ткань местами выцвела, а внизу появилась небольшая дырочка, но для меня она была бесценна.

— О боже! — сестра театрально закатила глаза, едва сдерживая негодование. — Ты серьёзно собираешься это надеть?

Не дожидаясь ответа, она выхватила футболку из моих рук и уставилась на меня с таким видом, будто я совершила преступление.

— Ты что, с ума сошла? — она возмущённо посмотрела на меня. — Ты хоть понимаешь, с кем нам предстоит общаться? Это же золотая молодёжь, элита! А ты собираешься показаться перед ними в этих тряпках. Ладно ещё эти твои потрёпанные джинсы… Но это?! — она помахала футболкой перед моим лицом, словно это было что-то отвратительное. — Я её прямо сейчас сожгу!

— Только попробуй, — прорычала я, хватаясь за свою вещь и пытаясь вырвать её из рук сестры. — Мне вообще плевать, кто эти парни. Я приехала сюда, чтобы отдохнуть и полюбоваться природой, а не наряжаться и не задницей крутить!

— У тебя же есть нормальная одежда, зачем тебе это? — она сильнее потянула на себя, и я услышала, как ткань рвётся.

На том месте, где была маленькая дырочка, образовалась огромная дыра. Ирина резко отпустила футболку, и я вместе с ней плюхнулась на кровать. Она посмотрела на меня грозным взглядом и произнесла:

— Сиди тут, я сейчас приду.

Моё сердце сжалось от боли, когда я смотрела на остатки любимой футболки. Пальцы машинально поглаживали рваные края ткани.

Несколько минут я сидела неподвижно, погруженная в свои мысли, пребывая в лёгком шоке и негодовании.

Дверь распахнулась, и в комнату влетела Ирина с какой-то розовой вещью в руках. Она небрежно бросила её на кровать, и ткань бесформенной кучей упала рядом со мной.

— Надень это, — вздохнула сестра, присаживаясь рядом. В её голосе впервые за всё время проскользнули нотки раскаяния. — Извини, Сонь, я переборщила.

— Отстань, — буркнула я, но всё же начала стягивать с себя майку, переодеваясь в то, что принесла сестра.

Розовая кофточка оказалась настолько откровенной, что я едва не покраснела. Глубокое декольте практически демонстрировало мой бюстгальтер, а ткань так обтягивала грудь, что казалось, вот-вот всё вывалится наружу.

— Другого ничего не нашлось? — проворчала я, разглядывая себя в зеркале.

— Не-а, — хихикнула Ирина, явно наслаждаясь моим смущением.

Я закатила глаза, но спорить не стала. В конце концов, какая разница, как я буду выглядеть? Тем более, я взяла с собой минимум одежды. Я не планировала тут надолго оставаться. И сейчас мне нечего надеть, ведь на улице резко похолодало, а в моей сумке только пара маечек и шорты.

Пока сестра прихорашивалась в соседней комнате, я растянулась на кровати, доставая телефон. Пальцы сами нашли контакт Лёши — моего бывшего одноклассника, а теперь будущего одногруппника. Мы так обрадовались, когда узнали, что поступили в Шикарский технический университет и попали в одну группу. С тех пор стали общаться гораздо чаще, даже гуляли пару раз после занятий.

Лёша мне действительно нравился. Очень. Его улыбка, его манера общения, даже то, как он поправлял очки, когда задумывался — всё это сводило меня с ума. И я всё ждала, когда же он, наконец, перейдёт от этих дурацких смайликов с сердечками к чему-то более серьёзному. Когда скажет те самые заветные слова: «Давай встречаться».

«Когда вернёшься домой? Может, увидимся?» — пришло сообщение от него, и моё сердце забилось чаще. Щёки предательски запылали, а пальцы задрожали.

«Завтра вечером буду дома, скорее всего. Тогда, послезавтра?» — быстро напечатала я, стараясь скрыть волнение.

«Давай» — прилетел ответ, сопровождаемый всё тем же сердечком.

Я закусила губу, глядя на экран. Ну почему он не может быть более решительным? Почему эти намёки и недоговорённости? Может, стоит само́й сделать первый шаг? Но нет.

Спустившись с лестницы, я буквально порхала от хорошего настроения. Лёгкая походка, довольная улыбка — всё выдавало моё приподнятое расположение духа. Направляясь к кухне, я мечтала о холодном соке.

На повороте я буквально влетела в чью-то твёрдую грудь. От удара у меня перехватило дыхание, и я пошатнулась. Потирая ушибленный лоб, я подняла глаза и замерла.

Передо мной стоял Мирон Волков. Его глаза, тёмные, как безлунная ночь, словно поглощали меня целиком. Майка без рукавов демонстрировала его массивное тренированное тело, покрытое устрашающими татуировками. В этот момент он казался слишком огромным.

Его взгляд медленно скользил по моему лицу, задерживаясь на губах, а затем опустился ниже, к декольте розовой кофточки. Этот неприкрытый интерес заставил меня вспыхнуть от возмущения. Но я сдержалась.

Ох, каких усилий мне для этого было нужно.

С гордо поднятой головой я резко отстранилась, проскользнула мимо него и вошла в кухню. Громко фыркнув от возмущения, я мысленно проклинала сестру за то, что не дала мне надеть мою любимую футболку.

Сейчас все кому не лень, будут смотреть на мою грудь.

И этот мрачный тип ещё смеет так нагло разглядывать меня.

Злобно стиснула зубы, наливая сок в стакан. Что-то в его лице казалось мне знакомым, словно мы уже встречались раньше, но память отказывалась подсказывать, где именно.

Глава 9. Думала, что можешь просто так меня тронуть?

— Так это был ты тогда? — я хмурю брови, чувствуя, как внутри закипает раздражение. Мой взгляд упирается в его тёмные глаза — наглые, пронзительные, от которых по спине пробегает холодок.

Мирон кривит губы в ухмылке, и я отчётливо слышу в его голосе нотки раздражения.
— Память, значит, вернулась? — его тон пропитан язвительностью, от которой у меня сводит зубы.

— Я не видела твоего лица! — выпаливаю я, стараясь не выдать своего волнения.

— Не видела? — он приподнимает бровь, и в его взгляде читается неприкрытое презрение. — Смотрела прямо в лицо и не запомнила?

Я делаю глубокий вдох, чувствуя, как напрягаются мышцы челюсти.

— Ты… — слова застревают в горле, но я заставляю себя продолжить. — На мне тогда не было линз! Я их смыла перед тем, как ты затащил меня в ту грязную подсобку.

Мирон прищуривается, внимательно изучая мои глаза. Его взгляд становится пронзительным, словно он пытается проникнуть в самую душу.

— Сейчас линз тоже нет, но ты прекрасно меня видишь, Соня, — произносит он медленно, растягивая слова.

— Я сделала операцию по коррекции зрения, — отвечаю, стараясь сохранять самообладание. — Очень жаль, что не успела до того случая в клубе. Тогда бы я точно запомнила твоё наглое лицо, и сейчас ты бы гнил в тюрьме за попытку изнасилования!

Мои слова, вместо того чтобы разозлить его, вызывают у Мирона улыбку, как у заправского маньяка. Он убирает свои руки, между которыми я ощущала себя словно в клетке, и разражается громким хохотом, запрокидывая голову назад. Его смех эхом отдаётся в помещении, заставляя меня замереть от изумления.

Вот же ненормальный…

Я сижу, затаив дыхание, не в силах отвести от него взгляд. Мирон прикрывает рот ладонью, продолжая посмеиваться, и смотрит на меня с таким выражением, будто я рассказала самую глупую шутку в его жизни. Его взгляд полон превосходства, словно он видит во мне не более чем забавное насекомое, случайно попавшее в его паутину.

— Что смешного? — шепчу я, покрываясь липкими мурашками. Что-то меня в его взгляде напрягло ещё сильнее, чем до этого.

— Ох, Соня… — он выдохнул, продолжая улыбаться широко. Потёр подбородок, прикрывая глаза. — Ты мне всё больше и больше нравишься.

— Что ты вообще несёшь, психопат грёбаный?! — не выдерживаю я, выплёвывая слова с такой яростью, что сама удивляюсь своей смелости.

Его лицо в ту же секунду преображается. Улыбка исчезает, словно её никогда и не было. Мирон молниеносно подаётся ко мне, его руки с резко смыкаются на моих плечах. С силой, от которой перехватывает дыхание, он рывком поднимает меня с дивана.

Я издаю пронзительный крик, захлёбываясь от страха и неожиданности. Его пальцы впиваются в мою плоть с такой силой, что я уверена — завтра эти места будут украшены багровыми синяками. Мирон наклоняется ко мне так близко, что я чувствую его горячее дыхание на своей коже. Его глаза, пылающие гневом, прожигают меня насквозь.

— Психопат грёбаный, да? — шипит он, и каждый слог его голоса пропитан ядом и злостью. — Знаешь, что у меня не было ни малейшего намерения задерживаться в этом доме? Но когда я увидел тебя… — он делает паузу, сжимая пальцы ещё сильнее, — во мне вспыхнула такая ярость, такая жажда возмездия. Ты думала, что можешь просто так тронуть меня, Соня? Я ненавижу, когда со мной обращаются подобным образом и остаются безнаказанными.

Я сглатываю ком в горле, мои губы предательски дрожат. Глаза широко раскрыты, я не могу оторвать взгляд от его искажённого гневом лица.

Всплывают воспоминания той ночи в клубе. Как он набросился на меня, словно дикий зверь. Его руки нагло шарили по моему телу, будто я была его собственностью. Сначала я окаменела от шока, не в силах пошевелиться. А потом… потом его руки полезли под юбку, его губы прижались к моей шее, и во мне что-то щёлкнуло. Я начала бороться, царапаться, лягаться. Оттолкнула его с такой силой, какую даже в себе не подозревала. Ударила по лицу и после добила его точным движением колена прямо в пах. А потом убежала прочь!

Так вот, в чём дело… Значит, он решил мне таким образом отомстить?

— И ты ещё сделала вид, что не помнишь меня. Смотрела на меня вчера своими… — он осекается, сглатывает и поджимает челюсти, его взгляд становится ещё более пронзительным.

— И ты решил меня так наказать, да? — мой голос дрожит, но я стараюсь держаться. — Запереть в этом доме… И для чего? Я защищала свою честь! — проговариваю я, каждое слово пропитано гневом и отчаянием. — Вообще, с чего ты решил, что можешь вот так набрасываться на девушку и… — отвожу взгляд, замечая, как он медленно облизывает свою нижнюю губу, словно хищник, готовящийся к прыжку.

Расстояние между нашими лицами становится всё меньше и меньше, и это давит на меня невыносимо тяжело. Я чувствую, как учащается моё дыхание, как пульс стучит в висках, а страх сковывает всё тело. Его близость пугает, его взгляд прожигает насквозь, и я не знаю, что будет дальше…

Чего ожидать от этого ненормального?

— Что ты планируешь делать дальше? — мой голос дрожит от напряжения. — Сколько продержишь меня тут?! — восклицаю я, чувствуя, как паника нарастает внутри. — Меня будут искать…

Его улыбка становится шире, но в ней нет ни капли тепла. Мирон немного ослабляет хватку на моих плечах, но это только усиливает моё беспокойство.

— У меня на тебя большие планы, Соня, — произносит он медленно, растягивая слова. — Не переживай, тебя никто искать не станет.

— Что?.. — я задыхаюсь от ужаса. — Отпусти! — дёргаюсь изо всех сил, когда его рука скользит с моего плеча вниз, к талии.

Он реагирует мгновенно, притягивая меня ближе к своему телу, впечатывая в своё тело. Дыхание обжигает кожу лица. Его хватка становится стальной, не оставляющей ни малейшего шанса на побег.

— У нас с тобой впереди много времени, — шепчет он мне на ухо, и от его голоса по коже бегут мурашки. — Много времени, чтобы узнать друг друга получше.

Глава 10. Прошу прощения

— Что ты делаешь? — мой голос дрожит, а глаза расширяются с каждой секундой всё больше и больше. Его рука медленно скользит по моей спине, спускается к пояснице, и я чувствую, как по телу пробегает волна мурашек. Горячая ладонь обжигает даже через тонкую ткань футболки, и я невольно вздрагиваю.

Он наклоняется ближе, его дыхание обжигает мои губы.

— Ты красивая, — произносит он медленно, растягивая слова, и его голос звучит настолько низко и хрипло, что у меня перехватывает дыхание. Мои губы непроизвольно приоткрываются, а щёки заливает густой румянец. Сердце колотится как сумасшедшее, готовое выпрыгнуть из груди…

Это длится всего несколько секунд.

Меня словно холодный душ окатывает с головы до ног. Я вспоминаю, кто стоит передо мной. Психопат. Человек, которому самое место в психиатрической больнице. Человек, от которого нужно держаться как можно дальше.

Собрав всю волю в кулак, упираюсь ладонями в его твёрдую грудь и отклоняю голову назад, чтобы увеличить расстояние между нашими лицами, и я вижу в его глазах то, от чего кровь стынет в жилах. Они тёмные, бездонные, словно два колодца, ведущих прямиком в ад.

— Отпусти… — шепчу я сквозь стиснутые зубы, изо всех сил стараясь не встречаться с ним взглядом. Каждый мускул в моём теле напряжён до предела. Нервная дрожь пробегает по позвоночнику.

— Т-с-с, не дёргайся, милая Соня, — его шёпот звучит почти нежно, но от этого становится только страшнее. — Мне нравится ощущать тепло твоего тела.

Он наклоняет голову ниже, к моей шее, и я чувствую его горячее дыхание на коже. Мужчина громко втягивает воздух носом.

— Пахнет от тебя сладостью…

Не в силах больше терпеть его близость, я пытаюсь вырваться и громко фыркаю, одновременно выдыхая:

— Да отстань ты от меня! — мой голос дрожит, но я стараюсь говорить твёрдо. — Разве ты не понимаешь, что рано или поздно меня всё равно будут искать? Мои родители скоро прилетят из отпуска… Да и если ты что-то со мной сделаешь… — от этих мыслей у меня начинает кружиться голова, а к горлу подступает тошнота. — Не боишься, что тебя посадят?

В его глазах вспыхивает зловещий огонёк. Он медленно ухмыляется, и эта улыбка заставляет мой пульс забиться чаще.

— Я не боюсь, — шепчет он, наклоняясь ближе, так что его губы почти касаются моего уха.

— Неужели тебе наплевать на своё будущее? — Мой голос предательски дрожит, но я стараюсь звучать уверенно.

Мирон лишь усмехается, его взгляд становится ещё более хищным.

— Нужно наслаждаться каждым мгновением, каждым днём и не отказывать себе ни в чём, — произносит он с какой-то маниакальной уверенностью. — И сейчас я хочу тебя.

Я внутренне холодею. Сглатываю, смотря в его глаза.

— Почему ты выбрал меня? — мой голос дрожит, но я стараюсь говорить твёрдо. — Только из-за того случая в клубе, да? Почему бы просто не обсудить всё нормально… Поговорить. Ведь ты тоже был неправ, когда напал на меня. Любая девушка сопротивлялась бы… Твоё достоинство, — я сглатываю ком в горле, — пострадало… И я прошу прощения за то, что ударила тебя.

Может, он успокоится, если я извинюсь? Хотя извиняться мне совершенно не за что! Этот гад получил по заслугам. Если бы мне довелось снова оказаться в той ситуации, то я бы сделала, то же самое!

Мирон наклоняется ближе, его глаза изучают моё лицо.

— Хороший ход, Соня, — произносит он с насмешкой. — Вот только твои извинения неискренни.

— Что мне сделать, чтобы ты… меня отпустил? — мой голос едва слышен, а внутри всё сжимается от страха.

Он медлит, словно наслаждаясь моей беспомощностью, затем прикусывает губу, и от этого жеста у меня по спине пробегает холодок. В голове проносятся ужасные мысли, одна страшнее другой.

— Ну… — тянет он, наслаждаясь моей растерянностью, — для начала идём ужинать. А дальше посмотрим.

Я сжимаю челюсти так сильно, что зубы начинают ныть от напряжения. Страх сковывает внутренности, но я покорно киваю, понимая, что сейчас любое сопротивление может только ухудшить ситуацию.

Он неожиданно подхватывает меня на руки — его движения уверенные и сильные — и несёт в сторону кухни. Там осторожно усаживает на стул перед столом, его улыбка, кажется, теперь ещё более зловещей на фоне обыденной кухонной обстановки. Не говоря ни слова, он направляется к холодильнику, словно мы обычная пара, решившая поужинать вместе.

— Ты не против стейка с овощами? — спрашивает он, будто планирует обычный семейный ужин.

— Не против, — отвечаю я, едва слышно, лихорадочно перебирая в голове возможные варианты побега. Но проклятая подвернутая нога словно прикована к полу, напоминая о себе тупой болью при каждой попытке пошевелиться.

Как же не вовремя это случилось!

Он, будто прочитав мои мысли, продолжает:

— Тогда посиди немного, я сейчас приготовлю.

Посиди… Ага! Знает ведь, что далеко мне не убежать.

И он действительно начинает готовить — уверенно, со знанием дела. Его движения отточены, он явно не впервые стоит у плиты. Периодически он бросает на меня короткие взгляды, словно оценивая мою реакцию, и это только усиливает моё беспокойство. Нож методично стучит о разделочную доску…

Господи, во что я вляпалась? Ирина… Пожалуйста, спаси меня.

_______

Ещё одна крутая книга моба!

"Бежать некуда"

https://litnet.com/shrt/E0s2

Глава 11. Фильм

Прошло всего около тридцати минут, а передо мной уже стоял аппетитный стейк из сочной говядины, окружённый ароматными тушёными овощами. Пар поднимался над тарелкой, наполняя воздух соблазнительными запахами жареного мяса и приправ. Вид блюда пробуждал аппетит, но страх и напряжение сковывали меня, не давая даже притронуться к еде.

Мирон тем временем занял место напротив, его движения были спокойными и размеренными. Он наполнил высокий стакан водой из хрустального кувшина, а затем обратил на меня свой пристальный взгляд.

— Тебе налить воды? — его голос звучал так буднично, словно мы были обычной парой, собравшейся за романтическим ужином.

— Угу… — прошептала я, издав едва слышный вздох, который, казалось, застрял где-то в горле.

Этот человек, этот грёбаный психопат, вёл себя так, будто ничего не произошло. Будто не было тех страшных моментов, тех угроз и манипуляций. Он сидел здесь, изображая из себя заботливого парня, словно мы были влюблённой парочкой, наслаждающейся уютным вечером.

Вот же ненормальный…

Чтобы не мучить себя лишними мыслями и не провоцировать его гнев, я взяла в руки вилку и нож. Движения были осторожными, почти механическими. Отрезала небольшой кусочек сочного мяса, положила его в рот. Жевала медленно, чувствуя, как тает во рту идеально прожаренный стейк. Всё это время его взгляд не отрывался от меня, словно он пытался прочитать мои мысли.

— Вкусно, — произнесла я искренне, и это была чистая правда. Мясо действительно оказалось восхитительным.

Тяжело вздохнув, я поймала себя на странной мысли… Если бы не его психические отклонения, Мирон мог бы стать идеальным парнем. Высокий, харизматичный, с завораживающей внешностью. А теперь ещё и кулинарные таланты проявились. Любая девушка могла бы мечтать о таком парне.

— Я рад, — его улыбка показалась мне неестественной, натянутой. И он принялся за еду.

Следующие двадцать минут тянулись бесконечно долго. Единственными звуками в комнате были тихое позвякивание столовых приборов о тарелки и мои едва слышные вздохи. Его изучающий взгляд не покидал меня ни на секунду. Я чувствовала себя подопытным кроликом под микроскопом, каждой клеточкой ощущая его присутствие.

— Спасибо большое за ужин, — произнесла я, стараясь, чтобы голос не дрожал. — Я бы вернулась в свою комнату, если ты не против…

— Против, — его улыбка была обезоруживающе спокойной, в ней не было ни тени раздражения или злости. — Сейчас мы с тобой будем смотреть фильм.

— Но… Мне ещё нужно в ванную… — я прикусила губу, нервно следя за малейшими изменениями в его выражении лица, пытаясь предугадать реакцию.

— Хорошо, — он ответил с той же улыбкой, от которой у меня по спине пробежал холодок.

Мирон поднялся из-за стола, собрал наши тарелки и отнёс их к раковине. Его движения были плавными, почти грациозными. Затем он вернулся ко мне, отодвинул стул и, прежде чем я успела что-либо понять, поднял меня на руки.

Боже… Моё сердце пропустило удар, а в голове промелькнула паника.

Он направился по длинному коридору, неся меня так легко, будто я была невесомой. Наконец, он остановился у дверей ванной комнаты. Толкнув дверь, занёс меня внутрь и аккуратно поставил перед просторной душевой кабиной.

— Здесь есть всё необходимое, — его голос звучал спокойно и даже заботливо, когда он кивнул в сторону полки с аккуратно расставленными средствами личной гигиены. — Полотенце в шкафу. Я могу помочь тебе, если нужно.

— Нет! — мой протест прозвучал резче, чем я ожидала. — Не надо. Я сама, спасибо…

Мирон лишь кивнул, его лицо оставалось непроницаемым. Он сделал шаг назад и вышел, закрыв за собой дверь. Как только его шаги стихли в коридоре, я бросилась к двери и нашла защёлку. С громким щелчком заблокировала дверь и только тогда позволила себе выдохнуть.

Спасибо хоть на том, что не стал настойчиво мне помогать!..

Дрожащими руками я торопливо стянула с себя футболку и трусики. Осторожно зашла в душевую кабину, пытаясь не наступать лишний раз на больную ногу, и включила воду, стараясь не думать о том, что он может в любой момент появиться здесь. Мылась быстро, машинально.

Капли воды стекали по телу, а я всё прислушивалась к звукам за дверью, боясь услышать приближающиеся шаги или звук поворачивающейся ручки.

Господи, мои нервные клетки на пределе.

Наконец, закончив, я завернулась в большое полотенце. Оглядела полки в поисках любой одежды, но её, конечно же, не было. Вместо этого мой взгляд упал на махровый халат, аккуратно сложенный на полке.

С опаской оглядевшись, я натянула халат — он оказался слишком большим и свободно свисал, скрывая всё тело. Всё лучше, чем щеголять перед ним в одной футболке. Постирала нижнее бельё, так и надела его на себя мокрым. Высохнет. С голым задом тоже не особо комфортно ходить…

На полке над раковиной я обнаружила новую, запечатанную зубную щётку и пасту. Я с наслаждением почистила зубы, тщательно обрабатывая каждый зуб. Боже, какое это было блаженство!

Закончив с гигиеной, я осторожно отперла замок и приоткрыла дверь, выглядывая в коридор. Ни души. Может быть, у меня ещё есть шанс незаметно проскользнуть на второй этаж и забаррикадироваться в своей комнате?

Но не успела я сделать и пары шагов, как из гостиной появился Мирон с улыбкой на лице. Он приблизился ко мне, и его шёпот заставил мурашки пробежать по спине:

— Тебе идут мокрые волосы, — произнёс он, и по моему телу пробежал липкий холодок.

— Спасибо… — выдавила я из себя едва слышный ответ.

В следующую секунду этот безумец снова подхватил меня на руки и понёс в гостиную. Там он усадил меня на уже подготовленный диван — разложенный, застеленный, с подушками и пледом! Какой заботливый мерзавец.

На плазменном телевизоре уже шёл какой-то фильм. Мирон улыбнулся мне своей фирменной улыбкой и развалился на диване, буквально вынуждая меня лечь рядом. Он заботливо подложил подушку, и я, стиснув зубы от бессильной злости, подчинилась.

Глава 12. В клетке. День второй

Сон оказался настолько глубоким и безмятежным, что я проснулась с ощущением полного умиротворения. Тело было расслабленным. Я сладко потянулась, нежась в тепле уютного пледа, который окутывал меня, словно мягкий кокон. В этот момент я даже застонала от удовольствия, когда что-то тёплое обвило меня, а чья-то рука нежно погладила по спине.

Приятный аромат наполнял воздух, а горячее дыхание на макушке создавало ощущение защищённости. На мгновение я позволила себе раствориться в этих ощущениях, пока не осознала что-то неладное.

Хм. Так, погодите-ка…

Медленно нахмурившись, всё ещё с закрытыми глазами, я начала анализировать ситуацию. Под моей головой было что-то твёрдое и тёплое — определённо не подушка… Волнение начало нарастать, и я, наконец, открыла глаза.

Передо мной предстала массивная мужская шея. Несколько мгновений я непонимающе моргала, пытаясь сопоставить реальность с воспоминаниями о вчерашнем дне. Коттедж, закрытая дверь и… психопат с ножом в руке!

Когда осознание происходящего обрушилось на меня, я резко дёрнулась, пытаясь из чужих объятий, но крепкая рука удержала меня за талию.

Наши взгляды встретились. Его тёмные глаза смотрели на меня с каким-то странным выражением, а я почувствовала, как предательский румянец заливает щёки. Боже, мы, что вот так спали всю ночь? В обнимку?.. С этим психопатом?!

Как я могла так расслабиться рядом с ним? Ещё и так сладко спала. Ужас какой.

А если бы он что-то сделал со мной? Надеюсь, не лапал…

— Доброе утро, Соня, — его шёпот прозвучал так низко и хрипло, что по моему телу пробежала волна ледяных мурашек, а волоски на руках встали дыбом.

— Отпусти… — я дёрнулась в его железных объятиях, пытаясь вырваться, но его хватка только усилилась. Мои пальцы судорожно вцепились в его предплечья, пытаясь оттолкнуть, но это было всё равно, что пытаться сдвинуть скалу.

Но этот психопат сейчас, казалось, наслаждался моим сопротивлением. На его лице появилась странная, почти безумная ухмылка, а глаза потемнели ещё больше, превратившись в две бездонные пропасти, готовые поглотить меня целиком.

Одним молниеносным движением он приподнялся и опрокинул меня на спину, нависнув надо мной подобно хищнику над добычей. Его руки упёрлись в диван по обе стороны от моего тела, заключая меня в ловушку.

— Что ты делаешь?.. — мой голос звучал едва слышно, больше напоминая писк. В горле пересохло, а язык словно прилип к нёбу.

— Хочу тебя, — его хриплый шёпот обжёг моё ухо. — Я всю ночь сдерживался, чтобы не трахнуть тебя, пока ты спишь. Ждал твоего пробуждения.

Его слова ударили меня словно пощёчина. Глаза расширились, заполняясь первобытным ужасом. Сердце, которое только что замерло, теперь колотилось как сумасшедшее, грозя выпрыгнуть из груди. Холодный пот выступил на лбу.

— Нет… — я замотала головой.

— Что нет? — он удивлённо приподнял брови.

— Не надо этого делать, пожалуйста… — из меня вырвался всхлип.

— Почему?

На его лице появилось раздражение. Глаза прожигали меня сейчас насквозь.

— Мы же… Ну, это будет изнасилование… — тело начала сотрясать дрожью.

— А ты не хочешь трахаться со мной? — брови Мирона сошлись на переносице.

Его пальцы, обжигающе горячие, коснулись моей щеки, а затем скользнули в волосы, настойчиво продвигаясь к затылку. Тёмные глаза медленно опустились, изучая мои губы с неприкрытым вожделением… В их глубине читалось что-то первобытное, животное, что заставило меня замереть от страха. А в следующий момент он буквально набросился на мои губы, не оставляя мне ни малейшего шанса на сопротивление.

Я успела лишь приглушённо промычать, протестуя, прежде чем его рот полностью поглотил мои губы в грубом, насильственном поцелуе. Мои руки инстинктивно упёрлись в его плечи, пытаясь оттолкнуть, но все мои попытки вырваться были тщетны.

Его рука на затылке только усилила захват, фиксируя моё лицо в нужном ему положении, а вторая рука скользнула по обнажённому бедру, вызывая волну ужаса. Холодные мурашки разбежались по всему телу. Горячие слёзы брызнули из глаз, оставляя солёные дорожки на щеках.

Мирон медленно отстранился, изучая моё лицо.

— Ну и чего ты ревёшь? — поинтересовался так, будто ничего ужасного сейчас не происходит.

Я только сильнее всхлипнула, продолжая упираться дрожащими руками в его плечи.

— Ты всё ещё целка? — задал он следующий вопрос, изучая моё лицо своими страшными чёрными глазами и явно испытывая злость.

— Угу… — промычала я всхлипывая.

Мирон едва глаза не закатил, когда услышал ответ. Громко выдохнул.

— Думаешь, твои слёзы и вопли меня остановят, Соня? Я всё равно тебя трахну, — проговорил он стальным голосом, стискивая до боли мой затылок своей ручищей.

— Не надо… Р-разве тебе это доставит удовольствие?..

— Доставит, — ухмыльнулся он зловеще.

— Я обращусь в полицию…

— Уверена, что доберёшься до полиции? — его самоуверенный голос и взгляд обжёг моё тело.

Он… собирается меня убить?.. Я снова всхлипнула, шмыгая носом и впиваясь ногтями в его плечи через футболку.

— Ты грёбаный психопат… Просто знай, что я буду сопротивляться изо всех сил!.. Чтоб ты провалился, гад такой. Или... подхватил заразу и сдох!..

Мирон пару секунд смотрел на меня пронизывающим взглядом, а затем разразился громким заливистым смехом. Слёз с меня и сел на край дивана, продолжая посмеиваться. Я отползла от него подальше, неаккуратно задевая ногой матрас. Но эта боль была сейчас почти не ощутима.

Мирон поправил свои пряди, что упали ему на глаза, а затем повернулся ко мне и произнёс:

— Ты смешная, — ухмыльнулся, — но мы всё равно переспим по твоему согласию или нет. Если хочешь отсюда выйти, то советую тебе выбрать первый вариант. И чем раньше, тем лучше. Так что решать тебе.

___________

Привет! Ещё одна история про лютого психа!

"Почувствуй мой страх"
https://litnet.com/shrt/iJm1

Глава 13. Это ненормально

— Всё, что ты делаешь, это ненормально, неправильно, Мирон, — шепчу я дрожащим голосом, отчаянно вытирая ладонями мокрые от слёз щёки. Мои пальцы дрожат, а сердце готово выпрыгнуть из груди от страха. — Отпусти меня, пожалуйста… Я никому не расскажу об этом. Клянусь…

Парень медленно сканирует меня своими тёмными, бездонными глазами, в которых нет ни капли сочувствия. Издаёт короткий, циничный смешок, от которого у меня по спине пробегает ледяной холодок.

— Если бы я боялся последствий, то не стал бы этого делать, — произносит он холодным, ровным голосом. — Разве ты ещё не поняла?

— И чего же ты добиваешься? — мой голос предательски дрожит. — Что мне сделать, чтобы ты перестал? Чтобы отпустил меня?

Мирон медленно улыбается, и в его глазах вспыхивает зловещий огонёк, от которого у меня перехватывает дыхание. Взгляд становится хищным, расчётливым.

— Всё зависит от тебя, Соня, — произносит он, растягивая слова. — Будешь делать то, что я говорю, и тогда я подумаю над этим.

Он поднимается с места с нарочито небрежным видом, словно происходящее его совершенно не трогает, и выходит из гостиной, оставляя меня одну.

Я понимаю, что больше не могу оставаться здесь ни секунды. Нужно выбираться любой ценой. Если он забрал мои вещи, значит, они должны быть где-то в этом доме. Я должна их найти.

А ещё… Дверной замок, несомненно, открывается изнутри. Он же как-то запер нас тут. Нужно найти не только его, но и ключи от решёток на окнах первого этажа. Я видела, что на них висят небольшие замки.

Нужно действовать быстро и тихо. Нельзя дать ему понять, что я что-то замышляю.

Осторожно прикасаюсь к больной ступне. Она всё ещё ноет и слегка припухшая. С трудом опускаю её на пол и напряжённо поднимаюсь с дивана, стараясь аккуратно перенести вес на повреждённую ногу. Острая боль пронзает стопу, заставляя меня резко поднять её и стиснуть зубы от бессильной злости.

Если бы не эта травма, я могла бы уже быть далеко от этого проклятого места. Возможно…

Поправляю на себе халат и туго затягиваю пояс. Прихрамывая, подхожу к огромному окну и внимательно осматриваю замок на решётке со стороны улицы. Где же могут быть ключи? Скорее всего, в прихожей… Нужно проверить.

Стараясь не издавать ни звука, допрыгиваю до прихожей на одной ноге. Окидываю взглядом небольшое пространство и сразу замечаю комод. Дрожащими руками открываю верхний ящик, постоянно оглядываясь через плечо, боясь, что Мирон заметит мои попытки к бегству.

Его нигде не видно… Славно.

Осторожно перебирая какие-то бумаги, приподнимаю их одну за другой, и вдруг… мои глаза выхватывают связку ключей! Сердце бьётся так сильно, что на лбу выступает холодный пот. Но в этот момент из кухни доносится шум.

Молниеносно захлопываю ящик и, собрав все силы, бросаюсь обратно в гостиную. От волнения едва не падаю, но успеваю схватиться за спинку дивана. Замираю, стараясь выровнять дыхание.

Так, теперь нужно только подготовиться и выбрать подходящий момент… Надеюсь, эти ключи действительно от решёток. Я почему-то уверена, что они подойдут!

Нет, сейчас не время сомневаться. Нужно действовать, пока есть шанс.

В гостиную входит Мирон. Его холодный взгляд скользит по мне, словно оценивая каждую деталь моего тела. От этого становится не по себе.

— Идём завтракать, Соня, — произносит он обманчиво мягким голосом, в котором слышится скрытая угроза.

— Ага, — отвечаю я, изо всех сил стараясь сохранять внешнее спокойствие, хотя внутри всё кипит от напряжения. — Только мне нужно умыться… И ещё, не мог бы ты вернуть мою одежду?

— Зачем она тебе? — его голос звучит с лёгкой насмешкой.

— Чтобы носить, — не удерживаюсь, и в моём голосе проскальзывают сарказм и раздражение.

— Я дам тебе свою футболку, — он лишь усмехается, явно наслаждаясь моей тихой яростью.

Приближается ко мне, подхватывает меня на руки и несёт в сторону ванной комнаты.

— Подожду тебя снаружи, — произносит с притворной заботой, и ставит меня у двери.

— Я могу сама добраться до кухни, — бурчу, пытаясь скрыть возмущение.

— Прыгая? Лучше тебе лишний раз не тревожить больную ногу, — его слова звучат так, будто он действительно беспокоится о моём здоровье.

Ага, конечно.

Эта его напускная забота буквально выводит меня из себя. Сжимаю зубы, изо всех сил сдерживая бушующую внутри злость, но всё же киваю.

Чёрт с ним, пусть думает, что его манипуляции работают. Пусть носит меня на руках, если ему так хочется… Сегодня я всё равно найду способ, сбежать отсюда.

Я быстро привожу себя в порядок, стараясь скрыть своё волнение. На моём лице, конечно, всё написано. Щёки красные, глаза горят и мечутся из стороны в сторону. Так, надо собраться.

— Я принёс тебе одежду, — слышу голос Мирона из-за двери.

В душе вспыхивает надежда — может быть, он наконец-то решил вернуть мою сумку? С радостной улыбкой распахиваю дверь, но радость мгновенно угасает, стоит мне увидеть, что он держит в руках. Чёрная футболка и моё сменное нижнее бельё.

Стискиваю зубы, бросая на него яростный взгляд:

— Где ты спрятал мою сумку?

— Не скажу. Переодевайся, и пойдём завтракать, — его голос звучит спокойно, почти равнодушно.

— Урод! — вырывается у меня непроизвольно, прежде чем успеваю сдержаться.

В ту же секунду жалею о сказанном. Мирон молниеносно оказывается в ванной, прижимая меня к комоду с такой силой, что чувствую боль в пояснице. Его рука смыкается на моей шее, перекрывая доступ воздуха.

— Как ты меня назвала? — рычит он, его тёмные глаза буквально прожигают меня насквозь. Хватка на шее становится всё сильнее.

Испуганно, задыхаясь, могу лишь прошептать:

— Никак…

— Хочешь сказать, что мне послышалось, Соня? — его голос понижается до угрожающего шёпота.

— Д-да… — хриплю, чувствуя, как воздух с трудом проникает в лёгкие.

— А ты врушка, — оскаливается он, демонстрируя зубы в жуткой ухмылке. — Ещё раз услышу что-то подобное в свой адрес, и заткну твой рот кое-чем интересным. Он уже давно хочет оказаться между твоих розовых губ.

Глава 14. Больше сопротивляешься, больше я возбуждаюсь

Мирон с силой вжимает меня в комод, его тело буквально вдавливает меня в деревянную поверхность. Твёрдость его желания настойчиво упирается в мой живот, вызывая волну липких мурашек.

Я издаю приглушённый стон протеста, когда его горячая, грубая ладонь проскальзывает под халат. Его пальцы грубо сжимают мою ягодицу, и это прикосновение действует на меня как пощёчина. Весь туман от его поцелуев мгновенно рассеивается, и я начинаю сопротивляться с удвоенной силой.

Мирон отрывается от моих губ с пошлым, влажным звуком, глаза сверкают звериным блеском. Этот психопат смотрит на меня пронизывающим, хищным взглядом, от которого по коже бегут мурашки.

— Кофе остывает, — шепчет он, медленно облизывая свои губы. Его рука всё ещё там, на моей заднице, и это прикосновение вызывает у меня дрожь по всему телу.

Я отчаянно хватаюсь за его запястье, пытаясь оттащить его руку от запретной зоны. Но ненормальный только ухмыляется, и эта ухмылка заставляет мой желудок сжаться от страха.

— Опасно, Соня, — его голос становится низким, угрожающим, от чего у меня по спине пробегает холодок.

— Что?.. — мой голос дрожит от страха.

— Чем больше сопротивляешься, тем больше я возбуждаюсь, — произносит он с явным наслаждением.

Я с трудом сглатываю ком в горле, пытаясь сохранить остатки самообладания.

— Извра… — начинаю я, но вовремя прикусываю язык. — То есть, у тебя интересные пристрастия.

— Хочешь знать, что ещё я обожаю? — глаза Мирона блестят опасным, безумным огнём.

Боже, спаси и сохрани от этой информации.

— Нет, спасибо, — отвечаю я как можно твёрже, хотя внутри всё дрожит от ужаса.

— Хорошо. Переодевайся, — он отпускает меня, а затем выходит из ванной.

Я судорожно выдыхаю, сглатывая ком в горле. Сразу вытираю всё ещё влажные губы от слюней Мирона. Становится тошно. И самое ужасное, что в моменте, мне даже понравилось с ним целоваться. Боже мой. Хочется кричать от стыда и корить себя за эти странные реакции тела.

С трудом натягиваю его футболку, которая едва прикрывает ягодицы, вызывая ещё большее раздражение. Злобно фыркаю от собственной беспомощности. Сверху накидываю махровый халат, решительно заворачиваясь в него. Нет, я не позволю ему видеть меня в таком виде!

Его вкус всё ещё ощущается на губах, и это вызывает острое желание немедленно почистить зубы.

Видишь ли, обиделся он. Получил по своим психопатским яйцам по заслугам! Чёрта с два я дам ему воспользоваться мной. Пусть свои хотелки удовлетворяет с кем-нибудь другим. Вокруг столько девушек намного красивее меня, с идеальным телом! Они будут рады отдаться такому красавцу.

Нервно распахиваю дверь, стреляя в Мирона разъярённым взглядом. Что-то он настолько начал меня бесить, что я перестала его бояться. Лучше злость, чем страх.

— Что за взгляд, Соня? Тебе не идёт, — ухмыляется этот мерзавец.

Хромая, я осторожно выхожу из ванной, прохожу мимо него, стараясь не показывать, насколько сильно болит моя ступня. Каждый шаг отдаётся острой болью, но я упрямо делаю вид, что всё в порядке.

Внезапно сзади раздаётся странный рык. Прежде чем я успеваю отреагировать, чувствую его руку на своём плече. Мирон появляется, словно из ниоткуда, нависая надо мной как тень.

В следующую секунду происходит то, чего я боялась больше всего — одним резким движением он срывает с меня халат! Я вскрикиваю от неожиданности и теряю равновесие, падая на пол. Коленом и локтем больно ударяюсь о твёрдый пол, но эта боль ничто по сравнению с тем, что сейчас происходит.

Он стоит надо мной, сжимая в руке мой несчастный халат, и его глаза пылают яростью. В них читается такая злость, что у меня кровь стынет в жилах.

— Сегодня ты решила дать мне отпор? — его голос звучит угрожающе тихо. — Откуда столько самоуверенности?

Я сжимаюсь на полу, чувствуя себя полностью беззащитной.

— Ненавижу тебя, — выплёвываю эти слова.

Он лишь приподнимает бровь с насмешкой:

— Оу, да неужели?

От его слов кровь стынет в жилах. Я сглатываю ком в горле, пытаясь подняться, осторожно приподнимая больную ногу. Но в этот момент происходит самое страшное — Мирон резко ставит свою ногу мне на бедро!

Ужас парализует моё тело. Глаза расширяются от страха.

Он не может… Он же не станет… Избивать меня?

Я замираю, не в силах пошевелиться. Его нога давит не сильно, но этот жест говорит громче любых слов — он полностью контролирует ситуацию. Одно его желание — и он может сделать со мной всё что угодно.

Его тёмные глаза сверкают мрачным огнём, когда он наклоняется ко мне:

— Может, мне сломать тебе вторую ногу, чтобы ты начала меня слушаться? Ты меня бесишь, Соня.

Я мотаю головой, едва сдерживая слёзы:

— Не н-надо…

Но вместо сочувствия Мирон расплывается в жуткой, издевательской улыбке, а в глазах читается чистое наслаждение от моего страха. Он убирает свою ногу с моего бедра, но продолжает разглядывать моё тело с интересом.

— А мне нравится эта мысль… Тогда ты точно не сможешь передвигаться, — произносит психопат с напускной задумчивостью, от чего моё сердце замирает в груди.

Он же несерьёзно?..

Глава 15. Жизнь тебя ничему не учит

Из груди вырывается судорожный всхлип, похожий на предсмертный стон. Я замираю, превращаясь в камень, даже дыхание словно застывает в лёгких от первобытного ужаса перед Мироном.

Перед глазами всё расплывается мутными пятнами. Нехватка воздуха ударяет по голове тяжёлой волной. Силуэт парня размывается, превращается в тёмное пятно, а потом и вовсе растворяется в густой, вязкой тьме, которая затягивает меня всё глубже.

Давление на бедро исчезает, растворяется в наваждении. И руки касаются меня — крепко, почти до боли. Они прижимают моё тело к чему-то твёрдому, тёплому… Кажется, к его груди.

— Идиотка, — голос доносится будто издалека, сквозь толщу воды, сквозь пелену паники. — Не собираюсь я ломать тебе ногу.

Каждое слово звучит, как удар молота по натянутым нервам. Мозг пытается осмыслить сказанное, но паника всё ещё сковывает мысли. Я всё ещё нахожусь на грани обморока, балансируя между реальностью и тьмой, что пытается поглотить меня целиком.

Болезненный шлепок по щеке пронзил тело острой вспышкой, словно электрический разряд, и заставил сознание медленно возвращаться из тьмы. Я с трудом приоткрыла глаза, пытаясь сфокусировать расплывчатый взгляд на лице Мирона. Сейчас его черты казались какими-то неестественными, почти нереальными — слишком совершенными, чтобы принадлежать настоящему человеку.

Глубоко втянула воздух через нос, чувствуя, как обжигает лёгкие каждый вдох. Облизала пересохшие губы, ощущая, как пылает левая сторона лица от удара. Боль была острой, но она помогала оставаться в реальности.

— Пришла в себя… — его голос прозвучал раздражённо, почти сердито. — С тобой даже не позабавишься, сразу в обморок падаешь.

В его словах проскользнуло отчётливое разочарование, и это почему-то задело сильнее, чем сам удар. Медленно огляделась вокруг, пытаясь осознать происходящее. Я лежала на диване в гостиной. Значит, он сам принёс меня сюда, а потом… дал пощёчину. Наверное, чтобы привести в чувство, но что-то подсказывало мне, что Мирон наслаждался этим моментом, и явно сделал это с особым пристрастием.

Тело всё ещё дрожало от пережитого шока, а разум пытался осмыслить случившееся.

Что за бред он несёт? «Не позабавишься»… Для него всё это просто грёбаные игры?! Сумасшедший ублюдок, которому прямая дорога в психушку!

Он протягивает мне бокал с водой. Дрожащими руками хватаю его и делаю несколько жадных глотков, даже не задумываясь о том, что он мог туда что-то подмешать. Какая теперь разница? Всё равно хуже уже не будет.

Возвращаю ему бокал и неуклюже устраиваюсь на диване, прикрывая глаза рукой. Слышу его нервный вздох — Мирон явно раздражён тем, что мне стало плохо. Будто не он виноват в том, что я чуть не умерла от страха! И чего он вообще ожидал? Что я буду спокойно реагировать на его угрозы?

— Обиделась, — хмыкает он с издёвкой.

— Отстань от меня, — цежу сквозь зубы, поворачиваясь на другой бок, лишь бы не видеть его самодовольную рожу.

— Жизнь тебя ничему не учит, Соня, — произносит с насмешкой, от которой внутри всё закипает.

Руки Мирона неожиданно скользят под моё тело, и резким движением он поднимает меня с дивана. Фыркаю от усталости, но не сопротивляюсь — попросту нет сил бороться.

— Оставь меня в покое…

— Нет, — отвечает он, и его взгляд меняется.

Это уже не тот пылающий, угрожающий взгляд, от которого по коже бежали ледяные мурашки. Сейчас он смотрит на меня как самый обычный парень — без тени злости, с какой-то странной теплотой в глазах.

Внутри меня возникает полный диссонанс. Как можно так резко менять своё настроение? Как можно из разъярённого зверя превращаться в человека с почти нежным взглядом?

Мирон осторожно несёт меня на кухню, словно я способна разбиться от малейшего прикосновения. Усаживает за стол так бережно, будто я сделана из тонкого фарфора. Его движения контрастны тому, что происходило всего несколько минут назад.

Он отходит к плите, начинает что-то сосредоточенно раскладывать, а я молча наблюдаю за ним, не в силах оторвать взгляд. Руки всё ещё мелко дрожат, выдавая моё внутреннее состояние. Всего несколько мгновений назад этот человек угрожал сломать мне ногу, а теперь заботливо готовит завтрак.

Ставит передо мной тарелку с дымящейся яичницей, движения его спокойны и размеренны. Наливает в стакан апельсиновый сок, и аромат цитрусовых наполняет кухню, создавая иллюзию нормальной жизни. Садится напротив, и на мгновение мне кажется, что всё происходящее — просто дурной сон.

Не просто дурной сон, а кошмар.

— Предлагаю перемирие, — произносит он, медленно поддевая вилкой листик салата, его голос звучит почти непринуждённо.

— Перемирие?.. — переспрашиваю, не скрывая удивления.

— Ты сейчас не в том положении, чтобы диктовать мне условия. Думаю, стоит быть разумнее и не совершать необдуманных поступков. Но, честно говоря, мне даже нравится, что ты сопротивляешься мне.

— Тебя это заводит? — мой голос звучит хрипло, выдавая волнение.

— Очень, — отвечает он, не отводя взгляда. — Особенно тот факт, что даже с повреждённой ногой ты продолжаешь показывать характер.

В комнате повисает тяжёлое молчание.

— М-м-м… — тяну я, не зная, что ответить.

— Ну, так что, Соня? — он приподнимает одну бровь, ожидая ответа.

— Я не совсем понимаю, чего ты хочешь, — произношу, наконец. — Объясни мне.

— Хорошо, — он делает медленный глоток сока, не сводя с меня пристального взгляда. — Начну с того вечера в клубе. Ты, моя милая Соня, была просто восхитительна. Я наблюдал за тобой несколько часов. И знаешь, мне безумно нравилось, как ты танцуешь. Я реально воспылал к тебе похотью, — он медленно облизывает нижнюю губу, и от этого движения у меня по спине пробегает холодок.

Воспылал к тебе похотью… Боже, кто вообще употребляет в наше время такие слова?

Сглатываю ком в горле, пытаясь унять дрожь в руках. Его откровенность пугает и одновременно заводит, что бесит меня ещё сильнее.

Глава 16. Забавная

Целую минуту Мирон ржал как ненормальный. Поглядывая на меня и смахивая подступившие слёзы с глаз от безудержного смеха. Затем закрывает лицо ладонью, продолжая тихо посмеиваться. Наконец, он делает глубокий вдох и медленно опускает руку. Его тёмные глаза встречаются с моими, и в их глубине пляшут озорные искорки. Он смотрит на меня с явным удовольствием, словно наслаждаясь моментом.

— Знаешь, милая Соня, — произносит он, растягивая слова, — ты действительно забавная.

Хмурюсь и издаю раздражённое фырканье. Его слова вызывают во мне лишь досаду.

— В моём вопросе нет ничего забавного, — отвечаю я, стараясь сохранять спокойствие. — Ты не оставляешь мне выбора.

— Выбор? — он приподнимает одну бровь, и его губы кривятся в усмешке. — Хочешь выбор? Хорошо, давай рассуждать логически. На твоём теле есть три щели, куда я могу пристроить свой член. Даю тебе выбор. Можешь выбрать два из трёх вариантов.

Прокашливаюсь, стараясь скрыть своё смущение. Смотрю на него исподлобья, и мои щёки мгновенно заливает румянец. Его слова звучат грубо и бесцеремонно, и я чувствую, как кровь приливает к лицу. Три места… Боже, как это унизительно.

— А почему именно в меня? Мне кажется, что любая будет готова предоставить какую-то… часть своего тела для твоего, кхм, органа.

— В том и дело, что сейчас мне не нужны другие. Я хочу именно тебя, — блеск в его глаза сейчас это доказывает.

Что ж, он настроен серьёзно. А это означает, что мне нужно спасать свою пятую точку.

— А можно только одно? — прикусываю губу.

— Нет, — чеканит Мирон забавляясь. — Что выбираешь, Соня? Ты девственница, поэтому я даю тебе выбор.

— Но я не хочу никуда… — отвожу взгляд.

— Тогда я выберу сам, если ты не дашь мне ответ в течение одной минуты. Выебу тебя в рот так, что ты даже дышать не сможешь, а потом трахну в твою аппетитную попку.

Из груди вырывается странный звук — нечто среднее между предсмертным стоном и сдавленным всхлипом. Мысли в голове мечутся, рисуя самые ужасные картины того, что он может со мной сделать. И ведь он действительно может. Мог бы сделать это ещё вчера, но намеренно тянет время.

Каждый из возможных вариантов вызывает во мне отвращение и страх. Особенно последний… Моё тело содрогается при одной мысли об этом. Моя задница определённо не выдержит такого испытания… Но и первый вариант не вызывает ни малейшего желания.

— А ты… ну… ты предпочитаешь последний вариант? — слова вырываются, прежде чем я успеваю прикусить язык.

Зачем я это спросила? Господи.

Мирон изгибает губы в усмешке, медленно проводит языком по нижней губе, не отрывая от меня своего пристального взгляда. Его глаза темнеют, в них появляется что-то хищное и явно предвкушающее.

— Нет, — произносит он, наконец, растягивая слова. — Анал я не особо люблю. Но это не значит, что я откажусь от других вариантов.

Ясно. Хочет меня напугать. Не любит он анал, видишь ли.

— Десять секунд, — давит он на меня, и голос звучит как удар хлыста.

— Тогда вместо последнего варианта другое место, — шумно выдыхаю. Слова даются очень сложно. — Ты точно сдержишь своё слово? Отпустишь меня после этого?

— Насчёт первого варианта я обещаю, что твоя попка не пострадает. Второй вариант не могу гарантировать, так как ещё не знаю, насколько сильно мне понравится секс с тобой, — произносит он с явным удовольствием, расплывается в улыбке.

— Значит, не отпустишь?..

— Всё зависит от тебя, Соня.

Это я уже слышала. А лицо то какое довольное. Так и треснула бы по его самодовольной роже, но надо держать себя в руках. Передо мной вспыльчивый ублюдок с переменчивым настроением. Бесить его — себе дороже.

Эти его варианты событий меня не устраивают. Я не отдамся этому психу. И мне нужно как можно скорее придумать, как отсюда сбежать. Ключи всё ещё лежат в комоде тумбочки. Но Мирон постоянно ошивается рядом и следит за мной. А ещё из нашей последней стычки я точно знаю, что мои вещи находятся где-то в доме. Попробовать бы поискать их. Но опять-таки проблема в том, что ненормальный не отходит от меня ни на шаг.

Значит, первым делом заговариваю ему зубы, отвлеку внимание и стараюсь хоть ненадолго остаться одна. А дальше уже, как пойдёт. Но как усыпить бдительность этого психованного гада?

Оставшееся время за завтраком тянется бесконечно долго в гнетущей, давящей тишине. Слышен только металлический лязг вилок о фарфор, который эхом отдаётся в напряжённой атмосфере. Его пронзительный взгляд чёрных глаз буквально прожигает насквозь, а на губах застыла эта его зловещая, неестественная улыбка. Кажется, будто этот монстр каким-то образом читает мои мысли и догадывается о моих планах побега. Хитрый ублюдок.

Я отчаянно пытаюсь сохранить спокойствие на лице, сделать вид, что всё в порядке. Но как это возможно в такой ситуации? На моём лице слишком много эмоций сейчас. И я для него как открытая книга.

Мирон неторопливо поднимается из-за стола, собирает нашу посуду и с нарочитой медлительностью относит её к раковине. Я делаю попытку встать, опираясь дрожащей рукой о стол, и выдавливаю из себя:

— Давай я помогу с посудой…

В голове мелькает надежда: может быть, пока он будет чем-то занят, удастся улизнуть? Но он лишь улыбается своей притворно-заботливой улыбкой, в которой пляшут зловещие искорки:

— Отдыхай, Соня. Я сам справлюсь.

— Тогда… может, я поднимусь к себе в комнату? — прокашливаюсь, стараясь говорить как можно спокойнее.

Но он не даёт мне шанса. Нависает надо мной, заставляя опуститься обратно на стул.

— Посиди пока.

Я сжимаю зубы от бессильной ярости и страха, чувствуя, как по спине пробегает холодок.

Он продолжает свои манипуляции — моет посуду, протирает стол, всё время не сводя с меня пристального взгляда. А затем снова нависает сверху, и его хриплый голос разрезает тишину:

— Продолжим…

— Что? — мой голос срывается на хрип, а в груди всё сжимается непонятно отчего.

Глава 17. Давай поговорим

Отклоняю голову назад, когда лицо Мирона оказывается непозволительно близко. Пульс бешено колотится, а по всему телу разбегаются ледяные мурашки от его обжигающего дыхания. Большая ладонь перемещается на поясницу, медленно оглаживает бедро и дерзко ныряет под футболку. Пальцами поддевает кромку трусиков, но не идёт дальше, словно намеренно мучая меня. Нервы на пределе, я шумно выдыхаю, испытывая смесь страха и какого-то противоестественного волнения.

Его запах — терпкий и мужской, приятно щекочет ноздри, и это окончательно выводит меня из равновесия. Как я могу испытывать к этому монстру хоть малейшую симпатию? Это странно. Очень странно.

— Погоди, — произношу едва слышно, встречаясь с его бездонными чёрными глазами. В них можно утонуть, раствориться без остатка… О боже, о чём я думаю вообще?

— М-м-м… — издаёт он гортанный стон, облизывая нижнюю губу и буквально пожирая меня взглядом. Ладонь парня продолжает своё путешествие, теперь уже скользя по талии. — У тебя такая нежная кожа…

— П-постой… — повторяю я, чувствуя, как от его прикосновений кожа горит, словно в огне.

И тут происходит что-то странное — моя воля к сопротивлению словно растворяется в воздухе. Его гипнотизирующий взгляд словно подчиняет меня себе. Как такое возможно?.. Я чувствую, как тело начинает предавать меня, откликаясь на прикосновения этого психа.

— Давай поговорим… Я просто не могу вот так сразу… Это у меня впервые, понимаешь?

— Поговорим? И о чём же? — Мирон чуть наклоняет голову, и его прямые пряди на лбу слегка подрагивают от дыхания.

— Ну… расскажи о себе, — прикусываю губу, и, кажется, совершаю роковую ошибку.

Его взгляд мгновенно падает на мои губы, а в следующее мгновение его рот обрушивается на меня с жадной, бешеной страстью.

Я издаю какой-то полу задушенный звук, инстинктивно хватаясь за его плечи. Мирон жадно втягивает мою нижнюю губу, а затем отпускает, не сводя с меня этого обжигающего и голодного взгляда. Воздух между нами словно накаляется до предела, искрит от напряжения. Я ощущаю его желание всем телом.

— Рассказать о себе? Что именно тебя интересует? — шепчет он, продолжая исследовать моё тело своими огромными ладонями.

— Ну… — дыхание сбивается, становится прерывистым от его прикосновений. — Расскажи о своих увлечениях, хобби… — мой голос предательски дрожит, становится совсем хриплым.

Господи, помоги мне.

Он настоящий демон — похотливый, лишающий воли к сопротивлению. Я должна испытывать к нему только страх, отвращение к его прикосновениям, но вместо этого моё тело отвечает и будто наполняется сладкой дрожью.

Соня, приди в себя! Этот психопат час назад угрожал сломать тебе вторую ногу…

— Хобби, увлечения… — повторяет демон, медленно скользя взглядом по линии моей шеи. — С раннего детства я занимался борьбой, — его пальцы касаются моего подбородка, нежно поглаживают его, словно изучая каждую черточку.

Каждый его прикосновение будто выбивает почву из-под ног. И ещё чуть-чуть, я просто растекусь лужицей перед ним. Ой, кажется, он заразил меня своей ненормальностью.

— Долго? — мой голос предательски дрожит, но я стараюсь говорить как можно спокойнее.

— Шесть лет, — отвечает Мирон, не прекращая своих нежных, но пугающих прикосновений. Его палец невесомо касается моей нижней губы, словно изучая её форму.

— Тебе нравилось? — с трудом сглатываю, не в силах отвести взгляд от его бездонных тёмных глаз, в которых сейчас плещется что-то первобытное и слегка пугающее.

— В общем-то нет, — его голос становится хриплым, — только один момент… Можно было ломать людям конечности на соревнованиях. Это мне очень сильно нравилось.

Я резко втягиваю воздух носом, замирая от ужаса при этих словах. Ломать конечности… Боже мой, какой же он психопат! Внутри всё холодеет от осознания его садистских наклонностей. Вот почему он угрожал сломать мне ногу. За что судьба послала ко мне этого психопата? Наверное, я была ужасным человеком в прошлой жизни.

— Ясно, — выдавливаю из себя, с трудом справляясь с подступающей паникой. — А ты занимал какие-то места?

Мирон криво ухмыляется, его рука замирает возле пупка. Пальцы медленно скользят вверх по рёбрам, оставляя за собой огненный след и разбегающиеся мурашки по коже.

— Первые и вторые, — отвечает он, его рука продолжает своё путешествие вверх.

Прямо к моей груди!

Сердце колотится как сумасшедшее, готовое выпрыгнуть из грудной клетки. Я дёргаюсь, когда его пальцы едва касаются нижней части моих полушарий. Не больших, но и не маленьких… Даже это лёгкое прикосновение вызывает в теле целую бурю противоречивых ощущений.

Мирон наблюдает за моей реакцией с явным удовольствием. Его губы растягиваются в ухмылке. И по самодовольной морде видно, что ему определённо нравится видеть мой страх и смущение. Маньяк грёбаный.

— О… а… т-ты ещё чем-нибудь занимался?! — мой голос срывается на писк от накатившего волнения, звуча неестественно громко в напряжённой тишине.

— Ага, — шепчет он, слегка отстраняясь от моего лица.

Я невольно делаю глубокий вдох, думая, что это даёт мне шанс на передышку. Но радость моя оказывается преждевременной. Когда я понимаю причину его отстранения, кровь стынет в жилах — его жадный взгляд теперь приковался к моей груди, где отчётливо проступали очертания сосков через ткань тонкой футболки! Извращенец…

Мирон издаёт довольный гортанный звук и шумно выдыхает, не отрывая взгляда от моей груди. Разум кричит о том, чтобы прикрыть себя, но руки словно приросли к мощным плечам парня. Да я ж пошевелиться даже не могу! Какой там прикрыться?

— Ч-чем ты занимался кроме борьбы? — повторяю свой вопрос, отчаянно пытаясь вернуть контроль над своим телом, но мои руки всё ещё бессильно лежат на его плечах.

Я чувствую, как краска приливает к щекам, а сердце колотится как сумасшедшее. И, казалось бы, страшно, да, но в то же время от его пожирающего взгляда по телу расползается странное тепло.

Глава 18. Хочу посмотреть на тебя

Мирон слишком шумно выдыхает, продолжая нагло пожирать глазами мою грудь. Его ладонь застыла в опасной близости от полушарий, и я чувствую, как от этого прикосновения по телу пробегает волна дрожи. Время словно замедляется, а воздух становится густым и тяжёлым.

И тут происходит что-то совершенно странное. Он наклоняется и прикусывает горошинку через тонкую ткань футболки. Это настолько острое, пронзительное ощущение, что я вскрикиваю, вцепляясь в его плечи с новой силой. Жар прокатывается по всему телу, концентрируясь внизу живота тяжёлым, пульсирующим комком. Такого отклика от собственного тела я не ожидала.

Мирон отстраняется, явно наслаждаясь эффектом своих действий. Его взгляд становится озорным, когда он наблюдает за моей реакцией, за тем, как краска заливает моё лицо.

— В свободное время я играл в баскетбол в школьные годы, — наконец отвечает он, растягивая слова. — Был капитаном команды.

Его наглые пальцы продолжают кружить вокруг моих грудей, словно специально издеваясь. Гад такой!

— А сейчас… ты не играешь?.. — мой голос дрожит, становится едва слышимым.

Горячая подушечка его пальца оглаживает левое полушарие, а затем невесомо касается соска, заставляя меня замереть. Прикосновение проносится электрическим разрядом, пронзающим всё тело.

И тут я просто выпадаю из реальности. Тихий стон вырывается из груди, несмотря на все попытки сдержать его.

— Играю иногда, — отвечает этот искуситель, и в его голосе слышится лёгкая усмешка.

— П-почему иногда?..

— Слишком много работы, Соня, — его свободная рука плавно опускается с моего лица и начинает медленно задирать край футболки.

— Ой… Что ты делаешь? П-подожди! — наконец-то нахожу в себе силы и опускаю одну руку с его плеча, пытаясь перехватить за кисть.

— Хочу посмотреть на тебя, — отвечает Мирон, и в его голосе звучит неприкрытое желание.

— Но мы же говорим… — пытаюсь возразить.

— Говорим, но разве это проблема? Почему я не могу смотреть на тебя и разговаривать с тобой, Соня? — его голос становится вкрадчивым, почти ласковым.

— Но… не так же! — протестую, чувствуя, как паника начинает нарастать внутри.

— А я хочу именно так, — его движения становятся более решительными. Он резко вытаскивает руку из-под моей футболки и перехватывает мою руку. Хватает вторую, а затем одним мощным движением опрокидывает меня на стол спиной, фиксируя обе мои руки над головой одной ладонью. — Продолжаем наш разговор, Соня?

— Да…

Что? Нет! Да чтоб его.

— Спрашивай всё, что хочешь. Я внимательно тебя слушаю, — его хриплый голос заставляет меня вздрогнуть от напряжения, потому что глаза психа жадно сейчас исследуют мою грудь. Рука покоится на животе. Но надолго ли?..

Вес Мирона прижимает меня к прохладной поверхности стола, а вторая рука продолжает своё путешествие по моему телу. Он резким движением задирает мою футболку до самого горла, обнажая грудь. Лёгкий холодок обжигает кожу. Несколько томительных секунд он просто смотрит, пожирая меня взглядом, а затем на его губах появляется усмешка. Его рука начинает медленно скользить по моей коже вверх, пока не накрывает упругое полушарие.

Мои глаза непроизвольно расширяются от шока и от чего-то очень-очень странного.

— Что молчишь, Соня? Язык проглотила? — его голос звучит насмешливо.

Он наклоняется ко мне, и в следующее мгновение его губы впиваются в мою нижнюю губу. Прикусывает. С пугающей лёгкостью язык проникает в мой рот, скользя по моему языку. Я должна сопротивляться, но моё грёбаное тело предаёт меня, отвечая на его ласки. Всё происходит слишком остро, слишком неправильно, и внизу живота разгорается пожар, который я не в силах потушить, кажется…

Это не просто психопат… Он на самом деле настоящий демон в человеческом обличии!

Мирон слегка отстраняется и шепчет, обжигая дыханием мою шею:

— Странно, язык на месте…

Конечно, на месте. Просто он немного в шоке, как и я.

Собираю все оставшиеся крохи воли, которые ещё теплятся во мне, и выдавливаю из себя слова:

— Расскажи о своей семье…

Может быть, разговор о родителях немного остудит его пыл? О, как я надеюсь на это!

Мирон издаёт злобную усмешку, от которой у меня по спине пробегает холодок.

— Что именно тебя интересует?

— Ты один в семье?

— Да.

— А… мама и папа… Ну… — задерживаю дыхание, когда его рука опускается на мою грудь и начинает её сжимать.

— У меня только отец, — его голос становится жёстким. — Мама ушла от нас, когда мне было десять лет. Отец женился повторно через год на какой-то молодой шалаве, — его пальцы зажимают мой сосок, и молния пронзает позвоночник. Я шумно выдыхаю, пытаясь справиться с нахлынувшими ощущениями.

— А… — едва слышный звук вырывается из моего горла.

— Продолжай говорить, Соня, — произносит этот демон, продолжая потирать чувствительную горошину между пальцами. Каждое его движение вызывает во мне новую волну противоречивых ощущений, и я чувствую, как теряю контроль над собой.

— А твоя мама… ты с ней видишься? — выдавливаю из себя вопрос, отчаянно цепляясь за последнюю надежду отвлечь его разговором.

Парень слегка прищуривается, отпускает мой сосок и начинает медленно скользить рукой вниз по телу. Его пальцы нежно оглаживают рёбра, спускаются к животу, достигают кромки нижнего белья и ведут вдоль неё. Мирон шумно выдыхает, а затем его ладонь накрывает самое чувствительное место между моих ног. Прямо там!

Я дёргаюсь, напрягаясь всем телом, пытаясь отстраниться от этих прикосновений.

— Нет, — отвечает он с заметной хрипотцой в голосе.

Его наглая ладонь начинает медленные, мучительные поглаживания через ткань трусиков, и из моей груди вырывается сдавленный всхлип. Я пытаюсь сомкнуть бёдра, но это невозможно — я только сильнее обхватываю его ногами. Дёргаю руками, пытаясь освободиться из его хватки, потому что эти ощущения слишком острые, слишком сладкие.

Глава 19. Легко меня сломить

Моё тело словно превращается в расплавленный воск под прикосновениями Мирона. Из горла вырываются прерывистые стоны, а разум погружается в туман. Я не могу мыслить ясно, не могу контролировать свои реакции на его ласки.

Почему всё это ощущается настолько правильно, настолько восхитительно?..

Мирон пожирает меня жадным взглядом, а затем наклоняется к моей груди. Его зубы слегка прикусывают чувствительный сосок, и я вздрагиваю от остроты ощущений. Язык начинает кружить по затвердевшей горошинке, горячий и влажный, а губы втягивают её в рот. Невыносимый жар разливается по всему телу, заставляя меня непроизвольно ёрзать под ним. Его пальцы продолжают свою сладкую пытку между моих ног, и я чувствую, как растворяюсь в этих головокружительных ощущениях.

Как же легко меня сломить…

Наконец, он отрывается от моей груди и смотрит на меня таким взглядом, от которого замирает дыхание, а кожа покрывается тысячами мурашек. По венам словно течёт раскалённая лава, каждое его движение отзывается в теле острой дрожью.

— Итак, Соня, — хрипло спрашивает он, не прекращая своих мучительных ласк, — у тебя есть ко мне ещё вопросы?

— М… Н-нет… — киваю я, не в силах сдержать дрожь в голосе.

Мои мысли превратились в бессвязный поток, я уже сама не понимаю, что говорю и делаю. Реальность размывается, оставляя только ощущения его прикосновений.

Мирон усмехается, наклоняясь к моему лицу. Его дыхание обжигает мои губы.

— Хорошо. А теперь моя очередь задавать вопросы, — шепчет он. — Первый вопрос: ты целовалась с тем прыщавым ушлёпком, который тебе написывает?

Я распахиваю глаза, дымка от возбуждения почти сошла, почти… Он что, говорит про Лёшу?..

— Я не понимаю... — круговые движения пальцев становятся медленнее, но не менее ощутимыми.

— Алексей, — произносит он, и в его голосе, да и во взгляде проскальзывает раздражение. — Давала трогать ему себя?

Я шумно выдыхаю. Он… он читал мои переписки? Конечно, у него ведь мой телефон. И как вообще он его разблокировал? Хотя какая разница.

Лёша мой одноклассник. Мы начали общаться после выпускного вечера. Ходили на свидания. И да, целовались на заднем ряду кинотеатра, в парке и в моём подъезде. И да, он меня трогал. Почти везде, кроме того места, где сейчас нагло блуждают пальцы Мирона. Дальше мы не заходили.

Я слишком надолго зависла, вспоминая Лёшу и, кажется, Мирона это ещё больше начало раздражать. Его рука, что шарила по моему телу, легла на мою шею. Не сдавила, просто легла, но уже этот жест меня напряг.

— Не молчи, Соня. Говори со мной, иначе трахну прямо сейчас на этом столе, — прожигает меня полыхающим взглядом, продолжая терзать меня пальцами между ног.

— Д-да… — отвечаю, ощущая, как он одним пальцем входит в меня. Между ног сейчас так всё горит в сладостной пытке, что меня почти не пугает его бешеный взгляд и ладонь на моей шее.

— Давала себя трогать? — продолжает он.

— М-м-м… — издаю стон, прикусываю губу, когда он начинает двигать им, задевая вместе с этим чувствительный бугорок. — Д-да…

Господи, да что со мной? Как можно испытывать наслаждение рядом с этим монстром? Он же из меня душу высасывает!

— Давала трогать себя так же, как и мне? — не унимается этот психопат.

— Нет…

— Хорошо, — выдыхает он шумно. — Где он тебя касался?

— Только грудь… рукой — с хрипом произношу, чувствуя, как что-то надвигается. Что-то обжигающее и ужасно приятное, — через одежду…

Мирон облизывает мою нижнюю губу, а затем вбирается её в рот, отпускает. Пальцы останавливаются между моих складок, а на его губах появляется ухмылка:

— Тебе нравится, как я трогаю тебя?

Конечно, да!

— Нет… — шепчу я, снова начиная ёрзать под ним. — Да, — срывается с моих губ. — То есть, нет…

— Так, да или нет, Соня? — словно змей искуситель шепчет Мирон, смотря мне в глаза.

Шумно выдыхаю, отворачивая лицо. Как я могу сказать, что мне нравится? Как?..

— Я разве не говорил, что если не будешь со мной говорить, то я тебя трахну прямо на этом столе? — говорит это и толкается мне между бёдер своим возбуждённым пахом, вырывая из меня полустон полувсхлип.

— Д-да, говорил, — киваю.

— Отвечай. Тебе нравится? — прожигает меня взглядом.

— Нет, — прикусываю губу, выдавливая из себя ложь.

— Лгунья, — ухмыляется Мирон. — Тогда мне стоит заставить тебя не врать мне.

На этих словах он подхватывает меня на руки, так резко, что у меня голова кругом идёт. Прижимает к груди и несёт к лестнице на второй этаж.

— Куда ты меня несёшь? — тут просыпается мой разум, который потонул в похоти.

— В спальню, — отвечает он.

— Нет! Мы же говорим… — произношу на выдохе.

— Разговоры закончились, — мы подходим к двери его спальни, и я начинаю брыкаться в его объятиях, но он вообще не реагирует. Только смотрит недобро.

— Стой! Мне надо в душ.

Если я смогу закрыться в ванной. Там есть окно, вдруг получится его открыть. Вдруг там хлипкий замок. И второй этаж… Вот чёрт. Моя нога точно такого не переживёт.

Или закрыться и не выходить оттуда! Может, этот похотливый психопат к этому времени успокоится? Надеюсь.

Лихорадочные мысли крутятся в голове, пока Мирон смотрит на меня. Останавливается перед дверью, усмехается и несёт меня к ванной.

Фух, я аж выдыхаю. Мне нужно хоть как-то отстрочить нашу близость. Я уже поняла, что этот дьявол очень хитёр, и умеет расположить моё сознание в свою пользу.

Мирон распахивает дверь, вносит меня в ванную комнату. Опускает на пол. Я осторожно наступаю на кафельный пол повреждённой ногой и жду, что Мирон сейчас выйдет. Но этот гад не выходит и, кажется, вообще не собирается уходить! Таращусь на него, нахмурив брови.

— Ты можешь выйти? — говорю я.

— Не-а, не могу, — ухмыляется.

Подхватывает края своей футболки и снимает её с себя. У меня глаза на лоб лезут от предстоящей взору картины… По-другому я его оголённый торс, назвать не смогу, просто язык не повернётся. Он в футболке казался вполне себе спортивным парнем, но без одежды он оказался ещё хуже… Настолько, что у меня дыхание перехватывает, щёки неистово горят от смущения, глаза то и дело шныряют по рельефному торсу. Руки, плечи и шея сплошь покрыты татуировками, и это делает этого психопата намного опаснее для моих девичьих глаз и моего сердца.

Глава 20. В душевой

Тёплые струи воды окутывают моё тело, а горячие ладони Мирона уверенно лежат на талии. Я замираю, боясь пошевелиться, и не решаюсь открыть глаза. Прижимаю руки к груди в тщетной попытке прикрыться, хотя понимаю, что это бесполезно.

Всё происходящее кажется невероятным сном. Как я оказалась здесь, в тесной душевой кабине, наедине с обнажённым психопатом? Разум отказывается принимать реальность, но тело слишком остро реагирует на каждое прикосновение этого парня. И так не должно быть!

Слышу тихий смешок Мирона, чувствую, как его рука крепче сжимает мою талию, не позволяя ни убежать, ни упасть. Сердце колотится как сумасшедшее, готовое вырваться из груди. Я совершенно растеряна, не знаю, как поступить. Сопротивляться бесполезно — он сильнее. Стыд обжигает щёки, заставляя их пылать, словно их коснулись языки пламени…

Мирон открывает флакон шампуня — я слышу характерный щелчок совсем рядом с ухом. В воздухе разливается нежный аромат, и в следующий момент его пальцы касаются моих волос. Я дёргаюсь, пытаясь вырваться из его хватки, но безуспешно.

— Т-ты что делаешь? — шепчу едва слышно, приоткрывая глаза и встречаясь с его тёмным, почти непроницаемым взглядом.

— Мою твои волосы, — отвечает он с усмешкой.

— Не надо! Я сама… — поднимаю руки к голове, но тут же, вспыхнув от смущения, опускаю их обратно, снова прикрывая грудь.

Его явно забавляет моя реакция. Он снова усмехается, продолжая массирующими движениями втирать шампунь в мои волосы. Удивительно, но делает он это нежно, почти бережно. Закрываю глаза, не в силах больше смотреть на его самодовольное, красивое лицо.

Волна страха и возбуждения накатывает, когда я чувствую, как его тело касается моего. Это ощущение заставляет меня замереть, затаить дыхание. А потом происходит то, чего я боялась больше всего.

Мирон берёт гель для душа, растирает его между ладоней и начинает массировать мои плечи.

— Не надо, Мирон… Я, правда, могу сама.

— Ага, — кивает он. — И как же ты это сделаешь? Твои руки заняты.

Поджимаю губы, борясь с желанием фыркнуть от раздражения, смешанного со жгучим смущением. Ведь если он продолжит, его руки окажутся везде… Эта мысль заставляет меня замереть в его объятиях, не зная, как противостоять этому странному моменту.

— Тогда отвернись и не смотри на меня, — говорю я.

— Это вряд ли, — усмехается.

Мирон медленно опускает руки ниже по моим плечам, и я больше не могу сдерживаться. Резко перехватываю его запястья, но он лишь довольно улыбается в ответ. Ловко перехватывает одну из моих ладоней, выдавливает на неё гель для душа и с наглой ухмылкой кладёт мою руку себе на грудь, и буквально заставляя опустить меня её ниже к животу.

— Да что ты вытворяешь? Боже… — шепчу я, чувствуя, как пылают щёки от стыда, пока под моими пальцами перекатываются твёрдые мышцы его торса.

— Мне нравится, как ты смущаешься, Соня. У меня была однажды девственница, но она сразу раздвинула передо мной ноги, — его голос звучит хрипло и низко.

Так вот, в чём дело — его заводит моё сопротивление. Но я не могу вести себя иначе, просто не умею.

— Давай, Соня, потрогай меня, — его глаза словно светятся от какого-то странного, почти маниакального восторга.

— Не буду я тебя трогать, — прокашливаюсь, пытаясь скрыть дрожь в голосе.

Он озорно улыбается, и в следующий момент его руки начинают бесцеремонно скользить по моему телу, размазывая пену и гель. Ладони уверенно опускаются на мои бёдра, сжимают ягодицы.

— Мирон, — выдыхаю я, когда его руки не останавливаются и продолжают исследовать каждый сантиметр моего тела, а взгляд жадно следит за каждым движением. — Хотя бы не смотри на меня!

Господи, как же стыдно… Нужно просто перетерпеть. Может, ему надоест меня мыть?

— Этого я не могу сделать, — ухмыляется он, прижимая меня спиной к прохладному кафелю. Нависает сверху, и тёплые струи воды стекают по нашим телам.

Дрожь пробегает по всему телу, и внизу живота снова разливается горячая волна. Рука Мирона плавно скользит по моему бедру, а затем дерзко пробирается между ног, заставляя меня замереть от смеси страха и возбуждения.

Я чувствую, как подкашиваются ноги, как учащается дыхание, а сердце готово выпрыгнуть из груди. Всё тело словно оживает под его прикосновениями, предавая меня, реагируя на каждое движение его рук.

Я судорожно прикусываю губу, когда его пальцы касаются меня там, вызывая волну дрожи. Я ведь надеялась, что те невероятные ощущения, которые испытывала, лёжа на столе под его умелыми пальцами, были лишь плодом моего воображения. Но я ошиблась. Ощущения были будто ещё красочнее.

Стискиваю бёдра в попытке отстраниться, однако его это только раззадоривает. Мирон запускает свободную руку в мои волосы, резко притягивает к себе и впивается в губы жадным, требовательным поцелуем. От этого прикосновения по всему телу расползаются тысячи мурашек, заставляя трепетать каждую клеточку.

Внезапно он отрывается от моих губ и прокладывает влажную дорожку из поцелуев вниз по шее к груди. Прикусывает сосок, и я едва удерживаюсь на ногах, чувствуя, как подкашиваются ноги от пронзительной волны удовольствия. Его тёмные глаза смотрят на меня с каким-то особенным, почти хищным блеском, а затем он опускается передо мной на колени.

Одной рукой перехватывает моё бедро и уверенно закидывает больную ногу себе на плечо…

— Что… что ты делаешь? — мои глаза расширяются от смеси шока и волнения, когда его губы касаются моего живота.

Вцепляюсь в его плечо, пытаясь отстраниться, но Мирон лишь усмехается, видя мою реакцию. Его взгляд полон лукавства и предвкушения. А затем… затем его лицо оказывается прямо между моих разведённых ног!

Я вскрикиваю, когда его горячий язык касается меня там — так нагло, так бесстыдно, так невероятно чувственно… Каждая клеточка моего тела отзывается на эти прикосновения, заставляя трепетать и выгибаться навстречу.

— Мир… не надо, — шепчу едва слышно, чувствуя, как подкашиваются ноги, а глаза сами собой закатываются от накрывающих меня ощущений. Но он будто не слышит, продолжая исследовать меня своим языком. И я теряю связь с реальностью.