Год с драконом

Глава 1

Звон блестящих шпор гонца растаял в безмолвных коридорах замка. Вскоре заржал конь, раздался топот копыт, но и он быстро затих. Крикнули стражники, и со скрежетом закрылись ворота…

Кайла сидела за массивным столом в тесной комнате, и сухой, горячий ветер, влетавший через узкое окно, порывами жег спину.

А стыд жег лицо.

Никто и подумать не мог, что в замок прибыл посланник самого императора. Стража решила, что приехал ожидаемый гонец из крепости на границе, и немедленно проводила его к Кайле.

Поэтому гонец увидел ее в простой серой рубахе, с наброшенным на плечи жилетом, с перехваченными на затылке лентой черными волосами. И принял за мужчину. И обратился к ней, герцогине Монмери, как к герцогу, передал послание, раскланялся и был таков.

Но стыд немедленно сменился гневом, как только Кайла прочитала письмо. Идеально белый лист, чем-то надушенный, с каллиграфически выведенными словами казался ей издевательством.

«Желаю видеть вас, герцог Монмери, на балу в честь дня основания империи. В этом году вы, кто завершил тридцатипятилетнюю войну, обязаны посетить мероприятие! Приезжайте, ваше сиятельство, вместе с семьей», — и от прочитанного стало нестерпимо больно.

В горле встал ком. Только недавно она похоронила брата, только недавно приняла титул герцогини…

Кайла была младшей в семье, любимой дочкой, родившейся после двух мальчиков. Война сначала забрала у Кайлы мать, потом отца, а следом — старшего брата. Второй ее брат завершил войну весной, но потом заболел и умер к середине лета. Лекарь винил подорванное в военных походах здоровье и многочисленные раны, которые плохо зажили.

Война забрала у Кайлы всю семью. Не стало ни герцога Монмери, ни его семьи.

Дубовая дверь с тихим скрипом приоткрылась, и к ней заглянула рыжая Хес, ее личная служанка и подруга. Третья дочь барона тоже потеряла на войне всю семью, и это их сблизило. Хес вошла, прижимая тонкую руку к груди.

— Прочитай, — и Кайла протянула письмо.

Хес взяла бумагу, и ее глаза округлились, а на маленьком лице появилось выражение ужаса. Она положила письмо на стол и сжала в кулаках юбку коричневого платья.

— Да что же это такое… Всю семью… На бал… — она закусила губу. — Кайла, вы поедете? Неужели поедете? Теперь, когда нужно столько всего сделать? И приглашение такое, что его только сжечь!

Кайла нахмурилась. Ее лицо со светлой кожей стало бледным, а в светлых зеленых глазах зажегся нехороший, темный огонек.

— Мы поедем в столицу, — твердо сказала она, и Хес склонила голову, а плечи ее поникли.

На солнце набежала туча, и в комнате замка стало темно.

— Но нельзя ли отправить посланника от вашего имени, например, графа Кентери?.. — робко возразила служанка, когда туча ушла и вновь вернулся яркий дневной свет.

— Нельзя. Раз уж нас пригласили в столицу, значит, нас должны будут принять. Меня, — поправилась Кайла, которая еще не привыкла, что стала последней из Монмери. — Дед императора обещал моему прадеду награду за победу в войне. Я поеду и потребую ее. Нам нужны деньги до наступления зимы, Хес. Много денег.

Глаза Кайлы сверкали.

Герцогство Монмери тридцать пять лет боролось с кочевниками и выстояло. И Кайла, и ее народ по праву гордились собой. Только вот гордость не спасет от тягот будущей зимы. Гордость не накормит, когда в кладовках пусто. Гордость не восстановит уничтоженные деревни и города.

— Мне ехать в малый замок и собирать вещи? — вздохнув, спросила Хес.

— Нас приглашают на бал в середине осени, а лето только близится к исходу. Еще рано ехать, — покачала головой Кайла. — Пока ты свободна.

Хес ушла, а Кайла выдохнула и закрыла лицо руками. Снаружи раздавался шум: рабочие ремонтировали стены замка, которые враги сумели повредить.

Она взяла в руки старинный свиток с императорской печатью, лежавший на столе справа от письма. Свиток, который она перечитывала раз за разом, пока не появился гонец.

«За победу в войне над кочевниками герцог Монмери будет щедро вознагражден или деньгами, или новыми землями», — прочитала Кайла вслух строку из императорского указа и сжала тонкий лист, а потом, опомнившись, разгладила с осторожностью.

Верно. Она поедет на бал и потребует у императора причитающееся! Император не посмеет отказать ей на глазах у остальных дворян. Она попросит деньги. Драгоценный металл, который способен спасти ее и ее людей.

Кайла, подняв письмо на уровень глаз, прищурилась, еще раз прочитала легкомысленное приглашение.

Император словно и не подумал о том, как тяжело жить после войны. Он не выразил сочувствия, не написал соболезнований, не предложил помощи. Нет, он просто пригласил приехать и развлечься!

«Мама, папа, братья, я сделаю все, чтобы возродить герцогство! Я сделаю все, чтобы земли Монмери вновь стали процветающими!» — пообещала Кайла своей семье. Она верила, что будет услышана мертвыми.

Глава 2

Солнце ушло за крыши аккуратных каменных домов, украшенных цветами, и длинные тени накрыли узкие улицы и еще более тесные переулки, где с трудом разошлись бы двое взрослых. Откуда-то тянуло дымком и жареным мясом, и этот волшебный, аппетитный аромат манил, и, видимо, он же стал причиной, по которой маленький отряд сбился с пути.

— Нет, мне же ясно сказали идти за солнцем и повернуть направо у белого дома с флюгером в виде петуха! — среднего возраста мужчина с темной бородой и длинным шрамом на щеке остановился посреди улицы, которую лениво переходили белые гуси.

По привычке его рука легла на рукоять меча, висевшего на простом кожаном поясе, а острый взгляд обвел окрестности, не упустив ни одной детали, будь то пробежавшая кошка или укатившийся у ребенка мячик.

Отряд суровых мужчин в грубо сотканных коричневых плащах окружал Кайлу, плащ которой был немногим лучше их. Она сбросила с головы капюшон и жестом утомившегося человека убрала с лица прядь пыльных волос.

— Сэр Хелайо, по-моему, здесь нет постоялых дворов. Мы свернули не туда, — строго заметила она, оглядываясь.

— Вы правы, ваше сия… — ее глаза опасно сверкнули, и рыцарь немедленно исправился. — Вы правы, госпожа. Простите, я допустил ошибку. Давайте вернемся к развилке.

Кайла поправила плащ и последовала за рыцарями. Ни она, ни ее люди не могли предположить, что город окажется таким большим, запутанным и… бестолковым! Здесь широкие мостовые в один шаг превращались в тупики или тесные переулки, здесь огромные дома, похожие на миниатюрные замки, соседствовали с обнесенными деревянными заборами зажиточными хозяйствами, где мычали коровы и хрюкали свиньи. И в то же время там, где они шли, было поразительно мало людей! И почти все сторонились их, словно они были разбойниками.

Вечерний прохладный ветер принес запах навоза от очередного дома-хозяйства, а через несколько шагов отряд оказался на круглой площади с миниатюрным фонтанчиком. Подступала ночь, а они по-прежнему находились на улице, без факела или фонаря и без крова.

Кайла присела на бортик фонтана, наклонившись, зачерпнула воды, сделала несколько глотков. Двое из ее сопровождения заметили прохожих и пошли спросить дорогу, еще двое остались с ней.

— Госпожа, потерпите. Скоро мы найдем подходящий постоялый двор, — не очень уверенно попросил ее светловолосый рыцарь с печально повисшими усами, опекавший ее, как родной отец.

— Сэр Лери, я хочу пить, а моя фляга пуста. Между прочим, вода здесь теплее, чем в колодцах у нас дома, представляете?

Кайла опустила руку в воду и пошевелила пальцами. Осенние холода, опустившиеся на ее родные земли, еще не дошли до столицы. От мыслей отвлек пузатый мужчина, который, обойдя площадь, зажег свечи в кованых фонарях на тонких ножках.

— Словно звезды на земле, — выдохнула Кайла, разглядывая маленькие золотистые огоньки.

Когда-нибудь у нее дома будут гореть вот такие фонари как символ мира и покоя, и никто и никогда больше не будет видеть ярких вспышек в ночи — сигналов тревоги, означавших новое нападение.

— Госпожа, я нашел два постоялых двора рядом, но ни в одном нет свободной комнаты, — вернулся утомленный и печальный Хелайо. — Возьмите мой плащ, ветер здесь неприятный.

Ей на плечи опустилась теплая тяжесть. Кайла поняла, что попала в ловушку прохлады и сама не заметила, как замерзла в своем плаще. Она встала, и плащ рыцаря складками лег на брусчатку.

— Здесь какая-то ярмарка проходит, поэтому везде все занято! — вздохнул Хелайо. — Госпожа, я с рыцарями могу переночевать и здесь на мостовой, а вам мы обязаны найти теплый угол. Идемте в гостиницу, уж на один номер мы найдем средства! И вам там по статусу жить!

Верный рыцарь был прав. Обычно господа с парой слуг заселялись в гостиницы, если не имели в городе ни родни, ни знакомых, а их сопровождение — на постоялый двор. Только вот денег у Кайлы было прискорбно мало…

— Сэр Хелайо, я даже издалека не похожа на госпожу, которой вы меня называете. Давайте продолжим поиски, — она подобрала плащ. — Возможно, нас приютят в чьем-нибудь доме, если мы попросим и предложим плату? Или нам повезет?

Кайла шла чуть впереди рыцарей, поэтому ей наконец-то не закрывали обзор ничьи широкие плечи, и именно поэтому она первой увидела странную сцену.

В проулке между глухими стенами домов, освещенном бледным светом месяца, одна высокая фигура крепко держалась за капюшон плаща, в то время как двое каких-то громил подходили к ней, и в их руках сверкали ножи.

— Лери, Хелайо, помогите, — приказала Кайла. — Итан, Дарион, оставайтесь со мной.

— Есть! — ответили рыцари.

Увидев двух мужчин в кольчугах, вооруженных мечами, и еще двоих в отдалении, нападавшие предпочли сбежать. Таинственная фигура спасенного вместе с рыцарями подошла к Кайле и остановилась, не отпуская капюшона. Одного взгляда на аккуратные руки с дорогими перстнями Кайле хватило, чтобы все понять: дворянин тайно шел куда-то, его украшения заметили нехорошие люди, и все бы закончилось плохо, если бы не ее помощь. Однако спасенный не спешил благодарить ни ее, ни рыцарей. Кайла нахмурилась.

— Если вы снизойдете и порекомендуете недорогой постоялый двор, где мы могли бы снять комнату, то отблагодарите нас за ваше спасение, и, возможно, мы будем даже более признательны.

Глава 3

— Ваше недоверие ко мне удивляет, — и это были первые слова, которые Кайла услышала днем от хозяина дома.

Они встретились на лестнице — Кайла хотела спуститься к прибывшим слугам, а Риар поднимался. Теперь, при ярком солнечном свете, бившем из окна позади нее, она смогла разглядеть его как следует. Вместо темного плаща — синий, под цвет глаз, расшитый камзол по фигуре, волосы у него и правда белые, словно у седые, а вот лицо молодое, привлекательное. В общем, баронет Риар Аден оказался молодым мужчиной, у которого женщине, не связанной с ним кровно или браком, не стоило задерживаться в гостях. Однако у Кайлы не было выбора.

— Вы тоже сомневались, что я на самом деле герцогиня, — ответила она мужчине. — Я наблюдала из окна, как вы бежали впереди собственных слуг, чтобы увидеть мою карету.

Баронет широко улыбнулся и склонился в легком поклоне:

— Не каждую ночь на улице можно встретить герцогиню в беде. И все-таки мне неприятно, что рыцари охраняют ваши покои, словно ждут нападения с моей стороны.

— И я приношу вам извинения. Я уже объяснила им, что такое поведение оскорбительно для хозяина дома. Подобное не повторится.

И Кайла прошла мимо него, спустилась к входным дверям, возле которых нетерпеливо оглядывалась Хес. И все время, что шла, она чувствовала взгляд на спине.

Но после этого разговора Риар Аден как пропал — Кайла больше не видела его, хотя она и сама старалась как можно реже выходить из выделенных ей покоев.

— Может, нам лучше переехать из этого дома? — тихо спрашивала Хес по утрам, когда делала прическу.

— Хес, слуги каждый день обходят постоялые дворы, но до сих пор нигде нет достаточного количества свободных помещений, чтобы разместить всех нас. Сегодня я приказала прекратить эти обходы.

— Но вы живете в доме неженатого и незнакомого мужчины! — Хес хмурила тонкие брови и кусала пухлые губы. — Как же ваша репутация? Карету с гербом Монмери видело слишком много людей, да и стоит она перед самым домом… Слухи наверняка разошлись…

— Тогда зачем уже переживать? Слухи обо мне в любом случае разошлись бы, и неважно, остановилась бы я на постоялом дворе, в гостинице или во дворце императора. Я зря надеялась скрыть свое появление в городе. Лучше скажи, местные слуги никого не обижают? Все ли в порядке?

И Хес рассказала, что баронет приказал позаботиться обо всем, чего бы ни попросили гости, поэтому мастеров для ремонта кареты отыскали в тот же день, как ее доставили к дому. Рыцарям помогли найти оружейника, и тот обещал привести в порядок доспехи, кольчуги и мечи. Лошадей разместили в конюшнях и привели кузнецов, чтобы заново подковать некоторых.

— Я пыталась аккуратно разузнать о плате за такую щедрость, но, оказывается, баронет оплатил все. И он не намерен брать деньги с нас. Это меня очень смущает. Ведь по отдельности любая работа из тех, что он оплатил, дорога, а тут все и сразу…

Хес закончила прическу, и Кайла смогла обернуться, чтобы ответить, глядя в глаза подруге:

— Я герцогиня разоренных земель, и я не откажусь от помощи из гордости или из-за слухов. Раз он не просит платы, значит, я поблагодарю его словом. Нашла ли ты ювелиров?

Хес покраснела и опять закусила губу. Кайла попросила ее продать несколько ожерелий, но она была против, и, видимо, никуда не ходила.

— Эти ожерелья носила ваша прапрабабушка! Вы не должны продавать их!

— Мне нужны деньги, — напомнила Кайла. — Если ты не пойдешь к ювелиру, это сделаю я. Пусть вся столица шепчется, что герцогиня лично ходит и продает свои украшения…

Хес сдалась и на следующий день принесла Кайле два туго набитых деньгами мешочка.

— Красивые камни не спасут от голода, а на эти деньги я смогу купить и муки, и зерна, — сказала она подруге, и та расплакалась.

— Кайла! Мне обидно… Обидно за вас! Разве справедливо, что вам, дочери и сестре героев, приходится искать деньги на еду?! — слезы катились по круглым щекам Хес.

— Именно поэтому мы приехали в столицу. Император вознаградит нас за победу в войне, и у нас появятся деньги. Теперь осталось только подготовиться к балу.

Кайла не знала, чего ожидать от первого в ее жизни бала, не знала, как себя там вести и что делать. Дома она нашла книги, в которых объяснялись основы этикета, но они были написаны так давно, что не стоило им верить во всем — правила могли измениться. И, боясь опозориться, она решила обратиться за помощью к Риару Адену.

«Лучше слухи о том, что я учусь этикету, будучи взрослой, чем позор на глазах у императорской семьи», — успокаивала себя Кайла.

— Господин уехал, только завтра вернется, ваше сиятельство, — доложил ей старичок, когда она попросила о встрече.

— Тогда скажи, есть ли здесь библиотека?

И старичок с поклоном проводил ее в нужное место.

— И как здесь найти нужную книгу? — спросила Кайла, разглядывая заполненные шкафы высотой под самый потолок, полностью закрывавшие стены в просторном зале.

— Скажите мне, что вы желаете прочесть, и я все подберу, — с готовностью отозвался слуга.

— Все, что касается этикета, — попросила Кайла. — Подготовь и сообщи мне. Читать я буду здесь.

Глава 4

— Кто это? — шепотом спросила Кайла у Риара, пока они спускались по лестнице следом за слугой.

— Верный сторонник императора, его правая рука и так далее. Можно сказать, он — голос императора, так что не обманитесь его внешностью, — тихо ответил Риар. — Я представлю вас, — громко сказал он, когда они вошли в гостиную на первом этаже.

Прибывший оказался невысоким мужчиной в годах в простом коричневом камзоле, с полными усталости и безразличия серыми глазами на смуглом лице.

— Граф Фиарк, герцогиня Монмери, — Риар по очереди указал на них, и на этом счел свой долг хозяина выполненным.

— Вы, как всегда, экономите слова, магистр, — граф неприятно улыбнулся. — Рад приветствовать ваше сиятельство от имени Его Величества Сэнхелма Аквилла. Его Величество выражает беспокойство тем, что вы не покидаете этот дом. Неужели вам не по нраву пришелся город?

Гостю хватило одного взгляда на ее старинное платье, чтобы зародившийся при ее появлении интерес сменился тщательно скрываемым недоумением — таким, чтобы она могла его заметить, но не могла указать на него.

— Ваша светлость, дорога утомила меня, и я хотела как следует отдохнуть перед знакомством с новым местом. Нельзя омрачать впечатления досадной усталостью.

Незнакомый дворянин чем-то пугал, но Кайла никак не могла определиться с тем, что же ей не нравилось. Риар Аден тоже не смотрел на нее с почтением и уважением, но от него не хотелось бежать. Или так повлияли на восприятие слова о том, что граф — голос императора, человека, которого она недолюбливала еще до первой встречи?

— Воистину вы правы, ваше сиятельство, и знакомиться с нашим славным гордом лучше всего в хорошем настроении, — он холодно улыбнулся. — Его Величество Сэнхелм Аквилл передает вам свои извинения — он не передал приветствий раньше, так как только сегодня узнал о вашем прибытии и бесконечно удивился вашему выбору дома. Посему Его Величество отправил меня узнать, не желаете ли вы переехать в императорский дворец, в подобающие вам покои?

Отказаться без объяснений Кайла не могла, но и переезжать во дворец не хотела. Когда она приехала в столицу, то надеялась до бала скрываться на постоялом дворе, чтобы избежать лишнего внимания, а теперь не знала, что делать. Предпочесть дом баронета дворцу равно оскорблению императора.

И она уже хотела согласиться, когда о себе напомнил Риар:

— Видите ли, граф, я предложил герцогине жить здесь в качестве благодарности за помощь. Я не могу позволить ее сиятельству переехать, пока не выполню все, что ей обещал. И разве мой дом раньше не принадлежал племяннику прежнего императора? Он вполне подходит для герцогини.

— Да, все верно, — поддержала его Кайла. — Ваша светлость, я не хочу ставить в неловкое положение магистра и не желаю беспокоить Его Величество. Этот дом меня более чем устраивает.

По лицу графа было невозможно что-либо понять. Однако предложение о переезде оказалось лишь началом разговора, и почтительным тоном он передал волю императора:

— Также Его Величество обеспокоен тем, что для юности управление обширными землями может стать тяжелым бременем. Его Величество согласен взять герцогство Монмери под опеку короны, дабы снять излишний груз забот с тех, кому по возрасту еще положено наслаждаться беззаботной жизнью, но никак не решать проблемы финансовые и политические. Его Величество опасается, что его и ее сиятельства Монмери могут по неопытности попасть в затруднительную ситуацию, и обязуется в качестве опекуна решить все проблемы герцогства.

Кайла вздрогнула. «Это значит, что мои земли перейдут императору, а я останусь условной правительницей, покорной его воле. Должна ли я заплатить независимостью моих земель за их восстановление?» — и страх тенью лег на ее лицо, она даже не заметила, как граф оговорился, почему-то упомянув и герцога.

— Это щедрое предложение Его Величества, — с трудом подбирая слова, ответила Кайла. — Покойный герцог завещал восстановить земли и возродить былое величие рода, и с этим не справится лучше Монмери никто. Поэтому я не могу принять предложение об опеке, но я бесконечно благодарна Его Величеству за проявленную заботу.

На этом предложения от императора закончились, и граф, попрощавшись десятком пышных фраз, наконец, покинул дом.

— Простите, но мне нужно отдохнуть, — торопливо сказала она Риару и удалилась в свои покои.

И только там, закрыв двери, Кайла задрожала. Хес куда-то вышла, и свидетелем ее слабости стали только стены и немая мебель. Четыре столетия назад первый герцог Монмери, бывший тогда простым рыцарем, трижды спас жизнь императора Тиса Аквилла на войне. В благодарность император пожаловал ему титул, земли и нарек Щитом Запада, вменив в обязанность отныне и впредь оберегать границы империи. Из уважения к герою Тис Аквилл разрешил ему управлять герцогством по своему усмотрению. После этого ни один император не мог указывать Монмери в их землях, там законом было только слово герцога.

И это право Кайла не могла обменять на восстановление земель. Как может позаботиться о герцогстве тот, кто там ни разу не был, кто ничего о нем не знал?

«Но отдаст ли император мне награду, раз я отказалась? А если опека и есть моя награда? — и от ужаса похолодело внутри. — Нет, такого не может быть!»

И она кинулась к дорожному сундучку, который стоял на комоде, достала из него свиток с императорской печатью, торопливо развернула его. Взгляд сразу нашел строку, которую она постоянно перечитывала. «За победу в войне над кочевниками герцог Монмери будет щедро вознагражден или деньгами, или новыми землями, или тем, что равнозначно им», — прочитав это, Кайла вздрогнула, и свиток упал на пол из ослабевших рук.

Глава 5

На бал Кайла прибыла на собственной карете, которую успели починить, и подкрашенный и поправленный мастерами герб Монмери на ней блестел даже в сумерках.

— У вас все получится, Кайла, — подбодрила Хес, ехавшая с ней вместе. — Держите, — и она подала ей вышитую сумочку, в которую сложила драгоценный свиток.

Стараниями Хес тяжелое платье из бледно-салатовой парчи лишилось устаревшего жесткого воротника и обзавелось кокетливым квадратным вырезом, но это все, что они смогли исправить. Парчу при дворе давно сменил расшитый заморский шелк, а пышности женскому силуэту придавали бесчисленные подъюбники, в то время как платье Кайлы с двумя накладными подушечками на бедрах казалось уныло поникшим. Стараясь это компенсировать, Хес сделала ей прическу из распущенных локонов, как у юной девушки, которую украсила серебряной розой и нитями мелкого жемчуга.

— И все же вы прекрасны, — с теплом заметила подруга. — Вы никогда раньше не надевали красивых платьев.

Кайла бледно улыбнулась. Дома она предпочитала мужскую одежду: штаны, высокие сапоги, рубашку и теплый жилет с высоким воротником, потому что так было проще и удобнее.

«Я приехала напомнить императору о прошлых обещаниях, и с такой точки зрения мое старое платье уместно как никогда», — и она встала с сиденья. Когда слуга в белой ливрее открыл дверцу и подал ей руку, чтобы помочь спуститься, его испуганный взгляд метнулся в салон, а потом он и вовсе растерялся, не увидев внутри мужчины. Однако слуга быстро сообразил и поклонился Кайле:

— Я сопровожу вас, ваше сиятельство.

Императорский дворец, освещенный тысячами свечей, сверкал, как хрусталь под лучами солнца. Если бы Кайла шла одна сквозь прилегавший парк, то непременно заблудилась бы среди кустов, обрамлявших аллеи. Заблудилась бы она без сопровождения и во дворце, огромном, подковообразном. Его украшали статуи, колонны и позолота — великолепие ослепляло. Во внутреннем убранстве вольно смешивались оттенки синего, белого, золотого и розового, кругом были мраморные скульптуры и яркие фрески, и одно украшение перетекало в другое, и не было ни единого пустого места.

Перед золочеными дверьми в бальный зал Кайла выпрямилась, расправила до предела плечи и подняла голову.

— Не забудьте сказать, что я Щит Запада, — успела она шепнуть слуге.

Стоило ей войти, как раздался звучный голос, представивший ее:

— Ее сиятельство герцогиня Кайла Монмери, Щит Запада и его повелительница!

Кайла вошла в помпезный зал, и каблуки застучали по полированному паркету, зашелестело платье. Каждый гость спешил рассмотреть ее, и внимание жгло огнем. Троны в конце зала пустовали, и только блики от массивных свечных люстр прыгали по алой обивке.

Вытянутый зал казался бесконечным, но Кайла быстро оказалась в его середине. Куда идти дальше? Что делать?

— Какое на ней старье! И почему на ней нет украшений? — услышала она злые шепотки из-за раскрытых вееров. — А вы слышали, она остановилась у…

И слухи жужжанием заполнили зал.

— Монмери? Кто это такие? — спрашивали дамы.

— Они завершили войну с кочевниками! — отвечали мужчины. — Но где же герцог? Почему она прибыла одна? Одежды не вдовьи, да и она слишком юна…

Случилось то, чего боялась Кайла. О Монмери здесь не знали ничего, и ком предположений вокруг нее рос. Сделав вид, что изучает фрески, она прошла вдоль стен.

«Не стоило брату отправлять голову поверженного вождя с посыльным и вестью, что война окончена. Ее стоило принести сюда», — зло подумала Кайла. Она не могла заставить весь зал замолчать, поэтому оставалась внешне равнодушной. К ней не подходил никто — дворяне ниже титулом не могли заговорить первыми, пока их не представили, а другие герцоги либо еще не прибыли, либо не спешили подходить и присматривались.

Не видела Кайла и Риара, а ведь разговор с ним отвлек бы ее.

— Магистр Риар Аден, верный маг Его Величества! — раздалось громовое на весь зал.

Кайла не обернулась, но где-то внутри почувствовала облегчение.

— Если вы скажете, что не ждали меня, не поверю, — услышала она позади и обернулась.

Для разнообразия он сменил синий камзол на темно-зеленый и, как и было положено, надел перчатки.

— Вы правы. Лучше слушать ваши остроты, чем сплетни, — ответила она. — Добрый вечер, магистр.

— Добрый вечер, ваше сиятельство, — и он, склонившись, поцеловал ей руку. — Желаете познакомиться с кем-нибудь?

— Нет, — честно ответила Кайла.

— Увы, остальные желают познакомиться с вами, — и он указал на первых смельчаков, решившихся подойти к ним.

Поскольку Риара знали, к нему подходили и просили представить герцогине, после чего шли пустые вопросы о ее землях, о ее муже, иные во время разговора с намеком переводили взгляд с Кайлы на Риара и обратно, словно вот-вот спросят о дате их свадьбы.

Большинство Кайла игнорировала, и только некоторым ответила вежливым кивком или парой фраз.

— Какая дикая! Ее, похоже, не учили вести себя в обществе! — услышала она недовольство очередного графа, ушедшего без ответов на бестактные вопросы.