Гордый цветок Шотландии

Пролог

Пограничье, осень 1586г

Энтони Кэмерон не мог поверить, что он поддался уговорам сестры и сейчас едет в дикую Шотландию. Он, сын маркиза, нарушил данную себе клятву, чтобы только младшая сестричка не посмела совершить сумасбродный поступок в гордом одиночестве. Сейчас Тони, довольная собой, сидела в углу кареты и с интересом смотрела по сторонам. Она выполнила данное Маргарет Дуглас обещание: она едет в Гленнарис, замок, принадлежащий клану Дугласов, преданно служащим своим королям.

Как же Энтони хотел повернуть назад, где его ждала любовница… и даже ни одна. По твердым губам скользнула насмешливая улыбка: может, и хорошо, что он заблаговременно исчез из Лондона, пока любящие посплетничать женщины не выяснили, что у троих был один и тот же кавалер.

Если бы только старший брат или отец узнали о безнравственных похождениях шалопая, ему бы не поздоровилось: Гай-Морган был готов свести с ума молчанием и косыми взглядами. Иной раз Тони думал, что было бы лучше, если бы будущий маркиз позволял себе иной раз выпустить пар. Но сестренка не страдала подобной болезнью: она была способна на многое, и вот вам доказательство ее невозможного характера – они едут в Гленнарис осенью, вместо того, чтобы, как все нормальные люди, дождаться лета. Но разве кто может переубедить Антонию Кэмерон, если она уже приняла решение?

- Тони, - недовольно обратился он к сестре, - ты еще не одумалась?

Серо-голубоглазая блондинка нахмурилась и с вызовом уставилась на зануду-братца. За дни путешествия он порядком извел ее своим нытьем, а сейчас, когда заветная цель так близка, он хочет испортить ей настроение.

- К сожалению, нет, Тони, - не моргнув глазом, сообщила она, не испытывая раскаяния. – Еще несколько часов, и мы окажемся в Гленнарисе.

Точно такие же, как и у девушки, серо-голубые глаза сидящего напротив мужчины прищурились, но Тони даже не подумала сгладить тягостность впечатление от своих слов.

- Я одного не могу понять, Тони, - возмутилась она, - почему ты ненавидишь Шотландию? В твоих жилах течет кровь Дугласов, прости меня за напоминание!

- Я не забыл, что бабушка происходит из этого клана, - заверил ее брат. – Я прекрасно помню, что мама стала женой англичанина, а тетя Френсис предпочла шотландца. Теперь отвали, Тони!

Антония прикусила губу, чтобы не прыснуть от смеха. Кажется, она начинает понимать, что не дает покоя брату. Кто бы мог подумать, что он так злопамятен, ведь тому происшествию уже несколько лет. Тем более Тони должен понимать, что тогда у него не было шансов, ведь разница в четыре года весьма существенна. Она отдала бы все за то, лишь бы одним глазком посмотреть на встречу непримиримых родственников, как бы брат не отрицал последний эпитет. Теперь и так безоблачное настроение стало еще лучше – она увидит эту незабываемую сцену прямо из партера.

- Что тебя так веселит? – хмуро спросил он.

- Ничего, - слишком поспешно ответила она и заработала тяжелый взгляд.

- Не верю!

Тони пожала плечами и отвернулась к окну. Идея ехать в карете принадлежала ей, хотя брат сильно возражал, и она предчувствовала, что он с радостью ее придушит, если она станет сильно доставать Тони. Это обещание она слышала с тех самых пор, как мальчик научился говорить, что всегда ее веселило, а в данный момент сильно беспокоило.

- И когда только ты выйдешь замуж?

- Это ты мне? – с любопытством уточнила она.

- Кому же еще? – хмыкнул он. – Вы с Алексом помолвлены почти полтора года и никак не решитесь на ответственный шаг.

- Не волнуйся, братишка, - всегда при упоминании имени жениха ее лицо озарилось внутренним светом. Помолвка, которая началась с игры, переросла в большую и всепоглощающую любовь. – Очень скоро мы исправим положение к радости обеих семей.

- Чем быстрее, тем лучше, - одобрил ее слова Энтони. – Отец обрадуется больше всех.

- Не скажи, - покачала головой девушка. – Отец Алекса сам будет на седьмом небе от счастья.

- Только интересно, - задумчиво произнес он, - где носит твоего жениха?

- Попутный ветер надувает паруса, - пропела Антония, - а судно устремляется к Сант-Яго.

Энтони приподнял темные брови, услышав возмутительные слова сестры. Она не уставала удивлять его, достанется же Честейну такой подарочек. Интересно, через сколько дней бедный мужик решится вернуть жену в дом родителей?

- Алек опять взялся за старое, - поморщился он.

- А он и не бросал, - пожала она плечами. – Ты спутал его с кем-то другим.

- Да? – скептически спросил он. – С кем же?

- Тебе виднее.

- Учти, Антония, - предупредил брат, - мамочки рядом не будет.

- Ты уже соскучился по ней? – широко распахнула глаза нахалка.

- Не передергивай! – потребовал он. – Так вот, - продолжил Энтони, - мама далеко, и никто не поможет тебе, если я решусь придушить тебя.

Антония обратила внимание на оговорку «если», которая в ближайшем будущем может обернуться «когда». Может, ему действительно стоит сесть на коня или вернуться в Англию? Но она не поехала бы с ним назад, а одну он ее не оставит в этой дикой стране. Так что выбор у нее не велик, придется остаться и надеяться, что Тони будет слишком занят и даст ей спокойно жить в Гленнарисе.

Глава 1

Гленнарис

Гленнарис. Стены старинной крепости возвышались среди вересковых полей. Первый камень заложили еще в XII веке. Это была родина Маргарет, Мегги Дуглас, которая много лет назад вышла замуж за англичанина, которого приняли гордые шотландцы. Все земли в округе принадлежала одному клану – Дугласам, даже с самой высокой башни замка невозможно было разглядеть границы владений. Это было родовое гнездо, которое ни разу за всю свою долгую историю не пускало на порог врагов.

Вдоль Нита, воды которого радовали голубой неподвижностью, ехала карета с гостями. Для местных жителей еще было тепло, но стоило подняться ветру, как становилось прохладно, хотя было только начало осени. Ветви деревьев еще щеголяли листвой, которая скоро начнет опадать и усеивать цветным покрывалом землю и горы.

Пика Бен-Генвера, подернутая дымкой, виднелась вдалеке. Горы, прорезанные лентами ущелий с ледяными потоками на дне, были покрыты соснами. Дугласы не были горцами, которые презирали жителей равнин, но их жизнь была намного тяжелее, чем у высокогорных кланов – именно жители Пограничья принимали на себя удары от набегов англичан. Но они сами не гнушались перейти границу и зайти в гости к проклятым англичанам, да и не гнушались междоусобицами. Порывы ветра проникали в карету, заставляя кутаться потеплее в тяжелые полости, что лежали на сиденьях.

- Ты только посмотри, Айен, - в голосе Даниэля Дугласа звучала усмешка. Искры, блестевшие в серых глазах, говорили, что его забавляет приезд англичан, - кто едет по дороге. Интересно, Тони тоже решил навестить нас?

Айен долго обдумывал вопрос прежде, чем ответить.

- Возможно, – его голос звучал подчеркнуто небрежно.

Даниэль расхохотался:

- А Тони смелый, если возвращается сюда.

- Не смелый, - поправил младшего брата шотландец. – Дурак!

- Хорошо, что Малькольма нет в замке, - как бы невзначай обронил сероглазый блондин, - да и Гас занят супругой.

- Можно устроить англичанину достойную встречу, - предложил Дориан, подпирая одну из каменных стен. – Только бы не вмешались ваши невестки.

- Не вмешаются, - Айен прищурил зеленые глаза. – Сейчас милые дамы заняты детьми. Их долго еще не будет внизу.

- Тогда идем, - заспешил Дориан, ровесник Даниэля. Как и у кузена у него были серые глаза, волосы отливали светло-русым цветом.

Айен покачал русоволосой головой: вот выход дать раздражению покинуть его тело. Сегодня он опять поцапался с Глэдис МакЭйтон, но не потерял надежды на скорое воссоединение. Шотландцы вышли из залы, спустились по широким каменным ступеням и встали у основания лестницы. Даниэль и Дориан оказались по обеим сторонам от вожака. Они были примерно одного роста и комплекции, даже в чертах лиц было что-то общее. Айен встал в вызывающую позу, стараясь внушить англичанину страх: широко расставленные ноги, руки, скрещенные на массивной груди, грозно нахмуренные брови.

Когда карета остановилась, из нее тут же вышла Антония, поправляя складки длинной дорожной юбки, которая укрывала ее по самые башмаки, и сразу увидела непреступную троицу, загораживающую вход в каменную крепость. Кивнув им, она отошла в сторонку и радостно обнялась с Дейзи Дуглас, обмениваясь приветствиями. Следом за сестрой на шотландскую землю ступил Энтони. Он словно не замечал разъяренного Айена и его подручных. Поездка в карете была длинной и нудной, и мужчина разминал затекшие мышцы. Он отдавал себе отчет, что его коротко подстриженные пшеничные волосы и добротная английская одежда из плотной ткани серого цвета внушают отвращение горцам, которые предпочитали носить рубахи, килты и высокие ботинки в любое время года. И сейчас хмурые воины стояли на ветру, подставляя ему голые мускулистые ноги и крепкие тела под просторными рубахами и клетчатыми килтами, которые они умело обматывали вокруг себя.

Глубоко вздохнув, он повернулся к делегации встречающих и насмешливо приподнял брови, имитируя позу Айена, что последнему пришлось совсем не по душе. Даниэль и Дориан за спиной брата обменялись насмешливыми взглядами: происходит что-то интересное.

- Я подумал, что окончательно проклят, англичанин. Я же просил не приезжать сюда.

- Ты советовал мне не возвращаться, - мягко поправил родственника Энтони, с радостью вспоминая схватки с Джеймсом и Ником Уорренами, с братьями Честейнами, которые многому научили его. – Я помню это.

- Тогда что ты здесь забыл? – разъярился Дуглас.

- Свою победу, - ответил Кэмерон, пожимая плечами. Улыбка на лице англичанина привела в замешательство всех шотландцев, собравшихся посмотреть на бегство дальнего родича.

- Вряд ли, - оборвал его Айен. – Я с радостью снова намну тебе бока.

- Ты постараешься сделать это, горец, - поправил его Энтони.

Кэмерон понадеялся в душе, что Дуглас не захочет прикончить его во дворе собственного дома, когда он нанес ему оскорбление, сравнивая с жителями северных земель. Он полагал себя равным шотландцу по силе мускулов и крепости духа, к тому же и ростом бог не обидел: он не уступал Айену ни на дюйм. Дуглас насупился еще больше, он не любил выслушивать хвастовство. Шагнув вперед, он вытащил тяжелый меч из ножен, висевших на поясе.

- Дьявол, - пробормотал Тони, снимая камзол и ощущая, как холод начинает пощипывать тело под тонкой рубашкой. – До чего же легко иметь с тобой дело, Дуглас.

Глава 2

Кэтрин Кинкейд с нетерпением ожидала возвращения дочери, которая как всегда где-то пропадала в обществе своего любимого пса. Подобная привязанность к животным досталась девочке от отца, Коннора МакАлистера, не чаявшего души в лошадях, собаках и другой живности, населяющей этот мир наравне с людьми. Коннор… прекрасные темные глаза, опушенные густыми ресницами, затуманились при одном только воспоминании о муже. Кэтрин до сих пор не могла смириться, что такой нежный и добродушный мужчина погиб, оставив ее и дочь одних на белом свете совсем без защиты, в которой они обе крайне нуждались. Ему было всего двадцать семь, когда три года назад он умер, Грейс даже не помнила отца, который навсегда останется для нее чужим человеком, несмотря на всепоглощающую любовь к единственному ребенку. Он никогда не любил так ее, Кэтрин, которая тоже нуждалась в капельке тепла и нежности, как и любой другой человек, но Коннор был не в силах дать ей то, к чему она стремилась всей душой.

Присев за обеденный стол, Кэтрин вернулась на восемь лет назад, когда ее, восемнадцатилетнюю девушку из клана Кинкейдов, выдали замуж за одного из МакАлистеров. Она была напугана тем, что ее увозят из родного замка совершенно к незнакомым людям, но ее страхи оказались беспочвенными. Коннор расположил ее к себе одной улыбкой и ласковым обращением. Ему было двадцать два, вполне взрослый мужчина по меркам горцев, когда священник обвенчал их. Он был зеленоглазым шатеном, возвышающимся над юной и хрупкой женой на целую голову, его габариты не испугали девушку, которая всю жизнь росла среди точно таких же великанов. Но мечты о супружеской жизни не увенчались успехом: Коннор почти не замечал ее. Он относился к ней, как к младшей сестре, которую нужно защищать и оберегать. Кэтрин поражалась, как ей удалось родить дочь, когда муж почти не замечал ее. Всего одна ночь в объятиях Коннора, которая не принесла ни радости, ни боли разочарования, и через девять месяцев Кэтрин родила девочку, как две капли воды похожую на нее. Больше муж не прикасался к ней, момент влечения прошел, да и, зная мужа, она искренне сомневалась, что он способен на сильное чувство.

Коннор был скуп на ласки, но это компенсировалось добротой и привязанностью к Кэтрин, а потом любовью к Грейс. Потом случился набег, один из многих, которые происходили довольно часто, но ее муж не вернулся домой. Кэтрин, будучи единственным ребенком, сильно переживала потерю Коннора, ставшего ей братом. Грейс не понимала горя матери, а отсутствие отца не беспокоило ее, она привыкла к его отлучкам и предполагала, что рано или поздно он вернется.

Кэтрин поднялась на ноги и расправила складки пледа, который она носила последние полтора года, как приехала в Гленнарис. Ее черные брови сошлись на переносице: время обеда приближалось, а Грейс все нет и нет. Молодая женщина уговаривала себя, что на территории замка девочке не угрожает опасность, но страх за дочь не отпускал ее. Кэтрин не была истеричкой, просто материнское сердце сжималось, когда глаза не видели ребенка. Она слишком хорошо знала, как легко погибнуть, сорвавшись с откоса. У Кэтрин до сих пор звучал в ушах крик ее кузена Патрика, сорвавшегося в пропасть, когда они играли. Ей тогда было девять, а ему восемь, и девочка ничем не могла помочь.

По мнению женщины, на всей земле не нашлось бы места прекраснее, чем горы Северной Шотландии. Ничто не могло сравниться с этим диким, своеобразным, чарующим краем. Правда, жизнь не всегда идет так, как тебе хочется: Кэтрин жила на Пограничье с Дугласами и не жалела о своем решении. Шотландия остается Шотландией, в каком бы уголке ты не живешь. Ее огорчало, что Грейс ни разу в жизни не видела Грампианских гор, с детства ставшие родными ее матери. Грейс была дочерью равнин и возвышенностей, ей ни разу не приходилось терять голову от высоты и смотреть на землю с высоты птичьего полета.

Она подбросила еще дров в очаг и, сложив руки на груди, уставилась на дверь, словно от одного желания она откроется и на пороге появится пятилетняя проказница со своим питомцем. Эта непослушная девчонка заработает знатный выговор, если не появится дома через пять минут. До слуха Кэтрин донесся лай, и вот дверь открылась под напором передних лап Ская, который, виляя хвостом, начал ластиться к хозяйке. Следом появилась чуть запыхавшаяся Грейс, даже не подозревавшая о мучениях матери.

- Марш мыть руки, и садитесь за стол, юная леди, - строго сказала она, доставая горячий суп.

- Да, мама, - весело отозвалась девочка, явно проголодавшаяся за время прогулки.

Грейс села на стул, пригладила черные волосы и даже облизнулась, учуяв вкусный запах баранины. Кэтрин не могла сдержать улыбки, видя довольное личико дочери. Эта малышка даже не представляет, что в ее жилах течет не простая кровь. Сама Кэтрин была племянницей Аларика Кинкейда – лаэрда северного клана, Грейс же не знала об этом. Зачем забивать ребенку голову ненужными титулами людей, которых она никогда не видела? У девочки появились новые друзья здесь, в Гленнарисе, к которым она сильно привязалась.

Скай получил свой обед и с радостью обгладывал кость, разлегшись у порога. Его большое тело занимало весь проход, и дверь невозможно было открыть, не потревожив его.

- Как прошел день?

Кэтрин приступила к еде, бросая любопытные взгляды на дочь. Обычно Грейс говорила без остановки, если что-то не занимало ее детский изворотливый ум. Молодая женщина не знала то ли радоваться, то ли огорчаться по поводу будущей выходки девочки, которая обязательно произойдет.

- Хорошо, - не прожевав картошку, заявила она. – Я с подружками играла со Скаем, пока не появились Мэри и Айдан, чтобы позвать их обедать.

Глава 3

Кэтрин осталась одна и тяжело вздохнула, обхватывая голову руками: что она наделала? Дала надежду дочери, бессмысленную надежду, ведь за три года вдовства она ни разу всерьез не задумывалась о повторном замужестве. Что же на нее нашло на этот раз? Как объяснить необдуманные, импульсивные слова? Кэтрин прекратила ломать голову над кажущейся сейчас неразрешимой проблемой и занялась мытьем посуды, что всегда успокаивало ее. Только не сегодня. Ее руки тряслись, она едва не разбила одну из тарелок. Господи, неужели лишь одна мысль о возможном замужестве приводит ее в состояние шока? Закончив с тарелками, Кэтрин открыла дверь и вышла на улицу, где ее ослепило солнце. Прикрыв глаза, она осмотрела деревню: все было спокойно и ничто не напоминало о минувшей потасовке.

- Привет, Кэтрин.

- Дейзи, - радостно поприветствовала ее подруга. – Как родители?

- Спасибо, все хорошо, - улыбнулась девушка, останавливаясь поболтать с соседкой. – В Гленнарисе гости.

- Гости?

- Ага, - кивнула Дейзи. – Брат и сестра Кэмерон. Они близнецы.

- Кэмерон явно не шотландская фамилия, - нахмурилась Кэтрин.

- Это уж точно, - согласилась она. – Они англичане, но корни берут свое начало на этой прекрасной земле. Рано или поздно все мы возвращаемся туда, откуда происходим.

- Случайно не с ним сцепился Айен?

- Грейс уже рассказала? – рассмеялась она. – Тони и Айен с детства поколачивали друг друга. Но результат был всегда известен – Айен был старше и опытнее.

- Только не сегодня, - сухо напомнила Кэтрин, вспоминая рассказ дочери.

- И это справедливо, - тряхнула головой Дейзи. – Сколько же можно, чтобы колотили Тони?

- Наверное, ты права, - нехотя согласилась молодая женщина. – И что мужчины находят интересного в своих потасовках?

- Возможность доказать, кто лучше и сильнее, - смеясь, ответила она. – Мои братья, хоть им и мало лет, всегда ходят в синяках, особенно близнецы. Эта парочка обязательно что-нибудь не поделит.

- Как же мне повезло, что у меня дочь, - покачала головой Кэтрин.

- Иногда от девчонок намного больше хлопот, чем от мальчишек, Кэтрин, - хмуро заметила Дейзи, увидев младшую сестренку. – Миган Дуглас! Немедленно марш домой!

Кэтрин не смогла удержать улыбки при виде, как Дейзи одергивает шестнадцатилетнюю кокетку, которая увлеченно строила глазки Роберту Дугласу. Ох уж эти девчонки, - покачала она головой. Самый опасный возраст, когда юные девушки начинают заглядываться на смазливые лица парней. От подобной головной боли сама Кэтрин защищена лет на десять, может, чуть больше.

Молодая женщина знала, что сегодня Малькольм уехал на очень важную встречу, касающуюся дальнейшей жизни двух кланов, и волновалась, как все жители Гленнариса. Удастся ли лаэрду решить все без крови или стычки будут неизбежны? Она молилась, чтобы переговоры закончились мирно, ведь в пылу войны больше страдают самые беззащитные – женщины и дети. Кэтрин решила, во что бы то ни стало, дождаться возвращения мужчин, хотя эта была не очень хорошая идея, ведь она не знала, когда они прибудут. Прихватив из дома вязание, она занялась делом. Скоро начнется зима, а дочка уже выросла из кофты и нужно срочно обновить гардероб.

На Кэтрин упала тень, загораживая солнце. Да что же это такое, - возмутилась она, поднимая глаза. Прямо перед ней стоял гордый шотландский воин. Серые глаза тепло смотрели на нее, по мужественному лицу блуждала улыбка, когда он смотрел на молодую женщину.

- Арчибальд, - не очень-то приветливо произнесла она.

- Не слышу в твоем голосе энтузиазма, Кэтрин, - поморщился он. – Почему бы тебе, как и всем другим, не называть меня Арчи?

- Это обязывает к намного большему, - покачала она головой, - чем я могу дать. Я не хочу недоразумений.

- Кэтрин – ты уже взрослая женщина, - начал сердиться мужчина, который долго, но безрезультатно ухаживал за ней. – Я тоже не юноша. Почему бы нам не жить вместе?

- Арчибальд, - устало повторила она, опуская вязание на колени. – Мы уже много раз говорили об этом. Я не хочу причинять тебе боль еще одним отказом.

- Но ты это делаешь, - тихо произнес Дуглас. – Почему ты так неприступна, Кэтрин? Я действительно не понимаю тебя.

- И никогда не поймешь, - оборвала его молодая женщина. – Я уже похоронила одного мужа, вторых похорон не хочу.

- Со мной ничего не случится, - мягко предложил он. – Грейс нужен отец…

- Ах, вот в чем дело! – не выдержала Кэтрин, поднимаясь на ноги. – Ты ничем не отличаешься от Коннора МакАлистера, Арчибальд Дуглас. Тебе никогда не стать моим мужем!

- Что я такого сказал? – разозлился он, не понимая взрыва девушки. – Ты мне нравишься…

- Благодарю, - с сарказмом оборвала она его, - но мне такие жертвы не нужны.

- Какие жертвы? – он схватил ее за руку. – Неужели ты не понимаешь, как я хочу тебя?

- Ты делаешь мне больно, Арчибальд, - холодно произнесла она. – Лучше убери руки. Меня это не интересует.

Дуглас отшатнулся от женщины, словно она ударила его.

- Какая же ты холодная, Кэтрин, - Арчи замкнулся в себе. – В тебе совсем нет огня. Ты заморозишь любого.

Глава 4

Замок Кернлах, долина реки Клайд, Шотландия

На скалистом выступе, обращенном к стремительной реке Клайд, стоял замок Кернлах с массивными каменными стенами, почерневшими от возраста и огня, бушевавшего в них почти тридцать лет назад. Зубчатая крыша с башнями, обильно усеянными амбразурами для стрельбы из лука или арбалета, опоясывала крепость по всей длине, но строение выглядело приветливо. Аллея, посаженная лаэрдом два года назад в доказательство, что клан больше не опасается нападений, - на протяжении веков тут был голый холм – смягчала грубые каменные стены и придавала южному фасаду толику элегантности.

Сегодня здесь царила крайне напряженная обстановка: Кернлах стал местом встречи лаэрдов двух сильных кланов. Это место выбрали по двум причинам – первая заключалась в том, что хозяин крепости Гуннар МакЭлиф был другом и Аларика Кинкейда, и Малькольма Дугласа - поэтому эти двое не развяжут кровопролитие на его землях; а вторая – Кернлах находился на одинаковом расстоянии от Лохрея и Гленнариса.

В зале собралось много мужчин, которые сели за стол переговоров. Во главе сидел Гуннар МакЭлиф. Это был синеглазый блондин лет сорока, в чертах лицах которого было что-то нордическое – память о викингах, посетивших берега Шотландии несколько веков назад. Рядом с ним справа сидел глава Дугласов; его зеленые глаза были задумчиво прищурены, пшеничные волосы падали на лоб и плечи. Ему было тридцать пять, и последние годы он правил кланом с умом и благородством. Он сначала обсуждал все мирным путем и только потом начинал военные действия, когда доводы не помогали. Сможет ли он и сегодня прийти к соглашению?

Напротив сидел Аларик Кинкейд. В прошлую зиму ему стукнуло шестьдесят лет, но, как и все горцы, он оставался сильным и крепким. Каштановые волосы на висках тронула седина, придающая еще больше мужественности, голубые глаза грозно смотрели на оппонента. На встречу он приехал не один, его сопровождали преданные люди, так же как и Дугласа. За замком Лохреем остался присматривать его младший брат Куинленд, отец Кэтрин.

- Ты не можешь так поступить, Дуглас, - нагло заявил Аларик. – Кэтрин и Грейс принадлежат клану Кинкейдов. Ты не имеешь права удерживать их у себя!

- Я никого не держу против воли, Кинкейд, - едва сдерживаясь, заметил Малькольм. – Кэтрин живет в Гленнарисе по собственному желанию. Если она захочет уйти, я не стану ее удерживать.

- Она должна вернуться домой!

- Ее дом на землях МакАлистеров, - напомнил лаэрд. – А сейчас Гленнарис стал ей близок, как ничто другое.

- Она Кинкейд!

- МакАлистер, - поправил Малькольм, - но в ее жилах течет кровь Дугласов. Чего она боится, Кинкейд? От чего она бежала из Горной Шотландии?

Аларик сразу перестал сердиться и устало посмотрел на молодого мужчину, не уступающему ему в упрямстве и смелости. Не многие могли открыто противостоять ему, не страшась гнева горца. Малькольм Дуглас был одним из храбрецов, который смело смотрел в глаза и говорил то, что думает. Жаль, что земли Дугласов не граничили с Лохреем. Аларик не отказался бы от такого родственника. Клан МакАлистера соседствовал на востоке, они были друзьями и частенько связывали себя узами брака.

Гуннар прервал затянувшееся молчание.

- Лучше поговорите откровенно, а не раздирайте Кэтрин, как кость, - посоветовал он. – Один раз она покинула родной замок, не вынуждайте ее бежать из Гленнариса. Она это сделает, если возникнет угроза войны.

- Хорошо, Гуннар, - проворчал Аларик, - только ради моего дружеского отношения к тебе. – Помолчав, он обратился к Малькольму. – Все значительно серьезнее, чем может показаться на первый взгляд. В моем клане попахивает междоусобицей. Я стар и не знаю, сколько мне осталось. У меня было два сына: Патрик умер ребенком, а Габриэль погиб пять лет назад во время набега, не оставив после себя детей. Кто станет лаэрдом после меня, Дуглас? – он впился голубым взглядом в невозмутимого шотландца. – Мой брат родил лишь Кэтрин. Выходит, она становится наследницей. Но я, черт побери, не позволю девчонке управлять кланом! Теа МакЭйтон стала-таки лаэрдом клана, но я не такой дурак, чтобы допускать женщину до власти.

- Теа МакЭйтон – умная девушка, - нахмурился Мэл. – Твой клан дружит с МакАлистерами, а МакЭйтоны мои соседи. Не обижай их. Я еще не забыл, что в Гленнарисе живут родичи Теа. Кровь Дугласов и МакЭйтонов сильно смешалась, Кинкейд.

- Я не имею ничего против этой вздорной девчонки, Дуглас, - поморщился Аларик. – Но на Севере женщина не сможет править.

- На Пограничье ситуация тоже не сахар, - оборвал его Малькольм. – Англичане еще не забыли о навязчивой идее захватить наши земли. И Теа еще ни разу не дала усомниться в ее способностях главы клана. Нужно же иногда верить в ум женщины, Кинкейд.

- Ум женщины? – презрительно переспросил он. – Ни одна женщина не сможет одержать верх над мужчиной.

- Победа бывает разной, Кинкейд, - тихо возразил Дуглас. – Я все объясню Кэтрин, - пообещал он, - но решение останется за ней. Я не могу приказать ей покинуть Гленнарис.

- Почему? – взбеленился старик. – Ты лаэрд или нет?

- Лаэрд, - услужливо объяснил он. – Но я никогда не выгоню женщину с ребенком и не оставлю их без защиты. Это, по меньшей мере, трусливо и подло. Кстати. Аларик, неужели у тебя нет незаконного сына? Он может стать следующим лаэрдом.

Глава 5

Гленнарис

На землю легла ночь. С болот поднимался туман, луна странного тускло-желтого цвета зависла в ночном небе. Кэтрин видела небо сквозь одну из узких бойниц в стене башни и наблюдала, как луна играет в прядки с облаками. Кэтрин давно бы следовало лечь спать, но не могла уснуть, пока не дождется возращения лаэрда. Ей повезло, что Грейс взяли к себе Дэвид и Шона, родители Молли и Сэм, на ночь. Она улыбнулась, сейчас малыши мирно спят в одной кровати, крепко прижавшись друг к другу. Сама же молодая женщина вошла в замок через кухню и поджидала мужчин в гордом одиночестве. Потом, устав сидеть на одном месте, она поднялась и задумчиво побрела в зал.

Огромный зал замка был пуст, как показалось Кэтрин на первый взгляд. На протяжении веков зал не менялся: все тот же массивный стол в центре, резные деревянные стулья, кресла с высокими спинками у камина, занимавшего почти половину дальней стены. Интересно, какие призраки бродят здесь… Минуточку, а это еще что такое? Кэтрин увидела на полу, покрытом свежим вереском, три распростертых тела, два из которых были одеты в шотландские килты, а третий – в рубахе и бриджах. Это и есть родственник Дугласов из Англии, догадалась и одновременно ужаснулась она. Фу, еще одна пьяная свинья. Это уж точно их родственничек, сомнений нет.

Легкие Энтони были большими, и с его губ срывался поистине королевский храп. Он свернулся калачиком на подстилке, подложил руки под голову и сладко посапывал, не догадываясь, какое впечатление производит на невольную свидетельницу его долгих излияний. Губы Кэтрин презрительно кривились от отвращения и омерзения: вот за что она терпеть не может мужчин. Их невоздержанность способна довести до сумасшествия. Его собутыльники прикорнули поблизости, глухие и слепые ко всему происходящему. Дориан и Даниэль спали в обнимку, как и надлежит кузенам, которые не могут прожить друг без друга и дня. Кэтрин знала эту парочку очень хорошо и не злилась на них: молодежь, хотят поразвлечься, что с них возьмешь? Она подошла к столу и изумленно ахнула, увидев количество пустых бутылок. Эта троица отдохнула на полную катушку. Таким количеством эля можно напоить целый клан… ну, половину, поправилась она, а они упились им в три рта. Ну, ничего, - злорадно подумала она, - завтра молодчиков ожидает жуткое похмелье и огромная головная боль. Они это заслужили!

Видно Глория и Маргарет решили поужинать наверху вместе с детьми и подругой, предоставив пьяницам полную свободу действий. Уже скоро приедет Малькольм, и ему не понравится, во что превратили зал его братья. Вздохнув, Кэтрин взялась за уборку: пустым бутылкам, кружкам и остаткам еды делать здесь нечего. Когда Кэтрин отнесла последнюю порцию посуды на кухню, ни один из «спящих красавцев» даже не проснулся. Но, перешагнув через англичанина, она допустила ошибку: Энтони заворчал, потряс головой и приподнялся над полом. Кэтрин с испугом наблюдала, как он, пошатываясь, поднимается на ноги.

- Вот черти! – проворчал он. – Решили споить меня! О, моя голова! – простонал он, хватаясь за угол стола и прилагая титанические усилия, чтобы выпрямится.

Энтони был крупным пропорционально сложенным мужчиной на пару дюймов выше Ангуса Дугласа. На широкой спине и плечах бугрились мускулы, могучий торс переходил в узкие бедра. С красивого чеканного лица смотрели серо-голубые глаза, капризный изгиб чувственных губ придавал аристократической внешности ленивый, почти скучающий вид. Было в нем что-то мальчишеское, что не ушло безвозвратно в прошлое.

Коротая грива светлых волос, всегда зачесанная на модный манер, представляла собой плачевное зрелище. Он был смугловатым от долгого пребывания на солнце, но не таким, как горцы. Даже не смотря на скверное состояние и внушительные габариты, он передвигался с кошачьей грацией. Кэтрин вынуждена была признаться самой себе, что оказалась под неизгладимым впечатлением. Взгляд Тони нашел спящих, как щенков, Даниэля и Дориана, и губы скривились в довольной ухмылке. Что ж, он одержал верх над Айеном, а теперь еще и эта парочка. Кажется, ему не придется здесь скучать. Хотя, конечно, в Лондоне он мог найти и другие удовольствия, забавлявшие его с юных лет. Он покачнулся, но удержался на ногах, с недоумением глядя на пустой стол: куда подевалась выпивка и закуска? Не может быть, чтобы они упились до невменяемости и не помнили, куда все исчезло.

Сейчас ему хотелось одного: добраться до своей комнаты, что было проблематично в его плачевном состоянии. С трудом передвигая ноги, Энтони побрел к лестнице, даже не удосужившись растолкать своих собутыльников. Факелы освещали огромный зал, но Тони даже не заметил застывшую женскую фигуру. Проходя мимо нее, он почувствовал легкий аромат роз, едва не споткнулся и, чтобы не упасть, ухватился за первый попавшийся под руку предмет. С растущим недоверием он ощутил под пальцами мягкое плечо и тепло другого человека. Сначала он подумал, что столкнулся с ребенком, уж очень маленький рост был у человека, но, подняв глаза, увидел перед собой прекрасное женское лицо, поражающее красотой.

Незнакомка оказалась брюнеткой с сияющими кудрями цвета самой черной ночи и тонкими чертами лица, деликатно очерченными скулами, маленьким подбородком, красивым ртом и огромными, чуть раскосыми темно-синими глазами, в глубине которых поблескивали золотые искры. Хотя они с легкостью принимали разнообразнейшие оттенки от зелени до лазури в зависимости от ее быстро, как ртуть, меняющегося настроения. Впалые щеки, гладкие надбровные дуги и тонкий аристократический нос выдавали нордическое происхождение. Викинги оставили неизгладимый след во многих кельтских кланах.

Энтони не мог точно сказать, сколько лет стоящей перед ним женщине, но ее ладная фигурка говорила сама за себя. Взгляд англичанина без смущения уставился на упругую грудь и кожу цвета слоновой кости, которая проглядывалась в вырезе платья. Она была немного не в его вкусе: Энтони нравились женщины повыше и с более пышными формами. Но эта девушка притягивала, и он был не прочь вкусить заманчивых прелестей красотки.

Глава 6

Осторожно обойдя пьяниц, лаэрд сел за стол и устало привалился к спинке кресла. Фрэнк и Джеймс последовали его примеру, бросая насмешливые взгляды на новые предметы мебели.

- Может, принести им пледы? – неуверенно предложил Джеймс.

- Не стоит, - оборвал его Малькольм. – Если простудятся, их проблемы.

- Подержи Сабрину, - вздохнула Глория, сажая дочь на колени к отцу и целуя его в щеку. – Я накрою на стол.

- Спасибо, - улыбнулся он. – Это было бы просто замечательно.

- Я сейчас, - улыбнулась она.

- Я помогу, - тут же предложила Кэтрин.

Очень скоро на столе появился теплый ужин и эль, женщины не забыли принести себе молока. Усевшись за стол, они молча приступили к трапезе, Глория забрала у мужа уснувшую дочь. Как же ей было радостно сидеть рядом с близкими людьми. Кэтрин же, молча, попивала молоко, бросая осторожные взгляды на лаэрда, но на самом деле старалась не думать о поцелуе, потрясшем до глубины души. Ей оказалось очень легко выбросить из головы мысли об Энтони, ведь сейчас ее волновали более серьезные дела, чем лепет и приставания ловеласа.

Малькольм видел, что Кэтрин сидит, как на иголках, и понимал причину беспокойства, но он был слишком голоден, чтобы начинать длинный разговор. Утолив первый голод, он внимательно посмотрел на нее. Девушка вздрогнула от пристального взгляда, ноне опустила глаз.

- Кэтрин, - обратился к ней лаэрд, - ты помнишь Дома Кинкейда?

- Да, - после короткой паузы ответила она, совсем не ожидая такого поворота. – А что?

- Что ты можешь о нем сказать? – зеленые глаза Дугласа не отрывались от сосредоточенного лица, стараясь ничего не упустить.

- Ничего определенного, - пожала она плечами. – Дом никогда не замечал меня, хоть мы и росли в одном замке. Он старше на несколько лет, может, разница в возрасте помешала стать друзьями. Ничего плохого я не могу о нем сказать. Отец всегда отзывался о нем с теплотой, даже любовью. Дом заменил ему сына, которого у него не было.

- А твоя интуиция, Кэтрин, - допытывался Малькольм, - что говорит она?

- Дом Кинкейд себе на уме, - убежденно произнесла она.

- Может ли он при помощи женитьбы стать лаэрдом?

Кэтрин замерла, услышав приговор: значит, вот что уготовил для нее дядя… но сейчас речь идет о Доминике.

- Думаю, нет, - задумчиво проговорила она, в ее голосе появилась уверенность: - Дом этого не сделает, он не так амбициозен, как его брат.

- Брат? – влез в разговор Джеймс.

- Именно, - подтвердила молодая женщина. – Фергюс Кинкейд никогда не скрывал, что мечтает стать лаэрдом клана. Этот пойдет на все, лишь бы добиться своего.

Мужчины погрузились в раздумья: то, что сказала Кэтрин, подтверждало догадки, от чего легче не становилось. Наоборот, сейчас положение девушки стало еще более шатким.

- Дядя сделает моего мужа лаэрдом? – тихо спросила она.

- Да, - ответил Фрэнк, голубые глаза которого погрустнели при виде страданий родственницы. – Это непременное условие, чтобы занять место главы клана.

- О, Господи! – прикрыла она глаза от охватившего ее ужаса. – Я совсем не хочу, чтобы меня опять использовали, как пешку в игре. Один раз я вышла замуж по указке родни. Больше не хочу!

- Не волнуйся, Кэтрин, - попросил Малькольм, отрываясь от дум. – Дом обещал повлиять на Аларика, и твой отец тоже.

- Дядю переубедить невозможно, - приуныла она. – Он слишком упрям… Что вы решили?

- Ты уже дала ответ, Кэтрин, - твердо произнес лаэрд. – Твой дом в Гленнарисе, пока ты не решишь иначе.

- Я не хочу стать причиной войны, - решительно заявила она.

- Никакой войны не будет, - успокоил ее Дуглас. – За это я могу поручиться. Тем более МакЭлиф может повлиять на мнение Кинкейда. Мы с Гуннаром сошлись, что твой дядя должен назначить преемника из воинов.

- Это не пойдет против наших устоев, - обрадовалась Кэтрин. – Так делалось не однажды.

- Можешь спать спокойно, Кэт, - добавил Джеймс, - Аларик не принудит тебя к браку.

- Но ты могла бы попытаться, - осторожно предложил Фрэнк, - найти себе мужа по своему вкусу. Я, конечно, не настаиваю, - поспешил он заверить воинственную амазонку, глаза которой угрожающе потемнели. – Просто идея, Кэтрин, ничего больше.

- Спасибо, Фрэнк, - Кэтрин совсем не обиделась на мужчину, понимая, что он просто хочет помочь, сделать, как лучше. – Я постараюсь.

- Выбирай лучше одного из Дугласов, - заявил Джеймс, - хотя бы меня. Я лучший кандидат на роль твоего мужа.

Кэтрин не смогла устоять перед его открытой улыбкой, но не стала разочаровывать шотландца отказом и портить добродушное настроение последнего. Она совсем не хотела размышлять, шутка ли это или предложение руки и сердца. Она не готова ночью принимать ответственные решения.

- Джеймс, Фрэнк, - обратился к братьям лаэрд, - прежде чем пойдете домой, помогите затащить пьянчуг в кровати.

- Болезни в Гленнарисе не нужны, - скрывая смех, сказал Джеймс. – Ты мудро решил, впрочем, как всегда.

Глава 7

Пробуждение было неимоверно тяжелым. Он слишком много выпил. Дьявольское зелье в самом деле способно привести к гибели немало мужчин. Прошлая ночь… Энтони даже вообразить не мог, что когда-нибудь в жизни будет испытывать такой стыд: это надо же упиться до бесчувственного состояния! Он застонал. Веки не поднять, голова раскалывается, да еще это невыносимое чувство, когда сам себе противен.

Солнечный свет лился в окно. Мельчайшие крупицы пыли кружились в воздухе, взлетали и падали вниз. Плясали вокруг него. Минуточку! Глаза англичанина с большим трудом открылись: как он попал сюда? Он хорошо помнил, как они пили внизу, потом распластались на полу, а что дальше? Кажется, он пытался самостоятельно добраться до кровати, но упал, и все – провал. Он больше ничего не помнил, хотя чувствовал, что было что-то еще, очень важное, что он забыл. Так ли это, или эль сыграл злую шутку с памятью? Интересно, сколько он спал? И знает ли хоть одна живая душа о попойке? Видно, нет, иначе его поставили бы в известность. Энтони надеялся, что Даниэль и Дориан будут испытывать не меньшие, а большие, чем он, мучения при пробуждении.

Вдруг дверь, по его мнению, с ужасающим шумом распахнулась, заставив поморщиться. Приоткрыв один глаз, он увидел свежую и цветущую сестру и позавидовал ее приподнятому настроению.

- Как самочувствие, Энтони Кэмерон? – ехидно спросила она, подбочениваясь и смеривая его сердитым взглядом.

- Пока ты сюда не вломилась, - сердито буркнул он, - было все превосходно.

- Кем ты себя возомнил, Тони? – никак не успокаивалась девушка. – Напился, как простолюдин, и валялся на полу, как тряпка!

Энтони перекосило от ее сравнений, и он зарылся головой под подушку, лишь бы не слышать ее звенящего голоска. Но Антония всегда останется Антонией. Она подбежала к кровати, выдернула подушку из ослабевших пальцев брата и продолжила отчитывать его, как нашкодившего мальчишку.

- Даниэль до сих пор спит, а Дориан не в силах оторвать голову от подушки, - возмущенно заявила она, даже не подозревая, как сильно обрадовали его ее слова. – А что ты тут разлегся? Сейчас не Рождество!

- Тони, - простонал он, - замолчи, или я тебя придушу.

- Только не сейчас, - обрадовала она его. – Будь ты поэнергичнее, я бы забеспокоилась.

- Поразительная дедукция, - проворчал он, не открывая глаз. – А сейчас закрой дверь с другой стороны и дай мне спокойно умереть.

- Голова болит? – ехидно уточнила Тони. – Не принести ли тебе еще эля?

- Тони!!!

Энтони сел на постели, схватившись за голову. Бежать отсюда, пока сестричка не довела его до греха. Спотыкаясь, он бросился вон из спальни, проклиная женщин и в частности младших сестер, их жалящие языки. Почему они просто не могут оставить бедных мужчин в покое и дать им время прийти в себя? Осторожно спустившись по лестнице, каждый шаг давался с огромным трудом, Энтони наконец оказался на улице и прищурился от чересчур яркого солнца для покрасневших глазок. Он окинул себя придирчивым взором: одежда оказалась мятой, он махнул рукой на растрепанный вид – в конце концов, он не в Лондоне. Тони отправился к высокой стене, огораживающей деревню, и юркнул в маленькую калитку. Журчание Нита радостно приветствовало его, и мужчина с наслаждением растянулся на берегу. Он не выспался, но возвращаться в замок, где ему уж точно не дадут покоя, совсем не хотелось.

Молодой человек улегся поудобнее на зеленой травке, положил под голову согнутую в локте руку и перевернулся на бок, сладко зевая. Вот где он сможет отдохнуть и где хмель окончательно выветрится из головы. Энтони согнул ноги в коленях и предоставил легкому, как прикосновение женщины, ветерку перебирать волосы. Он не обращал внимания на прохладный воздух, проникающий под одежду, на такие мелочи не стоит даже тратить время. Энтони никогда не мог понять тяги женщин к постоянным отчитываниям, особенно, когда повод не стоил выеденного яйца. А вчерашнюю попойку он рассматривал именно с такой позиции. Во всяком случае, здесь его никто не побеспокоит, какое блаженство.

Откуда было Энтони знать, что дети решили поблизости построить шалаш. Но он был глух и слеп ко всему происходящему, тем более Грейс и ее друзья нашли себе место за поворотом реки в маленьком оазисе деревьев. На сей раз Тони просыпался легко и радостно. Он пришел в себя, и сейчас ему сильно хотелось есть. Что ж, если вернулся аппетит, значит, он действительно оклемался после вчерашней пьянки. Открыв глаза, он протер их рукой и попытался встать, правда, из этого ничего не вышло. Повернув голову, Энтони изумленно приподнял брови, увидев под боком Грейс. Как она сюда попала?

Девочка свернулась калачиком, а ее спинка прижалась к его груди. Личико дышало умиротворением, и Энтони не смог удержаться от ласковой улыбки. Его большие руки осторожно дотронулись до черных волос, гладко зачесанных в косу. Грейс даже не подумала проснуться. Молодой человек продолжал лежать на земле, обнимая девочку и глядя в синее безоблачное небо. Почему он просто не встанет и не уйдет с берега? Что удерживает его рядом с этой малышкой?

Перед мысленным взором Энтони, как видение, проскользнула маленькая женщина с лицом ангела, так похожая на Грейс. Откуда он ее знает? Он не мог понять, но в мозгу осталось одно мягкое и нежное, как вереск имя – Кэйти. Энтони произнес его шепотом, пробуя на вкус, оно ему очень понравилось. Девчушка зашевелилась в теплых объятиях, перевернулась на спину и, сморщив очаровательно мордашку, открыла глаза. Грейс совсем не испугалась, увидев над собой склоненное лицо мужчины, который был чем-то недоволен. Грейс открыто улыбнулась и села, поправляя короткую юбку.