Город без звука

Первый след

В городе стояла зима, но холод ощущался не из-за погоды. Он висел в воздухе, в новостях, в людских взглядах. Каждое утро начиналось одинаково: очередное сообщение о пропавшем человеке — и очередной вздох отчаяния, который никто уже не пытался скрывать.

Сначала исчезновения казались случайностью.
Потом — тревожной тенденцией.
А теперь стали образом жизни.

Каждый день — новое исчезновение.
Каждый день — новые лица на стендах «Пропал без вести».
Каждый день — бесполезные поиски.

И полиция — полностью растерянная.

Журналисты давили на департамент, требуя результатов. Начальство ходило, сжимая телефоны в руках. Люди в городе начинали бояться выходить вечером.

И всё-таки было что-то странное…
кроме самой серии исчезновений.

Слишком правильно.
Слишком чисто.
Слишком идеально заметаемые следы.

Будто кто-то работал не импульсивно, а методично, словно проверяя, сколько времени пройдёт, прежде чем полиция поймёт, что она бессильна.

***

Тебя перевели неожиданно.
Ты не просила, не мечтала и вообще старалась держаться подальше от отделов, связанных с особо тяжёлыми преступлениями.

Ты была тихой.
Спокойной.
Осторожной.

Тебя считали странной — слишком внимательной, слишком наблюдательной, слишком мало говорящей. Но именно такие люди, как ты, находили то, что другие пропускали. Потому что ты слушала. Всегда. Не только слова — тишину между ними.

В то утро начальник вызвал тебя без объяснений.

Ты вошла в кабинет, тихо прикрыв за собой дверь. Комната была полумрачной: жалюзи закрыты, на столе горела одна лампа. Начальник сидел, опершись локтями на стол, и выглядел так, будто не спал трое суток.

— Лика, присядь.

Ты села.

— Мы переводим тебя в другой отдел.

Он говорил быстро, но его взгляд был тяжёлым, будто он что-то скрывал.

— В отдел… — пауза, — странных преступлений.

Эти слова прозвучали как приговор. Этот отдел существовал официально, но о нём очень мало кто знал. Туда отправляли самые «неудобные» дела. Самые непонятные. Самые безнадёжные.

— Почему я? — тихо спросила ты.

— Потому что ты не боишься тишины, — ответил он прямо. — А там сейчас нужно уметь слушать. Очень нужны.

Он подвинул тебе тонкую папку.

— Начнёшь с этого дела.

Ты открыла её.

На первой странице — фотография мужчины лет тридцати пяти, с мягкой улыбкой и немного грустными глазами.
На второй — женщина, школьная учительница, пропала ночью, просто выходя вынести мусор.
На третьей — студент, исчезнувший после вечерней тренировки.

И чем дальше ты листала, тем больше становилось одинаковых лиц.
Люди, у которых не было ничего общего.
Молодые, пожилые, бедные, богатые, мужчины, женщины — как будто кто-то выбирал их случайно.

Но то, что их объединяло…
давало тебе озноб.

Каждый пропал в абсолютной тишине.
Ни крика.
Ни камеры.
Ни свидетелей.

Словно мир сам проглатывал людей.

— И это всё? — спросила ты, хотя уже знала ответ.

— Да. И ещё… — начальник замялся. — Раз в два-три дня камеры возле мест исчезновений фиксируют короткие сбои в записи. Ни вирусов, ни взломов. Просто… пропадает отрезок времени. Ровно три секунды.

Три секунды.
Трёх секунд достаточно, чтобы исчезнуть без следа.

Ты закрыла папку, но начальник задержал твою руку.

— Лика… — сказал он тише обычного. — Это дело неправильное. Пугающе неправильное. Будь предельно осторожна.

***

Тебе выделили маленький кабинет — бывшую архивную комнату. Старые стены, слабое освещение, одна большая доска и компьютер. Всё казалось слишком тесным, будто этот отдел был создан не для удобства, а чтобы держать подальше от всех остальных.

Ты включила компьютер, выложила на стол папку и, вдохнув, начала работать.

Ты открыла первую фотографию.
Потом вторую.
Потом третью.

Собирала данные, как пазл.
Время исчезновения.
Погода.
Освещение.
Расстояние от дороги до места исчезновения.
Последний звонок.
Путь человека.
Последняя известная запись с камеры.

Ты делала это механически, будто за тебя работали пальцы, а мысли останавливались только на тех строках, что казались странными.

И через два часа у тебя появилось первое предчувствие — что вся эта история не просто преступление.
Слишком много совпадений.
Точнее — слишком мало.

Ты взяла чистый лист и начала выписывать:

Общее между жертвами:
— ничего.

Такого не бывает.
Преступники всегда выбирают тип жертвы.
Всегда.

Но здесь — никто.

Ты перешла к камерам.
Открыла первый видеоролик: три секунды чёрного экрана.

Второй — то же самое.
Третий.
Четвёртый.

Ты смотрела их один за другим, пока глаза не начали уставать, но не могла остановиться: тебя тянуло к этим «провалам», как будто они были единственной ключевой деталью.

И вдруг, на шестом ролике, ты заметила кое-что, что никто не увидел.

За долю секунды до того, как изображение пропадает, по краю камеры проходит силуэт.

Очень быстрый.
Слишком быстрый.
Слишком расплывчатый.

Но человеческим он казался лишь отчасти.

Ты нажала «стоп», отмотала назад и удержала изображение на том самом моменте. Силуэт был тёмным, тонким, как тень на стене. Но было в нём что-то неправильное. Что-то, от чего у тебя по коже побежали мурашки.

Слишком ровные очертания.
Слишком статичный наклон головы.
Неестественная скорость.

И… в самом углу…
едва различимо…
небольшой блик.

Свет отражается только от чего-то материального.
То есть этот силуэт был живым.

Ты записала в блокнот:
«Силуэт. 0,4 секунды. Скорость выше нормы.»

***

Потом, около полудня, ты заметила в документах странную деталь.

У каждого исчезновения был один свидетель.
Разный человек, разный район, разное время.
Но у всех в показаниях было одно общее слово.

Тот, кто смотрит

Тишина в кабинете давила сильнее, чем стены. Она казалась живой — как будто тянулась ко мне, заполняя каждый вдох. За последние часы я настолько привыкла к беззвучности записей, к трёхсекундным провалам, к чёрным экранам, что реальный мир начал казаться таким же… пустым.

Я закрыла ноутбук, потёрла глаза и подняла взгляд к окну, просто чтобы на секунду отвлечься.

И в этот момент… я увидела его.

На четвёртом этаже здания напротив, между двумя тусклыми лампами коридора, стоял мужчина. Его силуэт был почти неподвижен, будто он вырезан из темноты. Высокий. Либо в тёмной куртке, либо освещение так падало, что одежда казалась чернее ночи. Лицо я разглядеть не могла — слишком большое расстояние, слишком много теней. Но взгляд… я почувствовала его.

Он смотрел прямо на меня.

Не на окно. Не на кабинет.
На меня.

Холод прошёл по позвоночнику, как будто чьи-то пальцы медленно провели по коже. Я не дышала, не двигалась — просто смотрела в ответ.

Секунда.
Две.
Три.

И вдруг свет в коридоре моргнул. Всего на мгновение. Настолько быстро, что любой другой бы и не заметил.

Но когда лампа снова загорелась, мужчины уже не было.

Я резко вскочила, стул отъехал назад и ударился в стену.
Подошла к окну, вглядываясь в ту сторону.
Пусто.
Абсолютно пусто.

Я обвела взглядом окна этажом выше, потом ниже. Никого. Ни одного силуэта.

Я стояла так минуту, пытаясь понять: мне показалось или действительно кто-то наблюдал? Но внутри было слишком знакомое ощущение — то самое, что я читала в отчётах свидетелей:

«Стало слишком тихо».
«Будто звук выключили».
«Кто-то смотрел на меня, но я никого не видела».

Я отступила от окна, пальцы невольно дрожали.

— Только не начинай сходить с ума, — сказала себе. Тихо, почти беззвучно.

Но сердце продолжало колотиться слишком быстро.

***
Я снова села за стол и включила ноутбук.
Силуэт на камере.
Свидетели.
Тишина.
Блик.
Мужчина в чёрном.

И теперь — тот, кто смотрел на меня из окна.

Я нажала на файл и вернулась к записи, где заметила странную фигуру.
Поставила стоп-кадр на долю секунды до провала сигнала.
Вгляделась.

И вдруг… у меня внутри что-то щёлкнуло.

То, как стоял тот силуэт на видео…
То, как стоял мужчина в окне…
Это было слишком похоже.

Та же неподвижность, как у статуи.
Та же странная линия плеч.
Та же тень, которую невозможно правильно описать.

Я прищурилась, увеличила яркость, приблизила изображение.

В угол кадра — там, где в реальной жизни было окно напротив — появлялась еле заметная точка. Маленькая. Бледная. Светлая.

Блик?

Свет отражался от чего-то — или кого-то — перед самой тьмой.

У меня пересохло во рту.

Я взяла ручку и записала:

«Силуэт на записи похож на мужчину из окна».

Но сразу перечеркнула.

Слишком рано делать выводы.
Слишком легко ошибиться.
Слишком многое на кону.

Я глубоко вдохнула, закрыла глаза и попыталась успокоиться.

***
Через час я поняла, что больше не могу думать ни о записях, ни о документах. Голова гудела, глаза жгло от напряжения. Я решила спуститься на первый этаж, взять кофе из автомата и хоть немного передохнуть.

Коридор был длинным, пустым и слишком тихим. Флуоресцентные лампы гудели едва слышно. Кажется, раньше я не замечала, что в этом здании слишком мало людей… будто отдел специально спрятали подальше.

Пока я шла, мне всё время казалось, что кто-то идёт позади.
Медленно.
Шаг за шагом.

Я оборачивалась — никого.

Пыталась убедить себя, что это просто усталость.
Что я накручиваю.
Что мужчина в окне мог быть обычным сотрудником.

Но внутри всё говорило обратное.

У автомата никого не было.
Я вставила монеты, нажала кнопку, подставила стакан.

И вдруг сзади, откуда-то из полумрака коридора, раздался тихий, почти неразличимый звук:

— Лика…

Я резко обернулась.

Пусто.

Сердце ударилось о рёбра так сильно, что стало больно.

— Кто здесь? — спросила я громче, чем хотела.

Молчание. Только гул ламп.

И снова холод по спине.
Будто чьи-то глаза скользнули по моей шее и исчезли.

Я схватила кофе, даже не проверив, насколько он горячий, и быстрым шагом направилась обратно в отдел.

***
Кабинет встретил меня той же тишиной.
Тем же полумраком.
Теми же стопками документов.

Но когда я подошла к столу…

Моя папка была открыта.

Ровно на той странице, где лежали фотографии первых трёх исчезнувших.
Я точно помнила, что закрыла её.
Я всегда закрывала папку.

В тот момент я почувствовала, как в груди поднимается паника.
Но я заставила себя подойти ближе.

Фотографии лежали аккуратно.
Но один снимок — мужчины с мягкой улыбкой — был чуть сдвинут в сторону, словно кто-то держал его пальцами.

Я медленно присела, осторожно взяла фотографию.

И заметила.

Крошечная, едва видимая тёмная точка в правом верхнем углу.
Как след от чего-то влажного.
Или… от пальца?

Я коснулась пальцами — она была холодной.
Холоднее, чем бумага.

— Так… спокойно… — выдохнула я, чувствуя, что руки снова дрожат.

Я оглядела кабинет.
Ни одна вещь, кроме папки, не была тронута.
Окно закрыто.
Дверь тоже.

Но ощущение…
Ощущение, что кто-то стоял рядом с моим столом, пока меня не было… было слишком сильным.

***
Я опустилась в кресло, откинулась назад и закрыла глаза.
Нужно думать.
Логически.
Спокойно.

Если кто-то может проникнуть в здание, пройти незамеченным, открыть папку, коснуться фотографии… это значит…

Что он не просто наблюдает.
Он ближе, чем кажется.

Может быть, даже среди нас.

Я открыла глаза и написала в блокнот:

«Подозрение: наблюдатель — человек?
Наблюдатель = тот же, что на камерах?
Проникновение в отдел.
Цель неизвестна.»