Город женщин

1. Свадьба бывшего.

В банкетном зале уже собирались гости. Просторное помещение было залито мягким светом хрустальных люстр, отражающимся от витиеватых зеркальных панелей на стенах. Белоснежные скатерти с золотым кантом, цветочные композиции из кремовых роз и лавандовых ветвей, лёгкий аромат жасмина в воздухе — всё говорило о торжестве, тщательно продуманном до мелочей.

Гости, словно из иллюстрации к модному журналу, неспешно рассаживались за круглыми столами. Женщины в элегантных вечерних платьях — от глубоких изумрудных до дымчато-серебристых оттенков — и мужчины в строгих костюмах, с чуть ослабленными галстуками, оживлённо беседовали, улыбались, поднимали бокалы с игристым. Зал наполнялся легким гулом голосов, а поверх всего звучала классическая живая музыка. Для Арины этот звук становился всё более раздражающим. Он гудел в голове и, будто назло, подчёркивал её внутреннее беспокойство.

Арина пришла, как всегда, вовремя, но никого из своих близких друзей ещё не было. Праздничная атмосфера была чужой и усиливала чувство оторванности. Ей стало душно. Она решительно направилась к выходу на балкон и прикрыла за собой стеклянную дверь. В лицо ударил прохладный вечерний ветер, и стало чуть легче дышать.
«Что я здесь делаю?» — мысленно спросила она себя.

Внизу притормозила очередная машина, из которой наконец-то с гомоном вывалились её друзья. Арина уже хотела выкрикнуть им свой традиционный приветственный клич, когда застыла: её ухажёр Девид — тот самый, кто полгода назад вытаскивал её из мрака после двойного предательства, — сейчас чмокнул в щёку юную девушку, вышедшею с ним из одного автомобиля. Чужая, нарядная, уверенная в себе.

Арина даже потерла глаза, надеясь, что показалось.

Когда она немного пришла в себя и снова вошла в зал, друзья уже сидели за столиком. Девид, заметив её, вскочил, как обычно приобнял и поцеловал в щёку. Поцелуй был привычно тёплым, и Арина позволила себе немного расслабиться.
— Я, как всегда, вовремя, и уже вас заждалась, — сказала она, стараясь улыбнуться, и поздоровалась с каждым. Она присела рядом с Девидом, заметив, как тот уделяет внимание не только ей, но и девушке слева — той самой новенькой, которая, как выяснилось, зовут Нина. Подруга невесты, приехавшая из другого города.

Аня — невеста и лучшая подруга Арины — перед свадьбой попросила, чтобы друзья позаботились о Нине, чтобы та не чувствовала себя одиноко. Девид, судя по всему, воспринял это как прямую инструкцию.

Когда заиграла танцевальная музыка и гости стали выходить на паркет, Девид повернулся к Арине:
— Могу я пригласить Нину на танец?
— Конечно, — произнесла Арина, едва заметно улыбаясь, хотя внутри всё заныло.

Пары кружились в мягком свете, отражающемся от глянцевого паркета. Сатин и шёлк мелькали в движении, смех и лёгкие разговоры сливались с мелодиями. Арина сидела в одиночестве, наблюдая за танцующими. Глаза сами собой находили жениха и невесту — Аню и её бывшего. Самая красивая пара, идеально подходящие друг другу. Просто классика. Просто боль.

Если бы не Девид, Арина бы сошла с ума тогда, полгода назад. А теперь… всё повторяется?

Она снова начинала оправдывать поступки мужчины, который ей дорог. Почему фраза «не давайте скучать Нине» означает только «Девид, развлекай её»?

Её мысли возвращались к прошлому. Так же когда-то она доверяла Олегу — подвозить Аню, помогать, быть «просто другом». А теперь они женятся. И Арина — снова на границе предательства. Она не хочет проходить это снова.

Когда все вернулись к столам, Арина, тихо, почти не глядя, шепнула Девиду:
— Следующий танец только со мной.
Он кивнул, улыбаясь.

На танцполе, в его объятиях, она прижалась ближе, чем обычно.
— Вместо Ани, там могла бы быть я, — прошептала Арина. — Я чувствую себя лишней здесь.
— Арина, я думал, мы это уже прошли. Мы — пара.
— А мне кажется, всё повторяется. Почему только ты ухаживаешь за Ниной?
— Ты меня ревнуешь? — он слегка усмехнулся, но сдержанно. — Она пока никого здесь не знает. Я встретил её в аэропорту, отвёз в гостиницу, потом сюда…
— Не нужно оправдываться. Я просто не хочу снова через это пройти.

Они продолжали кружиться. Арина заметила, как Нина не отводит от них взгляда.

— Я люблю тебя, — тихо сказал Девид. — А Нина уедет через пару дней. Просто Аня попросила не оставлять её одну.

— Аня просила об этом не только тебя, — ответила Арина и в этот момент музыка оборвалась. Пары остановились, гости вернулись к столам, и вечер продолжился, как будто ничего не произошло.

Арина откинулась на спинку стула, невидяще глядя в свой бокал. В зале снова заиграла музыка, кто-то смеялся за соседним столом, но всё это звучало как-то глухо, словно через стекло. Внутри поднималась волна, уже знакомая, мучительно родная — будто кто-то невидимо открыл запертую комнату в её памяти.

Весенний вечер. Тепло, но с легкой прохладой. Олег подаёт ей куртку, и она смеётся — слишком заботливый, почти отцовский жест. Они только что отвезли Аню с покупками. Арина тогда даже пошутила: "Пора брать за такси деньги с подруг". Олег улыбнулся в ответ, не глядя ей в глаза.

Тогда она не придала этому значения.

Только позже она поняла: всё это она разрешала. Она сама говорила: "Помоги ей", "Проводи", "Ты ведь у меня добрый". И каждый раз предательство подкрадывалось под маской заботы.

Арина моргнула, словно стряхивая с ресниц пыль воспоминаний. Сердце колотилось, дыхание стало рваным. Она взглянула на Девида. Он сейчас разговаривал с кем-то, улыбается — и всё будто бы хорошо. Но что-то уже на душе не спокойно.

Она поднялась, взяла бокал и направилась к фуршетному столу. Нужно было выйти из-за стола, из этой игры «в равновесие». Но у выхода она столкнулась с Ниной.

Нина держала в руках бокал шампанского, и, кажется, ждала её.
— Ты отлично танцуешь, — сказала она, не отводя взгляда. — Вы с Девидом — красивая пара.

2. Наедине с собой

Арина вышла из здания и, немного постояв на лестнице, повернула в сторону небольшого сквера, который заметила с балкона до начала праздника. Ей хотелось тишины. Хоть капли настоящего, не приукрашенного воздуха.

Сквер встретил её гомоном — на скамейках сидели парочки, шумели дети, кто-то выгуливал собаку. Слишком много людей.

Арина прошла мимо, словно в трансе, пока не дошла до зарослей живой изгороди в глубине аллеи. Осторожно раздвинула ветки, перелезла через них и оказалась в месте, о котором никто, кажется, не знал. Небольшой пологий склон, заросший высокой травой, скрытый от глаз деревьями.

Здесь было совершенно тихо.

Она скинула туфли и медленно опустилась прямо в траву, не думая о платье, макияже, прическе. Всё это потеряло значение.

Взглянув вверх, Арина увидела небо. Его покрывали сумеречные облака, растянутые до самого горизонта. Ни звёзд, ни луны — только серо-синий покров над миром.

И вдруг стало легче.

Лежа на сыроватой земле, она ощущала, как что-то уходит — напряжение, боль, ожидания, сомнения. Казалось, сама Земля принимает её как есть, без вопросов и условий. Она вспомнила строчку из учебника по психологии: «Природа может исцелять не хуже слов». Тогда это казалось красивой фразой. А сейчас — истиной.

Мысли уходили. Пульс замедлялся. Лицо расплылось в неожиданной, настоящей улыбке.

Если бы кто-то увидел её сейчас, лежащую в вечернем платье в высокой траве, — подумал бы: сумасшедшая.

Но Арина была счастлива. Просто потому что жива. Просто потому что одна, но не одинока.

Ей хотелось остановить или хотя бы продлить эти мгновения.

Трава под её спиной успела примяться, небо стало темнее, воздух — холоднее. Но Арина не шевелилась. Внутри только тишина.

Где-то на фоне гудел город: машины, свадьбы, чьи-то разговоры — всё то, что совсем недавно ещё было её жизнью. А теперь — будто чужой фильм, в котором она случайно оказалась в массовке.

«Что, если я выйду из этого кино? Просто встану и уйду. Не буду ждать титров», — подумала она, и мысль показалась… правильной.

И вдруг в памяти всплыл домик в лесу. Ей всего лет шесть или семь.
Утренний туман, когда дед выводил её за порог в резиновых сапогах.
Холодная вода в бочке.
Капли дождя на крыше.
Книга с деревянной обложкой, которую он хранил в старом сундуке.
Олени, которых они видели на рассвете, если повезёт.
И чай — тот самый, с травами, который дед настаивал на бурлящей печке.

Арина села, обняв колени, и впервые за долгое время ощутила какой-то вектор. Возвращение туда, где всё было настоящим. Где она была собой, ещё до предательств, до потерь, до бесконечных объяснений, кто кому что должен.

Домик деда остался. Она точно знала — дед умер, когда ей было двенадцать, но отец иногда навещал дом, проверял крышу, клал соль в банки.
Ключ всё ещё хранился в шкатулке с пуговицами. Она помнила.
Этот дом — её последнее по-настоящему своё место на земле.

Арина медленно встала. Подняла туфли, смахнула с платья травинки.
Платье, свадьба, стол, Нина, Девид — всё это теперь казалось ненастоящим.
А вот дом в лесу…

Она знала, что завтра поедет туда.

Просто уедет туда, где можно дышать. Где можно быть. Где можно снова найти себя — не женщину, не чью-то девушку, не бывшую, не следующую.
А себя — настоящую.

3. Разговор с Девидом

Квартира встретила её полумраком и тишиной. Щелчок замка прозвучал особенно громко в глухом воздухе прихожей. Но свет в гостиной уже горел.

Он ждал.

Девид поднялся с дивана сразу, как только она вошла. Волосы растрёпаны, пиджак брошен на спинку кресла, рубашка расстёгнута. В глазах тревога — та, что растёт из настоящего чувства, а не из ревности или контроля.

— Где ты была? — прошептал он. — Арина… я не знал, что с тобой. Твой телефон не отвечает. Я ушел со свадьбы, как только понял, что тебя нет… Я испугался.

Она молчала. Смотрела на него спокойно, будто с другого берега. Уже не в истерике — в осознании.

— Прости, я не хотела напугать тебя. Мне просто нужно было побыть одной.

Он приблизился, осторожно, не касаясь.
— Что ты хочешь, Арина? Только скажи… Я всегда рядом.

Она посмотрела прямо.
— Я хочу уехать. На время. В старый охотничий домик моего деда. Он в лесу, в глуши. В последний раз я была там, ещё ребёнком. Я хочу пожить там. Одна.

Девид кивнул, не сразу.
— Я отвезу тебя. Не хочу, чтобы ты ехала одна, особенно сейчас.

Она хотела возразить, но увидела: он не спорит. Он просто поддерживает.

Утром Арина собрала необходимые вещи. Они с Девидом заехали в супермаркет и закупили воды и продовольствия и выехали за город. Машина скользила по дороге, по обе стороны которой редели дома, уступая место лесу. Чем дальше — тем чище становился воздух, тем ровнее — дыхание Арины.

Девид не спрашивал ничего. Иногда касался её руки, просто чтобы напомнить: «Я здесь, если что».

Ближе к вечеру они наконец добрались до домика. Время здесь будто остановилось: старая избушка из почерневшего дерева, поскрипывающая дверь, плетень с обвалившимися жердями, обветренное крыльцо.

Арина вышла первой. Сделала глубокий вдох.

— Даже не верится, всё как в детстве, — тихо сказала она.

Сумки они несли вместе. Внутри было сыро, но спокойно. Аромат старого дерева и пыли, запертой на долгие годы, пробуждал воспоминания.

Когда всё было готово, она повернулась к Девиду.

— Спасибо, что приехал. Спасибо, что понял.
Он кивнул.

— Мне нужно побыть одной. Всего неделю. Просто… дать себе тишину. Услышать, что я хочу. Я не знаю, буду ли писать, спать, разговаривать с птицами — но это должно быть вне всего. Даже вне тебя. Не потому, что ты сделал что-то не так. А потому что я всё ещё живу на костях старых историй.

Девид подошёл ближе.
— Я не прошу ничего. Только одно: пообещай, что когда вернёшься — мы поговорим.

— Обещаю, — прошептала она.

Он обнял её — крепко, но не навязчиво. И уехал.

Арина стояла на крыльце, пока машина не скрылась за деревьями. Только тогда она вошла внутрь.

Закрыла дверь. Прислонилась к ней спиной.

И осталась.