Городские истории. Трилогия

ЧАСТЬ 1. ОГОНЬ, ГОРИ. ПРОЛОГ

– ОляВанна! ОляВанна! Ваша Софа опять кидается в меня косточками! – разгневанный мальчик бежал по садовой дорожке, пытаясь на ходу оттереть красные пятна с белоснежной футболки, все больше их размазывая.

Пыхтя от гнева, он залетел на кухню, где молодая полноватая женщина хлопотала около плиты, помешивая что–то вкусно пахнущее в большой кастрюле.

– Ох, ну что же мне с ней делать?! – всплеснула руками Ольга Ивановна и поспешила наружу, на ходу снимая фартук. – Софа! Ты же мне обещала, что будешь вести себя тихо и незаметно!

Мальчик поспешил следом за домработницей, чтобы успеть посмотреть, как зло будет наказано по всей справедливости. Ольга Ивановна быстро шагала по дорожке между деревьями и кустами, глазами ища свою девятилетнюю дочь. Она прошла через арку с розами и завернула за резную садовую беседку.

Мальчик хотел было последовать за ней, но краем глаза над кустом изгороди увидел торчащий рыжий пух, развеваемый теплым летним ветерком.

– А вот и ты, – злорадно улыбнулся мальчик и оглянулся, но Ольга Ивановна уже скрылась из вида. Недолго раздумывая, он решил напугать несносную Софу, резко появившись над ее рыжей макушкой.

– А вот и ты! – прокричал он и вскочил над кустом, подняв руки. – Аааааай!

София от испуга тоже вскочила и изо всех сил плюнула вишневой косточкой, попав прямо в глаз мальчику. Вряд ли это было больно, и даже совсем не травматично, но, видимо, очень обидно, потому что на нее с разгневанным видом, сжав кулаки, уставился двенадцатилетний сын Льва Григорьевича, Роман. По его щеке красной кляксой сползала косточка.

В этот момент из–за беседки появилась ее мать. Вид Ольги Ивановны не предвещал ничего хорошего, поэтому Софа сорвалась с места и бегом побежала в дом.

Позже, сидя в подсобном помещении около кухни с огромной миской вишни перед собой, которую в наказание дала ей мать, чтобы очистить от косточек, Софа могла бы выглядеть виноватой и расстроенной, после трёпки, которую ей устроили. Но перед ее глазами до сих пор стояло красное от гнева, как раз под цвет сползающей косточки, лицо Ромы–зазнайки.

Софа довольно улыбнулась и принялась чистить вишню.

ГЛАВА 1

Вот и настало это время. Последний курс университета подошел к концу, получен заслуженный диплом, не абы какой, а целого архитектора!

София, нагруженная вещами, накопленными за время жизни в общежитии, ехала в автобусе, заранее строя планы, как после проведенного летнего отдыха у матери в пригороде, она вернется в большой, вечно неспящий город и найдет ту самую работу мечты в каком–нибудь знаменитом архитектурном бюро.

С матерью они виделись довольно часто. На каникулах, в свободное от практики время Софа возвращалась в свой родной дом, но не задерживалась надолго, так как студенческая жизнь била ключом. Новые друзья, жажда развлечений в большом городе каждый раз тянули ее обратно, а жизнь в пригороде казалась размеренной и пресной.

Она пыталась уговорить мать переехать в большой город, но мама не особо хотела менять что–то в своей жизни. Ей нравилась спокойная жизнь вне бурлящего и кипящего страстями мегаполиса, нравилась ее работа на кухне в большом красивом летнем доме Льва Григорьевича, где в последнее время кроме него одного никто и не бывал.

Сын Льва Григорьевича давно покинул страну. Он отучился заграницей в каком–то из университетов Лиги Плюща и, похоже, не стремился возвращаться обратно, проводя время в путешествиях по миру.

Как рассказывала мать, Лев Григорьевич надеялся со временем передать весь свой огромный бизнес сыну, но у Романа, видимо, были немного другие планы.

София давно не видела Зазнайку, и даже о нем не думала, пока знакомые места не всколыхнули воспоминания из детства и о времени, проведенном в доме Льва Григорьевича, в те редкие моменты, когда мать брала ее с собой на работу. Роман тогда казался ей надменным и отстраненным, отчего ей хотелось постоянно доводить его до кипения, чтобы он вышел из себя и показал хоть какие–то эмоции.

Она понимала, что иногда перегибала палку, и, может, будь у Романа такая добрая и любящая мама, как у нее, он не был бы таким мало эмоциональным, похожим на своего отца. Но его мать, хоть и была жива, в отличии от отца Софии, жила где–то в Европе с новым мужем и о сыне не вспоминала.

Она оставила Льва Григорьевича с маленьким сыном на волне финансовых проблем в его компании и укатила с любовником в закат. Лев Григорьевич полностью окунулся в работу, а заботу о Романе посвятил постоянно меняющимся нянькам и гувернанткам.

Затем отправил его в частную гимназию заграницей. Но каникулы и праздники мальчик обязательно проводил вместе с отцом. Дела у Льва Григорьевича давно наладились, но о матери они старались не разговаривать и не упоминать о ней, словно по обоюдному негласному соглашению вычеркнув ее из своих жизней.

София так углубилась в свои мысли, что не сразу заметила, как автобус подъехал к нужной автостанции. Подхватив чемодан и рюкзак, она поторопилась к выходу.

Доехав до дома матери на попутке, Софа, выйдя из машины, с удовольствием втянула носом запах нагретой солнцем травы. Она толкнула калитку и, поставив вещи на землю, кинулась в теплые объятья мамы, которая уже встречала ее на пороге дома.

Позже, лёжа в своей комнате после ужина и долгих разговоров с матерью, Софа думала о том, что, конечно, жизнь в городе интересна, разнообразна и полна неожиданностей. Но здесь, в родном доме, время как будто замедляется.

Дом дарит покой и умиротворение, словно наполняя силой для новых свершений. И, конечно же, дело не только в стенах и крыше, а прежде всего в маме, ее заботе и любви. Это она своим присутствием делает родной дом таким особенным.

***

– София, поторопись, я опаздываю на работу, – Ольга Ивановна стояла в прихожей перед зеркалом, поправляя выбившуюся прядь из ее строгой прически.

Мама Софии была еще очень привлекательной женщиной, несмотря на морщинки, которые залегли под ее добрыми, василькового цвета, глазами.

Стройная, с мягкими округлыми формами и длинными русыми волосами, которые она всегда собирала в тугой пучок, к своим сорока восьми годам Ольга Ивановна могла похвастаться ровным, свежим цветом лица и отсутствием видимой седины. София невольно залюбовалась отражением матери в зеркале, но встретившись с ней взглядом опомнилась и начала быстро завязывать шнурки на кроссовках.

– Мам, а мне обязательно именно сегодня нужно… Как ты сказала? «Нанести визит вежливости Льву Григорьевичу»? Возможно, он меня даже не помнит и ему в принципе не до моего «визита вежливости». Я бы с удовольствием провалялась сегодня в постели с телефоном, полистала вакансии… Или может, хоть с Полиной встречусь. Она вроде обещала взять небольшой отпуск, если Антон согласится ее подменить, чтобы мы провели время вместе.

Софа мечтательно подняла глаза к потолку, представив, как они с подругой, совсем как раньше, в детстве, разлягутся на берегу озера на теплом песке и будут болтать обо всем на свете, хохоча и кидаясь друг в друга сухими травинками.

– Ну конечно он тебя помнит! Я же всегда только о тебе и говорила, и он часто интересовался твоими успехами в учебе, экзаменах и прочим. Поэтому, нужно хоть раз прийти, поздороваться. Пусть увидит, какая у меня стала взрослая и красивая дочь.

Ольга Ивановна гордо вскинула подбородок, как будто считала, что сам факт наличия взрослой дочери уже достоен всеобщего восхищения. Софа закатила глаза.

– Хорошо, только на пять минут. Больше мне там делать нечего, я уже не маленький ребенок, которого ты таскала с собой на работу, когда тетя Зина не могла за мной приглядывать.

ГЛАВА 2

Летняя резиденция Льва Григорьевича, где много лет работала ее мать практически не изменилась. Только деревья казались ниже, или это она, София, сильно изменилась с тех пор.

Попасть во двор особняка, с зелеными живописными лужайками и клумбами, можно было через двустворчатые резные ворота, откуда открывался вид на всё строение. Софии хватило одного беглого взгляда, чтобы определить архитектурный стиль здания. Четкость и симметричность линий, изящество отделки – классицизм прослеживался во всем экстерьере.

Двухэтажный дом вызывал необычные ассоциации с миром со своей историей, законами и тайнами.

Главный вход находился в центре здания. Массивная деревянная дверь вела в просторный холл, светлый и воздушный. София последовала за матерью далее, попутно рассматривая внутреннее убранство, словно была здесь в первый раз.

Влияние классического стиля прослеживалось и здесь, но тем не менее, значительная часть интерьеров дома была оформлена в соответствии с веяниями модернизма. Высокие своды, изящные линии, дерево, стекло, металл – все смотрелось очень органично, не смотря на соседство стилей.

Повернув за угол, София с матерью вошли в просторный рабочий кабинет, выдержанный в коричневых тонах. Открытые деревянные шкафы с книгами, массивные кресла и большой рабочий стол, за которым сидел сухощавый, рано поседевший мужчина. Увидев Ольгу Ивановну и Софию, он встал, сняв очки.

Ольга Ивановна поздоровалась с хозяином дома и взглядом позвала Софию, которая остановилась позади нее.

– Доброе утро, Ольга Ивановна! – приветствовал в ответ Лев Григорьевич. – Как говорится, утро – важное время суток, потому что то, как вы проводите утро, часто может сказать вам, какой у вас будет день. А день, по всей видимости, у нас будет прекрасным, потому что вижу, что вы сегодня не одна.

Он улыбнулся открытой улыбкой, и Софии показалось, что он сразу стал гораздо моложе, чем казался при первом взгляде сейчас, спустя столько лет. Его приятное лицо обрамляла аккуратно подстриженная бородка. Темные мудрые глаза лучились добротой и теплом.

– Здравствуйте, Лев Григорьевич! – немного смущенно сказала София. Ей внезапно захотелось спрятаться за спину матери, как в далеком детстве. Но она тут же взяла себя в руки, вежливо улыбнулась и протянула руку хозяину дома. – София. Если помните. Скорее всего помните. Наверное, меня не так легко забыть, если учесть, сколько проблем я доставляла матери на работе. Ну не то, чтобы проблем, а так, беспокойств. И не то, чтобы матери, а скорее…

Лев Григорьевич искренне рассмеялся и пожал руку Софии. Тут мать решила перевести разговор в другое русло и переключилась в рабочий режим.

– Лев Григорьевич, через двадцать минут подам завтрак на веранду.

Она развернулась и снова показала взглядом Софии следовать за ней.

– София, не присоединитесь ли вы сегодня к нам за завтраком? Я был бы очень рад. Хотелось бы послушать о годах в университете ваших дальнейших планах. М?

Лев Григорьевич снова тепло улыбнулся, и София вопросительно взглянула на мать. Та с легкой улыбкой кивнула головой и поспешила на кухню.

София тем временем решила прогуляться по саду, где она провела довольно много времени в своих детских играх и проказах. Она вышла на просторную веранду и спустилась по лестнице.

Конечно, в детстве, все кажется больше, чем на самом деле. Раньше этот сад казался Софии сказочным лесом, в котором она была… нет, не прекрасной феей, а отважным Робином Гудом. Только она, в отличие от Робина, никого не грабила, но сражалась отчаянно, а пряталась очень искусно. Ну или ей так казалось.

И к тому же противников в то время было маловато для эпической битвы добра со злом – только один, и то, он в основном ябедничал на Софию ее матери, которая приходила и ставила жирную точку в сказочном спектакле, сценарий которого так красочно был расписан у Софы в голове.

Девушка шагала по садовой дорожке. Лучи солнца пронизывали кроны деревьев, и трепетно шелестели листья. Легкая утренняя прохлада, идущая от земли, овевала ее лодыжки. София распустила волосы и встряхнула ими, подставляясь легкому ветерку.

Цвет ее волос был не медно–рыжим и не золотым, а каким–то редким сплавом и того, и другого. Ветер играл её волосами, и со стороны это было похоже на колыхание открытого пламени. Она щурилась и подставляла лицо тёплым золотым лучикам.

Пройдя вглубь сада, Софа увидела резную беседку. Она была хорошо ей знакома, это было сердце сада. Решетки были выкрашены в белый цвет, а по ним лениво ползли завитки плюща.

В детстве София часто видела здесь зазнайку Романа, который, стремясь спрятаться от всех, прибегал сюда с любимой книгой, забирался на одну из широких скамеек и подолгу читал, пока не наставало время ужина, и Ольга Ивановна приходила сообщить ему, что отец ожидает его за столом. Если только София не нарушала его уединение очередной выходкой.

Ей было откровенно скучно в те дни, когда мать брала ее на работу. И каждый раз она выдумывала все новые и новые способы разозлить и выманить Романа из этой беседки. Она прекрасно знала, что играть с ней он все равно не станет, но это, тем не менее, ее не останавливало.

Сначала ей удавалось это сделать с помощью тонкой веточки, которую она просовывала сквозь решетку беседки. Она тыкала ей в читающего мальчика, а если тот ломал или отбирал веточку, Софа находила новую. Потом способы становились все изощрённее, всех уже и не вспомнишь, конечно.

ГЛАВА 3

Лучи солнца с трудом пробивались сквозь плотный полог плюща, которым была окутана беседка. Поэтому София немного задержалась на пороге, чтобы глаза привыкли к тусклому свету после ослепительного солнца.

Она вошла и резко остановилась. На широкой скамье, покрытой толстым пледом, закинув за голову руки, лежал молодой мужчина. Одна нога была закинута на спинку скамьи, а руки сцеплены на затылке. На его груди лежала книга, глаза были закрыты. По всей видимости он спал.

София невольно подалась вперед, чтобы рассмотреть незнакомца. Он был одет в легкие штаны и тонкую футболку, которая подчеркивала развитые мышцы торса. Поза, в которой он спал, открывала вид на сильные предплечья и шею, на которой билась жилка.

Дыхание его было ровным и глубоким, поэтому София, осмелев, решила поближе рассмотреть его лицо. Он был довольно смуглым, словно много времени проводил на солнце. Подбородок и высокие скулы были гладко выбриты. Его губы были полными и чувственными.

Прямой нос с небольшой горбинкой и густые брови придавали лицу мужественности. Тёмные длинные ресницы слегка подрагивали во сне. Лицо обрамляли волосы цвета темного шоколада мягкими волнами спадая на лоб.

Он был красив, и Софа немного устыдилась, что так долго и откровенно его разглядывала. Но природное любопытство и смелость толкнули ее ближе, и она опустила глаза на название книги. «Карта культурных различий. Как люди думают, руководят и добиваются целей в международной среде» прочитала София, еле слышно шевеля губами, и тут же скривилась, сморщив нос.

Почему–то она ожидала увидеть какой–нибудь знаменитый бестселлер, может, даже приключенческий роман или фантастику, но никак не книгу про предпринимательство, одно название которой навевало на Софию смертельную скуку.

Она подняла глаза с книги на лицо мужчины и наткнулась на его изучающий взгляд. София охнула, испугавшись, и отпрянула. Незнакомец лениво рассматривал ее из полуприкрытых глаз. Чайного цвета глаза были обрамлены густыми ресницами.

Софа увидела, как уголок его рта пополз вверх. Мужчина усмехнулся. София почувствовала, как ее лицо заливается краской. Искра узнавания вспыхнула в ее сознании, и до нее, наконец, дошло, кого она опять нашла в этой проклятой беседке.

– Софа, Софа, Софа, какая встреча, – Роман неспешно поднялся со скамьи, закрыв книгу. – А ты не сильно изменилась с детства. Все также любишь нарушать чужое личное пространство.

Он сделал пару шагов, медленно обходя ее по кругу. Софе почему–то стало жутко неловко. Она стояла как вкопанная, не произнося ни слова, и, кажется, вообще проглотив язык.

– Что ты здесь делаешь, Роман? – выдавила она, тут же внутренне укорив себя за этот глупый вопрос. – Вернее, я хотела сказать… Ты вернулся?

Она почувствовала, как Роман, остановившись у нее за плечом, поднял руку и накрутил на палец прядь ее волос. Софа развернулась и, дерзко подняв подбородок, посмотрела ему в глаза, наткнувшись на смеющийся взгляд.

– Да, я вернулся. И по всей видимости, теперь у меня есть причины задержаться, – он немного растягивал слова, отчего его речь казалась ленивой и текучей, как медленно сползающий с ложки мёд. – По работе, конечно, – добавил он опять усмехнувшись.

Похоже всё это веселило Романа, и София решила взять себя в руки и, наконец, вернуть контроль над ситуацией.

– Я пришла поздороваться с твоим отцом. И он пригласил меня на завтрак, который, наверное, уже начался, и, наверное, мне уже пора. Прости, что побеспокоила, я действительно не хотела вторгаться в твое пространство. Теперь. Уже не хочу. Хм… в общем, я пойду.

Софа развернулась, вышла из беседки и зашагала, не оборачиваясь по садовой дорожке в сторону дома, попутно коря себя за то, что наговорила всяких глупостей. Конечно, позже, она будет прокручивать этот диалог у себя в голове и придумывать все новые и новые колкие и остроумные ответы, какими она могла бы закидать Романа, не застань он ее врасплох.

И, конечно, у себя в голове она не стояла как колода и не блеяла, а Роман не ходил вокруг нее как хищник. В своем воображении Софа едко ему парировала, а Роман выглядел смущенным и пораженным уровнем ее интеллекта и красотой одновременно. Да, именно так и было бы.

Софа мотнула головой, отгоняя от себя рой дурацких мыслей, поднялась по лестнице на веранду и села за стол, присоединившись к завтракающему Льву Григорьевичу. Мать сидела напротив с чашечкой кофе и что–то записывала в небольшом блокноте, по всей видимости это был список продуктов.

Софа тут же ярко представила, что мать записывает в блокнотик различные жестокие способы убийства Романа, как отмщение за испытанный дочерью позор в беседке. На душе сразу стало намного веселее. Софа, пожелав Льву Григорьевичу приятного аппетита, отхлебнула из чашки ароматный кофе и укусила за бок пышную булку с вишней. Роман–зазнайка за завтраком так и не появился.

***

Софа бодро шла к воротам резиденции. Утро плавно переходило в день, воздух уже прогрелся и пространство вокруг наполнилось жужжанием пчел, стрекотанием кузнечиков, и всеми теми приятными звуками, которые обычно сопровождают прекрасный летний денёк.

ГЛАВА 4

Наступил последний месяц лета. Полина давно уехала в город и погрузилась в работу. София проводила дни в домашней рутине, в поисках работы в интернете или просто в прогулках по окрестностям.

Она старалась как можно больше помогать матери, так как та часто приходила уставшей, и Софа старалась взять всю работу по дому на себя. У нее не было особых навыков готовки, но соорудить что–то простое на ужин она была вполне способна.

Так проходил день за днем, и пришла пора возвращаться в город. София отметила для себя несколько вакансий, и после того, как разослала резюме в качестве стажёра и получила приглашение на собеседование, она решила уехать.

Жить она планировала у Полины в квартире, которая была довольно большая, имела неплохое расположение, и та снимала ее на двоих, вместе со своим коллегой Антоном. Антон был не против второй соседки, тем более что София планировала платить арендную плату наравне с ребятами.

Они тепло попрощались с матерью на автовокзале. София пообещала, что приедет в первые же выходные, как только освоится на работе. Мама расцеловала ее в обе щеки и, как обычно, дождалась, пока автобус начнет отъезжать, чтобы помахать дочери следом.

Город встретил Софию ярким солнцем, отражающимся в стеклах многоэтажных офисных зданий, шумом автострад и бесконечным потоком людей, спешащих по своим делам. София, немного постояла около выхода из автовокзала, привыкая к громким звукам города после тишины пригорода, и пошла дальше до входа в метро.

Она открыла дверь квартиры ключом, заботливо припрятанным Полиной в горшке с цветами, стоявшим на лестничном пролете между этажами. В квартире было уютно и тихо.

Софа разложила вещи, заварила чай и мысленно стала строить планы, наблюдая со своего места рядом с окном за уличными прохожими.

Вечером вернулись с работы Полина и Антон, они шумно ввалились в квартиру, перешучиваясь и обсуждая прошедший день. На работе Полина выглядела совсем по–другому. Ее прямое светлое каре было красиво уложено, ресницы накрашены черной тушью, от чего ее голубые глаза казались еще больше, а неизменная красная помада делала ее образ ярким и стильным.

Антон выглядел не менее ярко, они вообще на удивление были очень похожи. Его светлые волосы были тщательно уложены, карие глаза он слегка подчеркивал карандашом, чтобы, как он говорил, «взгляд его был томным и глубоким». Он был одет в светлые брюки и голубую рубашку, а на шее красивым узлом был завязан шейный платок.

– София, птичка моя, как я рад тебя видеть. Выглядишь просто великолепно! Это что на тебе? Блузка – «прощай молодость»?

– Антон, так называли советские сапоги, не неси чушь. – Полина легко стукнула по плечу своего друга. – Думаю, когда София выйдет на работу, она будет одеваться так, как того будет требовать дресс–код компании. А мы ей непременно поможем выглядеть ослепительно.

Она подмигнула и обняла Софию, и они все вместе завалились на кухню, смеясь, шумно разговаривая, доставая все имеющиеся запасы еды из холодильника для совместного ужина.

Всю следующую неделю София посвятила прохождению собеседований в различные архитекторские и проектные бюро. Она не надеялась, что вчерашнюю студентку без опыта работы сразу примут с распростертыми объятьями в любую из этих компаний.

Но она старательно отвечала на все заковыристые вопросы HR специалистов, изо всех сил показывала свою целеустремленность, коммуникабельность, стрессоустойчивость и всякие другие такие нужные в современное время навыки.

Итогом этой недели стали обещания обязательно ей перезвонить – три раза, мягкий отказ – один раз, и одна компания не понравилась ей самой, ответа оттуда она дожидаться не планировала.

Неделя выдалась довольно тяжелой, и поэтому, когда Полина с Антоном позвали ее на какое–то грандиозное модное событие в субботний вечер, где можно было весело провести время, Софа с радостью согласилась.

Полина с Антоном перетряхнули весь ее гардероб и, не удовлетворившись найденным, стали перебирать свои шкафы в поисках чего–то подходящего событию и самой Софии.

Антон был очень критичен к подбору одежды и аксессуаров, и постоянно сыпал всякими едкими эпитетами. К примеру, что этот зеленый цвет настолько не комплиментарен к цвету лица Софии, что кажется, как будто ее только что оживили после смерти и опять убили. Или, эти серьги похожи на люстры из Большого театра, и к концу вечера уши Софии отвиснут, как у слона.

В конце концов, итогом сборов стало короткое черное струящееся платье с открытой спиной, длинные сверкающие серьги и стильный жакет Антона, который он перехватил модным ремнем. Образ завершали атласный клатч и открытые босоножки на шпильке.

На лицо был наложен легкий макияж, а волосы были выпрямлены и стянуты в высокий хвост. Это заняло довольно много времени, потому что Полина и Антон воевали с ее непослушными рыжими кудрями в четыре руки, но итог того стоил. Длинный огненный хвост струился блестящей волной на плечо девушки, создавая тот самый яркий акцент в ее монохромном образе.

Взглянув в зеркало, София увидела красивую, сексуальную, уверенную в себе девушку, которая была невероятно притягательна и прекрасно это осознавала. Полина и Антон стояли плечом к плечу, как растроганные родители, провожающие свою дочь на выпускной. Не хватало только им обоим пустить слезу умиления, для полноты образа.

ГЛАВА 5

– Полина, проснись, Полин–а–а–а! Смотри! – Софа прыгала на кровати, в трусах и топике, время от времени тряся телефоном перед лицом сонной Полины.

– Да чтоб ты провалилась, окаянная. Сегодня мой официальный заслуженный выходной, дай поспать. – Полина накрыла голову подушкой, не желая больше ничего слышать и видеть.

– Полина! Меня приняли на работу! – вопила Софа, стаскивая с Полины одеяло. Полина в тот же миг вскочила и со всклоченными волосами начала прыгать в обнимку с Софой и смеяться.

– Боже, яке кончене… – в дверях, прислонившись к косяку, с чашкой кофе стоял Антон. – И что это сегодня за счастливые новости с утра? Отрицательный тест на беременность?

– Упф, Антон, опять ты со своими шутками. Меня взяли на работу! – София спрыгнула с кровати и запрыгала с телефоном вокруг Антона. – У меня теперь есть работа в архитектурном бюро! Завтра первый рабочий день!

– Мои соболезнования, Соф. Ты теперь подневольный человек, – Антон отпил из чашки. – Ты еще сама не понимаешь, во что ввязалась.

– Можешь говорить что угодно, я все равно знаю, что ты за меня рад, – София чмокнула Антона в щеку и вприпрыжку побежала в свою комнату.

Она позвонила матери и поделилась с ней новостью. Та искренне порадовалась за Софию, сказала, что очень горда, что дочь будет стажироваться в такой крупной компании, и посетовала, что теперь, наверное, они будут видеться намного реже. София пообещала ей, что будет приезжать как минимум раз в месяц, и что никакая работа не помеха, если дочь захочет увидеть маму.

После завтрака они с Полиной пробежались по магазинам в соседнем молле, чтобы купить Софии что–то соответствующее офисному дресс–коду, красивое, но удобное.

Следом за шопингом, они зашли за продуктами и счастливые понесли покупки домой.

На следующий день София встала по будильнику, приняла душ и долго сушила волосы феном. Затем она оделась, подкрасилась и долго вертелась перед зеркалом, чтобы понять, достаточно ли представительно она выглядит в своей новой белой блузке и брюках–палаццо тёмно–синего цвета.

На ноги она решила надеть удобные замшевые лодочки на среднем каблуке. София стянула волосы в низкий хвост, и наконец, удовлетворившись увиденным в зеркале результатом, взяла сумку, легкий плащ и вышла из дома.

Первый рабочий день прошел на удивление легко и без каких–либо неожиданностей. Персонал бюро оказался дружелюбным и терпеливым к новичку. Ей назначили куратора, который в первое время на испытательном сроке будет помогать в обучении.

София ловила и впитывала любую информацию, которую считала полезной, а ей казалось, что ей пригодится и будет полезной абсолютно любая информация, особенно если специалист готов ею делиться. Поэтому ее день прошел продуктивно, и она не заметила, как рабочее время подошло к концу.

Она зашла в уборную, немного подправила свой легкий дневной макияж, которому ее научила Полина, собрала вещи и вышла на улицу в вечернюю прохладу.

На дороге около здания стоял припаркованный тёмный полуспортивный автомобиль, на вид очень дорогой. Когда София появилась из выхода офисного здания, водительская дверь открылась и оттуда вышел Роман. Он был одет в джинсы и легкую куртку. София остановилась и подождала, пока парень подойдет к ней.

– Ты меня сталкеришь? Откуда ты знаешь, что я буду именно здесь? – София сунула руку в карман плаща и завертела в руке ключик от дома, чтобы как–то вернуть себе самообладание.

– Я слышал, как Ольга Ивановна разговаривала с тобой по телефону на нашей веранде. Я и не думал подслушивать, просто она так громко радовалась за тебя, когда ты рассказывала ей о новой работе в этой компании... Ну, а зная название компании, адрес офиса найти проще простого, – он нервно убрал со лба пряди волос. – Я тогда, в клубе, вернулся обратно через десять минут, а тебя уже не было. Я бы хотел все объяснить.

Роман виновато поднял на нее глаза. Ему очень шла эта куртка цвета молочного шоколада. Вечернее солнце бликами играло в его волнистых волосах. И Софа неожиданно для себя им залюбовалась. Но потом опомнилась и опять свела брови.

– У тебя есть девушка. И ты целовался со мной. А она нас застала. Что тут можно объяснять? Я не хочу участвовать в этом. Я была не трезва и то, что произошло между нами, было ошибкой, – она попыталась развернуться и уйти, но Роман успел поймать ее за руку. София остановилась и посмотрела ему в глаза.

– Одну чашку кофе, прошу тебя. И я уйду, если тебе не понравится то, что я скажу, – попросил он, и София сдалась. Они прошли по улице до соседней кофейни, зашли внутрь и сели за столик у окна с видом на пруд. По гладкой поверхности пруда лениво плавали утки.

София молча глядела в окно и думала о всякой ерунде, чтобы унять нервозность. Она думала, что как–то не очень справедливо все устроено у этих уток. Почему селезни имеют такой красивый окрас, их перья переливаются всеми цветами радуги, и поэтому они плавают такие важные и гордые. А утки какие–то серо–коричневые, невзрачные.

Может, если бы был на свете утиный салон красоты, то утки наверняка им сразу воспользовались и преобразились. Покрасили пёрышки в яркие цвета, например. Или может, селезни любят их вовсе не за красивые перья?

Ее раздумья прервала подошедшая молоденькая официантка в ярко красном фартуке и с цветными прядями в волосах.

ГЛАВА 6

Роман припарковал автомобиль возле подъезда, где жила София. Он обошел машину, и пока Софа копалась в сумке в поисках ключей, открыл дверцу с ее стороны.

София вышла и хотела было попрощаться с Романом, как тот в один шаг преодолел расстояние между ними и прижался своими тёплыми губами к ее губам. Этот внезапный поцелуй был полон страсти и скрытого сдержанного желания, и София, закинув руки Роману на плечи, беззастенчиво поддалась на этот порыв и ответила на него. Они стояли, прижавшись друг к другу, целуясь и не желая разрывать объятия.

София чувствовала, что всё, что они сейчас делают – правильно, и что она ждала все это время именно его, а он тосковал по ней. И что он ей нравится так сильно, что, наверное, если бы он сегодня не появился на пороге ее офиса, то она непременно начала бы искать встречи с ним.

София уже несколько раз пыталась завязать отношения в университете, и даже переспала из чистого любопытства с самым популярным парнем на курсе, но начинать серьезные отношения и отношения в принципе у нее ни разу не возникло желания.

Всё было не то, и не так. Она то и дело начинала испытывать скуку и безразличие, хотя парни очень старались понравиться и вились вокруг нее на протяжении всех четырех курсов, пытаясь всячески завладеть вниманием Софы.

Сейчас София хотела именно Романа. Хотела принадлежать ему и не думать больше ни о чем. Она разорвала поцелуй, взяла его за руку и повела за собой в подъезд. Они продолжили целоваться в лифте, затем, вывалившись из лифта на нужном этаже, они целовались около двери квартиры, где она жила. Роман прижал ее к стене и покрывал поцелуями ее скулы и шею.

Его поцелуи обжигали кожу Софии, ей хотелось прижаться к нему еще ближе, но она развернулась к двери и стала пытаться попасть ключом в замок.

Он обнял ее сзади, снял мягкую резинку с ее локонов. Они рассыпались золотой волной, длиной доходя почти до пояса. Он зарылся лицом и вдохнул аромат ее волос. София, наконец, справилась с дверным замком, и они прошли в квартиру, перешагнув через порог.

Дома никого не было, Полина и Антон возвращались намного позже, чем София. Поэтому в их с Романом распоряжении было достаточно времени. Они снимали друг с друга одежду и, переступив через обувь, продолжили свой путь в сторону спальни Софии.

К моменту, когда они подошли к кровати, на Софии остались только бюстгальтер и широкие брюки, которые уже были расстёгнуты, и она движением бедер скинула их на пол. На Романе были джинсы, футболка валялась где–то по пути к спальне. С его ремнём София справилась почти сразу, и джинсы последовали на пол к ее брюкам.

Они упали на постель, и Роман продолжил целовать Софию в шею, в ямку около ключицы. Опустился ниже к ложбинке ее груди. София обнимала его руками, запустив пальцы в его мягкие волосы на затылке. Она обхватила его торс ногами, скрестив их у него на спине.

Роман ненадолго отстранился и, поддерживая ее под спину, быстро снял с нее бюстгальтер, ловко расстегнув его одной рукой. София улыбнулась уголками губ и перекатилась, сев на него сверху.

Она смотрела на него сверху вниз. Тусклый свет из окна обрисовывал черты его лица, бросая тень на высокие скулы. Его глаза, обрамленные густыми длинными ресницами, казались бархатными. Его губы были чуть припухшими, и он обворожительно улыбнулся ей в ответ, приподняв только один уголок рта.

Она очертила пальцем небольшую горбинку на его красивом носу, легко прошлась по контуру губ, обрисовала скулы и, будто дальше рисуя свой узор, прочертила дорожку по шее и далее вниз по его груди.

Очертив пальчиком выпуклости на его прессе, она, словно изучая, проследовала к его животу, который резко напрягся в ответ на ее легкое прикосновение. София подцепила пальцем резинку на его боксерах и потянула их вниз.

Освободив его от нижнего белья, она, стоя на коленях, стянула свои трусики и, снова сев ему на бедра, наклонилась к его губам, чтобы поцеловать. Ее волосы рассыпались пологом вокруг них, и она перебросила свои локоны на одну сторону.

Он обхватил Софию руками за ягодицы, желая придвинуть ближе, и она, наконец, мягко опустившись на его мужское естество одним мучительно долгим движением, начала двигаться в медленном ритме.

Позже, насытившись друг другом и потеряв счет времени, они лежали в постели, сплетясь руками и ногами. Она зарылась пальцами в его темных волосах, а он свободной рукой накручивал на указательный палец ее огненную прядь.

Каждый молча переживал момент этой душевной близости, смотря друг другу в глаза. Они старались продлить это время, ни говоря ни слова, как будто, начав говорить, они могут разрушить это хрупкое чувство единения их душ.

София, оторвав свой взгляд от лица Романа, посмотрела на часы и, резко поднявшись, начала суетливо собирать свое белье и одежду, которые были разбросаны по комнате и, видимо, до самой входной двери.

– Чёрт, сейчас Полина и Антон вернутся с работы. Роман, одевайся! – она кинула ему первое, что попалось ей под руку, и он на лету поймал свои боксеры.

ГЛАВА 7

С этого дня они практические не расставались. За исключением того времени, когда Софии приходилось уезжать на работу в архитектурное бюро, а Роману – в офис к отцу, который активно посвящал сына в дела компании.

Сначала они встречались после работы в квартире Софии, проводя те короткие пару часов перед приходом Полины и Антона в постели, не успевая насытиться друг другом, считая обычные свидания в ресторанах и кинотеатрах напрасной тратой времени.

Роман часто оставался на ночь в комнате Софии и уходил рано утром, чтобы не мешать утреннему распорядку и дать возможность всем жителям квартиры собраться на работу. Он уезжал в городской дом отца, чтобы быстро привести себя в порядок перед рабочим днем.

Однажды, спустя месяц, в последний день рабочей недели, Роман, заранее предупредив Софию, чтобы та захватила с собой из дома немного вещей, встретил ее у выхода из офиса, продемонстрировав той связку ключей от его новой квартиры, которая располагалась, как оказалось, в самой модной и бурлящей жизнью части города.

На каждой живописной улочке этого района сверкали огнями десятки ресторанов и кафе, скверы манили своими яркими осенними деревьями, и повсюду неспешно прогуливались от заведения к заведению красиво одетые люди, приезжающие на дорогих автомобилях.

Полине показалось, что здесь должно быть всегда довольно шумно, но зато совсем нескучно. Тем более, что ей, молодой и полной энергии, совсем не хотелось проводить время в тишине и покое.

В этот же вечер, прихватив из ближайшего магазина пару бутылок хорошего вина и немного того, что принято запивать этим вином, София и Роман вошли в уютную квартиру, которая находилась на третьем этаже красивого дома.

Квартира оказалась полностью обустроенной для жизни. Она встретила их светом модных светильников, блеском хромированной техники, теплом натуральных деревянных поверхностей и мягкостью шикарных диванов.

Квартира, может, и не была уютным гнездышком, как обычно представляла себе свою будущую квартиру Полина, на которую ей еще только предстояло заработать. Она была именно в духе самого Романа, такая же, строгая, ультрасовременная, полная изящества, но одновременно теплая и комфортная.

Роман и София расположились на большом диване с двумя бокалами вина, поставив рядом с собой поднос, уставленный тарелочками с пряным сыром, виноградом, орехами и другими закусками.

Они долго болтали, рассказывая друг другу неизвестные подробности из своих жизней, смеялись, вспоминая детские шалости, и делились мечтами и планами.

Потом Софа и Роман лежали в обнимку, наслаждаясь тем, что можно больше не торопиться, и вечер целиком принадлежит им, а может, и вся ночь и даже последующие два выходных дня. Они неспешно целовались, отставив бокалы и поднос на журнальный столик.

Выпитое вино приятно кружило голову, а тусклый свет настенных бра создавал таинственную и расслабляющую атмосферу. Откуда–то доносилась тихая медленная музыка, и Софии казалось, что все это на самом деле ей снится, настолько ей было хорошо сейчас.

Она не сразу заметила, что они оба остались практически без одежды, и поцелуи и ласки перестали быть томными и медленными. Роман поднял Софию на руки, и она, обхватив его ногами за талию, обняла за плечи.

Они дошли до спальни, и Роман положил ее на огромную кровать, стоящую посреди комнаты. Белоснежные простыни приятно холодили разгоряченную кожу, и София потянула Романа на себя. Тот, не разрывая поцелуя, переместил ее на середину постели.

Он ласкал шею и грудь Софии, опускаясь все ниже и ниже к животу. Затем он стал целовать внутреннюю часть ее бедер и, закинув ее ногу себе на плечо, сделал языком то, от чего София выгнулась и закричала, сминая в своих руках простынь.

Почти доведя ее до безумия этими ласками, он поднялся и одним движением вошел в нее, заставив Софию снова вскрикнуть от удовольствия.

Они любили друг друга снова и снова, перемещаясь от кровати до ванной, от дивана до кровати, исследуя все грани удовольствия.

Они пили вино, кормили друг друга ягодами винограда, принимали вместе душ, обнимались, разговаривали или просто лежали. Он играл с прядями ее огненных волос, а она пальцем выводила узоры на его груди.

Потом, когда небо стало серым, они уснули в постели, сплетясь руками и ногами в ворохе одеял и подушек, расслабленные и уставшие.

– Огонь больше не обжигает меня… – запутавшись у Софии в волосах прошептал Роман прежде, чем окончательно провалиться в сон.

***

В последний выходной день Роману пришлось уехать на несколько часов, чтобы сопроводить отца на неофициальный обед с партнерами. После встречи они с Софией договорились поужинать в соседнем ресторанчике, прежде чем Роман отвезет ее к себе домой.

Начиналась новая рабочая неделя, и Софии нужно было привести себя и мысли в порядок после проведенных в квартире Романа выходных. Она лежала перед телевизором, который показывал какую–то слезливую мелодраму и рассеянно откусывала по кусочку от желейной конфеты в виде червяка.

Софии почему–то всегда нравилось сначала откусывать желейному червяку именно голову. Ей казалось, что начинать с хвоста, продлевая червяку агонию – жестоко. Лучше сразу откусить голову, так вроде как, намного гуманнее.

В ее расслабленный мозг, как штопор, ввинтился пронзительный звук дверного звонка. Она подошла к экрану домофона и, к своему удивлению, увидела там Милану. Вот, кому действительно захотелось откусить голову, и тут дело совсем не в гуманности.

ГЛАВА 8

Утром, проснувшись с тяжелой головой, София первым делом позвонила на работу и соврала, что заболела. Хотя, это была не совсем ложь. Она действительно ощущала себя жутко больной. И дело было не в гудящей голове.

Софе казалось, что у нее в груди образовалась дыра, пустоту которой ничем невозможно заполнить. Все тело болело, и было жутко холодно. Она накрылась одеялом с головой и взяла в руки телефон.

Лежа в постели, София отрешенно прокручивала список непринятых звонков и сообщений от Романа. Он был в курсе, почему она покинула квартиру, но очень хотел с ней поговорить. Он даже приезжал к ней домой вчера вечером, но Полина его не пустила, сказав, что Софа давно спит и ее нельзя беспокоить.

София была благодарна подруге, потому что не хотела ни встречаться, ни разговаривать с Романом. Поэтому было хорошо, что сегодня она не пошла на работу, куда тот мог заявиться.

Она боялась, что от встречи с ним ее решимость может дать трещину и привести к необдуманным действиям. А Софе было что обдумать. Она раз за разом прокручивала в голове все сказанное Полиной.

Ей хотелось получить ответы на свои вопросы, но, кроме Романа, ответить на них было некому, а ему–то она как раз и не доверяла.

Так в ее воспаленном мозгу постепенно возник план. Вернее, ПЛАН. Рабочий, как швейцарские часы. Хотя кого она обманывает? План был глупый и безрассудный.

София собиралась узнать у матери адрес городского дома Льва Григорьевича и после работы устроить слежку за Русланом, чтобы понять, действительно ли тот связан с Миланой только как водитель Романа и его отца.

Она поделилась своими намерениями в общем чате с Полиной и Антоном.

Антон:

Я конечно понимаю, что твой рассудок немного помутился

Но, скажи, мисс Марпл, как мы будем следить за его машиной?

На самокатах? На такси, как в боевиках?

Полина:

В любом случае я в деле!

София:

Каршеринг. И за рулем будешь ты, Антон

Из всех нас только у тебя есть права.

Полина:

Я в деле!

Антон:

За это, моя птичка, ты будешь готовить мне завтрак всю неделю

И чтобы он был вкусный

Например, я люблю оладьи

Полина:

Я в деле!

София:

Обожаю вас

Она улыбнулась, подумав, что все–таки подобное тянется к подобному. И ее друзья были такими же чуточку сумасшедшими, как и она сама.

Напиши им сейчас, что ей нужно срочно спрятать труп, они, скорее всего, тут же помогли бы ей его быстренько прикопать, даже не спросив, как его, труп, зовут, и кто его умертвил.

В итоге они договорились встретиться после работы в восемь около выхода метро, недалеко от магазина, где работали Полина и Антон. Узнать адрес дома Льва Григорьевича не составило труда.

Софа придумала для мамы целую историю с пробным проектом и необходимостью получить консультацию по нему у Льва Григорьевича. А мама, особо не вдаваясь в подробности, тут же сообщила Софии адрес дома и примерный распорядок дня хозяина и его водителя.

Так Софа узнала, что Руслан работает по ненормированному графику, но почти никогда не уезжает с работы раньше девяти вечера. Поэтому у Софии и ее компании вполне хватало времени, чтобы доехать до дома Льва Григорьевича.

Почасовой каршеринг Антон оформил заранее, найдя автомобиль недалеко от работы. Поэтому, встретившись, друзья поспешили на стоянку, где их ждал небольшой неприметный Рено. Неприметный, если не считать красочных наклеек каршеринговой компании по всему автомобилю.

Но София не посчитала это большой проблемой, так как таких автомобилей в городе было довольно много, и они как–нибудь найдут место потемнее, чтобы их не было видно издалека.

Антон водил машину довольно прилично, так как раньше у него был автомобиль, от которого в итоге, спустя несколько лет мучений, он избавился за ненадобностью, потому что в городе с вечными пробками было удобнее и быстрее передвигаться на метро.

Конечно, все немного нервничали из–за самой идеи слежки, так как раньше никогда таким не занимались. Но собравшись вместе и подпевая музыке по дороге, они быстро расслабились и развеселились. Слежка стала им казаться совместным приключением, которое приятно щекотало нервы.

Но на деле это оказалось довольно скучным занятием. Приехав, они припарковались в неприметном месте, с которого были хорошо видны ворота дома Льва Григорьевича, и около часа скучали, развлекая себя музыкой и тихими разговорами.

Они уже стали думать, что приехали слишком поздно, и Руслан давно уехал домой, именно в этот день решив уйти с работы вовремя. Но тут ворота дома раскрылись, и они увидели темный автомобиль, принадлежащий хозяину дома.