Горькая любовь

Глава первая

Две полоски.

Я смотрела на тест так долго, что белый пластик, казалось, начал светиться в моих руках. Две чёткие, яркие, совершенно однозначные полоски.

- Поздравляю, Элеонора Андреевна, - голос доктора Самойловой доносился словно сквозь вату. - Срок небольшой, около шести недель, но всё выглядит прекрасно. Учитывая вашу историю, я бы рекомендовала встать на учёт как можно скорее и...

Дальше я не слышала. В ушах шумело, сердце колотилось где-то в горле, а по щекам текли слёзы, которых я даже не заметила. Шесть лет. Шесть долгих лет мы со Стасом пытались. Бесконечные анализы, обследования, разочарования каждый месяц. «Всё в порядке», - говорили врачи. «Просто подождите», - советовали знакомые. «Может, усыновить?» - осторожно предлагала свекровь Нина Павловна, и каждый раз что-то холодное сжималось у меня внутри.

А теперь - вот оно. Чудо. Моё маленькое чудо.

Я вышла из клиники в морозный декабрьский воздух и глубоко вдохнула. Москва сверкала предновогодними огнями, люди спешили мимо с пакетами подарков, где-то играла знакомая мелодия про ёлочку. Обычный день, двадцатое декабря. Только для меня он стал самым необычным днём за последние тридцать лет моей жизни.

Тридцать лет. Смешно - я до сих пор иногда ловлю себя на мысли, что мне всё ещё двадцать. Та самая худенькая девчонка из детдома номер семь, которая засыпала, прижимая к груди единственную свою книжку - затёртый томик сказок Андерсена, доставшийся мне от какого-то благотворительного фонда. Девчонка, которая мечтала о семье так отчаянно, что это желание стало почти физической болью.

Детдом научил меня многому. Не верить в чудеса. Не ждать подарков. Не привязываться. И работать - работать до изнеможения, потому что только так можно было выбраться. Только так можно было доказать, что ты чего-то стоишь.

Я шла по заснеженному тротуару, не чувствуя холода. В голове крутилось только одно: как сказать Стасу? Может, устроить сюрприз? Купить крошечные пинетки и положить в красивую коробку? Или просто показать тест и смотреть, как его лицо озаряется счастьем?

Интересно, он уже вернулся от родителей? Позвонили они ему неожиданно, часа два назад. Нина Павловна что-то говорила про срочное семейное дело. Стас уехал сразу, а я отпросилась с работы пораньше - как раз чтобы успеть к врачу.

Наше туристическое агентство «МалинаТур» - да, смешное название придумал Стас, обыграв нашу фамилию, - находилось в десяти минутах ходьбы от дома. Удобно. Особенно когда работаешь по двенадцать часов в сутки, как я последние пять лет.

Пять лет назад мы начинали втроём: я, Стас и моя однокомнатная квартирка на окраине, которую мне выделили как сироте после выпуска из детдома. Эту квартирку мы продали, вложив деньги в аренду крошечного офиса и первую рекламу. Рискованно? Безумно. Но я верила. Я всегда умела верить в то, во что вкладывала душу.

Стас тогда работал менеджером в какой-то конторе, получал копейки, но мечтал о собственном деле. «Туризм - это золотая жила», - говорил он, размахивая руками. «Люди всегда будут хотеть путешествовать!». Идея была его. А вот всё остальное...

Я не люблю хвастаться. Никогда не любила. В детдоме за это могли побить, а потом просто вошло в привычку. Но правда в том, что «МалинаТур» вырос благодаря моим бессонным ночам, моим переговорам с партнёрами, моим идеям. Я придумывала концепцию авторских туров. Я нашла первых крупных клиентов. Я лично облетела полмира, чтобы проверить каждый отель, каждый маршрут.

А Стас... Стас был лицом компании. Обаятельным, уверенным, харизматичным. Он умел продавать - нет, не туры, а себя. Клиенты его обожали. Партнёры хлопали по плечу. На корпоративах он всегда был в центре внимания, пока я тихо сидела в углу, проверяя рабочую почту.

«Вы такой молодец, Станислав Игоревич!» - говорили ему. И он кивал, улыбался, принимал комплименты. А я... Я просто любила его. И была счастлива, что у нас всё получается.

Ведь он меня выбрал. Он, красавец с параллельного потока, сын обеспеченных родителей, добивался меня - серую мышку из детдома - почти год. Приходил к общежитию с цветами. Ждал после пар. Писал смешные записки. Я не верила, что это серьёзно. Как такой парень может хотеть такую, как я?

Но он хотел. И я сдалась. И вот уже десять лет я - Эля Малинина, жена успешного бизнесмена, совладелица процветающего агентства. Почти тридцатилетняя женщина, которую коллеги называют красивой, хотя я до сих пор вижу в зеркале ту самую детдомовскую девчонку.

Сегодня в зеркале клиники я увидела кое-что ещё. Надежду.

Я остановилась у цветочного магазина на углу. Может, купить шампанское? Нет, мне теперь нельзя. Тогда просто цветы, много цветов, и свечи, и...

Телефон завибрировал в кармане. Сообщение от Стаса: «Буду дома через час».

Значит, ещё едет от родителей. Отлично, у меня есть время приготовить что-нибудь вкусное. Хотя готовить я не особо умею - всегда было некогда учиться. Ладно, закажу его любимую пиццу и суши, накрою стол красиво.

Я практически бежала домой, несмотря на скользкие тротуары. Внутри клокотало что-то тёплое, яркое, похожее на шарик света. Ребёнок. У меня будет ребёнок. Наш ребёнок.

Лифт как назло завис где-то на верхних этажах, и я взлетела по лестнице на четвёртый, даже не запыхавшись. Достала ключи, открыла дверь и...

Сначала я подумала, что мне показалось. Какой-то звук - странный, ритмичный. Музыка? Нет. Похоже на... Нет, не может быть.

Я замерла в прихожей, не снимая сапоги. Прислушалась.

Из спальни - нашей спальни, с нашей кроватью, которую мы выбирали вместе пять лет назад - доносились стоны. Женские стоны. И голос. Мужской голос.

Голос Стаса.

- Да, детка, вот так... Ты такая горячая...

Мир покачнулся. Я схватилась за стену, чувствуя, как пол уходит из-под ног. Нет. Нет-нет-нет. Это ошибка. Это дурной сон. Может, он смотрит фильм? Может...

Я сделала шаг. Ещё один. Коридор растянулся на километры.