Горькие травы

Глава 1

Дорогой читатель, я рада, что ты открыл эту историю! Надеюсь, ты хорошо проведешь с ней время и она тебе понравится. В моем тгк можно найти много эстетик и эдитов по моим книгам @vapihraa

Осень пришла слишком быстро, нахально сменив тепло лета на дождь и буйство оранжевых красок. Мое самое любимое время года. Я могла достать любимые свитера из чулана, вытащить любимые кружки и, сидя на подоконнике, попивать травяной чай. Мечта.

Именно этим я и занималась по вечерам, когда приходила со своей лавки. Аромат яблочного пирога, который я пекла по бабушкиному рецепту, смешивался с запахом дождя за окном и сухих трав, развешанных пучками под потолком.

В это время года люди часто ко мне заходили за согревающими травами и чаями ручного сбора. Они приходили с обычными симптомами гриппа: с носами, красными от постоянного трения о платочки, небольшим кашлем и сонливостью. Некоторые люди верят только в домашнюю медицину, и я поила их чаем с имбирем, мятой и медом, глядя, как усталость покидает их лица, а глаза наполняются спокойствием. Они думали, что это просто хороший чай. Отчасти так оно и было.

Но иногда ко мне приходили с другой нуждой. Не за теплом, а за исцелением. За целебными мазями от старых ран, что ныли на погоду, или от затяжного кашля, который не брали аптечные сиропы. Люди, конечно, об этом не знали, но в каждую баночку с мазью из окопника или календулы я вкладывала тихий шепоток-пожелание — крошечную искру своего дара, которая заставляла травы работать так, как не сумела бы ни одна фармацевтическая фабрика. Они раскрывались на полную и позволяли людям вылечиться и почувствовать себя лучше уже через пару дней, а то и часов.

Свой талант, дар, порчу... Можно называть как угодно. Чаще всего таких, как я, называют ведьмами. Дар появился у меня еще в детстве. Бабушка, настоящая травница, рассказывала мне про каждую травинку в нашем саду. И учила меня их распознавать и запоминать их свойства. Как-то раз, слушая ее рассказ о ромашке, я провела рукой над сжавшимся бутоном, который еще не раскрылся, просто от переполнявших меня чувств. И он распустился у меня на глазах, белый и совершенный. Бабушка это заметила. Я думала, она испугается, но она улыбнулась своей теплой улыбкой и сказала: «Это значит, ты особенная, моя милая Изи. Значит, ты продолжишь наш род». Тогда-то я и узнала, что сверхъестественное не только в сказках бывает.

Поэтому выпить чая, глядя на улицы Брайрвуда, окрашенные в багрянец и золото, после трудового дня было идеальным его завершением. Дом, в котором мы жили вместе с бабушкой, стоял на окраине, из нашего окна открывался вид на парк, который перетекал в бескрайней лес, где водятся хищники и, я уверена, не только в лице диких животных.

Реальность в нашем городке была своеобразной. Брайрвуд был особенным местом. Многие здесь подозревали, что некоторые соседи — не совсем обычные люди. Часть из них старалась об этом не думать, закрывая глаза на странные совпадения и слишком уж удачные стечения обстоятельств. А оставшиеся... оставшиеся же, во главе с почтальоном мистером Хиггинсом, категорически были против чудес. Они выходили на ежемесячные митинги у мэрии с плакатами «Вернем Брайрвуд нормальным людям!» и «Долой колдовство!»

Некоторые попрекали мою семью в использовании магии, но чаще всего мы с бабушкой — те, кто мог шепотом исцелить рану или заставить розу цвести посреди октября, — делали вид, что живем в самом обычном обществе, где сверхъестественное обитает только на обложках сказок и в пыльных исторических фолиантах. Мы улыбались соседкам, покупали молоко у мистера Дональдсона и кивали мистеру Хиггинсу, когда он приносил пенсию моей бабушке. Это был негласный договор. Тишина. Ради безопасности. Ради покоя.

Знали, что другого варианта нет. Из нас сделали бы мутантов, людей, которые поклоняются темным силам и демонам, или, еще хуже, сожгли бы, как в Средневековье. Не уверена, что мэр это допустил бы, но фанатиков вряд ли остановил его запрет.

Именно этим негласным договором и пахло в моей лавке «Полынь». Люди заходили сюда не просто за чаем. Они приходили за чудом, тщательно замаскированным под обыденность.

— Мисс Фогарт, у меня суставы снова ноют... на погоду, — тихо говорила миссис Поттер, избегая моего взгляда.

— Как раз принесла прекрасный зверобой и арнику, — так же громко и обыденно отвечала я, будто речь шла о новом сорте джема. — Сделаю вам мазь. Приходите за ней завтра после обеда.

Они платили за травы, а я бесплатно вкладывала в баночку каплю своего дара. Это была наша игра. Они делали вид, что верят только в силу природы, а я делала вид, что просто умею хорошо готовить мази. И так мы все вместе поддерживали хрупкий мирок Брайрвуда, зная, что один неверный шаг, одно неосторожное слово — и равновесие рухнет.

Да и разновидностей сверхъестественного не было так много. Игнорировать их существование не очень уж и сложно. Главное — не смотреть слишком пристально по ночам в сторону леса и делать вид, что не замечаешь, как некоторые жители Брайрвуда становятся чуть бодрее и сильнее в полнолуние, а их взгляд — излишне золотисто-сияющим и пронзительным.

В нашем городке, к примеру, обитало несколько стай оборотней. Они не были монстрами из страшных сказок. Большую часть времени это были самые обычные мужчины и женщины: плотники, хозяева паба «У Воющего Пня», учительница младших классов. Мистер Олсен, молодой владелец пекарни, который каждое утро выносил мусор и всегда угощал меня свежим круассаном, входил в одну из самых уважаемых стай. Не уверена, каково его положение там, но он явно был не обычным сторожевым псом. Оборотни предпочитали селиться на окраинах, на границе с лесом, и чаще всего большими семьями — стаями. Их дома всегда были полны шума, жизни и запаха свежеиспеченного хлеба, что я всегда находила удивительно милым для существ с такими острыми когтями. И не важно, что в человеческом обличии они были обычными.