Горючая смесь

Глава 1. Химическая реакция

Первый звонок прозвенел, возвещая начало нового учебного года. Я уже мысленно составляла список дел, когда в класс вошла Маргарита Сергеевна с каким-то парнем.

– Знакомьтесь, новый ученик.

Он стоял, засунув руки в карманы черных джинсов, хотя форма требовала классических брюк. Темные волосы, резкие черты лица, взгляд, от которого по спине пробежали мурашки.

– Марк, – бросил он, даже не утруждаясь представиться полностью.

– Садись к Огневой, – указала учительница.

Я нахмурилась. Мое место у окна было моей территорией, и я никого не собиралась туда пускать.

Когда он подошел, я демонстративно положила руку на соседний стул, где лежал мой рюкзак.

– Занято, – сказала я холодно.

Он остановился, медленно поднял бровь и... ухмыльнулся.

– Вижу, – протянул он и, не моргнув глазом, взял мой рюкзак и поставил его на пол.

Я резко вскочила, чувствуя, как гнев разливается по всему телу.

– Ты вообще понимаешь с кем связался?

Он сел, развалившись на стуле так, будто это был его трон, а не школьная мебель.

- Огнева, да? Надеюсь, не из-за характера?

Класс замер. Даже наша обычно невозмутимая учительница на секунду отвлеклась от журнала.

Я чувствовала, как краснею, но не от смущения — от ярости.

– Лучше не подходи, – прошипела я. – Иначе сгоришь.

Он наклонился ближе, и я уловила легкий запах ментоловых сигарет.

– Обещаешь, Огонёк?

Перемена выдалась жаркой в прямом смысле.

Я уже собиралась вылить свое бешенство на Дашку, когда в класс ворвался Павел с двумя стаканами кофе.

– Кир, держи... – он замер, заметив моего "соседа". Лицо его странно исказилось. – Марк? Ты же должен был...

– Перевестись через месяц? – Чернов поднял голову от телефона. – Сюрприз, Пашенька.

Я переводила взгляд между ними. Паша сжал стаканы так, что крышки треснули.

– Ты обещал предупредить, – прошипел он.

Марк лишь пожал плечами, но в его глазах мелькнуло что-то... Вина? Страх?

– Кир, – Паша резко повернулся ко мне, – это Марк. Мой... двоюродный брат.

– О, как официально, – фыркнул Чернов. – А я думал, мы ближе.

Паша бросил на него взгляд, полный такого предупреждения, что я едва узнала своего всегда добродушного друга.

– Ладно, – Марк поднял руки в мнимой сдаче, – отложим семейные разборки.

Когда Паша ушел, Чернов неожиданно наклонился ко мне:

– Не верь всему, что он тебе расскажет, Огнева.

Я хотела ответить, но звонок на урок заглушил мои слова. А когда обернулась – он уже снова уткнулся в телефон, его лицо снова стало маской надменности.

Но теперь я знала — за этой маской что-то скрывается.

Глава 2. Контрольное возгорание

На следующий день Марк явился с синяком – под правым глазом. Фиолетовая тень эффектно контрастировала с его насмешливым взглядом.

– Что, красиво? – спросил он, ловя мой взгляд.

– Очаровательно, – я демонстративно отвернулась. – Надеюсь, в следующий раз будет симметрично.

Его смех разнесся по классу – низкий, хриплый, будто он курил с пяти лет. Прозвенел звонок.

– Сегодня практическая работа, – объявила учительница. – Смешиваем реактивы по инструкции.

Марк ухмыльнулся:

– Ну что, Огонёк, устроим фейерверк?

Я сжала пробирку так, что пальцы побелели.

– Только попробуй что-то испортить...

Он наклонился, притворно задумчиво постукивая по мензурке.

– А что, если я... вот так?

Его локоть "случайно" задел мою пробирку. Фиолетовая жидкость выплеснулась прямо на мою новую белую блузку.

Класс замер.

– Ой, – сказал он без тени сожаления.

Я вскочила, чувствуя, как жар разливается по щекам.

– Ты...

– Огнева! Чернов! – рявкнула учительница. – Выйдите из класса!

Быстро схватив книгу по химии и сумку, я вышла в коридор первой, пока сзади плелся Марк.

– Доволен? – я в ярости швырнула в него сумку.

Он ловко увернулся, прислонившись к стене.

– Честно? Ты классно выглядишь, когда злишься.

Я замахнулась учебником, но он внезапно схватил меня за запястье. Его пальцы обожгли кожу.

– Отпусти!

– Сначала перестань брыкаться.

Мы замерли в странной позе – он прижал меня к стене, я пыталась вырваться. Его дыхание обжигало щеку.

– Бесишь, — прошипела я.

– Взаимно, – он усмехнулся и хотел что-то сказать, как дверь класса распахнулась.

– Вы всё ещё здесь? – учительница посмотрела на нас с подозрением.

Марк резко отпустил меня.


Остаток уроков мы провели спокойно. Я собирала вещи, когда заметила – мой проект по литературе исчез.

– Ищешь это?

Марк стоял в дверях, держа в руках мою папку.

– Верни!

– Завтра, – он поднял её над головой, куда я не могла дотянуться. – Если будешь хорошей девочкой.

Я прыгнула, но он легко поймал меня за талию и поставил обратно.

– Осторожнее, – прошептал он. – А то подумают, что ты сама ко мне лезешь.

Его пальцы оставили на моей коже жгучие следы. Как же я его ненавижу, но одно вертеться у меня в голове, что между Пашей и Марком.

Утром мой проект аккуратно лежал на парте. Когда я начала его просматривать, то внутри оказалась не просто исправленная работа, кто-то переписал целые абзацы, добавил новые аргументы, а на полях оставил язвительные комментарии:

"Это не анализ, а издевательство над литературой"
"Ты вообще читала книгу или просто пересказала Википедию?"
В углу последней страницы - стилизованная буква "Ч", больше похожая на клеймо, чем на подпись.

Марк появился, когда я в третий раз перечитывала исправления.

– Ну что, Огонёк, – он швырнул рюкзак под парту, – Оценила мою ночную работу?

Я медленно подняла голову:
– Ты провел всю ночь, исправляя мой проект ?

– Не всю, – он щелкнул зажигалкой. – С часу до трех. Остальное время я спал как младенец.

– Зачем?

– Чтобы увидеть, как ты покраснеешь, когда Лидия Петровна похвалит МОЮ работу, – ответил он усмехнувшись.

На перемене я наконец-то нашла Пашу, прижала к стене рядом с библиотекой. Его дыхание участилось, когда я спросила:

– Что между тобой и Марком?

Он нервно провел рукой по лицу:

– Кира я не думаю, что тебе нужно все знать, но скажу одно. – Паша смотрел на меня очень серьезно, еще никогда таким я его не видела. – Держись от него подальше, попроси пересесть у учителя и игнорируй.

– Нет, так не пойдет. Я должна знать чего мне бояться, ты разве так не думаешь?

– Ладно, – Паша сглотнул. – Но, пошли лучше в библиотеку, там тише.

Мы зашли и сели в самый дальний угол, несмотря на то, что людей здесь не было.

– Ну, рассказывай. – прервала я первая молчание.

– Начну с того, за что его выгнали с прошлой школы. – Почти шепотом сказал Паша. – Он избил учителя физкультуры.

– Просто избил и все? Подумаешь, может он не такой хороший и был.

– Кира, он избил его за то, что тот его лишний круг заставил бегать.

– Я бы если честно тоже бы его избила. – сказала я.

Паша все время оглядывался на выход, как будто хотел выбежать поскорее. Я заметила, как он дергает ногой, но почему он так нервничает? Он оглянулся в очередной раз на выход, а затем добавил:

– Говорят, он избивал его, даже когда тот уже лежал в отключке. Когда Марка наконец-то оттащили и вызвали скорую, он все это время смотрел на физрука и улыбался.

Я почувствовала, как по спине пробежали мурашки.

– Может, он все-таки что-то сделал?

– Нет, все говорили, что этот преподаватель самый лучший и работал он там много лет. Да и что он мог такого сделать, чтобы так его избить, еще и улыбаться при этом. Марк всегда был таким, еще в детстве, он кинул мою машинку со всей силы об асфальт. А эта машинка была мне очень дорога, между прочим.

Паша в очередной раз обернулся на выход и сказал шёпотом:

– Говорят он был в какой-то группе хулиганов, где те избивали людей, забирая при этом у них деньги и все пострадавшие говорят, что он как будто наслаждался болью других, пока избивал их. И я знаю какой он человек, все таки мы братья.

– Почему ты ничего не рассказывал раньше?
– Меньше знаешь, крепче спишь. — Паша оглянулся по сторонам. – Будь осторожна, потому что теперь он выбрал тебя.

Глава 3. Пепел прошлого

Мой шкафчик был приоткрыт. Я бы не заметила, если бы не этот едва уловимый запах гари, который ударил в нос, как только я подошла. Рука сама потянулась к замку — холодный металл обжёг пальцы.

— Не может быть...

Я вытащила сожжённую по краям фотографию, и мир вокруг поплыл. Это был тот дом. Тот самый. Я помнила каждую трещину на этих ставнях, каждый осколок стекла под ногами. И себя — девятилетнюю, стоящую рядом и смотревшую на горящий дом, в одной ночной рубашке, испачканной...

«Скоро все узнают, какая ты на самом деле. Правда ведь горит ярче, чем ложь?»

Чёрные буквы расплывались перед глазами. Кто-то знал.

— Ну что, Огонёк, опять что-то спалила?

Я не обернулась. Чернов выхватил фото у меня из рук прежде, чем я успела спрятать. Его ухмылка умерла на месте.

— Весёлое кино. Ты в главной роли?

Я попыталась вырвать снимок, но он резко отстранился. Его глаза — всегда такие насмешливые — вдруг стали чужими, тёмными, как дым.

— Отдай.

— А что, если не отдам? — Он поднял фотографию выше, будто дразня. Но в его голосе не было привычного подтрунивания. Что-то... опасное.

Я вцепилась ему в рукав.

— Это не шутка.

— Для кого как. — Он резко вывернулся, сунул фото в карман и наклонился так близко, что я почувствовала его дыхание на своих губах. — Библиотека. После уроков. Если не придёшь — сожгу школу и брошу рядом эту фотку.

Он развернулся и ушёл, оставив меня стоять с пустыми руками и комом ярости в горле.

Но перед тем как исчезнуть за углом, Марк обернулся. И в его взгляде я прочитала то, что заставило меня застыть.

Страх.

Тот же самый, что грыз меня.

Я огляделась по сторонам. Пустой коридор. Приоткрытые двери классов. Никого.

И вдруг — звонок.

Резкий, пронзительный. Я вздрогнула.

— Кира?

Я обернулась. В дверях стояла Марья Ивановна, наша физичка.

— Что это за запах? — Она нахмурилась, подойдя ближе. — Опять кто-то курил?

— Нет, я... не знаю, — я отступила к шкафчику, прикрывая его спиной.

Учительница недоверчиво посмотрела на меня, затем резко распахнула окно. Холодный воздух ворвался в коридор, разгоняя запах гари.

— Надеюсь, это не повторится, — строго сказала она и ушла.

Я осталась одна.

Но ощущение, что за мной наблюдают, не исчезло.

Кто-то знал.

Кто-то играл.

И этот кто-то явно не собирался останавливаться. Мне пришла в голову мысль, что всё это началось после появления новенького. Неужели Паша был прав, и теперь он решил сделать целью меня? Если это правда, ему же будет хуже.


Я специально пришла в библиотеку на пятнадцать минут позже. Марк уже сидел в дальнем углу, разбирая какие-то бумаги. При моём появлении он лишь поднял глаза — в них не было привычной насмешки, только странная, почти болезненная сосредоточенность.

— Начинаю думать, что ты специально опаздываешь, чтобы я успел передумать, — голос его звучал глухо.

— Передумать о чём? — я плюхнулась на стул напротив.

В ответ он молча вытащил из кармана смятый клочок газеты. Старая вырезка, пожелтевшая по краям.

«В результате ночного пожара в частном доме погиб мужчина. Подозревается его 12-летний сын...»

Фотография мальчика с опущенной головой, закрывающегося руками от камер.

Я резко подняла взгляд.

— Это...

— Да, — он не дал мне договорить. — Я.

В библиотеке вдруг стало очень тихо. Даже страницы перестали шелестеть.

— Почему ты показываешь мне это?

Марк нервно провёл рукой по волосам, и в этот момент я заметила — его пальцы дрожат.

— Потому что наш тайный поклонник явно знает про нас больше, чем мы сами. И если он вытащил на свет прошлое...

Он не договорил. У меня побежали мурашки. То, чего я боялась больше всего, всплыло, и это явно был не Марк. Вряд ли он узнал про меня, а потом решил про себя выложить. Но кое-что я всё-таки хотела узнать…

— Марк, ты правда избил учителя по физкультуре? Правда издевался в детстве над Пашей и состоял в банде, где избивал людей?

Марк смотрел на меня с глазами, полными боли, а на губах была лишь ухмылка.

— Паша прибежал, нажаловался?

— Нет, сама расспросила, — сказала я, смотря на него очень пристально.

— Ну, давай по полочкам разложу, а верить или нет — дело твоё. — Чернов прикусил губу. — Во-первых, ни над кем я не издевался, никогда. Пашка твой сам мою машину в пруд выбросил, видать не по нраву было, что они у нас одинаковые. Во-вторых, в бандах я никаких не был, просто те обижали ботаника с нашего класса, вот мы и вступились. А кто-то начал уже слухи распускать, а мы, может, хотели стать героями.

— На злодея ты похож больше, — съязвила я.

— Вот поэтому героем я и не стал. Ну а третье… поверь, он заслужил.

Глаза Марка горели огнём, он сжал кулаки. Не то чтобы я не верила Паше, но сомнения были. Да и я лучше узнаю напрямую, чем буду верить слухам. Паша не всегда был белым и пушистым. Он мою куклу выкинул — ведь я играла с ней, а не в прятки с ним. Верить никому нельзя, каждый мог соврать, но почему Марк стал меня донимать, неужели любовь с первого взгляда…Точно нет, может Паша прав и я лишь новая цель.

— Хорошо, так и быть, с этим разобрались. В третье и лезть не буду — не моё дело, — поправляя волосы, протараторила я. — Но что делать дальше?

— Ждать. Больше делать нечего и внимательно следить за ситуацией вокруг.

Тут дверь в библиотеку открылась, и на пороге стоял Паша. Он увидел нас, резко развернулся и, хлопнув дверью, ушёл.

— Вот и первый подозреваемый, сам себя выдал.

— Нет, он бы не стал, уж меня в это впутывать точно, — крикнула я.

Я облокотилась на стул и задумалась: что же он тут делал? Паша всегда ходил домой после школы, бегом переодевался и уходил на тренировку. Он никогда не задерживался, даже если это была уборка класса.

— Всё равно я его списывать со счетов не буду, — резко произнёс Марк.

— Как знаешь, — сказала я и вышла из библиотеки.

Марк что-то кричал вслед, может, хотел что-то добавить про Пашу, но я ничего не слушала. Я была напугана. Меня пугала неизвестность, которая ждала на каждом шагу.

Не помню, как дошла до дома, но очнулась я от мыслей, когда уже все сели есть за стол.

— Кира, что-то случилось? Ты такая задумчивая, — сказала мама.

Её звали Надежда. Она была очень добрым человеком — казалось, на земле нет никого добрее неё. Она работала ветеринаром, очень уж любила животных, поэтому у нас дома два кота, собака, два кролика и шиншилла.

— Опять урок сорвала? — серьёзно произнёс отец, снимая очки.

Папу звали Дмитрий. Он был стержнем. Иногда мне казалось, что он меня не любит: всегда холодный, никогда не похвалит, не поддержит. А потом он дарил мне подарки и водил в парк аттракционов и аквапарк. С возрастом я поняла, что он не умеет по другому проявлять любовь. Поэтому у мамы было много его подарков, но вот чтобы отец прямо говорил, что любит её, — я никогда не слышала. Хоть мама и рассказывала, что он пишет ей письма о любви и даже стихи сочиняет, но в это я не верила.

— Всё у меня хорошо, никому урок я не срывала, — сказала я.

— Смотри, не позорь меня. Я не прошу учиться на отлично, но не позволяй себе лишнего только за счёт того, что я директор твоей школы, — спокойно произнёс папа.

— Дим, ну хватит, — серьёзно сказала мама.

— Мам, к нам новенького перевели. Оказывается, это двоюродный брат Паши.

— Марк, что ли? — спросила мама. — Вернулся наконец, очень хороший мальчик был, всегда мне помогал.

Странно, я его вообще не помню.

— Да, только этот «хороший мальчик» перевёлся к нам из-за того, что избил учителя, — пробормотал папа.

— Ты же сам знаешь, что тот учитель сделал. Да его за решётку надо! — вскрикнула мама.

Она редко повышала голос. Видимо, Марк действительно не соврал, и учитель что-то ему сделал — да такое, что мама его за решётку усадила бы. Вряд ли это лишний круг на физре.

— Мам, а что он сделал?

— Любопытной Варваре на базаре нос оторвали, — прошипела мама, хватая мой нос.

— Ну, я и не Варвара, — съязвила я. — Мам, а я почему не видела Марка в детстве?

— Да он же, как видел тебя, убегал со всех ног. Я уж думала, может, ты его обидела. Спрашивала его даже, но Марк сказал, что просто стесняется, — рассмеялась мама.

— Ладно, пойду сяду за домашку, — сказала я и поднялась к себе в комнату.

Я даже и не знала, что он был рядом