Гость

Глава 1.1 Наследство

Тело… Какое счастье его иметь, не правда ли? Двигать ногами, руками, танцевать, обнимать любимого человека, целоваться, дышать полной грудью.

У меня отняли тело, когда мне было пятнадцать, и теперь я вынужден жить в телах других людей.

Меня зовут Филипп. Таких как я называют безликими, и нас осталось совсем немного. Около пяти человек на всем белом свете. И один из них вот уже несколько лет живет в моем теле.

Я найду его, чего бы мне это ни стоило, и верну то, что принадлежит мне по праву.

Глава 1.1 Наследство

— Черт… — протягиваю скрипучим голосом и оглядываю худую дряблую руку, к которой подведена капельница.

Смотрю на белую сорочку, с трудом поднимаю свободную руку и ощупываю лицо.

Веду пальцами по щеке и поджимаю пересохшие губы от омерзительных ощущений: череп, обтянутый сухой кожей, впалые глаза. Трогаю волосы и подмечаю, что они по сравнению с телом неплохо сохранились: приятные на ощупь, густые, и, судя по пряди, которая свисает на глаз, седые.

Пока что сложно предположить, в чье тело мне «посчастливилось» попасть на этот раз, но, судя по двум бугоркам, выпирающим под сорочкой, я точно женского пола. Скорее всего старуха, которая лежит в больнице и вот-вот кони двинет.

Обычно я редко попадаю в тела умирающих людей. Честно скажу: хуже этого ничего не придумаешь.

Мне всего двадцать три отроду, я полон сил и энергии, поэтому предпочитаю попадать в здоровые тела, которые активно двигаются и у которых ничего не болит.

А когда оказываюсь в телах людей, находящихся при смерти, чувствую себя булыжником, лежащим на дне моря. Я, конечно, могу раскачать тело старика или лежачего больного, но на это мне требуется слишком много сил.

— …А я тебе говорю, что надо продать дом и поделить деньги поровну! — доносится раздраженный мужской голос, и в палату входят двое парней-близнецов в черных костюмах.

Закрываю глаза и делаю вид, что сплю. Я только что попал в это тело и пока что не готов разговаривать с родственниками его обладательницы.

— Привет, бабуля… — слышится вздох. — Ну, как ты тут?

— Макс, завязывай. Перестань строить из себя любящего внука. Она все равно ни хрена не слышит. А ну-ка, проверь дыхание. Может, она уже того?

Моего носа касаются холодные пальцы.

— Дышит, — недовольно ворчит парень.

— Живучая, черт бы ее побрал! — выплевывает второй.

Кажется, эти двое вовсе не рады, что их бабуля до сих пор жива.

— Сколько она лежит в этой больнице? Месяц?

— Почти.

— Мне осточертело ждать, Макс! Может, она еще год протянет на этих долбаных препаратах.

— И что ты предлагаешь?

— Может, поможем ей отправиться к богу? Вспомни, как она мучилась от боли, как просила его освободить от страданий.

У меня аж пульс подпрыгивает от такого предложения.

«Мне не послышалось? Мать вашу, вы серьезно хотите тюкнуть собственную бабулю?!»

— Ты что, хочешь грохнуть ее?

«Ну хоть кто-то из них адекватный. Фу-у-х».

— Почему сразу грохнуть? Всего лишь избавить от мучений.

— Нет, так дело не пойдет.

«Молодец, парень! Так держать! — поддерживаю адекватного внука. — Бабуля на том свете замолвит за тебя словечко».

Не успеваю обрадоваться, как он убивает меня следующей фразой:

— Мы не можем просто так взять и грохнуть ее. Нас посадят. Нужно придумать, как это сделать так, чтобы мы были вне подозрений.

«Ах ты черт с ушами! Так ты заодно с братцем?»

— Макс, она уже еле дышит и давно не приходит в сознание. Нужно просто приложить подушку к ее лицу, немного подержать, и все. Думаешь, кто-то станет нас подозревать? Я тебя умоляю. Ее смерть ни у кого не вызовет подозрений. Все будут уверены в том, что бабуля просто дожила до своего часа.

— И тогда мы наконец-то станем полноправными хозяевами ее дома и всех денег на счетах.

— Вот именно, бро!

— Но ты же не хочешь придушить ее прямо сейчас, средь бела дня?

Я напрягаюсь, боясь услышать положительный ответ. Потому что, даже если мне придется противостоять, то сейчас это точно не получится сделать. Я еще не наполнил это тело своей силой. Даже не смогу позвать на помощь.

— Я что, дебил, по-твоему?! Конечно же, не сейчас. Вернемся сюда вечером, когда в больнице будет меньше людей.

«Так, отлично, у меня хотя бы есть время до вечера. Вот уроды! Они все-таки хотят придушить беспомощную бабулю?»

— Ладно, идем.

Как только хлопает дверь, я распахиваю глаза и выдыхаю из себя столько воздуха, сколько смогли вместить в себя эти легкие.

— Чума-а… — в шоке протягиваю хриплым голосом. — Вот это родственнички, мать вашу! И что прикажете с ними делать?

Глава 1.2

Прокручиваю в голове все, что узнал о жизни несчастной бабули, и чувствую, как с каждым воспоминанием в теле появляются силы.

Оно горит, а руки чешутся от неистового желания порвать этих внучков на мелкие куски и сделать так, чтобы от них не осталось живого места.

Видимо, не просто так меня перебросило именно в это тело. Черт возьми, ну почему мне всегда попадаются люди, оказавшиеся в полном дерьме?

А ведь еще сегодня утром я был тридцатидвухлетним загорелым мачо, живущим в Москва-Сити, и гонял на «Феррари». Ужинал в дорогих столичных рестиках и тусил в элитных клубах, в которые практически невозможно попасть, но у меня, то есть у парня, тело которого я арендовал, была золотая карта, открывающая путь во все закрытые заведения столицы.

Надо сказать, я знатно оторвался за те два дня, которые жил в его теле. Но такие удачные прыжки бывают довольно редко. В основном меня перебрасывает в «богатые» тела для того, чтобы немного отдохнуть.

Это что-то вроде курорта для безликих.

Возможно, на моем месте кто-то бы и остался навсегда в теле этого парня, но я, как правило, не задерживаюсь в телах людей больше, чем на два-три дня.

Не хочу отбирать у них жизнь.

Люди не виноваты в том, что я лишился своего тела и теперь вынужден скитаться. Вот уже восемь лет я прыгаю туда-сюда как саранча, попадая в рандомные тела. Их было очень много. И у каждого своя история, которую мне приходилось проживать.

Сейчас я прыгнул в тело старухи, которую с минуты на минуту придут душить подушкой.

Класс.

Обожаю свою жизнь.

А если честно, то даже врагу не пожелаю жить в вечных поисках собственного тела и надеяться на то, что однажды по праву заберу его обратно.

Постоянно вспоминаю о том, как просыпался и засыпал в собственной плоти. Какой же это был кайф! У меня было не по годам крепкое и жилистое тело, которое мне чертовски нравилось. Я занимался борьбой, учился на отлично, выигрывал школьные олимпиады, ловил на себе заинтересованные взгляды девчонок, но мое сердце уже тогда принадлежало одной единственной — Еве Смолиной.

Она — моя любовь с первого класса.

Мы до сих пор вместе. Точнее, стараемся быть вместе, насколько это возможно. Ей не очень-то нравится, когда я прихожу в телах разных людей, но мы оба понимаем, что у нас пока что нет выбора.

Вчера я приехал к Еве на «Феррари» в теле того самого мачо из Москва-сити, отвез ее в закрытый клуб, и там она мне сказала такую вещь:

— Знаешь, Фил, вся эта роскошь и дорогие машины, конечно, хорошо. По крайней мере куда лучше, чем, когда ты приезжаешь ко мне в телах стариков, но, черт возьми, — сжала она губы, — я так хочу однажды открыть дверь и увидеть на пороге своего дома парня, которого полюбила еще в школе.

Ева взяла меня за руку и пристально посмотрела в глаза.

— Филипп, прошу, найди того, кто отнял у тебя тело. Я так хочу, чтобы ты вернулся ко мне в своем обличье. Хочу смотреть в твои зеленые глаза, гладить тебя по каштановым волосам, обнимать твои рельефные плечи.

Ей тяжело принимать меня в разных образах. Наверное, любая другая на ее месте давно бы уже ушла, но Ева верит в то, что я смогу разыскать безликого, лишившего меня тела.

И только ее вера придает мне сил.

— Стой на стреме, — раздается в дверях тихий голос. — Я сам все сделаю.

Скрип двери, затем кто-то из внучков почти беззвучно подходит ко мне.

«Вот ублюдок! Все-таки пришел душить бабулю?»

— Прости, ба… — шепчет, склонившись к моему лицу. — Я, конечно, не господь бог, но помогу тебе избавиться от мучений.

Он аккуратно достает подушку из-под моей головы. Сейчас приложит ее к лицу.

Я открываю глаза и мертвой хваткой вцепляюсь в его руку.

— Рановато мне еще на тот свет, дружочек!

— Ба? — в шоке округляет глаза «внук».

Он поджимает губы и прикладывает все усилия для того чтобы припечатать подушку к моему лицу. Но не тут-то было: он имеет дело не с дряблой старухой, а со мной!

Глава 1.3

— Грохнуть меня задумал, сученыш?

Вытаскиваю из руки иглу капельницы и втыкаю ему в кисть.

— А-а-а! — орет он как ненормальный.

Я как Джеки Чан спрыгиваю с койки и выставляю перед ним кулаки.

Хм, приемчики боксера, в теле которого я недавно побывал, пригодились-таки.

— Давай, — маню его к себе, — давай-давай, иди сюда!

— Помогите! — вопит, кидая в меня подушку.

Тут и второй внучок появляется в палате. Смотри-ка, они даже одеты одинаково. Их черные костюмчики сшиты словно под копирку. Траурные, мать их!

— Бабушка? — в шоке распахивает рот второй братец-кролик.

— Зови врача, Макс! Она словно с цепи сорвалась!

Я отрываю провод от капельницы и быстро складываю его вдвое.

— А ну-ка, идите сюда, — пыхчу, тряся проводом словно ремнем. — Давно я вам по заднице не давала.

— Ба, что с тобой? — пятятся от меня к двери. У обоих глаза как два блюдца, рожи красные.

— Что здесь происходит? — влетев в палату, кричит медсестра.

Пока внучки пытаются сложить буквы в слова, я замечаю у одного из них ключи от тачки, торчащие из кармана брюк.

— А это мне пригодится, — достав ключи, кручу их на пальце, заключаю в ладонь, и с доброжелательной улыбкой обращаюсь к девушке. — Милочка, выход тут где?

— Т-там… — заикаясь, молвит она, указывая пальцем влево.

Широкими шагами иду по коридору, быстро спускаюсь на первый этаж, с ноги открываю дверь на улицу, нажимаю на брелоке кнопку «открыть» и оглядываю парковку.

— Кажется, мне туда, — замечаю, как черный джип мигнул фарами.

Прыгаю в тачку, со свистом колес отъезжаю от больницы и вижу, как на крыльцо выбегают братцы-кролики.

Опускаю тонированное окно и громко свищу:

— Максимка, Лёшенька! Смотрите, что у меня для вас есть.

Сжав губы, показываю им средний палец, резво разворачиваюсь и выезжаю на оживленную трассу.

Остановившись на светофоре, откидываюсь на спинку сиденья и закрываю глаза.

— Покажи мне свой дом, — мысленно обращаюсь в владелице тела.

Вижу белый особняк, спрятанный за высоким кованым забором. Пытаюсь рассмотреть табличку с названием улицы и номером дома, которая висит на воротах.

— Садовая восемь? — спрашиваю вслух. — Это хоть в Москве?

Бабуля показывает мне шлагбаум с постом охраны и стелу, стоящую рядом с ним.

«Добро пожаловать в коттеджный поселок ''Новые зори!''»

— Так-то лучше, — выдыхаю я, выхожу из транса, открываю глаза и только сейчас понимаю, что создал на дороге пробку.

Сзади настойчиво сигналят, а слева какой-то чувак выкрикивает в окно:

— Эй, ты там уснул, что ли? Свали с дороги!

Открываю окно и спрашиваю скрипучим голосом:

— Ты как с бабушкой разговариваешь, мудила?

В упор глядя на него, несколько раз газую так, что машина начинает раскачиваться в стороны. Затем утапливаю педаль в пол и лечу к дому бабули.

Останавливаю тачку у поста и открываю окно.

— Добрый вечер! — улыбаюсь охраннику.

— Аглая Семеновна?.. — мужчина смотрит на меня как на говорящую пони, оглядывает сорочку и изумленно вытягивает лицо. — Я думал, вы в коме…

— Я в норме, — подмигиваю ему и киваю на шлагбаум. — Открывай!

Продолжая таращиться на меня, нажимает на кнопку. Я трогаюсь с места, но резко торможу.

— Если сюда заявятся мои внуки, не вздумай пускать!

Подлетаю к кованым воротам, выпрыгиваю из джипа, иду босиком к калитке и нажимаю на звонок.

Через пару секунд на крыльце дома появляется женщина в черном платье с белым кружевным фартуком. И она тоже смотрит на меня как на призрака.

— Аглая Семеновна?

Я маню ее рукой.

— Пошевелись, дорогуша. А не то ноги сейчас к земле примерзнут.

Игнорируя вопросы женщины, вхожу в дом, быстро осматриваюсь, замечаю лестницу, поднимаюсь на второй этаж и ищу кабинет бабули.

Толкаю одну из дверей, но она не поддается.

— В-вам к-ключ принести? — заикаясь и продолжая странно смотреть на меня, спрашивает женщина.

— Да. И если можно, побыстрее.

Не знаю, откуда она принесла этот ключ, но это и неважно. Главное, я в кабинете. Хотя, я бы даже сказал, что он больше похож на музей: очень много антиквариата, на стенах висят древние картины и массивные часы с боем. А еще здесь так чисто, что можно поскользнуться.

Замечаю телефон с диском, выполненный в ретро стиле. Снимаю трубку, прикладываю к уху, и, услышав гудок, округляю глаза.

— Ого! Он еще и работает? Так, а это у нас что? — смотрю на небольшую книжку в кожаной обложке. Открываю ее и обнаруживаю в ней номера телефонов.