Гость из прошлого-2.

Гость из прошлого-2.

Посвящается памяти всех павших на полях Великой Отечественной войны советских воинов.

Громкий звонок будильника разбудил его рано утром. Сухоруков сладко потянулся, вытягиваясь на постели и с хрустом разминая затекшие руки. Ох, рано встает охрана.

Уже полгода как он, бывший мэр славного города Новославска, расстался с теплым чиновничьим креслом, а заодно и со всеми предлагавшимися к нему привилегиями в виде служебной иномарки, просторного кабинета, весьма немаленькой зарплаты, не говоря уже о прелестной секретарше - белокурой Любаши. Сухоруков даже зажмурился, пытаясь вновь ощутить на губах ароматный вкус кофе, который в сочетании с прочими Любушиными достоинствами никак не желал покидать его цепкую память. Да что там Любаша! Даже жена и та от него ушла, прихватив с собой, по молчаливому согласию супруга, благоустроенный особняк с новым "Вольво" в придачу и торговой сетью из двух универсамов и около десятка мелких торговых точек, разбросанных по всему городу.

И шут с ними всеми. Он не возражал при разделе имущества, забавно напомнившим эпизод из его любимой комедии "Свадьба в Малиновке": "Это мне, это снова мне, это опять мне, а вот это - тебе. Такой фасон я не ношу!" В итоге он остался в старой, купленной еще в его бытность инженером, двухкомнатной квартире на окраине города. На оставшиеся деньги Сухоруков приобрел старый, помнивший еще "перестройку", "Жигуль" и открыл небольшой магазинчик по продаже и ремонту компьютеров и другой оргтехники. Благо, в свое время, диплом технического вуза он купил не в подземном переходе, и кое-что в этих мудреных машинах понимал.

Нанял персонал. Из постоянных получилось четверо: мастер по ремонту Толик - молодой курносый парень, студент-заочник, на удивление прекрасно разбиравшийся в своем деле, продавец Наташа - разбитная двадцатипятилетняя бабенка, чем-то неуловимо напоминавшая белокурую Любашу, техничка - Нина Семеновна - пенсионерка, проживавшая этажом выше в той же девятиэтажке, на первом этаже которой размещался и сам магазин Сухорукова и конечно же "финансовый столп" предприятия - бухгалтер Лина Тимофеевна - тоже дама пост-пенсионного возраста, подрабатывающая, кроме "Каскада", еще в одной начинающей "фирмочке".

Жалованье коллективу он положил небольшое, прозрачно намекнув про будущие перспективы после "раскрутки" предприятия. Коллектив дружно кивнул и согласился ждать лучших времен, поскольку до этого пополнял многочисленную армию городских безработных. Работали они и впрямь добросовестно и вовсе не потому, что были воспитаны на лозунгах советских "пятилеток". О них им, за исключением, пожалуй, что Лины Тимофеевны, в лучшем случае, рассказывали только на школьных уроках истории. Просто все эти люди соскучились по нормальной работе, дававшей им ощущение некой востребованности обществом, которому на самом-то деле было на них глубоко наплевать.

О своей прошлой жизни Сухоруков совсем не жалел. Напротив, новое его скромное существование, доставляло Владимиру Ивановичу давно забытое удовлетворение жизнью. Он ощущал внутри себя какое-то удивительное душевное спокойствие, которого не испытывал с далекого детства. Поразмыслив, Сухоруков решил, что такое чувство рождается чистой совестью, которая отнюдь не эфемерна, а напротив живет в глубине души каждого человека, служа ему чем-то вроде внутреннего компаса. Вот только раньше он, Владимир Иванович Сухоруков, плыл по жизни наобум, не считаясь с этим душевным прибором. Вот и приплыл, что называется, куда хотел. Спасибо, что еще не разбился о подводные камни.... А так – что ему жаловаться? Одет, обут, сыт, а иногда еще и пьян. На паперти не стоит, веселая Любаша не дает погрузиться в бездну одиночества. "Чего еще тебе надо, старче?" - вопрошал себя Сухоруков и тут же отвечал, боясь спугнуть собственное счастье: "Ничего!"

Даже вечные заботы начинающего бизнесмена, как-то налоговая и прочие проверяющие инстанции постепенно отстали, убедившись, что взяток от этого странного чудака, лишившегося поста мэра из-за каких-то глупых принципов, им все равно получить не удастся. Бандиты Сухорукова тоже не беспокоили. То ли его предприятие не заслуживало пока высокого внимания местного рэкета, то ли авторитет бывшего мэра продолжал еще сказываться, но за прошедшие полгода крутые парни его не побеспокоили ни разу. Впрочем, вполне вероятно, что это везение объяснялось достаточно просто: салон "Каскад" - так Сухоруков назвал свой магазин - находился под надежной эгидой частного охранного предприятия, известного в городе своими связями со всеми "законниками": как в погонах, так и без оных.

Так было до вчерашнего дня. А вчера к нему в магазин явился какой-то мрачный тип, представившийся майором Фоминым из очень серьезной правоохранительной организации. Окинув директора магазина своим сверлящим взглядом, чекист задал для начала несколько общих вопросов и убедившись, что Сухоруков отнюдь не выглядит испуганным кроликом перед могучим удавом, перешел наконец к главному. «Нас интересуют, так сказать, Ваши военные приключения, Владимир Иванович». При этом лицо Фомина приняло выражение сытой кошачьей морды, обладатель которой совсем не против поиграть с маленьким мышонком, если тот того очень хочет. Поиграть, однако до поры до поры, до времени, которое укажет его кошачье величество.

Владимир Иванович почувствовал легкий озноб, а спина сразу же покрылась противным липким потом. Откуда им известно об его встрече с дедом на ТОЙ войне? Единственным человеком, которому он рассказал об этом была Любаша. Сухоруков тогда выпил больше обычного и заночевал у нее. В тот вечер он много говорил, потом опять пил и снова говорил. Прорвало, что называется. Неужели она? Прочим знакомым свое странное, по мнению многих, поведение он объяснял коротко: так надо. На расспросы бывшей жены отвечал согласием на развод с потерей почти всего имущества, что вполне удовлетворило любопытство его "второй половины". И вот теперь этот Фомин ясно дал понять, что его организация в курсе событий полугодовалой давности и намерена каким-то образом использовать его, Сухорукова, в своих интересах. «Не понимаю, о чем речь, - сухо ответил директор "Каскада", постаравшись придать своему голосу максимальную хладнокровность. «Как Вам должно быть известно, я в армии не служил и в войнах не участвовал».