Графиня – служанка

Пролог

– Нора-Нора... Наивная юная идиотка! Ты думала, что сможешь обхитрить меня, разрушить все мои планы своей смертью! Но нет! Ты не учла самого главного: я ни перед чем не остановлюсь в достижении своей цели! Да, мне не повезло, что родился вторым и не получил возможности подчинить себе Источник, в отличие от моего старшего брата, твоего отца. Проклятое право первородного! Как же я надеялся, что брат свернёт себе шею до своего совершеннолетия... В таком случае единственным наследником рода оказался бы я и спокойно получил власть не только над Источником, но и над всеми землями королевства, подчинив себе постепенно все водоёмы, питающие их. Но мой брат обскакал меня и тут, не только дожив до совершеннолетия, но и женившись прямо в свой день рождения. Наши родители, видимо, что-то чувствовали, подозревали в отношении меня, раз дали согласие на брак, скрыв все договорённости от собственного младшего сына. А потом сразу зародилась ты, Нора. Пришлось мне затаиться на долгие годы, выжидая удачного момента, чтобы нанести смертельный удар, избавившись почти ото всех родственников. Хорошо, что было в моих силах – это не допустить рождения новых конкурентов в виде племянников и племянниц. О, как горевали брат с женой, когда очередной плод отторгался чревом моей невестки. Их страдания лились бальзамом на мою израненную душу...

Я стояла ни жива ни мертва, боясь лишний раз шелохнуться, чтобы не выдать своего присутствия. Псих, настоящий псих. Не хватало, чтобы он меня услышал, иначе мне точно не выбраться из этой передряги живой. Я прислонилась щекой к каменной кладке, чтобы хоть как-то охладить пылающее от случайно услышанных откровений лицо. А «любимый и любящий дядюшка» тем временем продолжил:

– Давным-давно следовало изменить закон, чтобы право подчинить Источник было только у сильнейшего мужчины в роду! Как было бы славно после гибели брата объявить наследником себя, а не тебя, Нора! Но, к сожалению, даже женщины получают право управления Источником, если являются единственными прямыми наследницами предыдущего хозяина. Как глупо и бессмысленно! Жаль, нельзя тебя убить до твоего совершеннолетия, иначе вся магия исчезнет, Источник попросту пересохнет. Эта чёртова водная стихия способна распознать, если истинного наследника крови лишили жизни умышленно и не подчиниться убийце.

Вода... Значит, всё-таки Источник водный.Так вот почему мне не давали контактировать с чистой водой. У меня и до этого были подозрения, что что-то тут нечисто, но откуда же я могла знать?!

– Ничего, осталось ждать не так долго. Всего через четыре дня ты, Нора, станешь моей женой, и во время брачной ночи я лишу тебя родовой магии, которую ты, невинная душа, сама же мне и отдашь! Добровольно. Да, я знаю, что ты умерла, а привязка души к телу оборвалась легко... Это надо же так меня возненавидеть, чтобы не захотеть жить! Счастье, что вовремя обнаружил твоё тело и провёл ритуал по призыву. Надежды было мало, но удача снова улыбнулась мне: недаром говорят, что в каждом из множества миров обитают двойники... Да, Нора, этого ты не учла! Смотри, смотри на меня со своего портрета, большего тебе всё равно не дано. Ха-ха-ха-ха-ха! – раздался щелчок, словно захлопнули крышку карманных часов, а спустя некоторое время из-за стены послышался храп.

Мои ноги подкосились, и я тихонько опустилась на каменный пол, не в силах удержать вес даже собственного тщедушного тела. Почти собственного тела, ведь оно принадлежало настоящей Элеоноре, а теперь его занимаю я... «Попала» ты, Лара, по полной...

Глава 1. С возвращением, Элеонора!

– Иди ко мне... Иди за мной...

Я не понимала, что происходит. Вроде только что сидела на скамейке, греясь в лучах весеннего солнышка, как внезапно стало темно. Кромешная тьма окутала со всех сторон, даже не разберёшь где небо, где земля, где верх, где низ. Тело стало совершенно невесомым и абсолютно не ощущалось. И снова раздался странный голос.

– Не уходи! Вернись... Вернись к себе... Вернись в себя...

Не знаю почему, но я пошла на этот голос, потянулась за ним... Неожиданно горло и лёгкие обожгло так, словно вдохнула какие-то ядовитые испарения. Меня стал раздирать такой кашель, что сложно было сдерживаться.

– Нора... Моя милая Элеонора, наконец-то, ты очнулась! Я так за тебя беспокоился!

С трудом разлепив глаза, я увидела склонившегося надо мной темноволосого мужчину лет сорока пяти-пятидесяти на вид. Довольно привлекательного для его возраста, но было в его глазах что-то такое хищное, что убивало весь шарм и отталкивало. Причём на уровне внутреннего отторжения.

– Нора, как же ты всех напугала! Вроде лёгкая простуда... А тут молниеносная лихорадка...

Нора? Я Нора? Странно, ничего не помню. В голове царил полнейший туман.

– Конечно, ты – Нора. Графиня Элеонора Мария Норенхайт. Наследница дома Норенхайт, а я – Дерек. Дядя Дерек, – медленно и при этом мягко пояснил мне мужчина, словно ребёнку.

Я что, задала свой вопрос вслух? Очередной приступ кашля заставил согнуться меня почти пополам.

– Сейчас-сейчас, выпей, станет легче... Немудрено, что после такого жара ты хочешь пить, – дядя поднёс к моим губам стакан с водой и чуть приподнял подушку, чтобы мне удобнее было сделать глоток.

Живительная влага потекла внутрь меня, смачивая раздражённое горло. Внезапно внутри головы я чётко услышала:

– Беги! Беги от него!!!

Я поперхнулась и непонимающе уставилась перед собой, переводя взгляд то на дядю, то на зажатый в его руке стакан.

– Нора, что случилось? Тебе снова плохо?

Сжав виски обеими руками, я покачала головой. Похоже, начинаю сходить с ума, так как крик с мольбой о бегстве повторился снова, но звучал с каждым разом всё слабее и слабее, а в комнате, кроме нас двоих, больше никого не было.

Но тут дядя с какой-то непонятной мне ненавистью посмотрел на стакан, а затем вскочил бормоча:
– Это же надо было перепутать!

Внутри меня всё похолодело от ужаса, вдруг галлюцинации в виде голосов в голове – это последствия...
– Я выпила что-то не то?

– Нет, совсем нет. Тебе не о чем беспокоиться. Просто я хотел дать тебе отвар от простуды, чтобы жар не вернулся.

Однако поспешность, с которой дядя ответил, меня ещё больше насторожила. Я обвела немного мутноватым взглядом комнату. Ничего знакомого не обнаружила. Мебель была старомодная, скорее даже старинная... Но ощущение, что я нахожусь здесь впервые, не покидало меня. Но ведь так не должно быть, если это мой дом? Или не мой?

Пользуясь моим замешательством, дядя сунул в мои руки стакан, из которого машинально отпила, так как непрекращающаяся жажда продолжала мучить до сих пор. Перед глазами всё резко закружилось, и я потеряла сознание.

***

Когда пришла в себя, в комнате была одна. От малейшего движения сильно кружилась голова, хорошо хоть кашель перестал беспокоить, хотя в горле до сих пор присутствовали неприятные ощущения. Снова захотелось пить, но для этого нужно было встать, чтобы сделать несколько шагов до столика со стоящим на нём графином с отваром. Странно, в прошлый раз их вроде было два. Я снова пригляделась и увидела, как блестит в ярких солнечных лучах на белой скатерти хрустальный графин с водой. Вот тонкие, хрупкие пальцы касаются изящной изогнутой ручки и наполняют стакан до половины. Но стоило моргнуть, как видение исчезло. Вокруг меня по-прежнему царил полумрак, разгоняемый тусклым настенным светильником.

Так, спокойно, Нора, ты просто ещё слишком слаба из-за настигшей тебя болезни. Едва подумала так, как словно наяву увидела всё ту же руку, приподнимающую толстый пушистый ковёр, а затем вытаскивающий из-под подцепленной ножом паркетной дощечки два бумажных миниатюрных кулёчка. Вначале высыпала в воду тот, что поменьше, размешала ножом, выпила. Сразу накатила какая-то непонятная сонливость. Затем плеснула немного воды на дно стакана, вытряхнула в неё содержимое второго, уже практически не разлепляя глаз, взболтала и залпом опрокинула в себя. Горло неприятно обожгло, дыхание стало сбиваться...

Я протёрла руками лицо, прогоняя очередное наваждение, а отняв их, едва не вскрикнула. Родинка! Родинка на безымянном пальце правой руки! Приглядевшись внимательно к своим рукам, осознала, что именно их видела в обоих видениях! Это что, какой-то кошмар, и на самом деле сейчас сплю? Чтобы убедиться сплю или бодрствую, сильно ущипнула себя за запястье. Однако наливающийся под белой кожей синяк прямо-таки кричал, что всё происходящее не сон. Лучше я всё-таки выпью отвар, а затем лягу спать. Утром на свежую голову думать всяко будет легче.

Пошатываясь, я дошла до столика, однако не удержала графин, и он выпал из рук, залив ковёр отваром. Длинный ворс мгновенно впитал в себя всю жидкость, не оставив мне ни малейшего шанса на утоление жажды. На полном автоматизме развернулась и прошла до бархатной портьеры. Сдвинув в сторону тяжёлую ткань, увидела дверь.

...вот рука нажимает на латунную ручку, чтобы пройти в купальню.

Стоп. Какая купальня? Разве это не ванная комната? Судорожно сглотнув, я приоткрыла дверь и действительно увидела то, что мне пригрезилось. Или не пригрезилось, а просто уже когда-то совершала эту последовательность движений? Учитывая, что почти ничего не помню до того момента, как очнулась лежащей на кровати перед дядей, возможно, так обрывочно возвращается память. Ничего, сейчас умоюсь, попью из-под крана и лягу спать. Я повернула вентиль, однако ничего не произошло. Только трубы загудели, словно где-то в подвале перекрыли воду. Крутанула второй... То же самое. От накатившей слабости немного повело в сторону, пришлось вцепиться руками в края раковины, чтобы не упасть. И только тут заметила висящее перед собой небольшое зеркало, из которого на меня испуганно смотрела юная девушка со спутанными длинными светлыми волосами. Это я? Но мне ведь чуть меньше, чем дяде. Ничего не понимаю.

Глава 2. Что тут творится?

Следующее моё пробуждение пришлось на предрассветные часы. Словно толкнул кто-то так, что я подскочила на месте. В окно тихо барабанили капли дождя, но что странно – сна не было ни в одном глазу, хотя обычно в такую погоду всегда хочется спать, независимо от того, выспался или нет. Я прислушалась. В доме стояла какая-то абсолютно мёртвая, противоестественная тишина. Да, ночью обычно все спят, но всё равно какие-то шорохи да раздаются. А тут... Ничего. Только моё дыхание и звуки дождя.

Тихонько перевернувшись набок, я бездумным взглядом скользила по окружающей обстановке. На столике у кровати снова стоял полный кувшин. В памяти тут же вспыхнули события прошлого дня: как пришла в себя, как увидела дядю... Дядя. Почему-то мне ещё вчера показалось, что не всё, что он говорил – правда. А ещё эти предупреждающие об опасности голоса и видения... И кто же я?

Приняв полусидячее положение, прикрыла глаза и попыталась сосредоточиться. И тут меня ждал просто взрыв мозга! Словно перед глазами замелькал калейдоскоп воспоминаний, но такой странный, что хотелось закричать «Хватит! Остановись!» Безумная нарезка кадров из жизни Лары и Норы. Только теперь я точно была уверена, что я – Лара. Лариса. И мне было не 17 лет, как Норе, а в два с половиной раза больше. Жаль только, что из мириад картинок, проносящихся мимо не совсем получалось составить единое целое. Но как я оказалась в теле Норы? Ведь сидела спокойно во дворике Паллиативного центра, грелась на солнышке, обласканная лёгким весенним ветерком... Впрочем, это только название красивое и загадочное для большинства моих современников было. Хоспис попросту. Стоп. Если Нора умерла, тогда и я – тоже? Иначе как объяснить моё появление здесь? Бред какой-то. Ладно, постепенно со всем разберусь, хватило бы только времени. Одно я знала точно, вернее, чувствовала – Нора панически боялась дядю, иначе не решилась на столь отчаянный шаг. Это мне с моей опухолью в голове оставалось не так много, а у девушки вся жизнь была впереди. Придётся и мне быть с «дядей Дереком» настороже. Тем более что вчера мне его поведение показалось странным.

В комнате стояла настолько нестерпимая духота – тело стало липким от пота. Надо открыть окно, чтобы впустить хотя бы немного свежести. Стараясь лишний раз не шуметь, чтобы не привлечь к себе излишнего внимания, я прокралась к шторам и осторожно выглянула на улицу. Ничего, кроме утреннего тумана, не было видно. Взявшись за ручку, чуть повернула её и аккуратно потянула на себя створку. Ничего. А ведь только что «видела», как Нора ещё совсем недавно распахивала окно настежь. Я прощупала деревянную раму настолько, насколько позволял рост: всё-таки потолки в комнате были очень высокими, не чета привычным мне «хрущёвским». Соответственно, и окна здесь были огромными. Зато подоконник – широк и мог позволить с комфортом устроиться на нём, обложившись подушками. Есть! Подушечки пальцев коснулись холодного металла. И ещё. И снова. Похоже, что рамы совсем недавно забили гвоздями, причём явно торопились: настолько неаккуратно была выполнена работа, жуть. Но зачем? Чтобы Нора не выпрыгнула? В таком случае, почему этого не было сделано раньше? Ответа на этот вопрос я не находила. Память ничего не показала. Зато, стоило мне рукой коснуться стекла, как снова услышала в голове «Беги!». Но сказано было так, словно это слово произнесли по слогам. Бе-ги... Бе-ги... Бе-ги... Будто капли дождя дробью их отбивали.

На лестнице послышались шаги. Дядя Дерек? Так. А ведь на меня всегда нападала страшная жажда после снотворного. И вчера я слишком «внезапно» уснула... Мой взгляд снова остановился на графине с так называемым «отваром». Я быстро подскочила к столику, благо ковёр глушил все мои шаги, наполнила стакан почти до середины и заметалась, не зная, куда его вылить. Меня терзали смутные сомнения, что помимо снотворного в отваре была ещё какая-то дрянь, знатно дурманящая мозги. А мне сейчас нужна была светлая голова, чтобы разобраться во всём. Ладно, под подушку, надеюсь, дядя не полезет. А к утру влага испарится. Если мне повезёт, конечно. Сказано – сделано. Я вернулась к окну, держа в обеих руках стакан, на дне которого осталось немного жидкости.

– Нора? Ты зачем подошла к окну? (Настоящее волнение. Правда) Простудишься же. (Ложь) Тебе не стоит подходить и близко, иначе опять сляжешь. (Правда. Ложь)

Дядя Дерек, а это действительно оказался он, изображал почти искреннюю тревогу, вот только на каждую его фразу у меня в голове словно счётчик щёлкал, уведомляя о правдивости сказанного. У Норы такого точно не было.

Я устало покачнулась и вполне натурально зевнула, прикрывая рот ладошкой:
– В комнате очень душно, хотела проветрить немного. Не получилось. Пожалуй, ещё вздремну немного...

Поставив стакан почти на самый край столика, добрела до кровати и буквально рухнула в неё, натягивая мимоходом на себя одеяло почти до самого носа.

– Да-да, Нора. Ещё слишком рано, поспи. Сон – это лучшее лекарство. Так все лекари говорят.

Лицемер. Я-то видела из-под ресниц, как он радостно улыбнулся, заметив, что «отвара» в графине убыло. Ничего. Мы ещё повоюем! Раз мне дали второй шанс на жизнь, глупо будет его упустить! Дождавшись, когда дверь за дядей закроется, а шаги на лестнице стихнут, отодвинула подушку в сторону, а сама откатилась на другой край кровати, чтобы не спать на мокром. Вот только не учла, что на простыне останутся разводы.

Я лежала и смотрела на это треклятое пятно, проявляющееся неровными бежевыми контурами на белой ткани, и думала о том, как выкрутиться. Была бы вода в кране, успела бы застирать, а так... Придётся импровизировать. Вообще странно: если дядя так печётся о здоровье племянницы, то почему ухаживает за ней лично, а не позовёт лекаря? Не доверяет? Или поблизости такого нет? Можно было приставить служанку следить за мной на тот случай, если действительно станет плохо. Но нет, каждый раз, стоит мне очнуться, он тут как тут. Неужели ему так нравится по лестнице бегать? Мог бы и поближе перебраться. По крайней мере, в памяти Норы я нашла упоминание, что на этом этаже как раз располагаются комнаты членов семьи, а вот этажом ниже – гостевые. Получается, что либо дядя не имел своей спальни, либо почему-то предпочёл переселиться в другую. Первый вариант был исключён, так как Нора боялась входить в некоторые двери, судя по её воспоминаниям. И все они так или иначе были связаны с «горячо любимым родственником». Кстати, а он родной дядя или скольки-то там «юродный»? Ладно, по ходу дела пойму.

Глава 3. Любящий родственник

Дядя особо не торопился с возвращением. Поэтому я для правдоподобности воспользовалась «методом двух пальцев», немного извозюкав несчастную подушку, а сама перебралась в кресло, укутавшись в одеяло. Немного познабливало и от нервного напряжения, и от голода. Похоже, что Нора несколько дней ничего не ела. Как бы намекнуть «дядюшке», что неплохо бы меня покормить, если не хочет получить хладный труп племянницы. Паршиво было – словами не передать, но приходилось держаться «через не могу». Странно, но в спальне не было часов, хотя следы от них остались на каминной полке.

Дядя явился с двумя вёдрами воды, причём над одним из них поднимался пар. Хммм, если дядя перекрыл воду только на этаже, где располагаются спальни, зачем так извращаться? Набрал бы из-под крана сразу тёплой. В памяти тут же всплыло, как он ругался, подав мне стакан воды. И эти забитые окна... Может, дело не просто в воде, а в том, какая она? Вдруг какая-то особенная? Ну не волшебная же! Или? Да нет, бред какой-то. Я в сказки не верю. Погоди, Лара, но ты же как-то оказалась здесь, в этой комнате, да ещё в этом теле.

Мне мама, конечно, говорила всю жизнь, что только по паспорту видно, что не девушка я юная, если посчитать года, а на самом деле все шестнадцать. Вечные шестнадцать. Нет, я не была умственно отсталой, просто умудрялась как-то сохранять жизнерадостность и открытость, веря в лучшее в людях до последнего. Увы, частенько розовые очки бились стёклами внутрь, больно впиваясь осколками в глаза и рикошетом раня сердце... Но я продолжала жить несмотря ни на что. Ещё и книги фэнтезийные почитывать любила, когда выпадала свободная минутка. Неужели я попала в мир с магией или чем-то подобным?

От невероятных предположений голова пошла кругом. И спросить-то не у кого. Видений-воспоминаний Норы было слишком мало, и они до сих пор хаотично возникали сами по себе.

– Вот, теперь ты можешь немного привести себя в порядок, милая Нора, – дядя оторвал меня от размышлений, показывая на вёдра. – Думаю, для умывания достаточно. А к вечеру нагрею достаточно, чтобы наполнить ванну. А то действительно запах как-то тут не очень...

Мужчина брезгливо поморщился принюхавшись. Ха, желудочная кислота ещё никого не оставляла равнодушным. Я кое-как пригладила свои длинные волосы, попытавшись заплести в косу, чтобы не намочить, пока буду склоняться над тазом.

Дядя действительно отнёс свою ношу в ванную и наполнил ёмкость, смешав воду из обоих вёдер до нормальной температуры и немного отошёл в сторону, зорко за мной следя. Пришлось призвать всю свою смекалку, чтобы, окатывая лицо из ладоней, вожделенная жидкость попала в рот. Вода как вода, но по вкусу значительно отличалась от той, что была тогда в стакане. Это как сравнивать колодезную из настоящего минерального источника и кипячёную, после которой остаётся лишь плотный белый налёт на стенках чайника. Мёртвая какая-то и совершенно безвкусная.

– Дядя, не могли бы вы мне полотенце принести? И...я там кровать испачкала... Немного... – я намылила тщательно руки, опуская их в таз.

Дядя выругался и вышел из ванной. Наивный, видимо, подумал, что не буду пить мыльную воду. А я просто быстро опустила лицо в воду, куда пена ещё не успела добраться и сделала несколько глотков. Жить захочешь – не так раскорячишься. Но в этот раз никаких голосов не последовало. Неужели дело действительно в воде, просто дядя принёс какую-то другую?

Он вернулся, когда под шапкой пены и мыльными разводами было невозможно точно понять количество воды в тазу. Зато я успела немного отчерпнуть себе в небольшой ковшик чистой, спрятав тот под тумбочкой со средствами для купания. Думала, что дядя заберёт оставшуюся воду, но он поступил хитрее: слил всю в одно ведро, а в опустевшее выпростал мыльную из таза.

– Лучше тебе всё-таки ополоснуться сейчас. До вечера слишком долго.

В смысле?! Прямо при нём что ли?! Тут осталось-то чисто облиться из большого ковша.
– Может получится согреть воду пораньше? Я бы приняла ванну...

Дядя виновато развёл руками в стороны:
– Ты же сама боишься магии, а Источник себя ведёт в последние дни странно. Греть на плите очень долго. Ничего, скоро всё закончится. Ты же помнишь, какое знаменательное событие ждёт впереди?

Я прикусила по привычке нижнюю губу, пытаясь сообразить, к чему он клонит. В итоге решила «ткнуть пальцем в небо»:
– Мой день рождения?

– Именно. И не только... – дядя загадочно улыбнулся, а у меня по позвоночнику потёк холодный пот.

Зато точно теперь знаю, что угадала и Нора действительно боялась магии. А главное – она действительно здесь существует! Магия! Но что же в этом такого? Она опасна? И что за Источник? Водный? Скорее всего. Но явно непростой, раз дядя так интонационно выделил это слово. И что помимо празднования дня рождения ещё должно произойти?

Я вытерла лицо и руки принесённым полотенцем:
– Схожу за чистой сорочкой...

Хорошо хоть Нора «показала» в одном из воспоминаний, где спрятана дверь. Дядя следовал за мной, не отставая ни на шаг. Словно я преступница какая-то. Странные какие-то отношения между родственниками. Впрочем, если Нора решилась уйти...

Я распахнула дверь в гардеробную и на мгновение замерла, уставившись на манекен с белоснежным свадебным платьем из атласа, расшитым жемчугом. Нора должна была выйти замуж? Но кто в таком случае жених? Нехорошие подозрения закрались в мою душу. Особенно если вспомнить, сколько раз дядя употреблял эпитет «милая» по отношению ко мне. Я моргнула и уставилась на пустой проход вдоль полок и вешалок с одеждой.

– Что-то не так, Нора?

Дыхание дяди неприятно обожгло основание шеи.

– Мне бы поесть чего-нибудь... Сил совсем мало.

– Вот как приведёшь себя в порядок, так и принесу еды, милая моя Нора...

Я кивнула, а затем уверенно подошла к одной из полок с нижним бельём. Вытащив аккуратно сложенную сорочку, кинула сверху панталончики и, немного подумав, сняла с вешалки чистый халат. Платья трогать не стала. Пока не разберусь, как их носят, могу случайно оплошать. Дядя тем временем не сводил с меня глаз, словно проверяя.

Глава 4. Тайны дома

Короче, остатки сухарика у меня отобрали, а затем прочитали длинную лекцию насчёт того, что порядочная девушка из благородной семьи должна себя блюсти, чтобы не превратиться в жирную корову. Абьюзер доморощенный! Его бы самого на хлеб и воду посадить, я бы только порадовалась. В итоге под конец я утомилась так, словно на мне поле перепахали. Дядя тут же всплеснул руками и уложил меня обратно в кровать. Ещё и мимоходом облапал не только карманы, видимо, проверяя, не спрятала ли в них чего съестного, но и пониже спины, пока провожал после «богатого» застолья, а потом оставил отдыхать и набираться сил. Меня и вправду начало клонить в сон, поэтому особо не сопротивлялась. Только перепрятала сухарики, чтобы не нашёл случайно.

Открыла глаза я примерно в середине дня, если судить по положению солнца. Но самое интересное, что чувствовала себя намного лучше и бодрее, чем до этого. То ли действие «отвара» окончательно прекратилось, то ли у Норы были какие-то свои скрытые ресурсы. Я даже понадеялась на магию. А вдруг? Если дядя одарённый, может, и у девушки какой дар был. От способности различать правду и ложь мясо на костях не нарастает, хотя и помогает лучше ориентироваться рядом с дядей. Но как я ни пыталась, понять не смогла. Только «увидела», что Нору после смерти родителей ничему не обучали. Дескать, вредно это. Немудрено, что девушка боялась магии, как чего-то неизведанного, а потому пугающего. Хорошо же дядя устроился: запугал, контролировал, изолировал от внешнего мира. Непонятно только, почему он не избавился от Норы? Я достала сухарики и прокралась в ванную. Немного размочив их в спрятанной воде, утолила голод и жажду. Тишина в доме по-прежнему напрягала. Только вот она казалась совсем звенящей, хотя утром какие-никакие звуки присутствовали. Яркой вспышкой промелькнуло воспоминание Норы, что в это время дядя всегда уезжал из дома и возвращался ближе к наступлению темноты. Эх, была-не была!

Увы, дверь комнаты оказалась заперта, хотя до этого момента её точно не закрывали на замок. Значит, точно уехал. Тогда я решила обыскать комнату, провоцируя воспоминания Норы. Тайник под ковром действительно обнаружился, только был пуст. Хотя я точно «видела», что в нём ещё что-то было, когда девушка доставала спрятанные кулёчки. В шкафах ничего интересного обнаружить не удалось, равно как в ванной и гардеробной. Но меня неутомимо тянуло то к камину, то с трюмо. Я перещупала и передёргала все завитки на резной раме и декоративной лепнине. Ноль. С досады даже стукнула кулаком по столешнице. Да так неудачно, что рассадила ребро ладони до крови об острый угол. И тут большое круглое зеркало начало отклоняться назад. Я даже испугалась, что случайно сломала трюмо. Но нет. Откинувшись примерно градусов на сорок, зеркало замерло, а в его основании обнаружилось небольшое углубление. Пошарив в нём, я дотронулась пальцами до чего-то металлического. Вытащив на свет свою находку, поняла, что держу небольшой ключик. Вот только от чего он? Первое, что взбрело в голову – это пропавшие каминные часы, так как в нижней их части был выдвижной ящичек. А может на камине есть какая-нибудь подходящая скважина? С дотошностью маньяка я обследовала и сам очаг, и стены вокруг. Снова ничего. Да что ж такое-то?!

Пригорюнившись, добрела до кровати и плюхнулась на неё прямо с зажатым в руке ключом. Так, стоп, Лара! Я села и поняла, что меня смутило. Трюмо! Зеркало снова было на месте! Мне понадобилось примерно минут пять, чтобы снова прокрутить в голове все свои действия, которые предшествовали открытию тайника. Постучать что ли снова? Нет, слишком просто. В итоге я расковыряла начавшую подживать ссадину и, подойдя к трюмо, капнула кровью на него. Зеркало снова пришло в движение! Но стоило мне отойти, как оно вернулось на место. Обалдеть. Не иначе магия крови. Или тайник был зачарован на кровь Норы. В итоге я решила попробовать повторить то же самое и с камином. Сработало! Панель возле него отошла в сторону, явив за собой дверь. Тоже запертую. От несправедливости хотелось зарыдать. Да, на двери была замочная скважина, но какая! Тут ключ нужен как для амбарного замка, а не такой, что был спрятан под зеркалом. От безысходности, тыкнула в скважину найденным и... Не поняла...

Прямо на моих глазах ключик увеличился в размерах и плотно встал в отверстии замка. Не веря самой себе, повернула его против часовой стрелки и почувствовала щелчок, но звука не было. Надавила на дверную ручку и толкнула её от себя. Сразу за дверью оказались ступеньки, ведущие вниз. Причём конец лестницы терялся где-то внизу, спрятанный в темноте. А у меня ни фонарика, ни свечки! Рискнуть спуститься вниз и свернуть себе шею? А если дверь захлопнется, как выберусь обратно? Я вытащила ключ, размышляя, как лучше поступить. Оп, и на моей ладони снова лежал миниатюрный фигурный кусочек металла. Снова вставила его в замочную скважину. Опять увеличился. Ругаясь на Нору, что она не удосужилась показать мне такое важное воспоминание, я пересекла комнату и сунула ключ в запертую дядей дверь. Он и тут подошёл! Да это же «ключ от всех дверей» выходит.

И, словно в подтверждение озарившей меня мысли, перед глазами мелькнул какой-то молодой мужчина, протягивающий что-то на ладони девочке лет семи на вид:
– Доченька, ты уже почти взрослая, поэтому держи ключик, который способен открыть любую дверь в нашем доме. Будь хозяйкой.

Малышка радостно взвизгнула и бросилась отцу на шею. Тот подхватил радостно смеющуюся девочку и несколько раз подкинул в воздух, заливаясь вместе с ней довольным хохотом.

У меня к горлу подкатил ком, а на глаза навернулись слёзы. Норе было всего двенадцать лет, когда погибли её родители, а в доме поселился дядя. Детство тут же закончилось. Не только счастливое, а в принципе. И шесть последующих лет напрочь перечеркнули предыдущие двенадцать! Мне тоже родственники неплохо жизнь исковеркали, но их заскоки и рядом не стояли с тем, как дядя ломал психологически Нору. Даже злость взяла, ведь из-за этого негодяя она настолько отчаялась, что решила уйти навсегда, не видя иного выхода. Перед глазами тут же замелькали картинки с планировкой дома и расположением комнат. С ума сойти! То есть, по-хорошему «мы не понимаем», а на злость и ругань «откликаемся»?! Откровенно говоря, мне стало чисто по-человечески жаль Нору. Это насколько же надо было привыкнуть к подобному скотскому отношению, что даже после смерти тело откликается исключительно на негативные выпады в сторону бывшей хозяйки...

Глава 5. Тайны человеческие

Часть продуктов пришлось спрятать в потайном ходе, привязав наволочку к нащупанному совершенно случайно на уровне между первым и вторым этажом крюку. Надеюсь, крысы или мыши до моего схрона не доберутся. Если бы не заколоченные окна, лишившие меня возможности проветривать спальню, не пришлось бы идти на такие ухищрения. А так от запаха копчёной колбасы и мясного пирога из помещения со спёртым воздухом будет избавиться, дядя сразу обо всём догадается, и моя жизнь ещё больше усложнится. К тому же в потайном ходу было достаточно прохладно, чтобы не беспокоиться насчёт скорой порчи продуктов.

В итоге я взяла с собой сухари и галеты, как не пахнущие ничем и припрятала везде, где только смогла. Так, чтобы ни дядя, ни прислуга, если он решит её вернуть обратно в дом, не нашли. Но что-то сильно сомневаюсь в последнем. По крайней мере, до дня рождения Норы точно. Предполагаю, что прислугу он удалил, решив, что среди них есть сообщник или сообщница, которые помогли достать те кулёчки.

Где добыть еду, теперь я знала, а вот с водой всё было непросто. Меня ещё внизу насторожили те вёдра в окружении дощечек. Первая же ассоциация, которая возникла в голове – так любители всяческой эзотерики и мистики «заряжают» воду. Вот только были все основания предполагать, что на кухне происходил обратный процесс. Как бы дядя ни пытался меня убедить в том, чтобы согреть достаточное количество воды для принятия ванны понадобится много времени, он лгал. Да, это я поняла вначале из разговора, а потом, побывав на кухне. В наличии было достаточно ёмкостей, чтобы быстро управиться с нагревом нужного объёма. Плюс все эти странные ощущения при контакте с разной водой... Конечную точку в сомнениях насчёт шизофренического расстройства у Норы и меня одновременно поставил очередной приступ жажды. Вернее, когда решилась выпить воды из-под крана. Она снова меня предостерегла. Ради чистоты эксперимента зачерпнула немного из одного ведра. Что я там говорила по поводу мёртвой воды? Ощущения меня не подвели: на этот раз мне досталась «умирающая», словно испускающая последнее дыхание, но всё так же пытающаяся предупредить. Ну да, странно было бы предположить избавление от магических свойств путём простого кипячения. Понять бы ещё: подключён водопровод к тому самому неизвестному мне Источнику или он сам по себе, но способен каким-то образом влиять на воду, как на самый простой и доступный способ передачи информации? Для подтверждения своей гипотезы я снова плеснула себе из-под крана. Чёткий голос, разборчивое послание. Собственно, вода меня и предупредила насчёт возвращения дяди. Хватило времени и на перекус, и на возвращение к себе, и на уничтожение следов, которые могли бы выдать, что я покидала комнату.

В припрятанном ковшике ещё оставалась вода, но после настоящей пить её совершенно не хотелось. Мне нужно где-то раздобыть флягу или какую-нибудь подобную ёмкость, а лучше – несколько. Память Норы молчала. Максимум, что удалось из неё выудить – это точное расположение кладовок и как пройти незаметно на чердак. Понятное дело, что девушка была не в курсе, что там хранится, ведь раньше в доме была прислуга, а Норе в голову не приходило проявить интерес такого рода. Её будни вообще на редкость были скучны и однообразны. Большую часть времени занимал страх, перерастающий в панику и обратно. И как она только умудрилась дожить почти до совершеннолетия? Да, ей действительно вот-вот должно было исполниться восемнадцать! Это только «благодаря заботе» дядюшки Нора выглядела на шестнадцать. При таком питании удивительно, что она смогла хоть как-то вырасти, а не застрять до конца своих дней в теле двенадцатилетнего ребёнка. Чем дольше времени я проводила в этом доме и узнавала о прошлом Норы, тем сильнее ненавидела дядю. За такое пожизненного заключения в колонии строгого режима мало будет!

Кстати, «о птичках», вернее, упырях... Я подошла к окну на такое расстояние, чтобы видеть дорогу, но самой не быть замеченной. О, лёгок на помине! Молчи, Лара, только молчи! И притворяйся болезной, когда дядя явится, чтобы засвидетельствовать своё возвращение и, возможно, накормить каким-никаким ужином.

То, в каком виде возник на пороге моей спальни дядя, не оставило меня равнодушной. С ним явно было что-то не так: слишком расслабленным и довольным казался. Словно сытый паук, напившийся крови, явился, поблёскивая лихорадочно блестящими глазами. Нет, от него не разило чем-нибудь хмельным, и на любителя дурманящих веществ не был похож. Тут было что-то иное. Но точно было. Верно народ говорит, что глаза – это зеркало души. Знать бы ещё, какие демоны притаились на её дне. Поинтересовавшись больше для приличия моим самочувствием, дядя быстро ушёл, предупредив, что вскоре принесёт ужин. Оставалось лишь уповать на то, чтобы он не подсыпал мне какой-нибудь дряни в пищу.

На этот раз дядя «расщедрился» аж на треть сосиски, яйцо, которое тут же порезал на несколько частей, а затем переложил большую часть на свою тарелку, и ломтик хлеба.

– Простите, дядя, а мне можно всё это есть? Точно безопасно? Вы говорили, что тяжёлая пища может пагубно сказаться на моём состоянии...

Лишь получив утвердительный ответ, в котором не распознала и доли вранья, приступила к еде. Нужно будет поработать над тем, как правильно, а точнее, с пользой для себя и впредь задавать вопросы. Раз у меня в голове есть «детектор лжи», стоит воспользоваться им во благо.

Моё поведение за ужином дяде явно понравилось.
– Ты такая тихая и покорная сегодня, милая Нора... Приятно видеть, что ты вспомнила о манерах, как и полагается благовоспитанной девушке из добропорядочной семьи.

– Спасибо, дядя.
А сама боялась лишний раз поднять на него взгляд, осторожно гоняя по тарелке четвертинку сваренного вкрутую яйца. Было в глазах дяди что-то жуткое, словно затаившееся зло выглядывало наружу. У меня складывалось впечатление, что сижу за одним столом с маньяком.

Время тянулось просто бесконечно, несмотря на скудное меню, приговорить которое можно было всего за пару минут. За окном громыхнуло, предвещая начинающуюся грозу. К немалой радости дяди я пожаловалась на лёгкую головную боль и предложила перенести приём ванны на завтра, хотя искренне боялась его возражению. Лично мне хватило и утреннего совместного времяпрепровождения за те минуты, что мылась.

Глава 6. Маска, летящая на стол

Самое сложное после всех моих ночных приключений было не вздрагивать, когда рядом оказывался дядя. Стоило его увидеть, как в голове набатом раздавалось «четыре дня». Ровно столько мне оставалось до проклятой свадьбы. Я так и не поняла, каким образом он хочет забрать родовую магию Норы. У себя так и не обнаружила ни малейших признаков наличия хоть какого-либо мало-мальски волшебного дара. Способность распознавать правду не в счёт. Такого «счастья» ему точно не нужно, да и у Норы её не было. На кухне ничего особенного не произошло: вода попросту на контакт не пошла. То ли её целью было привести меня, чтобы услышала откровения дяди, то ли он нахимичил чего-то ещё и с водопроводной. В общем, мысли роились в голове, как пчёлы внутри улья, пока я терзала дольку яблока при помощи вилки и ножа, пытаясь срезать с неё шкурку. Увы, выполнить нужную манипуляцию голыми руками было нельзя, ибо неприлично, а со шкурками благовоспитанные барышни яблоки не едят. На подобное только крестьянки да нищенки отваживаются. Поэтому приходилось тихо страдать. И от голода, и от открывшейся перспективы стать женой этому негодяю, и от выскальзывающего раз за разом из-под ножа сочного ломтика.

Голос дяди раздался словно гром посреди ясного неба:
– Нора, когда ты, наконец-то, соизволишь вынырнуть из своих мечтаний, предупреди меня, пожалуйста. Поставлю воду греться. Ты же хотела принять ванну, насколько помню.

– Да, вчера. Но ты сказал, что это долго, а магии я боюсь. Кстати, а почему я боюсь магии?

– Ты так до сих пор и не вспомнила?

– Нет, к сожалению. Помню лишь последние три дня, а то, что им предшествовало лишь смутными обрывками, которые даже толком не рассмотреть.

На лице дяди сразу расцвела такая улыбка... Будто у ребёнка, которому целый мешок конфет подарили.
– Магия, милая Нора, плохо подчиняется женщинам. Она способна легко выйти из-под контроля и стать причиной многих бед и разрушений. Особенно это касается необученных магов. Первое серьёзное проявление дара как раз происходит в день совершеннолетия. Поэтому мы с тобой договорились, что ты передашь мне свой родовой дар, как более опытному и сильному магу. Причём, совершенно добровольно. Тебе же не нужны проблемы, Нора?

И вроде говорил он очень мягко и спокойно, но было в его интонации нечто, наводящее жуть. Это, даже опуская тот факт, что врал он на абсолютно честном глазу. Из всего сказанного правдой было лишь про необученных магов. Похоже, что именно поэтому он не обучал Нору даже основам. А дальше несложно догадаться, что произошло: достаточно было силе пару раз проявиться, как девушка сильно перепугалась, а дядя потом умело играл на воспоминаниях о той панике на протяжении долгих лет.

Дело дрянь... Он действительно найдёт способ меня принудить к передаче магии, причём именно что «добровольно». Подловит в какой-нибудь «подходящий» момент, который сам же и спровоцирует. А если учесть, что он вознамерился взять меня в жёны... Тут достаточно было бы испуга девушки перед первой брачной ночью. Сомневаюсь, что при таком строгом воспитании Нора была в курсе интимных отношений между мужчиной и женщиной. Память тут же услужливо подкинула сцену любовной возни между одной из служанок и конюхом. О нет... Как я и думала, искажённое от страсти лицо и крики девушки Нора приняла за насилие, а оргазм и вовсе за предсмертную агонию. Кажется, это произошло недавно. Ой-ой-ой... Так увиденное и послужило той самой последней точкой, после которой Нора решилась...

– Теперь ты понимаешь, милая Нора, как важно, чтобы родовая магия оказалась в руках опытного взрослого мужчины?

Я даже не заметила, как дядя оказался стоящим за моей спиной. Он положил свои ладони на мои плечи в опасной близости от шеи и слегка надавил большими пальцами...

Вроде вполне ничего не значащий жест, но в нём одновременно чувствовалось, с какой лёгкостью можно сломать позвонки, сила и власть находящегося позади мужчины, а также лёгкий интимный подтекст. Я только смогла выдавить из себя робкое:
– Да, вы правы, дядя.

Он поцеловал меня в макушку, не убирая при этом рук:
– Я всегда говорил тебе, что ты у меня умница.

У меня внутри окончательно всё упало. Бежать-бежать из этого дома нужно как можно скорее и дальше. Но меня по-прежнему мучил вопрос, а не найдёт ли дядя меня с помощью своей магии. Жить хотелось. Даже очень.

– Думаю, мне пора идти греть воду. Кстати, Нора, ты слишком долго ходишь в одном халате. Пора бы платье надеть, ты же девушка...

Внутри меня нарастала паника, поэтому не нашла ничего лучше, как попробовать перевести разговор на нейтральную тему:
– Но вы говорили, что отослали всех слуг из дома. Боюсь, что без служанки мне не обойтись будет. Что-нибудь напутаю или не так надену...

Однако дядины руки медленно спустились вниз, скользя по ткани, и огладили мои плечи:
– Не волнуйся, я тебе помогу.

– Но дядя...

– А что такого? Привыкай. В конце концов, мы же вскоре станем мужем и женой. Кому ещё, как не жениху, помочь своей невесте с платьем? Конечно, вытягивать ленты из корсета намного легче, чем шнуровать его, но думаю справлюсь.

От неожиданного откровения я всё-таки немного дёрнулась, словно наяву увидев то, о чём только что сказал дядя. И это были не воспоминания Норы.

– Неужели ты позабыла и то, что в день твоего совершеннолетия мы приняли решение сыграть свадьбу? О, не стоит так дрожать. Понимаю твоё замешательство: для любой девушки день бракосочетания – весьма волнительное событие. Но поспешу тебя успокоить: мы будем жить долго и счастливо, как и подобает любящим друг друга супругам. Ты обязательно подаришь мне наследника, который продолжит наш род и станет достойным его представителем!

Внешне я оставалась неподвижной, но внутри тела Норы колотилась, рыдая и крича от ужаса. Ложь! Всё ложь! Он убьёт Нору, то есть, меня! И это он планирует прожить долго и счастливо! Это чудовище даже не уверено, что захочет наследника от Норы. И вообще наследника. Видимо, настолько хочет безграничной власти и магической силы, что не готов делить его даже с собственным ребёнком.

Глава 7. Подготовка

Я пришла в себя, лёжа на кровати. При попытке сесть, меня повело в сторону, едва на пол не свалилась. Это надо же было дать такую пощёчину, чтобы человек получил сотрясение мозга. Впрочем, чему удивляться? Чудо, что хрупкое тело Норы вообще выдержало удар. Интересно, как долго я провалялась без сознания? В доме было тихо. Собрав в кулак все свои силы, заставила себя встать и дойти до трюмо. Картина в зеркале отобразилась наишикарнейшая: вокруг глаза расплылся красочный фингал, скула опухла, в уголке рта запеклась кровь. Вкупе с засохшими красными разводами под носом смотрелось весьма красочно. Я осторожно выглянула в окно. Похоже, что очнулась вовремя: на горизонте как раз оседали клубы дорожной пыли вслед за удаляющимся всадником. Тянуть больше нельзя. Плевать, что дядя может найти, значит, побегаю пошустрее. Насколько тело Норы позволит.

На этот раз я не стала терять время на потайной ход: сразу открыла дверь спальни и побежала в кабинет отца. В памяти Норы было воспоминание о большой карте, висящей на одной из стен. Мутило страшно, но страх за свою жизнь пересиливал. Бежать сейчас было бессмысленно: во-первых, не знала куда, а во-вторых, в одной из комнат было что-то вроде домашней аптечки. Именно оттуда Нора взяла в своё время кулёчки, которые прятала в тайнике. Да, она не разбиралась в домашнем хозяйстве, зато прекрасно знала назначение того или иного снадобья. Там точно должно быть обезболивающее и местный аналог энергетика. Может ещё и укрепляющее найду. Жаль только, не сразу Нора показала, куда идти.

На мою удачу разобраться карте не составило труда – поместье Норенхайтов было отмечено другим цветом, а дорога, видимая из окна моей спальни, дала дополнительный ориентир. Судя по направлению, дядя ежедневно наведывался в ближайший городок. Уже неважно, с какой целью, но там мне появляться точно не стоит. Остаётся два варианта: либо бежать к лесу и там попробовать выжить, либо уходить по реке, чтобы собаки не смогли взять след. Второй вариант был лучше, но тело у Норы слишком слабое, сомневаюсь, что продержусь в воде хотя бы полчаса. А в лесу дикие звери...Будь проклят этот дядя с его манией!

Сразу после кабинета я направилась к лекарствам. Есть! И зелье, придающее сил, и общеукрепляющее, и даже от головной боли! А ещё снотворное! В голове возникла безумная мысль, хоть и не лишённая рациональности, подсыпать дяде в питьё. Я помнила, что через ту щель видела какую-то бутылку с голубоватой жидкостью на столе... И тут мою руку словно толкнуло к одному из свёрточков с порошками. Раскрыв его, увидела россыпь кристаллических крупинок насыщенного синего цвета.

– ...а это, моя госпожа, порошок для приготовления бодрящего напитка. Достаточно добавить на кончике ножа в воду, чтобы не спать пару часов, как бы того не хотелось. Но никогда не доводите концентрацию до того же цвета, что и сам порошок – никогда не проснётесь. Если вода станет голубого цвета, то почти сутки продержитесь на ногах, но на два часа тело всё равно потребует отдыха помимо вашей воли...

О нет! Вот почему дядя почти всегда оказывался рядом! Он действительно бодрствует большую часть времени. Похоже, что вода специально провела меня именно в тот момент, когда он себя уже не контролировал, перед тем как вырубиться. Но два часа! Всего два часа! Я рассчитывала хотя бы на большую часть ночи, прежде чем он меня спохватится!

В общем, приведя себя более-менее в чувство с помощью найденных зелий и эликсиров, утащила снотворное и добавила его во все графины, которые были на кухне и в комнате дяди. Даже в ту бутылку с бодрящей дрянью. Да, часть эффекта она нейтрализует, но ещё пару часов выиграю. В комнате одной из служанок раздобыла нитки с иголками, а в кладовой верёвку и пустой мешок. До возвращения дяди соорудила подобие рюкзака, в который сложила свои припасы, пару платьев попроще и флягу с водой, позаимствованную у конюха. Судя по некоторому беспорядку, прислугу из дома выставили в срочном порядке: было видно, что та побросала свои дела, не успев даже прибраться.

Возвращения дяди ждала с замиранием сердца: вдруг поймёт или догадается, что рыскала по дому? Но, кажется, пронесло. Он пару раз заходил в комнату удостовериться, что его племянница жива, но спит, и уходил. Хорошо, что поверил в мои ворочанья в кровати! Пришлось даже специально лечь лицом на правую сторону, чтобы не привлекать синяками его внимание. Потом, выждав ещё немного, достала заранее спрятанное платье и кожаный ремень, утащенный у одного из слуг. В длинной юбке долго не побегаешь, а так убрала длину почти до колена.

Часа «икс», сидя возле дядиной комнаты в потайном коридоре, ждала в полуобморочном состоянии от нервного напряжения. Но вот он захрапел, а я потихоньку начала спускаться в кухню, через заднюю дверь которой можно было выбраться из дома. На всякий случай смела с полок все запасы перца, чтобы посыпать за собой дорожку. Магия-магией, но кто помешает дяде пустить по моему следу гончих, заплатив хорошенько их хозяину?!

Уже почти добежала до калитки, ведущей в сторону леса, как неведомая сила потянула обратно. Ноги перестали слушаться и понесли обратно к дому. Нет!!!

Глава 8. Источник

Теперь я уже не бежала, а безвольной куклой, словно перехваченной за талию рукой невидимого великана, отдалялась от заветной калитки. Пыталась сопротивляться, но всё было тщетно: силы были слишком неравны. То ли от испуга, то ли из-за подчинившей меня себе силы, не могла вымолвить ни слова. Дом тем временем виднелся всё ближе и ближе. Достаточно было только подумать, что с минуты на минуту окажусь в радостно распахнутых объятиях дяди, как из глаз брызнули слёзы, а в животе скрутило от страха настолько, что тошнота подступила к горлу. Неожиданно моё тело обогнуло дом и устремилось в дальнюю часть сада. Мелькали мимо деревья и кусты, посаженные вдоль аккуратных, присыпанных мелким гравием, дорожек. Всё закончилось так же внезапно, как и началось. Я оказалась снова стоящей на земле, но не смогла удержать равновесие и упала на колени. Вокруг установилась мёртвая тишина, даже многовековые дубы перестали шелестеть листвой, и только бешеный стук моего сердца нарушал безмолвие. Я медленно поднялась и осмотрелась, пытаясь угадать, откуда ждать сюрпризов. Меня одолевали серьёзные сомнения, что всё это дело рук дяди.

– Не туда смотришь... – раздался спокойный голос, похожий больше на мужской, нежели женский.

Я уставилась на большую чашу из белого мрамора с серо-голубыми прожилками, частично поросшую мхом. На фоне относительно ухоженного сада она выглядела несколько запущенной, а потому очень старой.

– Какие хозяева, такой и Хран. Удивительно, как не сгнил ещё... – ответил всё тот же голос, прочитав мои мысли. Зато поняла, где слышала его раньше – это он звал меня перед тем, как я очнулась в теле Норы. Из-за сходства с дядиным, а потом подслушанным монологом решила, что именно тот меня звал, но сейчас окончательно убедилась в своём ошибочном предположении.

Словно в подтверждение, огромный водяной столб взметнулся из чаши метра на три в высоту.

– Да, это был я.

Всё ещё не веря своим глазам, тихо спросила:

– Источник?

– Кто же ещё. У этого мерзавца почти получилось уничтожить последнюю наследницу рода Норенхайт, пришлось вмешаться. Если бы ты, точнее Нора, не очнулась, мне бы пришлось ему подчиниться, ведь формально договор не нарушен. Руки Дерека чисты, а то, что девчонка не выдержала – исключительно вина её расшатавшейся психики и богатой фантазии.

– Договор? Какой договор?

– Я – чистая стихия, необузданная и своенравная. Во время сильных магических колебаний, возникших из-за войны между одарёнными и обезумевшими создателями, подобные мне потеряли самоконтроль и принесли немало бед на земли. Но нашлись маги, сумевшие с помощью своей силы обуздать нас, привести в чувство, если можно так сказать. Однако на то, чтобы окончательно избавиться от магических аномалий, продолжающих возникать то тут, то там даже после окончания распри, потребовались десятилетия. Поэтому был заключён договор, согласно которому каждый из стихийных магических Источников соглашался подчиниться прямым потомкам тех магов ради поддержания порядка.

– Но при чём тут я, и зачем вы меня остановили, у меня нет магии. К тому же вам известно, что я – не Нора, а, следовательно, не могу являться настоящей наследницей рода Норенхайт.

– Жить хочешь?

Сама постановка вопроса уже не предвещала ничего хорошего. А вкупе со всем произошедшим за последние дни, нервы мои стали совсем ни к чёрту. Пока утешало лишь то, что вокруг нас живой стеной встала вода, отрезая поляну с чашей от остального мира. Поток проносился мимо на приличной скорости, не пропуская ни единого звука извне.
– Хочу...

– А я вот свободы хочу, – невозмутимо продолжил Источник. – И ты мне в этом поможешь.

– Но почему вы раньше не обратились к Норе?

– Пытался, но она слишком меня боялась. Всё-таки Дерек был весьма искусен в своей лжи и нежелании обучать её азам управления магии. Моя резкость и необузданность доводила Нору до панического ужаса.

– Но ведь сейчас мы вполне мирно беседуем...

Источник издал звук, похожий на смех:
– Вот именно, что сейчас. Контроль требует немалых усилий, большую же часть времени я – это просто стихия, пронизывающая воды, текущие по землям Норенхайтов. Вмешательство в призыв двойника из другого мира и так потребовал от меня серьёзных затрат магии. Иначе у Дерека попросту не хватило бы сил, а мне нужен был кто-то, кто хотя бы ненадолго прижился в теле Норы.

У меня мгновенно похолодели руки и ноги.
– Что значит «ненадолго»? То есть, я умру?

– Нет. Ты заняла тело, но не приняла его абсолютно своим. Даже не так. У тебя сильный характер, поэтому под его влиянием оно всё больше и больше изменяется под Лару, становится твоим, но не Норы. Иначе ты попросту оказалась запертой внутри него. Тело бы существовало по привычке, словно кукла, повторяя обыденные ритуалы. Хорошо, что у Дерека было мало времени, чтобы заметить изменения. Ты не станешь выглядеть такой, какой покинула свой мир, просто в определённый момент будет достигнуто равновесие между внутренним и внешним. И это очень даже хорошо. Ведь Дерек будет искать юную девушку и не догадается, что она будет выглядеть старше.

– Искать? То есть, вы меня отпустите?

– Да, после того как получу свободу. Сегодня как раз подходящее время: вхождение в полную силу в связи с совершеннолетием. Потом у тебя будет впереди три года, чтобы окончательно избавиться от опеки Дерека.

– Ничего не понимаю. День рождения Норы ведь не сегодня...

– Сегодня, Лара, сегодня. По настоянию бабушки и дедушки Норы её родители скрыли настоящую дату рождения своей наследницы. Полностью принять управление мной у тебя не выйдет, иначе умрёшь: не обученность плюс отторжение, которое неминуемо случится в течение пары дней. Поэтому, пока ещё сила твоей крови не перебила родовую Норенхайтов, есть возможность разорвать мою связку с Норой, иначе она перейдёт на Дерека после твоей окончательной смерти. Мне бы этого не хотелось. Одно дело – подчиняться и приносить пользу, питая и орошая эти земли, совсем другое – слиться с другими как я под властью безумца. Думаю, ты и так догадалась, к чему это приведёт. К сожалению, у нас не так много времени. Если попробуешь сбежать, Дерек тебя найдёт, используя родственную кровь. Даже быстрее, чем это сделают гончие. Куда бы ты ни направилась, Лара, ты всегда будешь ярким маячком светиться на карте Норенхайтов. Той самой, что висит на стене в кабинете, принадлежавшем отцу Норы. Спасибо, что не ударилась в бега в самый первый день, как услышала послание от меня, оставленное в воде. Иначе Дерек бы денно и нощно не спускал с тебя глаз. Догадался же как изолировать тебя даже от моих посланий. Инициировать дождь тоже было непросто, ибо любое вмешательство в привычный ход времени и погоду достаточно сложно, особенно после опустошения из-за участия в призыве. Помоги мне, и я помогу тебе. После разрыва привязки ты станешь недосягаемой для Дерека в плане поиска с помощью магии. Желательно не попадаться ему на глаза и тогда у тебя появится шанс прожить более долгую жизнь, чем он отмерил для Норы.

Глава 9. Водные титаны

– Не всё так плохо, как тебе может показаться на первый взгляд. Не беги через лес, как изначально задумала, иди вверх по реке. Пропусти дельту, где ответвляется правый рукав, а слева впадает приток Хаддей, двигайся по основному руслу, а потом поворачивай в левый: ниже по его течению располагается несколько крупных городов, легче будет затеряться. Дерек там не бывает, следовательно, знакомых у него нет, и найти тебя будет намного сложнее. Тем более что никому в голову не придёт искать в том направлении, прочёсывать в первую очередь станут территории вниз по течению, как только поймут, что твоя нога не ступала в лес.

Я не выдержала и расхохоталась:
– Вверх по реке? Шутить изволите? Да меня даже вниз по течению волной с ног собьёт сразу!

– Я значительно понижу уровень воды и остановлю течение. Успеешь пройти озвученным маршрутом – молодец, а нет... Буду вспоминать, как ту, что даровала мне свободу.

Мда... Какой незамысловатый по своей циничности ответ. А главное – честный.
– Думаете, что даже при озвученных условиях окажусь способной хоть на что-то? – я опустила голову, взглядом намекая на свою теперешнюю фигуру.

– Нарастить мяса на это тщедушное тельце у меня не получится, а вот вдохнуть чуть больше жизни и сил – вполне. Только имей в виду: власть моя не распространится слишком далеко от этого места, к тому же скоро моя магия перестанет на тебя влиять. Мне и самому стоит затаиться на время, чтобы все поверили в моё размагичивание... – Источник перетёк из чаши и оказался всего в нескольких сантиметрах от моего носа. – Такие, как я, никогда не теряют своих свойств навсегда. Просто уходят в тень или сливаются с наиболее сильным.

Так вот что хотел сделать дядя, когда бормотал о подчинении всех водоёмов королевства: поглотить Источником Норенхайтов более слабые. Тем временем по водной глади пошла рябь, как бы выражая недовольство моей медлительностью.

– Только моё лицо не трогайте.

Источник немало удивился этой просьбе:
– Почему? Я могу убрать все повреждения, нанесённые Дереком. Не пристало девушке ходить с такими «украшениями» на лице.

– Вот именно! Дядя будет искать свою юную симпатичную племянницу, а не фингалистое недоразумение вроде меня. Даже если вручит какой-нибудь ищейке мой портрет, то мало кто решится вглядываться в расквашенную физиономию какой-то девки. От таких обычно отводят взгляд, ещё и парочкой нелестных характеристик могут вслед наградить. А когда синяки пройдут, ещё что-нибудь придумаю.

– Оригинально, но не лишено смысла. Что ж, значит, трогать лицо и в самом деле не стоит, – Источник словно распахнул объятия, сомкнув их за моей спиной.

Я словно очутилась внутри водяного кокона, плотно облепившего с головы до ног. Вода текла по коже, но не пропитывала одежду и обувь. Холодно, мокро или неприятно не было, наоборот, от неё шло приятное тепло. Слабость уходила, а в теле ощущалась невиданная доселе энергия. Горы, конечно, не сверну, но пару тоннелей в них пробить точно сумею.

Источник вернулся в чашу так же внезапно, как и появился из неё.
– Беги!

И я побежала в указанном направлении, держась руками за импровизированные лямки, чтобы мешок не бил по спине.

Источник и в самом деле понизил уровень воды аж до щиколотки и остановил течение. Бежать было не очень удобно, но выбирать не приходилось. Источник и так очень сильно мне помог. Без него меня бы прибило обратно к берегу, зайди я всего лишь на расстояние метра от кромки. Луна то скрывалась за облаками, то начинала ярко освещать всё вокруг. Периодически она ослепляла меня резкими перепадами свет-тьма и бликами о водную гладь, но я упорно стремилась вперёд. А вот и первая развилка, о которой говорил Источник. Неожиданно со стороны притока Хаддей послышался шум. Словно мощный поток разбивался о невидимую преграду, пытаясь преодолеть её раз за разом. Внутри стало тревожно, и я повернула голову как раз в тот момент, когда огромная волна откатилась назад, а затем с оглушительным рёвом устремилась в мою сторону, пробивая то, что её сдерживало. Зрелище было настолько ужасающим и прекрасным одновременно, что меня словно парализовало на месте. Внезапно меня в спину ударило и понесло вперёд, откидывая подальше от того места, где стояла. Плюхнувшись на четвереньки, я обернулась, наблюдая, как волна возвращается обратно, врезаясь в несущуюся ей навстречу. Вверх взмыли два потока воды, схлёстываясь друг с другом. На секунду мне показалось, что они стали похожи на фигуры мощных мужчин, решивших выяснить отношения между собой. Брызги летели во все стороны тяжёлыми снарядами, падая вниз. Бугрились, то наливаясь, то светлея, полупрозрачные «мышцы» сапфирового цвета... Прямой удар «руки» одного, целящего в корпус другого... Уклонение второго... Захват... Они то обращались обратно в потоки, то снова сцеплялись, словно мифические водные титаны. Кое-как поднявшись, я отжала ставший тяжёлым подол и рванула вперёд. Похоже, что Норен решил вмешаться, отвлекая внимание Хаддея на себя.

В спешке несколько раз падала, вставала, но продолжала бежать, чувствуя, как уходит сила, данная Источником. До нужного рукава оставалось не так много как вода начала резко подниматься, сбивая с ног и увлекая за собой. В реке начали закручиваться водовороты, швыряющие меня друг к другу. Мешок давным-давно сорвался, скользнув по спине и унесясь на дно. Я уже не различала, где верх, где низ в этой круговерти, лишь пыталась время от времени сделать вдох, чтобы не захлебнуться. Налетев со всего маху на какую-то корягу, умудрилась зацепиться за одну из её веток косой и начала тонуть. Отцепить или распутать волосы никак не получалось, воздух в лёгких заканчивался, а всплыть всё никак не выходило: проклятая деревяшка упорно тянула меня ко дну. Ветка тоже не ломалась, как я ни билась. Задев себя по груди внезапно вспомнила про нож, который в последний момент прихватила перед тем, как сбежать из дома. Пока вытаскивала его из размокших кожаных ножен, несколько раз порезалась, но, наконец-то, ухватилась одной рукой за корягу, а второй начала буквально пилить косу. Хорошо, что не у самых корней волос зацепилась, иначе точно по шее полоснула. Освободившись, начала всплывать, но руки и ноги почти перестали слушаться...

Глава 10. Ну и куда ты, девка, сунулась?!

Я настолько обрадовалась, что побег удался, да и вообще смогла пережить эту безумную ночь, что не сразу сообразила заняться внешним видом. Платье серьёзно пострадало в результате всех этих приключений, а ещё было мокрым. Поэтому свернула с тропинки, надломив ветки на деревьях, чтобы найти обратную дорогу, а затем стянула с себя всю одежду и хорошенько выжала. Солнце пригревало всё сильнее, поэтому я развесила нижнее бельё на ближайшем кустарнике, пока пыталась выкрутить платье. На моё счастье, сорочка и панталончики высохли очень быстро, поэтому не пришлось долго провести в «костюме Евы». Но уж лучше в нём, чем заработать переохлаждение, которое может повлечь за собой воспаление уже всей Лары. Хотя в носу уже начало подозрительно хлюпать. Место, куда меня вынесло Источником не было диким, о чём явно свидетельствовала тропинка, но пользовались ею явно редко. Но всё равно от каждого хруста ветки или шелеста пролетающих мимо птиц вздрагивала. Куда идти дальше понятия не имела, равно как и что делать. Видок у меня сейчас был будьте-нате. Впору милостыню просить. В итоге, дожидаясь, пока досушится платье, пригрелась на солнышке и уснула, сидя под раскидистым дубом.

Глаза открыла, когда уже вечерело. Натянув на себя платье, застегнула ремень, авось пригодится ещё, и так без вещей осталась, и побрела к тропинке. Оставаться вблизи реки было чревато: стоит солнцу окончательно скрыться за горизонтом, как от неё потянет сыростью и холодом. По дороге попалась дикая яблоня, манившая своими гроздьями, увешанными спелыми миниатюрными плодами. Яблочки оказались сочными и сладкими, с едва ощутимой кислинкой, придававшей им лёгкий оттенок свежести и лишая приторности. С голодухи думала, что обглодаю до самой верхушки. Деревце спасло лишь то, что взобраться на него не смогла бы физически. Тем не менее, перекусив, почувствовала себя значительно лучше и продолжила свой путь.

Сумерки подкрадывались всё ближе и ближе, я всё не видела конца тропинки. Постепенно совсем стало темно. Хорошо ещё по дороге попалась крепкая ветка, которую я приспособила в качестве трости. В крайнем случае, попытаюсь продать свою жизнь подороже, если придётся отбиваться. Наконец, впереди замаячил огонёк. Вот на него, как на путеводную звезду и направилась.

Я так надеялась выйти хоть к какому-то жилью и попроситься переночевать на сеновале, а в итоге... оказалась на поляне, в центре которой горел небольшой костёр. Вокруг сидели какие-то оборванцы, впрочем, сама сейчас мало чем отличалась от них.

– Вот это явление! Тебя сюда как занесло девка? – обратилась ко мне одна из представительниц местного андеграунда.

– Да вот как-то так вышло... Погреться можно?

– Падай, нам не жалко. Пожрать есть чего?

Я вытащила из карманов припасённую дичку:
– Всё что есть...

– Годится! – женщина пулей подорвалась с места, а затем ловко сцапала яблочки. – У-у-у... Это кто же тебя так? Из дома, что ль сбежала, девка?

– Вроде того, – я присела на корточки у костра и протянула начавшие зябнуть руки.

– Несладко, видать, тебе пришлось... В городе счастья попытать решила?

Я кивнула, но палку тем не менее с колен не спускала.

Женщина вернулась на своё место, а затем что-то зашептала своему спутнику. Всего у костра грелось шесть человек. Навскидку им было лет от пятнадцати до шестидесяти. Хотя кто их знает... Отмыть и причесать, так вместе с грязью десяток лет отвалится.

– Можем проводить... Вот только не бесплатно, естественно.

Диапазон того, что могут от меня за услугу попросить вольные бродяги, был слишком широк: от «натуры» до «натуры». В том смысле, что от интима до выполнения поручений, на которые не решились бы сами в силу сложности или из-за риска для жизни. Однако, не задав вопрос, никогда не получишь ответ...Но и неправильно сформулированный вопрос даёт понять оппоненту границы, на которые он может рассчитывать или через какие стоит перешагнуть, чтобы добиться выгоды. Поэтому я решила ответить обтекаемо, наблюдая за реакциями:

– У меня нет денег, к сожалению. Даже яблоки закончились...

Женщина фыркнула,уперев руки в боки:
– А разве Тощая Мэри сказала что-нибудь за деньги? Лишь имела место предупредить, что за всякую услугу стоит платить.

Хмм... Тощая Мэри? Я посмотрела на пышные формы женщины. Похоже, что тут действуют те же правила, что и у нас, при выборе прозвищ у определённого контингента. Когда толстого зовут худым, лысого – кудрявым, а высокого дылду – гномом. Довелось как-то общаться с бомжами, когда племянник выкинул кошелёк с деньгами и ключами в мусоропровод. Обещанный магарыч тогда быстро решил вопрос.

– Ло, ты чего бы у неё взял? – Тощая Мэри снова обратилась к своему спутнику.

– Девка ничего так. Но я на кости не бросаюсь... – буркнул нищий, закидывая очередное яблочко в рот, но тут же закашлялся, получив от своей полюбовницы увесистый подзатыльник. – Ремень годный.

Еле сдержалась, чтобы не выдохнуть. Кажется, пронесло.
– Значит, ремень в обмен на проход в город.

Тощая Мэри снова скрестила руки на груди:
– А не жирновато ли будет?

– В самый раз. Ремень-то целый, даже пряжка не сломана. Хоть сама пользуйся, хоть продай. Я вот решила продать...

Женщина довольно рассмеялась:
– Усекла, молодец. Тебя как звать-то?

– Лара.

– Богатая Лара, значит. Раз торгуешься... Добро. Перед рассветом выходим. Иначе стыдно будет ходить по одному тюремному коридору.

Нищие одобрительно зашумели, а затем начали укладываться на ночлег. Нужно ли говорить, что до самого утра я не сомкнула глаз? Такие разденут, разуют и попользуются без зазрения совести.

Едва небо начало сереть, как вся наша временно дружная компания двинулась к городским стенам. Похоже, что купание в реке не прошло даром: меня начало познабливать, а нос так и вовсе перестал дышать. Ещё и сырость добавляла дополнительных ощущений. Густой плотный туман цвета молока надёжно скрыл нас дозорных. Теперь понятно, почему именно этот час выбрала Тощая Мэри, чтобы проникнуть в город. Она выждала, когда стражи, охраняющие стены разойдутся, а затем подала сигнал, чтобы лезли по одному в низенький пролом. Оказавшись по ту сторону все, кроме Толстой Мэри и Ло, быстро растворились в сизой дымке, словно их тут и не было.

Глава 11. Дед Гонро.

– Оставь её, Роб. К себе заберу. Видишь, не в себе она, вот очухается, а там уже и разговор вести будем, – проскрипел откуда-то сбоку суховатый старческий голос.

Над моим ухом раздалось злое сопение:
– Гонро, тебе жить надоело?

– Забирай барыш и исчезни!

– Тут мало... – буркнул здоровяк, продолжающий удерживать меня. Хорошо хоть трясти перестал, а то желудок уже к горлу подкатил.

– Для этого места даже больше чем обычно. Забирай всё и уходи.

Тот, кого старик назвал Робом, разжал руки, и я упала обратно на брусчатку, больно ударившись спиной. Хоть голова цела осталась, и на том «спасибо». Возле лица немного потоптались большие башмаки, а затем исчезли из поля зрения. Хотя я и так мало что различала вокруг, заставляя из последних сил балансировать на грани сознания.

Надо мной действительно склонился старик и, убрав волосы с моего лица, покачал головой:
– Да ты же горишь вся, девонька... Ну-ка пойдём...

Он помог мне подняться, а затем, придерживая за талию, закинул мою правую руку себе на плечи и куда-то повёл. Я послушно переставляла ноги, понимая, что стоит упасть – уже не встану. Сможет ли старик поднять несмотря на мой малый вес, уверенности не было. Куда он меня ведёт и зачем? Неважно. Уже неважно. Особого выбора у меня всё равно не было, а зла от старика не чувствовала. Сколько мы так брели, сложно сказать. Улицы, дома и закоулки слились в одно серое мрачное пятно. Я только считала про себя шаги, сбивалась, начинала снова...

Наконец, в каком-то закоулке старик толкнул полурассохшуюся перекошенную дверь и затащил нас обоих внутрь:

– Осто... рожно, тут лестница...

Поздно. Оступившись, я уже летела вниз. Хорошо хоть от неожиданности он меня выпустил, иначе валялись бы сейчас вдвоём на дне какого-то подвала.

– Ф-фух... Живая. Ну и везучая же ты, девочка...

Убедившись, что ноги и руки мои целы, старик упорно взвалил меня на себя и повёл дальше. Пролом в полу, в котором оказались ступеньки, ведущие в подвал, затем ещё одна дверь, там, внизу, но очень крепкая и добротная, которую пришлось открывать ключом... Куда меня занесло? Я попробовала задать этот вопрос, но в итоге закашлялась, едва не согнувшись пополам от приступа. Горло противно затянуло ржавчиной, как обычно бывало у меня при ангине. Час от часу не легче...

Но самое странное – это то, что за дверью оказался длинный коридор, освещаемый чадящими факелами. Света они давали не так много, зато позволяли не свернуть шею или случайно впечататься в стену, не разглядев поворота, коих было немало. Складывалось такое впечатление, что я попала в целую сеть подземелий, похлеще, чем схема столичного метро.

– Потерпи, девонька, скоро придём... – время от времени приговаривал старик и даже давал немного времени отдышаться, чтобы продолжить путь. Когда я думала, что всё, прямо сейчас упаду там, где стою, он завёл меня в какое-то помещение с низким потолком и уже буквально на себе затащил на какую-то лежанку. Потом стащил туфли и укрыл толстым одеялом.

– Сейчас-сейчас... Выгоним из тебя всю хворь... Будешь, как козочка скакать...

Я натянула одеяло почти до самого носа, кутаясь в него дрожащими от озноба руками.

Где-то совсем рядом загремели какие-то склянки, а потом раздался тихий радостный крик старика:
– Нашёл. Хорошее средство, для себя берёг. Ну да не жалко, тебе сейчас нужнее.

Он немного приподнял мою голову и приставил какой-то пузырёк к моим губам. В рот потекла какая-то ядрёная жидкость и, если бы не удерживающие меня руки, отползла куда подальше, забившись в угол.

– Знаю-знаю, гадость несусветная, зато пробирает как надо и лечит быстро. Ты пока поспи, а я пойду поработаю. Деньги сами себя не подадут... – усмехнулся старик, накидывая поверх одеяла ещё какой-то плед.

Несмотря на то что внутри меня всё огнём горело и пить хотелось ещё сильнее, глаза стали слипаться. Лара, куда ты снова вляпалась?!

Пришла в себя я от прикосновения холодной ладони ко лбу. Вздрогнув, отпрянула назад, но уткнулась спиной в стену.

– Я же говорил, что полегчает...

– Вы... вы кто?

Я даже не сразу сообразила, где нахожусь и как тут оказалась. Лишь потихоньку начали всплывать обрывки воспоминаний. Так сразу стыдно стало...

Старик рассмеялся и подошёл к очагу, чтобы погреть руки:
– Меня все зовут дед Гонро, можешь и ты меня так называть. А тебя как?

– Лара. Простите меня, что не признала сразу. И спасибо, что помогли. Вот только... – я запнулась, не зная, как спросить, чем мне придётся рассчитаться за эту помощь. Мысли путались в голове и ещё больше нагоняли паники.

– Ты сперва поправься, а там видно будет. Дохаешь так, что дверь открывается. Ещё и одна кожа да кости, как только ветром не уносит...

Я вздрогнула, пытаясь понять, шутит он или нет, так как мозги всё ещё соображали туго.

Дед Гонро совершенно беззлобно рассмеялся и подмигнул:
– Шучу я, девонька, уж прости старика. Но поправить тебе здоровье нужно как можно скорее. Король долго ждать не будет. Роб наверняка уже донёс о нарушении закона. Но сутки-двое точно есть. Хотя будет лучше к нему явиться уже завтра. Больше времени сможешь выиграть. Наверняка ведь отрабатывать заставит...

Внутри меня всё похолодело:
– Как отрабатывать? Я ничего не умею...

– Да ты не переживай, в дом утех не отправит, не его стезя. А за пару-тройку недель мы с тобой что-нибудь придумаем. Чему смогу – научу, а дальше уже сама. Тебе ведь всё равно бежать некуда?

Я кивнула, чувствуя, как кашель снова начинает раздирать лёгкие. Дед Гонро отошёл от очага и снова зазвенел бутыльками. Плеснув в глиняную кружку какого-то снадобья, присел на постель и протянул мне:
– Тоже мерзость, но от кашля помогает хорошо. До утра хватит.

Я повертела головой по сторонам, пытаясь найти хоть одно окно, но вспомнила, что сейчас практически под землёй нахожусь. С трудом заставив проглотить противную жидкость с привкусом солодки, вернула кружку.
– Спасибо!

Глава 12. И так тоже люди живут

То, что я издалека приняла за свёртки, оказалось вблизи несколькими кусками мешковины. Внутри первого оказалась чистая тряпица и двумя куриными булдыжками. Причём свежими, если судить по ровным срезам желтоватой кожи и красноватому мясу. Словно их обладательница ещё совсем недавно бегала по птичьему двору. Второй отрез мешковины оказался мешочком, из которого дед Гонро вытряхнул несколько картофелин вместе со средних размеров луковицей, а в последнем оказалась веточка подвядшего укропа.

– Всё, что удалось достать. Задержался утром, поздно пришёл... – словно извиняясь, произнёс старик.

– А что значит «достать»? Вы же сами говорили, что воровать нельзя... Или я как-то не так поняла?

Дед Гонро усмехнулся:
– Никогда не воруй. Сложное мастерство и опасное. Особенно для юных девушек. Не ровен час попадёшься – из околотка выйдешь другой... Не рискуй так. Не все потом даже в своём уме остаются. На самом деле всё просто: есть лавочники, продающие и Просящим. Естественно, не в первую очередь, а из числа того, что не раскуплено на конец дня. Нужно только до открытия лавки заявить её хозяину или хозяйке о своём желании и обозначить, что интересует. Обычно всегда откладывают, редко когда что-то остаётся лишнее, желающих всегда достаточно. Но мне сегодня повезло: лавочник по привычке отложил мне голяшку, а вторую добавил из остатка. Ещё три яйца сумел сторговать, но уж извини, девонька, все тебе их не отдам. Самому завтра что-то нужно будет днём съесть. Хотел картошки отварить чуть больше, да старая, развалится в кармане...

От стыда моё лицо моментально залило краской, ведь это из-за меня дед Гонро опоздал к лавочникам. Ещё и извиняется за скудный стол.

Старик заметил моё состояние и, укутав поплотнее в плед, слегка приобнял:
– Не стоит себя винить. «Если можешь – помоги!» Урок третий. На какое бы ты дно ни упал, всегда нужно оставаться человеком. Поможешь ты кому-нибудь, потом помогут и тебе. Даже не обязательно, что тот же самый человек. Наверное, мне поэтому везёт.

Ну да, я сама так всегда считала и продолжаю считать. Но после такого резкого контраста по сравнению с высокородным «дядей Дереком» и простым профессиональным нищим, к горлу подкатил комок, а в глазах предательски защипало.

– Не знаю, кто тебя обидел, девонька, но его судьба сама накажет. А сейчас ты здесь, считай, что в моём доме. Как видишь, и так тоже люди живут. Давай-ка лучше суп сварим, про морковь я как-то не вспомнил, придётся есть преимущественно картофельный суп.

– Спасибо, давайте я вам помогу. Крупа какая-нибудь есть?

Существует ли здесь вермишель, я не знала, а выдавать себя не хотела. Вдруг тут подобное, как и лапша, не распространено. Хотя лапша вполне себе может существовать.

Дед Гонро почесал в затылке, а затем подошёл к шкафу, напоминающему больше сервант без стёкол, и покопался в его недрах. Вскоре на стол легло три небольших мешочка:
– Немного овсянки, гороха и муки есть. Но ядрица замачивать нужно, а муки и на одну лепёшку не хватит... Думал овсянку тебе на завтрак оставить. Кашу лучше, конечно, на молоке варить, но тут оно бы быстро скисло. Повар из меня так себе, привык приготовить съесть и спать, либо на работу идти.

Я обозрела имеющиеся на столе продукты и задумалась.
– Могу одно яйцо использовать?

Дед Гонро кивнул:
– Так я и хотел себе два взять. А ты что, его в суп хочешь? Смотри, из-за тепла тут готовое быстро портится.

– Не-е-ет, в суп мы кое-что другое положим. Тёрка есть?

– Где-то должна быть, а что?

– Увидите. Только на чём тут готовить можно?

– Так на печурке, – дед Гонро подвёл меня к железной тумбочке на ножках, стоящей неподалёку от очага. Судя по открывающейся дверце, испачканной в пепле, туда помещались либо угли, либо можно было развести огонь.

– Только давай я её сам растоплю...

В итоге дед Гонро взял металлический совок на длинной ручке и перенёс из очага угли, закинув немного дров в печурку. Металлическая труба уходила вверх, втыкаясь в потолок, так что шансов угореть было мало. Пока отваривались куриные ноги, старик ловко почистил по моей просьбе две картофелины, отложив оставшиеся четыре в сторону, а потом порубил кубиками. Нож давать мне не решился, боясь, что от слабости могу случайно без пальцев остаться. В общем, доверив мне приготовление супа, отправился на поиски тёрки. Но я всё-таки взяла нож и, очистив луковицу, разделила на две равные части. К утру половинка заветрится, но не страшно. Получив от деда Гонро укоризненный взгляд, положила нож обратно на стол.
– Немного масла найдётся?

Нашлось. И даже небольшая сковородка, на которой я обжарила до золотистого цвета покрошенный стариком лук в обмен на обещание к острым предметам не лезть, пока не окрепну хоть немного. Несколько раз сняла пену, чтобы бульон получился прозрачным. Аромат стоял такой, что под ложечкой засосало. Всё-таки домашняя курица ни в какое сравнение не идёт с фабричной. Вынимать ножки не стала, лишь дождалась, когда сварятся. Добавила картошку, посолила, а как только она стала мягкой, и лучок. Примерно за две минуты до окончательной готовности всыпала две столовых ложки овсянки и тщательно перемешала. Толчёные зёрна как раз придадут супу дополнительной сытости. Жаль, что привычные овсяные хлопья тут отсутствовали, но и так получилось вкусно. Дед Гонро радостно извлёк из всё того же шкафа ржавую тёрку:
– Нашёл! Помню же, что, когда раздавали хлам из одного дома, я что-то прихватил из кухонной утвари помимо пары сковородок и кастрюль! Не смотри, что ржавая, песком почистить не так долго.

Тёрка оказалась плоской, но при желании можно и к такой приноровиться. Зато размер выдавленных ячеек и угол их наклона обещали сохранить мои руки поутру более-менее в целостности. Дед Гонро разлил суп по мискам и пока тот остывал, принялся за избавление от ржавчины, насыпав на тряпочку песок. У себя дома там, на Земле, я бы как раз таки воспользовалась бы сырым картофелем для очистки, но здесь выбирать не приходилось. И так старика объедаю.

Глава 13. Проходной дом

Как тут определять время суток так и не разобралась, но дома я всегда вставала очень рано, поэтому понадеялась, что организм проснулся по привычке. Тем более что на моё сознание никакой дурман уже несколько дней не оказывал влияния, а за прошедшие сутки более-менее начала приходить в себя.

Тихонько, стараясь не разбудить деда Гонро раньше времени, сползла с лежанки и крадучись пошла к тому углу, где было что-то вроде умывальни. Из-за архитектурных особенностей получился своеобразный закуток, который вполне можно превратить в ванную, лишь отгородив ширмой или шторой. Прохладная вода помогла немного освежиться, а вот как действовать дальше, пришлось задуматься. Мне очень не хотелось расстраивать старика, ведь он заботится обо мне, переживает, а я слово дала, что к острым колюще-режущим предметам не полезу. В итоге чуть покопалась в том ящике, куда убрала тёрку и вытащила нечто похожее на овощечистку. Внутренние края были тупыми до безобразия, но на то, чтобы отскоблить ею шкурку квёлой картошки, она вполне годилась. Дальше дело пошло веселее: стружка получалась не крупная, но и не похожей на кашицу. Отжав лишнюю жидкость, слила её в отдельную миску: крахмал в хозяйстве лишним никогда не бывает. Пусть совсем немного получится, но всё же. С половинкой луковицы тёрка тоже справилась хорошо. Ух, и ядрёный мне репчатый достался: и нос пробил, и слезу вышиб.

Дед Гонро проснулся, когда я уже вымешивала тёртый картофель вместе с луком, яйцом и ложкой муки.
– Что так рано подскочила, девонька? Тебе бы сейчас отдыхать побольше.

Я тыльной стороной ладони убрала прядь волос с лица:
– Потом полежу. Вот, завтрак приготовить решила.

Старик натянул туфли и, прикрывая рот рукой во время зевка, направился к столу. С любопытством заглянул в миску с сырой массой:
– И что это будет?

– Дра... Оладьи картофельные.

Дед Гонро хмыкнул, но прежде чем отправиться умываться, снова растопил печурку. Я ещё накануне оценила её способность быстро разогреваться, оставаясь при этом внешне холодной. Похоже, что при её изготовлении использовался какой-то особый металл. По крайней мере, дотронувшись до неё случайно рукой, ожога не получила. Только по цвету раскаляющихся кругов-конфорок понимала, стоит ли подвинуть сбоку дополнительную пластину-заслонку, чтобы уменьшить температуру под одной из них.

Вскоре небольшая горка аппетитных с румяной золотистой корочкой драников заняла центральное место на столе. Дед Гонро утащил верхний и, откусив, зажмурился от удовольствия:
– Вкуснятина! Спасибо, девонька, сама-то ешь.

Но я смогла лишь один в себя затолкать, так как подгоняемая энтузиазмом, сгоряча драники-то приготовила, а силы свои переоценила.
– Вы лучше их с собой возьмите, не всё же одними яйцами варёными перекусывать.

– Возьму-возьму. А ты пока ложись, отдохни.

– Да-да, сейчас, – я в очередной раз слила воду, которой заливала оседающий крахмальный осадок. – У вас найдётся чистая тряпица?

– Отцедить хочешь? – дед Гонро посмотрел на белеющий на дне миски крахмал.

Я кивнула:
– И просушить.

– Сейчас найду что-нибудь подходящее.

В итоге он притащил кусок льняного полотенца, на котором я разложила крахмальные комочки. Как окончательно высохнут, перетру в порошок и уберу. А пока что убрали меня, тактично и аккуратно. Обратно в постель. И вроде только веки смежила, как раздался тихий скрип открывающейся двери, а затем лёгкое постукивание. Открыв глаза, посмотрела на противоположную стену: накидки не было, значит, дед Гонро ушёл на работу. Но его шаги точно отличались от тех, которые раздавались сейчас в комнате.

– Вы кто?

Фигура вздрогнула и тут же замерла на месте, словно преступник, застуканный прямо на месте преступления. Я медленно встала, чтобы не спровоцировать нежданного гостя, но при этом иметь возможность убежать. Или хотя бы дотянуться до чего-нибудь, чем можно отбиться. Но только приняв вертикальное положение, поняла, в чём моя ошибка: спросонок не сообразила из-за низких потолков да затемнённой части комнаты, что неподалёку от входной двери стоит... мальчик, а не взрослый. Лет десяти, не старше.

– Я – Сет. Меня дед Гонро прислал: просил пирог передать.

Увидев, что я не собираюсь нападать, он, опираясь на костыль, подошёл к столу и, покопавшись в висящей через плечо сумке, достал свёрток из грубой обёрточной бумаги.

– Спасибо. Извини, если напугала своим вопросом. Спала я.

Сет лишь фыркнул в ответ:
– Ерунда. Я больше боялся, как бы ты меня чем-нибудь не огрела. К крикам-то привыкший, а вот по хребту получить не хотелось. Стоять потом долго не смогу, а это уже убытки.

Ой-ёй... Как неудобно-то... Я подцепила миску, накрывавшую тарелку. Так и есть дед Гонро оставил мне половину драников. Чтобы хоть как-то сгладить неловкость, показала на них Сету:
– Оладьи будешь? Проголодался ведь, наверное... Меня Лара зовут. Ещё раз извини, пожалуйста.

Сет расслабленно махнул свободной рукой:
– Да ладно, дед Гонро сказал, что ты меня не обидишь. А у поводов не доверять его словам нет. Ты лучше сама ешь, тебе нужнее. Я как-нибудь в другой раз.

– Слушай, а ты сюда как зашёл?

– Обыкновенно, через дверь. Если ты имела в виду замок, то у нас тут запираться не принято.

– А если бы...

Сет немного нахмурился, пытаясь понять, что я имею в виду, а потом ответил:
– Не, крысить у своих – это последнее дело. За такое на первом же суку вздёрнут и даже глазом не моргнут. Что свои, что чужие. Так что можешь не беспокоиться.

Я хотела было открыть и придержать дверь, чтобы Сету было удобно выйти, но мальчик ясно дал понять, что обойдётся без моей помощи. Но не потому, что жаление исходило от меня, а в принципе. Привык всё делать сам. С таким подходом мне доводилось сталкиваться раньше, хоть редко. Иногда из жалости или сочувствия помощь в каких-то бытовых моментах может превратиться для инвалида если не во вред, то в медвежью услугу точно. А Сет не притворялся: у него действительно было что-то с ногой, но не перелом. Более пристально приглядываться к нему я не решилась, чтобы не травмировать слишком пристальным вниманием. Как бы он ни хорохорился, а всё-таки ребёнок, хоть и со взрослым взглядом.

Глава 14. Король

Больше нежданных визитёров не было. Если насчёт Сета вопросов не было, так как мальчик всего лишь исполнял поручение деда Гонро, то с какой целью заходил Роб так и не поняла. Действительно проверить, не сбежала ли? Возможно. Но почему сегодня, а не вчера, например? Решил, что могла успеть оклематься и дать дёру? Я, конечно, почти не помню, о чём они говорили, когда меня нашли, в силу бессознательного состояния, но раз тут существуют «гильдии дна», закон нарушила, случайно собрав подаяние, не получив на то дозволение, побег явился бы кратчайшим способом подписать себе смертный приговор. Дед Гонро практически прямым текстом об этом мне сказал вчера. Ещё и успокаивал как мог, что проблему можно решить. И я точно знаю, что он говорил правду: в моей голове по-прежнему «внутренний детектор лжи» чётко давал понять, правда была сказана или нет.

Дед Гонро был абсолютно честен со мной. Даже когда он разыграл тот маленький показательный спектакль с просьбой о подаянии, впечатлилась, поддавшись эмоциям, хотя точно знала, что соврал от начала и до конца. Он не был бедным: деньги у старика водились. Несмотря на кажущуюся дряхлость, руки его были крепки, а движения чётки. Жить ему есть где, собственно, в его жилище я сейчас и нахожусь. Родственники... Кто-то точно ещё жив. Но это его личное дело, почему оборвал с ними все связи. Я вот в своё время не смогла, совесть замучила бы. Хотя с годами поняла, конечно, что мной ловко манипулировали исходя из собственных интересов. Но это был мой выбор. Просто не научилась в своё время говорить жёстко «нет». Ничего, судьба дала мне второй шанс: чем не повод учесть прошлые ошибки, соотнеся их к реалиям этого мира?! Одного ада мне удалось избежать, думаю, с остальным тоже справлюсь. В любом случае рассчитывать могу только на себя: дед Гонро и так мне помогает, но надеяться на его дальнейшее участие в моей жизни будет крайне безответственным. Мне и так неловко за то, что он возится со мной. Драники оставил, чтобы к печурке не совалась, хотя ведь сам вчера упомянул насчёт овсяной каши на завтрак и ему самому в качестве перекуса пригодились больше, чем мне. Сета с пирогом прислал. И кусок-то большой какой был, явно, чтобы до ужина не голодала.

Мне тоже хотелось сделать что-то приятное для старика в ответ, но чисто физически не могла пока. Тело Норы и так было сильно истощено, ещё и простуда... Утром чувствовала себя вполне сносно, а в итоге даже простейшее приготовление драников вымотало настолько, что вырубилась до того, как дед Гонро ушёл на работу. Даже микстуру от кашля не выпила, хотя надо было. В итоге так остаток дня и провела: то борясь с приступами, то ненадолго засыпая.

По тому, как вошёл дед Гонро, я сразу поняла, что что-то случилось. Старик был угрюм, на приветствие лишь молча кивнул, а, сняв накидку, переодеваться не стал. Только руки вымыл, прежде чем сесть за стол. С собой дед Гонро принёс на этот раз две сардельки и небольшой хлебец. Примерно с четверть привычной буханки. Разрезав пополам и хлеб, и сардельки, соорудил два бутерброда. В один из которых тут же впился зубами и начал энергично жевать.

– Ешь давай.

Удивлённая такой резкой переменой в обращении, я не стала спорить, просто пожелала приятного аппетита и заняла место напротив.

Наскоро расправившись со скромным ужином, дед Гонро выплеснул из чайника остатки кипячёной воды так, чтобы нам обоим хватило.
– Поживее давай...

Я чуть не подавилась. Прожевав последний кусок, запила водой. Сдерживая изо всех сил рвущийся наружу кашель, наконец, рискнула спросить:
– Дед Гонро, что-то случилось? Я могу хоть чем-то помочь?

– Можешь. Если быстро соберёшься и не станешь задавать лишних вопросов. Король долго ждать не любит...

Сердце пропустило удар. Неужели придётся явиться к нему уже сегодня? И не просто сегодня, а прямо сейчас... Дед Гонро предупреждал, что это рано или поздно случится, даже заметил, что лучше бы встреча произошла как можно раньше... Но я всё оказалась не готова к такому. Что мне известно о Короле? По сути – ничего. Дед Гонро лишь вскользь о нём упомянул без каких-либо подробностей. Я даже не знаю, является ли Король главным над Просящими или властвует над всей тёмной стороной города. Специально ли дед Гонро не посвятил меня в эти тонкости или просто не успел? Я быстро привела себя в порядок, побрызгав на помятое лицо водой и пригладив торчащие после сна волосы. Переплетать косу было уже некогда.

Дед Гонро молча вёл меня нескончаемыми коридорами, а едва поталалась задать вопрос, как захлёбывалась кашлем от быстрого шага, переходящего практически в бег. Поэтому ничего не оставалось, как не отставать от старика, чтобы не потеряться в этом безумном лабиринте. Что он ещё мне говорил? Выиграть время? То есть сыграть на плохом состоянии из-за болезни? В принципе, мне и притворяться особо не нужно, ещё минут десять такой бешеной гонки, и я замертво свалюсь. Останется лишь оттащить до местного кладбища и присыпать землёй.

Наконец, перед очередным поворотом дед Гонро притормозил и, обернувшись коротко произнёс:
– Не вздумай врать или юлить – не любит.

Я кивнула в ответ, а затем мы свернули и оказались перед высокими двустворчатыми дверями, ведущими в какой-то зал. Вопреки моим ожиданиям потолки тут оказались очень высокими, словно в каком-нибудь храме. Всё свободное пространство было забито Просящими. Старики, дети, мужчины и женщины... Все в лохмотьях, с сумками или котомками. Кто-то стоял, кто-то сидел прямо на полу ввиду отсутствия нижних конечностей. Одни с абсолютным безразличием разглядывали зал, другие перебрасывались парой-тройкой фраз с соседями, но абсолютно все повернулись в нашу сторону, стоило нам с дедом Гонро переступить через порог. В толпе я заметила Тощую Мэри и Ло. На лицах обоих крупными буквами читалось, чтобы не смела проболтаться, что знаю их обоих. Проходя через строй Просящих, я украдкой поглядывала на мужчину, сидящего на возвышении в окружении девушек. Две молодые девицы с роскошными формами расположились прямо у его ног, а ещё одна, стройная блондинка, гордо выпрямившись стояла за креслом-троном, холодно взирая на меня своими голубыми глазами. Кто тут главная фаворитка сомнений не возникло ни на секунду. А судя по тому, как она держалась, от неё можно было ожидать всего чего угодно. С одинаковым хладнокровием девушка могла и ногти полировать, и нож в бок всадить.